Приближаясь к счастью бесплатное чтение

© Оксана Триведи

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

© Анна Гайворонская, иллюстрация

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Плейлист

B1A4 – Follow Me

NMIXX – Young, Dumb, Stupid

TWICE – The Feels

Enhypen – Polaroid Love

BLACKPINK – Ready For Love

Stray Kids – Case 143

A.C.E – Clover

IVE – I Am

THE BOYZ – I’m Your Boy

Red Velvet – Feel My Rhythm

Itzy – Sneakers

(G)I-DLE – Queencard

Jisoo – Flower

Fifty Fifty – Cupid

B1A4 – You And I

Глава 1

«Слушай своё сердце и ни на кого не оглядывайся».

Я вспомнила, что сказала мне Валерия Михайловна – моя преподавательница по фортепиано – позавчера, когда мы репетировали в последний раз перед моей поездкой. Легко сказать, но на самом деле в моём сердце происходила какая-то битва всех возможных эмоций. Я пыталась успокоиться, чтобы повторить музыкальные произведения, которые подготовила для выступления, но разуму с сердцем порой бывает сложно договориться. Меня почти трясло от волнения. Я с трудом могла контролировать себя. Мне нужно войти туда в любом случае. На минуту я остановилась и огляделась по сторонам. Апрель танцевал на незнакомых улицах. Неподалёку располагался маленький сквер. Мой взгляд застыл на деревьях с нежными розовыми лепестками. Цветение – лучшее время года. Я обожала весну. Мне казалось, что когда всё цветёт, то и в жизни наступает сезон чего-то нового. Я любила наблюдать за переменами в природе. Но что касалось меня, то я ненавидела что-либо менять в собственном мире. Я боялась выйти из зоны комфорта. Мне было проще надевать маску безразличия, чем соглашаться на какие-то кардинальные эксперименты. Так было до недавнего времени. Пока моя добрая, так и хочется показать в воздухе кавычки возле этого прилагательного, преподавательница в музыкальном колледже, в котором я училась на первом курсе, не устроила мне сюрприз. Может быть, любая другая девчонка на моём месте была бы этому безумно рада, но я чуть не сошла с ума от шока, когда узнала, что от меня требуется. Валерия Михайловна Бабанина записала на видео мою игру на фортепиано, а затем отправила на конкурс. О том, что произошло позже, я узнала, стоя на ступеньках музыкального колледжа и думая о чём-то своём. Это было неделю назад. Тогда мне почудилось, что мой привычный мир рухнул.

– Дана, поздравляю!

Я уже собиралась спуститься по лестнице, когда услышала голос своей подруги Регины Беликовой.

– Ты видела результаты конкурса? – спросила она.

– Нет. – Я обернулась и неуверенно пожала плечами.

– Скорее. – Регина помахала рукой.

Меня никогда не нужно просить дважды. Я влетела в раскрытую дверь и подбежала к стенду, на котором были расклеены объявления и афиши. В самом центре я увидела листок с цветными словами. И моё сердце понеслось с невероятной скоростью. Это правда. Я выиграла. Впервые в жизни я заняла первое место в музыкальном конкурсе в номинации «Фортепиано».

«Дипломом награждается Дана Кошель – лауреат I степени в VII открытом конкурсе пианистов».

Меня охватило странное чувство. Лишь на секунду я почувствовала себя счастливой, словно разрешила себе испытать радость от победы. А затем перед глазами замелькали рассыпающиеся чёрно-белые клавиши. Душераздирающие звуки. Разбитое пианино. Прошлое вновь накрыло меня с головой. Я вздрогнула. Как бы я хотела навсегда забыть это.

– С тобой всё в порядке? – Регина дотронулась до моего плеча.

Я снова перечитала результаты конкурса. Жаркие эмоции, которые хотели забрать меня в свой плен, уже отступили. Я привыкла думать холодной головой. Должна это делать. Может быть, какая-то крошечная часть меня желала радоваться, прыгать от счастья, гордиться собой, но я заглушала подобные чувства. Я знала, что не могла себе этого позволить. Горькие воспоминания терзали моё сердце, я часто закрывалась от всех.

– Мне пора домой, – еле слышно прошептала я.

От волнения пересохло горло. Я уже хотела развернуться, чтобы идти к выходу.

– Кажется, кто-то будет очень сильно расстроен такими результатами, – проговорила Регина и кивнула на спускавшуюся со второго этажа Алину Полетаеву.

Моё сердце сжалось. Не знаю почему, но мне было больно за подругу. Впрочем, Алину теперь сложно назвать моей подругой. Мы учились в одном классе, дружили с детства, а потом она начала видеть во мне соперницу. Она паршиво училась в обычной школе. Я помогала ей. Она часто прогуливала занятия в музыкальной школе, а я делала всё, чтобы она не отстала от программы. Даже её поступление в музыкальный колледж при консерватории частично моя заслуга. Но, похоже, Алина совсем не ценила нашу дружбу. Вместо этого она всячески пыталась уколоть меня, напоминая о самом болезненном периоде моей жизни. Я всегда считала, что настоящие друзья должны помогать в любой ситуации, а не причинять боль. У Алинки было другое представление о дружбе. Иногда я возвращалась в приятные детские воспоминания, когда мы с Алинкой казались самой крепкой командой девочек, которые будут дружить вечно. Но время идёт. И мы идём куда-то вместе с ним. Убегаем от себя или приближаемся к истинному «я». Не знаю. Мне бы хотелось вернуть нашу дружбу, но я понятия не имела, что об этом думала Алина. Казалось, что она давным-давно вычеркнула меня из друзей или держала в запасном списке, если вдруг ей понадобится помощь. Порой она делала вид, что не замечает меня. Потом к ней будто возвращалась память, на несколько минут, и она опять превращалась в мою подругу. Меня бесили эти перепады настроения. Терпеть не могу, когда люди притворяются, чтобы извлечь выгоду. Да, от меня все ждали лишь помощи, либо списать домашку, либо подготовиться к экзаменам, либо составить компанию. А кто бы мне помог? Кто поддержал бы, когда я снова и снова тонула в болоте прошлого? Рядом таких людей не было. Конечно, Регина – моя лучшая подруга, но она дружила и с Алиной тоже. Всего несколько лет назад все видели в нас неразлучную троицу. Сейчас Беликовой приходилось метаться между мной и Алиной. Я очень боялась того дня, когда Регинка сделает выбор в пользу Алины. А я просто останусь в одиночестве. Если бы было возможно, то я с радостью бы отдала Алинке эту победу, лишь бы сохранить нашу дружбу. Однако понимала, что это нечестно – отдавать приз той, кто не заслужил его. Полетаева действительно плохо владела инструментом.

– Вы ещё не ушли? Меня ждёте? – Алина подошла к нам.

Мы с Региной переглянулись. Лёгкая тень страха пробежала по лицу Полетаевой. Ей вообще несвойственна пугливость. Но сегодня она была в каком-то предвкушении, и малейший намёк на неудачу вызывал у неё чудовищную порцию отчаяния. Я заметила это.

– Не волнуйся, – начала Регина и замолчала, когда Алина оттолкнула её и подошла ближе к стенду.

Несколько секунд Полетаева впитывала в себя информацию, а потом посмотрела на меня своими прищуренными миндалевидными глазами, словно беззвучно произносила: «Я тебя ненавижу». Этот взгляд почти загипнотизировал меня. Не было сил сказать хотя бы слово.

– Алин, будут другие конкурсы. Ты ещё сможешь доказать, что… – Регина сделала очередную попытку успокоить Полетаеву.

– Таких конкурсов уже не будет. Ты знаешь, Регинка, – ответила Алина и, не глядя на меня, вышла из колледжа.

Вот так всегда в жизни. Победа приходит одновременно с проблемой. В чём-то становишься первым, но теряешь важное – дружбу. К горлу подкатило гадкое чувство. Мы дружили с Алиной десять лет. Я всегда была на её стороне. Только этот год, когда мы стали студентками, оказался другим, перевернул некоторые правила, показал разные грани нашей дружбы.

– Пошли, победительница, – сказала Регина.

Мы вышли на улицу.

– Регин, у меня такое чувство, что я проиграла что-то ценное, что я предала подругу.

– Да ну! Данка, ты чего? Ты получила заслуженное первое место. Я видела, как ты умеешь играть. Это божественно. И слышала, как безобразничает Алинка. Честно, я вообще не знаю, зачем её продолжают держать в музыкальном колледже. Неужели никто не видит, что она давно забила на учёбу и в будущем явно не планирует связывать себя с музыкой. Просто её родители знакомы с руководством. А у них принцип, чтобы везде всем говорить, что их дочь окончила колледж при консерватории. Что толку от такого обучения, если в её игре нет никаких чувств?

Я задумалась над словами Регины.

– Я бы не смогла играть на скрипке, если бы не любила её. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что скоро смогу взять в руки инструмент и почувствовать ту фантастическую волну мелодии, которая делает меня счастливой, – продолжила Регина.

– Да. Это точно. Я согласна с тобой. Прикосновение к клавишам, звук, который они рождают, невидимая магия музыки – всё это помогает мне испытывать чувство счастья. Когда справляюсь с некоторыми эмоциями, я люблю играть на фортепиано. Я влюбилась в него ещё в шесть лет. И эта связь особенная. Я не могу подстраиваться и играть хуже, чтобы не пройти в конкурсе. Я играю как чувствую, как живу. Для меня музыка и есть сама жизнь. И притворяться, чтобы помочь подруге победить, – это, наверное, было бы предательством по отношению к себе.

– Дана, не переживай. Она хотела выиграть этот конкурс только ради одной цели.

– И какая же цель?

– Только не говори, что не догадываешься.

– Алинка что-то рассказывала тебе?

– Тот, кто побеждает в этом конкурсе, получает в подарок поездку на концерт, а ведущим будет один известный актёр.

Мы почти дошли до моего дома. Я резко остановилась.

– Регин, про участие в концерте я что-то слышала. Ну и что тут особенного? Что Полетаева хотела получить? Обычно на концерте победителю надо выступить, сыграть произведение.

– Об этом как раз Алинка и не думала. Она хотела выиграть поездку только ради встречи со своим кумиром. По слухам, ведущим будет один популярный молодой актёр. А ты знаешь, что Полетаева сейчас большая фанатка k-pop-айдолов и всей корейской культуры.

– Что? Ты хочешь сказать, что она участвовала в конкурсе только для того, чтобы попасть на этот концерт и познакомиться с какими-то актёрами?

– Вот именно.

– Не могу поверить. Она ничего не говорила мне об этом.

– Дана, ты меня удивляешь. Вся музыкалка обсуждала эту тему. А ты, выходит, не знала, на что подписалась.

– Я ничего не знала об этом конкурсе. Просто несколько недель назад Валерия Михайловна оставила меня после занятий и попросила сыграть то, что мне больше всего нравится. Так я и сделала. Конечно, я заметила, что она снимала на видео, как я играю. Но я и подумать не могла, что она отправит моё выступление на конкурс. Я решила, что это видео ей нужно просто для какой-то отчётности.

– Вау! Это прямо судьба. Я знаю, что Алинка умоляла своего педагога отправить её видео на конкурс. Ты не просила, а Валерия Михайловна сама это сделала. Значит, твоя игра произвела на неё особенное впечатление. Просто так победа не достаётся. Первое место получить можно благодаря таланту. Поздравляю, подруга! Ты попала.

– Спасибо! Но я хотела бы помириться с Алиной. Не желаю, чтобы это первое место стало окончанием нашей дружбы.

– Дана, ты слишком добрая. Полетаева всегда использовала тебя, чтобы выглядеть лучше. А ты продолжаешь мечтать о дружбе с ней. Я почти сразу её раскусила. Только я молчала, не хотела портить твоё наивное ощущение бытия. Вместо того чтобы переживать из-за такой подруги, тебе надо сосредоточиться на себе. Тебя ждёт встреча, которая определённо изменит твою жизнь. Только умоляю тебя. Пожалуйста, не влюбляйся в этого актёра, кем бы он ни был. Иначе этим ты разобьёшь сердце нашей Алинки. Уж этого она точно не простит.

– Регина! Ай-ай-ай! Как ты можешь говорить такое! Тебе известно, что я не хочу влюбляться. По крайней мере, пока не получу высшее образование. Не желаю отвлекаться на чувства. Мне легче концентрироваться на чём-то одном.

– Знаю. Но вдруг эта поездка нужна для того, чтобы ты встретила свою судьбу?

– На сегодняшний день моя судьба – это пианино.

– Ага.

– Пока, Регин!

– Данка, ты всегда так делаешь. Когда поднимается тема, которая тебе не нравится, ты убегаешь. И сколько ты ещё будешь бежать? Нам по восемнадцать лет. И это прекрасное время для первой любви.

– Мне нужно заниматься.

– Когда на улице такая красивая весна, разве хочется делать домашнюю работу? В отличие от тебя, я мечтаю влюбиться. Ну и, конечно, чтобы это была взаимная любовь. От безответной любви никто страдать не хочет. Хотя такое чувство и выглядит очень романтичным. Счастливая любовь куда лучше.

