68 дней тоски. Посвящено ему бесплатное чтение

© Анастасия Рудакова, 2025

ISBN 978-5-0065-7157-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Имена персонажей изменены», «Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно»

День 1. Пространственная пустота.

Я бреду среди людей, как ветка среди волн, теряясь, растворяясь в их бурлящем потоке, но оставаясь одинокой, словно обломок забытых берегов. Город дышит – его холодные, рваные ритмы разрывают ночи на осколки, но это дыхание не дает мне ни крошки света, ни искорки тепла. Холод врезается в мои лёгкие, расползается по телу, заполняет мысль, и с каждым вздохом я чувствую, как жизнь становится чуть более разреженной, словно в ней кто-то вырвал что-то важное, не заменив ничем.

Вокруг меня проносятся прохожие – их лица размыты, словно замазанные кистью художника, который устал от однообразия и стер черты с холста. Молчат. Мелькают мимо, как мгновения в чьей-то чужой жизни. Я вижу их краем глаза, но не вижу ни глаз, ни усталых губ. Все они двигаются, точно тени, скрывающие свою истинную сущность. Звуки шагов и голосов наполняют пространство, словно река, но меня она не захватывает. Они проходят сквозь меня, разбиваются о стену моего мраморного сознания, где ничего не остается. Тишина заполняет сердце, и это молчание громче самых отчаянных криков.

Одиночество – это не тогда, когда ты одина. Это когда целый мир вокруг тебя, а внутри пустота. Взрывом внутри разрушается воля, и с каждым новым лицом, с каждым размеренным шагом мои чувства изнашиваются, как старое полотно, на котором слишком много раз рисовали одно и то же. Здесь, в этом живом океане, я умираю заново, с каждым часом обнаруживая все новые раны, казалось бы, давно неприятные. Боль дрожью тянется за мной, за каждым движением проскальзывает щекочущая пустота – она берет свое.

Мне тяжело… Дышать. Тяжело даже думать, что впереди – пространства, дни и ночи, раскрашенные отсутствием. Каждое мгновение словно впивается в ребра, как острая бритва, и боль волнами накатывает на меня. Внутри что-то сжимается, превращается в отсчет – секунд, минут, сейчас и возможно навсегда его не будет. И от каждого движения становится ясно: без него воздух, этот проклятый, тяжёлый воздух меня не отпустит. И каждый вдох будет награждён гравитацией боли. Чего стоит моё дыхание, если он в нем больше не растворен? Если каждый глоток принесет не облегчение, а лишь расширение пропасти?

Все вокруг наполнено им: каждый угол, каждый звук – эхо его рук в моих воспоминаниях, голос в основании моего сердца – и этот стук внутри будто ноет в такт моим шагам. Но как же странно: теперь, когда его нет, я только начинаю понимать тяжесть его отсутствия. Невыносимо чистый тоски колокол бьется где-то внизу, и от этого сотрясается вся внутренняя вселенная, как хрупкий стеклянный сосуд. Я ощущаю его отсутствие как рану, как жгучее зияние, которое ничем не заполнить.

Каждая мысль – как нож. Невозможно двигаться сквозь это без того, чтобы не наткнуться на новую боль. Отдаваясь этой пытке, я начинаю видеть, как тонко она сплетена в любой мельчайший миг моего существования. Его пальцы больше не коснутся, голос не утешит, и теперь каждый мой вздох становится почти что концентрацией целого перечня утрат. Смысл был там, вместе с ним. Что может быть здесь без него? Слова уводят в пустынную территорию, где нет земли, нет неба, есть лишь оголенное безразличие… Там, где был он – там осталась пустота, способная поглотить целые континенты моих иллюзий за одно мгновение.

В такие минуты чувствуешь себя банальной историей, повторённой сотни раз в чужих эпохах. Ты – никто. Ушло «наше», ты остался один перед лицом бескрайнего одиночества. Как прежние мечты внезапно стали ужасом, как их нити теперь плетутся в темные узоры страха? Сила мира во мне исчезла, и сейчас я лишь то, что осталось от моих потерь. Ощущение бессмысленности разливается по венам, словно болото, питающееся каждой каплей энергии. Одиночество среди людей – это хуже всего. Когда все вокруг живут и движутся, когда вокруг тебя шумит жизнь, а ты от нее совершенно отрезана, как остров во время бури.

Но страшнее всего – это необходимость проживать ещё один день. День без него. Секунды точно раскаленные иглы, они замерли и сжимаются в горле, время растягивается, надуваясь набухшими от света молниями беспокойства.

И вот, вырывая из себя мысль, я чувствую, как ночь наваливается, обещая новую боль завтра. Ночь обещает не отпускать меня до самого конца, когда надо будет сделать новый шаг, новый вдох. И я боюсь: этим утром завтра, которое придёт, я буду ещё дальше от него, от нас… Но разве возможно этого избежать там, где дни беспощадны, где его нет?

День 2. Ожидание перемен

Утро приходит, как тяжёлая поступь невидимого великана, неся с собой холодное осознание того, что вчерашний кошмар не растворился с ночной тьмой. Мой мир просыпается под гнетом новой реальности, где каждый вдох, каждое движение – это борьба. Свет пробивается сквозь окна, но он больше не согревает, не зовет к жизни, а лишь обнажает ту пустоту, что разрастается в груди с угрожающей быстротой. Невидимая тяжесть окутывает меня, как грубая ткань, впивающаяся в кожу, к которой тело никак не может привыкнуть.

Я сижу на краю своей кровати, ощущая тот момент, когда один день переходит в другой. Но с приходом нового дня не пришло облегчение – есть только удушающее чувство безвременья, где каждая секунда ощущается, как час. Давление времени становится невыносимым, тикающее спокойствие часов кажется жестокой насмешкой. Вокруг всё так же, как раньше: обыденность, в которой, казалось, когда-то было место для вдоха надежды, становится полем битвы, на котором я остаюсь поверженной перед лицом его отсутствия.

Он. Всепоглощающая, безжалостная тень в моих мыслях, преследующая меня на каждом шагу. День за днём его отсутствие разливается, как тлеющий пожар – не так ярко, но не менее разрушающе. Огромная пустая арена моего сердца, где я, словно брошенное кукольное представление, пыталась увильнуть от мысли о нём, снова и снова оказывается под его властью. Я могу понять, как сильно повязан мой внутренний мир с ощущением его присутствия, но это осознание ничего не приносит, кроме боли. Как будто каждый нерв внутри меня обнажен и соприкасается с холодным воздухом, просачивающимся сквозь тонкие щели чувств.

Есть ли жизнь после него? Существует ли хоть малейшая надежда, что где-то там, за горизонтом завтрашнего дня, есть будущее, где не будет этой гнетущей, чудовищной тоски? Мне кажется, что стена между мной и этим «завтра» становится всё выше. Она словно живая, растущая с каждой новой мыслью о нём, с каждым уколом воспоминаний, которые так и льнут к коже, как беспощадные комары, оставляющие следы скорби. Как легко было верить, что хоть однажды станет легче, но теперь я чувствую – облегчение не придёт. Тяжесть от его отсутствия – это карма, приговор, который вынесла самой себе за право любить.

Всё, что когда-то казалось трудностью, теперь мелкие тени прошлого. Настоящие трудности – это не те, с которыми можно справиться через усилие воли. Нет усилий, способных переспорить отсутствие или вышвырнуть из мыслей летом оброненный шёпот, тот нечаянный взгляд, который раньше был полон тепла. Кого будет заботить, что я не справляюсь с мелкими проблемами быта, когда есть гораздо большая – необратимая невозможность прикоснуться к нему снова?

Все трудности мира меркнут перед невидимой стеной, которую возводит тоска. В ней нет кирпичей, но она выше гор. В ней нет реальных преград, но я утыкаюсь в неё каждое утро, точно надеясь найти брешь, которой не существует. Я даже не могу узнать, когда началась эта ода бессмысленности. С каждой минутой второго дня становится шириной во всю мою жизнь, затрудняя представление, что когда-то было «до».

Мир перестал говорить со мной. Он больше не учит, не вдохновляет, не зовёт исследовать его глубины. Всё вокруг – молчаливая, безликая декорация, которую так легко упускать из виду, потому что ни одна вещь, ни один уголок этого пространства больше не имеет значения без него. Раньше было так просто радоваться: светлым рассветам, крикам птиц, шелесту листвы, краскам живых мгновений. Теперь они мне видятся как эхо, звучащее из далёкого прошлого – не моего, не здесь и не сейчас.

Становится хуже. Это то, чего не признаешь в первые часы потери. Тогда легко было быть обманутой: первые моменты боли захватывают мельком, словно вскользь, и, может быть, на секунду, в глубине души зарождается мысль, что время отшлифует всё, позволив разрушиться даже самой тоске. Но нет… Это был иллюзорный момент. Сегодня – этот день второй читает мне другую лекцию, где сложно, где боль превращается в нескончаемую реку. Содержание моей боли только увеличивается – каждую мелочь о нём я проживаю заново, до рези, до отчаяния. Видимый мир теряет фокус, потому что я вижу его взгляд там, где его больше быть не должно. Подцепляется к чужим походкам, образам и теням. Везде – он. Как призрачное присутствие, которое я готова впустить внутрь, но оно остается вне меня, превратившись в тень.

Легче не станет. Даже если придумать какие-то отвлечённые занятости, даже если уйти в работу, если погрузить себя в череду действий, как это делают люди с уставшими душами… Моя душа не устанет искать. Она не устанет просеивать холодные, безразличные голоса и царапать внутри память о наших словах. Она каждый день, как изгнанник в пустыне, будет вопрошать, отчего всё не так, как должно. Ведь смысл не в том, что жизнь как-то продолжается – жизнь, она просто есть. Смысл был там, где был он. И теперь смысл выветривается с каждым новым днём.

Тоска. Это слово словно простая костяная игла времени, которая шьет по моей коже своё полотно: тугое, невыносимое. Она не пронзает сердце в одно мгновение – нет, она подошла колыбельной череды ночей и дней. Стало невыносимо, потому что в этой пустоте, до которой я дошла, никакое будущее не обещает света. Да и что за свет, если в нем больше не пылает то солнце, рядом с которым я согревалась от его прикосновений?

Пространство вокруг расширяется, но не расширяется внутри меня. Я сжата в собственную скорлупу, завёрнута в узкое полотно собственных мыслей. Ничего не остаётся, кроме переживания: каждый миг раскрашен упорной монохромной тоской, она как метастазы – охватывает всё, оставляя только пыль на тех местах, где когда-то билось что-то живое.

И вот сегодня, на день второй, я понимаю: легче не станет, не должно быть легче, потому что в пространстве за болью – его больше нет. И тоска эта теперь словно последняя нить, что связывает меня с ним. И если отпущу её, то всё, что от него осталось, растворится безвозвратно.

День 3. Разбитые мечты

Просыпаюсь… или, если быть честной с самой собой, просто выныриваю из полуночной бессонницы. Сон – это уже чуждое мне состояние. Он был, когда всё было целым, когда день перетекал в ночь, не оставляя трещин между ними. Сейчас сон – лишь зыбкая, недостижимая иллюзия, побег, который мне больше не доступен. В темных водах бессонницы нет пристани. Все ночи с тех пор – это бесконечное плавание в мутной меланхолии, где силы мелькают лишь как тени былого.

И вот новое утро за окном. Серое, бледное, будто бы и оно решило проявить солидарность с моим состоянием. Но его свет уже не приносит исцеления, этот свет не смывает тяжесть с груди. Напротив, с каждым новым проблеском дня, как будто щемящий мороз проникает глубже под кожу, усиливая ту давящую нагрузку живого времени. День третий. Воспоминания… они приходят всё чаще, они просачиваются в каждую свободную секунду, заполняя каждый угол моей затуманенной реальности. Забыть? Как это возможно, если каждый предмет в этом мире носит его отпечаток, его присутствие?

