Блэксайд. Ты меня не отпустишь бесплатное чтение

Плейлист

Tedy – Control

NF – Time

NF – Wait

Lana Del Rey – Religion

Natalie Jane – Bloodline

Olivier Bibeau & Jemma Lou – Better Run, Better Hide

Maisy Kay – Almost touch me

UNSECRET feat. Ruelle – No Good

Mickey Valen & Joey Myron – Chills (Dark Version)

Heuse, WOLFHOWL & Riell – Daylight

Silent Child – Fuck You

BOBI ANDONOV – Smoke

Amber Run – I Found

Jessie Ware – Say You Love Me

Kadebostany – Save me (Dim Zach Remix)

Cut – Trigger

Neoni – Darkside

Ariana Grande – Into you

Verite – Strange Enough

Lalo Project – Listen to me, Looking at me

Глава 1. Ама

– Это я убила их, – произнесла я осипшим голосом, сидя в кожаном кресле и обхватив голые коленки руками.

Шелест бумаг прекратился, и мы утонули в тишине. Кроме меня, в кабинете находились еще двое мужчин. Мне не нужно было смотреть на них, чтобы увидеть, как они замерли с документами в руках, уставившись на меня. Я отстраненно наблюдала, как в биокамине язычки пламени исполняли медленный огненный танец, и снова повторила:

– Это я убила их.

Раздался тихий шорох шагов по ковровому покрытию, и я поймала на себе теплый взгляд темно-карих глаз.

– Не говори так, милая. Это не твоя вина, – голос глубокий, успокаивающий.

Я моргнула и сфокусировала взгляд на лице мужчины. Заскользила глазами по давно знакомым чертам, отмечая произошедшие за время моего отсутствия изменения. Смуглую кожу на лице пересекли возрастные морщинки. Черные, как смоль волосы, слегка побились сединой на висках. Взгляд темно-карих глаз обычно очень острый, даже жесткий сейчас выражал глубокую печаль и сочувствие. И заботу.

Передо мной сидел на корточках Казимир Блэксайд, лучший друг и компаньон моего отца, а также мой крестный отец.

– Амалия, детка, – он дотронулся ладонью до моего лица. Оно и так пылало, а от его прикосновения загорелось еще больше. – У тебя температура. Сейчас ты поднимешься в свою комнату, соберешь все необходимое, и Бальтазар отвезет тебя к нам.

– Зачем? – Я не хотела никуда ехать.

– Мы не можем оставить тебя здесь совершенно одну, тем более в таком состоянии.

Слезы выкатились из глаз и тут же высохли, едва коснувшись горячих щек. Глотать почти не получалось, в воспаленном ангиной горле стоял огромный комок горя.

– Давай, милая, собирайся, – повторил Казимир и выпрямился. – Бальтазар, помоги ей.

– Хорошо, отец.

– А как же… – я попыталась возразить, когда две пары крепких мужских рук вытащили меня из кресла.

– Я обо всем позабочусь, не волнуйся. Останусь сегодня здесь, просмотрю документы. Распоряжусь о необходимых приготовлениях.

Я кивнула, не в силах больше сопротивляться. Поднялась на второй этаж в свою комнату, слыша шаги База за собой. Он ничего не говорил, но я чувствовала, как он сверлил мою спину взглядом.

Баз. Вообще-то его имя Бальтазар Блэксайд. Старший сын, наследник, приемник, продолжение династии. Высокий, статный, красивый и сексуальный мужчина двадцати семи лет. Он был очень похож на своего отца, и не только внешне. Суровый характер тоже их общая черта.

Действуя на автомате, я достала дорожную сумку из шкафа и вдруг растерялась. Я совершенно не знала что мне нужно. Обвела комнату глазами и зацепилась взглядом за фотографию на рабочем столе: родители. Джон и Шелли Скай. Их больше нет. Небольшой частный самолет, следовавший на горнолыжный курорт Аспен Маунтинс, пропал с радаров несколько дней назад. А сегодня утром мы получили ужасные, отравляющие душу, новости. Мои родители погибли в горах Колорадо.

Слезы снова наполнили мои глаза. Я подошла к столу, схватила простую деревянную рамку и прижала ее к груди. Сотрясаясь в беззвучных рыданиях, попыталась скрыть свои эмоции от мужчины за моей спиной.

– Ама, – широкие ладони коснулись моих плеч. – Собирайся.

– Торопишься к своей невесте? – гневно дернув плечами, скинула с себя руки База и развернулась к нему лицом, не переставая обнимать фотографию. – Так иди! Не обязательно выполнять абсолютно все приказы папочки!

Казимир с детства требовал от сына максимальной отдачи во всем. Чем только не занимался Баз: шахматы, языки, боевые искусства, фехтование, уроки делового этикета, основы экономики и много чего еще. Все это навязывал ему отец. Так воспитывал наследника.

Нет, Казимир, конечно, любил сына, но по-своему, по-мужски. А меня еще в детстве раздражало это безоговорочное подчинение База отцу. Он ни разу не взбунтовался против него. Никогда не отстаивал собственные интересы. Молча, выполнял свои обязанности. Лишь школьная команда по бейсболу была его единственным личным выбором. Да, что говорить, даже невесту выбрал для него отец!

Бальтазар стал таким же. Настоящий Блэксайд. Резкий, грубый, суровый, требовательный. Хотя, наверное, в их бизнесе без силы характера, расчета и упорства не обойтись. Я же девушка, существо воздушное, впечатлительное, эмоциональное и не всегда понимала их поведение.

Темно-карие глаза База вспыхнули дьявольским огнем. Он сжал челюсть, обостряя линию подбородка, и быстрыми шагами пересек комнату, подхватывая по пути брошенную мной сумку. С такой силой распахнул дверцу встроенного платяного шкафа, что та стукнулась о стену, оставляя след на отштукатуренной стене. Мужчина с остервенением сдернул с вешалок всю одежду подряд и запихнул ее одним комком в сумку.

– Ты охренел? – прохрипела я, безуспешно пытаясь выдернуть сумку из его рук.

– Это нужно? – Баз подошел к тумбочке, на которой стояли лекарства от температуры и для лечения горла. И не дождавшись от меня ответа, одним жестом смахнул их к уже сложенной одежде. Потом оглядевшись, проследовал к комоду и резко открыл ящик с моим нижним бельем.

Не дав ему возможности притронуться к моим сугубо личным вещам, я оттолкнула мужчину в сторону.

– Не так уж сложно, правда? – Баз бросил сумку к моим ногам. – Одевайся. Быстро. – Отдав приказ, он вышел из комнаты, позволяя мне собраться дальше самой.

От негодования я чуть не задохнулась. Горло жутко саднило, легкие горели огнем. Мне и так было трудно дышать из-за болезни, а тут еще этот дьявол в человеческом обличье. Не то имечко ему выбрали родители. Надо было назвать сыночка Люцифером, а не Бальтазаром1.

Я помнила его и другим. Он бывал милым и добрым. С ним можно было поговорить, пошутить и посмеяться. Но иногда он превращался в настоящего монстра, особенно, если дело касалось его семьи.

В детстве мы отлично ладили до определенного момента. Наши родители дружили всю свою жизнь. Поэтому мы росли вместе. Баз, его младшая сестра Оливия и я.

Оливия Блэксайд. Моя единственная настоящая подруга, и даже больше. Она мне, как родная сестра. Мы даже родились в один день с разницей в несколько часов. Моя мама была рядом с Кармен Блэксайд, когда у той начались схватки. Наши отцы как всегда были на деловых переговорах, и моей матери пришлось самой везти свою подругу в больницу. Она так боялась не успеть, ведь у Кармен это был второй ребенок и роды начались стремительно, что и у нее отошли воды. В итоге, в больницу приехали две подруги, одновременно рожающие.

Так мы появились на свет. Оливия с кожей золотистого оттенка, с почти черными глазами и такими же черными волосами. И я, Амалия Скай, девушка с фарфоровой кожей, белокурыми локонами и глазами цвета ясного неба. День и Ночь!

Мой отец уже был крестным отцом База, поэтому ответственную роль приняла на себя моя мама Шелли и стала крестной Оливии. Мы стали большой крепкой и уважаемой семьей. И, как я думала до настоящего времени – нерушимой. Но, увы. У Бога на всех свои планы…

– Готова? – в комнату заглянул Баз и удовлетворительно кивнул, видя, что я одета. – Отец сообщил Лив. Она вылетит сразу, как только сможет, – будничным тоном сказал Баз, не глядя на меня, и взял собранную дорожную сумку.

– Спасибо, – произнесла я едва слышно.

Мой голос почти пропал. И чувствовала я себя еще паршивее, чем утром. Голову окутал туман, мышцы тела напряженно ныли, а в костях ощущалась ломота. Меня даже немного мутило, и я едва держала себя на ногах.

Баз бросил на меня оценивающий взгляд и нахмурился.

Когда мы спустились вниз, я заглянула в кабинет отца. Казимир сидел за массивным письменным столом и внимательно смотрел на лист бумаги перед собой. Казалось, он находился не здесь, а где-то далеко в своих мыслях. Я застыла на пороге. Но он, наверное, заметил мимолетное движение у двери и перевел на меня задумчивый взгляд. И я увидела в нем столько боли и горя, что высохшие слезы вновь увлажнили глаза. Я не представляла, как мы переживем горе, свалившееся на нас, как выстоим. Что мы теперь будем делать?

Что буду делать я?

Казимир поднялся со своего места и подошел ко мне. Поцеловал в лоб.

– Бальтазар, позвони доктору Робертсу. Пусть приедет к нам и осмотрит Амалию. – Крестный взял в ладони мое лицо и заглянул в глаза. – Я хочу, чтобы ты знала: ты не одна. И никогда не будешь. Мы рядом и сделаем все, что нужно. – Я лишь кивнула в ответ. – А теперь поезжай, милая, и ни о чем не беспокойся.

Глава 2.

Ама

Мы ехали в машине База в полной тишине. Он изредка отвлекался от дороги и бросал в мою сторону обеспокоенные взгляды. Я видела это в отражении пассажирского окна, в которое смотрела на мелькающий за ним темный пейзаж.

Середина января, а снег так и не выпал. Хотя это неудивительно. Снег в Атланте редкость. Джорджия вообще не отличалась суровым климатом. Поэтому стойкий белый зимний покров можно было увидеть только в северных округах штата. Мы же находились в центральной его части. Но бывало, и здесь улицы становились припорошенными снегом толщиной примерно в дюйм, который надолго не задерживался.

Когда Баз в очередной раз бросил на меня взгляд, я не выдержала.

– Что? – искоса посмотрела на него, обхватывая себя руками. Меня лихорадило. Я едва сдерживалась, чтоб не трястись, как пожухлый лист на ледяном ветру.

Мужчина прищурился.

– Почему ты сказала, что убила своих родителей?

Рот скривился, от мгновенно образовавшейся горчи в нем. Я с трудом проглотила комок в воспаленном горле, и прикусила губу до отрезвляющей меня боли.

– Они оказались там из-за меня, – я снова уставилась в окно. – Мы должны были ехать вместе, но я заболела.

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросил Баз.

– Я силой выпихнула их из дома, когда они хотели остаться рядом! – вскрикнула я и тут же схватилась за горло, по которому будто прошлись несколько скальпелей одновременно. Закашлялась.

– У тебя температура и ты бредишь! – громко сказал Баз. Он протянул руку и ощупал мой лоб. – Если бы вы поехали вместе, вы бы все погибли, – тихо добавил он.

– Если бы они остались, мы все были бы живы, – пробормотала я под нос и замолчала.

В салоне автомобиля снова повисла тишина. Баз то и дело напряженно поглядывал на часы. Осторожно покосившись на меня, он взял в руку телефон и будто нехотя набрал в нем номер. Я делала вид, что меня не волновало, чем он занят, но при этом прислушивалась и разглядывала мужчину все в том же отражении окна.

– Привет, – тихо произнес он. – Прости, но сегодня не получится. Нет. У меня дела. Не знаю. Скорее всего, останусь на ночь у родителей.

На несколько секунд Баз замолчал, и я заметила, как его лицо приобрело суровый, угловатый вид. Я даже поежилась и потерла себя руками, так неуютно стало рядом с этим мужчиной.

– Не зли меня, Ванесса, – слова прозвучали резко и угрожающе. А потом очень тихо, но жестко: – Я скажу, когда ты мне понадобишься.

Бальтазар сбросил вызов и швырнул телефон на приборную панель. Стиснул зубы и, не обращая внимания на меня, включил музыку. Громко.

Я повернула голову и посмотрела на хмурое лицо Блэксайда. И на меня накатило раздражение. Я ненавидела Ванессу Холден. Потому что ей достался тот, кого я любила всю свою жизнь, с самого раннего детства. Тот, кто в свою очередь считал меня лишь глупой младшей сестрой. Такой же, как и Ливи.

Я выключила музыку, которая вынудила мою голову болеть еще сильнее.

– В чем дело, Ама? – Баз выгнул бровь в своей фирменной манере. Жест на грани удивления и злости.

– Не обязательно выполнять все указания отца! – я злилась.

– О чем это ты?

– Я не маленькая! Я могу позаботиться о себе сама!

– Хм! Я все еще не понимаю?

– Можешь вызывать мне такси и отправляться в объятия своей ненаглядной невесты!

От удивления брови База поползли вверх, а челюсть хоть и слегка, но отвисла. Но лишь на мгновение. А потом раздался его хриплый смех, который вызвал целую волну мурашек по всему моему телу. Боже, как я скучала по нему!

– У маленькой нежной Амалии прорезался голосок? – усмехнулся Баз.

– Было бы неплохо, если б и у тебя прорезался, – съехидничала я в ответ. – Хоть бы раз сделал свой собственный выбор! – Улыбка мгновенно стерлась с лица Блэксайда.

Я чувствовала, как мои щеки пылали под свирепым взглядом База. Но мужчина ничего не говорил. Он умел держать себя в руках.

– Тебе не нравится твоя работа. И ты…ее не любишь.

Машина резко остановилась, когда Бальтазар ударил по тормозам. Его взгляд был направлен перед собой. Он часто дышал, сведя челюсти до предела. До зубного скрежета. А я вдруг начала плакать. Зачем я так сказала? Я не должна была. Со мной явно было что-то не так. Сегодня я потеряла родителей. Я должна была плакать из-за них. А не из-за ревности к какой-то противной Ванессе Холден.

– Прости, – всхлипнула я. Утерла нос, щеки. – Сама не знаю что несу. – Голос сипел, периодически пропадая, от чего речь получалась невнятной.

Баз вдруг притянул меня в свои объятия. Погладил большими ладонями по спине, по голове.

– Ничего, малышка, ничего. Ты просто расстроена.

Его голос звучал тихо, мягко, обволакивающе. От этого слезы еще больше лились из глаз. Я больше не могла их сдерживать и начала рыдать в голос, не смотря на то, что с силой вгрызлась зубами в ткань пиджака на плече мужчины. Ему наверняка было больно, но он терпел и продолжал меня утешать.

– Их больше нет, Баз. Я осталась совсем одна, – хрипела я сквозь слезы, ослабляя свою хватку.

– Ну, что ты такое говоришь, – он взял в ладони мое лицо. Разглядел все его черточки. Поцеловал щеки, нос, лоб. – Мы тебя никогда не оставим. Я тебя не оставлю.

Вдруг Баз замер, глядя на мои воспаленные, потрескавшиеся из-за болезни губы. И мое дыхание тоже замерло вместе с ним. Сглотнув, он снова поцеловал меня…в лоб.

– Ты чертовски горячая. Мне это не нравится.

Бальтазар быстро отстранился, снова завел машину и развернулся в обратную, от виллы Блэксайдов, сторону.

– Что ты делаешь?

– Везу тебя в больницу.

– А как же доктор Робертс?

– Ты серьезно? – Баз засмеялся. Уже во второй раз за вечер. Щедро с его стороны. – Хочешь, чтобы тебя лечили отваром ромашки? И прикладывали холодный компресс от температуры? Свято веря в то, что это лучшее средство от простуды?

