Останься бесплатное чтение

Пролог

Сан-Антонио, штат Техас, 2019 год

– Услышь меня, Лея, – просил Зак, едва ли не стоя на коленях посреди комнаты. – Между нами ничего не было. Абсолютно ничего!

Но она больше не верила его словам. Решила довериться тому, что видела сама: эти взгляды, шутки, которые всегда были частью их жизни. Жизни Леи и Зака. Только теперь они доставались не ей, а ее неточной копии. Руки подрагивали от сдерживаемых злости, разочарования и слез, которые едва-едва падали с длинных ресниц.

Нет ничего хуже ментальной измены. Даже физическая не сравнится с тем, когда человек чувствует глубокие чувства где-то внутри, на уровне сердца и души, отрекаясь от своей второй половинке, чувствующей приближение бури. Лея не верила в интуицию, это было что-то на уровне детского сада, как ей казалось, но за неделю до окончания отношений она почувствовала причину.

Будто проснувшись от холодного душа, задрожала и поняла: появился кто-то третий. Тот, кто был всегда рядом, только в тени.

– Она тебе нравится. Ты не хочешь ее, она тебе нравится! – не сдерживалась Лея, почти сбрасывая с себя все чувства, как грязь. – Когда ты смотришь на нее… – она вздрогнула, когда вспомнила, как его глаза горели, смотря на эту девушку. – Я знаю этот взгляд: он раньше был лишь на мне. Он был посвящён только мне! Ты был посвящён только мне! Зак, черт… Ты же… Ты же клялся перед моими родителями в том, что будешь любить меня до гроба! Не знала я, что гробом окажется другая девушка!

Лея присела на свою постель, смотря в одну точку. Перед ней буквально пролетала вся жизнь с Заком, все планы, построенные вдвоём: семья, дети, скорый переезд и, наконец, совместное проживание. Все планы рухнули, бросив ее в неопределённость. Страх вился вокруг нее как голодный дементор, от которого нельзя было избавиться.

Зак замолчал. Рот его открывался в попытке оправдаться, но голова упала вниз, готовясь к казни. Только к чьей именно?

– Она мне правда нравится, – выстрел. – Но я понятия не имею, как это получилось. Мы как-то сблизились, – второй, только уже почти около сердца. – У нас много общего. Как будто наши души…

Это было убийство. Громкое, скандальное убийство человечности внутри маленькой доверчивой девочки, живущей в мечтах о чем-то большем, чем о любви.

Только теперь, когда вся ее жизнь в моменте разрушилась, показав тот опыт, через который ей придётся пройти, она едва держалась, лишь бы не рухнуть. Предательство заполонило глаза, как вороны в тёмном небе. Лея не видела перед собой будущего, в котором когда-то появится человек, который сможет показать, что такое любовь, верность и искренняя тяга к человеку.

Пока она видела только разочарование. Сплошное, грязное и довольно тёмное разочарование, сопровождаемое отвратительной болью.

Глава 1.

Мемфис, штат Теннеси, 2023 год

Кофе стоял на плите, распространяя по всей квартире свой терпкий запах, не сравнимый ни с чем. Шумно гудел телевизор, оповещающий о скором новостном блоке на канале «Фейли-1». Бросившее свои лучи солнце наполняло комнату светом, разбрасывая мелких зайчиков, мешающих спать. Новый день. Открытая дверца в лоджию вела прямо к гамаку, на котором, раскинув ноги в разные стороны, слегка качаясь, лежала девушка с закрытыми глазами. Включённая музыка была тихой и медленной, протяжной, даже успокаивающей, сливаясь с состоянием природы. На улице мало людей, лишь изредка показывающиеся головы таксистов или вой собачек, разгуливающих с хмурыми владельцами.

– Понедельник, 5:30 утра, и с вами ведущий канала «Фрейли-2» Брендон Катчер и его соведущая Меделин Кицби. Меделин, ты сегодня… – чуть звучный голос ведущих слышался на фоне, сливаясь с музыкой и редким чириканьем птиц.

Девушка продолжала лежать, лишь изредка открывая глаза, чтобы понаблюдать за городом. С высоты пятого этажа открывалось не особо много всего: ветхие дома, встречающие на горизонте солнце, старые школы и все еще тихий, едва проснушившийся мегаполис. Далеко, где-то за пятьдесят километров виднелись высотки, отблескивающие ярким светом.

Девушка лениво поднялась с места, накинув на себя домашний кардиган, валяющийся где-то около стула. Плелась медленно, напевая знакомую мелодию, дойдя до плиты, где вот-вот будет готов свежемолотый кофе. Запах карамели и слегка горьковатого кофе пронизывали всю комнатушку, пронося аромат, будто облачком, в соседние комнаты. Время текло медленно, позволяя насладиться утром в спокойствии и уединении с собой. Она медленно сняла с плиты турку, оставив в стороне, а сама принялась наливать топинг в заготовленный стакан, продолжая напевать мелодию. Кофе был готов.

– Сделай и мне кружечку.

– Ваниль?

– Пустой, – глухо отозвалась вошедшая девушка, отправляясь на второй гамак лоджии.

– Как спалось? – отпив, наконец, из кружки, она моментально стала чувствовать себя лучше, закрыв глаза от удовольствия. – Слышала, ты вставала периодически.

– Я старалась быть тише. Но эти клавиши…

– Не проблема, Элиз, – вставшая раньше Лея продолжала медленно просыпаться. – Думала, музыка тебя разбудит.

– Она меня успокоила, я поздно легла. Не переживай. Рич буквально ночью прислал правки…

Разговоры плавно переходили в привычную утреннюю рутину как сборы на работу, а также заваривание зелёного чая в металическую чашку, напоминавшую дедушкин реквизит, – маленький подарок для Колтера, к которому Лея собиралась зайти перед работой. Она привычно быстро закусила горячим сэндвичем, сделанным впопыхах, пока Элиз до сих пор качалась в гамаке, лениво дёргая ногой.

– С повышением, получается.

– Молчи. Даже не упоминай об этом, – Лея закрыла руками лицо, тяжело выдохнув. – Я там работаю уже год, но только сегодня осознала это.

– Да ладно тебе, сколько ты на них работала, сколько оставалась до поздней ночи, чтобы переделать эти горе отчеты за Эдди. Ты заслуживаешь этого повышения. Я рада, что в тебе заметили потенциал, – даже сонный голос звучал звонко и ярко, на что Лея кротко улыбнулась, прислонившись к дверце. – Не смотри так на меня. Твой главный – полный идиот, он почти потерял тебя.

– Не вини человека за то, что ему все равно на мелкие дела. Я не незаменимая, всего лишь хорошо обученная, а время – главный ресурс компании. Ты представь: снова обучать нового человека как ксерокопировать, отправлять факсы. Проще было повысить, поэтому я не думаю, что это прям моя награда. Так, – бросила рукой, – подачка от отдела.

Элиз нервно выдохнула, глотнув кофе. Не нравилось ей это все. И то, что сестра задерживалась постоянно, и то, что ни во что не ставили. Не работа, а какая-то пытка, обязанность и многое другое, но только не ощущение незаменимости и отдачи от компаниии. Сама она работала из дома, какие-то творческие задания, поэтому вечерами ждала Лею до поздней ночи, чтобы накормить, напоить и отправить спать.

– Как там твоего начальника?

– Я не помню. Мне и не нужно знать.

– А если спросят?

– Если скажу, что не знаю, отлично выполняя свою работу, меня уволят, хочешь сказать? – усмехнулась Лея. – Там не настолько идиоты сидят.

– Надеюсь, – холодно отозвалась Элиз. – Ты опаздываешь, выйди раньше и зайди к Колтеру, у него сегодня завоз булочек. И не забудь чай.

Лея тяжело выдохнула, прищурив взгляд, направленный прямиком в скрывающиеся глаза Элиз, что старалась не выдать свой смех.

– Озвучь то, что пришло в голову, – закатила глаза, ожидая пошлой шутки.

– Зачем твоим булочкам дополнительные булочки? – по всей лоджии раздался смех, будящий, как казалось девушкам, всех в округе.

Но от этого момент хуже не становится. Он наоборот приобретал свою изюминку и часть счастливого воспоминания, наполняясь такими беззаботными моментами. Иногда хотелось бы, чтобы у людей была возможность помещать свои счастливые дни в коробку в виде маленького свёрстка, а потом окунаться в омут памяти, брызгая все вокруг от нахлынувших слез из-за ушедшего приятного времени. Именно об этом думала Лея, смотря на беззаботную старшую сестру, валяющуюся в гамаке. Ее решение жить вместе с сестрой не было неожиданным: они провели все детство вместе, а расставаться не хотелось. Родители настояли на том, чтобы они провели хотя бы неделю отдельно от них, чтобы понять, смогут ли ужиться вдвоём или нет. Так они и перебрались сюда не на неделю, а на уже прожитые полтора года.

Было только одно большое «но»: причина переезда обеих девушек.

– Я напомню, что ты опаздываешь.

– Не будь такой нудной, ты как папа, когда отправлял нас утром в школу. Дай потупить немного!

На ее слова она молча мотала головой, не принимая возражения. Особого выбора не было, приходилось отправляться прямиком на работу. На часах – начало седьмого. Люди, зевающие на своём пути, встречались нечасто, изредка идя вдоль дорог, встречая сонными взглядами друг друга. Миллион закрытых магазинов, лишь некоторые работали в такую рань, одним из них был магазин выпечки и кофе «Валли» – маленький арендованный уголок. Знакомы они уже лет сто, если не больше. Иногда казалось, что он потерянный старший брат, который вечно за ними приглядывал, помогал и просто дарил внимание, когда оно так нужно было. В меру упитанный парень, расчёсывающий свои тёмные волосы назад, стоял напротив зеркала, о чём-то задумавшись сверля точку своими яркими голубчики глазами, выделяющимися на фоне медовой кожи. Лея медленно подошла сзади, целясь напугать друга, вот только она упустила одно: через зеркало ее было видно. Колтер ждал, пока она будет совсем близко.

– Минни! – схватив девушку за талию, он быстро поднял ее на плечо, усаживая на стоящий неподалёку стол, охраняемый маленькой кошкой. Миссис Ро, как звал ее Колтер. – Время… 6:32! Ты сегодня что-то припозднилась.

– Нельзя же так пугать. Я уже не молода… – Она пила воду так быстро, как будто бежала кросс, затем, агрессивно вручив чай, спрыгнула. – Как ты меня увидел? – Колтер показал на зеркало, поэтому, закатив глаза, она мигом стала осматривать прилавок. – Они есть?

– Есть, – ловкие руки девушки мигом потянулись к товару, но ее быстро остановили, не обратив внимания на тяжёлый взгляд. – Сначала плата.

– Мы же давние партнеры.

– Без разницы, плата, Минни.

Один раз, когда в начальной школе у них проходило какое-то мероприятие, Лея пришла в костюме Минни из «Микки Мауса» – красное платьице, сияющие глаза и чёрные плотные колготки, привезённые мамой заграницей.

– Что на этот раз?

– Карамельный сироп. Я не понимаю, откуда ваша компания его берет. Вот честно!

Лея согласилась, подписала невидимую бумажку о том, что сироп будет доставлен вовремя, сегодня вечером, а только потом получила обещанный товар – самый вредный завтрак на свете – наисвежайший пончик со сгущенкой домашнего производства. Обычно он заказывает выпечку у проверенных кондитеров, которые прошли все круги ада не через знакомства, не по связям, а по собственной вкусовой реакции. Но эти пончики – переданный бабушкой Колтера рецепт. Он обещал, что будет их готовить в собственной кондитерской, но пока он только получает образование, снимая в аренду помещение для оттачивание своих навыков.

– Ну как? – с нетерпением следил за реакцией Леи, пока та лишь молчала и мычала, указывая на кофемашину. – Отвечай, ну же…

– Я не хочу от них отрываться, ты же знаешь, слишком их люблю. Эдди меня бы убил, если бы увидел.

– Ему тоже завернуть парочку?

– А можно? Не хочу, чтобы ты ушел в убыток, – удивлённо спросила она, хотя сама мигом поняла, что глупый вопрос. – Тогда давай… штучек шесть. Два с шоколадом, два со сгущенкой и два… с малиной. Я заплачу!

– Брось, – фыркнул он, быстро кладя в коробку сладость.

Она и не собиралась слушать его. Засунув деньги в коробку для отпуска и забрав сладость, Лея быстро убежала, пока Колтер не увидел зажатые между щелочкой купюры.

Дорога до работы занимала не так много времени, но утренняя рутина была слишком приятна, чтобы просыпаться позже, торопиться, скомкано пить кофе, не насладиться даже этими минутами наедине с собой и с природой. Июнь месяц был жарким в Мемфисе. Время близилось к восьми, а на термометрах уже показывало +25. Сладкий аромат цветов повсюду, этот жар от асфальта, сочетаемый с лёгкой утренней прохладой, радовали Лею куда больше, чем подъем на один час позже. За то время, пока она шла до работы, в ее голове утрамбовывалась вся информация, что понадобится ей на сегодняшний день.

Фирма, в которой она работает помощником заместителя креативного директора, была одной из ведущих в своей туристической отрасли. Звучало скучно, когда она отправляла своё резюме, но ее уверили, что ее работа не будет иметь ничего общего с этим направлением. Ее задача – креативные решения в сторону рекламы, цветовая психология, реализация фотосессий для различных кампаний. Важная оговорка: она лишь помогает, а реализовывает Эдди Уайтли. Если перевести на обычный язык помощников, то делает всю неинтересную работу в виде отчётов и всяких других бумажек.

– Быстрее, мисс пончик, босс сегодня собирает на собрание, – встретил ее на ресепшене Уайтли, почувствовал незабываемый запах, доносящийся до него. – Колтер, паршивец, передай ему, что я закрою его лавку, если он будет готовить так вкусно.

– Не волнуйся, пока ты будешь на собрании, мы с пончиками отлично найдём общий язык, – обольстительно улыбнувшись, она сделала вид, будто откусывает кусок от тайного желания Эдди, а затем утопает в своём блаженстве, раздражая заместителя ещё больше.

– Искусительница, ты сегодня тоже присутствуешь. Босс сказал, что все, кто будут задействованы в проекте, должны послушать его светлые речи. Но хочу сказать, – украв один десерт, он продолжил, закусывая монолог, – что он… О нет… Он сегодня… Это так вкусно!

– Ну!

– Он сегодня… пришел со своей гадюкой. Я почувствовал этот яд еще дома. Так и знал, что придётся защищаться.

– Кейт? Та самая? – после услышанного Лея хотела бы уже поскорее попасть на собрание. Кейт – особенность компании. Известная пассия главного, которая обычно не появляется среди простых смертных, предпочитала более укромные места. Раньше она была моделью, представляющей интересы компании вместе с главным, но сейчас, когда он в ней увидел потенциал, как считают многие, она спряталась за его крылышком в надежном чёрном контейнере.

– Да! – пищал от восторга Эдди, представляя, о чем они потом поговорят за чашечкой вкуснейшего кофе около отдела. – Но лучше всего то, что сегодня будет представлена нестандартная кампания. Напомни, какое у тебя образование?

– Педагогическое.

– Я держу в секрете идею проекта, – шепнул Эдди, – но спасибо, что ты у нас есть.

Лея задумалась, следуя за довольным Эдди. Все ее это жутко будоражило: компания, где царит дружеская гармония (пусть иногда она перерабатывала и спорила), первый проект, в котором она будет участвовать, – как же не влюбляться постоянно?

