Категорично скептичен и настойчиво мистична бесплатное чтение

1. Арсений. Книжные дела и их последствия

– Если бы магия была реальна, в учëных не было бы необходимости.

– Никто твоих учëных не трогает, вот и ты не лазь. Магия и наука существуют неразрывно.

Катя скрестила руки на груди так резко, что длинный рукав еë платья ударил по носу Арсения. Парень на миг остановился и потер его, недовольно глядя в след шагавшей как не в чëм не бывало девушке. Падол еë платья трепыхался так же нервно, как она вышагивала.

– Давай, не начинай опять про свою псевдо-картину мира,– сказал он, догоняя.

Девушка лишь вскинула бровь и таинственно улыбнувшись, плхлопала его по груди скрытой синей хлопковой рубашкой.

– Конечно, – видимо, для пущего эффекта Катя покивала головой, – Конечно.

Арсений закатил глаза и убрал еë рукe. Тоже улыбнулся ей, но совершенно открыто и искренне. Они могут спорить об этом вечно, а книжный магазин, в который они спешили, работает не до позднего вечера.

– Пойдëм уже, – он посмотрел на часы, подняв запястье, – Пару часов до закрытия, а мы еще даже не дошли.

– Ладно, – Катя вздохнула и поправила свою черную остроконечную шляпку ведьмочки.

Шляпка хоть и странная, но выглядела с этим закрытым винтажным платьем бежевого цвета – очаровательно. Еë карие глаза блеснули вместе с закатным солнцем вечера и она развернулась, уходя. Арсений, конечно же, поплëлся следом. Не пойти за своей подругой у него не было воли. Они со школы так: куда он, туда она. И неизменно наоборот. Спустя года Арсений уже и забыл, когда они надолго разлучались. Эта дружба была для него так же важна, как семья. И он бы испугался такой своей привязанности, если бы не знал, что он так же ценен для неё.

Спустя двадцать минут, пару районов города и кучи встречаемых прохожих, они добрались до этого магазинчика. Оставалось перейти дорогу. Катя протянула ему руку, когда до этой возможности постались считанные красные секунды на светофоре. Арсений крепко сжал еë ладонь, а после они перешли дорогу второпях.

Катя считала, что переходить ее нужно обязательно быстро, даже если времени предостаточно. Мол, это опасная ситуация. За руки они держались по этой же причине. Ведь когда-то давно у них был уговор: в случае опасности, они должны держаться за руки и не отпускать друг друга. Что-то из начальной школы.

Инициатором договора была Катя, а причину она ему так и не сказала, как бы он с распросами не подлазил. Арсений в конечном итоге решил, просто, доверять, как и всегда, в прочем. А еще ждать – захочет скажет.

Девушка потянула его за собой в небольшое здание и отпустила, только когда они подошли к первому стилажу. Катя трепетно вздохнула, проводя по корешам книги о гадальных практиках ладонью и глянула на Арсения радостно. Он усмехнулся и спрятал руки в карманы своих чёрных брюк.

– Какие интересные у нас сегодня гости!

Арсений обернулся на голос и увидел старушку, что шла откуда-то из глубинки этого лабиринта книг, придерживая одной рукой подол своей оранжевой юбки. Этакая графиня. Она остановилась возле деревянного стола с разбросанными на нëм бумагами и стоящим кривовато ноутбуком. Несмотря на летнее время года, на ней была накинута такого же цветом как юбка шаль.

– Вы тоже хорошо выглядите. Добрый вечер, – Катя подошла к старушке и сделала шутливый реверанс. Старушка приняла нарочито благородное выражение лица и повторила. Обе они заасмеялись.

– Добрый вечер, леди, и еë спутник, – только после этого поздоровалась она, слегка кивнув головой и поочередно метнув в них взглядом.

– Добрый вечер, – улыбнулся Арсений.

Всё это слишком походило на спектакль, где действия происходят в средневековье в Англии, если смотреть на наряд Кати или девятнадцатом веке в России, если на старушкин.

Только Арсений тут слегка не вписывался. Ему бы желет в тон брюк, сошëл бы за внука этой пожилой графини.

