Семья для несчастного босса бесплатное чтение

Пролог

– Не волнуйся, медвежонок, хоть твой папочка и козел, но я не позволю ему испортить нам праздник, – воркует Майя, склонившись над пухлым малышом в шапке деда Мороза, которую он отчаянно пытается стянуть маленькими пальцами. Я сжимаю кулаки, отводя взгляд от дрыгающихся в воздухе крошечных ног ребенка.

Это мой сын. Я его биологический отец.

Грудину прошивает боль, я не хочу смотреть на него, не хочу знать, как он выглядит, как его зовут. Я не могу быть ничьим отцом!

– Я тебя прекрасно слышу, Майя, – глотая ком в горле, обращаюсь к ней.

– И что? – даже не глядя на меня, пожимает она плечами. – В мыслях я называю тебя похуже, но не материться же при ребенке? Или думал, что я сохранила уважение к тебе после того, как ты пытался заставить меня сделать аборт? Посмотри на моего сына, Лука. Разве он не прекрасен? Я в жизни никого так не любила, как его, а если бы тебе тогда удалось меня запугать, Миша вообще не родился бы.

– Я не пытался тебя запугать. И этого ребенка я не просил!

– Так я его тебе и не навязываю! Даже на алименты не претендую, хотя могла бы. Просто оставь нас в покое и будет тебе счастье. Ты нам не нужен.

– Ты сама сюда заявилась, так что твои лицемерные оправдания звучат нелепо. Думал, ты умнее, Майя, – разочарованно качаю головой. – Что, по-твоему, должно произойти? Запрешься тут со мной на неделю в надежде, что я за это время полюблю этого ребенка?

– Прекрати называть его так, ты, самовлюбленный урод! – с возмущением смотрит на меня она, делая шаг вперед и загораживая собой оставшегося лежать на кровати малыша. – Этот ребенок, этот ребенок! У моего сына есть пол и имя, понял? Да у него даже характер уже есть, он полноценный человек, а не бездушный эмбрион, от которого ты просил меня избавиться! Или ты настолько боишься увидеть в нем человека?

– Вот только давай без этого, – отмахиваюсь от ее попытки психоанализа. – Сколько бы раз ты не напомнила мне, что я не хотел его рождения, это не заставит меня изменить свое мнение или почувствовать вину. Я хочу, чтобы вы уехали. Я первым сюда приехал, значит, мне и оставаться.

– Ха, с чего это? – фыркает она, отбрасывая за спину копну светлых волос. – Этот дом тебе не принадлежит, чтобы ты тут командовал!

Ее ледяные синие глаза горят от эмоций, а щеки раскраснелись. В мозгу невольно проносятся флешбеки из прошлого, в которых она точно так же выглядела, когда заводилась, разгоряченная, готовая на все, и я был только рад забываться в ней, но чертова беременность все разрушила.

Зачем она вообще родила от такого, как я? Майя ведь молодая, у нее много времени в запасе, чтобы найти своего человека и создать с ним семью, почему она решила стать матерью-одиночкой? Впрочем, меня это волновать не должно.

– У-а-а-а! – раздается вдруг громогласный рев и забыв обо мне, Майя тут же склоняется над сыном, у которого легкие будь здоров, раз он может так громко кричать.

– Прости маму, медвежонок, я не хотела орать! Т-ш-ш-ш, все хорошо, малыш…

Она целует его маленькое лицо, прижимая извивающееся тельце к груди и покачивая взад-вперед, а мне невыносимо наблюдать за этой картиной материнского счастья.

Я отворачиваюсь, не в силах смотреть на них, и прижимаю пальцы к горящим глазам. Все это слишком для меня. С некоторых пор мне невыносимо видеть рядом с собой детей, я не хочу их слышать и общаться с ними, а тут еще и свой собственный. У него половина моих генов, а значит, он еще больше похож на Женю и Мирона, чем другие дети.

Половина генов моих двойняшек. Тех самых малышей, которые по-настоящему были моими. Их я хотел, их я любил до безумия, и когда они погибли, во мне не осталось ничего, кроме боли и пустоты. Я превратился в совершенно другого человека, и я не лгал, когда сказал Майе, что не чувствую себя виноватым из-за своего поступка по отношению к ней и ее ребенку. С моральной точки зрения это, может, и не совсем правильно, но мне плевать. Я не хотел, чтобы на свете жил другой ребенок, зачатый от меня. Ее беременность – нелепая случайность, результат невовремя порвавшегося презерватива. Какого черта она вообще решила оставить его, когда с самого начала было ясно, что между нами нет ничего серьезного и никогда не будет?! И зачем она приехала сюда за мной, если весь прошлый год успешно избегала меня, хотя мы все еще работаем в одной компании?

– Тебе нужно уехать, – говорю снова, беря себя в руки. – Я дам тебе денег на какой-нибудь отель, гораздо шикарнее этой лачуги.

– Вот сам туда и езжай, – злобно шипит на меня Майя, на этот раз контролируя высоту своего голоса, чтобы не пугать ребенка.

Она превратилась в настоящую стерву из милой, готовой угодить девушки, за тот год, что мы не общались, и мне эти перемены совсем не нравятся. Я и подумать не мог, когда уезжал на новогодние праздники в уединенную лесную хижину своего друга и партнера, что встречу здесь ее. Не верю в совпадения, нас явно хотели столкнуть лбами, ведь жена Володи дружит с Майей, насколько я знаю. Эти двое решили заделаться сводниками? Совершенно безнадежная затея, когда дело касается меня. Я никогда больше не заведу семью. Мне не нужны ни жена, ни ребенок. Отныне я сам по себе и так намного легче жить.

Глава 1

Четыре года назад

На работу я устроилась по блату. Сразу после универа меня определили в помощницы адвоката в престижной фирме, где моя тетя проработала пятнадцать лет секретарем. Но всего через несколько месяцев высшее руководство временно осталось без своего помощника и меня послали замещать.

– Сверхурочные часы оплачиваются, так что никаких жалоб, – было одним из первых требований Ратманова, пока он объяснял мне основные правила работы на него. – Ты быстро соображаешь?

– Да, – хоть и растерявшись немного от такой прямолинейности, ответила я.

– Хорошо, не люблю заторможенных, – кивнул он, и начал перечислять, чем обычно занимается его помощник, так не вовремя ушедший в декрет.

Я же смотрела на него с благоговейным ужасом и гадала, выдержу ли рядом с таким начальником даже неделю. Не потому, что боялась сложностей или недооценивала свои возможности, а потому что Ратманов внушал страх и робость. Своей жесткостью, самоуверенностью. Однако, уже через пару недель у нас сложились такие гармоничные рабочие отношения, что я начала намного проще относиться к его прямолинейному, но непростому характеру, а он, просто не спрашивая моего мнения, заявил, что я остаюсь у него на постоянной должности, а мой прежний начальник может искать себе замену.

С каждым днем я смотрела на своего строгого начальника все более восхищенным взглядом. Его внешность уже не казалась мне грубой, а необычные оливковые глаза колючими и холодными. Я начала невольно сравнивать с ним своего мужа Руслана и эти сравнения всегда ввергали меня в чувство вины, потому что были в пользу начальника.

– Я получил премию, айда в ресторан! – радостно улыбался Руслан, кружа меня в воздухе, а я пыталась объяснить, почему важнее отложить деньги на покупку нового холодильника, чем потратить их в ресторане.

А ведь многие однокурсницы завидовали мне, что я сумела выйти замуж за парня, вроде Руслана. Мы с ним учились в одном универе и с первого курса начали встречаться, а на последнем поженились. Руслан работал два месяца без выходных, чтобы накопить на шикарную свадьбу, так что даже я была поражена размахом, с которым удалось все организовать.

Надо признать, кроме обаяния и красивой внешности, мой муж всегда умел зарабатывать деньги, но проблема была в том, что он так же легко их спускал. На друзей, на какие-то бесполезные покупки, или просто отдавал своему непутевому брату-лентяю, который никак не мог сам прокормить свою многодетную семью. Меня всегда это возмущало, ведь мы могли бы жить намного лучше, распоряжайся мой муж своими деньгами с умом. Я устала все тащить на себе, тратить всю свою зарплату на нашу семью, в то время, когда он тратился лишь на себя любимого и кучу своих потребителей-дружков.

Конечно, я не могла не сравнивать его с Лукой Назаровичем, являющимся идеальным семьянином. Мой начальник души не чаял в своей красавице-жене Ладе и детях-двойняшках. Все свое свободное время уделял им, я ведь составляла его расписание и знала очень многое о его личной жизни. Даже помогала выбирать подарки его жене, и не просто по праздникам, а даже без повода, потому что ему вдруг захотелось удивить и порадовать ее. Можно сказать, я влюбилась в отношение этого мужчины к своей семье и мне хотелось, чтобы мой муж был хоть на десять процентов так же внимателен, как Ратманов. Хотя я потом и чувствовала себя последней дрянью за такие мысли. Но чем больше времени проходило, тем чаще я задумывалась о том, что недовольна своим браком.

