Утраченные иллюзии бесплатное чтение

Иллюстратор Эмилия Рейн

© Эмилия Рейн, 2025

© Эмилия Рейн, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0065-9439-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Правила и законы в стране «Игореи»:

Мужчин значительно больше, чем женщин. Уже восемь лет, как отменена бракоразводная система. Развестись можно только через суд и в исключительных случаях. При острой нехватке женщин, всех обязали заводить «коллективные семьи», так это называет правительство. Уже тринадцать лет как приняли этот закон в необязательном порядке, а в обязательном порядке – восемь лет. Есть исключения, ведь женщин не принуждают единовременно заводить много мужей.

Отношения:

Женщина сама объявляет об отношениях, о своих намерениях. Несовершеннолетние лица до восемнадцати лет могут встречаться только с согласия родителей или одного родителя. Мужчина должен сразу выяснить у женщины ее намерения относительно себя.

Соглашаясь встречаться они обоюдно подтверждают свою ответственность друг перед другом в качестве пары и в отличие, от брака, могут расстаться.

Женщина должна познакомить мужей с новоиспеченным мужчиной, чтобы не допустить недомолвок и «непоняток».

У женщины остается ее фамилия, данная при рождении от ее отца.

Делает предложение всегда женщина, приглашая тем самым в свою семью.

Всем участникам выгоден брак, ведь он повышает статус в обществе.

Обязанности в семье:

Времяпрепровождение в семье, участие в обучаемости детей, их секций и прочего.

Брак – это система обязанностей всех ее участников друг перед другом.

Каждая семья устанавливает собственные правила. Это две модели. Первая модель: первый муж главенствует над остальными мужьями и решает важные семейные вопросы, остальные подчиняются ему. И часто в такой семье первый брак – «договорной» между кланами семьи и взаимовыгодный в плане бизнеса. Вторая модель: каждый муж отвечает за свою часть в семье. Распределение обязанностей. Эта модель чаще всего встречается, так как удобнее и не ущемляет ничьих прав. Каждый владеет собственными финансами и делами, не согласуя, это ни с кем. В первой модели, как раз таки, первый муж – главный – заведует финансами и даже совместно с женой решают вопросы секса и детей, в частности, от какого мужа рожать, но это изжитая модель. Редко встречается.

Ребенок наследует фамилию отца. Заботится о жене тот муж, что находится рядом с ней. В браке не могут завести любовника или любовницу, пассию прилюдно – это осуждается. Есть семьи типа «свингерские», где могут обмениваться партнерами или совместно проводить оргии. Подобных, крайне мало. Это осуждается.

Это касаемо законов. На деле осуществление подобного намного сложнее, чем кажется.

Место действия романа: страна Игорея, город Либрут.

Глава 1

В среду Катя Нестерова чудом избежала изнасилования, когда прогуливалась одна по старой части города. До этого она понятия не имела, что существовали такие мерзкие типы, готовые на все лишь бы получить удовольствие даже силой. Теперь она с подозрением относилась к мужчинам, считая, что им только секс и нужен, видимо, ради чего и женятся. После этого она стала нелюдимой, избегала мужчин.

А в следующий вторник случился сей инцидент. Одному парню, Вадиму Шныреву,

прозванному «Шнырем» за его веселую озорную натуру, она давно нравилась и он, видя ее

отчуждение, решил подсесть к ней. Видимо, решил, что ей одиноко. Представился и

рассказал, что тоже учится на третьем курсе, как и она, только в другой группе. Она

игнорировала его и он не выдержал и спросил:

– Я тебе совсем не нравлюсь?

Она посмотрела на него своими глубокими зелеными глазами, которые отлично сочетались с темно-карими кудрявыми волосами под каре.

– Если скажу «да», что принудишь и изнасилуешь меня?! – сказала она звенящим высоким голосом и даже за соседними столами все расслышали.

Он не был готов к такому ответу и молчал.

– Как же я ненавижу мужиков. Вам только секс и нужен! – С этими громкими словами она и ушла со своей посудой и недоеденной лапшой с курицей. После того, как она поставила посуду на стойку, выкинула в ведро остатки еды. Она вышла и прямо в коридоре у нее случился нервный срыв, переходящий в психоз и вскоре ее принудительно госпитализировали в психиатрическую клинику. В итоге, полицейские выяснили все нюансы и подробности случая, нашли того негодяя, публично осудили за попытку изнасилования. Так все и узнали об этом случае и говорили в институте.

В итоге, ее пролечили два месяца и выписали, но в институте твердо считали, что она не любит мужчин и чокнутая. Родители не могли и не хотели в одночасье уехать из города и предпочли остаться на своих местах. Ее отец, Глеб Нестеров, был директором предприятия по изготовлению пластиковых окон и различных изделий из пластика, а мать, Светлана Азимова, работала секретарем мэра города. Они просто замяли это дело и об этом перестали говорить. На дочь надавили, чтобы она восполнила пропущенный материал и все сдала. Она узнала у преподавателей, что пропустила и нужно сдавать. Кто-то из одногруппниц одолжил ей свои конспекты. Теперь она жила на противотревожных препаратах. Парни к ней боялись подходить дабы их не посадили за сексуальное домогательство.

Катя уже на второй день при всех подошла к Вадиму и прилюдно извинилась за свое поведение. Глядя в его карие глаза.

– Я все понимаю. Как ты?

– Намного лучше.

Она неловко постояла, смотря себе под ноги.

– Ну, я пойду – робко проговорила она и потихоньку ушла.

Она теперь прекрасно знала, что ничего плохого с ней не произошло.

С Вадимом они пересекались в аудитории только на испанском, итальянском языке, остальные предметы были разные. Он ей вообще не нравился. Ни его плотного телосложения фигура, ни развязная походка и даже стрижка с бритыми висками черных, как смоль, волос. По характеру «птица-говорун».

Прозвенел звонок и пришлось поспешить на экономику. Ее вел Павел Васильевич Титов, худенький и серьезный мужчина лет тридцати. На паре она вообще ничего на поняла из-за ее «прогулов». О преподе было известно, что он вдовец. Его жена умерла два года назад при родах, Катя как раз тогда училась на первом курсе, а сейчас заканчивался третий курс, весна и скоро каникулы, да и экзамены. Жуть! Она понятия не имела, как нагонит материал. Сложнее всего было разобраться в экономике. После пары Катя спешно помчалась вниз к преподавателю и попросила о дополнительных платных занятиях и срочно. Она не понимала новых тем, ведь пропустила предыдущие занятия за два месяца. Желательно охватить больше тем. Конспекты ей никто не дал. Он согласился начать сегодня, обговорил оплату и время. Она на листочке написала свой адрес с номером в приложении для связи и протянула ему.

