Антибойфренд бесплатное чтение

© Болятко О., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1

Кэрис

Обезьяньи яйца

Скрип кровати был похож на царапанье ногтей по железу. Мой сосед Дикон не часто приводил домой женщин, но когда приводил – черт, он уж точно не сдерживал себя. Он имел их с редкой энергией и неутомимостью.

Сегодняшняя ночь выдалась особенно бурной, и шум, казалось, только усиливался, стоило мне немного задремать. А когда меня что-то разбудит, я потом долго не могу снова уснуть. Матерям предлагают спать, когда спит их ребенок. Так вот, это совершенно невозможно, если в соседних апартаментах живет холостяк.

Комната моей дочери Санни находилась в другом конце квартиры, так что, к счастью, шум, доносящийся из апартаментов 5В, не будил ее. Но спальня Дикона располагалась прямо за стеной моей спальни. Я слышала, как движется кровать, и до меня совершенно явственно долетали все звуки удовольствия – стоны, вопли, вздохи. А в качестве бонуса я чувствовала, как вибрирует стена за моей головой. К несчастью, это было единственным моим участием в сексуальных играх за последний год.

Вы, наверное, думаете, что я должна была постучать в стену, но я чувствовала, что у меня нет права вмешиваться. В конце концов, он был одиноким мужчиной в самом расцвете сил, живущим в собственной квартире. Он имел право заниматься сексом. И он не был виноват в том, что стены у нас такие тонкие.

Все было бы ничего, если бы это быстро заканчивалось. Но он отличался редкой выносливостью. Словно кролик из рекламы батареек «Энерджайзер»!

Я уже говорила, что Дикон был чертовски горячим парнем? Я встречалась с ним мельком всего лишь несколько раз, но мне было трудно не пялиться на его точеное лицо с квадратным подбородком, заросшим элегантной щетиной. И то, что я знала, как он выглядит, не улучшало ситуацию. Да, я была недовольна, но представлять, что происходит за стеной, было не таким уж бедствием. Моего разыгравшегося воображения было достаточно, чтобы я не могла уснуть.

Теперь вам понятно, в какой незавидной ситуации я находилась.

В конце концов все стихло. Скрип кровати и сексуальные звуки сменились приглушенным смехом и разговорами.

Пытаясь снова уснуть, я поклялась себе, что, когда в следующий раз столкнусь с Диконом в коридоре, я тактично объясню ему ситуацию. Он явно не подозревал, что наши кровати находятся так близко друг от друга, ведь он ни разу не бывал в моей квартире. Это будет очень неловкий разговор, но у меня нет выхода. Мне необходимо высыпаться. Я не работала, но уход за шестимесячной дочерью отнимал у меня все силы.

Санни была очаровательным результатом кратких отношений с моим боссом, закончившихся тем, что он вернулся к своей бывшей жене еще до того, как узнал, что я беременна. Обнаружив, что я вынашиваю его ребенка, он не захотел иметь дела ни со мной, ни с ним. Так что я растила дочь практически без какой-либо помощи, за исключением тех денег, которые он присылал мне, когда бывал в настроении. Хочу отметить, что, когда я познакомилась с ним, он уже больше года жил раздельно со своей женой.

Я всегда говорила себе, что выйду на работу, когда Санни исполнится шесть месяцев. Но мы уже дожили до этой вехи, а я все еще не работала. Я скучала по возможности выходить из дому и общаться с людьми, и мне очень хотелось пойти работать хотя бы на неполный день. Но оплачивать няню – проще сказать, чем сделать. Не говоря уже о том, что я не совсем была готова оставить Санни на попечение чужого человека. Но я заставляла себя принять наконец решение, потому что медленно сходила с ума без общения со взрослыми людьми. Интересно, мое желание оставить Санни и пойти работать делало меня плохой матерью?

И даже когда мой любвеобильный сосед не будил меня, этот вопрос не давал мне спокойно спать.

На следующий день Санни погрузилась в свой дневной сон, который обычно давал мне передышку на полтора часа, а в редких случаях и на три. Это время было для меня единственным грешным удовольствием. Это время я посвящала себе. Поначалу, когда она засыпала, я на маленькую громкость включала передачу «Молодые и беспокойные». Я не была фанатом этого шоу, но оно напоминало о моем детстве, когда я пропускала занятия в школе по болезни, а моя бабушка ухаживала за мной.

Я всегда очень нервничала, оставляя спящую Санни в одиночестве даже на минуту, которой мне хватало, чтобы сбегать за почтой. Так что после обеда я обычно летела вниз по лестнице к почтовому ящику, а потом как можно быстрее неслась обратно. Все это занимало у меня меньше минуты, и я никогда не выходила из дому, не взяв с собой радионяню.

Сегодня, когда я подходила к двери, Дикон выходил из своей квартиры.

– О, привет, Кэрис! Как дела?

Исходивший от него восхитительный аромат заставил мое тело напрячься. Он, как и всегда, был невероятно красив. Сегодня на нем была бежевая замшевая куртка с меховым воротником. Его синие глаза, выделявшиеся на фоне загорелого лица, блестели в свете флуоресцентных ламп над головой. И этот же свет придавал медный оттенок его обычно темным волосам. Он был намного выше меня – около шести футов и двух дюймов по сравнению с моими пятью футами и четырьмя дюймами.

Это был мой шанс поднять вопрос о прошлой ночи. Но теперь, когда он стоял, возвышаясь надо мной, и его мускусный запах щекотал мои ноздри, я не могла найти подходящих слов. Но я была полна решимости объясниться с ним. Сейчас или никогда.

Мой пульс участился. Все еще с трудом переводя дыхание после того, как взбежала по лестнице, я сказала:

– Ну, честно говоря, в ответ на ваш вопрос… Я бы рада была сказать, что у меня все в порядке, но прошлой ночью мне никак не удавалось заснуть. Так что бывало и лучше.

Он нахмурился:

– Мне очень жаль слышать это.

– На самом деле это в некотором роде ваша вина.

Дикон наморщил лоб:

– Моя вина?

– Да. Не знаю, в курсе ли вы, но ваша кровать находится прямо рядом с моей, только через стену. Ваши… упражнения… прошлой ночью разбудили меня. И мне долго не удавалось снова заснуть.

«Бум!»

«Вот так!»

«Я сказала это».

Дикон на мгновение закрыл глаза:

– Черт. Простите. Я не знал, что вы находитесь так близко от меня.

– Да. Это все равно что… быть прямо там, с вами.

– Ну, это было очень невежливо с моей стороны. Мне следовало пригласить вас присоединиться к нам.

«Что?» Мне показалось, что кровь бросилась мне в голову.

Он поднял руки в знак того, что сдается:

– Шучу. Знаете, когда я смущен, я частенько неудачно шучу.

Заправив прядь волос за ухо, я сказала:

– Я знаю, что вы шутите.

– Конечно, шучу. – Он улыбнулся. – Но впредь я буду более сдержанным, теперь, когда знаю, что вы все слышите. Вам следовало бы предупредить меня.

Я склонила голову набок:

– И как бы это выглядело? Не могла же я вломиться в квартиру к голым людям? Я поэтому и завела этот разговор сейчас.

– Вы правы. Но, как я понимаю, прошлая ночь была не единственной, когда вы слышали то, что происходит в моей спальне?

Я опустила глаза:

– Нет, не единственной.

– Вы могли бы постучать мне в стену.

– Я не из тех, кто мешает людям в их… интимных делах. Я просто хочу, чтобы вы ясно представляли себе ситуацию. И давайте больше не будем это обсуждать.

– Может быть, нам стоит договориться о каком-нибудь сигнале?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, например, если я вас беспокою, вы громко включаете какую-нибудь песню, чтобы дать мне знать об этом. – Он щелкнул пальцами. – Что-нибудь забавное, типа «Звуки тишины» в исполнении Simon & Garfunkel.

– Невозможно включать что-либо громко, когда спит ребенок.

Улыбка сползла с его лица.

– Видите? Это показывает, насколько я бестолков. Бестолков и виноват, Кэрис. Я постараюсь больше не беспокоить вас.

– Уж расстарайся, жеребец этакий! – донеслось из-за двери одной из квартир.

Мы с Диконом дружно оглянулись. И я заметила, как приоткрылась дверь миссис Винсбангер, чья квартира находилась по другую сторону от квартиры Дикона. Должно быть, старушка подслушивала наш разговор. Она жила одна, и я часто замечала, как она выглядывает из-за приоткрытой двери, шпионя за соседями.

Дикон поморщился:

– Миссис Винсбангер обожает меня.

– Очевидно, я не единственная слышала вчера ваши упражнения, – сказала я.

Он густо покраснел. И меня удивило, что он так смутился. Я думала, он более самоуверен.

– Я передвину кровать к другой стене. Так будет лучше.

– Ну, это было бы здорово, если вас не затруднит.

– Нисколько.

Радуясь, что разговор на эту тему окончен, я с шумом выдохнула:

– Ну, хорошо, не буду вас больше задерживать.

Но Дикон не сдвинулся с места, внимательно изучая мое лицо.

– Вы в порядке?

– Да. А что?

– Вы кажетесь совершенно измотанной.

«Ну, еще бы! Я не спала ночь, пытаюсь успеть сделать как можно больше дел за единственный час в течение дня, когда я свободна, а только что у меня был самый неловкий в моей жизни разговор!»

– Ну, такая у меня жизнь. У меня бывает чуть больше часа, чтобы пообедать и немного отдохнуть перед тем, как моя дочь проснется после дневного сна.

– А-а-а. – Он почесал подбородок. – Сколько ей?

– Шесть месяцев.

Дикон знал, что я мать-одиночка. Однажды он помог мне донести до дома продукты, пока я управлялась с Санни и ее коляской.

Я уже собиралась открыть дверь в свою квартиру, но он остановил меня.

– Вам что-нибудь нужно?

Я не совсем поняла, что он имеет в виду.

– В смысле?

– Ну, что-нибудь из магазина? Может быть… кофе? Я сейчас ухожу по делам, но на обратном пути могу зайти куда-нибудь.

– Это меньшее, что ты можешь сделать, обезьяньи яйца! – крикнула из-за двери миссис Винсбангер.

Она явно продолжала слушать наш разговор.

– Неужели она обозвала меня обезьяньими яйцами? – прошептал он.

И в тот момент я не выдержала. Я залилась смехом, и прошло не меньше минуты, прежде чем я смогла снова заговорить. Дикон тоже смеялся, но, мне кажется, больше из-за моей реакции.

– Понятия не имею, почему она обозвала вас обезьяньими яйцами. Но я уже много недель так не смеялась.

После того как я наконец успокоилась, Дикон повторил свой вопрос:

– Итак, я спросил вас, не купить ли вам кофе или чего-нибудь еще.

Его предложение заставило меня задуматься. Так редко кто-то интересовался, не нужно ли мне что-нибудь. У меня было несколько хороших подруг в городе, но они работали и вели активную светскую жизнь. И они вряд ли могли оказаться рядом среди дня и предложить мне купить что-нибудь в магазине. А учитывая, что в Нью-Йорке стояла поздняя осень, на улице было уже холодно. И нужна была очень веская причина, чтобы вынести Санни на улицу.

Но, честно говоря, мне до смерти хотелось латте из «Старбакса». Люди без детей считают посещение кофейни самым обыденным делом. Но ради этого не стоило тащить Санни на улицу.

– Я бы с радостью выпила ванильный латте из «Старбакса», если вам это по дороге, – сказала я наконец.

– Заметано. – Он улыбнулся. – И все?

– Одну порцию ванильного сиропа было бы чудесно.

– Одну порцию. Понял. Что-нибудь еще?

– Разве этого недостаточно? Это не предмет первой необходимости. Я не должна была грузить вас этим.

– Грузите. Что еще вам нужно? Серьезно. Это меньшее, что я могу сделать после того, как не дал вам спать прошлой ночью.

«Грузите. Ого! Сразу лезут в голову непристойные мысли!»

– Вы не моя нянька.

– Кэрис… – Его голос сделался серьезным, и он медленно и членораздельно произнес: – Что. Вам. Еще. Нужно? Я могу зайти в магазин.

На самом деле было кое-что, что мне было отчаянно необходимо.

– Подгузники? – нерешительно спросила я.

– Хорошо. – Он рассмеялся. – Но вам придется помочь мне с этим. Я никогда в жизни не покупал подгузники.

Но прежде чем я успела сказать ему размер, он протянул мне свой телефон. И я замерла, когда наши руки на мгновение соприкоснулись.

– Наберите ваш номер. Я напишу вам из магазина, чтобы уж точно купить именно то, что нужно.

Я послушалась, а потом вернула ему телефон, снова испытав удовольствие от прикосновения его руки к моей. В моем положении даже такие мелочи имели значение.

Он убрал телефон в карман:

– Что-нибудь еще?

– Нет, пока больше ничего не приходит на ум.

– Хорошо. Если передумаете, дайте мне знать.

– Спасибо. Я, правда, правда очень благодарна.

– Свяжемся позже, – сказал он и пошел по коридору к выходу.

Я стояла у своей двери и смотрела ему вслед. Вид со спины был таким же замечательным, как и спереди. И более того, похоже, Дикон был внутри таким же замечательным, как снаружи.

– Одну порцию, блин! – услышала я голос миссис Винсбангер, после чего она захлопнула свою дверь.

Сообщение пришло примерно через полчаса.

Дикон: Итак, я в секции подгузников. Здесь огромный выбор.

Я улыбнулась. «Благослови его Господь». То, что мой сексуальный сосед стоит в растерянности в секции подгузников, было и трогательно, и забавно. Какая-нибудь ничего не подозревающая мамочка заработает инфаркт, когда пойдет за подгузниками и наткнется на него.

Кэрис: Подойдут любые подгузники размера 2.

Дикон: «Хаггис» или «Лавс»?

Кэрис: Что дешевле.

Дикон: А какие ей нравятся больше?

Кэрис: Хаха, мы это еще не обсуждали. Она пока не говорит.

