Разбитые коленки бесплатное чтение

Глава 1

Унылые многоэтажки с многочисленными магазинами, вместо жилых квартир, сменялись все такими же унылыми поломанными детскими площадками. Все было до боли знакомым, именно до боли, потому что именно ее я чаще чувствовал, когда жил здесь. Даже не жил – существовал, отбывал свои дни. Но тогда я был хотя бы самим собой.

Кроме горечи мои первые пятнадцать лет у меня ничего не вызывают. Были, конечно же, приятные моменты, например, именно в ту пору я обрел друга, единственного друга, больше после Савелия я не общался так ни с кем. Я впервые влюбился. Но моя жизнь не желала течь размеренно и спокойно, видать на роду было написано быть в вечном движняке, сначала, чтобы выжить, а сейчас того требовал образ жизни, навязанный мне отцом.

Я сам не понял, как скомандовал водителю, сделать крюк и поехать через этот спальный район. Я редко тосковал по прошлой жизни, но то, что происходит сейчас, все чаще меня толкает на размышление, а нужно ли мне это, моя ли это судьба, сам ли я ее выбрал. Отцу противиться сложно, последний мой перекор ему вышел мне отсутствием в родном городе чуть больше десяти лет. Я потерял связь с Савелием, не мог навещать родителей. Да уж у меня все весьма странно, прямо как в мыльных сериалах.

До пятнадцати лет я жил в одной семье, не в очень благополучной, да так, семье алкашей. Сколько себя помню, столько они и пили, но я их любил, это же родители. А потом выяснилось, что они меня выкрали у очень известной семьи, вообще в одну ночь родилось два мальчика, один родился с заболеванием, которое было несовместимо с жизнью младенца, а другой вполне обычный ребенок, так вот у моей маман ребенок умер, она его подсунула во время кормления другой женщине, а забрала меня, так как на меня полагалось куча выплат, а пить то на что, то нужно было. А потом меня спустя пятнадцать лет нашли, случайно увидев на соревнованиях. Это та информация, которую скупо выдал мне мой настоящий отец. И теперь я Артем Павлович Молоков, не Артем Дмитриевич Пискунов, я сын успешного политического деятеля, который теперь тянет меня на свое место, а я яро сопротивляюсь этому. Я хочу жить своей жизнью, я взрослый мужик, но противиться отцу очень сложно.

Даже сейчас вместо, того, чтоб торопиться на встречу с избирателями, я тяну время. Мне жутко захотелось, очень сладкого черного кофе из автомата возле одного из ВУЗов нашего города. Вроде там даже учится моя двоюродная или троюродная сестра Тома, которую я приобрел с новыми родственниками, которая мне года три прохода не давала, а потом продавала мой номер телефона своим сыкухам одноклассницам. И те редкие дни, когда я бывал дома, это был кромешный ад. Внимания женского пола мне хватало, даже иногда тошнило от этих бесконечных девчонок однодневок, я всегда у них спрашивал, почему, они выбирают такую жизнь, за счет кого-то и все мне отвечали, а зачем за что-то бороться если можно вот так, жить содержанкой.

Я терпеть не могу публичность, и теперь ее должен полюбить, став молодым перспективным депутатом, с высшим образованием управленца и логиста. Второе образование получал в тайне от родителей, они были против, так же как и мои идеи заниматься грузоперевозками, они отметали сразу.

А мы с Савелием давно разработали бизнес-план по своему обогащению. Познакомились мы с ним банально, я сменил уже пятую школу из-за поведения, мои родители вовсе не занимались моим воспитанием, и меня просто отчисляли, никто не разбирался и я кочевал по школам. Это был вроде седьмой класс. Я пришел в новый класс плюхнулся на последнюю парту, прикидывая, как долго я продержусь. К началу урока зашел мальчик в очках и побрел к последней парте, пока он шел пару раз его пнули, толкнули и приклеили табличку «Я ЧМОШНИК». Взгляд мальчишки не был затравленный, он был безразличный, он говорил, «Мне все равно, что вы делаете». Во мне заиграл защитник. Интуиция подсказала, здесь нужна моя помощь.

– Симакин Савва, – протянул мне руку парень сам.

– Артем Пискунов,– ответил я, но в это время окинул класс таким взглядом, что вопросов и желания подходить ни у кого не возникло. Я уже тогда выделялся ростом и у меня уже росли усики, совсем ранний, причина женских слез, говорила первая мать, в редкие минуты трезвости.

