Маяк в тумане бесплатное чтение

Глава 1. Встреча у маяка

Солнце садилось за горизонтом, окрашивая море в багряные и золотые тона. Волны лениво накатывали на каменистый берег городка Ветроскалы, а ветер доносил запах соли и водорослей. Элина сидела на старой деревянной скамье у подножия маяка, сжимая в руках потрёпанный блокнот. Её тёмные волосы, выбившиеся из небрежного пучка, трепетали на ветру, а взгляд был прикован к страницам, испещрённым стихами. Она писала их каждый вечер, когда тоска становилась невыносимой, но ни одно слово не могло передать пустоту, что поселилась в её сердце после ухода отца.

Ветроскалы были её убежищем и тюрьмой. После смерти отца, который был местным рыбаком, Элина осталась одна в их маленьком доме на краю обрыва. Ей было двадцать семь, и жизнь, казалось, замерла: работа в кафе «Прибой», редкие разговоры с соседями, вечера у маяка. Она мечтала уехать, увидеть мир, но каждый раз что-то держало – то ли страх, то ли обещание, данное отцу, заботиться о доме. А ещё эти слухи о «проклятии Ветроскалов» – мол, те, кто уезжают, никогда не возвращаются счастливыми.

Элина вздохнула, закрыла блокнот и подняла глаза. Маяк, выкрашенный в белый и красный, возвышался над ней, как молчаливый страж. Его свет ещё не зажёгся, но она знала, что скоро луч разрежет сумерки. Она любила этот момент – когда тьма отступала, и всё казалось возможным.

– Красиво, правда? – голос, низкий и тёплый, заставил её вздрогнуть.

Элина обернулась. На тропинке, ведущей к маяку, стоял мужчина. Высокий, с растрёпанной шевелюрой цвета мокрого песка и лёгкой щетиной на лице. Его тёмно-синяя куртка была слегка потёрта, а в глазах, серых, как штормовое море, мелькала искренняя улыбка. Он выглядел чужаком – в Ветроскалах все знали друг друга, а его Элина видела впервые.

– Простите, я вас напугал? – он сделал шаг ближе, и Элина невольно напряглась.

– Нет, просто… не ожидала, – она убрала блокнот в сумку, стараясь не выдать смущения. – Вы турист?

– Можно сказать и так, – он усмехнулся, и его улыбка стала шире. – Хотя, скорее, беглец. Ищу место, где можно вдохнуть полной грудью.

Элина прищурилась. Что-то в его тоне – лёгкая горечь, смешанная с иронией – зацепило её. Она привыкла читать людей, как свои стихи, и этот незнакомец был загадкой.

– Ветроскалы не самое вдохновляющее место, – сказала она, глядя на море. – Тут только ветер и старые сплетни.

– А ещё маяк, – он кивнул на башню. – И девушка, которая пишет стихи на закате. Это уже похоже на историю.

Элина почувствовала, как щёки предательски теплеют. Она не привыкла к комплиментам, тем более от незнакомцев.

– Вы всегда так говорите с людьми, которых впервые видите? – она скрестила руки, стараясь казаться холоднее, чем была.

– Только с теми, кто выглядит так, будто знает, о чём молчит море, – он пожал плечами и протянул руку. – Меня зовут Лукас.

Элина помедлила, но всё же пожала его ладонь. Его кожа была тёплой, шершавой, как будто он много работал руками.

– Элина, – коротко ответила она.

– Рад знакомству, Элина, – Лукас сел на скамью, оставив между ними расстояние. – Расскажи, что ты пишешь?

Она замялась. Никто в Ветроскалах не спрашивал о её стихах. Для местных они были причудой, пустой тратой времени. Но в глазах Лукаса не было насмешки – только любопытство.

– Просто мысли, – уклончиво ответила она. – О жизни, о море… о том, что теряешь.

Лукас кивнул, будто понял больше, чем она сказала.

– Я тоже когда-то писал, – признался он, глядя на горизонт. – Но потом жизнь стала слишком громкой, и слова заглохли.

Элина посмотрела на него внимательнее. Его профиль, освещённый закатным светом, казался одновременно усталым и живым. Она хотела спросить, от чего он сбежал, но вместо этого сказала:

– Почему Ветроскалы? Тут нет ничего, кроме тоски.

– Может, тоска – это то, что мне нужно, – он повернулся к ней, и его взгляд стал серьёзнее. – Или, может, я просто искал место, где можно начать сначала.

