Вы не авторизовались

Смешанные чувства бесплатное чтение

Скачать книгу

Плейлист

1. Red Hot Chili Peppers – Californication

2. Lorde – Homemade Dynamite

3. Тося Чайкина – В сердце бахнули стрелы

4. Ed Sheeran – Bad Habits

5. Lindsay Lohan – Rumors

6. Grandson – Blood // Water

7. Alex Clare – Too Close

8. Зомб – Занят

9. Royal Blood – Don't Tell

10. Avril Lavigne – I Love You

Глава 1

Кира

– Ты все собрала?

– Да, мам.

– Точно? Билет где?

– В кармане. Не волнуйся ты так.

Мама пристально смотрит на меня, будто пытается поймать на лжи.

– И когда ты успела так вырасти? – по-доброму усмехается она, поглаживая меня по щеке теплой ладонью.

– Мам, ну ты чего? – улыбаюсь я, замечая ее изучающий взгляд. – Я приеду на Новый год.

– Обещаешь? – произносит она, словно недоверчивый ребенок, и с подозрением прищуривает глаза.

– Обещаю.

– Мы будем скучать! – пищит Рита, выныривая из-за угла кухни. Сестренка подбегает и крепко обнимает меня за талию. Любимая малявка. Я обхватываю ее за плечи.

Предстоящее расставание с близкими не кажется мне таким уж проблематичным. «Всего лишь уезжаю учиться», – думаю я ровно до тех пор, пока не выхожу за порог.

Преодолев три ступеньки, оборачиваюсь и смотрю на свой дом. Нежно-голубой цвет, которым родители то и дело его красили, расслабляет глаза. Местами краска облупилась, то тут, то там виднеются трещины и раскрывшиеся, словно цветы, изломы на стенах. Дом манит и будто с улыбкой зовет назад. Но я непреклонна и сохраняю спокойствие. Не стоит держаться за прошлое, выходить из зоны комфорта очень даже полезно.

Встряхнувшись, подбегаю к подъехавшему такси. На улице светит солнце, дует прохладный ветер. Я поправляю воротник темно-зеленого свитера и застегиваю джинсовую куртку на все пуговицы. Болеть мне сейчас нельзя, иначе как пережить начало семестра?

Я загружаю вещи в багажник, а сумку с документами и всякими другими вещами – в салон, и в последний раз смотрю на окна дома. Послав младшей сестре, которая все еще провожает меня взглядом, воздушный поцелуй, наконец сажусь в автомобиль. Сентиментальность в сторону, а то я прекрасно знаю Риту – она может прощаться по несколько часов. На это у меня, к сожалению, нет времени.

Первые дни осени. Листья пока устало висят на деревьях, но по погоде уже чувствуется, что лето уходит. Я тихо сижу на заднем сиденье и наблюдаю за проносящимся мимо городом, а изнутри по ребрам бьет неистовое волнение. Почему-то мне страшно: не знаю, чего ожидать от переезда в другой город. Но не перестаю успокаивать себя и надеяться лишь на лучшее. Неизвестность пусть и пугает, все равно кажется заманчивой и привлекательной. Город, в котором я выросла, очень маленький, здесь нет таких перспектив, которые смогли бы удовлетворить мои огромные амбиции. Поэтому я приняла решение что-то поменять. Хотя совру, если скажу, что не подавала документы в местный университет на случай, если в вуз в другом городе не пройду. Но все обернулось так, как мне хотелось.

Доехав до автовокзала, я расплачиваюсь с водителем и поспешно достаю чемодан из багажника. Руки тянутся к сумке и вынимают любимую серую шапку, которую я быстро надеваю на черные волосы. Красные пряди у самого лица развевает ветер, и мне приходится натянуть шапку еще сильнее, чтобы уши были в безопасности. Сжав ручку чемодана покрепче, я уверенно направляюсь в здание вокзала.

Люди здесь бегают как сумасшедшие и решают свои дела: кто-то толпится у касс, бронируя или покупая билет, странный низенький мужичок ругается с охранником, женщина с тремя детьми громко верещит, пытаясь отговорить отпрысков от беготни по залу. Многие спокойно сидят на скамейках, ожидая объявления нужного автобуса. Мне нечасто приходилось бывать на автовокзале. Кажется, я совсем забыла, насколько здесь бывает шумно.

Воодушевленная, я уже держу билет в руке, боясь выронить и потерять. Это в моем репертуаре, не зря мама вечно все за мной перепроверяет. Иногда я теряю или не замечаю вещи прямо у себя под носом.

На стене напротив входа висят огромные электронные часы. Сверившись со временем, указанным на билете, я вдруг понимаю, что опаздываю. Объявляют посадку на автобус с номером девять. Скорее всего, не первый раз. Я ускоряюсь и сломя голову бегу к платформам.

Контролер все еще проверяет билеты. Немного выдохнув, я осматриваюсь по сторонам и встаю в очередь. Все, что меня окружает, выглядит таким родным и знакомым, но на самом деле – судя по чувству в глубине души – я от этого уже далека. Похоже, я люблю себя накручивать, выставляю все так, будто уезжаю отсюда навсегда. В этом вся я. Королева драмы.

– Проходите. Следующий.

Громкий голос контролера выводит меня из оцепенения, и вот с уже надорванным билетом я шагаю по автобусу. Найдя свое место у окна и удобно устроившись, вставляю наушники.

Рядом приземляется женщина внушительных габаритов, нарушая мое личное пространство, и я буквально впечатываюсь в стену. Плевать. Уже ничто не может омрачить мое предвкушение. По факту я уже расписала в своем воображении идеальную студенческую жизнь, хотя зареклась так не делать.

В плеере играют Red Hot Chili Peppers со своей Californication. Ни одна поездка, даже на малые расстояния, не обходится без ее сопровождения. Обожаю эту песню. Она дарит мне покой и умиротворение. Уставившись в окно, я просто разрешаю себе временно ни о чем не думать.

Рывок – и вот автобус уже в пути.

Глава 2

Кира

Солнце, кажется, палит еще сильнее, но ветер не утихает. На аллее недалеко от университета высажены небольшие деревья, зеленые листья кажутся очень сочными. Пышные кроны завораживают. На мгновение я сомневаюсь, что сейчас действительно осень.

Уже десять минут я стою перед огромным многоэтажным зданием из красного кирпича и наблюдаю, как люди выходят и заходят. Вокруг толпятся студенты, никто не обращает на меня внимания. Кто-то уставился в телефон и проверяет социальные сети, многие разбились на маленькие компании и разговаривают между собой. Здесь жизнь бьет ключом, и, кажется, мне это по душе. Шагнув вперед, я воодушевленно толкаю дверь и уверенно захожу в здание университета.

Перед моим взором предстает просторное помещение. Бежевый кафель приветствует блеском. Высокий потолок, четырехгранные колонны. У каждого окна стоят огромные горшки с растениями. Стены украшены яркими картинами. Я будто попала на страницу глянцевого журнала. Отлично, пока что мои розовые мечты совпадают с реальностью.

Замечаю в холле множество столов, около которых бродят люди и либо задерживаются рядом с ними, либо проходят мимо. За каждым из столов стоит человек с бейджиком на груди и раздает цветные листовки. Все это выглядит заманчивым и интересным, но сейчас мне просто нужно узнать, в какой стороне находятся общежития.

– Извините, – нелепо выкрикиваю я, пытаясь привлечь чье-нибудь внимание. – Может мне кто-нибудь помочь?

Вопреки моим ожиданиям, никто не откликается.

– Глухие, что ли…

Недовольно надув губы, иду дальше, таща за собой черный чемодан. Чувствую себя глупо, потому что с багажом я тут одна.

Вижу стол, около которого нет толпы студентов, и быстро решаю сменить курс. Колесики шумно стучат по кафельному полу, но, кажется, никого не тревожат, кроме меня. Возможно, я просто придаю этому незаслуженно большое значение.

За столом печальная девушка рассматривает красочные бюллетени, по очереди беря их в руки. Заметив мое приближение, она быстро кладет все обратно, гордо поднимает голову и широко улыбается, словно кто-то позади меня внезапно сказал: «Внимание, мотор!»

– Добрый день. Я новенькая, не подскажете, где здесь у вас что?

– Конечно! Вот, – затараторила она, протягивая один из своих бюллетеней. – Мы набираем волонтеров в живой уголок! Будет здорово!

– А, нет, – по-доброму прерываю ее я, – вы не так поняли. Мне бы хотелось узнать, где здесь проходит заселение.

Девушка мгновенно стирает фальшивую улыбку с лица и возвращается к прежнему амплуа скучающей одиночки. Становится даже как-то не по себе.

– Общежитие рядом с пятым корпусом.

– А как его найти?

Она с недовольным видом сует мне в руку один из буклетов, на обратной стороне которого оказывается карта с расположением корпусов. Я удивленно смотрю на новую знакомую. Мне всегда казалось, что люди, занятые клубной деятельностью вроде вязания, ухода за живым уголком или плетения фенечек, настроены доброжелательно и готовы помогать таким бедолагам, как я. Что ж, видимо, это не так. Хотя нервозность этой девушки можно понять – к ним явно никто не спешит записываться, вот она и бесится.

– Спасибо, – улыбаюсь я и спешу отойти от стола подальше, чтобы не раздражать ее еще больше.

– И не забудь прочитать информацию о наборе в оркестр, – с неожиданным воодушевлением добавляет она мне вслед. – Мы рады новичкам!

Я нарочито вежливо киваю, давая бедняжке ложную надежду, хотя мы обе прекрасно понимаем, что ни в каком оркестре ноги моей не будет. Я вообще ни на чем играть не умею, что мне там делать? А даже если есть возможность научиться, сейчас меня интересует только одно – как попасть в свою комнату.

