Укравший тайны бесплатное чтение

Глава 1

«Папа меня очень любит и постоянно балует, но блин, он относится ко мне скорее, как к коллекционной игрушке, которую защищает ото всех, но хочет повыгодней продать, чтоб заиметь себе в партнёры достойного зятя.

Мать же меня совсем не любит. Но почему? Как можно не любить собственную дочь?

Она с детства мне говорила выглядеть презентабельно и не подводить её семью.

Да, да. Именно её семью, а не нашу.

Но я к этому уже привыкла, даже сама часто так называю нашу «дружную» семейку…»

Я вдруг вспомнила наш с мамой разговор двухмесячной давности:

Она пришла ко мне ночью.

– Папа ведь решил отправить меня заграницу, чтобы пополнить твою семью, но ты настояла на обратном! Почему, мам? – от гнева у меня начали трястись руки, да и голос сорвался из–за криков и слёз. Поэтому, вместо крика, который я ожидала, у меня получилось выдавить только тихий хрип.

Папа загорелся Турецким образованием для меня. У Кифстена Балена и его суперкомпании есть связи почти по всему миру. Турция– это одна из тех стран, где у отца есть множество молодых партнёров, за которых он хотел бы меня сосватать.

Мама весь вечер кричала на отца. Она убеждала его в том, что дочь должна жить рядом с семьёй, иначе с ней может что–то случиться. Эта женщина придумывала на ходу кучу причин, чтоб её дочь осталась в Нью–Йорке. Я её не понимала ровно также, как и папа. Мы всё это время переглядывались грустными взглядами, хоть папа и пытался меня подбодрить, подмигивая мне и натягивая улыбку. Папа был на моей стороне, как и всегда. Хоть и по своим причинам…

– Ты ужасно тупая, раз не понимаешь таких простых вещей. – мама тяжело вздохнула и продолжила отчитывать меня, – Твой отец выдаст тебя за тупого истукана, «Балет» понемногу идёт на дно и нам сейчас не до твоей свадьбы, сначала нужно наладить продажи, а этот идиот не принесёт нам того, что нужно. Ты обязана быть рядом с семьёй, а не шляться с восточными дружками по берегу Босфора! – выплюнула она наконец.

– Но как я выйду потом замуж, если не поеду красоваться перед папиными горячими партнёрами? – я решила играть по её правилам, – Тут то мне ни с кем нельзя встречаться. – с ехидной улыбкой напомнила я.

Мне нравилось выводить Лиссу своими словами и действиями, потому что только так она начинала проявлять эмоции. А плохие или хорошие– мне не столь важно, зато создаётся видимое ощущение, что я разговариваю с человеком, а не со змеёй. Холод мамы обжигал меня куда сильнее, чем её крики. Даже пощёчины, которые я частенько отхватывала за побеги из дома или опоздания были только от её громил. Иногда может показаться, что моя мать довольно агрессивная, раз натравливает двух своих подчинённых на собственную дочь, но это всё моя заслуга– «бесить её» стало моим призванием.

– Я сама выдам тебя замуж. – будто это был совершенно естественный факт, заявила мама, – Ты ведь не думала, что я позволю тебе самой его выбрать и совершить ошибку в таком важном вопросе? – мама с ужасно наигранной нежностью положила руку мне на плечо и, сжав его, улыбнулась.

Ну и оскал! В точности, как у змеи!

Жаль, что эту черту мать не передала мне вместе с цветом глаз.

– Ошибочно рождённые люди созданы, чтоб совершать ошибки всю свою жизнь… – почти прошептала я, убрала мамину руку и ушла к себе на чердак.

«… Папа так и не смог убедить нашу «домашнюю мегеру» и ему пришлось отдать моё место в университете какой–то дочери знакомого. Конечно, это не повлияло на его карьеру так, как могла бы моя задуманная свадьба. Но всё же этот человек познакомил отца с Джеффом Скидменом, приёмная дочь которого, как оказалось, росла в приюте вместе с моей мамой. Однако Мелису удочерили, а Лисса прожила там до своих 18 лет.

Так мне рассказал папа, но мама…

Моя мать, как ей и полагается, не выразила никаких особых эмоций, когда узнала о таком совпадении. Однако она впервые сказала мне:

«Я знала, что не стоит тебе ехать в эту Турцию. Как чувствовала, что произойдёт что–то хорошее… Наконец я увижу сестру…»

Ты можешь себе это представить? Она сказала что–то… !!!нормальное!!!

Наверное, она не хотела мне этого говорить, потому что сразу закрыла тему. Меня вообще удивило, что мама назвала ту Мелису своей сестрой. Ведь это слишком нежно и чувственно – мило для моей привычно–холодной змейки.

Я подозреваю, что у мамы появился какой–то план, связанный с этой семьёй. Она ещё никогда прежде не уговаривала папу позвать кого–то к себе на ужин.

Так вот.

Этот «прекрасный» ужин должен состояться сегодня в семь часов, и мне никаким способом не улизнуть с него.

А мне надо! И очень даже сильно. Я просто обязана пойти сегодня на день рождения Бель.

Хоть я и предупреждала об этом маму, ей плевать. Она сказала, что Бель– не моя подруга, а ещё одна ошибка в жизни. Да как она только посмела? Будь у неё хоть какие–то эмоции, может я бы и смогла её уговорить. Но не бывать этому.

Меня жутко бесит эта ситуация, поэтому я надеюсь на то, что эта пафосная семейка попадёт в аварию и не сможет явиться. Ведь тогда моей матери будет не до меня.

Пожелай мне удачи, мой бумажный друг. Сегодня случится либо «удачная» авария, либо катастрофа всей моей жизни.»

Закончив строчить свои тирады, как говорит моя мать, я спустилась со своего чердака. Его ещё с детства использовала моя мама, как комнату наказаний. Однако сейчас это было похоже на склад моих запретных вещей, библиотеку и в тоже время зону для отдыха. Мой чердак завален моими дневниками, рисунками, старыми игрушками и одеждой. Всё то, что мама почему–то не выбрасывает, когда заходит, было тут. Начиная от кофты, похожую на сетку для ловли рыб, заканчивая сигаретами.

Если бы она только увидела мини–холодильник! Ух! Да ещё и битком забитый колой с алкоголем…

Подумала я и присвистнула.

Да эта змеюка повесила бы меня прямо там же.

Я представила себе эту картину и засмеялась.

Достаточно громко засмеялась, надо бы сказать. Потому что домработница, которая сегодня убиралась усердней обычного, посмотрела на меня с толикой страха и смущения. Она всегда считала меня немного странненькой.

– Ох! Моя милая премилая Бибс, ты случайно никакими новостями со мной поделиться не хочешь? – с улыбкой на лице и театральной мольбой в глазах я повисла у неё на шее.

– Ээ… Нем, Мисс. Что–то должно случиться? Вы ждёте вестей? – начала с обеспокоенным тоном расспрашивать меня Бабетта.

– Конечно жду! Вдруг наши прекрасные гости задержатся или вовсе не приедут? – намекнула я с самой милейшей улыбкой, которая была у меня в арсенале.

– С чего бы такому быть? – лицо у Бабетты стало обеспокоенно.

Я отскочила от неё и взмахнула руками.

– А с того, что машины на дороге имеют свойство врезаться. – сказала я, как маленькому ребёнку, а потом стукнула несколько раз кулаками перед лицом Бабетты, показывая, как врезаются две машины «лоб в лоб» – Вот так! Бум–бум–бум! – прикрикнула я и залилась смехом.

– Мисс Бален, мне не понять ваших шуток. Вы меня пугаете. Что такого Вам сделали Ваши гости? – испугалась Бабетта.

– Это не гости, а Скидмены! Те, что испортят мой вечер и дальнейшую жизнь! Бибс, ну как ты этого не понимаешь?

– Что же они такого сделали, вы же даже не знакомы, на сколько я знаю?

– Лисса…

– Ваша мама – поправила меня домработница.

– Да–да, моя мама. Она к Белке не пускает на день рождение! – начала жаловаться я.

– Мисс Бель простит Вас, вы же подруги. Она поймёт важность ситуации, будьте спокойны. – начала успокаивать меня Бабетта, поглаживая по плечу. – Сходите в душ или покушайте пирог. Я его десять минут назад из духовки вытащила.

– Ох Бибс, ты супер! – я расцеловала женщину в обе щеки и сломя голову побежала вниз.

Черничный пирог Бабетты, который она пекла по особым случаям, был моим самым любимым блюдом. Я много раз умоляла её приготовить его просто так, на ужин к фильму, но она не соглашалась. Говорит, что мама будет сильно ругаться, ведь вся наша семья следит за фигурой. И никого в этой семье не волнует то, что если я и ем, то только этот чертов черничный пирог!

Спустившись в столовую, я заметила папу, сидящего с опушенной головой, которую он держал руками. Либо отец не спал всю ночь, либо был чем–то расстроен. Мне оставалось это узнать, ибо нужно понимать, как с ним разговаривать весь завтрак. Я стояла в проходе и смотрела на папу, гадая что случилось, когда ко мне сзади подошла мама и обняла меня за талию. Я чуть не взвизгнула от испуга, но вовремя закрыла рот тыльной стороной ладони и слегка прикусила её.

– Если хочешь ему помочь, то будь аккуратна сегодня вечером и не выкинь какой–нибудь из своих приколов. – прошептала мне мама на ухо, как змея, сжимая меня в объятьях.

Брезгливость в её тоне прямо–таки сочилась, как вода из дырявого шарика. Она и обнимала меня так, словно я вшивая уличная собака.

– Когда ты так говоришь, ты похожа на змею – прошептала я маме тем же тоном.

– Ещё одно такое высказывание, и я запру тебя на твоём чертовом чердаке. – пригрозила мне мама, поцеловала в щёку и ушла за стол к папе, я заметила, как она вытерла рот тыльной стороной ладони после этого.

Со стороны может показаться, что мама меня очень любит и мы с ней просто так шутим. Но я знаю правду, и состоит она в том, что мама мне действительно угрожала. Она десятки раз закрывала меня на чердаке, без доступа к воде или еде, за оскорбления в её сторону.

Мама не хотела, чтоб я, как летучая мышь, сидела на чердаке. Поэтому решила, что метод «клин клином вышибают» больше всего мне подойдёт. Однако судьба маму не очень любила, и её попытки обернулись против неё же самой. Я только сильнее привыкла к чердаку.

Сначала я и вправду боялась находиться в тёмном и холодном помещении. Но спустя время, я принесла туда гирлянду, книги и пледы. Это место стало мне роднее комнаты, в которой я должна была жить. Большинство своего свободного времени я проводила на чердаке, но я там была по своей воли. Когда меня там запирала мама, мне всё так же было страшно. Не иметь возможность выйти, быть запертой и отдалённой от мира– меня очень пугает такая ситуация. И мама этим пользуется.

С папой мы так и не обменялись даже парой слов, а после вкусного завтрака я побежала в комнату собираться. Пусть я не сильно ждала гостей, но красиво наряжаться я всегда любила. А если появится шанс попасть на день рождение подруги, то я была бы рада выглядеть, как королева, и не потратить на это кучу времени.

В моём арсенале много платьев и юбок, которые так нравились моей маме, ведь они закрывали мои выпирающие коленки. Брюки и лосины мама терпеть не могла, а именно поэтому мой выбор сегодня пал на них. Я начала примерять разные майки и блузки, которые могли бы подойти к кожаным лосинам, но ничего не получалось. Всё казалось каким–то простым, а поэтому сразу летело на кровать– убирать буду потом или попрошу Бибс.

И вот только спустя минут сорок поиска я всё же нашла ту саму кофту. Мама могла бы меня не только закрыть на чердаке, но и побить конкретно за такой наряд, ведь спина у этой кофты была полностью открыта, а передняя часть висела, словно это была паутинка. Мои плечи оголялись, и подчёркивались костлявые ключицы. Бежевого цвета кофта слегка просвечивалась, поэтому пришлось одевать топик, что меня немного возмутило.

Однако я была бы не я, если бы не нашла топ, который был из крупного кружева, со скрещенными ленточками на спине. Он идеально вписывался в образ и не закрыл ничего «лишнего». Стоя перед зеркалом, я поняла, что мне не хватает украшений, но все они казались тяжёлыми, по сравнению с моим нарядом.

Я нашла только длинные серьги, которые, как крутящиеся струи воды, спускались на плечи. Эти серьги хорошо подчеркнули мою тонкую длинную шею, что мне очень понравилось. Завершив свой образ духами «Магнолия–лав», я покружилась перед зеркалом.

Пушечка!

Собралась я на удивление быстро. Уже к шести я была готова и спустилась помочь Бабетте накрыть на стол. Мы с ней обсуждали Скидменов, параллельно раскладывая посуду. Я представляла, как Скидмены будут говорить, как будут одеты, и кто вообще придёт – мне казалось, что порций как–то много.

Семь порций, одна из которых во главе стола. Мне было интересно, кто туда сядет– мама или папа. Отец сидел там только когда приходили деловые партнёры. Мама, же– когда приглашала своих друзей. Я стала пародировать свою мать, представляя, как она командует Джеффом Скидменом – Бабетту это немного развеселило. Такой вариант событий для меня был бы естественным явлением. Хоть остальным это может показаться странным.

За пол часа до прихода гостей, мама уже была, как на иголках. Бегала по дому, проверяя его на чистоту. Давала папе указания, как и где нужно сидеть. Всё–таки папу посадили напротив меня, а мама заняла то самое место, чтобы обозначить– это семейный, а не деловой ужин.

На папе был его самый… обычный костюм, который он носил на все свои совещания. Тёмно–синий костюм тройка и галстук и серыми полосками. Мама же умудрилась найти запонки с изумрудами и заставила папу надеть их. Сама она нарядилась в своё самое красивое платье, тёмно–виноградного цвета. Мать стала похожа на фиолетовую гадюку или даже королевскую кобру.

Я не поняла, на кого она больше смахивала. Эта змея решила выделиться всем, что у неё есть: кольца с камнями, серьги, браслеты, туфли. Ожерелья мама терпеть не могла, говорила, что они похожи на ошейник, в чём я с ней почти согласна. Исключением для меня были тоненькие цепочки – мне они всегда очень нравились.

Без пяти минут семь мы уже стояли у входа. Папа и я со смешками переглядывались. Нам не был так интересен приход Скидменов. Папа должен был и так встретиться с Джеффом в офисе на презентации, а мне хотелось побыстрее уйти к подруге. Мама же волновалась очень сильно– поглядывала в зеркало, то и дело поправляя своё платье.

– Может ей плохо? Давай ветеринару позвоним? – прошептала я отцу на ухо.

Папа, смеясь, стукнул меня плечом и приложил палец к своим губам, показывая, что надо говорить тише, дабы мама не заметила. Но всё же сам себя этим рассмешил, и мама, обернувшись, шикнула на нас.

– Отец и дочь. Один другую краше…–вздохнула мама и почти закатила глаза, – Только для меня одной эта встреча так важна? К тебе возможный партнёр вот–вот придёт. Состоятельный, между прочим! – обратилась она к отцу и поправила его галстук.

– Для меня– важная встреча будет завтра, а сегодня– бессмысленный ужин. – рыкнул папа и добавил чуть тише, подняв глаза кверху. – Вот бы в шоу не превратилось.

Маме не нравилось, когда с ней кто–то так говорил. Никто в её семье не может делать ей замечания или осуждать её действия. За этим всегда что–то следует. И в основном, это «что–то»– плохое. Поэтому мама моментально вскипела, но, не успев что–то сказать, резко обернулась и вытянулась по струнке. Я же придвинулась к окну.

Приехали гости.

– Значит катастрофа… – пробубнила я себе под нос, смотря на черный кортеж.

Три дорогих машины заехали в наш двор, потом вышли водители с охраной и начали открывать двери. Первыми вышли две женщины. Одна была похожа на милую, но элегантную бабушку, а вторая– на подростка. Только лицо выдавало её возраст– она была ровесницей моей мамы. Однако больше сходств у них не было, и я уже подумала, что должна появиться третья девушка. Ведь не зря одна порция показалась мне лишней. Но эта девушка должна быть точно похожа на мою мать. Другая просто никак не смогла бы ей понравиться.

– Мелиса… – протянула моя мама шёпотом, не отводя глаз от окна.

По восхищённому и немного тоскливому взгляду матери я поняла, что эта девушка– простая, как типичный американский подросток– и есть та самая «сестра».

И как они только поладили?

Следом за женщинами, но уже у другой машины открылись ещё две двери. Из первой вышел до ужаса высокий мужчина, футов шесть, не меньше. Я успела заметить только седину на его голове и длинную белую бороду, потому что меня привлекло то, что было на другой стороне машины – водитель протянул кому–то руку, видимо предлагая помощь, но резко её убрал и отошёл на три шага назад.

– Может ворчливый… – «Старик» хотела сказать я, но оборвала себя на полуслове.

Из машины вышел высокий, черный как ночь и широкий в плечах силуэт.

Ты дьявольская тень или сам дьявол?

Восхищаясь приближающейся тенью, на которую, как на зло, не попадал нормально ни один луч от фонарей, я не увидела мамину реакцию. Появление этого человека явно не обрадовало маму так сильно, что я услышала, как папа говорит ей «тише–тише». А когда повернулась, увидела, что он вообще гладит её по плечу!

Ты мой герой номер один, если моя мать тебя так ненавидит!

Охрана открыла двери, и мы наконец увидели всех Скидменов при свете. Вблизи я даже заметила веснушки у милой Аннет. Я знала имена трёх Скидменов: Отец семейства– Джефф, мать– Аннет, а их приёмная дочь– Мелиса. Но вот четвёртый гость оставался для меня загадкой.

Ты, блин, уже в доме, подними свою грёбанную голову и сними эти чертовые очки! Дай мне увидеть тебя, необычный человек!

Однако, как бы громко я ни кричала у себя в мыслях, вслух я ничего не сказала. В отличии от матери, которая уже была готова серенаду запеть перед пришедшими.

– Добрый вечер! Аннет, дорогая, Вы всё такая же красавица, как я Вас помню. Джефф… – мама слегка опустила голову, в знак приветствия, – Мел… Мелиса… здравствуй, родная, ты ничуть не изменилась, такая же молодая и прекрасная, я так скучала по тебе. – она взяла гостью за руки и улыбнулась.

– Коул, здравствуй. – ледяным голосом сказал отец.

