Предатель. Замуж за бывшего бесплатное чтение

Пролог

– Я познакомлю тебя со своим братом! – восторженно говорит моя подруга Стася, когда я жалуюсь ей, что со мной знакомятся одни придурки и озабоченные. – Он как раз недавно расстался со своей злыдней. На этот раз навсегда. Ты не представляешь, как я боялась, что он на ней женится. Булат просто мужчина мечты, он тебе понравится, клянусь!

– Если он только что расстался, то вряд ли захочет так быстро заводить новые отношения, – сомневаюсь я. – Разве они не были вместе несколько лет?

Я не знакома с ее братом лично, но из ее рассказов о «злыдне» знаю, что он встречался с ней долгое время.

– Я тебя умоляю! – фыркает Стася. – Мужчины устроены не так, как мы, женщины. Увидишь, месяца не пройдет, как он уже будет с другой. И лучше бы, чтобы этой другой была ты! Вы же просто идеальная пара, Алис! Оба красивые, интеллигентные, психически здоровые, что немаловажно, потому что, поверь мне, его бывшая была чокнутой! Е-бо-бо на всю голову.

– Извини, Стась, но то, что твой брат столько лет был в отношениях с такой девушкой наводит на определенные мысли. Ты можешь считать его самым лучшим на свете, потому что он твой брат, но раз у него тяга к девушкам с перчинкой, значит мы с ним не пара. Я не такая, я хочу уюта и спокойствия. Нежности. Хочу выйти замуж и растить детей в крепкой семье с надежным мужчиной. Мне уже двадцать пять! Знаю, многие не хотят рожать до тридцати в наше время, но я всегда думала, что у меня к этому возрасту будет хотя бы один ребенок.

– Не могу поверить, что у меня будут племянники от лучшей подруги! – уже разыгралась фантазия у Стаси. – У вас с Булатом будут такие красивые дети!

– Ты меня вообще слушаешь?

– Нет и не собираюсь! Пока сама не познакомишься с Булатом, я не буду слушать твои возражения. Давай в субботу? Он точно будет свободен в выходной, уж два часа как-нибудь выделит.

Тогда я ее остановила, заявив, что не хочу встречаться с ее братом, но через несколько недель, на двадцатидвухлетии Стаси, которое она с размахом отмечала в клубе, мы с Булатом все равно познакомились и понравились друг другу.

Я словно потеряла саму себя, когда наши взгляды впервые встретились, а руки соприкоснулись. Между нами возникла мгновенная химия. Я готова была вспыхнуть, как спичка, вся затрепетала, краска ударила в лицо, а дыхание перехватило. Никогда ни один мужчина так на меня не действовал! Я буквально потеряла дар речи под горячим взглядом Булата Исаева. Он словно хищник, выслеживающий добычу, весь вечер не сводил с меня глаз, хотя и не принимал участия в танцах и веселье, предпочитая пить в одиночестве в угловой кабинке с задумчивым и неприступным видом. Я была очень разочарована, когда он исчез, не попрощавшись ни с кем и даже не попытавшись поговорить со мной. Даже решила, что мне померещилось и он вовсе не смотрел на меня так, как я думала, но уже на следующий день Булат позвонил мне и пригласил вместе выпить кофе.

Сейчас я вспоминаю об этом с горьким смехом, но тогда я просто голову сломала, гадая что надеть, чтобы выглядеть сногшибательно, и в конце концов пошла на встречу в коротком трикотажном платье и казаках с высокими каблуками. От бабушки мне достался редкий оттенок светлого блонда и я принципиально не красила волосы, отращивая их до самой талии, но редко распускала, чтобы не путались, поэтому в тот день они были собраны в высокий хвост, который Булат тут же захотел распустить.

– Ты очень красивая, – первое, что он мне сказал при встрече, заставив рассмеяться от смущения.

– И тебе привет, – не зная, куда деть руки, ответила я, стоя перед столиком, за которым он меня ждал, следя за моим приближением с тем же голодным выражением на лице, что и в клубе.

Булат встал и обхватив мою дрожащую ладонь теплыми пальцами, помог мне сесть за столик, галантно отодвинув стул.

– Ты очень красивая, Алиса, – садясь напротив, повторил он. – Но готов поспорить, с распущенными волосами ты будешь еще красивее. Покажешь мне?

Я чуть не растаяла прямо на этом стуле. Подняв руки, я аккуратно стянула резинку с волос и расправила их, оставив несколько прядей спереди, чтобы они обрамляли мое лицо.

– Восхитительно, – с маленькой, интимной улыбкой прошептал Булат и уже тогда я была влюблена в него по уши.

Никто не устоял бы. Булат Исаев оказался тем самым мужчиной из фильмов. Мужчиной мечты. Красивый, самоуверенный, с чарующим голосом и неуловимым шармом.

После нашего первого свидания, подвезя меня до дома, он сказал то, что должно было послужить для меня явным звоночком:

– Мне нравится, что ты такая нежная и скромная, Алиса. Красивые девушки обычно всегда ставят на себя ценник, вопрос только в цене. Но ты ведь не такая, правда?

Хотя женщина внутри меня возмутилась, я мысленно нашла ему оправдание, потому что была ослеплена любовью, но это был не первый раз, когда он цинично высказывался относительно женского пола или обращался со мной, как с милой глупышкой. Словно я не личность, а просто его бездушный трофей.

Мы встречались два месяца, прежде чем он сделал мне предложение. Я этого не ожидала, но была безумно счастлива. Как и наши с ним семьи. Мои родители, конечно, не такие богатые, как его, но мои дедушка, папа и дядя сделали отличную военную карьеру и имеют обширные связи и знакомства. От болтливой Стаси я узнала, что мою кандидатуру в невесты не только одобрили, но и приняли с большой радостью.

И все же, чем ближе становилась дата свадьбы, которую мы организовали буквально за полтора месяца, тем больше отдалялся от меня Булат, хотя мы и так были не слишком близки, учитывая, как он берег свое личное пространство. Еще один звоночек, который я пропустила.

– Я заеду к тебе сегодня после работы, – позвонил мне Булат за неделю до свадьбы. – Надо поговорить.

– Что-то случилось? – насторожилась я из-за его странного тона.

– Да. Поговорим при встрече.

В итоге, я бросила все свои дела и ждала его, дико нервничая и накручивая себя. Оказывается, было из-за чего.

Зайдя в квартиру, Булат не поцеловал меня, как обычно. Не прижал к своему высокому телу, вдыхая аромат моих волос и накручивая длинные пряди на свои пальцы. Он выглядел холодным, словно чужой человек, и когда я потянулась к нему, отстранился, не давая прикоснуться к себе.

– Что с тобой, Булат? Что-то не так?

– Давай сядем, – пройдя мимо меня, уселся он на диван в моей маленькой, но стильной квартирке-студии, в которую я переехала после того, как окончила университет.

– Ты меня пугаешь, – нервно засмеялась я, присаживаясь на краешек кресла.

– Нам надо отменить свадьбу, – без подготовки сбросил он бомбу, глядя на меня жестким взглядом, словно это я – причина его недовольства.

А я застыла, позволяя этим словам проникнуть в себя. Переходя от неверия к ужасу, потому что по его тону было ясно, что он не шутил.

– Почему? – еле выдавила из себя, облизывая пересохшие губы.

– Потому что это была ошибка, Алиса. Я обманывал сам себя, думая, что брак с тобой – это то, что мне нужно. Я теперь снова с Настей.

Настя. Его бывшая. Его эпическая любовь, длящаяся годами и которая, как я думала, уже в прошлом.

– Почему? – вырвался у меня тот же вопрос, на этот раз просто пропитанный отчаянием.

Почему Настя, а не я? Почему он решил вернуться к ней? Почему он вообще сделал мне предложение, если продолжал любить ее? Почему он так поступил со мной?

Все эти вопросы я хотела задать ему, но у меня не двигался язык от слишком сильного потрясения.

– У нас с Настей долгая история, – зачем-то сказал он, поморщившись. – Черт! Я не хочу вдаваться в подробности, но факт в том, что мы расстаемся и свадьбы не будет. Все расходы я уже покрыл, кольцо можешь оставить себе. Прости меня, Алиса. Мне жаль, что так…

Он не договорил, потому что получил этим самым кольцом, которое я сняла с пальца, прямо в глаз.

– Твою мать!

– Можешь засунуть свое кольцо сам знаешь куда! – закричала я, позволяя злости взять верх над душевной болью. – Убирайся отсюда! Ненавижу тебя, Булат! Я тебя ненавижу!

А потом убежала в ванную, чтобы запереться там и дать волю слезам, безутешно рыдая в полотенце несколько часов подряд. К тому времени, как я вышла, Булата уже не было.

Больше я его не видела, что стало огромным облегчением, потому что забыть его оказалось мне не по силам и любое воспоминание причиняло сильную боль. Мне пришлось отдалиться от Стаси, которая когда-то была моей лучшей подругой, потому что хоть она и не говорила со мной о своем брате, видеть ее тоже было невыносимо. Жаль, что даже это не уберегло меня от новостей о нем, потому что его жена Настя оказалась блогером-миллионником и против моего желания, я время от времени натыкалась на статьи об их жизни и событиях в ней, стоило мне зайти в социальные сети. Именно так я узнала, что через семь месяцев после свадьбы она родила ему дочь, а значит, на тот момент, когда он сделал мне предложение, он уже спал с ней за моей спиной.

Была ли я для него просто способом заставить ее ревновать? Каким-то извращенным уроком? В любом случае, меня тупо использовали и осознание этого только усугубило мое унижение и боль.

Глава 1

– Здравствуй, Алиса, – меняя пеленку на смотровом столе, слышу уверенное приветствие за спиной и резко оборачиваюсь, теряя опору при виде человека, который уничтожил мою веру в любовь.

Булат Исаев. Я не видела его полтора года, избегала всеми силами, потому что он не просто разбил мне сердце, он растоптал мою гордость, бросив меня за неделю до нашей свадьбы ради другой женщины.

– Булат, – говорю дрожащим от эмоций голосом, не в силах взять себя в руки.

Боже, сколько раз я представляла эту сцену! Как я отреагирую, когда увижу его снова, как окачу ледяным безразличием и буду разговаривать с ним так, словно он ничего для меня не значит и я давно пережила то, что было между нами.