Их креативный отдел был самым красочным, что и так понятно, и комфортным среди остальных. Особенностью было то, что уголок каждого работника должен быть обставлен так, как ему хочется. У них есть и готика, и минимализм, и просто очень много каких-то кустарников; у Леи ничего особенного – бежевые цвета с одним акцентом на розовое, ближе даже к фуксии, и пятно, отдающее сзади компьютера, словно выделяя его из всего стола. Когда заходишь в общий холл, то здесь царят любовь и дружелюбие, Для того чтобы идеи лучше шли, у них есть маленький коридор раздумий, где на потолке крупным и малым шрифтами выделены различные слова, связанные с отелями, путешествиями, туризмом. Обычно так идеи и генерируются.

– Держу в курсе, моя фея, – не унимался Эдди, усаживаясь в кресло в их холле, смотря прямо на Лею, – это твоё первое участие в проекте, он будет у тебя в портфолио. Я тебя не пугаю, но готовлю к тому, что придётся работать усилено.

– Мне бы уже знать, в чем идея, – скучающе отвечала она, смотря в окно. – А то ты так рассказываешь, а я ещё даже не знаю, в чем дело.

– Не скучай, мы уже идём внутрь конференц зала.

Теоретически она знала, что зал, совмещённый с кабинетном креативного директора, достаточно большой и красивый, но за все то время, что она здесь работала, ей не удалось туда заглянуть даже на секундочку. Решение о принятии ее на работу принимал Эдди, а все остальные дела, порученные им же, не нужны были главному. Моника Эффир, так звали креативного директора, появлялась в компании нечасто, лишь по очень веским причинам. Например, накричать на босса за то, что он не встретился с кем-то из его партнеров. Она отвечала за итоговый вариант дизайна, взяв под крылышко Эдди, так как, честности ради, он смыслил в этом больше, чем она. Основной ее задачей, по секрету от всех, была коммуникация с посредниками. Как стало понятно, об этом знали все.

– Жутко боюсь, – прощебетала она полушёпотом, на что Эдди лишь посмеялся, резко остановившись перед закрытой дверью.

– Не время переживать. Сначала мы пройдём к Момо, а потом…

– Момо? Зачем ты мне сказал?! – паниковала она. – А если я ее так и назову…

– Пройдём к Момо, – настаивал он. – Несколько правил. Не огрызайся. Слушай то, что она говорит. Отвечай по делу. Не пускай воду. А лучше молчи, феечка.

– Поняла.

И они открыли дверь. Глаза Леи старались не так сильно выделять ее восторг от увиденных креативных решений: просторный кабинет Моники Эффир был похож на стеклянный перпендикуляр, рассмотреть который не составит особо труда. Войдя в помещение, их мгновенно окружил шлейф тяжёлого аромата. Лея не дружила с марками, но сразу было ясно, что духи были жутко дорогими и… тяжёлыми, чем-то даже напоминавшие вишню в вине. Стол стоял в самом конце кабинета, а справа расположился уютный чёрный кожаный диван, стоящий позади от столика такого же цвета.

– Госпожа Эффир, мы на совещание по новой кампании, – чуть ближе шагнул Эдди. В кабинете играл чуть слышно джаз.

– Ты и кто?

– Лея Хейсмон.

Женщина лет тридцати пяти, если не больше, не особо обращала внимание на вошедших людей, лишь косо глянула, уткнувшись обратно в своей компьютер. Но заметив новое лицо, она откинулась на спинку кожаного кресла, всматриваясь в лицо девушки. Она не вызывала какого страха, лишь табун мурашей из-за своего тёмного взгляда. Аккуратное каре чёрного цвета подчеркивало впалые скулы и худощавое лицо, делающее ее чуть моложе своего возраста.

– Что здесь забыл стажёр? – всматриваясь в лицо Леи, нагло спросила Момо. – Насколько я знаю, Джексон не особо почитает мелких.

«Кого?» – неловко пронеслось в голове девушки, стоящей позади Эдди.

– Госпожа Эффир, она мой личный помощник. Мистер Питчер просил, чтобы все помощники были задействованы в сегодняшней презентации новой рекламной кампании, – спокойно, уже давно адаптировавшись к подобным выходкам креативщицы, ответил Эдди.

– Я умею читать, Эдди, – грубо, снисходительно и как будто выплёвывая бросила Момо. – А чего тогда остановились? Я что, в виде Пушка здесь?

– Поприветствовать вас.

– Свободны, подлизы.

И они быстро зашли в переговорный зал. Пройдя логово цербера, они добрались до самого популярного места во всем корпусе. Здесь всегда царила особая атмосфера: все участники расселись за круглым столом, разделившись на мини-группки, пока на экране выделялась тема презентации «Детская мечта: теория и практика». Глаза девушки мигом засветились.

– Как тема детей вяжется с нашей компанией вообще? – присаживаясь на место рядом со своей первой табличкой, Лея осмотрелась, наблюдая огромное количество достижений вокруг себя. Это дико мотивировало, придавало сил и навеивало чувство соперничества даже с самой собой. Хотелось доказать и себе, и всем вокруг, что она может быть не только помощницей заместителя, но и кем-то больше. Но пока, вежливо попросив чай, она лишь уткнулась в выданные рабочие тетради.

– Мистер Пичер расскажет сам. Он редко самостоятельно презентует продукт, лишь проверяет наработки отдельных групп, но в этот раз проект критически масштабный. Что-то он скрывает за этим проектом, это очевидно, – усмехнулся Эдди. – Как тебе Момо?

А что она могла сказать, кроме как просто промолчать, сделать вид, будто ее не обидели ее слова?

– Расслабься. Я же знаю, ты моя феечка.

– О, я уже твоя феечка? Что делает с людьми еда, ну!

– Лея, – Эдди ахнул, приложив руку к сердцу, удивлённо глядя на подчинённую, – я тебя не узнаю, что за зубки! Где моя молчаливая помощница, которая первые два месяца была так тиха, что в один день я едва не поставил ей прогул из-за того, что просто не увидел?

Девушка быстро улыбнулась, прикрыв рот рукой. Заседание, назначенное директором фирмы, уже давно началось, только все кого-то ожидали.

– А вообще, мне кажется, это что-то слишком глобальное будет, – продолжил Эдди, откусив кусочек пончика, оглянувшись по сторонам. – Самостоятельная презентация может говорить только об этом. Не иначе. Наш любитель скинуть всю работу на помощников хочет рассказать, видимо, больше. И думаю, что исключительно от себя. – Эдди прищурился, размышляя о своей теории. – Неужели ты увидишь его личико!

Лея никогда не видела Мистера Питчера, лишь знала как он примерно выглядит и как часто приходит на работу, чтобы тщательно проверить правильность выполнения его поручений. Она сидела спиной к главному входу и совершенно не заметила, как дверь медленно стала открываться, а все присутствующие ринулись встать, поприветствовав своего начальника. Лея мигом поднялась, встретившись с чёрными глазами напротив себя. Ей показалось, что он был похож на огромную пантеру: взгляд, пропитанный строгостью и сталью; оскал, подобный животному. Выступающие желваки говорили о напряжённости, а едва заметные синяки под глазами об отсутствии сна. Охрана сзади него медленно передвигалась, оценивая новых людей своими брошенными взглядами.

– Могла бы вообще не вставать! – шепнул Эдди, дёрнув Лею за пиджак.

– Я его не увидела! – ее шёпот был похож на писк Динь-динь.

– Его не нужно видеть, – продолжил он, пока все садились, – его нужно чувствовать. Он притягательный и страшный человек. Иногда, – покосившись на соседей, медленно придвинулся ещё ближе к ней, – мне кажется, что он владеет не компанией, а людьми. Я превращаюсь в куклу, когда он меня вызывает.

– Не могу сказать, что это хороший знак.

– Это хороший знак, – кивнул Эдди. – Лучше бояться свое руководство, но знать, что оно всегда будет на твоей стороне, чем лебезить, а потом оказаться с голой задницей, да простят меня все присутствующие.

Лея боялась поднять глаз, чтобы снова взглянуть на новую фигуру. Ноги подкашивались из-за страха, а сердце стучало так сильно, что отдавало в уши, заглушая всех вокруг. Страх был чем-то вроде забытого чувства, поскольку обычно она спокойно реагировала на руководство и на новых людей, но сейчас, когда она увидела всю ту строгость, что источал Джексон Питчер… Ей стало действительно страшно. Вскоре, не желая показаться какой-то странной и отстраненной, она стала оглядываться, адаптируясь в новом месте. Но глаза все ещё избегали мистера Питчера. Он сидел во главе всего стола, все ещё не начиная презентацию нового проекта. Люди шептались, что ради этого ему стоило пойти на некие жертвы, чтобы позволить этой кампании жить.

– Все ждут Кейт, – будто прочитав мысли Леи, нервно прошептал Эдди. – Она всегда опаздывает, для неё это не первый раз. Но по сути, – Эдди чуть наклонился, чтобы точно никто не услышал те сплетни, которые ходили по компании, – она никто здесь. Приходит, потому что ее отец небольшая шишечка. Не ёлочная, а мозговая.

Пока осознание Леи все ещё выстраивало какие-то цепочки, связав которые у неё стала появляться достаточно обширная картинка своего нахождения здесь, Мистер Питчер оглядывал зал, отмечая на своём планшете людей, с кем нужно будет переговорить лично за закрытыми дверьми после совещания. Его нельзя было назвать жестоким начальником, но и добрым язык не поворачивался. Люди говорили, что его справедливость заканчивалась там, где заканчивалось уважение к оппоненту. Томный взгляд проходился по каждому: кого-то он знал хорошо, годы, а кого, как, например, Лею, видел впервые, что вызывало интерес у данной персоны. Отметив в своём дневничке трёх людей, переговоров с которыми он непременно ждёт, часы давно уже перевалили за то время, на которое он рассчитывал.

– Глупость, тупость и безответственность – три всадника, избегая которые компания будет процветать и давать доход. Митч, – раздраженно подозвав своего помощника, – напиши ей, пока я это сам не сделал.

Коротко кивнув, парень моментально стал печатать, как дверь медленно, как в художественном кино, стала открываться. На пороге стояла длинноногая блондинистая девушка. В руках была огромная папка с каким-то документами. Миловидной внешности ей не занимать: небольшие щёчки, подчёркивающие достаточно большую улыбку, но какой же взгляд! Подведённые чёрным карандашом голубые глаза были похожи на небольшие вкрапления в этот природный портрет.

– Спасибо, что подождали. Я задержалась, – медленно плывя по кафельному полу, стуча высокой шпилькой, она шла с гордо поднятой головой прямиком в логово льва. Возможно, всякий, кто взглянул бы в глаза Джексона, опоздав при этом на важную презентацию, испугался бы и тихо последовал бы к своему месту, но не Кейт. – Лейла, ты похудела? Неужели! Привет, милый.

Дёрнувшись от неожиданного приближения к своей щеке, Джексон нахмурил брови еще сильнее. Лейла, к которой обратилась Кейт, поморщилась, но не ответила, опустив глаза вниз. Эдди дёрнул Лею под столом, чтобы та перестала так пристально всматриваться в силуэт девушки, но не успела она ответить ему тем же, как Кейт остановила свой взгляд на следующей жертве – на Лее.

– Неприлично высматривать человека таким пристальным взглядом. Родители вас не учили манерам?

– Не вам говорить мне о приличии.

«Стоило бы промолчать», – пронеслось в голове Леи слишком поздно. Сердце стучало, зубы стали ходить ходуном от сдерживаемой агрессии, а под столом Эдди старался образумить помощницу, то и дело дёргая за штанину.

– Что за прелестное создание? – засмеялась Моника, ища взглядом лицо.

Мистер Питчер, не поменявшись в лице, бросил небрежный взгляд на подчиненную, запомнив девушку, а затем, как ни в чем не бывало, начал презентацию новой строительной кампании. Встретившись глазами, он будто задал немой вопрос. Лишь по его выражению лица Лея стала понимать, что не должна была грубить, а уж тем более отвечать в такой манере. Но как же ее раздражало такое превосходство со стороны главных. Она вся тряслась, испепеляя саму себя изнутри злостью.

– Как вы все уже знаете, сегодня я собрал вас всех для того, чтобы рассказать о новой кампании, которую мы запускаем уже со следующей неделе.

– Как вы знаете, «Модерн тур групп» занимается строительством объектов на заказ, но в этот раз мы решили пойти чуть дальше – построить детский оздоровительный комплекс под названием «Мечта». Нами уже было построено несколько объектов: «Оазис» на территории России, «Литл чойз» и другие объекты, о которых вы прекрасно знаете.

Оборачиваясь на команду, Лея всматривалась в задумчивые лица каждого из присутствующих. Где-то вдалеке ей показалось, что на нее вдумчиво всматривался парень, а когда она попыталась его найти, то встретилась взглядами с…

«Момо! Ужасно!»

Быстро отводя свой взгляд, она вернулась к презентации, начав, наконец, записывать то, что она не знала.

– Почему я пригласил на сегодняшнюю конференцию больше людей, чем обычно? Ответ прост: вы все будете работать над этим проектом. Мне нужна вся ваша сила, весь ваш ум и все ваши амбиции, о которых вы любите говорить, когда требуете повышения у меня в кабинете, – ухмыльнулся Джексон. – Этот проект решит очень многое в этой компании. Считайте, что это ваш золотой билет в лучшую жизнь, если будете работать по моим указаниями.

– Он сегодня предельно строг… – шепнул Эдди.

– И да: итогом строительства комплекса будет благотворительных вечер на территории этого комплекса. Сам вечер будет посвящён детям из неблагополучных семей, а также детям из детского дома. Результатом благотворительного вечера является поездка детей в летний лагерь, то есть в «Мечту», на три недели. Это все, конечно, оговаривается заранее, чтобы не возникло проблем с перевозкой, но главная цель – демонстрация отстроенного лагеря, помощь детям, а также, соответственно, реклама компании. Вопросы?

Никто не поднял руку, все промолчали, хотя вопросы действительно были. Строительная компания никогда особо не занималась детскими домами, мероприятиями, связанными с этим. «Литл чойз» был отремонтирован ввиду личного поручения Джексона, о причинах ничего неизвестно, а «Оазис» – туристический отель. Почему он решил самостоятельно отстроить целый комплекс, если у него есть возможность выбрать наиболее выгодное предложение от партнёров?

– Тогда я всех нас поздравляю с одной ступенькой вверх в развитии нашей компании. Помните, что все то, что мы делаем, не только моя заслуга как руководителя корпорации, но и ваша. Имя каждого, кто будет принимать участие, будет задокументированно ко всех актах. Повторюсь, это ваш золотой билет. Я не Вилли Вонка, но могу для вас сделать что-то приятное, если все пройдёт гладко и без замечаний. Свободны.

Толпа поднялась, делясь впечатлением друг с другом.

Джексон оглядел всех, остановившись равнодушным взглядом на Лее. Ее щеки были красными от сдерживаемого гнева и чертового стыда, которые хотели обрушиться в ту же секунду на Кейт. Несправедливость, окружившая ее со всех сторон, будто глумилась над наивной маленькой девочкой, напоминая, что она является младшим сотрудником и не имеет право грубить такой, как Кейт.

– Эдди. – Голос мистера Питчера был суров, а его просьба была понятна без слов.

– Ну, моя крошка, тебя вызывает Воландеморт. Не могла промолчать? – он суетился, пытался придумать что-то такое, чтобы защитить ее, но стоило ему отвернуться, как девушки рядом уже и не было.

Лея самостоятельно направилась к кабинет, и так понимая, что за свои слова всегда нужно нести ответственность.

Джексон сидел на кожаном кресле, пока на фоне была слишком умиротворяющая музыка, а в кабинете пахло ядреными духами, явно принадлежащими хозяину этого тёмного логово.

– Добрый день, мистер Питчер.

Джексон поднял взгляд, посмотрел в глаза, затем снова вернулся к бумагам, говоря прямо в них.

– Рад, что вы поняли без слов, зачем мне нужен Эдди, но я вас не вызывал. Но раз уж пришли, прочитаю и вам нотацию.