– Уж лучше не влюбляться, чтобы потом не страдать.

– Дана, какая ты правильная! Все надеются встретить свою настоящую любовь. А ты…

– Да. А я надеюсь держаться подальше от чувств, которые могут помешать исполнить мои мечты.

– Безумная карьеристка! Классные подруги меня окружают. Ничего не скажешь.

– Хватит жаловаться.

– Я не жалуюсь. Я горжусь. Кстати, когда будем отмечать твою победу в конкурсе? Может быть, сегодня вечером в кафе? Тортик и…

– Регин, а тебе не кажется, что отмечать сейчас неуместно по отношению к Алине. Она расстроена.

– Опять ты. Перестань думать о других. В первую очередь надо думать о себе. Ты выиграла. Ты достойна лучшего. Так зачем каждый раз вспоминать о Полетаевой?

– Может быть, ты и права. Только отмечать будем, когда преподавательница сообщит мне об этом лично. И лучше после участия в том концерте, если, конечно, я всё-таки решусь там выступить.

– Ты должна выступить. Но как долго ждать торта!

– Зато для фигуры полезно.

– Ладно. До завтра! Я тебе ещё напишу.

– Пока!

Глава 2

Апрельский ветер нежно касался кожи. Солнечный свет накрывал с головой, заставляя забывать о неприятностях. В этом вся весна. Кажется, можно получить всё, что захочешь. Стоит только подумать о том, чего действительно желает сердце. Сегодня рано утром я прилетела в Сеул для участия в Международном музыкальном фестивале, потому что я стала победителем конкурса пианистов. Лауреату I степени в этом конкурсе полагался главный приз – поездка в Южную Корею на двухнедельные курсы в Международной школе музыки, посещение мастер-классов и выступление на концерте в рамках фестиваля. Словом, меня ждала насыщенная программа, полная музыки и общения с профессионалами. Музыкальный колледж, в котором я училась, гордился этим и держал за меня кулачки. Я видела красивый нарисованный плакат в мою поддержку. Это чуть не довело меня до слёз, а я уже слишком долго сдерживалась и не позволяла себе плакать. Почти на целый месяц я должна была отправиться так далеко, в незнакомое место. Меня одолевали сомнения. Пару раз я даже пыталась отказаться, но Валерия Михайловна не разрешала мне сорваться. Преподавательница обещала быть со мной на связи всё время, чтобы помочь с подготовкой к выступлению на концерте. И это единственный пункт, который меня немного успокаивал. К тому же я буду там не одна. В этой школе будут заниматься ещё победители из других стран. Хотя неуверенность то и дело меня тормошила, заставляя сомневаться, я всё-таки понимала свою ответственность и то, что я просто обязана быть благодарной за внимание к моему творчеству.

В международном аэропорту Инчхон повсюду спешили люди. А я медленно катила свой малиновый чемодан к выходу, одновременно подтягивая другой рукой большую дорожную сумку на правом плече. Когда я наконец-то вышла из аэропорта, то тут же наткнулась на табличку, написанную огромными русскими буквами. ДАНА КОШЕЛЬ. Нет слов, чтобы передать, как я обрадовалась, увидев знакомый язык. Я окинула взглядом человека, державшего эту табличку. Молодая улыбчивая кореянка встретилась со мной глазами и решительно направилась ко мне.

– Дана Кошель? – спросила она.

– Да, – ответила я по-русски, а потом вспомнила, где я, и быстро прошептала: «Йес».

– Всё в порядке? Как полёт? Вы можете говорить на русском. Я понимаю. Я переводчик и куратор музыкальных проектов. Ким Ханбёль. – Кореянка сделала лёгкий поклон головой.

Я машинально повторила это движение и добавила:

– Спасибо! Всё хорошо. Я рада, что вы встретили меня.

– Это моя работа. – Ким Ханбёль поправила свои длинные чёрные волосы за уши и опустила табличку.

Затем она ещё раз внимательно посмотрела на меня, а потом помахала рукой, чтобы я следовала за ней. И я поспешила. Через несколько минут мы сели в машину. Водителем оказался пожилой кореец, который бросил быстрый взгляд на меня и тут же уставился в лобовое стекло. Я села рядом с Ким Ханбёль на заднее сиденье. Девушка тут же достала телефон и принялась звонить. Зазвучала торопливая корейская речь. И это мгновенно пробудило во мне тоску. Я захотела домой. Вот прямо сейчас вернуться бы в аэропорт и лететь обратно. Конечно, детское желание. Но я и не ощущала себя взрослой. Мне всего лишь месяц назад исполнилось восемнадцать, и я ещё не привыкла к тому, что стала совершеннолетней. Хотя здесь мне и придётся проявить самостоятельность, доказать, что я смогу сама о себе позаботиться. Чтобы не сойти с ума от мыслей, я начала смотреть в окно, пристально разглядывая дороги, которые постепенно наполнялись другими автомобилями. Вскоре вместо весенних полей и многочисленных посадок стали появляться высотные здания. Мы въехали в город. Дома, торговые центры, люди – всё мелькало перед глазами. Всё было новым и таким интересным. Я впервые оказалась за границей. Одна половина убеждала меня в том, что это мне снится, что я, преданная своим принципам, выступающая против перемен, просто не могла здесь очутиться. Но вторая половина моего сознания упорно заставляла меня поверить в то, что я всё же решилась на столь необычное приключение, включающее в себя музыкальное путешествие, и что я просто обязана использовать шанс, который подарила мне судьба. Внезапно машина резко затормозила. И я повернулась к моей провожатой.

– Мы приехали, – объявила Ким Ханбёль.

Я снова выглянула в окно. Неподалёку я заметила небольшой дом белого цвета с коричневой крышей. Чуть подальше находилось ещё два дома такой же архитектурной формы и цветовой гаммы.

– Дана, это ключ от дома, в котором вы будете жить вместе с другими студентами на время прохождения курсов в школе музыки и участия в фестивале, – сказала Ким Ханбёль, когда мы вышли из автомобиля.

Я взяла ключ и вытащила пластиковую ручку чемодана, приготовившись снова катить свой багаж.

– Вам нужно поторопиться, чтобы успеть на занятия. Через полчаса я вызову вам такси. Будьте готовы к этому времени, – проговорила Ким Ханбёль, открывая дверцу машины.

– А вы не зайдёте со мной? Вдруг я не смогу открыть замок? – спросила я, показывая на дом.

– Я спешу. Мне нужно встретить ещё одного студента. Вы справитесь. В доме две комнаты с двумя кроватями. Можете выбрать любую, которая не занята. Три девушки в доме должны вести себя хорошо. Мы с вами увидимся уже в Международной школе музыки. Не забудьте про такси. Оно доставит вас прямо к зданию, где будут проходить курсы.

– Хорошо. Спасибо!

Кореянка улыбнулась, быстро поклонилась и села в автомобиль. А я как можно скорее двинулась к дому. Вставив ключ в замок, несколько раз прокрутила, и дверь открылась. Слава богу! Переступив порог своего нового жилья, я сразу же поняла, что влюбилась. Влюбилась в этот дом. Интерьер был простым, но изящным. От входной двери располагался просторный зал в светлых оттенках. Серый диван стоял посередине, а рядом с ним двухъярусный стеклянный журнальный столик. Напротив, у стены, стояло чёрное пианино. Я торопливо подошла к инструменту и провела кончиками пальцев по крышке. Я соскучилась по игре. Я так привыкла каждый день жить лишь музыкой, но этот перелёт выбил меня из привычного ритма. Хотела бы я остаться сейчас здесь, прикоснуться к клавишам, отключить мысли… Но мой взгляд остановился на коралловых наручных часах, и я поняла, что нужно поспешить.

Дверь слева вела на кухню. Я заглянула туда мельком, решила, что позже рассмотрю всё повнимательнее. Сейчас мне нужно выбрать комнату, освежиться, переодеться и ждать такси. Экскурсию по дому организую себе потом. Надо сосредоточиться на том, ради чего я здесь вообще нахожусь. Моя немного сонная голова всё же продолжала активно работать. Открыв дверь в первую комнату, я заметила возле одной кровати большой чёрный чемодан. Ага, уже кто-то занял место. Правда, была ещё свободная кровать. Но я почему-то не захотела остаться здесь. Закрыв дверь, направилась в другую спальню. Моё внимание привлекла кровать у окна. Можно ночью смотреть на звёзды, видеть рассвет. Я поставила около этой кровати свой чемодан и сумку. Повернувшись ко второй постели, я обнаружила на ней красную косметичку с белыми сердечками. Подойдя ближе, я увидела с другой стороны красный пластиковый чемодан. И эта комната уже занята. Мне понравилась кровать, да и вся спальня. Тем более у моей соседки по комнате почти такой же вкус, как и у меня. У неё красный чемодан, а у меня – розовый. По цветовой палитре это ближе, чем чёрный. Я решила остаться здесь. Свой выбор сделала. Надеюсь, я смогу выжить в этом месте ближайшие три недели.

Глава 3

Позади меня находилось здание Сеульского культурного центра, в котором была организована специальная Международная школа музыки. Через несколько минут начнутся занятия. Мне надо войти, познакомиться, приступить к учёбе с иностранцами, победителями из других стран. Но я была абсолютно растеряна. Ким Ханбёль, как и обещала, прислала за мной такси, которое уже было оплачено. Я надеялась, что эта переводчица тоже приедет, но нет. Она, наверное, посчитала, что будет лучше, если в первый же день в Сеуле я начну привыкать быть самостоятельной. Это сбивало с толку. Больше всего на свете сейчас мне нужна поддержка, а не желание слушать дикие мысли, которые рождались в моей голове от страха перед неизвестностью. Не всегда человеку требуется уединение для того, чтобы настроиться на новый этап в своей жизни.

Цветущие ветки на фоне голубого неба выглядели так завораживающе, что я даже задержала дыхание на минуту. Потом, сделав парочку глубоких вдохов, я вытащила телефон из сумки. Включив камеру, сосредоточилась на экране. Яркий солнечный свет мешал разглядеть, получился снимок или нет. Несколько раз я прищурилась, чтобы поймать идеальный кадр. Внезапно подул приятный апрельский ветер, отчего бледно-розовые цветки сорвались с веток и полетели на землю. Красота весны очаровывала. На короткий миг я почти забыла, что мне нужно отправляться на занятия. Как хорошо было бы остаться здесь и просто наблюдать за этим чудом вокруг! Но я знала, что не могу подвести людей, которые в меня верят. Меня пугало всё незнакомое и новое, эти непривычные репетиции на английском языке, которые будут впервые в моей жизни. Слава богу, я говорила по-английски, поэтому не сильно переживала. Только не могла справиться с нервозностью. Я делала всё возможное, чтобы на меня не обращали внимания, чтобы не замечали. Не делала макияж, чтобы не привлекать парней, отлично училась, чтобы лишний раз меня не спрашивали, потому что часто за мои заслуги оценка выходила автоматом. Однако сейчас я стояла в центре Сеула, мой мозг готов был лопнуть. Неужели я и правда прилетела в Корею? Я позволила увезти себя так далеко от дома, от моей любимой комнаты, забитой распечатками нот и книгами? До сих пор не понимала, как это вышло. Страх вновь накрыл меня с головой. Мне надо развернуться и заставить себя приблизиться к этому зданию, войти и попытаться выжить. Я смогу. Я старалась придать себе внешней уверенности. На самом деле, всё было гораздо сложнее. Я двинулась вперёд, ближе к скверу и сделала ещё несколько фотографий, а потом резко обернулась. На экране смартфона не было цветущих деревьев, неба, красивого здания. Я поморгала пару раз. Из-за солнца трудно что-то понять. Присмотревшись, я поняла, что моя камера уткнулась в воротник тёмно-коричневого пальто. Еле слышно я вздохнула, а потом медленно опустила телефон. Мой взгляд упёрся в мужскую грудь. Я подняла голову и увидела перед собой молодого корейца. От неожиданности я слегка попятилась.

Парень смотрел прямо на меня. От его чёрных узких глаз веяло холодом. Слишком суровый взгляд поразительно контрастировал с его нежными, как розовые лепестки, губами. Такое ощущение, что верхняя часть лица ещё продолжала жить в зимнем ритме, а нижняя половина уже расцветала под тёплым весенним солнцем. По моему телу разлилась какая-то жгучая волна очарования. Я впервые в жизни с таким нескрываемым восхищением разглядывала удивительное, немного смуглое лицо незнакомого парня. Моё сердце стало разгоняться, словно перед началом большого марафона. Бег на длинную дистанцию. Да, именно это я почувствовала, когда мы встретились взглядом.

– Хочешь автограф или селфи? – поклонившись, спросил молодой человек по-английски и вытащил из ушей белые беспроводные наушники.

До меня тут же долетели слова из песни, звучавшей на высокой громкости: «Следуй за мной. Следуй за мной. Следуй за мной, девушка».