Но я не пережила…

Мое сердце готово выскочить из груди, так сильно оно бьется, не говоря уже боли, свернувшейся глубоко внутри. Я не могу оторвать от него взгляда, отмечаю углубившуюся складку между сурово сдвинутых бровей, густую и длинную бороду, вместо привычной короткой щетины, делающую его еще мужественнее. Мягкие губы, когда-то шептавшие мне пошлые комплименты на ухо, сурово поджаты, а серые глаза прищурены. Он всем своим видом показывает, что не рад меня видеть, но зачем-то пришел сюда. Кто вообще впустил его в мой кабинет в разгар приема пациентов?

– Что ты здесь делаешь? – наконец, возвращаю самообладание, сердито складывая руки на груди.

– Ох, извините, Булат Антонович, ваша дочь не дает мне себя переодеть, она ко мне еще не привыкла! – неожиданно появляется из-за его спины женщина с орущим ребенком на руках.

Его дочь? Только не говорите мне, что этот козел осмелился привести ко мне на прием своего ребенка! Это не может быть совпадением!

Я смотрю на плачущую девочку, которая вырывается из рук женщины, и понимаю, что точно никогда ее не видела. Это не моя пациентка, а значит, Булат не мог не знать, кто я, когда записывал ее сюда на прием.

Несмотря на ярость от его наглого вторжения в мой кабинет и в мою жизнь, я не могу не отметить, как эта девочка испуганно тянет ручки к отцу, пока женщина пытается ее укачать. Мое сердце, несмотря на годы работы педиатром, все еще сжимается, когда ребенок плачет от боли или страха, так что я не могу промолчать.

– Возьми ее уже на руки, неужели ты не видишь, что она напугана? – возмущенно смотрю на него, получая в ответ высокомерно приподнятую бровь.

Боже, этот мужчина невероятен!

Повернувшись, он на удивление привычным жестом берет эту маленькую, такую похожую на него, девочку, на руки и прижимает ее головку к своей широкой груди, успокаивая ласковым поглаживанием по растрепанным, темным волосам и тихим шепотом в ушко.

Его собственные волосы с длинными темными прядями, на макушке немного растрепались, словно он запускал в них пальцы. На его высокой, атлетичной фигуре безукоризненно сидит темно-голубой костюм, руки надежно держат ребенка, ноги расставлены на ширину плеч, а осанка прямая. Великолепный образец мужчины, словно сошедший с обложки журнала, и я ненавижу то, что мое сердце сжимается при виде этой идеальной картинки.

Упоминала ли я, что он обладатель природной грации, благодаря которой каждое его движение, жесты, походка выглядят отточенными? В его теле нет ни единой неловкой косточки. Он идеален, даже его голос настолько хорош, что его хочется слушать и слушать, неважно о чем он говорит. Неудивительно, что даже на ребенка подействовало, она сразу затихла, услышав ласковый голос отца.

– Ты уволена, можешь идти, – одним грубым предложением рассеивает он очарование, обращаясь, видимо, к няне ребенка.

Женщина растеряно моргает, неверяще раскрыв рот.

– Но Булат Антонович…

– Я не передумаю. Ты нам не подходишь, уходи.

– Пожалуйста… – пытается она вставить слово, но ее снова грубо перебивают.

– Ты глухая? Ты. Уволена. Уходи, – практически рычит он, пока она не заливается слезами и не убегает из кабинета, несомненно униженная его тоном и словами.

Мне становится жалко бедняжку и это только поднимает злость на Булата на градус выше.

– Ты тоже можешь идти за ней, Булат. Я не согласна вас принять, ищи другого врача, – говорю как можно тверже, обходя свой стол и садясь за него.

– Мы были записаны и оплатили прием. Выполняй свою работу и осмотри мою дочь, Алиса.

– Не разговаривай со мной в таком тоне, я не няня, которую ты можешь уволить! – сжимаю кулаки под столом, позволяя себе чуть-чуть повысить голос. – Тебе вернут твой платеж. Я не буду осматривать твою дочь, Булат, тебе вообще не следовало приходить сюда. Будь добр, в будущем узнавать имя врача, к которому ее записываешь. Хотелось бы избежать подобных неловких встреч.

– Мне вот не неловко, – нагло заявляет он, выдвигая стул и садясь на него вместе с дочкой, уютно уместившейся на его колене, с любопытством глядя на меня большими серыми глазами, доставшимися ей от папы. – И кто сказал, что я не знал, к кому ее привожу? Это хорошая клиника, но не лучшая в городе, Алиса. Я пришел сюда из-за тебя.

– Зачем? – задаю закономерный вопрос, действительно недоумевая, зачем ему это нужно.

– Хотел тебя увидеть, – пожимает он плечами. – Поговорить. К тому же, кому я могу еще доверить свою дочь, как не тебе? У тебя отличные отзывы и я знаю тебя лично, поэтому верю, что ты серьезно относишься к своей работе и своим пациентам.

– Ни к чему мне льстить, Булат, я не передумаю. Я вообще не понимаю, как тебе хватило наглости привести ко мне дочь, когда мы оба знаем, что она была зачата еще в то время, когда ты врал, что хочешь жениться на мне. Предпочитаю не иметь дел со своими бывшими и вообще не встречаться с ними после расставания, поэтому, будь добр, убери себя из этого кабинета и из моей жизни.

– Раньше ты не была такой вредной, Лисенок, – усмехается он, приводя меня в ярость этим давно забытым ласкательным прозвищем. – Но мне нравится, тебе идет этот огонек в глазах.

– Булат! – вскакиваю на ноги, готовая звать охрану, лишь бы его вывели отсюда. – Вон! Немедленно!

– Успокойся, – снисходительно приказывает он. – Осмотри мою дочь, а я пока расскажу, как могу тебе помочь спасти брата от тюрьмы. Поможем друг другу, Лисенок. Тебе это нужно даже больше, чем мне.

Что-то в моем животе ухает вниз при упоминании моего брата Вадима. Булат знает о нем? Как? И действительно ли он может помочь, когда даже мой отец и дядя опустили руки? Мое эго отходит в сторону, когда дело касается членов моей семьи, так что я заставляю себя успокоиться и выдыхаю, передумав выгонять Булата, пока не услышу, что он может предложить.

– Ладно. Скажи, чем можешь помочь, а потом я займусь твоей дочерью.

Булат удовлетворенно вздыхает и поудобнее устраивает дочь на коленях. Мой взгляд против воли притягивается к крошечной девочке, которая смотрит на меня серьезными серыми глазами, по-собственнически положив пухлую ладошку на предплечье своего папы. Она прелестный ребенок, но глядя на нее я не могу не испытывать горечь.

– Насколько я знаю, твой отец решил действовать законными методами и каким бы хорошим не был ваш адвокат, Вадима все равно посадят, если не подмазать кого надо, – говорит он.

– Ты имеешь в виду дать взятку?

– Взятки, Алиса. В множественном числе, потому что один только судья по своему хотению не может его оправдать.

– Нет, – сразу отметаю этот вариант. – Это исключено. Папа никогда не согласится, он верит в систему правосудия и не предаст свои принципы даже ради Вадима.

– Именно поэтому вам нужен я, – заявляет он с самодовольным видом. – У Вадима, может, и есть деньги, но нет связей, которые твой патологически честный отец не хочет использовать. С другой стороны, у меня они есть и я могу договориться, чтобы ему назначили условное наказание. Совсем закрыть дело, как ты понимаешь, не получится.

Он прав. Именно так обстоят дела и в отличие от папы, я не настолько принципиальна, чтобы жертвовать здоровьем, а может и жизнью брата. Ему нельзя на зону. Да, он совершил преступление, был уличен в незаконном отмывании денег и уклонении от уплаты налогов, причем на огромные суммы, но именно из-за громкой военной карьеры моего отца и дяди, Вадим рискует стать жертвой мести.

– В чем твоя выгода? – задаю самый важный вопрос. – Что именно тебе от нас нужно в обмен на это одолжение?

– Не от вас, а от тебя конкретно, Лисенок, – с предвкушением улыбается он, пристально наблюдая за моей реакцией.

– Я же сказала не называть меня так! Раздражая меня, ты немногого добьешься, Булат.

– Я просто репетирую. Видишь ли, мне очень нужно, чтобы ты сыграла роль моей любимой жены. Никто не поверит в мои нежные чувства, если я не буду их показывать, а мне очень нужно, чтобы нам поверили.

– Что за бред? Зачем тебе это? – удивленно поднимаю брови. – И что с твоей настоящей женой?

– Мы давно развелись. Разве ты не в курсе? Или вы с моей сестрой больше не дружите?

– Дружим, но мне неинтересна твоя личная жизнь, поэтому я не интересовалась. Так зачем тебе фальшивая жена? Ты мог нанять кого-нибудь, не знаю, профессиональную актрису или эскорт, чтобы она притворилась кем тебе нужно.

– Все не так просто, как на словах, Алиса, – хмыкает он. – Не хочу вдаваться в подробности, но мне нужно представить миру жену, которая не будет выглядеть так, словно я встретил ее в клубе и импульсивно женился, чтобы выглядеть примерным семьянином. У нас с тобой уже есть история. Ты дружишь с моей сестрой, ты ответственная женщина, делающая карьеру врача, а не кривляющаяся на камеру. Идеальная жена для любого мужчины.

– То есть, полная противоположность твоей бывшей жене, – едва не морщусь от его описания, чувствуя себя оскорбленной от такого сравнения, хотя, по сути, он ничего плохого не сказал. – Боже, Булат, только не говори мне, что это как-то связано с опекой над вашей дочерью! Я ни за что не буду участвовать в этом! Кем надо быть, чтобы отнять ребенка у матери? Не думала, что ты можешь еще больше упасть в моих глазах, но какой же ты подлец!

– Не спеши с выводами и придержи оскорбления до того момента, когда наденешь на палец мое кольцо, Алиса. Я не пытаюсь отнять ребенка у матери, как ты выразилась. Моя дочь и так находится под моей опекой, Насте она не нужна. Если в какой-то момент Эля захочет общаться с матерью, я не буду запрещать им видеться, но пока Настя слишком занята своей насыщенной жизнью, чтобы воспитывать дочь.