Каждое движение рождает боль. Как будто тело стало сосудом для чуждого вещества, для чего-то, что не должно было ни касаться, ни проникать под кожу. Каждый шаг – это трещина, расползающаяся в невидимой сети моей души. Трещины открываются шире, и тихий, невидимый поток воспоминаний проникает туда, будто яд, впитываясь не сразу, а медленно, заставляя мой разум погружаться в набор бесконечных сцен и образов.

Вот – его голос. Разве можно забыть его? Шорох, интонация – знакомая до дрожи. Он звучит в моем сознании, особенно когда вокруг тишина, эта пытка немоты, в которой чуть громче дунет ветер или потрескает дерево – и я слышу его снова. Слова, незначительные реплики, оброненные, казалось бы, невзначай, а теперь звенящие по ушам, как колокола страданий. Глупые, шептательные разговоры у закрытых окон, обсуждения будущего, которое так и не наступило… Они живут и дышат внутри меня идеально точно, без изъяна, как замершие на века фотографии странного тепла.

Но тепла давно нет. Было, но ушло. И от этого потерянного тепла мои текущие мысли становятся по-настоящему невыносимыми. Я чувствую, как всё больше погружаюсь в зыбучие пески прошлого. Воспоминания давят, душат, притягивают к земле так, что невозможно найти опоры. Как будто вынырнуть из собственного внутреннего плена – слишком сложная задача для того, кто смотрит на мир через слёзы незримые, изнутри непрекращающейся боли.

Больно везде. Больно дышать, разговаривать, смотреть в окно. Каждый вдох цепляется за что-то нереальное, будто пытаюсь найти путь обратно в тот момент, где он еще был рядом. Эти сцены извиваются перед глазами – как в полусне, как в забытой книге, которая затянула и не отпускает. Вижу его смех. Вижу его улыбку: такую простую, настоящую… Она прожжена в моей памяти настолько глубоко, что кажется, если я закрою глаза, он снова здесь, рядом, тронет моё плечо, коснётся кончиками пальцев. Но когда открываю глаза – реальность поглощает всё с неумолимой жестокостью. Он исчез вновь, снова, как и прежде. Как мне принять, что он больше не войдет в эту комнату? Никогда не посмотрит на меня так, как смотрел, не скажет тех слов, которые, казалось, несли смысл жизни?

Точно невидимый нож входит в сердце каждый раз, когда всплывает новое воспоминание. Они не отпускают. Вчера их было меньше, но сегодня они сгорбились вокруг меня, словно стая хищников, взявших в кольцо свою жертву. Не убивать сразу – нет, это было бы слишком легко. Им нужно растягивать это осознание, как жевание бесполезной правды… Боль растет, нарастая слой за слоем, сжимая грудь и пульсируя где-то в глубине, словно живой механизм.

Каждая мелочь напоминает о нём. Как я раньше этого не замечала? Каждый уголок дома. Каждый звук города за окном. Даже платье, которое я надеваю сейчас, теснит меня своей тканью, потому что это было его любимое, и я сама, сознательно, выбрала его сегодня, чтобы снова почувствовать ту неуловимую связь… Но в этом нет связей. Есть – рана, разорванная реальностью, которая с каждым мгновением хочет захлебнуться чем-то ещё более острым, чем воспоминания.

Ощущение пустоты затягивает, как чёрная воронка. Как всё стало бесцветным, тусклым в его отсутствии. Я блуждаю в мире с вывихнутыми смысловыми приоритетами, где сама жизнь как будто больше не делится на плохое или хорошее, а единственным мерилом её стали воспоминания. Но они не приносят радости, как некогда. Теперь воспоминания – это иглы, которые я с отчаянной храбростью постоянно ввожу в своё уже измотанное сердце. Каждое воспоминание глубже проникает в меня, открывая новые слои тёмной, разрывающей тоски.

Тоска… Только вчера это слово казалось мне недостаточно ёмким, чтобы описать то, что я чувствую. Но сегодня всё изменилось. Тоска выросла, как бесцветный древний лес, проросший вокруг меня стеной, через которую я больше не вижу солнца. Это не просто боль, это не просто потерянность. Это нечто большее… нечто древнее и неутолимое, как глубинное отчаяние самой природы, когда она сталкивается с неизбежностью. Тоска – это когда знаешь, что никогда, ни при каких обстоятельствах, больше не сумеешь вернуть того, что потеряно. Больше не увидишь того рассвета под тем же углом, не услышишь его шаги в коридоре, не прочтешь того самого взгляда в его глазах.

Эта тоска заполняет каждую клетку моего существа. Она не оставляет пространства для света, для того, чтобы хоть на мгновение забыть и почувствовать себя снова целой. Всё, что я пытаюсь делать – каждый шаг, каждая осознанная мысль – пронизано этой тенью. Больше нет простых действий. Каждое движение – как газета, свернутая вокруг текущего пламени. Чем ближе взгляд упирается в этот огонь, тем становится яснее, что он не ослабнет. Моё сердце, моё тепло – всё сгорает в огне этого страдания.

Боль растёт, усугубляется тем, что впереди – никаких перемен, никаких побегов от этой фальшивой настойчивой реальности. Вопреки всем ухищрениям разума, вопреки всем логичным убеждениям, что время должно лечить, сейчас кажется, как будто с каждым новым часом что-то внутри меня отмирает. Смерть не быстра, смерть ощущений – это долгий, мучительный процесс.

Нет конца этой боли, её пределы не определяются расстояниями или временем. Она живёт вместе со мной. Она – мой спутник, мой вечный собеседник, тот, кто ни на секунду не оставит меня в покое.

День 4. Тени прошлого

Среди серых дней, погружённых в непрекращающуюся тьму, день четвертый пробивается сквозь пронзительное молчание. Он приходит, как неумолимый вор, с тихими шагами и холодным дыханием, несущий с собой всплески воспоминаний, как разрозненные звёзды на фоне бесплодного небосвода. Я снова здесь, посреди этого бесконечного коридора времени, и каждое мгновение наполняется тенью прошлого – легкой утратой, что пронзает мою душу, как тонкий, но острый нож.

Эти воспоминания… Как беспощадные призраки, они бродят вокруг меня, их дыхание ощущается на затылке, их шёпоты незаметно, но настойчиво заставляют меня оглядываться назад. Ветер несёт с собой давно неотпущенные радости, словно лоскутки ткани из той жизни, которую я когда-то знала. Каждое утро, каждый предрассветный миг, каждый проблеск света – они как нищие, просящие о своей значимости, предстают передо мной. И я снова впадаю в тот мир, где все эти мгновения были полны свободы и счастья. Они отражаются в моём сознании, как образ в гладком стекле, и этот обманчивый блеск забирает меня обратно в те светлые часы.

Я вижу его лицо, полное тёплого света, отражённого в моих глазах. И эта улыбка… Она повсюду. Она пронизывает каждое мгновение моего существования сегодня, она заполняет пробелы, где прежде светила надежда. Этот смешок, легкий и игривый, словно нежные волны на утреннем солнце. Я помню тот день – так ослепительно ясный, когда мы гуляли в парке, окружённые плавным заплетением листвы, она шуршала под ногами, словно шептала свои тайны. Чувствую, как он берёт меня за руку, а в глубине этого мгновения живёт тепло и простота жизни, где грусти не существовало и где мы строили замки на песке, а не обрывали мечты, как засохшие цветы.

Но почему-то память всегда пронзительнее, чем тот момент жизни, помнящей только радость. В ней сидит оттенок меланхолии, тонкая нить печали, потому что всё доброе и светлое, что было, теперь размыто, как лёгкий туман в восходящем солнце. Она легла на меня, как шаль из старого, растрепанного меха, отягощая каждую мысль о том, что уже не вернётся. Хранится, ждёт – в унылом ожидании горький сладкий вкус, время уходит, но тени прошлого, уцепившиеся за мою душу, не дают покоя. Они нежно иглами пронизывают сознание, выкручивая меня на полотно, где вспоминается, что всё это было настоящим, а теперь… теперь это просто осыпающиеся звёзды, которые невозможно собрать.

Каждый малейший звук, каждый запах приносит с собой целые порции забытых ощущений. Неприметная утренняя роса, сгоняющая с зелени солнечные лучи, – она напоминает о том нежном взгляде, которым он прощался, когда всё ещё было возможно. Его голос, тихие нажатия на гриф – как мелодия, что проникает в самую глубину, вызывая к жизни эти ощущения веселья и неповторимой сердечной связки. Но стоило лишь подвергнуть воспоминаниям солнечный свет, как они рассеивались в воздухе, колебались, но никогда не исчезали окончательно. Они не отпускают меня, и с каждым новым утром становится только труднее видеть свет за этой завесой меланхолии.

Тени прошлого, как узкие улочки старого города, заполняют каждый сантиметр моего пространства. Они живут и дышат, они текут вокруг, словно нечаянно забытые мечты, и я иду по ним, как по привычным маршрутам, но там, где раньше было веселое волнение, сейчас повсюду разлита тоска. В этом странном, но так знакомом лабиринте мне сложно находить выход – знакомые лица, обыденные разговоры, вновь обретенные места из воспоминаний, возвращают ко мне теплые чувства. И каждый раз, когда я касаюсь их, такие трепетные, как бархатные цветы, в сердце моём вдруг вспыхивает яркая боль – охватывающая, гнетущая, как душный осенний вечер, когда мир перестаёт существовать.

Каждый взгляд на фотографии, каждый ожидающий призыв солнца весной, сводит на нет все мои планы освободиться и уйти от этого волшебного плена. Я вырываюсь из настоящего, но прихожу в тот мир, что забирает меня обратно в самую сокровенную часть души. Он – там, везде – я не могу его избегать. Он был, он есть, он остаётся здесь, на границе между моим сердцем и реальностью – как облако, что проплывает в небесах, такое близкое, но в то же время недостижимое.

Как оттолкнуть то, что навсегда вписано в сердце? И если существует способ ускользнуть от этих теней, то почему они продолжают преследовать меня с такой настойчивостью? Почему, когда я закрываю глаза, они возникают вновь, навязывая рутинную игру воспоминаний, плетущихся невидимыми нитями между тем, что я помню, и тем, чего больше нет? Если бы лишь я могла обойти этот перекресток, уйти налево, преодолеть мост, что лежит между тем, что было, и тем, что есть – но это невозможно. У меня нет времени вернуть всё назад и разорвать цепь этих мучительных моментов, с каждым днём становящихся всё более отчётливыми.

Есть только тени. Они не покинут меня ещё долго, они проникают в каждый шов моего существования, как пасмурные времена, которые не покидают, только крепче охватывают своими объятиями. Этот день четвёртый – он не поддаётся времени, он не проходит мимо. Он становится частью бесконечного периода, который может длиться вечно, пока я здесь, живу с двойной реальностью – одна полна света, радости и нежности, другая затапливает меня в глухую тень, в непроницаемую тьму.

Как бы я хотела зажечь огонь новой жизни, протянуть руку к этим теням и, возможно, один раз расколоть их, приоткрыть завесу, чтобы увидеть, что за ней. Но я остаюсь здесь, запечатлённая в этой тёмной феерии воспоминаний, и каждый солнечный луч, что пробивается через серые облака, напоминанием становится – тенями счастья, что плывут, как мимо проходящие корабли, которые уже никогда не вернутся.

День 5. Невозможность прощения

Сегодня утро приходит особенно медленно, словно мир пытается обмануть меня, заставляя оставаться в тени ночи чуть дольше. Я открываю глаза, и вновь обрушивается на меня тот же невидимый груз, как если бы я не просыпалась вовсе, а лишь перевоплощалась в карикатуру своей жизни – безжизненную, самолюбивую, бесполезную. Я не живу. Я просто существую, застывшая в этой ловушке клинков воспоминаний, где часы теснятся кольцом вокруг меня так, что даже воздух становится густым, как туман, пропитанный сыростью и холодом. Каждый новый день повторяет процесс, и каждый раз я надеюсь, что, может быть, слово «жизнь» снова обретёт в моём сердце смысл.