Я проследила за его взглядом и наткнулась на ту самую, большую тень. Только вот сейчас я уже видела, что у этой тени – Коула, как назвал его папа – чёрная рубашка, расстёгнутая на неприличные четыре пуговицы. Под ней я заметила орнамент татуировки, который, видимо от самой груди, тянулся по шее. На нём всё было чёрное – брюки, туфли. Даже часы на левой руке были из чёрного металла, словно тяжёлая цепь. От мужчины, словно жар от печки, исходила тьма, будто это был опасный зверь.

Коул поднял голову и его черные волосы сложились в нелепую укладку, которая, вдобавок к рубашке, прибавляла ему дерзкой сексуальности и какой–то… опасности. Парень снял свои очки, и я увидела его черный, озлобленный взгляд.

Не это я хотела первым увидеть в его глазах, конечно.

Казалось, что он вот–вот сожжёт моего отца одним взглядом.

Внешний вид этого мужчины была настолько мрачным, что создалось впечатление, будто это тени кружат вокруг него. Высокий рост и крупное телосложение только добавляли ему мрачности. А ещё этот взгляд… он меня напугал, и я сделал шаг назад, чем привлекла его внимание.

Увидев меня, Коул почему–то не сразу отвернулся, а пристально всматривался в меня. Будто изучал, как маленькую куколку. Но я не была бы собой, если бы не ответила на это. Я не привыкла к тому, что меня так пристально разглядывают, поэтому решила показать всем своим видом, что я его не боюсь и ничуть не стесняюсь– я неотрывно смотрела на его симпатичное лицо.

Надеюсь, он не умеет читать мысли, иначе узнает, как, где и в каких позах я представляю нас

Я, как дура, смотрела на него, вместо того чтобы что–то высказать этому нахалу – в прочем, в своей глупости я никогда и не сомневалась, но достаточно быстро смогла взять себя в руки. Нельзя таять от какого–то мужика, как ледышка в духовке. Пусть он ничего и не сказал ещё, но я уже чувствую что–то неладное. Не просто же так маме так не понравился его приход.

Ты смотри, смотри, красавчик. А мама пока тебе глаза выколет.

Эти мысли вызвали у меня улыбку, которая спугнула Коула.

– Что же мы стоим? Проходите за стол! – резко пришла в себя мама и повела гостей в столовую.

Расположение за столом не понравилось не только мне – всё, потому что Коул сел почти напротив меня, рядом с папой. Джефф тоже был не в восторге. Хотя скорее всего он был в ярости. Старшего Скидмена посадили в конец стола и, тем самым, очень рискнули, ведь таким расположением за столом мама проявила высшую степень неуважения к старшему. И речь идёт не только о возрасте, но ещё и о статусе.

Однако, недовольство Джеффа можно было заметить только по его глазам. В точности также, по его глазам я быстро поняла отношение этого человека к нашей семье. На маму Джефф смотрел с презрением, на папу– с интересом и уважением. На меня же этот старик смотрел и с интересом, и с презрением. Наверное, так смотрят на глупых детей или обезьянок в зоопарке. Но почему–то его взгляд меня пугал, а не раздражал. Я будто пыталась не разочаровать своего строгого дедушку, хотя обычно мне плевать, что обо мне думают чужие люди.

Какой бы напряжённый не был ужин– да и весь день по сути– он меня не сильно тревожил. Делая вид, что я удовольствием поглощаю еду, я на самом деле мысленно себя успокаивала.

Потом будет легче… потом еды не будет… никто не заметит…

Как мантру повторяла я у себя в голове.

Может быть я была сильно погружена в свои мысли – мне начало казаться, что все вокруг понимают, о чём я думаю. Особенно Коул… Он как–то подозрительно часто и подолгу смотрел то на меня, то на мою тарелку. Может он думает, что я какая–то странненькая, потому что в тарелку положила черничный пирог и обложила его зеленью.

Странное сочетание– но не для меня, ведь я всё хорошо продумала: Маленький кусок пирога способен насытить меня ещё и на завтрашний день– но на крайний случай от него можно легко избавиться. А вот зелень – в моём случае это салат «Айсберг» – поможет ненадолго забить желудок «пустыми калориями». Ну и довольно заметный объём порции делает, что даёт несомненный плюс в его сторону.

Каждый приём пищи я планирую заранее. Это своего рода ритуал. У меня даже есть шаблоны по наполнению тарелки:

в гостях

когда никто и не заметит

когда рядом чьи–то любопытные глаза

на лечении

при родных.

Долгий и неотрывный взгляд Коула из–под опущенной головы создал для меня не очень уютную атмосферу. Мне хотелось не только уйти из–за стола, но и уехать из города в принципе. Это напомнило мне о Бель. Моя «Белка», рыжая сумасшедшая, даже не знает, что её подруга– другими словами, слабачка перед своей мамашей– тут, и я никак не смогу к ней прийти.

Взгляд Коула был, несомненно, пугающий, но в то же время очень завораживающий – весь вечер меня завораживал и завораживал, чертов красавчик. Тёмно–карие глаза, длинные ресницы и густые брови, а ещё этот нос с лёгкой и неидеальной горбинкой. Это всё постепенно сводило меня с ума. Тяжело было не смотреть на них, но возможно. А вот от сильных рук, с закатанными рукавами, локти которых Коул предпочёл положить на край стола, было куда сложнее оторваться. Орнаменты татуировок интересовали меня также сильно, как и прекрасные мышцы, которые были натянуты, словно жгуты.

Всё оставшееся время, проведённое за столом в том же напряжении, мама решила украсить пинками по моей ноге и убийственным взглядом. А когда все начали перебираться в гостиную, она и вовсе схватила меня за руку и повела на кухню. И только убедившись в отсутствии любопытных глаз и ушей, начала отчитывать меня.

– Когда ты успела стать такой распущенной? Что, не можешь глаз оторвать от этой твари, которая называет себя «мужчиной»?

– Мам, мне просто было интересно, что это за человек! – громким шёпотом я попыталась защитить себя.

– Да тебе и в штанах у него было бы интересно! Что он…

Моментально вспыхнув от злости, я выдернула руку из цепкой хватки матери, тем самым перебив её.

– Что за бред ты несёшь? Ты себя вообще слышишь? Ну хоть иногда, мам? – пискнула я, – Что с того, что я посматривала на молодого парня? – добавила я чуть тише, потерев запястье, которое ныло от такого сжатия.

– Молодого? – мама засмеялась в голос. – Этому молодому парню скоро 33 исполнится! Чтоб больше я не видела тебя рядом с ним! Поняла меня?

С этими словами мама схватила меня за вторую руку и угрожающе не сводила с меня взгляда.

Ему 33? Вот чёрт! А выглядит ничего так.

Спустя секунды две, которые показались мне целой вечностью, она отпустила меня. И это только благодаря Мелисе, которой было мало разговоров с ней, и которая отчаянно нуждалась в своей подруге детства. Я даже стала благодарна этой девушке, ведь она спасла меня. Даже представить страшно, на что была готова моя мать, чтобы отомстить мне за такой проступок.

Сидеть на диване и слушать рассказы мамы и Мелисы мне было невыносимо. Слишком уж много у них однотипных историй, где они постоянно кому–то вредили. При этом их кто–то всегда отмазывал– всегда по–разному, конечно, но суть от этого никак не менялась. Но всё же, не выходя из этой комнаты, я нашла, на что можно было отвлечься… Коул…

Интересный ты парень– только появился в моей жизни, а я уже огребаю по полной от мамаши.

Работники принесли в гостиную напитки. Коулу и отцам поставили на столик виски со стаканами, а женщинам принесли вино. Конечно, папа начал настаивать на том, чтобы я не пила спиртное, но мама заранее его обыграла – она, ещё будучи на кухне, приказала принести мне горячий чай. Как только работники занести в комнату чайничек, я заметила, что кружка не одна – их оказалось две – для меня и для Аннет, которой уже просто возраст не позволял пить много алкоголя. Когда Коул увидел этот поднос, то слегка усмехнулся. А потом и вовсе приподнял свой стакан, глядя прямо мне в глаза, безмолвно чокаясь со мной. Я не знаю, за что он хотел выпить, но такое его действие разозлило меня.

Ты, блин, смеёшься надо мной? Ну я тебе покажу! Берегись мальчик, не важно, что ты мужчина…

Видимо, увидев всё это, Аннет подняла свою кружку, попросила у всех внимания и произнесла тост. Она говорила, что благодарна нам за вкусный ужин и пожелала, чтоб мне поскорее нашли достойную партию в мужья. С последним пожеланием она добро покосилась на меня и потом, почти незаметно, взглянула на своего сына. Кажется, что никто, кроме меня, этого не заметил. Это и хорошо. Мне не нужны новые скандалы из–за какого–то тоста милой, но абсолютно чужой, бабушки.

Прошёл ещё около часа непрерывной болтовни «Ле–миссии» – так в детстве кто–то назвал их банду – правда, состояла эта банда только из моей мамы– Лиссы и её подружки– Мелиссы. Аннет всё же не выдержала, и ни с Джеффом начали собираться домой. Мелиса решила остаться на ночь у нас в гостевой комнате, а Коул был уже сильно пьян, чтоб что–то за себя решать.

В коридоре я увидела, как Джефф склонился над ухом сына и что–то сказал ему. Выглядело это пугающе, и я вдруг поняла, почему это выглядело ещё и знакомо. Я как будто увидела нас с мамой, но со стороны. Из–за этого я даже начала думать, что у Скидменов бывают, похожие на наши, сценки разборок. Только в роли тирана– сам Джефф Скидмен.

А ещё я успела понять, почему Коул за весь вечер не сказал ни слова и быстро напился, хлестая виски, как водичку. Он ведь тоже был несчастным ребёнком, а значит должен был как–то глушить боль – тут логика проста. Только, в отличии от меня, делал это Коул совершенно открыто, не боясь дальнейших разбирательств дома. На некоторое мгновение я даже позавидовала этому парню.

Хотела бы и я быть такой смелой.

Глава 2

– Дорогой мой, ну что же ты так? – Аннет положила руку на спину сына. – Столько выпил… голова же болеть будет.

Дорога от дома Бален, от которого они ехали после ужина, была долгой и извилистой. Коул много выпил сегодня и его шатало из стороны в сторону. Мать беспокойно поглаживала его по спине, приговаривая «Потерпи» и «Как же так случилось?». Отец же сел в другую машину – настолько ему было противно видеть пьяного сына – в прочем, Коулу от этого стало только лучше. Единственные мысли, которые посещали его пьяную голову, были о Дэре.

Эта девушка показалась ему неприкосновенной, на неё нельзя было даже смотреть. За один только взгляд на неё он уже успел поплатиться – у него в груди резко закончился кислород, а голова забыла, как думать. А ещё эти духи, такие мягкие и головокружительные. Парень с первых минут, как его почувствовал, захотел подойти к ней поближе и уткнуться носов в её шею. Такую тонкую, белоснежную, да ещё и с сильно заметными косточками на ключицах. К слову, кофточка – если её вообще можно назвать хоть какой–то одеждой – была настолько прозрачна, что все татуировки на руках и теле Дэры были прекрасно видны, хоть Коулу было сложно разглядеть их рисунок – солнцезащитные очки сильно мешали. Если бы Киф не решил поздороваться с ним, может быть, Коул смог бы и дальше наблюдать за Дэрой – тайно, конечно, из–под очков, за которыми точно не видно его глаз. Однако, когда парень снял свои очки, безмолвно приветствуя всех окружающих, он понял, что контролировать себя при этой девушке он не в силах.

Только на одно мгновение Коул пришёл в себя. Посмотрев на Кифстена, он понял, в чей дом попал – это же тот самый тип, который когда–то испортил жизнь его сестре. И если бы Дэра не шевельнулась в этот момент, то Коул может быть и не вспомнил бы про неё – слишком сильно он был зол на её отца. Но видимо судьба будет всегда против него, когда рядом с ним находится эта девушка. Коул так долго смотрел на Дэру, что и не обрати внимания, что открыто пялится на него. Девушка, в свою очередь, тоже не сводила с него глаз. Смотрела с таким сексуальным вызовом, что парень с трудом себя сдержал от того, что хотел с ней сделать. Только вот Дэре захотелось улыбнуться – Коул так и не понял, почему – и из–за этой улыбки всё пошло прахом. Рука Коула на мгновение дёрнулась, а нога слегка согнулась, готовясь к шагу – он так сильно желал накрыть эту улыбку своими губами, что в голове начало пульсировать. Опустив свой взгляд, он несколько раз выругался про себя и всё же остался стоять неподвижно, словно статуя.

Видимо Дэра была довольно своей победой, потому что, когда все выдвинулись за стол, она повернулась слишком резко. Так, что её черные, как мрак, волосы рассыпались по спине. По открытой спине. По почти голой спине. Белоснежной, с почти прозрачной кожей.

Эта девушка– чертова ведьма.

Подумал Коул тогда.

Взгляд от девушки Коул так и не смог оторвать. И только за столом Коул почувствовал неладное, то, что могло бы объяснить худобу девушки – выбор её еды.

Только не это…

Коул смотрел, как Дэра кладёт себе в тарелку всё больше и больше салата. Он наблюдал за происходящим и пытался найти хоть что–то, что могло бы доказать его неправоту. Коул прекрасно знал, что такое анорексия – не по собственному опыту, а чисто ради любопытства когда–то читал про такое заболевание – и не хотел верить, что такая болезнь коснулась этой прекрасной девушки. Коул вглядывался в каждую деталь на Дэре, ища признаки того, что она просто помешана на своём внешнем виде, как подобает её статусу. Но когда понял, что узнать это без слов он не сможет, отложил свою затею. Может она сама ему поведает обо всём, сведя всю ситуацию в шутку – ему казалось, что эта девушка любит много шутить.

В подтверждение своих догадок – на счёт шутливости Дэру – Коул решил поговорить с ней, когда они начали выходить из–за стола в гостиную. Однако девушку в комнате он не нашёл. Парень решил, что это идеальный шанс поговорить наедине с Дэрой, без жесткого надзора её отца, и, сказав, что ему нужно в уборную, пошёл её искать. Проходя мимо кухни, он услышал, как кто–то шепчется, и решил прислушаться, в надежде на то, что там окажется Дэра. На кухне и вправду была Дэра, но также там была и её мать – с ней Коул точно не хотел бы пересечься вот так – девушки о чём–то говорили. Суть из диалога он не уловил полностью, услышал лишь несколько фраз, которые поставили его в ступор – они говорили о Коуле.

– Да тебе и в штанах у него было бы интересно! Что он… – сказала Лисса, но дочь не дола ей договорить, начала возмущаться и пищать, словно мышка.

Коул понял, что ему тут явно не место – он не успел обменяться с Дэрой и пару словами, а бедная девушка уже получила выговор от полоумной матери. В прочем, Коул понимал, почему Лисса так взбесилась – Коул значительно старше её дочери – и она была полностью права в том, чтобы не давать дочке возможность общаться с ним. Где–то внутри Коул осознавал, что так интересоваться молодой девушкой ему нельзя. Он не умел любить так нежно, как нужно ей. Она, скорее всего, просто поразвлеклась бы с ним, увлечённая адреналином, но никогда бы не приняла его настоящим.

С этими мыслями Коул направился в гостиную. Понимая, что его действия по отношению к Дэре только всё ухудшат, он решил напиться. Будучи пьяным, Коул бы не смог физически приблизиться к девушке, и это его немного успокоило. Но он не смог удержаться от смеха, когда Дэре, яростно просившей выпить немного вина, принесли только чай. Злая Дэра показалась ему довольно милой, потому–то он и решил её ещё немного позлить – чокнулся с ней своим виски из противоположной стороны комнаты.

По приезде домой, Коул понял, что ему нужно как–то прийти в себя. Он не хотел трезветь, пить больше не мог, а мысли о Дэре не давали ему покоя. Парень зашёл в свою спальню, включил на колонках громкую психоделическую музыку и завалился на кровать. Пролежав так около получаса, он понял, что ему это не помогает. Девушка, которую он сегодня видел, словно наваждение, преследовало его. Он невольно вспомнил её тело, волосы и запах духов. Понимая, что никак не сможет прогнать её из головы, он решился на самое умное, по его мнению, решение – прочитать её дневник.

Достаточно толстая тетрадка, которую он когда–то нашёл у хахаля сестры в машине, принадлежала Дэре. Он в тайне забрал её, когда Киф встречался с его сестрой. Тогда они уже не встречались, но Мелиса хотела попрощаться с ним. Маленькая дочка Кифа, которой тогда было шестнадцать лет, забыла у отца в машине свой личный дневник с рисунками. Коул тогда решил поискать компроматы на Кифстена, чтобы как–либо отомстить ему. Но вместо этого, он нашёл дневник. Коул не думая забрал его себе, хоть до конца и не понимал, зачем.

«Сегодня Белка должна устроить просто восхитительный праздник! Я в этом уверена на все 100%. Родители разрешили ей самой организовать свой день рождения, а сами уехали на дачу. Мы с ней вчера ходили по магазинам с нашими ребятами, чтоб купить много алкоголя – ребята совершеннолетние и им продают алкоголь и сигареты. Белка уже курит, поэтому парни решили подарить ей набор каких–то супердорогих сигар.

Конечно, мама будет против, узнав, что я иду к подруге на ночь. Но я уже взрослая!

Я сама могу решать, где мне ночевать! И сегодня я на зло маме, сбегу из дома через чердак, на котором она опять меня запрёт.

Я сейчас выведу её так сильно, что она не сможет меня видеть ближайшие пару дней и запрёт наверху. А я сбегу и буду у Белки!

Прекрасный план!

Пожелай мне удачи, мой бумажный друг. Сегодня я должна сбежать»

Эта запись была достаточно коротка, и Коул уже давно выучил её наизусть. Однако, когда он решил перечитать эту страницу заново, парень наткнулся на дату.

День сходится.

Месяц тоже.

– Это же сегодня! День рождение сегодня! – крикнул Коул в пустой комнате и вскочил с кровати, – только вот она уже взрослая, вдруг мама не станет её запирать, и девочка не сможет попасть на праздник? – добавил он уже чуть тише и только потом понял смысл своих слов, – Чёрт! Эта гадина с детства запирала свою дочь на чердаке! Вот же ж мразь! – Коул ударил кулаком по стене, и от резкой боли смог собраться с мыслями.

Нужно её вытащить.

Повторял себе парень и не понимал, как ему это сделать.