Неожиданно для себя, я тоже начала хихикать. Да. Доктор Робертс был именно таким целителем. Травник, гомеопат. Все в таком духе. На самом деле, Баз был прав. Странно, что наши родители доверяли этому…

– Да, он же чистой воды шарлатан, – улыбается Баз, заканчивая за меня мою мысль. – Отец не в себе, если доверяет ему.

– Помнишь, как ты получил травму на тренировке, а доктор Бобби вместо того, чтобы назначить рентген просто намазал больное место какой-то мазью? – я уже покатывалась со смеху, когда перед глазами возникла картинка из памяти: шокированное от действий доктора лицо База.

– Да. Помню, как твоя мама покрутила у виска пальцем, а потом отвезла меня к настоящему доку.

– Да, – я опустила взгляд на руки. – Она всегда была самой разумной в нашей семейке. – Слезы снова катились по моим щекам, задевая приподнятые в улыбке уголки губ.

– Мне будет ее не хватать, – прочистив горло, сказал Баз, пряча от меня свои глаза.

Я лишь кивнула, принимая его соболезнования. И погрузилась в свои далеко нерадостные мысли о ближайшем будущем. Блэксайд больше не тревожил меня пустыми разговорами.

Глава 3. Баз

Я остановил машину на стоянке возле частной клиники недалеко от моей квартиры в самом центе Атланты. Посмотрел на Аму. Девушка выглядела недовольной. Она морщила свой маленький носик, как в детстве, когда ей что-то приходилось делать против собственной воли.

– Не понимаю, зачем нам это. Все лекарства у меня с собой. Между прочим, ты собственноручно швырнул их в сумку, – ее голос сиплый, уставший, но при этом твердый.

Набрав полную грудь воздуха, я медленно его выдохнул, успокаивая себя. Сегодня я чертовски раздражен. Наша семья три дня жила в страхе и напряжении, ожидая худших новостей, которые в итоге мы и получили. Случившаяся трагедия подкосила всех нас. Мама впала в жуткую депрессию, следствием которой стала затяжная мигрень. Отец сам на себя не был похож. Он стал слишком тихим, что пугало меня до чертиков, и я не знал, как вести себя с ним. Потому и выполнял все его приказы без промедления, а вовсе не потому, что являлся его послушным щенком. Здесь Ама ошиблась. Я давно уже не подросток и мое мнение имело вес во всех принимаемых решениях не только нашей семьи, но и компании.

Я снова бросил беглый взгляд на девушку, и мое сердце чуть не разорвалось от боли и горечи. Бедная малышка Амалия!

– Ты мне не нравишься, – слова сорвались с губ сами по себе.

Ама замерла и медленно перевела взгляд с раздвижных стеклянных дверей клиники на меня.

– Приятно слышать, – ее губы искривились в ехидной усмешке. – Ты мне тоже.

– Не передергивай. Я имел в виду, мне не нравится твое состояние. И я считаю разумным показать тебя нормальному врачу.

– Ага, – Скай выскочила из машины и с силой хлопнула дверью, а я сделал еще один глубокий вдох.

Она доконает меня своим поведением!

Я давно не видел Амалию Скай и был поражен ее преображением. Девушка стала раскрепощенной, дерзкой. Под ее милой и нежной внешностью всегда чувствовалась дикая необузданность, но раньше ей удавалось ее скрывать. В детстве она была тихой, спокойной, послушной. Ее легко было поставить на место. В отличие от моей сестры Оливии. Но теперь ее истинная натура рвалась на свободу. Хоть Скай и казалась по-прежнему мягкой, но это была лишь маска, которую она научилась с легкостью сбрасывать. Но что послужило такой ее перемене? Колледж, в котором она училась? Парни, с которыми встречалась? Или смерть родителей?

Заглушив двигатель, я вышел на морозный воздух вслед за девушкой. Амалия стояла посреди освещенной фонарями парковки, сложив руки на груди, нервно постукивая пяткой ботинка на тракторной подошве по асфальту. Мой взгляд мельком пробежался по ее стройным ногам в джинсах-скинни, расстегнутой короткой куртке черного цвета, из-под которой виднелся белый свитер крупной вязки, практически идентично повторяющий цвет ее волос. Я сглотнул охватившее меня волнение прежде, чем взглянуть на ее идеальное кукольное личико, сияющие глаза цвета ясного неба и светлые волосы, собранные сейчас в неаккуратный пучок на макушке.

Из глубины живота поднялось давно забытое ощущение тепла. Мне нельзя так смотреть на нее. Я это уже проходил несколько лет назад и не хочу повторять. Было трудно выкинуть из подростковой головы фантазии о ней, но я справился. Она моя «сестра», такая же, как Лив и точка. И потом у меня есть шикарная женщина, которая удовлетворяла все мои потребности.

С Ванессой мне спокойно. Она умна, красива, образована. Легко может поддержать любую тему разговора: от детских соплей до предвыборной программы президента. В ней есть порода. А в постели она самая развратная сука, которую мне приходилось трахать. Предстоящий брак с ней меня вполне устраивал. До сегодняшнего дня. Пока я снова не оказался наедине с Амалией.

Ама вдруг перестала отбивать пяткой тротуар и с подозрительным интересом начала разглядывать меня в ответ. Прогнав временный ступор, вызванный присутствием девушки, я громко захлопнул дверь автомобиля, проговаривая про себя план: врач – вилла родителей – возвращение в городскую квартиру. Не задумываясь, добавил еще один пункт: голая Ванесса на моем члене.

– Идем, – кивнул девушке и направился к входу в медицинское учреждение.

Ама покорно опустила глаза и молча, последовала за мной.

Пожалуйста, пусть она и дальше будет такой послушной и все сделает, как мне надо.

– Не вздумай оставлять меня здесь, – Амалия злилась и плакала одновременно, спустя всего каких-то тридцать минут.

Я устало потер переносицу. Как же мне надоела эта возня! Надо было послушать отца и вызвать доктора Робертса и пусть бы они с мамой сами разбирались с этой девчонкой. Но нет, мне надо было пойти на поводу собственных чувств и усложнить себе жизнь!

Как я и предполагал, состояние Амалии оставляло желать лучшего. Доктор настаивал на госпитализации, полном и более тщательном обследовании, а также на курсе антибиотиков и контроле результатов медицинских анализов. Но Амалия раскапризничалась, подобно малолетке.

– Не будь такой упрямой ослицей! – прикрикнул я на нее, не удержав свое спокойствие. – Я пытаюсь заботиться о тебе.

Оторопев от моего тона, девушка взглянула на меня лихорадочно блестящими глазами, облизала воспаленные красные губы. Слезы моментально высохли на ее горячих щеках, покрытых румянцем от высокой температуры. Одним молниеносным движением она выхватила у стоящей рядом медсестры больничный халат и запустила им в меня. Я просто охренел от ее наглой выходки. Даже слов не мог подобрать. Когда стащил тонкую светло-серую ткань с головы, увидел, что Скай натянула на ноги свои ботинки и схватила с вешалки куртку.

– Я совершеннолетняя и знаю свои права, – безголосо прошептала Амалия, глядя на медицинскую сестру. – Подписываю отказ и свободна, – она протиснулась мимо меня и резво вышла из палаты, тихо бормоча себе под нос: – Чертов, дрессированный пудель.

Чтооо? Остатки самообладания мгновенно растворились в закипающей от негодования крови. Я схватил девушку за руку, а хотелось бы за волосы. И самолично потащил ее к стойке регистратуры, где потребовал бланк отказа от госпитализации, который она тут же подписала, даже не читая.

Мы вели себя, как парочка психов. Движения резкие, грубые, на грани истерики. Я чувствовал несколько пар глаз, следящих за нами в идеальной тишине пустого коридора. И видит бог, пытался взять себя в руки. Но Скай неустанно будила во мне желание прямо здесь отходить ее по заднице кожаным ремнем. Так, чтобы она уяснила, кто из нас двоих главный. И кто принимает окончательное решение.

– Ты этого хотела?! Теперь довольна?! – выхватил только что подписанный документ и по привычке просмотрел его.

Периферийным зрением я уловил, что девушка застыла на месте, ее плечи поникли.

– Ты обещал, что не оставишь меня, – она сказала это так тихо, что я едва расслышал ее слова. – Неужели ты не понимаешь, я здесь просто…сойду с ума. Отвези меня домой.

Не глядя на меня, Амалия теребила в руках шариковую больничную ручку. Меня прошиб стыдливый пот. На минуту я даже растерялся. Я не знал, что мне делать. Но оставлять ее здесь одну, без поддержки в такой день уже не представлялось возможным. Отвезти обратно тоже не вариант, ей необходимо нормальное лечение, а не шарлатанское. Еще раз взглянув на притихшую Амалию, я принял единственно правильное решение.

– Хорошо. Могу я поговорить с доктором еще раз? – обратился к сотруднице регистратуры, и она согласно кивнула в ответ, поднимая со стола трубку телефона.

Врач вышел к нам с удивленным выражением лица.

– Я думал, мы обговорили план лечения. Я настаиваю на госпитализации. Ангина у девушки явно запущена, а это чревато осложнениями, в том числе и на сердечную мышцу.

Я отозвал дока в сторону и объяснил ситуацию. Я умел быть убедительным. А чек с несколькими нулями в качестве благодарности еще убедительнее. В итоге доктор вручил мне рецепт на необходимые лекарства и рекомендации для домашнего лечения. Я бегло просмотрел их. Не было ничего, с чем бы я не мог справиться. Договорившись о повторном приеме через несколько дней, забрал Аму домой.

– Спасибо, – произнесла Амалия, пристегиваясь в машине ремнем безопасности.

Сейчас она была такая тихая, подавленная, уставшая, что мне захотелось взять ее на руки, прижать к себе и убаюкать. А в следующую секунду наоборот растормошить и увидеть ее воинственную сторону. Эти непонятные потребности сбивали меня с толку.

За время своего отсутствия в Джорджии Ама так изменилась, что я не понимал, какая из них мне нравится больше. Покорная или дерзкая? Но зато я понимал другую вещь: наша разлука была бессмысленна. Ничего не изменилось. Притяжение по-прежнему ощущалось остро. Я снова находился на грани искушения.

Живот наполнился теплой тяжестью. Нет, горячей. Я чувствовал, как невидимый огонь захватывал каждую клетку моего тела, и оно отзывалось колким желанием в паху.

Дьявол, помоги мне пережить эту ночь и не наделать глупостей!

Глава 4. Ама

– Где это мы? Ты обещал отвезти меня домой.

– Я и отвез, – Баз не смотрел на меня. Полностью сосредоточился на маневрах своего автомобиля, заезжающего на подземную парковку жилого комплекса. – К себе.

– Оу, ясно.

Я никогда не была у База в квартире. Знала, что он жил на два дома. То есть, иногда оставался на вилле родителей, иногда в квартире недалеко от офиса. Знала и то, что где-то рядом была еще одно жилое помещение, принадлежащее корпорации, в котором оставался на ночлег Казимир, если того требовали рабочие обстоятельства.

Вилла Блэксайдов находилась рядом с небольшим городком Макдоно в двадцати восьми милях от Атланты. В довольно глухой и отдаленной местности, где на много миль вокруг не было ни единого строения. Ни соседей, ни магазинов. Кармен, мама База, очень любила уединение.

Наш дом тоже был в Макдоно, только на противоположной, южной его стороне. Там, где в основном располагались сельскохозяйственные фермы.

В моем детстве мы бывали очень частыми гостями Блэксайдов. У нас даже были свои собственные спальни на их огромной одноэтажной вилле, что позволяло нам оставаться на любой срок. Из-за немалого расстояния между нашими домами, из-за занятости родителей мы не могли проводить каждый день вместе, хотя очень любили совместные посиделки.

Впрочем, такой гостевой образ жизни работал и в обратную сторону, но чуть реже, из-за недуга Кармен Блэксайд. Так было, пока мы с Лив не выросли и не разлетелись из родительского гнезда по разным учебным заведениям.

Оливия, вслед за своим парнем Дареном, отправилась в Колумбию, на Юридический факультет Университета Южной Каролины. Казимир был не очень доволен ее выбором, но уступил, посчитав, что так его непокорная дочь будет ближе к дому. К тому же эта школа была аккредитована Американской ассоциацией юристов. Что, несомненно, давало свои преимущества.

Я же сбежала в Калифорнию. А точнее в Окленд близ города Сан-Франциско, где находился Калифорнийский колледж искусств, с необходимым мне направлением. Конечно, я могла бы остаться в Джорджии. В Канзасе тоже был такой колледж, но…

Но мне хотелось убежать подальше от пленяющего меня темно-карего взгляда младшего Блэксайда.

– О чем задумалась? – голос База ворвался в мою голову.

– Я не помешаю твоим планам?

– Пару дней потерплю, – легкая улыбка скользнула по его губам.

Вот нахал!

– Ну, да. Я помню. Я тебе не нравлюсь, – огрызнулась я, но Баз снова улыбнулся. Его явно забавляли мои попытки быть стервой и не давать себя в обиду.

После препарата, который дали мне в больнице, я почувствовала себя немного лучше. Голова больше не стремилась треснуть пополам, тело не трясло от жара и глаза перестали слезиться. По-прежнему было больно говорить и глотать, но уже не так ощутимо, как утром. Возможно, подействовало полученное лекарство, а может я просто выбилась из сил от душевного раздрая. Потому что внутри, там, где сердце, болело гораздо сильнее.

Я больше не спорила с Базом, послушно и молча следуя за ним и выполняя все его просьбы. Из подземной парковки мы поднялись на лифте прямиком на десятый этаж. Подошли к одной из абсолютно одинаковых коричневых деревянных дверей. Баз достал из внутреннего кармана пальто пластиковый ключ-карту, какие обычно дают в отелях, и открыл дверь. Свет, словно по щелчку, загорелся сразу, как только я шагнула внутрь помещения.

Квартира База была на удивление компактной и состояла из гостиной, совмещенной с кухней, одной спальни и очень большой туалетной комнаты, включающей в себя ванну-джакузи и вместительную душевую кабину. Везде было чисто, опрятно и мало вещей. Только самое необходимое. Из-за скупой обстановки жилище казалось пустым и необжитым. Будто какой-то временный перевалочный пункт или номер в гостинице.

Пока я с интересом осматривала все жилое помещение, Баз отнес в спальню мои вещи.

– Не волнуйся, я пока поживу в гостиной, – сказал он, проходя мимо меня.

А я и не волновалась. И так было понятно, что он не будет спать рядом со мной.

– Есть хочешь?

Я помотала головой, наблюдая, как мужчина вытащил из шкафа в спальне запасной комплект белья и плед.

– Не против? – он взял с кровати одну из двух подушек.

Я снова ответила ему покачиванием головы.

– Чего притихла? Неужели наговорилась сегодня?

Блэксайд подошел ко мне и неожиданно чмокнул в лоб.

– Отлично. Температуры вроде нет.

Поджав губы, я кивнула и села на кровать, застеленную черным сатиновым постельным бельем.

– Устала?

Я снова кивнула. Баз внимательно посмотрел на меня и вышел из комнаты. Но через две минуты вернулся, держа в руках небольшой бумажный аптечный пакет. Поставил его на тумбочку у кровати. Достал термометр, упаковки с таблетками, какие-то ампулы и шприцы.

Мои глаза моментально распахнулись от изумления.

– Ну, нет! – прошипела я и сморщилась от боли в горле.

– Или так, или обратно в клинику, – твердым голосом заявил Баз, и я сразу сдалась. – Отлично. Готовься, а я пока помою руки.

Пока Баз отсутствовал, я стянула с себя джинсы и свитер. Открыла сумку и порылась в ней в поисках пижамы. На глаза попалось фото в рамке, что я прихватила с собой, и груз тоски и горя снова навалился на мои плечи. Прикрыв отяжелевшие от слез веки, я сделала глубокий вдох, давая себе время сдержать подступающий комок. Я устала плакать. Страшно было представить, как сейчас выглядело мое лицо.

– Ой. Прости, – раздалось за спиной.

Вздрогнув, я обернулась и увидела, как в этот самый момент Баз разворачивается ко мне спиной, заметив меня в одном нижнем белье. И все. Я так и застыла на месте, держа в руках скомканную, так и не надетую пижаму.