Но реальность без него… она словно невыносимая притча, брошенная мне в лицо, когда я меньше всего к этому готова. Это будто затерянный в безбрежном океане мираж, внутри которого нет ни возможности, ни надежды, лишь пугающая тишина. Каждый шаг, который я пытаюсь сделать в этом мире – это бросок в пропасть, где мне кажется, что я раскалываюсь на осколки, что-то в душе разрывается и ползёт к утечке, ведь я не могу ни отпустить, ни принять. Я словно зажата между этими двумя состояниями, в каком-то мёртвом пространстве, где всё расплывается между слов.

Кому-то кажется, что время лечит. Но я знаю, что это не так. Годы могут пройти, а застывшее время будет сидеть у меня в сердце, как завистливая тень, оглядывающая исчезнувшую жизнь. Воспоминания ведут мне бесконечные дискуссии: о том, что могло бы быть, и о том, что швырнуло меня обратно в реальность, оставив без защиты, как мокрый лист осенью, на который падают капли дождя. Каждая капля – это слой боли, она трогает меня там, где перестало действовать даже самое прискорбное понимание. В начале, когда мир только почернел, казалось, там, в глубине, можно найти новую гармонию, можно построить что-то свое без его, но теперь это лишь иллюзия, расписанная под густой пеленой как старые, давно неотвеченные письма.

Где он? Почему его нет? Каждый вопрос останавливается на крае губ, обжигая разум непомерной тоскливой жаждой. Невозможно отпустить. Я чувствую, как это происходит в самом сердце моём, как тиски летят по венам, как стужа перекрывает воздух, захватывает каждый глоток, оставляя в ноздрях только кислый привкус утрат. Он – моя невидимая нить, та, что завязывает все связи, что связывает историю. Без него я потерялась в вечной провинции непонятного, безграничного пространства, где ни шаг, ни оглядка не приносят удовлетворения. Я не могу просто взять и сказать: «Простила» или «Забуду». Это же не просто слова, это сущность моего бытия, способ чувствовать и позволять себе жить. Я застряла, как сказал бы кто-то мудрый, в самой ловушке, на собственной самоткани словно невидимое невидимо манит.

Каждый миг, когда мимо проходят люди, смеются, обсуждая свои мечты, свои семьейные узы, у меня всё внутри переворачивается. Они не понимают. Они просто не могут знать, что такой реальности больше нет – там, где мне было хорошо. Я чувствую себя чужой среди своих собственных мыслей, где радость других отвергает мои ощущения, и расползается навязчивый страх. Я словно заключённая под странным сводом, отделены от жизни, и в этом тёмном пространстве ни один день не станет легче. Истина в том, что я не могу отпустить это эмоциональное бремя, – оно выбивает из моей натянутой струны, как комок проволоки, из всех углов.

Каждый новый день, который приходит, наполняет меня немотой, отвратительного беспомощного крика. Куда я иду? Зачем я здесь? Каждый вопрос рождает новый поток терзания, и, уходя в тишину, я снова и снова оказываюсь в этом замкнутом круге. Я ведь та же, как раньше – я была живой, я чувствовала, мечтала, любила! Но сейчас я не могу даже вспомнить, когда смеялась искренне – так, как это было, когда он был рядом. Я помещаю себя в угол, где, кажется, есть возможность немного отдохнуть, отдохнуть, но вдруг нахожу его глаза в отражении, ускользающего по стёклам, кайф и скорбь с новой силой проникают в ветер, мельчая во мне, оставляя на дне только безвластную реальность.

Я не живу… Эти слова остались как яркий штамп на лбу у дома, всё время в одной и той же локации. Я просто бреду между толпой лиц, между улицами, где нет места для меня, между людьми, которые не могут понять, что такое быть привязанным к запаху или звуку другого человека. Я не могу оставить всего этого, потому что не отвыкала от него, и именно эта привязанность, эта связка – она остается, как пыль на любимом альбоме, что забыт, и даже сама понимаешь, что не спутаешь с чужими, и даже может быть самокритично в отношении того, кем ты стал, являя мне все симптомы невыносимости.

Я смотрю вдаль, мечтая поймать его облачка, как иллюзий затмение, но с каждым обновлением сны становятся всё более смутными. Его лицо исчезает, детали стираются, и их не хватает для завершения моих картин. Кажется, жизнь существует сама по себе, оставляя меня с невозможностью повернуть эту страницу, поехать в новую главу.

Здесь, в этом застывшем моменте, я ощущаю, как разрывается нить, связывающая меня с реальностью. Я как будто смотрю на собственное отражение – ту скользящую тень, нарушвающую тишину, но, где бы я ни была, эта тень никогда не покинет меня. Каждый шёпот, каждый штрих в памяти напоминает о том времени, которое друг друга искрило, но теперь, как раненая птица, кусает их также остро, как идёт внутренняя боль, отрывая все безостановочно.

И всё-таки… этот мир. Этот мир, в котором я сегодня нахожусь. В этом мире нет света. Он полон пустоты, где каждый шаг приносит только чуждый резон. Но при этом я понимаю, что не могу просто взять и отпустить. Я привязана. Я застряла между двумя реальностями: жизнью с ним и жизнью без него. Я продолжаю бродить, томить свою душу в этом тронутом времени, привязанной к тому месту, где любовь, но самой любови уже нет. И каждый момент, каждая секунда, кажется, становятся камнями в моём мешке.

Здесь, в этом дне пятом, я осознаю: смириться с отсутствием лица, ставшего частью моего существования, слишком тяжело. И, несмотря на все муки и непроизводимый смех, я знаю, что выскользнуть из этого невозможно, потому что в этом пекле острого сожаления лишь он всё ещё обитает как поросшее светом воспоминание – сказано и запечатлено в этом бренном бытии, столь обострённом до предела.

День 6. Призраки любви

Сегодня утро приходит с тревожным молчанием, таким тихим и холодным, что чувствуется, как оно диссонирует с естественным ритмом жизни. Я встаю, но этот процесс больше напоминает пробуждение из долгого, беспокойного сна, которое лишь приводит меня к новому дню, полному томительной агонии. День шестой. Время, казалось бы, движется, но для меня оно застывает, оставляя всё в прошедшем, как будто природа решила посмеяться надо мной, устроив жуткий спектакль, где я играю роль. Мне страшно. Страшно осознавать, что я всё ещё тут, среди призраков любви, которые продолжают меня преследовать, как тени избыточного света, сияющие лишь в моих воспоминаниях.

Эти призраки – они не просто тени. Они – живые образы, высвобождаемые дьявольскими нитями, тянущими меня обратно в тот мир, в котором я чувствовала себя живой, полной, настоящей. Их шёпот – как тихий ветер, проникающий в сердце, смесь из нежности и страха, окрашенная тоской. Я вижу его, точнее, вижу, что осталось от него. Этот призрак в каждом мельчайшем звуке, когда кто-то смеётся вдалеке, в знакомых мелодиях, пронизывающих воздух, довлеющим над мной, как утяжеленная оболочка. Эти призраки медленно обвивают меня, не оставляя места для дыхания, не оставляя возможности споткнуться и попытаться вздохнуть, не оставляя шанса на выход.

Я иду по городу, но ощущаю себя изолированной от его жизни. Всё вокруг бьётся необузданным ритмом, который мне больше неведом. Растворяюсь в шуме бесконечных разговоров и смеха – они звучат, как издалека, откуда-то из другого мира. Призраки любви поднимают на миг свои головы, и мне остаётся следить за их формой, за их загадочными очертаниями, как за безжизненными куклами, не имеющими своего начала и конца. Каждый шокирующий момент, каждый свисток поезда, каждая фонарная лампа – всё это будто заключает в себе частички ушедшей реальности. И я не могу избежать этой ловушки, которая окутывает меня вновь.

Как пережить это всё? Вопрос, что стал невидимым диагнозом, нависшим надо мной, четко обозначая линии страха. Я молчу. Ноги не ведут меня вперёд – как будто у меня стоит шлагбаум, и я могу лишь наблюдать, как мир движется дальше, мимо меня. Как поверить, поверить и отпустить. Легко сказать, трудно сделать. Каждый день, каждая минута, когда я пытаюсь разорвать эту ненасытную паутину, мне кажется, она лишь крепче сжимается вокруг. Я бьюсь об эту невидимую стену. Она холодна, как сталь, безжалостно отражая испорченные мечты и потерянные надежды.

Я задыхаюсь в своих собственных воспоминаниях. Каждое из них как отдельный фрагмент – как камень, брошенный в колодец, создающий круги на воде. Они накатываются на меня снова и снова, унося с собой и оставляя в душе только горечь и пустоту. Я вижу его глаза – такие знакомые, полные света, а затем погружающиеся во тьму, когда тени уносят их навсегда. Каждый раз, когда они появляются, я чувствую, как зыбится предательство времени: удивительное, жестокое предательство, которое должно было унести его, но оставляет меня с этим непрекращающимся терзанием тени.

Мои слёзы становятся глубже с каждым разом, как внутри меня бьётся эта нескончаемая боль. Я боюсь упасть в эту бездну. Боюсь того, что там, внизу, нет ничего – лишь темнота, только холодные руки, готовые забрать меня навсегда. Я осознаю, что эта боль становится частью моего существования, как старая рана, которая не заживает, но продолжает терзать, напоминая о себе в самые неожиданные моменты. Я повторяю себе, чтобы принять это, чтобы каким-то образом обнаружить в этом утешение. Но как смириться с отсутствием? Как принять, что его улыбка станет лишь рубежом забвения, а моя печаль – постоянной спутницей до конца дней?

Здесь, среди призраков, я чувствую, как они сталкиваются, как ветры, завивающиеся в том самом пространстве, где я надеялась на большее. Они непостижимы и свирепы, их требование вернуться в то время, когда всё светило, становится священной мантрой, которую невозможно игнорировать. Мне страшно и больно, потому что каждая пережитая мною секунда – это мучительная вечность без него. Я осознаю, что призраки любви не уйдут. Они останутся в моём сердце, в каждом вдохе и свете, постепенно пробирающемся сквозь тьму.

Я одна, и это одиночество становится моим спутником на тропе страха, вычерчивая линии, между которыми я блуждаю, не находя ответа. Я пытаюсь выдохнуть. Убегаю в себя, пряча слёзы, но этот эмоциональный фонтан с каждой каплей заполняет меня ещё больше. Этот невидимый груз – он нарастает, как неутолимое море, стремящееся поглотить всё вокруг. Течение времени невидимо, но оно выносит меня в болото неутихающей боли.

Как пережить это всё, когда каждый миг напоминает мне о том, что было и чего больше нет? Я опускаю голову и заглядываю в себя, пытаясь найти там искорку жизни, но вижу лишь пустой обрыв пустоты, как заброшенный колодец. Он уводит меня, уводит в бездну, где прописаны все звуки – лишь приглушённый гул потоков жизни.

Но всё же, может быть, необходимо помнить, что даже самые темные тени когда-то были освещены солнечными лучами. Может быть, мне стоит позволить себе чувства – страх, боль, утрату – чтобы пройти через это и, быть может, однажды увидеть небо вновь. Я должна соединить эти осколки себя, включая в них и эту жажду, и эту сломленную надежду. Призраки могут оставаться, но они уже не будут единственными, что заполоняют моё сердце.

