Свет во тьме бесплатное чтение

ПРОЛОГ

Семнадцать лет назад.

Внутри меня бушевал ураган ярости, жажда крови пульсировала в венах, подобно раскалённой лаве. Я хотел стереть в порошок это ничтожество, который посмел поднять руку на мою Лёлю, осквернить её невинность своим грязным прикосновением.

– Ты, грёбаный ублюдок, должен был трижды подумать, прежде чем даже приблизиться к ней. – прорычал я, наслаждаясь каждым жалобным всхлипом и треском ломающихся пальцев.

Он встретил не того человека. Не будет никакой пощады или прощения. Я никому не позволю обижать того, кто принадлежит мне.

Внезапно раздался крик, пронзивший меня до глубины души. Я слишком хорошо знал этот голос. Это была она. Моя Лёля.

Я не хотел поворачиваться к ней в таком виде. Вся одежда была в крови этого ублюдка, а лицо было ожесточено яростью. Но она не отступит, моя упрямая, смелая девочка.

Медленно с тяжестью во всём теле, я обернулся. Её глаза, как у испуганной лани, обвели меня быстрым, изучающим взглядом. На мгновение в них вспыхнул ужас, но, заметив её одноклассника, который сегодня утром посмел ударить её из-за какой-то глупой шутки, она начала пятиться.

– Боже, Ник, что ты сделал? – прошептала она, прижав ладони к губам, и в её голосе слышался не только ужас, но и… разочарование?

– Я защищаю своё. Никто не смеет прикасаться к тебе, и тем более обижать. – мрачно отозвался я, делая шаг к ней.

Но, Елена, моя прекрасная Лёля, мой лучик света в этом тёмном мире, начала качать головой, умоляя меня не приближаться. В её прекрасных карих глазах застыл самый настоящий ужас. И когда я понял, что этот страх направлен на меня, на того, кто готов отдать за неё жизнь и пройти сквозь адские муки, моё сердце раскололось на тысячи обломков, рухнув к её ногам.

– Лёля, подожди. – тихо произнёс я, протянув к ней руку.

Но вместо того, чтобы сделать шаг навстречу, она отшатнулась, как от прокажённого, и отрицательно качать головой. Слёзы текли по её прекрасному лицу, а губы беззвучно шептали одно слово: «Чудовище».

– Елена, давай поговорим. – взмолился я, сдерживая себя из последних сил.

Всё моё существо рвалось к ней, чтобы заключить в объятия, успокоить, забрать её боль, её страх. Но я понимал, что сейчас лишь напугаю её ещё больше. Поэтому стоял, не смея двинуться с места, и смотрел, как она ускользает от меня.

– Я не могу, Нико, прости. – прошептала она и бросилась прочь.

И тогда плотина моей выдержки рухнула. Я кинулся за ней, но не успел. Она запрыгнула в автобус, который тут же тронулся с места, увозя её прочь, оставляя меня одного с зияющей раной в душе. А слово «чудовище» эхом отдавались в моём сознании.

Глава 1. Николас

Настоящее время. Лас-Вегас.

Отель-казино «Sahara».

Я смотрел на ночной Лас-Вегас, город греха и неоновых иллюзий, из своего кабинета, сливаясь с тенью, которую отбрасывали небоскребы на панорамное окно. Город, который никогда не спит, и принадлежит мне, Николасу Картеру. Меня называли по-разному: король казино, серый кардинал Вегаса, Феникс, но чаще всего – просто «Capo».

Идеально скроенный черный костюм облегал меня, как вторая кожа, подчеркивая атлетичное телосложение, отточенное годами упорных тренировок и жестоких схваток. Короткие темные волосы, жёсткие черты лица, пронзительные голубые глаза, в глубине которых таилась тьма, неподвластная даже самому яркому свету – всё это было лишь образом успешного миллионера и завидного холостяка. Маской, скрывающей монстра, которого я прятал от мира, монстра, рожденного в огне предательства и насилия.

Я поднес к губам хрустальный бокал, наполненный янтарным виски, и сделал глоток, ощущая, как обжигающая жидкость стекает по горлу, оставляя горькое послевкусие – такое же, как и мой город, где каждый отчаянно гонится за удачей, подобно мотылькам, летящим на пламя. Казино, отели, шикарные рестораны, сверкающие достопримечательности – все это лишь декорации для спектакля, где мечты превращаются в прах, а души – в разменную монету в моей игре. А я – режиссер этого спектакля, кукловод, дергающий за ниточки судеб, вершащий правосудие по своим законам.

Одиночество стало моим верным спутником, холодным и безмолвным, как сама смерть. В этом мире, сотканном изо лжи, предательства и насилия, не было места любви, нежности, доверию. Я давно принял это, заперев своё сердце на замок, ключ от которого затерялся где-то в лабиринтах прошлого, среди теней воспоминаний.

Но иногда, в тишине ночи, когда город затихал, а маски спадали, я ощущал внутри зияющую пустоту, которую не могли заполнить ни деньги, ни власть, ни самые красивые женщины, готовые на всё ради моей благосклонности. Тогда во мне просыпалась тоска по той единственной, что могла когда-то осветить мою тьму, по той чье имя я выжег из своей памяти, но не из сердца. Её образ, словно призрак, возникал в моем сознании, вызывая волну щемящей боли и сожаления о невозможности вернуть то, что было утрачено навсегда.

Неожиданный стук в дверь моего кабинета разрезал тишину ночи, и это могли быть только несколько человек. Поэтому, не оглядываясь, я дал разрешение войти.

– Феникс, у нас проблемы. – раздался голос моего верного помощника Мёрфи, которого в наших кругах называли Мясником, и отнюдь не из-за любви к мясу, а из-за того, что оставалось от жертв после встречи с моим солдатом – лишь кровавое месиво.

Я медленно повернулся, чувствуя, как напряжение сковывает тело. Неприятности в моем бизнесе означали лишь одно: кто-то посмел бросить мне вызов, нарушить порядок, поставить под сомнение мою власть. А этого я не потерплю. Сжав челюсти, я приготовился выслушать доклад Мёрфи, уже предвкушая, как собственноручно расправлюсь с теми, кто осмелился перейти мне дорогу.

– Кто и сколько? – спросил я, ощущая, как адреналин начинает пульсировать в венах.

– Алистер Гриффин, пятьсот тысяч. – коротко ответил он.

Сумма была незначительной для моего казино, каплей в море моих доходов, но фамилия должника заставила кусок льда в груди забиться быстрее, пробуждая давно забытые эмоции.

– Гриффин, говоришь? – переспросил я, и, наконец, оттолкнувшись от стены, вышел из тени.

Мёрфи кивнул в знак утверждения, а я мрачно усмехнулся. Я слишком хорошо знал этого человека, когда-то даже считал его другом. Воспоминания о нашем прошлом, казалось, вспыхнули в моей памяти яркими всполохами, пробуждая болезненные эмоции, которые я так старательно прятал за маской безразличия.

Когда-то я рос в приёмной семье и жил в бедном районе, где каждый день был борьбой за выживание, по соседству с семьёй Гриффинов. Алистер… Мы росли вместе, делили хлеб и кров, мечтали о лучшей жизни, где не будет места голоду и страху. Но наши пути разошлись. После того как тьма поглотила мою душу, и я перешёл на тёмную сторону Вегаса, где власть измеряется деньгами и кровью, мы прекратили любое общение. И вот теперь он в долгу передо мной и моим казино.

Какая чёртова ирония.

В восемнадцать я начал играть в покер на деньги, пытаясь вырваться из нищеты, пока меня не заметил хозяин казино, Джонатан Мур. Он что-то увидел во мне, какой-то потенциал, скрытый под слоем грязи и отчаяния, и взял под своё крыло. Но он владел не только игорными заведениями в городе, но и был Капо клана итало-американской мафии в Вегасе, человеком, чьё имя произносилось с уважением и страхом. С годами он превратил меня из неотесанного мальчишки не только в своего преемника, но и в хладнокровного убийцу.

И сейчас, спустя семнадцать лет, я полностью заявил права на этот город, став его теневым владыкой. Пару лет назад Джонатан оставил своё место, передав его мне как единственному наследнику, своему протеже, созданному по своему образу и подобию. Он воспитал меня как родного сына, отдавая всё лучшее и худшее в себе, превратив в безжалостного монстра, способного выжить в этом жестоком мире. Множество раз за эти годы меня пытались убить, устранить, стереть с лица земли, но я, как феникс, восставал из пепла, становясь сильнее, опаснее, неуязвимее, за что и заслужил своё прозвище, которого боялись очень многие в городе.

Тьма стала моей сущностью, пропитав до самых костей, сделав сердце чёрным. И если раньше я считал, что в этом виноват Джонатан, что он превратил меня в чудовище, то сейчас я знаю, что это совершенно не так. Джонатан лишь подтолкнул меня к тому, как управлять монстром внутри меня, как использовать его силу во благо себе и клану. А виновницей была одна невероятно красивая девушка с завораживающими глазами, в глубине которых отражались звёзды, та, что не смогла принять мрачную сторону моей жизни, и тем, кем я стал. Свет и тьма не могут существовать вместе, это я понял слишком поздно. Она ушла, оставив после себя лишь пепел воспоминаний и боль.

Её образ, казалось, навсегда выжжен в моём сознании: нежные черты лица, искрящиеся смехом глаза, мягкие волосы, которые я так любил перебирать пальцами, вдыхая её аромат. Она была моим светом, маяком в бушующем море тьмы, спасением в мире жестокости и порока, ангелом, спустившимся с небес, чтобы подарить мне надежду на искупление. Но я, проклятый и изгнанный в царство теней, оказался недостоин её любви и света. И тогда, отчаявшись, я позволил тьме поглотить меня целиком, превратив в бездушного монстра, способного лишь разрушать и уничтожать.

Мы не виделись больше десяти лет, и все эти годы я старательно пытался не узнавать о её судьбе, запрещал себе даже думать о ней. Но сейчас, услышав её фамилию, воспоминания о её детском милом личике, озорной улыбке и звонком смехе вспыхнули перед глазами, как яркие кадры из забытого фильма. Я словно вернулся в то время, когда её детский смех звенел колокольчиком в моих ушах, когда её прикосновения были подобны ласке ангела.

Я почувствовал, как воздух начинает стремительно покидать мои лёгкие. Схватившись за галстук, я слегка расслабил его и сдёрнул с себя.

– Где его сестра? – спросил я ледяным тоном, который заставлял даже самых смелых мужчин трепетать.

– По нашим сведениям, Елена и Алистер Гриффин до сих пор живут в доме своих родителей. – отозвался Мёрфи, его голос был ровным и безэмоциональным. – Девушка работает дизайнером нижнего белья.

Эта новость ударила по мне, подобно разряду тока, заставляя всё тело содрогнуться. Образ Елены, милой и невинной, в окружении кружев и шелка, вызвал во мне бурю противоречивых эмоций. Ярость и желание обладать ею, смешанные с болью и тоской, грозили разорвать меня на части. Я думал, что всё уже в прошлом, что время залечило раны, но образы Елены в сексуальном белье, созданные моим извращенным мозгом, говорили об обратном.

Обычно я управлял всем хладнокровно и расчётливо, всегда просчитывая всё на шаг вперёд, но сейчас просто не мог мыслить рационально. Эмоции, которые я так старательно подавлял все эти годы, вырвались наружу, подобно цунами, грозящему смыть всё на своём пути.

– Подготовь машину.

– Да, Capo. – отчеканил он, кивнул, а затем быстрым шагом покинул мой кабинет.

Я знал, что приказ будет исполнен немедленно, поэтому, не желая тратить время зря, подошёл к огромной картине, которая висела за столом, скрывая от посторонних глаз тайник. Отодвинув её в сторону, мне открылся вид на сейф, в котором я хранил кое-что из прошлого.

Нажав на несколько кнопок, я ввёл нужную ему комбинацию, и дверь сейфа щелкнула. Через пару мгновений я держал у себя в руках потрепанный кожаный браслет. Это был сюрприз от Лёли, который она подарила мне на восемнадцатилетие. Я знал, что она копила несколько лет на этот презент, хоть сейчас он бы стоил копейки, но для меня он был бесценен.

И мне следовало выкинуть его давным-давно, стереть из памяти всё, что связано с ней, но рука не поднялась сделать это, сколько бы я ни пытался. Как будто какая-то невидимая нить до сих пор связывала меня с ней, с моим прошлым, с тем, кем я мог бы быть.

Поддержав браслет, несколько мгновений, я ощутил, как тепло разливается по моим венам, смешиваясь с ностальгией и болью. Затем с тяжёлым вздохом, я вернул его обратно в сейф, закрыл дверцу и, достав из ящика стола пистолет, отправился на парковку, на встречу к своему прошлому, к той, которая когда-то владела моим сердцем.

Дорога до места, где я вырос, где прошли мои детские и юношеские годы, заняла больше часа. Я вышел из своего бронированного автомобиля и осмотрелся.

«Здесь ничего не изменилось». – заключил я, рассматривая несколько простых домиков, которые, несмотря на пройденные годы, остались совершенно такими же, как будто застыли во времени, в отличие от меня.

Я всё ещё помнил, где живет семья Гриффинов, и кивнул парням в сторону зелёного домика, который выделялся на фоне остальных своей ухоженностью. Они, не церемонясь, ворвались внутрь за своей целью – Адрианом Гриффином, но я совершенно не торопился. Сегодня у меня не было важных дел, и я никуда не спешил, как хищник, наслаждающийся предвкушением охоты.

Когда я подошёл к входу, то услышал знакомый мужской крик, полный боли и отчаяния.

«Ну, игра началась». – усмехнулся я, и, толкнув дверь, зашёл внутрь с уверенной походкой.

Первое, что мне бросилось в глаза, когда я зашёл в гостиную, – это старый диван, который стоял здесь ещё во времена моего детства. Взгляд скользнул на пол, и я заметил Алистера, который сидел связанный на коленях, его лицо было искажено страхом и болью, а одежда испачкана кровью.

– Здравствуй, Алистер! – поприветствовал я старого знакомого с дьявольской ухмылкой.

– Ты? – выкрикнул он, узнав, кто стоит перед ним.

Его лицо было в небольших порезах, но он не был серьёзно ранен, поэтому я коротко кивнул парням в знак одобрения. Они знали своё дело, как причинить боль не убивая. И только после этого ответил Гриффину:

– А ты ожидал кого-то другого?

– Но как? Я не понимаю? – удивлённо пробормотал он, как будто не мог поверить своим глазам. – Зачем ты здесь? Что всё это значит?

Я подошёл к нему ближе и слегка опустился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Ты задолжал мне денег, и я пришел их вернуть. – заявил я холодным и мрачным голосом, в котором не было ни капли сочувствия.

И с огромным удовольствием наблюдал, как на лице Алистера сменяются эмоции – от шока до понимания.

– Сахара принадлежит тебе? Ты и есть тот самый Феникс, который держит Вегас в своих руках? – спросил он, наконец-то сложив все пазлы воедино.

Я, конечно, всегда догадывался, что Алистер слегка туповат, но думал, что с годами это изменится, что жизнь научит его хоть чему-то. Однако он до сих пор остался всё таким же раздолбаем. Я громко расхохотался, не в силах сдержаться, наслаждаясь его страхом и беспомощностью.

Но неожиданно за моей спиной раздался женский крик:

– Что здесь происходит? Кто вы такие?

На моём лице расплылась дьявольская ухмылка, а внутри разгоралось предвкушение от встречи с той, которая когда-то была моей. Я медленно повернулся.

– Ну здравствуй, Лёля! – промурлыкал я, вкладывая в это имя всю свою боль и тоску, любовь и ненависть.

– Николас? – удивлённо прошептала Елена, её голос дрожал, как будто она узрела привидение.

– Давно не виделись.

Глава 2. Николас

Я внимательно наблюдал за тем, как на лице Елены сменялись бурные эмоции – от шока до яростного гнева, сверкающего в её глазах подобно вспышкам молнии. Она стремительно бросилась к брату, падая на колени рядом с ним, и, будто не замечая собственных дрожащих рук, с тревожной заботой осматривала каждую царапину на его лице.

Затем эта маленькая фурия с важным видом решительно поднялась на ноги и встретила мой взгляд. В её глазах я увидел не только ярость, но и что-то еще – отвращение, презрение, будто я был не человеком, а мерзкой тварью, которую хочется раздавить.

– Что ты устроил? Зачем вломился в наш дом, да еще и избил моего брата? – её пронзительный крик звучал, как вой разъяренной банши. – Что тебе нужно от нас? Стало скучно играть большого босса?

Алистер дернул сестру за руку, привлекая её внимание к себе.

– Ты что, знала, чем занимается Ник? – спросил он с недоверием.

Лена резко повернулась к брату, её полные боли и гнева глаза, казалось, пронзали его насквозь. Затем, не отрывая взгляда, она с презрением указала пальцем в мою сторону:

– Про этого? Конечно, я знаю, кто он, чёрт возьми, такой и какие темные делишки творит! Наш бывший друг и сосед, Николас Картер, или, как его сейчас называют, «Феникс», владелец Сахары и босс гребаной итало-американской мафии в Вегасе.

Честно говоря, я не был удивлён тем, что она знала, кто я такой сейчас, так как совершенно не скрывал свою деятельность. Но меня больше поразило отвращение, с которым она произносила каждое слово.

Лёля всегда была умной девочкой, но она не представляет, каким человеком я стал за эти годы. Если она думала, что её бравада как-то заденет меня или причинит боль, то она ошибалась. Ее огонь только разжег мой собственный пепел, который, как я думал, был на месте моего сердца.

– Приятно знать, что ты следила за мной все эти годы, Лёля. – ухмыльнулся я.

Я заметил, как её глаза расширились от шока, а на лице отразилась смесь ярости и отчаяния. Она явно не ожидала такой реакции с моей стороны. Должно быть, Лена рассчитывала, что сможет поставить меня на место, но вместо этого я наслаждался её злобой.

В ответ девушка фыркнула и подошла ко мне вплотную, так близко, что я мог бы поднять руку и одним движением свернуть эту тонкую шею. Я чувствовал, как ее горячее и частое дыхание обжигает кожу, как ее сладкие и терпкие духи заполняют нос. Её близость провоцировала во мне безумную, почти животную страсть.

Елена провела острым ноготком по моей груди, и мои парни моментально отреагировали, их пальцы в мгновение ока оказались на рукоятках оружия, но я слегка покачал головой, приказывая им остановиться.

– НИКОГДА. ЧЁРТ ВОЗЬМИ. НЕ НАЗЫВАЙ. МЕНЯ. ТАК. БОЛЬШЕ! – процедила она сквозь зубы, выделяя каждое слово. – Ты потерял это право, когда бросил нас, чтобы стать убийцей! Не знаю, что тебе нужно от Ала, но проваливай отсюда ко всем чертям в свою преисподнюю, откуда ты вылез, и больше никогда не появляйся в нашей жизни.

В её глазах я увидел ураган из гнева. Она не хотела меня видеть, и, наверное, даже слышать моё имя, но Лёля все еще любила меня. Я чувствовал это в дрожи ее голоса.

– А тебе не кажется, что слишком много гнева для человека, который бросил меня после того, как я наказал её обидчика? – спросил я с дьявольской ухмылкой, чувствуя, как в моих штанах становится тесно. Я хотел ее обидеть, ранить, увидеть, как она сдается, как падает передо мной на колени, подчиняясь моей власти.

Да, я был ненормальным ублюдком, которому нравились насилие и гнев. Но когда это исходило от Елены, её ярость становилась моим личным криптонитом. Потому что всё, о чём я мог думать в этот момент, – это сорвать с неё эту чёртову одежду на глазах у всех и трахать её во всех позах, пока она будет кричать моё имя до хрипоты.

Я жаждал её, хотел полностью подчинить себе. Эта девушка всегда была моей слабостью, даже когда я стал боссом мафии. Часть меня всё ещё любила Лёлю, но другая, более тёмная, хотела сломать её, заставить пресмыкаться у моих ног. Но я знал, что она не простит меня, не примет того монстра, которым я стал.

Я лениво схватил её палец, которым она тыкала мне в грудь, и медленно поднёс к своим губам. Её глаза расширились от шока, а сердце забилось быстрее – я видел пульсирующую вену на её шее. Но ей не следовало дразнить монстра. Я обвел её пальчик языком, наслаждаясь тем, как она вздрогнула от моего прикосновения. Однако Лёля вырвала руку раньше, чем я успел сделать что-то ещё, чтобы по-настоящему её подразнить.