Дикон: О! Хорошо.

Кэрис: Но мама предпочитает то, что дешевле.

Дикон: А что вам нравится больше?

Кэрис: Я никогда не сравнивала. Подойдут любые.

Последовала пауза, и я решила, что он уже что-то выбрал. Но потом пришло еще одно сообщение.

Дикон: Ого… вот так поворот сюжета!

Я рассмеялась.

Кэрис: Что?

Дикон: Здесь есть еще и «Памперсы».

Кэрис: Просто выберите что-нибудь одно. LOL.

Дикон: Несколько женщин идут мне на помощь. Они думают, что я в ней нуждаюсь.

«Конечно. Готова поспорить, что их волнуют не подгузники!»

Мне нужно было выбрать что-то, чтобы прекратить его мучения.

Кэрис: «Лавс» замечательно подойдут.

Дикон: Хорошо, я взял.

Кэрис: Спасибо.

Дикон: Что-нибудь еще, раз уж я здесь?

Мне нужны были тампоны и дезодорант, но я не посмела бы послать его за ними.

Кэрис: Нет. Спасибо. Это все.

Спустя несколько секунд он прислал еще одно сообщение:

Дикон: Что такое пипи-типи?

«Боже! Его нужно как можно скорее вытащить из детской секции!»

Я начала писать:

Кэрис: Это нахлобучка на вашу письку.

Дикон: Нахлобучка на МОЮ письку? Вы считаете, что после прошлой ночи она мне необходима?

Я была поражена, что он снова затрагивает эту тему. И еще тем, как безудержно я смеялась в тот момент. Я за этот день смеялась больше, чем за все прошедшие годы. Оставалось надеяться, что я не разбужу Санни.

Кэрис: Это для младенцев мужского пола, чтобы они не писали на людей.

Дикон: А-а-а! Тогда мне не о чем беспокоиться. Я уже давно ни на кого не писаю.

«Вот черт!» Куда заведет нас этот разговор?

Кэрис: SMH[1].

Дикон: В любом случае непохоже, что у них есть мой размер.

«Бог мой!»

Дикон: Ну, хорошо. Сейчас я точно ухожу отсюда!

Но теперь уже я была на взводе.

Когда Дикон вернулся через полчаса, Санни еще спала.

Он вручил мне пакет с подгузниками. А в руках у него была картонная подставка с двумя стаканами кофе.

Он протянул мне мой стакан.

– Я взял вам самый большой стакан. Не знаю, может, это слишком?

– Кофе не может быть слишком много. – Я улыбнулась и взяла у него из рук стакан. – Спасибо.

Я подошла к своей сумке и достала кошелек.

Но он остановил меня:

– Ни за что. Я плачу за все.

– Я не могу позволить вам заплатить.

– Просто примите это в качестве извинения за то, что я не дал вам спать прошлой ночью.

– Но я должна заплатить хотя бы за подгузники.

– Нет, не должны.

– Серьезно, я не могу…

– Нет, можете. Я не возьму ваши деньги. Так что уберите кошелек.

Я никогда не умела принимать подарки, но сдалась:

– Хорошо, спасибо.

Я сделала глоток горячего пенистого латте и закрыла глаза. И от удовольствия застонала, возможно, слишком громко.

– Это похоже на те звуки, которые доносились из моей спальни прошлой ночью, – рассмеялся Дикон.

Я чуть не поперхнулась.

Должно быть, я покраснела, потому что он добавил:

– Это слишком?

– На самом деле нет. Я ценю, что вы так легко воспринимаете ситуацию и не считаете меня стервозной соседкой. – Я сделала еще один глоток кофе. – Как вкусно. Я уже давно не пила такого.

– Когда захотите кофе и не сможете выйти за ним, дайте мне знать. Я сбегаю. Кофейня прямо на нашей улице.

Как бы соблазнительно это ни звучало, я не стану в обозримом будущем просить Дикона покупать мне кофе. Больше всего на свете я не хотела показаться навязчивой.

Я прищурилась:

– Почему вы такой милый? На вас нельзя сердиться.

– Я не подозревал, что вам хотелось рассердиться на меня. – Он рассмеялся и огляделся по сторонам. – Ваша дочь еще спит?

– Да. Уже почти два часа, больше, чем обычно. Хотя иногда она может проспать и три. И я очень довольна. Не так часто мне выпадает возможность передохнуть два часа.

– Ну, в таком случае мне лучше не вспоминать об обезьяньих яйцах. Иначе вы начнете смеяться и разбудите ее.

И я снова рассмеялась, прикрыв рот рукой, чтобы заглушить звук.

– О, мой бог, это было так смешно!

– Я уже говорил, что миссис Винсбангер очень любит меня? – спросил он. – И всегда смотрит на меня с презрением и негодованием.

– Вы что, на самом деле видели ее? Я обычно вижу лишь ее чуть приоткрытую дверь, когда она шпионит за соседями в коридоре. Кажется, я видела ее всего раз или два.

– Один раз я пытался помочь ей донести какую-то сумку, но она отказалась и наградила меня самым подозрительным взглядом. Можно было подумать, что я собирался ограбить ее. А я просто хотел помочь. – Он достал телефон. – Давайте поищем.

– Поищем что?

– Обезьяньи яйца. Может быть, я чего-то не понял. – Дикон начал печатать в поисковой строке. – Здесь говорится, что «обезьяньи яйца» – это жаргонное обозначение мужчин, которые из-за раздражений на коже ходят особой походкой, как обезьяны. – Он посмотрел на меня. – Ну и дерьмо. Звучит не так уж приятно. – Он снова перевел взгляд на экран. – Ой! Вы только подумайте! «Обезьяньи яйца» – это еще и несъедобный фрукт, который используют для защиты от насекомых. Он отпугивает пауков.

– Каждый день узнаешь что-то новое, – рассмеялась я.

– Спасибо миссис Винсбангер.

Дикон закатил глаза и убрал телефон.

Черт, у меня уже болели щеки от смеха. Беседа с Диконом заставила меня снова осознать, как мне не хватает общества взрослых людей.

Он взял с подноса свой стакан, и я заметила на его левом запястье татуировку. Мне стало интересно, насколько большой была татуировка. Помимо рисунка, там было какое-то слово, но я увидела лишь конец – «ти». Это что, имя? Рути? Загадка.

У Дикона были большие и самые красивые руки, с яркими венами и грубоватой кожей. Длинные пальцы. Дикон был воплощением мужественности. Я заставила себя отвести от него восхищенный взгляд и сосредоточиться на надписи на стакане, который Дикон держал в руке. Он, похоже, заказал тройную порцию эспрессо без молока. Крепкий напиток для крепкого мужчины.

Он заметил, что я смотрю на его стакан.

– Они неправильно написали мое имя. Бикман. У кого может быть такое имя, черт возьми?

– На самом деле у моего отца, – сказала я, сдерживая улыбку.

– Вы это серьезно?

Улыбнувшись, я покачала головой:

– Нет.

– Ага, Кэрис шутит. Может быть, она не просто ханжа из соседней квартиры.

– Эй! – рассмеялась я.

Дикон подмигнул мне:

– Вы же знаете, что я шучу.

– Ну, я тоже могу похвастать, что мое имя постоянно пишут с ошибкой. По большей части они пишут «Кэрин». – Я пожала плечами. – Такое случается очень часто.

Он посмотрел мне в глаза.

– Кэрис – очень редкое имя. И мне оно очень нравится.

Было что-то в его взгляде. Он фокусировал на вас все свое внимание. И его глаза были похожи на два луча света, которые затмевали весь остальной мир.

Чувствуя, что мои щеки краснеют, я сказала:

– Спасибо. Это валлийское имя.

– Вы валлийка?

– Моя мама наполовину валлийка.

– Это очень красивое имя.

По моему телу пробежали мурашки, словно он похвалил что-то более важное, чем мое имя.

Мои чувства обострились из-за того, что смешались два моих любимых запаха – поразительный запах Дикона и восхитительный аромат эспрессо. И мое тело реагировало на роскошного мужчину, стоявшего передо мной, – того, кто прошлой ночью заставил женщину кричать от удовольствия.

Дикон подошел к дальней стене комнаты. Я с восхищением смотрела на него, а он разглядывал фотографии, стоящие на книжных полках. На большинстве из них была изображена Санни, но он взял в руки одну из моих фотографий. Я замерла, когда он перевел удивленный взгляд с фотографии на меня.

– Вы были балериной?

Я кивнула:

– Да. Была… несколько лет. Но, как видите, больше ею не являюсь.

– Вы были профессиональной балериной?

– Да. Я была примой в балете Манхэттена.

Если и до этого его взгляд казался мне пронизывающим, то он не шел ни в какое сравнение с тем, каким он посмотрел на меня сейчас.

– Вау. – Он снова взглянул на фото. На нем я стояла в позе «арабеск». Он смотрел на фото так долго, что я почувствовала себя неуютно. – Почему вы больше не танцуете?

Я нервно сглотнула, не готовая к такому разговору:

– Я получила травму и вынуждена была завершить карьеру.

Эти слова, произнесенные вслух, оставили привкус горечи у меня во рту.

Дикон застыл, словно был потрясен тем, что случилось со мной:

– Простите. Должно быть, вам пришлось нелегко.

– Да, это было непросто.

Дикон пристально смотрел на меня, и с каждой секундой я все больше чувствовала себя обнаженной.

– Это был самый тяжелый период в моей жизни, – призналась я наконец.

– А что вы делали… потом? Когда уже больше не могли танцевать?

– Я несколько лет работала менеджером в той же компании.

– И что случилось с этой работой?

Я пожала плечами.

– Случилась Санни.

– А-а-а. – Он вздохнул и поставил фотографию на место. – Конечно.

То, что он казался искренне заинтересованным, побудило меня к откровенности.

– Ну, это на самом деле укороченная версия. Более длинная версия включает мои отношения с директором труппы. Чарльз – сын бывшего владельца компании. И он занял эту должность по наследству. Когда я работала на него, он уже жил раздельно со своей женой. И он бросил меня и вернулся к ней, но перед этим я успела забеременеть.

– Вот дерьмо, – сказал Дикон, подходя ко мне.

– Да. – Я выдохнула. – Моя беременность никак не повлияла на наши отношения. И, честно говоря, я в любом случае не приняла бы его назад. У него уже было двое детей, и, хотя он рассказал о Санни своей бывшей жене, теперь снова ставшей настоящей, он предпочел не говорить детям об их единокровной сестре. И попросил не указывать его имя в свидетельстве о рождении.

– И он совсем не поддерживает ее?

– Он время от времени дает мне некоторую сумму. Очень мало, но и это помогает. Я принимаю от него деньги, потому что не позволяю своей гордости ущемлять интересы дочери.

– Ну, с его стороны это подло – не принимать более активного участия в ее жизни.

– Честно говоря, я предпочитаю, чтобы в настоящий момент его не было в ее жизни. Лучше совсем не иметь отца, чем чувствовать себя отвергнутой отцом, которого видишь время от времени.

Он внимательно посмотрел мне в глаза:

– Звучит так, словно вы сами прошли через это.

Каким-то образом это становилось похожим на прием у психотерапевта. Дикон обладал неким качеством, которое заставляло меня чувствовать, что я могу сказать ему все что угодно и он меня не осудит.

– Вы не ошиблись, – сказала я. – Мой отец не часто виделся со мной. – Я тряхнула головой и опустила глаза. – Впрочем, вам нет необходимости выслушивать историю моей жизни. Вы принесли мне кофе. А на большее вы не подписывались.

– Вы шутите? Я ведь сам задаю вам вопросы. Простите за любопытство. – Он сделал глоток кофе. – Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что вы всегда меня интересовали – и ваша жизнь, и то, что стало с отцом вашего ребенка. Это меня не касается, но я все равно часто думал об этом.

Я вздохнула:

– Что ж, теперь вы знаете.

– Да.

Дикон улыбнулся.

А поскольку он, казалось, не спешил уходить, я решилась спросить о том, что интересовало меня.

– Ну а что вы? Чем занимаетесь вы, Дикон? Вы родились в Нью-Йорке?

– На самом деле нет. Я родом из Миннесоты. Я переехал в Нью-Йорк из Калифорнии несколько лет назад, потому что хотел сменить обстановку. Но я могу работать в любом месте.

– А чем вы занимаетесь?

– Я разрабатываю интерактивные игры для компании, которая находится в Азии.

– Звучит здорово.

– Это решительно не та карьера, о которой я мечтал, но это интересная работа. Наши приложения очень популярны и приносят хороший доход. Так что это дает мне некоторую гарантию занятости в непредсказуемой индустрии развлечений.

– Значит, вам не нужно ходить в офис?

– Большую часть времени я работаю дома. И лишь иногда хожу в нью-йоркский офис компании на встречи. Головной офис компании находится в Японии.

– Это отличное положение дел.

– Верно. Но иногда дома трудно заставить себя сесть за работу. Я постоянно отвлекаюсь.

– Да. Кажется, как-то днем я слышал, как вы отвлекаетесь.

– Ой! – Он поморщился. – А я-то думал, что хорошо справился с тем, чтобы изменить ваше первоначальное мнение обо мне. Похоже, мне это не удалось.

Я рассмеялась:

– Я пошутила.

Удивительно, как быстро я стала чувствовать себя свободно в его обществе. И мне нравилась его компания.

– В любом случае, – сказал он, – работа на удаленке хороша тем, что можно работать в любое время суток. Так что если я весь день валяю дурака, то могу наверстать упущенное ночью.

– Как здорово иметь такую свободу действий. И я подумала сейчас, что мне стоит тоже поискать похожую работу. Может быть, вы знаете кого-то, кто ищет сотрудников?

– Нет, так сразу и не скажу. Но я буду иметь вас в виду. Какую работу вы ищете?

– Ну, у меня только небольшой опыт в административной работе. Так что, может быть, помощник на удаленке? Однако я готова попробовать что-то новое. У меня степень по общеобразовательным дисциплинам, но я столько лет занималась балетом, что мое резюме очень короткое. Я всегда думала, что буду делать карьеру в балете.