– Тогда зачем тебе идеальная жена? – не даю себе времени поразмышлять над тем, как можно отказаться от своего ребенка и что за человек эта Настя. Не хватало только начать жалеть его только потому, что он отец-одиночка. Сам виноват!

– Я не хочу разглашать эту информацию. Какая тебе разница? Я же не спрашиваю, почему твой брат пошел против закона и куда дел деньги, которые отмывал. Это сделка, Алиса. Услуга за услугу. Ты нужна мне на год. Брак будет заключен официально, ты будешь жить вместе со мной и Элей. Ни один человек не должен знать, что все это фальшь. Ни твоя мама, ни подруга, ни маникюрша, никто! Для наших семей все будет по-настоящему.

– Моя семья никогда не поверит, что я тебя простила! А если даже поверят, папа ни за что не позволит мне выйти за тебя замуж. Они тебя все ненавидят.

– Тебе двадцать шесть, Лисенок. Достаточно взрослая, чтобы выйти замуж без согласия папы и мамы. В конце концов они смирятся.

– А до этого мне придется выдержать атаку со всех сторон, уговоры, угрозы, ссоры. Ты хоть представляешь как для меня сложно расстраивать свою семью?

– А видеть брата за решеткой не сложно? – давит Булат на больное.

Черт бы его побрал!

– Ладно, – признаю поражение. – Мне надо подумать, это слишком сложное решение.

– Мне нужен ответ завтра, Алиса, – давит он. – У твоего брата не так много времени, как и у меня.

– Не дави на меня, – огрызаюсь зло, чувствуя себя загнанной в угол. – Давай осмотрим твою дочь. Положи ее на стол и раздень.

– Я не умею, – хмурится он. – Этим занимается няня. Я могу только покормить и подержать на руках.

– Господи! – чуть не закатываю глаза. – И почему я не удивлена? Ты явно из тех мужчин, которые в жизни не поменяют подгузник ребенку.

– Не думай, что знаешь меня, чтобы выносить такие суждения, Алиса. Я не брезгую своей дочерью, просто она такая маленькая, что я боюсь ей навредить. Нет ничего, чего я не сделал бы для Эли. Она не кукла, которую я достаю, чтобы пообниматься и потом сплавить няне.

Он так искренне возмущен, что я чуть не улыбаюсь. Как я посмела задеть эго самого Булата Исаева? Ай-яй-яй!

Когда он осторожно кладет дочку на смотровой стол, я подхожу и начинаю методично ее раздевать. Я действую аккуратно и нежно, но стараюсь лишний раз не смотреть этому ребенку в лицо, потому что как только я вижу ее большие серые глаза, унаследованные от папы, что-то в моей груди сжимается от боли. Тем не менее, я тщательно осматриваю девочку и отмечаю, что у нее все отлично. Тонуса мышц нет, реакции в норме.

Закончив, я одеваю ее в сброшенное ранее очаровательное хлопковое платье и носочки, оставив лежать на столе, чтобы не передавать отцу из рук в руки. Боюсь, такой близости к Булату, даже мимолетной, я не выдержу.

– У нее все хорошо, – говорю я ему, возвращаясь за свой стол. – Судя по карте, все прививки сделаны вовремя, УЗИ тоже. Здоровая девочка.

– Отлично, – говорит Булат, прижимая дочь к себе. – Тогда мы пойдем. У меня встреча. Увидимся завтра, Лисенок.

– Алиса, – говорю с нажимом. – И нам необязательно видеться. Я позвоню и сообщу о своем решении.

– У тебя остался мой номер? – самодовольно улыбается этот нахал.

– Точно! – бью себя по лбу. – Мне же нужен номер. Вот тебе моя визитка, скинь какой-нибудь стикер и я позвоню, когда приму решение, – протягиваю ему свою визитку со стола.

Он берет ее уже не с таким самодовольным лицом и уходит, а я откидываюсь на спинку кресла и делаю глубокий вдох, переходящий в отчаянный всхлип.

Боже, как же больно!

Почему все еще болит? Почему я не могу просто забыть и отпустить? И как мне жить рядом с ним, видеть его каждый день, притворяться любящей женой, когда каждый взгляд на него превращается в острый укол прямо в мое сердце.

***

Вечером я звоню отцу, надеясь, что мне не придется соглашаться на план Булата.

– Привет, пап.

– Доча, – слышу улыбку в его голосе. – Как у тебя дела?

– Как всегда. А ты как? Мама говорит, у тебя снова давление скачет.

– Это из-за твоего брата, – вздыхает он. – Он заслужил то, что с ним происходит, но все равно жалко его, дурака. Не знаю, где я ошибся, что он вырос таким меркантильным идиотом.

– Пап, – подступаю осторожно. – А может, есть способ ему помочь? Ну, знаешь, попросить знакомых, выйти на нужных людей…

– Нет! – сразу же затыкает меня отец непререкаемым тоном. – Никаких обходных путей, Алиса. Как тебе даже в голову такое пришло? Все будет по закону, как и должно быть.

– Вадиму нельзя в тюрьму, папа! Ты ведь сам знаешь…

– Он сам навлек на себя это, Алиса! Его никто не подставлял, он виновен!

– Все совершают ошибки, папа! Вадим не должен платить за это своим здоровьем или даже жизнью. Это ведь из-за твоей карьеры…

Я резко осекаюсь, понимая, что высказала вслух то, чего говорить не следовало. Папе и так плохо, нечестно обвинять его в том, что у него есть враги. Вадим был бы в безопасности, если бы не ввязался в эту мошенническую схему.

– Вот значит как…

– Нет, прости пап! Я не это имела в виду. Конечно, никто кроме Вадима не виноват в том, что случилось, но нельзя же просто бросить его на произвол судьбы!

– Я помог ему всем, чем мог, Алиса, – сдавленно говорит папа и у меня текут слезы от вины в его голосе. Это я заставила его чувствовать себя так! Почему у меня язык не отсох?! – Ты можешь меня не понимать, но я не позволю тебе оспаривать мои решения. Каким человеком я буду, предав свои принципы? Извини, доча, но я не могу.

Он кладет трубку, не попрощавшись, и не отвечает на мой повторный звонок, зато вместо него мне звонит мама и просит дать ему немного времени переварить нашу ссору.

Я понимаю, что если Вадиму не помогу я, то этого не сделает никто. Открыв чаты в телефоне, смотрю на стикер милого, маленького лисенка, которого прислал мне Булат, и пишу ему, прежде чем смалодушничаю и успею передумать.

«Я согласна. Помоги моему брату».

«Отлично. Обсудим подробности завтра», – лаконично отвечает он.

А уже на следующее утро, прежде чем я успеваю открыть глаза, задолго до звонка моего будильника, установленного на семь часов, этот невыносимый мужчина появляется у моей двери и долбит в звонок, заставляя меня подскочить на кровати от испуга.

Глава 2

– Что ты делаешь? – не до конца проснувшись, в шоке смотрю на Булата, который стоит на моем пороге отвратительно бодрый и красивый с утра.

– Доброе утро, Лисенок, – протяжно говорит он, не спеша скользя по мне взглядом.

На мне пижама – голубые шелковые шорты и майка, которые прикрывают достаточно, но Булат смотрит на меня так, словно видит сквозь ткань и я рефлекторно отступаю назад, давая ему возможность пройти в квартиру, прежде чем включается мой сонный мозг.

– Стой! Что ты здесь делаешь? Сколько вообще времени?

– Пол седьмого, – протягивая мне стаканчик с кофе на вынос, говорит он. – У меня сегодня очень плотный график, так что я решил заехать перед работой и проговорить наши дальнейшие действия.

– А предупредить заранее не мог? – хмуро смотрю на него. – Это уже слишком, Булат! Второй день подряд ты ведешь себя так, словно владеешь мной и моим временем. Если ты надеешься именно на такую модель наших дальнейших отношений, то ничего не выйдет.

– Сейчас форс-мажорные обстоятельства, Алиса, я не планировал заезжать к тебе, пока в машине не открыл свой планер и не понял, что у меня совсем не будет другого времени до завтра, а завтра ты мне уже нужна, чтобы пойти на юбилей папы.

– Я и так туда собиралась, меня пригласили.

Конечно, изначально мне не хотелось идти, но Стася уговорила. После нашего разрыва, я видела родителей Стаси и Булата только один раз, но они чувствовали себя слишком неловко из-за поступка своего сына, поэтому я находила отговорки, когда его мама, с которой мы раньше хорошо общались, передавала приглашения через Стасю. Я и подругу-то стала намного реже видеть! Мои родные считали, что мне лучше совсем отсечь всех членов их семьи от своей жизни, но мы со Стасей слишком давно и крепко дружим, чтобы я могла просто забыть о ней. Она-то меня не предавала.

– Я все продумал, – подтягивая брючины серого костюма, садится на кресло Булат. – Я уже некоторое время всем говорю, что встречаюсь с девушкой и у нас все серьезно. Завтра я приведу тебя, с кольцом на пальце, и объявлю о том, что мы женимся.

– Как давно ты придумал этот план с женитьбой, если врешь о своей девушке заранее? – с подозрением смотрю на него, кладя нетронутый кофе на столик и беря крабик, чтобы собрать растрепанные волосы, лезущие в лицо.

– Это никак не связано. О девушке я ляпнул, чтобы мама отстала со своими попытками найти мне новую жену, а Эле мать, – вздыхает он. – Пей кофе, пока не остыл. Это латте без сахара, как ты любишь.

– Уже не люблю, – вру из чистого упрямства, злясь на себя за глупую радость от того, что он помнит, какой кофе я люблю.

Это ничего не значит. У него просто хорошая память, которую он теперь использует, чтобы задобрить меня.

– Ладно. Хочешь мой эспрессо?

– Нет. Забудь о кофе, давай ближе к делу.

– Сегодня у меня встреча с судьей, – многозначительно улыбается Булат. – Через него я смогу договориться еще о нескольких встречах с его… друзьями. А вот завтра, ты, Лисенок, войдешь в дом моих родителей со мной под руку, с кольцом на нужном пальце, и будешь самой счастливой невестой, без этого стервозного выражения на лице, говорящего, как тебе хочется меня прибить.