Катя радостно помчалась с этой последней пары к себе домой, села за руль любимой фиолетовой машины и поехала за город по указанию навигатора.

Сразу приняла душ, надела оранжевую футболку с зелеными штанами и поела оладьи с медом, запивая апельсиновым соком. Через два часа, когда она сидела за фортепиано, наигрывая любимую музыку, пришел препод и Катя дала ему гостевые тапки. Сам он был все в той же одежде: в серой рубашке и черных брюках. Они заняли кабинет отца, ведь только там была доска с маркерами, длинный стол с двумя стульями и кресло рядом со стеллажом книг. Она села за одну часть стола, положила тетрадь с пеналом, а препод взял стул у стены и понес к другой стороне стола, чтобы сесть. Он посмотрел в свои записи тем, распечатанные в тетради на кольцах. Как только она сообщила, какая была последняя тема, он принялся объяснять, а когда нужно было рисовать графики, делал это на доске.

Отец был на работе, мать пришла, когда они занимались, заглянула, поздоровалась и ушла, чтобы принять душ и переодеться. Дверь кабинета все время была открыта – это правило родителей, когда она водит кого-то к себе. Она этого не понимала, ведь ей давно уже девятнадцать лет и взрослая, даже для брака. Кухарка на кухне готовила ужин к приходу отца.

Вблизи серые глаза преподавателя казались еще строже и так гармонировали со светло-русыми короткими волосами. Вскоре кухарка принесла им кувшин ягодного морса и два стакана. Они глотнули сока. Затем Катя сидела и решала тест, а Павел спокойно потягивал морс, сидя рядом и посматривая на листок и студентку. Потом он проверил, поставил четверку и пришла ее мать, чтобы позвать их на ужин.

Они пошли в столовую, где старая кухарка поставила супницу в центр стола и наложила каждому в тарелку какого-то супа харчо или свекольника, непонятно. Они сели за стол и ждали отца. Когда он показался в своей неизменной голубой рубашке и черных брюках, а на руке золотые часы. Он сразу представился и узнав, что Павел – преподаватель дочери, спросил:

– Как идут дела?

– Успешно, – просто ответил Павел.

– Мы заняли твой кабинет из-за доски, – сообщила Катя.

– Ничего. Нужно будет купить тебе такую же.

Она кивнула.

– Ну, давайте приступим к еде, – сказал отец и все принялись кушать.

Через некоторое время он спросил:

– Как у тебя дела с наверстыванием упущенных занятий?

– Потихоньку, – призналась она. – Почти у всех преподавателей взяла задания, темы для рефератов и конспекты по некоторым предметам у одногруппников.

– Хорошо. Смотри там, чтобы низких оценок не было, – строго закончил отец и она кивнула.

После ужина все разошлись. Отец пошел в гостиную поработать с бумагами, а мать легла спать. Катя зашла в ванную, ведь сил не было, руки опустились, а слезы сами шли на глаза. Немного поплакав, она тщательно умыла лицо и вытерла, а потом пошла в кабинет, где уже ждал Павел, успевший за это время сходить в туалет и отклонить предложение от друзей «потусить» в клубе и познакомиться с кем-нибудь.

Катя села за стол.

– Еще час позанимаемся и я пойду.

– Хорошо. Сколько я должна отдать? Сразу достану деньги.

Он посчитал сколько они занимались и будут, без учета ужина и назвал сумму. Катя кивнула и ушла в свою комнату, достала все наличные и не хватало немного. На оставшуюся сумму она выписала чек и вернулась в комнату, сразу все отдала и села обратно. Они продолжили. Он не стал спрашивать о ее красных глазах и так было понятно, что она плакала, видимо, у нее слишком строгие родители. Потом Катя проводила Павла до прихожей, где они договорились о завтрашней встречи и времени. Закрыв за ним дверь, она могла расслабиться, разжать зубы с челюстью и отпустить плечи. Она устала притворяться будто у нее все хорошо.

Она все убрала из отцовского кабинета и столкнулась с ним.

– Он ушел?

– Только что.

– Больше никогда без спроса не занимай мой кабинет, тебе ясно? – с нажимом произнес он.

– Да.

Это было предупреждение. Она поспешила уйти. Быстро почистила зубы и легла спать, всласть порыдав в подушку. Ей было так плохо, что она думала о двух выходах из положения: самоубийство и женитьба. Ей нужно скорее выйти замуж и свалить из отцовского дома, только как найти хорошего человека? Так раздумывая и рыдая, она вскоре заснула.

Глава 2

Утром у нее было немного опухшее лицо. Двух первых пар не было и она выспалась. Нацепила маску на лицо и быстро перекусила двумя персиками и запила йогуртом, поскакала одеваться, привела в порядок свое лицо и поехала в институт.

Сегодня без приключений. Разве что Вадим посмотрел на нее, сидя невдалеке в аудитории, но не подходил близко.

После занятий она пошла домой, поела, переоделась в белую футболку, а поверх клетчатый сарафан на заклепках, доходящий до колен. Дома никого не было, даже кухарки. Катя засела за фортепиано. В прошлом году она закончила музучилище с красным дипломом.

Катя призадумалась, что ей сыграть? Любимого композитора Доминико Скарлатти сонату «d-minor, Kk. 141» и после неосознанно заиграла «Бурю» Бетховена. Она позволяла чувствам струиться сквозь пальцы, преобразуясь в звуки, снова и снова. Это лучше, чем плакать. Лучше переводить эмоции и чувства в композиции. Далее играла Скарлатти сонату «b-minor K. 197» и выражала всю тоску, безысходность, отчаянье, мучившие ее. Она так растворилась в музыке, что не обращала внимание на звонок в дверь и только когда закончила играть, услышала трезвон и вздрогнула, очнувшись, как от грез или болезненного наваждения. Пошла открывать дверь. Пока препод снимал пиджак с ботинками и надевал тапки, она вернулась в гостиную, опустила крышку фортепиано. Вслед за ней появился Павел.

– Это ты только что играла? Я думал кто-то слушает музыку.

– Я.

– Можешь, что-нибудь сыграть? – спросил он, но в глазах была такая мольба, что она не могла ему отказать.

Она снова села за инструмент и по памяти сыграла свою любимую композицию Скарлатти сонату в «d-minor, L. 366/K. 1» и «f-minor, K. 466». Играла так, словно и не было никого. Потом закончила и захлопнула крышку фортепиано.

– Пойдемте, дела не ждут.

Катя открылась для него с новой, ранимой и нежной стороны. Она тронула его за душу и сердце постепенно оттаивало от вечного холода одиночества.

– Отец вчера был недоволен, что я заняла его кабинет, так что придется идти в мою комнату.