– Ты достала со своими нравоучениями! – кричал на меня Руслан, стоило мне только возмутиться тем, что он спустил шестьдесят тысяч за одну веселую ночь с друзьями. – Это мои деньги, я их заработал и сам решу, на что мне их тратить!

– А как же быть с моими деньгами? – кричала я в ответ. – Ты живешь в квартире, за которую я плачу, и ешь еду, которую я купила! На деньги, которые заработала и которыми могла бы распорядиться по-другому!

– Так ты меня решила теперь своими грошами упрекнуть? Да я твою месячную зарплату за несколько дней смогу поднять! Или ты забыла, какую свадьбу я тебе отгрохал? Тебе по карману было организовать такое торжество?

– Снова попрекаешь меня свадьбой, Руслан? Серьезно?..

Мы в тот вечер очень много ненужного наговорили друг другу и когда я на следующий день пришла в офис с отекшим от слез лицом, Ратманов это заметил, даже несмотря на макияж.

– У тебя что-то случилось, Майя? – впервые обращаясь ко мне ласковым тоном, который приберегал лишь для своих родных, спросил он, остановившись у моего стола.

– Нет, ничего, – быстро ответила я, смутившись от его внимания.

– А по глазам не скажешь, – усмехнулся он. – Если нужна помощь, обращайся. Чем смогу, помогу. Все-таки, ты моя незаменимая правая рука.

Я покраснела, как подросток, и пробормотала что-то невнятное, а когда он ушел в свой кабинет, с ужасом осознала, что все мои чувства были не просто восхищением. Я, сама не заметив как, влюбилась в своего босса. И именно поэтому меня начало напрягать и раздражать каждое действие мужа. Раньше я просто игнорировала и оправдывала его недостатки, а теперь, видя его без розовых очков, во всей красе, я перестала мириться с тем, что Руслан безответственный и незрелый парень, которому в принципе не следовало жениться, раз он не готов существовать в паре, а не сам по себе, потворствуя только своим хотелкам и игнорируя нужды своего партнера.

***

Мы с Русланом помирились, но мое огромное чувство вины от понимания того, что я больше не люблю своего мужа, а глупо влюбилась в того, о ком даже думать не смею, постепенно начало сменяться все большей злостью. Я перестала пытаться его изменить, перестала ругать за безответственность, потому что чувствовала себя последней дрянью. Но чем слабее я становилась в глазах Руслана, тем большее он себе позволял и в конце концов мое терпение лопнуло.

– Где деньги из моей шкатулки? – накинулась я на него, обнаружив, что мои сбережения пропали.

Я собрала шестьсот пятьдесят тысяч, хотела сделать взнос и взять квартиру в ипотеку по выгодной цене, когда накоплю достаточно, но в один день просто увидела, что деньги пропали. Это сорвало все краны и я просто выплеснула все накопившееся на мужа, который даже виноватым не выглядел, когда признался, что дал деньги брату в долг.

– Как ты мог дать ему мои деньги в долг?! – кричала я, вне себя от возмущения. – Не спросив меня!

– Не нервничай ты так, он вернет, – отмахнулся от меня Руслан.

– Он когда-нибудь что-нибудь тебе возвращал? Ты сам себе веришь, Руслан?

– Значит, я верну, – нетерпеливо рявкнул на меня муж. – Заработаю и верну, ты же знаешь, мне это несложно.

– Вот и дал бы ему то, что сначала заработал! Как ты посмел отдать ему мои деньги?! Мало того, что сам ничего не делаешь ради нашего будущего, так еще и мои планы срываешь! Что вообще у тебя в голове? Ты хоть раз задумывался о том, как мы будем жить через год, через пять лет? А когда у нас появятся дети?

– А ну прекрати истерить! Взвилась на пустом месте, и без твоих криков голова болит! Если я сказал, что верну, значит так и будет. Я когда-нибудь нарушал свое слово?

– Сейчас не об этом речь, Руслан! Ты вообще меня слышишь? Каждый раз, когда я хочу поговорить о том, что для меня важно, ты отмахиваешься и уходишь от темы. Я больше не могу так! Вот что с тобой не так, а? Почему ты такой безответственный, почему не думаешь о завтрашнем дне?

– А почему ты постоянно думаешь только о будущем и не можешь просто наслаждаться жизнью? Такое чувство, что я живу с матерью, а не женой! Хватит меня воспитывать! Я такой, какой есть, и ты знала меня не один год, прежде чем мы поженились. Разве я притворялся кем-то другим? Ты знала, за кого выходишь замуж, и раньше тебя все устраивало.

– Раньше я надеялась, что ты повзрослеешь и поумнеешь! Я устала, Руслан. Я больше не могу так…

– И что это значит? – ядовито усмехнулся он.

Словно давая мне возможность принять решение об окончательном разрыве за нас двоих. И возможно, это было бы правильно, но я струсила. Я знала, что моя глупая влюбленность в Ратманова ни к чему не приведет. Я все еще надеялась, что это пройдет. Все еще хотела, чтобы мой брак с Русланом сложился, чтобы он стал ответственным и я смогла изменить свое отношение к нему. Я ведь все еще его любила, хоть и не была влюблена в него. Он был моим родным человеком, тем, с кем я собиралась прожить всю жизнь. И он не был плохим, просто незрелым. Так что я не смогла положить конец нашему браку.

– Не знаю, Руслан, – пораженно сказала я. – Я просто хочу, чтобы ты был в первую очередь моим мужем, а не чьим-то другом и братом.

– Я и есть твой муж, но я не могу ради тебя бросить весь остальной мир, Майя. Ты просто эгоистка, помешанная на контроле.

Мы продолжили ругаться и обвинять друг друга, и, так происходило все чаще и чаще весь следующий год, пока однажды я не поняла, что либо мы расстанемся, либо продолжим в том же духе. Ничего не изменится, потому что Руслан такой, какой он есть, а я не могу принять это и мириться с этим вечно.

Это осознание пришло ко мне после неожиданной задержки. Я испугалась до смерти, представив, что рожу ребенка и испорчу ему психику, потому что он будет вынужден жить с родителями, которые вечно ссорятся. Я сама выросла в такой обстановке и никогда не пожелала бы такого ни одному ребенку, потому что до сих пор обижена на родителей за свое детство, которое прошло в вечном напряжении, рванет сегодня или нет, будет в доме новый скандал или пронесет. Этот случай заставил меня вытащить голову из песка и принять тяжелое решение о разводе. Несмотря на уговоры Руслана, на собственные сомнения и печаль, и даже тот факт, что тревога из-за задержки оказалась ложной. Я просто знала, что рано или поздно могу по-настоящему забеременеть и тогда эта ловушка точно захлопнется перед лицом ни в чем не повинного ребенка.

Глава 2

Полтора года назад

– Майя, не мельтеши! – раздраженно рычит Лука Назарович и я резко останавливаюсь посреди конференц-зала, с унижением осознав, что на эмоциях дала волю старой привычке и начала расхаживать взад-вперед.

Владимир Антонович, в отличие от своего партнера, привычно спокоен. Он вообще редко проявляет эмоции и я сейчас отдала бы что угодно за умение настолько хорошо держать себя в узде. Меня все же иногда прорывает, если ситуация слишком напряженная. Вот как сейчас. Клиент отказался от нашего представительства, обвинив в этом меня. А я всего лишь личный помощник Луки Назаровича!

– Я ничего не понимаю! – всплескиваю руками в очередной раз. – Владимир Антонович, ну не мог он не объяснить, в чем причина!

– Причина в тебе, – загоняя ледяную иголку мне в сердце, безжалостно констатирует мой босс. – Ты допустила какую-то ошибку.

– Я перепроверила все несколько раз! Не было никакой ошибки!

– Тогда сказала что-то не то, – не сдается чертов Ратманов и мне ужасно хочется его стукнуть за безапелляционную веру в мою вину.

Лука Ратманов – адвокат от Бога и человек, который представляет интересы самых влиятельных людей в этой стране наравне со своим партнером Владимиром Даровым. Обычно мы прекрасно работаем в тандеме, но в последнее время даже мне, с моим огромным запасом терпения, наработанном с годами, сложно его терпеть.

После его слов, которые сначала сильно задевают меня, ведь я никогда не работаю сквозь рукава, в голове вдруг мелькает невероятная догадка и я замираю, прокручивая наш последний разговор с клиентом снова и снова.