К счастью, мой английский язык был достаточно хорош, и я поняла его вопрос, хотя и с чуть-чуть корейским акцентом.

– Нет, – поспешно ответила я.

«Ты моя единственная», – продолжало звучать из наушников.

– Классная песня. «Follow me» B1A4, – сказал парень, а затем его большой палец заскользил по экрану мобильного телефона. И через секунду музыка затихла.

Зачем мне его автограф или фото? Он что, знаменитость? Понятия не имела. Его лицо мне ни о чём не говорило. Возможно, Алинка, моя подружка, вернее, бывшая подружка, догадалась бы, кто это, поскольку была сумасшедшей фанаткой корейской культуры. Я же просто смотрела на незнакомца и почему-то не могла оторвать свой взгляд от него. Внезапно моё внимание привлекла маленькая яркая серёжка в его левом ухе. Боже! Никогда не интересовалась мальчишками, которые носят украшения. И ещё терпеть не могла татуировки на теле. Абсолютно не мой тип. Парень был высокого роста. Наверное, на целую голову выше меня.

Внезапно молодой человек наклонился так, что его лицо оказалось напротив моего. Очень близко. И до меня дошло, что я чересчур долго разглядывала его. Как-то неприлично.

– Тогда почему так смотришь на меня? Словно хочешь спросить что-то, но не решаешься?

Ого. Два вопроса. Мне надо сначала перевести их на русский, придумать ответ, а потом уж попытаться сформулировать его на английском языке.

– Я первая пришла сюда. И хотела побыть здесь в одиночестве.

– Я тоже пришёл сюда, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Но ты помешала мне.

Это намёк, что я должна уйти?

– Сквер для всех, и я думаю, что здесь всем хватит места, – возразила я. Если честно, то мне совсем не хотелось уходить. Мягкий, приятный голос этого корейца волшебным образом действовал на мою душу. Я успокоилась. Почти не было страха. Я стала победителем конкурса, смогла получить такой приз: поездку и участие в концерте. Но в глубине души застыла ноющая боль, потому что все от меня ждут наилучшего результата, я не могу никого подвести. Я сама знаю об этом, стараюсь изо всех сил, поэтому частые напоминания о том, что и как я должна сделать, начинали порядком раздражать меня. С годами люди не облегчают себе жизнь, а лишь больше усложняют. И это неправильно.

– Откуда ты? – Незнакомец выпрямился во весь рост.

Мне снова пришлось поглядывать на него снизу вверх.

– Из России.

– Давно приехала?

– Сегодня мой первый день в Сеуле.

– Вау! – Лукавая улыбка затанцевала на лице корейца.

Я заметила, что в его чёрных глазах, которые до этого излучали холод, вдруг появились искорки, наполненные каким-то невероятным светом. Он весь загорелся. Его лицо показалось мне очень красивым. От него исходила магия. Что-то доброе и тёплое пряталось там, за горизонтом его глаз, где-то в океане его мыслей кружились в танце позитивное настроение и искренность. Словно прежде незнакомец был в маске, а потом сбросил её и позволил себе быть настоящим. Я как будто подзарядилась от него. И тоже весело улыбнулась.

– Значит, ты ещё не успела попробовать корейские блюда?

Я отрицательно покачала головой и тихо добавила:

– Не только корейские, я вообще ещё сегодня ничего не ела и не пила.

Лишь в эту минуту я поняла, что слабость от голода завладела мной. Главное – мне не хватало упасть в обморок, особенно сейчас. Жаль, не было времени даже выпить просто чай.

– Пойдём, я покажу тебе мою любимую еду. – Парень схватил меня за руку.

Моё сердце взлетело в космос. Я посмотрела на свои пальцы, зажатые в его широкой ладони. Мне понравились его руки. Бог ты мой! Я только сейчас осознала, что в человеке меня всегда пленяли не глаза, губы, нос, а руки. Именно руки захватили моё воображение в эти секунды. Я даже перестала дышать от восторга. Так сильно переполняли меня эмоции. А потом я услышала, как зазвонил мой телефон. Притяжение рассеялось в воздухе. Я осторожно начала выдёргивать руку из крепких пальцев незнакомца.

– Я должна идти.

Растерянный взгляд парня застыл на разъединении наших ладоней. Я видела, как он до последнего кончика пальца стремился удержать меня. Но я решительно вырвала руку и быстро спрятала в карман своего серо-голубого пальто. Я ответила на звонок.

– Дана. Это Ким Ханбёль. Где вы сейчас? – взволнованно спросила Ким Ханбёль.

– Я в сквере.

– В каком сквере?

– Недалеко от школы.

– Пожалуйста, поторопитесь. Через десять минут начинается занятие. Вы уже должны быть на месте.

– Да, я знаю. Хорошо.

Ничего особенного не случилось. Просто надо продолжать делать свою работу. Я засунула смартфон снова в карман пальто. И чтобы не провоцировать незнакомца, мои руки тоже остались лежать в карманах. Никаких прикосновений я больше не допущу.

– Теперь вы сможете побыть здесь наедине со своими мыслями. Я не буду мешать, – сказала я.

– А я не хочу, чтобы ты уходила. Останься.

– Я не могу.

Парень нахмурился.

– Пока! – тихо проговорила я и развернулась, чтобы уйти.

Впереди возвышались многоэтажные здания. Высотных домов было так много, что на мгновение я отчаянно выдохнула. Да я ни за что не смогу найти Сеульский культурный центр среди этих небоскрёбов! Одна в большом городе. Это только звучит романтично. Сейчас мне стало немного страшно. Надо держать под контролем свои чувства. Всегда. При любых обстоятельствах не выходить из себя, учиться остывать сразу же. Иначе неизвестно, во что большее это может перерасти. Оказывается, я слишком далеко ушла от того здания, возле которого меня высадило такси. Только снаружи сквер выглядел небольшим, но потом переходил в парк. Пока я найду адрес, опоздаю на уроки. А я терпеть не могла опаздывать. Приходить вовремя – моё важное правило. Я от подруг требовала того же. Алинка никогда не соблюдала его. Это меня бесило, но я сдерживала себя. Сейчас я поняла, что надо было не сдерживать, а просто не ждать такую безответственную подружку. Она не ценила нашу дружбу. Она лишь брала из неё то, что ей нужно. Короче, всё ради выгоды. Я осознала, что не должна была убегать от своих мыслей подобным образом. Таким побегом я могла создать дополнительные проблемы чужим людям. Однако тогда я действительно не могла поступить по-другому. Градус неуверенности зашкаливал во мне. Да, ошибки замечаешь гораздо позже. До их совершения ты даже не подозреваешь, что ошибаешься. Я торопливо оглянулась. И снова передо мной оказалась высокая, статная фигура незнакомца.

– Вы следите за мной? – не выдержала я.

– Нет. Решил проводить.

– Я и сама могу дойти.

– Не думаю, – ответил парень и приобнял меня за плечи. – Пошли.

– А может, вы тоже не знаете дорогу до Сеульского культурного центра? – спросила я, передёргивая плечами, чтобы скинуть его руку.

– Я только что там был.

Несмотря на его ответ, я достала телефон, в прозрачном чехле которого была спрятана записка на корейском языке с адресом центра. Я показала её незнакомцу.

– Я знаю, где это. Недалеко.

– Спасибо!

– Мы ещё не дошли, а ты уже благодаришь.

– Чтобы потом не забыть, я лучше раньше скажу.

Парень рассмеялся. И мы пошли. Миновав пару кварталов, я наконец-то заметила здание Сеульского культурного центра. Вот это да! В эмоциональном состоянии я даже не заметила, сколько километров накрутила.

– Как тебя зовут? – спросил парень и остановился напротив входа.

– Дана.

– А я Шин Чон Иль.

– Спасибо!

– Ты уже говорила.

– Да, но…

Я не знала, как завершить это странное знакомство. У меня совсем не было опыта общения с парнями. Я ещё не ходила на свидания и вообще избегала темы, связанной с мальчиками и любовью. А тут я чуть ли не лбом врезалась в человека, который почему-то мне понравился. На меня это не похоже. Я же не сошла с ума? Правда?

– Такое чувство, что ты боишься туда войти, – вдруг проговорил Чон Иль. Он покачал указательным пальцем в сторону двери.

– Я? Нет. Да. То есть я…

Кого я обманываю? Видимо, у меня на лице написано «трусиха». Даже кореец смог прочитать это слово. Кошмар!

– Человек всегда боится только того, чего хочет больше всего. – Чон Иль заглянул в мои карие глаза.

– Что? – почти прошептала я и подумала: «Неужели я хочу туда пойти?».

– Когда-то я тоже проходил через сомнения. Это нормально. Все чего-то боятся. Но если это для тебя очень важно, то нужно выиграть битву и доказать, что ты можешь.

Я задумалась над словами корейца.

– Ты действительно не хочешь автограф? – снова спросил Чон Иль.

– Зачем мне ваш автограф?

– Девчонки твоего возраста любят собирать автографы.

– Моего возраста? И сколько же мне лет?

– Может быть, пятнадцать. Или максимум шестнадцать лет.

Я рассмеялась.

– Что смешного? – вспыхнул Чон Иль и как-то нервно поправил чёрную чёлку на правую сторону.

– Мне восемнадцать, – тихо сказала я.

– Неожиданно. Наверное, всё дело в макияже, то есть в его отсутствии.

Мне стало так неловко. Этот парень заметил, что у меня не накрашены глаза. Без макияжа я выгляжу как малолетка. Круто. Ничего не скажешь. Не думала, что похожа на несовершеннолетнюю.

– Но ты выглядишь очень мило. Прямо как беби. Тебе идёт такое прозвище, – добавил Чон Иль.

Я искоса посмотрела на него. Издевается, что ли? Но его лицо выглядело очень серьёзным и заинтересованным. И совсем не казалось, что он хотел посмеяться надо мной.

– Мне не нравится это прозвище, – громко произнесла я и стала подниматься по ступенькам.

– Дана, верь в себя, и всё получится, – крикнул Чон Иль.

Я обернулась и помахала ему рукой. Кореец внезапно подбежал ко мне и, сняв рюкзак со спины, вытащил из наружного широкого кармашка пластиковый стакан с крышкой.

– Это зелёный чай. Я купил его перед тем, как столкнулся с тобой. Возьми. Он отлично бодрит. – Чон Иль буквально впихнул стакан в мои руки. – Обязательно выпей, пока горячий.

Я не успела даже произнести «спасибо», как парень уже сбежал со ступеней. Я отвернулась и быстро сделала глоток чая. Приятный травяной вкус придал мне сил. Улыбка застыла на моём лице. Я почти дотронулась до дверной ручки и вдруг снова оглянулась. В этот момент к парню подбежали какие-то кореянки с блокнотиками и ручкой. И Чон Иль начал подписывать их. Может быть, я зря не взяла его автограф? Со смешанными чувствами я вошла в культурный центр.

Глава 4

Когда я вошла в аудиторию, то заметила, что несколько студентов уже сидели за одиночными партами, стоящими близко друг к другу. Преподавателя не было. Кажется, я не опоздала. Осторожно кивнув ребятам, я села на свободное место прямо напротив учительского стола. С обеих сторон от меня имелись пустые сиденья. И если честно, то мне бы хотелось, чтобы никто не занимал их. Я мечтала сосредоточиться на предстоящей учебной программе. Я не должна отвлекаться. Но внезапно в моей голове пронеслось лицо Чон Иля. Как он смотрел на меня… Это воспоминание заставило меня вздрогнуть. Да что со мной происходит?

– Привет! Меня зовут Ксу. Я из Китая, из города Далянь.

Ко мне подсела девушка с высоким чёрным хвостом. Она так мило улыбалась, что я не сдержалась и тоже нацепила улыбку на лицо.

– Привет! Я Дана. И я из России, – ответила я, стараясь чётко выговаривать по-английски.

– Круто. В моём городе много русских магазинчиков. Я даже пробовала ваши блюда. Очень вкусно.

– Это интересно.

– Я пианистка. Ты ведь тоже играешь на фортепиано?

– Да, на фортепиано.

– Обожаю этот инструмент.

– И я.

Похоже, Ксу невероятно общительная девушка. Если уж она открыла рот, то закрывать его больше не нужно. Она заполняла малейшую паузу. А я хотела бы посидеть в тишине и подумать. Но теперь я почему-то хотела подумать не о музыке, как обычно. Стоило мне вспомнить Чон Иля, как моё сердце начинало нестись вдаль, словно листья по ветру. Непривычно. Я заметила, что меня совсем не волновал тот факт, что я сидела впервые в новой аудитории с незнакомыми молодыми людьми. И даже почти завела подругу.

– Скоро придёт преподаватель. Тебе лучше убрать это, – сказала Ксу, кивнув на стакан с зелёным чаем, который я поставила на свою парту.

Я только сейчас обратила внимание, что почти неотрывно смотрела на этот предмет, словно передо мной был сам Чон Иль.