Все уроки я сидел с Савелием, на переменах было тоже самое и в столовую мы пошли вместе. К концу учебной недели парень спросил.

– Почему ты со мной? Тебе что-то нужно от меня?

– Нет, просто тебе нужна защита.

– Но я не могу заплатить тебе?

– Почему ты должен мне платить?

– Потому, что мама говорит, что в этой жизни ничего просто так не бывает.

– Зря, мы ведь можем просто дружить?

– Но ведь я даже списать тебе не могу дать, я в учебе не очень.

– Да я и сам не тупой, просто ленивый, да и особо стремиться не куда.

– Мама говорит стремиться нужно всегда, цель должна быть у каждого.

– А ты всегда делаешь, что говорит твоя мама?

– Ну, вот видишь и ты туда же, да я маменькин сынок, да я живу и слушаюсь мою маму, у меня нет отца и она растит меня одна, ни у кого не просит помощи.

Было видно, что он горд за свою маму, и я не видел ничего постыдного в том, что парня растила одна мама.

– А кем работает твоя мама? Моя вот никем, хотя нет, они с отцом сдают бутылки,– я редко кому говорил о родителях, и старался, чтоб меня с ними не видели, мне было стыдно и Савелий первый, кому я о них сказал, чаще я прикидывался детдомовским.

– Ты видел ее сегодня, она вела у нас урок, – улыбался новый друг, именно друг, я сразу понял, что этот парень будет разделять мои интересы.

И пока я перебирал череду учителей, тот улыбался, приговаривая : «Моя, самая красивая».

Первый урок был география, но там был мужик, физ-ру тоже отсек, технология туда же, остались литература, русский и математика. Но филолог была женщина конкретно в возрасте, а вот когда в класс зашла математичка, я даже тихо присвистнул. Одета она была скромно, но видно было, что фигура у нее шикарная, тонкая, но не худая, полная, где нужно было. А самое главное, она улыбалась, вот почему я не запомнил тему урока, я смотрел на нее не отрываясь. Ее глаза излучали доброту, понимание, к ней хотелось дотронуться. А ее улыбка грела душу.

Я тогда сам офигевал от своих эмоций к учителю. Сложнее стало, когда Савелий стал приглашать меня к себе домой. Чаще я спрашивал, дома ли Татьяна Васильевна, чтоб не столкнуться с ней, я очень стеснялся ее, меня тянуло к ней, я прекрасно понимал, что я ей в сыновья гожусь. И стал мечтать своим подростковым разумом, что обязательно встречу такую же, как моя математичка. Она была идеальна во всем, даже в своем потрепанном халатике. Очень часто мы втроем разговаривали о жизни. Она делилась своим опытом, мы с Саввой впитывали как губки.

Глава 2

Возможно, меня кто-то осудит, но ведь любви все возрасты покорны. Я скрывал свои чувства, но тетя Таня догадывалась, и относилась ко мне как к сыну, одинаково нас обнимала и улыбалась, никогда не давала повода и намека. Только приговаривала «Встретишь и все поймешь»

Я часто спрашивал у друга, где его отец, но тот сразу замыкался. А потом набрался смелости и спросил у теть Тани сам. Это был поздний вечер, я остался ночевать у них, Савелий уже спал. Мы уже были девятиклассниками. Не находиться дома я стал все чаще, но мои этого даже не замечали.

– Теть Тань, почему Савва не любит говорить об отце, и дома нет его фото?

– Ох, Тем, это было давненько, но все равно тяжело, – вздохнула женщина, и я заметил на ее улыбчивом лице печаль и тоску.

– Если не хотите, то не нужно, у каждого должны быть свои тайны.

– А иногда, нужно выговориться, чтоб полегчало. Это не тайна, просто это больно вспоминать. Не каждый взрослый меня понял, а ты еще маленький.

– Я не маленький мне скоро пятнадцать!

– Для меня вы с Саввой всегда будете маленькие, и спасибо тебе, что ты у нас появился, одна я б не вытянула Савелия из этой печали.

Я помнил, каким был Савва в начале нашей дружбы, он грустил. Но ведь вместе всегда легче.