В этом мире, полном зыбучих песков воспоминаний, я буду учиться заново дышать, даже если эти призраки сжимают меня в своих объятиях. Я позволю себе почувствовать эту боль, познав её глубину, прощая её, чтобы она не стала вечным стучащим отголоском в моём сознании. Я не живу, но я могу научиться быть здесь. Я не отпущу, но в этом и есть мощь: в продолжении жизни несмотря на призраки, принятие своей собственной боли. И, возможно, однажды все эти тени исчезнут, растворятся в сумерках, позволив мне снова увидеть свет.

День 7. Потеря смысла

На седьмой день сам воздух стал особенно тяжёлым. Давит на меня сверху, продавливая всё ещё живое, что осталось в моей душе. Вздохи тянутся с такой медлительностью, что кажется, будто они вязнут в нематериальной нищете, как старые маятники, наконец застрявшие в своём бесконечном качании. Семь дней… Неделя прошла, но что это за время? Семь дней, которые распластались передо мной, как бесконечная пустота, как растрескавшаяся, выжженная земля, где каждый новый рассвет приносит вместо света тяжесть, где вместо ответов на вопросы приходит новая порция боли и бесцельных размышлений.

Я больше не понимаю, зачем всё это. Каждое действие, которое я совершаю – будь то шаг, взгляд в зеркало, разговор с прохожим или попытка найти смысл в бесконечной череде беспокойной реальности – лишено настоящего значения. Смысл утратил свои очертания, он растворился, будто туман, унесённый ветром. Когда все было связано с ним, моя душа знала, для чего бьётся. Тогда я не искала цели – цель была встроена в саму ткань моего существования, в его голос, в его улыбку, в нашем совместном дыхании. Теперь, без него, всё стало коротким, поверхностным, лишённым глубины.

Я сижу, пытаясь найти какую-то точку опоры, но это напоминает поиски солнца в затянутом небесах сером тумане. Моя голова кружится от бесконечных иллюзорных начинаний, от попыток увлечь себя какой-нибудь новизной, любыми задачами, отвлечениями. Но каждый шаг, каждая мысль, каждая сфальцифицированная цель, на пути выстроенная, приносит только дополнительный вираж разочарования. Нет настоящего движения, как не было, так и продолжается – всё, что я делаю, это пустое воспроизведение ритуалов, и все они кажутся мне призрачными, бессмысленными, тянут меня на новое дно этой пустоши.

Я ухватилась за идею вернуться к старым привычкам. Может быть, сказано одно, просто об освобожденных руках, как других деталей, читая книги или просто размышляя. Но увы – каждое слово, что я встречаю на страницах, казалось бы, уже знакомых текстов, отношения не имеет, всё будто теряет ценность. Я пыталась рисовать – опускала кисти в краски с надеждой, что они помогут излить из меня эту боль, пронести меня в новое состояние, но ничего… Бумага осталась пуста, как и моя душа. Я смотрела на своё отражение в зеркале, наблюдала за собой, как за героиней трагической пьесы, но разве это давало мне ответ? Простой взгляд на собственные глаза приводил к тому, что я видела свою сломленность всё чётче.

Поиск целей стал для меня не путём к исцелению, а знаком оглушающей бездны, в которую я не могу не погружаться. В этом поиске я ощущаю свою уязвимость. Я выискиваю что-нибудь, что могло бы дать мне хоть каплю смысла: новая работа, новые друзья, новые увлечения. Но куда бы я ни обратила свой взор, всё кажется поддельным, ненастоящим. Я изучаю предложения в поиске работы и нахожу лишь пустые строки. Я встречаюсь с друзьями и вижу в их глазах незаинтересованность, они слышат мои слова, наверное… но не считывают мою боль. Становится всё яснее, что смысл жизни был завязан на нём, на его присутствии.

И теперь я застряла в этом бесконечном поиске, поиске направления, которое не принесёт облегчения, а всего лишь замаскирует боль. Настойчиво бегу за целью, глупостью курьезных перспектив, только чтобы обмануть себя, словно если я смогу сделать что-то новое, другое, особенное, смогу забыть… Его. Однако нет спасения, каким бы искусственным ни был маршрут. В попытке отвлечь себя я ходила по городу, забрела в незнакомые места, надеясь на изменение, на пробуждение какого-то вдохновения, стремилась забыть его присутствие повсюду. Но он пришёл, как всегда, в самый неожиданный миг: в тени дерева, у которого мы когда-то сидели; в запахе весеннего дождя, который так его радовал. Призрак возвращается снова и снова, неотступной тенью.

Как можно забыть того, кто был всем? Как можно просто «отвлечься» от любви? Это иллюзия, что можно забить эту огромную прореху в душе чем-то другим. Новое хобби никогда не заменит того тепла, что он приносил. Новая цель превратится лишь в туманную дорогу, которая, по сути своей, лжёт, изгибаясь так, чтобы я вновь столкнулась с собственным лицом, увидела отражение того, что я пытаюсь скрыть.

Ощущение собственной ненужности проникает в сознание. Смысла нет. И чем дальше я ищу, тем больше теряюсь в этих призрачных лабиринтах, построенных моей болью. Я слишком долго жила для него, слишком долго считала, что наша связь была главной нитью в узоре моей судьбы. И когда эта нить оборвалась, весь узор разрушен, и его больше не восстановить. Можно искать новое полотно, можно пытаться вязать заново, но я не могу. Любая новая попытка добавляет лишь лишнии слои беспомощности.

Я думала, что время помогает. Но это, как оказалось, самообман. День за днём погружается в вязкую пустоту. Я чувствую это каждый раз, как пробую найти новую цель, каждый раз, как пытаюсь сбежать от воспоминаний – они всё равно возвращаются, будто бы смакуя мою слабость, напоминая, что куда бы я ни пошла, он там. Его тень рядом. Его отсутствие более присутствует, чем что-либо другое в этом мире.

И вот в этот день – день седьмой – я окончательно поняла, что что бы я ни делала, как бы ни искала новый смысл, он будет всегда про него. Я ставлю перед собой задачи, строю маленькие мечты, делаю шаги навстречу жизни не для себя – а чтобы забыть его, запечатать в воспоминаниях. Но чем больше я пытаюсь вырваться из этой клетки, тем прочнее она становится.

Мне страшно признать, что, возможно, цели, которые я ставлю перед собой, – это лишь искусная уловка, обман самой себя. Они стали фальшивыми маяками, которые я зажигаю, чтобы не видеть пропасти, разверзшейся у моих ног. Моя душа дыханием дрожит на грани, полная никому не нужных иллюзий, разбитых мечтаний и потерянных ориентиров.

И что дальше? Продолжать искать новый смысл, зная, что не найду ничего настоящего? Или, быть может, я просто стою перед лицом самой большой правды: что любовь, однажды прожитая, не забывается, как тяжелые оковы… И пока я пытаюсь вырваться, она продолжает цепляться за меня, воплощённая во всех вещах, что окружали нас двоих.

День седьмой. Потерянный смысл растекается, как вода между пальцами. И теперь все планы сростаются в одну долгую линейку скучного стихания звуков. Я остаюсь одна, переплетённая нитями прошлой реальности, отсутствием верного пути и единственной мыслью в голове: хватит ли у меня сил прожить следующую неделю в этом состоянии вечного поиска и потери?

День 8. Тоска

День восьмой начинается с дрожащей тишины. Как будто само время остановилось в ожидании, когда я сделаю первый вздох, исполненный боли. Я лежу в кровати, не ощущая под собой поверхности, словно потеряла ощущение реальности. Всё происходящее после его ухода кажется призрачным, туманным, как старый фильм с выцветшими кадрами, которые больше не могут вызвать никаких чувств, кроме пресного сожаления. Тоска – неподъемная, глухая, безнадёжная – красной нитью вплетается в ткань моего существования. Сегодня она стала настолько ощутимой, что я чувствую её физически – как будто сдавливает грудь, охватывает душу стальными клёшами, бесконечно сжимая так, будто хочет выдавить из меня последние капли жизни.

Я встаю, как во сне. Шаг за шагом, не вовлекая себя в этот процесс. Каждое движение – не добровольное, а продиктованное автоматизмом, желанием просто – двигаться. Тело ещё живёт благодаря инерции, но разум почти остановился, поглощённый этой всепроникающей тоской по нему. Как бы я хотела вновь почувствовать его рядом. Почувствовать его взгляд, касание, услышать голос, который теперь звучит лишь в моих снах. Он был тем маяком, который освещал для меня весь мир. А теперь этот мир кажется лишённым света, он был стёрт, как стерты его шаги, исчезнувшие за закрытой дверью.

Тоска по нему растягивается на все мгновения дней, как медленный, мучительный яд, который скапливается во мне с каждым часом, заставляя моё сердце с содроганием вздрагивать от одной лишь мысли о нём. Мне кажется, что время потеряло свою структуру, свою первооснову. Оно больше не движется по прямой линии, направляющей нас к новой жизни. Время теперь стало замкнутым кругом, в котором каждое новое утро настигает меня болью воспоминаний, превращаясь в бесконечную вереницу страданий. Кажется, что моя душа больше не живёт, она лишь мчится по тем тропам памяти, где каждый шаг умирает от того, что не ведёт к нему.

Эта разлука – не просто временное отсутствие. Она вечно, безжалостно проникает в каждую трещину моего внутреннего пространства. Я словно лишена собственной плоти, превращена в пустую оболочку, которая леденит и холодит то, что от меня осталось. Снаружи всё так же: мир живёт, вокруг проходят люди, город дышит, машины мчатся, магазины полны суеты… Но внутри меня всё остановилось. Пространство, где когда-то текли реки жизни, теперь превратилось в застывшее болото безмолвия и одиночества. Сообщения в телефоне остаются непрочитанными, звонки прекращаются один за другим. Я стала тенью, живущей в плотной пленке тоски.

Каждая вещь напоминает мне о нём. Даже самые ничтожные мелочи носят на себе следы его присутствия. Вот чашка, которая всё ещё хранит тепло его пальцев. Она стоит на столе, не тронутая, как и мои чувства – давно запечатанные в эти простые бытовые вещи. Его запах всё ещё витает в углах комнаты, в коврах, в подушках, во всём том, что мы когда-то делили. Заглядывая в шкаф, я будто пытаюсь найти его там, среди складок одежды, словно он мог спрятаться от меня, чтобы внезапно появиться и сказать что-то простое, обыденное, но такое родное. Однако реальность неумолима – в этот момент я четко осознаю, что больше ничего не будет, что его присутствие растворилось, оставив лишь тень. Возможные объяснения, причины, поводы – всё это стало ненужными словами. Ведь что может объяснить разлуку, которая чувствуется, как физическая смерть того, с кем ты была неразрывным целым?

Мои дни больше не разделяются на утро, день и вечер. Всё слилось в один непроглядный туман, который кажется нескончаемым. Пытаюсь отвлечься, ухватиться за какие-то дела, чтобы попытаться скрыться от мыслей о нём, от этой тоски, которая сжирает меня изнутри. Но как только на минуту удаётся упустить этот образ, он возвращается с новой силой, как лавина, накрывающая меня с головой, не давая дышать. Его лицо всплывает перед глазами так ясно, что я чувствую его при себе, но затем это ощущение разрывается, как хрупкий сон. Просыпаюсь снова и снова в той же мучительной реальности без него. Разлука становится мучительным ядом, которым пропитаны мои вены. Я пытаюсь закрыться от того, что чувствую, но это чувство сильнее. Оно проникает сквозь все барьеры, разрушает любые стены, которые я воздвигала против него. Всё мое существование отравлено этим ядом разлуки, от которого нет спасения.

Иногда кажется, что было бы проще, если бы я просто перестала чувствовать… Если бы эта бесконечная боль наконец обратила меня в камень. Но разве это возможно, когда он был для меня всем? Каждый шаг, который я делаю, каждое действие – оно всегда о нём. Там ли, где мы когда-то стояли, здесь ли, где вместе смеялись. Эти воспоминания всегда со мной, как те самые призраки прошлого, которые караулят на каждом повороте. Я вижу его даже там, где его быть не может. И это приносит новый виток боли – он повсюду и нигде одновременно.