Он понял, что сам ничего придумать не сможет и стал искать свой телефон, чтобы позвонить другу. Найдя на полу телефон, он попытался его разблокировать, но у него этого не получилось, вдобавок он заметил новую царапину на экране.

– Один раз упал на пол, а уже трещина. Нужно купить новый, с таким завтра в офис идти нельзя.

Телефон оказался разряженным, поэтому Коул поставил его на зарядку, а сам сел на пол око тумбочки, желая побыстрее решить свою проблему. Когда телефон всё же включился, он чуть не упал из рук парня – на экране блокировки стояла фотография Дэры, и не просто фотография, а эротическая. Коул долго рассматривал это фото, понимая, что возбуждается всё сильнее. Дэра на снимке стояла боком к зеркалу и выдвинув ногу вперёд, выгнулась в пояснице. Поза была не совсем естественная, но в этом и не было смысла – кружевное маленькое бельё брало на себя всю задачу.

– Твою ж мать! – выругался Коул, когда фантазия стала подкидывать ему сценки, где Дэра в таком комплекте подходит к нему и соблазнительно прижимается к нему своими бёдрами.

От такого напряжения внизу, у парня начала болеть голова и он пулей полетел в душевую. Совсем забыв о своём плане спасения, он обливал своё лицо ледяной водой. Это немного помогло Коулу сбавить напряжение, поэтому постояв так ещё минут пять, он всё же взял себя в руки и направился в комнату. У него созрел план – прийти к Дэре и сказать, что случайно перепутал их телефоны.

Пока Коул собирался, он ещё несколько раз посмотрел на телефон и мысленно спрашивал:

Кто в своём уме ставит на экран блокировки такую откровенную фотку?

Проехав на большой скорости, пробравшись через забор и стоя прямо около дома Бален, Коул начал искать окно, ведущее в комнату к Дэре. Во всех окнах дома был выключен свет, и только на чердаке он заметил фиолетовое освещение.

Чердак!

Коул тут же вспомнил о любимом месте Дэры и стал искать камни и палки, чтобы кинуть на крышу.

Пока Коул копался в земле, он не заметил, как кто–то подошёл к нему со спины и начал колотить. Резко обернувшись и схватив бьющего за руки, он понял, что прямо сейчас держит Дэру, задрав её руки над головой. Наступило молчание. Сердце Коула билось как сумасшедшее, а внутри словно взрывался вулкан.

– Т–ты? Но к–как? Что ты… тут забыл? – явно не ожидая такой встречи и запинаясь, сказала Дэра.

– Телефон! – почти моментально ответил Коул, испугавший, но так и не опустив руки.

– Что?

– Твой телефон. Я случайно забрал его. – на лице Коула появилась улыбка.

– Эээ… хорошо. А руки?

– А что с руками? – Коул совсем забыл, что до сих пор держит Дэру, а потому не понял её вопроса.

– Я… – потянула Дэра и взглянула наверх.

Коул тотчас осознал, что стоит, как дурак, и до сих пор держит девушку. Он быстро отпустил её, поправил рубашку и не показывая ни единой эмоции, протянул ей телефон.

– В следующий раз не строй из себя героиню и не набрасывайся на незнакомых парней. Ты не знаешь, что у них может быть на уме.

– А ты в следующий раз… не врывайся на чужой участок, как вор! – Дэра выхватила телефон из рук Коула и вопросительно посмотрела на него. – Он был разряжен… – заметила девушка. Видимо она знала об этом ещё до того, как потеряла его и теперь в чём–то подозревала парня.

Где–то в доме включился свет и, не думая, Дэра схватила Коула за руку и повела прочь – в самые кусты. Девушка протащила Коула под низким деревом и вывела прямо к дырке в заборе. Парень послушно шёл за ней, смотря то под ноги, то на их сплетённые руки. Когда пара уже вышла на дорогу, Дэра резко одёрнула руку. Коула тут же обдало холодом, и он сжал кулак.

– А вот теперь объясни, зачем ты включил мой телефон? Не видно было, что он не твой?

– Не видно, они похожи. – Коул покрутил перед лицом Дэры своим телефоном. Точно таким же. – Думал, что это мой телефон, поставил его на зарядку и не заметил, как он включился… а потом тебе позвонила подруга и спросила, придёшь ли ты на праздник. – резко добавил парень. – Не переживай, я совсем ничего не видел на той фотке.

Коул улыбнулся ей уголком рта и сделал шаг навстречу. Дэра же стояла неподвижно, лишь перебирала пальцами телефон и смотрела на парня, смущаясь и краснея.

И что же ты сделаешь мне, маленькая?

Читалось в его взгляде.

– Кто, будучи в своём уме, будет ставить такое фото? – задал Коул тот вопрос, который хотел спросить у неё, ещё будучи у себя в комнате. – Вдруг мне не стоило его видеть? – он сделал ещё один шаг к Дэре.

Между ними осталось расстояние, равное одному шагу, и Коул ждал, что Дэру это смутит.

Отойди же! Я сам не смогу этого сделать! Просто не могу!

Взмолился он

Но девушка видимо не поняла, что с Коулом не стоит так опасно играть, чтоб ненароком не сорвать парня с катушек. Поэтому она резко подняла голову и посмотрела на парня дерзким взглядом.

– И почему же? – спросила Дэра и качнула бедром. Коул не смог удержаться и скользнул хищным взглядом по телу девушки. Та в свою очередь лишь испуганно улыбнулась и склонила голову на бок, делая вид, что ничуть не боится его.

Коул сделал ещё один шаг и, оказавшись вплотную к девушке, наклонился к её уху. Он весь вечер желал вот так прикоснуться к ней, зарыться в её волосах носом и вдохнуть этот аромат, сводящий его с ума.

– Сложно держать себя в руках… – прорычал он ей на ухо.

Девушка на секунду замерла, а потом воспользовавшись моментом, лизнула щёку Коула и поспешила уйти. Но это стало для парня, как красный плащ для быка. Он со свистом втянул воздух и тут же схватил девушку – хотел схватить за руку, но промахнулся, и его рука попала на талию. Коул прижал её к себе спиной и второй рукой начал, как кот, сжимать её бок. Прямо над бедром, там, где у девушки была почти обнажена кожа. Это опьянило Коула ещё сильнее. Дэра стояла как вкопанная, лишь слегка вздрагивала от таких прикосновений и невольно издала звук, похожий на стон, когда он чуть сильнее прижал её к себе. Тут у Коула окончательно снесло крышу. Он перестал мять её кожу и снова наклонился к её уху. Отодвинув мешавшие ему волосы с плеча Дэры, он потянулся губами к её шее.

– Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать… – совершенно животным голосом сказал он ей.

Но не успев коснуться, он увидел почти свежий шрам у неё на шее – который он не заметил на ужине из–за волос, которые спускались по плечам девушки– потом ещё один над грудью и на запястьях – Коул был значительно выше Дэры, поэтому, когда он так склонится над ней, то легко мог увидеть всё на её теле, как это видит она сама. Наличие такого большого количество шрамов напрягло Коула.

Что это ещё такое?

Подумал он и на миг замер, обжигая шею Дэры горячим дыханием и продолжая изучать порезы.

Коул не мог так бездумно рисковать. Он не знал наверняка, откуда эти шрамы, но запястья люди обычно сами себе режут – особенно девушки и особенно в таком количестве. Он не мог так поступить с той, которая могла такое с собой делать. Он начал бояться, что этот поступок, сделанный из–за яростного желание взять эту девушку, может травмировать её. Поэтому Коул медленно отпустил Дэру.

– Я тебя подвезу, скажи адрес. – сказал он, уже отходя от Дэры. После чего двинулся в сторону машины.

Благо, что Коул припарковался близко, и ему не пришлось идти так долго на ватных ногах. Возбуждение спало, а сам парень сел в машину и вытянул руки на руль, опрокинувшись на кресло.

Что ты делаешь, придурок?

Спустя пару минут, Дэра тоже села в машину. Девушка была сильно шокирована и нормально не смогла объяснить адрес, поэтому Коул дал ей свой телефон – который, как оказалось, весь этот день пролежал в машине – с открытым навигатором. Девушка быстро ввела нужный адрес, и они поехали. Всю дорогу они ехали молча. Коул изредка поглядывал на Дэру, а она неотрывно смотрела в окно. Коул проклинал себя за то, что позволил себе так касаться Дэры. Он ощущал себя последним скотом из–за своих желаний…

Ты животное! Ты не контролируешь себя! Ты можешь её покалечить!

Кричал он у себя в голове и сильно сжимал руль.

– Да. Скажи Белке, что я уже подъезжаю. – сказала Дэра кому–то по телефону. – Я, кстати, не знаю этот клубешник, сможешь встретить?.. Супер, я минут через десять буду… Да… Ага, прям разбежалась и прыгнула к… – девушка не договорила, услышала стук и повернулась на Коула, от увиденного она испугалась и попыталась побыстрее завершить разговор. – В общем, встретимся на месте.

Коул попытался себя отвлечь, на протяжении всего разговора Дэры, а после до него резко дошло – Дэра часто ходит в клубы, туда также ходят разные отморозки, и сейчас он сам её туда везёт. От таких рассуждений у парня глаза залились пеленой злости, и он сильно ударил ладонью по рулю, чем вызвал страх у девушки, но на это ему сейчас было всё равно, он думал лишь о том, что какой–то парень прикоснётся к ней, тем самым– позарится на его собственность. Конечно, Дэра была человеком, а не собственностью, а к Коулу она не имела никакого отношения, и это парень понимал. Но сам факт ревности – неадекватной ревности – никуда деть не смог. Коул ревновал Дэру, когда той было всего шестнадцать – они не виделись, он лишь читал её дневник, но всё же считал её своей – он даже называл её своей малышкой. Проезжая мимо многочисленных ресторанов и ночных клубов, Коул подумал, что было бы лучше украсть Дэру и отвезти её в тихое место, чтобы они были там вдвоём. Но стоило ему начать вспоминать такие места, Дэра подала голос.

– За тем поворотом лучше остановись, там меня уже ждут. – сказала она.

Коул молча послушался девушку и остановился около черного входа в какой–то ночной клуб. Вывеска показала, что это место для курения. Под светом флуоресцентной лампы стояло несколько парней, которые шатались из стороны в сторону и громко смеялись. Две девушки в коротких платьях стояли рядом с ними и поддерживали парней. Ближе всех к дороге стоял парень в сетчатой кофте и золотистых лосинах – такие Коула бесили больше всех – парень помахал и Коул заметил, что Дэра тоже ему помахала.

Если она будет рядом с ним, он точно её не защитит

– Ты тут? – помахала Дэра рукой перед лицом Коула – Я с кем разговариваю вообще?

– Что такое? Прости, я видимо отвлёкся, что ты сказала? – пришёл в себя Коул.

– Может ты двери уже откроешь? А то я сама полезу. – последнее девушка проговорила игриво.

Коула возмутило её такое поведение. Он и так старался держаться, потому что не хотел ей сделать больно. Дэра, словно нечего не понимала, только сильнее дразнила его. А Коул успел подумать, что пол часа назад он конкретно её испугал, когда прижал её к себе. Но эту девушку было не так легко понять.

– Чего ты добиваешься, малышка? – подумал Коул, а когда понял, что сказал это вслух, захотел провалиться под землю.

Глаза у Дэры округлились, и она слегка отстранилась. Он захотел взять её за руку и оправдаться как–то, но не смог и пошевелиться. Коул боялся сделать что–то, потому что боялся спугнуть её.

То хочу, то не хочу, мой организм меня скоро добьёт.

Поняв, что Дэра его на этот раз не услышала, парень убедился, что сказал это у себя в голове.

С этой девушкой надо быть аккуратнее, а то она и мысли мои сможет прочитать.

– Что с тобой? – аккуратно спросила Дэра – Сначала так… касаешься… потом молчишь, потом психуешь из–за чего–то, а теперь вообще называешь меня малышкой. Да и мы с тобой не сильно то и знакомы. Ты, конечно, симпатичный, но не слишком ли взрослый для меня?

Я уже четыре года думаю о тебе, как псих.

Последним вопросом Дэра словно ударила Коула ножом. Да, парень понимал, что разница почти в тринадцать лет– это сверх нормы, но разве это имело значение, когда она так смотрела на него? Коул ведь не думал о ней, как о малолетке, так почему же она считает его старым? Больше всего парня зацепило то, что её могут интересовать сверстники. А Коул для неё в свои года, да и с таким поведением, больше смахивает на грубого извращенца. Дэра, не говоря это напрямую и даже не подозревая, сделала в его голове целую цепочку, которая в конечном итоге подтверждала его слова:

Ты можешь её покалечить.

Доказывать девушке, что он не так уж и стар, Коул не стал – сам думал также – но и смириться с этим он не мог. Как минимум на этот вечер он должен быть рядом и присмотреть за ней. Хоть так он немного успокоится. И тут у него возник план – не сильно продуманный, но достаточно хороший.

Коул разблокировал двери машины, первым вышел и открыл дверь девушке. Дэра в очередной раз посмотрела на Коула вопросительным взглядом, но потом всё же поблагодарила – без подозрительного тона в её голосе, конечно, не обошлось.

– Тут пропуск по приглашениям? – поинтересовался Коул шепотом.

– Вообще да, но сегодня вход открытый. А тебе зачем? – вторую часть вопроса Коул уже плохо слышал, он подходил к машине. Поэтому Дэра ещё несколько долгих секунд простояла, словно сломанный робот, а потом поправила волосы и направилась к своему другу.

Проехав всего до следующего перекрёстка, Коул заехал в тёмный двор и припарковал машину. Он не хотел рисковать, что Дэра может увидеть его машину. Коул быстро добрался к главному входу в клуб и подошёл к охраннику. На посту сегодня стояли два человека, один из которых– хорошо знал Коула.

– Мистер Скидмен, какими судьбами? – почти с поклоном проговорил охранник.

– А что, я уже не могу отдохнуть в этом клубе? Не помню, чтоб мне запрещали сюда проходить. – с угрозой в голосе сказал Коул.

– Конечно нет! – тут же вытянул спину охранник, чем рассмешил Коула. – Просто сегодня тут много людей, и в основном молод…

– Да уйди ты с его пути! – крикнул какой–то знакомый голос позади.

Коул обернулся и увидел Тома, своего лучшего друга.

– Если, конечно, тебе дорога жизнь. – Том подмигнул охраннику, – Братец, что, тебя уже не пускают в такие заведения? – посмеялся Том уже обращаясь к Коулу.

– А ты, как я вижу, часто тут бываешь? – колкостью ответил он.

Перекидываясь последними новостями, парни зашли внутрь. Тут было душно и многолюдно, так что Коул не смог найти Дэру сразу. Том повёл его к бару и заказал напитки, а Коул не прекращал искать глазами Деру.

– Так а чего ты с ней мотаешься то? – спросил Том.

– Да она ж мелкая. Присмотреть надо. – отмахнулся Коул, а глазами всё равно продолжал искать Дэру.

– Это ведь не из–за её отца, верно? – Том по–ребячески стукнул друга плечом, – Признайся, она тебе понравилась. Стой! – крикнул он, и Коул отшатнулся. – А это случайно не хозяйка дневника? – голос Тома стал взволнованным.

– Она.

– Твою ж мать! Чё ты сразу не сказал?

– А что говорить? – возмутился Коул – Ей всего лишь двадцать, чел! О чём тут вообще говорить?

Парень с соседнего кресла обернулся на них.

– Пошли покурим. – предложил Том.

Парни расплатились и пошли к заднему выходу. На улице было уже прохладно. Лёгкий ветер помог Коулу немного успокоиться. Парни сели на лавочку, закурили, и Коул опустил голову на руки.

– Я творю какую–то хуйню. – выдохнул Коул и повернул голову в сторону друга.

– На сколько я знаю, ты ещё ничего не успел сделать.

– Но хочу! – неожиданно для себя крикнул парень, – Чел, я кое–как себя сдерживаю! Она… блять, она как будто виагра… на ножках.

Том прыснул, но его улыбка поугасла под грозным взглядом Коула.

– А ты не шутишь… – задумчиво добавил друг.

– Мне сейчас вообще не до шуток. Я себя чувствую подростком, застрявшем в пубертате. – Коул, злясь на себя, посмотрел на друга, – Том, мне за тридцатку перевалило, а я думаю о том, как поцелую эту девицу. Представляю, как буду ебать её. Но это не всё! Я не могу её из бошки выкинуть.

Парни замолчали. Продлилось это несколько секунд. Коул положил руки на колени и начал переминать костяшки пальцев.

– Я не могу представить, что у неё кто–то есть или кто–то будет… я готов даже её мать разорвать, потому что она явно обижает свою дочь, знаю я её… да я любого за подобное прибить готов! Чел, я в драки влезал последний раз… чтоб не соврать… лет семь назад. Вдруг убью ненароком?

Коул немного приукрасил. В драках он учувствовал почти еженедельно, и Том знал об этом. Только вот дракой это было сложно назвать. Обычно это нужно было по работе. Да и не совсем честное распределение противников: сильный и злой Коул против трусливого урода со связанными руками. Коул не забыл, как драться, только из–за этого. Это походило на какие–то тренировки.

– Может ты влюбился в неё? – осторожно предложил Том, – Мне как–то мой старик рассказывал про то, через что проходил, когда мою мать встретил. Говорите вы одинаково… – он по–дружески положил ладонь на плечо Коула.

От чего–то Коулу стало невыносимо больно. Будто друг только что ему сообщил о смертельной болезни. Коул не боялся любить. Он вообще мало чего в своей жизни боялся. Однако любить такую девушку ему совсем не хотелось. Дэра по какой–то причине была дорога Коулу. Он сам не знал, почему и как это вообще произошло. Он знал только то, что не хочет делать ей больно. Не хотел втягивать её в свою жизнь, чтоб ненароком не навредить ей. Но больше всего он боялся её отказа. Как влюблённый мальчишка, который боится подойти к девочке.

– Невозможно… – Коул склонил голову, – Она слишком маленькая…

Последнее слово Коул произнёс нежно. От этого в его груди всё сжалось. «Маленькая» подходило Дэре. Это полностью описывало её.

– Не неси хуйню! – крикнул Том и толкнул Коула в плечо, – Она совершеннолетняя? Да! Ты уже получаешь пенсию по старости? Нет! Вот и всё! У вас всего–то… – Том начал считать в уме, кивая головой из стороны в сторону. – Всего тринадцать лет разница. Не так уж и критично. Да и не думаю, что она глупая. С таким–то батей она, небось, размышляет также, как и ты.