– Мы пришли за книгой по акультным наукам, – радостно сказала Катя, – Я читала на сайте, что ваш магазин специализируется на подобных книгах.

Улыбка старушки слегка поблекла.

– Вы правы, девушка. Но, – она нахмурелась, – это довольно опасное занятие, требующее определеного опыта.

Арсений не выдержал и фыркнул, за что получил недоумение от старушки и злой взгляд Кати.

– Да ладно вам. Вы ведь не серьезно? Я прошу прощения, если задеваю ваши чувства, – старушка улыбнулась и махнула головой. – А, тогда прекрасно, скажу прямо: я уверен, что продавцы подобного в курсе неправдивости того, что продают. Это лишь способ заработка,– он смерил еë холодным взглядом, – не осуждаю вас. Только прошу, не пудрить мозги моей подруге еще больше.

– Тебе не стоило этого говорить, – в пол голоса промолвила Катя, искоса посмотрев на Арсения, – он поперхнулся воздухом от горящего общания чего-то, вероятно, неприятного для него, – потом улыбнулась хозяйке этого магазинчика, – Я сама поищу, если вы не возражаете, – уже громче ей же сказала.

– Что вы, милая. Идите, – Она махнула рукой в один из проходов стиложей неподалеку от еë стола, – Нужное вам в этом отделении. Только не вздумайте практиковаться тут, – женщина погразила пальцем, на что Катя рассмеялась, но кивнула. – Мы с вами ещё должны провести беседу, чтобы я убедилась в ваших силах.

Арсений на этот раз только скептически пориподнял бровь, решая смолчать на этот раз и не злить Катю еще больше. Всë-таки он чаще с ней рядом, чем нет, и точно убережëт от глупостей, если ей вдруг их взбредëт в голову больше, чем обычно, от таких вот книжек.

Когда каштановые косички вместе с еë обладательницей скрылись из виду, Арсений перевëл взгляд на пожелую мадам. Старушка осуждающе на него смотрела.

– Вы что-то хотите сказать? – поинтересовался он совершенно спокойно – неприятных чувств к этой женщине уже не было. Они рассеялись так же быстро, как появились. Это вызывало легкое внутреннее недоумение, но Арсений решил не обращать на это внимание.

– Мне на ваши слова всё рано, но вот спутницу свою вы обидели. Я советую вам пойти за ней, – последнее предложение она сказала тверже и медленнее, после чего обошла стол и села за него.

Арсений негромко рассмеялся.

– Я вам благодарен за участие. Но.. – он провëл ладонью по своим пшеничным волосам, зачесывая назад пряди, которые доходили ему до плеч, – мы дружим настолько давно, что я с уверенностью могу вам сказать: Катенька сейчас думает не о том, как ей больно или обидно. А о том, – он тепло улыбнулся, вспомная взгляд полный обещания, – как мне отомстить, доказать, что я не прав, устроить взбучку. Что угодно из этого.

– Вот как, – старушка задумчево оглядела свой магазин. – Вы часто спорите о таком?

– Всë верно. Для нас подобное привычно, не переживайте за неё.

– Ох, юноша, – улыбнулась старушка и лукаво на него посмотрела, – исходя из того, чем вы поделились со мной, теперь я переживаю за вас.

– Не стоит, – Арсений открыто улыбнулся. – Насколько она воинственна, настолько же и добра.

– Как скажите, молодой человек, как скажите – лицо старушки в тëплом освещении светильников, было таким умиротворëным, когда она разбирала бумаги на своëм столе слегка щурясь, что Арсений невольно словил еë настроение.

Скорее всего, его последние слова женщина пропустила мимо ушей, ответив на автомате и уже отвлëкшись на дела. Ну, он не обижался, – до него самого не достучаться, когда занят учëбой. Литературные лекции, мифы славянского народа, древние языки – все это увлекало его пуще, чем подростка запретный плод.

Науки, а в особености гуманитарные, были его маленькой слабостью. Оттуда и скепсис ко всему противоречещему. Это было логично и ожидаемо. Только вот… Эта логика рушилась в отношении Кати, ведь эта девушка учиться на факультете биологии и ботаники, а верит во всякую мистическую чухню. С самого детства верит.