– Конечно, – кивнул он. – Это естественно.

Я принялась крутить в руках зеленую крышечку от своего стакана с кофе.

– Какое-то время отсутствие работы меня устраивало. Я так и планировала, что буду сидеть дома с Санни, но мне кажется, что для моего психического здоровья было бы неплохо уходить из дома пару раз в неделю или найти занятие, которое не вынуждало бы меня покидать дом. Хотя очень сложно найти идеальную работу. И я решительно не готова уходить от Санни пять дней в неделю.

Дикон шумно выдохнул:

– Дети все меняют, верно?

– Да. Совершенно. Эти шесть месяцев прошли как в тумане. Я замкнулась в своем мирке. Но я ни на что не променяла бы все это. Моя дочь для меня все.

– Что ж, на мой взгляд, вы проделали отличную работу. Она выглядит очень счастливым ребенком. Вы хорошая мама.

От его слов у меня сильнее забилось сердце. Кажется, мне никто прежде не говорил такого. Я и сама знала, что каждый день выкладываюсь по полной, но было приятно, что кто-то оценил это.

– Спасибо, Дикон. Вы очень милый.

– Я не часто такое слышу.

Наши глаза встретились. А потом он внезапно посмотрел на свой телефон.

– Ладно, мне следует дать вам насладиться остатком вашего короткого отдыха перед тем, как она проснется.

Я хотела сказать ему, что нет необходимости уходить, но вместо этого произнесла:

– Я рада, что вы кое-что узнали обо мне сегодня. Теперь вы не будете думать, что я всем недовольная ханжа.

– А вы, надеюсь, будете рассматривать меня не только как распутника, живущего по соседству.

– Ну, к этому я еще не готова. – Я подмигнула. – Но мы на правильном пути.

Он рассмеялся:

– Берегите себя, Кэрис. И, если вам понадобится что-нибудь, только скажите слово.

Я подняла брови:

– Какое именно?

Он почесал подбородок.

– Ну, пусть будет… обезьяньи яйца.

Я рассмеялась:

– Отличный выбор.

Когда он направился к двери, я крикнула ему вслед:

– Спасибо еще раз за подгузники и за кофе!

Он обернулся, одарив меня ослепительной улыбкой, от которой у меня заныло сердце.

– Подгузники и кофе. Не могу сказать, что меня когда-нибудь прежде благодарили за такую комбинацию. – Он подмигнул. – Рад быть вам полезным.

Закрыв дверь, я прислонилась к ней, едва не теряя сознание.

«Что происходит, Кэрис?»

«И не думай. Он не согласится иметь с тобой дела даже под дулом пистолета». Просто мое изголодавшееся сердце приняло благотворительный жест мужчины за начало какого-то нереального романа.

Прикончив остатки кофе, я раскрыла пакет, который он принес.

Там было кое-что еще, кроме подгузников.

Маленькая мягкая игрушка. Свинка Пеппа.

И беруши.

Глава 2

Кэрис

Заклинатель детей

Спустя пару недель я отправилась с Санни на прием к педиатру. И решила воспользоваться случаем и поужинать с моей подругой Симоной в ресторане, который находился рядом с клиникой.

– Как прошел осмотр у педиатра? – спросила Симона, изучая меню с блюдами дня.

– Отлично. Доктор сказал, что вес в норме для ее возраста.

– Я рада это слышать. – Она оторвала глаза от меню. – А как ты?

Я помедлила, не зная, что на это ответить:

– Хорошо… хорошо.

Не было смысла рассказывать ей о моих повседневных проблемах. Мы с Симоной вели такой разный образ жизни, что она, скорее всего, не поняла бы меня. Одна из ведущих балерин города, Симона занимала то место, которое заняла бы я, если бы не получила травму. Она была востребованной примой, которая выступала по вечерам, спала до полудня, днем ходила на репетиции и вела активную светскую жизнь. Во многих отношениях я получала опосредованное удовольствие от такой жизни, общаясь с ней. Так что вместо того, чтобы признаться, что я по большей части чувствую себя одинокой и обеспокоенной состоянием своих финансов, я просто ответила, что живу хорошо.

– Ты заботишься о себе? – спросила она.

– Ты хочешь знать, ухаживаю ли я за собой?

– Ну, да. Уделяешь ли ты время себе?

Я посмотрела на Санни, сидевшую на детском стульчике. Ее щеки раскраснелись, скорее всего, от только что сделанной прививки. Доктор предупредил меня, что у нее может немного подняться температура.

Я потрогала лоб дочери.

– Я отдыхаю, когда она спит, но у меня нет возможности часто выходить из дому, например на массаж или что-нибудь в этом роде. У меня просто нет на это времени.

В этот момент нам подали еду, и на время Симона перестала задавать вопросы. Мы сосредоточились на наших бургерах и картошке фри.

– Ты подумываешь о том, чтобы выйти на работу? – неожиданно спросила Симона.

Вытерев кетчуп с губ, я ответила:

– Если найду кого-то, кому смогу доверить Санни. Но мне нужно будет взвесить все за и против.

– Очень жаль, что твоя мать живет далеко от тебя.

«Это просто смешно!»

– Ну, я в любом случае не уверена, что она справилась бы с этим.

Я любила маму, но она не была способна ухаживать за Санни. Она родила меня и моего брата, когда была совсем молоденькой, и сказала мне, что теперь, когда ее дети выросли, настало время получить удовольствие от жизни. Несколько лет назад она переехала из Нью-Джерси, где я росла, во Флориду. И она ясно изложила свою позицию, когда я пару раз намекнула, что была бы очень благодарна, если бы она чаще приезжала к нам.

Симона внезапно встрепенулась, словно ее осенило.

– Знаешь, Синтия говорила мне, что они хотят нанять нового менеджера по связям с общественностью. И почему бы ей не рассмотреть твою кандидатуру? Я хочу сказать, что ты знаешь о балете все. Ты привлекательна, когда не одеваешься, как запарившаяся мамочка, и у тебя представительная внешность. Готова поспорить, что ты могла бы работать дома, писать пресс-релизы и все такое прочее. Тебе, вероятно, пришлось бы посещать офис лишь время от времени, по особым случаям.

Симона выступала не с той труппой, в какой работала я. И, поскольку я ни за что не вернулась бы работать в свою старую компанию, учитывая, что отец Санни все еще был там директором, работа у конкурентов была бы идеальной.

Я оживилась:

– Правда? Ты думаешь, она захочет рассматривать меня в качестве кандидата?

– Она все время говорит, как восхищается тобой. И не обижайся, но мы часто говорим с ней о том, какое это несчастье – то, что ты получила травму на пике своей карьеры. Ты во многих отношениях стала легендой. Всем интересно, что было бы, если бы Кэрис Кинкейд не сошла со сцены.

Ее слова ранили меня прямо в сердце. Но я всегда старалась подавлять отчаяние, которое охватывало меня при мысли о том, что я больше не смогу выступать на сцене.

– Я предпочла бы танцевать, а не быть легендой. Но приятно знать, что меня уважают посмертно.

– Посмертно? Ты еще не умерла, Кэрис!

– Я знаю, но для мира балета я все равно что мертва.

– Посмотри на это с другой стороны. Если бы ты не получила травму, ты все еще танцевала бы, но ты, скорее всего, не сблизилась бы с Чарльзом, и Санни никогда не появилась бы на свет. И как бы мы сейчас ни ненавидели Чарльза, он подарил тебе Санни. Все в жизни случается не просто так.

– Ну, что ж, я решительно не жалею о том, что родила ее, так что в этом ты права.

Я посмотрела на дочь. Санни улыбалась, словно понимая, что мы говорим о ней. Я так любила ее маленькое личико, похожее на тыковку. В ручке она держала свинку Пеппу, которую купил для нее Дикон, и размахивала ею.

– Какая славная игрушка, – заметила Симона.

– Ее купил мой сосед. Тот парень из квартиры 5В.

Ее глаза расширились.

– Тот горячий красавец, который выходил из квартиры, когда я в последний раз была у тебя?

– Да. Дикон.

– И он купил ей игрушку?

Я кивнула:

– Он пару недель назад ходил в магазин по моей просьбе и купил игрушку в качестве сюрприза. И все это после того, как я отругала его за то, что он слишком громко трахался с кем-то накануне ночью.

Симона прижала руку к губам:

– Вот дерьмо. Ты отругала его?

– Да. Это был немного неловкий разговор, но Дикон отнесся серьезно, когда я попросила его впредь быть потише.

Симона откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

– Готова поспорить, мне известно, как решить эту маленькую проблему.

– В смысле?

– Он может мешать тебе спать по-другому – ну, знаешь ли, с твоей стороны стены. – Она подмигнула. – Тогда ты не будешь жаловаться.

– Очень смешно, – отмахнулась я.

Но почувствовала, как в животе запорхали бабочки. Не могу сказать, что эта идея не приходила мне в голову. Но прежде чем я успела пояснить, почему этого никогда не будет, Симона встала.

– Прости, мне нужно бежать. У меня вечером свидание, и я должна подготовиться. Я поговорю с Синтией о вакансии и дам тебе знать, что из этого получится, хорошо?

И я почувствовала одновременно и тревогу, и возбуждение.

– Спасибо. Я очень ценю твою помощь.

Я встала, чтобы обнять Симону, а она поцеловала мою дочь в макушку.

После того как Симона ушла, я скормила Санни пару баночек детского питания.

Позже, одевая ее и готовясь уходить, я, как обычно, обратилась к ней, хотя она и не могла ответить.

– Что ты думаешь? С тобой все будет в порядке, если я вернусь на работу? Я не хочу оставлять тебя, но мне нужно зарабатывать на жизнь.

Она что-то пролепетала, и я поцеловала ее в лоб.

– Мы что-нибудь придумаем, хорошо? Как всегда.

Тем вечером, подходя к нашему дому, мы с Санни столкнулись с Диконом и его «подружкой» – рыжеволосой красоткой. Они шли нам навстречу с противоположной стороны здания. И мне стало интересно, не она ли была у него той ночью две недели назад.

Увидев меня, Дикон поднял руку:

– Привет, Кэрис!

– Привет!

Я остановилась с коляской у входной двери.

– Постойте, я открою дверь, – сказал он.

Дикон открыл дверь, и я вкатила коляску внутрь. Обычно я складывала ее и поднималась на второй этаж, держа в одной руке коляску, а в другой – ребенка. Но, как только я взяла Санни на руки, Дикон сложил коляску и понес ее по лестнице, а его подружка молча последовала за ним.

– Спасибо за помощь, – сказала я.

– Не за что. – Он улыбнулся. А когда мы поднялись на наш этаж, он наконец сказал: – Это Кендра.

– Приятно познакомиться, – пробормотала Кендра. – Ваша дочка просто прелесть.

– Спасибо.

Когда мы подошли каждый к своей двери, Дикон поставил коляску на пол и прислонил ее к стене рядом с моей квартирой.

И тут он заметил игрушку в руках у Санни.

– Ей понравилась свинка, да?

– Да, – улыбнулась я. – Это был хороший выбор. Спасибо вам.

Кендра повернулась к нему и выдохнула:

– Вау… ты купил ей игрушку? Как это мило.

– Именно, – сказала я. – И она очень помогла успокоить ее сегодня.

– А что случилось сегодня? – озабоченно спросил Дикон.

– Мы ходили к врачу.

Он прищурился:

– Все в порядке? Она что, заболела?

– Нет, просто плановый медосмотр.

– Все хорошо?

– Да. Спасибо. Ей нужно было сделать прививку, а это всегда сопряжено со стрессом. Но все прошло гладко.

– Рад это слышать. – Он улыбнулся. – Ну… желаю вам, ребятки, спокойной ночи. А мы планируем провести мирный тихий вечер. – Он подмигнул мне. – Может быть, поиграем в парчиси[2].

– Что ж, желаю вам славно провести время. У меня теперь есть беруши на случай, если ваша игра станет шумной.

Он рассмеялся:

– Спокойной ночи, Кэрис.

– И вам тоже. – Я помахала Кендре. – Было приятно познакомиться с вами.

– Взаимно, – улыбнулась она.

И я вошла в квартиру, заглушая ревность.

Позже, ближе к ночи, Санни разошлась не на шутку. Она плакала не переставая, и я уже проклинала себя за то, что позволила сделать ей прививку. Я позвонила по горячей линии в медицинскую службу, и мне сказали, что температура 38,8 совершенно нормальна для нашей ситуации и нет необходимости везти дочь в больницу. Они сказали, чтобы я просто понаблюдала за ней и позаботилась о том, чтобы она пила достаточно жидкости.

Я принесла Санни в свою спальню, потому что не могла оставить ее одну в таком состоянии. Мне казалось, что, если я буду держать ее на руках, это поможет, но, похоже, ей было все равно. И то, что я носила ее на руках, просто позволило мне почувствовать себя лучше.

Я ходила по комнате, укачивая ее, но она продолжала кричать. Я еще никогда не видела ее такой.

В дверь постучали, и я едва услышала стук из-за ее крика.

Черт! Наверное, кто-то из соседей пришел жаловаться. Мне совсем не улыбалось в тот момент разбираться с этим.

Я подошла к двери и посмотрела в глазок.

Это был Дикон. Вспомнив, что он привел домой девушку, я съежилась. Мы поменялись ролями. Теперь уже мы мешали ему.

Открыв дверь, я не дала ему шанса что-либо сказать, поспешно заговорила сама:

– Я знаю, мы беспокоим вас, но я никак не могу успокоить ее. Простите нас. У нее повысилась температура, думаю, из-за прививки, и я не могу ее утихомирить. Так что, если вы хотите пожаловаться, как в свое время сделала я, это будет только справедливо, но я ничего не могу поделать…

– Кэрис, успокойтесь. Все в порядке, – сказал он, кладя руки мне на плечи.

От этого неожиданного прикосновения меня словно ударило током, и я перестала молоть вздор. С шумом выдохнув, я сказала:

– Я не могу успокоиться. Моему ребенку плохо.

