Выход из зависимых отношений. Как перестать растворяться в партнере и вернуть себе свою жизнь. Теория и практика бесплатное чтение

Семейные обстоятельства

Эмоциональная зависимость – следствие нарушения детско-родительских отношений в детстве. Если сказать грубо – ощущение недолюбленности.

Оно может сложиться в силу разных причин, перечислим самые распространенные.

1. Отсутствующий отец

Фигуре отца обычно уделяется меньше внимания, несмотря на то что она крайне важна. Его отсутствие для ребенка не означает полное атрофирование привязанности.

Представьте детей, воспитанных в детдомах, – они лишены мамы и папы, и это очень чувствуется, ведь это вызывает сильнейшие переживания: тоску, боль оставленности, обиду, разочарование, потерянность, ярость, жажду обретения и нескончаемую надежду.

Точно так же в неполной семье. Даже если отсутствие отца нормализовано, в психике есть пустующее место – лакуна, которую ребенок заполняет мыслями, фантазиями и чувствами: какого папу я бы хотел (а), каким бы он мог быть, о том, как относится к ребенку реальный отец, о том, почему его нет рядом. Дети, чьи отцы живы, но живут отдельно (например, по причине развода) и не общаются с ними, задаются вопросом: «А достоин ли я любви?»

Отец – это фигура, которая позволяет ребенку отделиться от матери и выйти из слияния с ней. Недостаток внимания, отклика, включенности со стороны отца иногда приводит ребенка к переживанию пустоты, чувству, что не установлена связь с самим собой.

С тем, кто отсутствует, невозможно построить надежную привязанность.

Отсутствие отца может быть ассоциировано с предательством, ведь именно с семьей мы связываем базовое представление о любви и поддержке. И это влияет на способность любить себя и других, на способность доверять.

Для девочки ценность и значимость в глазах отца помимо всего трансформируется в переживание и осознание своей значимости в глазах мужчины, ведь именно через отца девочка узнает первую проявленную любовь или нелюбовь от мужчины.

Осознанная или бессознательная обида на ушедшего / покинувшего / умершего отца будет переноситься на мужчин, вызывая противоположные желания – либо мстить и держаться от них подальше, либо отчаянно в них нуждаться и пытаться через них заполучить то, что не смог дать отец.

2. Функциональная (холодная) мама

Это мама, которая кормит, одевает, воспитывает ребенка – она выполняет все функции матери, но есть одно «но» – она делает это на фоне полного отсутствия эмоций. И ребенок, конечно, чувствует, что его не любят. Именно по этой причине люди, воспитанные в полных семьях, где мама фактически проводила много времени с ребенком, тоже часто вырастают эмоционально зависимыми. Фасад семьи здоровый, а внутри – эмоциональная депривация. Функциональная мать – это травмированная мать, а травмированный человек, к сожалению, наносит травму своему ребенку.

Холодные матери зачастую – женщины, находящиеся в депрессии, поэтому мама делает все, чтобы ребенок выжил, но у нее не хватает энергии на то, чтобы «включаться» в ребенка и дарить ему любовь.

3. Ревность к сиблингу

Ребенок, у которого есть сиблинги, то есть братья-сестры, зачастую соревнуется за любовь родителей сознательно или бессознательно. Часто родители выделяют любимчика в семье – ребенка, которому достается больше внимания, больше похвалы, эмоциональной поддержки, времени, может, и финансов. Порой любимчика нет, просто, как правило, младшие дети требуют больше внимания к себе в силу своей несамостоятельности. Тогда старший ребенок чувствует себя отодвинутым на второй план, ненужным, недостаточно хорошим. Вот здесь и формируется зависимость.

4. Алкогольная / наркотическая зависимость одного из родителей

Ребенок, живущий с матерью / отцом-алкоголиком становится автоматически созависимым с самого детства. Жизнь с родителем-алкоголиком подразумевает постоянную тревогу, ведь как пройдет сегодняшний день, напрямую зависит от степени опьянения / трезвости родителя. Ребенок с детства попадает в состояние зависимости от чужого состояния, он в этом живет и растет, и, как следствие, это становится его привычной ролью, то есть зоной комфорта. Как известно, для некоторых людей зона комфорта – дискомфорт и тревога. Взрослые дети алкоголиков – как раз такой случай.

5. Ребенок, которому рассказывали, что он нежеланный

Мама, которая с детства транслирует ребенку, что он родился по ошибке, что она хотела сделать аборт, что ребенок не вписывался в планы на жизнь, формирует у него установку: «Ты не должен быть здесь». Такой ребенок, желая заполучить любовь матери, всю жизнь доказывает, что он все-таки достоин жизни и что мама родила его не зря. Это опять же рождает созависимость. То есть я не просто живу, как я хочу, а я оправдываю перед мамой свое существование. Это, как правило, делается подсознательно.