Арсений поднял взгляд в потолок и с удивлением обнаружил там люстру с подсвечниками. Надо же. Старушка не только выглядит, как графиня, но и освещение у неё соответствующее.

Послышался шум быстрых шагов. Через секунды Катенка вышла из лабиринта стилажей с книжкой голубого цвета в руке и выражением крайней степени коварства. Еë взгляд был направлен прямо на Арсения, такой жгучий и предвукающий. И когда она подошла, – а подошла она вплотную – Арсений почувствовал дрож внутри и желание то ли убежать, то ли продолжать стоять, чувствуя еë дыхание кожей.

– Ты. Едешь. Со мной, – Катя вглядывалась поочередно в его зеленые глаза, улыбалась, но говорила твëрдо, – Я докажу, что права и ты будешь жалеть обо всех словах, что сказал этой милой женщине.

Арсений был удивлëн. Даже дрож в груди перестала так много значить. Никогда еще их споры не доходили до такой точки. Возможно, ему действительно не следовало быть таким.. не сдержанным.

Пока он не давал ответа, она не отстранилась ни на миг. И даже, кажется, пыталась давить на него морально этим. Только вот, с высоты роста Арсения, Катенька, что ниже на пол головы, была похожа на котëнька, который только учиться быть грозным, распушивая свою шерсть и предупреждающе шипя.

– Катенька, – Арсений внимательно рассмотрел еë лицо. Он не нашёл неуверенности или сомнения, поэтому решил внять еë словам серьёзно – они не были пустыми, – Так. Я понял, что ты хочешь, – он сделал шаг назад. И сделал бы ещё один, но упëрся спиной в книжный шкаф. – Давай ты подробнее поделишься своей идеей. Нам еще нужно обсудить с родителями это поездку, – На его счастье, Катя не стала подходить, лишь упëрла руки в бока и вернула лицу обычное спокойствие. Только карие глаза горели пламенем.

Это не пугало. Скорее… Будоражило что-то внутри.

– Мы все обсудим, Арсений, – голос Кати лился тягуче и негромко, – Обязательно и сегодня же. Завтра едем. Крайний день: послезавтра.

Это было удобно. Планов никаких он не имел. Но.. нечто подсказывало ему, что даже будь они, эти планы, Арсений бы отменил их ради этой странной авантюры. Побухдел бы, помедлил из вредности, но отменил.

– Девчонка, а ты не слишком властна? – скрестил он руки и усмехнулся, глядя нежно, несмотря на упрекающтй тон.

– Ой, да ладно тебе, – Катя закатила глаза, пытаясь сдержать прорывающуюся улыбку, – Я знаю, что нечего важного у тебя не запланировано, – Катя показала язык и самодовольно хмыкнула, отзеркалив его позу.

Катя была предусмотрительна. Конечно, она всë узнала-разузнала. И вообще-то надо отдать ей должное, – она всегда срывалась в след за ним так же наплевав на какие-то дела или планы, когда Арсений звал. И смерялась с тем, что отменить нельзя, так же просто, как он потом делал «нельзя отменить» в «свободное время».

Арсений молча еë разглядывал. Светло каштановые косички, которые доходилией до талии, она легонько дëргала, кажется, неосознанно. Еë бежевое платье, было прекрасно в своей простоте: без единого узора, ленты. Разве что рукава с оттенком средневековья, ведь доходили ей до середины бедра, даже когда она держала руки скрещеными. Красивы были и чëрные балетки, которыми она постукивала. И все такая же очаровательная черная шляпка ведьмы, которая обязательно бы слетела от того, как Катя сейчас наклонила в бок голову, если бы не невидимки, которые она старательно цепляла при нëм часами ранее.

– Ты желаешь молчать, глупый человек? – Катя сказала шутливо грозно и как-то театрально, а в глазах так и пылал огонь, но уже, как будто, другой – более спокойный и глубокий. Но тоже неизменно будоражило и задевало.