Комната была большой. По левую сторону был шкаф и кровать с задернутым балдахином, а в центре, у окна с эркером стоял большой стол с двумя приготовленными стульями, а по правую сторону во всю стену тянулся книжный шкаф и шла дверь в ванную с туалетом. Катя сразу села за стол. Сегодня после занятий она была в банке и сняла побольше денег для оплаты уроков и положила в один из выдвижных ящиков стола.

Поначалу Павла напрягала такая интимная обстановка, ведь тишина и нет никого, мало ли что могут подумать родители, но потом он отбросил эти мысли и сосредоточился на материале. В этот раз они раньше управились и охватили все оставшиеся темы в кратком виде. Выжимка. Она расплатилась с ним и предложила перекусить, ведь они так и не сделали перерыв. Он согласился. Когда они спустились, кухарки все еще не было.

– Почему ее все еще нет? За продуктами ушла? – вслух проговорила Катя.

Она поставила чайник, достала из холодильника вчерашний суп в кастрюле и подогрела.

– Покушаем тут, совершенно нет сил тащить все в столовую, – сказала Катя.

Он кивнул, сел за стол и смотрел, как она накрывает на стол. Вскоре они ели суп. Голова Кати гудела от полученных знаний, а может, от голода и она молча поглощала еду. Периодически терла от усталости глаза и вздыхала.

– Устала? Нужно было нам прерваться, – сказал он.

– Ничего. Просто сейчас колоссальная нагрузка. Я справлюсь.

– У твоей мамы только один муж?

– Да. Это договорной брак и они довольны.

– Семья – это важная вещь в жизни человека.

Катя посмотрела на него, не понимая, к чему это он. Судя по рассеянному взгляду, он вспомнил свою семью.

– А что дает брак человеку? Тем более «коллективный» брак?

– Так сразу трудно сказать. Чувство безопасности, уюта, любви.

Катя не поняла ни слова. Для нее все это было пустым звуком.

– Почти во всех семьях это имеется, так зачем заводить собственную семью? Из-за принуждения и законов?

– Хотя бы.

Когда они доели, она закинула тарелки в посудомойку, сделала им чая и достала домашнее печенье с миндалем. Они попили чай в молчании, а затем она пошла провожать его в коридор. Катя смотрела, как он надевал пиджак с ботинками, и чувствовала, что вот-вот упустит момент и она будто упадет в пропасть. Только, что?

– Большое спасибо за помощь! Без вас я бы не смогла в короткие сроки осилить материал, – проговорила она.

Он застегнул пиджак и посмотрел на нее.

– Мы отлично поработали, – добродушно подвел он итог.

Его глаза были уверенными и спокойными. Так ей понравилось это местоимение «мы», что она выпалила:

– Мы можем встречаться?

– Что? – не понял он.

– Как пара, – выдохнула она на последнем дыхании, больше сил не было.

– Так, эти уроки были уловкой?

– Нет, я бы никогда так не поступила! – возмутилась она. – Просто подумала об этом сейчас. Так странно. Через два месяца вы уже не будете моим преподавателем. Подумайте, – сказала она, открыла два замка на двери. – В любом случае я рада, что вы меня поддержали в этот трудный момент. Спасибо. До свидания!

– Пока, – оторопело сказал он и вышел.

Она быстро закрыла дверь и сгорая от стыда за свое поведение, привалилась к двери и обняла ноги и долгое время сидела так. Она проклинала себя за поспешность, что он теперь о не думает?! Она твердо решила делать вид, что ничего не произошло. Встала с пола и пошла убирать со стола посуду, закинула в посудомойку и включила. Взяла из холодильника кувшин сока со стаканом и пошла к себе делать задания и рефераты по другим предметам.

На следующий день на испанском Вадим сел рядом с ней и как ни в чем ни бывало поздоровался, а в столовке сел рядом и завел разговор.

– Как дела? Наверстываешь упущенное?

– Да, понемногу, – призналась она, не желая портить с ним отношения, ведь он просто хочет быть рядом с ней.

– Если что, могу помочь с итальянским и испанским.

– Хорошо, буду рада.

– Возьми, тетрадь по «испанскому», я не так много делал записей.

– Спасибо, – сказала она, принимая тетрадь.

Этот момент и видел Павел, зашедший покушать. Катя же открыла тетрадь и принялась отлистывать до того момента, с какого ее уже не было и так быстро проскользила глазами текст, что мгновенно все выучила. Еще раз пробормотала пару фраз и отдала обратно тетрадь.

– Быстро ты! – удивился он.

– Да, у меня отличная память на иностранные языки, фотографическая память, – сказала она и приступила к салатику, потом быстро заглотила пюре с котлеткой и запила компотом.

Павел поначалу даже приревновал, ведь только вчера она сделала предложение ему, а теперь возле нее другой парень. Потом присмотрелся и понял, что у нее нет интереса, просто что-то там по учебе нужно было. А вчера она смотрела на него такими трогательными и ранимыми глазами, а уж когда он заподозрил в ней холодный расчет, возмутилась. Вот парень, сидящий напротив нее, смотрел влюбленными глазами. Со временем, он добьется своего, а что делать Павлу? Она же лет на десять младше него. К тому же, при ее богатых влиятельных родителях, ей светит договорной брак. Наверняка, кандидатура уже есть и как только она проучится еще год, отдадут за какого-нибудь богатого отпрыска. Она-то одна не останется, а вот он… Зачем он ей?

Между тем парень отдал ей со своего подноса грушу и йогурт.

– Возьми, ты сегодня такая голодная!

– Это точно. Спасибо! – поблагодарила она и тут же принялась грызть грушу «дюшес».

– Завтра в актовом зале будет спектакль на итальянском языке в шесть вечера, пойдешь?

– Да, пожалуй, пойду.

– Я возьму билеты?

– Да.

– Я сейчас, – сказал он и убежал куда-то, а она доела грушу и пила йогурт, когда он весь взлохмаченный прилетел обратно.

Он отдал ей один из билетов и принялся быстро доедать макароны с фаршем. Катя посмотрела на билет. Прочла: «Ворон» Карло Гоцци, спектакль на языке оригинала. Она ничего не знала о данном авторе, но решила посмотреть, ведь это была отличная возможность «практиковаться в разговорной речи». Она убрала билет в сумку и достала ежедневник, чтобы записать туда спектакль. Ей так хотелось отдохнуть после напряженной зубрежки и никогда не вспоминать месяцы проведенные в психиатрической клинике.

Вадим решил не давить на нее, а окружить заботой и вниманием. Позавчера он даже не верил, что она извиняется перед ним. Обычно люди сделали бы вид, что того эпизода с нервным срывом не было или наоборот, обозлились, но она, как порядочный человек, просто подошла и извинилась. Не отвела его потихоньку в сторонку, а при его одногруппниках. Тогда унизила его прилюдно и теперь извинилась. Это он ценил. А ведь до ее извинения, он решил держаться от нее подальше.