Несколько дней назад, когда мы с боссом уехали в командировку в Новосибирск, где должен состояться суд, наш клиент Молотов пригласил меня присоединиться к нему в его номере отеля после ужина. Я очень корректно и вежливо отказалась, не показав, как меня оскорбило такое предложение. Молотов вроде не слишком расстроился, даже отшутился и пожелал спокойной ночи. Не мог же он вот так подставить меня из-за отказа? Да нет, не может быть!

– Что ты вспомнила? – спрашивает Владимир Антонович, внимательно наблюдая за мной.

– Ничего, просто задумалась. Так Молотов реально никак не объяснил причину своего отказа?

– Нет, Майя, мне снова слово в слово повторить?

– Но это же глупо! Лука Назарович практически довел дело до конца, он рискует проиграть без нас! Никто не сможет за оставшийся срок достаточно вникнуть…

– Это уже не наши проблемы, – перебивает меня Владимир Антонович. – Тебе не все равно, если он проиграет?

– Лучше подумаем, как минимизировать ущерб для нас, – предлагает Ратманов. – Это громкое дело, он уже дискредитировал нас в глазах прессы.

– Этим я займусь сам, – мрачно заявляет Владимир Антонович. – Не контактируйте с ним больше. Оба. Уже не важно, почему он так поступил. Молотов – эмоциональный человек, это не первая его глупая выходка. Главное теперь, чтобы говно не вылил на вентилятор.

Он встает с кресла, явно собираясь уходить, и бросив взгляд на часы, я вижу, что уже семь вечера. Рабочий день окончен и большинство сотрудников уже ушли. Владимир Антонович, как человек семейный, тоже не задерживается.

– Ты просто уходишь? – возмущается мой босс.

– А что, заночевать здесь, убиваясь из-за того, что уже произошло? Меня дети ждут.

Ратманов каменеет после последних слов и я вместе с ним. Владимир Антонович слишком поздно понимает свою ошибку и поморщившись, молча разворачивается и покидает конференц-зал. Я его понимаю, извинения тут не помогут. Еще семь месяцев назад мой босс вот так же спешил к своим детям домой после рабочего дня, а теперь его ждет лишь пустая квартира. Его дети погибли, а жена ушла. Он остался совсем один.

– Может, поужинаем? – предлагаю нейтральным голосом, потому что жалость он не приемлет и становится агрессивным. – Есть у меня одна догадка насчет Молотова, но я не уверена, что права. Если у вас нет других планов, конечно.

– Какая догадка? – тут же заинтересовывается Ратманов. – Что же ты ничего не сказала при Володе?

– Потому что я могу быть не права. Достаточно того, что придется говорить это вам, не хочу чувствовать себя неловко вдвойне.

– Ладно, – сдается он, явно заинтригованный. – Пойдем.

Наш офис располагается в центре, а тут немало ресторанов кругом, что удобно во время обеденных встреч с клиентами, но мне сейчас совершенно не хочется пафосной обстановки дорогого ресторана или что еще хуже, шума какого-нибудь фудкорта в торговом центре, так что я предлагаю небольшой грузинский ресторан рядом с моим домом.

– Признайся, ты просто хотела, чтобы я тебя подвез, поэтому выбрала ресторан рядом с домом, – дразнит меня босс, немного придя в себя от печальных мыслей.

Мы спускаемся на парковку и подходим к автомобилю Луки Назаровича. Своей машины у меня пока нет, я чаще езжу на метро и такси, зато получилось взять квартиру в ипотеку, так что есть жилье.

– Меня с таким же успехом мог подвезти таксист, Лука Назарович, – хмыкаю я, стараясь не застонать, когда в салоне автомобиля меня просто сшибает его запахом – нотки кедра, ветивера и цитруса.

Этот аромат ему выбирала жена Лада и надо сказать, он ему полностью подходит. Мне, вдруг, становится смешно от мысли, что я готова растечься лужицей по креслу от аромата любимого мужчины и при этом умудряться хорошо относиться к его жене, мысленно хваля ее безупречный вкус. Я влюблена в своего босса три года и за это время полностью смирилась и приняла тот факт, что он никогда не будет моим. Ратманов и его Лада – пара, созданная на небесах. Они вместе настолько идеальны, что даже одного взгляда достаточно, чтобы ощутить любовь, витающую в воздухе.

Как личный помощник Ратманова, я довольно глубоко вошла в жизнь его семьи, ведь он тот еще трудоголик, и все это время видела со стороны его жены только доброту и доверие. Как бы мне не хотелось ее ненавидеть, это невозможно. Я не такой плохой человек, хоть и завидую тому, что ей повезло быть любимой им. И я также сочувствую ее горю от потери детей в ужасной автокатастрофе, как и Луке. Ни один родитель не заслуживает такого и мне сложно даже представить, насколько сильную боль они испытывают.

С того ужасного дня прошло семь месяцев. Я не знаю, почему Лада ушла от мужа. Ни один из них не виноват в той катастрофе, их даже не было в машине, детей подвозил брат Лады, который тоже скончался на месте. Единственное, что я знаю – это что через неделю после похорон Лада собрала немного вещей и съехала к своей матери. Лука Назарович с того дня стал еще невыносимее. Он полностью ушел в работу, но даже с клиентами ему едва удается держать себя в рамках приличия, потому что он озлобился и стал очень грубым, нетерпимым ко всем кругом. Даже мне, при всем моем сочувствии и любви, иногда хочется его придушить. А еще, хочется пойти к Ладе и сказать ей, чтобы помирилась с мужем, чтобы они вместе пережили свое горе и начали двигаться дальше. Потому что, по отдельности, дальше ни один из них так и не пошел…

***

– Ну давай, рассказывай уже, – нетерпеливо говорит Ратманов, когда мы делаем заказ. – И только не говори мне, что спала с ним, Майя!

– Лука Назарович! – возмущаюсь я. – Я бы никогда не стала вступать в личные отношения с клиентом! Как вы вообще могли о таком подумать?

Он лишь пожимает плечами, мол, неважно, и что ты так возмущаешься, всего лишь сделал предположение. А мне невероятно горько от того, что он, видимо, так и не понял, что я за человек, за столько лет совместной работы бок о бок.

– Ты красивая женщина, – спокойно констатирует мой босс. – Это был бы не первый раз, когда на тебя засматривается один из наших клиентов.

– Однако, это не значит, что я готова принять чьи-то ухаживания, тем более, от женатого мужчины! Но косвенно вы правы, Молотов в Новосибирске пригласил меня к себе в номер с вполне ясным подтекстом. Я вежливо отказалась и он вроде не принял это близко к сердцу, отшутившись и пожелав мне спокойной ночи, но что, если я ошиблась? Владимир Антонович сказал, что Молотов эмоциональный человек. Он и правда мог так подставить себя, потому что обижен из-за отказа? Это же так глупо!

– Я не слишком хорошо его знаю, надо было Володе самому продолжить вести его, – устало вздыхает Лука Назарович, откидываясь на спинку стула и потирая глаза, под которыми в последние месяцы не исчезают темные круги от недосыпа и стресса. – Но как бы то не было, не думай больше об этом. Лучше сосредоточься на других делах, мы не можем контролировать симпатии наших клиентов.

Я удивлена, что Лука Назарович не винит меня за то, что я была, возможно, слишком нарядна или флиртовала, раз за мной решили приударить. Учитывая, каким ядовитым стал его язык в последнее время, я именно такой реакции и ожидала, но он повел себя, как нормальный человек, слава Богу!

Разглядываю его, начиная от сильно выросших темных волос с уже пробивающимися седыми волосками у висков и заканчивая усталыми складками у сурово поджатого рта. Не могу заставить себя не испытывать боль за его состояние, как бы груб он не был со мной. Ратманов выглядит сейчас хуже, чем когда-либо. Он, конечно, всегда чист и опрятен, но иногда забывает бриться и стричь вовремя волосы. Раньше мне казалось, что у этого человека заложено в ДНК всегда выглядеть, как с обложки журнала, но после трагедии его словно подменили. Костюмы висят на его похудевшем теле кое-как, только плечи все такие же широкие, а взгляд все еще светится острым умом.

– Вам нужно подстричься, – напоминаю я, уже не стесняясь, как когда пришлось указать ему на это в первый раз, несколько месяцев назад.

– Тогда запиши меня, моя палочка-выручалочка, – усмехается он, ненадолго превращаясь в моего прежнего лояльного босса.

Я хочу ответить, но мой взгляд неожиданно цепляется за знакомый профиль и я замираю с открытым ртом, уставившись на Ладу, которую вижу в нескольких метрах от нашего столика. Она сидит с мужчиной и ужинает, неспешно наматывая пасту на вилку и внимательно слушая то, что ей рассказывает ее спутник. Буквально за спиной у Луки Назаровича, который увидит ее, если просто обернется. Вот черт!