– Это было летом. Коленька тогда вернулся с вахты. Так получилось, что работы здесь муж не нашел. Савва очень хотел на речку. Толи было сильно жарко, толи Коля уставший был, но на речке ему стало плохо прямо в воде, сын звал на помощь, но вокруг все думали, что муж просто пьяный. Савелию тогда было восемь, он сам вытащил уже посиневшего отца. И только тогда до взрослых дошло, что произошло. Было совсем поздно. Савва год вообще молчал, я возила его по больницам, толку не было. Пришлось оставить его на второй год. Через время на меня стали обращать внимание мужчины, но я гнала их всех, я до сих пор люблю погибшего мужа. А Савелий стал для меня центром вселенной. Я очень боюсь за него, понимаешь меня, Тем? Ведь он винит себя до сих пор в смерти отца, хотя его вины нет вообще.

Я кивал, еле сдерживая слезы, это очень больно, когда все было хорошо, и резко обрывается.

– Неужели никто не подходил на роль отца, вообще, вообще? Как вы сами справились?

– Я старалась и жила ради него. Многие говорили, дура выйди замуж, роди ребенка, но я не могла так поступить с Савелием, у него уже не было отца, и делить мать с другими он бы не смог, я вырастила собственника. Ох, не повезет той девушке, которая станет жить с ним, он задушит своим вниманием и любовью и постоянным надзором,– грустно улыбалась теть Таня.

– А вы с ним разговаривали об этом?

– Конечно, он как то сам привел домой мужчину и сказал, что он будет жить с нами, это был наш физрук,– уже смеялась женщина, – Просто у нас сломалась полка, а сама прибить я не смогла, вот он и нашел кто смог.

Я тоже улыбался, вспоминая Александра Васильевича, маленького ростика, плотного телосложения физрука. Он и рядом не стоял с утонченной и правильной Татьяной Васильевной. Я тогда стал восхищаться этой сильной женщиной, которая ради сына пожертвовала всем. А после того, что она мне сказала потом, вообще хотелось вернуть время и не заводить этот разговор.

– Артем, ты взрослый и серьезный не погодам, и ты единственный на кого я могу оставить сына.

– В смысле, вы о чем, вы куда-то едите, командировка, курсы?

– Нет, все серьезнее. Я уже год борюсь, знает только моя сестра Надежда, она живет в Любушках, это километров шестьдесят от нас. Рак крови, врачи сказали из-за большой эмоциональной нагрузки. Я смирилась, но Савелий не заслужил такой жизни, мой светлый мальчик, я очень переживаю за него. Будь рядом с ним Тем, можешь переехать совсем к нам, с твоими я договорюсь.

Тогда я плакал навзрыд, не стесняясь своих слез.

– Сколько осталось? – сквозь слезы прохлюпал я.

– Не знаю, может завтра, может месяц, от химии я отказалась, не хочу, чтоб сын запомнил меня умирающей. Просто, хоп и меня не станет.

– Можно я сегодня уйду?

– Да, конечно, но ты возвращайся.

Вот тогда я впервые нажрался. Я пришел домой, у моих как обычно веселье. Я сел рядом с опухшими отцом и матерью и думал, почему, они живут, а она должна умереть. Чем она заслужила такую судьбу, а Савелий, почему это все легло на плечи маленького мальчика.

В школу я не пошел, не смог, болел с похмелья. А на следующий день не пришел Савелий и Татьяны Васильевны тоже не было. Кто-то сказал, что она на больничном. Я летел к ним домой. Дверь открыта.

– Савелий, друг, ты дома? – еле выдал я.

– Да,– еле услышал.

Но найти не мог. Я метал из комнаты в комнату, пока не догадался заглянуть в шкаф. Там сидел Савелий, обнимая кофточку матери, глаза его были пустые, как при первой нашей встречи.

– Савва, ты как? Что случилось?

– Почему все это со мной, зачем она меня бросает, так не честно, я только смог нормально жить, так нельзя,– он не плакал, а потом пошел просто набор слов «Больно, один, плохо» и так далее.

Я обнял его, чем я мог помочь ему. Сам без ничего, все, что у меня было только мой характер, сила и целеустремленность. Хватит ли этого нам на двоих. Что могут двое несовершеннолетних подростка.

К Савелию приехала тетка. Татьяну Васильевну положили в больницу, она упала в обморок, а потом впала в кому. А через неделю она умерла. Но я поздно об этом узнал, я уехал на соревнования, как я не противился, но тренер уволок меня. Это была борьба, не всякое карате, а просто борьба. Я потом узнал, что нас молодую кровь отбирали для боев без правил, под видом спорта, это были какие-то шишки разных профессий, для них это было развлечение.