Прозвенел звонок и попрощавшись, они разошлись по разным аудиториям. Катя прекрасно понимала, что нравится Вадиму. Он был так любезен с ней, проявил заботу и поделился едой. А вот вчерашний порыв с экономистом был ошибкой. Что на нее нашло?! Ведь она никогда на него не смотрела в этом ключе. Да, в принципе и ни на кого другого. Нравился ей одно время одно время один мальчик, но она видела его несколько раз у их дерева, оказалось, что он родственник кухарки. Больше она его не видела. А в целом, ей некогда было думать о личной жизни. Она всегда была занята учебой, музыкой и выступлениями на концертах для пианистов и учеников музучилища. Даже на книги не было времени. У нее была довольно скучная жизнь. К чему ей быть пианисткой? Зачем знать кучу языков?

После занятий она поехала домой. Что за скучная жизнь?! Дом – учеба – дом. Неужели, так будет всегда. Какая-то бессмыслица!

Дома она приняла душ, надела платье до колен с длинными рукавами и перекусив, засела за зубрежку. Завтра она сдает паре преподов свои рефераты и устный тест.

Следующий день выдался суматошным и она сразу оделась к спектаклю: белую водолазку и джинсовый сарафан до колен. Как только все сдала, у нее оставалось два часа и она решила не ездить домой, а перекусить где-нибудь неподалеку и отдохнуть. На стоянке столкнулась с Павлом, поздоровалась. Он поинтересовался как у нее дела и куда она сейчас.

– Перекусить где-нибудь, не решила еще, а потом в шесть в актовом зале пройдет спектакль на итальянском языке, хочу его посмотреть.

– Хорошо. Давай поедем в ресторан «Селеста», там подают вкусные макароны по-итальянски и поговорим.

– Ладно.

Каждый сел в свою машину и поехал к назначенному месту. Встретились они в вестибюле, возле гардеробной и отправились в зал. Катя полистала меню. Все было на итальянском языке. Подошел официант и она заказала фетучини с пармезаном и зеленью с кусочком лосося, не сильно прожаренным и бокал белого вина, можно уже из открытой бутылки. Сразу предупредила, что у них со спутником раздельный счет и поблагодарила, улыбнулась. Все это было сказано на итальянском языке и официант понял, видимо, знал язык. Павел так удивился, что не сразу сделал заказ: равиоли с грибами и курицей под бокальчик белого вина. Когда официант ушел, она тихо спросила:

– Что это значит? О чем вы хотели поговорить?

– Я согласен с тобой встречаться. Пусть это будет наше первое свидание.

У нее в груди так быстро забилось сердце и она растерялась.

– Я думала, что вы уже забыли и отказались.

– Давай на «ты». В институте придется держать все втайне, чтобы не было скандала.

– Хорошо.

Она немного расслабилась.

– Какую еду предпочитаешь? – спросила она.

– Я всеяден, но все же нравится простая еда.

– Это какая?

– Народная кухня.

– А тебе?

– Итальянская и испанская кухня, только не слишком острое.

– Сколько тебе еще учиться, год?

– Два месяца и один семестр.

– Потом чем займешься?

– Хочу переводить книги. Мне это нравится. Могу еще давать уроки музыки.

– Планируешь заводить семью, детей?

– Как и все, – туманно ответила она.

– Ты единственный ребенок в семье?

– Да.

– Почему?

– Мать делала карьеру и не хотела много детей.

– А ты хочешь, как у родителей?

– Не знаю. Не думала об этом. У меня не было времени на личную жизнь. В прошлом году окончила музучилище и скоро окончу наш институт.

– Родители не говорили о твоем будущем, может, договорной брак?

– Нет. Кстати, у меня есть два двоюродных брата и сестра. Пару раз приезжали к нам. Это было давно. А у тебя есть братья, сестры?

– Старший и младший брат. Оба женаты «коллективным» браком. Я был женат и жена умерла вместе с ребенком.

Она кивнула. Тут появился официант и разлил им вина в бокалы, а потом поставил две ароматные тарелки с большими порциями.

– Приступим? Приятного аппетита! – проговорила она.

– Приятного аппетита!

– М-м-м, невероятно вкусно! – проговорила она, попробовав свое блюдо.

Они наслаждались едой под бокальчик винишка. Она посмотрела время на своих наручных часах.

– Полчаса до начала. Посижу минут десять и нужно ехать. Давай встретимся завтра, у меня нет занятий.

– Во сколько и где?

– В одиннадцать, утром, в пиццерии «Grande» на Лазовской улице. Поедим и погуляем.

– Хорошо.

Она вскинула руку, чтобы ее официант остановился и попросила счет, оплатила, попрощалась с Павлом и записала его номер телефона. В мгновение упорхнула. По пути зашла в туалет, а потом в гардеробную. Быстро поехала на маршрутке в институт. Там пришлось сидеть в куртке, только расстегнув.

Пришли все с ее потока и неизвестные лица. Началось представление и она получила невероятное удовольствие от спектакля. Трагикомедия. Очень интересно и вдохновенно играли студенты с четвертого курса. Ей понравилось.

После Вадим проводил ее до остановки, а оттуда она поехала домой, решив, что завтра заберет свою машину.

Глава 3

Утром она вышла, выпила только апельсиновый сок, надела сиреневое платье в мелкий белый цветочек, тонкие бежевые колготки с новыми полусапожками на каблуке в тон им. Сделала сиреневый подвод на веках и накрасила черной тушью ресницы, а губы бледно-розовой помадой. Потом надела фиолетовое пальто с оранжево-розовым шарфом, а волосы кудрями под каре были заколоты с одной стороны витиеватой заколкой с камушками. В руке она сжимала бежевую сумку и в тон ей шел маникюр. Доехала на маршрутке до вчерашнего ресторана, а оттуда в пиццерию, где ее уже ждал Павел.

– Привет.

– Прекрасно выглядишь, – сделал он комплимент.

– Спасибо, – ответила она и сняла пальто с шарфом и повесила на вешалку рядом.

Она села напротив него. Он был в синей футболке и джинсах. Это было так странно. Разрыв шаблона.

– Я сделал заказ, не возражаешь? – спросил он.

– Нет.

Она потирала ладони друг о друга.

– Замерзла?

– Немного. Не взяла перчатки.

Он взял ее руки в свои и принялся согревать их своими. У нее аж мурашки побежали по телу, настолько было приятно его прикосновение нежных рук. Она вся замерла и просто смотрела в его серые спокойные глаза.