Я не могла оторвать взгляда от его крепких плеч и мышц спины, что были заметны даже под черной рубашкой. Закатанные до локтей рукава открывали вид на его жилистые руки, покрытые темными волосками и венами. Я опустила глаза чуть ниже, беззастенчиво разглядывая его упругую задницу, спрятанную под классическими брюками.

Черт!

Кивком головы смахнула накатившую фантазию и быстро облачилась в пижаму. Подошла к мужчине и тронула его за плечо, побуждая повернуться.

– Ты вообще не собираешься разговаривать? – его темно-карие глаза изучали меня.

– Больно. Я действительно сегодня наговорилась, – выдавила из себя робкую улыбку, потирая ладонью горло.

– Ложись.

Баз кивком головы указал на постель и что-то в его взгляде изменилось. В глазах появился едва уловимый блеск. И еще какая-то незнакомая мне ранее чертовщинка. Я попыталась разгадать, что значит этот его взгляд. Он так раньше не смотрел на меня.

Стало жарко. Я почувствовала, как моя кожа начала пылать. И воздух вокруг стал тяжелым, раскаленным. Чтобы сделать его глоток приходилось прикладывать усилия, от чего моя грудь начала часто подниматься и опускаться.

Этот факт не ускользнул от мужчины. Его рот приоткрылся, и я почти услышала, как из него вырвался тихий стон. Баз был возбужден. Я это осязала, потому что и сама испытывала то же самое.

Вот черт!

Блэксайд откашлялся и отвел потемневший взгляд, запуская при этом руку в темные уложенные волосы, взъерошил их, учиняя милый и непривычный беспорядок на голове.

– Так. Ладно. Я сделаю укол, потом ты поспишь. – Он со знанием дела набрал в шприц лекарство.

– Ты должна лечь, – сказал Баз, потому что я все еще стояла и, как заколдованная, не могла оторвать от мужчины своих глаз.

– Амааа! – грозно зарычал он, и я вздрогнула, но это помогло мне прийти в себя.

Я суетливо легла на живот и повернула голову так, чтобы не видеть мужчину. Отчего-то сейчас я жутко его стеснялась. Что-то произошло между нами. Внутри меня что-то вспыхнуло, зажглось, вспорхнуло.

– Мне нужна твоя попка, – прохрипел Баз, и меня накрыло новой волной возбуждения.

Господи! Что происходит с моим телом?

Он еще не дотронулся до меня, а я умирала от желания. И это казалось таким неправильным. Я ведь не должна была испытывать таких чувств в самый худший день своей жизни. Я только что потеряла родителей. Как я могу сейчас так желать мужской ласки?

– Будь добра, помоги мне…– Баз запнулся. – Спусти немного свои трусики.

Бог мой, его голос такой хриплый, что отдается вибрацией на моей маленькой точке наслаждения, и я чувствую, как становлюсь влажной. Мой разум совсем помутился, раз мне хочется вскочить и прижаться к Базу, узнать насколько он тверд сейчас. Но я не двинулась даже на дюйм, лишь выполнила его приказ, освобождая от тонкой ткани небольшую часть своей задницы.

Вдруг ощутила охлаждающую влагу на коже и теплое дыхание База. Не сумев сдержать стон, уткнулась лицом в подушку, чтобы заткнуть себя. Сердце быстро колотилось в груди, разгоняя кровь и посылая импульсы внутрь моего лона. Я инстинктивно напрягла все мышцы своего тела, пытаясь не выдать свое возбуждение и не заерзать на месте.

– Расслабься.

Неожиданный легкий шлепок сбил меня с толку и от этого я совсем не почувствовала укол иглы.

– Вот и все, – выдохнул Баз, как мне послышалось, с облегчением.

– Спасибо. Можно я умоюсь?

– Конечно.

Я не смотрела на мужчину, когда он подал мне чистое полотенце из шкафа. Бочком, буквально по стеночке, проскочила в ванную комнату и заперлась. Подошла к раковине и включила воду. И только сейчас выдохнула и взглянула на себя в зеркало.

Красные глаза опухли от слез. Щеки горели пурпурным румянцем. Всклокоченные волосы не спасал даже наспех сделанный пучок. Воспаленные губы потрескались и местами даже кровоточили. Выглядела я хуже, чем зомби в фильме ужасов. Хмыкнув, я открыла кран и набрала в ладони теплую воду.

Приведя себя в более приличный вид, покинула ванную комнату и направилась на поиски хозяина квартиры. Баз стоял в гостиной и смотрел в темноту за окном. Уже переоделся в домашнюю одежду: белую футболку и тонкие трикотажные брюки темного цвета.

Я невольно задержала взгляд на его босых ступнях. Не знаю почему, но я всегда обращала внимание на такую маленькую деталь мужского тела. Одних женщин волновали мужские крепкие руки или плечи, других задница или область паха, а вот меня ступни. Мне нравилось, когда мужчина ходил босиком, не по улице, конечно. У База красивые ступни и пальцы. Ровные, аккуратные, ухоженные.

– Что ты там рассматриваешь? – Блэксайд развернулся ко мне лицом. В руке он держал стакан с чистым виски.

Auchentoshan Single Malt восемнадцатилетней выдержки. Откуда я это знала? Ощутила едва уловимый карамельно-цитрусовый аромат. Отец пил точно такой же виски. И Казимир тоже.

Я открыла рот, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, но закрыла его обратно и просто покачала головой.

– Серьезно? Будешь теперь молчать?

Баз допил остатки выпивки и прошел на кухню, взял со стола початую бутылку с жидкостью глубокого золотистого цвета и наполнил свой стакан наполовину.

– Если тебе больше ничего не нужно, иди спать, Амалия, – устало вздохнул мужчина, всем видом показывая, что моей компании для него сегодня достаточно.

– Доброй ночи, Баз, – мой голос был трескучим и все же после пары часов молчания, говорить стало немного легче.

– Доброй ночи, – он кивнул, слегка повернув голову, и сделал большой глоток виски.

Я ощутила его отчуждение буквально физически. Почему он так со мной? Я чем-то обидела его? Расстроила?

Там, в спальне его поведение было полностью противоположным. Я его чувствовала, как раньше. Близким, любимым, родным. А сейчас между нами снова пропасть. Он так делал уже однажды. На моем выпускном балу. Тогда я позволила себе сказать лишнее. А потом мы не виделись несколько лет. И я скучала по нему. Очень скучала.

Вернувшись в спальню, я заметила на тумбочке бутылку воды, которой сначала здесь не было. Баз позаботился. Сердце заполнила тихая радость, но с ноткой грусти. И все же я улыбнулась, перебирая упаковки лекарств, лежащих тут же.

Это были таблетки от температуры, спрей и леденцы для горла, ампулы с антибиотиком. Изучив инструкцию по применению, я взяла спрей и пшикнула им в горло, и тут же закашлялась от неожиданной жгучей боли. Но спустя несколько секунд обезболивающий эффект выполнил свою задачу и стало легче глотать.

Я вспомнила, что за сегодня ни разу не брала в руки свой телефон. Порывшись все в той же дорожной сумке, нашла его и зарядное устройство. Снова проявление заботы База. Мобильник, конечно же, не реагировал на мои манипуляции с ним, и я поставила его на зарядку, завтра он мне наверняка понадобится. Прежде чем выключить свет и улечься в постель, я прислушалась: из-за закрытой двери спальни не раздавалось ни единого звука.

Тогда я закуталась в одеяло и погрузилась в знакомый запах База. В животе снова сладко заныло. Но вместе с этим пришел покой и безопасность. И облегчение. Сон звал меня в свои объятия, обещая заветное забвенье хотя бы до утра. Последнее, что я увидела перед тем, как отдаться ему: вспыхнувший экран телефона, с которого на меня смотрели родители и цифры 7.20 p.m.

Глава 5. Баз

Я налил себе еще один стакан виски, поднес его к носу и вдохнул ореховый аромат. Сделал медленный глоток. Горло обожгла терпкая сладость, а на языке остались вкусовые ноты мандарина.

Подошел к окну и устремил взгляд на светящийся огнями город. Я совершил большую глупость, приведя Амалию в свою обитель. Мне не будет покоя, пока она рядом. Пока спит в моей постели.

Тихий писк телефона, валяющегося на диване, который сегодня станет моим ночным пристанищем, привлек мое внимание. На экране высветилось имя отца.

– Бальтазар, что происходит? Где Амалия?

– Мы у меня.

– Что случилось? – тихо спросил отец после паузы.

– Я решил показать ее нормальному врачу, а не твоему шарлатану, – добавил грозности в свой голос, предупреждая всякий спор по моему решению.

– Как она? – в голосе страх и беспокойство.

– Все в порядке. Ангина. Доктор настаивал на госпитализации, но девчонка устроила настоящую истерику. Так что, – я выдохнул, садясь на диван и откидываясь на его спинку. Потер шею, стремясь расслабить напряженные мышцы. – Пару дней побудет здесь, а потом я отвезу ее на виллу.

– Хорошо. Ты все сделал правильно. Будет лучше, если ты будешь рядом.

Серьезно? Ни одного упрека за то, что ослушался его приказа?

– Ты, конечно, извини, но что происходит? Ты вроде как похвалил меня?

Отец молчал и мне это не нравилось. Даже волосы на руках встали дыбом.

– Есть разговор. Но он не телефонный. Давай, завтра в офисе все обсудим.

– Хорошо.

– Ты присмотри за девочкой. Что-то я волнуюсь, – голос отца слегка подрагивал. Такого раньше никогда не было.

Он горевал. Я знал историю их отношений с Джоном Скай. Они всю жизнь были вместе. Плечом к плечу. Наперекор трудностям, невзгодам.

В детстве мой отец спас жизнь Джона. А Джон подарил босоногому уличному воришке ту жизнь, которой он жил по сей день. Им тогда было лет по десять. Такой дружбы, как у них я не видел ни у кого на свете. Эти двое, как сиамские близнецы. Как единый организм. Всюду вместе. Ни ссор, ни выяснения отношений.

Бизнес, доставшийся Джону от родителей, они приумножили тоже вместе. Построили целую империю. Скай был человеком умным, спокойным, рассудительным и неторопливым. Творческим. Он фонтанировал новыми идеями. Блэксайд же обладал необходимыми для бизнеса хваткой, жесткостью, финансовой смекалкой, прозорливостью. Все, к чему они прикасались, превращалось в золото.

Они были идеальным тандемом. И не только в бизнесе. На личное это тоже распространялось. Наши семьи были крепки и дружны. Мы были кланом. Поэтому отец потерял гораздо больше, чем можно было себе представить. Он потерял половину себя, половину своей жизни. И я переживал за него.

– Пап, ты вообще, как сам-то? – спросил осторожно, боясь вызвать бурю негодования.

– Я… – его голос оборвался. Я слышал, как он часто дышал, стараясь сдержать настоящие эмоции. – Я буду в порядке.

– Мне жаль, отец. Мне очень жаль, – дал волю немного утопить себя в горе и сожалении. Я уважал Джона и любил Шелли, не меньше, чем своих родителей.

– Спасибо, сын, – отец откашлялся, придавая своему голосу больше твердости. – Завтра жду тебя в офисе.

Он отключился от разговора первый, не дав мне ответить. Я ухмыльнулся.

Блэксайд всегда оставляет последнее слово за собой!

Да, наша семья потеряла больше, чем друзей. Мы все потеряли огромный заряд положительной энергии. Не знаю, как мама будет теперь справляться без поддержки Шелли.

Я отложил телефон в сторону, поднялся и направился в свою спальню. Открыл дверь, но войти не решился. Так и остался в проеме, упираясь в дверную коробку плечом. Устремил свой взгляд на спящую Амалию. Все-таки не удержался и подошел ближе, и еще ближе. Присел на корточки рядом с кроватью и начал разглядывать девушку, закутавшуюся в одеяло до самого подбородка.

Ее сон был глубок, но очевидно беспокоен. Она морщила лоб и аккуратный носик, кусала губы, которые и так все были в маленьких кровоточащих трещинках.

Надо зайти завтра в аптеку и купить какую-нибудь мазь.

Дыхание Амалии было тяжелым, воздух вырывался из легких с тихим сипением. Я поднес руку к ее щеке и ощутил на коже ее горячее дыхание. Наклонился и осторожно дотронулся губами лба девушки, он снова был горячий. Не такой, как вначале, но все же температура снова поднялась. Что ж, сон – лучшее лекарство. Пусть спит.

Да, и мне бы не мешало, но пока я не мог отпустить все эмоции, пережитые за день. Сегодня нам всем досталось. Я не торопился уходить. Не смотря на то, что Ама порядком потрепала мне сегодня нервы, рядом с ней мне спокойно.

Так было всегда. Даже когда она была совсем малышкой. От нее всегда исходила невероятная нежность. Ее улыбка была самой милой на свете. В отличие от Оливии. Лив с самого детства была ураганом, штормом, в то время как Ама была тихой гаванью, штилем. Рядом с ней мои мысли в голове выстраивались в правильную логическую цепочку, а бушующие негативные переживания исчезали, стоило ей только посмотреть на меня своими небесными глазами.

Некоторые воспоминания о ней я до сих пор хранил в своем, казалось бы, безжалостном сердце, позволяя себе иногда окунуться в них и снова пережить забытые чувства.

Мне почти тринадцать. Отец настоял, чтобы я занимался шахматами, когда мне хотелось гонять с друзьями на велике или скейте. Да что угодно, лишь бы не эта скукотища. Но отец считал, что шахматы очень полезная штука, развивающая логику, память, математический интеллект.

Я сидел в гостиной за шахматной доской и пытался продумать свой следующий ход так, чтобы как можно быстрее окончить партию. Кроме меня здесь еще находилась Ама.

Она расположилась на полу в двух шагах от меня и плела очередной замысловатый браслет. Я подглядывал за ней краем глаза и видел, как это занятие увлекало ее. Она действительно занималась тем, чем хотела сама. Над ней никто не стоял, не приказывал, не выбирал для нее хобби.

Чем больше я думал об этом, тем сильнее нервничал и в какой-то момент не выдержал и одним резким движением руки смел со стола шахматную доску. Фигуры разлетелись по всей комнате. Черный конь угодил прямиком в сундучок Амалии, в котором находились разложенные по цветам бусины, и устроил в нем беспорядок.

Ама даже не вздрогнула. Она будто ожидала моей вспышки гнева, которая стала накрывать меня все чаще. Девочка осмотрела рассыпанные бусины, взяла в руки фигуру коня и подняла на меня взгляд. Мне тут же стало стыдно, хоть в ее глазах и не было осуждения. Она поднялась на ноги и начала спокойно собирать шахматные фигуры.

– Брось, я сам, – подскочил на ноги и я. Ама лишь улыбнулась в ответ, но не остановилась. Мы вместе собрали мою игру и ее бусины.

Амалия села рядом со мной, помогая расставить фигуры так, как они стояли. Я удивился тому, что она запомнила. Не думал, что она вообще обращала на меня внимание.

– Просто скажи ему об этом, – тихо сказала девочка.

– Чего? – нахмурился я, не понимая, о чем она говорила.

– Скажи своему папе, что тебе не нравятся шахматы.

Я засмеялся.

– Еще чего! Не собираюсь ныть, как девчонка и жаловаться, – гордо заявил я, ощущая при этом горечь во рту.

– Ну, и зря, – фыркнула Амалия.

Она встала с дивана, на котором мы сидели, подошла к своим сундучкам и стала копаться в одном из них. Я следил за ее движениями и думал о том, что эта восьмилетняя девочка была права. Мне не следовало бояться сказать отцу правду.

Казимир Блэксайд не был жестоким отцом. Я понимал, что он хочет как лучше. Хочет воспитать меня настоящим мужчиной, каким он был сам. Но я хотел заниматься тем, что мне нравится. Например, бейсболом. Вот только, по мнению отца, это бесполезное занятие, а мне, как будущему наследнику необходимо что-то более подходящее. Мне не хотелось подводить отца, и я даже спорить не стал, просто смирился, чувствуя внутри постоянно растущее раздражение, негодование и злость.

– Баз, – позвала Ама, и я отвлекся от своих самоуничижающих мыслей. Девочка стояла передо мной. Ее щеки были красные, а глаза смотрели в пол. В руке она что-то сжимала.