– Увы, Лёля, но я должен тебя расстроить. – произнёс я с лукавой ухмылкой. – Я не уйду, пока не получу то, за чем приехал.

– И что же тебе надо? – фыркнула она, скрестив руки на груди, как будто это могло как-то защитить её от меня.

– Твой брат проиграл в моём казино и должен крупную сумму. А я всегда возвращаю долги, любой ценой. – спокойно произнёс я, но в моих словах звучала угроза. Я хотел, чтобы она поняла – я не шучу и не отступлю, пока не получу то, что мне нужно.

Елена тихо выругалась себе под нос и злобно посмотрела на брата. Я видел, как она пытается сдержать своё бешенство, но я знал, что она не сдастся. Я не завидовал Алистеру – оказаться под гневным взором этой девушки, особенно для слабого человека, которым и был её кровный родственник, было не самым приятным испытанием.

Её брат виновато склонил голову, и это было для неё ответом, что я говорю правду. В этот момент я заметил, как напряглось её тело, и не мог не восхититься Еленой в очередной раз – её силой и тем, как она яростно защищает тех, кого любит.

– Сколько он тебе должен? – решительно спросила она.

Я коротко взглянул на Мерфи, и тот сразу огласил сумму:

– Пятьсот тысяч долларов.

На один короткий мин мне даже стало её жалко, когда её глаза чуть ли не полезли на лоб. Я прекрасно знал, что семья Гриффин небогата, но Алистер всегда умел приносить проблемы к их порогу. Елена резко обернулась и гневно протопала к своему брату.

– Как ты мог? – завопила она. – Где возьмешь такие деньги?

Алистер нерешительно поднял голову и встретился с ней жалостливым взглядом.

– Я собирался отыграться и вернуть всё.

Но, видимо, его актерские способности были так же плохи, как и играть в казино, потому что его сестра разозлилась сильнее, и начала кричать на него ещё громче:

– Отыграться, Алистер? Ты что, надо мной издеваешься?! Боже, какой ты идиот!

Елена глубоко вздохнула и повернулась ко мне. В её глазах я увидел отчаяние, боль, но вместе с тем и неумолимое желание защитить брата.

– Дай мне время, я найду деньги. – попросила она. Её голос дрожал, но она держалась стойко, словно пыталась убедить не только меня, но и себя в том, что она сможет справиться с этой ситуацией.

– Прости, Лёля, но я, итак, ждал больше месяца, и пошли проценты. – холодно отозвался я. – Только потому, что мы знакомы, я не прошу платить и их.

Честно говоря, я и сам не понимал, что творю. Я знал, что для них это слишком неподъёмная сумма, и не хотел, чтобы Елена брала кредит из-за её брата. Но шестерёнки в моей голове уже заработали, и начал зарождаться план.

– Хорошо. – выплюнула она, не скрывая своей злости, что я снова назвал ее этим прозвищем. – Что ты хочешь, Николас? В твоей извращённой голове наверняка уже что-то есть! Иначе бы не приехал. Только если ты не совсем лишился мозгов и сердца, чтобы убить моего брата из-за денег.

Я посмотрел ей прямо в глаза и чётко произнёс:

– Ты, Елена Гриффин. Мне нужна ты.

В этих словах звучала не просто жажда власти, но и нечто более глубокое и тёмное. Я хотел её полностью, её душу, её гнев и страх, каждую чёртову эмоцию. Я жаждал подчинить её, сломать, заставить принадлежать мне.

Елена побледнела, словно увидела призрака. Я заметил, как в её взгляде мелькнул ужас, но она быстро взяла себя в руки, выпрямившись во весь рост.

– Зачем тебе я?

Я ухмыльнулся и кивнул своим людям, чтобы они оставили нас наедине. Парни быстро подхватили Алистера под руки и направились к выходу, но эта бесстрашная девушка преградила им путь.

– Куда вы его забираете? – закричала она, вскинув руки, не давая им пройти. – Отпустите его немедленно!

– Елена, я деловой человек, и он… – я остановился и показал на её брата. – … моя гарантия, что выполнишь свою часть сделки.

– Какая еще на хрен сделка?! Мы ещё ни о чем с тобой не договорились! – выплюнула она, бросив на меня недовольный взгляд.

Я видел, как в её глазах плещется гнев, смешанный со страхом.

– В качестве оплаты его долга – я приму только тебя. У тебя есть сутки, чтобы всё обдумать и решить, так ли сильно ты хочешь спасти Алистера. – заявил я, небрежно поправляя манжеты на рукавах костюма. – Завтра приходи в казино и просто назови свою фамилию, тебя проведут ко мне. Иначе я найду ему куда более полезное применение.

Елена замерла, её губы задрожали. Она явно боролась с желанием броситься ко мне и вцепиться в горло. Но вместо этого опустила руки и сжала их в кулаки так сильно, что костяшки побелели.

– Ты… чудовище! – прошептала она, глядя на меня с ненавистью.

Не удосуживаясь ответить, я развернулся и направился к выходу из дома. Но прежде чем выйти, услышал её отчаянный крик:

– Ты с ума сошел, Николас, если решил, что я соглашусь быть твоей игрушкой! Я лучше умру, чем позволю тебе использовать меня!

Я остановился, чувствуя, как внутри меня борются темные желания и зарождающееся сожаление. Но я быстро взял себя в руки и вышел, бросив через плечо:

– Ты ещё будешь умолять меня о пощаде, Елена.

Я знал, что эти слова ранят её, но я не мог сдержать свою одержимость. Елена Гриффин стала моей навязчивой идеей, и я был полон решимости сломить её волю и заставить подчиниться. Снова. Но на этот раз навсегда.

Глава 3.

Елена

После того как Николас вместе со своими головорезами покинул дом, прихватив с собой моего нерадивого брата Алистера, я рухнула на пол рядом с диваном. Обняв руками колени, я уткнулась в них лицом, позволяя эмоциям захлестнуть меня. Слёзы градом покатились по моим щекам.

«Ну вот зачем я Николасу? Да ещё и спустя столько лет! Неужели это месть за то, что я отвергла его много лет назад?» – терзали меня мучительные вопросы, на которые у меня не было ответов. Я слишком хорошо помнила его семнадцать лет назад – упрямого, жестокого и беспощадного. И этот Ник, судя по всему, не изменился. Картер не отступится, пока не получит то, чего хочет. А значит, у меня был лишь один выход – согласиться на его условия, чтобы спасти Алистера, моего единственного оставшегося в живых родного человека. Я просто не могла отдать брата в лапы такому монстру, как Николас.

Но если я соглашусь, сколько я должна буду быть с ним? Что мне придётся делать? И в качестве кого он меня хочет? Не может же быть такого, что Николас до сих пор любит меня? Нет, это невозможно! Скорее всего, это будет что-то унизительное, чтобы показать, как он изменился и чего достиг за эти годы, а я осталась всё такой же, и на том же дне. Если Картер хочет сделать меня очередной своей игрушкой, которая будет готова для него на всё, он точно этого не получит!

Несмотря на то что я пока не знала, что именно задумал Картер, я точно не собиралась продавать своё тело ради спасения брата. Только вот внутренний голос в голове ехидно издевался надо мной:

– Ты действительно в это веришь?

Да, возможно, я правда слишком сильно опекаю Алистера. Но отдаться Николасу, ради него? Я же не смогу… Или всё-таки?

– Уф, как же бесит! – выкрикнула я в пустую квартиру, сжимая кулаки от охватившей меня ярости. – Я точно не сдамся этому ублюдку без боя!

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и трезво оценить ситуацию. Мысли лихорадочно метались, стремясь найти хоть какой-то выход из этого кошмара. Неужели у меня действительно нет другого выбора, кроме как согласиться на условия Николаса? Я не могла допустить, чтобы Алистер навсегда остался в его окровавленных лапах. Но и отдавать себя на растерзание этому чудовищу было выше моих сил. Внутри всё сжималось от ужаса при одной только мысли об этом.

Воспоминания прошлого нахлынули, погружая меня в кошмар, который я так отчаянно пыталась забыть. Нет, нужно было срочно что-то предпринимать, пока Николас не сломал меня во второй раз. Слишком многое было поставлено на кон – моя свобода, сердце, а может, и сама жизнь. Я не могу позволить ему вновь завладеть моей судьбой.

Николас

На следующее утро, с первыми лучами солнца, я уже стоял у кухонной тумбочки с кофемашиной. Мой пентхаус, расположенный на верхнем этаже казино, давно стал для меня чем-то большим, чем просто жильём. Здесь, в этих стенах, царила атмосфера неприступности, которая была отражением моей сущности.

Кухня, выдержанная в элегантных тёмных тонах, была воплощением изысканной роскоши. Каждая деталь – от полированной столешницы из чёрного гранита до массивных деревянных шкафов – излучала атмосферу безупречного вкуса и статуса. Мощная кофемашина со сверкающими хромированными деталями казалась неотъемлемой частью этой строгой элегантности. Но больше всего меня притягивало пространство, отведённое для завтрака: обеденный стол с резными стульями. Я любил проводить здесь утра, потягивая первую чашку кофе и наблюдая, как оживает город за панорамными окнами.

Когда мой напиток был готов, и я устроился на привычном месте, в комнату с лёгким стуком ворвался мой помощник Дастин.

– Феникс, охрана передала, что у тебя гостья по фамилии Гриффин.

Я почувствовал, как мои губы растягиваются в усмешке, и не пытался это скрыть.

Лёля. Конечно же, она пришла. Эта добрая душа, покровительница всех живых существ.

Она всегда была такой – сколько раз в детстве она пыталась спасти бездомных животных, мне пальцев на руках и ногах, чтобы пересчитать. Поэтому, уходя вчера от Елены, я точно знал, что она появится сегодня. Правда, думал, что она будет оттягивать это до последнего момента.

– Хорошо, пропусти её. – наконец отозвался я, вспомнив, что Дастин ждёт ответа.

– Это, конечно, не моё дело, но это ведь она? Та самая Елена? Как ты её называл… – он запнулся, вспоминая её прозвище.

– Лёля. – произнёс я спокойно, но в моём голосе прозвучала железная решимость. – И да, это она. Но, как ты и сказал, это не твоё дело, друг мой.

– Хорошо, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – ответил он, и я уловил в его голосе искреннее беспокойство.

Я слегка кивнул ему в знак благодарности, ведь ценил его заботу, хоть и не мог открыто это показать. Дастин слишком хорошо знал эту историю – когда Елена ушла от меня, именно он был рядом и видел, через что я проходил, как самоуничтожался из-за неё.

– Меня не беспокоить в течение часа.

– Будет сделано. – ответил он и бесшумно покинул комнату, оставляя меня наедине с тяжёлыми мыслями.

Прошло несколько минут, и я услышал мягкий звук прибытия лифта в гостиной, а затем щелчок открывающихся дверей. Не торопясь, я отправился на встречу с гостьей, всё ещё сжимая в руках чашку с ароматным кофе. Звук её каблуков эхом разносился по квартире, заполняя собой пространство.

Я замер, когда я пересёк порог гостиной, опершись плечом о дверной проём. Лёля ещё не заметила моего присутствия, и я позволил себе неспешно изучить её. Начав с её длинных, стройных ножек, я с восхищением рассматривал красные туфельки на высоких каблуках, которые так соблазнительно обтягивали изящные лодыжки. Мой взгляд медленно поднимался выше, задержавшись на обтягивающих шортах, подчёркивающие плавные изгибы бёдер. А затем я не смог оторвать глаз от её блузки с глубоким вырезом, который приковывал взгляд к очертанию её груди. Я жадно впитывал каждый изгиб её тела, как жаждущий путешественник, нашедший оазис в пустыне.

– Не ожидал увидеть тебя так рано. – произнёс я с холодной усмешкой, когда наши взгляды встретились.

– А чего тянуть? – парировала она в ответ. – От дьявола всё равно не убежишь.

Я мысленно ухмыльнулся над её сравнением. Если бы она только знала правду. Я бы никогда не причинил ей физический вред. Она – моя ахиллесова пята.

Но вот сломать её, и заставить покориться мне – о, это доставило бы мне огромное удовольствие.

Лёля примет меня, «монстра», прежде чем закончится срок сделки, которую я для неё приготовил.

– Ну тогда пройдём. – пригласил я, жестом указав в сторону своего кабинета.

– Что там? – спросила она, вопросительно выгнув тонкую бровь. – Комната для пыток?

– Нет, всего лишь мой домашний офис.

– Дьявол заключает сделки здесь? – поинтересовалась на с иронией и вызовом в голосе, но я уловил в её тоне и нотку беспокойства, как будто она пыталась скрыть свой страх за напускной бравадой.

– У тебя есть идеи получше? – усмехнулся я, наслаждаясь этой игрой.

Эта маленькая бестия сделала задумчивый вид, словно ей действительно нужно было поразмыслить над ответом. Она постучала ноготком по подбородку и дерзко произнесла:

– Ну не знаю, может, подземелье? Там всякие кресты, цепи, свечи, наручники, алтарь для жертвоприношений…

– Кто-то пересмотрел 50 оттенков серого? – хохотнул я. – Твоё описание больше напоминает комнату для игр БДСМ.

– Не знала, что ты смотришь телевизор. – ухмыльнулась она, в её глазах плясали озорные искорки. – Но, думаю, это отличное место для дьявола вроде тебя, где ты сможешь издеваться над своими бедными жертвами.

Я со смехом покачал головой и медленно направился к кабинету, чувствуя на себе её пристальный взгляд. Каждый мой шаг отдавался тяжёлым эхом в этой роскошной квартире, наполненной гнетущей атмосферой. Я ощущал, как напряжение нарастает с каждым мгновением, сгущаясь вокруг нас, как густой туман. Но я не торопился. Предвкушение грядущей схватки лишь распаляло меня.

Толкнув дверь, я пропустил Лёлю вперёд, наблюдая, как она с опаской озирается по сторонам. Её хрупкая фигурка казалась такой маленькой и беззащитной в этом роскошном кабинете, но я знал, что под этой нежной оболочкой скрывается стальной стержень. Мой взгляд остановился на её соблазнительных изгибах, и я с трудом сдержал желание коснуться её.

– Проходи, располагайся. – произнёс я, указывая на кожаное кресло в центре кабинета. – Нам предстоит долгий разговор.

Офис был обставлен в элегантном стиле, каждая деталь тщательно продумана. Центральным элементом был массивный стол из тёмного дуба, за которым возвышались внушительные книжные шкафы, заполненные папками и книгами, выстроенными точно в алфавитном порядке. В противоположной части комнаты расположился небольшой серый диванчик и журнальный столик. Никаких личных вещей, но всё равно была заметна моя индивидуальность и проявление ОКР – ни одной пылинки, и всё в строгом идеальном порядке.

Я не особо часто здесь бывал, лишь в редких случаях проводил личные встречи. Но иногда приходил сюда и один, наслаждаясь видом на Лас-Вегас, раскрывающимся из панорамных окон. И именно здесь, я позволял себе на мгновение расслабиться и отпустить контроль.

Когда Лёля послушно устроилась в кресле, я обогнул стол и сел на своё место, жестом указывая в сторону напольного бара.

– Хочешь что-нибудь выпить?

– Решил напоить меня, вместо обсуждения условий? – с вызовом спросила эта дерзкая бестия.

Я усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

– Ты напряжена, и я подумал, что тебе нужно немного расслабиться.

– Это случится, только когда ты исчезнешь из нашей с братом жизни. – презрительно фыркнула она и сложила руки на груди, что только подчеркнуло её пышные формы.

В очередной раз рядом с ней, я не смог сдержать усмешки. Но я жаждал увидеть, как эта маска ледяного безразличия медленно спадёт с её лица, как её пронзительные глаза наполнятся страхом, отчаянием и, быть может, даже чем-то большим. Потянувшись к верхнему ящику стола, я достал папку с контрактом, раскрыл на первой странице и положил её перед Еленой.

– Что это?

Вместо ответа или объяснений я просто подтолкнул папку к ней. Она взяла её в руки и начала читать вслух, её голос дрожал от волнения:

– «Я, Елена Гриффин, даю своё согласие и передаю контроль над своей жизнью на тридцать календарных дней Николасу Картеру, без права расторжения контракта, пока не истечёт срок. Я обязуюсь слушаться и выполнять все его требования».

Она оторвалась от чтения документа, её взгляд был устремлён на меня, в нём читались и недоумение, и гнев.

– Какие ещё, к чёрту требования? Что это значит?

– Ничего противозаконного. – произнёс я, наслаждаясь её замешательством. – Просто читай дальше.

Наблюдая, как Лёля погружается в чтение контракта, я видел, как она борется с желанием разорвать его и сбежать. Её пальцы сжимали папку так сильно, что костяшки побелели, выдавая внутреннее напряжение. Я чувствовал, как в комнате нарастает тяжёлая, удушливая атмосфера, наэлектризованная её страхом и моим предвкушением.

– «Николас Картер, в свою очередь, обязуется полностью оплачивать все мои потребности, и покупать всё, что посчитает нужным». – продолжила читать она. – «Я всегда буду отвечать на его сообщения и звонки. Я буду носить только юбки и платья, никаких джинсов, брюк или шорт, и не буду надевать под них нижнее бельё».

Она снова оторвалась от документа, и её губы скривились в издевательской усмешке:

– А это ещё зачем?

– Чтобы у меня всегда был доступ к тебе. – ответил я с дерзкой ухмылкой.

Её глаза вспыхнули гневом, как у гордой львицы.

– Ты серьёзно думаешь, что я подпишу это, Николас? – злобно выкрикнула она. – Я не собираюсь становиться твоей шлюхой!

– А я и не просил тебя об этом, Елена!

– Тогда на кой чёрт тебе ещё нужен доступ к моей вагине? – бросила она, сверля меня яростным взглядом.

– Поверь мне, если я захочу тебя трахнуть, то меня не остановит, есть ли на тебе трусики! – ответил я, позволяя своему голосу, стать ниже и более хриплым.

Моё замечание, казалось, разожгло в ней ещё больше бушующий гнев. Я видел, как Елена борется с желанием дать мне отпор, её глаза сверкали яростью. В воздухе повисло тяжёлое, напряжённое молчание, пока она тихо не выругалась себе под нос и не вернулась к чтению контракта.

– «По истечении тридцати дней и соблюдения мною условий данного документа Николас Картер закрывает долг Алистера Гриффина в казино Sahara, которым он владеет».

Я знал каждую строчку этого контракта, так как составил его лично, поэтому оставшуюся часть закончил сам:

– «Я, Николас Картер, обеспечу безопасность Елены Гриффин, где бы она ни была. Я не причиню никакого физического вреда и буду заботиться о Елене. По истечении срока договорённости, я обязуюсь перевести на её банковский счёт пять миллионов долларов. После этого контракт будет считаться недействительным, и Елена вместе с её брат Алистер, будут полностью свободны».

Я внимательно наблюдал за её реакцией, ожидая, как она отреагирует на эти условия. Её лицо было напряжено, а глаза сузились, выдавая внутреннюю борьбу. В них отражалось всё: отчаяние, гнев, ужас и безысходность. Я знал, что она оказалась в безнадёжной ситуации – спасти брата Лёля сможет только ценой собственной свободы на ближайший месяц.

– Значит, ты оценил моё рабство в пять миллионов? – тихо переспросила она, пробежавшись беглым взглядом по последнему пункту контракта.

– Во-первых, ты слишком преувеличиваешь. – деловым тоном произнёс я. – Если ты подпишешь этот документ, то, значит, даёшь своё добровольное согласие, а это уже противоречит термину «рабство».

Лёля тихо выплюнула слово «добровольно», но я проигнорировал это и продолжил:

– Во-вторых, это моё вложение в тебя.

Заметив её вопрос в её глазах, я объяснил:

– Я знаю, что ты хочешь открыть свой бутик нижнего белья. Деньги помогут тебе осуществить это, но ты, конечно, можешь не воспользоваться ими.

Лёля окинула меня полным ярости и отвращения взглядом, её руки сжались в кулаки. Схватив ручку с моего стола, она быстро подписала контракт и с силой швырнула его мне в лицо.

– Доволен?

– Ещё нет. – ухмыльнулся я, а затем, последовав её примеру, тоже расписался в контракте, официально заключая наше соглашение.

Заметив, как я взял ножницы, и Елена удивлённо воскликнула:

– А это ещё зачем?

Но я не ответил, а молча поднялся с кресла и обогнул стол. Когда остановился рядом с ней, я приказал властным тоном:

– Встань!