Принесли пиццу и он убрал руки со стола, как и она следом за ним. Пицца была среднего размера с оливками, ветчиной, помидорами и сыром. И две большие кружки чая. Они приступили к дегустации первых кусков пиццы.

За окном ярко светило солнце и сквозь белую тюль проникали лучи, падая на их стол у окна.

Наконец-то она могла отдохнуть. По сравнению с прошлым годом, где каждая свободная минута была учтена и занята, этот год – отдых и курорт. Она наслаждалась каждым мгновением жизни. Дышала полной грудью вот уже год и начинала задумываться о будущем.

Павел же давно не ухаживал за девушками и забыл, как оно. Что нужно говорить, куда водить, дарить что-то приятное и какие аспекты обговаривать, уточнять. Просто наслаждался приятной едой в компании симпатичной девушки.

В этот раз заплатил он. Потом они вышли прогуляться. Сели в скверике на скамейку. Было тепло. Катя облокатилась на скамейку и вытянула ноги, а лицо подставила ласковому солнышку. Рядом сидел Павел и просто смотрел на нее, как на некое божество, сошедшее со страниц про греческих богов.

– Прекрасный денек и воздух свежий, приятный! – с восторгом проговорила она, не открывая глаз.

Он взял ее за руку и сплел их пальцы рук. Снова сердце Кати забилось быстрее, а улыбка не покидала лица. Она никогда не чувствовала ничего подобного.

Открыла глаза. Солнечный свет, а потом посмотрела на него, чтобы знать его реакцию. Тут он просто не выдержал и поцеловал ее в губы, положив руку на щеку. Медленно скользил губами по ее губам и прихватывал нижнюю губу. Она подстроилась и повторяла за ним. Целое открытие! Она закинула на его плечо руку и прильнула к нему ближе. Поцелуй становился все более тягучим и жадным. Он с трудом оторвался от нее.

– Пока еще рано.

– Что?

– Сама знаешь.

Она похлопала глазами, ведь в голове после такого поцелуя не осталось ни единой мысли. Он наклонился к ее уху и сказал: «секс» и ее будто прострелило насквозь и от слова и от самого шепота. Ее невероятно влекло к нему.

– Как скажешь, – шепотом выдохнула она, а щеки ее были красными, почти малиновыми.

Их взгляды с пульсирующими зрачками встретились и они поняли, что не могут ждать.

– Ладно, поедем ко мне, а по пути в аптеку.

Так и сделали. Ехать пришлось каждому в своей машине, заодно, немного остудили головы. Павел жил на противоположной окраине города от нее. Чтобы унять дрожь в теле и сердцебиение, она включила радио. Играло что-то из популярных исполнителей. Песня будто обращалась к ней: «не останавливайся, я уже на полпути» и она твердо решила идти до конца и узнать, что же скрывается за этим словом «секс». Как только она доехала до нужного места, обалдела, ведь вокруг хвойного леса стоял деревянный дом и гараж. Она припарковала машину возле дома и поднялась по деревянной лестнице с черными перилами и позвонила в дверь. Вскоре ей открыл дверь Павел изрядно запыхавшийся и встрепанный.

– Немного прибрался к твоему приходу, – сказал он и пропустил ее в прихожую.

– Дом весь деревянный? – спросила она, пока он помогал ей снять пальто и повесил в шкаф.

– Нет, это облицовка. Он кирпичный, полы с подогревом. Можешь так ходить. Подожди, тапочки я найду.

Он дал ей одни из своих тапочек, синие. Она положила сумку с шарфом на тумбочку и надела черные большие тапочки, явно мужские.

– Ты уверена? – спросил он.

– Да.

Он взял ее за руку и повел наверх в спальню с большой кроватью в кремово-белых тонах. Шторы, которые он тут же задернул, были бледно-желтого цвета, стены – белые, комод, шкаф и кровать – светло-коричневые, а постельное белье почему-то темно-зеленое, может, только что сменил. Кате нравилась полутьма и она прильнула к нему. Она просто плавилась от его касаний рук, поцелуев и еще теснее прижималась к нему. Он жадно целовал ее губы, облизывал шею и Катя терлась об него, как змея. Его руки жадно скользили по ее телу. Кажется, что даже воздух вокруг них накалился, стал густым и запах изменился.

Она взяла его руку и повела по своей ноге, по колготкам вверх, от чего он простонал. У него давно не было женщины и его трясло от желания. Особенно, когда его рука оказалась на промежности.

– Я не могу сдерживаться.

– И не нужно. Давай уже скинем одежду.

Она отстранилась от него и он чуть не взвыл от досады. Кате было легче, ведь у нее не было опыта. Она расстегнула молнию и осторожно сняла платье, оставшись в колготках и белом лифчике.

Он пока снял с себя футболку и ослабил джинсы в ширинке. Она медленно снимала колготки и осталась в белом нижнем белье и босиком.

– Снимай уже джинсы, – нетерпеливо проговорила она.

– Не хочу пугать тебя, – признался он.

Павел снял джинсы и сквозь трусы виднелась эрекция, ведь трусы натянулись как палатка. Он приблизился к ней и она ждала его объятий, но он взял с тумбочки пачку презервативов и тюбик лубриканта. Он положил их на постель и подошел к ней, поцеловал в губы и провел руками по ее телу, отслеживая ее реакцию.

Катя просто расплавилась, чувствуя его всей кожей, его руки скользящие по телу и наконец, он расстегнул ее лифчик и сразу подтолкнул к кровати. Она легла. Таким жадным восхищенным взглядом на нее еще никто не смотрел. Он принялся целовать ее шею, а руками ласкал ее грудь, а потом и ртом облизывал и покусывал.

– Тебе так нравится?

– Да, – сказала она, хотя укусы как-то не воодушевляли.

Зато ей нравилось, когда он принялся вылизывать ее живот и одновременно гладил грудь. И потом так естественно стягивал с нее трусы. Она приподняла задницу и он снял их с нее. Она немного зажалась, стиснув ноги.

– Уже передумала? – иронично сказал он.

Она посмотрела на него. Он подтрунивал над ней. Ну и мерзавец!

– А ты только болтать можешь?! – дерзко ответила она.

– Ты даже не представляешь, что я могу и сделаю, – с этими словами он положил руки на ее колени и развел в стороны ее ноги, а сам быстро припал ртом к ее промежности.

Он вытворял ртом и языком такое, что она задыхалась от желания, которые росло с каждой секундой и стиснула рукой одеяло. Она столько раз мастурбировала, но не чувствовала и вполовину того, что сейчас. Она часто задышала, предвкушая разрядку и когда его язык покружил по клитору и прошелся по половым губам, содрогнулась в оргазме со выдохом-стоном облегчения. Пока она приходила в себя, он снял трусы, которые стали влажными от сочившейся смегмы с конца члена.