Он отвлёкся, тяжело выдохнул, затем с абсолютнейшим равнодушием начал:

– Мисс Хейсмон, я не буду ходить вокруг да около, стараться вам понравиться как начальник, мне это абсолютно не нужно, – нетронутая чашка чая придавала комнате аромат сладкой ванили, что совершенно не подходило под тёмную аура человек, сидящего напротив запуганной девушки. – Мне нужно, чтобы вы подписали несколько документов, а также рассказали мне о себе.

Лея молчала, глотая ртом воздух и ваниль, а затем, выдохнув, задала уточняющий вопрос:

– Что конкретно про себя нужно рассказать?

– Про то, как вы каждый день просыпаетесь и с радостным лицом идёте на работу, – нервно высказался Питчер, тяжело выдохнув. – Что обычно рассказывают на собеседовании?

– Я на собеседовании? – неуверенно прозвучало.

– Ещё один вопрос, и я…

– Я имею право задать вам вопросы для того, чтобы наш разговор был понятнее нам обоим. Ваша просьба рассказать о себе является обширной, поэтому я и прошу уточнить.

Только она это сказала, ее моментально как будто окатили холодной водой осознания. Она разговаривала не сама с собой и даже не с Эдди, которому и ему она иногда боялась сказать лишнего слова. Перед ней не какой-то грубый парень в кафе, которому можно так отвечать. Перед ней директор всей компании. И пока она это осознавала, на лице того самого начальника было не так много эмоций, по которым определить настроение становилось сложнее.

– Расскажите мне о том, какое у вас образование, чем вы тут занимались и что вы можете дать компании, а точнее проекту, в котором собираетесь участвовать, – даже не подняв взгляд на Лею, он стал записывать какие-то заметки. – Мисс Лея Хейсмон.

Пронизывающие чёрные глаза словно связали все тело по ниткам, не давая дальше и шанса на внятный ответ. Он высматривал душу, искал какие-то иные смыслы, но совершенно ненавязчиво.

– У меня педагогическое образование, – спустя минуту всё-таки начала говорить, не заглядывая в глаза, – я являюсь помощником мистера Уайтли, решаю организационные вопросы.

– На побегушках, – исправил ее.

– Считайте так.

– Дальше. Какой смысл от вас и вашего педагогического образования?

С каждой минутой терпения и выдержки девушки становилось меньше, но в голове все ещё вертелась мысль о надобности этой работы. Если бы не надобность оплачивать счета, она бы давно работала с Колтером, отдавая всю себя сладким булочкам и кофе по утрам, а не задачам, над которыми она работает ночами, чтобы утром получить «незачёт». Но разум, к сожалению сердца, берет вверх, поэтому вся злость медленно сходит на «нет», позволяя отвечать сдержано и стараясь не высокомерно.

– Ввиду того, что новая кампания будет базироваться на детском образовании, мое педагогическое образование понадобится для построения коммуникации между учащимися, к примеру, и работниками. Даже между вами и каким-то мальчиком из седьмого класса, – изобразив подобие улыбки, она постаралась расслабиться.

Черный взгляд устремился прямо на неё, оценивающе гуляя вдоль лица. Прищуривался, цыкал, что-то говорил про себя, но ей – ни слова.

– Мне ждать от вас проблем?

– Не думаю.

Усмехнулся.

– Ваш ответ должен быть «нет, мистер Питчер».

– Никогда не знаешь, что может произойти в будущем, – ее уверенность медленно заканчивалась.

Он молчал, просматривая какие-то документы, медленно водя курсором, а затем обратился к своим записям, резко подняв глаза на девушку. От испуга ей показалось, будто его глаза были похожи на два огромных чёрных рубина, просматривающих душу человека.

– Хорошо. Ваше образование нам понадобится для выстраивания общения между детьми, поэтому, пожалуйста, я не хочу проблем, и вам не желаю их заработать, тем более в моей компании, – отложив в сторону бумагу, – а если они появятся, выгоню. И даже не подумаю оставить вас, Лея Хейсмон.

– Спасибо. Я очень постараюсь не…

– Я понял, – перебил он, – можете идти. Раз в неделю жду вас «на ковёр», будете докладывать, какие просьбы выполняли на недели в роль помощника заместителя. Какими бы слухами ни был наполнен отдел, вам никто не давал права грубить человеку, стоящему выше, чем вы. Как и мисс Рид никто не давал права грубить сотруднице, стоящей ниже. И вообще, грубить просто человеку. Не требую извинений, так как понимаю, к чему вы это сказали, но впредь попрошу без эмоциональных выплесков. Мы решили этот вопрос?

Она молча кивнула, изобразив что-то вроде улыбки, хотя ее взгляд прямо выдавал разочарование и тревогу. Лея покосилась на начальника с каким-то желанием спросить что-то еще, но, споткнувшись о нервное напряжение, решила уйти.

Она закрыла дверь тихо, оставив после себя шлейф сладких духов и виток непонимания, недосказанности. Питчер продолжал сверлить взглядом экран, точно заметив напряжённое состояние девушки, но позволил уйти, решив не обращать внимание. Он был человеком справедливым, но не чересчур добродушными, открытым и приятным, поэтому за спинами у сотрудников он часто мог услышать в свой адрес «ледышка», «жестокий», а самым обидным считалось назвать босса «полукровкой». Эдакий Северус, вот только он до сих пор не мог понять, с чем сотрудники связали такое прозвище и его самого.

– Лейла, вызови Эдди.

– Да, мистер Питчер.

Спустя несколько секунд в кабинете вошёл сотрудник, потирая руки, открыв свои глаза настолько сильно, будто сзади спины Питчера была его любимая актриса, не иначе.

– С тобой все в порядке? Ты какой-то возбужденный.

– Последний раз, когда вы меня вызывали, вы предложили уволить Хилари и повысить меня, так что на этот раз я не знаю, на какой стороне баррикад окажусь, – честно признался Эдди, с позволения босса присев напротив, выжидающе осматривая кабинет. – Вы сделали ремонт?

– Не всегда чье-то молчание нужно затыкать. Я тебя вызвал по поводу Леи, она давно тут работает?

– Год, мистер Питчер.

– Год… – потянул он, прокручиваясь на стуле. – И как она тебе?

– Она… милая, красивая девушка, ино…

– Я не о ее наружности, Эдди, – закатывая глаза, он встал, – это все ясно. Я о качествах.

– О, я… – засомневался, словно второклассник перед классным руководителем. – Любое мое поручение будет выполнено беспрекословно, любое замечание будет исправлено. Она талантливая девушка с огромным потенциалом и с добрым сердцем.

Питчер молчал, составляя картину работника в своей голове. Не может же она быть настолько хорошей, милой и доброй, будто вышла из какого-то романа. У каждого есть та потаённая сторона, узнать которую сможет либо близкий человек, либо совершенно никто.

– Но есть одно «но»? – старается выведать главный, явно не скрывая своего интереса. – Объясню: этот проект достаточно серьёзен, и я хочу, чтобы все участвующие были идеальными. Чтобы беспрекословно выполняли мои поручения. Госпожу Хейсмон я не знаю, может, видел раз, но я знаю тебя. Ты же не подведёшь меня, – льстиво улыбнувшись, он присел за своё рабочее место. – Мы с тобой так давно работаем вместе, что я иной раз подумывал тебя слегка… поднять.

– На место Моники? – выпученными глазами задал вопрос.

– На место Моники, – согласно кивнул он, – но для этого ты должен будешь головой отвечать за любую провинность креативной стороны проекта. И Лея – твоя головная боль, если вдруг что-то не так будет. А я, почему-то, уверен, что она ещё выдаст. Буйная.

Мистер Питчер не стал говорить, что Моника просто станет выше на ступень.

– Но она цветочек…

– Олеандр тоже цветок, невероятно красивый, – сверкнул взглядом он, – но подорвёт любую нервную систему.

Эдди, опустив голову, промямлил что-то вроде «я вас понял», убравшись из кабинета, посеяв ещё больше смуты в голове главного. Кошки скребли. Странно чувство перемен поселилось в банановом шлейфе Эдди. Мистер Питчер сидел ровно, попивая свой вчерашний чай, оставленный специально настояться и стать слегка прохладнее.

Вошедшая в кабинет без стука, Кейт расслаблено прилегла на диван, подозвав «прислугу» по телефону, пока Питчер сидел с каменным лицом, не зная даже, как правильно выгнать ее.

– Джексон, расслабь складку над бровями, иначе морщины появятся.

Хотелось бы ему сказать, что одна из морщин, от которой он не может избавиться, сидит прямо напротив него.

– Я думал, ты уехала домой, – проигнорировав ее комментарий, он засобирался, не выдержав даже и минуты рядом с ней.

– Ждала тебя.

– Зачем?

– Чтобы провести время со своим мужчиной, – с интонацией, будто он не понимает очевидного, она двинулась на него, скидывая с себя пиджак. – Мы как будто отдалились. Все в порядке?

– Мы и не были близки, – безразлично отвечал он, не заметив подошедшую еще ближе девушку.

– Я соскучилась.

Руки медленно дотронулись до груди мужчины, опускаясь ниже. Иногда казалось, словно она пыталась загипнотизировать его, изучая тело и смотря такими огромными глазами прямо в его душу. Но Кейт всегда знала простую истину, изучив Джексона за все то время, а это немало – лет десять как минимум, что у него нет понятие души и чувств.

– Рад за тебя, – скинув внимание девушки, он умчался прямо вон из кабинета, оставив ее одну.

…

Изначально день наполнялся разными красками с самого утра. Оно было наполнено такой тёплой, пастельно сладкой палитрой, будто предвещая хороший день, но палитра медленно сменялась на бушующий шторм в виде Джексона Питчера, вошедшего в конференц-зал, испугав Лею. Сидя в своем маленьком уголке, она все ещё прокручивала в голове навязчивую мысль о своем скором увольнении, ведь что-то боссу не понравилось в ней, а вызванный вслед за ней Эдди был, мягко говоря, помят. А чем – не говорит. Лишь изредка посматривал в сторону двери босса, мотая голову в разные стороны.

Рабочий день медленно заканчивался, а по итогу, уже к девяти вечера, когда в задании оставались главные посетители – крысы, охранник и Лея, она решила начать собираться.

– Что-то ищете?

Голос сзади был похож на гром. Лея еще в самый первый раз, когда услышала, отметила про себя такую непохожесть на всех остальных из-за глубокого бархатного тембра, но сейчас, когда он так неожиданно раздался сзади нее, руки в момент стали вялыми, а сердце от испуга забилось чаще.

– Собираюсь домой.

Начальник осмотрел ее с ног до головы, что-то подумал про себя, а затем сказал:

– Если своим долгим присутствием на работе вы пытаетесь произвести на меня впечатление, то зря стараетесь. Переработки я не выплачиваю.

За весь год, что Лея проработала в компании, коллеги привыкли к ее постоянным переработкам. Она это оправдывала тем, что не любит незавершённые задачи, а ведь они каждый день менялись, и проще было все доделать, чем оставлять на завтрашний день. Она повернулась в сторону надменно стоящего Джексона, листающего какие-то оставленные журналы.

Обида поселилась где-то под рёбрами, отдавая невралгией. Глаза как будто моментально стали стеклянными. Лея могла многое сказать. Она уже почти начала, как мгновенно замолчала, собрав свою сумку за несколько секунд. Взгляд Питчера метнулся на выходящую из рекреации Хейсмон. Она его только что проигнорировала?

Очень интересно. Могло быть еще интереснее, но усталость отдавала спазмом куда-то в ноги. Ему казалось, будто он прямо сейчас упадёт, споткнется, куда-то укатится, но только не дойдёт до своего кабинета, до которого идти не так много и не так долго. Всё-таки ступив на порог проверенного кабинета, босс устроился, словно кот, на диване, раскрыв окна настежь, впуская в свой разум глоток свежего воздуха. Стоило подумать. И поспать.

Глава 2.

– Я заметил, что в нашей компании достаточно новых лиц, поэтому решил устроить что-то вроде тренинга-знакомства. Справа от вас угощения от компании.

Эдди преисполнялся своими всевозможными тренингами, выступая в роли коуча, украсив кабинет, чтобы хорошо провести день-знакомства. Идея была не его, Питчера, вот только сам виновник торжества сидел за столом, прислушивались к разговором, но явно не заинтересовано участвую, только лишь выведывал новую информацию о сотрудниках. Изобразив что-то вроде круга, десять человек, уж точно давно знакомые друг с другом, принялись слушать наставления.

Голова раскалывалась из-за отсутствия сна, кофе и отдыха, но по внешнему виду босса нельзя было этого сказать: идеально выглаженный костюм, сурой взгляд, будто идущий в комплекте, – все говорило только о том, что он хочет быстрее пропустить игру и перейти к чему-то более важному.

– Ваша задача – рассказать три факта о себе, один из которых будет ложью, а мы должны постараться угадать, что конкретно.

Лея впервые сидела тихо, не подавая даже признаки нарождения здесь. Вчерашние слова Питчера сильно ее обидели. Придя домой, она все же доделала свои планы, оставленные вчера вечером из-за визита босса, вот только легла под утро, когда уже нужно было вставать. Зато сегодня, когда срочно потребовался договор, он был готов и давно уже укомплектован.

– Начнём с Леи! – крикнул Эдди.

Девушка моментально вышла из транса, привстав, смущаясь от такого количества взглядов.

– Меня зовут Лея. Это не факт, но вдруг кто-то не знал, – почесав голову, она неловко улыбнулась. – Я… ненавижу понедельник, работала в аптеке, а также не лажу с детьми. Это легко, я знаю, но…

– Третье! – выкрикнул Черуче. – Я ведь прав!

Лея улыбнулась, и ведь даже настроение поднялось, замечая настрой все команды. Общались они довольно хорошо, но даже если и знали друг друга, то не всегда получилось проводить достаточно времени вместе, чтобы сблизиться. Отойдя к кофейной стойке, она непреднамеренно уставилась в одну точку, задумавшись о чём-то своем, пока глаза начальника разглядывали ее, словно пытаясь проникнуть в сознание.

Джексон прищурился, очерчивая взглядом фигуру сотрудницы, но его взгляд уже давно был замечен: когда он остановился на лице, на него вопросительно смотрела девушка, будто скривившись.

– Лея, теперь твой черёд угадывать. Честер, давай, – он плюхнулся на свободный пуфик, откусив небольшой кусочек от пончиков, принесенных Леей.

Парень задумался, раскинувшись на кресле.

– Мистер Питчер, можно сделать вид, что вас здесь нет и вы не подслушиваете нас?

Босс неожиданно для всех рассмеялся, кинув полупустую бутылку в сторону заливисто смеющегося парня, затем кивнул, расслабив галстук.

– Валяй, только надеюсь, это не государственная тайна.

– Я ненавижу работать с документами, люблю кошек и ненавижу спорт.

– Ну да, ненависть к спорту, поэтому сидишь как бодибилдер? Не смеши, – насмешливо отвечала Лея. – Да и документы я делаю! Так что точно третий вариант.

Неожиданно в голове босса будто сложилось два пазла: нелюбовь Честера к документам и долгое засиживание Леи на работе. На мгновение ему даже показалось, что он сожалеет о сказанных словах, из-за чего девушка могла расстроиться, поэтому и проигнорировала его. Но это вторично, как он считал. Сейчас на первом месте проработать с сотрудниками связь института детства и работу.

– Да, Лея и правда хорошо делает все документы, – подмигнул Эдвард Черуче, присев рядом с Леей.

«У них роман?» – первое, что всплыло в голове Джексона.

Креативный отдел всегда был самым дружным из остальных, как бы босс ни пытался это скрыть, поэтому он проводил здесь больше времени, чем в отделе разработки. Тем более территориально они находились на достаточно большом расстоянии друг от друга, что не позволяло Джексону Питчеру появляться там так часто, как хотелось бы. Он мог признать, что у него есть любимчики, вот только распространять это не было необходимости – все и так видели. Кабинет – креативщики, поздний ужин – креативщики, игры – они же. Неправильно, некорректно, бестактно, но кого ещё это волнует, если босса все устраивает?