– Знаешь, я уже не первый раз в Сеуле. В Корее нельзя в общественном транспорте пить и есть, поэтому и в учебном заведении лучше соблюдать этикет. В прошлом году я приезжала сюда с родителями на каникулы. Мне здесь понравилось. И когда я выиграла конкурс, то моему счастью не было предела. Ведь я снова в Сеуле! Можем потом ещё встретиться и погулять вместе. Я покажу интересные места. По крайней мере, те, которые меня больше всего зацепили, – быстро продолжила Ксу.

Последовав её совету, я допила чай и спрятала пустой стакан в сумку.

Китаянка так часто меняла тему, что я не сразу заметила, как с другой стороны возле меня сел парень. Только когда случайно бросила взгляд на стол, то увидела мобильный телефон, которого не было несколько минут назад. И я оглянулась на соседа. Парень как будто почувствовал мой взгляд и тоже повернулся. В меня впились голубые глаза. Тёмные вьющиеся волосы как-то небрежно уложены.

– Привет, – тихо прошептал молодой человек.

Я обернулась к Ксу, но та уже начала разговаривать с другой соседкой по парте. Я снова повернулась к незнакомцу.

– Я тебе сказал «привет», – снова повторил парень.

– Привет, – ответила я.

Неужели мне придётся весь день сидеть с этим красавчиком? Любая другая девчонка на моём месте обрадовалась бы этому. Но я жутко стеснялась. И мне так захотелось пересесть или вообще сбежать отсюда. Однако в моём разуме вновь всплыли слова Чон Иля, и я попыталась сосредоточиться на цели, ради которой здесь оказалась.

– Я Дана. Пианистка.

– Фабьен. Пианист.

Мы улыбнулись. Знакомство состоялось. Вроде не всё так страшно, как я себе представляла.

– Доброе утро! – громкий и немного тонкий голос ворвался в аудиторию, и все студенты автоматически посмотрели на преподавательницу.

Невысокая кореянка в фиолетовом брючном костюме подошла к столу и положила сумку на стул. Аккуратная стрижка каре с чёлкой делала эту женщину похожей на подростка, как будто она одна из нас. Я внимательно следила за её движениями. Хорошо, что это преподавательница, а не преподаватель. Возможно, если бы это был мужчина, я бы больше нервничала. Это возвращало меня в прошлое. К моему отцу. Разлетающиеся клавиши. Звуки погибающего инструмента. Жестокие слова. «Ты ничего не добьёшься. Посмотри на меня. Лучший музыкант, который превратился в ничто. Тоже хочешь этого? Тогда играй». Воспоминания нахлынули с такой силой, что у меня даже вспотели ладони, и я попыталась под партой вытереть их о свои коричневые в белую полоску брюки.

– Она милая. Мне нравится, – прошептала Ксу.

Голос моей новой знакомой начал заглушать отрывки из прошлого. Я быстро вдохнула и постаралась медленно выдохнуть. Надо собраться. То, что было тогда, уже очень далеко. А я сейчас среди своих ровесников, людей, которые, как и я, влюблены в музыку. Я не одинока.

– Сейчас мы с вами познакомимся. Каждый будет вставать и представляться. Как вас зовут, откуда приехали, ваш возраст, где учитесь, сколько лет вы занимаетесь музыкой. И обязательно расскажите, почему вы выбрали игру именно на фортепиано, – бодро произнесла преподавательница. – А кто у нас начнёт? Конечно же я. Меня зовут Ли Соён. И ко мне можно обращаться на английский манер, то есть миссис Ли. Я из Кореи. Сеул – мой родной город. Мне 43, и уже 37 лет я занимаюсь музыкой. Фортепиано – моя чёрно-белая любовь. Когда я впервые услышала мелодию, сыгранную на фортепиано, то влюбилась в этот инструмент. Я горжусь тем, что я пианистка. А ещё я счастлива учить других чувствовать ту волшебную музыку, которая может исходить лишь от фортепиано.

Фабьен захлопал. К нему присоединились остальные студенты. Я аплодировала громче всех. Да, миссис Ли покорила моё сердце. Чёрно-белая любовь. Она назвала именно моё чувство к пианино так просто. А я до этого даже не осмеливалась в мыслях признаться, что действительно сильно привязана к инструменту.

– Спасибо! Я поздравляю вас всех с победой в конкурсе пианистов. Вы уже лучшие. Вы доказали это своей игрой. Отбор был очень сложным. Я и другие преподаватели очень рады приветствовать вас. Я рада, что именно вы будете принимать участие в Международном музыкальном фестивале, который состоится через три недели. Но перед этим вам предстоит потрудиться здесь, в нашей школе музыки, на специальных курсах. Через две недели после учёбы вы будете сдавать экзамен и, конечно, параллельно готовиться к концерту, который состоится в рамках фестиваля. Для каждой специальности в нашей школе отдельные занятия. Всё это только для победителей конкурса. Помните, что вы уже смогли взобраться высоко. Постарайтесь не останавливаться, а подниматься выше, быть лучше, продолжать совершенствоваться. В творчестве главное идти вперёд. – Миссис Ли несколько раз поклонилась.

Я ловила каждое слово Ли Соён. Она такая энергичная. И всё, что она говорила, ароматным маслом капало на мою душу. Меня накрыла волна вдохновения.

– Начнём знакомство, – сказала миссис Ли и села за стол.

У меня задрожали пальцы от волнения. Я боялась выступать. Комок подступил к горлу. Несколько раз я попыталась проглотить. Но нервозность не позволяла мне почувствовать свободу. Да, страх сцены и публичного выступления накатил на меня снова. До десяти лет я была гораздо увереннее, чем сейчас. Потому что тот случай перевернул мой мир, и я закрылась, испугалась, постоянно убегала. Я просто не знала, как себя вести дальше и можно ли жить вообще с такими воспоминаниями. Это мучило меня. Даже было обидно, что, будучи круглой отличницей, знающей почти всё, я не могла показать знания и себя, поскольку каждый раз на меня нападала жуткая паника. Словно кто-то в последний момент снова и снова забирал мою уверенность, которая уже готова была вернуться, высовывала свой гордый носик из-за кулис души. А потом, трусливо сжав плечи, пряталась за шторы, делала вид, что её никогда не было. Трудно жить, когда не можешь договориться с самим собой, с собственными чувствами. Главное, не расплакаться. Я давным-давно не разрешала себе плакать. Сильно прикусив половинку нижней губы, я попыталась настроиться, вернуться в настоящее.

– Ты тоже волнуешься? – шёпотом произнесла Ксу.

Я повернулась к ней. Неужели она заметила мою нерешительность? Я надеялась, что умела скрывать свои эмоции. Здесь мы соперники. И никто не должен догадаться о моей слабости. Хотя я так долго притворялась, что устала это делать.

– Почему тоже? – спросила я.

– Просто я очень застенчивая, волнуюсь перед выступлениями и рассказами о себе, – ответила Ксу. – Посмотри, видно, что у меня дёргается левый глаз?

Я присмотрелась к её левому веку.

– Нет, – отрицательно покачала я головой.

– Но я чувствую. Это от волнения. Думала, что ты тоже волнуешься. Новая обстановка и всё такое. Понимаешь? – еле слышно проговорила Ксу и указательным пальцем потёрла левую бровь.

– Мне показалось, что ты очень общительная девушка, и чувство страха тебе совсем незнакомо, – с улыбкой возразила я.

Удивительно, но Ксу начала мне всё больше нравиться. Мы с ней были похожи, как сёстры. Наверное, я хотела бы, чтобы мы стали настоящими подругами.

– Я болтаю только от волнения, чтобы заглушить мысли, которые пугают. Стараюсь отвлекаться, – пояснила Ксу.

– Итак, ребята. Кто первый? Есть желающие или будем идти по порядку? – спросила Ли Соён.

– Давайте я начну, – услышала я слева от себя.

Фабьен встал. Я заметила, что он оказался среднего роста. Да, до высоты Чон Иля ему далеко. О боже, я снова вспомнила парня, с которым столкнулась сегодня утром. И почему в моей голове, как на повторе, прокручивается эта встреча?

– Меня зовут Фабьен Дюпен. Но все называют меня просто Фаби. Поэтому вы тоже так можете ко мне обращаться. Я не обижусь. Я приехал из города любви. Думаю, вы догадываетесь, что речь идёт о Париже, – начал Фабьен, и многие захихикали.

После Фабьена другие тоже осмелели и стали выступать по желанию. А потом остались только я и Ксу. Я обратила внимание, что Ксу ещё больше разнервничалась, и я решила побороть свой страх. Если судьба привела меня сюда, значит, это правильно. Я нахожусь на своём месте. «Дана, верь в себя, и всё получится». Перед моими глазами вырисовывались слова Чон Иля. И тут я подняла руку. Ли Соён одобрительно кивнула. Я встала и начала.

– Я Дана Кошель. Из России. Мне восемнадцать лет. Я учусь на первом курсе в музыкальном колледже при консерватории. И сколько себя помню, музыка всегда окружала мою жизнь. В шесть лет я поступила в музыкальную школу, набрала максимальное количество баллов. Для меня музыка – это отдельный мир, в котором я становлюсь настоящей, девочкой, которая верит, что добро всегда победит зло, что наступит справедливость, что лучшее обязательно придёт, если будешь верить в свои силы. И для меня игра на фортепиано – чёрно-белая любовь.

– Спасибо, Дана! Это очень интересно, – сказала миссис Ли.

Я села.

– Вау, – прошептал Фабьен. – Ты классная.

Я почувствовала, как мне стало жарко. Впервые в жизни парень сказал мне, что я классная. А ведь я ничего особенного не сделала, просто рассказала о себе.

– Не волнуйся, – тихо произнесла я, повернувшись к Ксу, которая медленно поднималась из-за парты.

Я улыбнулась. И Ксу начала свою презентацию.

Глава 5

Первый день в Международной школе музыки довольно быстро пролетел. Преподаватели не стали сразу же нагружать нас, иностранных студентов, а просто спокойно познакомили с программой, рассказали, какая работа предстоит и что они хотели бы увидеть в итоге. Я начала привыкать к общению только на английском языке. Хотя у многих преподавателей слышались корейские нотки. Но в целом я улавливала суть лекций. Теперь мне вместе с остальными студентами предстояло отправиться на прослушивание для участия в концерте, который будет проходить в рамках фестиваля. Напряжение окутало меня с головы до ног. Я стояла возле автобуса, который должен отвезти всех победителей на другой конец города, в концертный зал.

– Красотка, ты собираешься садиться или как? – услышала я позади себя и обернулась. Итальянский пианист прищёлкнул пальцами и показал на автобус.

– Да. Сейчас. Ты проходи, – ответила я и отошла немного в сторону.

Как бы я хотела перенести это прослушивание на какой-нибудь другой день! Или вообще отменить. Но я знала, что это невозможно. Выступление на концерте – главный подарок для любого музыканта. По сути, я должна пищать от радости. Вместо этого я дрожала от волнения. Одно дело – играть на фортепиано в своей комнате или в любимом музыкальном колледже, и совсем иное – играть, пытаясь угодить членам жюри, которые выберут лучших.

– Ты волнуешься? – снова раздался голос итальянца почти над моим ухом.

Оказывается, парень не сел в автобус, а остался стоять рядом со мной.

– Нет, – соврала я.

– Дана, надо легче относиться ко всему, что предлагает жизнь. Любой момент – это просто приятная возможность. Так надо получать удовольствие от этого, а не представлять, как будто тебя ведут на виселицу. Музыка дарит нам свободу. Мы можем летать, как птицы, в любой момент, стоит лишь прикоснуться к инструменту.

Я задумалась над тем, что он сказал. Как же его зовут? Я забыла имя итальянского студента. Запомнить такие разнообразные иностранные имена в первый день в чужой стране, когда нервы на пределе, – это для меня оказалось нереальным. Мне стало неловко, что он назвал меня по имени, а я не могла ответить тем же. И почему я так парюсь из-за этикета? Ведь мы молодые люди, и не всегда важно демонстрировать вежливость. Во мне снова включался синдром отличницы.

– Может быть, ты и прав. Но иногда ответственность давит, про свободу забываешь. И ещё ты не мог бы сказать, как тебя зовут?

– Алессио.

– Дана.

– Я помню. Имена самых красивых девушек я не забываю.

Я улыбнулась.

– А у тебя есть парень?

У меня чуть не отвалилась челюсть от этого вопроса. Странный переход от музыки до личной жизни.

– Нет, – ответила я и добавила: – Когда занимаешься творчеством, музыкой, то нет времени на всё остальное.

Надеюсь, он больше не будет поднимать эту тему. Не все мечтают о любви. Не все жаждут встречаться с парнями. Я не хочу влюбляться.

– Впервые вижу девушку, у которой нет времени на всё остальное, кроме музыки. Я, как итальянец, считаю, что сначала должно быть время для любви, а потом уже можно заниматься чем-то другим, – сказал Алессио почти мне на ухо, прижимаясь плечом к моему плечу.