Глава 4. Елена

К моему огромному удивлению, властный тон Николаса, подействовал на меня совершенно не так, как должен был. Вместо ненависти к этому человеку я почувствовала вспышку желания. Я мысленно ругала себя за слабость, но ничего не могла с собой поделать. Николас приблизился вплотную, и я ощутила его сильные руки на своей талии. Прежде чем я успела что-либо сказать, он поднял меня со стула.

– Что ты делаешь? – пролепетала я, с трудом сдержав дрожь в голосе. Я откашлялась, пытаясь придать своему тону больше уверенности, но было уже поздно. Я почувствовала холодное прикосновение металла ножниц к своим бёдрам, а затем услышала резкий треск ткани. Заворожённая, я наблюдала, как мои шорты буквально разлетаются в клочья.

Оказавшись практически обнажённой, я ощущала, как смущение и возбуждение борются во мне. Николас окинул меня пристальным, оценивающим взглядом, и я почувствовала, как моё тело откликается на этот изучающий взор. Его близость затуманивала разум, но мне нужно было взять себя в руки.

– Придурок, какого хрена, по-твоему, ты делаешь? – воскликнула я, изо всех сил стараясь сохранить хоть какое-то самообладание.

Я попыталась оттолкнуть Николаса, но он стоял неподвижно, пристально разглядывая мои кружевные трусики. В его тёмных глазах плясали опасные огоньки, и я почувствовала, как внутри меня нарастает волнение, смешанное с предвкушением.

– Знаешь, мне даже нравится, что ты хочешь открыть бутик белья. – произнёс он хрипло, его тяжёлый, пожирающий взгляд скользил по моему телу, заставив меня тут же свести ноги вместе.

– Я тебе задала вопрос, Николас! – прошипела я сквозь зубы. – Зачем ты порезал мои шорты?

Наконец, Картер поднял на меня взгляд, и его пухлые губы растянулись в самодовольной ухмылке.

– Ты забыла пункт в контракте, что будешь носить исключительно юбки и платья?

– Ах так! – закричала я и, вырвав ножницы из его огромных ладоней, которыми он мог бы свернуть мне шею меньше чем за минуту, быстрым движением разрезала ткань трусиков с каждой стороны.

Николас к моему огромному удовольствию замер, его тёмные глаза жадно впились в мой обнажённый лобок. Воспользовавшись моментом, я оттолкнула его и спрыгнула со стола.

– Это не первый, но последний раз, когда ты видишь меня без одежды. – дерзко ухмыльнулась я, медленно покручиваясь вокруг себя. – Так что тебе лучше запомнить каждый дюйм моего тела.

Я увидела, как его кадык дёрнулся, а в глазах запылал пожар желания. Волна торжества мгновенно захлестнула меня.

– Кажется, я сделала тебя в твоей собственной игре. – лукаво усмехнулась я, наслаждаясь своей маленькой победой.

Воздух вокруг нас был наэлектризован, пропитан напряжением и первобытным желанием. Я ощущала, как моё сердце бешено колотится, а кровь стучит в висках. Николас смотрел на меня, подобно хищнику, загнавшему свою добычу в угол. Его тёмный, изучающий взор скользил по моему обнажённому телу, заставляя меня трепетать от возбуждения и страха.

Мой взгляд случайно скользнул по его мощному телу и остановился прямо на его брюках, где натягивалась ткань, выдавая его возбуждение. Я тяжело вздохнула, когда на меня нахлынули воспоминания о наших совместно проведённых ночах, когда Николас не давал мне спать ни на секунду. Если он прикоснётся ко мне сейчас, уверена, что он поймёт – я тоже не осталась равнодушной.

«Чёрт, кажется, я сама себя подставила!» – пронеслось в моей голове, и я поспешила схватить шорты, чтобы прикрыть свою наготу. Но не успела я даже коснуться ткани, как Николас вышел из оцепенения.

Его тёмные глаза сверкнули гневом, и он зарычал:

– Ты, мать твою, идиотка!

Быстрым движением Картер пересёк разделявшее нас расстояние, схватил меня за талию и закинул себе на плечо, как мешок с картошкой. Прежде чем я успела что-либо сказать, его большая ладонь с оглушительным треском опустилась на мою ягодицу, а затем накрыла меня между ног.

Подобно пещерному человеку, он отнёс меня в другую комнату. Висеть вниз головой было неудобно, но, когда меня опустили на огромную king-size кровать, я поняла, что это его спальня.

– Елена, я, конечно, знал, что ты слишком импульсивна и не всегда думаешь о последствиях. – прорычал Николас, нависая надо мной, его глаза сверкали гневом. – Но ты, блядь, серьёзно думала, что раздеваться в моём кабинете, где есть камеры, – хорошая идея?! Теперь я должен выколоть глаза своим людям, а ещё лучше убить, потому что они видели тебя обнажённой!

Его мощное тело источало опасность, а каждый мускул будто напрягся, готовый к броску. Но в глубине его взгляда я уловила нечто первобытное и тёмное, что заставляло моё сердце биться чаще от смеси страха и непреодолимого влечения.

– Ну, во-первых, на мне была блузка, так что я не совсем голая была! – дерзко ответила я, отказываясь признавать свою вину. – А, во-вторых, ты первый начал! Можно было просто попросить, и я бы съездила домой, чтобы переодеться.

– Да ты скорее бы мне голову бы откусила. – раздражённо бросил Николас, его взгляд буквально прожигал меня насквозь.

Эта тёмная сторона Картера… Я столкнулась с ней впервые. Когда мы были вместе, он всегда оставался спокойным и заботливым, хотя иногда я видела проблески его жестокости в делах. Но сейчас, к моему ужасу и восхищению, лицезреть его воочию таким опасным – было чем-то новым, интенсивным и будоражащим. Мне хотелось испытать его на прочность, зайти как можно дальше, чтобы узнать, куда это может привести.

Однако, прежде, чем я успела открыть рот и сказать что-то, что наверняка ухудшило бы моё положение, Николас резко отстранился. Не знаю, что произошло, но он как будто просто выключил всем эмоции.

– Я обещал тебе безопасность, даже от самого себя… – пробормотал он так тихо, что если бы я не прислушалась, то точно бы не расслышала.

– Если ты думаешь, что я боюсь тебя, то это совершенно не так. – ответила я вызывающе.

Николас замер, окинув меня изучающим взором. Не знаю, что именно он заметил – моё учащённое дыхание, румянец на шее, расширенные зрачки или даже торчащие соски, но на его лице тут же расплылась довольная ухмылка.

– Лёля, ты возбуждена?

Я инстинктивно скрестила руки на груди, пытаясь защититься от его испытывающего взора.

– Пф, нет, конечно, что за глупости?! – возмутилась я, но мой голос предательски дрогнул.

– А я так не думаю. – протянул Николас, его тёмные глаза буквально пожирали меня. – Если я сейчас раздвину твои ножки и проведу пальцем по складкам, найду ли я тебя мокрой?

По моему телу пробежала дрожь от одного лишь вопроса.

– А может быть лучше языком? – настаивал он, упиваясь моей реакцией, и дразняще провёл им по своим губам.

Я инстинктивно ещё сильнее сжала ноги, хотя это вряд ли бы остановило Картера. Но в моей голове всплыли очень будоражащие мысли. Я слишком хорошо знала, как Николас умеет обращаться со своим языком, и эти образы, смешанные с воспоминаниями, делали меня ещё сильнее возбуждённой. Я старалась думать о чём угодно, только не о его лице между моих ног, но разум словно издевался надо мной, рисуя всё более яркие картины.

Внезапно Николас подался ближе, взял меня за бёдра в стальной хватке и резким движением раздвинул их в стороны, открывая меня для своего голодного взгляда. Из его груди вырвался довольный гортанный стон, и он наклонился чуть ближе, прямо к моему лобку, сделав медленный, глубокий вздох.

– Ммм, ты пахнешь так же сладко, как я помню. – промурлыкал он, как довольный Чеширский Кот.

Я попыталась свести ноги обратно, но Николас лишь сильнее вцепился пальцами, настолько крепко, что не удивлюсь, если завтра найду в этих местах отпечатки его рук.

– Дай мне полюбоваться, Лёля. – прорычал он, уткнувшись носом прямо в мои чувствительные складочки.

Я затаила дыхание, чувствуя, как тело предательски реагирует на его прикосновения. Казалось, Николас способен был одним лишь взглядом зажечь во мне неутолимый огонь желания. Его близость, запах, одурманивающее ощущение его рук на коже – всё это будоражило меня до дрожи.

Николас заметил мою реакцию, и его губы растянулись в довольной ухмылке. Я пыталась сохранить остатки самообладания, но его близость, его дразнящие прикосновения и обжигающий взгляд подрывали мои последние защитные барьеры. Николас был подобен хищнику, готовому в любой момент наброситься и растерзать свою добычу. И я, как загипнотизированная жертва, ждала этого мгновения, предвкушая сладкую агонию.

– А не пойти бы тебе на хрен, Ник? – дерзко выгнув бровь, ответила я, наконец, не желая показывать, что за моей реакцией стоит что-то большее. – Это всего лишь физиология.

Картер довольно ухмыльнулся, но вместо того, чтобы предпринять что-то, он, наоборот, отпрянул и накрыл меня пледом.

– Мы ещё вернёмся к этому вопросу. – бросил Николас с самодовольной усмешкой и, развернувшись, направился к выходу, оставляя меня наедине с бушующим внутри ураганом эмоций.

Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Картер всегда умел заставить меня терять контроль, как будто я была всего лишь марионеткой в его руках. Он как ядовитый плющ, оплетающий моё сердце, и медленно затягивающий меня в бездну порока и безумия. И я, несмотря на все предостережения рассудка, готова была отдаться этому падению.

Глава 5. Елена

Когда Николас вышел из спальни, оставив меня одну, я обвила своё тело пледом и медленно поднялась с постели. Мой взгляд заметался по холодной, безликой роскоши этих апартаментов в поисках признаков личности хозяина. Но здесь не было ни фотографий, ни книг, ни каких-либо других деталей, которые могли бы пролить свет на его истинную натуру. Лишь бесстрастная, подавляющая своим величием обстановка окружала меня.

«Может быть, это не основное его место жительства? Ведь это всего лишь пентхаус над казино». – мысленно размышляла я. – «Интересно, каким человеком он стал за эти годы? Мне нужно узнать обо всех его слабостях, чтобы играть с ним на равных».

Я неспешно приблизилась к одной из дверей и, помедлив мгновение, шагнула внутрь. Это оказалась просторная гардеробная, заставленная вешалками с идеально отглаженной одеждой исключительно чёрного цвета – строгими рубашками, элегантными пиджаками и брюками. Заглянув в выдвижные ящики, я обнаружила аккуратно сложенные футболки, спортивные штаны, бельё – всё в тех же мрачных, угнетающих оттенках. Даже туфли и кроссовки на нижних полках были тёмными, и, без сомнения, стоили дороже, чем весь мой дом.

«Всё такое же чёрное, как и его душа».– горько усмехнулась я. – «Еесли я не смогу защитить себя, то через тридцать дней от меня останутся лишь жалкие осколки».

Не знаю, что на меня нашло, но я сбросила свою блузку и потянулась к одной из его строгих рубашек в шкафу. Аккуратно сняв её с плечиков, я напялила на своё почти обнажённое тело и практически утонула в просторных складках ткани, доходивших мне до колен. В ноздри ударил знакомый, будоражащий аромат – смесь дорогого одеколона и стирального порошка, которым была пропитана эта рубашка. Не совсем раздумывая над тем, что я делаю, я прижала её к своему лицу, жадно вдыхая этот опьяняющий запах, который лишь подчёркивал мужественную силу и неотразимую привлекательность Николаса.

Внезапно за моей спиной раздалось тихое покашливание, заставившее меня резко обернуться. В дверном проёме стоял Николас, облокотившись плечом о косяк и наблюдая за мной с насмешливым прищуром.

– И давно ты здесь стоишь, сталкер? – спросила я, изо всех сил стараясь не выдать своего смущения, что меня поймали на «месте преступления».

– Нет, только что зашёл, но, видимо, в самый подходящий момент. – ухмыльнулся он. – Вижу, тебе нравиться шариться в чужих домах.

Его слова были пропитаны насмешкой, но в глубине тёмных глаз я уловила проблеск нескрываемого любопытства и чего-то ещё, отчего по моему телу пробежала дрожь.

– Во-первых, я не «шарила», как ты сказал, а исследовала. – фыркнула я, пытаясь хоть как-то защищать себя. – А, во-вторых, раз уж мне придётся пребывать здесь какое-то время, я не собиралась ходить лишь в одной блузке и лифчике.

– Ага, и именно поэтому ты натянула на себя мою рубашку и нюхала её, как маленькая фетишистка? – спросил Ник с такой самодовольной ухмылкой, что мне захотелось треснуть его по голове чем-нибудь тяжёлым.

Его откровенный взгляд медленно скользнул по моей фигуре, задержавшись на обнажённых ногах, выглядывавших из-под края его рубашки.

– Хотя знаешь, я не против, что ты носишь мою одежду. – произнёс он, его голос был чуть охрипший. – Твои соблазнительные ножки можно увидеть даже с космоса, и это грех не воспользоваться возможностью полюбоваться ими.

Его слова обожгли меня, заставляя сердце учащённо биться. Я ощущала, как по телу пробежали мурашки, выдавая моё внутреннее смятение.

– Ну вынуждена тебя расстроить, но это ненадолго. – фыркнула я, пытаясь скрыть за напускным безразличием бурю эмоций в душе. – Мне нужно будет съездить домой, и там я переоденусь.

– Зачем? – ровным, лишённым каких-либо эмоций голосом спросил Николас.

Но вместо ответа я уверенной походкой обошла его и вышла в спальню, точно зная, что он последует за мной. Я чувствовала, как его взгляд буквально прожигает меня.

– Елена, я не повторяюсь дважды. – раздражённо заявил он.

Я медленно обернулась и вызывающе сложила руки на груди.

– Ты ведь не собираешься выпускать меня из своего поля зрения, не так ли? – спросила я, дерзко выгнув бровь.

Его тёмные глаза сверкнули опасным блеском, и в этот момент я поняла, что шагнула на тонкий лёд. Николас был безжалостным хищником, готовым растерзать свою жертву. И теперь, оказавшись в его владениях, я стала этой самой добычей.

– Да, ты будешь жить со мной. – ответил он, и в его голосе прозвучали стальные нотки, не терпящие возражений.

Я презрительно фыркнула, но внутри всё похолодело от понимания, что у меня нет выбора. Теперь моя судьба была полностью в руках этого беспощадного человека, и я не могла сбежать из опасной игры, в которую невольно оказалась втянута. От мысли, что я проведу с ним тридцать дней под одной крышей, меня охватывали противоречивые чувства – злость, страх и что-то ещё, но я быстро оттолкнула эти мысли.

– Мне нужна одежда, и кое-какие вещи для работы. – ответила я, подходя к панорамным окнам с видом на центр Лас-Вегаса. Огни города переливались яркими красками, но я не могла насладиться зрелищем, ощущая себя пленницей в этих стенах. – В контракте ничего не говорилось о том, что я должна буду отложить свою жизнь из-за тебя.

Но в следующее мгновение, прежде чем я успела понять, что происходит, меня резко развернули и прижали к холодному стеклу. Николас крепко схватил меня за шею, перекрывая доступ к кислороду. Мне пришлось встать на носочки, чтобы его стальные пальцы не сжали моё горло ещё больше. Я судорожно вздохнула, пытаясь вырваться из его железной хватки, но он лишь сильнее сжал моё горло. В его тёмных глазах плясали страшные искорки, и я поняла, что нахожусь в смертельной опасности. Этот человек был способен на всё, и сейчас он держал мою жизнь в своих руках.

– Ты забываешься, Елена. – прорычал Николас. – Твоя жизнь и Алистера в моих руках. И ты, как послушная кошечка, спрячешь свои когти и будешь подчиняться каждому моему грёбаному слову. Мне плевать на твою чёртову работу, или что у тебя там ещё есть в твоей скучной жизни.

Я чувствовала острую нехватку воздуха, и как горячие слёзы текут по щекам. Мне было ненавистно, что он видит, как его слова и действия влияют на меня. В его холодных глазах не было ни капли сочувствия или человечности, и я не узнавала в этом жестоком монстре того Николаса, которого когда-то любила.

Но если уж он решил убить меня голыми руками, то пускай. Скорее ад замёрзнет, чем я буду умолять его о пощаде. Всё моё существо противилось подчинению этому человеку, но я понимала, что выбора у меня нет. Я буду играть по его чёртовым правилам, но не потому, что он этого хочет, а чтобы спасти своего брата.

– Хо-ро-шо. – еле прохрипела я, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла.

В течение нескольких бесконечных секунд Николас изучал выражение моего лица холодным, пронизывающим взглядом, словно ища в нём хоть намёк на ложь. Его стальные пальцы по-прежнему крепко сжимали мою шею, перекрывая доступ к кислороду. Я была уверена, что на коже останутся багровые отметины его пальцев. Наконец, он немного ослабил хватку, и я смогла судорожно вздохнуть, жадно глотая воздух.

Николас медленно провёл пальцами по моей щеке, словно ласкал любимую игрушку. Я вздрогнула от отвращения, но заставила себя не отстраняться, прекрасно понимая, что любое неповиновение может стоить мне жизни.

– Вот и умница. – промурлыкал он, его губы изогнулись в довольной ухмылке. – Ты быстро учишься. Так и будешь себя вести, и тогда ничего не случится с твоим драгоценным братом.

Услышав угрозу в его словах, я почувствовала, как внутри меня всё сжимается от ужаса.

– Что с тобой произошло за эти годы?! – выдохнула я, глядя в его пустые глаза.

– Я больше не тот Ник, которого ты знала, и для меня ты ничего не значишь. – произнёс он ледяным тоном, отступая на несколько шагов. – Так что не пытайся давить на жалость, искать сочувствия, или воздействовать на меня, манипулируя нашими прошлыми отношениями.

– Тогда зачем ты всё это устроил? – прошептала я, всё ещё стараясь отдышаться.

Николас задумчиво почесал бороду и постучал пальцем по подбородку, словно ему нужно было время, чтобы подобрать слова.

– Твой брат должен мне денег, если ты не забыла. – ответил он спустя несколько мгновений. – А никто и никогда не остаётся моим должником и живым одновременно. Но в дань памяти о нашем детстве я не убью твоего брата. По крайней мере, если ты выполнишь часть своей сделки.

Я собиралась уже съязвить в ответ, но он резким жестом руки прервал меня, его глаза сверкнули гневом.

– И не думай, что это какая-то чёртова сентиментальность. – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Просто я всегда отдаю свои долги. Ваша семья приняла меня, когда моя собственная и приёмная отвернулись от меня, ты и твой брат были рядом. И, может быть, мне просто нравится играть с человеческими жизнями, как Бог.

Я невольно вздрогнула от его жёстких, полных яда слов. Неужели этот человек, которого я когда-то любила, действительно превратился в чудовище, жаждущее власти и крови?

– Ага, скорее, как дьявол. – фыркнула я, пытаясь скрыть свой страх за напускным презрением.

Николас равнодушно пожал плечами, словно ему было всё равно на мою реакцию.

– Может быть, и так. Но мне плевать, выбери сама причину, которая тебя устроит. – ответил он, его губы исказились в насмешливой ухмылке. – Ведь именно тебе всегда нужно знать зачем и почему.

Его слова отозвались болью в моём сердце. Он был прав – я всегда пыталась разобраться в мотивах поступков людей, особенно тех, кто был мне дорог. Но сейчас, глядя в его холодные бездушные глаза, я понимала, что этот человек абсолютно чужой для меня.

Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Мне хотелось кричать, умолять его одуматься, вспомнить, кем он был раньше. Но я понимала, что это бесполезно. Этот Ник, стоящий передо мной, был совершенно другим человеком – жестоким, расчётливым, идущим к своей цели по головам. И единственное, что меня сейчас волновало – это судьба моего брата. Ради него я была готова на всё, даже подчиниться этому монстру.

Николас больше не сказал ни слова и двинулся в сторону выхода, его тяжёлые шаги эхом отдавались в тишине комнаты, наполненной напряжением и страхом.

– Я могу съездить домой? – тихо спросила я, пока Николас совсем не ушёл.

Он резко остановился, но не обернулся ко мне. Я видела, как напряглись его плечи, как будто он сдерживал какую-то бурю эмоций внутри.