– Если тебе говорят, что нет любимчиков, поздравляю! Ты точно не в их числе, – говорил Джексон, сидя на один из праздников в кругу своих коллег.

Они сидели за полукруглым столом, ожидая презентации лично от босса. Этот проект, по словам главных, должен стать золотой жилой для бизнеса.

– Расслабились? – настраиваясь на рабочий лад, просмотрел всех Джексон Питчер. – Хорошо. Тогда начнём. Наша работа делится на три этапа: реконструкция, этим занимается отдел непосредственного строительства. Мы уже с ними поработали, Моника и по дизайну поработала, я еще не проверял, но думаю, там все в порядке. Второй этап: детализация института семьи и детства на территории комплекса. Здесь полностью ваша работа должна быть. Стоит объяснять?

– Вы имеете в виду заполняемость или конкретная дизайнерская идея? – уточнил Эдди.

– Заполняемость. Третий этап – общение с детьми. Вот на этой части мы сейчас остановимся, так как первые два этапа понятны.

Он присел на своё место, открыл свой чёрный блокнот и уставился на сотрудников.

– Должно быть подготовлено мероприятие с детской направленностью. Я не разбираюсь в этом, поэтому сейчас устраиваем мозговой штурм. Высказывайтесь, я слушаю.

Впервые в компании нужно было работать с детьми. Обычно потребителями являлись какие-то бизнесмены и олигархи, для которых благотворительный вечер – обычное мероприятие, где исключительно обмениваются купюрами разного цвета, не заостряя внимание на самом оформлении, но не в этот раз. На рынке появился неоднозначный конкурент. И этот конкурент как будто читался между строк, только никто не мог понять, почему так сумбурно и так… важно.

– Мы говорим про детское мероприятие в рамках детских домов или в рамках благотворительного вечера?

– Детское мероприятие – реклама благотворительного вечера. Оно будет до благотворительного вечера. Сейчас мы говорим про само мероприятие, благотворительный вечер состряпать не так тяжело. Что там нужно? Горы изысканного вина для их жирных лиц и миллион поклонов, чтобы внесённые деньги увеличивались, – фыркнул он.

«И совсем не совестно даже думать о таком?» – промелькнуло в голове Леи, что села позади всех, не желая даже принимать участие в этом странном мероприятии.

На лицах сотрудников ярко заметно недоумение, из-за чего Питчер встал, усмехнулся и посмотрел в окно, как будто задумавшись о смысле своего существования, но нет. Это была всего лишь мысль о недальновидности сотрудников.

– Мы делаем что-то плохое детям?

Отрицательно мотнули головой.

– Мы помогаем им?

Кивнули.

– Почему я не могу использовать их в благих целях для них же ради небольшой рекламы?

Замешкались, сотрудники заломили руки, а затем опустили головы. Осуждали. И он понимал это. Вот только светлая голова позади всех смотрела просто прямо, будто не слушая его.

Или уже давно решила, в чем он не прав?

– Мисс Хейсмон.

Она подняла взгляд, полный презрения на Питчера, даже не побоявшись.

– Осуждаете меня? – его вопрос был едким и ядовитым, он и сам был похож будто на змею, кусающую куда-то в щиколотку. Он насмешливым, даже, скорее, унижающим взглядом глядел на злостный выстрел Леи, улыбаясь еще шире.

– Значит, есть за что, раз задаёте вопрос? – она и не думала скрывать своего настроения.

Умный ответ на умный вопрос – одно из преимуществ общения в команде.

– Задайте ваш внутренний вопрос, пока я даю возможность, – не унимался Питчер, разгадывая мозаику в виде эмоций Леи.

Косо усмехнувшись, она опустила глаза вниз, затем ответила:

– Спасибо, я не нуждаюсь в вашей возможности, – даже на мгновение не дрогнувшим голосом ответила она, записав что-то в своём изумрудном блокноте, пока за штанину не дёрнул Эдди, посмотрев на нее своими огромными выпученными глазами. На его лице читалась всего лишь одна фраза «Что ты делаешь, черт возьми?!».

Расшатанное эго Питчера старалось проглотить подобный ответ, запивая горечь от лёгкого укола унижения кофе. Возможно, подобную дерзость и стервозность заметили всего трое – он, Эдди и сама Лея, но даже от этого набора ему становилось неуютно.

– До конца недели жду от каждого небольшой план детского мероприятия. От всех, – подчеркнув последнее слово, он присел на своё место, подозвав к себе веерного слугу Эдди, сразу осознавшего и намерения босса, и его настроение. – Эдди, ты можешь идти. Нам с мисс Хейсмон нужно пообщаться наедине.

Пока девушка медленно собирала свои вещи со стула, Эдди кротко подбежал, извинившись за неё, а затем добавил:

– Она хороший сотрудник, я вас уверяю в этом. Мне бы не хотелось, чтобы она ушла от нас так скоро…

Босс спокойно кивнул, улыбнувшись своим мыслям, а затем пригласил девушку присесть в кресло напротив, предложив ещё и чая. Джентельмен из него был никудышный, как казалось Лее, но он был о себе совершенно иного мнения.

– Извинитесь.

Поднятый взгляд. Залитые щеки румянцем. Немой вопрос.

– За что конкретно?

– Не так важно, – отмахнулся он, – сам факт извинения.

– Не считаю нужным.

– Я требую.

– Вы можете требовать выполнение работы, но не извинения, мистер Питчер, – она старалась казаться неприступной скалой, которую подбить может только Титаник, но вырванная кутикула, покусанные губы и покраснения на декольте мешали ей тщательнее скрывать свою нервозность. Знала, что ходит по тонкому льду. Знала, но делала так, как чувствовала, пусть и могла лишиться работы.

– Мисс Хейсмон, не все в мире так радужно, как вы себе можете представить. И не делите его на чёрное и белое. Всегда существует та серая линия, стирающая грани с обеих сторон. Задумайтесь, я какая часть?

– Мне неинтересно думать о вас. Я могу приступить к работе и не задерживаться сегодня допоздна? – раздраженно высказала она.

«Обиделась».

– Нет.

– Простите?

– Вы на сегодня закончили вашу работу. Ваша задача на сегодня: извиниться передо мной. Иначе увольнение.

– Но мистер Питчер… – загнано дыша, она встала.

– Вы превысили лимит моего хорошего настроения на сегодня. И прежде чем начать грубить руководству, подумайте мозгами хотя бы чуть-чуть. Если уж вы тут работаете, – нечитаемым взглядом он прошёлся по ней, остановившись в яро злых глазах, – думаю, они у вас имеются.

Она вышла как комета, не удосужившись даже попрощаться или сказать что-то в ответ.

За дверью стоял Эдди, подслушивающих разговор, только когда Лея вышла, его будто обрызгало лавинной. Джексон, заметив сотрудника, подозвал его к себе.

– Мистер Питчер?

– Я говорил тебе, что будет занозой в моей и твоей заднице, но не думал, что это начнётся так быстро, – спокойно проговорил он, ища в папках знакомых документ. – Держи, договор на увольнение.

– Но мистер Питчер… – пробежав глазами по нему, он снова пытался достучаться до босса. – Мистер Питчер, я поддерживаю любое ваше решение, но это…

– Но это что?

– Это не смогу поддержать, – опустив руки с договором вниз, он, как готовящийся к казни осуждённый, поник.

– В течение суток она должна извиниться, – проигнорировав слова работника, он продолжил что-то печатать. – Если нет, меня мало интересуют ваши близкие отношения. Она будет уволена. Я не потерплю грубости и такого надменного отношения к себе, ты сам это прекрасно знаешь. В твоих интересах довести ее до идеала, если хочешь, чтобы она задержалась как минимум на пару месяцев, пока наша кампания не закончится. Все ясно?

– Вас понял, мистер Питчер.

Тишина была постоянным обитателем убежища Джексона Питчера. Он стремился заканчивать диалоги быстро, поставив почти сразу же какой-то ультиматум, или пойти на компромисс, что бывало куда реже. Лишь тикание часов его не отвлекало, фокусировало его внимание на работе. Кабинет был обставлен, со слов владельца, всякой дорогой мебелью, хотя особой надобности в этом не было. Лишь стена с наградами, скрытая за стеклом в серебряном стеллаже, значила для него хоть что-то. Это его кровно заработанные труды, напоминающие о тех годах, когда он не мог бы разбрасываться такими словами. Каждый, даже самый непутёвый сотрудник, имел цену.

…

– Я не собираюсь извиняться перед ним.

Лея, как правило, всегда была тверда в своих решениях, всегда шла наперекор, если чувствовала себя как минимум некомфортно, но эта ситуация, произошедшая даже не по ее вине, выводила куда больше. В трясущихся от стресса руках остывший кофе, а в голове миллион вопросов, что же делать дальше после увольнения.

– Моя муза, прошу тебя, смилуйся хотя бы надо мной, – умолял рядом прыгающий Эдди. – Он у нас не такой плохой, просто ваше знакомство, почему-то, не задалось.

– Я не называла его плохим.

– Да, ты называла мудаком, я решил сказать… помягче, – осекался по сторонам, проговаривая. – Подумай. Какому бы работодателю понравилось бы такое общение? Ты же его унижаешь перед всеми!

– Чем? Тем, что не собираюсь бегать и соглашаться с его идиотской политикой? Я не назвала его плохим, я назвала его цель в работе плохой. И могу сказать ему это в лицо.

«Что я сейчас и сделаю, раз все равно увольняюсь».

– Не руби с плеча, – кричал Эдди, хватая за руки, чуть ли не бросаясь на нее.

– Не с плеча. С руки.

Лея шла уверено, не боясь споткнуться. Каждый ее шаг был лишь подтверждением теории, рассказанной мамой. Перед человеком лишь мнимость выбора, судьба давно решила, что ты сделаешь прямо сейчас, поэтому, как ни крути, как ни думай, что же сделать прямо сейчас, знай, что за тебя уже давно все решено.

Подоспевшая Лейла быстро сообщила боссу о зашедшей мисс Хейсмон, прямо направляющейся в его кабинет. Эдди бежал как только мог, но остановился перед кабинетом Момо, не осмелившись заходить дальше. Она шла сама, держа в руках свою уверенность и личность.

– Мисс Хейсмон, – разулыбался Питчер, прокручиваясь на своём кресле. – Давайте не терять время. Достаточно лишь сказать «Извините, я была не права».

– Извините, я была не права.

Уголки его губ мигом поднялись, а глаза расслабились.

– Ну вот видите, стоило…

– Я была не права в том, что не высказала вам все сразу, боясь увольнения или имея к вам хотя бы грамм уважение. Но раз я все равно уволена, то я всё-таки продолжу, – не спросив разрешения, она присела в кресло. – Цель вашей кампании отвратительна, и что-то мне подсказывает, что вы такой же, поэтому неудивительно, что серая мораль для вас – норма. Отвечаю на ваши вопросы, осуждаю ли я вас? Не осуждаю, но не понимаю, как человек, сидящий в этом кресле как руководитель всей корпорации, может так спокойно говорить об использовании людей, а точнее детей, для реализации своих каких-то помыслов. И извиняться за несогласие с вами я не собираюсь. У вас есть что добавить? Может, спросите что-то ещё, заставите подумать о вас или ещё какая-то дребедень, которая никак не относится к работе?

Кривая тишина обливала кабинет ядом, наполняя его. Лава, текущая вдоль стен, стекала прямо на награды, уменьшая их и в размере, и в значимости. Питчер сидел молча, смотря прямо на нее. Нельзя было прочитать, о чем он думает, его эмоции не под властны ей. Но одно она понимала точно: Лея задела его.

– Вы не уволены, мисс Хейсмон, – даже мускул не дрогнул, улыбка была лисья, – я вам даже больше скажу: вы лично будете со мной ездить на встречи.

Недоумение на глазах девушки было видно сразу, пока он не закончил свой ответ:

– Передайте Эдди, что его премия в этом месяце будет с пятидесяти процентным упадком, к сожалению.

– Что?

Он подошёл чуть ближний, явно нарушив всю субординацию между работницей и начальником, но даже если бы он остался на том же месте, Лея чувствовала бы его огненные слова, пропитанные жёлчью, за километр.

– За ваш проступок и за ваш характер будет в первую очередь получать он.

– Накажите меня! Он вам что сделал? – в груди чувство обиды не давало даже подумать о том, что голос стал в момент выше и громче.

– Мне льстит ваша жертвенность, но это будет в первую очередь вам уроком, а не ему. Я все сказал. Что-то ещё? Может, вы ещё не полностью рассказали ваш монолог о мерзком начальнике.

– Нет, палач, – прошептала она, выбегая из кабинета обратно, надеясь на то, что сказанное не будет услышано, только Питчер колко улыбнулся, подмечая под себя, что такого прозвища в его коллекции ещё не было.

Глава 3.

– Поднимайся, уже светает.

Элиз кротко поцеловала Лею в щеку, приоткрыв шторы так сильно, что солнечные лучи упали прямо на заспанное лицо девушки, очаровывая и огорчая ее мгновенно. Такая погода с утра дарила куда больше сил, чем, пусть и редкий в их краях, дождь. В одном лишь сверху накинутом халате на босу ногу она вышла на балкон, купаясь в солнечной ванне. Птицы, едва заметный ветерок и время побыть наедине с собой. Ценное время единение человека и природы, вскользь угасающее в потоке времени. Дни проходят капля за каплей, превращая года в моря, а моря в целые океаны жизни.

– Кофе на тумбе. Гамак свободен. Я спать. Не забудь, вечером мы собираемся у нас, придёт Колтер.

Кивнув, даже не посмотрев в сторону сестры, она продолжила наслаждаться таким потрясающим утром. Даже кипы документов, ворчливый начальник и сотрудники, явно недооценивающие ее вклад в кампанию, не смогли повлиять на то блаженное чувство покоя.

– Время 6:20, и я… – обыденное утро Леи Хейсмон начинается со слов о времени, затем телевизор уходит на фон, а из динамиков тихо-тихо доносится музыка без слов, дополняемая мыслями и диалогом внутри себя.

«Хотелось бы мне прямо сейчас оказаться где-то рядом с водоемом, чтобы окунуться с головой в него, а не в проблемы», – пронеслось в голове. Слегка остывший кофе будто несёт Лею в самые потрясающие моменты, заставляя испытывать каждый день разную гамму вкусов.

Поздний выход сегодня сопровождается редким вызовом такси прямо до работы. Машина, ждущая девушку уже около двух минут, отправляет сообщение о своем прибытии, а девушка уже давно вылетела, оставив записку сестре с желанием съесть сегодня вечером что-то менее тяжелое, чем обычно бывает.

– Модерн тур групп?

– Да.

– Погодка сегодня, конечно, шепчет… – с сигаретой во рту прощебетал таксист, откинув голову назад, а Лея в этот же момент перестала слушать, о чем ведётся диалог.

Сегодня будет тяжёлый день. Неделю назад ее диалог с боссом накалился до предела, и Питчер явно дал понять, что не будет терпеть подобного отношение к себе, как и Лея, увидевшая скрытый смысл там, где его могло и не быть, но решившая что-то сказать.

«Глупая! Надо было промолчать!».

Но справедливость внутри неё считала иначе и даже не считалась с тем, что, придя домой в тот вечер, она провела его в ванной, прописывая в голове каждый свой шаг, споря с самой собой, какая из реакций могла бы стать лучше. Реки слез были пролиты с обидой на ситуацию и снова на себя.

– Красивая, ваша остановка!

– Спасибо!