Я немного отошла назад. Мне не нравится, когда ко мне прикасаются, тем более незнакомые люди. Да, от этого итальянца стоит держаться подальше. Увидев, как к автобусу направляются Ли Соён, а также Ксу и Фабьен, я с облегчением выдохнула. Постараюсь сделать всё возможное, чтобы итальянский флирт больше не повторился.

– Ксу, почему ты так долго? – спросила я.

– А что, Алессио пытался распылить на тебе свои романтические чары? – шепнула Ксу.

Я удивлённо уставилась на неё. Китаянка подмигнула мне. Мы сели в автобус. К счастью, мне досталось место у окна. Я всегда любила смотреть на город, на пейзажи, на людей.

– Мне кажется, что у нашего горячего итальянца здесь только одна цель – найти девушку, – прошептала Ксу, когда автобус наконец-то двинулся с места.

– Он тоже спрашивал тебя про парня и всё такое? – поинтересовалась я с улыбкой.

– Да. Когда мы переходили в другую аудиторию, он чуть ли не допрос устроил мне. Но я в таких случаях всегда имею заготовленный ответ.

– И какой?

– Моё сердце занято.

– А-а. Хорошая идея.

– Да. Иногда бесит, когда к тебе пристают, а у тебя пока совсем другие планы. Не хочу тратить время на мальчишек.

– Ксу, я с тобой полностью согласна. Я совсем не желаю страдать от…

Я не успела договорить, потому что в окне вдруг увидела Чон Иля, прислонившегося к дереву. А напротив него стоял парень с фотоаппаратом. Я так и застыла с открытым ртом от увиденного.

– От чего ты не желаешь страдать? – Ксу потянула меня за рукав пальто.

– От любви, – задумчиво произнесла я и снова посмотрела в окно.

Но автобус уже свернул, и странное чувство тоски внезапно охватило меня. Почему-то мне захотелось выскочить из автобуса и бежать к Чон Илю. Какие глупости лезут мне в голову! Видимо, корейский воздух вреден для моих мозгов, раз начали появляться безрассудные мысли.

– Ну нет! Тут я с тобой не соглашусь. Не всегда от любви страдают. Я имела в виду, что пока мне не хочется тратить время на парней, потому что сначала мне нужно получить образование, добиться определённого роста в карьере. Но на самом деле я хочу однажды встретить любовь, только настоящую и взаимную, – продолжила Ксу.

Я устало кивнула. Мне больше не хотелось говорить.

Через несколько минут мы подъехали к большому современному зданию, в котором располагался концертный зал. Ли Соён шла впереди, студенты, включая меня, следовали за ней. Присутствие этой женщины придавало мне сил, словно её пример, энергичность, любовь к пианино показывали, что можно действительно жить и наслаждаться тем, что делаешь, не слишком задумываясь о каких-то незначительных вещах. То, что Ли Соён будет вместе с нами на прослушивании, частично возвращало мне спокойствие.

– Ребята, сейчас вас по одному вызовут. Я буду сидеть вместе с комиссией. Именно от того, как вы сыграете, зависит ваше участие в концерте. Комиссия выберет лучших из лучших. Может быть, даже всех. Я не знаю точно. Всё зависит от вашего настроя, желания, способностей. Покажите всё, что умеете. Отпустите всё ненужное и позвольте музыке нести вас вперёд, – проговорила миссис Ли и вошла в зал.

Я отвернулась от двери и просто уставилась на стену. В эту минуту я пыталась молиться. Остальные студенты обсуждали членов комиссии, что те очень строгие, придирчивые и что надо играть, как гений, чтобы понравиться им. Внезапно дверь распахнулась, и к нам в коридор вышла молодая кореянка с листом в руке.

– Дана Кошель, – поспешно сказала она.

Что? Я первая пойду? Этого я не ожидала. Я хотела, чтобы кто-нибудь другой попробовал, рассказал, каково это быть там, а потом уже подготовиться туда войти.

– Дана Кошель, – повторила девушка.

И я нехотя подошла к ней.

Глава 6

Когда я села за фортепиано, мои пальцы дрожали. Я мысленно приказывала себе успокоиться. Мне предстояло важное прослушивание. В первом ряду сидела Ли Соён с очень сосредоточенным лицом. Рядом с ней расположилось несколько человек азиатской внешности. Перед тем как отправить меня на сцену, миссис Ли шепнула: «Среди них организаторы концерта и профессиональные музыканты. Покажите лучшее, что умеете». В настоящую минуту мне казалось, что я не репетировала целую вечность. Честно говоря, без подготовки я немного боялась играть. Последний раз я прикасалась к инструменту в родном колледже, а это было почти два дня назад. Другое фортепиано вызывало во мне какой-то необъяснимый страх. Но я должна преодолеть его. Нет. Я не должна. Я хочу. Хочу хорошо сыграть. Я люблю играть. Мысленно я представила пьесу, которую собиралась исполнить. Чайковский – мой любимый композитор. Его сложно играть. А я никогда не убегала от трудностей. Разве что сегодня утром. Я вспомнила холодные чёрные глаза, в которых на короткое время появились хитрые искорки. Тёплые и красивые руки, которые передавали особую энергию. Сердце наполнялось добротой. Дрожь в пальцах исчезла. И я смело прикоснулась к клавишам. Чёрно-белая любовь наполнила зал. Я погрузилась в мир музыки и забыла обо всём.

– Молодец! Ты всё сделала правильно. – Ксу внезапно обняла меня. – Мы немного подсматривали.

– Дана, это бесподобно. Я видел, как переглядывались члены комиссии. Их зацепила твоя манера игры, – сказал Фабьен.

После того как все исполнили свои композиции, мы ждали решения. И это было очень утомительно. Наконец-то вышла девушка с листом и перечислила имена тех, кто прошли. Назвали всех, кроме меня. Моё сердце просто упало вниз, в какую-то яму. Молча развернувшись, я направилась к гардеробу. Я не оправдала ожиданий преподавательницы по фортепиано. Валерия Михайловна будет во мне разочарована.

– Не сдавайся раньше времени. Может быть, они что-то напутали. – Алессио слегка сжал моё плечо.

Я резко скинула его руку. Только не надо меня жалеть. Подошли остальные студенты. Мы ждали, когда нам подадут верхнюю одежду, и обсуждали предстоящий концерт. Потом возле себя я заметила Ли Соён.

– Дана, в вашей игре есть что-то пронзительное, что хочется одновременно плакать и стать счастливее. Необычное музыкальное сочетание. Я впервые с этим столкнулась или, вернее, давно такого не слышала, – произнесла миссис Ли.

Я попыталась улыбнуться. В этот момент к Ли Соён подбежала незнакомая кореянка и позвала её. Наша преподавательница по фортепиано поспешила за ней.

– Наверное, хотят сообщить что-то насчёт расписания, подготовки к концерту, – проговорила она на ходу.

Я лишь неуверенно пожала плечами.

Через несколько минут Ли Соён вернулась.

– Они хотят, чтобы Дана выступила с двумя произведениями, – объявила миссис Ли.

Я переглянулась с ребятами.

– Это как?

– Завтра состоится ещё одно прослушивание. Возможно, они предложат сыграть какие-то пьесы на выбор, – сказала Ли Соён.

– То есть им мало того, что я сегодня исполнила? Снова прослушивание? Сегодня они не слушали меня? Что за издевательство? – Я почувствовала, как жар охватывает моё тело. Боже, только бы не сорваться!

– Дана, не надо так эмоционально реагировать на всё. – Миссис Ли слегка погладила меня по спине. – Жюри музыкальных конкурсов иногда так делают, чтобы убедиться в достоверности таланта. Может быть, у них появились какие-то планы на вас. Но они боятся ошибиться. Поэтому и проверяют несколько раз. Значит, нужно очень хорошо подготовиться к завтрашнему прослушиванию.

Конечно, я хотела бы поспорить, однако промолчала. Кто будет спрашивать мнение восемнадцатилетней девушки? На секунду я даже пожалела, что это я выиграла конкурс, а не Алинка. Пусть бы она выкручивалась сейчас.

Мы вышли из здания концертного зала. Ли Соён попрощалась с нами. А мы, десять студентов, должны были вернуться в дома, которые предоставили нам на время учёбы и проведения музыкального фестиваля.

Сумерки обволакивали Сеул. Повсюду горели фонари. Яркие огни мерцали в темноте, заставляя отвлечься от повседневных дел. Мой первый вечер в Корее только начался. А я почему-то догадывалась, чем он может закончиться – репетицией в доме, в котором ближайшие три недели я буду жить с двумя девчонками. Скучно. Оказавшись вдали от дома, от мамы, я вдруг почувствовала, как меня захватила атмосфера незнакомого города. Я хотела погрузиться во что-то непривычное для меня, познакомиться с местными достопримечательностями. И тут же мысленно себя одёрнула. Я приехала сюда не как туристка, а как пианистка. Значит, для юного дарования закрыты двери развлечений. Нужно лишь заниматься до беспамятства. Я шла между Ксу и Кэти, пианисткой британского происхождения. Они переговаривались между собой. Только я одна молчала, мечтая сбежать от всех и от всего. Сбежать в настоящее время казалось невозможным. Да и куда бы я убежала? В многомиллионном городе, готовящемся к ночи, так легко ощутить себя одиноким. А ещё я точно поняла, что от себя никогда нельзя убежать. На далёком острове или в потрясающей столице какой-нибудь чудесной страны ты всегда будешь оставаться наедине со своими мыслями. Они никуда не исчезают, но их можно поменять, повернуть в другую сторону, придать им позитивную форму, чтобы сделать собственную жизнь гораздо приятнее. Короче, надо пользоваться моментом, всем, что предлагает судьба в конкретную минуту. Я не буду тратить время на всякую ерунду. Однако я не желаю пропускать мимо то, что трогает моё сердце. К тому же это единственный орган, который практически не ошибается. Надо доверять своему сердцу, следовать тому маршруту, который оно предлагает. Пусть я ещё никогда не влюблялась. Но если это вдруг случится, то я постараюсь не бежать от чувств, а разрешу себе любить. Надеюсь, мне не придётся делать выбор: карьера или семья, музыка или любовь. Сейчас я не смогла бы выбрать. Поэтому у меня всё ещё не было парня. Внутри меня жила карьеристка, которая временами мечтала стать просто девушкой, имеющей право делать всё, что захочет. Я с раннего детства жила по правилам, по расписанию музыкальных занятий. Даже не представляла, что может быть по-другому.

Внезапно я оглянулась на здание концертного зала, застыла на месте и закрыла глаза. В голове пронеслись какие-то обрывки воспоминаний. Я представила себя на большой сцене. Открыв глаза, я снова увидела прекрасное здание и поняла, что, по сути, исполняется моя мечта. Уже пару лет я лелеяла надежду выступить в большом зале мирового уровня. И похоже, что мечты действительно сбываются. Для этого надо лишь их визуализировать и очень сильно верить. Поблизости загорелся рекламный баннер, и на экране появился молодой кореец с флаконом парфюма известного бренда. Я уже хотела отвернуться и догнать своих спутников, как вдруг моё сердце ёкнуло. Я узнала парня из рекламы. Это был Чон Иль. Эти необыкновенные глаза притягивали. Хотелось смотреть на него бесконечно. Но прошло несколько секунд, и рекламный ролик сменился другим. Так он звезда? Модель? Вот почему на него налетели девчонки, чтобы взять автограф. И когда я уставилась на него, не понимая, что меня к нему так тянет, он посчитал, что я тоже из его фан-клуба, девочка, мечтающая сфоткаться со знаменитостью. Ничего себе.

– Дана, ты ночевать здесь собираешься? – Голос Фабьена вернул меня в реальность.

Я быстро зашагала.

– Неподалёку есть место, где можно отлично перекусить. Всё-таки время ужина, – сказала Ксу. – Я знаю корейский язык, поэтому со мной, друзья, вы не пропадёте.

– Да. Это было бы неплохо. Потому что без тебя, Ксу, мы вряд ли сможем сделать заказ на корейском. – Алессио изобразил какие-то сумасшедшие жесты.

Китаянка усмехнулась и указала рукой на еле виднеющуюся вывеску на другом конце квартала.

Когда мы вошли в кафе, то в мой нос ударил просто дикий микс запахов. С одной стороны, я была безумно голодной, а с другой – я не знала, как заставить себя поесть непривычную еду. Не то чтобы я чересчур придирчива в гастрономическом плане. Но всеядной назвать меня точно нельзя. Энергичные мотивы, играющие в кафе, привлекали внимание. Я прислушалась к словам песни. «Young, dumb, stupid».

– «Молодые, глупые, бестолковые». О, песня про нас! Да, мы такие, – перевёл Алессио и рассмеялся.

– Говори только за себя. – Фабьен ткнул итальянца в бок.

– Ребят, видите себя прилично. Иначе нас выгонят, и мы останемся без ужина. – Ксу встала между парнями и добавила: – Между прочим, это одна из моих любимых песен группы NMIXX.