Я боялся, но все равно бежал, по уже давно знакомой улице. Двери на распашку, куча людей. Где же Савелий? Тут резко открылась одна из дверей. И вылетела маленькая пигалица с криком.

– Савенок, сейчас я принесу тебе водички, и полегчает, – она влетела в меня и сшибла. Я упал, она на меня.

– Ох, ну надо же опять упала, вот черт, опять коленку разбила. Теперь женись на мне, раз коленку разбил.

– Подрасти сначала, – буркнул я.

Она так же резко вскочила, при развороте двинула мне в нос, а он и без того был подбит, хлынула кровь.

– Да что ж такое, на вот, заткни свой нос , – и сунула мне свой платок. Но я уже не обращал на нее внимания, я видел друга.

Глава 3

Мне казалось, что он не видел меня, смотрел сквозь меня. Рядом стоял, примерно нашего возраста, парень.

– Женя, двоюродный брат Савелия,– протянул руку парень,– А ты Артем?

– Да, – ответил на рукопожатие, другой рукой все еще зажимая нос.

– Опять мелкая под ноги не смотрит, – кивнув на мой нос, спросил новый знакомый.

– Да, он и так был разбит, я на соревах был, не успел. Савва, друг, прости, как ты?

– Бесполезно, молчит, только с мелкой разговаривает. Похороны вчера были, его наколи успокоительным. Он не спал совсем.

Тут в комнату вошла женщина, очень похожая на теть Таню, только взрослее.

– Так дети, собираемся, со школой я утрясла, документы, нам отправят. Саввушка, поживешь пока у нас. А там восемнадцать стукнет, сам решишь, что с квартирой делать. Жень, где носит эту пигалицу, вот неугомонная.

– Как увозите, но теть Таня же просила присмотреть за Савелием, а вы увозите?

– Ты, наверное, Артем, меня зовут Надя, Таня говорила о тебе, понимаешь, ты еще несовершеннолетний. Я оставлю адрес, можешь приезжать к нам, но Савелия оставлять здесь нельзя, врачи сказали, что он может в таком состоянии остаться навечно. То что-то как ступор, он нас слышит и все понимает, но не может ответить.

В итоге, все, что мне осталось, это наблюдать, как уезжает, единственный близкий мне человек, а сколько мы строили планов. Создать фирму по грузоперевозкам и быть там самыми главными, мы мечтали стать самыми богатыми. Да мы даже распланировали как будем лишаться девственности, и уже приглядели старшеклассниц. Опять пролетел мимо ураган-девчонка, сунула мне в руку клочок бумаги с адресом. Улыбнулась, а я обомлел. Улыбка точь-в-точь как у Татьяны Васильевны, а может мне показалось?

Домой я пришел поздно, я сумел добраться до кладбища и найти могилку Татьяны Васильевны. Я пообещал ей, что помогу Савелию, и постараюсь быть рядом. А если у меня когда-нибудь родиться дочка, я назову ее Татьяной. Я еще долго говорил, как любил ее своей детской любовью, как хотел бы, чтоб у меня была такая же девушка. Много чего говорил и плакал я тогда в последний раз. Больше за все эти годы я не проронил ни слезинки, мужики ведь не плачут. А адрес я по глупости потерял в такси. Но я искал друга как мог. Школу я совсем забросил, грозил очередной перевод. Впереди были экзамены, и меня оставили, слишком много было возни с переводом. Аттестат я получил, и довольный шел домой, теперь я могу законно свалить от них, поступлю и буду жить в общаге. Подработку я себе уже нашел, плюс тренер сказал, что я прошел в какой-то тур и могу заработать.

Но, подходя к дому, я заметил дорогущий мерс, и он был припаркован возле нашего барака. Рядом стоял, курил водитель.

– Дядя, прикурить не дашь? – нужно было разведать, к кому это великолепие приехало.

– Молоко еще на губах не обсохло, а он курить собрался, вали отсюда пацан, – и толкнул меня.

– Ты как с моим сыном разговариваешь, Степан, место работы совсем не дорого? – услышал я совсем незнакомый голос и обернулся.

Взгляд у мужчины был хищный, он оценивал меня, и смотрел прямо в глаза, аж до дрожи.