«Слишком быстро приехала, ещё столько времени!» – глядя на часы, Лея понимала, что ещё как минимум полчаса ей придётся вертеться где-то около офиса, ожидая всех своих коллег. Радовало наличие небольшого кафе для сотрудников около корпуса, по пути к которому она быстро прикинула, чем бы перекусить и как себя занять.

Само здание «Модерн тур групп» было не такое большое, всего семь этажей, на последнем как раз и находилась креативная группа с офисом мистера Питчера. Здание украшал дикий виноград – персональная задумка босса. Смотрелся он невероятно, а особенно в осенний период, когда из темно-изумрудного перетекал с кроваво-красный, ближе к алому. Вечерами, когда темнело раньше, выйдя с работы, ты словно попадал в какие-то джунгли.

Кафе находилось на первом этаже, куда зайти можно лишь по пропускам. Но почему-то Лея оставила пропуск где-то дома, а когда полезла в телефон, то заметила мигающее сообщение сестры с прикреплённой фотографией пропуска.

– Черт! – заругалась, стукнув туфлей чуть ли себе не по ноге.

– Доброе утро, мисс Хейсмон!

Этот голос дарил апатию и злость, а ещё злосчастная улыбка ее владельца заставляла разум девушки придумывать различные ситуации, когда именно он находится в безвыходном положении, а она, как истинная леди, протягивает ему руку помощи, чтобы напоминать еще в течение следующих лет об этом.

– Доброе, – сдержано, холодно и учтиво поздоровалась девушка.

Питчер сидел где-то в углу, расставив вокруг себя какие-то документы, ноутбук и целую кружку кофе.

– Вам помочь?

Она могла бы здраво и по-взрослому ответить «да», чтобы быстрее пройти и сесть. Она могла бы забыть старые обиды, чтобы как минимум быть в нормальных отношениях с боссом.

Могла бы.

Но не станет.

– Спасибо, откажусь.

Он ожидал подобный ответ, поэтому сделал все по-своему: кивнул официанту, что разгуливал поблизости, намекнув, что девушка знакома ему. Пропускной огонёк моментально загорелся зелёным, а Лея по-прежнему продолжала пялиться в одну точку прямо перед собой – в довольный взгляд Джексона Питчера, смачно поедавшего миндальный круассан, на лице которого словно виднелась надпись «ты мне обязана».

– Спасибо, не стоило.

– Я знаю, что вы бы там и остались стоять из-за своей упёртости. Но это мне потом работать с голодными сотрудниками, так что считайте, вы мне ничем не обязаны.

Кивнув, Лея ушла в самый дальный угол – подальше от Питчера, где можно действительно поесть и настроиться на рабочий лад. Не успела она открыть рабочую почту, как там мгновенно появилось сообщение, отправленное буквально минуту назад, а также направленное на всех сотрудников.

«Коллеги, сегодня у нас первый осмотр детского корпуса. Со мной едут 2 человека – Эдди и Лея. Остальным в личные сообщения вышлют индивидуальные задания, которые нужно будет соединить в группе».

От Питчера вряд ли другого можно было ожидать: его лицо в момент прочтения Леей сообщения выражало лишь какую-то свою собственную победу. Она была недовольна, даже откинула от себя телефон, неожиданно встретившись глазами с боссом. Оба молчат. Хотя их всего двое в кафе, не считая официанта.

Никто не смеет прервать эту долгую и такую многообещающую паузу, но оба хотят многое сказать: она – про надменность, вседозволенность и высокомерие, а он – про прекрасный день, безвкусный костюм и своенравность, такую ненавидимую им.

…

– Хочешь сказать, он над тобой смеялся?

Эдди, глубоко в душе доверчивый парень, не верил ни одному слову Леи, что с пеной у рта доказывала наличие широченной улыбки на лице босса, пока он «поедал свои жирные невкусные пончики, сделанные точно не Микки, и какой-то невкусный кофе».

– Насмехался. Ну знаешь, хихи-хаха, ты такая неудачница, над тобой даже мой невкусный кофе стебется.

– Бред. Делать ему нечего, как обращать внимание на тебя. Но знаешь что…

– Что?

– Поскольку это наша первая поездка с тобой, – указал он на недоумевающую девушку, что косилась на доску, – я, как друг и начальник, расскажу о некоторых правилах поездки с Джексоном.

– Он уже не мистер Питчер?

– Не перебивай, негодница, – строго, как учитель, посмотрел на неё, – ты потом спасибо мне скажешь. С твоим характером мы все должны будем выучить эти правила. Одно из них ты постоянно нарушаешь.

Лея вольно кинула руку, показушно достав из сумки старенький планшет, делая вид, будто ведёт запись каждого слова Эдди.

– Одно, и самое главное, – субординация. Феечка моя, какие бы ни были твои крылышки, какое бы ни было миленькое личико, рот твой должен открываться тогда, когда тебе задали вопрос или когда ты решила поесть. Больше вариантов у тебя нет. Ты должна запомнить, что нет ничего важнее субординации с твоей стороны, – он выделял яркими маркерами последние слова, – с твоей стороны, синабончик. Он может шутить, может переходить на «ты», но тебе нельзя.

– Но почему? – маленькие глазки моментально стали зеркальными.

– Потому что он босс, смирись.

Лея могла смириться, но ее просто раздражала вседозволенность человека, если он выше ее по карьерной мобильности. Она была «за» ту сторону, где есть уважение и повиновение, но только в том случае, если и в ее сторону человек проявляет уважение.

– А если он… оскорбит?

– Не оскорбит, – оскорбительно фыркнул он. – Он воспитанный мужчина. Думаешь, опустится до такого? Да, у него есть свои… особенности, – прокашлялся он, – но Джексон унижает человека лишь за его недобросовестную работу. Но знаешь, он оскорбляет или унижает не самого человека, а жестко приходится по его работе. То есть ты не услышишь от него «ты глупая», ты услышишь «почему отчёт № 53 сделан по образцу № 54? Напомни мне, в чем разница?» – задумчиво закинув ножку, как кукла, он приблизился, будто совершенно отрицая, что кабинет пустой. – О нем ходят разные слухи.

– Удиви, – безразлично шёпотом.

– Я не фокусник, чтобы тебя удивлять.

– Ну!

– В отношениях он не задерживается, – ещё тише прошептал он. – С Ведьмочкой они общаются странно, но официально статус пары у них есть. Уж не знаю, что там они мутят между собой, но наш босс уж точно не хочет делать из неё миссис Питчер.

– Это весь секрет? – возмущённо выкрикнула она. Его отношения мало интересовали. Точнее, совершенно не интересовали. – Из вводной части по общению с боссом ещё есть пункты?

На изображённой доске было стёрто все за долю секунду.

– Второе правило на нашем курсе «Общение с начальником» – «да все отлично, начальник», – быстрым движением руки он прописывал каждую буквы, пока Лея таращилась чуть ли не с отвращением. – Чего так смотришь? Вовремя закрытый рот на недочеты – половина из выполненного дела.

– Но это бред!

– Я не договорил, – раздраженно фыркал он. – Я не говорю о недочётах в работе, я говорю о недочётах босса между вашими отношениями. Да и работу в принципе тоже можно впихнуть. Ты должна критиковать его работу так, чтобы он подумал «да, мой продукт и так отличен, только нужно его усовершенствовать».

У Леи было много вопросов, начиная от так называемого списка «можно/нельзя», заканчивая причинами возникновения этого списка. Какое отвратительное чувство – быть лицемерным, чтобы вы не поссорились с боссом!

Время до двенадцати тянулось мучительно долго, а поездка с Питчером казалась каким-то плохим сном. В блокноте было расписано все, что она должна узнать по плану, присланному Эдди ещё утром. Второй кофе был вкуснее первого, купленного утром. Может, горчил не он, а атмосфера и пристальные взгляды босса, что сверлили ее как проклятые? Лея не знала ответы на свои вопросы, лишь старалась откинуть их в дальний ящик, чтобы никогда не открыть.

– Готова?

– Я могу остаться? – мученически провыла она, ложась на стол. – Ну, пожалуйста.

– Гордись, что даже из-за своего предвзятого отношения к тебе, он решил взять тебя с нами. Многие хотят поездить в такие поездки.

– Я отдам своё место!

– Мисс Хейсмон, вы так не хотите ехать вместе с нами?

Голос, услышав который Лея покрылась ледышками, а голова моментально отключилась, оставив ее наедине со своим позором. Эдди строго молчал, так как угрожающая рука босса в секунду метнулась в его сторону, как только он хотел открыть рот. Питчер не терпел подобного пренебрежения, поэтому его действия нельзя было даже предугадать. Кто придумал, что нужно бояться крика? Крик – показ эмоций, а через спокойствие человек морально уничтожает.

– Нет.

– Конкретнее, – строго, холодно и безжалостно.

– Нет, хочу.

Отчасти она хотела попасть на объект, к которому имеет отношение, но поезда с Питчером пугала.

– Послушайте внимательно, мисс Хейсмон, – чуть ближе положенной субординации, о которой так кричал Эдди, – игра в кошки-мышки меня не особо интересует. Хотите работать и прокачиваться как первоклассный специалист – я не буду стоять на вашем пути, но обращаться к себе как к пустому месту не позволю. Ваша вольность, пусть и сказанная Эдди, ставит под сомнение мой авторитет. Если наши рабочие отношения так и будут тяжело идти, мы вынуждены будем попрощаться. Будете снова спорить или на этот раз я оказался прав?

Его непоколебимая стойкость и дипломатия пугали и Эдди, покрасневшего из-за неловкости, и Лею, отпустившую голову от стыда. За дело.

– Вы полностью правы. Простите, я неправильно поступила.

– Надо же. Снизошли до принятия неправоты. Снег пойдёт, что ли…

Он был зол, только умело скрывал это даже от сотрудников, чьё времяпрепровождение с ним было давним. Он медленно ушел в свой кабинет, так и не повернувшись.

– Какой позор! Теперь я точно не хочу куда-то ехать, – чуть тише обычного проговорила Лея, осмотревшись вокруг, чтобы на этот раз никто не услышал. Красные от стыда уши стали медленно розоветь, но щеки пылали. Как же некрасиво произошло. И ведь с самого начала рабочие отношение пошли под откос.

«Надо исправляться», – пронеслась в голове мысль у Леи, пока она продолжала всячески скрывать своё покрасневшее лицо.

…

Дорога до первого объекта была не такой и долгой. Мистер Питчер сам вел машину, в то время как Лея и Эдди тихо помалкивали, многозначительно бросая взгляды друг на друга. Ни один не смел даже сказать что-то.

– Мисс Хейсмон, у вас такой длинный язык, а сейчас что-то молчите. На вас не похоже. Как бы не сглазить ваше послушание, – от прежней злобы ни следа, лишь колкие комментарии и улыбка до ушей.

– Я уже извинилась перед вами, – строго, но с долей вины настойчиво проговорила она тихим голосом.

– О, я не прошу вас извиняться второй раз. Учитывая, как тяжело мне даётся вытащить из вас хоть что-то, я ценю вашу отзывчивость. Расскажите мне о себе.

Выпученные глаза Эдди были видны далеко за пределами машины, а звонкий смех босса так совсем удивил.

– Эдди, старина, ты чего такой бледный?

– Мне удивительно ваше хорошее настроение, мистер Питчер, – аккуратно, пробегаясь по тонкому льду на носочках, ответил Эдди, слегка расслабившись. Руки что-то жестикулировали, формулируя правильно предложение.

– Я такой страшный? – взгляд опустился на смотрящую на дорогу Лею, которая лишь слушала, явно не заинтересована в диалоге. На вопросе она лишь ухмыльнулась своим мыслям.

– Совершенно нет, – быстро ответил Эдди.

– А вы как считаете, миссис Хейсмон?

– Совершенно нет, – повторила Лея.

Эдди постарался скрыть улыбку за кашлем, «незаметно» дёргая девушку, пока Питчер внимательно следил за дорогой, решив больше не продолжать диалог.

Благо ехать оставалось не так много, лишь пару поворотов и перед ними открылся вид на синюю реку Миссисипи, рядом с которой стоял огороженный огромный комплекс. На первый взгляд казалось, что он давно доделан, осталось лишь запустить туда детей, привнося жизнь этому месту, но чем ближе они подходили, тем больше мелких недостатков замечали: качели были слишком маленькими и хлипкими, а некоторые растения и вовсе могли вызвать аллергию.

Лея шла позади всех, решив абстрагироваться от конфликтов с начальством, чтобы погрузиться в рабочую атмосферу. До «ковра» осталось несколько дней, а ее активность была похожа на попытку понравиться. Взгляд ее падал на достаточно броские беседки, выполненные в минимализме. Сам комплекс состоял из трёх корпусов высотой в три этажа. У каждого комплекса стоял свой маленький дворик, выход из которого вел к огромному палисаднику с семью беседками. От осознания масштаба работы мурашки бегали.

– Это комплекс «Мечта». План постройки у вас есть. Работаем в два этапа. Первый – осмотр внешней составляющей комплекса. Плюсы и минусы от каждого, – пригляделся к Лее, что тезисно конспектировала планы, удивившись резкой отдачи со стороны сотрудницы. – Второй – внутренняя кухня. Там по такому же плану. Все ясно? Даю вам первоначально пять минут, осмотритесь. Я и сам здесь первый раз, так что говорите прямо, что не так. План постройки и согласование дизайна, конечно, играет роль, но в реальной жизни все может быть иначе.

Эдди стал ходить вокруг да около, в глубине души боясь оставить босса наедине с подчиненной. Его выдержке медленно приходил конец, когда он замечал, что Лея слишком холодно относится к нему, а Питчер в свою очередь ещё больше ее драконит. Будто прочитав мысли, босс намекнул Эдди уйти дальше, осознавая, за что он так боится.

Уход Эдди напугал Лею, и она постаралась с максимально строгим выражением лица записывать первое, что придёт на ум, а только потом анализировать. Голова была тяжелая, пристальный взгляд мистера Питчера смущал и раздражал, но и сказать ему ничего нельзя.

– Я вас раздражаю?

Поднятый вопросительный взгляд рассмешил босса, но ответ заставил ещё больше ликовать:

– Это так очевидно?

– Определённо.

Пожав плечами с выводом «с этим сделать ничего нельзя», она продолжила дальше записывать анализ представленных перед ней зданий. Почему-то ей стало казаться, что взгляд босса продолжал гулять по лицу, будто то и дело выискивая поводы для дальнейшего опроса. Раздражало. Руки не слушались, ручка падала из рук, а внутреннее состояние заставляло переживать буквально за каждый шорох.

– Вы хотите ещё что-то спросить? – не отрываясь от записей, спросила она.

– А вы так хотите пообщаться? Скажу честно – вы довольно симпатичная девушка, но я понятия не имею, как в человеке может сочетаться такой отвратительный характер и красота, – встав со своего места, он ожидал ответа на свою пламенную речь, а девушка молчала. – Вам нечего сказать?

– Есть что, – оторвавшись от записей, она подняла глаза, полные безразличия. – Только не хочу. Такой ответ вас утроит?

– Не грубите.

– Не комментируйте мою внешность и характер, пока я вас не попросила об этом.

– Не ставьте мне задачи.

– А вы постарайтесь выполнять обязанности, чтобы я вам не ставила задачи.

Ее безразличие его раздражало. Руки были сжаты в кулаки из-за вспышки агрессии, сердце стучало, а разум твердил «ты сам виноват», вот только вместо разума сейчас превалировали эмоции, взяв верх над ним и над ситуацией. Он мог бы ещё продолжить пререкаться, вот только в самый неподходящий момент зазвонил телефон, на экране которого высветилась одна заглавная буква «К». Джексон мог скинуть, чтобы и дальше пререкаться, а потом совершенно выйти из себя, но Кейт звонила уже раз третий.

– Не думайте, что я бегу от разговора, – спустя минуты две произнёс он, – я обязательно вытрясу из вас вашу гордыню.

– Не надорвитесь.