– Через час тебе привезут одежду, и к 12:00 я хочу, чтобы ты была готова. – произнёс Картер ледяным тоном.

Я собиралась уже переспросить, к чему мне нужно подготовиться, но этот придурок, не дожидаясь моего ответа, резко распахнул дверь и вышел из комнаты.

Оставшись одна, я опустилась на кровать, охватив тело руками. Слёзы отчаяния навернулись на глаза, но я заставляла себя сдержать их. Сейчас не время для слабости. Я должна быть сильной, ради брата. Что бы ни потребовал от меня Николас, я буду выполнять его приказы, лишь бы спасти Алистера. Даже если это разрывает мне сердце.

Глава 6. Николас

Тьма пожирала меня изнутри, затягивая всё глубже в бездну безысходности. Оставив Елену рыдающей в спальне, я вышел на улицу, чувствуя, как тяжесть её слёз давит на мою грудь, хотя я и старательно гнал этот образ прочь. Конечно, я прекрасно осознавал, что веду себя как последний ублюдок, но просто не мог поступить иначе. Годы ненависти и обиды застилали мой разум, не позволяя мне видеть ничего, кроме жажды возмездия.

«Она посмела бросить меня и теперь должна сполна ощутить на себе возмездие за это. Никто не смеет так поступать со мной и уйти безнаказанным». – мрачно подумал я, сжимая кулаки.

Тогда в тот проклятый день, когда всё рухнуло, я мог бы побежать за ней, упасть на колени, умолять дать нам шанс, но был слишком горд. Глубоко внутри я понимал – она сделала правильный выбор. Я был отравлен тьмой, проклят судьбой, и она заслуживала лучшего. И сегодня, увидев страх в её бездонных глазах, я убедился в правильности своего решения.

«Я бы никогда не причинил ей боли… ну кроме той, что приносит наслаждение. Но пусть видит во мне чудовище, так моя победа будет ещё слаще». – размышлял я, чувствуя, как по позвоночнику пробегают мурашки от предвкушения.

Солнечный свет резанул по глазам, когда я вышел из дома, заставив зажмуриться. Дастин и Мёрфи, мои верные солдаты, уже ждали у машины, отбрасывая на асфальт две вытянутые тени.

– Куда направляемся, босс? – раздался хриплый голос Мёрфи, на лице которого играл зловещий огонёк. Дастин, мой «палач», предпочитал молчание – его присутствие само по себе сеяло тревогу.

– В офис. – коротко бросил я, пряча глаза за тёмными стёклами Ray-Ban. – Свяжитесь с Амиром. У меня для него есть работёнка.

Чёрный Cadillac Escalade, взревев двигателем, сорвался с места, разрезая плотный поток машин. Откинувшись на прохладную кожу сиденья, я погрузился в свои мысли, от которых не было спасения. Елена… Её образ, призрачный и манящий, преследовал меня до сих пор, не давая покоя. Её прекрасное лицо, полное боли и страха, врезалось в сознание, словно клеймо.

Дорога в одну из моих строительных компаний, в которой я бывал чаще всего, прошла в гнетущем молчании. Тяжёлый, давящий воздух, внутри салона, казалось, душил меня, не позволяя сделать полноценный вдох. Взгляд сам собой то и дело возвращался к окну, на мелькающие здания и сверкающие, манящие огни, за которыми скрывались сотни теней, готовых в любой момент напасть. Но здесь, в этом стальном гробу на колёсах, я был в безопасности.

Через полчаса мы уже подъехали к одному из моих офисов – крепости из стекла и стали, с видом на сверкающий огнями Лас-Вегас. Войдя внутрь, я направился к своему кабинету, где меня уже ждал Амир Марино – лучший снайпер на всём западном побережье. Он нервно теребил в руках зажигалку Zippo, выдавая своё внутреннее напряжение.

– Босс, зачем вы хотели меня видеть? – спросил он, стараясь скрыть любопытство за маской показного равнодушия.

Я неторопливо опустился в кожаное кресло, чувствуя, как оно обхватывает меня, словно объятия старого друга.

– Сегодня от Морозова приходит груз. – неторопливо начал я. Взгляд Марино, обычно холодный и непроницаемый, на мгновение вспыхнул хищническим интересом. – И у меня есть основания полагать, что некто попытается сорвать сделку. Мне нужен твой зоркий глаз, Амир.

– Кто-то конкретный? – спросил он, подавшись перед, и в его позе появилась собранность хищника, готовящегося к прыжку.

– Пока нет имён. – я покачал головой, чувствуя, как внутри меня поднимается волна ледяного спокойствия – предвестник бури. – Но кто-то очень хочет вбить клин между нами и Братвой.

– Я всё сделаю, Феникс. – он коротко кивнул и поднялся с места, убирая зажигалку в карман.

В его движениях, плавных и бесшумных, чувствовалась смертоносная грация хищника. Амир не задавал лишних вопросов, он понимал меня с полуслова, и это делало его одним из самых ценных моих людей.

Я жестом показал ему, что он может быть свободен, и тот сразу же направился к выходу, растворяясь в полумраке коридора. Когда дверь за ним с лёгким щелчком захлопнулась, я повернулся к панорамному окну, откуда открывался вид на мой город.

Кто-то очень хочет разрушить мои связи с Кириллом, и я должен выяснить, кто стоит за нападением на наших людей. Но пока мне придётся отложить этот вопрос на некоторое время и заняться другими делами.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает, уступая место привычному спокойствию. Сейчас мне предстояло надеть маску респектабельного бизнесмена – ту, что так тщательно создавалась годами, скрывая истинную сущность. На столе лежала папка с документами – контракты, документы, цифры, от которых зависели миллионы. А в приёмной ждал мистер Андерсон, инвестор с нервной улыбкой и толстым чеком в портфеле. Он жаждал вложить свои деньги в мой мир, не подозревая, что за фасадом легитимности скрывается тьма.

У меня было два мира, и я был королём в каждом из них. Оба они были частью меня, двумя гранями одной личности. И сейчас предстояло сыграть роль того, кто будет принимать инвестора, улыбаться, пожимать руки и обсуждать цифры. Но за этой маской скрывался тот, кто не знает пощады, кто готов уничтожить любого, кто встанет на его пути.

К половине двенадцатого, мой рабочий стол был чист, документы подписаны, а мистер Андерсон, окрылённый собственной прозорливостью, отправился тратить свои будущие дивиденды. Пришло время других дел, требующих моего внимания.

У меня были планы на Елену, поэтому я забронировал столик в Bellagio – одном из лучших ресторанов города. Я заранее написал ей сообщение, и теперь, подъезжая к своему зданию казино, окутанному атмосферой роскоши, во мне бурлил адреналин.

Когда я вышел из машины, двойные двери распахнулись, выпуская Елену. Она была великолепна в своём бордовом платье-пиджаке, плотно облегающем изящные формы, а высокий вырез на бедре открывал вид на её стройные ноги. Мой член предательски дёрнулся в штанах от одного этого зрелища, и мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы скрыть реакцию своего тела.

Леля, громко стуча каблучками, приблизилась ко мне, её тёмные глаза скользнули по мне оценивающим взглядом. На её лице не дрогнул ни один мускул, лишь холодная маска отчуждения. Когда Дастин приоткрыл для неё дверцу, она, не произнеся ни слова, села в машину. Хмыкнув, я обогнул багажник и устроился с другой стороны автомобиля.

Атмосфера в салоне была напряжённой. Я чувствовал, что Елена старается держаться на расстоянии, отгораживаясь от меня. Это явно были последствия нашего последнего разговора, и меня это чертовски раздражало, пробуждая внутри зверя, привыкшего брать то, что хочет.

– Ты выглядишь потрясающе. – произнёс я, нарушая тишину. Мой взгляд скользнул по её изящным формам, очерченным облегающим платьем.

Елена едва заметно кивнула, но её губы так и не тронула улыбка.

– Леля… – снова заговорил я, но она резко повернулась ко мне, и в её глазах вспыхнул огонёк вызова.

– Не надо, Николас. Просто… давай просто сделаем, что ты там от меня хочешь и всё. Я не хочу лишних пустых разговоров. – отрезала она, её голос звучал жёстко и холодно.

Я ощутил, как внутри поднимается волна раздражения.

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия. – рявкнул я, не в силах сдержать своего зверя.

– А я не твоя чёртова кукла, которой можно играть по своему усмотрению! – парировала она, и её веко начало нервно дёргаться – единственный признак того, что она всё ещё что-то чувствует.

«О, Леля, ты ещё не представляешь, насколько же ты не права». – подумал я, ощущая, как внутри разгорается азарт охотника. Она будет моей, любой ценой. Этот огонь в её глазах только распалял интерес.

Не в силах противиться порыву, я протянул руку и провёл кончиками пальцев по её щеке. Кожа была гладкой и прохладной, но я почувствовал, как она напряглась от моего прикосновения.

– Ты такая упрямая, Леля. – промурлыкал я, наклоняясь ближе и вдыхая аромат её волос – горький шоколад и лимон. – Но это лишь добавляет интриги.

Я заметил, как дрогнули её ресницы, как жилка на шее начала пульсировать быстрее, и как её грудь учащённо вздымается под бордовым шёлком платья. Елена пыталась скрыть свою реакцию, но тело её предавало с головой.

– Николас, не надо… – прошептала она, но в её голосе уже не было той уверенности. Скорее мольба.

И эта слабость, промелькнувшая на долю секунды, опьянила меня сильнее любого вина. Она всё ещё боялась меня, но в этом страхе скрывалось что-то ещё, то, что я никак не мог разгадать.

– Нас ожидает обед в шикарном месте. – продолжил я, игнорируя её слова. Мой голос звучал спокойно и уверенно, но внутри всё пылало огнём. – И я обещаю, Леля, что он будет… незабываемым.

Я наблюдал, как она сжимает и разжимает кулаки, словно пытаясь справиться с волнением. Может быть, я и вправду слишком надавил на неё в спальне? Но отступать не было в моих правилах. Она возвела вокруг себя стены, но я найду способ проникнуть сквозь них. Рано или поздно.

Я вздохнул и перевёл взгляд на дорогу, чувствуя, что этот день обещал быть непростым.

Глава 7. Николас

Мой Cadillac Escalade остановился возле ресторана Bellagio, известного своей изысканной роскошью и непревзойдённой кухней. Попасть сюда можно было только по предварительному бронированию, которое нередко занимало месяцы. Впрочем, для меня эта проблема решалась одним звонком. Энтони, владелец заведения, мой хороший знакомый и прекрасно осведомлен о том, как важна дружба в нашем мире, где предательство поджидает за каждым углом.

Не успел Мёрфи открыть передо мной дверь, как из ресторана навстречу выпорхнул метрдотель – само воплощение предупредительности и услужливости.

– Господин Кортес. – его голос был сладок, как ликёр «Амаретто». – Добро пожаловать! Мы подготовили для вас и вашей очаровательной спутницы лучший столик.

Он провёл нас с Еленой к лифту, обшитому красным деревом и зеркалами, в которых отражался блеск золота и бриллиантов. На крыше, под открытым небом, у самой балюстрады, был сервирован уединённый столик, откуда открывался захватывающий вид на город.

Елена неловко устроилась на стуле, её взгляд скользил по всему этому великолепию, не задерживаясь ни на чём. Я знал, что она пытается скрыть своё смущение, но её выдавали нервно сцепленные руки. Да, она никогда не стремилась к роскоши, предпочитая ей простоту и уют. Её квартира, где каждая вещь дышала теплом и любовью, всегда была для меня желанным убежищем в молодости.

– Непривычно? – мой голос прозвучал хрипловато, нарушив хрупкую тишину.

Елена вздрогнула и вскинула голову. Наши взгляды встретились, и в её глазах, обрамленных густыми ресницами, мелькнуло пламя – знакомое, горячее, обжигающее.

– Ты, как всегда, предсказуем, Николас. – проронила она, смотря на меня с вызовом. – Любишь производить впечатление?

– Тебе ли не знать, Елена. – я наклонился к ней, чувствуя, как по венам бежит адреналин. – Ты как никак на собственном опыте и не раз убеждалась, что я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Но, прежде чем она успела ответить, официанты начали сервировать стол, расставляя тарелки с аппетитными блюдами, подобные произведениям искусства, цена которых была равна состоянию мелкого банка. Изысканные ароматы щекотали ноздри, а сомелье предлагал к каждому этапу гастрономического спектакля подходящее вино.

Я позволил себе откровенно любоваться Еленой, отмечая, как годы пошли ей на пользу. Её черты заострились, приобретя аристократическую утончённость, скулы стали ещё более острыми, кожа – безупречно гладкой, а тёмные глаза сверкали, как два драгоценных камня.

– Хотел бы я сказать, что не удивлён. – я позволил себе откровенно любоваться ею. – Семнадцать лет прошло, а ты стала ещё красивее.

В этих словах не было ни капли лжи. Время сделало её только интереснее, загадочнее. Если раньше в ней чувствовалась юная дерзость, то теперь она излучала уверенность и силу, которые магнитом притягивали меня к ней.

Она резко вскинула голову, и в её глазах я увидел вспышку гнева.

– К чему вся эта лесть? – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Думаешь, обсыплешь меня комплиментами, то я забуду, кто ты такой и… раздвину для тебя ноги?

Её слова, острые как бритва, не задели меня. Напротив, я усмехнулся, наслаждаясь её реакцией. Она ни капли не изменилась. Всё та же Елена: гордая, независимая, готовая драться даже тогда, когда шансы на победу ничтожно малы. Это и привлекало меня в ней, и бесило одновременно.

– Нет, Леля. – я наклонился ближе, вдыхая знакомый аромат её духов. – Для этого мне не нужно говорить, какая ты красивая. Это всего лишь констатация факта.

Её глаза сузились, а на щеках проступил лёгкий румянец. Я видел, как она борется с собой, пытаясь сохранить маску безразличия, но в её взгляде промелькнула искра, выдающая всё ещё не угасшие чувства. Казалось, стоит лишь коснуться этого пламени, как оно снова вспыхнет ярким огнём. Наши отношения всегда были похожи на танец. – страстный, болезненный, непредсказуемый. Мы притягивались друг к другу, словно две противоположные стороны магнита, но стоило нам сблизиться, как возникали новые конфликты и разногласия.

Однако Елена сделала глубокий вдох, пряча эмоции за маской холодного безразличия. Лишь по тому, как резко вздымалась её грудь, я мог догадаться о том, каких усилий ей это стоило.

– Ты, не изменился, всё-такой же слишком самоуверенный. – фыркнула она, отводя взгляд. – Может, лучше перейдём к делу, и ты расскажешь, зачем мы здесь?

Я окинул своим пристальным взором роскошный интерьер ресторана. Потрясающий вид, тихая музыка, официанты, бархатная гладь скатертей, приглушённый шёпот разговоров и мелодия саксофона, льющаяся отовсюду и ниоткуда одновременно. Всё здесь дышало роскошью и изяществом, но ничто не могло затмить красоту женщины, сидящей напротив меня.

– Я думал, это очевидно. – ответил я с лукавой улыбкой. – Мы собираемся пообедать, Елена.

Она едва заметно поджала губы, но я заприметил, как в её глазах мелькнуло замешательство, быстро сменившееся вспышкой раздражения.

– Пообедать? – переспросила она, приподняв бровь. Её голос звучал напряжённо, но я уловил в нём тень былой насмешливости. – Как ты себе представляешь это после того, как… ты удерживаешь в заложниках моего брата?

Я накрыл её руку своей ладонью, чувствуя, как под пальцами напряглись её мышцы. Казалось, она хотела отдёрнуть руку, но что-то её сдерживало. И я прекрасно ведал, что именно.

– Елена, я знаю, что, между нами, всё непросто. – произнёс я, встречаясь с ней взглядом. – Но я хочу, чтобы мы поговорили, без криков и обвинений. Просто… как старые друзья. И, – я намеренно сделал паузу. – смею тебе напомнить, по контракту, на котором ты оставила свою подпись, ты обязана выполнять все мои пожелания.

Она усмехнулась, и в этом звуке не было ни капли веселья. Только горечь и холод.

– Тебя точно где-то хорошо головой приложили, Николас! – Она пыталась говорить спокойно, но в её голосе прозвучали истеричные нотки. – Мы не были друзьями даже… – она осеклась, но я видел, как в её глазах вспыхнула боль, которую она так старалась скрыть.

Вместо ответа я взял в руки тяжёлые серебряные приборы, чувствуя их прохладу на кончиках пальцев. Аппетит, обычно зверский, сегодня был умеренным – гораздо интереснее было наблюдать за своей бывшей. Она бесцельно водила вилкой по тарелке, но к еде так и не прикоснулась.

– Елена. – мой голос прозвучал мягко, даже ласково, но в нём чувствовалась сталь. – Если ты сейчас же не попробуешь эту пасту с лангустинами, я буду вынужден скормить её тебе лично.

Она резко подняла голову, и наши взгляды встретились. В её глазах читалась борьба – она хотела возразить, ответить мне той же монетой, но что-то её удерживало. Я знал, что это «что-то» – смесь страха за Алистера и того самого жгучего притяжения, которое связывало нас все эти годы.

– Не унижай меня, Николас. – прошептала она, и её голос дрожал от сдерживаемой ярости. – Я не твоя…

Не дожидаясь ответа, я придвинул свой стул вплотную к ней, нарушая хрупкую дистанцию, которую она так старательно возводила между нами. Наклонившись к ушку Елены, я вдохнул аромат её волос – цветочный, с лёгкой горчинкой, такой знакомый и волнующий. От него у меня перехватило дыхание, а в жилах вспыхнул огонь, который я тщетно пытался потушить последние семнадцать лет.

– Насколько мне помнится, ты всегда была послушной девочкой, Лёля. – прошептал я, ощущая, как её тело напряглось от моей близости. – Всегда следуешь правилам и хочешь сделать всё идеально. Не так ли?

Она с трудом сглотнула, не решаясь встретиться со мной взглядом.

– Допустим…

Я чуть заметно усмехнулся, наслаждаясь её реакцией.

– Это такой простой вопрос, а ты вынуждаешь меня повторяться. – Я слегка дотронулся кончиками пальцев её руки, словно случайно, и почувствовал, как она вздрогнула от моего прикосновения. – Либо да, либо нет?

Она отрывисто вздохнула и тихо, но твёрдо ответила:

– Я не собираюсь отвечать на твой вопрос, не понимая, к чему ты клонишь.

Я довольно хмыкнул, восхищаясь её смелостью. Не теряя времени на пустые прелюдии, я позволил своей руке скользнуть ниже, опускаясь на её бедро, обтянутое тонкой тканью платья. Я жёстко сжал его выше колена, наслаждаясь тем, как её тело откликнулось на моё прикосновение. Елена с трудом сдержала крик, и её глаза наконец-то встретились с моими. В их тёмных глубинах плескалась смесь гнева, обиды и… ещё чего-то, что я не мог расшифровать. Но я не сомневался, что в этой бурлящей смеси присутствовало и желание.

– Ник, какого чёрта ты творишь? – зашипела она, пытаясь высвободиться из моей хватки, но я только усилил нажим, притягивая её ближе.

– Я просто напоминаю тебе, кто здесь главный, Лёля. – негромко произнёс я. – И что тебе следует выполнять мои приказы с первого раза и без вопросов. Если, конечно, не хочешь, чтобы хоть один волос упал с головы твоего братца.

Не торопясь, я поднёс к губам бокал с вином. Терпкий, бархатистый вкус бургундского разливался по языку, даруя мгновение наслаждения, которое я хотел растянуть, превратить в пытку ожидания. Делая вид, что меня занимает лишь игра вкусовых оттенков, я наблюдал за Еленой краем глаза. Её щёки пылали, взгляд бегал по столу, не в силах сосредоточиться ни на чём, кроме как на моей руке, лежащей на её бедре.

Когда спустя несколько мгновений она поняла, что не добьётся от меня ответа, наконец сдалась и приступила к еде. Не спеша накрутив спагетти, Елена поднесла вилку ко рту, и в этот момент моя рука, словно у неё есть собственный разум, скользнула выше по её бедру. Я ощутил тепло её кожи, упругость мышц под тонкой тканью платья. Она была так близко… так доступна…

Рука Лёли замерла в воздухе и остановилась на полпути ко рту. Она очень медленно повернула голову в мою сторону и вопрошающе выгнула бровь. В её глазах плескался немой вопрос, но она не решалась задать его вслух.