Я пытаюсь понять причины. Почему? Почему все закончилось так? Существуют ли ответы, которые могли бы упокоить моё разбитое сердце? Но, возможно, они не нужны. Возможно, правда лишь в том, что разлука так же естественна, как и любовь, но знание этого не уменьшает боли. Она остаётся. Она глубока, как море, и широка, как пустыня. Её невозможно перешагнуть, и невозможно утонуть так, чтобы вернуться изменённой. Всё существо моё пульсирует от этой пустоты, и чем дальше я иду вперёд, тем сильнее отдаляюсь от того света, который был когда-то между нами. Тоска всё глубже въедается в мою душу, превращая каждый новый день, каждую ночь в одно необъятное поле тоски.

Мне кажется, что разлука убивает меня по частям, как медленная тягучая болезнь, которая не отпускает, но проникает в самое сердце сознания, оставляя лишь острую боль и горечь воспоминаний. Я ищу ответ на свою тоску, но разве есть такие слова, которые могут облегчить страдания от разлуки? Разве слова имеют такую силу? Даже если бы кто-то смог бы объяснить мне, даже если бы кто-то предложил утешение, разве оно могло бы вылечить ту пустоту, что осталась внутри меня?

Звуки этого дня растворяются в воздухе так же, как и мои мысли. Время затягивается, как чересчур тугая струна, готовая лопнуть от напряжения. Боль от разлуки невозможно понять тем, кто не жил в такой боли, для кого разлука была лишь временным состоянием, а не постоянным спутником. Для меня же это не просто разрыв с другим человеком – это разрыв с самой собой. Я, как будто разъединённая на двоих, осталась лишь со своей половинкой, в которой когда-то обитала радость, любовь, свет. Теперь же здесь только серый, пустой холод. Он проник во все уголки моей жизни. В каждом шаге, в каждом намёке на прошлый смех, слышится этот разлом.

Я мучительно продолжаю своё существование, каждый день – это новая битва с самой собой. Как пережить это всё? Как снова научиться жить, когда вся радость, все цели и смысл существования испарились? Я не знаю… Моё сердце настолько истощено этой пелёной тоски, что я осталась лишь оболочкой того, кем была раньше.

День восьмой. Тоска по нему накрыла мою жизнь, как неумолимая волна, свершающая свой ритуал. Она безжалостна. И моя душа, как стебель, ломается под её весом. Эту разлуку невозможно пережить так, как другие испытания. Она настолько глубока и резка, что, кажется, оставляет меня без шансов на спасение.

День 9. Забытые радости

День девятый настал, и с ним пришло маленькое чудо – сообщение от тебя. Как долго тянулись эти дни без твоего голоса, без твоих прикосновений, без взгляда который согревает меня даже на расстоянии! Я каждый вечер засыпала с мыслью о тебе, каждый день просыпалась с надеждой увидеть хотя бы одно слово, отправленное от тебя. И вот, наконец, маленький свет зажёгся в этой бескрайней тишине разлуки. Вибрация телефона – мелочь, но для меня это стало целым миром. В это мгновение всё вокруг замерло, запечатлелось в воздухе, как бабочка в янтаре. Я знаю – ты на другом конце нашего неверного мира. Я знаю, что твой день сейчас совсем другой, наполненный заботами, людьми, чужими лицами и запахами. Но теперь я чувствую, как невидимая ниточка притягивает нас друг к другу через эту бездну времени и пространства.

Твоя переписка – как тихий шёпот в голове, как щепотка смысла среди этого серого, вязкого дня. Ты пишешь что-то простое: о том, как прошёл твой день, о том, что видел на улице, какие мысли мелькнули у тебя мимолётно. И это самое простое становится для меня чем-то бесконечно важным. Каждый символ, каждое слово в твоем письме – это не просто фразы; они несут часть твоей души, твоего присутствия, твоего дыхания. Я читаю и перечитываю их снова и снова, как заклинание, уменьшающее расстояние между нами. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь, хотя на губах остаётся лёгкая горечь от несбывшегося касания.

Как странно чувствовать, что ты здесь, но тебя нет. Разговоры с тобой через эти холодные экраны словно утешение, но в то же время напоминают о реальности боли – мы не вместе, и между нами километры. Эти слова – мост через расстояние, но каким же хрупким этот мост оказывается! Как бы мне хотелось, чтобы этот мост стал реальным, чтобы я могла просто протянуть руку через это пространство и коснуться твоей ладони, уловить тепло твоего прикосновения.

Я закрываю глаза, пытаясь вообразить тебя здесь, рядом. Мне не нужно усилий, чтобы заново представить ту самую улыбку, легкий блеск в глазах, который ты всегда носишь в моменты покоя. Я начинаю твой портрет в голове с самого простого: твои глаза – два ясных озера, в которых я часто теряла себя в моменты, когда ты смотрел прямо в душу. Потом добавляю твои руки. Я вспоминаю, как они обнимали меня, будто спасая от всех тревог этого мира. Я заново воскрешаю твое тепло и силу… но с каждым лицом, каждым образом становится больней. Потому что на самом деле – ты далеко. Так далеко, что воображение больше не насыщает мою тоску, оно лишь разжигает её.

Переписка… Она немного успокаивает, как бережное прикосновение ветерка в знойный полдень. Я чувствую, как наполняюсь слабыми лучами твоего внимания, этими простыми, но такими нужными фразами. Текст на экране кажется мне живым. Иногда я ловлю себя на том, что мысленно слышу твой голос, когда читаю твои строчки. Я закрываю глаза и чувствую, как за расстояниями и часами этот голос проникает ко мне, унося с собой часть моей боли. Буквы становятся как ноты, и каждая тянет за собою новый аккорд: одно сообщение – и сердце чуть облегчённее, второй – и дыхание чуть легче, как будто ты рядом.

Но всё это, как бы я ни убеждала себя, – иллюзия. Такой крошечной радости едва хватает, чтобы унять шторм, бушующий во мне. Как пара капель воды на пересохшую землю – они жизни важны, но недостаточно, чтобы пустыня зацвела. Я осознаю, что это тепло скоро растворится, а на их место вновь придёт холод и мрак одиночества в тишине комнаты, где ни одно твоё слово не долетает до настоящего слуха.

Расстояние убивает меня медленно, как будто капля за каплей выжимает жизнь из сердца, вынуждая тебя быть рядом только мысленно, но не физически. Как несправедливо! Каждый день протекает, как вечность, каждый миг без тебя растягивается в бесконечную пустоту… Без твоего присутствия рядом комната кажется огромной, безликой, холодной. Даже воздух здесь тяжёлый, пропитанный ожиданием. Я прикоснулась бы к стенам, зная, что на них застряло твоё отражение, если бы только твои шаги оставили хоть малейший след на этом пространстве, как яркий отпечаток руки на запотевшем стекле.

Ожидание встречи – оно застыло внутри меня, как будто в этом мгновении остановилось всё: в воздухе повис пылинками каждый несказанный вопрос, каждая нота, каждый твой будущий шаг ко мне. Ты сказал, что приедешь, скажешь те самые слова лично… Но когда? Когда расстояние наконец сдастся перед нашей любовью? Это непереносимая усталость – ждать и не знать срока ожидания. Я пересчитываю дни, как отчаянный пленник, чертя отметки на стене своего сердца: каждый новый символ – часть времённой авантюры, где я, кажется, потихоньку теряю чувство времени.

Секунды тянутся, как вечность. Иногда кажется, что время стало моим врагом, оно медленно и мучительно останавливается по отношению к моим мечтам о встрече. Как будто оно сговорилось с расстоянием, чтобы испытать меня на прочность, чтобы в конце либо вознаградить, либо уничтожить. Моё сердце, как у замёршего путника, дрожит в ожидании чуда. Я живу ради одного мгновения – той встречи, когда твои глаза опять встретятся с моими, а руки без слов скажут больше, чем любые сообщения.

Есть ли в мире что-то хуже, чем ждать того, без кого твоя душа кажется не полной? В эти затяжные часы это всё, что я делаю: думаю о тебе, пытаюсь представить каждую минуту нашего будущего общения. Я воображаю, что когда ты окажешься рядом, дыхание станет легче, напряжение уйдёт. В груди вспыхнет тот забытый огонь, который давно погас, будучи поглощённым разлукой. Наши глаза навсегда свяжутся, и расстояние, которое так мучило нас, исчезнет, как туман на рассвете.

Но пока ты не здесь, застрявшая любовь кипит во мне, как незаконченная песня. Я знаю, что мы снова будем вместе, но каждый день словно крутится в замедленном ритме. Каждый миг без тебя тянется, как нескончаемый зимний вечер, где нечем согреться. Иногда я цепляюсь за мысли о будущем, о планах, которые возродят с нами всё то, что казалось утерянным сейчас. Но, Господи, как же хочется, чтобы этот миг наступил быстрее! Чтобы мир снова обрел свою полноту и яркость, когда твое присутствие вернёт ему жизнь.

День девятый – ещё один день ожидания, ещё одно послание дистанции. Но несмотря на расстояние, несмотря на ту долгую паузу между нами, твоё виртуальное прикосновение приносит хоть крупицу утешения. Твоё присутствие в моей жизни – через экраны и текст – это костёр, который не даёт мне полностью остыть, не даёт погаснуть.

Завершая этот день, я вновь смотрю на экран телефона, просматриваю твои сообщения, перебирая строчку за строчкой. Ты рядом в этих словах, но чувства сильнее, чем язык, чем буквы… Я чувствую, что и тебе тяжело, что для тебя это расстояние не менее мучительно – и это даёт мне крохотную каплю облегчения. Эта разлука лишь проверяет силу нашей любви, делает её крепче.

День 10. Страх перед будущим.

День десятый постучался ко мне, медленно рассекая утренний туман, словно нить сквозь холодную иглу. Я проснулась с сердцем, уже готовым перейти в скорбь, словно пророчествуя что-то неизвестное, пугающее своей неопределённостью. Этот день, как и все предыдущие, начинается с ожидания – отсрочка сна, желание проснуться от объятий кошмаров, но реальность оказалась не легче. Внутри меня – пустота, как я захвачена силой, которой сложно дать имя. Вместо ясности о будущем остаётся страх – холодный, бледный, липкий страх, который проходит по всему моему существу змеевидной дрожью. Ведущий вопрос в моей голове один: «А вдруг он не приедет?»

О, как эта простая мысль сводит с ума! Она возникает из глубины, словно страшная чёрная волна, которая застилает собой горизонт, не оставляя ни малейшего луча. Раньше у меня была уверенность, что мы встретимся. Твои обещания и слова ощущались незыблемыми, как скалы на побережье: сильными, крепкими, непоколебимыми. Но время… время изощрённо издевается надо мной. День за днём оно стягивает петлю вокруг моего сердца. Сначала я верила со всей той слепой страстью, которая рождается из тоски и любви. А теперь каждый новый час усиливает сомнения, как трещины в старой вазе, которые распространяются всё дальше и дальше, пока весь сосуд не разобьётся.

И вот страх ворвался в мой разум, паразитируя на моих чувствах. Он шепчет мне о несбывшихся обещаниях, о возможных преградах, о холодной реальности, где мы навсегда останемся разъединёнными. Этот страх становится невыносимым, как многослойная пелена, которая поглощает свет даже средь бела дня. Вдруг ты не приедешь? Вдруг дорога окажется слишком длинной? Вдруг работа, дела и реальность окажутся важнее? Вдруг вся эта история закончится на расстоянии, и ты так и останешься лишь моим воспоминанием, словом на экране, голосом в воспоминаниях?