Разозленный такой открытой дерзостью он молниеносно удалился, крепко сжимая злосчастный телефон. Эдди медленно подошёл к Лее, что продолжала спокойно дописывать свой материал.

– Мне ждать чего-то плохого?

– Да, – предельно мило, скрывая свою вырывающуюся агрессию, отвечала Лея. – Либо взорвусь я, либо этот палач.

– Рыбка моя, ну что ты не слушаешь мои советы? – расстроенный, представляя ещё одну минусовую премию, Эдди присел рядом, свесив ноги вниз, держась за голову.

Она и не хотела слушать их, лишь принять во внимание, уяснить что-то для себя, но не слушаться как верная собачка. Пока Эдди рассказывал снова какие-то пятнадцать фактов о Питчере, Лея невольно задумалась, как же ей сработаться с боссом. Деньги она получает хорошие, прокачивает свои навыки, работает в хорошем коллективе – одним словом, ее устраивало все, кроме руководства. Пока она была лишь помощником, ей не приходилось даже знать, кто у них главный, лишь слушала слухи о нем и его девушке.

– Ты меня слушаешь? Я говорю, вы несовместимы, все понятно.

– Видимо, так, – выйдя из своей задумчивость и пережитой агрессии, Лея заметила, что ее состояние было похоже на энергетическую встряску, отойти от которой требовалось длительное время. Но его у неё нет. На горизонте показался именно тот, кто занимал последнее время слишком много места в ее голове.

– Результат работы. Госпожа Хейсмон, прошу.

– Общее мнение: комплекс выполнен достаточно хорошо и объемно, детям будет не скучно, что является приоритетным. Плюсы: удобное месторасположение, наполняемость комплекса, проектирование. К сожалению, на этом все, – «все с плюсами, мистер Питчер», – минусов чуть больше.

На этом моменте и так направленный взгляд Питчера был похож на оголенный кинжал, целящийся ей прямо в блокнот, из которого она читала, а сейчас он стал ещё рассерженнее, несколько раз пожалев, что взял ее с собой.

– Начну с цветокоррекции. Минималистичный комплекс подойдёт для отдыха взрослым, но не детям. Недостаточно цветов. Газон каждого корпуса не имеет наполняемости в виде нетравмоопасных сооружений, где дети бы резвились под присмотром вожатых. Слишком много растений, вызывающих аллергическую реакцию. Беседки пустые, в них нет…

– Достаточно.

– Мистер Питчер, она, видимо, не так поняла задание…

Эдди багровел слишком быстро. Его кожа моментально превращалась в алую. Руки были влажными. Стресс.

«Один сплошной комок стресса, а не Лея Хейсмон», – сохранял спокойствие Эдди, правда, у него это выходило довольно тяжело.

– Она все правильно поняла. Почему никто из вас, мои давние креативщики, не сказал, что у нас полный прокол с цветом как минимум? Почему я это слышу только сейчас? Я нанял сотрудников не для того, чтобы вы в рабочее время пили кофе, а для того, чтобы учитывали все тонкости этого дела, – он смотрел исключительно на Эдди, а Лея впервые растерялась, не зная, что предпринимать, как спасать друга. – А вы, госпожа Хейсмон, умница. Но это ни разу не говорит о том, что мы не обсудим ваш длинный язык.

«Ещё бы, как бы он забыл», – внутренне закатив глаза, они быстро сели в машину.

…

«Отдохнуть бы», – пролетело в голове мистера Питчера.

Сегодняшний день был эмоционально сложным: общаться с закрытым человеком всегда сложнее, чем можно показаться со стороны. Хейсмон никак не шла на нормальный контакт, вечно куксилась и недовольничала, пока он совершенно не забил на неё.

Задумчивый взгляд на соседнее здание, которое окрасилось в переливающийся золотой цвет из-за заката, измученный вид и такое же измученное состояние, насекающее на то, что абсолютно нет сил ни на что.

– Момо? Привет.

– «Я же просила меня так не называть», – строгим голосом отвечала девушка из телефона на всю машину.

– Ты же знаешь, как я люблю это твоё прозвище, – не унимался он, – чем занимаешься? Поехали в клуб, отдохнём.

– «Ребёнок, какие клубы?»

– Ночные, – пояснил, – ну те, в которые ходят молодые девушки вроде тебя и молодые парни вроде меня. Ах да, – стукнул себя по голове нарочито громко, – я же совсем забыл, что в твой день обычно входит…

– «Отвали, персик. Через пятнадцать минут подъезжай».

Сбросив трубку, Питчер улыбнулся. С Моникой они давно знакомы, слишком давно, со школы. Они как-то подрались из-за парты, тогда-то маленький Джексон отхватил слишком сильно. С тех пор они стали друзьями даже не хотя этого – так вышло. Моника подала руку первая, она и старше его, она и опытнее его, она и единственный верный друг. Единственный. Всякий раз, когда девушки Питчера знакомились с ней, они начинали твердить единогласно: дружбы между парнем и девушкой нет. Ее нет, когда оба этого не хотят, но если оставить стереотипы в прошлом, капнуть глубже, то мы поймём, что друга выбирают не из-за пола, а из-за качеств.

Дом Моники находился в пятнадцати минутах езды от того самого клуба. Питчер стойко ждал ее у входа, не заходя внутрь, а она и не заставила его ждать: ровно через пятнадцать минут она была уже внизу. Коктейльное платье бежевого цвета оттеняло кожу, создавая иллюзию ню. Питчер всегда отмечал красоту девушки, и всякий раз, когда он это делал, старая подруга хлопала его по плечу, говоря, что она это слышит чаще, чем «привет».

– Пытаюсь придумать достаточно небанальный комплимент, – шутливо говорит Джексон, открыв девушке дверь как джентельмен. – Но не особо получается. Скажу классику – ты красивая.

– И тебе привет, Питчер. Я только приняла ванну, обмазалась кремами, покормила Сюзи, а тут твой звонок… Не знаю даже, рада ли я.

Моника на работе и в обычной жизни не отличалась. Единственным отличием была субординация между сотрудниками – личная просьба Джексона. Он считал, что коллектив должен между собой хорошо общаться, но не выходя за рамки дозволенного, иначе это превращалось бы в балаган и бардак.

– А ты чего так сорвался? Насколько я помню, последний раз в клубе ты подцепил какую-то девушку, которая по итогу оказалась известным репортером. И ты зарекался туда не ходить, – рассмеялась Момо, вспомнив это безумное лицо друга, когда в пять утра он позвонил, – разве нет?

Это воспоминание хотелось бы скрыть где-то под глубоко в лесу, чтобы как можно быстрее убрать его из головы. Джексон бросил слегка раздражённый взгляд на подругу, из-за чего Моника стала ещё громче смеяться, толкнув друга в плечо.

– Не обижайся. Но скриншот с того дня у меня до сих пор в избранном.

– Верю, – сухо и с долей обиды проговорил он. – Хочу отдохнуть. Сегодня смотрели объект.

– Что-то не так?

– С объектом – да, но с сотрудниками… – вспоминая кислое лицо Хейсмон, он невольно вздрогнул. – Скажи честно, я выгляжу устрашающе?

Моника задумалась.

– Скорее да, чем нет. А что, тебя кто-то не слушает? Дай угадаю, – копаясь голове, она старалась вспомнить имя девушки, что попыталась заткнуть подружку друга, – ну эта. Я забыла как ее зовут. Линда.

– Лея, – поправил он. – Она.

Каждый раз, когда она пускала свои скрытые стрелы в него, он вздрагивал от попадания прямо в цель. Стоило ей только поднять глаза, Джексон ощущал неловкость и какое-то отвратительное чувство непринятия ситуации. Запуганная, обиженная маленькая девочка пытается противостоять огромному мужчине. Но сам мужчина даже не понимал, почему она так раздражает его. И почему вызывает столько противоречивых чувств.

– Лея, да. Какая проблема-то?

– Наглая.

– Твой вкус.

– Не совсем, – поправил он. – Наглость может быть плюсом, когда ты чего-то стоишь и как минимум можешь предложить взамен, а когда ты лишь новичок в одной из ниш, то помолчи и послушай старичков.

– Она вкусная. Знаешь, как пончик от твоего нового кондитера…

– Вкусная? – переспросила Джексон.

Неожиданная характеристика сотрудницы вызвала у Питчера много вопросов, но задать он их не успевает. Они подъехали к злополучному клубу, в котором тусовались чаще всего сливки общества. Им не требовался пропуск, достаточно лишь приветствия и лица. Охранник по имени Стив давно знал их, а особенно Джексона, ведь именно он помог в поиске той самой сексуальной репортёрши, которая воспользовалась слабостью бизнесмена и проникла в самые интимные места его жизни.

Игра софитов под бит музыки, будто пропуская каждый удар через сердце, дарила тот самый вкус отрыва от реальности. Огромный танцпол был почти полон танцующими людьми. В руках были бокалы, а в голове – заслуженный отдых. Для Питчера клуб был своеобразным отдыхом от эмоций. Его утомляло быть для людей каким-то клоуном, дарящим лишь эмоции, причём не важно, какие они. Самое главное – эмоции, поэтому клуб для него то самое место, где не так важно это все демонстрировать.

Он знал, что для некоторых клуб – место, где можно познакомиться с новыми людьми, как минимум потанцевать и как максимум уехать с кем-то на ночь. Но для него это был отдых от самого себя. Раз в три месяца он приезжал сюда, смотрел на людей и просто расслаблялся. Он будто осознавал, что именно сейчас он является абсолютно неуязвимым и ничто не может потревожить его покой и умиротворение, пусть это и звучит достаточно странно, учитывая громкую музыку и количество людей.

Присев напротив танцпола, он быстро заказал напитки и какие-то стандартные блюда в качестве разгрузки.

– Где подружку потерял? Она перестала тебе драмы устраивать из-за меня? – раскинувшись на диванчике, Моника потягивала коктейль со сливками, начав с безалкогольного.

– Давай лучше не про нее.

– А я скажу, – съязвила Момо. – Я все еще не могу принять, что ты, Джексон Питчер, пошёл на поводу отца касательно этой бестии. Я не знаю, кто должен появиться в твоей жизни, чтобы она испепелила саму себя.

– Пожалуйста, Моника, – сдерживая закипевший где-то в голове мозг, он сдерживался, чтобы прямо сейчас не начать высказывать все, что думает за любую ситуацию, но учтиво молчит, съедая вся в себя.

– Могу я только узнать, какое отвратительно зло ты сделал в жизни, что тебя приковали цепями к этой… девушке?

– Ты и сама знаешь, – выдохнул он, – договор между нами для того, чтобы мои родители не лишилась комфортной жизни. И жизни в принципе, учитывая, что отец хотел с собой покончить, когда отец Кейт забрал бизнес.

– Да, но… – Моника выдохнула, сдавшись ситуации. – Твой отец сам «проиграл» бизнес.

– Он это осознаёт, но что мне оставалось делать? Смотреть, как все рушится?

– Да, ты «спас» бизнес, но когда ты начнёшь спасать себя?

Еще никогда музыка не была настолько тихой, а вопрос – настолько громким. Спасать себя – что это значить? Стать эгоистом и думать только о своих благах? Или привести жизнь к стабильности, но при этом потерять себя? Джексон часто задумывался о том, что ему нужно для того, чтобы «спасти» себя. Наверное, человек, ради которого он готов на жёсткий поступок. Человек, для которого нахождение в этой ситуации будет пыткой. Человек, ради которого он обязан поменять эту ситуацию, чтобы не потерять то единственное, что его еще держит.

Меланхолия Джексона была настолько редкой, что сейчас, когда он смотрел на танцпол, его одолевало чувство безысходности, когда обычно он всегда «выныривал».

– Извини, – отпив вина, Моника подсела ближе, – ты и сам знаешь, какое у меня отношение с семьей Рид. Кейт, Дэвид…

– Дэвид? Кейт? – Джексон рассмеялся. – Ты точно их хотела назвать?

– Не напоминай.

– Писал?

Одно слово, а в глазах Моники так много боли, что невозможно не прочитать ответ.

– Писал, – кинул Джексон.

– Закроем тему.

Один бокал красного вина не давал какого-то явного эффекта, лишь минимальное расслабление, от которого наслаждался Джексон. Руки медленно ослабевали, а голова не впускала тревогу и страхи, скрываемые за привычной миной безразличия. Расфокусированными глазами он смотрел вглубь танцпола, наблюдая за световыми, искусственно пускаемыми зайчиками.

– Твоя заноза даже здесь тебя нашла.

– О чем ты?

– А ты внимательнее посмотри.

Указав куда-то в ту самую сторону, куда указала Моника, он пригляделся, заметив девушку. Красивую девушку, танцевавшую достаточно свободно и совершенно не стесняясь своих движений, окружив рядом стоящую девушку. Ее руки были плавными, а движения – игривыми. Улыбка не сползала с лиц обеих. Вопросительно посмотрев на Момо, он решил снова проверить, а когда стал осознавать, что перед ним та самая заноза, от которой он только сегодня хотел избавиться, проклиная Эдди за принятие ее на работу, совсем потерялся, нехотя признав привлекательность. Пусть это и было очевидным фактом, он будто неосознанно пытался уйти от реальности, вечно споря сам с собой.

Девушка действительно была красива. Его рот открылся сам, не скрывая удивлённого выражения лица.

– Неплохая, – резюмировала Моника, одаривая парня саркастичной улыбкой, подтверждающей свои мысли. Она понимала мужчин, но еще больше понимала Джексона, который все еще смотрел на танцующую фигуру.

– Неплохая, – сухо, допив почти полный второй бокал вина.

Для Джексона стало открытием, что его сотрудник, чья улыбка на лице появлялась достаточно редко, может так отплясывать и стрелять глазами, привлекая к себе внимание всех. Бросив на нее еще один взгляд, по игре судьбы они встретились.

Музыкальный шум моментально стал фоном, в то время как собственный разум сканировал эмоции. Те самые, испытывать которые он не хотел.

Медленно улыбка с лица девушки стала угадать, превращаясь обратно в статичного сотрудника офиса «Модерн тур групп».

– Не прожги дыру в ней, она тебя уже заметила.

– Плевать. Буду смотреть столько, сколько потребуется. Что она о себе возомнила? – резко возросшая злость затмевала здравый рассудок, совершенно не следя за тем, что он говорит.

– Сейчас? Или вообще?

– На работе.

Злость пропитывала весь потерянный рассудок босса, пока он продолжал пялится на стеснительное лицо девушки, чей взгляд вернулся в тот, который Питчер заслужил: презрительный, исподлобья выглядывающий.

– Персик? Ты чего в ней дыру делаешь? Ну есть и есть эта Лея, пусть живет себе. Главное, что работу выполняет, – пожимала плечами Моника, а сама связывала нити, за которые нужно будет цепляться завтрашним денёчком, выпытывая у босса информацию о появившейся одержимости.

…

Голова отвратительно сильно болела. Даже подняться с кровати и выключить звенящий будильник было тяжелее обычного, хотя вернулись они не так уж и поздно. Даже непьющей Лее было тяжело просыпаться, что же говорить о ее друзьях, развалившихся в другой комнате? Колтер на сегодня сделал выходной, предупредив и покупателей, и поставщиков, а Лея в эту же минуту думает о том, как подняться с кровати, ведь ее работу никто не отменял.

Тихо-тихо она проходит на кухню, автоматически выполняя всевозможные действия. Голова медленно начинала просыпаться. Воспоминания о вчерашнем дне сначала ужаснули, а потом и порадовали, напоминая о желанном отдыхе в клубе. Но сложилось впечатление, что что-то очень важное остаётся где-то там, далеко-далеко.

– На часах 7:20. И мы…

Поздние утренние новости как обычно барабанили по голове, но даже Колтер привык к этой рутине. Он оставался у них достаточно часто, поэтому смирился.