Но я знал, что она не найдёт ответа на моём лице. Я не собирался ничего объяснять, просить прощения или оправдываться. Я всегда действовал так, как считал нужным, не оглядываясь на мнение окружающих. И я не собирался озвучивать свой план… пока.

Мои пальцы тем временем скользили все выше, и я наслаждался её молчаливым согласием. Я ощутил дрожь, пробежавшую по её телу, когда пальцы, наконец, добрались до кружевного края её трусиков.

И моя Лёля послушно принимала это. Несмотря на выражение раздражения на её лице, на то, как она сжимала зубы, чтобы сдержать возмущённый крик, я видел, как несколько капелек пота выступили на её шее, а щёки слегка окрасились в нежный румянец. И это было лучшей наградой за моё терпение.

– Ник… – прошептала она, и её голос, обычно звонкий и живой, прозвучал хрипло и глухо.

– Такая хорошая… послушная девочка. – довольно промурлыкал я и медленно обвёл языком нижнюю губу. А мои пальцы тем временем скользнули под ткань её белья, нежно раздвигая уже слегка влажные складочки.

Елена вздрогнула всем телом, её глаза затуманились, а на припухших губах застыл едва слышный стон. Я наслаждался каждым её движением, каждой реакцией, словно дегустируя самый потрясающий деликатес. Семнадцать лет разлуки лишь обострили моё желание, заставляя жаждать её прикосновений, её стонов, её абсолютной покорности.

– Ник, прошу, хватит… – прошептала Елена, её голос дрожал от сдерживаемой страсти.

Я лишь усмехнулся, не прекращая ласкать её.

– Ты ведь всегда была такой послушной, Лёля. Неужели разучилась выполнять мои приказы?

Её глаза вспыхнули гневом, но в их глубине плескалось нескрываемое желание.

– Ты не имеешь права так со мной обращаться! – прошипела она, пытаясь оттолкнуть мою руку. – И раньше не был никогда таким властным придурком!

Но я лишь сильнее надавил большим пальцем на её клитор и тихо произнёс:

– Неужели? Потому что, как мне помнится, ты всегда подчинялась мне беспрекословно.

Глава 8. Елена

Я сидела напротив Николаса в этом проклятом ресторане, вглядываясь в его резкие черты лица, и пыталась понять, как мы докатились до этого – как из пылкой любви родилась эта жгучая ненависть, приправленная болезненным влечением? Когда-то я души не чаяла в этом человеке, была готова отдать за него всё. А теперь каждое его слово и прикосновение вызывало одновременно отвращение и постыдное желание.

Господи, как же низко я пала!

Даже сейчас, когда его длинные пальцы скользили по моему чувствительному бугорку, сквозь тонкую ткань шелковых трусиков, я с трудом сдержала стон наслаждения.

– Сиди спокойно, Лёля. – прошипел он, и его низкий голос с едва уловимым привкусом угрозы и обещания проник под кожу, распространяясь ядом по венам, заставляя сердце биться чаще. – Неужели ты хочешь, чтобы весь ресторан стал свидетелем наших маленьких игр?

Я начала отстраняться, но его власть надо мной оказалась сильнее. Попытка вырваться из его плена закончилась наказывающим щелчком по клитору. Меня пронзила острая вспышка боли, переплетаясь с волной неожиданного возбуждения. Мои пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони, оставляя кровавые полумесяцы. Как бы мне ни хотелось сейчас вцепиться в его самодовольную, красивую физиономию, вонзить вилку в его руку, я сидела неподвижно. С прямой спиной, надменным изгибом губ и безразличным взглядом, за которыми скрывалась настоящая буря эмоций – унижение, страх, гнев, и… да, чёрт возьми, желание.

Николас и раньше был слишком непредсказуем, но теперь, после стольких лет разлуки, я совершенно не знала, чего от него ожидать. Этот дорогой ресторан, богатые люди – для него ничто. Пешки в его жестокой игре, которую он вёл по собственным правилам, не считаясь ни с какими приличиями или последствиям. Я знала, что стоит мне лишь начать дерзить и открыто бросить ему вызов, он, не моргнув глазом, устроил бы публичную экзекуцию. Без колебаний поднял бы меня на этот полированный до блеска стол, как трофей, как свою собственность, и продолжил пытку под аккомпанемент приглушённой музыки и фальшивых улыбок изумлённых зрителей. А потом… эти люди заплатили бы за то, что стали свидетелями моей покорности, за то, что видели, как моё тело дрожит от его прикосновений.

Наши отношения всегда были подобны игре с огнём, наполнены страстью, доходящей до грани безумия. Я до сих пор помню жар его прикосновений. Его жадные, голодные поцелуи, оставлявшие на моём теле метки, которые не в силах были стереть ни время, ни другие мужчины. И сейчас, спустя семнадцать проклятых лет, как я рассталась с ним, разорвав эту порочную, опасную связь, моё тело вновь предательски откликалось на его ласки, прямо как раньше.

Я ненавидела себя за эту слабость, за неконтролируемую реакцию, за то, что моё тело помнит его до сих пор. И его за то, что он всё ещё вызывал во мне эти сильные, противоречивые, невыносимые эмоции, которые расщепляли меня на части.

В голове развернулась полномасштабная война, ярость боролась со страхом, гордость – с желанием. Я представляла во всех подробностях, как впиваюсь ногтями в его надменное, высокомерное лицо, оставляя на безупречной коже длинные, кровоточащие борозды. Как кричу ему всё, что думаю о нём, о его жестокости, о его эгоизме, о его разрушительной власти. Но за этой яростью распускалась горькая, болезненная истина – моё сердце трепетало не только от ненависти. Оно тосковало по нему, по той близости, которую мы когда-то делили, жаждало его прикосновений, его внимания, и даже его искажённой, извращённой любви.

И он знал это. Чёртов садист читал меня, как открытую книгу, наслаждаясь моим мучением.

Когда его палец проник в меня, я не смогла сдержать тихий стон. Прикусила губу, пытаясь заглушить звук, но было поздно. Другие гости ресторана тут же обернулись в нашу сторону. Любопытство в их глазах быстро сменилось шоком, когда они поняли, что происходит под столом. Николаса, казалось, это ничуть не смущало, он лишь едва заметно ухмыльнулся, обнажив ряд белоснежных зубов.

– Тише, Лёля. Я сегодня не в настроении для публичных представлений.

– Прекрати… пожалуйста. – прошептала я, чувствуя, как горит лицо от стыда и унижения. Но он лишь усмехнулся, его глаза потемнели от желания, и добавил ещё один палец, медленно двигая ими, растягивая, дразня, доводя меня до исступления. Его движения были небрежны, ленивы, как будто он делал это мимоходом, не прилагая никаких усилий. Но каждое прикосновение отдавалось в моём теле сладкой, жгучей судорогой, заставляя меня выгибаться навстречу его руке.

Он небрежно взял со стола свой мобильный, и, не отрывая от меня потемневших, почти чёрных глаз, произнёс с убийственным спокойствием, от которого у меня по спине пробежал холодок:

– Елена, если ты ещё не поняла, я хочу, чтобы ты кончила на мои пальцы. Надеюсь, мне не придётся повторять это ещё раз.

Я зажмурилась, изо всех сил пытаясь сдержать рвущиеся с губ отчаянные всхлипы. Стыд и унижение жгли меня изнутри. Я чувствовала, как напряглись соски, как пульсирует кровь между ног, и от этого становилось только хуже. И Ник, как всегда, видел, как моё тело реагирует на него, вопреки здравому смыслу и ненависти.

– Ты чудовище! – процедила я сквозь стиснутые зубы, с трудом сдерживая дрожь в голосе. Мои пальцы судорожно сжимали край стола, пытаясь найти хоть какую-то опору в этом безумии. – Как ты можешь так поступать со мной, как будто я одна из твоих… шлюх? Вот что на самом деле значит быть любимой Николасом Картером?

Он громко, издевательски расхохотался, запрокинув голову, и от этого леденящего душу звука по моей спине пробежали мурашки.

– «Любимой»? – переспросил он, насмешливо выгнув бровь. – Если ты забыла, то я с радостью напомню. Ты сама ушла от меня, Елена. Бросила меня, струсив перед моей тьмой. Так какого чёрта ты от меня хочешь?

Его лицо исказилось от ярости, желваки заходили ходуном. Ник был воплощением первобытной силы, дикой, необузданной, которую я когда-то так жаждала укротить, но в итоге сама оказалась раздавлена ею.

– Я что, должен был расстелить красную дорожку перед тобой? – прорычал он, с силой сжав челюсти. Я видела, как напряглись мышцы на его скулах, и невольно сглотнула. – Твой брат меня наебал, я мог убить его и стереть в порошок всю вашу проклятую семейку! Но из уважения к тебе, к тому, что было между нами, я дал вам шанс! Вместо того чтобы искать эти чёртовы деньги, которые вы бы никогда не нашли, не вляпавшись в ещё большие неприятности, я позволил тебе спасти его шкуру! Всего лишь быть рядом со мной тридцать дней и слушаться! Тридцать дней, Елена! И ты смеешь меня упрекать?

Его слова били меня наотмашь, заставляя содрогаться от ужаса и отвращения. Горький ком подкатил к горлу. Правда, которую я так отчаянно пыталась игнорировать, сжимала грудь, не давая вздохнуть. Я знала, что он прав, и от этого становилось ещё больнее. Ненависть, которую я так старательно взращивала в себе все эти годы, начала трескаться, обнажая под собой глубоко запрятанные страх, боль и… оскорблённую гордость. Да, я бросила его. И теперь расплачивалась за свою трусость и за глупость брата.

Собрав остатки мужества, я подняла на него умоляющий взгляд, чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы.

– Я… просто не могла…остаться с тобой, Ник. Ты бы никогда не ушёл из этого мира… насилия и крови. А для меня это было слишком. Твоя жестокость убивала меня, медленно, но, верно, разъедала изнутри, как кислота.

Лицо Николаса исказила гримаса боли, как будто я ударила его в самое сердце. Но в следующее мгновение эта уязвимость исчезла, сменившись непроницаемой маской. Он снова стал тем Николасом Картером, которого знал весь Лас-Вегас – холодным, жестоким, неприступным.

– Ты сделала свой выбор… – мрачно произнёс Ник, его голос был лишён эмоций. – Решила, что я испорчен и не заслуживаю быть с тобой. Что ж… посмотри, где ты теперь.

Картер наклонился так близко, что я чувствовала его обжигающее дыхание на своей коже и запах дорогого одеколона. Его язык мучительно медленно провёл по моей ключице, оставляя влажный, горячий след, поднимаясь к чувствительной мочке уха.

– Твоя киска такая мокрая и жаждущая, так сильно сжимает меня. Ты уже хочешь кончить, не так ли, Лёля?

Он произнёс это детское прозвище с такой издевательской нежностью, что у меня перехватило дыхание.

– Уверен, с моим членом внутри тебя, было бы куда лучше, Лёля.

Боже, какой же он дьявол! Николас прекрасно знает, как его грязные слова действовали на меня в прошлом, заставляя желать его ещё сильнее.

– Ник… – взмолилась я, с трудом сдерживая стоны. – Прошу, не делай этого. Я… не могу… Не так…

Он медленно вытащил пальцы и, поднеся их к губам, облизал с таким видом, словно дегустировал коллекционное вино. Его тёмные глаза буквально пожирали меня.

– Твоё тело жаждет моих прикосновений, как бы ты ни сопротивлялась. – промурлыкал Ник, его губы изогнулись в довольной ухмылке. – Так что расслабься и получай удовольствие.

С хищной улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего, Николас потянулся к брюкам. Я отвернулась, стараясь не смотреть на него, сжимая руки в кулаки. Хотелось, чтобы этот спектакль поскорее закончился. Но когда что-то гладкое и холодное коснулось моего влажного входа, сердце пропустило удар. Ник медленно ввёл в меня что-то продолговатое, вибрирующее. Спустя несколько мгновений, я поняла, что это виброяйцо.

– Зачем оно? – тихо спросила я, стараясь не привлекать к нам внимание ещё больше.

Николас достал свой телефон и с довольной ухмылкой демонстративно поднёс его ближе ко мне. Я затаила дыхание, наблюдая, как его пальцы уверенно коснулись экрана. Мускулы на его руке напряглись под тканью дорогой рубашки, когда он открыл приложение для управления секс-игрушкой.

– Помнишь, как тебе нравилось, когда я доводил тебя до грани, не позволяя кончить? – спросил он, в его взгляде сверкало торжество.

Когда мои глаза расширились в ужасе от понимания его замысла, Ник продолжил:

– Ты будешь сидеть здесь с игрушкой внутри тебя, изнывая от желания, и молиться, чтобы я поскорее закончил обед.

Я сжала бёдра, чувствуя, как нарастающая вибрация проникает всё глубже, до самых нервных окончаний. Жар разлился по низу живота, пульсируя между ног. Картер довольно усмехнулся и, коснувшись экрана, плавно увеличил интенсивность.

– Ник, прошу, не надо. – снова взмолилась я, в отчаянии схватившись за его руку. Пальцы судорожно сжали ткань его дорогой рубашки. Сердце билось где-то в горле, отбивая бешеный ритм, а в черепушке царил полный хаос. – Не делай этого… Я не… я не выдержу…

Но он лишь покачал головой, его взгляд потемнел, став почти чёрным.

– Ты сама виновата, Елена. – отчеканил Картер, медленно высвобождая руку из моей хватки. – Нужно было следить за языком. А теперь ты будешь расплачиваться за свою дерзость.

Я зажмурилась, пытаясь сдержать рвущиеся с губ стоны. Внутри всё пылало, жгло огнём, требуя разрядки. Но я знала, что Ник не позволит мне кончить, пока сам этого не захочет. Он всегда любил доводить меня до исступления, наслаждаясь моими мольбами, слезами и полной покорностью. Это была его извращённая, жестокая игра, и я, к своему стыду, была в ней всего лишь пешкой.

– Пожалуйста, Ник… – прошептала я, чувствуя, как слёзы обжигают щёки, оставляя на коже горячие дорожки. – Это слишком… неправильно. Ты не такой…

Он молча наблюдал за мной, его взгляд прожигал меня насквозь, словно исследуя каждую деталь моего страдания. Неожиданно, наклонившись ближе, он прошептал мне на ухо:

– Я не вижу чёрного и белого, правильного и неправильного. Есть только то, что я хочу. И ты выдержишь всё, что я тебе дам. Как бы ни сопротивлялась, в глубине души, под толстым слоем обиды и боли, ты всё ещё любишь меня, Елена. Опасного, властного, жёсткого и непредсказуемого.

Его слова раздавались в моём сознании болезненным эхом, разбиваясь о стены тщательно выстроенной защиты. Глядя в его бездонные глаза, я понимала, что он, чёрт возьми, прав. Сколько бы я ни пыталась убежать, отгородиться стеной равнодушия, его тьма всё равно манила меня, как мотылька на пламя, гипнотизируя, завораживая и одновременно пугая.

– Елена, запомни. – его голос был спокоен, но в нём звучала сталь, которая заставила меня трепетать от страха и возбуждения одновременно. – В течение тридцати дней, на которые мы заключили контракт, ты принадлежишь мне. Полностью. Твоё тело, мысли, желания, оргазмы… Всё моё.

Он провёл пальцем по моей щеке, мягко и почти нежно, что резко контрастировало с жёсткостью его слов.

– И только я решаю, когда и как ты будешь кончать.

Я судорожно сглотнула, чувствуя, как внутри всё сжимается от его слов, стягиваясь в тугой, болезненный узел. Ник так мастерски дёргал за ниточки моей души, как будто я всего лишь марионетка в его руках.

– Но… – начала было я, ища хоть какой-то выход, хоть малейшую щель в этой паутине, которой он меня опутал. Однако Ник приложил палец к моим губам, заставляя замолчать.

– Даже не пытайся обмануть меня и поиграть соло. Иначе тебя будет ждать наказание, гораздо хуже, чем просто не позволить тебе кончить.

В этот момент вибрация внутри меня усилилась, посылая волны сладкой истомы по телу. Я закусила губу, изо всех сил стараясь не издать ни звука, но это было невероятно сложно.

– И что будет, если я выполню твоё пожелание? – прохрипела я, с трудом переводя дыхание.

Его губы коснулись моей кожи на шее, оставив короткий поцелуй, и я почувствовала, как он слегка прикусил её, как будто хотел пометить.

– Если будешь послушной девочкой… завтра я отвезу тебя к Алистеру.

Моё сердце замерло. Я резко повернулась к нему, не веря своим ушам.

– Серьёзно? – в голосе послышалась пронзительная нотка отчаяния. – Ты позволишь мне увидеться с братом, если я не вытащу эту чёртову игрушку без твоего разрешения?

Его губы изогнулись в жестокой усмешке.

– Именно так, Лёля. Но ты должна доказать, что достойна этой встречи, что ты послушная девочка.

Я сжала зубы, борясь с подступающими слезами. Ник использовал любовь к брату как рычаг давления, безжалостно манипулируя моими чувствами. И хотя где-то в потаённых уголках сознания я понимала, что он находит в этой ситуации какое-то извращённое удовольствие, меня терзали вопросы.

Что заставляет его так поступать? Месть за то, что я его бросила? Очередная игра в кошки-мышки, целью которой было окончательно сломать меня, подчинить своей воле?

– Что происходит в твоей голове, Картер? – тихо спросила я, даже не надеясь на ответ. – Во что ты играешь?

Как и ожидалось, Ник ничего не сказал, только снова потянулся к своему телефону. Я раздражённо фыркнула и отвернулась. Он начал переключать режимы игрушки, меняя ритм и силу вибрации, и внутри меня всё сжималось от нарастающего возбуждения. Но я упрямо стискивала зубы, отказываясь дать ему хоть каплю удовольствия от моей реакции. Я не собиралась сдаваться так легко, даже если каждая клеточка тела умоляла о разрядке.

Пусть катится к чёрту, этот садист!

Ник, казалось, почувствовал моё сопротивление, и его губы изогнулись в ехидной усмешке.

– Ты ведь знаешь, что рано или поздно сломаешься, Лёля. – прошептал он, его пальцы нежно, почти ласково коснулись моего подбородка, приподнимая голову, чтобы заглянуть мне в глаза. – Ты всегда была такой упрямой… но, в конце концов, каждый раз отдавалась мне полностью, без остатка. Так будет и на этот раз.

Я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

Боже, как я ненавижу его за то, что он так хорошо меня знает, за то, что всё ещё имеет надо мной такую проклятую власть!

Но где-то в глубине души, под слоем гнева и отчаяния, зашевелился страшный червь сомнения.

А вдруг он прав, и я действительно сломаюсь… снова?

Николас продолжал обедать как ни в чём не бывало. Он ел неторопливо, с наслаждением, смакуя каждый кусочек, в то время как у меня кусок не лез в горло. Я едва могла сосредоточиться, всё внимание было приковано к тому, что происходило с моим телом. С каждой секундой контролировать себя становилось всё труднее. Когда он, не отрывая от меня взгляда, увеличил скорость вибрации, мне пришлось закусить губу до крови, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.

– Елена, с тобой в порядке? – спросил Николас, и на его лице появилась тень самодовольной улыбки. – Ты выглядишь немного… напряжённой.

Ответить было чертовски сложно. Волны желания накатывали одна за другой, грозя захлестнуть меня с головой. Я была на самом краю, и стоило мне открыть рот, как наружу вырвались бы стоны. Но я не могла позволить ему победить.

Собрав остатки самообладания, я лишь коротко кивнула и потянулась к бокалу с вином.

– Как долго мы ещё тут задержимся? – спросила я спустя несколько мгновений, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Может поедем уже?

В тот же миг игрушка перестала вибрировать. Из груди вырвался тяжёлый вздох – смесь облегчения и разочарования. Я снова поднесла бокал к губам, надеясь, что терпкая прохлада вина хоть немного успокоит разбушевавшиеся нервы. Но Николас, казалось, только этого и ждал. Он включил игрушку сразу на самый мощный режим. От неожиданности моя рука дрогнула, бокал выскользнул из пальцев, и вино расплескалось по белоснежной скатерти, оставив бордовые пятна. Несколько капель попали на моё декольте и подол платья.

Николас рассмеялся, откинувшись на спинку стула. От этого низкого, грудного звука, такого знакомого и одновременно пугающе чужого, по моей коже пробежали мурашки.

– Что ж. – произнёс он, наблюдая за мной из-под полуприкрытых век. – Теперь нам действительно стоит поторопиться.