Я ухожу в тихий угол, попутно почесывая лоб под шапкой, и принимаюсь разбираться с картой. Кручу буклет в руках и так и этак, но сориентироваться не получается. Чувствую, как постепенно мной овладевает гнев. Неужели так трудно сделать для первокурсников нормальный путеводитель?

В попытках как-нибудь исправить положение, выхожу обратно на улицу.

– Где я сейчас нахожусь? В какую сторону идти? – недовольно бубню себе под нос, как ворчливая старуха.

Решаю со знанием дела оценить обстановку. Недалеко от университета замечаю остановку, у которой толпа людей ждет автобус. Слева – та самая аллея, на которой растут еще полные жизни зеленые деревья. Присмотревшись, примечаю там коричневые лавочки, на которые густые кроны отбрасывают незатейливые тени.

– Что за чушь, – продолжаю раздраженно бормотать, вновь опуская глаза на белые, соединенные дорожками прямоугольники, изображенные на карте.

Подняв голову, еще раз осматриваюсь по сторонам. В паре метров от меня замерла девушка, похоже, такая же потерявшаяся, как и я. Понимаю это по наличию у нее огромного чемодана. Мы тут как бельмо на глазу у всех остальных. Уже собираюсь направиться прямиком к ней, пока та не пропала из виду, но успеваю сделать только несколько шагов, как мне вдруг преграждают дорогу.

– Ты новенькая?

От неожиданности я отшатываюсь. Глаза утыкаются в чью-то грудь, на футболке распознаю логотип местной команды по футболу. Мяч в руках окликнувшего меня парня еще больше подчеркивает, что к университетской команде он имеет прямое отношение. Я решаю наконец взглянуть на него целиком. То, как крупно он сложен, мгновенно вызывает у меня неподдельный страх. Лицо парня, пусть и симпатичное, кажется мне отталкивающим, а сам незнакомец – каким-то скользким. За таким, как он, девчонки бегают толпой, но лично я предпочитаю держаться подальше.

– Да, – все же решаю ответить я.

– Пятый корпус, небось, ищешь?

Выждав немного, я облегченно выдыхаю. Наконец-то. Пятый корпус. Нашелся человек, заговоривший о нем. Настроение резко меняется. И почему этот парень показался мне подозрительным? Возможно, он отзывчивый волонтер или просто хороший человек, помогающий студентам.

– Да! – победно подтверждаю я, расслабляя напряженные плечи. – Не проводишь?

Он зачем-то оглядывает меня с ног до головы, словно я товар на витрине. Это… неприятно. Оценив меня по каким-то своим дурацким параметрам, он останавливает взгляд на ярко-красных губах и наконец говорит:

– Ну, пошли.

В его словах мне чудится лукавство. Я брежу, или мне действительно не стоит доверять ему? Развернувшись, незнакомец куда-то идет. В надежде, что в его мыслях лишь дорога к пятому корпусу, я спешу за ним. Да и выбора у меня нет.

Парень смотрит по сторонам, и я непроизвольно делаю то же самое. Словно мы какие-то воры или вроде того. Он вальяжно шагает впереди, не переставая крутить в руках мяч. Чувствуя нарастающую тревогу, я оглядываюсь. Мне кажется, или… Замечаю, что университет оказывается далеко позади. Очень далеко. Это шутка какая-то? Проверка для новичка или что? Вновь уткнувшись в карту, я примерно прикидываю, что незнакомец ведет меня к стадиону. На карте он обозначен зеленым кружком и расположен в некотором отдалении от главного корпуса, пределы которого мы не так давно покинули.

– Прости, пожалуйста, – вежливо окликаю его я, прочистив горло, – ты что, ведешь меня на стадион?

– Угу, – лениво отвечает парень, даже не удосуживаясь повернуться ко мне лицом, словно я этого не достойна.

– Зачем? – настороженно интересуюсь я.

Теперь он отвечает не сразу. Дает себе время немного поразмыслить. Но затем произносит со смешком:

– Там все наши.

– Какие «наши»? – продолжаю наступать я. Он ничего не говорит, лишь еще раз гадко усмехается. Даже если под «нашими» он подразумевает всю команду по футболу, то при чем здесь я? Знакомства – это хорошо, но сейчас я просто хочу заселиться в общежитие, черт бы всех побрал!

Я тут же останавливаюсь. Парень беззаботно идет дальше и даже ничего не замечает, а я тем временем быстро поворачиваю обратно, в сторону университета. Маньяки теперь что, вот так при свете дня орудуют? Или что вообще происходит? Я, может, и первокурсница, и местных обычаев не знаю, но он абсолютно точно не собирался провожать меня до пятого корпуса.

– Стой! Ты куда? – наконец заметив пропажу, кричит он мне вслед. – Мы бы просто познакомились, и все!

Ну да, конечно. Объяснение так себе. Особенно все портит его визгливый смех. Пусть я выгляжу как идиотка, зато не успела вляпаться в непонятную историю в первый же день. Удовлетворившись собственными объяснениями, я решаю обернуться. Этот тип все еще смотрит на меня и вопит какие-то пошлости вроде: «Киска, ну вернись!» Показываю ему средний палец, высоко подняв руку над головой, чтобы футболист хорошенько разглядел мой гневный посыл. Он решает не догонять меня, но показывает средний палец в ответ. Чудненько, вот и поговорили. Ему же лучше. Если бы он за мной погнался, на мои крики сбежалась бы вся округа. Это я гарантирую.

Вернувшись к главному зданию, поднимаюсь на крыльцо. Около двери высокий парень с планшеткой в руке делает какие-то записи. Уже изрядно уставшая от бессмысленной беготни, я шагаю к нему и жалобно тяну:

– Здравствуйте. Помогите, пожалуйста. Мне нужен пятый корпус.

Парень отрывается от своих дел и поднимает на меня глаза. Он опускает планшетку, и теперь я могу увидеть бейдж, болтающийся на шнурке на его шее. Там написано: «Стас, консультант абитуриентов и первокурсников». Кажется, моим мучениям пришел конец. Ура.

– Привет. У вас есть карта? – спрашивает он.

– Да, но я не смогла ничего понять.

– Давайте ее сюда.

С огромным воодушевлением я протягиваю Стасу буклет. Увидев на обратной стороне объявление о наборе в оркестр, он вдруг удивленно приподнимает брови.

– Играете на чем-то? – интересуется консультант.

– А, нет. Взяла только из-за карты.

Парень улыбается, обнажая белоснежные зубы, и что-то пишет на бумаге тонким маркером. Надеюсь, там ответы на все мои вопросы. Закончив, он отдает карту обратно и поясняет:

– Эта черная точка, которую я нарисовал, – главный вход, где мы с вами в данный момент находимся. Ориентируйтесь на нее.

Помимо точки, я замечаю стрелки и номера, с помощью которых теперь легко найду нужный корпус.

– Спасибо вам огромное! Вы единственный, кто мне помог!

– Счастливо! – улыбается Стас и опять утыкается в записи.

И я снова осматриваюсь. Да, нужная стрелка показывает на здание, а не на что-либо еще. Кажется, теперь обойдется без сюрпризов. Что ж, проверим.

Обогнув несколько зданий, я наконец нахожу нужный корпус. Следом без труда отыскиваю и само общежитие.

Захожу внутрь и преодолеваю турникет. Вижу около десяти человек, чего-то ждущих перед одной из дверей. Никто ни с кем не разговаривает – все смотрят в телефоны либо разглядывают висящие на стене плакаты с различной социальной рекламой. Понимаю, что эти люди друг с другом не знакомы, но неужели им не хочется немного поболтать? Узнать, например, кто на каком факультете? Рассуждаю так, словно сама горю желанием чесать языком. На самом деле я дико устала с дороги, и единственное, о чем сейчас мечтаю, – это душ и кровать.

Тихо подобравшись к толпе, я встаю в очередь, опустив чемодан. Передо мной, жуя жвачку, стоит девушка с синими волосами. Противное чавканье нарушает напряженную тишину. Я недовольно закатываю глаза. Причмокивающие звуки, кажется, с каждой секундой становятся все громче, словно она это специально. Возможно, я говорю это вслух, потому что незнакомка вдруг оборачивается ко мне, окидывает изучающим взглядом, манерно надувает пузырь из кислотно-зеленой жвачки и лопает его. Отворачивается. Так, понятно. Похоже, народ здесь не такой простой и радушный, как в моем захудалом городке. Откуда у такой же, как я, первокурсницы во взгляде столько надменности?

Когда очередь доходит до меня, комендант просит предоставить паспорт. Пока женщина вбивает в компьютер мои данные, я смотрю на ее сережки-ниточки с сиреневыми камушками. Они раскачиваются как маятник, постепенно погружая меня в сон.

– Вот ваш пропуск, ключи от шкафчика и комнаты. Номер сто двадцать четыре.

Забираю все, что мне дают, и быстро покидаю кабинет.

Прохожу чуть вперед и сворачиваю направо, к лестнице. Как улитка ползу на второй этаж, таща за собой огромный чемодан. Как же мне надоело с ним ходить! Быстрее бы избавиться от него.

Без труда нахожу комнату с нужным номером, но не спешу открыть дверь, мечтая наконец-то вкатить внутрь свой багаж и немного выдохнуть.

Здесь громко играет музыка, и я понимаю, что тут уже кто-то живет. Из колонок вырывается панк-рок, который я, к слову, люблю и сама. Интересно, с кем мне предстоит делить быт? Возможно, это глупо, но я заочно решаю, что смогу поладить со своей соседкой, кем бы та ни была.

– Привет. Не знала, что ко мне кого-то подселят. Ты новенькая?