– Я хотела подарить это тебе на день рождения, но подумала, что лучше сейчас, – тихо сказала она и протянула руку.

На ее маленькой ладошке лежал плетеный браслет черного цвета. Я взял его и покрутил. На ощупь он казался кожаным. Плетение простое, косичкой, но в два ряда, а посередине болталась небольшая металлическая подвеска в виде лапы какого-то зверя. Кончики браслета были как-то странно закручены и свисали.

– Что это? – спросил я, показывая на подвеску.

– Это медвежья лапа. Я прочитала, что она приносит удачу, охраняет и дарит веру в себя. Она серебряная, мне мама помогла выбрать, – смущенно улыбнулась Ама.

– Ух, ты! – я разволновался.

«Дарит веру в себя». Она, что думает, что я слабый и неуверенный? Нахмурился.

– Если тебе не нравится, можешь не надевать, – испуганно проговорила девочка.

– Мне нравится. Очень красивый. Спасибо, – прошептал я в ответ.

Ама сразу встрепенулась.

– Хочешь примерить? Вот так, – она сделала какое-то движение, и браслет стал шире. – Эти хвостики я специально так сплела, чтобы тебе было удобно регулировать размер. Вот так надеваешь, а потом тянешь их и вот…

Браслет мягко обхватил мое запястье. А у меня перехватило дыхание. Он на самом деле выглядел круто, и мне вдруг показалось, я даже почувствовал в себе какую-то волшебную уверенность, что теперь у меня все будет хорошо. Как будто раньше мне не хватало именно этой детали.

Я вспомнил, как в тот же самый день я поговорил с отцом. Я произнес целую речь, приводя множество доводов о пользе бейсбола. О том, как он развивает стратегические и тактические навыки, а еще силу, выносливость, меткость и умение работать в команде. Я пообещал, что буду продолжать заниматься шахматами взамен на мой собственный выбор, до которого уже дорос. Вспомнил, как отец сдержанно улыбнулся лишь краем губ и разрешил мне вступить в школьную команду по бейсболу. Это были мои первые переговоры. И моя первая победа. Позже побеждать стало легко. Я научился этому.

Я поднялся и подошел к комоду. Как можно тише выдвинул верхний ящик, где хранились мои часы, запонки и немногочисленные аксессуары. В самом дальнем углу нащупал бархатный мешочек и вытащил его. Сжал в кулаке и еще раз взглянув на спящую Амалию, покинул комнату, плотно закрывая за собой дверь.

Вернувшись в гостиную, взял со стола стакан с недопитым виски и выключил свет, оставляя только светодиодную ленту в рабочей зоне кухни. Тишина и пустота заполнили меня до краев. Я сел на диван и устало откинулся на его спинку, держа в одной руке стакан, а в другой заветный мешочек из детства. Сделал глоток обжигающе – карамельного напитка и достал из мешочка детский подарок Амалии Скай, девочки, что уже в восьмилетнем возрасте так чутко понимала меня. Грудь больно сдавило, когда я привычным движением надел браслет. Он по-прежнему был мне по размеру, ведь та милая девочка позаботилась об этом. Погладив пальцем лапу, я закрыл глаза.

И вспомнил тот день, четыре года назад, когда видел Аму в последний раз. Когда снял со своей руки ее подарок и убрал подальше в темный угол так же, как и свои чувства к ней.

Глава 6. Баз

4 года назад

Я нехотя вышел из машины, просидев в ней перед домом Скай добрых полчаса. У меня не было никакого желания находиться сегодня здесь. Джон устроил званый вечер в честь выпускного бала наших девчонок. Если бы такой ужин организовал отец, я бы отмазался от присутствия, сославшись на учебу и работу, которые совмещал последний год, но отказать Джону и Шелли я не смог.

Перед дверью я проверил нагрудный карман пиджака, убедившись в сохранности его содержимого, и вошел в дом. Меня тут же окутал сладкий медовый аромат с легкой ноткой горечи. Это заставило меня улыбнуться. На самом деле, ничего удивительного, это был обычный запах для «персикового штата», но именно в этом доме он казался самым вкусным и родным.

Шелли Скай увлеклась выращиванием персиковых деревьев и стала настоящей королевой этого бархатного сочного фрукта. Ее плантации простирались на несколько десятков миль от дома на юг. Часть урожая поставлялась в местные кондитерские фабрики. А также любой желающий американец или турист мог приехать на ферму и за небольшую плату, лично собрать свежайшие фрукты для себя и своей семьи.

А еще так пахла Амалия.

Я прошел через большую гостиную, уставленную белой мебелью, и оказался у распашных дверей, ведущих в сад. Здесь сладкий аромат смешивался со свежестью листвы, дымом от барбекю и пряным запахом жареного мяса.

Играла тихая музыка, повсюду раздавался смех, велись беззаботные разговоры. Мужчины были одеты в легкие светлые брюки и футболки-поло, женщины в цветастые летние платья. Я единственный, кто явился в черном костюме и теперь выделялся среди присутствующих людей. Половины из них я даже не знал. Я поморщился от того, что мне предстояли еще и совершенно ненужные знакомства.

– Милый, ты пришел! – ко мне подошла взрослая копия Амы. Шелли Скай.

Она нежно обняла меня и поцеловала в щеку. Внутри сразу растеклось тепло, и я немного расслабился.

– Я не мог пропустить, – кратко улыбнулся ей. – Родители уже здесь?

– Все здесь. Ждали только тебя, дорогой. Как ты? Как твоя учеба? Джон говорит, что ты слишком много работаешь в компании. У тебя остается время на себя?

Шелли всегда заботилась обо мне, как о родном сыне. После рождения Оливии, мама страдала мигренями, которые иногда повергали ее в затяжную депрессию. Поэтому Шелли часто находилась в нашем доме, вместе со своей дочерью.

– Я справляюсь. А мама здесь? – слишком взволнованно произнес я и, заметив грустный взгляд Шелли, тут же попытался взять себя в руки.

– Кармен немного уставшая, но она здесь.

– Хорошо. Хочу поздороваться.

– Конечно, милый.

Шелли улыбнулась и указала рукой направление, в котором я немедля направился. Мама сидела на кресле из светлого ротанга, покрытого белоснежной мягкой накидкой. За ее спиной, положив одну ладонь на ее плечо, стоял отец. В другой его руке был стакан с виски. Они оба улыбались тому, как Джон что-то активно рассказывал и показывал. Он чуть ли не ползал на четвереньках, изображая нечто непонятное. Неожиданно Скай грохнулся на задницу, выплеснув при этом себе на лицо добрую порцию виски из своего бокала. Родители разразились громким смехом.

Я поднял глаза на вечернее синее небо, глубоко вдыхая запахи окружающей идиллической атмосферы, и позволил себе внутреннюю улыбку. В следующий раз, когда я посмотрел на родителей, отец наблюдал за мной с серьезным лицом. Я направился к ним.

– Мама, ты роскошно выглядишь, – поцеловал ее, на миг задержавшись в родных крепких объятиях. – Как чувствуешь себя?

– Роскошно, – передразнила она меня и широко улыбнулась, мерцая своими коньячными глазами. Отец всегда говорил, что ее глаза пьянят его. – Сынок, ты выглядишь уставшим. Папа тебя совсем загонял! – она гневно сверкнула взглядом в сторону отца и тот напрягся.

– Я в полном порядке, мам. Ты же знаешь, Блэксайда непросто сломить, – искренне улыбнулся я, и заметил одобрительную ухмылку отца.

– Вот именно, дорогая! – он поцеловал маму в макушку, и у меня засосало под ложечкой.

Их любовь была такая искренняя, такая чистая, что впору позавидовать. Отец рядом с ней превращался в мягкий спрэд для тостов. Мне нравилось наблюдать за ними. Когда-нибудь нечто похожее будет и у меня. По крайней мере, я надеялся на это.

Я огляделся в поисках девчонок, но среди гостей были только взрослые. На школьный выпускной бал не принято ходить семьями, именно поэтому Джон и собрал импровизированный вечер для родителей выпускников. Как я понял, сами выпускники должны были присоединиться к нам позже.

– Рад, что ты пришел, – похлопал меня по плечу Джон и вручил стакан с выпивкой. – Пойду, переоденусь. – Взяв двумя пальцами мокрую ткань футболки на груди, потряс ею и улыбнулся широкой открытой улыбкой.

Джон Скай был высоким блондином с голубыми глазами. Даже сложно сказать, от кого из своих родителей Амалия унаследовала свои черты. Хотя, это неудивительно, ее родители столько лет вместе, что стали похожи между собой, почти как две капли воды. Да, и мои родители далеко от них не отставали. Кармен и Казимир Блэксайд тоже обладали схожей внешностью. Темные волосы, смуглая кожа и темно-карие глаза. Я и моя сестра унаследовали их черты так же, как Ама свои.

Не смотря на абсолютную противоположность во внешности и характерах, наши семьи были удивительно похожи и близки. Многих это удивляло, но не меня. По закону природы во всем мире должно быть равновесие и его легко можно наблюдать на нашем примере.

– Проблем с поставкой комплектующих не будет? – раздался сбоку от меня глубокий голос отца.

– Нет. Почему они должны быть? – слегка нахмурив брови, спросил я.

– Последние две поставки прошли с нарушением срока.

– За последние две поставки отвечал не я, – спокойно парировал отцу.

Казимир улыбнулся, коротко кивнув головой. Он был доволен. Я польщен.

Позади нас раздался суетливый шум, и сад наполнился звонкими голосами. Я оглянулся и увидел, как яркая блестящая компания молодых людей заполняет пространство.

Во главе, как всегда, сияла Оливия. Ее рост был всего лишь чуть больше пяти футов2, но она всегда выделялась в толпе своей неуемной энергией и обжигающе-роковой внешностью. Длинные густые темные волосы почти всегда свободно развевались на ветру, отождествляя ее бунтарский дух. Утонченная фигурка с потрясающей бархатистой золотистой кожей будоражила взгляды мужчин. Но самое главное, это ее глаза. Огромные, гипнотически черные. Чернее темноты. Они всегда искрились от плутовства, веселья и дерзости. Но не дай бог вам попасть под их космическую магию. Даже я, ее брат, старался избегать их пронзительного взгляда, который сверлил насквозь, вынимая всю душу и увлекая в свою черную бесконечность.

Лив определенно была лидером. И ее ждала бы потрясающая бизнес-карьера в нашей компании, если бы не ее вечное сопротивление отцу.

– Черт возьми, что за девчонка! – воскликнул отец, хмуро сведя брови к переносице.

Я усмехнулся. Да, Ливи, пожалуй, единственная, кто совершенно не боялся отца и легко бросала ему вызов. Чаще всего это было по-девичьи. Главным ее оружием был внешний вид. Как сейчас, например.

– Ой, какие люди! Не ожидала тебя здесь увидеть, – Лив подошла к нам грациозной походкой и обняла меня. Так крепко прижалась. Я услышал, как ее маленькое сердечко бьется чересчур быстро. Она волнуется. Знает, паршивка, как отец отреагирует на непозволительно прозрачное черное платье, открывающее вид на всю ее фигуру. Скрытыми под плотной черной тканью оставались только ее грудь и бедра. Выглядела она шикарно, но чересчур откровенно, даже для меня.

– Привет, сестренка, – обхватил ее фигурку обеими руками, отчасти пытаясь прикрыть ее, и почувствовал, как она расслабила мышцы. – Что за вид?! Перестань издеваться над отцом, – шепнул ей на ухо, чмокнул в щеку и отпустил.

Оливия виновато посмотрела на отца. Они разглядывали друг друга. Он сдался первый. Вздохнул, и устало опустил плечи. Этого жеста было достаточно, чтобы сестра кинулась ему на шею. Вот такая у них любовь!

– У меня есть для тебя подарок, – сказал я, когда Оливия вернулась в мои братские объятия.

– Правда? Какой?

Я достал из внутреннего кармана небольшой бархатный мешочек. Лив, с интересом, следила за моими движениями. Я сделал паузу, наблюдая, как сестренка в нетерпении начала подпрыгивать на месте, сложив две ладошки вместе. Я редко дарил подарки.

– Ну, Баз! – Оливия выхватила мешочек из моих рук и тут же открыла его, вытаскивая на свет тонкую золотую цепочку с кулоном из эпоксидной смолы. Внутри идеально круглого прозрачного кусочка размером с дайм,3 сверкая бриллиантовой крошкой, распустился розово-белый бутон. – О, боже! Красота какая! Это же… – сестра взглянула на меня.

– Цветок персика, – я закончил фразу за нее. – В какую точку мира тебя бы ни занесло, помни, где твой дом и семья.

Я застегнул цепочку на тонкой изящной шее моей сестры.

– Подарок не такой дорогой, как ты привыкла, – я мельком взглянул на отца. – Но…

– Он бесценный, Баз. Спасибо, – растрогавшись, Ливи повисла на мне, слегка увлажняя мою рубашку парой слезинок. – Я буду помнить, обещаю.

Неожиданно она отпрянула от меня. Ее гипнотические глаза задумчиво уставились в мои, и я почувствовал, как сестра буквально читает мои мысли. А думал я в этот момент о том, что еще один такой кулон продолжает лежать в кармане, прожигая дыру в сердце. Еще один подарок. Для самой красивой девушки в мире. И самой недоступной для меня.

Я еще не видел ее, но уже понял, что она здесь. И что смотрит на меня. Стиснув челюсть, я с усилием разорвал наши гляделки с Лив, напоследок ощутив ее волнение. Она совершенно точно знала все мои чувства, что я держал внутри уже долгое время. Но тактично молчала, не лезла в душу.

Взглянув на Амалию, я перестал дышать. Весь мир вокруг замедлился, а потом и вовсе растворился. Исчезли все звуки. В фокусе моего зрения была только она. Она шла прямо ко мне. Нет, летела, словно легкое облачко, в своем нежно-розовом невесомом выпускном наряде. С робкой улыбкой на сияющих блеском губах. Со сверкающими от радости аквамариновыми глазами. Та маленькая девочка, что давно поселилась в моем сердце и душе, теперь уже была взрослой девушкой. Я знал, что увижу ее такой. И знал, что пропаду окончательно.

Лив незаметно толкнула меня, и я очнулся от дурмана, в котором пребывал. На мгновение ощутил знакомый жесткий, колючий взгляд. Казимир Блэксайд наблюдал за мной.

Амалия подлетела и замерла перед нами. Счастливая, улыбающаяся.

– О, боже, Ливи! Какая красота! – она взяла в руки кулончик и ее глаза засияли еще ярче.

Я тут же достал из кармана второй бархатный мешочек и протянул Амалии. Это был мой первый значимый подарок для нее. Обычно Ама получала от меня лишь букетики на свой день рождения.

– Поздравляю с окончанием школы, – выдавил из себя одну из своих малочисленных улыбок.

Закусив губу, Ама разглядывала на своей ладошке идентичный кулон. И он ей нравился, я не чувствовал, а просто знал это. Я не мог ей подарить что-то особенное, ведь тогда…Тогда мои чувства стали бы откровением не только для девушки, но и для всей нашей семьи. А мне казалось, что это неправильно. Так не должно было быть. Мы ведь почти родня.

– Спасибо. Поможешь? – Ама подала мне украшение и приподняла свои роскошные светлые локоны.

Я едва не провалился сквозь землю, когда кончиками пальцев коснулся белой фарфоровой кожи ее шеи. Она была такой теплой на ощупь, такой нежной. Сердце трепыхалось в груди, как птица в клетке. Но я не мог его выпустить на волю.

– Я рада, что ты нашел время на нас, – ласково сказала Ама и взяла в свои ладошки мою руку.

Загадочно улыбнулась, на миг опустив глаза, и нащупав на моем запястье браслет. Я не снимал его с того дня, как она надела мне его десять лет назад.

– Пошли танцевать! У нас сегодня вечеринкаааа! – воскликнула Оливия и потащила за собой Аму в самую гущу разноцветной блестящей толпы выпускников.