6. «Хотели сына, а родилась ты»

Как и в случае с нежеланным ребенком, родившийся на свет человек сразу оказывается чем-то неугодным родителю. Ребенок, только придя в мир, уже несет на своих плечах груз вины и стыда. Это без вины виноватые дети. Вы знаете, что дети нуждаются в любви родителей как в воздухе, поэтому их главной задачей становится доказать, что они тоже достойны любви, что они не так плохи. Это не про любовь, а про рождение травмы зависимого. Эти дети, вырастая, не могут сепарироваться. Даже после смерти родителей это оказывается сложным, потому что вновь и вновь приходится доказывать образу родителя: «Я не так плох».

7. Родитель, который ведет себя как зависимый

Ситуации могут быть разные: мама эмоционально зависима от папы, папа зависим от мамы, мама зависима от отчима или какого-то другого мужчины.

Допустим, любовь к ребенку при этом здоровая, хотя это сложно даже в теории, когда речь идет об эмоционально зависимом родителе. Но предположим, что такое возможно. Мама эмоционально зависима от папы, при этом и мама, и папа любят ребенка и уделяют ему достаточно внимания. И это тоже подходящая среда для формирования зависимости ребенка, поскольку ребенок учится тому или иному поведению, смотря на значимых взрослых. Дети, как губка, впитывают в себя все, что видят, поэтому эмоционально зависимая мать всегда воспитывает эмоционально зависимого ребенка. Это как будто передается «по наследству».

Импринтинг

Почему и как влияет на нас то, что происходило с нами в детстве? В 1935 году Конрад Лоренц сделал открытие, за которое впоследствии получил Нобелевскую премию. Он ввел понятие импринтинга.

Импринтинг, если переводить дословно – запечатление. Это механизм обучения и запоминания, распространенный среди птиц и млекопитающих, в том числе и людей. То, что мы видим в детстве; то поведение, которое проявляют наши родители или значимые взрослые, заменяющие их; те установки, разговоры, которые мы слышим; то настроение, которое транслируют нам родители, – все это как бы впечатывается, вдавливается в структуру личности.

Самый простой пример импринтинга – поведение маленьких утят. Они воспринимают первый увиденный после рождения объект как родителя и начинают повсюду следовать за ним и копировать его поведение. Неважно, кем он окажется и вообще будет ли одушевлен. В народе импринтинг называют «синдромом утенка», и он может здорово отравлять жизнь.

Забота, любовь матери и отца, их отношения друг с другом, степень тактильности, степень открытости или холодности – все это воспринимается ребенком как образец. Это впечатывается в сознание и оказывает влияние на все когнитивно-поведенческие процессы, то есть на всю жизнь человека.

Наверняка вы слышали, что психологические установки, понятия «хорошо» и «плохо», отношение к любви, семье, деньгам, формируются у ребенка до 7 лет. Эти ранние годы являются не совсем осознанными, и именно в это время происходит импринтинг, то есть запечатление понятий и всего того, что ребенок увидел.

Если ребенок наблюдал любящую его маму, но в то же время мама проявляла зависимое поведение в своих личных отношениях, то импринтингом будет установка: «Любовь – это страдания и боль, то есть любовь равно зависимость». Так работает наш мозг, и с этим ничего не поделаешь. Мозг мыслит знакомыми нам категориями. Если я говорю на русском, то как бы мне ни нравились другие языки – просто от моего желания говорить на них ничего не изменится, я продолжу говорить на знакомом мне родном языке. Он может мне нравиться, может не нравиться, это не имеет никакого значения – это язык, который запечатлен во мне как родной и основной. Точно так же с эмоциональной зависимостью. Неважно, как я к ней отношусь, если она по каким-то причинам запечатлелась во мне в детстве, то это будет мой родной язык. А значит – самый простой и понятный для меня подход к жизни, способ выстраивать межличностные отношения. Но «простой и родной» не значит «приятный и безболезненный».

И здесь точно так же, как с иностранным языком. Мне нравится французский, но из-за одной любви я на нем не заговорю. Мне нужно сесть, заниматься, включать голову, напрягать мозги, тратить на это время, не сдаваться, и тогда все получится. Учить новый язык – целое занятие. Точно так же с зависимостью – если я хочу быть здоровой, взрослой личностью, мне надо этому учиться, а это требует усилий, времени и, самое главное, включенности и ухода от привычных действий.