От неожиданности я слегка вздрагиваю. Девушка, вошедшая следом за мной в комнату, кажется стервозной. Ее глаза украшает смоки-айз. Короткая юбка в клетку и черная футболка с сатанинской символикой превращают ее в куклу-готку, а пепельные волосы никак не вяжутся с нарядом. Кажется, я поторопилась с выводами. При виде нее застываю как вкопанная и не могу пошевелиться. Я уже успела понять, что люди в студгородке странные, сами себе на уме, так, может, мне уже стоит пожаловаться коменданту на эту девицу и попросить нас расселить? А то вдруг ночью она принесет меня в жертву…

– Ты чего? – хмыкает она и теперь выглядит не такой злобной. – Я не кусаюсь.

– Привет, – отзываюсь наконец и улыбаюсь. – Я Кира, а тебя как зовут?

Она окидывает меня оценивающим взглядом, как тот футболист. Я не могу понять этот жест с ее стороны, но мне начинает казаться, что здесь не любят первокурсников.

– Аня, – наконец отвечает она. – Что ж, располагайся. Твоя половина левая.

Сжав губы в тонкую полоску, я подчиняюсь и кидаю багаж на кровать, которая стоит впритык к окну. Пока что это всего лишь матрас, но скоро я все обустрою.

В комнате повисает гнетущее молчание, а я тем временем открываю чемодан. В нос резко ударяет запах дома. В моей душе отчего-то все переворачивается – и вот уже хочется назад. Успокаиваю себя тем, что это просто адаптация, скоро я привыкну и станет легче. Я в студгородке только несколько часов, а уже развожу панику. Нужно успокоиться.

Пару любимых книг и компакт-дисков я кладу на прикроватную тумбочку. Косметику и средства гигиены отношу в ванную. Когда в сумке остается только одежда, вопросительно гляжу на Аню, которая лежит поперек кровати, задрав ноги на стену.

– Какие-то проблемы?

– В общем-то да. Куда мне сложить вещи?

Аня меняется в лице, будто ей резко становится стыдно. Подскочив с места, она подходит к шкафу.

– Извини за бардак. Просто весь прошлый год я жила одна и не думала, что в этом кого-то подселят.

Больше не говоря ни слова, Аня запускает руки в глубину второй полки и скидывает все содержимое на пол одним комом. Она нелепо сгребает свое барахло и с нажимом заталкивает на третью полку, утрамбовывая. Мои глаза начинают вылезать из орбит. Пусть эти вещи не мои, но ощущения странные.

– Все, полка свободна. Пользуйся, – как ни в чем не бывало говорит Аня.

Глядя на все это «великолепие», еле сдерживаюсь. В некотором роде я зануда и если бы знала Аню получше, то ей бы пришлось выслушать от меня лекцию о неправильном отношении к вещам и поведении в целом. Но кто я такая, чтобы навязывать другим свое мнение, да?

Сложив вещи в две аккуратные стопки, переношу их с кровати на выделенную соседкой полку. Потом закрываю чемодан и задвигаю его под кровать. Это маленькая победа, теперь я абсолютно точно могу выдохнуть.

В комнате все еще тихо. Решаю снять джинсовую куртку и повесить ее на спинку стула. К слову, письменный стол здесь один. Надеюсь, проблем с местом для выполнения домашки не будет. Или Аня предпочитает вообще ее не делать?

Соседка, вновь развалившаяся поперек постели, смотрит на меня. Пристальный, изучающий взгляд смущает и отчего-то вгоняет в краску. Я отворачиваюсь к окну и вслушиваюсь в гул на улице, лишь бы абстрагироваться от происходящего.

– Да ладно тебе, прекрати, – внезапно фыркает Аня.

Я оборачиваюсь к соседке.

– Что прекратить?

– Молчать. Нам же жить теперь вместе. Расскажи что-нибудь.

Мне немного не по себе, но я признательна Ане за то, что она делает первый шаг. Порой мне трудно решиться на это самой.

– Окей. Но я не знаю, с чего начать, – глупо усмехаюсь, присаживаясь на краешек своей кровати, словно я тут чужая.

– Сними шапку, – требует Аня.

В моих глазах застывает удивление. Приказной тон новой знакомой мне не по вкусу, но зачем-то я подчиняюсь и стягиваю с себя головной убор. Уголки губ Ани тянутся вверх, она вновь рассматривает меня.

– Прикольные пряди, – произносит она и снова кажется дружелюбной.

– Спасибо.

– У тебя очень яркая помада, – тут же продолжает Аня. – Выглядит вызывающе. Почему именно красный?

– Потому что нравится, – без прикрас отвечаю я и рывком избавляюсь от своей зажатости. У нас здесь что, «Модный приговор»? Что за наезды? Если так, то к ее внешнему виду у меня тоже есть вопросы. Не могу понять, соседка издевается надо мной или у нее просто такая странная манера общения?

Аня вдруг переворачивается и садится как нормальный человек. Теперь ее выражение лица кажется хитрым. Возможно, она действительно проверяет меня.

– Так, значит, ты Кира, – говорит Аня. – Первый курс? Или переводом?

– Первый курс.

– И кто ты у нас?

– Журналист.

– А, ясно.

Не поняла. Это что еще значит?

– Что ясно? – спрашиваю я, выдавая тем самым обиду.

– Ну, я имею в виду, что могла бы догадаться. Ты ведь выглядишь как потенциальный журналист.

– И в чем же эта потенциальность выражается? – усмехаюсь я. Ее реплика звучит глупо и необъективно.

– Ты очень просто одета: джинсы, кеды и свитер. Можешь в любой момент сорваться с места и побежать за сенсацией.

Не сдержавшись, начинаю хохотать. Что за бред? Так, как одета я, ходит каждый второй. Аня смотрит на меня и улыбается, ожидая окончания приступа смеха.

– Если следовать твоей теории, то я тоже могу догадаться, кто ты, – произношу и наигранно прищуриваюсь.

– Ну-ка, – с неподдельным любопытством выдает Аня и откидывается назад на локтях.

– Думаю, ты учитель физкультуры.

Аня кривится и опускает глаза на свою юбку. Вернув ко мне взгляд, она, очевидно, ищет подвох или нотку сарказма в моих словах.

– Правда? И что же меня выдает?

– Приказной тон, – смеюсь я. – Так и слышу, как ты заставляешь бедных мальчиков подтягиваться, превозмогая боль в мышцах.

Аня смеется в ответ. Рада, что эта дурацкая шутка ее повеселила. Изображать серьезность в контексте этого разговора оказалось непросто.

– Тебе не в журналисты надо было идти, а в актрисы. Держишься неплохо, я даже поверила, что ты действительно так думаешь.

Неожиданная похвала заставляет меня взбодриться и почувствовать себя немного лучше. Кажется, мы сможем найти общий язык. Первое впечатление оказалось обманчивым, Аня прикольная. Ладно, так и быть, к коменданту с жалобами не пойду.

– А теперь скажи, на кого ты все-таки учишься?

– На психолога.

Я с восхищением и удивлением смотрю на нее.

– Серьезно, что ли?

– Серьезней не бывает.

– Прикольно. А на каком ты курсе?

– Уже на третьем.

Неловкое молчание, последовавшее сразу после ее ответа, вновь заполняет комнату. Диалог резко обрубается, и я не представляю, о чем еще можно поговорить. Момент притирки самый трудный для меня: есть вещи, о которых спрашивать неудобно, а у меня с этим проблемы. Порой, едва начав общаться с человеком, ловлю себя на желании знать о нем все и прямо сейчас. Я над собой работаю и временами заставляю прикусить язык.

Вдруг Аня поднимается и подходит к окну, замечая движение снаружи.

– Кажется, опять вечеринку затевают, – произносит она, все так же смотря куда-то вдаль.

Я встаю рядом, наблюдая за происходящим. На стадионе собирается толпа парней. Непонятно, что конкретно они делают, но, похоже, что-то обсуждают.

– С чего ты взяла? Это же просто люди на поле.

– Ты еще не знаешь, – говорит Аня и поворачивается ко мне. – Каждый год в начале первого семестра наша футбольная команда устраивает вечеринку, цель которой – новые знакомства, сплочение и привлечение первокурсников в бо́льшие круги общения.

– Звучит круто.

Аня морщится и продолжает:

– Не совсем. На самом деле уроды, типа Паши Королёва, обсуждают девчонок, показывая на них пальцем, пока те не видят. Делят их между собой, планируя всякую грязь.

– Например? – кривлюсь я.

– С кем бы переспать. Где это сделать и как. Нарыть на кого-нибудь компромат и так далее. И чтобы все спланировать, они всей компашкой собираются на стадионе. Традиция у них, видите ли, такая.

– Что за идиотизм? Кто вообще этот Королёв?

– Нападающий в команде по футболу. Тот еще козел.

Как бы там ни было, я как раз таки первокурсница, а значит, нахожусь в зоне риска. Следует взять предупреждение Ани на вооружение. Не верю, что действительно размышляю на эту тему.

Что значит «делить девчонок»? Кем Королёв себя мнит? Царем университета, которому все позволено? Хотя его фамилия дает мне и без того четкий ответ. Он что, совсем офигел? Лучше держаться рядом с Аней, чтобы знать о всяких придурках и не вляпаться во что-нибудь ужасное. В этом плане новая знакомая, кажется, лучший путеводитель.

– А ты на эту вечеринку пойдешь? – невзначай интересуюсь я.

– А что? Хочешь пойти?

Пожимаю плечами, мысленно умоляя соседку намекнуть, как поступить правильно.

– Если хочешь, можем сходить ненадолго, – отвечает Аня, снова переводя взгляд за окно. – Там и нормальные люди есть. Только никогда не оставайся одна.