Ник небрежно подозвал официанта, чтобы расплатиться, а я сидела, не в силах пошевелиться, и с тоской смотрела на растёкшееся по скатерти вино. Внутри меня бушевала буря: гнев, унижение и… желание, которое я так отчаянно пыталась подавить.

Николас Картер, этот чёртов мафиози с опасной улыбкой и глазами, полными тьмы, снова зажёг во мне огонь. Одним прикосновением, словом, взглядом. И я не была уверена, что на этот раз мне хватит сил сопротивляться. Что я не стану мотыльком, летящим на пламя, способное сжечь меня дотла.

«Смогу ли я собрать себя снова на этот раз, когда он наиграется?» – промелькнула тревожная мысль, когда мы выходили из ресторана, а его большая рука легла на мою поясницу в собственническом жесте.

Глава 9. Елена

Внутри автомобиля повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь ровным гулом мощного двигателя. Десять минут пути тянулись бесконечно, и я чувствовала, как пальцы, вцепившиеся в мягкую кожу клатча, побелели от напряжения. Взгляд, вопреки моему желанию, как магнит, тянул меня к мужчине, сидящему рядом. Николас, с каменным выражением лица, был полностью поглощён своим телефоном.

– Я думала, ты собираешься отвезти меня к себе… – начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, но в конце предательски дрогнул на последнем слове.

Николас даже не взглянул на меня, только насмешливо хмыкнул, и от этого звука в сердце что-то заныло.

– Да, всё правильно. Только это не мой, а наш дом.

Его слова хлестнули по нервам, как удар кнута. Горячая и обжигающая ярость волной поднялась изнутри.

«Наш»? Да как он смеет так говорить?!

– Разве ты не живёшь в пентхаусе над казино? – процедила я сквозь зубы, едва сдерживая ядовитые нотки в голосе. – Потому что дорога, по которой мы едем, ведёт совершенно в другом направлении.

На этот раз он ничего не ответил. Эта его проклятая привычка – игнорировать меня, наказывать молчанием – всегда выводила меня из себя. Я резко отвернулась к окну, где проносились размытые огни города: небоскрёбы, мерцающие всеми цветами радуги, кричащие вывески казино, обещающие несметные богатства, и безликая толпа туристов – всё сливалось в бессмысленный, раздражающий калейдоскоп.

Спустя какое-то время автомобиль, наконец, остановился перед внушительным особняком в тихом, уединённом районе. Сердце заколотилось быстрее, отдавая болезненными толчками в висках. Я бросила тревожный взгляд на Николаса, но его лицо оставалось непроницаемой маской. Он молча вышел из машины, резко захлопнув дверь, и, не удостоив меня ни словом, ни взглядом, направился к дому. Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, но мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Двухэтажный особняк цвета слоновой кости, с крышей из темно-золотистой черепицы, выглядел так, будто сошёл с глянцевой обложки архитектурного журнала. Высокие колонны из белого мрамора обрамляли главный вход, а небольшой фонтан тихо журчал, наполняя пространство успокаивающим звуком, а аромат цветущих клумб щекотал ноздри.

Этот дом… когда-то он был нашей общей мечтой, символом будущего, которого у нас никогда не будет. Сейчас, стоя перед ним, я ощущала лишь гнетущее чувство безысходности и щемящую тоску по утраченному.

– Зачем ты привёз меня сюда, Николас? – мой голос прозвучал хрипло, сломлено. Я едва узнавала его.

Картер медленно обернулся ко мне, и на долю секунды мне показалось, что в глубине его тёмных глаз мелькнула тень боли, но она тут же исчезла, сменившись привычной холодной отстранённостью.

– Разве тебе неинтересно увидеть нашу мечту воочию, Елена? – произнёс он, и его холодный голос резанул по живому. Эти слова вскрыли старые раны, заставив их кровоточить с новой силой.

Я судорожно пыталась проглотить комок в горле, который казался слишком большим, чтобы его можно было преодолеть. Тысячи слов – горьких, полных отчаяния и невысказанной боли – вертелись на языке, но я не могла выдавить ни звука.

В этот момент из дома вышла пожилая женщина в безупречно отглаженной форме горничной.

– Добрый день, господин Картер. – произнесла она, обращаясь к своему начальнику. Её взгляд скользнул по мне с едва заметным любопытством. – Мы подготовили всё, как вы просили.

Николас в ответ лишь кратко кивнул, не отрывая взгляда от экрана телефона, а затем молча прошёл в дом. Домработницу, казалось, это ничуть не смутило. Она повернулась ко мне, и её лицо озарила тёплая, приветливая улыбка.

– Здравствуйте, госпожа Гриффин. Я Анна, экономка и ответственная за ведение хозяйства господина Картера. – представилась она с дружелюбным тоном. – Добро пожаловать… в ваш новый дом. Буду рада провести для вас небольшую экскурсию.

Я с трудом сдержала горький смешок.

«Мой новый дом»?

Однако эта мысль всё равно резанула по нервам. Но я понимала, что отказаться от предложения Анны было бы невежливо, и натянув на лицо вежливую улыбку, прошептала.

– Спасибо, я была бы вам очень признательна.

Анна одобрительно кивнула, её доброжелательность заставила меня почувствовать себя неловко. Она жестом пригласила меня следовать за ней и направилась к парадному входу. Каждый мой шаг давался с трудом, ноги словно налились свинцом, а внутри меня бушевали вопросы.

Что Николас задумал? Зачем притащил меня сюда?

Дом был именно таким, каким мы когда-то мечтали его видеть. Просторный, светлый холл с изящной лестницей, ведущей на второй этаж, современные картины на стенах, дорогая мебель – всё выглядело безупречно и со вкусом. В уютной гостиной с камином, отделанным чёрным глянцевым мрамором, стояли мягкие диваны и кресла кремового цвета. Панорамные окна открывали захватывающий вид на ухоженный задний двор и мерцающие огни города вдали, но вместо восторга я чувствовала лишь удушливую тоску.

– Как видите, здесь есть всё для комфортной жизни. – продолжала Анна, её голос звучал ровно и безмятежно, явно не замечая моего напряжённого состояния. – Надеюсь, вы будете чувствовать себя как дома.

– Не сомневаюсь. – прошептала я, едва разжав губы.

Анна продолжила экскурсию, с нескрываемой гордостью, даже с каким-то трогательным воодушевлением рассказывая о каждом помещении – просторной хозяйской спальне с выходом на балкон, трёх уютных гостевых комнатах, двух кабинетах, домашнем кинотеатре с огромным экраном и удобными диванчиками, о спортзале с новейшим оборудованием и, наконец, о роскошной библиотеке, где, казалось, можно было найти любую книгу. В то время как она говорила, я пыталась сосредоточиться на её словах, но мысли о Николасе и его намерениях не оставляли меня в покое.

Картер растворился где-то в глубине дома, но его присутствие ощущалось повсюду – в каждой детали интерьера, в аромате хвои и цитруса, пропитавшем воздух, в этой тягучей, душной атмосфере власти и опасности. Даже здесь, вдали от своего мира, от криминальной империи, которой он управлял железной рукой, Ник оставался хозяином положения, хищником, метившим свою территорию. Этот дом был его крепостью, его логовом, его убежищем, а я… я только что попала в его ловушку. И чувствовала себя маленькой, беззащитной мышью в лапах огромного, опасного кота.

Наконец, поднявшись по широкой лестнице, отделанной тёмным, благородным деревом, Анна открыла дверь на втором этаже, и я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Мы вошли в просторную комнату, залитую мягким, рассеянным светом скрытых светильников.

– Это хозяйская спальня… то есть ваша и господина Картера. – объявила экономка с мягкой, почти заговорщической улыбкой.

Я замерла на пороге, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

– Что вы сказали? – выдохнула я, ощущая, как внутри нарастает волна паники и возмущения. – Вы… ничего не перепутали? Я не собираюсь… спать в одной постели с Ником!

Анна лишь добродушно улыбнулась, словно не услышала моих слов, и жестом пригласила меня в огромную гардеробную. Я нехотя переступила порог – и задохнулась от удивления. Здесь была не только одежда Николаса, но и… моя. Та самая, что я оставила в пентхаусе перед нашим обедом в ресторане. Только приглядевшись внимательнее, я поняла, что здесь куда больше моих вещей, чем я предполагала.

– Господин Картер распорядился разместить вашу одежду рядом со своей. – начала объяснять Анна, словно прочитав мои мысли. Её голос звучал ровно и спокойно, но в нём слышались странные, едва уловимые нотки… сочувствия? – Мы приобрели всё, что он просил, и разместили в шкафах и на полках по цветам. Но если вам что-то не нравится, мы, конечно, всё исправим.

Я медленно обвела взглядом это царство шёлка, кашемира и бриллиантов. На вешалках висели не только платья от-кутюр, сверкающие пайетками и стразами, но и уютные свитера, которые я так любила носить дома, шелковые пижамы, кружевное бельё… Здесь была не только одежда, но и туфли, сумки, ремни, косметика, духи, даже ювелирные украшения… Всё, что могло понадобиться женщине, чтобы почувствовать себя королевой.

Но как бы это заманчиво ни выглядело, я не могла принять его подарок, и позволить ему купить меня, заперев в золотой клетке, даже если она была выложена бархатом и украшена драгоценностями.

– Анна, а где… я могу найти Николаса? – спросила я, с трудом ворочая онемевшим языком.

– Он, наверное, у себя в кабинете на первом этаже. Я могу вас проводить, госпожа Гриффин, если вы… ещё не успели запомнить расположение комнат. – предложила она с доброй улыбкой.

– Нет, не стоит, я помню, где это. – отозвалась я, и на губах сама собой появилась вымученная улыбка. – Спасибо вам, Анна. За всё.

– Не стоит благодарности, госпожа Гриффин. – экономка слегка склонила голову, и на этот раз я отчётливо увидела в её глазах сочувствие. – Если вам что-то понадобится, просто нажмите цифру «2» на телефоне. Он есть в каждой комнате.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Когда за Анной закрылась дверь, я позволила себе на мгновение расслабиться, тяжело опираясь о прохладную стену. Сердце бешено колотилось о рёбра, в висках стучала кровь, а перед глазами всё плыло в тумане.

Когда Ник успел провернуть всё это? Даже если одежду и всё остальное Ник мог купить по щелчку пальцев, то дом уж точно не успел бы построить за такое короткое время. Но зачем ему воплощать в жизнь нашу общую мечту, если мы уже давно чужие друг другу люди, а прошлое превратилось в прах и пепел?

Глубоко вздохнув, я попыталась унять дрожь в теле и подавить подступающую панику. Как же тяжело было находиться здесь, в этом доме, который должен был стать нашим уютным гнёздышком, а теперь был наполнен лишь призраками разбитого прошлого. Собрав всю свою решимость, я сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь, и направилась на поиски Николаса. Пора было получить ответы на мои вопросы, и чем скорее, тем лучше.

В этот момент мне было плевать на вежливость. Я ворвалась в его кабинет без стука, словно фурия, вторгающаяся во владения самого Аида. На мгновение я застыла на пороге, оглядывая незнакомую обстановку. Дорогая мебель из тёмного дуба, тяжёлые портьеры, кожаные переплёты книг на полках, абсолютный порядок на массивном столе… Всё здесь дышало силой, властью, контролем. Но не было ни одной личной вещи или мелочи, которая могла бы рассказать о Николасе как о человеке. Ни фотографии, ни безделушки на столе, ни даже небрежно брошенной газеты. Этот кабинет, в отличие от остальных комнат, был лишён тепла, индивидуальности, уюта. Впрочем, учитывая тьму, которая поглотила Николаса, это неудивительно.

Сам Картер был погружен в экран компьютера, не обращая на меня никакого внимания. Все предметы на его столе – ноутбук, серебряный органайзер, хрустальная пепельница, в которой, впрочем, не было ни одного окурка, – были расположены с геометрической точностью. Не видя его лица, я всё равно чувствовала исходящие от него волны контроля и властности. Ник даже не обернулся на мой шумный визит, продолжая стучать по клавишам ноутбука, как будто я была всего лишь досадной мухой, на которую не стоило тратить время.

Конечно, я давно догадывалась о его обсессивно-компульсивном расстройстве, но сейчас, глядя на этот идеальный порядок и маниакальную одержимость симметрией, я окончательно убедилась в этом. И тут же в моей голове замелькала дерзкая мысль, которая, как огонь, разгорелась до неистового пламени. Уголок губ приподнялся в хищной усмешке, и я почувствовала, как внутри меня закипает азарт.

Громко и вызывающе стуча каблуками по отполированному до блеска паркету, я подошла к столу и, не говоря ни слова, смахнула на пол толстую папку с документами. Листы бумаги разлетелись, но Ник даже не вздрогнул. Его спокойствие только подстёгивало меня, и я, не раздумывая, забралась на стол, скрестив ноги.

Чуда не произошло. Наигранно вздохнув, я начала нарочито стучать длинными ногтями по идеально отполированной деревянной поверхности, и, как бы «случайно», двигать, смещать с места предметы, разрушая его идеальный, маниакальный порядок.

Я внимательно следила за его реакцией, жадно ожидая хоть какого-то проявления эмоций и искры раздражения. Но Николас продолжал сидеть неподвижно, его лицо оставалось совершенно бесстрастным. Казалось, он полностью игнорировал моё присутствие и вторжение в его личное пространство.

Но спустя несколько мучительных мгновений Картер всё-таки отложил ноутбук. Медленно он поднял с пола папку, бережно разгладил её и вернул на место. Затем, не торопясь, собрал разлетевшиеся листы, педантично расправил каждый, вернул в папку, восстанавливая идеальный порядок. Я чувствовала, как меня охватывает нетерпение, но его самообладание вызывало у меня восхищение и одновременно гнев.

Когда всё вернулось на свои места, он откинулся на спинку кресла и, наконец, посмотрел на меня.

– Я разрешал тебе врываться в мой кабинет, Елена? – тихо спросил он, его голос звучал ровно, почти безразлично, но я заметила, как пульсирует вена на его шее.

– Простите, господин Картер. – с вызовом произнесла я, наслаждаясь его едва сдерживаемой яростью. – Не хотела вас отвлекать от важных дел, но у меня есть несколько вопросов, на которые я хотела бы получить ответы. Так что будьте любезны, уделите мне пару минут.

Его взгляд медленно скользнул по моей фигуре, задержавшись на открытом участке декольте на мгновение дольше, чем позволяли приличия, но тут же вернулся к моему лицу.

– Говори. – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Твоя… очаровательная экономка устроила мне экскурсию. – начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, безразлично. – И, помимо того, что мы оба знаем, что этот дом – абсолютная копия наших… юношеских фантазий, я не могу не отметить, что он был… тщательно подготовлен к моему приезду.

Я сделала паузу, наблюдая за его реакцией. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но я заметила, как слегка сжались в кулаки его руки, лежащие на подлокотниках кресла. Это было единственным признаком того, что я задела какую-то болезненную струну в его душе.

Я прикоснулась пальцем к подбородку, изображая задумчивый вид, но на самом деле мне было невыносимо трудно сдержать рвущиеся наружу эмоции.

– Ты, конечно, сейчас скажешь, что всё это ложь. – промурлыкала я, наклоняясь к нему так близко, что почувствовала тепло его дыхания. – Вот только… у меня складывается стойкое впечатление, что твои… чувства так никуда и не делись. Ты хочешь вернуть меня, Ник, не так ли?

Картер молчал несколько напряжённых мгновений, его взгляд прожигал меня до самой души. Он слегка склонил голову, как хищник, изучающий свою жертву, и я почувствовала, как в воздухе застряло напряжение. Поначалу его лицо оставалось непроницаемой маской, но затем желваки на его челюсти заиграли, выдавая гнев, а глаза, обрамленные густыми тёмными ресницами, помрачнели.

– Встань! – приказал он резким, властным тоном, от которого по моей коже пробежал холодок.

Горячая волна негодования и возмущения захлестнула меня.

– С какой стати я должна тебе подчиняться? – бросила я, гордо вскинув подбородок.

– Потому что ты подписала чёртов контракт, cazzo! И обязана сделать всё, что я прикажу!

Его властный тон, первобытная, мужская энергия, исходившая от него, пробуждали во мне странную, пугающую смесь страха и… вожделения. Кровь запульсировала в висках, отдаваясь гулким эхом в груди. Тело, будто пробудившееся после долгой спячки, остро реагировало на каждый его взгляд. Ладони вспотели, а колени предательски дрожали.

– Ты так и не научился уважать мои решения, правда, Ник? – прошептала я с вызовом в голосе, хотя внутри всё сжималось от противоречивых чувств – страха и сладкого предвкушения.

Его взор скользнул по моей фигуре, задерживаясь на изгибах, и я заметила, как темнеют его глаза, наполняясь той самой страстью, что когда-то сжигала нас обоих. От этого тяжёлого, собственнического взгляда у меня перехватило дыхание, и жар разлился по коже, оставляя после себя дорожку из мурашек.

«Остановись, Елена!» – закричал внутренний голос. – «Беги, пока можешь!»

Я всё ещё помнила, как когда-то играла с этой опасной стороной Николаса, дразня зверя, запертого в его душе, что добавляло остроты нашим встречам. Я знала, что это может привести не только к боли, но и к острому, обжигающему удовольствию, полному опасности и риска. Но сейчас… всё было иначе. Мы больше не были той влюблённой парой, безрассудными подростками, готовыми без оглядки бросаться в омут страсти. Между нами лежала пропасть из непонимания, горечи и невысказанных обид.

Но отступать было некуда. И не в моих правилах. У меня не было другого выбора, кроме как изящно подняться со стола, изо всех сил стараясь скрыть, как его близость и властный тон действуют на меня.

– Повернись ко мне спиной. – прозвучал новый приказ, и его голос, хриплый, низкий, вибрировал в воздухе. – Подними платье до талии. Разведи ноги в стороны.

Он сделал паузу, и мне показалось, что я слышу, как бешено стучит его сердце. Или это моё собственное гремело в ушах, заглушая все остальные звуки?

– …и нагнись над столом, Елена. – закончил Ник.

В его словах не было ни намёка на нежность, только голая, животная страсть и властная жёсткость, от которых у меня подкосились ноги, и я почувствовала, как внутри меня разгорается пожар, грозящий спалить всё на своём пути. И, вероятно, я была безнадёжно испорчена, раз вместо того, чтобы послать его куда подальше, испустив негодующий вздох, я всё же послушно выполнила его приказ.

Но я делала это нарочито медленно и томно, изгибаясь, как будто это была моя собственная идея. Оказавшись в такой уязвимой, унизительной позиции, я чувствовала себя одновременно возбуждённой и напуганной. Смесь этих противоречивых чувств была опьяняющей.

Неожиданно я ощутила, как Ник осторожно убирает выбившуюся прядь волос с моего лица, и его пальцы, на удивление, были нежны, как прикосновение бабочки. Этот резкий контраст между его грубой, властной природой и внезапным проявлением заботы заставил моё сердце замереть на мгновение.

– Неважно, сколько лет прошло… – прошептал он мне на ухо, его дыхание опалило кожу. – Ты всегда будешь принадлежать мне, Елена.

Глава 10. Елена

Щелчок.

Моя голова рефлекторно дёрнулась к источнику звука. Николас, медленно и почти ритуально, начал расстёгивать ремень, вытаскивая его из петель. Сердце заколотилось в бешеном ритме, и я почувствовала, как жар разливается по коже, окутывая меня волной противоречивых эмоций.

– Что ты делаешь? – Мой голос прозвучал жалко, даже сломлено. Я ненавидела себя за эту дрожь, за то, что он до сих пор имел надо мной такую власть.

– Елена, не притворяйся глупой. – в его голосе не было ни капли тепла, только лёд и сталь. – Тебе это не идёт.

Я ощутила, как гнев пробуждается внутри меня, но нежный ощущение его прикосновений заставлял сердце колотиться ещё сильнее.

Ремень змеёй скользнул с его бёдер, и он лениво щёлкнул им в воздухе. Этот звук отозвался щекоткой где-то внизу живота, заставляя меня сжаться в предвкушении. Гнев, бурлящий внутри, грозил выплеснуться наружу, но прикосновение его пальцев к моей щеке, нежное, почти невесомое, парализовало мою ярость.

– Ты действительно думала, что можешь ворваться в мой кабинет, устроить хаос… – его голос опасно понизился. –… и остаться безнаказанной?