И пусть вредностью еë наградили сразу за шестерых, – их дружба была для Арсения, пока, главным достижением в жизни; тем самым маяком в трудное время; светом, опорой, что так ищут все на свете, а он нашëл в Кати – девочке на год младше; в Катеньке – девушке на голову ниже.

– Хорошо… Мы едем, – улыбнулся Арсений, не став вестись на еë последние слова. Провëл рукой по волосам и разрывая зрительный контакт, посмотрел, немного, дальше фигуры Кати. Он с удивлением заметил, почти слившуюся с местностью старушку магазина, мирно читающую какую-то книгу.

Как о ней они могли забыть… Ладно, Катя, – та стояла спиной. Он-то почему? Словно от сна пробудился и только сейчас она ему на глаза попалась. Такая расеяность пугала и позорно хотелось сослаться на проделки нечести, в которую он ,вообще-то, не верит. Арсений нахмурился.

– Кать, ты взяла, что хотела?

Девушка встрепенулась и как будто только что заметила книгу в своей руке.

– Извините, это же вы? – с подозрением Катя развернулась и прошла к столу, остановившись, не дойдя пары метров.

Старушка неспеша отложила книгу, не поднимая взгляд, зевнула и посмотрела на Катю добродушно.

– Я. И разы вы поддались, я думаю, компетенции у вас, моя дорогая, пока мало.

Старушка протянула руку, поманив ладонью. Катя вздохнула, но свою драгоценную книжку подошла и положила на стол.

Абсурд. Полный и тотальный. Арсений молчал, так старательно молчал, даже глаза прикрыл, чтобы не видеть.

– Но раз на меня ваши подозрения пали, – весело сказала старушка, – то у меня кое-что есть для вас.

В пору хлопнуть ладонью по лбу в разочаровании. Эта старушка достала книжку от которой в стороны ралетелась пыль, когда она положила еë на стол. Мук Арсения из-за глупости этой ситуации либо не замечали, либо старательно игнорировали. Не то чтобы, он пытался привлечь внимание, но свои вздохи, цоканья и прочие проявления, он не сдерживал. Смысла в этом не видел, а раз некого это не смущало, то и ладно.

Катенька была воодушевлена как никогда, дуя на книгу в чëрной обложке, чуть ли не прыгала на месте и излучала собой свет. Арсений сам невольно изогнул губы в улыбке. Вопреки причине еë радости, этому странному месту со свечками на люстре и много, вообще-то, ещё чему, – было приятно и радостно за подругу.

Чем бы нетешилась, лишь-бы счастлива.

Арсений собрался, переставая улыбаться. Пока всë это не опасно, конечно же.

– Катюша, – позвал он негромко.

Девушка оглянуласть и махнула головой, мол что тебе и выжидающе уставилась, прижимая книгу к груди.

– Ты всë?, – спросил Арсений и посмотрел на улицу через окно, где сумерки вечера давно превратились в ночную мглу, освещаемую светом города: фарами, проезжающих машин, ветринами магазинов и кафе, фонарями улиц. Ветер трепыхал листья редких деревьев. Арсений скучал по зиме, выжидая терпеливо, когда всë украсит пушистый снег. Про то, что, скорее всего, это будет серый снег, слякоть и прочие зимние прелести южного города, он решил не думать. Надеялся на нормальную зиму… Каждый год надеялся. Он вздохнул и вновь вернул внимание Кате.

Девушка отвернулась к хозяйке книжного стоило ему это сделать. Арсений дернул бровью и хмыкнул.

– Спасибо за книгу! Вам картой удобнее или, может, наличкой заплатить? – вежлево спросила она старушку, на что та покачала головой, а Катя удивлëно округлила глаза.

– Леди Катерина, это подарок. Это книга не из каталлога товара, а моя личная. Была,– старушка поставила локти на стол, оперевшись головой на ладони, – Теперь она ваша. Учитесь и будьте аккуратны.

Лицо Кати сделалось трогательным и она торопливо кивнула.

– Я вас благодарю! Обязательно приду еще! Досвидания! – сказала Катя, направляясь к выходу.

Арсений поплëлся следом, размахивая ладонью старушке на прощание. Женщина прощалась с ним так же.