Приняв к сведению, я нервно сглатываю. Действительно ли я хочу там тусоваться?

Смотрю на электронные часы на Аниной тумбочке. Уже вечереет, завтра начнутся занятия, а у меня все еще нет расписания.

– Нужно сбегать до универа.

– Зачем?

– Расписание.

– А, – улыбается Аня. – Надеюсь, номер своей группы ты знаешь?

– Это единственное знание в моей голове, – хихикаю я.

Надев джинсовку, спускаюсь на первый этаж, а затем выхожу на крыльцо общежития и направляюсь к зданию университета.

Стремительно сгущаются сумерки, но толпа новоприбывшей молодежи не утихает и не исчезает с порога заведения. Если поначалу мне это нравилось, то теперь начинает нервировать.

Я вхожу внутрь и сразу поворачиваю к стенду с расписаниями всех потоков. К моему огорчению, там уйма студентов. Не люблю такие столпотворения, но делать нечего – мне нужно узнать расписание.

Сквозь плотно стоящих людей у меня получается протиснуться к стенду. Сфотографировав нужный лист, я хочу развернуться, но набежавший народ оттесняет меня назад.

– Дайте пройти! – возмущаюсь я и все же пытаюсь выбраться.

Почему всем настолько плевать? Никто даже и бровью не поводит. Не собираюсь мириться с таким положением дел и начинаю расталкивать всех, кто мешает мне уйти.

Последний рывок – и я вытаскиваю застрявшую руку из окружившей толпы, наконец оказавшись на свободе. Студенты один за другим выбираются из этого кошмара так же, как я. Внезапно меня толкают в спину, и я мгновенно врезаюсь в чье-то плечо.

– Ой!

Обернувшись, вижу парня, недоуменно уставившегося на меня. Он, похоже, просто шел мимо, а я ему помешала. Пристально смотрю на него и ловлю себя на мысли, что любуюсь.

У него очень красивые глаза цвета кофе. Они смотрят на меня с гневом, но я предпочитаю не замечать этого. Короткие темно-каштановые волосы, смешно взъерошенные по всей голове, вызывают у меня улыбку. Он держит во рту незаженную сигарету. Может быть, поэтому спешил выйти на улицу? Зачем я вообще размышляю об этом? Как дура, пялюсь на него и мечтаю непонятно о чем.

Парень медленно вынимает сигарету, уже успевшую прилипнуть к его влажным губам, и резко сбрасывает меня с небес на землю:

– Смотри, куда прешь!

Быстро прихожу в себя, моргнув несколько раз.

– Извините…

Он поспешно обходит меня и направляется к выходу. Я оборачиваюсь вслед, вижу его силуэт, растворяющийся в уличном свете, который проникает через двери главного корпуса. И чувствую в груди непонятный трепет. Интересно, кто это?

Глава 3

Кира

Каким бы блаженным ни казался сон, открыть глаза все-таки необходимо. Так непривычно просыпаться в новой постели! Я даже немного пугаюсь, полностью осознав, что нахожусь не дома, а в общежитии.

Приближается неизбежное – первая пара. Возможно, другие в такой ситуации чувствуют интерес, волнение, любопытство, трепет, но не я. Мне отчаянно хочется оказаться дома, в своей кровати, и чтобы мама поставила на тумбочку чашку кофе, а затем затормошила меня, пытаясь разбудить.

Утренний свет, проникающий через окно, раздражает, заставляет щурить глаза. Аня, как назло, уже раздвинула шторы. Зачем? Почему? Утро – это ужасно. Я накрываюсь теплым одеялом с головой и пытаюсь вернуться в сон.

– Вставай давай! Хватит валяться! – слышится нервный голос Ани, которая тут же принимается меня тормошить.

– Ладно-ладно…

Я медленно приподнимаюсь, оставляя одеяло натянутым на голову. Аня дергает его вниз и видит незамысловатую гримасу, адресованную ей.

– Язык кому-нибудь на улице показывай, а не мне, – смеется она, возвращаясь на импровизированную кухню в другом конце комнаты, хватает кружку и допивает чай.

Взгляд цепляется за ее веселую футболку, на которой изображены супергерои, и это немного поднимает настроение. И все-таки недостаточно – у меня абсолютно нет желания куда-либо идти в такую рань.

Я поворачиваюсь к окну и замечаю человека, стоящего на тротуаре перед общежитием. Кажется, это вчерашний грубиян, с которым я столкнулась около стенда с расписанием. Осознав это, я окончательно просыпаюсь. Парень прячет руки в карманах спортивной куртки и слегка сутулится от утреннего холода. Он явно кого-то ждет.

– Кира, давай! У меня нет времени! – вновь напоминает о себе Аня, впопыхах застегивая сумку. – Ты же сама хотела пойти в универ вместе, чтобы не потеряться.

– Сейчас…

Я продолжаю пялиться на ничего не подозревающего парня. Не могу понять, что в нем так меня привлекает, но и оторваться не в силах. А вместе с тем боюсь, что он меня заметит. Чувствую себя недоделанной шпионкой.

– Куда ты смотришь? – интересуется Аня, внезапно оказываясь у моей кровати.

Вздрагиваю, словно меня застукали за чем-то непристойным и теперь будут отчитывать.

– Да никуда!

Получив внезапный заряд бодрости, я вскакиваю с кровати и в быстром темпе натягиваю джинсы и любимую красную фланелевую рубашку. Аня прыскает и утыкается в телефон. Решаю, что у меня есть дополнительная минутка, и еще раз смотрю на тротуар. Взгляд устремляется к покачивающимся деревьям, на улице уже никого нет. Вот блин.

– Еще секунду! – произношу я, заметив, как Аня беспокойно топает ногой, подгоняя.

Забегаю в ванную и наскоро чищу зубы. Смотрю на себя в зеркало и отмечаю, что не мешало бы подкрасить ресницы, но Аня нервным вздохом, доносящимся из-за стены, отговаривает меня от этой затеи. Словно вихрь, я вбегаю обратно в комнату, хватаю куртку и сумку со стола, быстро надеваю шапку и несусь за соседкой, которая уже успевает сделать пару шагов за порог.

Коридор университета, в котором мы оказываемся через несколько секунд, заполнен до невозможности. Повсюду стоит гул из смешавшихся голосов. Можно подумать, что здесь и сейчас состоится важное мероприятие – так много людей.

Я подхожу к своему шкафчику и убираю тетради внутрь. На левой стенке замечаю наполовину содранные стикеры и фотографию неизвестной девушки. Ко мне тут же шагает Аня, хватается за фото и срывает его.

– Эй! Это же чье-то! – возмущаюсь я, когда она сминает фотобумагу и выбрасывает ее в стоящую поблизости урну.

– Не забрали – значит, не нужно. Забей. Это теперь твой шкафчик.

Аня оборачивается на громкий стук каблуков, и я повторяю движение за ней. «Пчелы», которые только что жужжали со всех сторон, резко поутихли. «Местные сучки», – с ходу понимаю я, рассматривая девушек, что в считаные секунды заставляют замолчать всех в коридоре. Куда же без этого. Непроизвольно закатываю глаза.

В старших классах мне доводилось наблюдать за чем-то подобным. Многие девушки вели себя вызывающе, пытаясь оказаться в центре внимания. Я же, наоборот, всячески избегала чужого взгляда и странного интереса. Это ни к чему, да и никогда не было мне нужно. Но чего я никак не ожидала, так это того, что в университете есть свои «богини». Если честно, на это жалко смотреть.

Здесь таких девушек две. Первая – стройная милая блондинка, каких обычно можно увидеть на страницах глянцевых журналов. Даже издалека видно, каким лоском сияет ее кожа. Ну прямо ангел. Шагающая рядом с ней брюнетка выглядит дерзко и вызывающе, словно общение с отпетыми бородатыми байкерами – ее кредо по жизни. Внешне они отличаются, но сердцевина у них явно одинакова.

– Ну и кто это? – вздыхаю я, провожая их взглядом.

Аня ждет, пока девушки пройдут мимо, и только потом отвечает мне:

– Леночка Скрябина, – саркастично пищит она и наигранно хлопает ресницами, как фея, – и Ира Харлова. Местные звезды.

Я качаю головой и вновь решаю посмотреть им вслед. В чем их особенность? За что некоторых девчонок так превозносят? По-моему, это ненормально. Несмотря на откровенную неприязнь к таким особам, я отмечаю, что у них стоит поучиться – столько уверенности в себе, что аж в глазах рябит. Может, они мне отсыплют чуть-чуть?

– Из-за таких, как они, я буду вечно ходить на пересдачи, – бурчу недовольно и роюсь в шкафчике, собирая стопку нужных тетрадей.

Аня хихикает, все еще глядя в ту сторону, где скрылись красотки.

– А ты будь как они, – саркастично добавляет она и поправляет на переносице невидимые очки, как уже состоявшийся психолог.

Я закатываю глаза.

– Что, стоит расстегнуть пуговичку блузки, и все? Нет, пожалуй, я лучше буду зубрить, чем растеряю свои честь и достоинство.

Аня искренне смеется, подхватывая меня под руку, словно мы знакомы уже тысячу лет. Это приятно, хотя я прекрасно понимаю, что мы еще не так близки.

Мы двигаемся по коридору, выискивая нужные аудитории. Проходя мимо одной из компаний, я замечаю знакомое лицо. Широкоплечий парень противно и громко гогочет во все горло, демонстрируя ровные зубы. В руках, как и в прошлую нашу встречу, он крутит мяч. Меня охватывает паника, и одновременно с этим лицо кривится от отвращения, словно я вижу не человека, а животное. Хотя сравнивать с ним животное – последнее дело.

Аня успевает повернуть голову на звук, но, похоже, сразу же жалеет об этом. Она тут же ускоряет шаг, настойчиво таща меня за собой.