– Что случилось? – спрашивает Ратманов и я быстро отмираю, переводя взгляд на его лицо.

– Ничего, просто вспомнила о письме, на который ждала ответ сегодня. Не возражаете, если я проверю почту?

– Давай, – удивляясь, что я вообще спросила, отвечает он, я же, чувствуя себя глупо за неумение убедительно лгать, хватаю телефон и копаюсь в нем, словно и правда ищу письмо.

Слава Богу, он ее не заметил! Не знаю, как прошла бы эта встреча, и надеюсь, не придется узнать. Ненавижу выступать свидетелем чужих конфликтов, а в случае с моим боссом он был бы неизбежен. К сожалению, увести его отсюда я тоже не могу, не вызвав подозрений. Может, Лада со своим спутником уйдут раньше, чем мы закончим ужинать?

Как назло, наш заказ приносят слишком быстро и он сразу начинает есть свой стейк. Молча. Потому что если мы с Ратмановым не обсуждаем дела, то часто просто молчим. У нас не принято вести беседы о личном.

– Так, значит, я вас записываю на стрижку, да? – спрашиваю, лишь бы начать разговор и потянуть время.

– Да, я думал, это очевидно, – приподнимает бровь мужчина. – Что с тобой сегодня, Майя? Ты рассеянная.

– Ничего, меня просто выбила из колеи ситуация с Молотовым. Завтра я буду в порядке.

– Хорошо бы, иначе как ты собираешься вести свои собственные дела, если все принимаешь так близко к сердцу?

Собственные дела, ха! Он, конечно, знает, что я не собираюсь вечно быть помощником. Я и так слишком задержалась на этом посту, потому что не могла найти в себе силы уйти от него, но ведь не просто так я училась? Мне предназначена карьера адвоката, а не его помощника, и я своего обязательно добьюсь. На самом деле, я уже предприняла кое-какие шаги в этом направлении.

– Я уже учусь быть такой же хладнокровной, как Владимир Антонович, – отшучиваюсь я. – Со временем я вас еще удивлю, Лука Назарович.

– Почему ты берешь пример с Володи, а не с меня? – хмурится он.

– Потому что к бесстрастным людям обычно прислушиваются лучше, чем к… – резко осекаюсь, осознав, что слишком разоткровенничалась и чуть не оскорбила его в лицо.

– К каким? – не хочет отпускать меня с крючка босс. – Давай, не стесняйся. Будет интересно послушать, что ты обо мне думаешь, Майя. Ты ведь на данный момент самый близкий мне человек.

Последняя фраза просто разбивает мое сердце и я неосознанно смотрю за его спину, туда, где сидит его жена, тем самым привлекая внимание Ратманова и заставляя его обернуться. Ну вот что я за идиотка?!

Глава 3

Ужин с Майей кажется мне хорошей идеей, потому что каждое мое возвращение в пустую квартиру – изощренная пытка. Лада съехала сразу после похорон детей. Она не взяла с собой ничего, кроме собственной одежды. Наш дом опустел, все в нем осталось прежним, кроме людей, которых больше нет, и по-хорошему, мне бы тоже лучше уйти, но я не могу.

Комната детей все еще в том же виде, в котором находилась в день их… ухода.

Розовое полотенце Жени все еще лежит, небрежно брошенное на ее кровать принцессы. Моя дочь была такая девочка-девочка и обожала все розовое и фиолетовое. Я даже не помню, что последнее она сказала мне перед тем, как уйти из дома, только слюнявый поцелуй в щеку и яркую улыбку, которой она одаривала меня каждое утро, зная, что мы не увидимся до вечера.

А вот Мирон меня уже не целовал. В своем солидном пятилетнем возрасте он считал, что поцелуи только для малышей. Перед уходом он обычно махал мне рукой и хмуро направлялся на выход, потому что ненавидел рано вставать по утрам и в отличие от сестры, ненавидел ходить в детский сад. Я не помню и того, что он мне говорил в последний раз, потому что все случилось в обыденный будний день. У нас их были тысячи и в то утро не случилось ничего необычного, чтобы мой мозг зафиксировал воспоминания о нем. Ненавижу себя за это!

Я мазохист, и как бы больно не было, я продолжаю жить в доме, в котором больше никогда не зазвучат их голоса и звонкий смех. Я каждое утро захожу в детскую, осматривая любую деталь, которая может навести на мысль, чем они могли заниматься перед своим уходом в тот день. Я не убираюсь в этой комнате. Даже не сажусь там, боюсь сделать лишний шаг, который может изменить что-нибудь. Но какая разница, осторожен я или нет, если даже их запах испарился без следа? За каких-то семь гребаных месяцев!

Лада так ни разу и не пришла. Я видел свою жену всего два раза за эти месяцы и то, мне пришлось буквально ее выслеживать, потому что она не хочет меня видеть. Она винит меня и, я понимаю почему, ведь если бы в то утро я не отказался отвезти детей сам, наплевав на свою встречу, они могли бы остаться живы. Я передал ответственность за своих детей ее брату и они погибли. Потому что работа для меня оказалась важнее.

– Лука, я не знаю, как еще объяснить тебе, я не могу тебя видеть, понимаешь? – плакала в нашу последнюю встречу Лада. – Пожалуйста, прекрати! Не звони, не терроризируй моих родителей и друзей! Я больше не твоя жена, и дашь ты мне развод или нет – я не изменю своего мнения. Мне жаль, я никогда не думала, что до такого дойдет, но я не могу контролировать свои чувства, я не могу больше быть с тобой. Пожалуйста, давай разойдемся с миром! Разве нам мало той боли, которую мы испытали? Зачем ты усугубляешь все? Мне почти физически больно тебя видеть, слышать твой голос. После твоего последнего звонка я приходила в себя три дня. Мне плохо, у меня депрессия, и ты делаешь мне только хуже. Я не могу, понимаешь? Просто забудь о моем существовании и позволь мне забыть о твоем…

Глядя в ее большие зеленые глаза, полные слез, покрасневшие и опухшие, я чувствовал себя последней сволочью, потому что не мог исполнить ее желание. Лада моя жена. Любимая жена. Я знаю, как ей плохо, потому что я испытываю те же чувства. Она не хочет, чтобы я утешал ее, не хочет пройти через эту боль вместе, и я не могу ее заставить жить со мной, но развода я не дам.

Вместо этого я дал ей время, чтобы прийти в себя, время с родителями, к которым она переехала, надеясь, что они утешат ее так, как я не могу, и я готов ждать сколько угодно, потому что знаю – в конце концов станет легче и она вернется. Не может не вернуться, потому что мы с ней не из тех, кто расстается. Мы слишком сильно друг друга любим, мы семья.

Мой младший брат тоже приехал меня утешить, прилетел из Испании, вместе с женой и дочерью, но один только вид собственной племянницы, звук ее чистого детского голоса причинял такую боль, что я просто не мог находиться рядом с ней. Или с другими детьми. Не знаю, почему начал видеть отголоски своих малышей в каждом ребенке, но это сводит меня с ума, я не хожу никуда, кроме работы, даже в гости к Володе, с которым раньше дружил семьями, да и брата своего попросил уехать, не рассказывая ему причину своей странной реакции на его дочь.

Теперь я общаюсь только с коллегами, клиентами и приходящей домработницей, убирающей у меня два раза в неделю. А больше всех с Майей, моей правой рукой, палочкой-выручалочкой, без которой не знал бы, что делать. Не знаю, как мне так с ней повезло, но я благодарен. Майя – наш самый трудоспособный сотрудник. Казалось бы, такая привлекательная и молодая девушка будет стремиться совсем к другой жизни, но она такой же трудоголик, как и я, не возражающая работать сверхурочно и в выходные.

Я подтруниваю над ней за ужином, пытаясь сгладить впечатление от своей грубости ранее в офисе, и зажатая после признания о домогательствах Молотова девушка немного расслабляется. Честно говоря, это не первый раз, когда один из клиентов хочет ее. Майя – эффектная девушка, красивая блондинка с хорошей фигурой. Даже Лада поначалу меня к ней ревновала, пока не узнала, что она замужем и сама не познакомилась с ней поближе. А что самое главное – Майя умная и четко разделяет работу с личной жизнью, за что заслужила мое уважение, потому что у нее было немало шансов закрутить с одним из клиентов, учитывая, сколько девушек в наше время мечтают о богатых мужиках, а я предоставляю свои услуги именно таким.

Наш разговор принимает интересный оборот, я только начинаю расслабляться, когда замечаю, что она смотрит куда-то мне за спину и обернувшись, застываю, потому что просто не верю своим глазам, думая, не сошел ли с ума окончательно, раз вижу галлюцинации. Потому что в реальности точно не может такого быть, чтобы моя жена, моя Лада, сидела за столом с другим мужчиной, позволяя ему держать себя за руку и улыбаясь, словно он достал ей луну с неба.