Катенька вышла первая, придерживая дверь для Арсения и они ушли, тихо хлопнув дверью.

***

Мир за приделами магазинчика встретил Арсения ветром в лицо. Мда… Через окно он был не таким резким. Длинные волосы разметались и лезли в лицо с новыми порывами. Он глянул на улыбающуюся Катю, что смотрела на него со смешинками в глазах цвета осенних каштанов. Она морщиныла свой слегла смуглый от природы носик. Возможно, еë дедушка был с Востока, – как-то раз говорила Катя. Косички еë забавно взмывали вверх, но не так мешали ей. Шляпка держалась на макушке стойко. Свою книгу она держала подмышкой. Свободную руку… Свою свободную руку она тянула к нему.

Арсений слегка нахмурился, но аккуратно сжал еë ладошку. С вопросом посмотрел на неë.

– Вдруг меня унесëт… – засмеялась Катя и беззаботно пожала плечами, – Ты против? – Спросила она, стараясь не выдать своë волнение. Но он слишком давно еë знал, чтобы не распознать даже мельчайшее изменение. Иногда, ей было достаточно вздохнуть, чтобы он знал какое у неë настроение. Или брови – слегка надломлены, когда улыбается или думает о чëм-то не очень серьезном, но требующем размышлений; они подняты вверх, когда зла.

Одни из множества маленьких еë особенностей, которые въелись к нему в душу, запомнились, и вряд-ли когда нибудь смогут быть стëрты.

– Нет, – тихо ответил Арсений, – Ты ведь знаешь, что нет, хитрая девчонка, – шутливо пожурил он еë.

– Ладно, – на удивление коротко ответил Катя и пошла вперед, утягивая его за собой. Щëки еë порозовели.

Арсений хотел спросить нормально ли она себя чувствует, но почему-то вымолвить ещё хоть слово было сложно. И тем более, он сам чувствовал себя странно: в груди грохотало, на лице, кажется, жар. Это началось и продолжается так давно, что Арсений научился игнорировать. Особенности организма, наверное. Так что.. так что пусть будет, как есть.

Они решили идти пешком, не садясь на маршрутку. Ноги потом будут болеть, немного. Но такие прогулки Арсений любил, ведь незаметный для него мир и его краски, бросались в глаза при этой неспешной и в моменте бесконечной долгой прогулке. И вот внимание привлекало и ночное небо, с едва заметными звëздами, голоса людей – тихие и громкие, спорящие о чëм-то и радостные, их яркая или необычная одежда, цвет волос – чаще, из нестандартных почему-то попадались красноволосые; архитектура зданий, старых – похожих на те, что были во времена девятнадцатого века, сссровские постройки, и новые – там было много стекла, угловатости или железа.

Воздух. Его запах тоже становится заметнее для Арсения. Он чувствовал смесь выхлопных газов, кофе, аромата выпечки, чьих-то сигарет и ,бог его знает, чего ещё, но на радость Арсению, это не было похоже на несочетающуюся гадость. Каким-то чудом они дополняли друг друга – перебивали, иногда, исчезая и появляясь вновь.

Уличный воздух – никогда нечистый, никогда без запаха.

Только зимой мороз, часто, вытесняет всë свежестью из его носа, в те редкие моменты, как сейчас, например, когда Арсений концентрируется на окружающем мире.

– …ний!, – Катя замолчала на несколько секунд,– Арсюша-хрюша.

– Эй, ты чё, – деланно оскорбился он, поворачивая к ней голову. – Я уже услышал, что ты звала. Чего тебе?, – улыбнулся Арсений.

Катя сверлила взглядом в ответ осуждающе. Сурово.

И молча.

Арсений тихо рассеялся.

– Да ладно тебе. Задумался, немного, извини, – он дурашливо баднул подругу головой в плечо.

– То-то же,– довольно сказала она, озорно посмотрев – Принимаю твои изменения,

– Спасибо, великодушная, – Катя кивнула, мол да я такая, – Мы скоро дойдём уже. Ты придумала, как всë объяснишь тëте Лисавете и дяди Иоану?