– Слишком рано, – не могу на это согласиться. – Я не могу объявить о помолвке, не поговорив сначала со своей семьей. Я не могу ткнуть их лицом в уже свершившийся факт.

– Тогда поговори с ними сегодня, – словно это так легко, говорит он. – У меня, как и у твоего брата, мало времени, Алиса. Счет идет на дни. Ты согласилась на эту сделку, не трусь теперь.

– Хорошо, я заеду к ним после работы. Не удивляйся потом, если мой отец будет ждать у твоего дома с ружьем, чтобы пристрелить тебя до того, как я совершу ошибку и стану твоей женой.

– Постараюсь не дать ему себя убить, – усмехается Булат, а потом достает из кармана коробочку. – Кстати, я уже купил тебе кольцо. Хотя, старое у меня тоже сохранилось, но думаю, новые отношения заслуживают нового кольца.

Он не забрал свое старое кольцо после того, как я бросила его ему в лицо, но я все равно отдала его в руки Стаси, попросив вернуть брату. Никогда в жизни больше не хочу видеть это украшение!

Сейчас он протягивает мне грушевидный прозрачный бриллиант, совсем не похожий на квадратный розовый камень, который дарил в прошлый раз. Оба кольца баснословно дорогие, на уровне Булата Исаева, но эмоции, с которыми я принимала то первое кольцо, не сравнимы с тем чувством тошнотворной горечи, с которой я нехотя надеваю на палец второе.

– Куда ты спешишь, Алиса? Я собирался сам надеть его на тебя, – с насмешкой смотрит на меня Булат. – Может, ты даже отблагодаришь меня, как в прошлый раз.

– Не надейся! – фыркаю, чувствуя расползающийся по лицу румянец. – Я никогда больше не лягу с тобой в одну постель!

Да, его прошлое предложение руки и сердца закончилось горячей ночью в моей кровати, но мне не стыдно ни за свою наивность, ни за слепую любовь к нему. В конце концов, это тоже уроки жизни. Если кому-то и должно быть стыдно за себя, так это Булату, но вряд ли этот мужчина способен испытывать чувство вины или стыда за свои поступки. Он слишком эгоистичен для этого.

– Не нужно было так шутить, – неожиданно серьезно говорит Булат. – Извини. У нас будут сугубо деловые отношения, не стоит вмешивать в них наше прошлое. Так что, мне заехать за тобой завтра?

– Да, заезжай, – чувствуя неловкость, бормочу я. – Если мы обо всем договорились, то… Мне нужно собираться на работу.

– Намек понял, ухожу, – встает он с кресла. – Я напишу тебе перед тем, как заехать.

– Хорошо. Пока.

Он уходит и только закрыв за ним дверь я позволяю панике взять над собой верх. Блин, как мне объяснить все это родителям?!

***

Вечером, не заезжая домой после работы, я сразу еду к родителям. Маму я предупредила с утра, так что меня встречают умопомрачительные запахи выпечки, как только я захожу в родительскую квартиру.

– Алисочка, ты припозднилась, – обнимает она меня, как только я переступаю порог. – Я жду тебя уже полчаса.

– Прости, мам, пробки, – целую ее в щеку. – Чем так вкусно пахнет?

Моя мама далека от образа жизни домохозяйки, так как она всю жизнь была трудоголиком, но когда она берется за дело на кухне, то все готовы пальцы проглотить от ее кулинарных шедевров.

– Я приготовила твой любимый вишневый пирог, – говорит она. – А на ужин у нас борщ и салат. Давай сразу на кухню, твой отец голодный, как волк, но не хотел садиться за стол без тебя.

– Он уже остыл? – шепотом спрашиваю я.

– Лучше, – подмигивает мне мама. – Его взяло чувство вины, так что можешь сегодня просить у него что угодно.

Мне от этого не легче. Я всегда была папиной дочкой, он ненавидит со мной ссориться и вообще редко ругал меня, но то, что я сообщу ему сегодня, выведет его из себя.

– Доча, – сразу же обнимает меня папа, как только я захожу на кухню.

– Привет, папуль, – целую его в чисто выбритую щеку.

Вот и помирились. У нас не принято вслух признавать ошибки и извиняться за небольшие ссоры. Мы просто обнимается и забываем об обидах.

Ужин очень вкусный, мы обходим стороной тему моего брата и его заключения, но мне кусок в горло не лезет из-за нервов, потому что я очень боюсь предстоящего разговора. Когда мама достает вишневый пирог, еще теплый, как я люблю, я разливаю чай и окончательно собираюсь с духом.

– Мне нужно сообщить вам важную новость, – срываю пластырь одним махом. – Знаю, время сейчас неподходящее, но мне сделали предложение и я его приняла.

– В смысле? – удивленно смотрит отец. – Замуж что ли?

– Да.

– Как? – округляет глаза мама. – Ты же говорила, что не хочешь пока встречаться.

– Я просто не хотела знакомиться с сыном твоей подруги, мам. Я уже какое-то время встречаюсь с одним мужчиной. Не знала, как вам об этом сказать.

– Что с ним не так? – сразу же хмурится папа.

– Женя! – шикает на него мама.

– Она никогда раньше не боялась признаться нам, что встречается с кем-то. Если сейчас побоялась признаться, значит, он нам точно не понравится. Так что с ним не так, Алиса? – строго смотрит на меня папа.

Все. Дороги назад нет. Борясь с желанием испуганно зажмуриться в ожидании неминуемого взрыва, я на одном дыхании выпаливаю признание:

– Это Булат.

Наступает долгая пауза, пока папа пытается переварить эту мысль. А потом, он весь багровеет и рычит, как больной медведь:

– Исаев?!

– Да нет, не может быть, – с нервной улыбкой смотрит на меня мама. – Не заводись, Женя, просто имена совпали.

– Нет, мама, это тот самый Булат, – иду до конца. – Мы снова вместе.

– Ты, б*** в своем уме, Алиса?! – кричит папа. – Как ты можешь? Этот подлец бросил тебя ради другой бабы, б***!

Папа не позволяет себе материться в присутствии женщин, так что сейчас я понимаю, что он в крайней степени гнева. Никогда в жизни я не видела его таким сердитым.

– Алиса! – хватается за сердце мама. – Ты же не можешь говорить серьезно. Как можно было поверить этому человеку снова? Зачем ты вообще снова с ним встречалась?

Я вытираю текущие по щекам слезы, не в силах ничего сказать в свою защиту, потому что они правы. Правы во всем.

– Мне жаль, что я вас разочаровала, но это случилось, – всхлипываю, не в силах смотреть им в глаза. – Я не могу объяснить почему и как. Я тоже думала, что никогда не смогу его простить…

– Тогда почему простила? – не может успокоиться папа. – Почему вообще подпустила его к себе? Не нужно было с ним даже разговаривать! Видишь его – и идешь сразу в другую сторону! Что вообще у тебя в голове, Алиса? Где твое самоуважение?

– Я не знаю, – в отчаянии качаю головой, рыдая навзрыд. – Так получилось.

– Он просто задурил ей голову, – обращается к папе мама. – Успокойся, Женя, мы все исправим. Она не может серьезно говорить о браке с ним. Девочка запуталась, так бывает.

– Я не запуталась, мама, – заставляю себя пойти в контратаку, хотя на минуту эмоции и чувство вины взяли надо мной верх. Однако, если сейчас я не постою за свое решение, то это никогда не закончится. Они будут считать, что действительно смогут переубедить меня и я не знаю, что творю. – Мне жаль, что я не соответствую вашим ожиданиям, что я в ваших глазах потеряла самоуважение, но мы с Булатом прошли долгий путь, прежде чем прийти к этому решению. Он не морочил мне голову, я просто его люблю. Мне не нужен никто, кроме него.

– Я не позволю тебе выйти замуж за этого выродка! – выходит из себя папа.

– Папа, пожалуйста! – умоляю его. – Ты даже не хочешь попытаться понять меня.

– Это невозможно понять, Алиса! – повышает голос мама. – Как ты не понимаешь, что этот человек тебя не любит? Такие мужчины не способны на любовь и верность, Булат Исаев – эгоист! Ты действительно думаешь, что, изменив тебе раз, он не сделает этого снова?

– Ты не знаешь его и не знаешь всех обстоятельств, мама. Сейчас все не так, как было раньше. Я верю, что Булат меня любит. Я тоже его люблю. Мы хотим быть вместе, хотим создать семью.

– А что случилось с его прошлой семьей? Он же женился, – некстати вспоминает папа и, пока я пытаюсь максимально спокойно объяснить, что он развелся и его дочь будет жить вместе с нами, начинается новый виток криков и увещеваний.

Ни один из моих родителей не готов смириться с мыслью, что я стану женой Булата, и мне сложно их винить, потому что они совершенно правы. Если бы не Вадим, я бы и близко к себе не подпустила этого предателя.

Глава 3

– Я женюсь, – спонтанно сообщаю эту новость своему другу Славе первому, пока мы пьем кофе после окончания очень успешных деловых переговоров.

– Серьезно? – удивленно приподнимает он брови. – Да не, не может быть. Угораешь, да? У тебя же никого нет.

– То, что я не отчитываюсь тебе о своих отношениях, не значит, что у меня их нет, – усмехаюсь над его недоверием. – Сегодня вечером мы всем объявим о помолвке на юбилее папы.

– Я оскорблен до глубины души, Булат, – хватается за сердце Слава, излишне драматизируя. – Я же твой лучший друг! Как ты мог от меня такое скрывать? Я прошел с тобой через фазу зануды Ани, потом сумасшедшей Насти, куклы Алисы, снова сумас…

– Не называй ее куклой! – одергиваю его, прежде чем эта мысль даже успевает сформироваться в моей голове.

– Все еще реагируешь на ее имя, как раненный медведь, – качает головой Слава. – Если она тебе так нравилась, не фиг было менять ее на Настю. Пардон, на сумасшедшую Настю. Кукла была хороша! Если бы не кодекс дружбы, я бы подобрал ее после того, как ты бросил. Такая маленькая, ладненькая, большеглазая. А попка…

– Заткнись! – раздраженно рявкаю, не желая слышать о том, какая Алиса аппетитная. – И никогда больше не называй ее куклой.