Наконец-то мы протиснулись сквозь толпу и нашли два больших свободных столика рядом. Мы разделились на две компании. Ксу быстро что-то объяснила официанту. И мы стали ждать. Интересно, что она заказала? Почему никто не спросил, что бы я хотела попробовать? Хотя если честно, то я и не знала, что заказать. Названия корейских блюд мне ни о чём не говорили. Я была уверена лишь в том, что есть надо специальными палочками, а это целое искусство, которому стоит научиться. Ну что ж. Через несколько минут начнётся мой кулинарный урок.

– Это знаменитая лапша. Сейчас покажу, как нужно правильно есть, – улыбаясь, проговорила Ксу и взяла в правую руку обе палочки. – Смотрите и повторяйте.

Мы с Кэти, Фабьеном и Алессио сделали то же самое. Лапша обжигала губы. Но на вкус показалась очень даже ничего. Я отбросила сомнения и принялась уплетать свою порцию. Боже, как вкусно! Корея оказалась весьма гостеприимной. По крайней мере, первому блюду я определённо поставила лайк. «Пойдём, я покажу тебе мою любимую еду». В голове вспыхнули слова парня, которого я встретила утром в парке. Если бы не звонок Ким Ханбёль, не занятия, то первое корейское блюдо я попробовала бы с тем очаровательным незнакомцем. Кто же он? Увижу ли я его ещё раз?

Ксу рядом со мной заёрзала на стуле. Я удивлённо посмотрела на неё.

– Я тащусь от этой песни, – сказала китаянка. – Послушай. Она называется «The feels» гёрл-группы TWICE. Признаюсь, что я фанатка k-pop. Уже лет восемь обожаю такую музыку.

Я просто улыбнулась в ответ, не знала, как отреагировать. Хотя честно, песня и правда мне понравилась. Даже танцевать захотелось. Наверное, впервые в жизни.

– «Ты похитил моё сердце, о да! Никогда его не отпускай…» – Ксу зажигательно подпевала, а я невольно переводила слова, радуясь тому, что начала немного втягиваться в иностранную речь и кое-что понимать.

– «Да, у меня есть чувства к тебе. Парень, я…» – продолжала китайская девушка, бросив взгляд на Фабьена. А потом она смутилась и замолчала.

Возле входа возникла какая-то суета. Этот шум привлёк моё внимание. Я повернулась и заметила того, кто вошёл в кафе и вызвал такое безудержное оживление среди посетителей. Чон Иль. Его тут же окружили люди. У меня пропал аппетит.

– Дана, мы уходим, – позвала Ксу.

Мы с ребятами встали и направились к выходу. Впереди шла Ксу, а я вместе с Кэти, которая взяла меня за руку, торопилась за ней. Мы поравнялись с корейцем. Он был в центре внимания. Уже покидая кафе, я обернулась. Чон Иль встретился со мной глазами. Но в них не было и малейшего намёка на то, что он помнит меня. И это почему-то заставило сердце немного сжаться.

Глава 7

Немного прохладный поздний вечер пытался укрыть меня пледом из умиротворения. Я обожала весенний воздух. Но корейский не сравнить ни с чем. Благоухание цветущих деревьев опьяняло. Мне хотелось остановить часы, чтобы это чарующее состояние не рассеивалось. Однако в мою голову то и дело возвращались мысли, которые причиняли мне страдания, не позволяли в полной мере насладиться первым сеульским вечером. Мы с ребятами почти подошли к домам, в которых будем жить ближайшие недели. Всю дорогу я держалась подальше от своих новых одногруппников, шла чуть позади. Я даже запомнила имена всех парней и девушек, с которыми буду учиться. Но мне показалось, что мы уже разделились на две компании, как и сидели в кафе. Я больше общалась с Ксу и Кэти, а также с Фабьеном и Алессио. Хотя последнего старалась избегать. Его навязчивое поведение раздражало.

– Дана, почему у тебя на лице такое кислое выражение? – внезапно услышала я.

Только сейчас я обратила внимание, что отстала от нашей студенческой компании на несколько метров. Молодые люди уже подошли к дому. Я повернулась к тому, кто задал вопрос. Слева от меня, подражая моей неспешной походке, шёл японец по имени Сэдэо. Впервые за весь день он обратился ко мне. Парень был одет в строгий классический костюм с чёрным в мелкую белую крапинку галстуком и почему-то казался больше похожим на офисного работника, чем на пианиста. Он представлял собой тип замкнутого человека, погружённого в себя. Наверное, ботаник по жизни. Моё впечатление о Сэдэо сложилось после его рассказа о себе на уроке Ли Соён. Японец держал всех на расстоянии и был при этом безмерно вежлив.

В эту минуту его почти круглое лицо не демонстрировало никаких эмоций. Такое спокойствие меня удивило. Узкие угольно-чёрные глаза следили за мной. Я не выдержала его взгляда и просто решила смотреть прямо, туда, где толпились мои новые знакомые. С каждым шагом мы приближались к ним. Но неожиданно Сэдэо обогнал меня на пару секунд и встал передо мной, не позволяя двигаться вперёд. Ночь крепче обнимала Сеул. А моя душа вдруг забилась в истерике от отчаяния. Почему я другая? Почему продолжала себя мучить? Восемь лет прошло, а я по-прежнему вздрагивала, когда прикасалась к пианино. Каждый раз, будто это самый первый и дико сложный момент в жизни. Потом, когда игра входила в привычный ритм, становилось чуть-чуть легче. Однако до конца то чувство, что я не имела права это делать, не отпускало, продолжало меня терзать.

Я ещё не слышала в своей жизни столь резкого вопроса. Мне не понравилось поведение Сэдэо. Я сделала шаг в правую сторону. И японец повторил за мной. Это что такое? На мгновение я даже хотела отвернуться и бежать назад. Но вспомнила, что нам предстояло учиться вместе, и придётся вести себя культурно, несмотря на то что кое-что меня не устраивает. Всё-таки знакомство с азиатскими традициями ждало меня впереди.

– Я расстроилась из-за прослушивания, – тихо-тихо произнесла я. Если честно, мне вообще хотелось, чтобы никто не услышал моего ответа.

Конечно, новое прослушивание давило на меня. Остальные ребята теперь могли просто готовиться к выступлению. Их уже выбрали. А я всё ещё оставалась висеть на крючке, то ли упаду, то ли спасу себя. Непонятно. Однако главной причиной того, что грусть осталась на моём лице, была реакция Чон Иля в кафе. Он не вспомнил меня или сделал вид, что не помнит. Да кто он такой, чтобы так вести себя со мной? В конце концов, это же я выиграла конкурс и нахожусь здесь на правах победителя. Всё. Больше не буду думать об этом. Просто случайная встреча. Каждый день таких столкновений миллион по всему миру. И не все встречи имеют продолжение. Надо помнить об этом. Хотя в сердце, где-то на самом дне, ныла маленькая царапина.

– Такое чувство, что ты сейчас далеко отсюда. И дело не в прослушивании, – сказал Сэдэо.

Изумление вспыхнуло на моём лице. Как он догадался?

– Что? Я умею читать по глазам. – Парень довольно покачал головой.

Я повернулась в другую сторону. На горизонте сверкали звёзды. Свет луны отражался приятной дымкой. Глубокий вдох и выдох. Я любила смотреть на ночное небо. Представшая моему взору картина унесла от меня мучившие мысли. Я быстро обошла Сэдэо и поторопилась к ребятам, которые ждали нас возле дома.

– Я пошутил. Не бойся. Я не узнал твои секреты. – Японец настиг меня.

Я снова посмотрела на Сэдэо. Что ему от меня нужно?

– А что за секреты? – Между нами встал Алессио.

Он уже хотел обнять меня и Сэдэо, но я молниеносно увернулась от его руки. Итальянец недовольно вздохнул.

– Нет никаких секретов, – нахмурившись, сказала я.

– У всех есть секреты, – вставил Фабьен.

– Да. Это правда, – согласилась Ксу.

– Да ну вас! – обиделась я и направилась в одиночестве в сторону дома.

В моих глазах начали пробиваться слёзы. Нет. Нет. Нет. Только не плакать. Я обещала себе. По крайней мере, не в первый вечер в Сеуле. Я стала покусывать губы, пытаясь успокоиться. Возле ступенек я остановилась и принялась искать ключи в сумке. В этот момент я услышала, как ребята переговаривались между собой.

– Сэдэо, тебе надо извиниться. Вы просто не поняли друг друга. Скажи ей это, – настаивала Ксу.

– Будь мужчиной. Джентльмены всегда нравятся девушкам, – проговорил Фабьен.

Всё внимание было обращено на меня. И это мне совсем не нравилось. Я так старалась прятаться, а в итоге в чужой стране среди иностранных студентов оказалась в центре внимания. Как же меня это напрягало! Хотелось закрыть лицо ладонями, уткнуться в подушку и реветь. Наконец-то я нашла ключи. Поскорее бы войти в дом и укрыться от всего мира. И зачем только я позволила моей преподавательнице по специальности в колледже втянуть меня в столь сумасшедшее приключение? Да за десятки тысяч потерянных нервных клеток здесь Валерия Михайловна должна будет поставить мне автоматом пятёрки по всем предметам за все курсы! Такого я не забуду.

– Не сердись. – Сэдэо догнал меня. – Я не хотел обидеть. Может быть, мой английский не совсем правильный. Я не так выразился. Прости.

– Всё нормально, – ответила я.

Мне не стоит показывать незнакомцам свои чувства.

– Ребят, давайте создавать позитивную атмосферу в нашей музыкальной группе, – произнесла Кэти. – Дружба в творчестве нам всем нужна. И давайте уже идти спать. Спокойной ночи!

– Согласен. Надо поддерживать друг друга. Мы не конкуренты. Мы друзья, – проговорил Фабьен и вытянул раскрытую ладонь вперёд.

Алессио хлопнул его по руке. Затем Ксу, Кэти и остальные студенты положили ладони сверху. Я спустилась с первой ступеньки и тоже присоединилась к ним. Мою ладонь накрыл своей тёплой рукой Сэдэо, заглядывая мне в глаза. Я смутилась, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. И всё-таки общее рукопожатие, доброжелательный настрой всех ребят начали растапливать лёд в моём сердце. Да, я видела, как Сэдэо снова и снова пытался поймать мой взгляд, прижимая пальцы к коже. Меня накрыла приятная волна. Улыбка медленно проявлялась на моём лице, как изображение на снимке, сделанном специальной фотокамерой. Несколько секунд, и идеальный кадр готов.

Глава 8

– Я так устала, – зевая, проговорила Ксу.

– Я тоже, – коротко ответила я, складывая одежду в шкаф.

– Понятия не имею, как у тебя ещё есть силы разбирать чемодан. Сегодня я точно не в состоянии. Лучше завтра днём или в другой день, когда будет время и настроение для этого, – заявила китаянка.

Ксу достала несколько необходимых вещей и то, что наденет завтра, а потом задвинула красный чемодан под стол, который находился напротив шкафа. Несмотря на усталость, трудный день знакомства, новые встречи, я всё-таки отыскала счастливые пункты для завершения первого вечера в Корее. Я, Ксу и Кэти поселились в одном доме. Пожалуй, то, что именно Ксу оказалась моей соседкой по комнате, вызывало особенную радость во мне. Эта девушка стала милой подругой довольно быстро. И хотя общение происходило на неродном для нас языке, мы смогли понять друг друга, настроили свои радиоволны на одну станцию.

– Я собираюсь в душ, а после буду спать. Будильник уже поставила на телефоне, – сказала Ксу.

– Я почти разобрала весь чемодан. Наверное, остальную одежду разложу завтра. Сейчас десять часов. Мне надо немного порепетировать. Пока вы с Кэти ещё не легли спать.

– Дана, только недолго репетируй, потому что тебе тоже нужно отдохнуть. Если ты хорошо выспишься, игра на фортепиано будет гораздо лучше. Мне кажется, ты идеально играешь. Не знаю, что они ещё хотят от тебя услышать. Но в любом случае ты не сдавайся. Борись за свою мечту.

– Да, спасибо.

Неожиданно наш разговор перебил стук в дверь. В комнату заглянула Кэти.

– Девочки, я заварила чай. Кто хочет, тогда бегом в кухню. Давайте устроим ночной перекус, – тихо проговорила британская девушка.

– Отличная идея. Сначала я в душ, а потом можно и чай попить, – обрадовалась Ксу.

– Я не против чаепития. Сейчас поиграю чуть-чуть, – произнесла я, закрывая чемодан.

– Окей. Тогда я отправляюсь пить в одиночестве и слушать твою игру, – прошептала Кэти и вдруг бодро добавила: – А завтра будем пить все вместе.

Я и Ксу одобрительно закивали головой. Улыбнувшись, Кэти вышла из комнаты.