Он говорил о бумагах, разбросанных по полу, но я чувствовала, что дело не только в этом. А в нас, в том, что сгорело дотла, оставив после себя лишь пепел горьких воспоминаний.

Его ладонь легла на мои ягодицы, горячая, тяжёлая. Это было одновременно шокирующе и возбуждающе. Я вздрогнула от неожиданности, но он не позволил мне отстраниться. Пальцы скользнули ниже, задержались на игрушке, которая по его приказу всё ещё была внутри меня.

– Ник… – выдохнула я, ненавидя себя за дрожь в собственном голосе.

– Тише! – прорычал он, и его пальцы скользнули ниже, задержались на пульсирующей игрушке. – Ты хочешь этого, Леля. Не отрицай.

Чёрт возьми, он всегда знал меня слишком хорошо! Чувствовал каждую мою мысль и невысказанную фантазию. Игрушка ожила, завибрировала в такт ударам сердца, и волна запретного удовольствия захлестнула меня с головой.

Но в следующее мгновение резкий удар ремня обжёг кожу, заставив вскрикнуть.

– Ай! – воскликнула я, и острая боль, пронзила насквозь, но за ней, как приливная волна, накатило сладостное, тягучее наслаждение.

Я задохнулась, захлёбываясь собственными противоречивыми эмоциями. Страх, желание, ненависть – всё смешалось в единый ядовитый коктейль. Николас знал мои слабые места, и на какие кнопки нажимать, чтобы вызвать во мне бурю. И он безжалостно пользовался этим, играя мной, как искусный музыкант – на расстроенных струнах моей души.

– Ник… Что ты делаешь? – простонала я, выгибаясь навстречу его руке.

Он склонился надо мной, его губы почти касались моих, и в воздухе повисло электризующее напряжение. Я утонула в глубине его пронзительных глаз, в которых сейчас плескалась едкая страсть и ненависть. Его рука сжала мою шею, не позволяя отвернуться.

– Такое поведение недопустимо в моём доме, Елена. В следующий раз ты постучишь в дверь и спросишь разрешение войти. Поняла?

Ремень снова свистнул в воздухе, и я вскрикнула, когда он обрушился на мою чувствительную кожу. На этот раз боль была острее, ярче, но вибрация не смогла облегчить дискомфорт. Николас намеренно выключил игрушку, и я разочарованно застонала.

– Ты поняла меня? – произнёс он, сжимая мою шею сильнее, перекрывая доступ кислорода, и я задыхалась, хватая ртом воздух. Мир вокруг расплывался, теряя чёткость. Его власть, тотальная, всепоглощающая, пугала и завораживала одновременно.

Не в силах вынести его пристальный взгляд, я отвернулась, уткнувшись лицом в прохладную поверхность стола. Мои щёки пылали от стыда и одновременно от возбуждения. Я закусила губу, пытаясь подавить дрожь, охватившую моё тело, но это только добавляло сладости к унижению, которое я испытывала.

– Да. – прохрипела я, едва узнавая собственный голос.

– Умница. – хмыкнул он, наклонившись ближе, и я ощутила его горячее дыхание на своей коже. Запах его парфюма – горький шоколад и табак – окутал меня, пробуждая воспоминания, от которых хотелось сбежать.

– И ещё одно. – добавил он, его голос был хриплым, словно каждое слово давалось ему с трудом. Я чувствовала, как напряжены его мышцы под дорогой тканью рубашки, как сжаты кулаки, выдавая внутреннюю борьбу. – Я больше не хочу ничего слышать о нашем прошлом, Елена.

– Почему? – Мой голос прозвучал хрипло, почти неузнаваемо. – Боишься, что я напомню тебе, каким ты можешь быть… нежным?

Он резко отстранился, и ремень снова обжёг мою кожу, обрушив на меня новую волну боли. Я вскрикнула, инстинктивно сжимаясь, но в этот раз боль была иной – острее, глубже, проникая в самое сердце. Вибрация игрушки, всё ещё пульсирующей внутри меня, отозвалась эхом в каждой клеточке, напоминая о том, что он всё ещё контролирует моё тело.

– Ты играешь с огнём, Леля! – прошипел Ник, наклоняясь ко мне. – Не испытывай моё терпение.

– А что ты сделаешь? – Я откинула голову назад, глядя на него с вызовом. – Убьёшь меня?

Он усмехнулся, и этот звук – низкий, гортанный – пробрал до костей.

– Ты знаешь, на что я способен и как быстро я смогу свернуть человеку шею. – прошептал он, и его пальцы легли на мою щеку, обжигая холодом.

– Именно поэтому я ушла от тебя! – выплюнула я. – Ты отвратителен, и я не хочу быть покорной игрушкой, когда твои руки в крови!

– Игрушкой? – В его глазах вспыхнула ярость, и на мгновение мне показалось, что он ударит меня. – Ты никогда не была для меня просто игрушкой, Елена!

В его голосе прозвучала боль, такая же острая, как и та, что терзала мою душу. На краткий миг маска безразличия слетела с его лица, обнажив рану, которую я нанесла ему своим уходом.

– Ты не понимаешь, Николас. – выкрикнула я в отчаянии. – Ты чудовище, и рядом с тобой я становилась такой же. А я не хочу быть частью этого мира!

– А ты никогда не думала, что я бы берёг тебя от этого насилия, жестокости и крови? – его голос стал мягким, почти любящим. – Я бы сделал для тебя всё… Но ты стала моим грёбаным падением!

Слова, сорвавшиеся с его губ, пронзили меня, как осколки стекла. Очередная волна боли, более сильная, чем предыдущие, заставила громко застонать. А игрушка внутри меня, которой управлял Ник, завибрировала всё сильнее, заставляя забыть обо всём, кроме его прикосновений.

Я зажмурилась, кусая губы до крови, чтобы не закричать от переполнявших чувств.

«Боже, почему это так унизительно и… так возбуждающе? И почему я позволяла ему так со мной обращаться?»

Стыд и унижение смешались с ослепляющим, почти болезненным желанием, заставляя тело трепетать в его руках. А та тёмная сторона моей натуры, о которой я даже не подозревала, трепетала от удовольствия, смешанного с болью и злостью, и жаждала большего.

Я его пленница, во всех смыслах этого слова.

Цепляясь за последние нити самообладания, я глубоко вздохнула, пытаясь погасить бурю эмоций. Мои плечи дрожали от напряжения, а ладони покрылись холодным потом. Я чувствовала, как его действия разрывают мою оболочку – резкие и властные движения, когда он нарушал границы, переплетались с нежностью прикосновений, которые я не могла игнорировать.

– Но, как я и сказал ранее ни слова о прошлом. Я больше ничего не чувствую, Елена. – произнёс он ледяным тоном, от которого у меня по спине пробежали мурашки. – Особенно к тебе.

Его слова были как удар под дых, выбив воздух из лёгких. Я почувствовала, как горячие слёзы обжигают глаза, но упрямо сморгнула их, не желая показывать свою слабость.

– Зачем ты лжёшь, Ник? – прошептала я, голос дрожал от сдерживаемых эмоций. – Если бы это было так, нас бы сейчас здесь не было.

Его пальцы сжали мой подбородок, заставляя повернуть голову к нему.

– Ты просто игрушка, которую я могу бросить, когда захочу. – произнёс он, его губы изогнулись в той же усмешке, которая когда-то меня пленила.

Но я не поверила ему. Отчётливое доказательство его желания я ощущала между своих ягодиц. Я заметила, как его руки сжимались в кулаки, а челюсть напрягалась, будто он боролся с тёмным демоном, что жил внутри него. Ник стоял предо мною, словно вулкан на грани извержения, а в его глазах проскальзывала тень чего-то больше, чем одно лишь презрение.

Внезапно его хватка на моей шее ослабла, и он провёл кончиками пальцев по щеке. Этот жест нежности, казалось, был неуместным в таком моменте – он заставил меня вздрогнуть, и я на миг потерялась в его взгляде. В его пронизанных тьмой глазах плескалась опасность, но я также уловила отблески нежности, которые он так яростно пытался скрыть.

– Как бы ты ни старалась убежать от этого, ты принадлежишь мне. – прошептал он, и его голос был как шёпот ветра, несущего с собой обещание бури. – Ты часть моего личного ада, и, в конце концов, ты сломаешься. Для меня.

Это всё было так странно. В одну секунду он превращался в ледяную крепость, а в другую – в человека, который мог дарить нечто тёплое, искреннее. Но одно я знала точно – несмотря на его жестокие слова, в глубине души Николас ещё что-то чувствует ко мне. Как я смогу справиться с этой неразберихой? Потому что моё собственное сердце бьётся в унисон с его. Даже спустя годы.

– Ты можешь сколько угодно притворяться, что ничего ко мне не чувствуешь, но я знаю, что это не так. Ты всё ещё любишь меня, пусть и пытаешься скрыть это под злостью и ненавистью. – прошептала я, глядя в его глаза. – Но я больше никогда не буду принадлежать тебе.

Его пальцы сжались сильнее на моём подбородке, почти до боли.

– Ты ничего не знаешь! – процедил он сквозь зубы. – Ты предала меня, Елена. И я никогда этого не забуду.

Николас шагнул ближе, заставив меня задрожать от его дикой энергии, и снова вернулся к наказанию – чередуя удары ремнём и секс-игрушку. Его движения были медленными, почти провокационными, акцентируя каждую частицу своей власти. Он опустился позади меня на колени и хмыкнул с явным удовлетворением:

– С тебя капает, Елена.

Медленным, почти провокационным движением он провёл пальцем по моим складочкам, собирая влагу, и я вздрогнула от ощущения такой уязвимости, будучи выставленной напоказ к нему так близко.

Но в следующий момент Николас резко поднялся и упёрся своим возбуждённым членом в мои ягодицы. Я вскрикнула от контраста жёсткой ткани его брюк и рассечённой кожи. Но прежде чем я успела понять, что он собирается сделать, его палец оказался у меня во рту.

– Попробуй какая ты вкусная… – прошептал Ник мне на ухо, прижимаясь своим телом ближе.

Я почувствовала, как меня накрывает волна ненависти и отвращения. Я резко укусила его за палец и оттолкнула руку.

– Чёртов извращенец! – вырвалось у меня, и в моём голосе слышалась не только ярость, но и отчаяние.

Николас громко расхохотался:

– Ты можешь ненавидеть меня, считать меня монстром, но твоё тело с тобой не согласно.

Я почувствовала, как очередной удар ремня оставил на моей коже не только шрам, но и сладкое состояние жгучего ожидания. Я захныкала, чувствуя ощущения скорой разрядки, на что мой бывший снова рассмеялся:

– Ты такая же извращенка, как и я, Елена.

Удар, и резкая боль опять обожгла мою кожу.

– Это тебе за твой длинный язык! – процедил он сквозь зубы. – Советую подумать, прежде чем открывать рот. В следующее раз твоё наказание будет куда хуже.

Я зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы, но они всё равно катились по щекам, размазывая тушь. Я хотела его убить, но в то же время жаждала его прикосновений. Ненависть, желание, боль и, наконец, смирение – всё это бушевало во мне. Почему я позволяю ему так со мной обращаться? Почему моё тело предаёт меня, жаждет большего даже тогда, когда разум кричит о пощаде?

В этот момент я поняла, что стою на краю обрыва, и не знаю, что делать дальше – продолжать гореть в этом пламени или, наконец, оттолкнуть его. И Николас, как будто прочитав мои мысли, холодно улыбнулся. Он медленно погладил мой подбородок, его взгляд задерживался на моём лице.

– Не забывай, ты моя собственность на тридцать дней – прошептал он, его голос был холодным, как сталь.

Я попыталась вырваться, но его хватка была железной.

– Отпусти! – выплюнула я, не скрывая своей злости. – Я ненавижу тебя!

– Нет. – он притянул меня ближе, его губы скользнули по моей шее. – Не сопротивляйся, Елена. Я знаю, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

– Николас, не надо! – прошептала я, но было уже поздно.

Его рука скользнула в мои волосы, и он жадно впился в мои губы. Я попыталась отстраниться, но его поцелуй был страстным, поглощающим. Несмотря на все попытки сопротивляться, тело предало меня, откликаясь на его прикосновения.

– Ник. – прошептала я, умоляя его остановиться, но в то же время желая, чтобы он продолжил.

– Ты моя на эти тридцать дней, и я буду делать с тобой всё, что захочу. – прошептал он, его голос дрогнул, как будто Картер сам был захвачен этой волной страсти.

– Не смеши меня, Ник. – выдохнула я, но слова мои были слабыми, едва слышными.

– Ты будешь молить о каждом прикосновении. – прошептал он мне на ухо, его дыхание обжигало мою кожу.

Я закрыла глаза, пытаясь найти силы, сопротивляться, но его прикосновения, его запах, его горячая кровь, которая бурлила в его жилах, заставляли меня терять контроль. Я была в его власти, заложницей его желания, его страсти, и, может быть, даже его любви. Ненависть и жажда сплетались в тугой узел, лишая меня рассудка.

Но неожиданно Ник выпустил меня из своих объятий. Он, не моргнув глазом, с расчётливой медлительностью вернул ремень на место. Застегнув брюки и спрятав возбуждённый член, Картер сел обратно в своё кресло, погладив рукой холодный металл подлокотника, как будто хотел вернуть себе контроль. Он устремил взор на мерцающий экран монитора, даже не взглянув на меня, хотя я лежала рядом, обнажённая ниже пояса.

Внутри плескалась гремучая смесь унижения, гнева и… желания, которое он разжёг во мне и которое не собирался удовлетворять. Но мне следовало знать лучше. Николас не сделает этот месяц лёгким и намерен мучить меня. А контролировать мои оргазмы и не давать мне кончить – видимо, был ещё одним рычагом управления в его руках.

Я раздражённо поднялась со стола, поправила одежду и устремилась к выходу. Моё тело дрожало от обиды, а в голове беспрестанно звучала его фраза: «Ты будешь молить о каждом прикосновении». Я чувствовала, как у меня сжимаются кулаки, и я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Но будучи уже у двери, я не сдержалась и проворчала себе под нос:

– Придурок!

Я не ожидала, что Ник ответит. Мне казалось, что он не замечает меня, поглощённый своим монитором. Но его голос, холодный и властный, прозвучал за моей спиной:

– В девять часов мы едем в казино, подготовься.

Я остановилась на месте, сердце заколотилось в груди. Не оборачиваясь, я пробормотала:

– А кто сказал, что я хочу пойти куда-нибудь с тобой?

Я чувствовала, как его взгляд скользит по моему телу, и я едва сдержала порыв обернуться и встретиться с ним взглядом.

– Потому что ты сделаешь, так как я говорю, или утром ты найдёшь палец своего брата рядом с подушкой. – прозвучал его голос, и я почувствовала, как по спине пробежал ледяной холодок.

Я повернулась, и мои глаза встретились с его. В них не было ни капли жалости или веселья, лишь холодная решимость.

– Не испытывай моё терпение. – произнёс он, и его губы растянулись в зловещей улыбке. – Поверь мне, ты не хочешь оказаться на моей плохой стороне.

Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание от угрозы в его словах. Но неожиданно мне в голову пришла гениальная идея. Я знала, что он не потерпит неповиновения, но я не собиралась сдаваться без боя.

– Как пожелаете, господин Картер! – протянула я приторно-сладким голосом, а затем развернувшись, вышла из его кабинета, громко стуча каблуками.

Я не знала, что меня ждёт, но чувствовала, что этот месяц станет самым длинным и мучительным в моей жизни. И если честно, я не была уверена, что смогу пережить его. Но я пообещала себе, что буду бороться до конца.

Глава 11. Елена

Ранним вечером я стояла в роскошной гардеробной и смотрела на своё отражение в зеркале в полный рост. Вокруг меня висели десятки, нет, сотни платьев – каждое из них казалось произведением искусства. Шёлк, бархат, кружево – эти ткани, которые наверняка стоили целое состояние, напоминали мне паутину, в которую Ник старался меня окутать, надеясь, что я забуду о том, что за этим блеском скрывается тьма.

Но я не была той наивной девочкой, которую можно купить за роскошь. Я знала цену его кровавого богатства, и никто – даже он – не мог заставить меня забыть о том, чем приходится платить в этом мире за любовь, за страсть, за предательство.

Тем не менее сцена, которую он устроил в кабинете, разожгла во мне огонь, который давно дремал. Ярость и обида смешивались в вихре эмоций, требующих выхода. Я хотела устроить ему такой «приятный» вечер в его проклятом казино, который он запомнит надолго. Но для начала мне нужно было выбрать наряд. Я хотела выглядеть не просто сногсшибательно, а так, чтобы он осознал: я не игрушка в его опасных играх.

Мой взгляд пробежал по рядам одежды, пока не остановился на ярко-красном брючном костюме.

Идеальное оружие для моего плана.

Приталенный топ с тонкими бретельками акцентировал плечи и элегантно подчёркивал линию шеи, а брюки, облегая бёдра, создавали ощущение второй кожи. Этот наряд был как будто шит специально для того, чтобы подчеркнуть мои достоинства и скрыть недостатки, но настоящей изюминкой были струящиеся шелковые ленты для рук, добавлявшие загадочности и грации.

Когда я взглянула в зеркало, позволив себе самодовольную улыбку, то почувствовала, как внутри меня разгорелось пламя уверенности. Осталось лишь нанести идеальный макияж и уложить волосы, и вскоре я была готова. Я выглядела чертовски сексуально и чувствовала себя настоящей грозной валькирией, даже богиней.

Ровно в девять часов вечера я спустилась в коридор на первом этаже, где меня уже ждал Николас. К моему огромному сожалению, на нём был идеально скроенный чёрный костюм, подчёркивающий его мужественную фигуру.

Ну, по крайней мере, на него будет приятно смотреть.

Картер стоял, засунув одну руку в карман брюк, и задумчиво пялился в экран телефона. Казалось, он совершенно не замечает моего присутствия. Но стоило мне приблизиться, как его голова поднялась, и тёмные глаза жадно скользнули по моим длинным ногам в красных лабутенах. Медленно поднимаясь выше, он словно смаковал каждый изгиб моего полуоткрытого тела. Я заметила, как напряглись его челюсти, когда его взгляд застрял на декольте.

– Ты пытаешься соблазнить меня? – произнёс он с лёгкой усмешкой, в его голосе звучали нотки хрипотцы.

Несмотря на его отстранённый вид, я знала, что он борется с собой, пытаясь сохранить самообладание, и я почувствовала, как в моём теле пробежала волна сладостного триумфа.

– Тебя? Самого дьявола? – Я вскинула брови, изображая насмешливое удивление. – Извини, но нет, спасибо.

Он промолчал, но я чувствовала, как под маской отстранённости бушует настоящий ураган. Ник может сколько угодно изображать равнодушие, несмотря на все старания скрыть это, вспыхнула та самая искра, которая когда-то породила нашу огненную, но обречённую любовь. Только сейчас я была готова сжечь его собственным пламенем.

Николас сделал шаг ко мне, протягивая руку.

– Пошли. – коротко бросил он.

Я была удивлена, что Ник больше ничего не сказал про мой провокационный наряд, так как ожидала от него куда более бурной реакции – язвительных комментариев, сарказма, может быть, даже вспышки гнева.

Тяжело вздохнув, я вложила свою ладонь в его. Электрический разряд прошил нас обоих, заставляя воздух вибрировать. Медленно мы двинулись к выходу из особняка.

На улице он галантно открыл для меня дверцу автомобиля и замер, ожидая, пока я сяду. Я скользнула на кожаное сиденье, отодвигаясь от него как можно дальше. Быть так близко с ним, ощущать его присутствие каждой клеточкой своего тела, было невыносимо. Но я не могла позволить себе забыть, кто он на самом деле – безжалостный босс мафии, который не постеснялся использовать меня в своих играх и угрожать жизнью брата.

Краем глаза я наблюдала за ним. Николас был полностью поглощён своим телефоном, отвечая на сообщения и звонки, и на меня он ни разу не обратил внимания. Я не знала, как мне реагировать на это – злиться или, наоборот, чувствовать облегчение. На одно безумное мгновение мне даже показалось, что он общается с другой женщиной. Знакомое, горькое чувство ревности сжало грудь, но я тут же отбросила эту мысль.

«Между мной и Николасом ничего нет, это всего лишь сделка!» – в который раз напомнила я себе, пытаясь унять предательскую дрожь в коленях. И отчаянно искала, на чём сосредоточиться, чтобы не думать о нём, о его близости, о том, как этот проклятый костюм сидит на нём.