– Ты сам ее так называл. Чего так завелся?

– Я вкладывал в это другой смысл. И вообще, прекрати пускать слюни на мою невесту. Мы снова сошлись.

– Серьезно? – присвистывает он. – Не верю.

– Не верь. Вечером сам увидишь.

– Ну дел-а-а-а! Блин, Булат, как тебе удалось? Она просто взяла и простила тебя?

– Типа того. Это все не за один день случилось, но в итоге мы снова сошлись. На этот раз никаких Насть и других баб. Я понял свою ошибку и не собираюсь ее повторять.

– Ну, тогда… Поздравляю? – все еще неуверенно смотрит на меня друг. – Давай выпьем за это.

– Нет, мне нужно в офис. Вечером отпразднуем, ты ведь придешь?

– Естественно. Иди, я закрою счет. Хочу еще кофе попить.

***

Оставив Элю дома с очередной няней, чтобы не нарушать ее график сна, я заезжаю за Алисой и без предупреждения поднимаюсь на ее этаж, звоня в дверь. Мне очень долго не открывают, прежде чем доносится приглушенное «Иду-иду!» и Алиса распахивает дверь одетая в длинный, голубой халат из шелка, соблазнительно облегающий ее изгибы.

Блин!

Очень сложно не воспринимать ее, как сексуальную маленькую куколку, которой я когда-то обладал. Она всегда умела сбить меня с толку своим видом. Сто шестьдесят сантиметров женского очарования, сексуальной энергии и кукольной внешности. Ее густые светлые волосы распущены по плечами красиво завитыми прядями и доходят до самой талии. На лице макияж, губы накрашены розовой помадой, повторяющей цвет ее естественного румянца, который я запомнил, потому что заставлять ее краснеть было моим любимым занятием и это было так чертовски легко.

– Так и будешь стоять? Заходи, мне нужно пять минут, – приводит меня в чувство ее резкий тон и я перестаю пялиться, как голодный пес на аппетитную косточку. – Вообще-то, мог и позвонить, Исаев. Я бы быстро спустилась, мне осталось только платье надеть.

– Надевай, – быстро прохожу в ее маленькую гостиную зону и присаживаюсь.

Алиса живет в той же квартире-студии, но она сделала ремонт и планировка отличается от той, которую я запомнил. Раньше мы проводили здесь довольно много времени…

Так, а ну остынь! Если бы я знал, что будут осложнения в виде непрошенных флешбэков из прошлого и моего неугомонного либидо, я бы нашел другую кандидатку на роль жены. К сожалению, Алиса – самый надежный вариант. Я не собираюсь усложнять все, переходя на личное, наши контакты должны оставаться сугубо деловыми. Если все пойдет по моему плану, через год мы разведемся и я никогда больше ее не увижу.

– Все, я готова, – выходит она ко мне, одетая в черное платье и туфли на каблуках.

Подол ее платья заканчивается чуть выше колен, вполне приличная длина, да и декольте небольшое, грудь прикрыта, по всем меркам очень скромный наряд, но даже в нем она будет выделяться из толпы. Так было всегда, ей даже усилий не приходится прикладывать, неудивительно, что все мои друзья еще помнят ее, хотя мы встречались совсем недолго. Слава не единственный, кто пускал по ней слюни, Олег даже имел наглость спросить у меня номер ее телефона, когда я женился на Насте.

– Что ты так смотришь? – хмурится Алиса, не так истолковав мой взгляд. – Переодеваться не буду, мне так комфортно. Идем уже.

– И так сойдет, пойдем, – сжимаю кулаки за спиной, злясь на себя за лишние мысли. – Хочу сообщить родителям новость, пока гости не собрались.

– Что?! Ты не предупредил их заранее? – округляет глаза Алиса. – Черт возьми, Булат! Ты хоть понимаешь, как это будет выглядеть? Я, между прочим, вчера обсудила со своими все наедине и они были далеко не в восторге. Да папа прямо запретил мне выходить за тебя и устроил грандиозный скандал! А ты хочешь сбросить эту бомбу на своих за полчаса до прихода гостей?

– Мои точно будут рады, не переживай. Они тебя обожают, Алиса, и все еще упрекают меня при любом удобном случае, что я упустил тебя. Поверь мне, с ними точно сложностей не будет.

***

Как только я сажусь в машину Булата, меня сразу же окутывает его аромат – хвойный, терпкий, от которого слегка кружится голова и выступают мурашки на коже. Я стараюсь лишний раз даже не смотреть в его сторону, сосредоточившись на виде за окном, но глупо отрицать, что его близость действует на меня так же, как и в прошлом.

Как только мы подъезжаем к ресторану, я начинаю нервно дрожать. Ненавижу быть участником драм, особенно семейных. Мне хватило ссоры с собственными родителями.

– Пойдем, – протягивает мне ладонь Булат и я нехотя позволяю ему вести себя за руку, словно мы и правда парочка, но не могу унять напряжение в своем теле. – Сделай лицо попроще, Лисенок, а то такое впечатление, что я притащил тебя сюда насильно.

– Я бы так не нервничала, если бы ты заранее поговорил со своими родными, – упрекаю его.

– Что сделано, то сделано, – отмахивается он, проводя меня сквозь двойные двери небольшого банкетного зала, в котором уже сервирован один огромный, длинный стол персон на тридцать, и все еще трудятся официанты под руководством мамы Булата.

Она не замечает нас, пока мы не подходим совсем близко.

– Булат! Алиса? – растеряно осекается она, поняв, кто рядом с ее сыном.

– Здравствуйте, Варвара Петровна, – неловко улыбаюсь я, пока она в шоке смотрит на наши переплетенные руки.

– Я… А… Здравствуй, Алисочка! – с трудом берет в себя руки женщина, явно не зная, как реагировать.

– Где папа? – спрашивает Булат, игнорируя шок матери.

– Здесь, – раздается голос за нашими спинами. К нам присоединились Антон Павлович и Стася. – Вы пришли вместе?

Уж Антон Павлович точно человек неробкого десятка, сразу переходит к делу.

– Да, вместе, – не давая мне шанса поздороваться, заявляет Булат. – Алиса – моя невеста. Скоро мы женимся.

– Булат! – ахает его мама, в то время как отец с недоверием смотрит на нас.

– Это что, шутка такая? – нервно смеется Стася. – Алис, ты чего?

Я инстинктивно сжимаю пальцы Булата покрепче, прежде чем встретиться взглядом с подругой.

– Нет, это не шутка. Мы действительно хотим пожениться.

– Боже, какие хорошие новости! – с облегчением смеется Варвара Петровна, порывисто обнимая нас обоих. – Как же я за вас рада, милые мои!

– Да уж, такой подарок на юбилей уже ничем не переплюнуть, – с одобрением во взгляде, соглашается Антон Павлович, хлопая сына по плечу. – Поздравляю вас! Давно пора.

– Антон! – шикает на него жена.

– Н-да, не так выразился, – морщится он.

– Вы все издеваетесь, что ли? – возмущенно кричит Стася. – Алиса! Булат!

– Что тебе не нравится? – приподнимает бровь Булат.

– Что мне не нравится? Ты, блин, действительно спрашиваешь меня об этом? Ты?! Да ты бросил ее, как последняя скотина, ради Насти, а теперь решил вернуться? А ты, Алиса? Ты же не видеть, не слышать о нем не хотела! Ты даже от меня отвернулась, потому что он мой брат! После всех тех лет дружбы! Как вы могли снова сойтись?

– Это тебя не касается, Стася, – строго говорит Антон Павлович. – Не устраивай сцен.

– Да меня это коснулось больше всех, папа! Думаешь, мне было легко принять и смириться с тем, что мой брат один из тех подлецов, о которых он всегда меня предупреждал? Или потерять подругу, которая была мне ближе всех?

– Ты слишком молода, чтобы понять, но жизнь не черно-белая, Стася, – расстроенно говорит Варвара Петровна. – Люди встречаются и расстаются, это личное дело каждого. Никто не идеален, все совершают ошибки. Это не повод называть своего старшего брата подлецом из-за одного проступка. Чтобы я этого больше не слышала, поняла?

Стася упрямо выдвигает подбородок и складывает руки на груди.

– Я все равно права. Он подло поступил с ней, а Алиса подло поступила со мной. Вы друг друга даже стоите, так что правильно сделали, что сошлись. Поздравляю!

Естественно, она говорит это с сарказмом, а закончив, поворачивается к нам спиной и уходит.

– Давайте не будем портить вечер из-за вспышки Стаси, – говорит Варвара Петровна. – Я так за вас рада! Алиса, ты ведь знаешь, как вся наша семья тебя любит. Я и мечтать не могла… – Она внезапно всхлипывает, торопливо вытирая слезинки, хлынувшие из глаз. – Ох, что это я расчувствовалась! Не обращайте внимания, вы ведь знаете, какая я эмоциональная.

– Мам, – хмуро говорит Булат, приобнимая ее за плечи. – Помни о туши. Потечет ведь.

– Да ну тебя! – со смешком шлепает она его по плечу. – Если ты будешь почаще радовать меня хорошими новостями, я перестану так эмоционально на них реагировать. Алисочка, пойдем со мной в дамскую комнату, поможешь подправить макияж. Скоро гости начнут собираться.

– Пойдемте, – соглашаюсь я, уже зная, что скоро меня ждет допрос.

Придется снова лгать, что мы с Булатом преодолели все обиды и любим друг друга. Как же я ненавижу все это! Еще и слова Стаси больно ударили по мне, потому что я и не знала, что она так обижена на меня за то, что я отстранилась от нее, но в то время у меня просто не было выбора, я слишком сильно мучилась от душевной боли и для меня это был вопрос выживания. Конечно, мне предстоит с ней более тяжелый разговор, но его я отложу на потом. Пусть сегодня злится, а как остынет, она сможет меня понять.

Глава 4

– Мы поженимся через десять дней, – говорит мне на ухо Булат и я пытаюсь не уворачиваться от него изо всех сил.

Мы танцуем, изображая влюбленную парочку. Из-за разницы в росте, моя голова находится на уровне его плеч, даже каблуки не спасают, и Булату приходится немного наклоняться, чтобы наш разговор никто не услышал. Со стороны создается ощущение, что он шепчет мне что-то интимное на ушко, но наш разговор чисто по делу.