– Продолжим? – хрипло спросил он.

Она посмотрела на него с восставшим членом и кивнула. Он раскатал презерватив, выдавил лубрикант на головку члена и приставив ко входу, резко скользнул до конца. Она почувствовала дискомфорт от боли и его пребывания в ней.

– Я начинаю двигаться, – сообщил он и она закинула на его плечи руки и притянула для поцелуя, короткого и нежного.

Он принялся двигаться в ней. Удивительно, но она еще раз кончила за пару секунд до него. Он со стоном раненого зверя с наслаждением излил свое семя и с трудом держался на руках, чтобы не раздавить девушку, а потом стянул чуть окровавленный презерватив и завязав, выкинул на пол, ведь сил не было на большее. Он долгое время лежал и приходил в себя, восстанавливаясь. Она вытянулась на кровати и тоже лежала молча, осмысливая произошедшее. Вчера стала девушкой Павла, а сегодня – отдалась ему и сделалась женщиной. Да, странно, но она ни о чем не жалела, ведь ее к нему безумно тянуло, как магнитом. Ну и пусть, что все развивалось так стремительно, зато она наслаждалась каждым моментом. Она посмотрела на своего новоиспеченного парня, который ей безумно нравился без одежды, такой стройный, но мышцы были. Она принялась поглаживать рукой по его плечу и боку. Он посмотрел на нее, а она поглаживала уже его грудь, ключицу. Потом посмотрела на него, ведь он так явно сверлил взглядом, пытаясь угадать, что же она там думает, но не преуспел.

– О чем думаешь? – спросил он.

– Ни о чем.

Она с удивлением смотрела на него.

– Как тебе произошедшее?

А до этого ведь так легко говорил слово: «секс», что это за робость?

– Необычно, но интересно.

– «Интересно»? – с иронией процитировал он ее и рассмеялся. – Ты – нечто! Никто не говорил мне такого.

Катя видела, что он немного обиделся и поспешила исправить, прошептав ему на ухо:

– Только больше не кусайся, а так мне понравилось. Все было прекрасно.

Он улыбнулся. Она отстранилась. Его глаза были такие лукавые и озорные. Потом, как схватил ее в своих крепких объятиях и давай зацеловывать шею, щеки, плечи и наконец, долгим поцелуем в губы. Она с удовольствием скользила руками по его спине, наслаждаясь.

– Такое ощущение будто ты давно знакомы, – призналась она, когда он выцеловывал ее шею.

Он понял, что она имеет в виду. Между ними все развивалось так естественно, так органично, что не верилось в правдивость происходящего. Теперь он не сможет ее отпустить. Он так боялся привязываться и снова потерять, ведь неизвестно, как сложатся их отношения, но по крайней мере, он приложит все силы, чтобы влюбить ее в себя.

– В душ и перекусим, – предложил он, желая проявить заботу.

– Ну уж нет! – Запротестовала она. – Еще разок!

Тут она поцеловала его впервые сама в губы и утянула на себя.

– Я тебя сейчас сама покусаю и узнаешь каково это! – выпалила она и принялась покусывать его шею и плечо.

– От тебя мне все нравится.

– Ты невыносим! – капризно с обидой сказала она и хлопнула ладонью его между лопаток.

– Ау! За что?!

– За медлительность. Я сейчас замерзну.

– Понял.

Он сразу стал серьезным и сосредоточился на действиях. Раскатал презерватив по давно восставшему члену и смазал.

– Я вхожу, – предупредил он и скользнул в нее.

Это было какое-то чудо, ведь два человека снова превратились в единое целое. На сей раз все было медленнее и Катя двигалась с ним в одном ритме, только навстречу к нему. Сейчас она лучше чувствовала все и понимала происходящее, не боясь открываться ему и быть раскованной, ласкать и целовать его. На сей раз она кончила так, а следом Павел позволил себе в несколько резвых толчков кончить.

У них появилась в теле такая легкость и довольство после очередного оргазма, что даже не хотелось шевелиться. Через двадцать минут, он встал.

– Идем, покажу, где ванная. Их две в конце коридора.

Катя подобрала одежду и пошла в одну из ванных комнат, которые были в противоположных концах коридора. Он показал ей, где полотенца в тумбочке и прочее, и пошел в другую ванную.

Она включила душ и повесила вещи на крючки на двери, достала полотенце и положила на тумбочку, чтобы сразу взять. Потом с наслаждением зашла в душевую кабинку. Она постаралась, чтобы вода не намочила ее волосы и не смыла косметику с лица, ведь она так старалась рисовать черные стрелки на веках. Мыло оказалось с медовым запахом, она руками натирала жидким мылом кожу и в особенности ноги и промежность, где виднелись пятна крови. В первый раз не было так уж больно, как говорили девчонки из института, общаясь между собой в туалете. Она тщательно помылась и вышла, вытерлась и снова надела свою одежду. Посмотрелась в зеркало. Немного тушь размазалась. Она взяла мокрое полотенце, которым вытиралась и почистила кожу от разводов туши. Повесила полотенце на корзину для стирки.

Катя вышла и не знала, куда идти. Просто вернулась в спальню, где Павел заканчивал перестилать постельное белье, на сей раз оно было молочного цвета. Однотонное. Сам он был уже в белой футболке и синих шортах до колен.

– Пойдем на кухню, – сказал он и потянул ее за руку вниз по лестнице. – Наверху все комнаты – спальни, а тут – в конце коридора гостевая ванная с туалетом, потом зал и две комнаты для гостей, – сказал он, указывая на комнаты справа от них, где дальше по центру был уже знакомая входная дверь в дом, затем принялся представлять, что шло слева: – Столовая и кухня с разделенной аркой, чтобы удобнее было сразу подавать еду. Сядь пока за стол, а я поухаживаю за тобой.

Она улыбнулась и села за огромный овальный стол. Кроме стола со стульями больше ничего в комнате не было.

– У тебя есть пианино? – прокричала, чтобы он ее услышал.

– Нет. Скучаешь?

Она слезла со стула и все-таки вошла в огромную кухню, такую же оборудованную, как и у ее родителей.

– Немного, – ответила она, глядя, как он жарил на сковороде бекон.

– Можешь пока пойти в зал, там есть диван с плазмой и подключенное телевидение.

– Ладно, – сказала она и чмокнув его в щеку, поспешила уйти, пока платье на пропахло жареным.