– И что мне ей предложить? – задрав голову к небу, спросил Коул, – Да я в прямом смысле сломаю её!.. – Коул усмехнулся, только этот смешок вышел нервно. – Это даже звучит бредово.

– Я не знаю, что ты будешь делать, но братан… сделай хоть что–то. Ты же чёртов Скидмен! Не в твоём стиле просто сидеть и нихера не делать.

Том был прав. Коулу следовало что–то сделать. Но он не знал, как подступиться к Дэре.

С чего начать?

Может позвать на свидание?

Или просто на чашечку кофе?

Глупо!

Она уже дала ему понять, что он слишком старый для неё. Сама об этом сказала в машине.

Может показать ей, что она не права?

Но как?

– Погнали внутрь, а то всё веселье пропускаем. – вырвал его из мыслей Том.

Позже к бару, рядом с ними, подошла рыжеволосая девушка и заказала пару бокалов с виски. По их разговору с барменом, Коул понял, что эта та самая Белка, у которой сегодня день рождения.

А ты и вправду похожа на белку.

Проследив взглядом, куда же пойдёт именинница, Коул заметил около одной из стен заведения неприятную сценку – какой–то парень навис над девушкой, явно не давая ей отойти в сторону. Том тоже заметил это.

– Ну и урод! Вряд ли у него хорошие намерения на эту девицу. А она достаточно милая. – задумчиво сказал Том. – Низенькая такая, да и молодая совсем.

Коул пригляделся получше и увидел, как парень приобнял девушку за талию. Только тогда Коул всё понял, он увидел бежевую кофточку и те самые каштановые волосы. Сначала он подумал, что ему показалось, но потом, когда девушка толкнула парня в грудь, он осознал. Это она. Этот тип только что домогался её.

Ты. Труп

Стакан в руке Коула лопнул, виски расплескалось по его руке и попало на Тома. Тот сразу начал расспрашивать о чем–то Коула, но он его не слышал. В ушах был лишь шум крови, а ноги сами понесли его к тому парню. Желание причинить этому человеку боль затмевало остальные, и Коул шёл. Он ни о чём больше не думал, только постоянно повторял в голове.

Ты. Труп

Коул вышел за тем парнем на улицу, тот, видимо, хотел покурить после отказа девушки. На улице людей было меньше чем, когда он высаживал тут Дэру. Тип подошёл к какой–то девушке и положив голову ей на плечо, довольно громко начал жаловаться, а та в свою очередь его успокаивала.

– Не получилось. Я ей противен, видите ли.

– Надеюсь ты не перешёл черту? Черт, ты же просто с ней поговорил, да? – заволновалась девушка и отошла от парня.

Коул медленно подходил к ним.

– Я сказал ей, что хочу её. – выпалил этот урод.

– Ты… – начала девушка.

– Труп. – перебил её Коул безжизненным голосом.

Сразу после этого он нанёс удар. Ещё один. И ещё. Коул свалил парня на землю, сел на него сверху и продолжал бить. Спустя ещё несколько сильных ударов, он схватил парня за ворот майки и подтянул его к себе. Окровавленная голова этой твари подрагивала, а сам он пытался что–то сказать, но сломанные зубы не дали ему такой возможности.

– Как посмел? – зверским тоном спросил Коул. А после зарычал. – Как ты посмел её тронуть? – удар, – Как посмел коснуться её? – и снова удар.

Кто–то с трудом оттащил Коула от почти бездыханного тела. Это был Том. Он в ужасе смотрел то на друга, то на лежащее тело. Схватив Коула мёртвой хваткой, он попытался подальше оттащить его от толпы, которая уже успела собраться вокруг лежачего. Девушка, которая до этого разговаривала с ним, теперь сидела в слезах и пытается привести парня в чувства. Кто–то начал звонить в скорую, а кто–то попытался позвонить в полицию, но им помешали. Охрана, которая не знала Коула, но прекрасно знала его фамилию, тут же не дали им это сделать.

Коул посмотрел на друга, который теперь стоял справа и пытался что–то сказать. Том, встретившись со взглядом Коула, испуганно отшагнул назад. Во взгляде Коула читалось только одно – убийство.

– Он лез к Дэре. – только и сказал Коул.

Том отшатнулся. Даже ему было страшно. Не за себя, не за того парня, даже не за Коула. Том испугался за девчонку, к которой пару минут назад приставал парень, лежащий сейчас почти мёртвый на холодной асфальте в курилке клуба. Том опасался, что это окажется правдой, ведь в таком случае эта мелкая будет обречена.

И нет, Том знал, что друг никогда не обидит женщину, а тем более такую кроху. Но он знал своего друга. Знал, что тот редко испытывал настолько яркие эмоции. Понимал, что эта девушка обречена быть с Коулом навсегда.

Обречена на его любовь…

Коул уже всё для себя решил. Пусть Дэра пока что и не его, но кто–то подобный не может так просто быть рядом с ней. Коул никогда бы не подумал, что будет так ревновать. Раньше девушки не давали никаких поводов, к ним никто не лез. Да и ему было плевать на них. Он расставался с ними, как только становилось скучно. Парню не было дела до того, что с ними потом будет. А ещё Коул знал, что может просто сообщить о том, что девушка принадлежит ему, и все вокруг знали– трогать её нельзя. Даже смотреть запрещалось.

С Дэрой всё было иначе. Она не принадлежала Коулу. Он не мог защищать её от таких ублюдков, не выглядя при этом ненормальным. Хотя Коул уже решил добиться этой девушки, на деле она всё также оставалась чужой.

Двери резко распахнулись, и на улицу вышла ещё одна толпа людей. Среди них была и Дэра. Коул не сразу её заметил, а вот Том всё понял моментально. Том всегда отличался острым умом, поэтому сразу узнал её. Девушка стояла рядом с дверным проёмом. Она была бледная, как мраморная статуя, а в глазах плескался страх.

– Брат, она здесь! Эй, слышишь? Твоя пришла, говорю! – Том коснулся плеча Коула и махнул головой в сторону Дэры.

Коул мог и не оборачиваться, чтоб увидеть, про кого говорил Том. Для начала– он и так понял, что речь идёт о Дэре. А в завершение– было уже поздно что–то решать. Девушка медленно подошла к ним, её руки тряслись, я голос срывался на каждом вздохе. В её глазах читалось удивление и страх, но Коул успел заметить и интерес, с которым она осматривала его. Девушка ничего не говорила, просто молча стояла вблизи него. Подойти ещё ближе она, конечно же, побоялась.

– Он тебя коснулся. – как само собой разумеющееся, сказал Коул спокойным голосом и посмотрел на парня, которого уже начали грузить на носилки. – Так будет с каждым. – его глаза всё ещё пылали. Это было единственным, что выдавало его.

Я всё испортил.

Даже не попытавшись что–то объяснить, он ушёл. Сел на лавочку, что стояла поблизости и закурил. Мысли о том, что он полнейший кусок дерьма, не покидали его. Голос в голове, похожий на отца, отчитывал его:

Взрослый мужик, а ведёшь себя, как ребёнок.

Даже гопники ведут себя более сдержанно.

Столько труда в помойку пустил.

Коул злился. На себя, на того типа. Теперь он не мог так просто приблизиться к Дэре. Не мог позвать её на свидание, о котором буквально минут двадцать назад ещё думал. Не мог. Он столько лет пытался утихомирить зверя внутри себя. пытался быть сдержанным, решать все вопросы словами. Он старался не влезать в драки. Даже согласился на уловки матери и посещал психотерапевта. Он вылечился. Но видимо, не до конца. Зверь снова проснулся. Его разбудила эта девушка. Дэра разрушила весь здравий смысл. Вскружила голову.

Она же не только испугалась его… почему–то Коул увидел этот интерес в её глазах. Она будто по–другому взглянула на Коула. Словно ей это понравилось. Но это только так кажется. Кому понравится тот, кто без раздумий лезет в драку? Да и не в просто драку, а в конкретное избиение. Кто будет смотреть с интересов на человека, руки которого в крови? Никто. И эта девушка тоже. Коулу просто показалось, ну или Дэра сама запуталась в своих чувствах.

Том убедился, что все разошлись, поговорил с Дэрой и проводил её с подругой. Рыженькая девушка показалась ему симпатичной. Он договорился с охраной о молчании – упомянув фамилию Скидменов, конечно – и повёл Коула к машине. Том не хотел, чтобы друг вёл машину в таком состоянии, поэтому долго уговаривал его не садиться за руль. Однако Коула было бессмысленно в чём–то убеждать. У Тома не осталось выбора, кроме как сдаться. Он лишь напоследок попросил Коула не убить того парня и самому не разбиться на машине. Впрочем, у Коула не было таких планов – убить ту тварь он уже всё равно не сможет, как минимум сейчас – он просто хотел куда–то уехать, чтоб не слышать и не видеть людей.

Тот испуганный взгляд Дэры, её беспокойство и интерес – непонятный, противоестественный интерес – не покидали Коула. Коул решил для себя, что больше не позволит никому прикоснуться к этой девушке. Даже он сам не сможет этого сделать, пока не будет уверен, что она готова его принять – настоящего: рискованного, равнодушного и склонного к насилию – но такому не бывать, а он не сможет сам держать себя в рука при ней.

Значит буду её избегать. Это будет легко, мы только один раз встретились. Потом всё будет, как прежде– только её дневник.

Глава 3

– Бегом на улицу! Там какой–то придурок на Итана напал! – Бель схватила меня за руку и потащила в курилку.

– Что? Какой придурок? Что случилось? – впопыхах кричала я вопросы Белке.

Мы с Бель подошли к толпе, которая стояла у выхода на улицу. Немного подождав все вышли на улицу, и мы тоже. Сначала я не поняла, куда нужно смотреть – толпа людей что–то окружила, некоторые бегали с телефонами у ушей, а кто–то просто стоял в стороне. Итана я так нормально и не увидела, я побоялась подойти туда, в отличии от Бель, которая уже помогала Софи прийти в себя. Софи– сестра Итана, которая не сильно отличалась умом, но была милой и всегда настаивала, чтобы мы с Итаном сошлись, ведь он давно в меня влюблён. Она, наверное, и не знала, что сегодня от открыто признался, что хочет меня трахнуть, а жать– может тогда бы она поняла, почему я даже думать об Итане не могу.

Я снова огляделась по сторонам, не представляя, как можно сделать хоть шаг с этого места. Слева от меня, достаточно высокий парень держал кого–то и смотрел по сторонам. Видимо он схватил этого ненормально, что так избил Итана. И я оказалась права. Только вот я не знала, что держит он Коула.

Я замерла, когда увидела эту картину– Коул стоит, как зверь, готовый вот–вот кинуться на свою добычу. Его руки в крови, рубашка местами прилипает к телу и её верхние пуговицы расстёгнуты, а на лбу проступают вены. Парень что–то ему сказал и Коул перевёл взгляд на меня. Я смогла пересилить себя и приблизилась к ним, но близко подойти так и не смогла – Коул был похож на зверя, и меня это не плохо так напугало – руки начали дрожать, и я начала задыхаться. Казалось, что кислород на всей планете закончился.

Хотя это и ненормально, но в такой ситуации я не боялась Коула. Я начала переживать за то, что с ним могло что–то случиться.

Что теперь с ним будет?

Что же могло его до такого довести?

Что такого ему сделал Итан?

Слишком много этих «что» было у меня в голове, но Итан… он ведь ничего… Он приставал ко мне! Но ведь Коул уехал.

Где его машина?

Пожалуйста, скажи, что ты этого не видел.

Прошу, пусть это будет лишь совпадение. Глупое совпадение.

Пожалуйста!

– Он тебя коснулся. – сказал Коул ледяным голосом, а потом перевёл взгляд. Я проследила за ним и наткнулась на Итана, лежащего, на носилках. – Так будет с каждым.

После этих слов я уже мало что помню. У меня в глазах резко потемнело, и я не сразу поняла, как добралась до полупустого бара. Меня привёл туда какой–то мужчина. Посадил на стул, а сам куда–то ушёл. Бель нигде не было, а в клубе уже прекратилось веселье. Я в одиночестве сидела за барной стойкой, положив руки на неё. Они тряслись. Пальцы стали ледяными. Было холодно, хотя температура вокруг была по–летнему тёплой. Холодно было где–то внутри.

Коул для меня чужой, он не должен был так реагировать. Мы только сегодня вечером познакомились, а ночью он уже избил из–за меня человека и не отрицал это. Он весь вечер относился ко мне так, словно мы встречаемся уже много лет, но почему?

Не мог же он в меня так быстро влюбиться? – не мог. А почему тогда? Он прикасался ко мне так, словно я была нужна ему, как кислород. Но ведь и я была не против. Против здравого смысла, я была рада тому, что он рядом. Мне очень даже понравилось внимание, которое он мне уделял.

Только вот он действительно намного старше меня. Я же ему не должна быть интересна. По нему не скажешь, что им не интересуются сверстницы, он слишком аховый мужчина. И вряд ли я нужна ему для каких–то целей. Если бы он был таким плохим, то воспользовался бы моментом, когда мы были в машине. Ведь я была беззащитна, и он мог сделать со мной что угодно, но он не сделал. Наоборот, мне показалось, что он жалел, что вообще пришёл ко мне ночью. А ещё его слова… они не выходят у меня из головы, с того момента, как он их произнёс:

«Сложно держать себя в руках»

«Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать»

Не могла же я за считанные секунды свести его с ума? – я, конечно могу такое сделать, но не так же сильно. Может он и вправду какой–то маньяк? Хотя с таким отцом, как у него, я бы так не сказала, да и не думала я так плохо о Коуле. Одно точно ясно– это всё произошло за один вечер, а это слишком быстрый срок.

Но что мне делать в следующий раз, когда он появится передо мной? Отшить его я не смогу, иначе всю жизнь себя проклинать буду. Но и поддаться на его уловки будет плохо. Вдруг он наиграется с малолеткой и уйдёт к более взрослой и здравомыслящей девушке?

Значит нужно держать его подальше.

Необходимо всё понять, перед тем как что–то решать. Если он и вправду влюбился, во что я мало верю, то он это покажет по–другому.

– Эй, мелкая! Ты как? – подошёл ко мне тот парень, что держал Коула. Это он проводил меня сюда. Он хотел положить руку мне на плечо, но резко одёрнул себя и просто сел на соседний стул. – Блять, прости.

– Как он? – непроизвольно вырвалось у меня.

Ну конечно! Только я решила держать Коула подальше, а уже переживаю о его состоянии.

Девочка, а ты хоть минуту о нём можешь не думать?

– Нормально, сидит на улице, курит. В себя приходит.

– Я сейчас приду. – я попыталась встать, но ноги меня не сильно то и слушались.

– И куда ты собралась?

– Как куда? К нему. Коул же тоже пострадал… его руки… столько крови…

С этими словами я всё же смогла подняться, хотя ноги меня не слушались, но друг Коула схватил меня за руку.

– Эн–нет. К нему ты точно не пойдёшь. – парень резко меня отпустил и добавил почти неслышно. – Прости.

Опять «прости». Да за что он извиняется то?

– Что? Говорил более внятно, пожалуйста! Вроде два взрослых мужика, а ведёте себя хуже детей– один подрался, а второй мямлит! – неожиданно для себя вспылила я и почувствовала кисловатый вкус во рту от своих слов.

Видимо все эмоции, которые сидели внутри меня, решили выплеснуться агрессией, и этот парень явно пострадает первым. Но не единственным.

– Мне не стоило прикасаться к тебе! – повысив голос, рыкнул он

– Что за бред? Почему нельзя? Мне клешнями из тебя информацию доставать? – не унималась я.

– Запрещено тебя касаться! Никому! Ты так и не поняла? – закричал вдруг парень и махнул руками.

Я застыла.

– Нет… – выдавила я из себя и только потом поняла, насколько убитый у меня голос.

От скопившихся разных мыслей я и предположить ничего не могла. Он не мог узнать мою фамилию, а значит дело в другом. И я надеюсь это не то, о чём я подумала. Хотя Коул мог поведать ему обо мне, если они друзья.

– Этот ебанутый псих убьёт любого, кто тебя коснётся! Даже я боюсь Коула, когда он такой…

Нет, нет, нет!

Я не могла так просто поверить в то, что такой человек, как Коул способен на такое. Как взрослый и здравомыслящий человек может так легкомысленно увязаться за девушкой, которую знает один вечер? Конечно, мне, как любой девушке, приятно такое внимание. Но это уже перебор. Это пугает. Но, с другой стороны, все неоднозначные действия Коула были мне интересны. Слишком много странного происходит, когда я рядом с ним.

Из Клуба мы выехали с Бель. Всю дорогу она расспрашивала меня о случившемся. Подруга быстро поняла, что я в это как–то замешана, и теперь допытывала у меня всю информацию о Коуле. Рассказать ей то, чего сама не до конца поняла, я не могла. Не хотела опять углубляться в это. Мне было гораздо проще притвориться дурочкой и думать, что это всё– бред сумасшедшего.

Когда машина припарковалась в указанном мною месте, и я пробралась к себе на чердак, я смогла наконец–то лечь. Моё тело, так же, как и мысли, слишком сильно устали, поэтому сон пришёл почти моментально. Однако спала я всё равно плохо. Мне ничего не снилось, но я несколько раз просыпалась в холодном поту.

Решив выпить что–нибудь спиртное, чтоб оно подействовало, как снотворное, я увидела знакомую коробочку. Самую приятную коробочку – точнее, приято для меня было то, что в ней лежало. Эта железная маленькая коробка таила в себе всё, что могло мне моментально помочь очистить все свои мысли.

Я решила, что сейчас тот самый момент, потому что от запутанных мыслей уже не только голова раскалывалась… Моё сердце почему–то тоже болело. А от сердечных болей только один выход– это физическая боль. Выпив чуть меньше половины бутылки виски, я открыла коробку… и достала лезвие.

А дальше стало легче…

Настало утро. Кровь из порезов испачкала плед, на котором я уснула. На чердаке пахло дерьмово – я забыла закрыть бутылку, и всё провоняло спиртом – поэтому я зажгла несколько аром–палочек и направилась в душ. Нужно было пройти так, чтобы никто меня не заметил, но на улице только рассветает, а значит, что семья сейчас готовится к завтраку.