Я пытаюсь изгнать эти мысли, пытаюсь логикой победить хаос внутри. Ведь ты сказал, что скоро – совсем скоро приедешь. Ты писал мне это не раз. Твои слова согревали меня, склеивали по кусочкам каждый день, дарили иллюзию стабильности, пока я ждала. Ты сказал, что вернёшься, что всего несколько месяцев, и мы будем вместе. Но слова, даже самые тёплые, даже самые настоящие, теперь для меня – будто стеклянные украшения: красивые, но хрупкие. Одного неверного прикосновения, и вот они уже рассыпаются на мелкие осколки, обнажая их пустоту.

Моё сердце, моё уставшее сердце, уже не знает, зачем ему цепляться. С каждым днём это ожидание, как груз, становится тяжелее. Я пытаюсь найти смысл в каждодневных ритуалах – чашка кофе, привычный путь на работу, книга перед сном. Но повсюду, какой бы угол повседневной жизни я ни открывала, только ты. Ты – как тлеющее пламя внутри меня, источник невыразимой радости и одновременно боли. От мыслей о тебе защемляет сердце не просто потому, что тебя нет рядом, но потому, что я боюсь больше всего на свете: что тебя никогда здесь не будет.

Я теряюсь в безумии сценариев, которые разворачиваются в моей голове. Даже когда ты пишешь мне, даже когда я читаю строки твоих сообщений, интуитивно угадываю между буквами знакомый голос, мне приходится бороться с собой. Вот сообщение, оно полетело ко мне через сотни километров, через это расстояние в мыслях. Ты пишешь что-то простое, закрывая своим спокойствием мои самые тёмные страхи. Но что, если это только иллюзия? Что, если этот покой длился лишь в этих коротких диалогах через экран, а настоящая связь между нами угасает?

Эта проклятая пелена сомнений сводит меня с ума. Каждый раз, когда телефон вибрирует, я испытываю мгновенный прилив такой радости, что мир на мгновение обретает краски. Это короткий миг, когда всё в порядке. Но это момент, и я безысходно боюсь его завершения, потому что скупа информация в твоих сообщениях оборачивается новой волной тревоги. Ты пишешь, что всё хорошо, ты напоминаешь мне о планах на наш с тобой долгожданный день, но когда я закрываю глаза, этот образ – наш образ – кажется призрачным, зыбким, словно сон, который тает, когда ты открываешь глаза.

Я не могу понять, как управляться с этим массовым нашествием эмоций. В моменты отчаяния я стараюсь дышать глубже, делить время на малые, управляемые шаги: отправить тебе ответ, выставить будильник, поужинать. Но за каждым таким шагом стоит боль – ожидание того, что я могу тебя потерять, что, возможно, ты никогда не пересечёшь этот чёртов порог нашей встречи.

Весь мой страх перед будущем заключён не просто в том, что ты можешь не приехать. Нет, боль куда глубже. Это страх того, что, возможно, наша любовь не выдержит пробы временем и расстоянием. Я боюсь, что ожидание выжжет всё, что есть между нами, убьёт ту магию, которая жила в наших встречах и разговорах. А что, если, когда ты наконец приедешь, всё будет совсем не так, как мы представляли? Что, если наши чувства изменятся под гнётом времени и разлуки, разрастаясь не ввысь, а вбок, выискивая новые корни в новых землях? Что, если это ожидание разрушит то бесценное, что существует сейчас, в этих простых словах, что я читаю от тебя?

И всё же, пока ты пишешь, пока твои сообщения касаются меня, потоком через экраны, это спасает меня от безумства. Я хватаюсь, как утопающий за соломинку: каждое твое «скоро», каждое твоё «люблю» звучит, как последний звонок спасения, огонёк в бескрайней ночи. Это маленькое, но мощное напоминание, что ты где-то там, что как бы я ни мучилась в неведении и страхе, ты тоже там, думаешь о наш будущей встрече. Эти несколько фраз – они мои спасители, они мои тихие береговые маяки, которые ведут меня через это, кажущееся бесконечным, море страхов. Я отчаянно черпаю воздух из твоих сообщений, как если бы они действительно позволяли мне дышать, действительно облегчили бы груз ожидания.

Но сколько ещё продлится это состояние? Сколько ещё дней мой страх перед будущим будет изводить и затаптывать нас? Ожидание – это не просто пустая пауза между событиями. Это другое измерение, где каждый момент тянется бесконечно долго, где один день кажется целым годом, а год – вечностью. Ожидание напоминает мне о том, как глупо мы привязаны ко времени, к его правилам и границам. Иногда мне хочется, чтобы оно текло быстрее. Чтобы эти часы наконец опустели, чтобы земля наконец приблизила нас, чтобы это расстояние исчезло – обратилось в ничто.

Но чем дольше я жду, тем страшнее становится. А вдруг ты просто исчезнешь из моей жизни, не оставив ничего, кроме слов? Слов, оставшихся на экране, как далёкий призрак твоего истинного «я». В будущем, где тебя нет, мир свернётся в тусклый сон, в немую пустоту.

В день десятый я остановилась на грани бездны – на краю между надёждой и страхом перед неизвестным будущим.

День 11. Нежность к себе

День одиннадцатый открылся, как тихий рассвет – без обилия красок, без громкого пробуждения. Не было резких звуков, которые обычно разрывают тишину перед новым днём. Только тонкий, едва уловимый свет просачивался в комнату сквозь полуоткрытые шторы. Я встретила этот день без обычного трепета, без волнений или тревог. Вселенная, казалось, решила подарить мне немного тишины – не той холодной пустоты, которая режет, а тишины, которая приносит с собой некий уют и нежное спокойствие. Впервые за долгое время я ощущаю, как замедляется кулак тревоги, сжимающий мою грудь, как утихает в ней гул ожидания и страха перед будущим. Этот день требует чего-то другого, несмотря на звенящий в голове шёпот разлуки. Сегодня – день мягкости. Возможно, сегодня – это день, когда я буду учиться быть нежной даже к себе самой.

Странно, что осознание пришло ко мне именно в день одиннадцатый. После лавины тревог и бесконечных сомнений, я словно на миг обрела паузу, остановку в водовороте мыслей о тебе, о нас. Не то чтобы ты отпустил эти мысли, нет. Они живут во мне, ты живёшь во мне, и это неизменно. Но сегодня я вдруг поняла: вся эта внутренняя борьба с ожиданием, с непрерывной тоской, всё это – не только про твоё отсутствие. Передо мной раскрылся ещё один фронт – это битва с самой собой, война против той части моего существа, которая отказывается заботиться о собственных чувствах. И вот сейчас, в тишине дня одиннадцатого, когда мои руки скользят по клавишам, отвечая тебе в очередном сообщении, я, кажется, впервые за долгое время начинаю вспоминать, что нежности заслуживаю не только к тебе, но и к себе.

Переписка с тобой продолжается, и это по-прежнему то, что наполняет мои часы светом. Твои слова касаются меня издалека, проникая в каждый мой день, как лучи солнца пробиваются сквозь облака. Ты пишешь о малом – о том, как прошёл день, как ты сталкивался с чем-то незначительным, но умело превращал даже это в тему для разговора. И это такое облегчение – знать, как ты живёшь даже на расстоянии. Слава богу за наши переписки, иначе я бы потерялась ещё глубже в себе. Но что-то в сегодняшнем дне подсказывает мне, что мои мысли должны отправиться не только к тебе, но и внутрь – в мою собственную глубину, которой я так долго пренебрегала.

Я осознаю: в эти дни непрестанного ожидания я совсем не думала о себе. Моё внимание было приковано к тебе, к нашему будущему, к тому мигу, когда ты наконец перешагнёшь порог нашей встречи. Но, ох, какое же небрежное было это отношение ко мне самой! Я отдала себя безоглядно этим тревогам, утонула в каждой догадке о том, как ты, в беспокойстве и воображении ситуаций, которых возможно, и не будет. Я создавала пугающие сценарии, где наши планы рушатся, где твоё «скоро» тает в воздухе, как горькое обещание, и всё это опустошило меня до последнего зерна силы. Моё тело сигналило мне давно: бессонные ночи, тяжёлое дыхание по утрам, боль в ладонях от слишком крепко сжатых кулаков. Но я – я игнорировала каждый зов о помощи.

Сегодня этот звоночек стал громким.

Возможно, пришло время вспомнить о себе в этом лабиринте ожидания. Понимаешь, я всегда так берегла наши отношения, так отчаянно вцепилась в эти послания надежды от тебя, что в этом процессе забыла о себе, о своём праве на покой, на принятие этой неопределённости. Я слишком долго пыталась контролировать всё – каждую мысль, каждый сценарий возможного исхода, каждое твоё слово. Я строила из слов замки, в которых, как мне казалось, мы будем вместе. И в этом вечном старании потеряла самое важное: заботу о своей душе, о своих собственных чувствах.

Теперь же, ощущая новую призму в тишине этого дня, я чувствую, как нежность, которую я привыкла направлять только на тебя, не поворачивала в обратную сторону. А ведь мне тоже нужна эта внутреняя мягкость. Нежность – это не слабость, а ведь именно так я её воспринимала для себя. Считала, что быть нежной к себе – это признание слабости, это уступить своей боли. Но как же я глубоко ошибалась! Быть нежной к себе – это акт признания собственной значимости, того факта, что я достоинна той же любви, которую так щедро раздаю на все стороны. Почему же я так строго судила себя? Почему это стремление было направлено только на поддержку тебя, на мечты о наших встречах, на заботу о том, чтобы тебе было хорошо?

Забота о себе начинается с осознания, что каждый мой страх и каждая тревога заслуживают того, чтобы с ними обращались так же деликатно, как с твоими словами. Каждая эмоция достойна быть выслушанной. Вот они – эти мои чувства; я вижу их, они выплывают на поверхность. Страх, тоска, усталость, ожидание – все эти эмоции не просто как призраки, шумящие в моей пустой комнате. Нет, это настоящие, полноправные переживания, которые заслуживают на моё внимание и моё принятие.

Эти дни, проведённые в переписке с тобой, научили меня одному важному уроку: иногда мы так сосредоточены на поддержке другого, что ослепляемся. Мы забываем, что нежность – это многослойное чувство. Она требует обращения не только к тому, кого ты любишь, но и к той части своей души, которая истосковалась по заботе.

Твоё сегодняшнее сообщение короткое, немного затуманенное твоим собственным волнением, я чувствую это в твоей нотке. Но это словно лёгкое касание, как нежный ветерок, как будто ты тоже понимаешь, что сейчас мне необходимо немного времени для себя. Я вижу твою заботу в малых деталях: в выборе слов, в интонации, и я благодарна тебе за это. Будто ты чувствуешь, что я на краю, переступаю за грань своей истощённой усталости, и даёшь мне пространство – пространство вернуться к себе.

Я смотрю на экран долго – дольше, чем требуется для прочтения сообщения. Оно насыщено теплом, но его действие стало глубже, чем просто радует меня весточкой от тебя. Оно словно подталкивает меня поговорить с самой собой, обратить этот поток нежной энергии внутрь. Что поможет мне сегодня? Какие слова мне нужно сказать себе, чтобы уйти вглубь своего спокойствия? Возможно, моё эмоциональное истощение не зря достигает апогея в этом моменте. Возможно, это знак внутри: пора сделать паузу, хоть на миг.

Я погружаюсь в свои мысли. Ощущаю, как моя грудь начинает дышать ровнее, как пульс замедляется. Я позволяю себе эти мгновения – впервые за долгое время просто быть, существовать здесь, в этих тихих минутках. Ожидание встречи перетекает как река, но в ее водах я нахожу островок покоя. Я начинаю представлять, как бы я могла подарить нежность самой себе, точно так же, как я храню нежность для тебя.