– Эй, Федорчук! Постой! – доносится вслед.

Я напрягаюсь и быстро бросаю взгляд на Аню. Она качает головой в знак того, чтобы я не обращала внимания и просто шла дальше как ни в чем не бывало.

– Федорчук, от себя не убежишь! – добавляет спортсмен и снова гогочет.

Дружки футболиста тоже хохочут, поддерживая его глупые высказывания. У Ани бегают глаза, но она быстро берет себя в руки. Ее плечи распрямляются, осанка выравнивается, словно она в одночасье заставила свои гордость и уверенность проснуться. Это… так воодушевляет.

На развилке, нам приходится расстаться: мне – направо, Ане – налево. Коридоры ведут в разные корпуса.

– Ну ладно, встретимся позже, – говорит Аня и выдавливает из себя еле заметную улыбку.

– Хорошо, – соглашаюсь как можно бодрее.

– Надеюсь, ты не заблудишься. Но если что, поглядывай в карту или в крайнем случае спроси у кого-нибудь дорогу. Скоро привыкнешь. На самом деле коридоров здесь не так много, как кажется на первый взгляд.

Аня спешно разворачивается и уходит. Я смотрю ей вслед. Она выглядит сбитой с толку. Мне отчаянно хочется сказать ей, что все будет хорошо, но я даже не знаю, в чем проблема. От себя не убежишь… Что имел в виду этот напыщенный индюк?

Подозрение, что между футболистами и Аней произошла какая-то история, быстро закрадывается в мои мысли. Я уже знаю, что эти парни из себя представляют, и выводы, к которым прихожу, кажутся неутешительными. И все же я приказываю собственному мозгу не думать об этом и не плодить небылиц.

Сворачиваю в коридор и иду на лекцию. Стены университета уже заблаговременно навевают тоску. Так странно. Будто розовые очки постепенно спадают. Кажется, универ – это не райский сад. По сути, он мало чем отличается от школы с ее тупой иерархией. Супер.

Зайдя в нужный кабинет, я оглядываю пустые парты и преподавателя, сидящего за столом. Мужчина средних лет, облаченный в будничный серый костюм-тройку, поднимает на меня заинтересованный взгляд и снимает очки. – А вы…

Не успевает он договорить, как я прохожу внутрь и сажусь на выбранное место у окна.

– Кира Сокол, – говорю я и добродушно улыбаюсь.

– Сокол, – задумчиво произносит мужчина, похоже, закрепляя в уме мою фамилию. Да, она немного странная. – Как птица?

– Угу.

– Я Валентин Сергеевич, преподаватель литературоведения.

Киваю в ответ. Некоторое время он изучающе смотрит на меня, потому что я единственный человек в аудитории, но потом вновь опускает глаза в бумаги, лежащие на рабочем столе, и надевает очки.

Звенит звонок, и народ заполняет аудиторию меньше чем за минуту. Я невольно принимаюсь всех осматривать. Чтобы взгляд не казался придирчивым, позволяю себе задерживаться на каждом присутствующем не более трех секунд.

Обернувшись к задним партам, замечаю в соседнем ряду одного из парней, который был в компании футболистов. Очень крупный, настоящий амбал, его тело выглядит так, словно он когда-то ел стероиды на завтрак, обед и ужин, а потом одним солнечным днем перестал, и теперь мышцы сдулись, покрывшись значительной прослойкой жира. Я резко поворачиваюсь обратно, чтобы тот не успел меня заметить. Раз я общаюсь с Аней, значит, нам теперь предстоит делить нелегкую судьбу на двоих. Это я четко уяснила.

Валентин Сергеевич давно начал воодушевленный рассказ о том, как литература важна в жизни и как она влияет на развитие человека. Вместо того чтобы внимательно слушать, я занимаюсь не пойми чем. Рисую на полях тетради, усердно делая вид, будто конспектирую. На самом деле мне хочется затеряться среди толпы и не шевелиться, потому что тот тип все еще сидит позади меня.

– Сокол!

От внезапного обращения я вздрагиваю и поднимаю на преподавателя глаза.

– Я уже три раза вам повторил – снимите шапку.

Чувствую, как все присутствующие опаляют меня пристальными взглядами. Сама не знаю, зачем я оборачиваюсь посмотреть на громилу. Наши глаза встречаются, и на его лице расплывается хитрая улыбка. Сейчас стошнит.

Я покорно стягиваю шапку с головы и кладу ее на колени. Валентин Сергеевич несколько секунд неотрывно смотрит на меня, но затем продолжает лекцию. Я склоняюсь над тетрадью и теперь действительно записываю за ним каждое слово.

Если честно, я изо всех сил пытаюсь выстроить вокруг себя барьер, будто очень занята и не нужно обращать на меня внимания. Это не помогает, потому что я все еще думаю о том, что же представляют из себя эти футболисты и чего от них стоит ждать.

Считая секунды до окончания лекции, я нервно пружиню ногами. Периодически мои глаза обращаются к выходу. С чего-то я решила, что громила хочет меня прибить, словно ему есть до меня дело. Кажется, мое воображение слишком разыгралось, и я схожу с ума.

Как только раздается спасительный звонок, я хватаю сумку и галопом бегу в раздевалку. Он точно несется за мной! Богом клянусь! Я лишь знаю, что спрячусь там, куда этот тип пройти не сможет.

Как оголтелая залетаю в раздевалку и быстро нахожу свой шкафчик. Сажусь на лавку напротив него и опускаю голову в попытке отдышаться.

Через несколько минут комната заполняется девушками, и я прихожу в себя. Открываю шкафчик и кладу туда все свои вещи, достаю фирменную спортивную университетскую форму: черные штаны, синюю футболку и кроссовки того же цвета. Вновь переведя на секунду дыхание, наконец начинаю переодеваться.

Среди потока студенток мелькает Аня. Тут же узнав в черном силуэте соседку по комнате, я окликаю ее. Она успевает пройти мимо, но, услышав меня, возвращается на пару шагов, и наши взгляды встречаются. Она стремительно подходит ко мне.

– У нас совместная пара? – интересуется Аня, присаживаясь на лавку рядом со мной.

– Вроде да.

– Все хорошо? – спрашивает она, словно у меня на лице написано, что что-то произошло. Наверное, я и правда выгляжу как ненормальная.

Неуверенно смотрю по сторонам, быстро завязываю волосы в хвост и шепотом говорю:

– Поговорим потом.

– Ну ладно, – нахмурившись, отвечает Аня. – Пойду переоденусь.

Указав на другой конец раздевалки, она поднимается с места и следует к своему шкафчику.

Когда мы выходим на стадион, нас приветствует преподавательница по гимнастике, Анастасия Валерьевна. В университете можно было выбрать для занятий любое направление спорта, и я решила ходить на гимнастику. Это кажется мне намного интереснее, чем, например, волейбол или какие-нибудь лыжи. В школе мне не удавалось хорошо показывать себя в этих видах спорта. А вот гимнастика мне по душе.

Анастасия Владимировна предлагает нам начать с небольшой разминки, а потом пробежать километр. Беговая площадка разделена на несколько дорожек. Так как это первая пара физкультуры в семестре, темп бега не имеет значения, поэтому я со спокойной совестью позволяю себе немного расслабиться, призывая к такой же неторопливой пробежке Аню.

– Так что у тебя случилось? – спрашивает она, когда мы уже бежим трусцой.

Отчего-то я нервно выдыхаю, перед тем как начать говорить.

– Он со мной в одном потоке по литературоведению, – наконец тихо произношу я, надеясь, что никто не слышит.

Аня недоуменно выпрямляется и непонимающе кривится.

– Кто?

– Один из этих придурков сегодня в коридоре, помнишь?

– Какой из них?

– Не знаю имя. Огромный такой.

Аня вдруг останавливается, и я сию секунду повторяю за ней. На короткий миг мне становится страшно от мысли, что не пойми откуда взявшаяся глупая паника действительно имеет значение. Но когда Аня начинает смеяться, мне сразу же легчает.

– Проклов? Он же дегенерат. Он даже не на первом курсе, а на литературоведение ходит из-за своей страдающей успеваемости.

Аня продолжает хихикать. То, что при упоминании этого типа она ведет себя непринужденно, помогает мне немного успокоиться. И сейчас я серьезно вспоминаю о своих недавних переживаниях. Боже, как же глупо я выглядела!

– Все теперь считают меня сумасшедшей.

– Почему? – удивляется Аня.

– Как только прозвенел звонок, я пулей вылетела из аудитории. Как дура. Будто за мной стая собак гналась.

Аня хлопает меня по плечу и снова усмехается, но следом утешительно добавляет:

– Не зацикливайся. Уверена, никто не обратил на это внимания. Всем плевать на остальных.

Как ни странно, ее слова успокаивают.

Недалеко от стадиона, где бегают студентки, включая нас, находится небольшая тренировочная площадка. Сквозь сетку-ограждение можно без труда увидеть, что там происходит. Площадка постепенно заполняется парнями: видимо, они разогреваются перед предстоящей игрой.

– А что это? – киваю я в ту сторону.

– Все называют это «коробкой». Там всего лишь одно кольцо, чуваки просто бросают мяч.

Закончив пробежку, я вдруг замечаю, что кто-то из «коробки» смотрит на меня. Мгновенно узнаю эти кофейные глаза и красивое лицо. Незнакомец впивается пальцами в сетку, прижимается к ней лицом, заостряя на мне свое внимание. Наверное, это плохо и неправильно, но от его взгляда я плавлюсь, как мороженое под жарким солнцем. Я даже не знаю его! Смазливое личико способно приковать к себе взгляд любой девчонки, но, как оказалось, на тренера красота не производит никакого впечатления.