Кофе, просыпающийся город и …

Мистер Питчер в клубе.

Вот – то самое, о чем мозг хотел либо забыть, либо просто стереть!

Утренний кофе моментально стал безвкусным, а новости слишком – громкими.

В то время на другом конце города Джексон Питчер просыпался бодреньким и свеженьким. Его организм привык к таким дозам алкоголя, поэтому, сделав все свои утренние дела, он направился на работу.

Лея бежала со всех ног, потому что впервые она опаздывала. Опаздывала не по своей вине, как ей казалось, а по вине начальника, заполонившего ее голову. Она задумывалась о своем состоянии вчера, когда Питчер смотрел на неё, а также о том, как она выглядела. Лея совершенно пропустила тот момент и длительность зрительного контакта, из-за чего она переживала больше обычного. Для неё работа и личная жизнь – абсолютно разные стороны, которые следует скрывать друг друга, чтобы не мешали.

Но сейчас эта грань была нарушена.

Будто субординации между ними больше нет, либо она есть, только едва-едва держащаяся на ниточке.

Питчер уже подбегал к дверям офиса, как тут же заметил бегущую девушку, чьи глаза в момент округлились. Вторая встреча за день, только первая состоялась в голове, планируя всевозможные ответы на саркастичные вопросы босса.

– Госпожа Хейсмон, вы опаздываете? На вас это не похоже, – обольстительно, не скрывая насмешки, он приоткрыл дверь для неё, ожидая, пока девушка подбежит, а та лишь замедлилась, выпрямляясь под таким взглядом.

– Доброе утро, – в своей холодной манере, приведя себя в чувства, она подняла голову, посмотрев на него в ответ.

Будто вспышка, схожая с молнией, пронеслась между ними, отчего у Питчера закололо сердце. Лея не изменяла себе, ее взгляд был подобен льду, а губы сомкнуты в единой линии. Вчерашняя улыбка и удивительно спокойный взгляд совершенно не сочетались с привычной Леей Хейсмон, за которой успел понаблюдать мистер Питчер. И ему до жути становилось интересно, кто или что влияет на такое состояние девушки. Этим он и решил заняться, вызвав девушку на обещанный ковёр. В руках Леи было два кофе, сделанных на автомате и без какого-то подтекста.

– Кофе? Мне?

– Нам. Я не успела выпить утром, так как опаздывала. Вы не против?

– Нет, конечно, – удивившись своему же ответу, он взял чашку, принюхался.

– Это не отрава, – раздраженно бросила девушка, пока усаживалась в подготовленное кресло.

– Пахнет интересно. Что это?

– Капучино с лесным орехом. Я спросила у Эдди, у вас нет аллергии на орехи, – буднично, будто даже и не колотится общее воспоминание.

Неловкая тишина была у обоих, пока Питчер пробовал кофе, чтобы потом сказать что-то вроде:

– Хорошо. Но вам не получится меня задобрить.

– Я и не пыталась, – уверенно, с долей неловкости, произнесла она.

– Хорошо. Я вас вызвал формально, я и так знаю, какие успехи у вас за эту неделю. Вы молодец.

От неожиданной похвалы босса Лее захотелось даже улыбнуться, вот только речь все ещё была не закончена.

– Однако ваше пренебрежительное отношение ко мне заставляет задуматься о моей некомпетентности как начальника. Я вас прошу либо перестать пререкаться по любому поводу, либо прямо сейчас сказать, что вас конкретно не устраивает во мне как в начальнике.

Удивлённый взгляд, открывающейся и закрывающейся рот от немого вопроса и тишина.

– Молчание – золото. Вы свободны. И да, – осторожно, боясь обжечься, надменно коснулся кофе, смотря на стоящую в дверях девушку, – ночью вы блистали.

Обессиленная от ночной вылазки и от вечного недовольства босса Лея молчала, пока не прозвучала эта фраза. Она буквально глотала извинение, которое хотела ему принести за неудобства, доставленные ее характером. Она буквально выплёвывала из себя это злосчастное «прошу прощения», пока он не сделал всего лишь одну ошибку, нарушив свой же «устав».

– Извините, что и сейчас я вам покажусь грубой, но не мешайте личную жизнь и работу. Вот вам и один пункт к графе о том, что меня не устраивает – субординация, а точнее, ее отсутствие.

Закрыв за собой дверь, она не только позволила оставить последнее слово за собой, но и задуматься о себе.

…

Рабочий день подходил к концу, пока Лея медленно выдвигалась домой, потирая ноги в болезненном месте. Отдых ночью плохо сказался на работе. И комментарий мистера Питчера о том, как она, по его словам, блистала, были совершенно ни к чему. Стыд и злость, что он видел эту потаенную часть ее жизни.

– Долго будешь стоять на одном месте?

Колтер стоял свеженький и нарядный, будто собирался на второй ночной заход. В руках кофе и булочка, а в глазах – радость.

– Спаситель, – промычала Лея, перед этим оглянувшись по сторонам. Для всех она должна оставаться ледышкой.

– Чего так глядишь? Все нормально?

И она не посмела даже промолчать, вывалив на друга все, что скопилось да сегодняшний день. И за вчерашний. И за позавчерашний. Вчера времени поговорить особо не было, лишь обмолвиться словечком. Пока она рассказывала, какой же мерзкий у неё босс, они успели обойти дом несколько раз. Но Лея продолжала говорить и тогда, когда на часах уже было далеко за полночь.

– А у него есть хорошие черты?

– Нет. Абсолютно. Ни одной.

– Почему вы как-то не посодействуете для его ухода?

– Он всем нравится.

Ступор на лице парня читался отчётливо.

– Как он может нравиться, если ты говоришь, что в нем нет ни одного хорошего качества? – медленно, чеканя каждое слово, проговори он, усмехнувшись с задумчивого лица девушки. – Либо ты что-то не договариваешь, либо здесь что-то другое.

– Внешность. Он довольно симпатичный. Это может считаться?

– Сомневаюсь, что одна только внешность влияет на его работу. Может, вам действительно нужно поговорить… о вас?

– Чего?! – вспылила Лея. – О ком? О нас?

– О ваших взаимоотношениях, если тебе станет легче.

Лея не стала даже отвечать. Решив всё-таки сменить тему, она двинула Колтера локтем в бок, подмигивая слишком навязчиво, чтобы не уловить скрытый смысл в ее намёках. Ему обычно было все равно на это, но сегодня он был крайне раздражён.

– Если хочешь что-то сказать, говори прямо, – твёрдо ответил он. – С Элиз у нас ничего не было, в ее голове по-прежнему Лиам.

Это имя произносить было под запретом всем, в том числе и Колтеру. Бывший парень Элиз был страшным человеком, чьё присутствие даже в компании трёх собак и четырёх телохранителей не позволяло чувствовать себя в безопасности. Тиран, деспот и маньяк – синоним к его имени в памяти каждого из них, но для Элиз он оставался сладким фрагментом воспоминания. Горячо влюблённый Колтер с самого детства был рядом с Элиз, позволяя помыкать собой как угодно, лишь бы быть рядом, пока на его глазах она не поцеловала Лиама, в то время как он смотрел ему прямо в глаза, не скрывая своей дикой усмешки маньяка.

С горечью, с каким-то неизведанным чувством, он опустился на скамейку, закрыв лицо холодными ладонями.

– Прости, – шепнула Лея, присев рядом. – Прости, прости, прости.

Ее горячие руки легонько касались его, отдавая по возможности все своё тепло, лишь бы он хотя бы чуть-чуть согрелся.

– Ты хочешь поговорить об этом?

– Нет, – полушёпотом ответил он, поднимая голову. – Скажу только одно: никогда не пойму этой дикой тяги к опасному, недоступному и холодному у девушек. Почему между добром и злом выбор, очевидно, в сторону второго? – на выдохе произнёс он. – Я пойду? Тебя довести до этажа?

– Я справлюсь, – улыбнулась, – беги.

Зайдя в дом, первое, что она увидела, – спящую сестру около кричащего телевизора где-то в гостиной. Вокруг раскиданы фантики от конфет, всевозможные шоколадки и «Титаник». Фильм подходил к концу, в то время как на глазах Элиз отпечатались ещё не стёкшие слёзы, от которых у Леи где-то около рёбер заныло. Сестра все ещё его помнила и хранила в своей памяти чертовы воспоминания. Но больнее всего испытывать то, как ты проживаешь не прожитые мгновения, которые не никогда не сбудутся, так и оставшись миражем.

Сон не шел даже при полной тишине. В голову лезли разные мысли, начиная от утреннего кофе, заканчивая мистером Питчером, думать о котором Лее хотелось меньше всего. Но как же выматывали постоянные конфликты, из-за которых невозможно было работать. Найти компромисс? Можно было бы, только Лее хотелось бы бороться с такой наглостью и вседозволенностью, лишь не в ущерб себе.

– Что же ты за фрукт?

На часах было почти два ночи, поэтому мысль, возникшая в это время, не казалось такой безумной. Ноутбук удобно уложила на ногах, кружка с остывшим чаем ожидала своего часа уже с одиннадцати вечера, а эмоции брали вверх.

– Джексон Питчер… – поисковая строка моментально выдавала варианты «с девушкой», «фотографии», «топлес», увидев последнее, закрыла глаза в уме, даже не подумав туда нажать. – Информация.

Не так уж и много было о нем. Двадцать восемь лет, не женат, отношения с Кейт Рид три года, есть кот по кличке Бродяга. Фотографий было не так много, лишь со ссылкой на источник, куда доступ был закрыт. Аккаунт был защищён.

– Ещё бы, какие мы скрытные, – в полголоса усмехнулась. – А если…

Заведомо зная, что такой вариант больше похож на правду, она моментально нашла аккаунт Эдди, через которого решила пройтись по всем общим коллегам, выискивая информацию о своём враге. Миллион фотографий огромного попугая, миллион фотографий булочек от Колтера, а также селфи, сделанные где угодно. Почти ни одной ценной информации. Почти – ссылка на Момо.

– Моника, а вы и не думали закрывать аккаунт, так ведь?

Но зайдя к Монике, она заметила лишь пять фотографий, на трех из которых природа, а на двух – школьные годы, где мистер Питчер ещё и мистером не было, лишь…

– Мой любимый фрукт – персик, – читает подпись, а затем рассматривает счастливое лицо маленького Джексона, чья улыбка была так чиста и красива. На второй фотографии, опубликованной буквально год назад, было лишь изображение мужчины со спины. – Почему я этим занимаюсь…

Откинув куда-то на соседнюю часть кровати ноутбук, Лея смотрела куда-то в потолок, сама того не хотя прокручивая множественное взглядов, слов и, самое главное, эмоций, вызванных этими взглядами и словами. Злилась. Только на кого? За чувство, схожее с огнём, или за позволительную роскошь в виде эмоций, так нещадно скрывавшихся где-то внутри?

Ответ на вопрос не последовало, лишь сопение, перекрывающее голос в голове.

…

На часах было около десяти утра. Все сотрудники были на месте. Лея давно решала вместе со всеми какие-то вопросы о палитре, изучив психологию цвета, чтобы детально разобрать расстановку в самом комплексе. Шаги босса обычно она слышит издалека, но в этот раз они были приглушенными, оставляющими за собой лишь шлейф в виде одеколона, после которого девушка быстро поднялась, встретившись глазами с носителем.

«Что сегодня он скажет мне?» – с вызовом, с непринятием и лёгкой дозой спептицизма думала Лея, пока не заметила то равнодушие, с которым мистер Питчер прошёл мимо неё, даже не обронив какую-то шутку или издёвку.

– Он не в духе? – вскользь поинтересовавшись, она продолжила и дальше работать, словно не ожидала ответа.

– Я бы сказала, наоборот, – не скрывая своей дикой улыбки, Лейла молниеносно подбежала. – Босс сегодня очень дружелюбен!

– Интересно… Впервые его таким вижу, – «не дружелюбным, а спокойным и уравновешенным» не добавила Лея, решив продолжить заняться своими делами, откинув в сторону мысли.

В течение всего дня, как бы она ни пыталась, при виде спокойного босса Лея старалась усмотреть хотя бы тень того презрения или грубости, что была буквально несколько дней назад. Кофе принесли невкусный – «купим новый сироп», не сделан отчёт – «завтра чтобы был сделан», а если и сейчас, принося цветовую гамму комплекса, Питчер скажет переделать своим новым спокойным голосочком, то Лея готова будет взорваться.

На руках была цветовая палитра, в голове – настрой на серьёзные разговор, а в глазах – грамм уверенности. Только… так казалось ей, пока она не открыла дверь кабинета. Все мысли будто исчерпали себя, заведомо готовясь к худшему, – к падению. Она не ожидала, что настолько струсит разговаривать напрямую по своей инициативе с боссом после всех сказанных слов несколько дней назад.

– Мисс Хейсмон?

– Я принесла цветовую палитру на утверждение, – холодно, с граммом дрожи в голове, она двинулась чуть ближе, положив на стол файлы.

– Я отвечу позже. Вы свободны.

От привычной мягкой манеры не осталось и следа, на место нового Питчера вернулся старый, закрыв пробный вариант дружелюбия.

«Вот он – Питчер. Совершенно не поменялся», – думала Лея в первый день.

На второй было не весело и не смешно. Названое «дружелюбием» поведение босса распространялось на всех, кроме самой Леи. Вездесущий мистер Питчер дарил своё внимание каждому, обделяя лишь одну ее.

«Мой ковёр чуть позже», – оправдывала его поведение девушка, стараясь насладиться мгновениями отсутсвие беспочвенных замечаний. Но в последний день, прямо перед ковром, Лее нужно было срочно что-то узнать для дальнейшей работы, так мистер Питчер и вовсе попросил передать через свою Лейлу, «чтобы не отвлекаться от работы». Вроде, должна быть и благодарна, а вроде – будто пытается найти хотя бы грамм какого-то отблеска человечности.

«Не могу так», – последняя мысль девушки перед самостоятельным походом к Питчеру.

Кабинет был открыт, но постучаться несколько раз – часть этикета. Заметив в дверях Лею, Питчер лишь усмехнулся, продолжая и дальше заниматься своими делами, будто и никого нет.

– Мистер Питчер, уделите мне две минуты вашего времени, пожалуйста.

– Уделяю.

В данную минуту перед Леей стоял прямой вопрос: как спросить? Что спросить? Мистер Питчер, почему вы не проявляете ко мне столько же внимания, сколько и к остальным? Глупо. Поэтому…

– Я вас чем-то обидела? – резко спросила Лея, не поднимая глаз.

– С чего вы взяли? – отвлекшись от своих дел, с интересом наблюдал за Леей Питчер.

«Была не была», – пронеслось перед глазами девушки перед речью.

– Возможно, я не права, но за эту неделю вы стали относиться ко мне ещё холоднее, чем было раньше, поэтому я пришла сказать, что в моих словах про субординацию не было ничего страшного и обидно. Лишь констатация факта.

– Вам не кажется, что вы себе уделяете слишком много внимания, выделяя среди общей массы работников? С чего вы взяли, что я вас выделяю? И за какие-такие заслуги, позвольте узнать, мне вообще следует вас «убрать» из списка общей массы, – к удивлению самого Питчера, его речь была абсолютно спокойной, без крика и постоянных мелких угроз. Лишь вопросительная интонация выдавала, что он требует ответ на заданный вопрос.

– Всегда выделяли за мое неумение что-то делать, – фыркнула, подняв глаза.

Нельзя сказать, что босс лукавил. Нет, он говорил абсолютную правду, вот только так и происходило последнее время: он выделял ее даже тогда, когда хотел оставить позади. Выделял тем, что не был с ней дружелюбен, как это было с остальными. Его невнимание привлекало куда больше внимания, чем требовалось. Питчер давно стал задумываться о своей холодной войне с девушкой, вот только понять природу противостояния характеров не мог, ссылаясь на недостаток «улик».