Например, зачем мы едем в казино? И что мне нужно будет там делать?

Я ждала объяснений, но Николас молчал, погруженный в свой телефон.

Когда машина остановилась у массивных двойных дверей, ведущих в этот сверкающий мир азарта и роскоши, Николас, наконец, оторвался от своих дел и, повернув голову, посмотрел на меня.

– Будь хорошей девочкой, Елена. – произнёс он низким голосом, убирая телефон во внутренний карман пиджака.

– И что, по-твоему, это значит, Николас? – спросила я, выгнув бровь, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, хотя внутри всё кипело от негодования.

Он ничего не ответил. Просто вышел из машины, обошёл её и, открыв мою дверь, галантно подал мне руку.

Когда мы вошли в казино, меня как будто накрыло волной – оглушающий шум, яркие, мигающие огни, смесь запахов денег, дорогих духов и чего-то неуловимо порочного.

Ник жестом указал в сторону игорных столов, где люди, словно загипнотизированные, следили за вращением рулетки, не замечая, как сгорают их жизни.

– Можешь поиграть, развеяться. Или пойти в бар. – бросил он, даже не взглянув на меня. – Главное – веди себя хорошо и не привлекай внимания.

– В таком случае тебе не следовало брать меня с собой. – фыркнула я, чувствуя, как гнев, смешанный с обидой, разгорается во мне с новой силой.

Николас никак не прокомментировал мои слова. Лишь коротко, почти незаметно, переглянулся со своим водителем – молчаливый приказ, от которого по моей спине пробежал холодок. И растворился в толпе, оставив меня одну в этом безумном водовороте.

Я осталась стоять под пристальным взглядом его охранника – громадного чернокожего мужчины с непроницаемым лицом, который, как и все здесь, был частью мира Николаса.

– Ты моя нянька, значит? – спросила я с дерзкой усмешкой. – И как тебя зовут, если это, конечно, не секрет?

– Дастин, мисс Гриффин. – ответил он серьёзным, ровным тоном. – Я буду охранять вас сегодня вечером.

Тем временем вокруг нас кипела жизнь: люди, опьянённые азартом, делали ставки, крупье с профессиональной улыбкой объявлял результаты. А я чувствовала себя запертой в клетке из собственного бессилия. Мой план, так тщательно продуманный, рушился на глазах. И это выводило меня из себя.

Я обвела взглядом зал, пытаясь найти в этом калейдоскопе огней и звуков хоть что-то, что могло бы отвлечь меня от назойливых, пугающих мыслей. Взгляд остановился на ряде игровых автоматов, которые манили разноцветными огнями, обещая лёгкие победы и горькие поражения.

– Твой босс сказал, что я могу поиграть. – произнесла я, обращаясь к Дастину. – Вот только незадача: у меня с собой нет денег.

Он, словно робот, запрограммированный на выполнение любого моего желания, молча указал массивной рукой в сторону кассы. Мы двинулись к ней, и тут же появилась девушка в строгой униформе – белой блузке, подчёркивавшей осиную талию, красной юбке и чёрном пиджаке с эмблемой казино – большой золотой буквой «S». Она вручила нам стопку фишек, как будто это ключи от всех дверей в этом царстве порока и соблазна.

«Ну что ж, потратим кровавые денежки Николаса!» – усмехнулась я про себя, пряча фишки в клатч.

Я двинулась к автоматам, а Дастин, как верный пёс, последовал за мной, не выпуская меня из своего поля зрения.

Полчаса пролетели незаметно, но азарт, как я ни старалась, так и не захватил меня. Решив, что пришло время для более интересной игры, я направилась к покерному столу. Конечно, правила я знала смутно, а о стратегии и говорить не приходилось.

Но разве это имеет значение, когда на кону стоят деньги Картера?

И когда в груди жжёт желание привлечь его внимание, пусть даже таким безрассудным способом.

Я подошла к одному из столиков, где сидело несколько мужчин. Вместе с крупье они были полностью погружены в игру. Дастину, судя по его напряжённой спине, это явно не понравилось, но он не остановил меня, лишь бросил настороженный взгляд и отвернулся. Я проигнорировала его молчаливое неодобрение. Мне нужен был адреналин, всплеск эмоций, который хоть на немного заглушил бы боль и разочарование.

– Джентльмены, позволите девушке присоединиться к вашей компании? – промурлыкала я, остановившись рядом со свободным стулом, и постаралась вложить в свой голос максимум очарования.

Три пары глаз тут же обратились на меня. Я почувствовала себя лакомым кусочком мяса, брошенным на растерзание голодным хищникам.

– Разве мы можем быть против, krasavitsa? – произнёс блондин с обаятельной улыбкой и лёгким акцентом, напоминавший русский. Моих познаний в языках было недостаточно, чтобы точно определить его национальность, но что-то в том, как грубо он звучал, и его славянская внешность – выдавали в нём выходца из России.

– Bayan, мы будем только рады! – добавил второй мужчина, азиатской внешности, с тёмными, коротко стриженными волосами. В его глазах блестел тот же хищный огонёк, что и у его спутника.

Я чувствовала их голодные взгляды, скользящие по моей фигуре. И это было именно то, что мне нужно, для того чтобы помучить хозяина этого заведения. У Картера наверняка здесь есть камеры, или Дастин, который, я уверена, докладывает ему о каждом моём шаге.

Конечно, я понимала, что эти двое – не просто туристы. Из-под расстёгнутых курток я явственно видела очертания кобур с пистолетами. Они наверняка были как-то связаны с мафией, и при других обстоятельствах я бы сбежала отсюда сломя голову. Но сейчас… я была полна безрассудной решимости вывести Николаса из себя. И эти двое «гангстеров» мне в этом помогут.

Я обернулась к своей «няньке» и, натянув на лицо кокетливую улыбку, спросила:

– Дастин, не мог бы ты принести мне шампанского?

– Я не ваша грёбаная официантка! – фыркнул он раздражённо, но всё же жестом подозвал одну из девушек с подносом.

Я не могла понять, что именно ему не нравилось. Возможно, дело было в мужчинах за этим столом?

– Вы вообще играть умеете? – привлёк моё внимание русский. – Или только можете приказывать Палачу?

Так, значит, они знакомы. Хорошо.

– А что, боитесь проиграть женщине? – спросила я с вызовом, глядя ему прямо в глаза.

– Дастин, кто эта чудесная девушка? – в то же время спросил азиат. Он отложил карты и с нескрываемым любопытством рассматривал меня.

Я медленно обернулась к своему «охраннику» и заметила, что он лихорадочно строчит кому-то сообщение. Мне не нужно было долго думать, чтобы понять, кому именно предназначено это послание.

– Да, Дастин, кто я такая? – промурлыкала я, невинно хлопая ресницами. – Твой босс, видимо, забыл упомянуть, как я должна представляться?

Эта маленькая игра начала меня забавлять.

– Это его гостья, Хасан. – буркнул Дастин, не поднимая глаз от экрана телефона. В его голосе слышалось явное напряжение.

Хасан коротко кивнул и, потеряв ко мне интерес, вернул своё внимание к картам, как будто меня и вообще здесь нет. Зато его партнёр, казалось, был более чем рад моему появлению. В его глазах плясали чёртики.

– И как же зовут тебя, гостья самого Николаса Картера? – спросил он с хитрой улыбкой, от которой веяло опасностью.

– Если ты не хочешь, чтобы я всадил тебе пулю в лоб прямо здесь, Соколов, то забудешь о её существование немедленно! – раздался за мной спиной знакомый голос.

Очень злой голос.

Глава 12

ЕЛЕНА

Мужчины за столом мгновенно напряглись, их руки инстинктивно потянулись к оружию, скрытому под пиджаками.

– Николас, я просто хотел познакомиться. – осторожно произнёс Соколов, не спуская взгляда с дьявола за моей спиной. В его голосе, несмотря на попытку казаться спокойным, было слышно напряжение. – Я бы не стал ничего делать по отношению к твоей гостье, тем более в твоём же заведении.

Картер ничего не ответил, но я почувствовала прикосновение его руки к своему плечу – жест собственника, от которого мурашки побежали по коже.

– Елена, ты нужна в моём кабинете.

Не оборачиваясь, я пропела самым сладким голосом, на который была способна:

– Господин Картер, если вы не заметили, то мы тут играем.

И только после этого я слегка повернула голову, встретилась с ним взглядом и, едва заметно, подмигнула.

– Как вы просили, я веду себя как хорошая девочка и развлекаюсь.

Николас нахмурился, явно недовольный моим поведением. Но затем, как будто что-то, поняв, уголок его губ изогнулся в ухмылке. Он жестом приказал Дастину оставить нас, пододвинул стул и сел рядом, так близко, что я чувствовала жар, исходящий от его тела.

– Хорошо, Лёля, давай поиграем. – произнёс он низким, бархатным голосом.

Я бросила на него быстрый, прищуренный взгляд и нарочито повернулась корпусом подальше, изображая равнодушие. Хотя сердце бешено колотилось в груди.

Игра началась.

Пока мужчины пили виски, я медленно потягивала шампанское, изучая своих соперников. Даже не зная всех правил покера, я понимала, что с моими картами выиграть не удастся. А значит, придётся импровизировать.

Хасан, услышав, что я гостья Картера, быстро потерял ко мне интерес. Крупье, разумеется, не пойдёт против своего босса. А вот блондинчик… явно хочет побесить Николаса. На нём я и сконцентрировала своё внимание.

Я встретилась с ним взглядом и, словно случайно, откинула волосы на плечо, открывая вид на своё декольте. Русский сидел слева от меня и, как я и ожидала, тут же посмотрел на мою грудь с хищной ухмылкой.

Использовать свою привлекательность для достижения целей было для меня необычно, даже противно. Но сейчас я была готова на всё, чтобы вывести Николаса из себя.

Что, безусловно, ему не нравилось. Но он не смотрел ни на меня, ни на мою грудь. Всё его внимание было сосредоточено на Соколове, которого он гневно сверлил взглядом.

Что ж, кажется, моё маленькое представление действительно начало действовать Николасу на нервы. Отлично.

Я позволила себе лёгкую, почти кокетливую улыбку, адресованную Алексею. Он ответил мне таким же взглядом, полным восхищения и чего-то ещё, более интимного.

– Кажется, кто-то ревнует. – прошептал он, наклонившись ко мне. Его дыхание опалило мне ухо, вызвав волну мурашек. На этот раз неприятных.

– Не говори глупостей. Мы просто играем.

– В опасные игры. – его глаза блестели, как два сапфира. – Меня зовут Алексей, кстати. Алексей Соколов.

– Елена. – ответила я, чувствуя, как уголки моих губ сами собой приподнимаются в улыбке.

– Очень приятно. – русский подмигнул мне. – Надеюсь, наша игра только начинается.

Но в этот момент Николас, который, как оказалось, не упускал нас из виду, наклонился ближе и, схватив меня за затылок, притянул к себе и прорычал на ухо:

– Ты можешь сколько угодно играть в эти грёбаные игры, Елена, но потом не жалуйся, когда будешь получать наказание.

Его слова, полные угрозы, должны были бы испугать меня, заставить съёжиться, подчиниться. Но вместо этого по телу пробежала дрожь… волнующая, возбуждающая дрожь предвкушения. Страха не было. Только азарт, острое желание принять вызов. Что бы он ни задумал, я не собиралась сдаваться без боя.

Но затем Ник вдруг поднялся на ноги, обрывая наше напряжённое, электрическое противостояние. Резким жестом подозвал Дастина, который, как оказалось, всё это время держался неподалёку. Тот быстро подошёл, и Николас властно, но негромко, так, что я бы и его помощник услышали каждое слово, приказал:

– Отведи её в пентхаус через полчаса. И мне плевать, если она будет против. Даже если попытается драться. Делай что хочешь, но главное, чтобы к назначенному времени эта чертовка была на месте.

– Да, босс. – коротко кивнул Дастин, ни один мускул не дрогнул на его непроницаемом лице.

И, не взглянув на меня, Николас развернулся и ушёл, растворившись в шумной, разноцветной толпе казино.

НИКОЛАС

Вернувшись в кабинет, я изо всех сил старался изобразить невозмутимость и спокойствие. Но внутри всё кипело, клокотало, как чёртова лава, готовая извергнуться.

Эта маленькая сучка… Играет со мной, как кошка с мышкой. Думает, что я ревную к этому? Чёрт возьми, да мне плевать на это!

Я не пятнадцатилетний подросток, чтобы переживать о том, что она может выбрать другого. Но позволить вот так глазеть этому русскому ублюдку на неё, трогать взглядом то, что принадлежит мне…

Елена моя. Всегда была и всегда будет. И пиздец тому, кто посмеет забыть об этом.

– «Она испытывает тебя, Ник. Хочет увидеть, как далеко ты готов зайти» – ехидно прошептал внутренний голос.

– «Заткнись!» – мысленно рыкнул я. – «Она будет наказана и поймёт, как сильно я не люблю, когда мои вещи трогают без разрешения».

Однако, мои друзья, чёрт бы их побрал, слишком проницательны.

– Всё в порядке, Ник? – нахмурившись, спросил Кирилл Морозов, Пахан русской Братвы.

– По твоему выражению лица, кажется, что ты хочешь кому-то оторвать голову. – со смешком добавил Селим Демир, глава турецкой мафии.

Да, невозмутимый вид сохранить не удалось. Но мы слишком хорошо знали друг друга. Много лет назад мы заключили мирный договор, выгодный для всех сторон. Я обеспечивал им безопасное отмывание денег. Кирилл продавал нам лучшее оружие на рынке. А Селим поставлял качественные наркотики, которыми торговали на своих территориях.

Наша дружба… Это не просто слово. В мире мафии трудно найти настоящего союзника, но мы слишком много пережили вместе, плечом к плечу прошли через огонь и воду. Было бы безумием воевать друг с другом. Три наши организации – самые сильные и опасные на этом земном шаре. Поэтому однажды, вместо того чтобы продолжать бессмысленную бойню, мы решили объединиться.

– Я могу с этим справиться. – наконец произнёс я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Ваша помощь мне не нужна в этом вопросе. Но. – я встретился взглядом с Кириллом и добавил: – …если однажды найдёшь голову своего командира, знай, что он это заслужил.

Морозов хохотнул, но кивнул. Он прекрасно понимал, что я никогда не причинил бы вреда одному из его людей без веского основания. И если Кирилл когда-нибудь найдёт часть тела Алексея, отделённую от остального, то тот, без сомнения, это заслужил.

Когда я, наконец, уселся за свой стол, мы вернулись к обсуждению дел, ради которых собрались. Через полчаса встреча подошла к концу. Я попрощался с Кириллом и Селимом и отправился в пентхаус. Предвкушение встречи с Еленой, смешанное с раздражением, вибрировало в каждой клеточке моего тела.

В гостиной, как я и приказал, на одном из диванов меня уже ждала Елена, а в другом конце комнаты в тени стоял Палач. Заметив меня, он тут же выпрямился.

– Свободен до завтра. – кивнул я ему.

– Да, босс. – ответил Дастин и бесшумно исчез из комнаты.

Теперь остались только мы. Я и моя непокорная птичка, готовая выпорхнуть из клетки при первой же возможности.

Я подошёл к дивану напротив Елены, неспешно снял пиджак, закатал рукава рубашки до локтей, обнажая замученные тренировками мышцы, и удобно устроился на кожаных сиденьях, закинув руки на изголовье.

Но эта чертовка упорно игнорировала меня, смотря в панорамное окно с видом на сверкающий огнями Лас-Вегас. Как будто этот бездушный пейзаж был интереснее меня.

– Ты сегодня нарушила два пункта нашего договора. – произнёс я спокойным тоном, не отрывая от неё взгляда.

Спустя мгновение она, наконец, соизволила повернуться ко мне, но промолчала. Зато я заметил гнев в её глазах и мысленно усмехнулся.

Злится. Это хорошо.

– Ты надела брюки, когда тебе было указано надевать только юбки и платья. – продолжил я, наслаждаясь тем, как по её щекам разливается румянец. – И нарушила мой приказ не привлекать к себе внимания. Да и к тому же позволила другим смотреть и наслаждаться видом, того, что принадлежит мне. А если ты забыла, Лёля, я очень не люблю, когда мужчины смотрят на мою женщину и мысленно трахают её во всех известных позах.

Елена резко вздёрнула носик, бросила на меня уничтожающий взгляд и грациозно, как разъярённая пантера, поднялась на ноги.

– Во-первых, твоё эго, и так уже, блядь, зашкаливает. – начала она, её голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. – Так что извини, но я вынуждена спустить тебя с небес на землю. Ты можешь продолжать пытаться запугивать меня, избить, изнасиловать – всё, что придёт в твою больную, извращённую голову. Но не всё в этом мире вертится вокруг тебя, Николас. Я не боюсь тебя и больше никогда не буду твоей собственностью. Так что засунь свои «раненные» чувства знаешь куда. Я не собираюсь из-за твоих закидонов одеваться в паранджу, чтобы, не дай бог, какой-то мужчина не посмотрел на меня. Во-вторых, вся эта хрень, – она жестом показала сначала на себя, а затем на меня. – не продлится долго. Я буду терпеть тебя ещё двадцать девять дней, а потом с превеликим удовольствием пошлю на хер и буду искренне счастлива, что никогда больше тебя не увижу. И в-третьих, если уж решил наказать – приступай. Я хочу поскорее лечь спать, где, к счастью, не будет тебя.

Моя дерзкая маленькая сучка… Она ещё пожалеет о своих словах.

Ухмыльнувшись, я поднялся на ноги, приблизился к ней и резким, но аккуратным движением закинул её себе на плечо. Елена вскрикнула от неожиданности, но не сопротивлялась. Её тело, такое хрупкое и податливое, прижималось ко мне, и я почувствовал, как по венам разливается обжигающая волна желания. Но сегодняшняя ночь была не о похоти и вожделении, это была подготовка к уроку, который она нескоро забудет.

Оказавшись в спальне, я уложил Елену на мягкие простыни и направился к журнальному столику в углу комнаты. Взяв необходимый инструмент для наказания, я вернулся к кровати и осторожно сел поверх Лёли, упираясь коленями в матрац, чтобы не раздавить своим весом.

Я поднял ножницы выше, внимательно наблюдая за её реакцией. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Она просто спокойно лежала, не показывая никаких эмоций.

– Моя помощница, которая купила этот наряд, будет наказана по твоей милости. – произнёс я холодным, безэмоциональным тоном. – И если я найду что-то ещё подобное, то сожгу всё, что, чёрт возьми, закрывает доступ к твоей киске.

Сжимая холодные ножницы в руке, я не спеша разрезал ткань её брюк сверху вниз.

Она думает, что я собираюсь её изнасиловать или избить? Ну, видимо, она ни хрена меня не знает.

Я бы никогда не сделал с ней что-то подобного. Так же, как и не собирался трахать её… пока не придёт время.

На самом деле, доступ к её интимным местам мне нужен был не совсем по этой причине. Всё это было для того, чтобы заставить её чувствовать себя некомфортно, уязвимой. Но когда Лёля наконец сдастся и сломается, тогда, конечно, я с превеликим удовольствием буду лакомиться её сладостью каждый божий день.

Однако в данный момент, моё тело, член, и, чёрт возьми, синие яйца, были категорически не согласны с этим планом. Они требовали немедленного удовлетворения, вопили от желания.

Елена уверена, что своими детскими выходками сможет вывести меня из себя до такой степени, что я откажусь от своего плана.

Ну, она чертовски ошибается.

Её поведение, её дерзость, её вызывающие взгляды – всё это лишь сильнее разжигало огонь во мне. Хотя должен признать, ей не нужно было ничего делать, чтобы вызвать у меня стояк. Даже этот чёртов провокационный наряд был лишним. Она могла быть одета как простушка в какое-нибудь фермерское платье – я бы всё равно никогда не захотел никого так сильно, как ей.

Но мне мало её тела. Мне нужна душа и сердце Елены. Мне нужна вся она, без остатка.

Однако с этим придётся подождать. Я должен сломать её волю и сопротивление, потому что иначе она так и будет видеть во мне лишь монстра и ненавидеть меня.

Но она полюбит меня, моего монстра, и ей будет плевать, чем я занимаюсь.

Когда она бросила меня, я был слишком молод и глуп, чтобы продолжать бороться за неё. Я наивно полагал, что смогу однажды встретить другую, кто вызовет во мне такие же чувства.

Но в этом мире никогда не было и не будет такого человека. Есть только она. Моя Лёля. И я верну её себе.