Я делаю маленькие шаги: беру в руки тёплую чашку, обнимаю её, позволяя согреться тому, что замёрзло во мне за эти десять дней ожидания. Наполняю комнату любимой музыкой – не той, что грустная или трогательно истончённая, а той, которая мягко окутывает, как заботливое шерстяное одеяло. Я прислушиваюсь к себе и своим нуждам, к тому, что мои мысли и тело просят. Тишина во мне становится ресурсом, её можно обернуть в заботу, в покой.

Это новое ощущение – быть нежной к себе самой. В конце концов, ведь без этой внутренней заботы я никогда просто не дойду до нашей встречи; до того момента, который я жду с таким нетерпением. Как же я смогу встретить тебя, если вся изнутри иссохну от бесконечного самоуничижения, от ожидания и тревог? Разве я не заслуживаю встретить тебя с той же светлой радостью, какую всегда стремилась подарить тебе?

День одиннадцатый стал раскрытием для меня. Моё сердце, которое ранило себя бесконечной тревогой, теперь оборачивается к себе с осторожностью, с заботой.

День 12. Восспоминания о беззаботных днях.

День двенадцатый, завернутый в серую осень, небо затянуто облаками, а душа – тёмной грустью. Мне кажется, что вокруг – один бесконечный отголосок чего-то утраченного. Как будто размытая картина, где всё ещё слышатся голоса былого тепла, но они едва различимы. Стук дождя по стеклу – это как будто эхо внутреннего плача, тихого и беспрестанного переживания о том, что было, о том, что осталось в прошлом и уже недостижимо. Я снова там, снова в мыслях о тех днях, о тебе, о нашем лете, которое теперь, как спектрально далёкий сон, столь близкий сердцу, но навсегда потерянный.

Ты всё ещё с тобой, внутри меня каждый раз, когда я закрываю глаза, ой как живо. Воспоминания о тебе – они упрямы, они живут своей жизнью, разворачиваясь перед мной словно старый фильм, который захожу пересмотреть не для удовольствия, а чтобы вспомнить каждую деталь, каждую частичку того дня, того взгляда, того прикосновения. День двенадцатый, и я снова хожу по этим коридорам памяти, где все стены возведены нашими воспоминаниями. Как же трудно идти по ним в одиночку, когда за каждым углом встречаю не настоящее, а только тени того времени.

Тоска. Опять тоска.

Ты был там тогда – настоящим, живым, близким. Мы были рядом столько дней, но память остановилась именно на том лете. Лето, когда касания твоих пальцев были едва ощутимыми, как лёгкий ветерок, что проходил мимо нас, будто тоже был нашим спутником. Всё вокруг нас было прожито на одном дыхании, и жизнь казалась грандиозной мозаикой из мгновений и необдуманных импульсов. Мысли тогда были лёгкими, как перо, брошенное ветром случайным образом. Никаких заглушающих страха и тяжести, которые сейчас захватывают сердце. Были только ты и я – насколько это возможно, словно мир был урезан до масштаба нашего маленького счастливого кокона.

Помнишь, как мы гуляли по бесконечным улицам? Как лето было великим подарком, продленным до бесчисленных вечеров? Мы могли говорить ни о чём, но это «ничто» было проникнуто чем-то удивительно важным для нас обоих. Мы шли порой молча, да и не нужны были слова – главное происходило без них. Это глазами, это руками, касанием плеч, пальцев, лёгким наитием твоего взгляда. Ты всегда умудрялся смотреть так, словно видел не поверхность, а самую суть внутри. И я погружалась в этот взгляд, как тонут в воде в жаркий день, едва касаясь дна, но полностью отдаваясь этому ощущению.

Лето будто играло на наших чувствах в большом, бесконечном спектакле. Мы сидели на земле, на прогретой солнцем траве, и обсуждали что-то важное, что-то совершенно далёкое, размываясь в наших собственных мыслях и мечтах. Ты строил воздушные планы, я смеялась твоим шуткам, забывая, что когда-то этот смех может оборваться. Ничто тогда не предсказывало его конец. Разве можно было осознать, что всё это уже обречено остаться в воспоминаниях, словно письмо, так и не отправленное? Твои рассказы, твои сны казались такими реальными, настолько осязаемыми – как же я могла увидеть в них хрупкость?

Но вот ты исчез. Исчез, оставив за собой только тень – тень былого тепла, тень того лета. Исчез, оставив мне только тишину в каждой внезапной паузе, которая возникает в моем дне. Как будто сундуки памяти вдруг открываются, истории вылетают наружу без предупреждения и вновь заставляют трепетать недосказанное. И это странное ощущение: ты всё ещё здесь, в звуках ветра, в солнечном свете, который иногда бьет прямо в лицо, как тогда, в нашем прошлом. Ты – в каждом летнем дне, даже если этих дней давно нет среди календарей моей жизни.

С утра я выхожу на улицу, хотя холод уже давно забрал последний запах лета, но сижу на скамейке, которая всё ещё хранит следы тех летних вечеров с тобой. Вероятно, скамейка уже не та самая, но память упорно хватает каждый миг, подменяя настоящее откликами былого. Я слышу твой голос – не на самом деле, конечно, но внутри где-то так глубоко, что его звуки кажутся реальнее, чем окружающие меня города и люди. Это отзвук твоего смеха, того самого, когда ты говорил мне простые, но столь весомые слова, которые никогда не покинули меня. Тебя нет больше здесь, но по-прежнему все вокруг пропитано тобой. И снова – тоска. Опять эта невероятная, горючая тоска, заставляющая наклоняться к земле, словно я пытаюсь услышать шаги твоего прошлого, надеясь, что, может быть, вернёшься назад, просто вспомнив дорогу.

Когда я думаю о тебе, время утрачивает свою линейность. Мой разум уносится обратно в те летние дни, в те минуты тепла, когда я могла почти физически почувствовать, как наше присутствие вместе заплавляет дни в нечто большее, чем просто мгновения. Ты был повсюду – в каждом луче солнца, в каждом случайном движении руки, в смехе друзей, в небе над нашими головами. Твои слова, смех, прикосновения – всё это запечатлелось на мне, как татуировка, став неразделимой частью того, кто я теперь.

И вот прошло уже так много дней. Как же мне поверить, что даже сейчас, спустя столько времени, когда ты уже стал фигурой из воспоминаний, я всё ещё не могу избавиться от этой боли, от этой бесконечной тоски? Казалось бы, всё должно было давно остыть, время должно было смыть воспоминания волной новых дел и других встреч. И всё же – тоска. Опять тоска.

Это странное чувство – я скучаю не только по тебе, но и по себе, которая существовала тогда. По той версии себя, которая была счастливой рядом с тобой, полной мечтаний и романтизма. Я скучаю по тому, как легко всё казалось, по тем дням, когда любая проблема казалась решаемой, потому что рядом был ты. Всё казалось возможным, всё было доступно, пока был ты. Ты – как фундамент моего внутреннего мира – заставлял верить в то, что всё может сложиться как нужно.

Теперь, в этом двенадцатом дне, тишина снова наполняет моё пространство. Твои следы – это больше не тропинки, а маленькие дорожки в памяти, все они кончаются у двери, за которой только пустота. Тоска – та самая наполняющая печаль, бесцветная и всеобъемлющая. Она разливается по мне как густое масло, затмевая каждый уголок моей души. Я думаю о том, что было, но это уже не приносит утешения – только боль о том, чего больше не вернуть.

День 12.

Тоска. Опять бесконечная тоска.

День 13. Скованные цепи

В этот день, когда пасмурное небо как будто специально отражает внутреннее состояние, я снова взяла в руки телефон. Страницы переписки с ним кажутся текстом без конца и начала. Они тянутся бесконечными линиями слов – будто цепи, скованные вокруг моего сердца. Тонкие, невидимые, но от этого не менее тяжёлые. Каждое сообщение – как очередная звено этой цепи, связывающее меня всё крепче с тем, чего я не могу понять.

Переписка продолжается. Он пишет, я отвечаю. Снаружи это выглядит как обычный диалог – как у сотен других людей. Но внутри – будто холодное море накатывает волнами, и чем больше мы говорим, тем сильнее волны тревоги захлестывают меня. Казалось бы, он рядом, на расстоянии одного сообщения, но всё же не хватает чего-то… чего-то важного, что заставило бы моё сердце биться быстрее, что согрело бы меня изнутри.

Я попыталась искать эмоции в его словах. Пыталась уловить намёки на его чувства, как если бы между строчек смогла прочитать то, что он не сказал вслух. Но каждая попытка обнаружить что-то большее, чем просто холодные формулировки, словно упирается в какой-то ледяной барьер, который он выстроил вокруг себя. Его тон ровен, и в этом ровном тоне я слышу лишь пустоту. Да, он отвечает на мои вопросы, да, он вежлив, да, он поддерживает разговор… но разве только этого я ждала?

В его словах всё меньше тепла. Куда-то исчезло то, что я когда-то чувствовала даже через текст, то, что заставляло меня улыбаться раньше. Мысли путаются, и каждая из них режет, как острый нож: «Может, он просто играет роль? Может, я важна для него меньше, чем он для меня?» Ответа я не знаю, и это тянет вниз, накрывает всё отчаяннее.

Что, если его безразличие – не результат усталости или занятости, а отражение потери интереса? Может, в его мире я стала просто одной из многих, а для меня он всё ещё остаётся тем единственным, кому я хочу рассказать всё. А он словно отводит взгляд, даже не позволяя себе углубиться в наш разговор.

С каждым новым сообщением тоска зацепляется за моё сердце всё сильнее. Она словно забирается внутрь, обволакивая всё изнутри липким чувством разочарования и тягучей грусти. Отчаяние сталкивается с реальностью, обостряя боль осознания того, что тот огонь, которым я живу, может быть никак не отражён в его сердце. И это понимание отчуждает нас ещё больше. Мы продолжаем писать, как будто всё ещё вместе в этом разговоре… но я всё меньше уверена, общаемся ли мы по-настоящему. Его молчание среди слов – самое громкое, что мне довелось услышать за последнее время.

Тысячи букв, к которым я прикасаюсь кончиками пальцев, на экране складываются в слова, но они не говорят мне главного. Это как холодная ручка, которым я вывожу примечания на полях бездушной книги. Моё сердце старается постучаться в его мир, но дверь не открывается. Я снова и снова запутываюсь в том же вопросе: «Почему?» Почему его сообщения такие осторожные, почему за ними нет настоящего тепла? Почему мне кажется, что между нами – глубокая дыра, заполненная невысказанностью?

И тогда, внутри, начинается что-то ещё. Страх. Тот самый страх, который поглощает меня как невидимая тень: «А может, это всё моя ошибка? Может, я слишком требовательна? Может, я ищу в его словах того, чего там просто не может быть?»

Но правда в том, что мои ожидания – это не прихоть. Это простое стремление чувствовать взаимность. Это желание увидеть подтверждение того, что я не одна здесь, в пустоте наших разговоров. Я жду, что он хотя бы чуть-чуть раскроется, покажет свою чувствительность, докажет, что я важна для него так же, как он важен для меня. Но с каждым днём мои ожидания становятся все более хрупкими, как стеклянные капли росы, готовые разбиться от любого неосторожного прикосновения.

Тоска нарастает. Она тлеет где-то в глубине с самого начала, но теперь яростно разгорается, и я вдруг понимаю, что эта пустота роется всё глубже в моей душе. Я словно тону в своих мыслях. Я пытаюсь найти точку опоры для понимания того, что между нами не так, но цепляюсь лишь за иллюзии.

Мне больно, потому что я начинаю видеть, как тускнеет тот образ близости, который я выстраивала в своих мыслях. И как бы я ни надеялась, что наши разговоры вновь поднимут меня на поверхность, я расцениваю его ответы как холодные волны, утягивающие всё глубже во мрак собственных сомнений.