Она вошла в зал. Слева и справа от нее в углах стояли кресла, а дальше длинный диван, доходящий до окна, а напротив дивана плазма со стеклянным столиком, на котором лежал пульт. Она взяла его и плюхнулась на диван. Ей редко разрешали смотреть телек и потому она не была привычна к подобным развлечениям. Сразу как включила перед глазами были эротическая сцена, видимо, Павел только этот канал и смотрел. Ради интереса она осталась на этом канале, только звук чуть убавила, а то вокруг на стенах были колонки и создавали объемное звучание. Единственное, что напрягало – это сисяндры двух женщин, обхаживающих мужчину с недюжинным членом. Такого она никогда не видела. Познавательно. Ее взял такое азарт и интерес, что же они там втроем собираются делать. Одна лихо отсасывала мужчине с рельефными мышцами, а другая оглаживала его мышцы рук и плеч, а потом видно опомнилась и присоединилась к той, принялась облизывать и брать в рот яйца. Катю не особо заводило это зрелище, потому что мешали эти проклятые бабы с сисяндрами, даже раздражали, пока она не поняла, что на фоне них комплексует: не такая шикарная фигура, не такое раскованное поведение. Она вздохнула. Потом подумала, интересно, а у всех мужчин такие члены и почему у Павла меньше? Вообще-то тут все большое. Она нахмурилась и так досмотрела. Потом началось другое видео с иным сюжетом: какой-то сантехник приходит к домохозяйке в синем комбинезоне на голое тело. Потом она соблазняет его и он бросает инструменты и лихо ее трахает, нагнув, как собаку. Что за тупой сюжет?!

– Какая скука, – простонала она.

Потом когда они закончили, нарисовался почтальон с письмом и газетами в голубой форме форме и с синей сумкой на плече. Резвая дамочка его вмиг раздела и в итоге они реально занимались сексом втроем. Какой ужас!

– Готово, идем кушать. – На пороге возник Павел. – Ты, что тут смотришь?

– Крайне познавательное видео, как заняться сексом втроем, если у меня еще появится любовник и непременно попробую так.

Он выхватил пульт и выключил телек, злой, как черт.

– Ты чего такой? Сам же смотришь подобное, а мне – нельзя?!

Он сглотнул и непроизвольно дернул плечом.

– Я бы не хотел, чтобы ты смотрела на других мужчин.

– Почему? Это же естественно, когда «коллективный» брак.

– У меня такого не было. Я был единственным. Мы были знакомы с универа и сразу поженились.

– Я думала, что у тебя был такой брак из-за множества спален. Да, тяжело тебе будет найти ту, что согласится.

– А ты бы не согласилась?

– Не знаю.

Чего он ждал? Катя не клюнет на эту попытку сделать ему предложение. Она поднялась с дивана и грустно добавила:

– Может, я вообще не создана для брака.

Катя поспешно вышла из зала. Она тяжело вздохнула и зашла в столовую, где села за стол, где уже дымилась еда на тарелках, а в стаканах было что-то темного цвета. Сделала осторожный глоток. Жидкостью оказался виноградный сок. Она призадумалась, а если родители внезапно ей навяжут кого-нибудь в мужья, согласится ли она или откажется? Пока она даже в ближайшей перспективе до двадцати двух, до двадцати пяти лет не рассматривала брак. Она хотела поработать в свое удовольствие по специальности, а уж потом заводить семью. Да и как можно жить с одним мужем в финансовом плане, ведь денег будет не хватать. Она посмотрела на Павла и почему-то ей хотелось немного поспорить с ним.

– Вот ты – экономист. Скажи, как можно потянуть семью, имея всего одного мужа? Без родительского капитала не обойтись, как в случае моих родителей. В этом случае жене придется работать наравне с мужем.

– Если рассматривать с твоей точки зрения, то – да.

– В любом случае, я постараюсь заработать и накопить деньги самостоятельно. В общем-то, мне отец как-то так и сказал: «Выйдешь замуж – я тебя обеспечивать не буду и так на тебя одни расходы. Хорошо, что твоя мать не родила еще ребенка, а то бы я с ума сошел!»

Эти слова отца она хорошо запомнила и усвоила, как таблицу умножения.

– Так, что – да. Если я не заработаю достаточно денег, то предпочла бы «коллективный брак», чтобы дети ни в чем не нуждались. Другого выхода я не вижу.

– У меня имеются накопления в банке под процентами.

– Ладно, не стоит это обсуждать. Мы пока встречаемся и может, вообще друг другу не подойдем и расстанемся. Видишь, у нас с тобой кардинально разные взгляды. Давай лучше кушать.

Он кивнул и сдался, не желая продолжать столь острую тему, так и порезаться можно. Пока рано еще думать об этом. Как-то у них разом испортилось настроение и никто из них не умел его поднимать. Так, в молчании они поели, слабо чувствуя вкус еды.

Павел был озадачен свалившейся на него информацией. Ясно стало одно: в ее планы не входит замужество в ближайшее время.

– Это похвально – желание встать на ноги, а потом заводить семью, – проговорил он.

Что еще он мог сказать, ведь и не думал, что она будучи из богатой семьи думает о деньгах.

– А кем работают твои родители? – спросил он.

– Отец – директор завода по производству пластиковых окон и изделий из пластика, а мать – секретарь мэра города.

– Тем более непонятно, почему твои родители прижимистые.

– Я тоже не знаю.

– А достаточно денег для тебя – это сколько?

– Чтобы оплатить все расходы детей: от игрушек до секций, учебы.

– Хм.

Павел призадумался.

– Да не забивай этим голову. Все может измениться и мы встретим кого-то другого, расстанемся и прочее, еще есть несчастные случаи…

– Ты – пессимистка, – сказал он и усмехнулся.

– Какая есть, – произнесла она и пожала плечами. – Жизнь непредсказуемая штука. У нас в музучилище была гениальная ученица, но не от мира сего, так ей из зависти кто-то пальцы переломал, чтобы она на скрипке не играла. Так и не нашли виновника.

– Сама она не назвала, кто на нее напал?

– Было темно, когда она возвращалась с репетиции, шла к остановке. Поэтому мне отец и купил машину, заставил сдать на права. А пока я училась вождению меня возил шофер.

– Видимо, отец дорожит тобой.

Она снова пожала плечами и допила сок.

– Еще налить?

– Да, пожалуйста.

Он ушел за пакетом сока и вскоре налил ей.

– Спасибо, – сказала она и сделала еще пару глотков. – Очень жаль ту девчонку, ты бы слышал, как она играла! Второй Паганини! Ее игра всегда трогала за душу. Ничего подобного я больше не слышала. Волшебство.

Когда Катя говорила все это, глаза ее блестели от воодушевления и счастья. Павел залюбовался ею, такой открытой и искренней. Она могла часами говорить о музыке.

Глава 4

Воскресенье. Она снова была в делах и учебе. С новыми силами приступила к насущным делам. Только когда Павел позвонил ей, отвлеклась и полчаса с ним проговорила.