– А ты чего стоишь? Марш переодеваться! – кричит мужчина в спортивной форме и дует в свисток.

Незнакомец еще секунду бесстыдно разглядывает меня, а затем исчезает в здании.

Глава 4

Кира

За окном завывает ветер, солнце совсем перестает показываться. Иногда начинает лить дождь, капая мелкими крупицами и меняя цвет асфальта с серого на черный.

Обычно в такую погоду я предпочитала выходить на веранду, садиться на лавочку и наблюдать за прохожими. Люди убегали, пытаясь скрыться от косых струй и не промокнуть, воцарялась тишина и слышался лишь звук самого дождя. Я закрывала глаза и вдыхала смесь ароматов прибитой каплями дорожной пыли, влажного асфальта и чистой травы, по которой сразу же хотелось пробежаться босиком. Но сейчас, находясь в другом городе, я ни о чем таком не думаю. Наоборот, мне хочется укутаться в одеяло, чтобы согреться.

Я сижу в комнате и делаю домашнее задание, когда приходит Аня. Она резко швыряет рюкзак на кровать и боевым шагом направляется в ванную. Испуганно поворачиваю голову ей вслед. Наверное, меня это не касается. Или… все-таки можно поинтересоваться, что у нее стряслось?

Аня умывается. Пусть вода включена, судя по звуку, на максимум, до меня все равно доносятся ругательства соседки.

Вскоре она возвращается, подходит к кровати и все так же нервно избавляет рюкзак от содержимого. Я тайком поглядываю на нее, пока не решаясь начать разговор. Не вызовет ли это у нее еще больший гнев?

– Что случилось? – все же спрашиваю я, неслышно подойдя к ее кровати, и позволяю себе присесть с краю.

Выдохнув, Аня бросает уже пустой рюкзак на кровать.

– Меня поставили на практике в пару с Ирой.

– И что? – искренне удивляюсь я.

Аня поднимает на меня рассерженный взгляд и тут же усмиряет пыл, словно сказала нечто такое, о чем сразу же пожалела.

– Ничего, – сухо произносит она в ответ, пытаясь замаскировать то, что чувствует на самом деле, напускным равнодушием.

Я пристально смотрю на нее некоторое время, а затем пересаживаюсь обратно на свою кровать. Аня явно не доверяет мне или, может быть, чего-то опасается. Но ее нельзя в этом упрекнуть, все-таки я для нее новый человек. Просто соседка.

– Как первый день? – интересуюсь невзначай, пытаясь разрядить обстановку.

– Паршиво.

– Могу я узнать, почему?

Аня садится на свою кровать и теперь таращится на меня во все глаза. По ее лицу видно, что она готова вот-вот поделиться тем, что так ее расстроило, рассказать о проблемах, но в последний момент явно отказывается от этой затеи. Наверное, это слишком личное.

– Только первый день, а уже столько задали, – усмехнувшись, дежурно выдает Аня и фальшиво улыбается.

Я принимаю ее ответ и киваю. Решаю просто поддержать беседу. Радостно рассказываю о лекциях и заданиях, которые были для меня в новинку, хотя краем глаза замечаю, что Аня утопает в собственных мыслях и вовсе меня не слушает.

– Кира, можно одолжить у тебя плеер?

Аня перебивает меня весьма резко и неожиданно. Я рада и этому, она хоть что-то сказала.

– Да, конечно.

Протягиваю ей MP3-плеер. Мне нравятся старые, забытые всеми вещицы из прошлых лет. Я не боюсь, что кто-то покрутит пальцем у виска и скажет, что я странная. Как по мне, музыка на дисках и пластинках звучит чище и прекрасней, чем на компьютере или телефоне. Дома у меня хранится виниловый проигрыватель, а также магнитофон. Пользуясь ими, я порой чувствую, что скучаю по временам, о которых ничего не знаю. Винтаж – это прикольно.

Просматривая плейлист, Аня отмечает, что наши предпочтения в музыке практически совпадают. Это еще раз доказывает то, что с соседкой мне повезло.

– Я немного послушаю и верну, – добавляет она. – Просто случайно утопила свой телефон в ванной, когда мылась и одновременно смотрела сериал. Сейчас пока пользуюсь вот этим.

Она машет рукой, в которой зажат старенький кнопочный телефон.

– Давай вместе послушаем? – внезапно предлагаю я.

Подавленного настроения Ани как не бывало. Она пересаживается ко мне и протягивает один наушник. Мы беззаботно разваливаемся на постели и двигаем головой в такт музыке.

– Хорошая песня, – говорит Аня, без стеснения фальшиво напевая слова.

– Ага, классная.

Я вдруг оборачиваюсь посмотреть на нее. Замечаю у брови небольшие дырочки – похоже, у Ани когда-то был пирсинг.

– У тебя бровь была проколота? – интересуюсь с удивлением.

– Да. Носила кольцо одно время.

– Почему перестала?

– Появилась аллергия на металл. Поношу больше десяти дней и начинаю чесаться как сумасшедшая. Да и опасно это. Все время боялась, что зацеплюсь за что-нибудь – и прощай лицо.

Я усмехаюсь.

– И как живется неформалу без неформальных атрибутов?

– Фигово. Меня выперли вон. Сказали, без цацек нельзя.

Мы одновременно смотрим друг на друга, прищурив глаза. То, что она сказала, правда? По Аниному смеху я вскоре понимаю, что опять попалась на ее удочку.

– А, так это шутка?

– Что именно? Что меня выперли или то, что я неформал?

– А разве ты не готка?

– Нет, конечно! – улыбается Аня. – С чего ты вообще взяла?

Медленно окидываю соседку взглядом с ног до головы. Она, как и пару дней назад, одета во все черное, только вместо юбки теперь – джинсы, а вместо футболки – водолазка.

– Да брось. Так много кто ходит, но это же не значит, что они все неформалы. Это просто цвет моего настроения.

Ее отсылка заставляет меня ухмыльнуться.

– То же самое могу сказать о твоих догадках по поводу «типичных журналистов», – пользуясь ситуацией, напоминаю ей я.

– Значит, мне не быть Шерлоком. И тебе тоже.

Щелкаю пальцами, соглашаясь с ее высказыванием, и продолжаю слушать музыку.

Несмотря на жестокий и порой несправедливый мир вокруг, я спокойный человек, миролюбивый. Но, как и у каждого, у меня имеются недостатки. Пожалуй, главный из них в том, что я быстро привязываюсь к людям. Если мне кто-то нравится, то я немедленно хочу знать о нем все. Сама я не считаю эту черту какой-то неправильной, просто люди ее таковой обозначили. Казалось бы, что плохого в том, чтобы пытаться узнать человека? Но я делаю это неумело, с напором и необоснованной наглостью. Мне хочется знать всю подноготную прямо здесь и сейчас. Но так не бывает. Зачастую людей отпугивает подобное поведение, действует совершенно противоположным образом – они перестают тебе доверять, ведь излишнее любопытство настораживает.

Аня мне нравится. В ней проглядывает диковинка, и поэтому я изо всех сил стараюсь не наседать. Никаких вопросов, кроме как о любимом актере, Аня бы от меня не услышала. По крайней мере, в ближайшее время. Но менять привычки очень трудно, особенно когда не знаешь, достоин ли человек тех усилий, которые ты прикладываешь, чтобы изменить себя. И все-таки я решила рискнуть. Я не слепая и прекрасно вижу, что у Ани проблемы, в которые она не торопится меня посвящать.

В школе я никогда не находилась на виду, не была ни красоткой, ни козлом отпущения. В старших классах застряла где-то посередине и чувствовала себя вполне комфортно. Глядя на Аню, понимаю, на какой стороне она оказывается чаще, и мне нестерпимо хочется помочь, но я не знаю, как именно. Да и Аня не позволяет копнуть глубже. Пока.

– Знаешь, когда я была маленькой, мы с мамой как-то гуляли, – внезапно откровенничает Аня, – и нам навстречу шла толпа молодежи. Они выглядели очень странно; потом мне объяснили, что они были нетрезвы. Со мной рядом шла мама, и я не боялась их, но внезапно один из парней подбежал ко мне, посмотрел прямо в глаза и сказал: «Не повторяй наших ошибок». Думаю, я получила своего рода психологическую травму, потому что помню это до сих пор. Суть в том, что я хотела следовать его совету, но не знала, что он означал.

Я понимаю, что не стоит лезть Ане в душу, пока она сама не захочет поделиться со мной секретами. И, кажется, этот момент наступил – она рассказала кое-что личное.

Это вознаграждение за терпение. По крайней мере, хочется в это верить.

– А сейчас знаешь? – спрашиваю, задумчиво глядя на нее.

Как только я проявляю эту заинтересованность, Аня словно приходит в себя и понимает, что опять сболтнула лишнего. Она поднимается с кровати, попутно вырывая наушник из моего уха.

– Кажется, да, – поспешно отвечает она. – Думаю, его слова означали, что не стоит напиваться до отключения сознания и творить непонятно что. Иначе проснешься, и ничего нельзя будет изменить. Останется только ненависть. К себе. И ко всем.

Ее слова неподдельно пугают меня.

– И у тебя получилось? Получилось последовать этому совету?

Аня направляется к письменному столу. Теперь она собирает тетради и просто складывает их в сумку.

– У тебя завтра есть первая пара? – немного помолчав, спрашивает Аня.

Она не отвечает на мой вопрос, предпочитая перевести разговор на другую тему. Но это не помогает мне забыть о нем. Напряжение, охватившее все тело, никуда не уходит.

– Да.

– Хорошо. Тогда я тебя разбужу. – Аня ставит сумку на пол. – Пойду в душ.