Этот тринадцатый день длился как вечность. Вокруг меня замерло время, а в каждой минуте я проживала тот же цикл мыслей: ожидание, отчаяние, попытки понять, и снова – тревога. Ночные часы тянутся медленно, а я продолжаю писать, надеясь, что со следующими словами исказится тон его голосовой тишины, что он вдруг вложит больше смыслов, откроет какие-то скрытые порывы…

Но вместо этого – всё тот же немой монолог.

Скованные цепи – это не просто ощущение остановившегося времени. Это связь, которую я чувствую, но не понимаю. Оковы общей переписки, как если бы я была связана не с ним, а со своими собственными мучительными мыслями.

День 14. Скрытая боль

В сгустившихся сумерках этого дня тишина кажется слишком громкой. Она заполняет собой всё пространство, нависает над каждым новым мгновением. За окном медленно угасает свет, но внутри меня он, кажется, погас уже давно. День 14. Сегодня я говорю себе: «ещё на 14 дней меньше» до его приезда, но эти слова не приносят утешения. Они, как старая мантра, звучат в голове, но не трогают самое сердце. Времени до встречи действительно становится всё меньше, но становится ли меньше моей тоски? Парадокс в том, что каждое приближающееся мгновение сближения физического лишь усиливает мою внутреннюю разобщенность.

Тоска. Это слово разрушает меня изнутри, аккуратно и неумолимо. Она медленно просачивается сквозь кожу, как влага, которая собирается в трещинах моих стен, становясь всё крепче, пока не начнёт разрушать то, что казалось прочным. Эта тяга к нему, к его присутствию, сводит меня в удушающий капкан ожидания, где часы ползут как продольный шрам по мягкой ткани души. 14 дней уже прошли с тех пор, как мы расстались, и 54 дня остались до того, как он вернётся – но я будто застряла в этом бесконечном промежутке между разлукой и надеждой.

Мы продолжаем переписываться. Его сообщения приходят регулярно, выстроенные в ряд, как безэмоциональные метки времени. В этих словах нет чувства миграции к моему сердцу, нет той опьяняющей силы, которая могла бы утолить мой внутренний голод. Он, кажется, на мгновение появляется на экране, но не в моей голове, и не в закоулках моей души. Его слова – мост, который недостроен, он не ведёт меня к нему. Каждый его ответ, каждое его «доброе утречко» проносится мимо, и вместо тепла, я снова чувствую холод, опаляющий моё сердце.

Мои собственные чувства – «невысказанные, почти загнанные внутрь» – накапливаются, как медленно растущая тяжесть, словно свинцовая пыль, оседающая на дно души. Я боюсь говорить о них – боюсь слов, которые становятся всё тяжелее и грознее, боюсь, что если выпущу их наружу, они разрушат хрупкое равновесие наших тёплых, но скользящих мимо разговоров. Что, если я скажу слишком много? Что, если откроюсь слишком сильно, а он окажется не готов услышать мой внутренний крик? И что, если это, вместо ожидаемого облегчения, принесёт ещё больше дистанции?

Растерянность, сомнения и накопленные эмоции скручиваются внутри меня, как плотный клубок. Нити этих чувств тянутся далеко, запутываясь между строк, проступающих в наших сообщениях. Я пишу ему простые вещи – аккуратные и несущие смысл только на поверхности. Но под этим прилизанным текстом бушует шторм. Мне хочется кричать, но я лишь шепчу в сообщениях, хотя за этим шёпотом – буря, которую «я прячу».

В каждом его слове сквозит холодное расстояние, и мне не хватает ни сил, ни смелости спросить: «Ты вообще скучаешь по мне? Ты думаешь обо мне так же часто, как я о тебе? Или твой голос стал заложником повседневного автоматизма?» Я боюсь ответа. Боюсь истинного ощущения, боязнью наполнены мои легкие. Потому что, если он не чувствует то же самое, тогда весь смысл нашего общения развеется, как дым.

Скрытая боль – это как яд, который растекается по венам нежно, но неотвратимо. Эти дни превращаются в мерный, мучительный процесс накопления этого яда. Я даже не знаю, когда он меня полностью окутал. На миг я подумала: может быть, я ошиблась где-то, может быть, я переоценила наши привязанности? Теперь в этих тёмных, давно замёрзших закоулках внутри меня поселилась тягостная пустота, которая разрастается как лужа, выходящая из берегов, уступая место отчаянию. Через все дни, через все переписки, эта безмолвная боль становится всё острее.

Внутри меня растёт тысяча «невысказанных слов». Они пытаются вырваться наружу, цепляются за концы пальцев, готовые превратиться в слова на экране, в бурю букв, сказанных в момент слабости. Но я «всё ещё уныло молчу». Я стараюсь выглядеть спокойной, уверенной, соглашаюсь с его деловыми, короткими сообщениями, но каждая фраза – это своёобразное молчание. Я принимаю его удовлетворённость этим минимализмом и отрываю у себя по кусочку собственной души, пытаясь сохранить дистанцию между моими бурными эмоциями и его спокойным равнодушием.

Та заветная дата его возвращения всё ближе. На «14 дней меньше», говорю я себе. Но легче почему-то не становится. Моя тоска – это стена, через которую не проходит свет; это мрак, который я даже не могу назвать по имени. Я боюсь задуматься о том, что может произойти, когда мы наконец встретимся. А вдруг всю ту близость, которой меня кормит моё воображение, я нарисовала сама? Вдруг его бесчувственные сообщения скрывают правду, которую я не готова принять?

За всем этим скрывается главный страх – страх того, что я одна в этих чувствах. Страх, что он уже не ощущает той пульсации, которая когда-то связывала нас. Он, возможно, просто соглашается с рутиной переписок, довольствуясь тем минимумом общения, который я жажду оживить. Но этот минимум ранит меня. Он становится отражением тех пустот, которые я не могу заполнить. Я продолжаю писать, как если бы каждая фраза была надеждой на его возвращение ко мне, к живому разговору, но в последние дни в этих сообщениях нет присутствия.

Моя боль – это язык, на котором я не умею говорить. Она стала немой, запертой в темнице моей груди. Я хотела бы кричать, сказать ему всё, что захлёстывает меня изнутри. Но мои губы остаются запертыми, а пальцы выводят ровные, сдержанные фразы в чате. Ему всё это, возможно, на самом деле совсем не видно. И в этом самая горькая правда.

Пока он далеко, я разрываюсь между желанием сказать ему всё и страхом потерять его окончательно. Я как будто на узком мосту между двумя обрывами – с одной стороны бездушное молчание, с другой – неприкрытая эмоциональность. Но любой неверный шаг – и я падаю в бездну. И как бы ни тянулись строки нашей переписки, это не ослабляет рвущую боль внутри меня.

Да, теперь на 14 дней меньше до его возвращения. Но что будет, когда он наконец приедет? Боюсь, что даже его присутствие не устроит и не заглушит ту боль, которую мне пришлось прятать все эти дни, как яд, медленно отравляющий меня.

День 15. Мгновения тишины

Сегодня день начался совсем не так, как я ожидала. День 15-й от того мгновения, когда мы расстались, и переписка, что тянулась этими тонкими нитями, вдруг оборвалась. Нет сообщений. Ни одного уведомления. Абсолютная тишина.

Вокруг меня стояла странная темнота, внутреннее молчание казалось столь же весомым, как и внешнее. Это была не просто привычная пауза, это было нечто большее – как если бы весь мир на мгновение перестал дышать. Я бы простила его пару минут молчания. Я бы поняла, если бы он был занят или на мгновение отбросил телефон в сторону. Но прошло несколько часов, и тишина стала наглеть, завоевывая собой не только воздух, но и пространство внутри меня.

Ощущение этого нового, непривычного молчания с каждым мгновением росло, обретая реальные очертания. Я погружалась в те пустые минуты, как в старый, обветшалый дом без окон и дверей. Эхо его отсутствия отзвенело в каждой клеточке моего тела. Там, где раньше был постоянный слабый шум обмена фразами – именно тот шум, что поддерживает хрупкие нити связи, – вдруг оказалось гулкое молчание. Раньше переписка, даже мельчайшие обсуждения малозначимых тем, были осколками светлых рукопожатий на расстоянии. Теперь же вместо этих осколков – пустота.

Одиночество плотным слоем легло на плечи, как холодный мокрый плащ, который впивается в кожу и лишает дара двигаться или чувствовать тепло. Я пыталась убедить себя, что он занят. Что это просто дневная суета, что это что-то мимолётное, и вскоре я услышу сигнал телефона, сообщающий, что вот, наконец-то, пришло долгожданное словесное прикосновение. Но сегодня мои наивные ожидания были угнетёнными.

Час за часом время растягивалось, и с каждой минутой тишина становилась всё громче. Тишина – не просто отсутствие звука, это что-то более зловещее, поджидающее на задворках нашего подсознания. В этой тишине живут страхи. И сегодня мои страхи стали настолько реальны, что я могла бы коснуться их пальцами. Страх потери – самый болезненный из них. Он словно бы возродился из недр моих сомнений и зашёл ко мне в дом, без стука, без предупреждения, просто сел рядом и заговорил горячим, хриплым шёпотом.

Он сказал мне, что, возможно, его молчание – это не просто случайность. Возможно, это начало конца.

Конец. Это слово ударило меня волной по сердцу. Я знаю, что, возможно, я просто становлюсь заложницей собственных мыслей. Но всё же… неужели можно так просто стереться из поля зрения человека? Неужели один день тишины может так безжалостно убить надежды, разросшиеся в тени наших прежних разговоров?

По мере того, как тишина становилась сильнее, я всё глубже погружалась в собственные страхи. Нормальные разговоры между нами оборвались, перетекли в эти короткие, пустые послания. А теперь – даже этого нет. Сегодня его «молчание» стало самой страшной музыкой, которую я когда-либо слышала. Я всегда думала, что слова могут ранить, но сегодня я поняла, что молчание ранит ещё глубже.

Это молчание создало пропасть, и эта пропасть наглым образом начала тянуть меня вниз, погружая в тёмные воды собственной безысходности. «Что, если он забыл обо мне?» Эта мысль звучит всё громче и громче, разбазаривая покой, оставшийся в моем сердце. Я ведь представляла каждый день этих 15 дней как шаг к чему-то, как приближение, но теперь вдруг всё перевернулось. Что, если это шаги в обратную сторону? Что, если вся моя привязанность безответна, а моё желание увидеть его снова – лишь иллюзия, созданная в пустоте собственного ожидания?

В одиночестве есть ирония. Будучи одной, я слышу себя так чётко, что мои внутренние голоса становятся настоящими монстрами. Сегодня я услышала их всех. Страх – не просто отсутствие уверенности. Это голос, который утверждал, что, возможно, кто-то другой заполнил тот пробел, который я считала своим местом в его душе. Боль – это эхо, что шелестело, как холодный ветер, вокруг моего сердца, спрашивая: «Заботится ли он о тебе сейчас? Или это финальный акт прощания?»

Я зарылась в эти мысли, как в темную комнату без выхода. Они кружатся вокруг, настойчиво заставляя меня смотреть на прежние разговоры – сообщения, где, как мне теперь кажется, не было той самозабвенной нежности, которую я так яростно искала. С каждым новым часом этой ненавистной тишины я погружаюсь ещё глубже в свои страхи. Я строила нашу связь на доверии, но что, если это доверие было односторонним, хрупким как стекло? Что, если вся моя любовь была каплей, погружённой в море равнодушия?

Тоска стала невыносимой. Она ласково прошла по моему телу, как ледяное дыхание зимнего воздуха, и легла тяжёлым мраком в глубине души. Это тоска не просто по-нему, не просто по встрече. Это тоска по уверенности, по самому ощущению его присутствия, по возможности верить, что между нами что-то настоящее. Это тоска по стабильности, по знанию того, что я важна ему, что он вернётся и растопит этот холод своей теплотой.