Я встаю, прежде чем успеваю подумать, что делаю, и направляюсь к ним, не отрывая взгляда от Лады. Она замечает меня и резко втягивает воздух в легкие, прекращая улыбаться и с тревогой наблюдая за моим приближением.

– Лука… – обреченно выдыхает моя жена, словно я последний человек, которого она хотела бы видеть.

Я умею считывать реакции людей, а ее знаю, как свои пять пальцев и мне тошно от эмоций, которые я у нее сейчас вызываю. Лада выдергивает свою руку из руки мужчины, которого я не знаю, и виновато отводит глаза, давая понять, что я не ошибся. Он не просто знакомый, с которым она зашла поесть, как я с Майей. Они оба явно старались для этого вечера, Лада наряжена, на ней платье с глубоким декольте и она завила свои короткие пшеничные волосы, хотя обычно выпрямляет их.

– Какие-то проблемы? – встает ее спутник, чтобы не смотреть на меня снизу вверх.

Бычится, готов к атаке, это заметно по языку его тела. А я совсем не против. С удовольствием вдавлю его рожу в пол, чтобы больше и думать не смел о том, чтобы прикасаться к моей жене.

– Это ты мне скажи, – предвкушая хорошую возможность размять кулаки и выпустить агрессию, усмехаюсь я. – Почему ты сидишь тут с моей женой и лапаешь ее, словно это в порядке вещей?

– Лука, что ты, ради Бога, делаешь?! – возмущенно вскакивает на ноги Лада. – Не устраивай сцен, никто меня не лапал, но даже будь это так, тебя моя личная жизнь больше не касается. Уйди, пожалуйста, не порть нам вечер!

– Ты моя жена! – повышаю голос, потому что невозможно больше сдерживать ярость и ревность внутри.

– Успокойся, мужик, и следи за тоном, – выкатив грудь, заслоняет ее собой этот придурок. – Я в курсе вашей ситуации, но то, что ты не даешь Ладе развод, не значит, что она все еще твоя жена. Она не хочет больше жить с тобой, так что не нужно сейчас разыгрывать карту обманутого мужа. Между вами все кончено, остались только формальности.

– Ничего не кончено и это не тебе решать, так что отойди! – предупреждаю его, крепче сжимая кулаки. – Я хочу поговорить со своей женой и нам точно не нужен посредник для этого разговора.

– Она не хочет с тобой говорить.

– Лука, Семен, пожалуйста, это просто нелепо! Мы же на людях, успокойтесь, – обеспокоенно оглядывается Лада, но мне плевать, пусть смотрят, сколько влезет, я не стесняюсь людей, мне гораздо важнее узнать, что на самом деле происходит между ней и этим Семеном.

– Лука Назарович, это неподходящее место для разборок, нас уже снимают, – внезапно ложится на мое плечо рука Майи, о которой я уже и забыл.

– Я не уйду, пока мы не поговорим Лада, – игнорируя всех, обращаюсь к жене. – Ты меня знаешь…

– Хорошо, ладно! – сдается она. – Я все равно больше не хочу здесь оставаться, Семен, давай уйдем, пожалуйста!

– Конечно, дорогая, – обнимая ее за талию, говорит этот урод и мне хочется вбить это фамильярное «дорогая» обратно ему в зубы.

– Лада…

– Нет, Лука! Нам не о чем говорить, я все сказала в прошлую встречу! Теперь я с Семеном и буквально вчера я подала заявление на развод, хотя нужно было сделать это гораздо раньше. Мы не живем вместе больше полугода, и я не знаю, как еще до тебя донести, что это конец. Я не хочу больше быть в браке с тобой, разве непонятно? Это не временно, это навсегда, Лука! Пожалуйста, просто постарайся смириться с этим и не веди себя, как капризный ребенок. Ты же взрослый мужчина!

Да, я взрослый, я всегда принимал удары, как мужчина, и ее слова словно хлесткая пощечина бьют по самому уязвимому – моей гордости. Если я сейчас дам волю кулакам, то только докажу, что она права. Я действительно до этого момента не понимал, что потерял ее. Мне казалось, что все можно вернуть, что ей нужно только время, но я ошибся. Ладе просто нужен кто-то другой. Другой мужчина, а не я. И, кажется, она недолго думала, прежде чем начать поиски.

Развернувшись, я быстро иду к выходу, прежде чем сделаю то, о чем пожалею, и только на парковке, когда хожу кругами, не находя свою машину из-за мыслей, наводняющих голову, понимаю, что все потерял. Лада была всем, что у меня осталось, но она тоже ушла. Причем ушла гораздо раньше, чем я осознал это.

– Лука Назарович… – снова отвлекает неуверенный голос Майи, стоящей в нескольких метрах от меня. – Позвольте, я отвезу вас домой.

Домой. В квартиру, где раньше жила моя семья, а теперь остались лишь отголоски болезненных воспоминаний. Мне не хочется домой. Совсем не хочется. Стоит мне оказаться там сегодня и я сойду с ума от отчаяния, поэтому нет.

– Ты умеешь водить? – спрашиваю у Майи.

– Да.

– Хорошо, – бросаю ей ключ, который она чудом ловит. – Езжай на моей машине, мне нужно пройтись. Увидимся завтра на работе.

Иду туда, где предположительно находится выход с парковки, но звонкий стук каблуков догоняет меня, потому что Майя, очевидно, решила сегодня перечить, а не выполнять все, что я сказал, как исполнительный работник.

– Постойте! – хватает она меня за предплечье. – Лука Назарович, я вас не отпущу в таком состоянии! Пожалуйста, позвольте мне отвезти вас домой!

– Я не хочу домой! – отдергиваю руку, но она не сдается, упрямо топая за мной.

– Тогда поехали ко мне! У меня двухкомнатная квартира, можете переночевать в зале на диване. Я не могу отпустить вас бродить в таком состоянии, так что если не согласитесь, то я буду просто ходить за вами всю ночь, куда бы вы не направились!

– Тогда я уволю тебя, Майя, – не желая спорить, говорю флегматично. – Лучше уйди, пока не потеряла работу.

– Увольняйте, если хотите, но я все равно вас не оставлю сегодня! – перегородив мне дорогу и с решительным видом скрестив руки на груди, заявляет настырная девица, задрав голову и глядя на меня снизу вверх.

Приходится согласиться, лишь бы она отстала. Мне правда не нужна компания, я просто хочу переварить свое горе в тишине и покое.

Глава 4

Я никогда не могла представить себе ситуацию, при которой мой босс может оказаться у меня дома, но это происходит. Он здесь, в моей квартире, сидит на диване и смотрит в одну точку, а меня все еще потряхивает от нервов, потому что я до смерти боюсь такого его состояния. После сцены в ресторане он словно впал в оцепенение, ушел глубоко в себя. Его оливковые глаза пусты, на лице не отображается ни одной мысли, оно словно застыло. В голову невольно лезут мысли, что он может с собой что-нибудь сделать и я знаю, что не смогу сегодня ночью заснуть. Я слишком боюсь упустить момент, когда он может сорваться на какую-нибудь глупость и молю Бога, чтобы Лука пришел в себя. Он ведь взрослый, разумный человек!

– Хотите что-нибудь выпить? Чаю или кофе? – предлагаю, надеясь на согласие.

– Шампанского, чтобы отпраздновать развод, – неожиданно заявляет Ратманов, до этого изображавший статую.

Я тупо смотрю на него, растерявшись, и заметив, как уголок его губ ползет вверх, резко выдыхаю.

– У меня нет спиртного, – признаюсь с сожалением.

– Расслабься, я пошутил, – возвращаясь к обычному себе, говорит Лука Назарович. – Спасибо, что приютила, Майя, но, если не возражаешь, я бы лег спать.

– Конечно! Я сейчас вам постелю, если нужно в ванную, то это белая дверь рядом с кухней. Полотенца на полке чистые.

– Хорошо, спасибо, – бормочет он, вставая и выходя в коридор.

К счастью, диван у меня большой и удобный, я покупала его с расчетом на ночевку сестры, которая время от времени приезжает ко мне из Подмосковья. Достав чистое постельное белье из шкафа, я раскладываю диван, превращая его почти в двуспальную кровать, и застелив, сажусь на кресло, ждать Ратманова. Не хочу уходить к себе, не пожелав спокойной ночи и не убедившись, что он правда пришел в норму. Ну, более или менее, в его-то ситуации. До сих пор больно вспоминать, как с ним поступила Лада сегодня. Я не знаю подробностей их отношений, но глядя на опустошенного Луку, на боль в его глазах, к этой женщине невозможно испытывать положительные эмоции.