– Я пришел не для того, чтобы жаловаться. Я никогда бы так не поступил. Она явно не виновата в том, что ее что-то беспокоит.

– Тогда почему вы здесь?

– Я хотел убедиться, что у вас все в порядке.

Мое сердце смягчилось, но я не позволила себе расслабиться.

– Вы не обязаны заботиться обо мне, Дикон.

– Я знаю. Но мне хочется. Наверное, я ничего не смогу сделать, но я не могу слышать, как ребенок кричит два часа кряду, и не предложить свою помощь.

И тут до меня дошло, что Дикон бросил свою цыпочку, чтобы прийти ко мне. «Кендра».

– А где Кендра?

– Вернулась к себе домой.

– Из-за шума?

– Она… ей нужно рано вставать на работу, так что она уехала спать.

– Значит, Санни нарушила сегодня ваши планы. Мне очень жаль.

На самом деле мне вовсе не было жаль.

Он лишь отмахнулся:

– Все в порядке.

– Когда все будет позади, вы сможете отомстить мне – потрахать кого-нибудь очень громко и очень долго.

Я ожидала, что он рассмеется, но вместо этого он сочувственно посмотрел на меня. Мне тут же захотелось взять свои слова назад.

– Вы не пробовали искупать ее в холодной воде? Я не эксперт, но разве это не снизит температуру? Я помню, моя мама так поступала с моим младшим братом, когда он был маленький и у него был жар.

Это было так очевидно, но почему-то не пришло мне в голову, как и тем чертовым медсестрам, с которыми я разговаривала по горячей линии.

– Знаете что? Это хорошая идея. Я сейчас же наполню ванну холодной водой. Вы не подержите ее, пока я сбегаю в ванную и включу воду?

Дикон растерянно огляделся по сторонам. Он что, ищет причину для отказа?

– Э-э-э… Конечно, – сказал он наконец.

Я передала ему Санни и на мгновение залюбовалась, каким милым выглядел Дикон, держа на руках ребенка и осторожно покачивая его.

Я поспешила в ванную, не желая долго испытывать его терпение. Я и так уже испортила ему вечер. Налив воды в ванну, я померила ее температуру, чтобы убедиться, что она прохладная, но не слишком холодная. Закрыв кран, я заметила нечто странное. В квартире было тихо.

В первый раз за всю ночь. Санни не плакала. Я тут же перепугалась. «Она что, умерла?»

Я бросилась назад, в гостиную, но прежде чем я успела что-нибудь сказать, Дикон прижал палец к губам.

– Она только что заснула, – прошептал он.

Но я все еще не успокоилась.

– Вы уверены, что она дышит?

– Абсолютно уверен. Я чувствую и слышу это. – Дикон продолжал покачиваться из стороны в сторону. – А я боюсь перестать двигаться, потому что именно так я и усыпил ее.

Я смотрела, как он качает ее, и мои яичники готовы были взорваться. Этот парень был сексуален даже без ребенка на руках. Но сейчас? Он был сногсшибателен.

– Я не понимаю, почему мне не удавалось усыпить ее, а вы подержали ее на руках всего пять минут…

– Сам не понимаю, почему так произошло. – Он посмотрел на нее и сказал: – Но я должен признаться честно – когда вы попросили меня подержать ее, я готов был сбежать. Но все оказалось так просто. – Дикон пожал плечами. – Неплохо для парня, который в первый раз в жизни держит на руках младенца, верно?

У меня раскрылся рот от удивления.

– Вы никогда не держали на руках ребенка? Вы шутите.

– Нет, – рассмеялся Дикон.

– Поразительно.

Санни так уютно устроилась в его больших руках. Неудивительно, что она заснула. Это было все равно что лежать в теплой двуспальной кровати, а не в ее крохотной колыбели с неудобными пружинами.

– Я думаю, ничего не случится, если вы перестанете укачивать ее. Обычно, если она засыпает, ее трудно разбудить.

Он очень тихо спросил:

– Может быть, мне лучше уложить ее в кровать?

Мне было слишком приятно смотреть на него с ребенком на руках, чтобы самой предложить это.

– Давайте уложим ее в колыбель.

Дикон пошел следом за мной в комнату Санни. Он осторожно положил ее в колыбель, и поначалу показалось, что все благополучно завершилось.

Мы на цыпочках пошли к двери, надеясь, что все плохое уже позади, но тут услышали, как Санни пошевелилась.

Черт!

И снова раздался крик.

– Проклятье! – простонал Дикон. – Мне казалось, я был очень осторожен.

– Так и есть. Это не ваша вина. Она иногда чувствует, когда ее кладут в колыбель. Такое уже случалось. А сегодня она, должно быть, еще более чувствительна, потому что ей плохо.

Я взяла ее, но она снова плакала не переставая. Все вернулось на круги своя.

– Может быть, мне стоит попытаться снова укачать ее? – спросил он.

– Я не могу злоупотреблять вашим вниманием. Это не ваша…

– Нет проблем, Кэрис. Честно.

Дикон протянул руки, и я снова передала ему Санни. Он направился назад, в гостиную, и на этот раз сел на краешек дивана, продолжая покачивать малышку.

Медленно, но верно в течение нескольких минут ее плач становился все тише, пока наконец не прекратился совсем. Санни снова заснула в своей большой «кровати».

Я в изумлении покачала головой:

– Ей решительно нравится спать у вас на руках.

Дикон с улыбкой посмотрел на Санни.

– Если хотите что-нибудь сделать, приступайте. Потому что, думаю, я не скоро встану с места.

– Не можете же вы сидеть с ней так всю ночь.

– Почему бы и нет?

– Потому что уже поздно. Разве вам не нужно спать?

– Сну придают слишком большое значение. Плюс не забывайте, что я работаю дома, так что смогу поспать завтра днем, если мне захочется, а работой займусь попозже.

После того как я весь вечер потела от волнения, мне отчаянно нужно было принять душ. Обычно я принимала ванну каждый вечер перед сном, но из-за того, что Санни заболела, сегодня вечером мне не удалось сделать это. «Это будет ужасно, если я приму его предложение?» Мне было противно чувствовать себя нуждающейся в его благотворительности, но, если он какое-то время не собирается уходить, почему бы не воспользоваться этим?

– Я быстро приму душ, если вы не возражаете.

– Не спешите. Я побуду здесь.

Несмотря на его слова, в душе я не смогла расслабиться. Так что вымылась очень быстро, но потратила некоторое время на то, чтобы расчесать мокрые волосы и наложить консилер, стараясь скрыть темные круги под глазами. Мне хотелось выглядеть хорошо в присутствии Дикона, пусть даже в этом было трудно признаться себе и пусть ничего из этого не выйдет. В моей квартире находился исключительно привлекательный мужчина, и, если у меня была возможность выглядеть не слишком плохо, я готова была воспользоваться этой возможностью. В конце концов, я же не планировала, что он придет ко мне сегодня вечером.

Но прежде чем направиться в гостиную, я приоткрыла дверь своей спальни, чтобы насладиться видом Дикона с Санни на руках и чтобы он при этом не заметил на моем лице слепого обожания.

Глава 3

Дикон

Даже и не думай об этом

Я был уверен, что мои яйца заснули. Или если не до конца заснули, то решительно онемели из-за неподвижности. Боясь разбудить ребенка, я не шевелился все то время, пока Кэрис принимала душ.

«Как я вообще вляпался в такую ситуацию?»

Ну да. Я переживал за Кэрис и хотел показать ей это. Но я никак не думал, что на самом деле смогу помочь ей. Потому что, черт возьми, что я знал о младенцах? Совершенно ничего. И всегда считал, что лучше будет, если так оно и останется. Такая огромная ответственность. Меньше всего я ожидал, что мне будет вполне комфортно держать малышку на руках. Или что она на самом деле захочет этого. Похоже, этой малышке я по какой-то причине понравился.

Когда в комнату вошла Кэрис, меня как током ударило. Ее длинные прямые светлые волосы были влажными и распущенными. Я прежде никогда не видел ее с распущенными волосами. Она обычно закалывала их, что тоже очень шло ей, поскольку у нее была красивая шея. На Кэрис была короткая ночная сорочка, облегавшая ее стройное миниатюрное тело. Кэрис была очень привлекательна и грациозна. Меня совсем не удивило, что она была балериной, хотя обычно она не выставляла напоказ свое тело. Да и зачем ей было это делать? Ее приоритетом был уход за дочерью. И ей вовсе не было нужды производить на кого-то впечатление.

Но черт возьми! По какой-то причине я чувствовал себя неловко из-за того, что разглядывал ее при таких обстоятельствах. С первого момента, как я увидел ее, я решил, что она очень сексуальна. Но то, что она была чьей-то матерью, автоматически делало ее недосягаемой.

– Все в порядке? – спросила она.

– Отлично, – прошептал я. – За исключением того, что мой зад онемел, потому что я не двигался. Но я боюсь, что, если передам ее вам, она проснется.

Она рассмеялась:

– Вы просто святой, Дикон. Не бойтесь передать ее мне, пусть даже она и проснется. Вы не обязаны заботиться о нас.

Может, и нет, но я не хотел, чтобы Санни снова расплакалась. По крайней мере, хоть один из нас – Санни – умудрялся спать в такой ситуации.

Кэрис села на диван рядом со мной и посмотрела на своего ребенка.

– Я все еще не могу прийти в себя от того, что вы никогда прежде не держали на руках младенца и с первой попытки у вас все так хорошо получилось.

– Угу. Она поддалась. Это нечестно.

Кэрис улыбнулась. Было приятно видеть, что она немного расслабилась. Она была очень напряжена, когда я помог ей донести коляску, а это было еще до того, как начался весь этот крик. На самом деле Кэрис казалась напряженной почти все время. Но винить ее за это нельзя. Ей хватало проблем.

Но у нее на самом деле была очаровательная улыбка. И мне, если на то пошло, необходимо было перестать замечать это. У этой девушки было словно написано на лице: «Даже и не думай об этом!» Я никогда не стал бы встречаться с женщиной с ребенком. Я никогда не собирался связываться с детьми. Ведь неизбежно наши отношения с соседкой закончились бы разрывом. Но связываться с ребенком, который болезненно отнесется к этому разрыву? Ну уж нет, спасибо. И не важно, что Кэрис была так интригующе прелестна, – я на это не поддамся.

Но она завораживала меня. Еще до того, как я что-то узнал про нее, я был уверен, что в ней таится нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Дело было, возможно, в ее глазах – они словно пытались рассказать вам что-то. Я долго не мог понять, что именно. Но, когда я увидел фото из ее балетного прошлого, все встало на свои места. Жизнь, которую она вела, оборвал несчастный случай.

Это я мог понять. Может быть, я с самого начала почувствовал, что в нас есть что-то общее. Может быть, именно поэтому меня влекло к ней с того момента, как я заглянул в ее глаза.

Мне хотелось больше знать о ее прошлом, но я боялся показаться излишне любопытным.

Однако она застала меня врасплох, когда сама проявила любопытство:

– Итак… со сколькими женщинами вы встречаетесь одновременно? Я время от времени слышу их голоса в вашей квартире, но я не знаю, это одна и та же подружка или их несколько.

Она покраснела:

– Простите, что лезу не в свое дело. Просто мне любопытно.

– Все в порядке. – Я вздохнул и пожал плечами. – Я встречаюсь со многими женщинами. Не буду врать. Но я не сплю со всеми подряд, как вы, вероятно, считаете. Вопреки всеобщему мнению, это довольно скучно.

Она сжала губы:

– М-м-м… Интересно, что вы сказали это.

– Почему?

– Я заметила, что вы… ну… – Она заколебалась.

«К чему она клонит?»

– Что?

– Ну, когда я слышала эти звуки…

– Да? – подстегнул я.

– Я заметила, что все это длится очень долго. И мне интересно, дело в вашей выносливости или…

– В скуке? – рассмеялся я.

– Да. Именно.

Я кивнул:

– Хорошо. Сказать правду? Иногда это происходит от отсутствия интереса. Люди не машины. Мне нравится секс, я люблю заниматься им с подходящей девушкой. Но бывают времена, когда я не в настроении или между нами не возникает та химия, на которую я рассчитывал.

– Простите, что задаю вам такие вопросы. Просто я хочу погрузиться в эмоции, общаясь с человеком, который на самом деле регулярно занимается сексом.

Может быть, это был глупый вопрос, но я все равно его задал:

– А вам что мешает делать это?

– Довольно сложно выходить в люди и встречаться с кем-то, когда на руках грудной ребенок. Я даже не могу долго находиться в ванной.

– Ну, если вы поместите свое фото в Интернете, я уверен, что образуется очередь из парней, желающих навестить вас.

Она поежилась:

– Это немного страшно. Я должна быть разборчивой, впуская кого-то в дом с ребенком.

– Согласен. Я просто пошутил – не в том, что касается кучи парней, а в том, что это безопасная и разумная опция для вас.

– В любом случае партнер на одну ночь – это не мое. У меня таких никогда не было, и я не думаю, что сейчас подходящий момент, чтобы заводить их.

С каждой секундой мое любопытство росло.

– Ваши последние отношения были с отцом Санни?

– Да. – Она посмотрела на дочь. – Он был старше меня, властный, влиятельный, авторитетный человек, который внушил мне ложное чувство безопасности. Но он, как выяснилось, просто использовал меня, чтобы скоротать время, а потом решил вернуться к своей бывшей жене. Это было больно, но я получила хороший урок. Я поняла, что нужно быть очень разборчивой в вопросах доверия. – Выражение ее лица сделалось задумчивым. – Но, как я всегда говорю, я в результате родила Санни. Я не планировала стать матерью так рано, но я ни на что не променяла бы свое теперешнее положение.

– Сколько вам лет? – спросил я.

– Двадцать четыре.

Черт. Она оказалась моложе, чем я думал.

– А сколько лет вам? – спросила она.

– Двадцать девять.