Понедельник. Она рассчиталась со всеми остальными преподами и была довольна. Приободрилась так, что во вторник в обед в столовой сидела и писала стихи на испанском языке, чтобы переложить на музыку. Следующей пары не было, поэтому она сидела и сочиняла, когда к ней подсел Вадим. Узнав чем она занимается, он помогал ей писать, подкидывая нужные рифмы. Они так увлеклись, что только звонок прервал их. В итоге он взял булочку с яблоком со своего подноса и побежал. Он грыз яблоко на ходу и даже успел помахать рукой Кате.

С Павлом они договорились встретиться завтра в семь, приедет к нему домой.

С этого дня Катя с Вадимом частенько сидели вместе, уткнувшись в тетрадь и пошли слухи о том, что они встречаются. Ей же была нужна компания и Вадим был единственный, кто с ней общался в институте. Она была ему благодарна, ведь он всегда знал, что сказать и как поднять настроение, подбодрить. С ним она парила, как птица.

В итоге, друг и одногруппник указал Вадиму на то, что он зависает с ней без всяких оснований и лучше бы сразу прояснить о ее намерениях. Вадим долго думал и решил написать ей записку, в которой просил ответить ему и быстро ушел, робея. Она прочла и задумалась. Ей было так хорошо с ним общаться. Они словно были на одной волне. Как с другом или за этим было что-то еще?

Павел видел их пару раз вместе в столовой, но ничего не мог с этим поделать, ведь она – его ученица. Хотя они оба взрослые люди, но приходилось скрываться, а это больно резало сердце, точно ножом. Он хотел открыто встречаться и говорить об этом.

Катя на последних испанских парах, где они с Вадимом сидели вместе, ответила ему на ухо:

– Пойдем после пар гулять? Я сама еще не знаю, кто мы друг другу: друзья или нечто большее?

Он согласился и не мог дождаться, когда закончатся две пары длиною в три часа. После них они договорились встретиться в кафешке и каждый поехал на своей машине. Она не думала о Павле, в голове у нее был Вадим. Солнечный и жизнерадостный. С ним она и правда считала, что жизнь ей улыбается.

Только приехав на место, она вспомнила о том, что встречается с Павлом и нужно сообщить об этом Вадиму, но с другой стороны, она не может прямо сказать с кем встречается.

Входя в кафе, она твердо решила сразу все прояснить. И хочет ли она от него того же, что от Павла? Между ней и Вадимом не было той же химии, притяжения, но было что-то теплое и родное.

Он уже ждал ее за столиком возле стены. Сначала она подошла к витринам и заказала шоколадное пирожное, две вафли с кремом и чай. Сразу расплатилась и пошла за стол, где сидел Вадим.

– Я должна сразу тебе сказать, что уже неделю кое с кем встречаюсь.

– Понятно. Ты любишь его?

Она растерялась.

– Разве можно так быстро кого-то полюбить? Просто нравится. Он не готов меня с кем-то делить и хочет быть единственным.

Катя знала, что с Павлом ей хорошо в постели, а с Вадимом просто разговаривать.

– Я его понимаю.

– У тебя какая семья?

– С обычной моделью и у мамы два мужа.

– И как живете? – спросила она и с интересом подалась вперед. – У моих родителей – договорной брак и они единственные друг у друга.

– Мои родители живут дружно. О, спасибо! – поблагодарил он официантку, которая принесла им заказ.

Они без стеснения приступили к еде и говорили.

– Мой родной отец, второй муж мамы, работает на две ставки: завуч и учитель истории в школе.

Катя сразу про себя отметила, что он работает на две ставки, чтобы содержать семью. Она была права.

– Это чтобы денег на семью хватало? – решила уточнить для себя она.

– Да, и к тому же он любит работать в школе. Сначала был учителем, а потом умер завуч и долго не могли найти замену. Кто-то предложил его кандидатуру, ведь он такой умный и скурпулезно заполняет все документы.

– А первый муж?

– Он – капитан дальнего плавания, редко бывает дома.

– А еще братья, сестры есть?

– Да, две сестры-близняшки от моего отчима, замужем давно. А у тебя?

– Нет, я одна. Твоя мама, как поживает, счастлива?

– Говорит, что как появился мой папа – да.

– А-а, просто твоего отчима часто дома не было, да? Ей было одиноко.

– Так-то у нее были еще дочки. Она в школе и познакомилась моим папой, когда разговаривала с ним, как с классным руководителем ее дочек.

– Я рада за твою маму.

Он кивнул, оценив ее поддержку.

– Ты мне нравишься и мне с тобой хорошо, но я не знаю… Сложная ситуация.

– Ладно, я пока не тороплю, но ответь мне сегодня, хорошо?

Она кивнула и они сосредоточились только на еде.

– А тебя не смущает, что у меня есть парень? Вдруг дам тебе согласие, что будешь делать?

– Сначала дай, потом узнаешь, – туманно проговорил он, щурясь, так хитро, точно он – лис.

Вадим знал, что если Катя согласится быть с ним – тот парень для нее ничего не значит, раз она в грош не ставит его мнение и хочет заполучить Вадима. Если нет – то, значит чувства к тому парню сильнее.

Когда она доела все что взяла, у нее созрел план: надкусить парня и возможно забыть навсегда или остаться друзьями. Пока она его не поцелует, не обнимет – не узнает, что чувствует.

– Проведем час вместе, – сказала она по-испански, чтобы окружающие не поняли их непристойный разговор, да и на чужом языке подобное звучало терпимее.

– Час? – спросил он, переключившись на испанский язык.

Она не знала, как это так сказать и просто выпалила:

– Amantes.

У него вытянулось лицо. Такого предложения он явно не ожидал. Стать «любовниками»?

– На один раз?

– Да.

– Я не согласен, – выпалил он, прекрасно понимая, что он захочет больше, а смириться – не в его характере.

Она встала со стула, протянула ему руку и он пожал ее.

– Останемся друзьями.

Она оделась и вышла из кафе. Он очнулся, как от наваждения, схватил свои вещи и побежал, накидывая куртку на ходу.

– Подожди!

Она остановилась посреди тротуара.

– Так это все? И таков твой ответ?

Они все еще разговаривали по-испански, так темпераментно, что со стороны казалось смешным.

– Я просто хотела тебя поцеловать и обнять, узнать, что чувствую к тебе.

– Понятно. Пойдем.

Он взял ее за руку и повел к своей машине, где сзади на стеклах была тонировка. Он отключил сигнализацию. Вокруг жизнь бурлила и кипела, люди продолжали ходить туда-сюда и разговаривать.

– Что ты делаешь? – спросила она, когда он открыл для нее дверцу.

– Уединимся тут.

Катя села на заднее сиденье, а он следом. Она положила сумку на колени.

– Что ты там хотела? – спросил он на родном языке.