Ждать приходится долго, потому что мужчина не выходит из ванной. Мне в голову снова лезут страшные мысли и не удержавшись, я прижимаюсь ухом к двери, но слышу только шум воды из душа. Проверив время на телефоне, понимаю, что он там находится слишком уж долго, и отбросив смущение, стучусь в дверь.

– Лука Назарович, вы там в порядке?

Шум воды резко прекращается и я облегченно выдыхаю. Значит, жив.

– Уже выхожу! – звучит ответ и смутившись, что побеспокоила его, я быстро ухожу к себе в спальню.

Сижу на кровати, прислушиваясь к звукам в квартире, и когда закрывается дверь, ведущая в зал, беру свою пижаму и сама иду готовиться ко сну. Уже в ванной, закончив с умыванием и надев пижаму, состоящую из шортиков и топа, надеваю поверх нее халат, прикрывающий тело до колен и сажусь на кухне с ноутбуком, потому что ложиться еще рано. От Ратманова доносится звук телевизора, что успокаивает меня, а когда через пару часов я осторожно заглядываю к нему, то вижу, что он уснул за просмотром фильма и тихо иду к себе, наконец, успокоившись достаточно, чтобы заснуть.

Утром меня будит, конечно же, будильник, установленный на шесть тридцать. Пора готовиться к рабочему дню. Снова натянув халат поверх пижамы, я иду чистить зубы и зайдя потом на кухню, вижу своего босса, сидящего за столом за чашкой кофе.

– Доброе утро!

– И тебе, – кивает он. – Не против, что я угостился?

– Конечно нет. Хотите позавтракать?

– Нет, не беспокойся, – слегка улыбается он. – Я сейчас пойду, нужно заехать домой перед работой.

И выглядит Лука Назарович, как обычно, ведет себя, словно ничего не случилось, даже находит силы на вежливую улыбку, но я вижу лопнувшие капилляры в его глазах и темные круги под ними. Внутри что-то сжимается от тревоги и жалости. Он не спал этой ночью, точно не спал. Должно быть притворялся, когда я заглянула к нему, а сам… Страшно даже подумать, как прошла для него эта ночь.

– Может, хотите поговорить?..

Вопрос повисает в воздухе, потому что я сразу же жалею о нем, а Ратманов смотрит на меня с укором. Конечно, он не хочет откровенничать, наверное, ему легче притвориться, что ничего не было.

– Нет, Майя, не хочу. Не нужно меня жалеть, я в порядке.

– Я не жалею! – возражаю сразу же, потому что знаю, какой унизительной может показаться чужая жалость. – Просто… Вы предложили мне поддержку, когда я разводилась. Знаю, прозвучит банально, но я в какой-то мере понимаю ваши чувства.

– Ты хотела развестись, так что вряд ли действительно понимаешь, – хмыкает он, складывая руки на груди. – Скажи-ка, Майя, твой муж бросал тебя ради другой женщины? Или обвинял в гибели ваших детей?

Я резко втягиваю воздух в легкие, не веря, что такое возможно. Лада винит его в смерти детей? Что за жестокая женщина! Мне даже сказать нечего, в таком я шоке и возмущении.

– Но вы же знаете, что это неправда? – борясь с подступающими слезами, выдавливаю из себя. – Вы ни в чем не виноваты! Даже думать не смейте, что она права!

– Майя-Майя, – вздыхает он, вставая со стула и становясь напротив меня. – Не переживай так из-за меня, это не имеет смысла. Спасибо, что приютила, хотя в этом не было необходимости, со мной ничего бы не случилось. Не забивай себе голову моими проблемами и спокойно собирайся на работу. Я поеду.

– Подождите! – останавливаю его, схватив за предплечье. – Вы не ответили. Вы же не думаете, что она права?

Мне почему-то очень важно получить от него этот ответ. Лука замирает, уставившись на мою руку, а потом медленно переводит взгляд на мое лицо.

– Нет, не думаю, Майя. Я никак не смог бы изменить того, что произошло.

Но я почему-то ему не верю. Мы продолжаем стоять, глядя в глаза друг другу, потому что я пока не отпустила его, и меня совсем не волнует, как это выглядит, потому что я не хочу его отпускать. Мне хочется утешить его, погладить его колючие от щетины щеки, укрыть в своих объятиях и сказать, что он нужен мне, даже если Лада его отвергла. Ни разу в жизни я не чувствовала такой сильной потребности коснуться его, несмотря на годы безнадежной любви к этому мужчине, и сейчас я просто не в силах сопротивляться.

Поднявшись на цыпочки, я притягиваю его голову к себе, обняв за шею, и нежно прикасаюсь губами к его удивленно приоткрывшимся губам.

***

Поцелуй – последнее, чего я ожидал от Майи, но, когда нежные женские руки обнимают меня, а рот ищет мой, я весь сдуваюсь, теряя все накопленное за ночь самообладание. Боль и обида на Ладу снова накрывают с головой, так что я полностью отдаюсь в руки другой женщины, с отчаянием впиваясь в ее губы и углубляя поцелуй.

Майя ощущается по-другому в моих объятиях, она ниже и стройнее, у нее другой вкус, но она сладко пахнет и после полугода воздержания я срываюсь за секунды, потому что ее маленькое, нежное тело слишком заманчиво прижимается к моему, а руки уже гуляют по спине, заползая под рубашку и обжигая голую кожу первым прикосновением.

Девушка гортанно стонет, когда я отвечаю тем же, запуская руки под халат и гладя гладкие бедра. Мы раздеваем друг друга с торопливой хаотичностью, целуясь, словно похотливые подростки, и пока мой рот занят ею, в голове больше ни единой мысли, остаются лишь голые инстинкты.

Я жадно втягиваю в легкие запах женщины, утыкаясь носом в тонкую шею, вожу губами и языком по мягкой, молочной коже, лаская ее всю, от упругой, полной груди до выемки пупка на плоском животе, сползая ниже к гладкому лобку, пока не становлюсь на колени перед ней, чтобы с едва сдерживаемым голодом уткнуться лицом в самую нежную и манящую часть женской сущности.

– Лука! – громко стонет Майя, цепляясь за мои волосы и беспорядочно ероша их пальцами. – Ох, еще, пожалуйста!

Звуки наслаждения, которые она издает, пока я поглощаю ее, заводят лишь сильнее, но я терплю, потому что хочу вырвать из нее удовольствие, прежде чем получу собственное, ведь не факт, что я долго продержусь, оказавшись, наконец, между манящих бедер, глубоко внутри готовой, сладкой плоти. Майя дрожит и крепко держится за мои плечи, когда мои ласки доводят ее до кульминации, а ее стоны переходят в тихое хныканье, когда я продолжаю мять руками аппетитную, круглую попку, осыпая ее кожу медленными, успокаивающими поцелуями.

– У тебя есть защита? – спрашиваю я, подняв голову и глядя на нее снизу вверх.

Майя смотрит в ответ пьяным взглядом ярких зеленых глаз, тяжело дыша приоткрытым ртом, а обдумав мой вопрос, досадливо морщится.

– Нет.

Вот блин! Я утыкаюсь лбом в ее живот, потому что вот-вот взорвусь от желания быть в ней, но видимо, как и все последнее время, придется решать эту проблему другими способами.

– Но у меня противозачаточный имплант и я ничем не болею, если ты хочешь, – продолжает она и мне хочется кричать от облегчения.

– Я тоже чист, – говорю, глядя ей в глаза.

Возникает момент неловкости, потому что похотливая дымка вокруг нас рассеивается, но тут Майя облизывает губы, задумчиво водя пальчиками по моим плечам, и я шлю к черту мысли о том, как это рискованно и неправильно, вставая на ноги и подхватывая ее под попку, одновременно глотая ее удивленный вскрик своим ртом.

Это слишком хорошо ощущается, чтобы отступать. Майя обвивает ногами мою талию, держась за меня, как обезьянка, и целует с пылом, которого я и не подозревал в ней, буквально стремясь объездить меня на ходу и нетерпеливым ерзаньем своих бедер по моему напряженному паху доводя до сумасшествия. Я едва успеваю дойти до стола, чтобы усадить ее, вклиниваясь между призывно раскинутыми ногами, прежде чем войти в ждущее меня, горячее тело, обволакивающее тугим кольцом до полного отказа любой мыслительной деятельности.

Ох ты ж… Черт, я так давно не чувствовал этого кайфа! У меня даже в глазах темнеет от невероятно сильного чувства удовольствия, которое затапливает собой всю тьму, наводняющую мою голову. Я гонюсь за этим ощущением, вдалбливаясь в нее снова и снова, без тормозов, пока мы оба не заходимся в громких криках совместного наслаждения, а потом пытаюсь отдышаться, уткнувшись лбом ей в плечо, пока Майя продолжает дрожать подо мной.