Через пару минут я уже сидела за пианино, разложив ноты перед собой. Я обернулась. Зал был пуст. Только я одна. Это меня успокоило. Отсутствие публики и наблюдения за моей игрой поднимало настроение. Я открыла крышку. Чёрно-белые клавиши, блестящие и красивые, ждали прикосновения моих пальцев. Вновь проявилась дрожь. Я сжала кулаки. «Разве ты умеешь играть? Не смеши. В тебе нет ничего музыкального». Я часто задышала. Голос отца шумел в ушах. На секунду я прикрыла глаза, потом зажмурилась сильно-сильно. Затем мои глаза резко распахнулись. Я оглянулась по сторонам. Никого не было. Мои соседки по дому заняты своими делами. Так что сейчас моё время для игры. Я смогу. «Человек всегда боится только того, чего хочет больше всего», – слова, сказанные Чон Илем, вспыхнули на нотных листах. Я улыбнулась. И заставила себя дотронуться до клавиш. Зазвучала нежная мелодия. Моё сердце вздрогнуло. Как я соскучилась по этому звуку! Несколько аккордов, и вместо жестоких фраз, прилетающих из детства, во мне разгорался тёплый костёр, потому что я вспоминала безрассудно прекрасного корейца, который кричал мне утром: «Верь в себя».

Глава 9

Шесть часов разницы во времени имеют значение. Я поняла это, когда открыла глаза, услышав незнакомую мелодию. Наверное, Ксу поставила максимальную громкость на будильник, потому что я мгновенно отреагировала на этот звук. Мне совсем не хотелось вставать. Просто я только недавно легла в постель. Я играла на фортепиано несколько часов, репетировала разные произведения, запоминала ноты. И ещё немного пообщалась по видеосвязи со своей преподавательницей Валерией Михайловной, рассказала о предстоящем новом прослушивании. Она помогла мне настроиться на выступление. Также пришло сообщение от мамы. Но глубокой корейской ночью я не осмелилась его прочитать. Не хотела портить настроение перед завтрашней учёбой в школе и прослушиванием. Маме не нравилось, что я продолжила заниматься музыкой после той истории. А я и сама сначала не могла себя заставить играть, но потом осознала, что не в состоянии жить без музыки, и в то же время чувствовала, что боюсь жить лишь музыкой. Та сцена снова и снова представала перед моими глазами, стоило мне сесть за пианино. Каждый раз я играла через эту боль.

Пока Ксу собиралась, я всё ещё валялась в кровати. Это так на меня не похоже. Обычно я вставала раньше всех, готовая учиться и быть лучшей. Но сегодня на меня напала какая-то усталость. Миллион неопределённостей вертелись в моей голове. И среди этого шума я вычислила, что самым ярким пятном пестрело в центре. Первое, что пришло мне на ум после пробуждения, было непонятное поведение молодого человека, с которым я познакомилась вчера. Неужели он и правда забыл меня? Или у него так много встреч в течение дня, что невозможно запомнить всех? Я постаралась откинуть мысли об этом корейце подальше. Сегодня мне нужно сосредоточиться на своей игре. Ночью я всё-таки успела проработать несколько пьес и гораздо лучше подготовиться к прослушиванию. Теперь я особенно понимала, как важно всё внимание направить на одну цель – выступить хорошо на прослушивании, а затем и на концерте.

– Дана, нам пора, – позвала Кэти.

– Да, я сейчас, – выкрикнула я из ванной.

В одной руке я держала губную помаду бледно-розового цвета. И по очереди смотрела то на своё отражение в зеркале, то на губнушку. Вообще-то я никогда не красилась. Многие мои одногруппницы уже с девятого класса ежедневно наносили на лица макияж. А я не хотела следовать моде. Я мечтала продлить детство. В моей жизни его было не так уж и много. Отличная учёба в музыкальной школе заставила меня немало заниматься на фортепиано, участвовать в конкурсах, выступать на местных культурных мероприятиях. У меня совсем не оставалось времени, чтобы просто погулять. Из-за этого подружки часто обижались на меня. Но я не могла ничего поделать. Я не могла подвести учителей, которые верили в меня. До десяти лет я думала, что родители тоже верили в меня. А потом всё разбилось. Мама сбежала со мной от отца, спасая меня и себя от уничтожающей любви. Мы страдали. Это точно. Но после того, что произошло, я ощущала так явственно, что мама не хотела больше верить в меня, а особенно в музыку, которой я продолжила заниматься, несмотря на душевную рану.

Конечно, на некоторые праздники я делала макияж. Только это было всего пару раз. Последние несколько месяцев Регина и Алина часто обсуждали косметику при мне и словно специально озвучивали мысль, что теперь, на первом курсе в колледже, особенно важно краситься, типа студентки без мейкапа не могут выйти из дома. Я прекрасно понимала, что они кидались в меня колкими фразами, пытаясь вывести из себя или вынуждая поддаться им, начав пользоваться косметикой. Я стойко держалась. Но сегодня, собираясь на прослушивание, мои руки автоматически достали косметичку, которую я взяла с собой из России. И я нанесла на веки тени с медным оттенком, подвела глаза чёрным карандашом и накрасила тушью ресницы. Затем я слегка прикоснулась спонжем к пудре и дотронулась им до лица, которое сразу стало ещё светлее. Когда я достала помаду, меня позвала Кэти. Нам нужно ехать на курсы, а потом я в одиночестве отправлюсь на прослушивание. Я замерла в нерешительности. Сделать последний штрих – накрасить губы? Я выкрутила помаду и быстро провела ею по губам.

После занятий наша группа отправилась обедать. А я осталась ждать такси, которое вызвала для меня Ким Ханбёль.

– Хочешь, я с тобой поеду? – предложила Ксу.

– Нет. Думаю, я справлюсь. Тебе нужно быть с ребятами. Без тебя они не смогут заказать обед. Ты же не хочешь мучить их голодом, – ответила я.

Я старалась скрывать своё волнение и натянула, как маску, вымученную улыбку.

– Да, ты права. Удачи! Будь сильной, – шепнула китайская девушка и побежала за остальными студентами.

Через двадцать минут я подъехала к большому и невероятно красивому зданию, в котором должно было проходить прослушивание.

Как бы я хотела, чтобы кто-то подтолкнул меня вперёд.

Я засунула руку в сумку, нащупывая распечатанные ноты с различными музыкальными произведениями. Моя привычка. Таким образом я будто черпала из них силу перед выступлением. Словно все эти знаки проникали в меня через кончики пальцев, пенились под кожей и навсегда оставались в моём сердце. У меня была хорошая память. Обычно мне хватало одного раза, чтобы взглянуть на текст или ноты и сразу же запомнить. Надеюсь, сегодня у меня всё получится. Я должна верить в себя.

Я вошла в здание. В холле было достаточно оживлённо. В разных залах и студиях, которых здесь находилось несколько, проходили репетиции. Я сдала верхнюю одежду в гардероб. Поблизости висело зеркало. Я торопливо заглянула в него. Обтягивающее платье вишнёвого цвета до колен и с рукавами до локтя. Длинные распущенные тёмно-русые волосы. Макияж в порядке. С накрашенными глазами я не узнала себя. Так непривычно. Я покрутилась перед зеркалом и проверила свои коричневые капроновые колготки. Вроде затяжек не было. Довольно быстро я отыскала менеджера, с которым общалась накануне. Молодая кореянка тут же умчалась узнать о прослушивании. Спустя десять минут она вернулась и сказала подождать здесь, возле мраморной лестницы. Я разочарованно выдохнула. Ожидание всегда меня утомляло. Лучше сразу приступить к делу. Иначе лишние мысли могут отнять последние ниточки самообладания. А бороться с волнением и повторять в голове музыкальные произведения – двойная работа, которая не всегда под силу юному человеку. Я прислонилась спиной к резным перилам и принялась наблюдать за тем, что происходило на улице, потому что прямо передо мной находилось панорамное окно. Цветущий вид города увлёк меня. На короткое мгновение я даже забыла о предстоящем прослушивании. А потом вдруг почувствовала, как кто-то дотронулся до моего плеча. Я подумала, что это вернулась девушка, чтобы пригласить меня на прослушивание. Но когда я обернулась, то увидела Чон Иля.

– Привет, – произнёс кореец и усмехнулся. – Похоже, ты всё-таки хочешь получить мой автограф, раз следуешь за мной повсюду.

Что? Он подумал, что я шпионю за ним? Я нервно сглотнула. Чон Иль спустился с последней ступеньки и подошёл ближе. Сегодня он казался ещё очаровательнее, даже лучше, чем в той рекламе парфюма, которую я вчера видела. Короткие чёрные волосы красиво уложены на одну сторону. Белая рубашка, чёрные брюки и туфли. Смелый взгляд, в котором смешались в одном коктейле невинность и уверенность, выбивал меня из колеи. Идеальный молодой человек. Разве такое бывает?

– Сегодня ты неразговорчивая. Почему?

– А мы знакомы? – спросила я, отворачиваясь от него. Не буду разговаривать с парнем, который вчера в кафе сделал вид, что меня не знает. Хотя за несколько часов до этой встречи провожал до культурного центра.

– Дана, ты думаешь, я поверю, что ты не узнала меня?

– Вы ведь тоже меня не узнали. Вчера в кафе.

– Так вот в чём дело! Ты обиделась?

– Нет. Почему я должна обижаться на человека, которого совсем не знаю?

– Я сделал это, чтобы защитить тебя.

– Защитить? – удивилась я, резко повернувшись к нему.

– Да. Потому что из-за меня ты могла бы попасть в водоворот хейта. И я решил, что так будет лучше, – наклонился ближе и прошептал мне почти на ухо Чон Иль.

– Какой хейт? Почему? – Я нахмурила брови.

– Ты серьёзно не знаешь, кто я? – Чон Иль выпрямился.

Я посмотрела на него снизу вверх и отрицательно покачала головой.

– Дана, вас ждут, – громко позвала молодая кореянка и помахала листом в руке.

Я тут же поспешила за менеджером, но на секунду оглянулась. Чон Иль стоял, опираясь на перила, и показывал мне маленькое сердечко из указательного и большого пальцев. Я улыбнулась.

Глава 10

– Можно я снова сыграю? – спросила я.

Мой вопрос был адресован членам комиссии.

Дело в том, что мне попалось произведение, которое я раньше играла в музыкальном колледже. Я помнила его очень хорошо. Но в последней части я немного перепутала с долями. Там, где требовалась сильная доля, я едва дотронулась до клавиш, а потом и полностью сбилась. Эта смазанная концовка разозлила меня. Обычно стоило музыке зазвучать, как я легко входила в чудесное состояние полёта. И дальше мне уже ничто не могло помешать. Только не сегодня. Сначала я не понимала, что произошло. Однако пока я сидела в ожидании ответа, моё сердце вдруг растеклось, словно сливочное масло на горячих оладьях. Всего несколько минут назад я видела Чон Иля, и он не забыл меня. Этот факт вызвал на моём лице улыбку. Похоже, что улыбка стала одной из главных причин для комиссии в принятии решения. Мне позволили снова сыграть. Я постаралась сосредоточиться на пьесе, разрешила мелодии течь по моим венам.

После того как музыка затихла, я встала и поклонилась. Члены комиссии одобрительно закивали. Я чувствовала, что сделала всё, что могла. Молодая кореянка показала мне большой палец вверх. Я широко улыбнулась, а затем прошла за кулисы.

– Ай. – Я врезалась во что-то. Пытаясь не потерять равновесие, я прижалась ладонями к мужской груди.

За кулисами царил лёгкий полумрак. Поэтому невозможно сразу разглядеть, что и где находится.

– Мы снова встретились, – послышался знакомый голос, такой приятный, что в кончиках моих пальцев проснулась странная дрожь.

Я задрала голову и, убедившись, что это Чон Иль, быстро отпрянула от него.

– Кажется, это ты, то есть вы, мистер Шин, шпионите за мной, – шёпотом проговорила я.

– Ты можешь говорить мне «ты». Всё в порядке.

– Не думаю, что это правильно, потому что вы старше. А я слышала, что в Корее есть традиции, определённое обращение…

– Тссс. – Парень приложил палец к своим губам, перебив меня.

Я недовольно нахмурилась, посмотрев на него снизу вверх.

– У тебя милое выражение лица, когда ты сердишься. – Чон Иль тихо рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – возразила я, сложив руки на груди.

– Сколько тебе лет? Восемнадцать? Да?

– Что?

Он запомнил мой возраст. Надо же.

– А вдруг это ты старше меня? – Чон Иль задумчиво щёлкнул пальцами.

На мгновение я даже открыла рот от удивления. Неужели он и правда моложе меня?

– Мне двадцать, – спустя минуту сказал кореец.

– Мистер Шин, всё-таки вы старше меня.

– Всего лишь на два года. Я разрешаю тебе обращаться ко мне на «ты». Не бойся.

– А я не боюсь. И не нужно мне твоё разрешение. Я могу делать всё, что захочу.

– Да неужели?

– Да.

– Что-то не похоже. Вчера в парке ты бродила такая растерянная, словно потеряла саму себя.

Я изумлённо уставилась на него. Оказывается, он наблюдал за мной вчера. А я думала, что никто не узнал, как в душе я сходила с ума от волнения перед учёбой в новом месте.