Отец подошел ко мне и плеснул в мой стакан еще порцию виски. Мы вместе смотрели на резвящуюся молодежь. Я никогда не чувствовал себя таким свободным, развязным, молодым. Мне было всего двадцать три, а я уже казался себе стариком, прожившим долгую жизнь, наполненную цифрами, контрактами, условиями, компромиссами, переговорами… Я слишком рано взял на себя такую большую ответственность. Точнее, слишком рано на меня ее взвалили. Я не успел насладиться юностью на полную катушку.

Я наблюдал за Амалией и мое сердце просило: «Отпусти себя. Ты можешь быть там, с ней». Только вот разум велел оставаться на месте. И я оставался.

– Не надо, Бальтазар.

– О чем ты? – я нахмурился.

– Я вижу, как ты на нее смотришь. Как всегда смотрел.

– И? – не сводя глаз с девушки, я сделал медленный глоток виски.

– Это не твоя партия, сын. Подумай, что будет с нами, если у вас не выйдет? Ты разобьешь не только ее сердце.

Я злобно стиснул челюсть, но промолчал.

– Семья превыше всего, Бальтазар.

Я посмотрел на отца.

– Даже превыше любви?

– Любовь не является константой. Порой она проходит, а вот семья… Семья всегда остается с тобой, – ответил отец, даже не задумываясь.

«Ты ошибаешься, отец. Семья – это и есть любовь». Я не посмел произнести эти слова вслух. Не посмел признаться самому себе.

– Ваша с мамой не прошла, – съязвил я.

– Мне просто повезло, – улыбнулся отец. Не мне. Маме, которая тут же поймала его улыбку и ответила такой же.

– Она маленькая девочка. Ты взрослый мужчина. У вас нет будущего.

– Мне двадцать три.

– Я так и сказал. Послушай…

– Прости, но не могу больше слушать этот бред.

Резко оборвал родителя и двинулся в дом, по пути почти бросив стакан с недопитым виски на стол. Быстро пересек пустую гостиную, направляясь к выходу.

«Плохая была идея, приезжать сюда».

– Баз, – нежный голосок остановил меня. Чертыхнувшись про себя, я нехотя развернулся.

– Уже уходишь?

Амалия выглядела больше испуганной, чем расстроенной.

– Почему?

Девушка взяла меня за руку и потянула к себе. Я уступил. Всего один шаг.

– Мне завтра рано вставать. К тому же я сделал то, для чего приехал. Я поздравил тебя и Лив, вручил подарки. Не вижу смысла оставаться дольше. А вот почему ты не развлекаешься в компании своих друзей? Вот это вопрос! – непринужденно усмехнулся я.

Ама рассматривала мое лицо, не веря в легкость фраз, вылетающих из моего рта.

– Я люблю тебя, – вдруг выпалила девушка.

– Конечно. Я тоже, милая. Ты же мне, как родная сестра, – произнес, скрепя сердце.

– Перестань, – озлобилась девушка и ткнула меня в грудь своей крохотной ладошкой. – Ты понял, о чем я.

– Послушай, ты маленькая глупая девочка, – слова горчили во рту. – Тебе показалось. Ты нафантазировала то, чего на самом деле нет. Вот увидишь, год в колледже и ты даже не вспомнишь моего имени.

– Какой же ты все-таки трус, Бальтазар Блэксайд. Ни слова, ни шага против отца, да?

– Причем здесь мой отец? – грозно рявкнул я.

– При всем! Я знаю тебя больше, чем ты думаешь, Баз. Я знаю, когда ты говоришь своими словами, а когда нет. И так вот то, что ты сейчас брякнул, очень не похоже на тебя!

Ах, ты маленькая мегера! Я даже опешил от ее тона.

– Скажи, что ничего не чувствуешь ко мне и я отстану. Скажи правду.

– Я чувствую. Ты моя семья. Было бы странно ничего не чувствовать. Но это другое Ама. Ты поймешь, однажды.

Надежда, вспыхнувшая в ее глазах, погасла так же быстро, как и появилась. Взгляд стал тусклым, унылым.

– Может быть однажды, поймешь и ты, – тихо произнесла Амалия и, скользнув по мне прощальным взглядом, исчезла.

Глава 7. Баз

Я понял. Очень быстро понял. Потому и снял браслет. Он больше не помогал мне. Наоборот, тянул вниз. Стал тяжелым, как непосильная ноша. В тот день я отказался от любви. Навсегда. Любовь не стала моей константой.

Весь следующий год я работал, как проклятый, заполняя свое расписание делами и встречами до единой минуты. У меня не было времени ни на отдых, ни на развлечения, и уж тем более на женщин. Я стал жестче, чем отец. Грубее, злее, рациональнее. Это пошло на благо корпорации, но не мне лично. Мое сердце высохло.

А потом отец познакомил меня с Ванессой Холден. Она сразу завладела моим телом. Но это неудивительно. Я слишком долго воздерживался, а она была неотразимой, шикарной женщиной. Ванесса помогала мне не сойти с ума, удовлетворяя все мои потребности. Я был счастлив. По-своему… Она могла бы стать моей мечтой.

Но сегодня в мою жизнь вернулась Амалия. И моему идеальному существованию пришел конец.

Я сделал еще один обжигающий глоток. Перед глазами возникла тонкая фигурка Амалии в нижнем белье, а потом и ее нежная попка. Я не мог отрицать того, что этот вид меня не впечатлил. Еще как! Я возбудился. Естественная мужская реакция на обнаженное женское тело. Я мог успокаивать себя этим и дальше, но знал, что все далеко не так просто.

Положив руку на свой член и погладив его сквозь штаны, я понял, что все еще возбужден. Амалия тоже реагировала на меня. Делая ей укол, я это ощутил. И это было неправильно. Это рисковало затянуть меня в ту паутину чувств, из которой я кое-как выбрался.

Мысли в моей голове мрачнели и тяжелели и тогда я взял в руки телефон, чтобы набрать номер человека, который уже не один год спасал меня от самого себя.

– Неужели, я тебе понадобилась?

Голос Ванессы прозвучал ровно через пять гудков. Она никогда не хватала трубку раньше, показывая тем самым, что не очень-то и ждала моего звонка. Я знал, что это игра, и она знала. Я улыбнулся, продолжая поглаживать все больше набухающий член.

– Приезжай, – сразу сказал я. Мне нравилось, что с ней мне не нужно было церемониться. Она принимала меня таким.

– Ты один?

– Нет. Но это нам не помешает, – ответил честно.

– Я подумаю, – недовольно сказала Ванесса и завершила разговор.

Я был уверен, что она будет у меня минут через двадцать. Не смотря на то, что мы были помолвлены, жили отдельно. Иногда мы проводили вместе выходные или пару недель под одной крышей, но не больше. Обычно это происходило на ее территории. Я был благодарен Ванессе за то, что она оставила мне мое личное пространство и лишний раз не посягала на него. К тому же, как я и говорил, она была умной женщиной и понимала, что после свадьбы мы все равно разделим на двоих наш семейный очаг.

Подготовкой к торжеству занималась Ванесса. Я не вмешивался, полностью доверяя свой невесте. И потом цветы, платье посуда, меню… Все это было так муторно, что я предпочел вообще в этом не участвовать. Моей задачей было оплатить счета, что я и делал.

Варианты нашего будущего дома тоже искала Ванесса. Честно говоря, меня мало интересовало, как и где мы в итоге поселимся, главное, чтобы это было поближе к офису корпорации. Но в глубине души я надеялся, что часть времени смогу и дальше проводить здесь, в одиночестве. После медового месяца, естественно.

Через полчаса раздался тихий стук в дверь. У моей невесты естественно был ключ от квартиры, но она пользовалась им только если меня не было дома. Ко всем прочим достоинствам Ванессы Холден можно было добавить и ее деликатность.

Я открыл дверь, и мой взгляд заскользил по длинным стройным ногам девушки. Она выглядела так, как я любил. Туфли на высоком каблуке. Тонкие черные чулки, кружевная резинка которых выглядывала из разреза приталенного пальто. Я знал, что под верхней одеждой на ней лишь нижнее белье. Ванесса стояла, сложив руки на груди, подчеркивая своей позой декольте, а заодно молчаливое недовольство.

Довольно хмыкнув, я переместил взгляд на ее красивое, точеное лицо. Темные глаза смотрели на меня с вызовом. Девушка не торопилась войти внутрь. Я кивком пригласил ее. Но она лишь плотно сжала чувственные губы и вздернула подбородок.

– Удобно иметь личную девушку по вызову, да?

– Ты не такая и ты это прекрасно знаешь.

Ванесса хмыкнула, но заметно расслабилась.

– Что ж, пока ты решаешь войти или нет, я налью тебе выпить, – сказал я и направился на кухню. Улыбнулся себе под нос, когда дверь захлопнулась, и за моей спиной послышались мелкие цокающие шажки.

– Почему она здесь? – спросила Ванесса, прислонившись к стойке, служившей столом и разделяющей зону кухни от гостиной.

Понятия не имею, как Холден догадалась, но она знала о моем давнем увлечении. И она ревновала. Старалась держать себя в руках, но получалось у нее не всегда. Как сейчас, например. Но Ванесса делала для меня так много, что я прощал ей этот единственный изъян.

– Потому что я так решил. Успокойся.

– Я спокойна, – передернула плечами девушка и присела на край стола.

– Я вижу!

Я подал ей стакан с выпивкой, но она не взяла. Лишь внимательно вглядывалась в мое лицо, ища на нем признаки…неверности? Я никогда не был ей неверен. Порой груб, циничен. Возможно, жесток. Но не неверен.

– Послушай, – я постарался смягчить голос, хоть и злился. Я позвал ее не для этого. Сейчас мне нужно было ее тело. – Она приболела. И как только ей станет лучше, я сразу отправлю ее на виллу.

Я встал перед Ванессой и медленно провел пальцем по ее щеке, шее и двинулся в разрез декольте. Наклонился к ней.

– Не злись. Дай мне то, зачем пришла, – тихо прошептал на ухо, слегка касаясь губами нежной кожи шеи и ощущая неистовый пульс тонкой венки.

Я смял ладонями упругий зад Ванессы и вжался в девушку своей эрекцией.

– Ее вообще не должно было быть здесь никогда, – задыхаясь, вполголоса сказала она, прижимаясь ко мне еще теснее.

– Шшшш. Сейчас здесь только я и ты. И сейчас ты очень нужна мне.

Мои зубы кусали ее плечи, пока я обнажал их от кашемировой ткани. Я развернул девушку к себе спиной и приподнял ладонью подбородок.

– Посмотри на себя, – сказал я, указывая на большое зеркало напротив нас. В нем отражалась идеальная фигура Ванессы, облаченная в черное кружевное белье. – Ты красива. Ты сейчас сияешь. И я так хочу тебя.

Мои ладони легли на полные полушария и сжали их. Стон вырвался у нас обоих. В голове вдруг мелькнула мысль: а какова грудь Амалии на ощупь? Такие ли у нее соски, как сейчас у Ванессы? Я спустил лифчик, наслаждаясь видом острых темных вершинок.

– Чтобы сиять, мне не нужны алмазы, – простонала Ванесса и выгнулась, как кошка. – Не нужен блеск и свет…

Она снова застонала и прикрыла глаза, когда моя рука скользнула в ее влажные трусики.

– А что тебе нужно? – хрипло спросил я, продолжая ласкать ее, стараясь выгнать из головы белокурый образ.

– Это! Твои руки, твои губы. Мне нужен ты, Бальтазар, – она задрожала и закусила губу, сдерживая стон от внезапно накатившего оргазма.

От досады я сжал челюсть, понимая, как сильно она меня любит. Понимая, что образ голубоглазой блондинки в этот раз не желает покидать мое сознание. И разозлился! Зверь внутри меня проснулся.

– Я твой, – прорычал, толкая девушку на столешницу и срывая с нее трусики. – Держись. Сегодня я не буду нежным, – предупредил я Ванессу смачным шлепком по ее заднице, и обнажил свой ноющий от желания член.

Глава 8. Ама

– Лив, ты серьезно? – я кричала сквозь музыку, пробираясь через толпу школьников на заднем дворе виллы Блэксайдов. – Твой отец нас убьет!

– Он в курсе, – ответила подруга, идя рядом со мной и с улыбкой кивая встречающимся на нашем пути ребятам.

– Ты нагло врешь! – я снова окинула взглядом толпу подростков, пришедших на наш с ней семнадцатый день рождения.

Мы, конечно, планировали вечеринку, но не настолько масштабную. Никакого алкоголя, табака и старшеклассников. Таковы были условия Казимира, когда он разрешил нам устроить наш праздник. Но Оливия снова сделала все по-своему. В этом она была полной противоположностью своего брата, который слушался отца беспрекословно.

– Не будь занудой, Ама. Это наш день и мы его отметим так, как того захотим. Пойдем, потанцуем. Здесь Дарен, – глаза Оливии восторженно вспыхнули, хотя голос едва заметно дрожал от волнения.

Дарен Лэйн был высоким, красивым блондином с голубыми глазами и бабником до мозга костей. Более наглого и развязного типа в округе днем с огнем не найти. Он переспал, наверное, со всеми девчонками нашего маленького городка Макдоно. Но его слава повесы не беспокоила мою подругу. Она была влюблена в парня по уши и не замечала его недостатков.

Дарену восемнадцать, и по окончании этого учебного года он уже выпустится из школы. А еще он капитан нашей команды по бейсболу. После ухода База, он занял его пост и с тех пор приводил Смельчаков4 лишь к победе. Это единственное, чем можно было за него гордиться.

Я наблюдала, как Лив, качая бедрами в дерзко коротком и блестящем платье, подошла к Дарену, который стоял у стола с напитками и закусками в компании своих друзей. Он заметил ее и тут же отвлекся от беседы. Открыл бутылку пива и с широкой соблазнительной улыбкой протянул ее девушке.

– Вот черт! – воскликнула я, когда она сделала первый глоток и звонко засмеялась над чем-то сказанным ей на ухо этим любвеобильным блондином.

– Полностью с тобой согласен, – раздался позади грубый голос.

Я вздрогнула и обернулась. Надо мной высился старший брат Оливии и гневно посматривал на меня.

– Какого хрена здесь происходит, Амалия? – он сверлил меня своими темными глазами.

Я смотрела на молодого мужчину, которым стал Баз, и беззвучно открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на сушу. Нет, не от страха. Баз не пугал меня. Я онемела от его потрясающего вида. Мы не виделись с новогодних праздников, а сейчас на дворе стоял сентябрь. На летние каникулы он не приезжал, и я уже забыла, насколько он был красив и притягателен. И какое влияние оказывал на меня.

Баз рывком отодвинул меня с дороги и направился к сестре. Не мешкаясь, я побежала за ним, активно размахивая руками за его спиной и пытаясь привлечь внимание Оливии, предупредить ее. Но я не успела.

– Оливия, – голос База пронесся эхом по всей лужайке, заглушая даже громкую музыку.

Все присутствующие ребята тут же обратили свое внимание на резкого мужчину в черном костюме. Нанятый Лив ди-джей убавил громкость музыки почти на минимум. Гости застыли, ожидая дальнейшего развития событий.

А Лив даже не вздрогнула. Наоборот. Она приняла воинственную позу, готовая отразить атаку брата, но бутылку пива все-таки спрятала за спину, где ее тут же выхватил Дарен.

– О, мой любимый братец решил поздравить сестренку с днем рождения? Как мило с твоей стороны не забыть про него! – она подошла так близко к брату, что острые кончики ее модных босоножек уткнулись в его ботинки.

Было совершенно ясно, что Ливи сердилась. Не ожидая такого приветственного тона, Баз растерялся, но всего лишь на мгновение. Через секунду злобная гримаса с его лица исчезла.

– Виноват, – он поднял руки ладонями вверх. – Прости, что не позвонил.

– Прощу, если не расскажешь родителям про вечеринку. И пиво. Спорим на сто баксов, что это они тебя подослали?

Баз сжал губы в тонкую линию.

– Думаешь, они не знали, что ты тут устроишь? Все уже привыкли к твоим выходкам, Ливи. И да, ты права отец попросил присмотреть за вами. Что я сделаю без великого удовольствия. У меня, знаешь ли, есть своя жизнь…

– В которую я, видимо, уже не вписываюсь, – перебила База сестра.