– Думаю, на работу мы сегодня опоздаем, – говорит она с хихиканьем в какой-то момент и я улыбаюсь в ее кожу, потому что вместо ожидаемой неловкости чувствую сильный прилив сил и желание все повторить.

Медленно разъединив наши тела, я без стеснения рассматриваю свою голую ассистентку, подмечая, что она наверняка не игнорирует спортзал, учитывая, какая у нее подтянутая, аппетитная фигурка, и не удержавшись, ласкаю большим пальцем изгиб полной груди.

– Давай забьем и останемся здесь.

– На весь день? – удивляется Майя, сжимая вместе влажные бедра, чтобы закрыться от моего откровенного разглядывания, но какой смысл, если я все уже видел?

– А ты против? – приподнимаю бровь, дергая за твердую вершинку одной груди, что вызывает у нее шипение сквозь зубы.

– Нет, но тогда нам придется наверстывать этот день всю неделю, – включается ее рациональная часть, которую я сейчас хочу послать куда подальше вместе со своей.

– Это того стоит, вот увидишь, – обещаю ей, нехотя убирая руки от ее тела и поднимая халат с пола, чтобы прикрыть ее. – Но для начала, давай все-таки позавтракаем. Я что-то проголодался.

Глава 5

Мне кажется, я в каком-то сне. Мы с Лукой весь день проводим у меня дома, в постели, и между нами стираются все границы. Ни один из нас не упоминает о том, как все будет дальше, продолжим ли мы то, что начали или все вернется на круги своя, но когда вечером Ратманов прощается, чтобы уехать домой и подготовиться к завтрашнему рабочему дню, он долго целует меня и расслабленно говорит «Пока».

«Это ведь хороший знак», – говорю я себе и тем самым успокаиваюсь.

Мой босс – самый прямой человек из всех, кого я знаю. Он не стесняется выражать свое мнение и если бы хотел, чтобы мы забыли о произошедшем, то так и сказал бы.

На следующее утро я собираюсь дольше обычного. Завиваю волосы и укладываю их в низкий хвост, крашусь немного поярче и надеваю свой любимый наряд – облегающую кожаную юбку со свободной рубашкой, которую заправляю за пояс, и длинный шерстяной пиджак сверху. Самое то для осенней погоды.

К тому времени, как я приезжаю в офис к восьми, Лука уже там. Как и Владимир Антонович. Они разговаривают в холле и чем ближе я подхожу, тем больше волнуюсь.

– Доброе утро! – здороваюсь, поравнявшись с ними.

– Доброе, – говорит Даров, а Лука просто кивает, продолжая их разговор.

К тому времени, как Ратманов появляется в нашей приемной, его кофе уже готов и ждет его на столе. Я не отхожу от постоянной рутины. Хотя у него есть секретарь, которого наняли, чтобы расширить мои обязанности, как помощника, и передать ей незначительные задачи, именно я продолжаю готовить ему кофе, потому что даже такой мелочью хочу проявить заботу о нем.

– Здесь пахнет кофе, – тянет носом Лука, глядя в сторону своего кабинета. – То, что нужно, спасибо, Майя. Алиса, жду от тебя отчет о корреспонденции.

– Десять минут, Лука Назарович, – говорит секретарь Алиса, занимающая мое прежнее место в приемной. Я теперь размещаюсь в небольшом кабинете рядом с офисом Луки.

– Майя, зайди ко мне.

Мое сердце стучит, как бешеное, пока я направляюсь в его кабинет. Лука все еще выглядит осунувшимся, но круги под глазами не такие ярко выраженные. Когда он начинает обсуждать список задач на сегодня, я едва сохраняю самообладание, но мой босс ни единым словом или движением не показывает, что между нами что-то произошло и наши отношения изменились, а сама я не хочу первой заговаривать об этом. К концу рабочего дня мои нервы уже не выдерживают, но к счастью, Ратманов сам делает первый шаг, как только Алиса покидает приемную, уйдя домой. Я все еще корплю над документами в своем кабинете и Лука заходит ко мне без стука.

– Майя, – говорит он, подходя ко мне и опираясь бедрами о крышку стола. – Поужинаем?

– Хорошо, – скрывая облегчение, выдыхаю я и когда он наклоняется, медленно прижимаясь губами к моим, едва не таю на своем кресле.

– Весь день хотел это сделать, – бормочет Лука, быстро прервав слишком короткий поцелуй, хотя на его лице явно читается голод. – Но здесь лучше не стоит. Давай оставим наши личные отношения за пределами офиса.

– Да, ты прав, – соглашаюсь я, оглядываясь на дверь. – Дай мне еще двадцать минут, я быстро закончу.

Мы снова едем в его машине в ресторан, на этот раз итальянский. Мне кажется диковатым то, как просто наши отношения перешли из рабочих еще и в любовные. Лука ведет себя, как и раньше, никакого смущения или выпячивания своих достоинств, с желанием понравиться, которое часто прослеживается у людей, которые только начинают узнавать друг друга и встречаться. За ужином мы обсуждаем сначала работу и только потом переходим к тому, что меня так сильно беспокоит и волнует.

– Давай говорить откровенно, – предлагает Ратманов. – Меня влечет к тебе, но, если ты хочешь вернуться к строго деловым отношениям, я просто забуду этот эпизод. Никаких конфликтов и обид, я давно не мальчик и способен принять отказ.

– А если я хочу продолжить? – взволнованно облизывая губы, стреляю в него взглядом.

– Тогда продолжим, – улыбается он. – Но так, чтобы на работе это не было заметно. Я не знаю, приведет ли это к чему-то, Майя, так что буду откровенен. На данном этапе своей жизни я не рассматриваю серьезные отношения с планами на будущее. Мне бы с прошлыми хотя бы разобраться. Не хочу вводить тебя в заблуждение, поэтому говорю, как есть. Ты очень мне нравишься, я всегда восхищался тобой, как коллегой, и, хотя мне до сих пор непонятно, почему ты еще не ушла от меня, чтобы заняться собственной практикой, я очень благодарен, что имею такого человека рядом с собой. Не хочу портить наши отношения, как бы сильно после вчерашнего дня мне не хотелось тра… черт, извини.

Он усмехается над самим собой, а я скрываю разочарование за улыбкой. Конечно, я не рассчитывала, что он влюбится в меня после одной совместной ночи. Я вообще ни на что не рассчитывала, просто дала волю своему отчаянному желанию хоть раз приблизиться к нему, прикоснуться, и я не жалею. Но все равно больно слышать такое предложение, когда в голове у нас уже дети, внуки и совместная счастливая старость. И все же, я не могу сейчас отшить его, сказав, что меня это не устраивает. У меня все равно нет никакой личной жизни после развода, потому что я не могу смотреть ни на кого другого, кроме Луки, и если я сейчас не попробую с ним хоть что-то, то так и буду продолжать страдать по нему.

Мне двадцать шесть лет, ему тридцать семь. Мы оба взрослые люди с кое-каким багажом и жизненным опытом, почему я должна отказывать себе в шансе быть рядом с любимым человеком, потому что это унизительно с точки зрения наивной, молодой Майи, которая твердо верила, что мир черно-белый? Я больше не та девушка, я видела множество оттенков серого между ними, и я больше не могу продолжать отказывать себе в том, чего хочу, потому что кто-то посчитает это неправильным.

– Вчера ты так не стеснялся в выражениях, Лука, – наклонившись ближе, поддразниваю его, ведь у моего босса обнаружился талантливый язык не только в плане тактильного мастерства, но и ублажения женского слуха, потому что в грязных разговорчиках ему нет равных. – Мне понравилось, как ты озвучивал все, что собираешься сделать со мной. И я надеюсь, что мы продолжим, потому что я тоже этого хочу. Не только мужчины нуждаются в сексе, я слишком долго была одна и это твоя вина, потому что ты загружаешь меня работой. Я едва бываю у себя дома, не говоря о какой-то социальной жизни.

– Тогда, решено, – расслабляется он, лаская мою ладонь большим пальцем. – Не возражаешь, если мы поедем к тебе?

В тот вечер мне казалось, что со временем все будет только лучше, но я ошиблась. Мы с Лукой становились лишь ближе друг к другу, и, хотя он никогда не приглашал меня в свою квартиру, в командировках мы жили в одном номере и он часто ночевал у меня дома, в принципе, не избегая близости и откровенно отвечая на любые мои вопросы о своей жизни.

Когда Лука развелся, он сообщил мне об этом первой, и, хотя ту ночь он провел у себя, я не расстроилась, а стоило бы уже тогда задуматься, ведь на тот момент мы были вместе больше месяца и все равно он все еще переживал из-за Лады, я видела это. Зато после этого, он перестал скрывать наши отношения, рассказал о нас Владимиру, и я приняла это, как знак того, что его планы изменились и он начал воспринимать нашу связь всерьез.