Свет маяка вспыхнул, и луч скользнул по воде, осветив их лица. Элина вдруг почувствовала, как что-то внутри неё дрогнуло – словно этот свет разбудил давно забытое тепло. Она отвела глаза, боясь, что он заметит.

– Осторожно, – тихо сказала она. – Ветроскалы умеют держать людей. Уедешь – пожалеешь, останешься – тоже.

Лукас улыбнулся, но в его улыбке была тень грусти.

– Я уже привык жалеть, – сказал он. – Но, знаешь, впервые за долгое время мне кажется, что я в нужном месте.

Они замолчали, глядя на море. Волны шептались о тайнах, а маяк продолжал свой вечный танец со тьмой. Элина не знала, почему этот чужак вызывал в ней смесь любопытства и тревоги. Но одно она чувствовала точно: их встреча у маяка была не случайной.

Глава 2. Тени на песке

Утро в Ветроскалах пахло кофе и сырой древесиной. Элина стояла за стойкой кафе «Прибой», протирая и без того чистые кружки. Сквозь мутные окна виднелся пустынный берег, где чайки кружили над обломками старой лодки. В кафе было тихо – только старый радиоприёмник в углу хрипло напевал мелодию, которую никто не слушал. Утренние часы всегда были медленными, и Элина не жаловалась: это давало ей время думать. А после вчерашней встречи у маяка мыслей было слишком много.

Лукас. Его имя крутилось в голове, как прибой, то затихая, то накатывая с новой силой. Она не могла понять, почему он так её зацепил. Может, дело было в его глазах – серых, с едва уловимой тоской, но тёплых, будто он видел в ней больше, чем она сама. Или в том, как легко он говорил о сложном, словно жизнь уже не раз била его, но он всё равно улыбался. Элина покачала головой, отгоняя мысли. «Глупости», – пробормотала она, ставя кружку на полку. Ветроскалы не место для романтики. Здесь всё заканчивается либо ржавчиной, либо разбитыми надеждами.

Дверной колокольчик звякнул, и Элина вздрогнула. Она подняла глаза, ожидая увидеть кого-то из местных рыбаков, но в дверях стоял Лукас. На нём была та же потёртая куртка, а в руках – небольшая сумка, словно он только что с поезда. Его волосы были слегка влажными от утреннего тумана, а улыбка – всё та же, чуть дерзкая, но искренняя.

– Доброе утро, поэтесса, – сказал он, подходя к стойке. – Надеюсь, кофе тут лучше, чем вид из окна.

Элина невольно улыбнулась, но тут же спохватилась и нахмурилась, чтобы не выдать себя.

– Кофе как кофе, – ответила она, скрестив руки. – А вид… привыкаешь. Что ты тут делаешь?

– Решил проверить, правда ли Ветроскалы такие тоскливые, как ты говоришь, – он сел на высокий стул у стойки, бросив сумку на соседний. – И заодно узнать, подаёте ли вы завтраки или только хмурые взгляды.

Элина фыркнула, но её губы предательски дрогнули. Она повернулась к кофеварке, чтобы скрыть улыбку.

– Завтраки есть. Тосты с яйцом и беконом подойдут?

– Идеально, – Лукас откинулся на спинку стула, разглядывая кафе. – Уютное место. Пахнет домом.

– Это ты ещё не пробовал мой кофе, – бросила Элина через плечо, начиная готовить заказ. – Может, передумаешь про уют.

Пока кофеварка шипела, она украдкой наблюдала за ним. Лукас выглядел расслабленным, но что-то в его движениях – в том, как он постукивал пальцами по стойке или бросал быстрые взгляды на дверь, – выдавало настороженность. Словно он ждал, что кто-то войдёт. Или боялся этого.

– Так ты надолго в Ветроскалах? – спросила она, ставя перед ним чашку кофе. – Или ты из тех, кто приезжает, фотографирует маяк и уезжает через неделю?

Лукас взял чашку, но его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем нужно.

– Пока не знаю, – сказал он, сделав глоток. – Зависит от того, найду ли я здесь что-то, ради чего стоит остаться.

Элина почувствовала, как её щёки теплеют. Она отвернулась, делая вид, что занята тостами. «Не ведись, – мысленно одёрнула она себя. – Он просто турист с красивой улыбкой». Но что-то в его голосе – мягкое, почти уязвимое – заставляло её сердце биться быстрее.