– Хотите, чтобы я снова вас выделял? – с долей издёвки, с крупицей своего спокойствия и выдержки, которой он научился за эту неделю, он подошёл ближе, присев на свой стол, находясь к девушке неположенной близко. – Так сильно жаждете моего внимания… Будто оголодались.

– Хочу работать без задних мыслей о том, что я сделала что-то не так, – на выдохе, смотря в глаза, не боясь ответа.

– Предлагаю заключить перемирие. Давайте оставим обиды в прошлом и будем взрослыми людьми. И если я вас обидел, то прошу прощения, я редкостная скотина, наслышан.

Его перемирие звучало сладко и вкусно, что согласиться на него было бы разумным решением, вот только что-то не так было с ним. И с решением, и с Питчером, протирающим кружку чая в ожидании ответа от девушки.

– В чем подвох? – с уже привычным прищуром смотрела Лея, стараясь предугадать его ответ наперёд, но в голове не было ни фрагмента. – Я должна буду выполнять сверхнорму или вообще не работать с проектом?

– Если бы я вас убрать с проекта, то был бы абсолютным не специалистом и отвратительным начальником, – отвернулся, дёрнув рукой куда-то в сторону мыслей Леи. – Я от вас ничего не буду требовать, пока вы будете выполнять свою работу учтиво и перестанете язвить на каждое мое слово. У меня ещё никогда не было такого дисконнекта с подчинёнными, обычно все молчат.

Лея могла бы и сейчас съязвить, но, улыбнувшись каким-то своим мыслям, она кротко кивнула, соглашаясь на сделку. На какую – она ещё даже не понимала.

Глава 4.

День заканчивался призрачно тихо. Густонаселенная улица, переносящая каждый день уйму людей на своём горбу, медленно канула в небытие, заполняя свою пустоту тишиной. Офисные работники давно покинули свое место. В здании горела только одна люстра, ведущая к двери, за которой прятался Питчер. Позднее время, начало второго ночи, но не сомкнувший глаз начальник продолжал неустанно работать, прерываясь периодически на короткие глоточки кофе и на невкусный фастфуд, пролежавший без холодильника слишком долго.

«Работа не дремлет», – заставлял он себя верить в эту небылицу, поговаривая фразу каждый раз, когда в голове таилась мысль расслабиться.

Глаза слипались. Неудобный рабочий диван манил к себе.

– Мон? Я приду?

– Так и не ушли? – сонно проговорила она.

– Они завтра уедут, – таким же сонным, тяжелым и слегка умотанным голосом, он будто медленно скатывался со своего кресла, оставляя лишь тело, в то время как он сам уже отправлялся куда-то спать.

– Ключи у тебя есть, гостевой всегда открыт, поэтому заходить, только очень осторожно, там где-то коты бегают…

Телефон скинут, трубка повешена, а у Джексона стойкое ощущение, будто он уснёт прямо здесь и прямо сейчас, совершенно не беспокоясь о том, что дверь открыта нараспашку, а время давно не рабочее.

– Всего две минуты… – пролепетал он, кому – не знает. Сам себе. Голова на неудобном диване лежала не так, как ему обычно нравится, а ноги были слишком длинные, чтобы расслабиться во весь рост, но, казалось, ему совершенно ничего не мешало в тот момент, пока глубокий сон не застал его врасплох, рассказывая свои сны.

Неглубокий, лишь поверхностный ночной рассказ окутывал тёмный кабинет. Лицо периодически кривилось из-за резких вспышек света, отсвечивающихся где-то с соседнего здания, но спавшая фантазия рисовала свои узоры, красочно возвращая в воспоминания о прожитых годах. Тот самый момент, когда ты безоружен, – это сон. Все твои страхи, потаённые мечты и тревоги выходят наружу в образе какого-то монстра, забирающего тебя с собой.

«Остановись», – шептал маленький Джексон кому-то в пустоту.

Резкий виток влево, выступающая испарина на отчётливо строгом лице Питчера принимало все чаще физиономию страха. Пот, выступающий где-то в области лба, скатывался по бледному лицу.

Воспоминания соревновались с разумом, одолевая все чаще и чаще второго. Став на защиту собственного спокойствия, он всеми силами старался противиться нарастающей тревоги, с которой чаще всего просыпался. Виток вправо – разгоряченная боль в области виска, похожая на воткнутый кинжал куда-то в область головы.

– Питчер…

Резонирующая, ноющая боль, скачущая как блоха по всему телу. Горячий лоб, наполненный океаном. И лишь одно, маленькое воспоминание, показываемое где-то в стороне, в чёрной комнате, за которой нет практически ничего, кроме…

Резко открывшиеся глаза, налитые кровью от усталости, испуганно блуждали по комнате, застав сидящую внизу девушку врасплох. Размазанный силуэт не становился отчётливее, а скорее, принимал облик какого-то фантомтого существа, приближающегося к нему. Страх.

– Стой… – сорванным голосом, похожем на писк, он попытался остановиться ее, но когти медленно двигались в его направление, сжав ладонь настолько сильно, что было ощущение мелких подрезов лунообразной формы. – Я не…

– Спокойно. Солнце. Лес. Пустыня. Тёплая постель. Чай с лимоном.

Она продолжала говорить какой-то несвязный бред, окучивая его со всех сторон, пока испуганное тело вертелось в разные стороны, не встретившись глаза в глаза со своей преследовательницей. Лучи, проходящие будто через нее, подсвечивали ее лицо со всех сторон. Испуганная, зеленоглазая девушка смотрела большими глазами на Джексона, опуская взгляд то на его руки, так крепко вцепившиеся в нее, то в глаза, отдающими красноватым оттенком. Губы двигались, очевидно, что-то проговаривая, но Джексон ничего не слышал, лишь писк в ушах.

«И как же хорошо не чувствовать на себе эти погнанные лучи, будто разрезающие роговицу», – подумал Питчер, протерев глаза.

Это был не кошмар. Это была всего лишь испуганная Лея, чуть ли не плачущая над ним. Ее рука сжимала кисть настолько сильно, что казалось, прямо сейчас либо взорвется из-за нехватки крови в некоторых участках, либо вовсе посинеет.

– Вы в порядке? – дрожащей мелодией пропела она, двигаясь ближе.

– Сохраняйте… с-субординацию.

– В порядке, – выдохнула. Дрожь, скачущая с тела на тело, медленно спадала, оставляя за собой лишь послевкусие в виде лёгкой тахикардии. Девушка медленно села в кресло, отпив немного воды, затем поднесла бутылку боссу, все еще продолжавшему лежать в кресле. Его взгляд был пустой, лихорадка медленно спадала, но он даже не пытался подняться. – Возьмите, выпейте немного.

Чуть не уронив бутылку, он медленно поднёс ее к своим синим губам.

– Давно вы пришли? – нарушив молчание после глотка холодной воды, он медленно стал приходить в себя, будто интонационно превращаясь обратно в начальника.

– Давно.

– Зачем так рано приходить? Вам дома заняться нечем? – раздраженно, аккуратно поднимаясь со своего места, он проходил по кабинету, присев обратно в своего барское кресло.

– Не за что.

– Считаю, после увиденного тобою зрелища я без зазрения совести имею право перейти с тобой на «ты», – утверждая, он замолчал, тяжело выдыхая каким-то своим мыслям. – Просить тебя молчать не буду, и так знаешь, что я не из терпеливых.

Опустив новое «ты» в свой адрес, мысленно согласившись про неожиданную близость, Лея тактично молчала, выжидая дальнейшего разглагольствия.

– И чего же ты молчишь?

– Жду, пока вы закончите свою мысль.

– Закончил.

– Я и не собиралась кому-то что-то говорить, зачем мне это? – не выражая особо энтузиазма, Лея смотрела куда-то за Питчером, наслаждаясь теми самыми лучами солнца.

Джексон отвлёкся на закрытые глаза Леи, поднесенные к солнцу. Отвлёкся так сильно, что не заметил ее вопросительно взгляда, когда она «застукала» его за разглядыванием.

– Шантажировать меня, например?

– Чем? Вашим плохим сном? – смеясь с подобного предположения, она даже не пожалела свою улыбку на тревожную «правду», в глубине души даже наслаждаясь, что произвела такое впечатление.

– Слабостью.

Лея слегка опешила от такой откровенности. На лице Питчера показывалось крайнее сожаление и лёгкое недомогание.

– Видеть плохие сны не слабость. Если вам станет легче, то я их совсем не вижу, но это не делает меня сильным человеком.

Питчер заметно расслабился, хотя в душе все еще осталось ощущение, будто буквально из грозного льва он становится каким-то беззащитным котёнком, стоящим прямо перед хищником. Не теряя своей строгости, он опустил плечи, выдохнув с облегчением. Почему-то Лее хотелось верить, хотя никаких предпосылок для такого отношения и не было, лишь разговоры ни о чем, пятьдесят процентов которого – агрессия.

– Последнее время тебя слишком много в моей жизни, а я знаю лишь твое имя и фамилию, выпьем кофе?

Лея странно подкосилась на босса.

– Вы каждому работнику предлагаете выпить кофе после случайного личного контакта? – приподняв брови домиком, она не скрывала своей улыбки.

– Нет, – возвращая улыбку, добавив щепотку искренности, – пытаюсь тебя отвлечь, чтобы застать врасплох.

– А потом?

Поднятый взгляд исподлобья с кривой ухмылкой, на которой отчётливо выражены ямочки Питчера, не позволяли Лее подумать о чем-то адекватном. Он снова вернулся в свое привычное амплуа, только теперь вместо всепоглощающей дерзости на место пришел едва заметный флирт, скрываемый за благодарностью «за спасение».

– Ещё не придумал. Пойдёшь?

– До работы еще… – глянув на часы, девушка только сейчас заметила, насколько рано пришла, даже не вспомнив за все это время, зачем, – полтора часа.

– За кофе расскажешь, почему твой босс такой мудак, из-за чего ты приходишь так рано на работу.

Впервые за все время, что она знакома с мистером Питчером, он показался ей адекватным мужчиной. Но самое удивительное, что в своей скрываемой слабости она заметила его привлекательность. Джексон Питчер обладал не только красивыми чертами лица, выраженной линией челюсти, но и прекрасным складом ума: знал, когда можно сдерзить, а когда – промолчать.

– Я сам тебе подберу кофе, можно? – в глаза Леи появилось недопонимание. – Это не отрава, честно.

Смущённый кивок был похож на неуверенный жест доброй воли. Она знала, что ничего подобного и не может быть, но видеть босса в такой быстрой смене настроения немного странно, учитывая все обстоятельства до этого.

«Обнажаться перед ним нельзя: уколет сильнее самой острой иголки», – подумала про себя Лея. Она не была глупой, чтобы не признать истину: их взаимоотношения могли бы стать лучше, и, подумав про себя, пришла к выводу, что заикнуться в далёком будущем о дружбе тоже можно. Но было в нем и отталкивающее: каждый, с кем так или иначе общалась Лея, говорили в один голос, что тяжелее характера не встречали, даже если и имеет он достаточно положительных качеств. Лучшим другом у него была Моника, иногда и она могла злиться и обижаться.

«Моника его лучший друг. Девушка. Как же мне это не нравится…»

Спустя минут семь босс направился к Лее с подносом, на котором были булочки, приготовленные Колтером.

– Это единоразовая акция, – обводя поднос головой, поставил его прямо перед Леей, – так как ты меня сегодня… спасла, так скажем.

– Спасибо, – интерес взял верх, поэтому первое, что Лея решила попробовать, это кофе. По запаху она не могла понять, что же такое экзотическое ее ждёт. Но и на вкус она не сразу поняла, чем же он отдаёт. – Что за вкус? Не могу понять.

– Капучино с солёной карамелью и лесным орехом. Удивил? Он не особо сладкий, но и не горький. Мне показалось, ты не любишь слишком сладкий кофе.

– Вы правы, – отпив еще глоток, Лея не может сдержать вырывающейся улыбки, подаренной то ли напитку, то ли Питчеру, сидящему напротив и внимательно следящему за девушкой.

– Почему так рано пришла? Неужели я настолько кретин, даю так много работы, что тебе приходится идти сюда так рано?

Лея не стала говорить правду. Нельзя ему говорить прямо, что полное наслаждение в работе она получает именно тогда, когда утречком, держа в руке кружку чая, просматривает миллион записок, миллион отчётов, чтобы сверять их между собой, а затем, когда это все сделано, начинать другую свою работу. Нельзя было сказать, что она настолько получает удовольствие от работы, что готова сидеть здесь 24/7.

– Недоделала вчерашние документы, которые нужно было сдавать сегодня, ничего такого сверхъестественного, – пробубнила она, откусывая булочки. – Хотите интересный факт?

– Попробуй удивить.

– Эти булочки готовит мой близкий друг. Не знаю, насколько удивила, но вам они, по-моему, нравятся.

– Друг? Кто он?

– Колтер Миллер, кондитер, который доставляет их вашей компании.

Питчер очень любил это мягкое сдобное тесто, но не позволял себе съесть слишком много. А сейчас, заметив наслаждение от булочки, которую так жадно ела Лея, ему захотелось и самому попробовать маленький кусочек роскоши.

– Какая самая вкусная?

– Миндальный круассан с миндальным кремом. Это его новинка.

Откусив маленький кусочек, Питчер не сразу распробовал этот потрясающий сладкий вкус только-только приготовленной булочки, откуда капало немного нежнейшего крема.

– Это очень вкусно, спасибо. Умеешь удивлять.

Просидев еще минут так двадцать в компании босса Лея стала удивляться тому, каким разным он может быть. И удивляться тому, как быстро ее отношение к нему стало меняться под воздействием некоторых обстоятельств. Решив, что всё-таки нельзя так резко быть милой и доброй по отношению к нему, она ненадолго попрощалась, ссылаясь всё-таки на первоочерёдную причину ее такого раннего присутствия на работе.

– Мне понравилась твоя компания. Может, еще минут так пятнадцать посидишь? С боссом я поговорю, – не осторожничая, он совсем раздобрел, не скрывая своего расслабленного состояния.

– Извините, у меня много работы, – строго, но с улыбкой на лице она мягко ответила, скрываясь за дверьми.

Часы нещадно тикали, время близилось к началу рабочего дня, а Питчер, словно в тумане, не мог начать работать.

…

– Нас связывают исключительно рабочие отношения. Не перегибай палку, я тебя прошу. Из всей компании достаточного близкими будем только мы с тобой, поэтому мне и этого достаточно. Су-бор-ди-на-ция. Понятно?

Тихие шутки Момо, пока обеденный перерыв, не оставляли Питчера равнодушным. Он все склонялся к тому, чтобы просто выгнать ее из кабинета, но даже так поступить не мог – она всё-таки сотрудник и друг, а шутки – вещь временная.

– Уже вас что-то связывает, да? – с прищуром, словно кошка, она лягнула по ноге босса, не скрывая своих намёков.

– Ну да, – уверено парировал он, – рабочие отношения, как я и сказал. Я ее буквально вчера терпеть не мог, а сегодня…

– Переобулся, – помогла закончить мысль Моника, – все верно. Оставь эти рассказы для дурачков вроде Эдди, а мне выдавай как есть, персик. Я хочу знать все подр…

– Джексон!

Забежавшая в кабинет без стука девушка своим громкий звонким голосом доставила моментальный дискомфорт. Кейт забежала как к себе домой, явно не заметив недовольного взгляда на лице Питчера. За ней вбежала Лейла, пожавшая плечами с кислым выражением лица.

– А если бы это был киллер? – с ноткой угрозы он исподлобья смотрел на телохранителя, который виновато опустил голову, прячась за секретаршей. – Я бы уже подох с такой быстрой реакцией, Митч. Я тебе плачу деньги за твою работу, а не за твои пройденные уровни в играх! – сорвавшись на крик, он совершенно перестал собой управлять.