– Вы ошибаетесь, мой отец, стоит за вами,– выдавил я, заметив, шатающуюся фигуру отца.

– Артем, ты поедешь со мной, здесь тебя вообще ничего не держит.

Вот так, он решил мою судьбу, всегда командовал и решал за меня. Поначалу я разомлел от счастья, что у меня есть нормальные родители, а я богат. И не нужно было гнуть спину, чтоб заработать на новые кроссы.

Доучивался я в частной школе, поступать в техникум никто не позволил, я жил в золотой клетке. Попытки найти Савелия каждый раз заканчивались провалом. В восемнадцать у меня появилась первая тачка, а вот девчонок уже побывало куча. Я как наркоман искал ту, про которую сам пойму, что моя. А главное, не нужна была улыбка и нежный взгляд.

Судьба опять меня свела с Савелием. Я тогда чуть не попал в аварию, потому что летел на бешеной скорости, и тут взгляд зацепился за знакомые черты. Парень стоял возле байка и уже надевал шлем. Я с трудом успел вырулить и выскочил с воплями.

– Савва, друг, это ты???

– Темыч, ты как здесь, ты куда пропал?

И мы с ним выпали из жизни на неделю. У меня уже тогда была своя квартира. Мы как голодные впитывали инфу друг о друге. Савелий закончил школу, учился в институте на логиста, как мы и мечтали. На байк он заработал сам, копил несколько лет. О периоде, когда умерла его мама он говорить не хотел, лишь сказал, что выжил благодаря сестренке, она такая живая, что вдохнула желание жить. У родителей я появился полный идей и желаний их воплощать. Обломали меня быстро, доступ был закрыт ко всему, я даже позвонить Савелию не мог. Отправили в другой город доучиваться. Я бился, как мог, сбегал, меня находили, бить меня было бесполезно, борьбой заниматься я не перестал. Потом стал делать все назло, пил, щлялся, позорил отца как мог. Нашел своих первых родителей, пытался прижиться у них, меня нашли и там. В итоге я попал в армию, товарищ командир жизни научил быстро, главный урок я понял, как бы не хотелось высказаться, лучше промолчи, но цели своей добивайся.

После я смирился и пошел по продуманной отцом дороге. Через время он похвалил меня, что я взялся за ум. А мне было мало, я понимал, что у меня никогда уже не будет родительской любви, дома, куда хотелось бы идти. Я стал пустой бездушной оболочкой. Родной матери я был не нужен, ее всегда волновало, а как отреагирует Павлуша, а не то, что чувствую я.

Глава 4

– Иваныч, притормози здесь, – скомандовал я, вырвавшись из воспоминаний, мне уже не было больно, это просто этап жизни. Это просто воспоминания.

– Артем Павлович, но ведь опаздываем, Павел Александрович три шкуры с меня сдерет, что я вовремя не привез,– взмолился водитель.

– Не переживай, я скажу, что сам был за рулем, я быстро, просто глотну кружку кофе.

– Но здесь же не кофе, а горячая жижа. У меня тут дочка училась, тоже все это кофе хвалила.

– Просто очень хочется.

Я быстро выскочил из машины на перекрестке, дошел до заветного киоска, купил стаканчик и вдыхал аромат. Шел и нюхал, перед глазами опять всплыло прошлое, Савелий, Татьяна Васильевна, родители.

А потом толчок, нет сначала такой смех, что пробрало до самой души, потом толчок, падение, слава богу, кофе сразу отскочило и никого не ошпарило. Потом тот подросток, который снес меня начал дергаться, в итоге разбит нос.

– Э, молодежь, хотя бы под ноги смотрели,– начал закипать я. Не хватало еще синяка под глазами, нос болел жутко, но крови не было. А мне еще перед публикой светиться.

– Э, дядя, сам бы под ноги смотрел, я вообще то громко шла, а ты, похоже залип, – услышал я девичий голос. Боже из-под меня встала девочка подросток, надеюсь, ей хоть восемнадцать есть.

Я сидел на тротуаре, как идиот и нагло рассматривал причину своего падения. Смешная, одета как подросток, но лет ей все-таки скорей всего больше двадцати. Тоненькая, но если откормить, будет огонь. Носик вздернут, губы манят. Стоп, у меня вроде воздержания не было, чтоб уже на тенейджиров бросаться.