– Не говори так, – смягчившись, Баз обнял Оливию и поцеловал ее в макушку. – Ты же знаешь, что порой мне приходится нелегко. С днем рождения, малышка. Мир?

От картины, разворачивающейся перед моими глазами, у меня сжалось сердце. Я знала, как эти двое близки. Знала, как Оливии трудно дома без старшего брата. Когда Баз уехал в университет, отец потерял над ним тотальный контроль. И всю свою удушающую заботу перенаправил на Ливи. От того она и бунтовала. И злилась на брата. Но еще больше, она скучала по нему. Даже не смотря на то, что в школе нам обеим определенно стало легче без присмотра младшего Блэксайда. Парни больше не шарахались от нас, как от прокаженных, а девчонки перестали донимать вопросами о личной жизни всеобщего любимчика. И все равно нам обеим его не хватало.

– Мир, – кивнула Оливия и многозначительно посмотрела на меня.

Баз проследил за ее взглядом и вперился в меня своими чернющими глазами. Он отпустил сестру и сделал шаг в мою сторону. Сердце в груди грохотало громче церковного набата, когда он подошел ко мне вплотную, протянул руку и дотронулся до моей щеки.

– С днем рождения малышка, Скай.

От его ласкового тона живот скрутило сладкой судорогой. Я хотела обнять База, но не решилась. А он тем временем притянул мою голову к себе, коротко поцеловал меня в лоб и тут же отпустил.

– Окей, молодежь. Можете тусить, но у меня на глазах. Никакой наркоты, секса и выпивки. Это детский день рождения, – ехидно улыбнулся Баз и получил от Оливии удар кулаком в грудь. – Не дай вам, бог, узнать каков бывает Блэксайд в обличье дьявольского гнева.

Музыка снова громко зазвучала, заглушая робкое возмущение ребят, которые, поглядывая на грозного дядьку, гуськом потянулись к столу за безалкогольными напитками и закусками. Но некоторые из них все же вышли на середину лужайки, чтобы потанцевать.

Баз подошел к столу и забрал две упаковки пива, принесенные Дареном. При этом он не сводил осуждающего взгляда с Лэйна. Ему даже говорить ничего не надо, все было написано на его лице.

– Как дела в команде? – неожиданно спросил Блэксайд.

На лице Дарена отразилось облегчение, он расслабился и улыбнулся.

– Отлично! Я дал тебе слово и держу его! Ни одного провала с тех пор, как ты ушел.

– Прекрасно. Ты отлично справляешься. Но мне нужно еще одно твое слово.

– Для тебя что угодно, друг.

– Держи свой член подальше от моей сестры, Лэйн. И не забывай убирать руки в карманы штанов, когда она находится в непосредственной близости. А то боюсь, твои сломанные пальцы никогда больше не смогут держать биту. Усёк?

– Баз, ты чего? Между нами ничего не было и нет, – попятился Дарен.

– И..?

– И не будет, – тут же отрапортовал парень.

– Рад, что мы поняли друг друга. Удачи в новом сезоне.

Баз понес пиво в дом. Проходя мимо меня, он подмигнул и улыбнулся едва заметной в уголках рта улыбкой.

И я растаяла. Снова. Это происходило каждый раз, когда он смотрел на меня. Будь то мимолетный случайный взгляд или задумчивый пристальный. Я была так счастлива, оказаться в зоне его внимания. И мне так хотелось, чтобы однажды он увидел меня по-настоящему. Увидел мои чувства к нему, что терзали меня на протяжении уже нескольких лет.

Почему он ничего не замечал?

Я смотрела в его удаляющуюся спину и хотела кричать во все горло.

«Баз. Пожалуйста, остановись. Посмотри на меня. По-настоящему посмотри. Узнай меня. Заметь огонь в моих глазах. Почувствуй, как сильно я тебя люблю. Баз».

Баз…Баз…Бзззз…Бзззззз…Бззззззз…

Я с трудом разлепила веки. На деревянной поверхности тумбочки вибрировало фото Нэйта.

Стоп. Как фото может вибрировать?

Бззззз…

Протерев рукой глаза, я поняла, что смотрела на свой телефон, который извивался на зарядном проводе, как змея на песке.

С экрана на меня смотрели голубые глаза моего бойфренда. Сглотнув колючий комок слюней, словно ежа, я приняла звонок. Потому что знала, Нэйт не успокоится и будет трезвонить, пока я не отвечу.

– Привет, – с трудом прохрипела в динамик.

– Привет, малышка. У тебя жуткий голос. Как ты?

– Горло болит. А ты как?

– Причем здесь я. Амалия, я волнуюсь. Ты не звонишь. А последние двадцать моих сообщений остались без ответа. Я слышал в новостях. Это правда? Твои родители…

– Правда, – я перебила Нэйта, не в силах слышать снова ужасные слова.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Не знаю, – ответила честно. Нэйт хороший парень. И он не виноват, что так и не смог растопить мое сердце.

– Я хочу приехать к тебе.

– Зачем?

Пауза.

– Как это зачем? Я должен быть с тобой. Что происходит, Ама?

– Ты ничего не должен. К тому же мне сейчас хочется побыть одной. И вообще я болею и могу заразить тебя.

– Амалия…

– Нэйт, пожалуйста. Пусть сейчас все будет так, как будет.

Нэйт молчал.

–Ты отдаляешься, а я не знаю в чем моя вина. Что я делаю не так? Я скучаю по тебе, малышка.

В голосе парня слышались боль и отчаяние, и мое сердце рвалось на куски. Я ведь не бездушная, в конце концов.

– Ты ни в чем не виноват. И я не отдаляюсь, просто… Просто я не знаю что делать. Не волнуйся за меня, пожалуйста. У тебя игра через два дня. Сосредоточься на ней. Ладно? Я побуду пока у крестного, в кругу семьи. Мне это нужно.

– Хм, игра… Да, к черту игру. Я приеду.

– Не вздумай. Имей в виду, я буду обижаться минимум месяц, если твоя команда продует, понял? – мне даже удалось выдавить из себя смешок. И я услышала, как парень вздохнул. Чтобы подбодрить его, я добавила: – Я тоже по тебе скучаю, Нэйт. Но дай мне время прийти в себя.

– Ладно, – он отступил. Потому что это лучший человек на свете и мне стыдно, что я использовала его в своих целях. – Я люблю тебя, Ама.

– И я тебя, – по привычке ответила я, хотя мое сердце принадлежало совсем другому человеку.

Отключив телефон, я снова закуталась в одеяло. Воспоминания о нашем знакомстве вихрем закружились в голове, и мое сердце сжалось от нахлынувших чувств. Я не заслуживала такого человека, как Нэйт Олсен.

Глава 9. Ама

2 года назад

К новому учебному году я начала готовиться заранее. Сбежала из родительского гнезда, не дожидаясь окончания каникул. Было просто невыносимо находиться в Джорджии. Я все равно всегда была в одиночестве. Отец пропадал на работе до самой ночи, разрабатывая очередную новинку для гражданской авиации. Мама не вылезала со своих плантаций: урожай персиков в этом году побил все рекорды.

Оливия, переживая непростую ситуацию с Дареном, укатила в Европу. Она даже подумывала бросить университет и путешествовать, пока не справится со своими эмоциями. Я волновалась за нее, но дала ей временную свободу. Все-таки то, что с ними происходило, нормальным не назовешь. Да, и без меня на нее давили все вокруг: родители, семья Лэйнов. Даже Баз не остался в стороне, хотя раньше всегда защищал свою сестру.

Но с Базом было сложнее всего. После разговора год назад на нашем с Лив выпускном, мы больше не встречались. Я не стремилась попадаться ему на глаза, да и он избегал меня, как мог. Хотя с его девушкой мне все же удалось познакомиться. Случайно. И это было больно. Я все еще надеялась, что он признает свои чувства ко мне. Но этого не происходило.

Моя маленькая квартирка в Окленде, рядом с кампусом калифорнийского колледжа искусств, встретила меня своим тихим уютом. Родители арендовали ее для меня на весь период учебы. Скромное студенческое жилище на первом этаже кондоминиума, состоящее из маленькой спальни, гостиной с кухней и ванной комнаты. Ничего лишнего, только самое необходимое. Мне нравилось это место. Здесь я чувствовала себя гораздо комфортнее, чем дома.

До начала занятий оставалось еще несколько дней, но я была уже готова. Составила свое расписание, закупила необходимые учебники, бумажные и электронные. Выбрала и записалась на дополнительные модули до конца учебного года. Я даже успела заскучать без однокурсников, которые пока не торопились возвращаться к учебе от своих родных.

Не сказать, что за первый год обучения я обросла многочисленными друзьями, но пара подружек у меня все же появились. Да, и нередкие групповые занятия сблизили меня с остальными ребятами. Я даже приобщилась к всеобщему увлечению баскетболом и стала пусть не ярой, но все же болельщицей команды нашего колледжа Уорриорз.

Кампус постепенно оживал. Тут и там в спешке носились студенты, улаживая свои вопросы касательно обучения. И когда среди них я наконец-то увидела ярко-рыжий боб Хлои Кристенс, чуть не сошла с ума от радости.

– Скай! – не менее радостно воскликнула Хлоя, быстро направляясь ко мне. Мы обнялись. – И как себя чувствует эта потрясная сучка в свой девятнадцатый день рождения?

– Так же, как и в любой другой день, – отмахнулась я от подруги.

Сегодня действительно был мой день рождения. Родители уже позвонили с самого утра, и я кое-как уговорила их не приезжать и не делать из этого события великий праздник. Ничего особенного ведь не произошло, я просто стала на год старше. От Казимира и Кармен я получила текстовое сообщение. Оливия пока не объявлялась. Ну, а Баз… Баз скорее всего уже и забыл о моем существовании, рядом с такой-то красоткой, что находилась с ним уже целых триста шестьдесят пять дней.

– А, что это за тоска во взгляде?! – Хлоя приподняла мое лицо за подбородок. – Так и страдаешь по своему ненаглядному Бальтазару?

– Ничего подобного!

– А то я тебя не знаю. Провалиться мне в ад, но в этом году я найду тебе нормального парня!

Хлоя подбоченилась, и гордо вздернув голову, огляделась по сторонам.

– Так, ладно, одни первогодки вокруг, – на лице подруги появилась недовольная гримаска. – Вечером идем в бар и отрываемся на полную, а завтра ты проснешься совсем новым человеком. Я тебе обещаю.

Отказываться и ссылаться на учебу не имело никакого смысла. Мы договорились с Хлоей встретиться у популярного среди студентов бара в девять вечера и на этом разошлись каждая по своим делам.

Все, что произошло дальше, даже во сне не могло мне привидеться. И если бы я знала, что все обещания Хлои сбудутся более чем на сто процентов, то весь день просидела бы дома в полном одиночестве.

Не успела я зайти в квартиру, как раздался звонок в дверь. На пороге стоял курьер с огромным букетом белых роз. Мне не нужно было читать, вложенную в них записку, я и так поняла от кого они.

На каждый мой день рождения, начиная лет с десяти, в моей комнате чудесным образом появлялся букет. Цветы всегда были разные: ромашки, гортензии, лилии, тюльпаны. Объединяли их белый цвет и записка, написанная от руки: «С днем рождения, Ама! Б.»

С течением времени менялся только объем букета и почерк База.

Я поставила цветы в вазу. И с замиранием сердца взяла в руки маленький конверт с карточкой внутри. Я долго не решалась прочесть уже знакомые мне слова. Посмотреть насколько изменился почерк База за год. Ощутить его присутствие. Я нервно теребила кулон, который не снимала весь год. Нежный аромат белых цветов медленно окружал меня, пропитывая собой каждую молекулу воздуха вокруг.

«Он не забыл!», – крутилось в моей голове, и я ощущала, как мощно колотится сердце в груди. Голова кружилась от переполнявших меня чувств. Вот что он делает со мной одним простым жестом. Это всего лишь цветы, а я уже расползлась лужицей.

Где-то в комнате зазвонил телефон. Я улыбнулась, когда нашла его и увидела на экране бездонные черные глаза Ливи.

– С днем рождения, День! – пропела Оливия, когда я без промедления ответила на звонок.

– С днем рождения, Ночь! – повторила я за ней.

Это сравнение шло рядом с нами всю жизнь. Мы обладали не только внешностью, напоминающей день и ночь, но и таким же разным характером. И от этого так сильно нуждались друг в друге, дополняя себя тем, чего каждой из нас не хватало. Сейчас, когда мы были так далеки, наша связь особенно сильно ощущалась.

– Как ты? – осторожно спросила я.

Оливия замолкла и я напряглась.

– Нормально, – слишком тихо ответила она, что так было не похоже на нее.

– Хочешь, я приеду? Я могу.

– Не стоит. Я справлюсь. А как ты?

– Хорошо, – я взглянула на букет. – Баз прислал цветы.

– Конечно, белые, – хмыкнула Оливия. – Дай, угадаю, розы?

– Да. Тебе тоже?

– Ага, только алые.

Мы засмеялись.

– Ты серьезно не злишься на него? Удивила, нечего сказать.

– А почему я должна злиться?

Повисла пауза.

– Лив?

– Значит, ты просто не видела, – выдохнула с опаской подруга.

– Не видела что? – я схватилась за кулончик, ощущая, как тревога заполнила мое нутро. – Оливия?

– Это во всех новостях, Ама. Мне жаль. Кстати, я тоже узнала не из личного разговора.

Уже почти не слушая подругу, я включала свой Мак. Отчасти я уже догадывалась, что увижу в новостях. Но я должна была убедиться в этом воочию.

– Ама? Ты здесь?

Мои глаза выхватывали строчки из новостной ленты: «Самый завидный холостяк Джорджии Бальтазар Блэксайд объявил о помолвке со своей девушкой Ванессой Холден».

– Прости, я перезвоню, – пробормотала я и отключила телефон.

Я открыла статью и уставилась на фото База и сияющей Ванессы с какого-то званого вечера. На левой руке девушки я заметила кольцо с большим бриллиантом, что сверкал всеми своими отполированными гранями.

Пустота медленно выедала меня изнутри, пока я пыталась собрать воедино расползающиеся перед глазами строчки. В статье говорилось об истории знакомства пары. Я не смогла читать дальше и просто смотрела на любимое многие годы лицо.

Баз выглядел так, как я его помнила. Он был хмур. Я не заметила в его глазах ни единой искорки радости. Губы плотно сжаты, лишь их слегка приподнятые уголки намекали на улыбку. Но улыбкой счастливого жениха и не пахло.

– Зачем ты это сделал? – спросила я его.

Где-то глубоко внутри стало так горячо. Жар быстро распространялся по всему телу. Моя кровь превратилась в бурлящую под кожей лаву. Я задыхалась. Глаза жгло, но не от слез. Мне хотелось кричать, но не получалось. Раньше я не испытывала подобных чувств и не сразу поняла, что во мне пылает самый настоящий гнев.

Я не знала, как это случилось, но через минуту, я уже оглядывала полуразрушенную гостиную. На полу валялись опрокинутые стулья, осколки посуды, обрывки журналов. И все это было припорошено белыми лепестками.

Ладони саднило, я посмотрела на них и увидела красные полосы, оставленные шипами благородных цветов. Их зеленые стебли были изломаны и раскиданы повсюду.

Стиснув зубы, я схватила со столика маленький, так и не открытый конвертик и разорвала его на мелкие кусочки, даже не читая. Подкинула их вверх. Они закружились в воздухе и медленно осели на клавиатуру Мака, с которого на меня все еще смотрели карие глаза Блэксайда.

– Катись в ад, – прошипела я и с силой хлопнула крышкой. Схватив со стола ключи, я стремительно покинула свою квартиру.

***

Я с трудом разлепила тяжелые веки. Потолок надо мной вращался, а яркий дневной свет ослепил и заставил меня зажмуриться. Я попыталась пошевелиться и тут же ощутила ломоту во всем теле. Все мышцы ныли, но не только они. Задержав дыхание, я резко открыла глаза и осознала, как сильно саднило между моих обнаженных бедер. А потом в голове кадр за кадром вспыхнули обрывки воспоминаний: музыка, шум, звон бокалов, поцелуи, объятия, стоны… Провела ладонью по животу вниз, ощущая голую липку кожу, и обреченно выдохнула. Дура!