Парентификация

Парентификация – профессиональный термин из мира психологии, это своего рода «экстренное взросление». Так происходит, когда ребенку по каким-то причинам приходится брать на себя роль взрослого. Ребенок вынужден становиться ответственным и самостоятельным, поскольку его родители могли занять инфантильную, равнодушную и безответственную позицию. Нередко парентификация происходит в семьях, где один или двое родителей зависимы: от алкоголя или наркотиков. Уход в измененные состояния сознания путем употребления алкоголя или наркотиков – это побег от реальности, отсутствие «здесь и сейчас». Безусловно, когда ребенок попадает в ситуацию с отсутствующим в реальности родителем, ему приходится взять на себя роль взрослого. Это происходит не из желания, а из необходимости, чтобы выжить. Это своего рода защитный экзистенциальный процесс – ведь если ребенок не возьмет ответственность за себя, он может погибнуть. В данном случае парентификация дает хоть какой-то контроль над ситуацией и своей безопасностью, а также устанавливает хрупкое равновесие в семейной системе.

Еще один сценарий парентификации развивается в семьях, где старший ребенок занимается воспитанием младшего. Речь идет не просто об отношениях старших и младших, речь о том, когда старшая сестра / брат фактически заменяет младшему родителя. Это бывает в силу разных причин: смерть родителя, зависимость, инфантильность и безразличие родителей.

Парентификация лишает ребенка в первую очередь детства, а также важных аспектов развития личности. Ребенок вместо того, чтобы расти, развиваться, исследовать мир, учиться на своих ошибках, вынужден заботиться о родителях или братьях-сестрах. В результате у ребенка развивается пренебрежение к своим потребностям, желаниям и чувствам в силу элементарной нехватки времени на собственное развитие.

Последствия парентификации становятся четко заметными, когда ребенок несостоятельных или отсутствующих родителей становится взрослым – он обречен нести ответственность за других людей, чужие проблемы, стараясь контролировать все вокруг. Он становится в зависимую от других позицию.

Важно понимать, что зависимый – не всегда значит слабый и безответственный. Часто, как в этом случае, зависимый человек – тот, кто тянет все на себе, несет тяжелую ношу.

Повторяя детский сценарий, эта личность уже во взрослом возрасте находит себе окружение, которое в точности повторяет расстановку сил в детстве.

Парентфицированный партнер окружает себя людьми несостоятельными, проблемными, зависимыми от веществ. Перед ним встает необходимость взять на себя спасение этих людей и обеспечить им хорошую жизнь. И снова человеку с парентификацией приходится быть взрослым, ответственным, брать на себя обязательства. Все это требует много энергии и зачастую приводит к выгоранию, апатии и как следствие – к депрессии.

Ровно такая история парентификации есть у одной моей клиентки. Когда ей было десять лет, родители очень мечтали о втором ребенке, мама долго не могла забеременеть, но наконец это случилось. Все были очень счастливы и ждали появления на свет еще одной девочки. К несчастью, мама умерла при родах. Жизнь моей клиентки разделилась на до и после. Не только потому, что она переживала огромную утрату и горе, а еще и потому, что в тот день она стала взрослой – у нее появилась сестра, но по факту она была ей как дочь.

Папа не мог справиться с горем, он начал много выпивать и не хотел, чтобы дочь видела его в таком состоянии, поэтому приходил домой уже за полночь, а уходил как можно раньше. Десятилетняя девочка купала, пеленала, меняла памперсы, кормила, в общем, полностью заботилась о сестре-младенце. Возможности ходить в школу не было, поэтому ее перевели на домашнее обучение. Так она вырастила свою сестру, полностью потеряв свое детство. В двадцать лет она вышла замуж за парня, которого полюбила. Как она сейчас признается – так рано она вышла замуж потому, что это был шанс наконец начать жить своей жизнью, ей хотелось покинуть родительский дом и оставить «материнские» обязанности, пожить наконец для себя. К сожалению, этого не получилось. Выйдя замуж, она стала полностью поглощена мужем – его делами, заботами о нем, волнениями о его настроении. По сути, она заменила одного ребенка на другого, теперь она заботилась не о сестре, а о муже. Она снова жила жизнь во имя другого. И дело не в том, что муж был плохим человеком или не любил ее, дело в том, что у нее уже был сформирован механизм зависимого поведения – отодвигание себя на задний план, пренебрежение своими нуждами ради другого, стирание своих интересов во имя того, кто рядом.