Спустившись в коридор, я зажмурилась от яркого света, голова у меня болела, словно меня били по ней кувалдой. Я добралась до ванны и наполнила её ледяной водой. Нужно было хоть как–то прийти в себя, а от тепла мне становилось только хуже. Минут двадцать я оттирала от себя засохшую кровь и косметику. Потом вымыла голову и достала фен.

Приведя себя в порядок, я направилась в свою комнату. Нацепила толстовку, которая была мне почти до колен, и взяла телефон. Коул позаботился и зарядил его – ночью мне было совсем не до того, чтобы заряжать грёбанный телефон – поэтому сейчас я могла его спокойно включить.

Увидев своё фото, я слегка улыбнулась.

– Всё произошло из–за тебя. – обратилась я к снимку.

Я вспомнила все события прошлой ночи и схватилась за голову. Я краем глаза увидела свой личный дневник, на меня напал истерический смех.

– И вправду случилась катастрофа. – сквозь смех, сказала я пустой комнате.

Немного успокоившись, я начала звонить Бель.

– Да, моя хорошая. Что–то случилось? – услышала я в трубке.

– Привет. Хотела извиниться за вчерашнее, это…

– Всё было супер. Конечно, Итан и Софи теперь вряд ли скоро к нам присоединяться. Обиду на нас кинули. – Бель слегка загрустила.

– Слушай, Белка, с Итаном же всё в порядке? Я вчера не смогла его увидеть.

– Ну как тебе сказать, на лице у него мало что осталось целым. Твой паренёк постарался.

От осознания того, что все знали причину их драки, меня начало трясти с новой силой. Я начала говорить Бель, что не знаю этого человека, что он просто защитил меня и ничего большего, но обманывать так долго подругу я не могла. Поэтому сказала, что это знакомый родителей. По сути, я ни в чём не соврала – Коул действительно знакомый моих родителей и больше у нас с ним ничего нет – а упомянув про семью, я сама быстро закрыла тему. Никому нельзя было любопытствовать на счёт нас, поэтому скидывать все на семью– лучший вариант.

– Слушай, а зачем ты мне вчера звонила? Ты же мне всегда пишешь. – поинтересовалась я у Бель.

Вчера Коул сказал мне, что только благодаря звонку подруги, он понял, что у неё день рождение. Но она не любила звонить сама– боялась, что в такие моменты выглядит назойливой. Да и на мой номер никто из знакомых не звонил просто так, только если случалось что–то экстренное.

– А я и не звонила. Я часов с пяти уже в клубе была. Оттуда позвонить сложно, сама знаешь.

– Странно… – задумчиво сказала я и всё–таки смогла попрощаться с Белкой.

Действительно странно. Коул меня обманул.

Только вот зачем ему это? Откуда он смог узнать про праздник?

– Может он разблокировал мой телефон? – ответила я самой себе.

Но тогда его реакция была бы хуже – у меня в телефоне очень много фото и видео, похожих на то, что стоит на заставке.

Да и вся моя личная информация была в нём.

– Как он узнал тогда мой пароль? – спросила я тишину в комнате.

С этими мыслями я спустилась вниз. Мать с отцом уже завтракали, поэтому я взяла кружку с чаем и села к ним за стол. Мама, не отвлекаясь рассказывала отцу, как ей жаль, что Мелиса уехала до завтрака, и им не удастся нормально провести этот день. Отец же иногда встревал в её монолог и говорил, что теперь он будет работать на Джеффа Скидмена, а значит они с Мелисой часто будут видеться.

И я с Коулом.

Значит не пересекаться с этим парнем у меня не получится. Папа сказал, что сегодня у их компании для Джеффа будет какая–то презентация, поэтому отцу нужно будет пораньше выйти на работу.

– А ты во сколько будешь выходить? Может тебя подвезти? – обратился папа ко мне. – Во сколько у тебя первая запись? – почти со смехом произнёс он.

– Если бы в тюрьме было бы всё цивилизованно, то мы бы сейчас об этом не говорили. Давай не будем об этом, пожалуйста? Я сама доеду, спасибо.

– А что, уже не так тянет помогать людям? Или ты их боишься? – вклинилась в разговор мать.

Когда мне исполнилось восемнадцать, я попросила родителей устроить меня на работу в городскую тюрьму. У меня была идея помогать людям, делая им качественные татуировки. Я долго упрашивала их поговорить с начальником тюрьмы, и спустя полтора года отец уже подготовил все документы. Организацией самой идеи и презентации для всех «шишек» готовила я сама, так как это была моя инициатива. А вот документацией помог мне отец. Он ловко убедил кого нужно в том, что так мы и поможем людям, и найдём себе нужных партнёров. Про бизнес отца знали немногие, но что касалось тюрем – все были в курсе и поддержали нас.

Первые пару месяцев я со страхом проходила в отведённую мне комнату вместе с двумя полицейскими, спустя ещё пару недель, я уже приходила одна. Теперь я там работаю, как обычный сотрудник – прихожу на рабочее место и сижу в одинокой комнате в ожидании какого–нибудь заключённого, который соизволил набить себе ещё одну наколку. Для меня были созданы определённые условия безопасности, а клиенты платили мне не только деньгами. Кто–то помогал папе, кто–то делился со мной важной информацией.

Один пожилой мужчина даже подарил мне самодельную шахматную доску с фигурками, сказав, что это благодарность за его здоровые руки – этому мужчине я забила рукава всякими разными узорами, которые яро отображали его статус здесь. Мне было приятно работать в этом месте, к двадцати годам я уже не боялась туда приходить, а даже начала получать удовольствие.

Единственным минусом было то, что заключённые не могут записываться, поэтому за день ко мне могло прийти человек десять, а мог и никто не зайти. Отец часто подкалывал меня на счёт этого, а мама старалась учить получать от таких людей больше выгоды. Но меня это не интересовало. Я хотела помочь, вот и помогаю. Больше ничего и не нужно.

Приодевшись в джинсы и топик с кофточкой, я накрасилась, чтоб не было видно синяков под глазами, которые ярко сияли из–за вчерашней ночи. Выглядела я не очень хорошо, но зато прилично. Я собрала нужные тетради и вызвала такси. Уже к одиннадцати я проходила проверку на посту, а потом направилась в импровизированный буфет, где были только холодильник, маленький стол и кофе–машина.

Я заваривала себе кофе, когда ко мне подошёл низенький мужчина в форме.

– О, Дэр, я и не знал, что ты сегодня работаешь! – мужчина приобнял меня за плечо и потрепал макушку так, что волосы моментально превратились в подобие гнезда.

– Пит, я убью тебя когда–нибудь, зачем волосы–то так лохматить? Да и чего ты удивляешься так, я же всего два раза в неделю выхожу. Сегодня как раз мой рабочий день. – я пригладила свои пряди и попыталась причесать их пальцами.

– Просто сегодня новеньких привозят, думал тебя не пустят сюда.

– А, так я уже давно привоз этих рыбок1 видела. Ничего особенного. – сказала я и налила себе горячий кофе.

– А ты не слишком мелкая, чтоб говорить на местном жаргоне? – Пит рассмеялся. – Тебе такое не идёт, если тебе интересно моё мнение. А вообще, пару недель назад смогли поймать легенду– самого Борзого – на этой кличке он сделал такое театральное преувеличение, как будто Пит сам его поймал. – сегодня его к нам определили, опасный он тип, будь осторожна.

Борзый был самым неприятным клиентом моего папы, он постоянно рисковал, и на отца могли завести какое–нибудь дело. Меня этот тип раздражал лично, он часто пытался ко мне прикоснуться.

Поначалу невинно– то кулаком почешет макушку, то постучит по плечу. А когда я повзрослела и у меня округлился таз, то он уже пытался прикоснуться ко мне по–другому. Он задевал меня рукой, – бедро задевал, естественно – часто обнимал на прощание и клал руку на задницу. Я поначалу сама его посылала ко всем чертям, говорила, что руки ему поломаю – это его только смешило.

Однажды он сказал мне:

– Чего ты возмущаешься так? Скажи спасибо, что я так заинтересовался тобой. На тебя никто бы и внимания не обратил, если бы не папаша. С одной жопой далеко не уйдёшь, хотя замечу, что она у тебя довольно аппетитная.

После такого заявления, я поняла, что с этим извращенцем сама не справлюсь и рассказала тому самому «папаше», как Борзый его назвал. Папа был в такой ярости, что поклялся убить эту тварь, но после уговоров мамы «не вредить своей репутации» – её конечно же волновало только это – отец решил просто по–крупному подставить Борзого. Я не знаю, как именно папа отомстил за меня, но по итогу этого типа всё–таки посадили.

Вчера, за ужином папа рассказал про эту историю с домогательством Джеффу. Сейчас я думаю – как хорошо, что Коул тогда вышел, иначе точно бы совершил убийство. Старший из Скидменов – как оказалось, очень жестокий человек – полностью поддержал идею отца– закопать этого урода поглубже в землю. Он также добавил, что к девушкам его семьи никто не может относиться плохо – имеется ввиду: домогаться, оскорблять, наносить физический и эмоциональный вред. А в завершение вообще сказал, что в связи с этой историей и знакомством со мной, он будет относиться ко мне, как к родной.

– Буду тебе, как дедушка. Баловства от меня не жди, но на защиту можешь рассчитывать всегда – с этими словами Джефф потрепал меня за плечо.

По итогу этого не очень приятного разговора, я услышала прекрасные новости: Борзого должны были отправить ко мне – в тюрьму, где я работаю.

– Значит сегодня… – задумалась я, придумывая собственный план мести, – По возможности приведи его ко мне. – уже более серьёзно сказала я, чем рассмешила Пита.

– Привести, как собачку, дорогая госпожа, или как раба? – Пит поклонился мне и начал заливаться от смеха. – Девочка, а не много ли ты на себя берёшь? Как я, по–твоему, это сделаю?

Пит пару секунд ещё смеялся, а когда посмотрел мне в глаза, сразу замолчал. Была у меня такая способность – напоминать о своём статусе только одними глазами. Люди, которые знают мою фамилию, стараются избегать такого взгляда. Хотя на самом деле он простой.

Да, высокомерный. Да, холодный, как лёд. И да, в точности как у моей матери.

Есть сотни вариантов этих «да»!

– Если я говорю привести, значит ты так и сделаешь.

– Иногда ты бываешь такой сукой. Прям как дорогая Лисса. Ладно, сделаю! – Пит поднял руки в знак капитуляции.

Я не часто пользовалась своим положением, – да и не всегда это было уместно – но когда мне нужно было кого–то увидеть или припугнуть, то я не церемонилась.

Я взяла свой термос и пошла в коморку. Подготовила всё оборудование: достала инструменты, продезинфицировала всё и разложила по своим местам. Спустя часа два или три ко мне соизволили прийти. Как мне и обещал Пит, в комнату вошёл Грэгор Хайден. Мужчинка так посмотрел на меня, что стало всё ясно – он не знал, что я его здесь жду, он напуган, но пытается скрыть этот факт. Тип выругался, когда охрана начала уходить из помещения.

– Не бойся ты так, я не кусаюсь, а вот она… – я покосилась на тату–машинку – Только это и делает.

– Что ты несёшь? – крикнул «Борзый» и выпрямился во весь рост.

– Тише… – угрожающе медленно и тихо произнесла я, – Ты думал, что я не достану тебя? – смех пришёл не вовремя и мне пришлось собрать все силы в кулак, чтобы крикнуть со всей своей злобой. – Я– Бален! И я такую тварь, как ты, из–под земли достать способна!

– Мелкая избалованная шавка! Вся в своего папашу, который меня сюда и запихнул…

– Он запихнул, да. – перебила я Борзого. – Зато я тебе тут жизни не дам. Будешь у меня по одиночкам и лазаретам бегать – на последнем варианте я ехидно улыбнулась. Быстро, но он увидел. – И по рукам тебя пустят, если не научишься свой член в штанах держать!

– А кто ты такая, чтобы мне тут угрожать? Бален, да? Пффф… дорогая, у меня тут пол зоны дружков.

– Правда? А что они с тобой сделают, когда узнают, как и где ты меня лапал? Я тут любимица, у меня и твои дружки в обожателях ходят.

– Да я тебя!.. – Борзый кинулся на меня, но охрана почти успела.

Почти…

Я видела, – как будто в замедленной съёмке – что Борзый поднял одну руку и шагнул в мою сторону. Машинально я схватила то, что было у меня под рукой, чтобы защититься. Это оказалась уже открытая игла, которая лежала на специальной салфетке. Когда этот тип оказался в нескольких футах от меня, я не успела среагировать и замахнуться – пришлось бить снизу, прямо в живот. От боли Борзый закричал и скрутился, а когда ярость пересилила боль, уже вбежала охрана и скрутила его.

– Дэр, ты из ума выжила? Наедине с ним! Да ещё и без наручников! Твой отец нас всех тут на убой пустит, как скот! – возмущался один из конвоиров.

– Ну ничего страшного же не произошло, что ты паникуешь вечно? Смотри, как она его пырнула! – вмешался второй – Долго заживать будет. Молодец, малышка! – он погладил меня по спине.

Вся ближайшая охрана и врачи прибежали осмотреться, но я быстро от них отвязалась. Однако меня попросили уйти сегодня пораньше, и я ничуть не возмутилась. Начав собираться, я услышала разговор в районе комнаты для свиданий. Разговор быстро перерос в крик, но я смогла разобрать пару предложений:

– …Какого чёрта меня никто не предупредил!? Я что, должен проверять тут всё каждый день?… Куда его отправили!?.. Ага, и за что?.. А вы где все были в это время!? Дрочили друг дружке что ли!? Как он вообще к девушке приблизился!?.. Ну и кто она?.. Как запрещено? Я что, не могу узнать что–то о здешних сотрудниках?.. Ладно, сам узнаю… Где она!?

Зазвучали шаги.

Я испугалась. Отец с самого начала мне сказал, что я не смогу официально работать в подобных заведениях, так как они с коллегами не смогли найти ме5стечко в трудовом законе, позволяющее тату-мастерам работать в местах содержания преступников. Я с первого дня работы здесь знала, что не все должны знать в моей работе, а исходя из этого становится сразу понятно– если человек обо мне не знает, значит так и должно оставаться. Поэтому вылетела из комнаты и почти побежала к выходу. Сзади я слышала уже обрывки криков:

– Вы, блять, ещё и девушку потеряли? Что это за место?.. Если бы это было так, то тут бы всё контролировалось. Принеси все данные о ней! Живо! Вы пожизненно должны этой девушке за то, что позволили такому произойти.

Узнав, что этот человек может увидеть меня на посту, подписывающую бумажку о выходе, я быстро побежала прочь. Я выскочила в самое пекло. В Нью–Йорке летом очень жарко – а в полдень, можно сказать, смертельно жарко. Я вызвала такси и набрала отцу.

– Привет, кроха. Если это не срочно, то перезвоню чуть позже. Мы с мистером Скидменом сейчас работаем. – услышала я на другом конце трубки.

– Я сегодня пораньше закончила, скоро буду дома. – быстро ответила я и попрощалась.

Такси подъехало ко входу моего дома, я расплатилась и вышла. Идя по тропинке и осматривая на ней камушки, а всё думала о нападении Борзого.

Интересно, что бы он сделал, если бы его привели в наручниках?

Смог бы напасть?

А смогла бы я что–то другое ему сказать, или злость бы не позволила мне?

В голове крутилось множество вопросов, ответы на которые я не знала ответа. Но у меня был и главный вопрос. Тот, который нужно обсудить с отцом: «Кто так яро хотел увидеться с этим извращенцем, и почему он так же упёрто хочет узнать обо мне?»

Я надеялась получить ответы за обедом. Но войдя в дом, я поняла, что папа ещё долго будет занят.

Спустя минут тридцать, на улице я услышала визг тормозов и подбежала к окну. Никто из нашей семьи так не тормозил, да и все были дома. Поэтому я немного напряглась. Если бы приехали бандиты, которых на меня мог натравить Борзый, то было бы куда лучше. Но я Дэра, и мне не может так повезти – приехал Коул.

Нет, не приехал – он прилетел, словно только что участвовал в гонках на смерть.

Я смотрела из окна своей комнаты, как мужчина поправил рубашку, взлохматил волосы и направился ко входу. Выглядел он злым и вёл себя также, но мне показалось, что он хотел это скрыть – толи от своего отца, толи от моей семьи. Однако, каким бы агрессивным он не шёл по улице, в дом зашёл достаточно тихо.

Я решила не спускаться вниз, чтобы не столкнуться с Коулом, поэтому заперла комнату и села рисовать. Хоть для работы мне не нужно было придумывать эскизы, для других клиентов – вне тюрьмы – это приходилось делать. Иногда идеи мне присылали сами клиенты, и мне нужно было добавить только некоторые детали. Но чаще всего, люди просто писали примерную тему или примерный итог, а я сама должна была догадываться, что же заказчик имел ввиду.

Сейчас я как раз рисовала эскиз для девушки, которая хочет сделать себе реалистичное мрачное сердце, но также попросила сделать его нежным. Сочетание «мрачное» и «нежное» я не понимала, так что на него у меня ушло около недели. У этой девушки на завтра уже назначена запись, значит сегодня я должна уже что–то придумать. Пролистав несколько эскизов своих прошлых работ, я наткнулась на цветы. Парень, который их набивал себе, попросил сделать вид, что они вырастают прямо из него – он рассказал, что уже как год чист и хочет в честь этого сделать себе такую татуировку.

– Цветы… они прорастают прямо из тела, а это довольно мрачно… но сами то цветы нежные и невинные, правильно?.. правильно… значит они могут «вырасти из сердца» … цветы добавят нежности, а происходящее будет мрачновато. – довольная, я ударила пальцами по столу. – Супер, это я и сделаю.

Быстро расписав заказчице идею и получив ей согласие, я начала рисовать. Я почти закончила, когда в мою дверь постучались. Это была мама, что странно. Раньше она выламывала дверь или кричала, а теперь вежливо стучится.

Что–то должно было случиться.

Мама за дверью позвала меня ещё раз.

– Дэра, дорогая. – в её голосе так отчётливо слышалось притворство, что мне стало не по себе. – Надо кое–что обсудить, открой пожалуйста.

Я открыла дверь в полном смятении, а мать, придя в своё нормальное состояние, оттолкнула меня и закрыла дверь, оставив нас вдвоём в комнате.

– Если я говорю открыть, то ты, не раздумывая, открываешь! – тихо рыкнула она. – Ты меня поняла?

Я кивнула.

– Что случилось? – поинтересовалась я.