– Совсем старик. – Она улыбнулась. – Шучу. Я примерно так и думала.

– А сколько лет вашему бывшему?

– Тридцать восемь.

Мне стало интересно, предпочитает ли она мужчин постарше, или это было исключением. Меня многое интересовало в Кэрис. Хотя это было не мое дело.

Ребенок, казалось, был погружен в глубокий сон. И, глядя на ее прелестное маленькое личико, миндалевидные глаза и крохотный носик-пуговку, я набрался смелости спросить о том, что всегда хотел узнать. Оставалось надеяться, что Кэрис не обидится.

– Когда вы узнали, что у Санни…

Она закончила за меня:

– Когда я узнала, что у Санни синдром Дауна?

– Да. Надеюсь, вы не обиделись, что я спросил об этом?

– Совсем нет. Я люблю, когда меня спрашивают об этом. Не нужно бояться этого. – Она посмотрела на Санни. – Я не знала до тех пор, пока она не родилась.

Моим первым побуждением было сказать что-то типа «должно быть, вы были в отчаянии». Но почему она должна была быть в отчаянии? Потому что ее дочь не похожа на других детей? Я дал Кэрис продолжить, потому что не хотел сказать что-то не то.

– Конечно, это был шок. И сначала я расстроилась, словно это было какой-то потерей, но это только потому, что я в то время очень мало знала о синдроме Дауна. Мои познания основывались на реакции других людей, которые говорили что-то вроде «мне очень жаль». Можете себе представить? Но они были так неправы, пусть даже делали это из лучших побуждений. «Мне жаль» говорят, когда кто-то умирает, а не когда рождается. Надеюсь, что в будущем никто мне не скажет «очень жаль». Потому что он получит от меня хорошую выволочку.

«Вот видите? Мой инстинкт, подсказавший, что лучше промолчать, меня не подвел».

– И сколько прошло времени, прежде чем вы осознали, что этого не стоит бояться?

– Я связалась в Интернете с родителями других детей с синдромом Дауна, и это оказался целый новый мир. Когда видишь, что их дети счастливы, здоровы, общительны, понимаешь, что все не так, как ты боялась из-за страха и отсутствия информации.

– Ну, я сегодня точно узнал много нового для себя. Я никогда прежде не встречал детей с синдромом Дауна. Но сейчас я вижу, что она здоровый и счастливый ребенок.

Мы разговаривали шепотом, а Санни продолжала крепко спать.

– Не поймите меня неправильно, – сказала Кэрис. – Ее ждут вызовы, с которыми не сталкиваются обычные дети. Но в основном наша повседневная жизнь протекает так же, как если бы у нее не было синдрома Дауна. – Она посмотрела куда-то вдаль. – Когда меня спрашивают, что с ней или что я чувствую по этому поводу, я отвечаю, что ей повезло получить лишнюю хромосому, и на этом заканчиваю разговор.

Мне это очень понравилось. Я кивнул:

– Все зависит от точки зрения.

– Верно. И я не считаю ее неполноценной. Возможно, особенной. Но ни в коем случае не неполноценной. – Кэрис принялась крутить в руках ниточку, которую сняла с дивана. – Меня предупредили, что она начнет говорить очень поздно. Но с ней с рождения занимаются специалисты. Они приходят к нам пару раз в неделю. Ей, возможно, придется изучить язык жестов перед тем, как она начнет разговаривать. Но я найму лучших докторов. И сама постараюсь научиться всему, чему смогу. Я уже вижу, что она пытается общаться со мной. И пусть даже она не сможет произносить слова так чисто и быстро, как другие дети, мы справимся.

Я восхищался Кэрис и до этого, но сейчас стал уважать ее и восхищаться ею еще больше. Эта девушка была потрясающей. Вот бы всем проблемным детям повезло иметь такого родителя!

Но то, что она сказала дальше, ранило меня прямо в сердце.

– Единственное, что меня задевает, так это реакция окружающих. Знаете, люди иногда видят ребенка и наклоняются к нему, чтобы получше его рассмотреть? Ну, и с нами такое случается. И иногда я вижу, как с их лиц сходит улыбка и вместо нее появляется сочувствие, когда они видят, что она отличается от других детей. И мне становится больно из-за того, что ее считают несчастной, способной вызывать лишь сочувствие. – Ее глаза увлажнились, и она поспешно вытерла их. – Меня это бесит, Дикон. Простите. Я нечасто говорю об этом.

– Спасибо, что поделились этим со мной.

Этот разговор заставил меня по-новому взглянуть на людей с особенностями.

Она посмотрела мне в глаза:

– Спасибо вам, что не побоялись спросить.

Я посмотрел на милое личико Санни с новообретенным чувством надежды.

– Вы думаете, стоит попытаться снова уложить ее в кроватку?

– Да, думаю.

Я осторожно поднялся с дивана. Было очень приятно размять ноги и снять напряжение с одеревеневшей задницы и яиц.

Я пошел вслед за Кэрис в детскую и снова осторожно положил Санни на матрасик. И очень тихо вышел из комнаты. Наверное, никогда в жизни я еще не ходил так медленно.

Когда мы снова вернулись в гостиную, Кэрис сказала:

– Наверное, вы уже можете вернуться к себе.

– Намек понят.

– Ой, я не собиралась прогонять вас, если вы хотите остаться. Я все равно слишком напряжена сейчас, чтобы заснуть. Я какое-то время еще буду бодрствовать. И я получаю удовольствие от общения со взрослым человеком.

Для меня было редкостью так долго общаться с женщиной без всяких ожиданий. И я тоже получал удовольствие от общения с ней. Огромное удовольствие. Кэрис была очень естественной. Настоящей. Рядом с ней мне не было нужды очаровывать ее или притворяться кем-то, кем я не был на самом деле. Я мог быть просто самим собой. И это было здорово.

Когда Кэрис поняла, что я не тороплюсь уйти, она посмотрела в сторону кухни.

– Могу я предложить вам… – Кэрис заколебалась. – Черт, я даже не знаю, что вам предложить. У меня нет никакого алкоголя, за исключением нескольких бутылок шампанского, которые я не умею открывать. Я очень редко пью. А для кофе уже поздно. Но у меня есть горячий шоколад.

Я рассмеялся:

– На самом деле, звучит заманчиво. Если бы мне предложили на выбор алкоголь или горячий шоколад, я выбрал бы шоколад.

Она пошла в кухню, и я последовал за ней. Она достала из шкафа пару пакетиков и налила в чайник воду.

Я осторожно отодвинул стул и сел. И, хотя события этим вечером развивались не так, как я планировал, я чувствовал себя умиротворенным. Я не знаю, было ли дело в том, что я ничего не ожидал от нее, но в ее обществе я чувствовал себя так спокойно. Мне было очень приятно быть просто в дружеских отношениях с женщиной.

«Значит, в таком случае тебе не стоит пялиться на ее задницу, когда она наклоняется над плитой!»

Тонкая ткань ночной сорочки облегала ее ягодицы, предлагая моему взгляду слишком соблазнительную картину.

Кэрис оглянулась и посмотрела на меня.

– Черт!

– Что?

«Неужели у нее есть глаза на затылке?»

– Чайник засвистит, когда нагреется. Я об этом не подумала. Это может разбудить ее.

– Но мы можем выпить… теплый шоколад?

Она рассмеялась.

– Я буду внимательно прислушиваться и сниму чайник с огня, когда вода начнет закипать. – Она прислонилась к столешнице и в ожидании скрестила руки на груди. – Это забавно, от скольких вещей отказываешься ради того, чтобы не разбудить ребенка. Иногда ночью я думаю, стоит ли открыть банку минералки и рискнуть разбудить ее.

– И вы решаете, что не стоит, а потом оказывается, что ваш уважаемый сосед пригласил к себе девушку и все равно будит ее?

– Нет. – Кэрис рассмеялась. – Вы не давали спать только мне. Ее комната находится вдалеке от нашей с вами стены. Но, к несчастью, она расположена прямо рядом с кухней.

– Я все-таки переставил кровать, просто чтобы вы знали.

– Я с тех пор ничего не слышала, так что это, очевидно, сработало.

По правде говоря, после того как Кэрис сообщила мне, что все слышит, я занимался сексом в своей квартире всего один раз. И я так старался не шуметь, что Кендра решила, будто что-то случилось. Теперь, когда я знал, что Кэрис может услышать меня, я не мог не думать об этом. И я, наверное, извращенец, потому что мысль о том, что она все слышит, меня только возбуждала.

Когда вода начала закипать, Кэрис бросилась к чайнику и сняла его с огня. Она налила воду в две чашки, смешала ее с содержимым пакетиков и передала мне мой шоколад.

Я посмотрел на надпись на чашке, которую мне дала Кэрис.

– Мне всегда хотелось попить из чашки, на которой написано «Классная, нахальная и немного испорченная».

Она засмеялась:

– Простите. У меня не так много чашек.

– Но мне это очень нравится. Спасибо. Я не пил горячий шоколад целую вечность.

– Я предложила бы вам взбитые сливки, но это слишком шумно – выдавливать их из баллона.

– Я подозреваю, что вы на что-то намекаете своему распутному соседу, – пошутил я.

– Я бы не решилась, – рассмеялась она.

Наступило неловкое молчание, но спустя несколько секунд она сказала:

– В любом случае нам лучше перейти в гостиную, чтобы не разбудить ее.

– Э-э-э… да. Так будет лучше.

Мы сели на диван, каждый в своем углу, и стали тихо пить горячий шоколад.

– Я надеюсь, вы не обидитесь, если я задам вам еще один личный вопрос? – начал я.

Она облизнула губы:

– Хорошо…

– Из-за чего вы не смогли больше танцевать? Что у вас была за травма?

Она покачала головой:

– Вы мне не поверите.

– Почему?

– Потому что это очень нелепо.

– Ну, теперь мне еще любопытнее.

– Я упала на лестнице и сломала лодыжку, – призналась Кэрис. – Можете себе это представить?

Я с шумом выдохнул:

– Бог мой!

– Вот что так трудно пережить. Я сломала ногу даже не во время танца или чего-нибудь такого же важного. На самом деле все это очень грустно.

Я проникся к ней горячим сочувствием.

– И как скоро вы поняли, что это поставило крест на вашей карьере?

– Я не думала, что это затянется надолго, пока компания не расторгла наш контракт. Я думала, что они дадут мне время восстановиться и что я в конце концов вернусь на сцену. Но, как видно, они решили, что моя травма – это слишком большой риск для них. Врачи, похоже, пришли к выводу, что у меня даже после операции будут постоянные проблемы с лодыжкой, так что позиция медиков только укрепила компанию в их решении.

– Вы, должно быть, были в шоке.

Она сделала глоток шоколада и кивнула.

– Это все равно что умереть – умереть для того будущего, на которое вы рассчитывали. Мне пришлось пересмотреть всю свою жизнь. И очень долго мне казалось, что я блуждаю в полной темноте. И только когда появилась Санни, я поняла, что была рождена для другой роли.

Черт. Ее слова проникали мне прямо в душу. Это было удобным случаем рассказать ей мою историю. Она увидит, сколько у нас с ней общего. Но в конечном счете это был не самый подходящий момент для признаний. Мы говорили не обо мне, а о ней. К тому же было уже поздно, и мне не хотелось ворошить прошлое.

Мы еще немного поговорили, а потом она посмотрела на свой телефон, чтобы узнать время.

– Мне надо немного поспать на случай, если она снова проснется.

– Да. Конечно.

Я поднялся с дивана.

Она протянула руку, чтобы забрать у меня чашку:

– Спасибо вам за все, Дикон.

– Спасибо за шоколад. Было очень приятно поговорить с вами и познакомиться поближе.

– Да, и заходите еще, когда Санни не будет поднимать на ноги весь дом.

– Обязательно зайду, – сказал я, стоя в дверях. – Спокойной ночи.

Вернувшись в свою квартиру, я продолжал думать о Кэрис, представлял себе, как она выглядела, когда танцевала. Ну, хорошо, признаюсь, часть времени я представлял ее себе танцующей обнаженной. И это останется моим маленьким грязным секретом.

Но по большей части я не мог избавиться от старой, знакомой боли в груди, которая вспыхнула, когда она заговорила о своей травме. Я знал не понаслышке, каково это, когда рушатся все твои мечты.

Глава 4

Кэрис

Пообещайте не смеяться

Слабый шум улицы был единственным звуком в комнате, в которой я с волнением ожидала Синтию Бордо, директора компании «Сити Балет». Мы с Синтией познакомились много лет назад, когда я работала в труппе ее конкурентов.

Наконец она вошла в комнату и села на свое место напротив меня, скрестив руки на груди.

– Итак, начнем с самого главного, Кэрис. Почему вы считаете, что будете самой лучшей кандидатурой на позицию менеджера по связям с общественностью?

Заставив себя казаться уверенной, я выпрямилась.

– Потому что я знаю все об этом бизнесе. Не только с точки зрения танцовщицы, но и с точки зрения администрации, в которой я работала пару лет после травмы. Этот опыт, а также мои литературные и ораторские способности делают меня лучшим выбором.

Синтия принялась крутить в руках ручку:

– Но у вас нет опыта в области пиара. Так что я сомневаюсь, что вы годитесь для этой работы.

– Да, я никогда прежде не занималась связями с общественностью. Но у меня есть опыт длительного общения с прессой из-за моей травмы. И у меня получалось всегда делать хорошую мину при плохой игре, так что это сделало меня готовой к любым вызовам, с которыми я могу столкнуться. Для меня, например, не составит особого труда написать пресс-релиз. На самом деле, готовясь побороться за эту позицию, я уже записалась на курсы, которые обучают основным навыкам в этой профессии.

– Ну что ж, очень рада, что вы так активны. Это доказывает, что вы заинтересованы получить эту работу.

– Очень заинтересована, Синтия.

– Должна сказать, на меня произвело впечатление то, что после травмы вы смогли преодолеть свое горе и решили продолжать работать в вашей компании на другой позиции. Мне нравится, что вы предпочли остаться и работать в этой области.