– Сука, как же болит голова, – хрипло простонал мужской голос слева от меня.

Я повернула голову на звук, совершенно точно понимая, кого увижу. Нэйт Олсен, капитан нашей баскетбольной команды лежал на животе и, щурясь, глядел на меня.

– Привет, хмм…красотка, – он задумался. – Прости, я не помню твое имя.

Я натянула простыню повыше, спрятав под ней голое тело.

Нэйт был красавчиком. Короткие светлые волосы с длинной челкой, которая всегда так соблазнительно падала на его лоб. Яркие серо-голубые глаза в обрамлении длинных темных ресниц. Мужественная челюсть с легкой небритостью и полные чувственные губы. Ну, а фигура, как и подобает спортсмену, была совершенной. Стальной пресс, сильные грудные мышцы, руки, спина.

Охоту за его сердцем вела добрая половина студенток нашего колледжа. Единицам удавалось попасть в его постель, но не больше этого. Он не был бабником, как многие члены его команды. Но и не стремился завести серьезные отношения с кем-либо. Одиночка, с естественными сексуальными потребностями, открытый для флирта.

– Можешь не верить, но я первый раз в жизни так напился, – кряхтя, парень поднялся с кровати и выпрямился. Я немедленно отвела глаза от его обнаженного мужского естества, удивительно быстро набирающего силу. И все же от моего взгляда не ускользнули несколько смазанных красных следов внизу его живота.

– Может, уже скажешь что-нибудь? Чего такая робкая? – Нэйт улыбнулся и, оглядываясь по сторонам, потянулся за простыней, стараясь прикрыть то, что меня смутило.

И вдруг замер, глядя на свой пах. А потом резко дернул простыню на себя, открывая и меня, и запятнанную постель. Я едва успела сесть и прикрыться руками.

– Скажи, что у тебя месячные, – почти умоляюще проговорил парень.

Я молчала, не смея поднять на него взгляд и снова укрывая себя простыней.

– Твою мать, – выругался Нэйт. – Это был твой первый раз? – вопрос был задан мягче и я кивнула.

– Боже правый! Я что, тебя заставил? Я ни хрена не помню, – он потер рукой лицо.

– Нет. Я сама хотела, – я мельком взглянула на него. – Ты не мог бы одеться и уйти? – мой голос дрожал.

Олсен пристально смотрел на меня, возвышаясь над кроватью. Его рост и так был под два метра, но сейчас он ощущался и вовсе, как великан в стране лилипутов. Парень поднял с пола свои боксеры и натянул их, не боясь при этом испачкать ткань.

– Не раньше, чем пойму, что здесь произошло.

Он сел на край кровати, спиной ко мне. Я обратила внимание на его литую спину. Нэйт снова наклонился и в меня полетел светлый комок ткани. Это оказалась футболка, судя по размеру его. Я быстро натянула ее на себя.

– Давай все же проясним. Первое: где мы?

– У меня, – ко мне вернулась способность говорить.

– Как мы здесь оказались?

– Не помню. Как и ты, я была пьяна.

Он обернулся.

– Мы переспали. Это очевидно.

Я кивнула.

– Спрошу еще раз. Я тебя принудил? Хотя, черт возьми, я не мог. Я ж не урод какой! – он снова отвернулся. Его голова понуро свисала на грудь, рукой он теребил свою лохматую челку. – Понимаешь, скоро сезон и мы с парнями напоследок решили хорошо оттянуться потому, что тренер у нас зверь! Три шкуры дерет на тренировках. Я не то, чтобы оправдываюсь, просто…я не мог.

– Ты меня не заставлял. Я сама этого хотела. Скажу больше, я сама на тебе повисла. И то, что я… В общем, я не сказала тебе. Я помню обрывками, но ты точно не сделал ничего дурного.

– Если все так, как ты говоришь, то отчего ты жмешься и прячешься от меня. Ты будто боишься.

Олсен открыто смотрел на меня. Он хотел понять, удостовериться, что я говорю правду. Я это читала на его лице.

– Мне стыдно, как ты не понимаешь! – вспыхнула я. – Уходи, пожалуйста.

Он опустил глаза. Я видела его сожаление. Но сама не жалела, кажется. Мне просто хотелось остаться одной и понять, что я чувствовала на самом деле. Изменил ли этот поступок что-то во мне.

– Тебе, наверное, было очень больно, – горько усмехнулся Нэйт. Он что-то поднял с пола и скомкал в кулаке. – Я использовал три презерватива. Это много для первого раза, – пояснил он. – Где у тебя урна?

Неожиданный комок подкатил к горлу, и я пулей вылетела из спальни, не стесняясь того, что была без трусов и сверкала перед парнем своей голой задницей.

В ванной комнате меня выворачивало остатками скудной вечерней пищи. В голове шумела музыка. Я вспомнила, как пила в баре вместе с Хлоей, в компании баскетболистов Уорриорз. Но я не помнила, откуда они там взялись.

Когда рвотные позывы прекратились, я села на пол и прижалась спиной к холодной кафельной стене ванной комнаты. Я не торопилась выходить, надеясь, что парень уйдет.

– Ты там как? – раздался тихий стук в дверь и озабоченный голос Нэйта.

– Я не помню, – сказала я.

– Что?

– Я не помню, как это было. Я не помню, что чувствовала. Поэтому можно считать, что больно мне не было.

– Вот спасибо! Я наверняка, старался, – хохотнул Нэйт.

И я сама вдруг улыбнулась своему сомнительному комплименту. Нэйт Олсен был простым парнем. Добрым, заботливым. Я никогда не слышала о нем ничего плохого. Его уважали и любили. У него было много друзей. А фанатов еще больше.

– Амалия? – настороженно спросил Олсен.

– Ты вспомнил мое имя? – отозвалась я.

– К своему стыду нет. Заметил квитанцию на тумбочке. Решил, что на ней твое имя. Но я помню твое лицо.

Я умылась, ополоснула рот и поменяла футболку на банный халат, висевший здесь. Вышла из ванной обратно в спальню и натолкнулась на парня. Он уже отыскал и надел свои джинсы.

– Все верно. Я Амалия Скай. Ты Нэйт Олсен. Приятно познакомиться и тебе пора валить, – сунула ему в руки его футболку, но пройти мимо он мне не позволил.

– Ага! Я уйду, а ты тут не дай бог, вены резать начнешь, – он нежно схватил меня за локоть и заглянул в глаза.

– Ты больной? С чего я должна резать вены? Ну, ты совсем! – возмутилась я и толкнула его в грудь. – Тебе пора! – я снова толкнула его, и он сделал маленький шаг к выходу из спальни.

Нехотя, но парень все же послушался и поплелся к двери.

– Могла бы в душ меня пустить для начала, – ворчал он на ходу, натягивая помятую футболку. – Ох, мать твою! – резко затормозил, и я ткнулась в его спину носом.

Выглянув из-за массивной фигуры парня, я увидела разгромленную гостиную. Я уж и забыла о своей вчерашней вспышке гнева.

– Это тоже моих рук дело? – парень развернулся ко мне лицом. – А, ну рассказывай всю правду! – резко потребовал он.

– Нечего рассказывать. У меня был плохой день.

Я сжала кулаки и вздрогнула от колющей боли. Развернула ладони к себе и снова увидела располосованную шипами кожу. Один из шипов глубоко воткнулся, и рана вокруг него воспалилась, что причиняло сейчас немалую боль. Странно, вчера я этого даже не замечала.

Нэйт дернул мою ладонь к себе и осмотрел.

– Есть аптечка?

Мы прошли на кухню, где я достала небольшую коробку с медикаментами. Нэйт со знанием дела порылся в ней. Он дал мне таблетку Адвила, сам тоже ее принял.

– Ай, – вскрикнула я, когда он щедро полил рану антисептиком.

– Терпи.

Пинцета у меня не было, поэтому чтобы вытащить застрявший шип Нэйт использовал свои ногти и зубы. Потом он снова обработал рану.

– Летом помогаю отцу в мастерской, оттого часто имею дело с занозами, – пояснил он, хотя я не спрашивала. – Слушай, Скай, отправляйся-ка ты в душ. А я тут приберу пока.

– С чего это? – почему-то рядом с этим парнем я чувствовала себя расковано и свободно. Он не давил на меня своим взглядом. Не говорил колкостей. Мне было легко, и прошедшая ночь вовсе не тяготила мои скудные воспоминания о ней.

– Я так хочу.

Я уступила ему. Потому что отчаянно хотела смыть с себя свое грехопадение. А еще я чувствовала, влагу на коже внутренней стороны бедер.

Когда я привела себя в порядок и вышла из ванной, очень удивилась. Грязное постельное белье лежало аккуратно сложенной кучкой на полу, а кровать была застелена свежим. Гостиная тоже сияла порядком. Исчезли осколки, обрывки бумаги и разодранные цветы. Неужели, я так долго принимала душ? Нэйт стоял на кухне и сооружал сэндвичи из хлеба и ветчины.

– Я не знаю, как включается твоя кофемашина, – сказал он, не отрываясь от своего занятия.

– Спасибо, – сказала я, вставляя в машинку капсулу. – За то, что навел порядок. И приготовил завтрак.

Он кивнул и откусил за один раз почти половину сэндвича.

Поставив на стол две чашки кофе, я села на стул. Это движение сразу отдалось болью в промежности, что заставило меня поморщиться.

– Больно? – Нэйт перестал жевать и сел рядом, взяв мою руку в свою. Он заглядывал мне в глаза, а я как могла, старалась их прятать. Мне все еще было стыдно. – Прости меня.

– Ты не виноват! – воскликнула я и вздернула подбородок. – Это не катастрофа. Я ни о чем не жалею. Было и было. – Не знаю, действительно ли я так думала или просто старалась убедить себя в этом.

– Я тебе не верю, – вдруг сказал Олсен. – Твой первый раз должен был быть другим. Парням в этом смысле проще. Мы не романтизируем момент потери девственности. Наоборот, хочется поскорее от нее избавиться, стать мужиком. А у вас, у девушек, это устроено иначе. Любовь, нежность, заботу. Вот, что ты должна была испытать. И мне жаль! Жаль, что это случилось вот так. По пьяни. Что ты даже не помнишь, хорошо тебе было или плохо. А если…если ты вообще возненавидишь секс? В этом буду виноват я!

Его глаза горели так ярко. В них было так много чувств. Боль, негодование, сожаление. Я не удержалась и коснулась его небритой щеки, погладила ее, стараясь вложить в свой жест нежность и успокоение.

– Мне жаль, что я втянула в это именно тебя, – сказала я. – Вчерашний вечер в любом случае окончился бы именно так. Я искала выход своей боли. Тупое решение, знаю. Но его уже не изменить. Я рада, что это был именно ты. И благодарна, что тебе не плевать. Только хватит. Спасибо за все. И уходи, пожалуйста.

Нэйт посмотрел на меня, как побитая собака.

– Если тебе понадобится какая-то помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне.

С этими словами он взял со стола мой телефон и записал в него свой номер. Он не сделал дозвон на свой мобильник, чтобы и мой номер отобразился у него, чем удивил меня. Оказалось, этот парень умел удивлять.

– Да, пока не забыл! Не знаю, как он у меня оказался.

Олсен сунул руку в карман своих джинсов, а потом протянул ее ко мне и разжал кулак. На его широкой ладони лежал круглый кулон с бледно-розовым цветком внутри. Я тут же дотронулась пальцами до своей шеи, она была пуста. Нэйт внимательно следил за моей реакцией.

– Так и подумал, что твой. Похоже, цепочка порвалась. Я могу починить.

– Не надо, – я не сводила с кулона глаз и не решалась взять его в руки, словно боялась его влияния на меня. Но когда парень пододвинул свою ладонь ближе, мне пришлось это сделать. Коснувшись гладкой поверхности, я ощутила покалывающий жар в груди.

– Он дорог тебе?

– Ничего особенного, – сглотнув, я поспешно сунула украшение в карман халата и взглянула в изучающие меня серо-голубые глаза.

Нэйт Олсен еще минуту пристально смотрел на меня, но больше ничего не сказав, покинул мое скромное жилище.

Оставшись совсем одна, я вернулась в свою спальню и достала из шкафа небольшую шкатулку с украшениями, которые почти никогда не надевала. Ни капли не сомневаясь, отправила подаренное Базом напоминание о нем и доме к остальным невостребованным вещицам и захлопнула крышку. И пообещала себе не вспоминать о нем.

***

Я заболела. Всю ночь меня лихорадило. День тоже мало отличался от ночи. Меня подташнивало, и цифры на термометре показывали неутешительные цифры. Вдобавок к этому тянуло низ живота и продолжалось кровотечение. Оно не было сильным, и я знала, что это точно не критические дни.

Первое что пришло в голову, позвонить Оливии. Но она не брала трубку. Тогда я позвонила Хлое и пожаловалась на плохое самочувствие. Про Нэйта я ей ничего не сказала. Хлоя посоветовала обратиться к врачу. Мне было страшно идти одной, и я почти уже набрала номер Олсена. Но в последний момент передумала.

Решив не позориться в медицинском кабинете кампуса, я отправилась в центральную городскую больницу. Женщина-доктор внимательно выслушала мои жалобы. Задала несколько уточняющих вопросов. Мне сделали ультразвуковое исследование, взяли кровь и разные мазки на анализ. После осмотра на гинекологическом кресле, врач хмуро, но деликатно поинтересовалась:

– Я обязана спросить, вы добровольно вступали в интимные отношения?

Я готова была провалиться сквозь землю.

– Да, – тихо ответила я, заливаясь краской.

– Вы можете мне сказать. Нет, вы должны сказать правду, – напирала докторша. – У вас повреждения стенок влагалища, оттого и кровотечение. Такие травмы обычно указывают на изнасилование.

– Хотите правду? – вскинулась я. – Правда в том, что человек, которого я люблю всю свою жизнь, женится на другой. Я сошла с ума от боли. Мне было так больно, что хотелось умереть. И тогда я напилась вдрызг, и отдала свою девственность первому встречному. Я ни слова не сказала ему о своей неопытности. Он взял то, что ему предложили. И не один раз. А утром, когда все открылось, он и сам был в ужасе. И он не сбежал! Он не уходил, пока меня не затошнило от его чрезмерной заботы, и я не выгнала его. И мне не стыдно! Мне не жаль! Вот такая правда!

Я плакала. Слезы обжигали мои щеки.

– Если все было действительно так…

– Так и было. Просто скажите, что со мной, дайте таблетки, и я пойду.

– Что ж, давайте дождемся результатов анализов и посмотрим, что с вами происходит.

Через час я вышла из больницы. Со мной все было в порядке. Доктор настаивала на встрече с психологом, так как считала, что мое состояние напрямую связано с душевной раной. Я наотрез отказалась. Просто взяла рекомендации и отправилась домой.

Приняв все лекарства и выполнив назначенные процедуры, я вырубилась прямо на диване в гостиной. А когда проснулась, вообще не понимала какой сегодня день. Казалось, я провела в отключке вечность.

В дверь постучали. А потом раздался знакомый мне голос.

– Скай, я знаю, что ты дома. Открывай.

Закутавшись в плед, я поплелась к двери и посмотрела в глазок. На пороге стоял Нэйт.

– Я болею и могу тебя заразить. Так что отправляйся к себе, – пробурчала через закрытую дверь.

– Знаю. Я принес тебе еду, – сказал Нэйт и покачал пакетом перед глазком.

– Оставь меня в покое, – прошипела я и ушла обратно на диван. Тело болело от его неудобной поверхности, но в спальню я так и не решалась вернуться. Возможно, докторша была права. Я казнила себя за произошедшее, оттого мне и было так скверно.

– Я буду сидеть у тебя под дверью, пока ты меня не впустишь, – угрожающе прикрикнул Олсен. Через дверь я показала ему неприличный жест и снова улеглась.

Теперь сон не шел. Возможно, от того, что каждый час Олсен тарабанил в дверь со словами: «Я все еще здесь, Скай!».

Когда на улице стемнело, я над ним сжалилась.

– Ты не отстанешь, да? – рывком дернула на себя входную дверь, и к моим ногам упал Нэйт, который в это время сидел, привалившись к ней спиной.