– Скажешь же, блин, – фыркнула Катя. Глядя на него пару секунд, она отвернулась, – Мамулику и папулику всë как есть и скажу. Начиная с того, что решила я так из-за твоих слов той милой женщине, – пробухтела, косо поглядывая, – Я, иногда, в шоке, как ты так можешь говорить всë, что в голове, – искренне изумилась, сохраняя при этом нейтральное выражение лица.

– Я бы вдался в объяснения, но мне лень. Просто могу и делаю, – пожал Арсений плечами. – Заметь, что я не хамлю – говорю свою точку зрения.

– Да знаю я, – пихнула она легонько лактëм и по-доброму посмотрела. – Бабуля будет только за, чтобы я тебе нос утëра, – самодовольна улыбнулась Катя, – так что, если чего-то мамулик запратестует, попрошу еë поговорить.

Катя нахмурилась.

– В конце-концов, мне двадцать уже…

– Ты для них всë равно малышка-Катюша, – тихо сказал Арсений, закидывая руку ей на плечо и ободряюще приобнимая.

Катя остановилась, убрала его руку и встала ровно напротив. Несвойственно серьёзно для нее посмотрела своими жгучими карьеми прямо в его летнюю зелень.

– Для тебя тоже ?

Арсений застыл и только смотрел и разглядывал еë лицо: лоб с небольшой родинкой слева, тонкие игизогнутые брови, аккуратный носик. Губы – они были крашены блеском с ароматом вишни, – Катя утром хвасталась, что удалось найти с таким стойким запахом.

Она ждала ответа. Прохожие обходили их стороной – кто-то бурчал неодобрительно, другим было все равно. Катя начала уже отварачиваться, чтобы пойти дальше, но Арсений аккуратно схватил ее ладонь и потянул к себе. Близко, но не прикасаясь. Катя прижала книгу к груди, нервно стуча ноготками по ней.

Это произошло, словно без его воли. Жест, который он не успел осознать, а Катя уже стояла рядом, взволновано на него смотря.

Арсений чувствовал чего-то слишком много, такого запутанного и сильного. Было сложно выразить словами, но дать ей уйти почему-то так сложно для него.

Как будто он не мог позволить этому случится.

Как будто это что-то очень-очень важное.

Необычное.

Не просто вопрос, который мог превратится в не просто недомолвку.

Катя дышала часто-часто. И всё ещё ждала.

Мог бы превратиться в недомолвку, если бы Арсений не удержал еë. И превратиться, если он не ответит что-то внятное и… честное.

Можно что-ли нечестно?

Арсений вдруг улыбнулся.

Нельзя.

Не хочется.

– Конечно, я вижу, – начал медленно перебирать всë свои чувства и давать им форму слов, – знаю, замечаю, что ты уже не маленькая совсем. Но, – он усмехнулся, а Катя вдруг высвободила руку и обняла его, пряча голову на его ключице. Арсений обнял в ответ, чувствуя как в грудь неприятно упирается книга, но не показывая недовольство, как и удивления, в общем-то. Он прородолжил, гладя еë по спине, – Но ты всё равно малышка-Катюша, хоть убей.

Катя завазилась и подняла лицо.Такое печальное и с начинающими слезиться глазами.

– Я не хочу, чтобы во мне видели маленькую девочку. Не хочу, чтобы ты про меня так думал.

Арсений тепло улыбнулся и вытер слезу, катившуюся по еë щеке.

– Одно другому не мешает, поверь.

Она с минуту серьезно вглядывалась в него. Потом улыбнулась облегченно и прижалась к нему ещё раз. Книга всë еще мешала..

– Вечер объятий значит, – расмеялся Арсений, кладя подбородок на Катину макушку.

Они стояли так долго, наверное. Может и нет, – Арсений не хотел считать.

Люди, проходящие мимо, давно перестали быть видимы для них. Он чувствовал ее дыхание такое… счастливое? Если дышать можно счастливо, то это точно оно. Сам дышал также.

Слова вновь находились с трудом, но на этот раз Арсений не стал перебирать.

– Как хорошо, – выдохнул он в ее волосы

Ответом было такой же раслабленый выдох.

Счастливый выдох.