– Я знаю, что это такое. Убежать от всех, пытаться отгородиться, бросить всё, а потом злиться на себя за то, что был не прав. По крайней мере, частично. Потому что если ты так поступаешь, значит, ты всё-таки немного прав. Сердце не может обманывать. – Чон Иль опустился на высокую тумбочку и похлопал рядом, приглашая меня.

Я села.

– Ты очень красиво играешь на фортепиано. Я слушал твою игру здесь.

– Спасибо!

Мы смотрели друг на друга. Полумрак кулис окутывал нас каким-то невидимым покрывалом. Весь мир остался где-то позади, далеко. Я чувствовала лишь лёгкий аромат дорогого мужского парфюма. Наверное, это тот самый бренд, который Чон Иль рекламировал. Впрочем, я не уверена на сто процентов, что в той рекламе снимался именно он. Для меня всё было непривычным. Я находилась за тысячи километров от родного дома, от своей семьи. Порою незнакомое место вызывает самые разнообразные оттенки чувств: восхищение, зависть и даже отторжение. Да, можно ходить по городу, в котором оказался впервые, и часами восторгаться простой уличной едой и старыми зданиями. Или же изнурять свою душу тем, что хотел бы жить здесь всегда, иметь то, что есть у других, завидовать и постепенно сходить с ума. А ещё ужаснее, когда во всём теле рождается отторжение. Тебе всё противно на чужой территории. Любые мелочи вызывают одно сплошное раздражение. Лучше, когда все эти чувства человек принимает маленькими дозами. В противном случае он рискует забросить собственную жизнь и подчинить своё существование лишь подглядыванию за другими, полагая, что те живут более интересной жизнью, чем он. Почему-то ему кажется, что у других всё лучше и ярче. Он даже не подозревает, что за блестящей упаковкой скрывается такой же человек, с теми же чувствами. Его отличает только одно. Он не поддался чрезмерному искушению и любопытству. Он сосредоточился на своём месте в этом мире, на любви к себе и в итоге сумел достичь гармонии в душе. Ему не нужно искать счастье где-то за горизонтом, у моря или на горе. Нет. Такой человек уже нашёл собственное счастье внутри себя, в своей жизни. Он делает то, что ему нравится. В этом и есть его личная победа. Я ощутила невероятную теплоту. Мне нравилось быть рядом с Чон Илем. Именно его присутствие словно вдохнуло в меня новую жизнь. Я знала, зачем находилась здесь. А ещё я чётко осознавала, что раньше я ничего подобного не испытывала. И это неизвестное чувство немного пугало меня. Я понятия не имела, что это такое.

– У тебя восхитительные глаза, большие и тёмные, как ночное небо, – прошептал Чон Иль и правой ладонью дотронулся до моей щеки.

Я автоматически отодвинулась. Парень тут же убрал руку. В моём сердце будто играл целый оркестр. Но я всё же задала вопрос:

– Можно я спрошу тебя кое о чём?

Чон Иль кивнул.

– Почему ты здесь? Почему пришёл сюда слушать мою игру?

– Из-за тебя. Вчера мне было паршиво, а потом я встретил тебя. И мой мир стал другим.

От волнения у меня пересохло во рту. Я не ожидала такого ответа. Тишина кулис давила. А потом зазвонила незнакомая мелодия. До меня не сразу дошло, что это телефон Чон Иля. Кореец быстро ответил на звонок. Я разглядывала его профиль, прямой нос и красивую форму губ. Так и хотелось провести пальцем, очертить все части этого прекрасного лица. После завершения звонка он спрыгнул с тумбочки и протянул мне руки, помогая спуститься.

– Мне пора. Скажи свой номер, – произнёс Чон Иль.

– Зачем?

– Ты такая упрямая. Я напишу тебе. Поболтаем.

– У меня нет времени переписываться.

– Если у человека есть желание, то он непременно найдёт время для того, что ему важно и ценно. Даже если этот человек очень занят.

– У меня два номера: корейский и российский. Я здесь недолго буду.

– Давай оба номера.

Я продиктовала. Чон Иль сохранил в мобильный телефон и набрал мой корейский номер.

– Я звоню тебе. Запиши меня.

– У меня нет с собой телефона. – Я развела руки в стороны. – Я забыла его в кармане пальто.

– Окей. Потом не забудь сохранить мой номер. Я тебе напишу, когда мы встретимся.

– Когда мы встретимся? – переспросила я.

– Да. Не хочу рисковать и ждать, когда же судьба вновь нас столкнёт, на какой улице Сеула. Лучше договориться и вместе погулять.

– Вряд ли это возможно.

– Почему?

– Я готовлюсь к концерту в рамках Международного музыкального фестиваля. Мне нужно репетировать. А ещё я учусь на специальных курсах в школе музыки. И со мной почти постоянно находятся студенты из моей группы.

– Когда у тебя будет свободное время? У меня тоже много работы, но я хочу встретиться с тобой, а значит, найду время для этого.

– Тебе проще это сделать. Я иностранка. Меня не отпустят преподаватели.

– Ты думаешь, что мне проще это сделать? Да, ты точно не знаешь, кто я. Ладно. Можно сбежать даже от строгой учительницы. Повезёт, и никто не заметит твоего отсутствия.

– Не знаю.

В этот момент меня позвали. Я развернулась, чтобы уйти. Но Чон Иль схватил меня за запястье и прошептал:

– С макияжем ты ещё красивее. Кажется, я теряю рассудок.

Я промолчала. Только выдернула руку из его крепких пальцев и пошла вслед за менеджером. Моя душа пустилась в водоворот сомнений.

Глава 11

На большом экране, установленном в центре аудитории, транслировались фрагменты различных фортепианных концертов. Иногда Ли Соён нажимала на паузу и подробно комментировала композицию. Я вместе со своей группой слушала её чуть ли не с открытым ртом. Корейская преподавательница была действительно классной. Её лекции и мастерские стали моими самыми любимыми среди всех занятий на курсах в Международной школе музыки. Мне нравилось анализировать мелодию, разбирать на составные элементы музыкальные линии. В этот момент я чувствовала себя частью чего-то великого и прекрасного.

– Дана, давайте вы попробуете сыграть это произведение, – обратилась ко мне Ли Соён.

От неожиданности я вздрогнула. После вчерашнего прослушивания, на котором было немало волнения, сегодня я мечтала просто наслаждаться музыкой, но не исполнять её. Моё тело буквально вжалось в мягкое бордовое кресло. И тут же я ощутила на себе взгляды ребят. Я сидела между Ксу и Фабьеном. Оба откровенно поглядывали на меня. Остальные тоже пытались понять мою реакцию. На секунды я словно вернулась на несколько месяцев назад, когда только-только стала студенткой первого курса. Тогда я жутко стеснялась. Меня попросили сыграть произведение «Токката и фуга ре минор» Баха, которое я знала очень хорошо. Дома я играла его почти идеально. Но в присутствии людей меня охватила паника. Я села за фортепиано и, глядя на клавиши, которые исчезали перед моими глазами, то ли от страха, то ли от детских воспоминаний, не смогла ничего сыграть. А потом выбежала в слезах из аудитории. Сейчас меня вновь захватили те эмоции. Каждый раз я боялась, что мной завладеют собственные чувства, что пальцы не будут слушаться. «В тебе нет музыкальности». Нет. «Ты неправильно играешь». Голос отца гудел в моей голове. Я пыталась забыть фразы, которые вырисовывались красным карандашом, стучались в уши. Иногда я отчаянно желала выгнать этот голос из головы навсегда, вычеркнуть из сердца прошлое. Разве это возможно? Прошлое не уходит по нашему желанию. Оно глубокими корнями вплетается в душу, стискивает её, не позволяет свободно взмахнуть крыльями.

– Дана! – Голос Ли Соён ворвался в мир моих мыслей.

Я огляделась по сторонам. В аудитории находились только студенты, с которыми я училась. Корейская преподавательница по фортепиано стояла возле инструмента и настойчиво указывала руками на экран.

– Миссис Ли. – Я встала, пытаясь придумать отговорку, чтобы не играть.

– Дана, я уверена, что вы знаете, как играть это произведение. Не надо ставить блоки. Пора их разрушать. Сила музыки способна исцелить любого, кто разрешает себя вылечить. Надо лишь довериться, – сказала Ли Соён, кивая на фортепиано.

У меня нет возможности отказаться от игры. Эта учёба – мой приз за победу в конкурсе. Тихо вздохнув, я направилась к инструменту. Когда кончики моих пальцев коснулись клавиш, и полился звук, в аудиторию кто-то заглянул, потому что я заметила, как изменилось выражение лица Ли Соён. Такую яркую улыбку я видела впервые. Но она дала мне знак продолжать, а сама устремилась к двери. Я погрузилась в музыку. И мне стало легче. Дыхание восстановилось. Страха больше не было. Волна умиротворения обнимала так тепло, что из уголка моего левого глаза потекла слеза.

– В вашей игре есть атмосфера лёгкой меланхолии, – вдруг произнесла Ли Соён, когда я уже выходила из аудитории после завершения занятия.

Я замерла на месте.

– Вчера после прослушивания мне позвонил один из членов комиссии, мой друг, и заявил, что вы произвели на него неизгладимое впечатление, – продолжила миссис Ли, подходя ко мне.

– Спасибо! – ответила я и наклонила голову в знак уважения.

Интересно, а рассказал ли ей друг, что я дважды играла одну и ту же пьесу лишь потому, что совершила ошибку в первый раз?

– И ему понравилось, что вы поняли свои ошибки и настояли на повторном исполнении. Это демонстрирует ваш сильный характер. Вы способны изменить мир музыки. Только не убегайте от того, что может сделать вас счастливой.

Захотелось плакать. Кто-то увидел во мне силу. Хотя с детства я привыкла слышать совсем иные слова в свой адрес. Я постаралась улыбнуться Ли Соён. Попрощавшись, я переступила порог аудитории.

– Дана, я горжусь, что сейчас вы моя ученица, – громко сказала миссис Ли.

Безоблачно радостная улыбка расцвела на моём лице. Если бы только эта женщина знала, как много значат для меня её слова! Огонь вдохновения вспыхнул в моём сердце. Я подбежала к расписанию, достала мобильный телефон и сфотографировала его. И тут увидела непрочитанное сообщение от Чон Иля. Это была первая эсэмэска после того, как он взял мой номер.

«Привет, малышка! Я жду тебя на улице. Ты сегодня божественно играла».

Что? Он слышал мою игру? Но когда? Как? Потом до меня дошло, что это Чон Иль заглядывал в аудиторию, когда я сидела за фортепиано. «Я жду тебя на улице». Я снова несколько раз перечитала сообщение от корейца. И что мне теперь делать? Я боялась новой встречи с Чон Илем. Я хотела встретиться с Чон Илем. О господи! Моё сердце разрывалось, я не понимала, чего я хочу, буквально сходила с ума. А может быть, мне не отвечать, остаться здесь ещё на какие-нибудь занятия? Я лихорадочно пыталась придумать причину, по которой не смогу встретиться с Чон Илем. Но где-то в глубине души я осознавала, что просто безрассудно, сильно, дико хочу увидеть его опять. Мне нужно посмотреть в его чёрные глаза, найти то, что я давно искала, что-то тайное и притягательное, что заставляет меня чувствовать себя иначе. Когда он рядом, мир вокруг меня раскрашивается красками. Такое ощущение, что я приближаюсь к чему-то важному, волшебному, что позволит мне стать лучше.

Я не стала писать сообщение своему новому знакомому. Вместо этого быстрым шагом направилась к выходу из культурного центра. Когда я оказалась на улице, то не увидела Чон Иля. Людей возле здания было немного. Кое-где маленькими группами стояли студенты. Но среди всех мне не удалось разглядеть парня, который в первый же день в Сеуле перевернул мою привычную вселенную.

Зачем он тогда прислал эсэмэс? Вдруг я почувствовала в воздухе аромат шоколада. Через пару секунд перед моим носом возник большой пластиковый стакан. Я взглянула на того, кто протягивал мне его.

– Горячий шоколад. Ты давно ждёшь? Я отлучился на минутку, чтобы купить тебе это. Бери. Знаю, что ты любишь сладкое, как и многие русские, – улыбаясь, произнёс Чон Иль.

– Спасибо, – прошептала я, обхватывая двумя руками стакан.

Наши пальцы коснулись друг друга. Я нервно прикусила половинку нижней губы. Понятия не имею, что надо делать в такой ситуации. О чём говорить?

– У тебя сегодня есть ещё какие-нибудь репетиции, занятия? – спросил Чон Иль.

Я так была благодарна, что он начал общение на тему, которая мне близка. Об учёбе я готова болтать часами.

– Да. Вечером должна быть репетиция.

– Отлично. А сейчас ты куда идёшь?

– Я иду домой. В смысле, в свой временный дом, в котором живу со студентками.

– Я провожу тебя.

– А у тебя разве нет других дел?