– Мы в полной заднице. Из–за твоего любовничка мы все на дно пойдём! – с этими словами мама села на кровать и взялась за голову.

– Какого ещё любовника? Мама, ты бредишь? – возмутилась я.

Мать потянула меня за руку, сажая рядом с собой.

– Заткнись! Из–за твоего Коула, на которого ты так засматривалась вчера.

От упоминания его имени у меня напряглось всё тело. Почему–то в комнате стало так жарко, что у меня загорелось всё лицо.

Неужели мама как–то узнала ещё и о ночи? Или о драке?

Это привело к каким–то проблемам?

– Этот придурок Джефф решил, что нужно проверить твоего отца перед тем, как брать над ним шефство, и добавил, что его сынку… черт бы его побрал… нужно приходить в себя и заниматься делами. Связь улавливаешь?

– Они теперь работают вместе… – догадаться мне не составило труда. – Но это же хорошо, да?

– Джефф натравил их друг против друга!

– Как это? Как натравил? Они подрались? – я начала переживать, вспоминая то, какой Коул был подавленный после драки с Итаном.

А ещё его руки…

Почему–то мне захотелось излечить их и поцеловать одновременно. Они пугали и возбуждали с равной силой.

– Ты дура что ли? – мать вернула меня из воспоминаний. – Они теперь будут конкурентами. Тот, у кого бизнес пойдёт в гору, тот и будет работать с Джеффом.

– Но у папы ведь и так всё хорошо. Коулу долго придётся идти к такому успеху…

– Ты думаешь, если бы я смогла всё решить сама, пришла бы к тебе? Что ты себе там напридумывала?

Спустя ещё пару оскорблений, мама всё же смогла объяснить мне ситуацию.

Отец имеет хороший бизнес, но у Коула больше связей. Джеффу нужна конкуренция между мужчинами, чтобы выявить достойного среди них. У папы характер сильный, да и мужчина он довольно жестокий, но в таком бизнесе лучше быть ещё и подлым – уметь искать только свою выгоду и подставлять всех, кто тебе мешает. В этом хорош Коул, также он имеет правильные связи – люди, относящиеся к криминалу, ему как друзья. У папы же все, даже криминальные авторитеты, как обычные партнёры. Я и без объяснений Лиссы понимала, что, если нет никаких личных связей, это плохо.

Мама сидела у меня в комнате несколько долгих минут, а потом сказал, что расскажет мне всё, как что–то придумает. По её наставлению, я должна быть готова, что мне придётся помогать отцу.

Только вот как я могу ему помочь? Я же совсем ничего в его работе не понимаю.

Глава 4

Прошла почти неделя после дня рождения. Коула я больше не видела – отец теперь не хочет его видеть в нашем доме. Не понимаю, как такое могло случиться, ведь совсем недавно мы сидели за одним столом. Правда и тогда у папы и Коула были не очень добрые взгляды, но оба были уважительны друг к другу.

Учитывая все обстоятельства, я была рада его отсутствию и в тоже время сходила с ума. Мне безумно хотелось узнать, что же такого он имел ввиду, говоря:

– Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать…

Ведь я и вправду не представляла этого. Зато я с лёгкость представила, как он вновь касается меня и целует, – и совсем не нежно, наоборот, довольно грубо и настойчиво – а я отвечаю ему. Наверное, у меня также подкашивались бы ноги. Возможно, сердце билось бы с удвоенной скоростью. Я не знала, что бы было, если бы он тогда не остановился. Скорее всего мы бы совершили ошибку, может даже не смогли бы смотреть друг другу в глаза, но ведь сейчас происходит то же самое.

Я не в силах даже судить о том, какой он, ведь ничего и не было!

Я не могу разочароваться в нём, не могу отпустить его, не могу перестать думать об этом чёртовом парне.

Благо, что у меня были проблемы в семье, – странно такое говорить, но всё же – иначе я что–нибудь с собой сделала бы. Хорошо, что у меня была подруга, которая каждый день писала мне, что хочет встретиться. Я, конечно, всегда отказывалась, но, когда Бель сегодня позвала меня прокатиться– не сразу, но всё–таки согласилась.

Настойчивость подруги всё–таки подняла меня с кровати. Родители Бель подарили ей машину, а она, в свою очередь, настаивала на том, чтобы прокатить меня и показать свою малышку. Из–за такой сумасшедшей недели я нуждалась в выпивке и, понимая что с подругой выпить не получится, – из–за солидарности, чтоб её, к водителю – я не была рада идее просто кататься по городу, и именно поэтому я надеялась, что смогу уговорить Бель сходить вечером в какое–нибудь заведение. Хотя её на это долго уговаривать никогда не приходилось.

Забравшись на чердак, найдя пачку и подкурив сигарету, я начала рытья в своём импровизированном шкафу. В руки сразу попалась чёрная прозрачная водолазка, которую я попыталась надеть и тут же чуть не прожгла, забыв про сигарету у меня во рту. Выругавшись, я поняла, что забыла найти что–то под водолазку. Благо, что одежды тут у меня было много, и я нашла красивый, сложный по строению, лиф, который был из сплошных ленточек.

Закончив с сигаретой, – потому что с ней, всё–таки, сложно было одеваться – я начала всё это надевать и, стоя на половину одетой, задумалась, что из одежды подойдёт на ноги. Недолго думая, я нашла обтягивающие джинсы и босоножки на высоком каблуке – последние стояли на полке для обуви прямо около двери. Я часто брала их с собой и одевала только, когда садилась в такси, чтобы мама не увидела. Благо, что сегодня маме пришлось куда–то уехать на весь день и она не увидела, как её дочь собиралась выйти из дома. Одевшись, я покружилась у зеркала.

Чего–то не хватает.

Подумала я и увидела чокер лежавший рядом с зеркалом. Я повертела его в руках.

Несколько лет назад его мне подарила Бель, но я так и не решалась в нём куда–то пойти. Это было единственное украшение, которое так сильно прилегало к шее, от чего мне казалось, что кто–то меня душит. Сам чокер состоял из чёрной бархатной ленточки и металлических букв, которые были сложены в SQUEEZE (сжимай).

– Превосходно, надеюсь Белка оценит мои старания. – сказала я отражению.

Завершив образ небрежным пучком, я нанесла свои магнолиевые духи и пошла в комнату за сумкой. Как оказалось, Бель уже успела закидать меня сообщениями.

Думаю, я буду в этом

Она прислала фотку в ярко красном платье.

Нет, лучше так

Теперь на фото она стояла в джинсовых шортах и коротком топе.

Хотя, на улице же похолодает

Что скажешь?

К сообщению Бель прикрепила изображение себя в джинсах и тонкой фиолетовой кофточке, с открытым животом.

Чего молчишь?

Я уже накрасилась

И снова фото, но на этот раз сэлфи, где подруга сложила губы в поцелуе.

Выхожу

Она прислала снимок экрана с открытым навигатором, где показывалось, что через 23 минуты она будет у моего дома.

Я скоро приеду. Ты куда там пропала?

Я приехала

Если ты не выйдешь через пять минут– я начну сигналить

Пригрозила мне подруга.

Как раз в этот момент я уже держала телефон в руках и бежала к выходу, по пути написав, что уже бегу. На своём пути я столкнулась с Бабеттой, крикнув ей, что вернусь поздно, я выбежала во двор. Бель сидела в своей ярко оранжевой спортивной машине и махала мне рукой. Я быстро села на пассажирское кресло и закрыла дверь, тогда подруга нажала на газ, и машина секунду крутила колёса на месте. Я взвизгнула, а подруга засмеялась – такой счастливой она была постоянно, это её нормальное состояние.

– А мы с тобой будем живы к сегодняшнему вечеру? – намекнула я, за что получила лёгкий удар в плечо.

– Эй, я хорошо умею водить. А что, кстати, сегодня вечером будет?

– Думала куда–нибудь сходить… Может в клуб? – я намекающим взглядом посмотрела на Бель.

– Ну бли–и–н, там же будет куча парней… да ещё и алкого–о–ль… – тянула подруга, – Конечно, я ЗА! Погнали! – вскрикнула она, – Только сначала я тебя прокачу. – Бель пригрозила мне пальцем, от чего я засмеялась.

Бель не успокаивалась несколько часов, сначала мы объехали город по объездной пороге, потом поехали по красивым центральным улица. Подруга настояла на том, чтобы заехать в Dunkin’Donut, когда мы оставили машину на парковке, она пошла заказывать себе перекус – Бель всегда берёт два пончика и холодный кофе, считая, что это её фишка. Я же смогла сбежать в 7eleven, который находился через дорогу, чтобы купить себе что–то спиртное.

Я нашла на прилавке маленькую бутылочку виски, почти как пробник для алкоголика, и, выпив её залпом прямо при выходе из магазина, достала жевательную резинку и пачку сигарет.

Бель не любила во мне то, что я пью и днём тоже. Она считала, что я моментально становлюсь ненормальной – видите ли, залезать на барную стойку и танцевать там, говорить прохожим всю правду в лицо и доставать сотрудников полиции считается ненормальным – хотя я так никогда не думала, ведь мне всегда от этого было весело, да и вреда я никому не причиняю, когда выпью.

Я прислонилась к стене и зажгла спичку. Зажигалки я редко использовала, так как считаю это ненастоящим огнём. В нём нет той эстетики, нет запаха жжённого дерева и треска огня.

Огонь от спички так красиво горел, что я засмотрелась.

Что будет, если поднести этот огонь к коже, прямо к ладони?

Подумала я и подул ветер, затушив спичку.

Я быстро зажгла новую спичку и решила не тратить время. Затянувшись, я ощутила приятную боль в груди и горле, а голова резко закружилась, из–за чего мне пришлось перебраться пониже – прямо на бордюр возле парковочного места для велосипедов. Я вытянула руки, положила их на коленки, а голову уронила на руки. Я бы просидела так долго, если бы ко мне подошёл какой–то тип.

Сначала я увидела ноги, на них были большие и грязные сапоги и очень старые джинсы. Потом я подняла голову и прищурившись осмотрела на человека. Это оказался мужчина похожий на одомашненного пирата. Синяки под его пустыми глазами, жёлтые зубы покрыты противными черными вкраплениями, глаза красноватого цвета, а волосы у него были ужасно сальные и спутанные. Только ноги и руки, казалось, были с остатками мышц, но живот – уже видимо давно – обрёл выпуклость, которую называют «пивное пузо».

На долю секунды я действительно испугалась этого огромного и страшного «Шрека». Только «Шрек» из мультика был добрый, а этот больше напоминал обычного огра, который вылез из своей пещеры за очередным ящиком пива – однако потом, видимо, подействовал алкоголь, и этот образ сильно меня рассмешил.

Я выдавила только улыбку, хотя хотелось засмеяться во весь голос.

– Слышь, киса? Скок за час возьмёшь? – спросил этот огр и харкнул в сторону.

Его предложение моментально привело меня в ярость, как будто кто–то дёрнул переключатель моих эмоций.

– Отвали… – угрожающе сказала я, однако удержала себя от оскорблений похуже.

Улыбка моментально слетела с моего лица.

– Ты чо щщас вякнула, а? Подъём, я сказал! – он прыснул слюной.

Этот тип потянулся, чтоб схватить меня за руку и поднять, однако я оказалась более злой, и видимо из–за этого более быстрой, поэтому резко отклонилась и пнула его в колено. Конечно, чтоб это сделать правильно и со всей силой, мне пришлось почти лечь на тротуар, но это того стоило. Мужик схватился за колено на несколько секунд, но их мне хватило, чтоб вскочить и отбежать к стене. Дальше я бы никак не убежала, потому что голова закружилась так сильно, что я с трудом даже устояла на ногах.

Сначала Борзый, теперь этот хер. Я что, магнит для таких?

– Сука, да я тебя приб… – договорить он не успел, потому что упал прямо ко мне в ноги.

Бель чудом оказалась рядом, а какие–то парни, которые откуда–то взялись рядом с ней, выключили этого мужика одним ударом по затылку. Подруга подбежала ко мне и взяла за щёки, не давая мне отвернуться. Не спросив, что вообще случилось, она принюхалась и сказала возмущённо:

– Уже выпила? И когда ты успеваешь только?

– Белка, да отпусти ты меня! – я резко дёрнула головой, и подруга шагнула назад.

– Чтоб до клуба больше ни капли не пила! – тихо пригрозила мне она – Я из–за тебя подорвала незнакомых мне людей. – она махнула рукой назад, – Мне неловко, между прочим. – также тихо сказала подруга и перевела взгляд на парней.

Трое высоких и спортивных парня, которые, наверно, чем–то занимались, подошли к нам. Парни вежливо спросили, как я себя чувствую. Признавать то, что они, по сути, меня сейчас спасли, я не хотела. Однако всё равно сказала им «спасибо» и добавила, что со мной всё в порядке. Парни также вежливо представились: двух светловолосых звали Мэтт и Сойер, а третий– Локвуд.

– Девочки, может мы вас подвезём куда–то? Похожих придурков много, а вам, таким красивым и милым, нужна защита. – с гордостью предложил светловолосый Сойер.

– Да–да, скажите куда, и мы вас отвезём! – вклинился в диалог его брат.

То, что они братья, было понятно сразу– одинаковый рост и полностью идентичные лица. Однако Мэтт был более стройным, по сравнению с массивным Сойером. Бель всё это время строила этому крупному парнишке глазки, а тот отвечал ей.

– Спасибо, мальчики, но я и так на машине, а Дэра со мной. – подруга лучезарно улыбнулась, а потом продолжила, слегка задумавшись., – На самом деле, надо бы вас отблагодарить за помощь. Может, вы будете не против сходить с нами в «Copacabana»? Мы угощаем! – смущённо добавила она.

– Идея супер, мы все только за! – ответил Мэтт.

– Только вот на счёт оплаты счёта все будет наоборот. – Сойер наклонил голову и с тёплой улыбкой закончил. – Не позволю даме за меня платить…

Бель тут же засмущалась. Поняв, что щёки покраснели, она улыбнулась и прикрыла лицо волосами.

Бель что, втюрилась? Опять?

– А как мы вас найдём? Может хоть номерок ему оставишь? – по–своднически сказал Мэтт, глядя на голубков.

– Вы увидите меня на баре! – вклинилась я, чтобы уже поскорее закончить этот супер–неловкий разговор.

– Ты решила напугать ребят? – поинтересовалась Бель.

– Нет, ты что. Я покажу им мастер–класс. – я улыбнулась слишком широко, намекая Белке, что сегодня я собираюсь конкретно так напиться.

Подруга поняла меня сразу, – хватило только этой улыбки – два блондинчика были в недоумении, но Локвуд смотрел изучающе. Парень не сводил с меня пожирающего взгляда, а когда увидел, что я на него смотрю, лишь слегка улыбнулся.

– Интересно на это посмотреть. – почти одними губами произнёс он.

Братья, услышав эту интонацию в голосе друга, смущённо засмеялись. Потом они взяли застывшего на месте – но, зараза, не от смущения, а скорее от какого–то желания – Локвуда и направились к своему тёмно–зелёному пикапу. Бель взяла меня под руку, и мы пошли к её Chevrolet Camaro. Сев в машину, подруга громко выдохнула и помахала на себя руками. Потом быстро включила кондиционер на максимальный холод.

– А парни то горячие! – заявила она.

– Просто на улице больше тридцати градусов… – я закатила глаза.

– Ой, да ну тебя! Мне вообще показалось, что ты одному из них понравилась. Не Сойеру, конечно. Он мой! Да и я ему нравлюсь, тут проблем не возникнет. А ты бы присмотрелась к…

Бель начала тараторить, но я быстро её перебила:

– Меня не интересуют блондины. – сказала я достаточно резко.

– А я тебе про тёмненького говорю. Локвуд, вроде. Он такой… короче, в твоём вкусе. – запнулась подруга.

Подруга всю дорогу говорила об этих парнях, а я вспомнила Коула. Почему–то тот взгляд Локвуда, был сильно похож на все, пожирающие меня взгляды Коула. Этот парень был почти также сложен, как тот прекрасный мужчина, у них был похожий цвет волос. Но на этом всё. Больше сходств у них не было, из–за чего я захотела проверить, будет ли Локвуд меня также касаться?

Ну конечно! Нашла, блин вариант: заменить Коула эти Локвудом. Мозгов, видимо, совсем нет. Использовать парня, как замену– плохая идея. Пожалеешь ещё потом!

Начала я мысленно причитать, а потом снова вспомнила касания Коула. Его запах и сильные руки до сих пор сводили меня с ума. От воспоминаний об этом ходячем сексе по коже пробежали мурашки, а низ живота начало приятно – но всё–таки, мучительно – сводить.

Сначала мы заехали ко мне. Я попросила подругу остановиться около своего тайного прохода, – не знала, приехала ли уже мама – потом забежала в дом. Я быстро пробралась на чердак так и никого не встретив, значит все отдыхают. Я в ускоренном темпе начала собираться. Быстро нашла короткое белое платье, которое обтягивало торс, но слегка пушилось ниже талии. Ткань у платья была почти прозрачная, но это прибавляло ему нежности, а не вульгарности. Нацепив блестящие колготки в сетку, я начала искать обувь. Нужно было найти что–то белое, открытое и не на высоком каблуке. И я нашла почти то, что искала – белые босоножки с открытым мыском и на очень высоком каблуке с лёгкой платформой, завязки которых были похожи на бантики.

Времени у меня было не много, поэтому я решила потратить его на причёску и макияж, вместо того чтобы искать нужную обувь. Распустив волосы, я нанесла блёстки на глаза и ещё раз брызнула духами. Чокер я решила оставить, хоть он совсем не подходил под этот образ.

Выбежала я достаточно быстро, Бель удивилась, что бежала я к ней босиком, держа в руке те самые босоножки.

– А что, я должна была бежать по газону на таких каблучищах? – запыхавшись после бега, возмутилась я.

Подруга только рассмеялась, закатив глаза, и выехала. Спустя минут двадцать Бель припарковалась возле своего дома, мы зашли внутрь, чтобы поправить макияж и обновить духи. Подруга решила переодеться в платье, поэтому мне пришлось сидеть и ждать её около часа. Пока я заваривала себе чай и пила его, Бель выскакивала ко мне в разных нарядах, спрашивая совета. Ей безумно хотелось понравиться Сойеру.