– Ну, я танцевала всю свою жизнь и старалась делать это профессионально. Так что, внезапно лишившись этой возможности, я была не готова покинуть труппу. Травма не повлияла на мою любовь к балету.

– А что заставило вас уволиться? Ваша беременность или что-то другое?

– Я ушла с работы, чтобы ухаживать за дочерью.

Она склонила голову набок:

– А почему вы вдруг решили вернуться на работу?

– В последнее время я стала чувствовать себя не удовлетворенной жизнью. Мне нравится быть дома, но я думаю, что настало время снова вернуться к работе. К тому же существует еще и финансовый аспект. Но то, что какое-то время я провела дома, дало мне заряд энергии, необходимой для моей дальнейшей работы. И я с нетерпением смотрю в будущее.

Синтия вздохнула:

– Я осознаю, что сейчас у вас много забот. И, скажу честно, когда я рассматривала вашу кандидатуру, меня больше всего смутило то, что вы не сможете появиться в офисе в любой момент, когда понадобитесь. – Она снова скрестила руки на груди. – Я согласна, большую часть вашей работы вы сможете делать дома, но будут возникать обстоятельства, когда вы будете нужны нам здесь. Иногда мы не сможем даже предупредить вас заранее. Например, внезапно объявится какой-нибудь инвестор. Вы уверены, что сможете спешно найти кого-то, кто посидит с вашим ребенком в ваше отсутствие?

В глубине души я знала, что это будет самой большой проблемой. Но я не могла позволить ей захлопнуть дверь перед моим носом. Я была уверена, что найду способ справиться со всеми проблемами.

– Я эксперт в импровизации, Синтия. После травмы я смогла извлечь из ситуации максимальную пользу. А когда я забеременела, я ничего не знала о воспитании детей, так что и в этом мне пришлось импровизировать. И мне так нужна эта работа, что я готова на все, лишь бы у меня все получилось. Могу ли я пообещать вам, что буду появляться в офисе всегда, когда понадоблюсь? Нет. Но я могу пообещать, что приложу все усилия для этого. И, если у меня когда-нибудь это не получится, я буду работать в десять раз усерднее, чтобы возместить это, чтобы показать вам, что я предана своему делу.

Я с шумом выдохнула.

Синтия кивнула:

– Я не сомневаюсь, что это будет отличным рекламным ходом, если мы привлечем к работе человека, такого уважаемого в нашем деле. Не говоря уже о том, что вы работали у нашего конкурента, так что это будет дополнительным бонусом для нас. Я давно ищу возможность утереть нос Чарльзу.

Я улыбнулась. Если это поможет мне получить работу, я готова на все.

Синтия постучала ручкой по столу:

– Вот что я скажу. Дайте мне время все обдумать. У меня назначены собеседования еще с несколькими претендентами, и я хочу дать им такой же шанс, как и вам. Когда мы примем решение, я вам позвоню.

То, что она будет беседовать с другими претендентами, которые наверняка имели больше опыта, чем я, заставило меня занервничать. Но я постаралась не показать виду.

– Отлично. – Я кивнула и встала. – И если у вас возникнут еще какие-то вопросы, напишите мне на электронную почту или позвоните. Я надеюсь, что вы дадите мне шанс проявить себя.

Она потянула мне руку:

– Кэрис, очень приятно было снова увидеться с вами. Вы такая же хорошенькая, как и прежде.

Выйдя из офиса, я направилась к Симоне, чтобы забрать Санни. Поскольку Симона жила поблизости, она по своей доброте предложила посидеть с моей дочерью. Но у нее не было никакого опыта общения с детьми, так что я постаралась не задерживаться на случай, если что-то пойдет не так.

По дороге я на ходу просматривала свою почту. И, к моему изумлению, на мое объявление о поисках няни для ребенка на неполный рабочий день пришло несколько ответов. Я думала, что будет трудно найти желающих на такую работу. Но, похоже, я недооценила стремление людей не быть связанными слишком жестким графиком.

Во мне зародилась надежда. Может быть, все сложится хорошо.

Позже, после того как мы с Санни вернулись домой, в мою дверь постучали.

Посмотрев в глазок, я улыбнулась. За дверью стоял Дикон, держа в руках два стакана кофе из «Старбакса». В последнее время он даже не посылал мне сообщений, когда отправлялся за кофе. Он просто покупал мне латте, когда проходил мимо кофейни.

– В настоящий момент вы для меня самый замечательный человек, – сказала я, протягивая руку за кофе. – Огромное вам спасибо. Вы даже не представляете, как мне это сейчас нужно.

Дикон окинул меня удивленным взглядом:

– Посмотрите только! Вы выглядите отпадно.

Я все еще была в облегающем черном платье, в котором ходила на собеседование. Волосы я распустила и немного завила. И это был самый цивильный наряд из всех, в которых меня видел Дикон.

– Когда нужно, я могу привести себя в порядок.

– Куда вы ходили?

Я не ответила, протягивая руку к сумочке, чтобы достать кошелек и расплатиться с ним за кофе, хотя и знала, что он снова откажется брать у меня деньги.

Дикон поднял руку:

– Стоп! Я не возьму у вас деньги.

– Почему вы снова платите за мой кофе?

– Потому что вы не просили меня покупать его вам. Я сделал это по своей инициативе. А теперь пейте и уберите свои деньги.

– Вы меня балуете, Дикон. И, учитывая, что у меня нет никакого дохода, я очень вам благодарна. – Я сделала глоток и улыбнулась. – Но вскоре все может измениться, – пропела я.

Он выпрямился:

– Вы устроились на работу?

– Пока нет. Но именно поэтому я и разоделась. У меня сегодня было собеседование.

– Шутите? И на какую работу?

– Менеджер по связям с общественностью в балетной труппе, с которой я еще не работала.

Он широко улыбнулся:

– Фантастика! Это идеальная работа для вас.

– Ну, праздновать еще рано, они пока не приняли меня на работу. К тому же мне нужно решить, что делать с Санни, если они меня примут. Я, вероятно, смогу большую часть времени работать дома, но будут ситуации, когда мне нужно будет явиться в офис, иногда очень срочно. Вот почему мне пришлось заняться поисками няни.

– У вас уже есть кто-то на примете?

– На самом деле да. Есть одна компания, которая предоставляет услуги нянь. Мне посоветовала ее подруга моей подруги. И они сегодня пришлют мне несколько человек на собеседование. Я поговорю с ними со всеми, хотя компания и так проверяет их на предмет наличия соответствующего опыта. Учитывая, что я просила, чтобы у претендентов был опыт работы с особенными детьми. – Я сделала глоток. – Я лишь молюсь, чтобы все получилось.

– Ну, моя бабушка говорит, что, если ты настроен позитивно, если веришь, что все получится, все и на самом деле получится. Мы понятия не имеем, насколько сильно наши настроения влияют на нашу жизнь.

– Мне придется поработать над этим.

Дикон сел на диван и взял в руки лежавший на нем с прошлого вечера клубок ниток.

– Что вы вяжете?

– Я хотела научиться вязать, но у меня плохо получается. Я хотела связать шапочку для Санни.

– Пообещайте не смеяться, хорошо? – сказал он.

– Что вы хотите этим сказать?

– Не смейтесь над тем, что я вам сейчас скажу.

Но он не успел ничего сказать, потому что зазвонил мой телефон.

Дикон махнул рукой:

– Ответьте. А я расскажу вам кое-что попозже.

Я пошла к телефону, а Дикон подошел к Санни, лежавшей в детских качелях, присел рядом с ней на корточки и стал что-то говорить ей.

Посмотрев на экран телефона, я увидела незнакомый номер.

– Алло?

– Кэрис? Это Синтия.

Я откашлялась:

– Добрый день, Синтия.

Я посмотрела на Дикона, вытаращив глаза. Он помахал мне рукой.

– Я долго раздумывала после вашего ухода, – сказала Синтия. – И считаю, что нужно доверять своей интуиции.

Мое сердце бешено заколотилось в груди.

– Да.

– И моя интуиция сказала, чтобы я не тратила время на два других собеседования. Я просто должна предложить эту работу вам. Учитывая вашу историю, сомневаюсь, что кто-то еще сможет вложить всю свою душу в эту работу.

У меня буквально отвисла челюсть.

– Вы это серьезно?

– Да. Мои поздравления. Работа ваша, если вам она нужна.

– Да, нужна! Спасибо вам!

Дикон, широко улыбаясь, показал мне большой палец.

– Я полагаю, вам нужно какое-то время, чтобы решить проблему с няней для вашей дочери. Почему бы не выйти на работу, скажем, через три недели? Дайте мне знать, если вам понадобится больше времени.

Я несколько раз моргнула и ответила:

– Конечно. Это просто замечательно.

Я с трудом сдерживала себя, чтобы не запрыгать от восторга.

– Я напишу вам на почту и назначу конкретную дату. Приготовьтесь первые три дня провести в офисе для обучения.

– Хорошо.

– На связи.

– Синтия… – сказала я, прежде чем она повесила трубку.

– Да?

– Спасибо, что дали мне шанс.

– Я уверена, что вы меня не разочаруете.

– Не разочарую.

– Поздравляю вас.

– Спасибо.

Положив телефон на стол, я замахала руками и завопила:

– Не могу поверить, что я получила эту работу!

– Ура! – закричал Дикон, потом шагнул ко мне и обнял.

Вау!

Я этого не ожидала, но оказаться в его объятиях было очень приятно. Теперь я на собственном опыте поняла, почему моей дочери это так понравилось.

Дикон отстранился:

– Я так рад за вас, Кэрис.

– Будет так здорово, если все получится.

– Не «если», а «когда». Вы обязательно справитесь. Вы должны верить в это.

– Вы правы. Я обещала поверить в это, и я поверю. – Я улыбнулась. – Спасибо, что напомнили.

– Умница.

– Хотите отпраздновать это со мной сегодня вечером? – спросила я, чувствуя легкое головокружение. – Я угощаю. Настаиваю на этом.

Улыбка сползла с его лица.

– Черт. Я очень хотел бы. Но я пообещал кое-кому сходить сегодня в театр. Она уже купила билеты, так что…

– О мой бог! – Я взмахнула рукой. – Вам нет необходимости объяснять.

– Нет, есть. Потому что я очень хотел бы отпраздновать это с вами сегодня вечером. Это на самом деле важное событие.

Я почувствовала себя последней дурой, пригласив его. Может быть, то, что я получила эту работу, внушило мне ложное чувство уверенности.

– Не стоило ожидать, что у вас нет ничего лучшего в планах, чем праздновать со мной. Да еще экспромтом.

– Почему? Мы же друзья, верно? А друзья часто празднуют вместе.

Ну вот. Меня официально произвели в друзья. Не то чтобы я не ожидала этого. Но, полагаю, в глубине души я надеялась на что-то менее платоническое. Хотя связываться с распутным соседом было не лучшим выбором.

– Перенесем на другой день, хорошо? – сказал он.

И, поскольку ему нужно было готовиться к свиданию, через несколько минут Дикон ушел.

Когда дверь за ним закрылась, я подошла к Санни, которая мирно лежала в качелях.

– Похоже, мы будем праздновать с тобой одни. Думаю, закажу суши для себя, а тебя накормлю пюре из сладкого картофеля. Что скажешь? Подойдет?

Она дрыгнула ногами и одарила меня лучезарной улыбкой.

И тут я вспомнила, что Дикон хотел что-то рассказать мне перед тем, как позвонила Синтия. Он просил меня не смеяться. Но я уже смеялась, вспоминая об этом. Даже не зная, над чем я, черт возьми, смеюсь.

В тот вечер, после того как Санни уснула, я устроилась у телевизора с суши и бутылкой розового шампанского, которую нашла в холодильнике. Она стояла там еще до того, как родилась моя дочь.

Включив телевизор, я стала смотреть какое-то развлекательное шоу. Вот так я и праздновала. Но не стану жаловаться. По крайней мере, мне было что праздновать.

Я уже почти прикончила суши, когда мне на телефон пришло сообщение. Это была фотография бокала с шампанским.

Дикон: За ваше здоровье.

Я в ответ послала ему свою фотографию с шампанским.

Кэрис: Ваше здоровье!

Дикон: Здорово!!! Рад, что вы празднуете.

Кэрис: Как вам, понравился спектакль?

Дикон: Хороший. Но мне уже хочется отправиться домой и лечь спать.

Кэрис: Отправиться домой в одиночестве?

Дикон: Да. Сегодня я не в настроении.

Кэрис: Ну что ж, бывает и так. Плохо. Но, по крайней мере, я сегодня высплюсь;-)

Дикон: Совершенно верно.

Кэрис: Простите, не сдержалась.

Дикон: Переживу.

Кэрис: Но это не объясняет, почему вы пишете мне в разгар свидания. Надеюсь, она сейчас не рядом с вами?

Дикон: Нет. Шампанское мы пили раньше (но в вашу честь). Я сейчас в туалете.

Кэрис: Как мило с вашей стороны писать мне оттуда.

Дикон: Я не сижу на толчке. Не беспокойтесь.

Кэрис: Ну что ж, уже это хорошо.

Дикон: Чем вы закусывали шампанское?

Кэрис: Я заказала суши от «Мику».

Дикон: Это хорошее место. А вы пробовали когда-нибудь суши от «Ичиго»?

Кэрис: Нет.

Дикон: Правда? Вам необходимо их попробовать! Я на этой неделе куплю их и принесу вам.

И я уже со слишком большим нетерпением ждала этого дня. Но тут я кое о чем подумала.

Кэрис: Эй, что вы тогда хотели мне сказать? Когда попросили меня не смеяться над вами? Мне позвонили по поводу работы, и у вас не было возможности сказать то, что вы хотели. LOL.

Дикон: Вот видите? Вы уже смеетесь.

Кэрис: Простите.

Дикон: Вам правда хочется это знать?

Кэрис: Да.

Дикон: Я вязал в свое время.

Кэрис: Что? LOL. Правда?

Дикон: Я же просил вас не смеяться.