– А ты? – спросил он, прерывая её мысли. – Всегда жила здесь?

– Родилась и выросла, – Элина пожала плечами, ставя перед ним тарелку с тостами. – Мой отец был рыбаком. После его смерти я… осталась. Не знаю, зачем.

Она не хотела, чтобы её голос звучал так горько, но слова вырвались сами. Лукас посмотрел на неё внимательнее, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на понимание.

– Иногда остаёшься не потому, что хочешь, а потому, что иначе чувствуешь себя предателем, – тихо сказал он. – Знакомо.

Элина замерла. Он говорил так, будто знал её боль, будто сам пережил что-то подобное. Она хотела спросить, но в этот момент дверь кафе снова звякнула, и в зал вошёл Маркус – местный механик, чья лодка стояла в порту рядом с домом Элины. Его широкие плечи почти задевали косяк, а взгляд, как всегда, был прикован к ней.

– Элина, привет, – Маркус кивнул ей, но его глаза тут же скользнули к Лукасу, и брови нахмурились. – Новенький, да?

– Лукас, – представился тот, не меняя расслабленной позы. – Только приехал.

– Хм, – Маркус подошёл к стойке, игнорируя протянутую руку Лукаса. – Туристы обычно не задерживаются. Ветроскалы – не курорт.

– Я заметил, – Лукас улыбнулся, но в его тоне появилась лёгкая колкость. – Но, знаешь, иногда тоска – это то, что нужно.

Маркус хмыкнул, явно не впечатлённый. Он повернулся к Элине.

– Слушай, я зайду вечером. Надо поговорить про твой забор. Снова штормом покосило.

– Спасибо, Маркус, – Элина кивнула, стараясь не выдать неловкость. – Я буду дома.

Маркус бросил ещё один взгляд на Лукаса, будто оценивая, стоит ли тот внимания, и вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем нужно. Элина вздохнула. Маркус был добрым, надёжным, как старый дуб, но его забота иногда казалась удушающей. Все в Ветроскалах знали, что он давно к ней неравнодушен, но Элина не могла ответить тем же. Её сердце молчало – до вчерашнего вечера.

– Дружелюбный парень, – Лукас приподнял бровь, откусывая тост. – Твой поклонник?

– Сосед, – коротко ответила Элина, вытирая стойку. – И… друг. Ветроскалы маленькие, тут все друг друга знают.

– Понял, – Лукас усмехнулся, но его взгляд стал серьёзнее. – А что за забор? Могу помочь, если нужно.

Элина посмотрела на него, пытаясь понять, шутит он или нет. Идея Лукаса, чужака, который чинит её забор, казалась нелепой, но что-то в его предложении – в этой простой готовности быть рядом – тронуло её.

– Спасибо, но я справлюсь, – сказала она, хотя в голосе не было уверенности. – Ты лучше расскажи, откуда ты. У тебя акцент… не местный.

Лукас помедлил, словно взвешивая, сколько можно сказать.

– Из столицы, – наконец ответил он. – Большой город, много шума. Устал от него.

– И просто так взял и приехал в Ветроскалы? – Элина прищурилась. – Без работы, без плана?

– Ну, не совсем, – он улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень. – Скажем, я ищу… тишину. И, может, самого себя.

Элина хотела спросить больше, но что-то в его тоне – хрупкое, почти болезненное – остановило её. Она знала, каково это – бежать от прошлого, даже если оно всё равно догоняет.

– Тишина тут есть, – тихо сказала она. – А вот себя найти… сложнее.

Они посмотрели друг на друга, и на миг кафе, шум моря, весь мир исчезли. Были только его глаза, её дыхание и странное чувство, что они уже встречались – не здесь, не сейчас, а где-то в другой жизни.

Колокольчик снова звякнул, и момент лопнул, как мыльный пузырь. В кафе вошла миссис Клэр, местная сплетница, и Элина поспешила к ней, чтобы принять заказ. Но весь остаток дня она ловила себя на том, что ищет взглядом Лукаса, даже когда он давно ушёл, оставив на стойке щедрые чаевые и записку на салфетке: *«Увидимся у маяка?»*

Глава 3. Свет в сумерках

Сумерки в Ветроскалах всегда наступали внезапно, будто море решало проглотить остатки света. Элина стояла у маяка, кутаясь в старый шерстяной шарф. Её блокнот остался дома – впервые за долгое время она не хотела писать. Вместо этого её мысли путались, возвращаясь к записке на салфетке: *«Увидимся у маяка?»* Лукас оставил её утром, и весь день Элина пыталась убедить себя, что не придёт. Но вот она здесь, и сердце стучит так, будто она снова семнадцатилетняя девчонка, ждущая первого свидания.