Я посоветовала ей одеться мило, чтоб Сойер подумал, что она невинная овечка – за такие слова я быстро получила подушку в лицо. Бель ещё минут десять выводила на своём лице необычный рисунок, – подруга объяснила, что так сейчас многие делают. – вместо обычных стрелок, она нарисовала по одному странному розовому изгибу на оба глаза. Выглядела она превосходно, и это понимали мы обе.

– Надеюсь, он оценит… – сказала Бель.

– Он будет полным придурком, если не сделает это. – с теплотой ответила я.

Парковка возле «Copacabana» была заполнена машинами. В клубе царил полный хаос, как по всем правилам: громкая музыка, яркие разноцветные прожектора и много людей, которые то танцуют, то заваливаются на барную стойку. Охрана нас пропустила быстро, нас с Белкой знали во многих клубах этого города. Когда мы прошли к бару, я посмотрела жалобным взглядом на подругу.

Мне всегда нравилось делать вид, что она моя заботливая и строгая мама – это, в свою очередь, сильно смешила Бель. Когда Бель рассмеялась и кивнула, а почти подпрыгнула на месте. Начала перегибаться через барную стойку и кричать официанту. Когда молодой парень в клетчатой рубашке подошёл к нам, я быстро заказала выпивку: Gin Fizz2– для Бель и Cuba Libre3– для себя, уточнив, что мне колы нужно поменьше налить.

После чего, я повернулась осмотреть помещение. Людей было так много, что казалось, будто пол вот–вот провалится. В левом углу стояла группа из парней и девушек, которые вели себя довольно странно, видимо они были под какими–то веществами. Вся компания странно оглядывалась и пошатывалась. На лестнице и балконах люди были более спокойные. Кто–то сидел на диванчиках, а кто–то и вовсе приземлился на ступеньки. Взяв свои напитки, я заметила, что Бель тоже странно оглядывается.

– А может он не придёт? Может парни решили так пошутить? – спросила меня подруга, и я заметила нервозность в её поведении.

– Да ну, не неси бред. Вспомни, как тот Сойер смотрел на тебя. Они точно придут. – успокоила я подругу.

Бель улыбнулась и отпила из своего ужасно длинного бокала. Я же решила напиться побыстрее и поэтому опрокинула почти весь стакан залпом. Щёки моментально загорелись, но этого мне было мало, осушив ещё один стакан, я потащила подругу танцевать. Мы с трудом пробрались в центр танцующих и мне стукнула в голову идея.

– А давай устроим мини–соревнование? – прокричала я на ухо Белки.

– Ты ещё не пьяная, я быстро выиграю. – крикнула она в ответ.

– Спорим?

– На поцелуй! С тем, кого загадает победитель! – придумала Бель.

Согласившись с такими условиями, мы пожали руки и начали немного отходить друг от друга. Люди вокруг, хоть и были не совсем довольны, всё же отодвинулись и дали нам немного места. Первой песней была «River» от Bishop Briggs.

Бель начала первая. Она выбрала танец с элементами стрима и подстроила его под темп музыки. Бель двигалась восхитительно. Её рыжие волосы, которые она собрала в косички и завязала, как беличьи ушки, сияли из–за блёсток в волосах, которые она нанесла перед выходом из дома. Все люди, которые стояли вокруг нас или стояли на балкончиках, начали оборачиваться присматриваться.

Мне вдруг показалось, что это была отличная идея. Я явно проигрывала такой эффектной девице, как Бель. Но всё же, это соревнование радовало не только нас двоих. А наводить суматоху и вызывать внимание окружающих я всегда любила.

Под следующий трек «GOTTASADAE», который исполнял BewhY, танцевала уже я. Потом снова начала Бель, крутя телом под Unholy4. После её танца уже почти все в клубе стали нашими зрителями, а ди–джей подстраивался под нас: делал музыку тише после танца и немного менял мотив, когда начинала танцевать соперница.

Мы играли до трёх очков. Пока что подруга набрала уже два, а мне всё больше не хотелось проигрывать. Когда Бель исполнила свой второй танец, и ди–джей сделал музыку тише, я громко заявила, что мне нужно попить. Все в клубе разочарованно закричали, а бармен приготовил мне стакан с водой. Подойдя к барной стойке, я перегнулась через неё и вытянула первую попавшуюся бутылку. Это оказалась почти полная текила. После чего я показала её толпе и крикнула.

– Я продолжаю!

Толпа радостно завопила, а Бель, предвидя мои дальнейшие действия, откинула голову назад и закатила глаза. Подруга понимала, что я собралась победить её. Даже понимала, как именно. И Бель оказалась права в своих догадках. Я залпом влила в себя текилу, подавившись всего несколько раз. Вены на лбу слегка вздулись, а глаза заслезились. Кинув под ноги бутылку и разбив её, я поправила волосы и смахнула слёзы.

С трудом забравшись, я встала на барную стойку и махнула ди–джею. Заиграла супер–медленная, но не менее прекрасная песня Control5. Наверное, самая медленная за историю всех клубов. Я никогда бы не подумала, что Halsey можно услышать в клубе. Меня это рассмешило, но не остановило – алкоголь уже стукнул в голову и мне было хорошо.

На баре мне было комфортно. Мелодия будто убаюкивала меня, я закрыла глаза и словно поплыла. Время для меня остановилось. Временами я поглядывала на окружающих, но видела сплошное мутное пятно. Потом я случайно зацепила чей–то стакан и жидкость пролилась мне на ногу. Я хотела лишь на секунду опустить взгляд, но что–то на балконе привлекло моё внимание. Там стоял какой–то силуэт.

Он был менее размытым, чем остальные люди, но я всё равно не поняла, парень это или девушка. Не став приглядываться, я продолжила танец, но уже обращаясь к этому интересному силуэту. Мне было всё равно на то, как я выгляжу. Мне хотелось понять, кто это. И я решила своим танцем бросить немой вызов этому человеку.

Не знаю, как работало моё мышление в тот момент, но мне показалось, что человек подойдёт ко мне, если поймёт, что я заметила его. Ну или её. Может это девушка, которая хотела присоединиться к нашему соревнованию.

А может…

По какой–то причине я стала чётче видеть. И это мне не понравилось. Точнее, мне не понравилось, что я увидела его. На балконе, в клубе, на другом конце города стоял Коул. Стоял и пялился на меня. Возможно, мне просто показалось, ведь я была пьяна.

Или ты просто сошла с ума, девочка. Его тут тупо не может быть.

Когда этот человек отвернулся и куда–то ушёл, я быстро сообразила, что мой мозг подставляет меня, как только может. Я продолжила танцевать. Раз это не был Коул – я верила, что он не ушёл бы, увидев меня на баре, когда каждый второй желает меня потрогать – значит мне не стоит переживать, что кого–то сегодня изобьют. А это, в свою очередь, даёт добро на все мои действия.

Я не хотела закрываться от всего мира только потому, что какой–то мужчина вскружил мне голову. Хоть я и презираю предательства и измены дорогим людям, Коулу я была никем.

Пусть сходит с ума, если ему так хочется, но я не буду из–за этого как–то страдать.

Я и так страдаю от того, что постоянно думаю о нём.

Этого мне хватит, спасибо!

Спустя ещё пару минут я остановилась. Ди–джей сделал песню тише, люди начали аплодировать, а я слезла обратно на пол. Какой–то парень предложил мне помочь, и я согласилась. Только когда я оказалась внизу, поняла, что этот тот Локвуд, который сегодня с друзьями спас меня от типа на парковке. Парень взял меня за руку и повёл к ребятам. Белку уже мило обнимал Сойер за талию, Мэтт строил глазки двум девушкам, которые хихикали в стороне. Когда мы с Локвудом подошли, он отпустил мою руку и встал рядом со столом.

– А ты хорошо танцуешь. – сказал Мэтт, переключив своё внимание на меня.

– Вообще–то, она нарушила правила! Нельзя делать паузу! – возмутилась Бель.

Парни начали расспрашивать нас про это соревнование. Пока Бель рассказывала все правила и несколько раз упоминала наши прошлые подобные развлечения, я смотрела на Локвуда. Точнее это он смотрел на меня, я лишь поглядывала.

Я только раз взглянула на его губы. Всего лишь раз. А он в один момент оказался рядом со мной.

– Хорошо получилось… – наклонившись, сказал Локвуд.

Я не успела спросить, что он имел ввиду. Парень поцеловал меня. Впился в мои губы и притянул за талию. Его губы оказались слишком мягкими, не такими, как я ожидала – хотя я вообще не ожидала такого поворота событий. Я не могла понять– почему у такого брутального качка, такие детские губы и нет даже намёка на щетину.

Да, Локвуд был симпатичным парнем, но в нем не было никакого мужества. А ещё, он слишком грубо держал меня. Он не гладил по спине, как мне очень нравилось. Не касался меня второй рукой – та лишь свисала вдоль его тела. Но самое неприятное – даже противное – было то, как долго он целовал меня. Поначалу я не успела ответить на поцелуй, а потом и вовсе не могла этого сделать. Локвуд безостановочно покрывал мои губы своими.

Спасибо тебе, о Великая Белка!

Подумала я, когда подруга оттащила меня от этого парня с детскими губками.

– Сорян, не хотел спугнуть. – кинул мне Локвуд, махнул рукой и пошёл к тем двум хихикающим девушкам.

– Вот же козёл… – услышала я голос Бель, когда бежала в туалет.

Мне сильно тошнило после сумасшедшего танца, но больше всего я сейчас хотела отмыть своё лицо от слюней Локвуда. Бель куда–то пропала, хотя я думала, что она шла прямо за мной. видимо Сойер её остановил – или мне только показалось, что подруга переживала за меня…

Спустя минут семь моих попыток оттереть лицо, меня постучали по плечу. Посмотрев в зеркало, я увидела Бель.

Храни тебя тот, кто создал!

Подруга стояла с полупустой бутылкой джина и мило улыбалась мне. В тот момент, мне показалось, что Белку мне послал кто–то свыше.

Ну а иначе как можно было объяснить, что она знала меня, как облупленную?

Поговорив о том, какими противными оказались те трое, мы поняли, что надо от них как–то избавиться. Сойер, как сказала мне Бель, начал пить и оказалось, что он напивается с двух рюмок. Это в парнях никогда не нравилось Бель. А ещё, у Сойера тоже было гладенькое личико. С этого мы вдоволь посмеялись.

Мы распили этот джин на двоих. Я рассказала подруге, как противно целуется Локвуд, и в тот момент где–то сзади хлопнула дверь. Подумав, что это вышла какая–то девушка, мы с Бель переглянулись и засмеялись. Не сговариваясь, мы пошли обратно к бару.

Я хотела извиниться перед барменом за то, что разбила бутылку и танцевала на его рабочем месте. Подруга вышла первая, а я задержалась у зеркала. Приведя себя в порядок, я вышла обратно в шумную толпу. Я решила не пробираться через танцующую толпу, чтобы у меня скова не закружилась голова, поэтому пошла вдоль стенки.

По идее, она должна была в конечном итоге закончиться у бара, но наверняка я этого не знала. Надеялась лишь на то, что не наткнусь на ту группку наркоманов. Поняв, что заблудилась, и просто идя вдоль стены, я остановилось, чтоб присмотреться. Я надеялась найти рыжие волосы подруги или хотя бы какой–то намёк на барную стойку.

– Я пообещал, что не трону его. – сказал кто–то басистым голосом прямо у меня над ухом.

Я дёрнулась и замерла, как статуя. Меня сильно испугало то, каким дрожащим от злости сказали это. Испугало то, что это было так рядом со мной и очень неожиданно. Но больше всего я испугалась того, что это говорили мне. Единственное, что было понятна сразу– это был парень. Парень с грубым голосом. Человек сзади придвинулся и склонился к моему уху.

– Эти духи… – выдохнул он.

Меня обхватили руками и развернули. Я резко запрокинула голову и успела увидеть только лицо, перед тем как мне впились в губы. Это были приятные, грубые губы, с такой же грубой щетиной. Позволив мне принять участи в поцелуе, парень одной рукой почти царапал мне спину, а второй рукой зарылся в мои волосы. Все его движения были грубыми и настырными, а язык безостановочно блуждал по моему рту.

Рука на голове властно сжимала мои волосы, от чего у меня сносило крышу. Придя в такой откровенный экстаз, я полностью растворилась в этом парне. Только спустя бесконечно долгое мгновение, я вспомнила, чьё лицо увидела перед поцелуем.

Коул!

Это чёртов Коул!

Он каким–то образом оказался в одном клубе со мной, а теперь ещё и нагло целует меня. А я ведь пообещала себе, что проверю его. Этот поцелуй не доказал мне никакой влюблённости с его стороны – только животную потребность.

Я резко оттолкнула Коула и влепила ему звонкую пощёчину. Правда он тут же схватил меня за руку, завернул её за спину и развернул меня к стене лицом.

– Не надо… – прорычал мне на ухо Коул.

– Эй! А ну отпусти меня, придурок! – заорала я.

Злость и паника разрывали меня изнутри. Я испугалась Коула. Испугалась того, что ударила его, а он может мне как–то отомстить. А ещё, я возмутилась.

Как он мог так меня поцеловать? Это ничуть не приятно!

Хотя сам процесс мне очень понравился, я решила не думать об этом.

Я ни за что не буду рядом с тем, кто так плюёт на мои чувства.

Ты даже самой себе врёшь.

Вступил со мной в спор внутренний голос.

Как не стыдно? Коула она боится, ну конечно…

А не своих ли желаний ты боишься?

– Боишься меня?

Он всё также держал мою руку за спиной, а второй начал гладить меня сбоку, вдоль тела.

– Да! – от части солгала я.

Да я почти выкрикнула это, чтобы он услышал.

Ну и дура же я.

Коул моментально меня отпустил. Он выругался и стукнул кулаком о стену, прямо рядом со мной. Вот теперь я испугалась, да так, что рванула с места, не зная, куда я бегу. Толкая по пути людей, я чудом добралась до выхода. Прохлада летнего вечера слегка отрезвила меня. я подошла к стене здания и опустилась на землю.

Асфальт был весь в бычках и, суда по дымящим рядом людям, я находилась в месте для курения. люди странно на меня посмотрели. Девушки начали шептаться и поглядывать на меня. Это было не удивительно – я же сидела вся бледная и тряслась. Не сразу, но ко мне всё же подошла одна из девушек и спросила о моём состоянии. Ей показалось, что я перебрала с каким–то веществом, а я нормально не смогла сказать, чтобы она не переживала и отстала от меня. Я не могла нормально говорить. На губах всё ещё ощущался вкус Коула, а спина пульсировала местами.

Я просидела на улице ещё около получала, кто–то даже умудрился принести мне воды. Я немного пришла в себя и смогла перебраться на лавочку. Руки и ноги всё также дрожали, но я хотя бы могла говорить. Ко мне в панике подбежала Бель и начала расспрашивать, куда я пропала, и что же со мой случилось. Вызвав такси и усадив меня назад, подруга села рядом и обняла меня. Я может быть заплакала бы от переизбытка эмоций, но ужас и злость не позволили мне этого сделать.

Ты думаешь, что этот взрослый извращенец относится к тебе серьёзно?

Рассмеялся у меня в голове голос мамы. И я с ним согласилась. Какой–бы ненормальной не была Лисса, она всё–таки мудрая женщина – она знает мужиков и предвидит их поведение.

Такси остановилось прямо у ворот особняка. Заплатив наличкой я направилась домой. Я не была в настроении, чтобы забираться домой через дырку в заборе, поэтому я направилась к главному входу. На дворе ночь. Солнце ещё не успело пустить свои лучи на небо и осветить мне дорогу, поэтому я шла под светом фонарей, которые словно прожекторы светили на меня. Я бы почувствовала себя неловко. Или испугалась бы маму, которая наверняка ждала меня сейчас. Она всегда чувствовала, когда я не была дома. Всегда позволяла мне сбежать, чтобы потом наказать за это.

На улице только–только начало светать. Фонари ещё не отключили, а собаки не начали лаять, прося выпустить их на прогулку. Утренний холод слегка отрезвлял меня, а потому я смогла попасть на участок безо всякого шума. Я тихо пробралась в дом, держа в руках туфли, а на плечи накинув куртку Джека.

Парень пару дней добивался меня, а сегодня в баре решил поцеловать меня. Я думала, что интересна ему. Думала, что мне понравится целовать его. Но нет. Никого «Дзынь6» не было. И я его послала. После он, конечно же, извинился и отдал мне свою куртку–бомбер, но я знала, что завтра верну её хозяину и попрошу больше не появляться в моей жизни.

Я тихо прокралась в дом. Даже работники ещё не проснулись. В доме не было утренней суеты, с кухни не доносился запах кофе и выпечки. Была полная тишина.

Аккуратно поднявшись на второй этаж, я решила сразу пойти к себе в комнату, вместо того чтобы подниматься на чердак и переодеваться. Сейчас я была слишком уставшая. Решила, что спрячу одежду, умоюсь и отдохну, а потом уже перенесу вещи наверх.

Это была моя ошибка. Почти фатальная. Катастрофически большая ошибка.

Открыла дверь не я, за меня это сделал мамин подручный Джош. Он пустил меня в комнату, а затем закрыл дверь и встал перед ней, блокируя выход своей огромной тушей.

– Опять… – тихо произнесла мама и повернулась ко мне. В её глазах была многолетняя усталость и полное разочарование, – Ты меня разочаровываешь. – словно прочитала мои мысли. – И что на этот раз?

– Я… – не успела я договорить.

Даже начать не успела, а мать уже подняла ладонь в безмолвном приказе замолчать.

Сейчас я боялась её сильнее обычного. Папа уехал в Германию на несколько дней, а потому в её ругах находилось слишком много власти. А я, как бы не кричала, буду слишком тихая, чтоб хоть кто–то пришёл ко мне на помощь.

Мама махнула рукой и моё сердце замерло. По спине пробежал неприятных холодок, а мышцы ног парализовало. Я почувствовала, как тяжёлая рука Джоша сжала мои волосы, и он потянул меня на себя. Я потеряла равновесие и полетела коленями на мягкий ковёр, хотя сейчас я этого совсем не почувствовала. Было также больно, как если бы это был бетон.

Я кричала, извивалась и умоляла маму, чтобы та сжалилась и приказала отпустить меня, но ничего не слышала. Повторяла слова на автомате, а в ушах был лишь стук собственного сердца.

Джош потащил меня к двери, не давая возможности подняться на ноги. Я плелась и билась коленями об пол, а руками цеплялась за руку громилы. Мама же шла позади нас. Я видела и чувствовала всем своим нутром её безразличие.