Он смотрел на меня снизу вверх и улыбался. Я вернулась на диван.

– Это уже можно выбросить, – сказал парень и засунул пакет в мусорное ведро.

– Опережая все твои вопросы: я в порядке, понял?! Просто немного простудилась.

– Как скажешь, Скай. Но я не уйду.

Фыркнув в ответ, я демонстративно отвернулась лицом к спинке дивана. Сначала было тихо. Я чувствовала, как Нэйт сверлит мою спину взглядом. Потом он встал, и послышались звуки хлопающих кухонных шкафчиков.

– У меня нечего красть, – громко сказала я.

– Угу, – донеслось в ответ, но шум не прекратился.

Мне было жутко любопытно, чем он там занимался, но я упорно старалась держаться и не поворачиваться.

– Ты мне мешаешь спать! – прорычала я.

– Угу.

Парень топал, шумела вода и посуда. Не иначе Нэйт Олсен готовил еду. Вскоре воздух в комнате пропитали ароматы специй, и мой рот наполнился слюной. Я пыталась вспомнить, когда ела в последний раз и поняла, что позавчерашний утренний сэндвич был единственной моей едой за эти дни.

– Вставай, лежебока, – сильные руки потянули меня наверх. – Пора подкрепиться. Или ты хочешь сначала смыть с себя это зловоние?

– Ах, ты! – я легонько треснула ладошкой ему по лбу, когда оказалась напротив его лица. – Ты меня жалеешь, а мне это не нравится, – добавила, вглядываясь в его красивые радужки. Они были чуть темнее, чем у меня.

– Я не жалею. Я забочусь. Чувствуешь разницу?

Немного подумав, я кивнула.

– Вот и славно, – сказал Нэйт, поставил меня ноги и слегка подтолкнул к спальне, в которой находилась ванная комната.

Глава 10. Ама

Спустя полгода такой заботы, Нэйт сказал свое первое «я тебя люблю» и повторял, пока я ему не ответила. Но ответила я не потому, что любила. Скорее это было из благодарности за все, что он делал для меня.

Вспоминая сейчас его теплый взгляд и улыбку, его нежность и заботу, я снова подумала о том, что не заслужила такого друга, бойфренда, любовника. Потому что мое сердце предательски жаждало совсем другого. Того, кто сейчас находился на расстоянии вытянутой руки, но по-прежнему был так недосягаем.

Я вздохнула и села, отгоняя тяжелые мысли. Жутко хотелось пить. Жар иссушил меня напрочь. Я потянулась к тумбочке за бутылкой воды, оставленной Базом для меня, но она оказалась пустой. Нехотя, вылезла из-под одеяла, схватила пустую пластиковую емкость и крадущимися шагами направилась на кухню. Едва приоткрыв дверь, я услышала звуки, доносящиеся из комнаты, где расположился Баз и насторожилась.

До моего слуха доносилась непонятная возня. Едва различимое шипение, перемежающееся с глухими хлопками, напоминающими шлепки. Я никак не могла уловить происхождение этих звуков, пока не услышала тихий стон. И тогда я догадалась.

«Неужели, Баз смотрит порно?» – усмехнулась себе под нос и тихо двинулась по небольшому коридорчику, что соединял между собой комнаты и прихожую.

Вокруг было довольно темно, только неяркий, приглушенный свет из главной комнаты рассеивал ночные тени. Я представила, какую картину могу застать и прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться. А потом мой взгляд устремился в огромное зеркало, висевшее в коридоре и отражающее всю гостиную. И дыхание потерялось внутри меня.

Мне бы зажмуриться, убежать обратно в спальню, но я не могла оторвать глаз от действия, представшего передо мной. Баз и Ванесса. Они совокуплялись. Нет, не так. Блэксайд остервенело трахал распластавшуюся на столе Ванессу. Она лежала на животе и держалась за край стола, и я видела, как побелели от напряжения ее пальцы. Я даже подумала, что она испытывает боль. Но вдруг тихое «еще» убедило меня в ее наслаждении.

Я перевела взгляд на База. Его обнаженная грудь вздымалась от частых глубоких вдохов, а взгляд был направлен туда, где соединялись два тела. Он крепко держал зад любовницы и насаживал его на себя. Быстро, дерзко, ритмично.

Я зажмурилась, но не двигалась с места. Оставалось загадкой, почему я все еще находилась здесь? Это что особый вид мазохизма? Ведь я явственно чувствовала душевную боль. Мое сердце сейчас кровоточило. Но при этом внутри вспыхнуло нечто похожее на возбуждение.

Я никогда не видела База таким. И то, что сейчас предстало перед моим взором, будоражило и… очаровывало меня. Мне до скрежета зубов хотелось оказаться на месте этой суки. Я жаждала, чтобы член База сейчас вколачивался в меня, а не в нее.

Не открывая глаз, я положила ладонь на свой живот. Я попробовала представить каково это? Принимать его, чувствовать его сексуальное неистовство внутри? Кровь прилила к щекам, и не только к ним. Я вспомнила, как еще несколько часов назад Баз касался моей задницы, и вспыхнула еще больше. Пустая бутылка хрустнула в моих руках.

Раздалось глухое утробное рычание, а потом звонкий шлепок. Я вздрогнула и открыла глаза. И встретила в отражении зеркала угрожающе темный взгляд Блэксайда. Он смотрел прямо на меня.

Баз не остановился. Скорее его даже подзадорило то, что я подглядывала за ними. Его движения стали яростнее, агрессивнее. Ванесса жалобно заскулила под его натиском, и в то же время блаженно застонала. Баз схватил девушку за шею, и ее тело вытянулась, будто тетива. Темные волосы скрыли ее лицо, оставив лишь на виду приоткрытый чувственный рот, которым она рвано вдыхала тяжелый воздух.

– Кончишь, когда я скажу, – не отрывая от меня взгляда, прохрипел он ей на ухо.

Почерневшие глаза Блэксайда похотливо заскользили по моему телу и задержались на груди. Мои соски тут же напряглись, а он будто заметил это, хотя на таком расстоянии это казалось невозможным. Но Баз закусил губу и метнул острый взгляд к моим глазам, а потом снова на грудь. Он словно мысленно приказывал мне потрогать себя. И я, как заколдованная, протянула руку и сжала ею свое округлое полушарие, испытывая при этом сладкую боль.

– Дьявол, – прорычал Баз. – Давай, – дал он команду и их с Ванессой протяжный стон слился в один гулкий звук, наполнивший комнату.

Они одновременно замерли. Плечи База расслабились. Тяжело дыша, он отпустил свою партнершу, и та буквально растеклась на деревянной поверхности. Но через секунду поднялась, повернулась к мужчине и прильнула к нему, обнимая за шею и приникая своими губами к его приоткрытому рту. Она целовала его. Нежно, словно, благодарила за испытанное удовольствие.

Я поспешила скрыться в спальне, пока глаза База были блаженно закрыты.

До утра я так и не уснула. Меня преследовал темный взгляд Блэксайда. «Что это было?», – неустанно спрашивала я себя, пытаясь разгадать смысл произошедшего.

То, как он смотрел на меня… Я до сих пор ощущала этот взгляд своей кожей. В тот момент, когда он был внутри Ванессы, он был и внутри меня.

«Бред какой-то! Тебе показалось. Они просто трахались, а ты подглядывала, как самая настоящая извращенка», – мысленно корила и проклинала себя.

А еще я ревновала так, как никогда раньше. Меня бесило, что эта сучка сейчас там делит с ним одну постель. Прижимается к нему, обвивая своими тощими конечностями.

Мне было так горько осознавать тот факт, что Бальтазар Блэксайд принадлежит другой женщине, что я забыла и про температуру, и про воспаленное горло. Я даже забыла причину, по которой оказалась снова в Джорджии. Я забыла про Нэйта и все то хорошее, что было у нас. Вот что делала со мной застарелая боль, которая въелась и пустила корни в моей душе. Она уничтожала меня.

Я решила, что эта изматывающая ночь была первой и единственной, проведенной в этих стенах. Завтра же уберусь отсюда! Забуду! Притворюсь, что ничего этого не было!

Только можно мне немного силы? Чуть-чуть терпения, каплю стойкости? Чтобы отправить родителей в их последний путь, попрощаться с ними и всем, что связывало меня с родным домом. А потом. Потом начать новую жизнь где-нибудь подальше от моего проклятия по имени Бальтазар Блэксайд.

***

Полностью разбитая я встала, как только в окно спальни заглянули первые лучи солнца. Открыла дверь и прислушалась. В квартире стояла звенящая тишина. Подумав, я решилась заглянуть в комнату. Ночью попить воды мне так и не удалось, и я просто изнывала от жажды.

Гостиная была пуста. Постельное белье, взятое на ночь Базом, аккуратно сложено на уголке дивана. Не похоже, чтобы его вообще застилали. Наверное, после своих сексуальных игр эта парочка отправилась на территорию Ванессы.

– Ну, и отлично, – фыркнула себе под нос и направилась к кухонному островку, заметив на нем несколько бутылок воды.

Вдоволь напившись воды, отметила про себя, что чувствовала себя гораздо лучше. Головная боль ушла, так же, как и лихорадка. Глотать тоже стало значительно легче. Чтобы окончательно прийти в себя, решила сходить в душ и смыть с себя весь вчерашний день.

Ничего не подозревая, распахнула дверь ванной комнаты и опешила. Возле раковины стоял Баз в одном лишь полотенце на бедрах. На его спине блестели капельки воды. Мокрые волосы были зачесаны назад. Во рту он держал зубную щетку.

– Ой, я думала, в квартире никого нет, – потупив взгляд и пятясь назад, пробормотала я.

– Доброе утро, – сказал Баз, сплюнув зубную пасту. – Присоединяйся, – кивнул на большую двойную раковину.

– Я бы хотела принять душ, поэтому подожду, пока ты не закончишь.

Я старалась не таращиться на его красивое, рельефное тело. Но оно так и притягивало взгляд. Идеально точеное! Божественное!

Через десять минут Блэксайд появился на пороге спальни. Причем все в том же виде. Он невозмутимо, как будто был в полном уединении, открыл свой гардероб и оглядел его содержимое. Застыл на мгновение и вдруг обернулся.

– Тебе понравилось то, что ты увидела ночью? – Баз не сводил с меня своих обжигающе темно-карих глаз.

– Я не понимаю о чем ты, – с трудом произнесла, заливаясь краской.

Едва улыбнувшись, мужчина цокнул языком и покачал головой.

– Ты не умеешь врать, Ама!

Мужчина снова отвернулся и выудил из шкафа трусы.

– Ты вроде хотела принять душ? Или предпочтешь подглядывать за мной? – полотенце упало к его ногам.

Моему взору предстал упругий зад Блэксайда.

– Клоун! – меня, словно ураганом, вынесло из спальни за считанные мгновения. – Придурок!

По дороге в душ за мной гнался раскатистый смех База.

Я заперла дверь и сползла на пол, уткнувшись лицом в ладони.

– Чертов придурок! – продолжала я шипеть себе под нос, желая при этом вернуться назад и лицезреть прекрасное тело любимого мужчины.

В этот самый момент я поняла, что никогда не избавлюсь от своих чувств. И не важно, как далеко я смогу убежать от них. Блэксайд меня никогда не отпустит.

– Ама, – Баз постучал в дверь. – Мне нужно сделать тебе укол.

– Обойдусь!

– Не глупи. Схему прерывать нельзя.

– Отстань!

– Ну, прости. Не сдержался. Слышишь? Я больше не буду тебя провоцировать.

Я приоткрыла дверь.

– Клянусь, – сказал он.

– Ты ведешь себя…, – я запнулась, – нечестно.

– Почему это?

– Сам знаешь.

Баз задумался. В его глазах появилось сожаление. А еще грусть и тоска.

– Знаешь, иногда мне хочется вернуться в прошлое и сделать одну важную вещь, – вдруг сказал он. Я напряглась. – Но это невозможно.

– А сейчас ты не можешь сделать эту вещь? – задержав дыхание, спросила я.

Мужчина тяжело вздохнул.

– Выходи. Мне нужно в офис.

Я послушалась. В этот раз не было никаких чувственных касаний. Быстрый, безболезненный укол. Блэксайд даже не смотрел на меня. Зато я глядела во все глаза. Игривость в его поведении пропала. Теперь передо мной был тот самый Бальтазар, которого я обычно знала. Серьезный, мрачный, деловой. Акула бизнеса.

– В холодильнике есть немного продуктов. Приготовь себе что-нибудь, – наставлял он меня. – Если хочется чего-то особенного, закажи доставку. Деньги есть?

– Не надо меня поучать, я не маленькая. Если ты забыл, я живу самостоятельно уже не один год, – возмутилась я, сложив руки на груди.

Мужчина подошел ко мне.

– Не забыл, – ласковая улыбка тронула его губы, но тут же погасла. Баз нахмурился. – Никуда не ходи и никому не открывай, поняла?

– Почему? – насторожилась я.

– Потому что я так сказал.

– Кажется, ты меня перепутал кое с кем. Командовать будешь в другом месте! – я вздернула подбородок, случайно указав этим движением на стол, и тут же покраснела, готовая провалиться сквозь землю.

Баз стиснул челюсть, но в его глазах сверкнул дьявольский огонек.

– Хм. Ладно. – Мужчина наклонился вперед, чтобы взять свое пальто и тем самым задел носом мои волосы. Специально! – Я это запомню, – тихо сказал он.

Бальтазар стремительно покинул свое жилище, а я смотрела на закрытую дверь и обдумывала возможность вопреки своему плану побега дождаться его возвращения.

Глава 11. Баз

Я просидел в машине около получаса, все еще ощущая легкий приятный аромат Амалии и пытаясь взять себя в руки. События вчерашнего вечера не выходили из головы остаток ночи. И все утро тоже. Я не должен был звать Ванессу, и тем более не должен был позволять Амалии видеть нас за интимным занятием. Но я не смог остановиться.

Стоило только увидеть ее вспыхнувшее личико в отражении зеркала, и я совсем слетел с катушек. Я позволил себе фантазию. Глядя в ее распахнутые глаза, я представлял, что мой член погружался в ее лоно. Что именно она тихо стонала от сильных глубоких толчков.

Возможно, мне казалось на таком расстоянии, но я видел, как темные зрачки заволокли собой почти всю голубую радужку глаз девушки. Она была возбуждена. Мысленно я пожелал, чтобы она потрогала себя. Она словно услышала, потому что ее рука потянулась к груди, сжала ее. Вполне невинный жест, но это зрелище в несколько раз усилило мое наслаждение. Такого мощного оргазма я еще не получал.

Под возмущенное шипение я отправил Ванессу к себе. Я не хотел, чтобы утро было неловким для нас всех. И потом, мне нужно было выстроить дальнейшую линию поведения. Я просто не знал, как должен вести себя теперь. Признаться, произошедшее было слишком даже для меня.

Утром…Я засмеялся. Не знаю, что это было. Понятия не имею, почему поступил именно так. Во мне снова вспыхнул дьявольский огонь. Точнее это Амалия его вновь пробудила. Ее ангельский вид и дерзкий рот.

Телефонная трель прервала мои мысли, не дав им развиться дальше. Отлично, не стоило себя накручивать. Прошлое не вернуть, настоящее не изменить, а будущее… Оно расписано уже на много лет вперед.

– Уже еду, – без приветствия ответил звонившему отцу.

– Я хотел сказать, что жду тебя в офисе Джона.

Я взглянул на часы.

– Буду через тридцать минут.

– Хорошо.

Здание нашей семейной авиастроительной корпорации БлэкСкайКорп находилось в самом центре Атланты, на Пьемонт-авеню. Здесь, в главном офисе, шла основная работа по государственным и частным сделкам, а также по закупке необходимых для самолетостроения материалов.

А вот небольшой завод СкайАвиа, доставшийся Джону по наследству располагался в маленьком городке Мариетта округа Кобб. Именно там Джон больше всего любил бывать. Когда он заканчивал проект самолета, то лично контролировал его строительство. Там же находился и ангар с собственным самолетом корпорации, и мини-аэропорт, которым пользовалась наша семья в личных, и не только, целях.