Понятно, что она в этом не виновата, так распорядилась жизнь, и у нее не было другого выхода, кроме как подстроиться под ситуацию, чтобы выжить. Но у нас и нет задачи найти виноватых. Наша задача – избавиться от старых привычных паттернов поведения и начать жить свою счастливую жизнь. Любить другого, но не быть зависимым от него.

Любить – не значит приносить себя в жертву.

Из поколения в поколение

Помимо причин, описанных выше, нельзя игнорировать культурный код и исторический контекст. Не будем уходить в дебри и копать до седьмого колена, рассмотрим историю последних 100 лет, которые оказали колоссальное влияние на формирование травмы зависимости у множества людей.

Расскажу вам историю моей семьи. В моем детстве мама была холодной и функциональной. Она заботилась обо мне, одевала, кормила, поила, водила на кружки. Все это было, но чувствовалось, что я для нее в тягость. Я не могу вспомнить, чтобы она меня обнимала или смотрела на меня с любовью. На контрасте с папой, который любил меня открыто и очевидно, холодное отношение мамы особенно было заметно. В детстве я страдала от этого, и мне, как и многим детям холодных матерей, приходили в голову разные идеи вроде: «А может, меня удочерили», «А может, меня родила другая женщина, а это моя ненастоящая мама, вот почему она меня не любит». Мозг всегда стремится упорядочить хаос, и детская психика – не исключение. Вот почему нам всегда так хочется узнать причины нашего и чужого поведения. Чем старше я становилась, тем меньше меня интересовала любовь мамы, мы стали совсем далеки. Думаю, что я обесценила ее для себя и перестала в ней нуждаться, чтобы не травмироваться об ее «холод» еще больше. К слову, моя мама не общалась со своей мамой: они не были в ссоре, просто между ними не было контакта.

Когда я повзрослела, я сделала генеалогическое древо, мне было необходимо узнать про всех предков, которых помнит бабушка. Я попросила ее рассказать о ее родителях. Бабушка родилась в 1941 году, в тот год ее папа ушел на фронт и больше не вернулся. Оказывается, бабушка была одной из двойняшек – вместе с ней родился ее брат Лёва, который, к сожалению, умер, когда ему было три года. Бабушка сказала, что мать ее не любила.

А теперь давайте на секунду поставим себя на место моей прабабушки.

1941 год, она молодая девушка, недавно вышла замуж за любимого парня. Начинается страшная война. Муж уходит на фронт и не возвращается. Она овдовела. Она оказывается одна и беременна. К моменту рождения детей, полагаю, она находится в проживании горя и глубокой депрессии, как и большинство женщин того времени. Способна ли мама дать детям любовь, когда она находится в горевании от потери любимого, живя в страшных условиях войны? Она способна дать функцию матери – обеспечить еду и воспитать, но там нет чувства любви, и ее нельзя в этом винить. Она находится в травмированном состоянии. Через три года умирает ее сын. Это еще одна тяжелая травма.

Порой психика, защищая человека от тяжелых чувств, которые могут его сломать, как бы «замораживает» человека: он перестает чувствовать тяжелое, но и хорошее он тоже не чувствует, в том числе любовь. Я думаю, это произошло с моей прабабушкой. Она воспитала бабушку, но без теплоты. Моя бабушка с детства травмированный ребенок, потому что она не чувствовала любви.

Вопрос: может ли она воспитать в любви своих детей? Нет. Моя бабушка только в теории, только в смутном представлении знала, что такое любовь матери к детям. Она воспитала своих детей так же, как воспитали ее. Моя мама с детства росла в холоде, она травмированный человек.

Можно ли винить мою маму в этом? Когда понимаешь контекст, историю своего рода, когда узнаешь судьбы этих людей, становится очевидно – нет.

Это и называется «из поколения в поколение». Травмированный человек наносит травмы тем, кто рядом.

Повторюсь, мы не ищем виноватых, мы просто вводим исторический контекст для понимания причин зависимого поведения.

Встает еще один вопрос: если есть три поколения холодных матерей и они вырастили три поколения зависимых детей, можно ли выйти из замкнутого круга? Да, можно! Сейчас нам доступны книги и терапия. Я надеюсь, что и эта книга поможет вам выйти из эмоциональной зависимости. К сожалению, у наших мам, бабушек, а тем более прабабушек не было доступа к подобной информации, да и психология была совсем молодой наукой.

Так что в этом смысле мы с вами счастливчики.