Как рядом оказался ещё один мамин «шкаф», я и не заметила. Джош отпустил меня, и я грубо приземлилась на локти. Простонала от боли и почувствовала чьи–то руки на своих щиколотках.

Форд – второй мамин подручный – держал обе мои ноги в одной руке. Он потащил меня дальше, а Джош подошёл к матери. Пока Форд тащил меня, как я поняла, на чердак, моя юбка сильно задралась. Мне было стыдно, что все могли лицезреть моё нижнее…

Чёрт!

– Нет, пожалуйста! – кричала я, осознав, что Джек лишил меня этой части моей одежды.

Да–да, он успел стянуть с меня трусы, пока целовал. И да, именно это меня напугало. И решила я расстаться с ним только из–за его слишком быстрых намерений, а не из–за какого–то «Дзынь». Я посчитала, что он меня хочет, а я его нет – значит это было бы насилием. Поэтому и убежала домой, а куртку забрала сама.

Я хотела это забыть. Стереть из памяти. Поэтому придумала для самой себя легенду о неудачном поцелуе и милом парне. Не могла же я всю жизнь помнить Джека как того, кто хотел отыметь меня против моей воли.

Пытаясь прикрыться юбкой, я с мольбой взглянула на мать. Она скривила такую гримасу, будто её тошнит. Но она не кривлялась! Не в её стиле! Её тошнило от моего внешнего вида… или от того, что я её дочь? Меня это не волновало.

Когда Форд кинул мои ноги, я свернулась в комок и открыла заплаканные глаза. Два мужика, как два шкафа, стояли по бокам от мамы и ждали.

Но чего ждут?

– Ма–ам… – захлёбываясь собственными слезами, пропищала я.

Но мама мне не ответила. Они втроём стояли и молча смотрели на меня.

Собрав все силы в кулак, я поднялась и почувствовала, как ноют все мои мышцы. Мне было больно. Очень болела голова, болели руки и ноши, ныла шея. Было… обидно что ли. Мама, которая, по идее, должна мне помогать, защищать меня ото всех, стояла и наблюдала за моими страданиями.

Я всмотрелась в её глаза и попыталась найти в них хоть капельку жалости. О сожалении я и мечтать не могла, но её отвращение сорвало чеку на моём терпении.

– Я ненавижу тебя! – крикнула я, мой голос моментально сорвался, поэтому вторую часть я прохрипела, – Лучше бы я не рождалась! – слёзы заливали лицо.

– Тут ты права. – с насмешкой сказала мама и добавила с ненавистью. – Лучше бы я тебя не рожала.

Она развернулась и, отряхнув с пиджака невидимую пыль, пошла к двери. Я стояла бледная, как труп, слёзы прошли моментально. Их сменила злость. На себя, на маму, на папу…

Почему он оставил меня с ней?

– Лучше бы папа вообще не женился на тебе! – выкрикнула я, завершив цепочку под названием «Лучше бы».

Она замерла в дверном проёме. Упоминание о моём отце повлияло на неё. Что–то вокруг изменилось. Воздух накалился, словно вот–вот случится взрыв.

Джош подошёл ко мне, преодолев расстояние всего за два шага. Он замахнулся – я даже ахнуть не успела – и ударил меня по щеке.

Сильного удара моё ослабшее тело не выдержало, и я повалилась на пол. Твёрдый деревянный пол чувствовался больнее, чем мягкий ковёр в моей комнате. Шершавость, которая была из–за плохой обработки дерева, царапало мою кожу. Боль обжигала щёку, руки были исцарапаны и щипали. От этого хотелось взвыть и залезть под мягкое одеяло.

Остро ощущалась нехватка алкоголя и желания обнять кого–то, кто защитил бы. Но реальность такова:

1. Я одна.

2. Мне больно.

3. Никто не спасёт меня, как супергерой.

Сил не было даже на слёзы. Я молчала и смотрела, как эти трое уходят. От хлопка двери я дёрнулась, что спровоцировало новую волну боли.

Осторожно поднявшись, я поплелась к своему диванчику. Там, за подушками, я откопала бутылку какого–то прозрачного алкоголя. Надпись на этикетке я разобрать не смогла, да и не пыталась.

Резкий запах спирта и хвои ударил мне в нос, от чего я почти чихнула. Однако я сообразила почесать нос, зацепив щёку. Боль прострелила от шеи до плеча и лба, а я застонала.

Алкоголь помог слегка заглушить физическую боль. Мысли всё равно обращались к маме. почему же на ненавидит меня? Что же я сделала такого? Но отвела у меня не было. мать терпеть меня не могла. Ей было противно даже прикасаться ко мне.

Вскоре алкоголь избавил меня и от мыслей. Усталость победила обиду, злость и боль, и я смогла уснуть.

Я смотрела на маму, которая сидела на диване в нашем зале и постукивала ногтем по подлокотнику. От воспоминаний меня подташнивало, а от взгляда матери становилось душно.

Я подошла к ней и посмотрела прямо в глаза. С годами практики я уже выработала некую смелость. Конечно, мать до сих пор использовала своих горилл, чтобы затащить меня на чердак, но теперь я не заливалась слезами. Я не просила её, не умоляла. Только провоцировала. Инстинкт самосохранения давал сбой уже много лет.

– Я предупреждала тебя… – агрессивно прорычала она.

Вау! Редкое явление – она злится!

Иронично восхитилась я.

– А я, как всегда, удивила! – я выдавила улыбку и подразнила её этим.

Мама покачала головой. Ей осталось только цокнуть языком, чтоб дополнить картину.

– Джош… – протянула я, почувствовав руку гориллы на моём предплечье. – Мой старый друг…

Я играла. Пыталась язвить и шутить. С одной стороны– это была моя защита от страха, готового обрушиться на меня с минуты на минуту. С другой стороны– я уже устала их всех бояться. Точнее – боялась снова расплакаться и получить больше травм, чем нужно.

Да, я боялась Форда и Джоша. Каждый раз, сталкиваясь с ними в коридоре, я вздрагивала. Но! Я знала, что они больше не ударят меня. Не оставят видимых синяков, как минимум.

Мать последние пару лет грезила тем, что выдаст меня замуж, а потому пыталась сохранить оболочку, чтоб её цена не упала.

Она старалась сохранить товар.

Зачастую, за мои шуточки в сторону двух амбалов мне прилетало. В основном мать отдавала приказы швырнуть меня или оттащить за волосы. Но Джош отличался от Форда своей эмоциональностью и тупостью.

Когда у него появлялась возможность, он добавлял жестокости в свои действия. Больше, чем того требовала мать. Вырывал волосы или встряхивал за них, когда тащил на чердак. Бил со все силой, когда мать всё же шла против своего плана, как будто я не маленькая и хрупкая девушка, а взрослый мужик–амбал.

Вот и сейчас Джош сжал мою руку сильнее обычного, чем вызвал покалывания в моих пальцах.

Мама махнула рукой, и горилла потащил меня на чердак. Он шёл медленно, но его шаг был значительно длиннее моего.

– Пошевеливайся! – рявкнул он, когда мы всё же поднялись на второй этаж.

Я удивилась. Правда удивилась! Знала прекрасно, что разговаривать со мной ему запрещено.

Пёс!

– Ты хочешь, чтобы я тащил тебя? – с угрожающим тоном он перехватил мою руку, а свободной рукой провёл вдоль моей спины.

Ему пришлось слегка нагнуться, но он всё–таки положил свою поганую руку на мою задницу.

Чтоб она у тебя отсохла!

Я вспомнила Грэгора Хайдена и от этого стало ещё страшнее. А потом встпомнила о Коуле.

Ты серьёзно хочешь убить всех, кто прикасается ко мне?

Что ж, дорогой, готовь толстую тетрадку, список у меня большой.

Так как Джошу пришлось наклониться, мне не составило труда дотянуться до его уха.

– А ты не думаешь, что я смогу отомстить? – пригрозила я, а в голове прошло осознание.

Коул действительно сможет убить за меня, стоит мне всё ему рассказать.

Меня всю трясло. От страха и злости. Ладони вспотели, а в глазах начало темнеть. Я готова была сорваться. Крикнуть, ударить или заплакать. Последнего мне хотелось меньше всего. Но я не знала, что первое вырвется из меня.

– Ты что, мать твою, делаешь, идиот? – образовался сзади нас Форд.

Форд– робот для убийств. Монстр. Но полностью верен моей матери и никогда не делает то, что сам хочет. А может он просто согласен с ней….

Этот робот–убийца был крупнее Джоша и явно умнее. С тёмными волосами цвета чёрного кофе, в отличии от волос Джоша, которые похожи на жжёную траву. Форд мог быть симпатичными, если бы в его глазах было хоть чуточку тепла, а на лице присутствовали эмоции.

Он холоден. Жесток. Но не вызывает того жара, что бывает рядом с Коулом.

Чёртов маньяк, который не выходит из моей головы.

Форд был похож на белого медведя, на айсберг. Коул же напоминал пантеру или дьявола.

Мамин ручной пёсик был монстром, но Коул казался мне опаснее. Будто мамин громила просто щенок, по сравнению с ним. Я не знала Коула, но мне казалось, что опаснее человека не существует.

– Отведи девчонку наверх… и не смей её трогать. – приказал Форд Джошу.

И тот беспрекословно выполнил указ. Видимо он боялся огромного Форда больше, чем мою мать.

Странно…

Джош кинул меня на чердаке и закрыл дверь на замок. Я же разлеглась на самодельном диване и схватилась за голову. И почему же после всего я думаю только о том, что Коул поцеловал меня.

Я думала о том, что он взорвал мой мозг. Уничтожил сердце. Заполнил все мои мысли собой.

– Никогда! Ты больше никогда ко мне не прикоснёшься! – кричала я в подушку долгое время.

Глава 5

– Брат, ну же! Ты что, теперь вообще развлекаться не будешь? – возмущался Том.

– Я тебе только что всё рассказал. – Коул потёр лоб, – Ты думаешь у меня сейчас есть время на развлечения? – он стукнул кулаком по столу, от чего Том дёрнулся.

Коул несколько часов рассказывал Тому о том, что его отец устроил какие–то соревнования. Видите ли, не может доверить бизнес собственному сыну. Якобы Коул настолько разочаровал всю семью, что ему в конкуренты годится какой–то Кифстен Бален. Тот самый, чертов Бален, который обидел сестру Коула. Если бы тогда, Коул рассказал всё отцу, то этого Кифстена больше не существовало. Но он не хотел причинять ещё большую боль сестре. Сейчас это уже не имело смысла, однако Коул всё равно не мог простить Балена. Невозможно такое забыть.

Сейчас Коулу нужно лишь взять себя в руки. Кифстен достаточно хорош в продажах, но у него куча минусов в отношениях с людьми. Коул прекрасно понимал, что ему нужно лишь, не отвлекаясь, заняться договорами, поиском клиентов и транспортировкой товара. С таможней у Коула было всё в порядке, были все нужные договорённости.

Главная задача его была– не отвлекаться. Нельзя было уйти в загул и пропустить какую–то встречу. Нельзя было сонным прийти на переговоры и подписать ошибочные документы. Так можно было рисковать, когда за всем приглядывал отец. Но теперь он один. Да ещё нужно быть лучшим.

Пока Том уговаривал Коула сходить вечером в клуб и развлечься, тот обдумывал план. Самое простое, с чего можно было начать– это тюрьма. Нужно было как–то наладить связи с Грэгором Хайденом, который пострадал от рук Балена. Хотя слухи о нём ходили не очень хорошие– наркоман, который приставал к несовершеннолетним девушкам. Но связаться с Грэгором было пока невозможно.

Когда Коул последний раз приходил навестить его, Хайдена отправили в лазарет – он накинулся на какую–то девушку, и она пырнула его иголкой. Коулу не дали никакой информации об этой девушке, хотя он общался почти со всеми сотрудниками. Благодаря отцу, который во многом помогал этому учреждению, Коула все уважали. Он никогда не нарушал порядок и частенько усмирял сильно буйных сидевших.

Парню сказали, что этого заключённого переведут в камеру через несколько дней и с ним можно будет увидеться. Коул ждал этого и каждый день обдумывал их диалог. Хайден должен знать что–то такое, что уничтожит Балена. Нужно было только понять, как вытащить эту информацию.

– Да пошёл ты! Я тут распинаюсь перед ним, а он выёбывается! Я пойду, а ты сам решай. – разозлившись, Том подошёл к входной двери и сказал напоследок. – Я буду в «Copacabana».

Том ушёл, хлопнув дверью, а Коул продолжал сидеть. Его друг, конечно, был надоедливым, но говорил он верные вещи. Сам Том много раз вытаскивал его из разного рода дерьма. Взять только тот вечер, когда Коул избил молодого парня у клуба. Если бы Тома не оказалось рядом, то Коул мог просто убить пацана. Он ведь так этого хотел.

Пусть Коулу и не желательно было выходить сейчас на какие–то тусовки, ему нужно было привести мысли в порядок. Поэтому он, немного подумав, пошёл в душ. Когда он был готов выезжать, он написал Тому извинения и то, что он скоро подъедет. Заведя машину, Коул включил громко музыку, подкурил сигарету и выехал.

Парковка около шумного клуба была занята, однако работники сказали, что для таких особенных гостей у них всегда найдётся место. Коул отдал ключи охране и зашёл внутрь клуба. Тут было очень душно, поэтому парень моментально потянулся расстёгивать верхние пуговицы своей рубашки и закатывать рукава. Три вульгарные и очень пьяные девицы тут же закружились возле него. Они гладили его руки и кричали всякого рода комплименты, от чего Коулу стало противно. Он хотел побыстрее найти друга, чтоб избавиться от надоедливых девиц.

Взяв у бара бутылку пива, он поднялся на балкон. Том сидел на диване и разговаривал с какими–то мужчинами, которые выглядели слишком официально для такого места. Сев рядом с другом, Коул узнал, что это давние партнёры Тома, с которыми он давно не пересекался вне работы.

Мужчины долго разговаривали о семьях и тяжёлом положении в стране. Возле них начали присаживаться разные девушки, которые предлагали им купить разный дорогой алкоголь. Некоторые соглашались и усаживали девушек себе на колени. А такие, как Коул и Том, отказывались и прогоняли девушек. Коулу и его другу никогда не нравились девушки, которые так откровенно подкатывают к незнакомы парням.

Пока мужчины разговаривали, Коул заметил странное: ди–джей делал странную паузу между треками, а люди внизу периодически кричали, словно были на каком–то соревновании. В какой–то момент люди разочарованно застонали, а спустя несколько секунд, Коул услышал голос девушки.

Голос был ему знаком, но он не мог поверить, что встретит эту девушку тут. Поэтому парень встал и подошёл к парапету. Он пригляделся к девушке, которая допивала из какой–то бутылки, разбила её и стала старательно забираться сначала на высокий стул, а потом и вовсе на барную стойку. Девушка была невероятно красивая.

Она была в прекрасном белом платье и на очень высоких каблуках. Видимо она была слишком пьяна, потому что шаталась она не только из–за танца, который исполняла. Коул залюбовался ею, он не смог отвести взгляд. В какой–то момент девушка подняла голову и ненадолго остановилась. Только тогда подозрения Коула совпали с реальностью.

Это Дэра!

Она смотрела прямо на Коула несколько секунд, а потом продолжила танцевать. Парню показалось, что она танцует только для него. Она двигалась так, будто они одни в помещении. Будто на неё не смотрит весь зал. Она танцевала с каким–то вызовом, словно дразнила Коула. Но она не могла его увидеть, не могла разглядеть его при таком освещении. Это было просто невозможно.

Коул продолжал смотреть на неё до конца танца, спрятавшись на дополнительный случай в тени. Потом к барной стойке подошёл какой–то парень и снял Дэру. Он взял её за руку и повёл куда–то. В этот момент подошёл Том и отвлёк Коула. Парень потерял Дэру из виду и сильно взбесился. Он толкнул друга и стал всматриваться в толпу.

– Эй! Что с тобой? – спросил Том.

– Это была она! Она здесь… – продолжал осматривать людей Коул и потом резко повернулся к другу, когда понял, что просто так её не найдёт. Слишком много людей было внизу. – Я только что видел Дэру.

– Дэра… – задумался Том. – А! Та прикольная девица, по которой ты сходишь с ума? Может тебе показалось? – с лёгкой усмешкой сказал Том и взглянул вниз. – Так вот же она! Чёрт…

После того, как Том сказал, что увидел Дэру, Коул сразу кинулся к парапету. Однако друг его остановил. Схватил его за рубашку и не позволял смотреть вниз.

– Эй, брат, услышь меня, хорошо? Не смей ничего с ним делать! Не смей! Помни, что тебе не нужны проблемы! – начал говорить Том.

Коул ничего не понял. Почему он должен захотеть что–то кому–то сделать? Почему Том так держит его и не позволяет увидеть Дэру? Что там такого происходит, что друг его начал успокаивать?

Коул посмотрел вниз. Его девочку по–собственнически держал за талию и целовал тот самый тип, который снял её с бара. А может это был её парень? Дэра ведь и не была его девочкой? Может она занята. Она не сопротивлялась. Просто неподвижно стояла и позволяла себя целовать. По телу Коула прошёл сначала обжигающий жар, а потом холод все его конечности застыли, и он просто смотрел. Ждал и надеялся, что Дэра оттолкнёт того типа. Надеялся, что ей это не нравится. Ведь тогда он защитит её, он сможет её защитить.

Рыжая девица, – видимо та подруга Белка – оттолкнула парня, который стоял рядом с ней и подошла к Дэре. Она отодвинула того парня подальше от своей подруги и хотела что–то сказать, но Дэра побежала.

Ей это не понравилось.

Ликовал Коул, но в тоже время бы в бешенстве. Он рванул вниз, но по пути его догнал Том и схватил за руку.

– Будет только хуже, если ты ему навредишь. Девушки уже разобрались, не трогай его. И лучше, не трогай пока и её. Пусть девочка успокоится.

Коул послушал наставления друга. Впервые он так просто послушался кого–то. Ведь Том был прав. Сейчас ему нельзя рисковать, чтобы не подставить самого же себя. Ему нужно держать свои кулаки в карманах, а не бить ими по лицу той твари. Хоть Коул этого сильно хотел. Парень не знал, куда побежала Дэра, поэтому он решил привести себя в порядок, ополоснуть лицо холодной водой и только тогда искать девушку. Пройдя через толпу людей, он услышал краем уха: