Король Кубков бесплатное чтение

Посвящается всем, кто боится потерять себя и не успеть.

Всему свое время.

Playlist

Britney Spears – «Circus»

Tyga – «Do My Dance»

Phantogram – «Black Out Days»

Tyga – «Ice Cream Man»

30 Seconds To Mars – «Hurricane»

Sir Mix-a-Lot – «Baby Got Back»

Bon Jovi – «Livin` On A Prayer»

Feint, Coma – «Snake Eyes»

Youssou N`Dour – «7 Seconds»

Sandra – «In The Heat Of The Night»

Lost Frequencies feat. David Kushner – In My Bones

Coyle Girelli – Isabella Dances

HIM – Join Me in Death

Hurts – Somebody to Die For

Glenn Medeiros – Nothing’s Gonna Change My Love For You

Глава 1

Пламя свечи всколыхнулось от взмаха руки, по комнате разлетелся аромат вербены. Вокруг трех ароматических свечей лежали карты Таро, карандаш, лист бумаги с расчерченной натальной картой и два пустых бокала из-под игристого вина. На небе взошел серебряный месяц, который отчетливо проглядывался в окне. Темную спальню освещали лишь три маленьких огонька.

Послышался грохот – Венди открыла вторую бутылку вина, и пробка отлетела в потолок, оставив маленькую вмятину. Венди наполнила бокалы и поставила бутылку рядом со мной.

– Прекрасно! – Вздохнула я. – А можно свет включить? С моей близорукостью все карты на одно лицо!

– Ты можешь помолчать?! – Буркнула Венди и продолжила вглядываться в натальную карту.

– Боже! Неужели я на это согласилась?! – Сетовала я. – Не верю я в астрологию. У тебя своих клиентов предостаточно, вот им и пудри мозги.

– Я ей устраиваю бесплатный сеанс, а она не может заткнуться на две минуты!

Я ахнула и насупилась, затем решила сконцентрироваться на вине. Венди зарабатывала на жизнь астрологией второй год. Будучи ученицей, она не раз предлагала попрактиковаться на моей натальной карте, но я безапелляционно заявляла – никогда!

Однако, в последнее время все в жизни шло наперекосяк. Я впала в такое отчаяние, что перестала выходить из дома и весь отпуск провалялась в постели, пересматривая любимые фильмы в компании с пиццей и мороженым. Пока не пришла Венди. Честно, я не собиралась открывать ей дверь, но она начала безбожно давить на звонок, а потом, когда я обрезала контактный провод, принялась с плеча выбивать дверь. Тогда вышел сосед, и мне пришлось открыть дверь, чтобы он не вызвал копов на мою дурную сестрицу.

Венди было всего двадцать, но она с детства тащилась от всяких эзотерических штучек. Именно она мне показала все самые жуткие фильмы ужасов. Её волосы пережили множество перемен, и даже катастроф после домашних осветлений, но сейчас она целый месяц ходит с ярко-бирюзовыми волосами. Свои перевоплощения Венди аргументирует асцендентом1 в Водолее, который требует неординарности.

Разглядывая сестру в отсветах огня, я крутила в руках бокал и без остановки таскала маслины с деревянной сервировочной доски. Будучи младшей, Венди жилось намного легче. С неё ничего не требовали, ей предоставляли больше свободы действий и меньше грузили бытовыми хлопотами. Возможно, мы бы выросли врагами, если бы она не росла пупом земли. Самой доброй, отзывчивый сестрой, которая даже в эту секунду не теряла надежды в то, чтобы привести меня в чувство, и пыталась помочь известными ей способами.

– Я же говорила, что с рыжими волосами тебе было лучше. – Заявила Венди, откладывая карандаш.

– Это тебе звезды подсказали? – хмыкнула я.

– Нет, асцендент во Льве. Натуральные оттенки раскрывали твою личность. Как можно было к веснушкам подобрать черный цвет волос?! Безвкусица! – пробурчала Вен.

Я закатила глаза и отпила вино.

– В общем, записывайся в салон и возвращай свой цвет. Я не шучу.

– Я запишусь, но не из-за этого… ас… Льва. А потому что действительно скучаю по рыжим волосам.

– Я нашла источник проблемы. – внезапно объявила сестра.

– Проблемы?

– Ну, твоего пунктика – денег. – Кивнула сестра, глядя на карту. – Дело в том, что твой южный узел, то есть карма, то есть лунные узлы, а в простонародье Кету…

– Венди, умоляю, говори по-английски!

– Ладно. – Сестра вздохнула. – Лунные узлы – это наша главная задача в настоящей жизни. Есть южный узел – это качества, которые мы забрали с собой из прошлой жизни; есть северный – то, к чему следует стремиться в этой. Зачастую люди живут по южному узлу, потому что так привычнее, комфортнее, они не хотят меняться, а потом БАХ! – Венди провела пальцем по шее, изображая нож. – И все.

– А? – В недоумении уставилась я.

– Вселенная понимает, что человек и шагу не сделал в сторону своей истинной кармы, и либо подбрасывает ему гору проблем, с которыми и до конца жизни не разберешься, либо «того», – она снова изобразила труп.

– О-о-очень интересно. – Кивнула я. – И что же, когда я умру?

– Принципиально не хочу смотреть предпосылки в твоей карте. Но циклы лунных узлов в восемнадцать, тридцать четыре-тридцать семь, а затем в пятьдесят пять-пятьдесят семь.

– Угу, вернемся к моей проблеме. Я умру в тридцать четыре? В принципе, еще восьми лет этой скучной, бессмысленной жизни мне хватит. – закинув в рот ещё одну маслину, рассудила я.

– Заткнись, Айрис! – Шикнула Венди. – Твоя кармическая задача в этой жизни – зарабатывать самой и ни на кого не рассчитывать.

Я поперхнулась и сердито уставилась на Венди.

– Чушь! Венди, прекращай этот вздор. Я надеялась, ты скажешь пару слов о… Джейсоне, а не перечеркнешь все мои надежды на беззаботное будущее!

Венди становилась сама не своя, стоило упомянуть моего бывшего. Вот и сейчас, лицо её перекосило от отвращения.

– Все просто. У тебя в доме брака стоит Луна, а в двадцать семь как раз проходит лунный цикл. То есть она «включилась» и принесла изменения – в твоем случае, расставание. И это помимо того, что на этот же дом выпало лунное затмение…

– Попроще!

– Ваши отношения были обречены, милая. Признаюсь, однажды я делала расклад на картах Таро, чтобы рассмотреть ваше будущее, а там – Башня! – Венди пожала плечами. Как будто мне это о чем-нибудь говорило!

– Ой, черт с тобой! Венди, дай мне сегодня спокойно напиться и хорошенько выспаться.

– Нет.

Я громко застонала.

– Последнее, что я хочу сделать сегодня – это расклад на твоего будущего мужчину. Ты не против?

– Валяй! – Я так резко взмахнула бокалом, что расплескала вино по всему мохнатому коврику.

Венди шелестела картами, закрыла глаза, медленно и протяжно дышала, а затем шустро выложила несколько карт передо мной и принялась по очереди их раскрывать.

– Во-первых, ты сильно переживаешь из-за расставания.

– Вот удивила!

– Айрис! Тебе нужно отпустить прошлое, будущего с Джейсоном у тебя нет. Я вижу… тебя ждет опасность…

Сглотнув, я слегка выпрямилась и навострила уши.

– Не знаю, выпало несколько старших арканов – Дьявол, Колесо Фортуны и… слушай, судьба сама будет подталкивать тебя. Тебе нужно быть осторожной, особенно в транспорте – здесь Колесница в окружении негативных карт. – Венди все бормотала что-то и бормотала, я потеряла суть. – Но, самое важное – твой мужчина. Ты встретишь Короля Кубков.

– Венди! – почти проорала я.

– Скорпион. Любовью всей твоей жизни станет Скорпион.

Я вскрикнула от ужаса.

– Нет! Я ни за что не свяжусь со Скорпионом. Бред. И вообще, кто выбирает партнера по знаку зодиака?

– Я. – Помахала рукой Венди.

– Ты – исключение. Нет, Венди, партнеров выбирают по размеру кошелька, как говорит наша мама.

– Ага, в таком случае, непонятно, что рядом с ней делал наш отец.

– На ошибках учатся. – Вздохнула я. – Спасибо, дорогая, но нам пора спать и заканчивать с этими фокусами. Никаких Скорпионов!

Венди выругалась и сотворила с колодой карт очередную махинацию, затем поднесла к моему лицу карту.

– Вот видишь. Снова Король Кубков. Карты не врут.

Глава 2

Боже, голова словно чугунная! Я сползла с кровати и посмотрела на календарь – ещё три дня отпуска. Класс. Можно заказать еду, укутаться в одеяло и не встречаться с людьми ещё целых семьдесят два часа.

– Айрис? – Окликнула Венди.

– О, нет! Ты что, все ещё здесь?! Дашь ты мне пострадать по-человечески?! – Я накрыла голову подушкой и порычала, выпуская пар.

– Завтрак готов!

Как мне от неё избавиться? Это я старшая сестра! Так почему эта малявка меня не слушает и все пропускает мимо ушей?!

Встав с пола, я схватилась за голову – казалось, она вот-вот разлетится на кусочки, – просунув голые ноги в тапочки, я пошаркала в ванную, умылась, похлопала себя по щекам, натянула тканевую маску и с зубной щеткой во рту вошла в кухню.

– Выглядишь чудесно. – Улыбнулась сестра.

– Отстань.

– Свежезаваренный кофе, тосты с авокадо и блинчики. Пожалуйста, поешь, на тебя уже смотреть страшно.

– Отстанешь ты или нет?!

– Ежиха! Убери свои иглы и выслушай меня, пожалуйста. Я ухожу, просто… не хочу оставлять тебя одну.

– Я только об этом и мечтаю, Венди, но, спасибо за завтрак!

Венди долго смотрела на меня, скрестив руки на груди, потом сдалась и тяжело вздохнула.

– Как скажешь, Айрис. Я поехала.

– Угу, удачи.

Входная дверь с грохотом захлопнулась. Отлично, теперь мне стыдно, но только самую малость. Каждый, в конце концов, имеет право на самобичевание, чем я хуже?! Понимаю, Венди из кожи вон лезет, чтобы встряхнуть меня и вернуть к жизни, но… Джейсон разжевал, растянул, а затем выплюнул и растоптал мое сердце после четырех лет отношений!

Я вернулась в постель, завернулась в теплый, серый плед и открыла социальные сети.

– Давай останемся друзьями, Айрис, мы столько всего пережили вместе, нельзя же просто взять и перестать общаться? – Предложил Джейсон под конец нашего скандального разговора.

Влюбленная овечка Айрис тогда кивнула и расплакалась пуще прежнего, а теперь прокручивала новостную ленту, чтобы не наткнуться на его фотографии. И дело было не только в моих искренних и крепких чувствах к Джейсону.

Дело в наших с Венди родителях. Вообще, древо семьи Мур настолько разнообразное и удивительное, что мы, родные сестры, вышли друг на друга совсем непохожими. В нашем роду целая смесь национальностей: ирландцы, англичане, русские, немцы и даже армяне. Из поколения в поколение у каждого из членов семьи «вылезал» какой-нибудь из внешних признаков нации. Таким образом, мне достались рыжие волосы и синие глаза дедушки-ирландца со стороны отца, а Венди – густые темные волосы и серо-зеленые глаза от русской бабушки со стороны матери.

Помимо внешних признаков, в нашей семье смешались традиции и устои. В то время как современная Америка и Европа дали понять, что женщина может иметь детей и в тридцать, и в сорок лет, при этом построив сногсшибательную карьеру без мужа, наши родственники считали иначе. Они придерживались старых правил. Так, бабушка Лиза выдала нашу маму замуж за отца, как только ей стукнуло восемнадцать. Через год появилась я, ещё через семь лет – Венди. Так как я была первым «подопытным» наших родителей, на мне хорошенько отыгрались.

О том, что мама на самом деле не любила отца, я впервые задумалась в шесть лет, когда застала её за избиением папы скалкой и криками «дай мне чертов развод!». Только вот оказалось, что мама уже была на тот момент беременна Венди, поэтому забрала свои слова обратно, ведь негоже быть разведенкой с новорожденной на руках. Венди росла, родители проводили работу над ошибками (допущенными при моем воспитании): холили, лелеяли её, я во всем им помогала, потому что сама обожала сестру.

Однако мне без конца приходилось слушать о том, чтобы я ни за что на свете не выходила замуж раньше двадцати, а лучше двадцати пяти! Чтобы я десять раз подумала, прежде чем связывать свою жизнь с не имеющим за душой и цента мужчиной! Что нет никакой любви – есть только расчет и размножение с целью продолжения рода. В общем, мама добилась своей цели, я стала избирательной и излишне придирчивой к мужчинам, пока не встретила Джейсона.

Разница в нашем с Венди взрослении не только в том, что с сестрой родители обходились помягче. Когда я была маленькой, родители много работали и часто оставляли меня с бабушкой Лизой. Её взгляды на мир женщины оказались ещё у́же, чем у матери: уборка, стирка, готовка, брак, ребенок и так по кругу. Пребывая в этом диссонансе мнений, я совершенно запуталась. Когда мне исполнилось четырнадцать, а Венди семь, бабушка Лиза приехала в гости и чуть не слегла с инфарктом узнав, что Венди до сих пор не научилась готовить даже банальные блинчики!

Да, бабушку мы тогда реанимировали парой рюмок водки, а вот её мнение о Венди спасти не удалось.

Когда бабушка позвонила, чтобы поздравить меня с днем рождения в августе прошлого года, её слова были таковы: «ну вот, теперь ты в таком возрасте, что ни туда, и ни сюда». В целом, я с ней согласна. В двадцать семь ты уже стар для начинаний, но ещё молод для… для чего? Наверное, развития уже начатой карьеры. Хотя весь мир сейчас твердит о том, что при желании можно добиться высот в любом возрасте, некоторых из моих знакомых девушек двадцати восьми-девяти лет развернули в модельном агентстве и отказали в роли в сериале, сославшись на возраст. Пожалуй, на тридцатый день рождения я закажу у близких в подарок место на кладбище.

Бабушка Лиза с Венди так и не сошлись во мнениях. Сестра считала, что большинству людей успех предначертан в возрасте с тридцати до тридцати шести. Бабушка Лиза считала, что в этом возрасте успехом являлись навыки приготовления индейки ко Дню Благодарения и способность отстирать пятна с белой одежды.

Размышляя о родственниках, я задремала, но вдруг что-то мохнатое и когтистое шлепнулось мне на лицо. Я подпрыгнула и вскрикнула.

– Веснушка! – Я возмущенно уставилась на кошку.

Эта шотландская шиншилла когда-нибудь доведет меня до инфаркта! Бывало, она затаится на целые сутки в каком-нибудь тазике или ведре, а потом внезапно объявится. В прыжке или падении.

– Намекаешь на то, что мне пора заняться делами? Занимаю твое ложе?

– Мяу! – Высказалась в ответ Веснушка.

Простонав, я заставила себя встать. Похлопала по щекам. Все, пора приходить в себя. Веснушка принялась мурчать и перебирать лапами мягкий плед, я направилась в кухню. В первую очередь следовало убрать следы моей апатии и депрессии.

Спустя пару часов, я скачала Тиндер. Гулять, так гулять! К черту Джейсона. Заполнив анкету, я отложила телефон и открыла ноутбук, чтобы просмотреть, как обстоят дела нашей адвокатской конторы. Пока я находилась в отпуске, все задачи легли на плечи моей коллеги – Вероники. Судя по всему, за весь отпуск к Веронике обратился всего один джентльмен. Вероника отстояла его права на использование наименования компании, которое хотел отсудить его бывший партнер.

Наша контора «Ай энд Ви» открылась год назад, мы постепенно набирали базу клиентов, потому прибыль была невелика. На постоянной основе мы сотрудничали с двумя компаниями, которых представляли в суде, а вот физические лица обращались к нам редко.

Первый год после получения адвокатской лицензии я отработала государственным служащим. Тем самым адвокатом, который бесплатно представляет интересы ответчика. Однако мне хотелось работать на себя и иметь возможность выбирать клиентов. Возможно, это кощунство. Ведь раз я выбрала путь адвоката, значит, все люди должны быть передо мной равны, будь то маньяк или голодный старик, стащивший из продуктового корзину с едой. Но нет. Для меня ответчики не были равны, за что я не однократно получала от коллег по суду.

Самое забавное, что на путь адвоката меня натолкнул Стивен Кинг. А именно, его романы «Зеленая миля» и «Побег из Шоушенка». Ох, сколько же дней пришлось матери закатывать глаза на мои слезы о несправедливости «Зеленой мили» и кивать на восхищенные возгласы о гениальности «Побега из Шоушенка». У меня на полках, кажется, были собраны все возможные издания этих книг. Джейсон никогда не разделял моей любви к этим историям, ему в целом было неинтересно слушать о моей работе. И почему это осознание пришло ко мне только сейчас? Только в это мгновение вспомнились его равнодушные кивки и нежелание тратить лишние деньги на коллекционные издания.

Отложив ноутбук, я взяла телефон. Надо же, сразу несколько разных персонажей удосужились пригласить меня на свидания. А чем черт не шутит? Сопоставив внешний вид с датой рождения (и все-таки, что бы Венди не говорила, никаких Скорпионов!), проанализировав манеру письма и предложенные места для свиданий, я остановила выбор на Джейкобе. С аватарки на меня смотрел смуглый, кареглазый парень, этакий мачо. Договорившись о встрече, я рассмеялась.

– Веснушка, твоя хозяйка пустилась во все тяжкие! Останови ее. – Обратилась я к кошке.

Кошка метнула на меня недовольный взгляд и скрылась в ванной комнате.

Глава 3

Веснушка орала и била лапой по пустой металлической миске. Та оглушительно гремела в ответ.

– Сжалься, я только проснулась! – Сказала я кошке, вывалив приличную порцию корма, после чего сделала себе завтрак.

Свидание с Джейкобом было запланировано на шесть вечера в каком-то ресторане в центре Атланты. Я решила, что доеду на такси. За окном стоял самый противный и бестолковый месяц – февраль, – потому не было никакой охоты добираться своим ходом, мерзнуть и промокать. Но февраль ужасен не только своей мерзкой погодой. Близился кошмарный праздник – День Святого Валентина. Я мысленно подсчитывала, сколько бутылок игристого вина помогут мне пережить его, чтобы образы сладких парочек и Джейсона не свели меня с ума.

Я подошла к скромному гардеробу и внимательно осмотрела ассортимент, накопленный годами. Мельком заметила свое отражение и ужаснулась – Венди права, завтра же пойду возвращать рыжий цвет волос.

Джейсон всегда говорил, что, если мы с ним выходим из дома вместе, значит, мне нужно как следует подобрать наряд, уложить волосы. Как странно. После нашего расставания я с каждым днем вспоминала все больше сомнительных ситуаций и диалогов. Вот и сейчас больно кольнуло в груди от мысли, что Джейсон воспринимал меня только в варианте «с иголочки одетой». Он приучил меня к шелковым пижамам и кружевному белью. Однажды мама подарила мне на Рождество плотную, флисовую пижаму с милейшим пингвином. Помню, как Джейсон взглянул на неё и отрицательно покачал головой.

– Айрис, это же… детский сад. – Сказал он тогда.

Может, и детский сад, зато мама дарила с любовью и заботой. И вот в такой отвратительный месяц, как февраль, эта пижама согревала лучше глинтвейна.

И все же комментарии Джейсона плотно засели в моей голове. Я надела лучшее, приталенное изумрудное платье до колена, накрутила волосы, подкрасила глаза, скрыла веснушки тональным кремом, намазала губы нюдовой помадой и с гордым видом накинула длинное, кашемировое пальто цвета охры. Готова!

На улице творился апокалипсис, не меньше. Ливень гремел по крышам автомобилей, мусорным бакам, подоконникам. Пришлось вернуться за зонтиком. Стоило мне второй раз выйти на улицу, как порыв ветра чуть не опрокинул меня обратно в подъезд. Голос Венди в моей голове нашептывал:

– Судьба отгоняет тебя, вернись домой!

– К черту судьбу, Венди, все это бред… – ответила я вслух.

– Э, Айрис?

Сначала я подумала, что продолжаю слышать Венди в своей голове, но, как оказалось, рядом со мной стояла соседка.

– Боже, миссис Вулф, вы напугали меня до чертиков!

– Я хотя бы не разговариваю сама с собой.

– Тоже боитесь выходить под эту водяную стену? – Перевела тему я.

– Мой муженек сойдет с ума, если я не принесу домой арахисовую пасту в течение часа. Даже не знаю, как я умудрилась упустить момент, когда она закончилась. Он ведь жить без неё не может. Сразу вспыльчивый, ворчливый… ну, типичный Скорпион, верно?

Я аж вздрогнула. Не успела и слова сказать, как миссис Вулф прыжками преодолела образовавшийся у подъезда ручей и скрылась за домом. Что за наваждение такое! Все, пусть миссис Вулф в свои семьдесят прыгает по лужам, а я, пожалуй, вызову такси, иначе на свидание к Джейкобу придет не Айрис, а оборотень с промокшей шерстью.

Таксист мне достался тот ещё юморист. У него всю дорогу не закрывался рот, он смеялся над своими же шутками, а на фоне его гогота играл альбом Бритни Спирс, и вся эта какофония чуть не довела меня до ручки. Все же следовало из двух зол выбрать меньшее: лучше промокнуть, чем оглохнуть.

Ресторан располагался в странном месте. В нескольких футах от кладбища, на котором покоилась Маргарет Митчелл2. На пару секунд я задержалась, глядя на завораживающие памятники. Но ветер чуть не выбил зонт из моих рук, поэтому я поспешила в ресторан. Стоило войти внутрь, как настроение мгновенно улучшилось: ароматы мяса на гриле, розмарина и запечённого картофеля предвещали отличный, вкусный вечер.

Я взяла телефон, чтобы проверить сообщения – с моим зрением кто угодно мог сойти за Джейкоба, нужно было уточнить, приехал ли он и за каким столиком сидит. Но мне пришло лишь уведомление от салона красоты о том, что мою запись на завтра подтвердили.

– Айрис? – Послышалось сзади.

Я обернулась и встретилась взглядом с кареглазым, невысоким парнем. Вероятно, это и был Джейкоб. В жизни его кожа казалась ещё смуглее, а волосы черными, точно уголь.

– Джейкоб? – Улыбнулась я.

Он кивнул и проводил меня к столику с видом на кладбище. И снова в моей голове прозвучало бурчание Венди.

Мы повесили верхнюю одежду и сели друг напротив друга в неловком молчании. Но длилось оно недолго.

– Прекрасно выглядишь. – Сообщил Джейкоб.

– О, спасибо! Ты… тоже. – А я напрочь забыла, как вести себя на свиданиях.

– Ты из Атланты?

– До шести лет жила в Дублине. А ты?

– Я родился и вырос здесь. – с гордостью ответил он. – Значит, ты ирландка?

– Не совсем. У нас… очень разномастная семья.

– Понял. – Кивнул он. – Давай сделаем заказ?

– Ты здесь уже был? Что посоветуешь?

– Да, признаюсь, это мой любимый ресторан в Атланте.

Прозвучало это так, словно я была примерно пятнадцатая девушка, которую он сюда привел.

– Ребрышки с фисташками и в соусе барбекю – просто отменные. Только… – он почесал затылок. – А, неважно. Здесь все вкусное.

Я все же прислушалась к его совету и заказала ребрышки с колой. Джейкоб заказал бургер. Официант подозрительно посмотрел на Джейкоба, затем на меня, помотал головой и ушел.

– Расскажи о себе, чем ты занимаешься? – Спросил он.

– Я адвокат.

Джейкоб, кажется, поперхнулся.

– Ого! Адвокат… так, значит, работаешь в суде?

Нет, черт тебя дери, в цирке!

– У меня своя адвокатская контора. – бросила я.

– Моя мама мечтала, чтобы я стал адвокатом. Но мне больше интересен спорт! Обожаю баскетбол. Я подрабатываю тренером в местной школе. Конечно, денег выходит маловато, зато душа радуется.

Я постаралась широко улыбнуться.

– Наверное, ты прав.

– Мама говорит, у меня талант. – Джейкоб с таким благоговением произнес эту фразу, что мне стало не по себе. – Но попасть в лигу не получилось.

– Но ты ведь продолжаешь играть?

– Конечно! В следующий раз можем встретиться на одной из моих игр. Познакомишься с моей мамой.

Я подавилась. Джейкоб вскочил и принялся стучать мне по спине, пока я не закричала, что в порядке, а вот спину мою он отбил как следует. Словно по мячу баскетбольному лупил!

– Ты был прав, ребрышки очень вкусные! – Вытерев слезы удушения, сказала я.

– У мамы получаются вкуснее. Если ты придешь к нам на барбекю, она приготовит свои фирменные, в брусничном соусе.

Так, что-то с мамой уже перебор выходит. И немного напоминает Джейсона.

– Напомни, когда у тебя день рождения? – Вырвалось у меня.

Джейкоб вытерся салфеткой и спокойно ответил:

– Четвертого июля! Прямо в День независимости. Так что выходит настоящий праздник, с фейерверками и прочими бонусами.

Ага, значит, Рак. Надо будет уточнить у Венди этот момент. Так, стоп! Какое мне ещё дело до знаков зодиака?!

– А что? Ты веришь во всю эту астрологическую хрень? Или уже планируешь праздник? – Джейкоб улыбнулся, обнажив застрявший в зубах розмарин.

– На самом деле, я хотела спросить, сколько тебе лет. – Выкрутилась я.

– А, этим летом будет тридцать один. Ещё полон сил! – Он напряг бицепсы и хохотнул, я попыталась удержать брови на месте.

Тридцать один год?..

– Значит, вы с мамой очень близки?

– Конечно. Она у меня самая лучшая, хоть и бывает иногда слишком… напористой. Моя бывшая, Клэр, заявила, что ей тяжело с ней общаться. Так и закончились наши отношения, а ведь мы были вместе четыре года!

«Клэр, я тебя понимаю и не осуждаю» – сказала я себе.

– Ты расстался с Клэр из-за мамы? – Как можно корректнее спросила я. – Вы жили вместе?

– Да. Клэр приехала из Южной Африки, снимала комнатушку два на два. Я предложил съехаться после года отношений, она согласилась, но этот… быт, что ли, все уничтожил.

«Или твоя мама…» – снова подумала я.

Мы провели за беседой ещё около часа, и я сбилась со счета от количества произнесенного слова «мама». Мне хотелось сбежать, но я старалась улыбаться и держаться. То ли чтобы Джейсону насолить, то ли чтобы саму себя убедить в том, что я не безнадежна, и когда-нибудь обязательно встречу своего человека.

Когда Джейкоб рассказывал о своем детстве, мне даже стало интересно. Оказывается, его мать была уборщицей на морском судне и ей разрешали плавать вместе с сыном. Таким образом, Джейкобу с матерью удалось повидать множество стран, увидеть океан, китов, летучих рыб и прочие красоты природы. К концу его рассказа я даже подумала о том, что у нас могло бы что-нибудь выйти. Если рядом не будет его мамочки.

– Слушай, Айрис, – Джейкоб отставил тарелку. – Мне пора домой. Ты не против, если мы поделим счет?

Мои выпученные глаза его ничуть не смутили.

– Можешь позвать официанта? Мне звонят.

Джейкоб встал и приложил телефон к уху.

– Да, мам? Конечно, уже иду.

Может, мне все-таки стоило сбежать?! Подозвав официанта, я попросила счет и уставилась в окно. Лучше бы я провела вечер в компании игристого вина и Веснушки. Солнце практически село, ливень прекратился. Статуя ангела с поникшими крыльями была озарена закатом. Красиво и жутко одновременно.

– Ваш счет. – подошел официант, отвлекая меня от созерцания.

Я уставилась на чек и тяжело вздохнула. Кажется, если мы с Вероникой не найдем нового клиента, до конца месяца мне придется питаться рукколой и водой.

– Айрис, держи. – Джейкоб подбежал и бросил на стол наличку. – Я побежал. Спасибо за вечер! Я тебе напишу!

И он действительно побежал. Я взяла в руки его банкноты – здесь была почти половина его половины. Просто потрясающе!

– Мисс, дайте угадаю, сбежал, не заплатив? – Внезапно заговорил официант.

– Почти. – Вздохнула я.

Официанту на вид было лет двадцать. Светлые, слегка вьющиеся волосы; темно-зеленая униформа облегала его жилистое, худое тело.

– Следовало вас предупредить. Не первый раз его здесь вижу. Несколько раз от девушек, что проводили вечер в его компании, поступали жалобы на то, что им нечем платить. – Многозначительно повел бровями парень.

Я потерла виски и простонала:

– Что ж я такая невезучая! Держите.

Расплатившись, я вышла из ресторана и села в такси.

Глава 4

– Он действительно пригласил тебя в ресторан с видом на кладбище? – Борясь со смехом, спросила Венди.

Я поставила телефон на громкую связь и начала собираться в салон красоты. Пора возвращать родной цвет.

– Открывался очень даже красивый, мистический вид. Меня больше напрягла его мать. Или его одержимость своей матерью. Клянусь, у меня было ощущение, что она вот-вот придет и сядет за наш столик.

Венди громко расхохоталась, я закатила глаза и застегнула пуговицы на лиловой блузке.

– Дай угадаю, он Рак?

– А мне откуда знать? – Буркнула я. – Ладно, признаюсь, он Рак. Ты делаешь из меня параноика.

– С Раками нужно поосторожнее. Они часто не сепарируются от матерей.

– Ага, и платят за счет невинных девушек. – В трубке послышался шелест. – Венди, только не говори, что ты прямо сейчас делаешь расклад на картах.

Молчание. Шелест.

– Ох, Айрис!

– А-а-а-а! – Протянула я, застегивая брюки. – Все, я опаздываю!

– Подожди, тут такое! Господи, сегодня тебе могут предложить опасное дело, а ещё…

– Точно, например, перекраситься в блондинку или сделать депиляцию. Все, пока!

Нажав «отбой», я в быстром темпе закончила сборы и пошла в салон. Он располагался в соседнем квартале. Сквозь болотного цвета дверь салона было слышно громкую музыку. Чалисса в своем репертуаре.

– А вот и она! – Громогласно встретила меня хозяйка салона.

Чалисса заканчивала плести африканские косички девочке лет пятнадцати, весело улыбалась и покачивала широкими бедрами в такт рэперу Тайге. Если бы моя бабушка Лиза услышала эту песню, ей бы не помогла даже водка. Я же решила двигаться синхронно с Чалиссой. Её девушки-парикмахеры подпевали, занимаясь прическами клиентов.

– Все, готово. Пятнадцать долларов. – Сказала Чалисса девочке.

Та протянула наличку и пошла за курткой. Я плюхнулась в освободившееся кресло и посмотрелась в здоровенное прямоугольное зеркало. За спиной виднелась оранжевая стена, которая ослепляла своей насыщенностью.

– Та-а-ак, – Чалисса лопнула пузырь жвачки, я вздрогнула. – Обновляем корни?

– Нет. Возвращаем рыжий. – Улыбнулась я.

– Да неужели! Ты что, с этим придурочным рассталась? Или он-таки прозрел и понял, какая ты красавица с родным цветом волос?

Я замялась и сглотнула. Если расскажу Чалиссе о расставании, то три часа в салоне превратятся в ад. Начнутся расспросы, а я совсем не готова отвечать.

– Да, он… прозрел. – Хмыкнула я.

Чалисса поджала губы и выпучила глаза, словно я была безнадежной, а после принялась за волосы. Слава богу, разговаривали мы только о детях Чал, о неадекватных клиентах и трендовых стрижках. Мысли мои все время возвращались к тому, как Джейсон в первый год наших отношений неоднократно намекал на то, что от брюнеток исходит аристократический дух. Да и актрисы ему всегда нравились исключительно черноволосые. Я вдруг ощутила разрастающуюся пропасть под ребрами. Разве не должен был Джейсон любить меня вне зависимости от цвета волос? Так ведь он и любил. Или нет?

Наши отношения были глубоким сном, обрывки которого теперь всплывали в моей памяти. Лишь сейчас, постепенно просыпаясь, я начинала видеть то, что казалось высшей степенью счастья. Мелочи, брошенные им, вкупе составляли огромный перечень претензий ко мне и моему поведению. Либо Джейсон отличный манипулятор, либо у меня нет мозгов. Но одно не давало мне покоя: почему я все ещё скучала по нему? Почему так больно, унизительно, горько на душе? Оттого, что ему удалось заставить меня поверить в свое несовершенство, или оттого, что он с такой легкостью выбросил меня из своей жизни?

– Ты вся позеленела. – Я очнулась от заявления Чалиссы. – Эй, Синти, плесни Айрис кофе!

– О, все в порядке, я просто… не выспалась. – Выкрутилась я.

Окинув меня очередным недоверчивым взглядом, Чалисса продолжила работу.

– Учти, один в один с родным не получится, но отрастать будут практически незаметно. Если только под лупой разглядывать.

– Отлично, спасибо тебе огромное!

– Пока не за что.

Чалисса сотворила чудо. На мой взгляд, цвет волос вышел максимально приближенным к родному, и я на некоторое время замерла, разглядывая себя в зеркале. Блеклые голубые глаза сразу стали ярче, приобрели глубину цвета и теперь напоминали нашу планету с высоты какого-нибудь космического спутника. Веснушки тоже оттенились и теперь смотрелись не как экскременты мух, а гармонично, даже… привлекательно! И как я раньше этого не замечала?

Венди всегда завидовала моим веснушкам. Ей достался крупный нос, и она утверждала, что они бы хоть как-то скрыли этот природный изъян. Кстати о Венди. Выйдя из салона, я увидела несколько пропущенных от сестры и один от Вероники. Время шло к шести часам вечера, я медленным шагом направилась к дому, набирая Веронике.

– Айрис! – запыхавшись, воскликнула Вероника.

– Да, Ники?

– До тебя не дозвонишься! Слушай, ты ведь завтра выходишь?

– К сожалению. – Уныло протянула я.

– Так, я не поняла, где боевой дух?! Где трудолюбие и желание помочь ближнему?

– Ники, у меня сейчас одно желание – откупорить бутылку вина, включить сериал и больше никогда не выходить из дома.

– Сделаю вид, что не слышала этого. Мне сегодня звонил очень странный тип. Сказал, что хочет, чтобы ты вела его дело.

Я приостановилась посреди улицы.

– Что за дело?

– Он мне толком ничего не объяснил, но звонил из-под стражи. Он в тюрьме, ожидает суда. Попросил передать тебе адрес и контактную информацию, я направлю эсэмэской. Очень хотел, чтобы ты заехала к нему завтра.

– Хорошо… странно, почему именно я? – Я нахмурилась и ускорила шаг. – Ладно. Тогда… я сначала съезжу к нему, а потом вернусь в контору.

– До завтра!

***

Сбережения мои исчерпывались, поэтому в целях экономии я решила пользоваться общественным транспортом. А ещё исключила алкоголь, ведь отпуск подошел к концу, а я принципиально отказывалась от выпивки в рабочие дни, чтобы всегда иметь на плечах трезвую голову. Ладно, может, не всегда, но в основном.

Утром я встала с чувством тревоги. Меня слегка потряхивало от звонка, о котором рассказала Вероника. Он казался подозрительным, но проигнорировать запрос я не могла – нам необходима прибыль.

Веснушка беспощадно вопила, требуя корм, и даже после того, как я положила ей еду, продолжила орать.

– Что? Не узнаешь меня с новым цветом шерсти?

– Мя-я-яу!

– Знаю, приближается весна. Мне тоже одиноко, Веснушка.

– Мя-я-яу!

– Все, до вечера!

Кошка начала путаться под ногами. Пришлось быстренько выскочить за дверь и по дороге к лифту слушать её приглушенное мяуканье. Что же это такое?! Как-то Венди сказала, что февраль полон странностей не только из-за погоды и премерзкого праздника, но и потому, что в этот период Солнце идет по знаку Водолея. Водолей сам по себе личность экстраординарная. Вот и приносит всякие неожиданности.

Федеральная тюрьма Атланты – небезопасное место. Это установленный факт. Я была в ней минимум пять раз и после каждого хотелось провести в ванной сутки. А лучше двое. Отмыться от грязных словечек заключенных, смеси отвратительных запахов и какой-то дурной энергетики. Впрочем, то же самое я могла сказать и про метро. Особенно в час-пик.

Атланта не так давно стала одним из деловых центров страны, но за последние десять лет количество людей возросло настолько, что я начинала чувствовать себя так же некомфортно, как в Нью-Йорке. От Старого Юга у Атланты почти ничего не осталось, город постепенно превращался в типичный мегаполис. Радовало одно – нас ещё не так сильно застроили, и в пригороде можно было «услышать тишину», а при желании единения с природой посетить любой из множества парков.

Зачем вообще строить небоскребы там, где бушуют ураганы и штормы? Мексиканский залив, впадающий в Атлантический океан, не раз приносил нам страшные ветры, в две тысячи восьмом и вовсе окна повыбивало у этих хваленых новостроек.

Господи боже, да ведь я рассуждаю в точности, как старуха!

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, наполненный ароматами бомжей и металла, схватилась за поручень, включила музыку, перемешав плейлист, и уставилась на свое отражение в окне поезда. В наушниках зазвучала песня «Black Out Days» группы Phantogram, от которой у меня систематически перехватывало дыхание и накрывало грустью вперемешку с ностальгией.

Все же интересно, почему этот незнакомец обратился в наше с Вероникой агентство. Если его держат в Федеральной тюрьме, дело серьезное. Не могу сказать, что я лучший адвокат в городе, но на моем счету есть дела, победе в которых позавидовали бы многие. Волнение набирало обороты, когда внезапно поезд резко затормозил.

От неожиданности и резкости я не успела посильнее схватиться за поручень, и куча людей, не державшихся вовсе, попадали на меня. Зажмурившись, я приготовилась к падению, но свалилась на что-то мягкое, все же ударившись лбом. От удара из правового уха вылетел наушник.

Из динамиков вагона раздался оглушительный скрежет, а затем голос машиниста:

– Уважаемые пассажиры, прошу вас сохранять спокойствие. На станции произошло происшествие, движение в данный момент невозможно. Если кому-то нужна помощь, если кто-то сильно поранился после резкого торможения, прошу связаться со мной.

Вокруг поднялся шум, повалившиеся тела пришли в действие: брыкались, лягались, даже кусались. Все это время я лежала, ухватившись за пол, с закрытыми глазами. От давления тел было трудно дышать.

– Вы меня придавили. – Заявило что-то снизу.

Стоп.

Я открыла глаза и уставилась на изумрудный галстук и ворот пиджака, который сжимала пальцами так сильно, что побелели костяшки.

– Может, встанете с меня? – Повторило тело.

Я подняла взгляд и громко охнула, столкнувшись с разноцветными глазами мужчины. Один был золотистым, как мед, а второй… зеленым, под цвет галстука. Мой нос был неприлично близко к его чуть кривому, но небольшому носу. Я тяжело дышала прямо в его чувственные губы и волевой бородатый подбородок.

– Что? – Прокряхтела я.

– Говорю, придавили вы меня!

Секундное осознание.

– Я?! Вы вот к тем телам обратитесь, для начала! – Я дернула головой назад и столкнулась с чьим-то подбородком, сзади послышалось мычание.

– Но в нос мне дышите именно вы.

Я скуксилась, еле сдерживая себя, чтобы не высказать все, что думаю, как вдруг внимание мое отвлекла песня в наушнике. Второй наушник упал к уху моей жертвы с разноцветными глазами. И, естественно, мой плейлист именно сейчас решил включить песню Тайги – «Ice Cream Man».

«Ей нравится трахать меня, сосать мне…»

Наглый незнакомец вдруг ухмыльнулся, вздернув бровь.

– Заманчиво.

Вероятно, я превратилось в круглое красное пятно от его вопиющей наглости.

– Вам дурно? – Подметил он. – Только не говорите, что у вас паническая атака или что-то в этом духе…

– У меня… клаустрофобия. – Честно ответила я, совершенно забыв о том, что в самом деле страдаю от приступов!

– А я уж подумал, вы задумались над моим предложением.

– Как только эти тела с меня слезут, – пропыхтела я, пытаясь пошевелиться – тщетно. Встали не все. – Я вас стукну.

– У вас есть лишние пятнадцать тысяч долларов? – Ехидно спросил он.

Откуда он знал размер штрафа за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью?

– Вы невыносимы.

– Зато вынослив, раз до сих пор дышу под вашим весом.

Я округлила глаза.

– Я имел в виду, весом всех этих… о, кстати, вы можете встать. И отпустить, наконец, мой пиджак, не то я приду на работу помятым бродягой.

Я оглянулась – действительно, теперь все люди стояли на ногах, и я последовала их примеру. Одежда помялась, волосы взъерошились и теперь кудрявыми гнездами торчали во все стороны. Я пыталась прийти в себя, озираясь по сторонам. Поезд продолжал стоять, пассажиры паниковали, ругались друг с другом, выясняли, кто и что кому отдавил во время падения. Кажется, в вагоне даже обнаружился карманник – пожилая дама вопила о том, что кто-то украл её кошелек.

– Прекрасное утро, – пробубнил незнакомец. Оказывается, остался стоять рядом со мной.

Я вдруг поняла, что перед глазами все постепенно начинает плыть, а воздуха катастрофически не хватает. Схватилась за грудь, согнулась и начала глубоко дышать.

– Господь всемогущий, так у вас правда клаустрофобия?!

Тяжелые руки легли на мои плечи. Незнакомец заглянул в мои глаза, но я никак не могла сконцентрироваться на нем, он двоился и метался, словно игрушка на пружине. Я продолжала тяжело дышать.

– Подождите… – он судорожно порылся в своем портфеле. – Вот, попейте воды.

Я даже не посмотрела, что за бутылку он мне протянул (опрометчиво, не спорю), и сделала несколько глотков.

– Скажите хоть что-нибудь!

– Который час? – Спросила я, вспомнив о встрече с клиентом.

Незнакомец одернул пиджак и взглянул на часы. Надо же, он порядком выше меня. С моими пятью и восьми футами 3редко встретишь мужчину, который был бы намного выше. Венди говорила, что с таким выделяющимся ростом мне стоило забыть о колледже и направиться прямиком на подиум. Бабушка Лиза говорила, что с таким ростом я могла спокойно доставать тарелки и прочую кухонную атрибутику с полок.

– Одиннадцать десять.

– Спасибо. Возможно, я сейчас упаду… – озвучила свои мысли я.

– О Господи!

Потеряв из виду разноцветные глаза, я начала заваливаться.

Глава 5

– Мисс! Очнитесь!

Я распахнула глаза. Надо мной стоял темнокожий мужчина лет сорока в медицинской форме.

– Ой… – вырвалось у меня. – Добрый день.

Мужчина хохотнул.

– Все хорошо? Встать можете?

Я снова осмотрелась – кто-то вынес меня из вагона и положил на скамью у пирона. Вокруг сновали медицинские работники, краем глаза я заметила, как двое санитаров везут каталки с черным пакетом для трупов.

– Что…

Заметив, на что я смотрю, мужчина ответил:

– Парнишка бросился под поезд. Поэтому вы и остановились. Мне сообщили, что у вас начался приступ, и вы потеряли сознание. Не пугайтесь, вы такая не одна. Вон той женщине и вовсе сломали палец на ноге, – мужчина пальцем указал на даму средних лет, которую взяли под мышки двое медиков.

– А вы… кто сообщил вам обо мне?

– Какой-то мужчина. Передал вас и направился к эскалаторам – важная встреча. – Мужчина многозначительно повел бровями. – Ладно, тогда я вас отпускаю и окажу помощь следующим пострадавшим.

– Да, конечно, огромное вам спасибо!

Значит, незнакомец – не плод моего клаустрофобного воображения.

Меня слегка мутило, но я все же вышла на улицу и решила проделать оставшийся путь до тюрьмы на автобусах. К черту метро.

В салоне автобуса я начала искать второй наушник, и когда уже смирилась с тем, что оставила его в вагоне, нащупала что-то в кармане пальто. Вот и он! Я широко улыбнулась и нажала на «play». Тайга продолжил петь свои пошлости, и я громко хихикнула, привлекая подозрительные взгляды пассажиров.

Черт.

Я никак не могла перестать улыбаться. Незнакомец не выходил из моей головы.

Джейсон не любил рэп. Ему не нравилось, когда я его включала. Его любимой группой были Imagine Dragons и Muse. Я разделяла его вкусы, но у меня имелись и свои фавориты в музыкальной индустрии. Однако Джейсон считал, что если кто-то услышит, как я слушаю подобную пахабщину, то наверняка сложит обо мне негативное мнение.

В поездке я пыталась вспомнить, почему и когда начала встречаться с Джейсоном. Мы встретились на двойном свидании. Вероника ужинала со своим (на тот момент) парнем, Калебом. Калеб пригласил своего друга, а Вероника меня. Как оказалось, позже, друзья долго планировали наше знакомство. После совместного ужина мы с Джейсоном решили сходить в кино вдвоем и выбрали какую-то комедию, кажется, с Адамом Сэндлером, и так громко хохотали, что зрители на протяжении всего фильма шикали на нас.

Да, прекрасный был день… Вскоре наши встречи участились, через пару месяцев Джейсон познакомил меня со своими родителями. Они живут в Монро, в паре часов езды от Атланты. Нам было… по двадцать четыре, кажется. Помню, его мать весь день ходила с таким лицом, словно Джейсон привел в дом не образованную, воспитанную девушку, а пропащую женщину. Джейсон по секрету сообщил мне, что его родители не жалуют ирландцев, так как сами – коренные британцы, какого-то черта при этом покинувшие родину. Кажется, через несколько недель он как раз впервые заикнулся о том, что черные волосы смотрелись бы на мне лучше.

Но я-то слышала, как мать говорила Джейсону во время телефонных разговоров о том, что ему ещё рано заводить серьезные отношения и думать о женитьбе. Хотя ни о чем таком мы и не говорили. Просто съехались. Но Дженнифер, его мать, была уверена в том, что мне необходимо его имущество! Что я только и мечтаю о его однокомнатной квартирке на окраине Атланты. И что из-за меня Джейсон забросит все свои стремления стать важной шишкой в мире нейрохирургии.

Вот только нужен был мне только Джейсон, его душа, его присутствие. А нужна ли ему была я?

Наступит ли день, когда я перестану анализировать свое поведение, пытаясь вспомнить, в какой момент все пошло не так? Где я оступилась? Обидела? Не удовлетворила? Как, черт подери, закончилась эта любовь?! И какого черта она вообще имеет свойство заканчиваться?!

– Айрис?

Голос Венди зазвучал в моем разуме.

А, господи, я случайно ответила на её вызов!

– Да, Венди…

– Наконец-то! Ты жива?

– Нет.

– Ты невыносима. – Прошипела сестра.

Я усмехнулась, вспомнив изумрудный галстук.

– Почему я должна умереть? Опять твои карты что-то показали? Или у меня очередное затмение в доме смерти?

– Как говорит бабушка Лиза, сплюнь! Я увидела статью о происшествии в метро и испугалась, что ты могла быть там.

– Думала, это я свела счеты с жизнью? – хохотнула я.

– Айрис!!! Нет, но я ведь предупреждала, что тебе выпала перевернутая Колесница, и… ай, неважно, я рада, что тебя там не было.

– Вообще-то, именно там я и была. Но со мной все в порядке.

В трубке послышалась невнятная ругань.

– Где ты? – раздраженно спросила сестра.

– Я еду на работу. И вообще, что это за гиперопека, сестренка?! Я здесь взрослая, а ты ведешь себя со мной так, словно я еще не приучилась к горшку!

– Ну, вообще-то, если вспомнить… – растянула слова Венди.

– Не надо ничего вспоминать. Повторяю, со мной все в порядке! Я отпустила Джейсона и готова сосредоточиться на работе.

– Хорошо. Я рада, если это действительно так. Но вот мне выпала Десятка Мечей, поэтому я не могу тебе поверить.

– Венди! Все, хватит, перестань говорить со мной на эзотерическом языке! Если ты действительно хочешь поддержать меня, просто будь моей сестрой, а не астрологом или тарологом. – Не выдержала я.

– Ладно. Прости. Наверное, я чересчур беспокоюсь. – Венди грустно вздохнула. – Позвони мне, если соскучишься.

– Обязательно, дорогая. Ладно, мне пора выходить. Целую!

Я отключила вызов, вышла из автобуса и вытащила наушники. Хмурое, серое небо с густыми, темными облаками не предвещало ничего хорошего. А я, конечно же, забыла зонтик. Тяжело вздохнув, я пошлепала по лужам, отстукивая каблуками.

Показалось жуткое здание тюрьмы. Оно возвышалось на темном пейзаже, колючая проволока поверх забора напоминала о том, что посторонним следует держаться подальше от этого злачного места. Здесь содержаться опасные преступники. А ещё она служила преградой для того зла, что могло вырваться с территории тюрьмы.

На проходной я предъявила документы и сообщила, что заключенный Клай Нолан выбрал меня своим адвокатом и попросил о встрече. Нехотя, охранник пропустил меня на территорию.

Все здесь выглядело уныло. Однотонно, холодно. Я знала тюремное расписание – буквально через час заключенных выведут на прогулку, поэтому поспешила внутрь. В холле меня снова обыскали и попросили документы, затем передали вертухаю. Он провел меня по глухо освещенному коридору, на миг я задержалась на открытом лестничном пролете и засмотрелась на ряды тюремных камер и их обитателей. В стенах тюрьмы жизнь остановилась и не развивалась. Было на удивление тихо, если не брать в счет двух заключенных, которые о чем-то бурно спорили, и ещё одного, который, засмотревшись в одну точку, проводил пальцем по металлическим прутьям камеры туда и обратно, издавая назойливые звуки.

– Мисс Мур?

– Ой! – Спохватилась я и пробежалась до сопровождавшего меня мужчины.

Он ввел меня в комнату для свиданий. Давящий, темно-серый цвет стен вызывал ассоциации с безысходностью. Несколько полузакрытых кабинок разделяло огромное стекло, упирающееся в потолок. Пара кабинок были заняты другими заключенными, надзиратель махнул рукой, позволяя сесть на любой свободный стул, и вышел.

Он вернулся через пять минут в сопровождении мужчины примерно сорока лет. Его накаченное тело еле умещалось в оранжевый костюм. Руки его сковывали наручники, темные глаза выражали опустошенность и горе, однако при виде меня его тонкие губы растянулись в неловкой улыбке. Я машинально заправила волосы за уши и сцепила пальцы в замок.

– У вас полчаса. – Резко бросил надзиратель и встал у двери, точно бифитер4 лондонского Тауэра.

Мы одновременно схватили телефонные трубки, я заговорила первой.

– Мистер Нолан? – мужчина кивнул, – моя коллега Вероника сообщила, что вы хотели встретиться со мной. Расскажите, пожалуйста, о деле. А ещё, почему выбор пал именно на меня?

– Мисс Мур, здесь все просто. Вы – потому что смогли выиграть дело Бартона. – От искренней улыбки в уголках глаз Клая Нолана выскочили морщинки.

Дело Бартона, ну конечно! Лучшее дело за мой недолгий юридический стаж. Никто не хотел браться за него, а потому назначили меня, Айрис Мур, практикантку-на-побегушках. Бартона обвинили в педофилии и массовом убийстве. То есть срок на кону стоял пожизненный. Будь мы в Калифорнии или Техасе, Бартон бы подвергся химической кастрации, если бы смог выйти досрочно. В общем, в материалах дела значилось, что Бартон изнасиловал свою десятилетнюю племянницу, после чего убил её мать, старшую сестру и саму племянницу. Мне дело показалось нечистым, и вместо того, чтобы сокращать Бартону срок и выбивать чистосердечное признание, я принялась за собственное расследование. Виновным оказался отчим племянниц и бойфренд сестры Бартона, который его и подставил. Не буду вдаваться в подробности о том, как проходили судебные заседания и мои попытки донести до присяжных истину…

– Значит, вы тоже обвиняетесь в массовом убийстве? – Уточнила я, сглотнув ком в горле. Дело не из легких.

– Верно.

– И, конечно же, вы никого не убивали. – Вздохнула я.

– Я не убивал тех, в смерти которых меня обвиняют. – Кивнул Клай.

Потрясающе.

– Расскажите о деле.

– Меня подставили. – Начал он, я нисколечко не удивилась этой избитой фразе. – Я работал в саду, на своем участке, ну и… задремал ненадолго в сарае для инвентаря. Когда вернулся в дом… – На глаза Клая навернулась влага, он не мог найти место рукам, то прикусывал палец, то стучал по столу. – Кровь была везде. Повсюду. Тело жены я нашел в коридоре, сына рядом, он, видимо, пытался защитить Мэри, выжила только дочь, потому что была в тот день у подруги.

Я в ужасе наблюдала за нервными жестами Клая, пытаясь не выдать своего негодования.

– Почему обвинили вас?

– Началось все с того, что у парника я нашел пистолет с глушителем. Взял его в руки, посмотрел магазин – он был неполон. Я, естественно, понятия не имел, какого черта оружие делает в моем саду. Так я и оставил на нем свои отпечатки. Следов взлома или чужих отпечатков не было. Алиби у меня тоже никакого. Я бы ни за что, никогда не убил бы свою семью, мисс Мур. Я просто поверить не могу в то, что их больше нет.

– Мистер Нолан, просто так людей в их частных владениях не расстреливают, очевидно, что для прокуратуры вы – идеальный виновный. У вас были враги? Может, вы перешли кому-то дорогу? Или выкрали что-то? Мне нужно понимать, чем вы занимались. Есть ли показания дочери?

– Хоуп сейчас у сестры моей жены, ей семнадцать, Джейн определили ее опекуном. Я должен выйти ради неё, мисс Мур. Вы слышали о букмекерской конторе «Драйв Тен»?

Я кивнула, однажды они выступали ответчиками в суде.

– Я совладелец. Возможно, кто-то хотел вывести меня из игры таким способом. Прямо сейчас я не успею рассказать вам обо всех сложностях внутри бизнеса, но желающих вывести меня из строя много. Очень. Если вы возьметесь за дело, попросите у Джейн ключи от дома, в доме найдите мой кабинет, в нижнем ящике стола есть флешка – просмотрите файлы. Только… прокуратуре их лучше не видеть.

Я помассировала виски.

– Вы понимаете, что в таком случае необходимо независимое расследование? А лучше официальное? Вы помните хоть что-нибудь с того дня, что могло бы указать на присутствие чужака в доме? У вас есть камеры?

– Камеры есть, но все были выведены из строя. Возможно, в этом поучаствовал хакер, но полиция списала это на то, что я сам их отключил.

– Когда у вас следующее заседание?

– Через неделю.

Дело безнадежное. Но… если Клая будут судить присяжные, есть шанс. Главное, успеть за неделю собрать материалы.

– Послушайте, я не могу вам обещать выигрыша. Но могу постараться сократить срок до пятнадцати лет.

– Больше всего я переживаю за Хоуп, мисс Мур. Пока я здесь, а настоящий убийца на свободе, кто защитит мою дочь? – Говорил Клай вполне искренне, но мне ли не знать, какими бывают преступники.

– Я возьму ваше дело, если вы действительно хотите доверить его мне. – согласилась я. Дело не из простых, но важных.

– Я знаю, что вы очень прыткая – так говорят те, чьи дела вы вели. Я потерял уйму денег, но, если вам удастся вызволить меня отсюда, вы получите половину оставшегося состояния. Клянусь.

Деньги нам с Вероникой были нужны, даже если мне удастся немного сократить ему срок, мы получим хоть что-нибудь. Убеждать присяжных я умею, если повезет с прокурором, то выйдет плевое дело. Осталось оформить наши отношения на бумаге.

– Хорошо, договорились, встретимся с вами перед заседанием. А сейчас, пожалуйста, давайте подпишем договор. Я передам надзирателю.

К Нолану подошел вертухай, видимо, велел возвращаться в камеру и протянул мою бумагу для подписи. Клай повесил трубку и кивнул мне на прощание. Забрав документ, я аккуратно вложила его в сумку.

Меня выпроводили из тюрьмы, на улице я глубоко втянула свежий воздух и посмотрела на мрачное небо. Перед глазами стояло лицо Клая Нолана. Потерянного, обреченного мужчины. Нет, здесь дело нечисто. Чутье подсказывало, что он действительно невиновен. Если он решил покончить со всей семьей, то вряд ли выбрал бы день, когда дочь отсутствовала. Или он хочет выйти на свободу, чтобы покончить и с ней тоже? Господи, во что я только что ввязалась?

Глава 6

Наша контора находилась на пересечении Джефферсон-авеню и Уинберн Драйв, рядом с Баптисткой церковью. Мы арендовали крохотное помещение, половину которого занимали материалы дела, а оставшуюся половину – два несчастных стула, два стола и один ноутбук на двоих. Единственное окошко едва пропускало свет, зато маленький офис быстро проветривался, и мы не успевали задохнуться от пыли после долгого отсутствия.

Я подходила к конторе, когда услышала из этого самого окна надрывное пение Вероники. Она исполняла «Hurricane», подражая Джареду Лето.

– О-о-о-о, у-у-о-о-о, этот ураган!

– Ники, пощади! – Воскликнула я, прикрывая уши.

Вероника, завидев меня, быстро отключила колонку и широко улыбнулась. Вероника была из тех людей, у которых заразительные улыбки. Настолько она становилась милой и задорной, что я тут же улыбалась в ответ, даже если хотелось сброситься с ближайшего моста (например, после расставания с Джейсоном). Коллега переехала в Атланту из… Господи, как же этот город назывался…

Точно! Новосибирск! Бабушка Лиза, прознав о том, что Вероника наполовину русская, тут же с ней подружилась и приглашала на все наши семейные посиделки. Вероника благоразумно отказывалась.

– Рассказывай, как прошла встреча с этим Ноланом? – Первым делом спросила Вероника. – А! Я принесла несколько пончиков, но за кофе придется сходить. Будешь?

– Пойдем, расскажу по пути. – Кивнула я.

Вероника накинула белую жилетку с капюшоном, и мы вновь оказались на улице.

– Баптисты ещё не приходили к тебе во время твоих сольных концертов? – Спросила я, кивая в сторону церкви.

Вероника заливисто рассмеялась.

– Вот так, Айрис, и разбиваются мечты о карьере певицы. – Театрально вздохнула Вероника, приложив руку к сердцу. – Что там Нолан, говори скорее!

Я пересказала состоявшийся диалог и упомянула об утреннем инциденте в метро.

– То есть, ты чуть не раздавила какого-то бородатого красавчика?

– Вероника! – Возмутилась я. – На мне лежала чертова дюжина людей!

– Айрис, как это, наверное, романтично – упасть в руки сильному мужчине…

– Судя по его ошарашенным глазищам, он явно не думал о романтике. – Хмыкнула я. – Завтра поеду в суд, хочу почитать дело Нолана.

– Если честно, на мой взгляд, у мужика нет шансов выйти.

Мы подошли к кофейне, заказали два лавандовых рафа и пошли обратной дорогой, вернувшись к разговору.

– Не знаю, Ники, видела бы ты его глаза. Он говорил искренне.

– Но мы ведь не частные детективы! На что он надеется?! Мы даже не партнеры крупной адвокатской фирмы, у нас ни ресурсов для такого расследования, ни людей.

– Может, удастся за что-нибудь зацепиться, когда просмотрю фотографии, протоколы. – Пожала плечами я, отпивая раф.

– Тогда после суда приезжай в контору, будем вместе работать над делом. – Предложила Вероника, открывая передо мной дверь в наш микроофис.

Мы уплетали пончики, разбирая бухгалтерию и материалы по мелким делам. Вероника приняла ещё одно предложение от новой фирмы, прибыль небольшая, но сейчас нам не помешают любые деньги. Так я пыталась убедить себя в том, что приняла верное решение относительно Клая Нолана.

– Калеб снова пытается помириться. – Нараспев пожаловалась Вероника в конце рабочего дня.

– И что думаешь? – Я спросила ради приличия, потому что сбилась со счета их примирений и расставаний.

– Думаю, может, к Венди обратиться с этим вопросом? Эти нестабильные отношения меня в могилу сведут.

– Это намек на то, чтобы я спросила у сестры? У тебя есть её номер, позвони сама, пожалуйста, не хочу выслушивать очередное предсказание. – Закатила глаза я, закрывая контору на ключ.

Мы с Вероникой жили в разных сторонах, а потому остановились на перекрестке. Дождь моросил, попадая то в глаз, то на кончик носа.

– Мне… как-то неловко… – замялась Вероника.

– Черт с тобой, спрошу. – Отмахнулась я. – До завтра, Ники!

На следующий день я поехала в Апелляционный суд одиннадцатого округа, именно здесь будет приниматься окончательно решение в деле Клая Нолана. Пятиэтажное здание из светлого кирпича построили ещё в тысяча девятьсот десятом году, и только в тысяча девятьсот восемьдесят первом мой штат, Джорджия, перешел под юрисдикцию этого суда. Не любила я это место. В Федеральных окружных судах намного комфортнее.

Мне сообщили, что я могу забрать копию дела на пятом этаже, а также поговорить с судьей уже после, на третьем. Лифт здесь был древним, как «Билль о правах»5, я еле втиснулась в переполненную кабину. На третьем этаже вышли почти все люди, я начала глубоко дышать, чтобы восполнить недостаток кислорода от давки – клаустрофобия давала о себе знать. Черт меня дернул поехать на лифте! Но стоило лифту закрыть двери и начать движение вверх, как послышался скрежет, затем лифт словно со скоростью света поднялся наверх, а после снова рухнул вниз и остановился. Со страху я не поняла, между какими этажами застряла, рефлекторно ухватившись за стену.

– Иисус Христос, только этого мне не хватало! – Простонала я, уверенная, что осталась в лифте одна.

– Не могу не согласиться. – Хмыкнул кто-то сзади.

От неожиданности я резко обернулась, ударив рыжей гривой по лицу мужчину. Что-то в его лице показалось знакомым. Он посмотрел в мои глаза и громко воскликнул.

– О, Господи боже, мисс клаустрофобия?!

– Вы?! – Не уступила я.

Приглушенное освещение лифта падало на его скрещенные на груди руки с закатанными рукавами белой рубашки. Мне не стоило пялиться на напряженные мышцы его рук. Нет, совершенно не стоило.

– Только не говорите, что у вас очередной приступ. – Вернул меня к жизни незнакомец.

Приступ. Да, кажется, именно он и начинался. Воздуха катастрофически не хватало! Я бросилась к кнопочной панели и принялась долбить по кнопке с колокольчиком.

– Диспетчер.

– Помогите! – Завопила я.

Мощная рука отодвинула меня к стенке.

– Мы застряли в лифте, примерно между четвертым и пятым. – Ровным тоном объяснил мужчина.

– Ваше обращение зафиксировано, в ближайшие пятнадцать минут вас вытащат. Не паникуйте. В случае, если вы почувствуете падение, ложитесь на пол, на спину, зафиксировав голову руками.

– Лучше бы вы добавили это шепотом, мисс, у моей спутницы клаустрофобия. – Тяжело вздохнул незнакомец.

Диспетчер громко фыркнула и звук исчез. Все это время я обнимала стену, представляя вариации своей кончины в этом захудалом лифте. В целом, плевать. Я ничего из себя не представляла, больше не нужна Джейсону, да и Венди мне пророчила что-то…

– Какой ваш любимый фильм?

– А? – удивилась я.

– Фильм. Фильмы смотрите? – Переспросил незнакомец.

Он облокотился на стену напротив и изучал меня, разглядывая с головы до ног и обратно. Вспыхнув, я поправила мешковатый свитер.

– Конечно, смотрю. – Так, о мелодрамах, которые я пересмотрела по двадцать раз после расставания, упоминать не стоило. – Например, обожаю «Счастливое число Слевина», ещё «Престиж» с Джекманом и Бейлом, «Адвокат Дьявола», конечно. Чаще смотрю сериалы… а у вас?

– Соглашусь с вами насчет «Престижа», – то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся он. Само выражение лица у незнакомца всегда казалось наглым, обольстительным. – Мне нравится сериал «Как избежать наказания за убийство». А из фильмов… «Зодиак», «Семь».

– Бо-о-оже, да! «Зодиак» потрясающий, как и актерский состав! Но вот моя сестра только и делала, что ныла, мол: «Три часа?! И они так и не нашли убийцу?!!!» – Хохотнула я, незнакомец усмехнулся в ответ.

– Мне нравится, когда над сюжетом нужно подумать – объяснил он. – Кстати, вы не представились. Как вас зовут?

– Вы, кажется, уже придумали мне прозвище. – напомнила я. – Айрис. Айрис Мур.

– Значит, ирландка? – Он протянул руку, я ответила на рукопожатие, и моя тонкая рука мгновенно утонула в его крепкой, почти горячей ладони. – Каспер Уайт.

– Значит, привидение? – Хихикнула я. – Простите, мистер Уайт, моя сестра Венди была бы просто в восторге от вашего имени…

– Да вы сегодня в ударе, Айрис Мур. – Закатил глаза Каспер. – Очень смешно.

– Да ладно вам, наверняка вы часто слышите подобные шутки…

– Вы у меня первая, мисс Мур. – Широко улыбнулся Каспер, и я вдруг осознала, что стоим мы в непозволительной близости, отчего обстановка мне показалась интимной.

А какой ещё она может быть, черт подери, когда оказываешься заперт с человеком в коробке фут на фут?! Смутившись, я обернулась и вспомнила, что кислород постепенно кончается. От нервного напряжения казалось, что стены с каждой минутой постепенно приближаются, словно пытаются задавить нас.

– Нет-нет-нет, никаких приступов! Айрис, вы меня слышите? – Каспер схватил меня за плечи и потряс, в этот же момент послышался треск.

Я подумала, что мы падаем, и кабину лифта действительно тряхнуло. Схватившись за крупные бицепсы Каспера, я закричала:

– Ложитесь!!! – я подтолкнула Каспера, лифт снова дернуло, и мы свалились на пол.

Локоны упали ему на лицо, животом я ощущала его твердость в паху, отчего покраснела до корней волос и зажмурилась, прижавшись к нему, насколько было возможно. Руки Каспера лежали на моей талии, он сжал её пальцами, и по всему телу мгновенно пробежала странная дрожь.

– Айрис, мы не падаем. – Простонал он. – Я понимаю, вам нравится лежать на мне, но все-таки пожалейте меня. Я ведь могу распустить руки.

– Но… что значит, не падаем?

С грохотом и скрежетом двери лифта начали раздвигаться, постепенно запуская свет внутрь кабинки. Затем в проеме появилась голова пожилого мастера в зеленой кепке.

– Айрис, я бы все-таки попросил вас встать, хотя ничего не имею против вашего тела, просто…

Я оклемалась, вскочила и отряхнулась.

–У вас все мысли об одном! – Встрепенулась я.

– Я только что нащупал под этим вашим мешком тонкую талию, ваша грудь буквально заткнула мне рот при падении, что прикажете делать?! Так вы ещё опорочили мою честь перед сотрудниками суда! – Он запнулся, пытаясь сдержать смех.

Да, действительно, прямо за мастером собралась целая толпа персонала. Господи, какой позор!

– Вы могли вести себя, как подобает… джентльмену! – Прошипела я, двигаясь к выходу.

– Джентльменов ищите в другом месте, мисс Мур. – Буркнул он.

Что за язва бородатая! Раскрасневшаяся, я пулей вылетела из лифта, бросив благодарность лифтеру, которая скорее прозвучала как угроза. Я, вся дерганная, метнулась к лестнице, чтобы все-таки добраться до материалов дела, на ходу поправляя растрепанные волосы и помятые брюки. Зарегистрировавшись в качестве адвоката Клая Нолана, я получила доступ к материалам, но не застала судью – та была на обеде.

Я решила как можно скорее покинуть здание суда, чтобы больше не сталкиваться с Каспером, – ха-ха! – Уайтом. Интересно, а что он делал в суде? Может, он тоже адвокат? Если эта язва окажется моим конкурентом, я не удивлюсь. Вылетев из суда, я пошла к метро, на ходу разглядывая себя через витрины бесконечных кафе и магазинов. Потом вовсе остановилась и уставилась на свое взъерошенное отражение. Серый тренч, мешковатый серый свитер, свободные темные брюки. Если бы не рыжие волосы, в любой толпе я могла остаться незамеченной. Просунув папку под мышку, я провела рукой по свитеру, и в грудной клетке кольнуло, словно рыба-еж внутри ощутила опасность и выпустила иглы. Я вспомнила, как Каспер сжимал мою талию и что-то говорил о мешке…

Тут же всплыл образ Джейсона и наш диалог двухлетней давности:

– Смотри, какая блузка! – я отодвинула шторку примерочной и, счастливая, покружилась перед Джейсоном, демонстрируя полупрозрачную черную блузку.

– Слишком пошло. – ответил он занудным тоном. – Если ты собралась в этом идти к моей маме, то мой ответ – нет.

– Я… я думала, что могла бы носить её на работу. – с надеждой улыбнулась я.

В этот момент из соседней примерочной вышла женщина средних лет в свитере, который теперь принадлежал и мне.

– Вот! Смотри, какой уютный, теплый… – воодушевился Джейсон.

Почему я не ощущала его контроля? Что он пытался сделать из меня другую, удобную девушку? Почему все время пытался изменить? Если бы я безропотно выполняла все его указания, бросил бы он меня и тогда?

Вдруг мне в лицо что-то пшыкнуло. Я вздрогнула, отмахнулась, но оказалось, это уборщица мыла окно витрины, на которое я пялилась. С недовольным видом она растерла жидкость тряпочкой, а я унесла ноги, сморгнув слезы.

Вероника в конторе закинула ноги на стол, приставила карандаш к губам и что-то внимательно изучала.

– О, Айрис! Выглядишь так, будто пешком шла до суда в Техасе.

– Спасибо, Ники, чувствую я себя примерно также. – Я вкратце поведала о лифте.

– Погоди, ты снова столкнулась с тем красавчиком?! – Вероника вся подобралась и посмотрела на меня так, словно я объявила её победителем лотереи, не меньше.

– Язва он, но красивая. – Пробурчала я, швырнув тренч поверх стопки документов. – Главное, я получила дело.

Положив бумаги между нами, я начала рассматривать фотографии кошмара. Жену застрелили в упор, сын лежал немного правее, их руки соприкасались, а лужи крови сомкнулись у вычурной статуи с папоротником. По первому впечатлению, мать и сына убили, не переступая порога.

– Ох, Айрис, не повезло же тебе с прокурором. – Грустно сообщила Ники, листая протокол.

– Если это не Шлоссер, то все тип-топ. А, и лишь бы судьей не оказалась Клавдия, но, насколько я помню, судьей назначена миссис Хикс. – протараторила я, перебирая фото.

– Это не Шлоссер, Айрис. Это непобедимый Каспер Уайт.

– Раз плюнуть, я бы даже Шлоссера… – на секунду я замолчала и прокрутила названное Вероникой имя. – Повтори-ка.

– Каспер Уайт. Ты разве не читала о нем в недавней статье?

– Господь Всемогущий, мать твою за ногу, да вы издеваетесь! – Громко крикнула я, со всей силой шлепнув ладонями по столу.

Глава 7

– Хочешь сказать, что тип, которого ты уже дважды придавила, и есть Каспер Уайт?! – Вероника обмахивала меня бумагами, пытаясь успокоить. – Не может быть.

– Лучше бы и вправду не было, Вероника! – воскликнула, затем пару раз ругнулась я.

– Слушай, а ведь он не просто так спрашивал о фильмах, Ай! Он хотел отвлечь тебя от приступа паники! – Каждый раз, когда Веронике приходила в голову «гениальная мысль», голос её походил на какого-нибудь древнеримского оратора.

Я только открыла рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что так оно и есть. Вряд ли ему вообще было интересно, что я люблю, а что нет. Скорее всего, это первое, что пришло Касперу в голову, вот он и спросил, чтобы занять меня чем-нибудь.

– Да он просто не хотел в очередной раз тащить мое бездыханное тело. – Ответила я, двигая подругу. – Убери эти листы, я уже замерзла!

– Твое лицо все ещё цвета обезьяньей задницы.

– Я и выгляжу не лучше после этой потасовки. В этом лифте вообще когда-нибудь раньше застревали, или господь указывает мне на неверный путь?!

– По-моему, этот древний лифт уже давно должен был провалиться в шахту. Не представляю, в каком состоянии его тросы. – Вероника хмыкнула, убрала бумаги и села за стол. – Айрис, может, ещё не поздно отказаться от дела?

Я была манипулятивна. Возможно, Джейсену даже удалось сделать меня бесхребетной. Растоптать чувство собственного достоинства, превратить в страуса, который бы с удовольствием уткнулся головой в песок и не высовывался. Но когда дело касалось моей работы, я превращалась в поезд без тормозов.

– Черта с два. Я выиграю дело. – Ухмыльнулась я.

– Айрис… – Вероника поникла.

– Я найду доказательства, Ники. Для начала, съезжу к дочери подсудимого.

Вероника молча кивнула и продолжила изучать со мной дело. Она взяла на себя проверку букмекерской конторы и её владельцев. К вечеру я была так взвинчена, что закружилась голова, так что я попрощалась с подругой и уже собиралась выйти, как Ники вдруг сказала:

– Айрис, ты ведь понимаешь, что вам нельзя встречаться с Каспером? Пока вы ведете дело.

– Вероника, как тебе это вообще могло в голову прийти?! – Поразилась я и хлопнула дверью.

***

Приняв душ, я завернула волосы в полотенце, нацепила шелковый халат и в мягких тапочках, которые обожала грызть Веснушка, прошлепала на кухню. Сумбурные мысли одолевали голову, я попробовала заглушить их сэндвичем – не вышло. Затем включила любимую многосерийную драму – мозг отказывался вникать в происходящее. Психанув, я выключила телевизор и отбросила пульт подальше, уставившись в потолок.

– Эй, Веснушка, иди ко мне! – Мне так хотелось чьего-нибудь тепла, что подошло бы даже кошачье.

Однако эта рыжая бестия с отвращением глянула на меня, вильнула хвостом и скрылась в коридоре.

– Прекрасно. Даже собственная кошка поворачивается ко мне задом! – Сообщила я потолку.

Мысли неумолимо возвращались к Касперу Уайту, Клаю Нолану и Джейсону. От первого у меня мурашки шли по коже. А ещё щеки багровели от стыда. Угораздило же мне свалиться именно на него! Дважды! Это проделки Дьявола! Или Венди…

Я повернулась на бок, прикидывая, могла ли родная сестра навести какую-нибудь ворожбу. Потом вспомнила, как она заявляла, что: «Никакими обрядами, сводничеством и ворожбой я не занимаюсь! Это в первую очередь шарлатанство, а во вторую грех! Я всего лишь прогнозирую. Если людям не суждено быть вместе – они и не будут, и наоборот». Ладно, вариант с ворожбой отменяется.

Весь день я пыталась не думать о том, как приятно было ощущать тепло тела Каспера под собой. Его пальцы на своей талии. Его ехидный, обнажающий взгляд из-под густых ресниц. Но с такими, как Каспер, мне ничего не светит. Такой тип мужчин предпочитает сексапильных юных дам, у которых мозгов, как у ракушки. Уайт наверняка уже успел сложить обо мне нелестное мнение, и вроде как я с этим смирилась, но что-то внутри царапало грудь, как игла проигрывателя пластинку.

Но несмотря на новые, диковинные ощущения, я без конца возвращалась к воспоминаниям о Джейсоне. Иногда одергивала себя, когда в голове всплывали его замечания, или улыбалась каким-то приятным флешбекам. Будто Джейсон продолжал жить в моей голове, а я понемногу сходила с ума. Если бы Венди узнала о том, что я испытываю на самом деле, то превратила бы мою квартиру в изолятор, заставила бы пересматривать все любимые мультфильмы детства (по её словам, они отвлекают и способствуют позитивному мышлению) и откормила бы так, что я не прошла бы в дверной проем.

Но никакие её обряды и ритуалы не ответят на мой вопрос – что со мной не так?

Мама, конечно, тоже подливала масла в огонь. Как бы невзначай спрашивала, не писал ли мне Джейсон? Она надеялась, что я верну Джейсона, или что он вновь воспылает ко мне чувствами. Когда мы в последний раз виделись, в её глазах ясно читалась: «Ну вот и все, последний шанс упущен». Сначала мать радовалась, что до двадцати трех я занималась карьерой и образованием, а после появления Джейсона расписала в своей голове идеальный сценарий моей жизни: через пару лет брак, я – жена богатого нейрохирурга, ношу под сердцем его долгожданного наследника, успев при этом заявить о себе, как об адвокате-профессионале. Но, вероятно, где-то мама просчиталась, и теперь паниковала, что долгожданных внуков не будет, как и брака, и отныне я всего лишь стареющая юристка, которой суждено провести ближайшее десятилетие в окружении бумаг, под стук судебного молота.

Я открыла телефон, чтобы полистать социальные сети – отличный способ поскорее уснуть. Стоило мне открыть ленту, как вылез новый пост Джейсона. Сердце так и замерло, словно птица, заслышавшая приближение хищника. Приподнявшись на локте, я закусила губу и дождалась загрузки фото и текста.

«Последний день в Италии, спасибо ТЕБЕ за эти сказочные каникулы…»

Я перечитала предложение не меньше сотни раз. На фото Джейсон широко улыбался, демонстрировал пресс, новые льняные шорты и вид с какого-то балкона на море. Кого же он благодарил, и кто сделал фото? Очевидный ответ пронзил меня стрелой, и слезы полились градом на подушку.

Он никогда не возил меня в Италию. Никогда даже не предлагал посетить Европу. Все, никаких гребанных Джейсонов! Дрожащим пальцем я удалила его из друзей и еле удержалась, чтобы не швырнуть телефон о стену.

Пусть все окажется сном. Пожалуйста.

***

Утром я не смогла полностью раскрыть глаза, снова они опухли от слез. Чувствуя себя немощной амебой, доплелась до душа и прошлась массажной щеткой по всему телу, чтобы взбодриться. По плану, я должна поехать к Хоуп, дочери Клая Нолана. Суд через пять дней, и мне нужно было успеть собрать как можно больше информации. А ещё лучше, найти доказательства невиновности Нолана.

Яростно распахнув двери гардероба, я начала выбирать наряд, несколько раз подмечая, что снова мыслями возвращаюсь к Джейсону. Нет уж. Я нашла вызывающе красное платье с V-образным вырезом и длинным рукавом, которое в последний раз надевала лет пять назад, уложила вьющиеся волосы, нанесла на губы красную помаду и впервые ощутила себя собой. Нет, сначала ощутила себя идиоткой, которая пытается кому-то что-то доказать, но до которой никому нет дела, и все-таки даже такая мелочь придала немного уверенности в себе.

Джейн, тетя Хоуп, жила в центре города, рядом с Ботаническим садом Атланты – наверное, одним из моих самых любимых мест. Мы часто всей семьей любовались там причудливыми рождественскими огнями или жуткими хэллоуинскими пугалами. Помимо редких, красивейших растений, в парке постоянно бывают оригинальные инсталляции. Но, пожалуй, красивее цветочной фигуры в виде девушки рядом с небольшим фонтаном, я ничего не видела.

Через дорожку от дома Джейн три теннисных корта, один из которых занят. Под вздохи и крики спортсменов я дошла до нужного дома и постучалась.

– О! Добрый день. Чем обязана? – Дверь открыла симпатичная улыбчивая женщина сорока лет с собранными в пучок светлыми волосами. На ней был явно поношенный, коричневый свитер и леггинсы.

– Вы Джейн? Я Айрис Мур, адвокат мистера Нолана.

Улыбка тут же померкла, даже взгляд стал холодным.

– И чего вы хотите? – Резко спросила она.

– Мне нужна Хоуп. Я хочу побеседовать с ней.

Джейн пристально смотрела в мои глаза на протяжении, казалось, бесконечных секунд, а затем отошла, шире открывая дверь.

– Хоуп!!! – Крикнула Джейн, я чуть не оглохла.

На лестнице послышался топот, а после появилась копия Джейн, только фунтов на сорок легче. Я вспомнила жуткие фотографии тела Мэри и поняла, что все трое девушек очень похожи друг на друга.

Я прошла в прихожую и улыбнулась Хоуп, та сморщила гримасу.

– Вы кто? Очередная любовница отца? – Подняла бровь Хоуп.

– Хоуп! – воскликнула Джейн. – Это мисс Мур, адвокат Клая.

– Можно просто Айрис. Я бы хотела поговорить с тобой. В присутствии тети, разумеется. Неформально, без записи.

Хоуп закатила глаза с такой силой, что я испугалась, как бы зрачки не застряли в глазницах.

– Пройдемте в гостиную. – Спохватилась Джейн. – Чай, кофе?

– Чай, если можно. – Кивнула я и присела на уютное коралловое кресло напротив Хоуп – та выбрала широкий диван, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди.

– Хоуп, скажи, пожалуйста, ты считаешь, отец действительно виновен? – Мягко спросила я.

– Джейн ещё не вернулась с кухни. Мы же договорились, я буду отвечать в её присутствии.

Я улыбнулась широко и устрашающе.

– Ты права. – Выдавила я.

– Хоуп, отвечай, я все слышу! Айрис хочет помочь твоему отцу!

– Не думаю, что он убил бы Зейна. – Фыркнув, ответила Хоуп. – Он его просто обожал. Наверное, жалеет, что на его месте оказалась не я.

– Хоуп, зря ты так, твой отец очень переживает за тебя. Он хочет бороться, чтобы вернуться к тебе.

В глазах Хоуп что-то мелькнуло, и даже на секунду недовольное выражение лица сменилось надеждой и заинтересованностью. Джейн принесла поднос с чашкой горячего черного чая и шоколадным брауни.

– Угощайтесь.

– Благодарю. Хоуп, ты расскажешь мне об отношениях в вашей семье? Часто ли вы ругались?

– Мама с папой постоянно ругались из-за его работы. Мама считала, что у нас и так достаточно денег, и в последние месяцы отец задумывался над тем, чтобы полностью уйти из бизнеса. Подробностей я не знаю. Папа всегда держал меня в стороне от этих… – Хоуп вся сморщилась. – Дел. Вам лучше покопаться в его кабинете, в доме. Если вас туда пустят, конечно.

– А как насчет тебя, Хоуп, папа проявлял по отношению к тебе жестокость? – Спросила я, отхлебывая горячий чай.

– Нет. Он никогда меня не бил, если вы об этом. – уверенно ответила Хоуп. Уже что-то.

– Мне кажется, тебя не расстраивает тот факт, что отца могут посадить на пожизненное. Почему? – Надавила я.

Хоуп тут же взметнулась и нахмурилась. Господи, почему все подростки словно оголенные провода!

– Как вы смеете рассуждать о моих чувствах?! Я расстроена. Очень. Но мои слова никто не воспринимает всерьез, да и доказать я ничего не могу, так как была у подруги. Джейн позвонила мне, когда узнала о случившемся.

– То есть домой ты не возвращалась?

– В день убийства – нет. Мне потом разрешили взять все необходимое, чтобы переехать к Джейн. – Хоуп ненадолго застыла, витая в своих мыслях.

Я мучила Хоуп примерно полчаса. К подруге она уехала вечером, накануне убийства. О том, что она будет ночевать вне дома предупредила мать и отца. Брат жил с родителями, поэтому в том, что он находился в доме, не было ничего подозрительного. Зейн был старше Хоуп на три года. Я попыталась втолковать Хоуп, что если она хочет, чтобы её отца освободили, или хотя бы смягчили приговор, то на заседании ей следует рассказать присяжным обо всех светлых сторонах Клая. И, конечно, подтвердить, что он никогда не проявлял жестокости по отношению к членам семьи.

Естественно, возникнет конфликт интересов, ведь дочь – это дочь, она является ненадежным свидетелем. Помимо прочего, тот факт, что Клай никогда не поднимал на них руку не опровергает того, что в один прекрасный день он мог психануть и выместить накопившуюся агрессию таким жутким способом.

Мне оставалось надеяться, что Веронике удалось откопать что-нибудь интересное. Я думала рискнуть и доехать до дома семьи Нолана, чтобы проверить, не упустила ли чего полиция, и, конечно, заглянуть в кабинет Клая. Джейн без пререканий вручила мне свои ключи от дома. Дело Нолана у меня было с собой, я переписала адрес в навигатор и проложила маршрут.

– Полтора часа?! – Воскликнула я у теннисного поля, привлекая внимания запыхавшихся спортсменов. – Простите.