– Дядь, ты оглох, вставать будешь,– и протягивает ободранную ладонь.

– Ты поранилась? Может в больницу? – смог выдавить из себя.

– Да на мне как на собаке, ты, ой вы извините, я вечно под ноги не смотрю, – защебетал девушка.

– Последний раз вот так, когда меня сбивали с ног, жениться потребовали,– зачем-то ляпнул я. Девушка смутилась на секунду.

И тут я обернулся, на звуки сзади, там стояла стайка девчонок, блять и среди них стояла Тома, ну ты то, что тут забыла. Она вроде же должна была уже закончить учебу.

– Привет, Артем Павлович, я…,-начала родственница.

– Тома, закрой свой рот, мне вот совсем все равно, что ту тут делаешь, я опаздываю,– резко развернулся, и пошагал к машине, на ходу замечая испачканные брюки. До чего же неудобная одежда, толи дело джинсы, они вечные и не маркие.

– Иваныч, едем домой, переодеться нужно, – выпалил, запрыгивая в машину.

– Ох, Артем Павлович, что ж вам просто не ехалось,– забубнел водитель.

– Да не волнуйся, отец написал, что встреча задерживается на пол часа, вот смотри,– и протянул ему телефон, – так, что успеваем, на обратном пути кофе все-таки куплю.

Дома переоделся очень быстро, брюк у меня целый арсенал, но рубашку заменил футболкой, а сверху накинул пиджак. Отец писал, что мне необходимо поторопиться, но я же упрямый. И кофе я все же выпил. Но опять нашел приключений.

Уже выруливая из спального района, я заметил возле аптеки на лавочке все тот же набор женского пола, они стояли вокруг девушки, лицо которой выражала такую боль, но не было слез, она прикусила губу и терпела пока другая ее осматривала.

– Так, тормози!

– Но Артем Павлович, сколько можно уже!

Я выпрыгнул практически на ходу.

– Так, кыш все, ты вот держи, зашла в аптеку, купила перекись, бинты и пластырь, а ты сиди молча,– я уставился на темное пятно на джинсах, крови там было предостаточно, значит упала, не очень удачно.

– Ты сама дошла, или донесли?– спросил у испуганной девчонки.

– Сама, а что?

– Чтоб понять, есть ли перелом?– армия научила многому.

Я дернул с силой ее надорванную штанину, ох уж эта мода, ходить в драном. Штанина разошлась до самого бедра.

– Эй, я на них три месяца копила, а ты, ой вы вот так по варварски,– пискнула девчонка, но больше не возмущалась, увидев свою коленку, опять прикусила губу.

Колено было похоже на месиво, как так можно было упасть на брущатке, ладно асфальт. Кровь не останавливалась. Та, что отправил в аптеку, быстро вернулась и протянула покупку.

– Все отошли в сторону, и не вздыхаем. А ты терпи,– и залил рану.

Девушка закрыла глаза, прикусила губу, а по щеке медленно потекла слезинка. И первое желание было слизнуть ее, попробовать на вкус. Я тряхнул головой и стал дуть ей на коленку.

– Вот молодежь пошла, совсем ходить не умеете. Сейчас же рабочий день, почему не на занятиях,– ворчал я как старикан.

– Да мы в другой корпус шли, здесь короче было, – ответила та, что бегала в аптеку.

– Ей до дома далеко, а то в таком виде на учебу скорей всего нельзя,– кивнул я в сторону девушки, она глаз так и не открывала, только кривилась от моих манипуляций с ногой.

– Маша в общаге живет, тут недалеко, мы поможем.

– Ей бы ногу не сгибать, а то кровь вновь пойдет. Общагу я эту знаю, довезу,– улыбнулся я. Ох, сколько я по окнам в этой общаге лазил.

– Не нужно, я сама дойду,– наконец-то смогла заговорить девушка.

Я повернулся к ней, взгляд, он пробирался во внутрь меня, заполняя пустоту. А в голове фраза, «Увидишь, поймешь!». Но правильно ли я понял, и опять сомнения, сколько ж я этих взглядов перебрал.

– Конечно, сама! А потом в обморок от кровопотери брякнешься, – легко подхватил девушку со скамейки и понес к машине.

– Артем Павлович, а вы не боитесь огласки? Я прямо вижу красные заголовки, «Кандидат в депутаты Молоков А.П. нанес тяжкие повреждения студентке айтишного факультета Казанцевой Марии и теряет свои позиции. Если у него шанс? Как отреагирует его знаменитый отец? Что скажет невеста?», – услышал я в спину.