Ветер усилился, принося с собой запах соли и чего-то далёкого, почти забытого. Элина прислонилась к скамье, глядя на море. Волны бились о камни, и их ритм был единственным, что заглушало её сомнения. «Это не свидание, – твердила она себе. – Просто разговор. Он уедет через неделю, как все». Но мысль об этом почему-то кольнула сильнее, чем она ожидала.

– Ты всё-таки пришла, – голос Лукаса раздался за её спиной, и Элина обернулась, стараясь не выдать, как подпрыгнуло её сердце.

Он стоял на тропинке, в той же потёртой куртке, но теперь с тёмно-зелёным свитером, который делал его глаза ещё ярче. В руках он держал два бумажных стаканчика, от которых поднимался пар.

– Какао, – пояснил он, протягивая ей один. – В кафе сказали, что кофе ты пьёшь весь день, так что решил сменить тактику.

Элина взяла стаканчик, чувствуя тепло через тонкую бумагу. Её пальцы слегка коснулись его, и она быстро отвела взгляд, пряча смущение.

– Не ожидала, что ты найдёшь какао в Ветроскалах, – сказала она, садясь на скамью. – Тут всё застряло в прошлом веке.

– Я умею быть убедительным, – Лукас сел рядом, но не слишком близко, оставляя ей пространство. – К тому же, миссис Клэр оказалась сговорчивой. Правда, она рассказала мне всю историю городка за пять минут.

Элина усмехнулась. Миссис Клэр могла заговорить кого угодно, особенно если чуяла нового человека, которого можно обсудить на следующем собрании клуба вышивания.

– И что она тебе наплела? – спросила Элина, отпивая какао. Сладость растеклась по языку, согревая изнутри.

– Что Ветроскалы прокляты, – Лукас пожал плечами, но его тон был скорее любопытным, чем насмешливым. – Что море забирает тех, кто уезжает, и что ты – местная достопримечательность, которая пишет стихи и разбивает сердца.

Элина поперхнулась какао и закашлялась. Лукас рассмеялся, и его смех – тёплый, искренний – заставил её щёки запылать.

– Она преувеличивает, – пробормотала Элина, вытирая уголок рта. – Особенно про сердца. Ветроскалы не место для… такого.

– А мне кажется, это идеальное место, – Лукас посмотрел на неё, и его взгляд стал серьёзнее. – Здесь всё настоящее. Море, ветер, ты.

Элина замерла. Его слова были простыми, но в них было что-то, от чего её пульс ускорился. Она привыкла к одиночеству, к тому, что её никто не замечает – настоящую, не ту Элину, которая улыбается в кафе и чинит забор с Маркусом. Но Лукас смотрел на неё так, будто видел всё – её тоску, её стихи, её страх быть уязвимой.

– Ты всегда такой? – спросила она, стараясь вернуть разговору лёгкость. – Приезжаешь в городок, раздаёшь какао и говоришь красивые слова?

Лукас улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень.

– Нет, – тихо сказал он. – Обычно я молчу. Но с тобой… не знаю. Хочется говорить.

Элина почувствовала, как что-то внутри неё дрогнуло. Она хотела отшутиться, уйти от этого момента, но вместо этого спросила:

– От чего ты бежишь, Лукас?

Он напрягся, и на миг ей показалось, что он закроется, как раковина. Но потом он вздохнул, глядя на море.

– От ошибок, – сказал он. – В городе я… сделал то, чего не могу простить себе. Потерял человека, который был мне важен. И всё, что я строил – работу, жизнь, – оно рухнуло. Ветроскалы – это мой шанс начать заново. Или хотя бы понять, кто я без всего этого.

Элина молчала, чувствуя, как его слова оседают в ней. Она знала, что такое потеря. После смерти отца она месяцами не могла смотреть на море – оно напоминало о его лодке, о том, как он не вернулся из шторма. Но Лукас говорил не только о боли – в его голосе была надежда, хрупкая, но живая.