Он и не представляет, как тяжело мне дается такая близость к нему. Одна песня сменяется другой, а мы так и танцуем в объятиях друг друга. Его горячая ладонь, примостившаяся на моей пояснице, прожигает мою кожу даже сквозь платье.

– Будет странно, если я выйду замуж, пока мой брат находится под следствием, – пытаюсь отсрочить неизбежное.

– Его суд состоится через несколько дней, Лисенок, – огорошивает меня Булат. – Получит штраф и условный срок. Как видишь, я быстро работаю. Теперь нам ничто не мешает насладиться своим счастьем.

– Спасибо, – бормочу ему куда-то воротник, не желая встречаться взглядами.

Я вообще избегаю смотреть ему в глаза лишний раз, слишком много напряжения.

– Все пройдет в узком кругу, тебе нужно только дать мне список гостей с твоей стороны, – продолжает он инструктаж. – А, и купи платье. Не что-нибудь скромное, а шикарное свадебное платье, которое соответствует твоим представлениям об идеальном образе невесты. Несмотря на сжатые сроки и всего сотню гостей, все должно пройти на уровне.

– Сотня гостей? – спотыкаюсь от неожиданности, наступая ему на ногу. Он даже не морщится, покрепче прижимая меня к себе, чтобы восстановить равновесие. – Как ты сможешь организовать торжество на сто человек за такой срок!?

– Пришлось просить об услугах и отвалить кучу бабла, но при желании, в этом городе для меня нет ничего невозможного, Алиса, – чмокает он меня в нос, еще больше шокируя.

– Ты чего?

– Поддерживаю образ счастливого жениха, – фальшиво улыбается он. – Ты немного выпала из своей роли, а на нас сейчас многие смотрят.

Я понимаю, что и правда перестала раскачиваться в его объятиях и застыла на месте в ожидании его ответов.

– Давай сядем где-нибудь, я устала танцевать, – так же фальшиво улыбаюсь ему в ответ.

– Лучше выйдем на балкон, – предлагает Булат, уже направляя нас в ту сторону.

Но на балконе тоже нет уединения, там тусуется несколько друзей его отца, ведущие оживленный спор на тему политики. Булата просят высказать свое мнение и в итоге, я оказываюсь просто безмолвным приложением к нему, потому что пока он вступает в дебаты, его рука продолжает удерживать меня прижатой к его теплому боку, а я не могу психануть и уйти на глазах всех этих пожилых мужчин.

И так на протяжении всего вечера. Все хотят пообщаться с Булатом, а этот гад, словно назло, ни на шаг не отпускает меня от себя. В итоге, когда мы уже едем домой, я готова уснуть прямо в машине от усталости.

– Начинай уже собирать вещи для переезда, – продолжает он делиться своими планами. – Вот, воспользуйся моей картой для всех расходов. И для покупки платья тоже.

На мои колени падает его карточка и я нехотя засовываю ее в сумочку. У меня хорошая зарплата в частной клинике, в которой я работаю, но ее не хватит на покупку достойного уровня Булата Исаева, платья.

Платье, которое я сшила на заказ в дорогущем салоне для нашей первой свадьбы, я отдала своей двоюродной сестре Тане, попросив избавиться от него, чтобы я больше в глаза эту вещь не видела, но об этом я не жалею. Ту, первую нашу свадьбу, Булат тоже решил оплатить полностью сам. Он настаивал, несмотря на то, что папа хотел взять на себя половину расходов. Слава Богу, папе хоть не пришлось выносить убытки из-за того, что Булат меня бросил!

– Чего молчишь?

– А о чем мне говорить, Булат? Я поняла, что от меня требуется, и у меня нет никаких вопросов. Пожалуйста, постарайся свести наш дальнейший контакт к минимуму, потому что нахождение рядом с тобой высасывает из меня все силы. Ты слишком давишь на меня, меняя мою жизнь на сто восемьдесят градусов за очень короткий срок. Не нужно больше заявляться ко мне домой или на работу, мы вполне продуктивно можем решать общие вопросы по телефону. А что касается переезда, то я бы предпочла все же немного подождать.

– Я могу дать тебе пространство, но переехать нужно до свадьбы, Алиса, – раздраженно говорит он.

– Ладно, через неделю тебя устроит? – вздыхаю устало.

– Нормально. Кстати, возьми отпуск на работе ближе к нашей дате. Хотя бы на несколько дней нам нужно поехать куда-нибудь на медовый месяц. Элю возьмем с собой. Нужны милые семейные фото, чтобы запостить на моей странице. Я хочу показать людям ваше с ней взаимодействие.

– Зачем? Раз у тебя нет проблем с опекой над ней, зачем показывать людям, как хорошо ей живется с тобой и мачехой? Что-то ты темнишь, Булат.

– А это не твое дело, Лисенок. Надо – значит надо. Мы ведь договорились. У меня есть цель и ты должна мне помочь, как я помог тебе.

– Хорошо, но куда мы хоть поедем? Мне нужно знать, к чему готовиться.

– К океану, Алиса, – внезапно улыбается он. – Готовься к самому банальному, ленивому отдыху на Мальдивах, где тебе понадобятся только купальники и может быть, парочка платьев.

***

С того дня, когда я сказала родителям о свадьбе с Булатом, они не раз пытались меня отговорить, но мы ни к чему так и не пришли, кроме ссор. Хорошо хоть дело Вадима, как и обещал Булат, решили, и это ненадолго заставило их забыть о моей новости.

Сегодня я переезжаю к Булату. Я решила взять с собой только одежду и необходимые вещи, решив, что не хочу обживаться в его доме, поэтому у меня с собой только три чемодана и большой контейнер, которые поместились в мою машину. Я решаю сама занести все это в лифт, не прося Булата о помощи. Он дал мне код от домофона своей элитной новостройки, поэтому проблем не возникает, но поднявшись на нужный этаж и найдя нужный номер возле одной из двух квартир на площадке, я стою, не решаясь позвонить, потому что мне внезапно становится страшно.

Но дверь в квартиру Булата неожиданно открывается даже без звонка и передо мной появляется он сам – с насмешливой ухмылкой, будто ему известен какой-то секрет, о котором я не догадываюсь. Конечно, он выглядит прекрасно даже в домашней обстановке, одетый в спортивные джоггеры и черную футболку. Темные волосы чуть взъерошены, а серые глаза смотрят на меня с такой уверенностью, что хочется развернуться и уйти.

– Так и будешь стоять на пороге? – тянет он, открывая дверь пошире. – Или все-таки войдешь в нашу скромную обитель?

Я подавляю желание развернуться и хлопнуть дверью у него перед носом. Но нет. Я уже здесь, все обговорено и отменить ничего нельзя. Нужно просто пройти через это. Я беру один из своих чемоданов, закатывая его через порог. Булат сразу же берет два других.

– Почему не предупредила, я бы помог тебе с вещами, – хмурится он.

– Я и сама справляюсь, мне не нужна твоя помощь.

Я прохожу мимо него, едва коснувшись плечом. Он горячий, как будто вся его энергия сосредоточена на том, чтобы довести меня до бешенства. Вхожу в квартиру, и вот она – его роскошная жизнь.

Гостиная будто с обложки журнала. Все идеально подобрано, каждый предмет мебели – произведение искусства. Гладкие поверхности, зеркала, стекло, все сверкает в утреннем свете, проникающем через огромные окна. Пол из светлого мрамора холоден под ногами, но это не мешает почувствовать, насколько здесь уютно и дорого. Словно сам воздух здесь стоит денег.

– Впечатляет, да? – Булат проходит мимо меня, проводя рукой по спинке дивана. – Переехал сюда после развода. Признай, тебе нравится. Ты всегда была в восторге от работ Юрьевой.

Он нанял Елену Юрьеву для дизайна квартиры? Теперь понятно, почему у меня перехватило дыхание, когда я вошла сюда.

– Могло бы понравиться, если бы здесь не было тебя, – парирую я, но он лишь смеется.

– Ну, я здесь, Лисенок, и тебе придется привыкнуть. – Он поворачивается ко мне, и его взгляд скользит по мне, оценивающий и долгий. – Как и мне – к тебе.

Словно это он страдает, а не я. Хам!

Я отталкиваю чемодан ногой, глядя на него с вызовом. Булат усмехается и направляется к другой двери, открывая ее и жестом приглашая меня следовать за ним.

– Покажу тебе все комнаты, – говорит он и открывает еще одну дверь.

Комната передо мной оказывается детской. Нежные пастельные оттенки стен, маленькая кроватка у окна и огромный плюшевый медведь в углу. Воздух в комнате пахнет чем-то сладким, детским, успокаивающим. А в центре комнаты на ковре, играя с игрушками, сидит маленькая сероглазая Эля, под присмотром, очевидно, своей новой няни.

Она поднимает голову и сразу замечает Булата. Ее глаза загораются, и она протягивает к нему ручки. Булат мягко улыбается, меняя свое выражение лица до неузнаваемости. Он делает шаг вперед, подхватывая малышку на руки, и я с удивлением наблюдаю, как его грубоватая фигура превращается в нечто более мягкое, почти нежное.

– Привет, крошка, – воркует он, уткнувшись носом в ее пушистые темные волосы. – Скучала по папе?

Дочь Булата смеется, ее смех звенит, как колокольчики. Моя грудь сжимается от странного чувства, словно я наблюдаю что-то интимное, что мне не должно быть дозволено видеть.

– Ты помнишь тетю Алису? – он поворачивается ко мне с дочкой на руках. – Она будет жить с нами.

Маленькая Эля смотрит на меня, ее огромные глаза с любопытством изучают мое лицо. Я чувствую себя неловко под этим детским взглядом. Она кажется слишком маленькой, слишком невинной для всего этого фарса, который происходит вокруг нее.

– Привет, – произношу я, чувствуя, как слова застревают в горле.

Эля улыбается слишком мило, слишком сладко, с непосредственной детской доверчивостью, которую я хочу избежать любой ценой. Ей не надо привязываться ко мне, поэтому мне лучше избегать контакта с ней.