– Томочка, заткни свой прилесный ротик и думай, что подумает твой отец, если я ему поведаю, где и в каком состоянии я тебя встретил в прошлые выходные. Думаю, как минимум кто-то лишится карманных расходов. Хотя я в твоем возрасте уже во всю зарабатывал сам,– рявкнул я не оборачиваясь и крепче прижимая свою ношу. Пахла она умопомрачительно. И конечно же, адекватная моя часть орала на меня : «Что ты творишь, Артем? Оставь девчонку в покое. У тебя важные дела, а у нее, возможно есть парень, а ты уже собрался ее себе присвоить!»

– Правда, я сама дойду, и не упаду, зачем вам проблемы и какое вам дело до незнакомой девушки,– тихо сказала девушка.

– Маша, ты же уже слышала, меня зовут Артем, и не важно какие у меня проблемы, я виноват, я исправлю,– открывая дверь авто, ответил я.

Глава 5

– Иваныч, давай к общаге, думаю, адрес ты знаешь.

– Понял уже, ох и влетит нам,– опять начал свое нытье водитель.

Я сел на заднее сидение, так и не выпустив свою ношу из рук. Уткнулся в ее макушку носом и вдыхал ее запах как маньяк.

– Вы можете не нюхать меня?– шепотом спросила девушка.

– Могу, но не хочу.

– Ну, это как бы, блин, интимно что ли, а вы..

– Старый, ты это хотела сказать?

– Ну, нет, видали и старей, – засмеялась она, а у меня внутри все сжалось,– Просто такой весь деловой, серьезный, и не очень похожи на того, кто может просто так помочь, извините, мой язык, ой , простите, я не хотела.

Я аж покраснел, не похож я.

– А на кого я похож?

– Все, я молчу, кстати, мы приехали, – зашевелилась на мне девушка, а у меня кое-что тоже зашевелилось, еще не хватало, что она заметила, как на меня действует.

– На каком этаже живешь?

– На втором, я смогу сама, со мной в комнате медичка, вернее Таня, она с другого факультета, она на акушера учится, поэтому поможет.

Я помог Маше дойти до входа в общежитие.

– Вы тут бывали? Адрес то я не называла.

– Да, были времена, захаживал в гости,– улыбнулся я.

– Спасибо.

– Кстати, вот держи, я испортил твою вещь, купи новые, – сунул ей купюру.

– Вы, что, я не возьму, так не правильно.

– Во-первых, перестань мне выкать, во-вторых это для меня мелочь, в-третьих я реально опаздываю,– быстро рявкнул я и бегом к машине, мой мобильник разрывался, стопудово отец названивает.

– Давай Иваныч, ракетой летим, – а сам на ходу ответил на звонок.

– Да, слушаю.

– Артем, ты вообще обнаглел, где ты вообще, я для тебя стараюсь,– услышал знакомые нотки ярости в голосе отца.

– Мы в пробке застряли, плюс я пролил на себя кофе, ездил переодеваться, ты ж не хотел бы, чтоб я предстал перед избирателями в неподобающем виде.

– Прекрати паясничать, Артем, у тебя десять минут,– и бросил трубку.

Прибыл я вовремя. Актовый зал был переполнен, заканчивал речь мой оппонент, такой же молодой прорыв в политике, как и я, в зале было душно, куча смешанных запахов, чьи-то через чур сладкие духи, добивали вовсе.

– Артем Павлович, ну сколько вас можно ждать, – услышал я рядом, и от туда же пахнула опять этими мерзкими духами. Пришлось обернуться.

На меня смотрела изящная блондинка, с подкачанными губами, и неестественно стоячей грудью, размером с четвертый, не люблю когда очень много, всего должно быть в меру.

– Здравствуйте, кто вы, и почему вдруг меня ждали, – чисто из вежливости спросил.

– Ну, Темочка, ты меня совсем не помнишь? Я прям так сильно изменилась,– принялась кокетничать блондинка. Терпеть не могу загадки, а память никак не могла выловить ее образ из прошлого.

– Нет, простите, вы меня с кем то путаете, я обычно на память не жалуюсь,– ответил я и собрался уходить, скоро моя очередь вещать, какой я перспективный.