На метро ехать было страшно. До аварийного торможения меня около трех лет не накрывало приступами клаустрофобии. Но я отчетливо помню, когда приступ случился впервые. Мне было пять лет, и мы с родителями были в дублинской деревне, у бабушки и дедушки. В сарае разродилась кошка и на свет появилось четверо милейших пушистых комочков. Я подслушала, что бабушка собиралась их утопить в местном ручье, поэтому прокралась в сарай, когда все уснули (я так думала), и спустилась в погребок, где временно жили котята. Однако крышка погреба не зафиксировалась и с грохотом закрыла меня во тьме. В пространстве, шириной и длиной не превышающем нескольких дюймов, полном пауков, мокриц, плесени, и ещё бог знает кого.

Котята пищали без остановки, я начала задыхаться, плакать, кричать, нет, вопить и умолять, чтобы меня нашли и вытащили. Но бабушка обнаружила меня только под утро. Оказалось, что дедушка на ночь запер сарай, а потому никто моих криков не слышал. Повезло, что бабушка вообще решила зайти в него на следующий день.

Я плохо помню, что было дальше, потому что меня накрыла паника. Она кромсала от меня по кусочку, пока полностью не поглотила. Трясущимися руками я гладила котят и пыталась их успокоить, хотя сама, казалось, вот-вот задохнусь. Мне мерещились бегающие по телу пауки, а одна из мокриц свалилась мне прямо на нос. С тех пор я никогда не заходила в маленькие, темные помещения с ненадежными дверьми.

На самом деле с клаустрофобией не так сложно жить, поэтому в дальнейшем я редко сталкивалась с приступами. Но два за неделю – это слишком даже для меня. Я заставила себя отныне подниматься по лестнице пешком и стараться не спускаться в метро без крайней необходимости. Однако, денег у меня не было, а потому крайняя необходимость возникла прямо сейчас, черт бы её побрал!

Мы с Вероникой не могли позволить себе частного сыщика, как, например, крупные юридические фирмы, а потому сами занимались детективной составляющей. Когда мы брались за дело, одна из нас шпионила за свидетелями или возможными подозреваемыми. У нас даже была профессиональная камера с крутым объективом, который мог птицу в небе запечатлеть четко и детально. Но сегодня у меня с собой не было камеры, поэтому место убийства придется фотографировать на телефон.

До дома Клая я добралась без приключений, вот так удача! Плотный кирпичный забор я обошла кругом, чтобы присмотреться к следам на земле или кирпичах – вдруг убийцы пробрались на участок с помощью лестницы или высокого камня. Однако никаких следов я не обнаружила, земля выглядела нетронутой, а там, где скопились лужи после обильных дождей, и вовсе нечего было рассматривать. Сделав ещё один круг, я дошла до двери, и пока подбирала к ней ключ из связки, услышала тихий скрип – от ветра дверь приоткрылась.

– Хм, – вслух задумалась я. Наверное, полицейские оставили дверь открытой, все равно территория огорожена лентой.

Я достала из сумки латексные перчатки, натянула их с громким шлепком, и открыла дверь. Вооружилась телефоном, чтобы фотографировать все, что вижу. Иногда мелкие детали заметны только на фотографии, так как глазами мы пытаемся захватить все и сразу, отчего замыливается взгляд. Участок оказался не воплощением роскоши, но очень приличным. Слева стоял двухэтажный особняк из кирпича, идентичный тому, которым был выложен забор. Крыша плоская, на левом крыле – камера видеонаблюдения, направленная на калитку. Я сфотографировала вид и сделала пару шагов вперед по выложенной плиткой тропинке. Справа всю оставшуюся половину участка занимали парник, небольшой сад, беседка и сарай. Все выглядело ухоженным и аккуратным, и, если Клай не соврал о том, что самостоятельно занимался парником, значит, садовника у них не было.

Я достала блокнот и коряво вывела навесу:

Камеры

Садовник?

Продолжая фотографировать, я обследовала парник и сарай. В парнике ещё толком ничего не зрело, что логично – не сезон, однако на земле, у входа, была крохотная вмятина, в очертаниях которой можно было узнать рукоятку пистолета. Я сделала ещё несколько фото. На тропинке и вокруг сарая я не заметила следов крови, совсем. Возможно, нужно было взять фонарь с ультрафиолетом, но тогда пришлось бы ехать сюда ночью. Тем более, криминалисты, согласно отчету, тоже ничего в этой области не обнаружили.

Сарай меня поразил. Сараем в понимании моей бабушки его вообще язык бы не повернулся назвать. Скорее, это просто отдельный домик, в котором, похоже, периодически ночевал глава семьи. Постройка была разделена на две части толстой стеной, по левую руку в нем располагались инструменты и прочие атрибуты хозяйства, а по правую – небольшая комнатка с разобранным диваном, книжным стеллажом и компьютерным столом. Пахло здесь деревянной стружкой и каким-то ванильным ароматизатором. Вряд ли это был кабинет Клая, скорее место для души. Я сфотографировала постельное белье с облегчением вспомнив о том, что на диване биологических следов, кроме слюны Нолана, обнаружено не было.

Я порылась везде: заглянула в диванные ящики, осмотрела стеллаж, полки, зону с инструментами, и не нашла ничего подозрительного. Да и что здесь можно было найти? Орудие убийства было в руках самого Клая. Хватит терять время! Я сфотографировала всю обстановку и направилась в особняк. Снаружи, за забором, проехала машина, заставив меня застыть на месте. Но удалилась она быстро, а я достала блокнот и сделала ещё одну запись:

Слышал ли Клай что-нибудь после пробуждения?

Я прислушалась. Где-то вдали, через пару домов от Нолана, загавкал пес – явно отреагировал на транспорт. Пение одной птицы еле слышно раздавалось с соседского дерева. Людских разговоров или ещё каких-либо посторонних звуков я не уловила, однако поднялся ветер, и дверь калитки, которую я благополучно забыла закрыть на засов, с грохотом захлопнулась, чуть не лишив меня жизни.

– Матерь божья! – отдышалась я. – Здесь никого нет, Айрис, выдохни.

Я тихонько прошла вперед, нырнула под ещё одну ленту и прикоснулась к ручке двери, все ещё в перчатках. Та оказалась открытой. Нет, полиция совершенно безответственно относится к месту преступления!

Итак, кровь уже смыли, однако она въелась в разделительные полосы между плитками, да и на мраморе остался розоватый оттенок. Халтурная работа. Пятно располагалось прямо у входа, и раз входная дверь абсолютно цела, значит, Мэри открыла ее, и уже после этого в неё полетели пули. Тоже странно.

Если бы Клай в порыве ярости решил расправиться с домочадцами, стал бы он звонить или стучаться? Привлекать их внимание? Нет, картина была бы совсем другой. Прямо напротив двери – лестница, я решила сначала осмотреть второй этаж.

Мне вдруг показалось, что в глубине дома, со стороны гостиной, что-то хлопнуло, и я снова вздрогнула. Дальше – тишина. Ладно, спишу на воображение.

На втором этаже оказались комнаты Зейна, Хоуп и кабинет Клая. Везде царил хаос – разбросанные вещи, перевернутые полки комодов, пыль. М-да, вот и попробуй здесь что-нибудь найти. Первым делом я вошла в комнату Зейна. Мальчик явно фанател от «Атланта Брэйвз», и сам тоже занимался бейсболом. В шкафу со стеклянными дверьми лежали бита, мяч и форма с автографом; постеров не было, зато на комоде стояло три фотографии: Зейн с папой на бейсбольном матче, Зейн с Крисом Сейлом6, маленький Зейн с мамой и Хоуп в компании Санты (видимо, Клая с накладной бородой). У меня содрогнулось сердце, когда я вспомнила безжизненное тело Зейна на фотографиях, приложенных к делу.

Я обратила внимание на то, что полы в доме не издают ни звука – не скрипят, а, значит, дети могли тайком спускаться и выходить из дома после комендантского часа. Если таковой был в семье Ноланов. Сделав фотографии, я пошла в комнату Хоуп. Убийца, или убийцы точно не переступали порог дома – на обуви бы обязательно остались хоть какие-то следы крови, и они бы отпечатались на белоснежном мраморе прихожей. В комнате Хоуп кавардак был чуть более организованным, потому что девочка приезжала за своими вещами. Но вот что показалось действительно странным – заправленная кровать. Да, Хоуп не ночевала дома в день убийства. И все же криминалисты копались везде, а потому совершенно нетронутая постель выбивалась из общего бардака.

Более того, под пушистым розовым одеялом отсутствовало постельное белье. Я пригнулась и обследовала кровать на предмет сама не знала чего. И нашла. Чуть ниже середины виднелось темное бордовое пятно. Его однозначно пытались вывести, но не удалось, а это значило только одно – на кровати кровь. Что это? Менструация? Тогда зачем Хоуп убирать постельное белье? Было стыдно? Или это что-то более тайное?

В блокноте я записала:

Проверить, уезжала ли семья куда-нибудь перед убийством; установить расписание

Я достала из сумки ватную палочку и хорошенько потерла по пятну, сунула её в пакетик и сделала несколько фотографий пятна. Начала копаться в ящиках, а потом осознала – Хоуп уже была в доме после убийства, а потому несомненно забрала с собой дневник, если он вообще существовал, как и личные гаджеты.

В кабинете Клая пахло полиролью, словно все поверхности ежедневно протирались с помощью специального средства. Я снова услышала посторонние звуки, выглянула в окно – оно выходило прямо на калитку, – но не заметила вторжения на участке. Встряхнув головой, я сразу же полезла в ящики, вытащила абсолютно все документы из всех трех полок, сложила в стопку и закатила глаза, оценив масштабы того, что придется тащить с собой в контору. Найденные флешки я сразу же забросила в сумку, хоть и была уверена, что вместе с личным компьютером все самое важное уже забрали в прокуратуру или в полицейский архив.

А это значит, что мне предстоит кошмарная задача – встреча с Каспером Уайтом. Нужно выманить у него ноутбуки.

Я сделала несколько шагов назад, рассматривая и фотографируя кабинет, после чего планировала найти пакет или коробку, в которую смогла бы загрузить документы, однако напоролась на дверь, споткнулась, попыталась развернуться, но в этот же миг у меня отвалился каблук, на котором я пыталась устоять, и я полетела вперед.

– Какого черта?! – заорала дверь, в которую я врезалась. – Вы?! Опять?!

Глава 8

Я приподняла голову, сдув упавшие на лицо кудри, и встретилась с разноцветными глазами Каспера Уайта. Его борода кольнула кончик моего носа. Это уже ни в какие ворота!

– Это уже не смешно, мистер Уайт! Вы меня преследуете?! – хлопнула ладонью по его груди я.

– Это вам, кажется, нравится лежать на мне, мисс Мур. И где ваш серый мешок?! Живо слезьте с меня в этом… платье! Вы ведь на месте преступления! – пробормотал он, старательно отводя взгляд от ложбинки между моих грудей.

Я встала, ухватившись за дверь, Каспер тоже поднялся, отряхнувшись. Только вот каблука у меня больше не было, и я снова пошатнулась, тогда Уайт перехватил меня за руки.

– Нет, мисс Мур, имейте совесть, мы ещё не настолько близки, чтобы…

– Мистер Уайт, немедленно прекратите свои пошлые шутки! Вы ведь знаете, что я упала… то есть, падала на вас совершенно случайно!

– Мне тридцать лет, и, мисс Мур, признаться, на меня, кроме вас, ещё никто в жизни не падал. Эта закономерность меня пугает. А вообще, вы пробрались на место преступления, поэтому присядьте вот на это кресло, вас сейчас арестуют для допроса. – Заявила бородатая язва.

– Черта с два! – взмахнула руками я, поправляя платье и хромая до стола с документами. – Я адвокат Нолана, и вы должны это знать, если просматривали дело перед приездом сюда.

Каспер застыл, приоткрыв рот и глядя на меня своими завораживающими глазами. Он был чертовски красив, но нам предстояла борьба, мы по разные стороны баррикад, а потому у меня даже в мыслях не было задумываться о его привлекательности. Только в те мгновения, когда наши тела прижимались друг к другу по причине неожиданных обстоятельств.

Пожалуй, если я расскажу об этих обстоятельствах Венди, она тут же назовет мне причину – судьба!

Уайт провел ладонью по бороде и усмехнулся собственным мыслям, а после с довольным лицом плюхнулся в кресло.

– Что вас так позабавило? – Нахмурилась я, скрестив руки на груди.

– О, нет-нет, ничего, – ехидно ответил он, потер ладонями и взглянул на меня с интересом. – Можем прямо сейчас обсудить условия сделки.