– А это наша няня Ксения, – представляет мне женщину лет сорока, Булат. – Ксения, моя невеста Алиса Евгеньевна.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно.

– Пойдем, посмотрим дальше, – не задерживается в детской Булат, но дочь не отпускает, неся ее на руках. – Не смотри на Элю с таким испугом, Алиса, тебе не придется нянчиться с ней, – оказавшись в коридоре, вне поля зрения Ксении, заявляет он.

– Она… милая, – произношу я осторожно. – И я не набиваюсь в няньки. У меня уже есть работа.

– Постарайся расслабиться. Я понимаю, что сложно так менять свою жизнь, но ты привыкнешь. К ней, ко мне, к этой квартире, – он снова улыбается, но на этот раз его улыбка не насмешливая, а скорее добрая.

– Прекрати вести себя так, словно тебе не все равно, Булат. Привыкну я или нет, но жить с вами мне придется, и не один месяц.

– Какой ты стала язвой, – хмыкает он. – Нам с тобой нужна только одна вещь – спокойствие, Лисенок. Давай не будем портить жизнь друг другу.

– Спокойствие? – переспрашиваю я с сарказмом в голосе. – Ты думаешь, с тобой возможно спокойствие?

– А ты попробуй, – подмигивает он мне. – У меня же это получается, я даже не реагирую на твой вечно недовольный тон и кислую мину на лице.

Я фыркаю и отворачиваюсь от него, чтобы скрыть, как сильно он действует мне на нервы. Словно ничего не может его выбить из равновесия. Даже я. Невозмутимый, самоуверенный болван!

Булат продолжает показывать мне квартиру – огромную, стильную и неприступную, как его характер. Все здесь кажется идеально продуманным, каждый предмет, каждый уголок говорит о том, что хозяин квартиры – человек с железной волей и бесконечными ресурсами. Я, конечно, не вписываюсь в этот идеальный мир, но, похоже, это не имеет значения. Булат привык, что люди подстраиваются под его правила.

– Вот и наша спальня, – говорит он, открывая последнюю дверь.

Моя рука автоматически сжимается в кулак. “Наша”. Да как он смеет?! Скорее ад замерзнет, чем я буду жить с ним в одной комнате!

Захожу внутрь и вижу широкую кровать с темными простынями и огромным окном с видом на город. Вся комната наполнена светом, все выглядит так, как будто здесь должно быть идеально, но внутри я чувствую только холод.

– Не волнуйся, – он бросает на меня быстрый взгляд, поймав мою реакцию. – Мы не будем делить кровать. Спать я буду уходить в гостевую, но все наши вещи должны находиться здесь, чтобы создать иллюзию совместной спальни.

– И, конечно, мне снова нельзя спрашивать, зачем это нужно? – сердито сжимаю кулаки.

– Лучше не надо, ответ ты не получишь. Сделка есть сделка, Алиса.

– Ты теперь при каждом удобном случае будешь напоминать, что я продалась тебе в рабство? Сделай то, иди туда, не задавай вопросы. Как же я тебя ненавижу!

– И будешь ненавидеть меня вечно, да? – спрашивает он, и в его голосе слышится тень смеха. Видно, что его забавляет мое негодование.

– Вот именно! Тебя не за что любить, Булат, ты деспот и тиран! Все делаешь по-своему и плевать, что думают люди.

– По-моему, отличные качества, – заявляет он. – Не волнуйся, как я и сказал, ты привыкнешь. У тебя выбора нет. Обживайся пока, квартира в твоем распоряжении.

И этот самоуверенный нахал просто выходит, оставляя меня кипеть, пока сам с дурацкой улыбочкой на лице сюсюкает с дочерью, неся ее обратно в детскую.

Глава 5

Раскладывая свои вещи в гардеробной, в которой половину полок занимает одежда и обувь Булата, с витающим в воздухе ароматом его парфюма, я едва сдерживаю слезы. Я вообще превратилась в безнадежную плаксу с тех пор, как он снова появился в моей жизни.

Закончив, я провожу вечер в спальне, читая книгу и пытаясь отвлечься, а на ужин решаю сходить в кофейню, которую видела на первом этаже этого дома, когда приехала утром.

– Куда ты? – спрашивает Булат, когда я уже надеваю обувь у входной двери.

– Иду поужинать.

– Ты можешь ужинать здесь, это теперь твой дом, Алиса, – неодобрительно смотрит он на меня. – Перестань валять дурака, ты можешь пользоваться кухней и брать все, что там найдешь. Домработница закупает продукты и держит холодильник полным.

– Я могу сама купить то, что мне нужно, и я не стесняюсь пользоваться кухней, мне просто хочется выйти, – закатываю глаза. – Это новый район для меня, хочу осмотреться, немного погулять перед сном.

– Ладно, иди, – сдается он.

– Как будто мне нужно твое разрешение, – не могу удержаться от сарказма, выходя за дверь.

Поужинав в кофейне вкусным сэндвичем, я прогуливаюсь полчаса и возвращаюсь в квартиру, на пороге сталкиваясь с уходящей няней.

– До завтра, Алиса Евгеньевна, – улыбается она мне на прощание.

– До завтра, – отвечаю я, недоумевая, почему она не остается на ночь.

Неужели Булат и правда сам присматривает за дочерью по вечерам? Встает, чтобы покормить ее ночью? Я удивлена, если честно, что он не перекладывает это на чужие плечи.

В квартире тихо, даже из гостиной не слышится шума телевизора, так что я иду туда, устав сидеть в спальне, и сажусь на диван, включая себе фильм. За полтора часа, в течение которых длится фильм, в квартире по-прежнему стоит мертвая тишина, но я не иду проверять, дома ли вообще Булат и его дочь. Я просто выключаю телевизор и иду принять душ перед сном, так как завтра мне на работу с утра.

В ванной комнате есть и душевая, и большая ванна. Над двойной раковиной висит огромное зеркало, на которое отлично падает свет, чтобы краситься перед ним или делать укладку. Не хочется признавать, как сильно мне нравится квартира Булата, но это так. Здесь все идеально и соответствует моему вкусу.

После душа, я заворачиваюсь в большое полотенце и иду в спальню, но резко торможу на полушаге, увидев стоящего перед кроватью Булата. Он тоже меня замечает, начиная медленно скользить тлеющим взглядом по моим обнаженным плечам, по которым стекают капельки воды с мокрых волос, словно нарочно, маленьким ручейком исчезая в ложбинке груди под полотенцем. Я инстинктивно сжимаю полотенце покрепче и делаю шаг назад, не в силах смотреть ему в глаза. Не хочу, чтобы он заметил, как меня взволновало его присутствие.

– Можешь выйти, пока я не переоденусь? – гордясь собой за твердость в голосе, прошу я.

– Конечно, – прочищает он горло и выходит, наглухо закрывая за собой дверь.

Я быстро одеваюсь, натягивая длинную сорочку и халат поверх нее, а потом снова иду в ванную комнату и сушу волосы. Булат появляется снова, когда я уже устраиваюсь в постели с книгой в руке, но он стучит перед тем, как войти.

– Можно?

– Да, заходи.

– Мне нужно принять душ, – информирует он и направляется к ванной, держа в руках радионяню.

Интересно, если Эля проснется, он побежит к ней, выскочив из душа прямо во время купания?

Не мое дело. Черт, как мне оставаться не вовлеченной, если мое любопытство растет с каждой встречей? Решив не забивать себе голову, я выключаю свет и притворяюсь, что сплю, когда он выходит из ванной в одном полотенце, злясь про себя из-за того, что этот эгоист не предусмотрел тот факт, что нам неудобно будет пользоваться одной спальней из-за интимности, которую не избежать.

***

Когда я просыпаюсь утром, Булата уже нет дома, а вот его няня здесь.

– Во сколько вы приходите, Ксения? – спрашиваю я ее, заваривая себе кофе, пока она кормит Элю, сидящую в детском стульчике и пытающуюся размазать еду по всему своему очаровательному личику.

– К семи, – отвечает няня. – Но Булат Антонович предупредил, что иногда мне придется оставаться на ночь, в те дни, когда ему нужно будет уходить на работу совсем рано.

Боже, да он просто чокнутый, если работает в таком жестком режиме! Когда он спать-то успевает, да и вообще отдыхать? Впрочем, это не мое дело.

Я еду на работу, на прощание коротко поцеловав Элю в макушку на случай, если мне и перед няней нужно притворяться любящей женой и мачехой, а в обеденный перерыв созваниваюсь с мамой.

– Алиса? – мама поднимает трубку почти сразу. В ее голосе был привычный, легкий оттенок беспокойства.

– Привет, мам, – стараюсь говорить как можно спокойнее. – Я хотела спросить… У тебя есть время седьмого? Я хотела бы пойти в свадебный салон и… посмотреть платья. Мне бы очень хотелось, чтобы ты пошла со мной! – боясь отказа, договариваю скороговоркой.

Перед ответом мамы возникает долгая пауза, заставляя меня напрячься.

– Алиса, – наконец произносит она, медленно и осторожно, как будто подбирая слова. – Я не знаю, что ты от меня хочешь услышать. Ты же знаешь мое мнение. Я не хочу участвовать в этом. Прости, но я не могу поддерживать то, что считаю ошибкой.

– Мам, я понимаю твои чувства, но это очень важно для меня! Прошу тебя, я не хочу идти выбирать свое свадебное платье одна.

– Алиса, – в ее голосе звучит нотка усталости. – Я не могу просто так закрыть глаза на все, что было. Ты помнишь, как сильно он тебя ранил? Как долго ты приходила в себя? А теперь вы снова вместе и… свадьба? Нет, дорогая, я не могу с этим смириться. Лучше возьми с собой своих подруг.

Мне хочется зареветь от чувства вины. Она не заслужила этих переживаний, как и папа, но что я могла еще сделать в нашей ситуации?

– Мамочка, пожалуйста! Я не прошу тебя менять свое мнение о Булате. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Это ведь не столько про него, сколько про меня. Про мой выбор. Про мою жизнь.

– Ох, Алиса, – вздыхает она. – Ладно, так и быть. Но то, что я иду с тобой, не значит, что я с этим согласна.

– Спасибо, мама! – все-таки шмыгаю носом.