Она оставляет плеер на кровати и скрывается в ванной комнате, закрывшись изнутри. Я приподнимаюсь и сажусь, вновь вставляя наушники. Что же произошло с тобой, Аня? Сейчас в моей голове крутится лишь этот вопрос.

От раздумий отвлекает появление незнакомой девушки. Дверь в нашу комнату приоткрыта. Возможно, гостья постучала, но я этого не услышала. Снимаю наушники и вопросительно смотрю на нее.

– Кира Сокол? – спрашивает она и опускает глаза на листок, который держит в руках.

– Да, это я.

– Подойдите к Валентину Сергеевичу, он в своем кабинете.

Я киваю. Поднявшись на ноги, стучусь в ванную и кричу Ане, что ненадолго ухожу, и прошу не запираться на ключ.

* * *

Толкнув тяжелую дверь, я вхожу в холл университета. Вокруг еще тусуется народ, хотя на улице вечереет. Но о чем это я, ведь поздние лекции никто не отменял. Многоголосный гомон закладывает уши. Я поправляю волосы и шагаю к аудитории, где утром проходила пара по литературоведению.

– Валентин Сергеевич, вы меня искали? – спрашиваю я с порога.

– Да, проходите.

Сажусь за первую парту, напротив преподавателя. Валентин Сергеевич что-то пишет, и я не смею его торопить.

Внимательно оглядываю кабинет. На доске за спиной преподавателя разводы от стертых надписей, но в углу по-прежнему виднеется сегодняшняя дата, начирканная тонким мелом. Стол завален множеством разноцветных папок, из некоторых торчат синие закладки-стикеры. Отчего-то мне хочется заглянуть в них и узнать, что же там такое написано.

Валентин Сергеевич поднимает на меня глаза и откладывает ручку в сторону.

– Заранее прошу прощения, что побеспокоил вас в личное время, но мне необходимо заверить список и передать в дирекцию. Совершенно забыл о нем. Вы подавали заявку на занятия по творческому письму?

– Да! – радостно отвечаю я.

– Хорошо. Занятия веду я. К счастью, мы с вами знакомы, – улыбается он, – мне лишь нужна ваша подпись.

Окрыленная, я подлетаю к преподавательскому столу и получаю бумагу, на которой следует оставить «автограф».

Список немаленький, и многие подписи напротив фамилий уже стоят.

– Замечательно. Занятия проходят по четвергам в шесть вечера в этом кабинете. Как видите, в группе, включая вас, семнадцать человек, поэтому прошу не опаздывать. Я не могу никого задерживать. Это правило касается всех.

– Хорошо, спасибо, – соглашаюсь я, ставя последнюю закорючку.

Вернув Валентину Сергеевичу ручку, прощаюсь с ним и покидаю кабинет. На еще один крохотный шаг я приблизилась к мечте. Научиться хорошо писать – цель моей жизни.

Глава 5

Кира

Я стараюсь незаметно достать наушники, пока преподаватель по социологии грамотно пытается запихнуть новую информацию в головы студентов. Умираю от скуки. Некоторые предметы оказались не такими интересными, какими я их себе рисовала в воображении.

Уже скоро конец недели. Буду валяться все выходные в своей уютной кровати, ничего не делая. Учеба резко скатилась в уныние, университетские лекции я представляла себе немного иначе, а в результате все выглядит так же, как и в школе – скучная подача материала и тонна домашки.

В то же время мне не хочется веселиться, посещать шумные места и делать вид, что все круто. Я с таким рвением мчалась в этот город, чтобы полностью окунуться в студенческую жизнь, а по итогу просто разочаровалась. Наверное, сама виновата. Все-таки нужно крутиться, заводить знакомства, а я даже половины своей группы не знаю.

В последнее время я очень много думаю об Ане. Залезть к ней в голову и узнать все тайны кажется соблазнительной перспективой. Но я себя одергиваю, заставляю переключаться.

Уезжая из дома, я надеялась обзавестись друзьями и хорошо проводить время. В моем незатейливом плане все было прекрасно. Недаром говорят: что бы ты ни хотел, все пойдет не так. Кажется, именно это со мной и происходит. Мне вдруг хочется набрать номер мамы и пожаловаться на жизнь. Может быть, хотя бы у нее получится меня утешить.

Кто-то касается моего плеча, и я оборачиваюсь. Передо мной стоит милый парень в полосатом свитере. Он садится неподалеку. Я снимаю наушники и вопросительно смотрю на него.

– Ты Кира, да? – шепотом спрашивает он.

– Да, – отвечаю недоверчиво, не понимая, откуда он знает мое имя.

– Ты записалась на занятия по творческому письму?

– А, да.

– Здорово. Я тоже там. Кстати, я Лёша Потапенко.

Я просто киваю. На первый взгляд кажется, что это банальное приветствие и дальнейшего развития разговора не будет, но я ошиблась. Как только отворачиваюсь и хочу вернуть наушник на место, парень внезапно с откровенной неприязнью интересуется:

– А правда, что ты встречаешься с Пашей Королёвым?

Я резко оборачиваюсь к нему вновь.

– Что?! С чего ты взял? Я с ним даже близко не знакома.

– Он нападающий в команде по футболу. Ты что, не знаешь?

– Откуда мне вообще про него что-либо знать?

– А, то есть ты спишь с парнем, даже не поинтересовавшись, как его зовут и кто он?

В груди бешено начинает стучать сердце, и я чувствую, словно проваливаюсь под землю.

– Ты что несешь вообще?! – кричу возмущенно, напрочь позабыв, где нахожусь.

В аудитории повисает тишина. Речь преподавателя обрывается на полуслове, и теперь все взгляды прикованы ко мне. С виду милый и безобидный парень оказался пиявкой, которую невозможно сбросить, не приложив усилия.

– Сокол? – вопросительно произносит преподаватель, давая мне шанс оправдаться.

Я смотрю по сторонам и разом теряюсь в сотне глаз, обращенных в мою сторону.

– Извините, – произношу робко.

Молча утыкаюсь в тетрадь. Потом вновь поворачиваюсь к Потапенко, желая сжечь его взглядом дотла.

– Эй, – окликаю его, – мы не закончили.

Лёша косится на меня краем глаза. Кажется, после того как вся аудитория обратила на меня внимание, он боится даже шелохнуться, словно это его пристыдили, а не меня. Я неотрывно смотрю на парня. Может, он хоть что-нибудь прояснит, наконец?

– Прости, – тихо, с ласковой улыбкой на лице шепчет он, – я не хотел тебя обидеть.

Лёша отрывает клочок бумаги из конца тетради и что-то пишет, а потом кидает его мне на парту. Я разворачиваю записку и быстро пробегаю по ней глазами, пытаясь наткнуться на «детонатор» слуха. И, найдя его, деревенею. «Ходят слухи, что Королёв переспал с тобой в день заселения недалеко от университетского стадиона».

– Это ложь! – с нажимом шикаю Лёше.

Он лишь пожимает плечами, словно это ерунда и моя жизнь вовсе не кончена. Но происходящее ощущается именно так – все летит к черту. Я хватаюсь обеими руками за голову и вновь склоняюсь над запиской. Боже мой!

Что происходит? Это из-за того, что я показала ему средний палец? Зачем они сочиняют эти небылицы?

Я поднимаю голову и смотрю на часы. До конца лекции остается четырнадцать минут. Прошу, пусть она никогда не закончится! Никто не выйдет за пределы аудитории и не услышит свежих сплетен. Мой еще не построенный мир уже начинает разрушаться, а самое обидное, что я провела в студгородке всего лишь две недели.

Значит, для них это так просто? Кто распустил слухи? Королёв? Конечно, можно предположить, что руку приложил кто-то из его дружков, а не он сам, но разве на самом деле есть какая-то разница? Здесь всем рулит только этот чертов футболист, больше личностей в его окружении нет. Остальные – просто фон.

У меня кружится голова и дрожат губы. Поджимаю их, стараясь успокоиться. Я знаю правду, а они лгут! Того, чем пестрят дурацкие слухи, никогда не было и не бывать. Я не позволю очернить свое имя. Но что мне делать? Как остановить все это?

Раздается звонок, а я словно впадаю в ступор. Люди уже покидают аудиторию, и мне необходимо сделать то же самое. Нельзя плестись в конце. Если выйду последней, меня встретит толпа насмешников и недоброжелателей, превращая уродливую сплетню во вполне правдоподобную травлю. Боже, я будто действительно снова в школе! Студенты ничем не отличаются от глупых школьников.

– Слушай, я бы хотел… – мямлит Лёша, но я не собираюсь его слушать.

Вместо этого подрываюсь с места и мгновенно вливаюсь в поток выходящих из аудитории людей. Теряюсь в толпе, но пытаюсь прислушиваться к тому, о чем все говорят. Свое имя не слышу, и все же это не утешает.

Оказавшись посреди оживленного коридора, я на несколько минут замираю. Затем осторожно перемещаюсь к расписанию, решая немного постоять там, чтобы не привлекать внимания.

Достав блокнот из сумки, переписываю расписание, будто вовсе не знаю его. Все еще прислушиваюсь к болтовне в стенах университета и кошусь на всех, кто максимально близко ко мне подходит. Значит, так выглядит паранойя?

Из всех окружающих запахов вдруг вырываю приятный аромат мужского парфюма и быстро замечаю высокую фигуру слева от себя. Это он. Тот самый парень, что одаривал меня изучающим взглядом по ту сторону «коробки» на физкультуре. Мы что, до конца года так и будем встречаться при странных обстоятельствах?

– Ручка есть? – вдруг спрашивает он, не удосуживаясь даже посмотреть на меня. Просто пялится на доску объявлений рядом с расписанием.