Как же я ошибалась…

***

– Лука, – заговариваю о волнующей меня проблеме, пока мы едем домой после работы. – Срок моего противозачаточного импланта подходит к концу, завтра я иду его удалять и какое-то время придется отказаться от контрацептивов, так что какое-то время тебе придется самому заботиться об этом.

– Ничего, мы все равно часто пользуемся презервативами, теперь будем внимательнее, чтобы не забываться, – отвечает он на удивление спокойно.

Не знаю, почему так нервничала, прежде чем сообщить ему об этом, ведь проблемы, по сути, и нет, Лука действительно в большинстве случаев использует защиту или прерывается в самом конце, чтобы избежать ненужного риска, как он это объясняет. Просто я понимаю, что даже если он не говорит об этом, тема детей для него с некоторых пор табу, он еще долго не будет готов стать отцом снова, да и я не стремлюсь к материнству на этом этапе своей жизни, учитывая мои карьерные амбиции. Просто… Меня беспокоит эта его зацикленность на защите, не знаю даже почему.

– Есть еще кое-что, что я хотела с тобой обсудить, – перехожу к еще более волнующему вопросу. – Помнишь бывшую жену Полозова? Ольгу Арсеньевну?

– Это та, которая раскрутила бизнес с родственницами мужа? Володя вроде отказался ее представлять.

– Да, но теперь она обратилась ко мне, – сглатываю нервный ком в горле. – Один из акционеров – сестра ее бывшего мужа, подала в суд и требует компенсацию за якобы скрытые доходы, плюс моральный ущерб и куча пунктов с бредовыми требованиями, которые ни один судья даже всерьез не воспримет.

– И в чем проблема? – оборачивается ко мне Лука, потому что мы уже припарковались у моего дома. – Ты справишься, дело пустяковое, с твоим-то опытом.

– Но это был опыт помощника, – напоминаю ему. – Я никогда не вела дела одна, Лука. Я бы не сомневалась, что справлюсь, если бы не один нюанс – женщина, подавшая иск, проталкивает его через Порохова. Что мне с ним делать?

Порохов – прокурор. Очень умный и очень продажный. С ним даже опытным Луке или Владимиру иногда трудно совладать, а меня он просто растопчет. Мерзкий тип, шовинист и свинья к тому же. Терпеть его не могу!

– То же, что и я, Майя, – нежно улыбается Лука. – Растопчи его фактами. Если эта Ольга хорошо замела следы, то с твоей дотошностью ты точно доведешь это дело до победного конца.

– Ну конечно, ты не веришь, что Ольга Арсеньевна не скрывала доходы, – фыркаю я.

– Даже мы их скрываем, Майя, – усмехается он. – Все так делают, рано или поздно жадность берет верх. Никто не хочет делиться заработанными своим трудом деньгами и чем этих денег больше, тем труднее с ними расставаться.

– Ладно, ты прав, – сдаюсь я. – В большинстве случаев, но не забывай об исключениях. Я все еще верю в честность, просто честным людям не по карману наши услуги, вот мы и имеем дело с определенным типажом. Так, значит, ты не против, чтобы я занялась этим делом в одиночку?

– Я давно был к этому готов, Майя, чувствую, скоро придется мне искать другого ассистента, а жаль, – вздыхает он. – Тебя никто не может заменить, ты слишком идеальна.

– Скорее это ты слишком требовательный, чтобы кто-то, кроме меня, мог выдерживать работу с тобой, – дразню его я, но поддержка Луки просто окрыляет меня и вселяет уверенность в своих силах.

После дела Ольги Арсеньевны, которое я выигрываю, и Лука, и Владимир мотивируют меня к самостоятельной практике и к Новому году мне передают нескольких не таких важных для фирмы клиентов, но они довольны моей работой и я понимаю, что то, чего я так долго боялась и откладывала, наконец, происходит. Моя карьера сдвинулась с паузы, на которую я сама же ее и поставила из-за страха провала, который был напрасным. Комплименты Луки были не просто данью вежливости, я действительно лучше многих наших коллег, которые работают годами, и даже мерзкие типы вроде Порохова мне вполне по плечу. Я чувствую себя счастливее, чем когда-либо, и все благодаря Луке.

***

– Он так и не позвал тебя к себе? – спрашивает Надя за неделю до Нового года.

Наши мужчины улетели вместе в Питер, так что она пригласила меня к себе домой поужинать и поболтать. Несмотря на то, что с Владимиром я придерживаюсь строго деловых отношений, с его женой Надей мы дружим, насколько это возможно с моим графиком. У меня совершенно нет времени на родню и друзей, все давно смирились с тем, что я практически живу на работе, так что мне просто повезло, что с Надей мы сошлись характерами, ведь увидеться с ней выпадает больше возможностей, учитывая, что она часто сопровождает мужа на всякие мероприятия.

– Нет, не позвал. Мы вместе три месяца, теперь это точно меня напрягает, – вздыхаю я.

– Да, неприятно, – морщится Надя. – Может, прямо у него спросить? Ты не представляешь, сколько проблем мы с Володей избежали, если бы сразу научились говорить друг с другом прямо, как есть. Мужчины мыслят не так, как мы. Может, он даже не понимает, что тебя это задевает и ему просто удобнее проводить время в твоей квартире.

– Я боюсь, – тихонько вздыхаю в кружку с чаем. – Мне кажется, он все еще держится за Ладу. Я просто удобный вариант, он этого и не скрывал.

– Зато теперь он тебя вообще ни от кого не скрывает, – напоминает подруга. – Сама же говорила, что в начале было по-другому. Это уже отношения, Майя. Да и Лада в прошлом, они же развелись и не видятся друг с другом. Я слышала от общей знакомой, что она вообще планирует переехать со своим парнем в Сочи.

– Правда? Хотя, чем мне это поможет, если он все еще любит ее? Видишься ты с кем-то или нет, а чувства так просто не уходят.

– Если они все еще есть, Майя. Не мучайся неизвестностью, спроси его прямо и вот увидишь, станет намного легче.

Но легче не становится…

Глава 6

– Лука, – нерешительно обращается ко мне Майя как-то вечером, когда мы заканчиваем ужинать у нее дома. – Почему ты никогда не приглашаешь меня к себе? Мы все время проводим здесь.

– Я не особо люблю бывать в своей квартире, – говорю ей правду. – Мне нравится у тебя, здесь я чувствую себя намного комфортнее.

– Понятно. Тогда, почему ты не переедешь, если тебе там плохо?

– Не могу, – пожимаю плечами. – Не проси объяснить, я все равно не смогу. Это из-за… детей. Мне там плохо, но при мысли, что я куда-то съеду, я начинаю сходить с ума.

– Ох, Лука! – с сочувствием прижимается щекой к моему плечу девушка.

Я не хочу жалости или утешения, но сам виноват. Любой человек так отреагировал бы на мои слова, но не лгать же ей? Я правда ненавижу бывать в своей квартире, а после развода она полностью моя, потому что Лада не хотела ее и взяла только деньги за свою половину. Она не попросила ни одной вещи наших детей на память и это стало последним гвоздем в крышку гроба нашего брака. Ее безразличия к Жене и Мирону я простить не могу, как и того, что она живет, словно их никогда и не было. У меня больше нет оправданий ее поступкам, Лада просто наслаждается жизнью и снова собирается замуж, хотя даже года не прошло, как мы потеряли наших малышей. Я знаю это, потому что моя бывшая жена слишком активно ведет соц. сети, рассказывая подробности своей жизни всем, кто хочет послушать.

Мне же лишь немного легче, когда я отвлекаюсь на работу или Майю. Удивительно, что она до сих пор терпит меня, учитывая, как мало внимания мне удается ей уделять, но моя незаменимая помощница и сама постоянно занята, так что наши отношения, наверное, больше про удобство, чем чувства.

– Давай на новогодние праздники поедем куда-нибудь отдохнуть? – предлагаю ей, чтобы загладить вину. – Куда захочешь, мне все равно. Хоть в лето, хоть в зиму.

– В лето! – взволнованно улыбается Майя. – Ох, как я хочу на море, ты не представляешь! Два года не ездила.

Так и договариваемся, проводя целую неделю на небольшой вилле у моря на эксклюзивном курорте, который приводит Майю в восторг. А как она хороша в купальниках! Я глаз не могу оторвать, а потом и рук, а также других частей тела, поэтому, в этот отпуск мы занимаемся сексом, как кролики, и к моменту возвращения домой мне совершенно не хочется ехать к себе, ведь к хорошему быстро привыкаешь, а мне, вроде как понравилось, когда Майя рядом постоянно