– Просто я раньше была темненькой, и без всего этого. И, кстати, ты говорил, что любишь меня, и жениться звал,– томно улыбалась девушка.

О, боже, Карина в кого ты превратилась, мой мозг не верил, что передо мной стояла та, которую я считал практически идеальной, та, которая смогла выбить и мозга образ моей девушки мечты.

– Карина, это ты? – подавив в себе кучу эмоций, спросил я.

– Да, любимый, вот пришла поболеть за тебя.

– Зря.

– Ты все еще дуешься на меня?

Мда, короткая у женщин память, а простить невесту, которая изменила практически перед свадьбой, было сложно. Я даже копался в себе, пытался оправдать ее, возможно, это случилось из-за того, что я мало уделял времени. А я ведь тогда пошел против отца, хотел жениться в тайне. Студентом еще был, на последнем курсе. Мне тогда казалось, что вдалеке от дома, я встретил родственную душу. Встретились мы случайно, она была новенькая на потоке, перевели из столицы. Она ходила за мной хвостом, якобы, чтоб я ее подтянул по точным наукам. Потом призналась, что нравлюсь, подкупило то, что она была какая-то простая, без закидонов, не требовала ничего. Но все это было ошибкой. Через год Кариночка раскрылась. Она оказалась очень избалованной девочкой из среднестатистической семьи, и привыкла всего добиваться напором и жить за чей-то счет. Я для нее был сложной задачей.

Отец давил своими требованиями, вот я и пошел против, думал, женюсь, он поймет, что я уже взрослый. Наивный тогда я был. Я устроился на работу, чтоб было, на что содержать семью. Мы с Кариной как-то поругались, она просила денег, я психанул, жили мы вместе, за квартиру платил я, продукты покупал я, а девочка моя тогда лишь тратила, практически все, что у меня оставалось на себя. Но я любил ее, казалось, что любил. В общем, я ушел из дома, бродил по ночному городу, успокоился. По пути оказался какой-то клуб, зашел, очень хотелось пить, магазинов рядом не было.

Вот там то я ее и заметил, взбесило, то, что я заморачивался над нашими отношениями, а она сразу помчала развлекаться. Уже хотел подойти, но к ней примостились два парня, наблюдал, а буквально через минут десять они втроем пошли в VIP-ку. Я не верил своим глазам. Ну, мало ли зачем пошли, может громко здесь. Пошел следом не сразу, переваривал. Но лучше б не ходил, увиденная картина отвернул от нее сразу, я не то не очень то и сам праведный, но чтоб так. Моя девочка стонала под двумя парнями, слова застряли в горле. А она открыла глаза и смотрела на меня, улыбаясь, в тот момент она была под чем-то. И на следующий день, конечно, же, все были виноваты, но не Карина. И парни те ее опоили чем-то, и я ее бросил, и ей было очень плохо. Хватило сил все это выдрать из себя и начать жить заново, но к женскому полу относиться стал еще осторожней. Вот так жизнь дала мне еще один урок.

Отгоняя воспоминания прошлого, я достойно выступил перед аудиторией. Отец, стоял в стороне и довольно кивал. Сейчас он был удовлетворен мной. А я нет, мысли, что все это не мое не покидали меня. Успокаивал лишь образ Маши, тянуло к ней страшной силой, как там ее коленка. Да и вообще хотелось ее видеть. Вот тебе и взрослый мужик, а ощущения такие же как в пятнадцать.

Я постарался затеряться в толпе после выступления, чтоб Карина не подошла больше, думал мне безразлично, а мне противно. Вышел на улицу, перешел через дорогу, сел на лавочку и закурил, пытался бросить и не раз, но всякий раз находил повод закурить снова.

– Темыч, друг, наконец-то встретились,– услышал знакомый голос и обернулся.

На меня смотрел мужчина, подтянутый, но с наметившимся животиком, на руках он держал ребенка лет пяти и приобнимал беременную девушку. Я с трудом узнал Савелия.

– Савва, ты ли это, если это с тобой сделала семейная жизнь, то я пас, точно никогда не женюсь,– раскрыл объятия и пошел к другу.

– Он мне таким достался, – пробурчала очаровательная девушка.

– Да конечно, это все ваши с Маруськой пирожки да булочки,– парировал Савелий и протянул мне руку.

– Маруську то не трогай, сам забыл, когда в зал ходил, хотя она тебя звала,– опять подала голос девушка.