Я и не подозревала, как это важно для меня, пока не поговорила с ней. Рядом с ней мне будет не так сложно пройти через это, как если бы я пошла одна.

***

Я чувствую себя чужой в квартире Булата. Это не мой дом, мне здесь неуютно, а все из-за него. Как я могу расслабиться, когда все мое тело напряжено в ожидании, когда я столкнусь с ним лицом к лицу, вынужденная притворяться, что мне все равно и он меня ни капельки не волнует?

– Доброе утро, Лисенок! – просыпаюсь на следующее утро от звука его голоса. – Ты выключила будильник перед тем, как я пошел в душ. Не опоздаешь?

– Что?! – подпрыгиваю на кровати, нашаривая телефон.

Фух, всего десять минут проспала!

Положив телефон, поднимаю взгляд на Булата и перестаю дышать, потому что он, черт бы его побрал, разгуливает в одних боксерах, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем. Его фигура – слишком рельефная для раннего утра, один пресс чего стоит! – двигается по комнате с уверенной расслабленностью, как будто это он один здесь хозяин. Хотя, черт возьми, так оно и есть.

– Ты… что делаешь? – мой голос срывается, чуть хрипит, но я пытаюсь скрыть это  за резкостью.

Он наверняка специально все это устраивает.  Булат поворачивается ко мне, вытирая волосы полотенцем. Его взгляд ленивый, а на  губах играет та знакомая, самодовольная ухмылка, от которой мне всегда хочется что–  то кинуть в его сторону.

– Проснулась, наконец? – спрашивает он как-то слишком невинно, будто не понимает, что  происходит.

– Ты что, полуголый? – вылетают из меня слова, и я сразу понимаю, насколько глупо  это прозвучало. Но по-другому не могу. Он стоит передо мной, и я не могу отвести  взгляда. Куда бы ни посмотрела – везде этот проклятый пресс, эти плечи, и все это  слишком… слишком.

– Ну не голый же, – фыркает он, с еще большим удовольствием от моей реакции. – А  тебе не все равно? Это наша общая спальня, а я только что вышел из душа и еще не решил, что надеть.

– Я здесь тоже живу! – выпаливаю я, натягивая на себя одеяло, словно оно способно  защитить меня от этого всего.

– Серьезно? – Он бросает полотенце на стул и подходит ближе. – Ты так боишься  моего тела? Или это просто предлог, чтобы разозлиться на что-то другое?  – Да никто ничего не боится! – я резко сажусь, откидывая одеяло, чувствуя, как лицо начинает гореть. Но, блин, я не могу позволить ему увидеть это.

– Это просто неприлично! Ты не мог бы хотя бы накинуть что-то на себя?

– А зачем? – Булат делает еще один шаг вперед, и я машинально отодвигаюсь назад, уткнувшись в подушки. Его глаза сверкают тем самым дьявольским огоньком, который выводит меня из себя. – Ты ведь все равно подсмотришь. Или я ошибаюсь?

– Не переоценивай себя, – скрещиваю руки на груди, чувствуя, как все внутри закипает. Его насмешки – это удар по самолюбию, и я не могу не реагировать.

– Да ладно, Алиса, – его голос становится бархатным, словно он разговаривает с капризным ребенком, – зачем столько показной скромности? Ты же знаешь, что тебе это нравится.

– Ты мне не нравишься! – огрызаюсь я.

– Конечно, не нравлюсь, – продолжает он, и его взгляд, обжигающий, скользит по мне, как будто он знает что-то, чего я сама еще не поняла. – Но почему тогда ты так напрягаешься каждый раз, когда я рядом? Нервы? Или… что-то другое?

Я вздрагиваю от его слов, и это его забавляет. Видя, как я ерзаю, он улыбается шире, но в этой улыбке нет тепла. Только вызов. Только его непреклонное желание довести меня до грани.

– Хочешь, скажу, что с тобой не так? – продолжает он, не сводя с меня глаз. – Ты боишься того, что происходит в твоей голове. Я хоть с ног до головы могу укутаться могу, но что это изменит?

– Ты о чем вообще говоришь? – я встаю с кровати, чувствуя, как ноги заплетаются в одеяле, но сохраняю равновесие. В его глазах вспыхивает искра смеха, и это злит еще больше. – Я просто хочу, чтобы ты перестал здесь дефилировать, как будто у нас нет границ!

– Границы, – усмехается он. – Смешное слово. Границы у нас с тобой давно исчезли, как только ты согласилась на эту сделку. Ладно, будем серьезными. Когда я говорю, что ни одна живая душа не должна понять, что мы на самом деле не вместе, я именно это и имею в виду, Алиса. Для нашей няни, для домработницы, которая, кстати, пришла сегодня с утра, мы с тобой настоящая пара и никаких границ у нас нет. Перестань так напрягаться рядом со мной! Не веди себя, как викторианская девственница, увидев меня в трусах. Мы скоро летим к океану и там я буду ходить в таком виде каждый день. Лучше привыкай.

– Тогда прекрати ставить на мне эксперименты, а просто объясни все словами сразу, Булат! Ты только и делаешь, что дразнишь меня и насмехаешься надо мной! Ты хоть понимаешь, какую неприязнь я к тебе испытываю? Как мне тяжело находиться рядом с тобой? Хочешь, чтобы я играла правдоподобно? Относись ко мне с уважением. Результат будет лучше.

– Когда ты успела стать такой занудой, Алиса? – вздыхает он, чуть ли не закатывая глаза. – Уже и поддразнить ее нельзя! К твоему сведению, я отношусь к тебе с глубочайшим уважением, язва, иначе, даже не доверил бы тебе роль своей жены.

– О да, повезло так повезло! Что бы я делала без тебя… – говорю импульсивно, но резко замолкаю, поняв, что снова сморозила глупость.

Мне действительно нечего было делать в ситуации с братом, пока не появился Булат.

– Вот именно, Алиса. Постарайся приложить усилия хотя бы на первое время, а потом к нам просто потеряют интерес и мы сможем меньше контактировать друг с другом, – серьезно говорит он, а потом поворачивается и выходит из спальни, оставляя меня в полнейшей тишине, но с сердцем, стучащим в ушах.

Я остаюсь одна в этой комнате, охваченная злостью, раздражением и… чем-то еще, что я не могу – или не хочу – назвать.

Глава 6

Маленький колокольчик над дверью свадебного салона звенит, когда мы заходим внутрь. Все здесь говорит о роскоши, изяществе, о мечте каждой девушки, но мне хочется просто развернуться и уйти. Мама идет рядом, ее лицо напряжено, губы поджаты в тонкую линию.

– Давай закончим это побыстрее, – шепчет она, когда консультант подходит к нам, сияя профессиональной улыбкой. – У меня другие дела.

Она смотрит на меня как будто из-под тяжелого облака. Ее разочарование висит в воздухе, и я чувствую его всей кожей.

– Добро пожаловать! – радостно говорит консультант. – Мы подготовили несколько потрясающих платьев для вас. Хотите, начнем с классического или что-то более современное?

Мама кривится, будто не может сдержать презрение. Я вижу это. Даже не смотрю на нее, но знаю – она здесь только ради меня, хотя в каждом ее жесте, каждом вздохе чувствуется, что ей это противно.

– Без разницы, – отвечаю я быстрее, чем нужно. – Просто что-то… белое.

Консультант моргает, растерянно глядя на меня, но тут же продолжает улыбаться, словно ничего не произошло. Она кивает и уходит за платьями, оставляя нас наедине.

– Прошу тебя, подумай еще раз! – снова начинает мама. Ее голос режет, как холодный нож. – Это же ошибка, Алиса! Ты не будешь счастлива с тем, кто способен тебя предать!

Я поворачиваюсь к ней, но не нахожу слов. В горле все пересохло, и единственное, что я могу сделать, – это отвернуться снова к платьям, которые висят в зале. Такие красивые, такие безупречные. Как декорации для чужой, счастливой жизни. Жизни, которой у меня не будет.

– Булат… – начинаю я, но мама резко поднимает руку, перебивая меня.

– Не произноси его имя. Я не хочу даже слышать о нем, – ее глаза сверкают гневом. – Ненавижу этого мерзавца!

Что я могу ей сказать? Она не собирается смягчаться и защищать его бесполезно. Мама сжимает губы еще сильнее, но больше не говорит ничего. Консультант возвращается, неся несколько платьев на вешалках. Ее радостный голос снова заполняет пространство.

– Вот, посмотрите! – она разворачивает передо мной платье, усыпанное крошечными жемчужинами. – Думаю, оно вам прекрасно подойдет.

Я смотрю на него, но вижу лишь белое пятно. Все это кажется таким абсурдным. Платье. Свадьба. Булат. Наши жизни переплетены, но ни одно из этих звеньев не настоящее.

– Примерь, – сдавленно произносит мама.

Голос ее звучит так, будто она готова в любой момент сорваться, но все же хочет увидеть этот фарс до конца. Я беру платье и медленно направляюсь в примерочную, чувствуя, как внутри все клокочет, как будто кто-то запер меня в коробке с воспоминаниями и болью. Медленно надеваю платье, ткани шуршат под пальцами, как будто шепчут мне: «Это не твое».

Когда я выхожу из примерочной, консультант ахает от восторга. Мама молчит, просто смотрит на меня, и в ее взгляде отражается все – и боль, и разочарование, и горечь. Она видит перед собой невесту, но не ту, которую мечтала когда-то увидеть.

– Красиво, – тихо говорит мама, но ее голос полон печали. Она улыбается мне, но это не радостная улыбка. Это что-то между грустью и попыткой поддержать.

Я смотрю на свое отражение в зеркале. Белоснежное платье струится по моему телу, идеально подчеркивая каждую линию. Оно должно было бы сделать меня счастливой, вызвать дрожь предвкушения. Но я чувствую только пустоту. Мама сидит на пуфе неподалеку, скрестив руки на груди, и молча смотрит на меня.

– Нравится? – спрашивает консультант. Я киваю, но без особого энтузиазма.

– Примерь другое, – говорит мама. – Это не твое.

Я соглашаюсь, но внутри меня пустота. Мне уже все равно, какое платье я выберу. Это не будет мое платье, свое я уже отдала когда-то Тане, поборов искушение разорвать его в клочья от боли, которую причинял один его вид.