Кэрис: Я на самом деле не смеюсь. Клянусь. По крайней мере, вслух. Я просто не ожидала услышать такое.

Дикон: Это отдельная история. Меня в некотором роде заставили. Расскажу вам все, когда мы в следующий раз будем пить кофе. Мне лучше вернуться к моей спутнице, не то она подумает, что я здесь мастурбирую.

И я тут же живо представила себе эту картину.

Кэрис: Что ж, возвращаю вас вашей партнерше.

Дикон: А я возвращаю вас вашей шипучке.

Кэрис: Спасибо, что вспомнили обо мне.

Дикон: Желаю вам приятно провести вечер.

Кэрис: Мне не даст покоя разыгравшееся воображение. Я буду думать о том, как вас заставляли вязать под дулом пистолета.

Дикон: Все было не так плохо. Но близко к этому.

Мой палец застыл над клавиатурой. Мне отчаянно хотелось написать, чтобы он зашел ко мне, когда вернется домой. Но я не стала этого делать.

И тут он снова написал мне.

Дикон: Хорошо. Расскажу вам по-быстрому. Когда мне было шестнадцать, я попал в плохую компанию. И родители заставили меня на лето переехать к бабушке. Мне позволялось выходить из дому только на тренировки по футболу. И сразу же возвращаться домой. В то время бабушка непрерывно что-то вязала для неимущих. Свитеры, шарфы и все такое прочее для грядущей зимы. И она заставила меня научиться вязать. Заставляла меня сидеть по вечерам с ней и помогать.

Я не смогла сдержать улыбки.

Кэрис: Вау! Как это мило!

Дикон: В то время я был чертовски раздражен всем этим. Но когда мы отвезли все, что связали, неимущим семьям и я увидел улыбки на лицах детей, мне уже не казалось это таким уж унизительным занятием.

Кэрис: Какая замечательная история.

Дикон: Унесите ее с собой в могилу. Я не могу позволить, чтобы мою репутацию подпортил слух о том, что я вязал по вечерам в обществе старой леди.

Кэрис: Обещаю. LOL.

Дикон: Хорошо. Теперь мне точно пора идти.

Кэрис: Хорошего вам вечера.

Дикон: И вам тоже.

Он завершил нашу переписку тремя смайликами. И мне захотелось отшлепать саму себя за ту радость, которую я испытывала оттого, что он явно не питал сильных чувств к своей спутнице. Этим вечером он думал обо мне.

Глава 5

Дикон

Сколько входит, столько и выходит

Я знал, что сегодня у Кэрис был первый рабочий день. За прошедшие несколько недель она провела собеседования со множеством претендентов на должность няни для Санни. Наконец она выбрала женщину, которая ей очень понравилась. Это была бывшая воспитательница детского сада, вышедшая на пенсию и подыскивающая какое-то занятие с не очень плотным графиком.

Я встал в пять утра и отправился в тренажерный зал, а на обратном пути забежал в кофейню за кофе, чтобы отнести его Кэрис до ее ухода на работу. Если она уже успела выпить кофе, сегодня лишний стаканчик ей не повредит.

Держа в руках картонный поднос с кофе, я постучал в ее дверь.

Кэрис открыла, и по ее лицу я понял, что что-то случилось.

– Что происходит?

Ее голос дрожал.

– Шэрон, та женщина, которая должна была сегодня посидеть с Санни, позвонила только что. У ее мужа проблема с дыханием, и она должна везти его в больницу. Она не сможет прийти сегодня. – По ее щеке покатилась слеза. – Это мой первый рабочий день, а я не смогу приехать в офис. – Кэрис с шумом перевела дыхание. – Это конец, Дикон. Я пропала.

Вот дерьмо!

– А агентство не может прислать вам кого-то еще?

– Нет, они не смогут найти кого-нибудь так быстро. Мне нужно выходить через десять минут. – Она покачала головой. – Придется объяснить ситуацию Синтии и попросить перенести мой выход на работу на завтра. Но, честно говоря, на ее месте я сказала бы, чтобы такая безответственная кандидатка не трудилась приходить завтра.

Я разозлился. Это было так нечестно. Кэрис так старалась все предусмотреть. Готовилась. Это не ее вина. И ей нужна была эта работа. Возможно, она больше никогда не сможет найти такую идеальную работу.

Она этого не знала, но мы были родственными душами. Я слишком хорошо понимал, каково это – кардинально менять свою жизнь. Найти то, что даст вам цель в жизни после того, как ваш мир рухнул.

Мой внутренний голос настаивал, чтобы я предложил ей свою помощь. Хотя для меня это будет сильным стрессом. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы преодолеть свой страх.

И хотя я, наверное, сошел с ума, я не мог позволить ей сдаться.

– Как думаете, вы сможете за десять минут научить меня всему, что я должен делать, присматривая за Санни?

Кэрис посмотрела на меня, не веря своим ушам. И вытаращила глаза.

– Не надо, Дикон.

– Да ну же. Мы теряем время. Мы знаем, что я уже умею ее укачивать. Так что еще я должен знать?

Но она просто стояла, явно в шоке.

– Покажите мне, как менять подгузники.

– Вы это серьезно?

– Да. Пойдемте. Вы же не хотите опаздывать?

Она достала Санни из манежа и повела меня в детскую.

Кэрис, явно сбитая с толку, показала мне весь процесс смены подгузников.

Она говорила очень быстро.

– Просто сложите грязный подгузник и положите его в корзину.

– Это достаточно легко, – спокойно сказал я, хотя меня приводила в ужас эта история с подгузниками.

– Этот подгузник только описан, но, если она покакает, просто поднимите ей ножки вот так и вытрите ее влажной салфеткой. Хотя я вытираю ее и после того, как она пописает.

Она продемонстрировала мне, как вытирать пухлую попку Санни.

Я сглотнул. Сейчас она не покакала, но шансы, что она сделает это в ближайшем будущем, были достаточно велики. Я приказал себе не волноваться из-за этого заранее. Хотя не могу сказать, что меня радовала эта перспектива.

– Вот отсюда берете чистый подгузник и надеваете на нее.

Я выдохнул:

– Выглядит очень просто.

– Ну, все зависит от ситуации, но самое главное – следите, чтобы она не упала с пеленального столика. И если вы не поменяете подгузник вовремя или не вытрете ее достаточно хорошо, это не конец света.

После этого Кэрис уложила Санни в качели и повела меня на кухню, чтобы показать, где находится детское питание.

– Эту молочную смесь просто налейте в бутылочку, которую я ставлю рядом.

Кэрис поставила на столешницу баночки с питанием, которые мне понадобятся, и положила рядом пластиковую ложку.

А потом села и стала писать график кормления.

– Утром она уже поела, так что следующее кормление должно быть в восемь часов. Пюре из бананов. Обычно она ест по утрам рисовую кашу, но ее сложнее готовить, так что кашей я накормлю ее вечером.

Я кивнул, изо всех сил стараясь все запомнить.

– Не беспокойтесь, я все вам написала – что ей давать и в какое время.

Я почесал затылок:

– Хорошо… понял.

– Обычно я меняю подгузник в десять часов. А потом примерно каждые два часа.

Я нервно сглотнул, но постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

Кэрис взяла одну из баночек:

– Около одиннадцати ей нужно дать этот сладкий картофель с горошком. А потом еще одну бутылочку молочной смеси.

У меня начала кружиться голова.

– Понял.

– В полдень попробуйте уложить ее спать. Но сначала поменяйте подгузник. Напишите мне, если у вас не получится уложить ее. Обычно нужно просто положить ее на спину в кроватку и включить радио. И можно оставить ее одну. Даже если она еще не спит. Она обычно засыпает под звуки музыки.

Стараясь выглядеть уверенным, я кивнул:

– Звучит несложно.

– Некоторые дети спят днем дважды, но она спит только один раз. Так она крепче засыпает ночью.

– И вы в прошлый раз говорили мне, что она спит от одного часа до трех?

– Да. Я удивлена, что вы помните это. – Кэрис улыбнулась. – Но да, это совершенно непредсказуемо.

– Хорошо.

– После того как она проснется, я даю ей еще одну бутылочку смеси. Как правило, это бывает около трех часов дня. А в следующий раз ее нужно кормить уже вечером, и к тому времени я вернусь.

Я посмотрел на свой телефон, чтобы узнать время. С того момента, как я пришел сюда, прошло десять минут. Значит, ей нужно уже уходить.

– Вы опоздаете. Не беспокойтесь о нас. Идите.

– Вы уверены?

– Да.

– Спасибо. Спасибо. Спасибо. Я ваша должница, Дикон.

Она стала собирать вещи.

– Не забудьте ничего, – сказал я и взял с подноса стакан с кофе. – Возьмите кофе с собой.

Она взяла у меня стакан и в последний раз огляделась по сторонам.

– Телефон я взяла, кошелек тоже… – Она вздохнула и подбежала к качелям, чтобы поцеловать Санни в макушку. – Пока, детка. Будь умницей, веди себя хорошо с Диконом. – Кэрис посмотрела на меня. – Не могу поверить, что говорю это – с Диконом.

Я тоже не мог в это поверить.

– С нами все будет в порядке.

– Напишите мне, если я буду вам нужна. Пишите в любое время.

– Хорошо, но я напишу лишь в том случае, если произойдет что-то из ряда вон выходящее, например пожар.

– Бог мой, даже не шутите так, – сказала она и поспешила к выходу.

Я закрыл за ней дверь, и в квартире наступила оглушительная тишина.

Санни смотрела на меня, и я был рад, что она выглядела умиротворенной. По крайней мере, хоть один из нас не нервничал.

– Хорошо… Насчет того, что с нами все будет в порядке… Я просто притворялся, чтобы твоя мама не волновалась. Я в панике, малышка. Ты должна мне помочь. Никаких сюрпризов, и мы справимся.

Она издала восторженный вопль.

– Хорошо, остынь немного. Судя по графику твоей мамы, в следующий раз мы должны будем поесть в восемь часов.

Я потер подбородок.

– На самом деле мне нужно сходить к себе за ноутбуком, чтобы я мог поработать, когда ты уснешь. Я возьму тебя с собой. Тебя это устроит?

Расстегнув ремни, я вынул ее из качелей.

Мы отправились в мою квартиру, и, держа правой рукой Санни, в левую я взял ноутбук, немного вяленой говядины и чипсы. Я не знал, что из нормальной еды есть у Кэрис в холодильнике.

На обратном пути я на секунду остановился у зеркала, которое висело на стене рядом с входной дверью. Смеяться мне или плакать при виде того, как я держу в одной руке ребенка, а другой прижимаю к себе лэптоп и говядину с чипсами? Увидев себя в зеркале, Санни расплылась в беззубой улыбке. От радости ее миндалевидные глаза превратились в щелочки.

Черт, она просто прелестна!

– Тебе нравятся зеркала, да? Ну, по крайней мере, теперь я знаю один из способов занять тебя, если все остальное не сработает. – Я начал шептать ей на ухо: – Скажу тебе по секрету, я тоже их люблю. Я слишком долго смотрю на себя перед тем, как выйти из дома. Но не признаюсь в этом никому, кроме тебя.

Она засмеялась, словно поняла меня. Но скорее всего, она просто все еще радовалась своему отражению.

Когда мы вернулись в квартиру Кэрис, пришло время кормить Санни завтраком. Но, когда я усадил ее на стульчик, она начала плакать.

Черт. Я знал, что это плохая идея.

– Что случилось? Что я сделал не так?

Я говорил с Санни так, словно она могла ответить мне.

После того как я взял ее на руки, плач смолк. Она смотрела на меня заплаканными глазами, и я понял, что сегодня будет повторение той ночи. Санни хотела, чтобы я держал ее на руках.

– Ого. Мы опять за свое?

Она лишь продолжала смотреть на меня, а потом улыбнулась.

– Нет, нет, нет. К чему это? Ты хочешь подлизаться ко мне? Чтобы я держал тебя на руках? Не выйдет.

Но ее улыбка сделалась еще шире.

Я во второй раз усадил Санни на стульчик. И она снова завопила.

– Черт, – сказал я. А потом мысленно обругал себя за то, что чертыхнулся при ней. – Ты этого не слышала.

Снова взяв ее на руки, я кое-как открыл баночку с бананами. Закончилось тем, что я кормил ее стоя. Она, должно быть, была очень голодна, потому что открывала рот прежде, чем я успевал набрать в ложку очередную порцию бананов.

– Ну что, малышка? Ты голодна, да?

И тут до меня дошло – сколько входит, столько и выходит. Я выбросил эту мысль из головы, снова поклявшись себе, что разберусь с этим тогда, когда у меня не будет другого выхода.

Ложка наконец коснулась дна баночки, и она опустела.

Санни облизнула губки.

Кэрис оставила на столешнице еще одну баночку с бананами, поэтому я решил, что надо продолжать. И Санни прикончила вторую баночку так же быстро, как и первую.

Все еще держа малышку на руках, я взял кусок бумажного полотенца, включил воду, чтобы намочить его, и вытер ее рот.

– Ну, хорошо. Первый шаг завершился успешно. Веди себя хорошо, ладно? Я попытаюсь устроить тебя на качелях, чтобы просмотреть свою почту.

Но, как только ее попка коснулась сиденья, Санни начала ерзать и разразилась плачем.

Черт!

Я сказал себе, что нельзя идти у нее на поводу. Пусть плачет. Но я сдался после пяти минут нервного расхаживания по комнате под ее плач.

– Хорошо, хорошо. Ты победила.

Я взял Санни на руки.

Мы пошли к дивану и сели.

– Нам нужно отвыкать от этого, Санни.

Но теперь, успокоившись, она посмотрела мне в глаза. Было интересно наблюдать за ребенком, который смотрит на тебя с невыразимым удивлением. О чем она думает? Или, может быть, она лишь видит свое отражение в моих глазах?

И тут она снова улыбнулась.

По крайней мере, она была довольна.