Дисфункциональная семья

Зависимость называют семейной болезнью, а зависимого – симптомом семьи[1]. Эта терминология используется аддиктологами[2] при описании семей, где есть люди, зависимые от химических веществ, но природа формирования личности зависимого от наркотиков, секса, игр или эмоций – одна. Семье, в которой развивается зависимость, присущи определенные характеристики, которые в конечном счете и приводят к развитию зависимости у кого-то из членов семьи. Такие семьи называют дисфункциональными. Их признаки:

1. Нарушенная коммуникация – не прямое общение, а опосредованное, например, через ребенка. Мама с папой не говорят друг с другом, ребенок передает информацию от одного к другому.

2. Запрет на выражение чувств. Например, фраза: «Не смей плакать». Или в виде насмешки: «Ты что, плачешь?!»

3. Нереалистичные ожидания от детей.

4. Любовь не безусловная, а чрезмерно условная.

5. Игнорирование проблем – все в семье делают вид, что все в порядке и ничего не происходит.

6. Нарушенные границы – либо слишком жесткие, либо слишком размытые. Жесткие границы – это изоляция. Ребенок не может поделиться своими переживаниями с мамой, потому что маме и так грустно из-за того, что папа пьет. Получается, что ребенок изолируется и, по сути, перестает быть ребенком. Размытые границы – это ситуация наоборот. Ребенок полностью вовлечен в проблемы мамы и папы, он утешает маму, выслушивает ее, защищает. Таким образом, он опять же перестает быть ребенком.

7. Правила в семье все время меняются, их невозможно соблюдать.

8. Члены семьи неспособны разрешать конфликты.

Разумеется, признаков дисфункциональной семьи намного больше: это и неуважение, и насилие, и зависимость одного из членов семьи, и выделение одного из детей, и обесценивание другого. Дисфункиональная семья – безусловно, токсичная среда, но, как любая система, эта семья стремится сохранить положение дел таким, какое оно есть. Все боятся изменений, и семейные системы всегда стремятся к гомеостазу[3]. Именно поэтому мама не уходит от папы, который ее бьет.

То, в какой семье вы воспитывались, имеет колоссальное значение, потому что именно в семье мы учимся взаимодействию с близкими. И наши будущие отношения с партнером – это тоже «закладка» из детства и семейной системы.

Реконструкция травмы

Повторение или реконструкция травмы – тенденция, к которой стремится психика во взрослом возрасте с подсознательной целью – надеждой разрешить эту травму. Иными словами, человек неосознанно стремится реконструировать травму из детства и попытаться «выиграть». Вот почему часто тот, у кого была холодная отвергающая мать, находит такого же холодного отвергающего партнера. Или ребенок алкоголика нередко вырастает и находит себе партнера, который тоже зависим. «Если я не смог спасти отца, то мне удастся спасти тебя» или «Если мне не удалось заставить маму полюбить меня, то мне удастся сделать это с ее копией».

Фрейд называл это «принуждение к повторению».

Хочу рассказать вам историю моей хорошей подруги, которую я знаю с детства. Наши родители дружили, поэтому мы проводили много времени вместе, ходили друг к другу в гости, ездили вместе в отпуск. Она с детства была красивая, веселая, смышленая – ребенок, который нравится всем и у всех вызывает улыбку. Ее папа был, что называется, «душой компании». Он был очень яркий, веселый, успешный, чувствовалось, что у него какая-то сильная, необычная энергетика. Он просто души не чаял в моей подруге. Он всегда хвалил ее, восхищался, просил ее рассказать какой-нибудь стишок для всех, аплодировал ей, говорил, какая она талантливая. И ровно через пять минут он ни с того ни с сего становился строгим, подкалывал ее, унижал при всех, заставлял плакать.

Я помню, как у нее был день рождения и родители заказали торт невероятной красоты. Она визжала от восторга, и все дети прыгали от счастья, но когда торт вынесли и она задула свечи, отец поцеловал ее и сказал: «Как жаль, что все смогут попробовать торт, а ты нет, ведь ты и так уже выглядишь, как пампушка». Он сказал это громко, все дети хохотали, а моя подруга еле сдерживала слезы. Разумеется, настроение девочки было испорчено, и пока все дети веселились и ели торт, она сидела за столом и грустила. Ее папа подошел к ней и сказал: «Я прошу тебя, съешь торт, мы заказали его специально для тебя. Я тебя очень люблю, ну съешь торт». Дальше он стал использовать такую уловку: «Если ты меня любишь, то съешь кусочек торта, ну доченька». В итоге он ее развеселил, они оба рассмеялись, обнялись, она перестала грустить и съела кусочек торта. Когда она его доела, ее папа во всеуслышание сказал: «Вот умница, теперь твои щечки стали еще больше, не знаю, как ты выйдешь из ресторана, ведь ты не поместишься в проход».