А я уже был полностью вымотан. Я провел с ней всего два часа, но мне казалось, что я нахожусь здесь уже несколько месяцев. Если бы мне вчера сказали, что я окажусь сегодня один на один с ребенком в чужой квартире, я бы умер от страха. Но все было не так плохо, просто непривычно. Утомительно, да. Но теоретически я мог понять, почему люди любят детей, особенно когда те спокойны.

Когда часы пробили десять, я с ужасом осознал, что настало время менять подгузник. Я встал и пошел с Санни в ее комнату. «Пожалуйста, не какай».

Положив Санни на пеленальный столик, я снял с нее подгузник и с облегчением обнаружил, что она всего лишь пописала.

Один – ноль в мою пользу.

Стараясь вспомнить все, что показала мне Кэрис, я как можно быстрее надел на Санни чистый подгузник.

Вернувшись в гостиную, я посмотрел на часы. Господи Иисусе! Неужели сейчас всего лишь половина одиннадцатого?

Мне казалось, что уже прошла целая вечность.

В одиннадцать часов я накормил ее сладким картофелем с горошком. А потом дал выпить бутылочку смеси, как мне было велено. И все это время я держал Санни на руках, чтобы она не вопила.

Она с удовольствием выпила смесь и рыгнула с оглушающим грохотом.

В половине двенадцатого пришло сообщение от Кэрис.

Кэрис: Как у вас дела?

Я громко рассмеялся. Что будет, если я отвечу честно?

«Санни не дает мне спустить ее с рук, моя рука затекла, а я пытаюсь решить, как мне вытереть свой собственный зад, когда мне приспичит. Как ты делаешь все это день ото дня, Кэрис? КАК ТЫ ДЕЛАЕШЬ ЭТО?»

Я записал голосовое сообщение, потому что, держа на руках Санни, не мог печатать.

Дикон: Все замечательно. Делаю все по графику. Она только что пообедала и выпила свою смесь.

Кэрис: Потрясающе! Я ваша вечная должница.

Дикон: Как ваш первый рабочий день?

Кэрис: Замечательно! Я так рада, что смогла выйти на работу! Мне многому нужно научиться. Но я полна оптимизма и уверена, что справлюсь.

Дикон: Ну, продолжайте в том же духе. А я держу все под контролем.

Кэрис: Спасибо вам еще раз!!!

Дикон: Всегда к вашим услугам.

Я повернулся к малышке.

– Не заставляй меня лгать, Санни. Хорошо? Мы должны изменить ситуацию прежде, чем вернется твоя мама.

Снова усевшись с ней на диван, я стал считать минуты до ее дневного сна. И все еще не представлял, как мне удастся заставить ее лежать в кроватке без воплей во всю глотку.

Когда Санни снова улыбнулась, я прищурился.

– Это ты к чему? Тебе нравится видеть мои мучения? Я не рожден для этого, знаешь ли. Между нами говоря, я вообще не должен быть сегодня здесь. Не обижайся, но я не хочу иметь дела с детьми. – Я наклонился и прошептал ей на ухо: – Но… кажется, я начал понимать, почему некоторые люди хотят детей. Твоей маме повезло, что у нее такая славная дочка.

Я совершил ошибку, уложив Санни к себе на грудь, когда лег на диван и включил телевизор. Через несколько минут она уже спала, а я боялся пошевелиться.

Я размышлял, есть ли у меня хоть какой-то шанс перенести ее в кроватку. Любое движение было рискованным. Но мне отчаянно нужно было посетить туалет.

Поднявшись с дивана, я как можно медленнее пошел в ее комнату. Я еще никогда в жизни не двигался так осторожно, укладывая Санни в кроватку. И это было чудом – то, что малышка не шевельнулась. Она продолжала спать, и ее грудь поднималась и опускалась в такт дыханию.

Я на цыпочках вышел из детской, и знаете, что я сделал, вернувшись в гостиную? Я начал танцевать. Я танцевал, размахивая руками и покачивая бедрами. И смеялся над собой. Я, взрослый мужик, танцевал под дверью детской, потому что впервые с восьми часов утра смог свободно вздохнуть.

Но Кэрис проделывала все это каждый божий день. Снова и снова. Я пробыл с ребенком всего несколько часов и уже думал, что заслужил какую-нибудь награду. Наверное, я был идиотом, считая, что это большой подвиг – уложить ребенка спать. Но мне было все равно. Я молча танцевал, отчаянно вращая задом.

В рекордное время я проделал все, что мог. Я сходил в туалет. Я улегся с ногами на диван и съел вяленую говядину. Я прочитал все письма, которые пришли мне на электронную почту. И я никогда в жизни так не торопился, потому что понятия не имел, сколько у меня еще есть времени до того, как моя свободная жизнь закончится.

Мой телефон зазвонил, и никогда еще мне так не хотелось разбить этот гаджет. Я поспешно отключил звук и включил вибрацию.

Мне пришло сообщение.

Кэти: Как насчет того, чтобы вместе пообедать?

Конечно же, я знал, что ее интересует вовсе не обед. Кэти – это девушка, с которой я перестал встречаться несколько месяцев назад. И меня удивило, что ее все еще интересует «обед», учитывая, что я не звонил ей все это время.

Мысль о свидании в настоящий момент была смехотворной. Мне хотелось написать ей: «Конечно, приходи. Но если ты издашь хотя бы малейший звук, мне придется убить тебя».

Дикон: Не смогу. Я сегодня очень занят.

Кэти: Может быть, в другой раз?

Дикон: Прости. Да.

Санни проспала почти три часа. Я немного расслабился, поработал над своей новой программой и ответил на некоторые электронные письма. Я считал, что мне необыкновенно повезло, – пока она не проснулась.

Глава 6

Кэрис

Больше общего, чем вы думаете

Я вошла в дом и сразу же услышала звук льющейся воды. Синтия отослала меня домой в половине третьего с кучей документов для изучения. И я была очень рада, что смогу освободить Дикона пораньше.

– Дикон? – крикнула я.

– Я здесь, – услышала я в ответ.

О нет. Это совсем не хорошо.

Войдя в ванную, я сказала:

– Я бы спросила, что случилось, если бы уже не догадалась.

Дикон держал Санни на вытянутых руках, пока ванна наполнялась водой. И вся попа и спина моей дочери были испачканы какашками.

– Влажные салфетки не справились бы с этим, – сказал он.

Его лоб был покрыт испариной.

Я закатала рукава своего пиджака и забрала у него Санни.

– Дальше я сама.

Дикон поспешно вышел из ванной. Я думала, что он побежал в туалет, чтобы его вырвало, но он вскоре вернулся с банным полотенцем.

– Теперь я знаю, где вы их держите. В маленьком шкафчике в коридоре.

– Спасибо. Вам нет нужды оставаться здесь. Вы выглядите измученным. Мне очень жаль, что так случилось.

Я начала отмывать Санни.

– Все нормально. В любом случае вы в последнюю минуту спасли меня. – Он продолжал стоять в дверях, пока я мыла Санни. – Мне хочется услышать, как прошел ваш первый рабочий день, и рассказать вам, как мы тут справлялись с Санни. Почему бы мне не сбегать пока в «Старбакс» за кофе?

– Это отличная идея.

После того как Дикон ушел, я посмотрела на свою дочь, которая теперь смеялась и била ладошками по воде. Она уже училась сидеть, так что мыть ее стало намного легче.

– Что ты сотворила с Диконом, а? Не могла подождать, пока я вернусь?

Санни загулькала.

Я наклонилась, чтобы поцеловать ее в макушку.

– Я так скучала по тебе сегодня!

Вытерев и одев Санни, я отнесла ее в гостиную и положила на игровой коврик.

А спустя несколько минут в дверь постучал Дикон.

Я открыла дверь, и он протянул мне кофе.

– Вы просто душка, – сказала я, снимая крышку со стакана.

При виде Дикона Санни расплакалась.

Он покачал головой:

– Ну, нет, не выйдет. Твоя мама уже дома. И тебе не нужно проситься ко мне на ручки.

У меня отвисла челюсть.

– Только не говорите мне, что она весь день плакала, если вы не брали ее на руки?

Он заколебался:

– Не весь день. Только когда она не спала.

– Бог мой, Дикон! Не надо было позволять ей это. Пусть плачет, сколько влезет. Иначе она никогда не оставит вас в покое.

– Я знаю. Но она так жалобно смотрит, и ее нижняя губка начинает дрожать. И я просто… сдаюсь.

– Она бессовестно эксплуатирует вас.

Дикон сел на диван и откинулся на спинку.

– Честно говоря… когда я вышел на улицу, мне показалось, что я уже несколько лет не выходил из дома. Как вы справляетесь?

– Со временем привыкаешь. Вначале это все очень волнующе. И я чувствовала то же самое почти каждый день. Но потом становится легче.

– Ну, я выражаю вам мое глубочайшее почтение. – Он вздохнул. – Расскажите, как прошел ваш день.

Он хлопнул меня по ноге, и его рука на мгновение задержалась на моем бедре. Но потом он отдернул ее, словно сделал что-то такое, чего не должен был делать.

И конечно же, мое тело сразу отреагировало. Я ощущала его прикосновение и после того, как он убрал руку. Я откашлялась.

– День был на самом деле потрясающим. Синтия показала мне офис. У меня есть свой кабинет, и он очень большой. Мы просмотрели несколько пресс-релизов, которые написал их бывший менеджер по связям с общественностью. И она рассказала мне о компании – сколько в ней танцовщиков, их имена, данные, положение в труппе и все такое прочее. День пролетел незаметно, а потом она отпустила меня. Отправила домой изучать разные документы. А я была счастлива вернуться домой пораньше.

– А я был счастлив, когда вы вошли в дом.

– Это было своевременное появление, разве нет? – рассмеялась я. – Серьезно, Дикон, вы сегодня спасли мою задницу. Но у меня хорошие новости. В компании по найму персонала заверили, что Шэрон обязательно приступит к работе завтра утром, так что больше мы не столкнемся с такой проблемой. Как видно, это была ложная тревога, и ее муж уже дома и отдыхает.

– Это не было такой уж проблемой. Пусть Санни и настаивала на том, чтобы я носил ее на руках, но мне было интересно с ней.

Я знала, что он говорит это просто из вежливости. И я действительно чувствовала себя его должницей.

– Да. – Дикон щелкнул пальцами. – Я выяснил, что она любит зеркала.

– Верно. Как вы узнали об этом?

– Мы пошли ко мне, чтобы я взял свой ноутбук, а когда мы остановились перед зеркалом, она начала смеяться.

– Да. Она испытывает кайф, глядя на себя. – Дикон пристально посмотрел мне в глаза, и я спросила: – Что?

– Ничего. Вы замечательно выглядите. Не знаю, успел ли я сказать вам это сегодня утром.

От его комплимента я покрылась гусиной кожей.

– Спасибо.

Было бы очень легко неправильно понять его и решить, что я его интересую, особенно когда он так смотрел на меня. Но я знала, что это не так. Если даже он и испытывал влечение ко мне, я понимала, что он не переступит черту. Ведь он отлично знал, какой образ жизни я веду.

Но я все равно очень ценила его общество и его дружбу.

– Могу я приготовить вам ужин в эти выходные? – спросила я.

Он сделал еще один глоток кофе и поставил стакан на кофейный столик.

– Вы будете работать всю неделю, заботиться о Санни, и вы хотите еще приготовить для меня ужин?

– Но вы в буквальном смысле спасли мою работу. И я знаю, что вы откажетесь взять у меня деньги. Но для меня важно как-нибудь отблагодарить вас за сегодняшний день. И мне кажется, лучшее, что я могу сделать, – это пригласить вас на ужин. Я на самом деле люблю готовить. Просто я это нечасто делаю, потому что мне некого кормить.

Дикон кивнул и помолчал несколько секунд, словно обдумывая это.

– Хорошо. Конечно.

Я улыбнулась, стараясь казаться не слишком возбужденной:

– Да? Выбирайте день. Пятница или суббота?

Он проверил свое расписание на телефоне.

– Пятница подойдет.

Я широко улыбнулась:

– Значит, решено.

– Мне что-то принести с собой?

– Нет. Я настаиваю, чтобы вы ничего не приносили. Но, поскольку я уже хорошо знаю ваши привычки, подозреваю, что вы все равно что-нибудь принесете. Так что бутылка вина будет к месту.

Вся остальная неделя прошла без происшествий. Моя новая сиделка, Шэрон, в следующие два дня появлялась у меня без опозданий, и Санни, похоже, она нравилась не меньше Дикона. В четверг и пятницу я работала дома, как и было запланировано. Синтия сказала, что хочет, чтобы я в первые несколько месяцев приходила в офис по крайней мере два раза в неделю, но выбирать, в какие именно дни, она предоставила мне. Шэрон, похоже, такая договоренность устраивала, и мы с ней решили, что каждую неделю будем выбирать эти дни, основываясь на ее пожеланиях.

Поскольку в пятницу я работала дома, я смогла пораньше закончить дела, чтобы успеть приготовить ужин для Дикона. Продукты, которые я заказала онлайн, доставили вовремя, так что я начала готовить около пяти. Я решила приготовить цыпленка в панировке с ризотто в качестве гарнира, салат с куриной грудкой и жареную брюссельскую капусту с клюквой, беконом и миндалем. А на десерт я заказала шоколадный торт. Я сказала Дикону, что жду его в половине девятого, надеясь, что к тому времени Санни уже будет спать.

После долгого стояния у плиты я решила быстро принять душ, уложив Санни спать в восемь часов. Я с рекордной скоростью приняла душ, потому что мне нужно было успеть одеться и подкраситься до прихода Дикона.

И хотя я знала, что это был всего лишь невинный дружеский ужин, я не могла справиться с бабочками, порхавшими в животе. Меня невероятно влекло к Дикону, пусть даже наше с ним общение ни к чему не приведет. Не стоило ничего ожидать. Мы вели слишком разный образ жизни. Он был совершенно свободен и вовсю наслаждался своей свободой. И на его месте я, наверное, делала бы то же самое.