Зачем-то я киваю и протягиваю ему ручку, которую до этого сжимала в ладони. Не хотелось бы показаться навязчивой и тем более выдать, что этот странный незнакомец волнует меня, но не могу оторваться от его притягательного профиля. Парень смотрит на одно из объявлений и что-то переписывает себе на руку. Кажется, расписание тренировок. Интересно, каким спортом он занимается? Какова вероятность, что мы вновь увидимся на физкультуре?

Неожиданно он поворачивается ко мне и ловит с поличным. Да, я все это время разглядывала его. Боже, чтоб мне провалиться! Он кажется непринужденным, словно в этой жизни его ничего не волнует. На лице так и написано: «Я плохой парень, и не стоит играть со мной». Это дико бесит. Считает, что он тут самый крутой?

Он вдруг ухмыляется и подкидывает ручку вверх, а я неловко взмахиваю руками, пытаясь поймать, но она звучно падает на пол. Наклонившись, подбираю ее.

– А просто отдать нельзя было? – злобно кричу ему вслед.

Он оборачивается, хотя не перестает идти спиной вперед.

– Нет, глупышка.

Мой рот открывается. Что?! В любой другой ситуации я бы уже ответила на эту колкость, но сейчас боюсь привлечь к себе лишнее внимание. Ну ничего, это явно не последняя наша встреча. Успею нагрубить в ответ.

Глава 6

Кира

Вечер субботы. В выходные хотелось бы отдыхать, но я занимаюсь совсем не этим. Вместо беззаботного времяпровождения приходится делать практические задания по философии и еще по куче предметов. Моментами я разрешаю себе отвлекаться, но тогда мысли начинают блуждать лишь вокруг грубияна у расписания. Интересно, как его зовут?

Аня копошится в ванной комнате и насвистывает незамысловатую мелодию. Дверь приоткрыта, я все прекрасно слышу, и это сбивает с толку.

– Аня, ты мешаешь! – возмущаюсь я.

Недовольно цыкнув, соседка плотно закрывает дверь, но ее завывания доносятся, как и прежде. Затыкаю уши руками и все-таки пытаюсь вникнуть в текст параграфа.

Минут через десять Аня резко распахивает дверь и выпрыгивает наружу, обращая мое внимание на свежую укладку. Я удивленно смотрю на нее и убираю пальцы от ушей. Она выглядит прекрасно: аккуратные завитки ей к лицу, они не выглядят вычурно на фоне ее излюбленного черного наряда. Тем не менее я решаю не показывать своего одобрения.

– Ну и что? – кривлюсь я, не понимая, по какому поводу маскарад.

– Ну и что? – передразнивает Аня. – Меня больше интересует, почему ты все еще не собираешься.

Я искренне не понимаю, о чем она говорит, и вопросительно выгибаю бровь.

– Куда?

– Сегодня же вечеринка.

– А, – всего лишь выдаю я, переключаясь обратно на учебник.

– Я не поняла, ты что, не пойдешь? – удивляется Аня, откладывая блеск для губ в сторону.

Пока я продолжаю молчать, Аня уже зашнуровывает ботинки. Кажется, вне зависимости от того, какой именно я дам ответ, соседка все равно пойдет. Если бы не задания, я бы просто пролежала все выходные, как и планировала, а вариант отправиться на вечеринку почему-то вообще не рассматривала. Вылетело из головы. Да и эта затея уже не казалась такой соблазнительной, как раньше.

– Не хочу.

– Да пойдем! – канючит Аня, поправляя прическу. – Ты же спрашивала у меня про нее две недели назад, а теперь что изменилось?

– Много всего задали.

– Отговорка для зубрилок, – недоверчиво щурится Аня. – Ты зубрилка?

– Да.

Она хихикает, прекрасно зная, что я привираю. Аня кидает на стол перед моим лицом шапку и джинсовку. Моя рабочая тетрадь под ними мнется, ручка улетает в сторону. Супер. Я оборачиваюсь и недовольно надуваю щеки.

– Одевайся, – говорит Аня и садится на кровать, внимательно изучая черный маникюр на своих острых, как лезвия, ногтях. – Я подожду.

– Такая умная. Сама укладку сделала, принарядилась, а мне шапку кинула, чтобы я в ней свой кавардак спрятала, что ли? – недовольно бурчу я, заставляя соседку снова улыбнуться.

– Ну, если хочешь, можешь навести марафет. Мы же с тобой клевые девчонки, а такие, как известно, появляются под конец тусы.

Усмехнувшись, я натягиваю на голову шапку.

– Нет, пошли сейчас, потому что мы не клевые.

Мы смеемся и выходим из комнаты. Я смотрю на Аню и ловлю себя на мысли, что ее неподдельное сияние меня завораживает. Она одета в обычные джинсы и футболку, волосы распущены, и при этом она выглядит просто бомбически. По крайней мере, я считаю именно так. Даже немного смущаюсь на ее фоне.

Аня кажется непоколебимой, уверенной в себе. Но я все равно не понимаю, почему она с таким рвением шагает на эту вечеринку. Там ведь обязательно будут ее организаторы, то есть тот самый Королёв, у которого с Аней какой-то неразрешенный конфликт. Она словно идет на бой, не боясь последствий. Вобрав в легкие воздуха, я нервно выдыхаю и даю себе установку пережить вечер.

* * *

Где-то в том здании, что возвышается над нами, находится квартира Королёва. Как оказалось, живет футболист совсем недалеко от университета. Подъезд открыт, и мы без проблем попадаем внутрь и поднимаемся на лифте на четвертый этаж.

Дверь не заперта, а из недр квартиры по всему коридору вибрациями разносится музыка.

Нырнув в этот гул, первым делом я оглядываюсь. Где, как не здесь, можно рассмотреть всю «элиту» университета. Много красивых людей. Они курсируют по комнатам с высоко поднятыми головами, явно ставя себе цель поболтать с каждым. Квартира походит на консервную банку, которая изо всех сил старается вместить в себя всю тусовку. С каждым шагом музыка становится все громче, отовсюду доносятся обрывки диалогов. Наконец мы протискиваемся в зал, где басы сильно бьют по ушам.

– Я принесу что-нибудь попить, – произносит Аня и уходит, оставляя меня среди всего этого безумия.

– Хорошо.

Через секунду замечаю Лену и Иру. Подружки стоят около окна и маленькими глотками попивают напитки. Их лица озаряют улыбки, они хихикают, о чем-то болтают и смотрят по сторонам. До меня доходит, что они обсуждают новеньких. Как-то это мерзко.

Пройдя чуть дальше, я снимаю джинсовку и собираюсь повесить ее на спинку одного из стульев, но вижу, что вокруг уже полно мусора и пролитых напитков, и резко передумываю. Замираю на месте. Надеюсь, Аня сможет найти меня в этой толпе.

Я слушаю музыку и отбиваю ритм ладонью по бедру, но это почти не помогает отвлечься. Чувствую себя брошенной на съедение акулам. Стараюсь слиться с толпой, и все же кажется, что мне не скрыться, несмотря на приглушенный свет.

Глазами ищу подругу, вдруг она и сама потерялась, но в какой-то момент мой взгляд мгновенно останавливается в одной точке. У дальней стены на длинном диване сидит компания футболистов, во главе которой – Королёв. Он смеется и что-то говорит своим ребятам, при этом указывая пальцем на разных девушек в толпе. Я слежу за его манипуляциями, сама не понимая зачем. Но меня волнует другое – рядом с ним сидит тот самый парень, который не дает покоя моим мыслям. Он внимает каждому слову Королёва и бодро смеется в ответ.

– Вот, держи, – произносит внезапно появившаяся Аня и протягивает мне пластиковый стаканчик. – Обычной воды у них нет, я взяла сок…

– Кто это? – оборвав ее на половине фразы, выпаливаю судорожно.

– Где?

– Рядом с Королёвым. В синей футболке.

Аня вглядывается во мрак. Позади дивана, где восседает компания, светят малиновые неоновые лампы, но, видимо, из-за двигающихся людей у нее перед глазами смазывается картинка.

– Это Стрельцов, – наконец разглядев необходимого персонажа, отвечает Аня и, сделав глоток, добавляет: – Максим.

– Что он делает рядом с ними?

– С кем?

– С футболистами и Королёвым! – рассерженно произношу я.

Аня усмехается и выдает:

– Так это… вроде его друзья.

У меня тотчас округляются глаза. Только не это! Весь флер загадочности, которым я окружила этого парня, вмиг улетучивается. Он казался мне таким таинственным, а на деле с самого начала открыто демонстрировал свою сущность.

К футболистам подходят Лена и Ира, присаживаются на подлокотники дивана.

– Прям картина маслом – короли и их куртизанки! – ядовито выплевываю я и отвожу взгляд.

– Да уж, – смеется Аня, продолжая попивать из стакана.

Внутри меня закипает злость. Стоя в толпе и прячась за танцующими, я наблюдаю за Максимом. Мне абсолютно не нравится, что одни из самых красивых девушек университета трутся рядом с компанией футболистов и ненавязчиво беседуют. Почему я вообще ревную? Я его даже не знаю!

Максим сидит, развалившись на подушках, словно принц. Голова откинута на спинку дивана, тело, будто ватное, лениво распласталось, рука сжимает пластиковый стаканчик, а глаза с интересом рассматривают тусовщиков. «Какая мерзость», – думаю я, но все еще продолжаю таращиться в его сторону, ловя каждое движение.

Стрельцов поворачивается к Лене, она хихикает и размахивает руками.

– Дурак, Макс! – наигранно, по-девичьи взвизгивает она.

Парень смеется в ответ и снова оборачивается в сторону танцующих. В этой темноте меня вряд ли можно увидеть, но реакция Стрельцова кажется неоднозначной. Продолжая смеяться, он смотрит будто прямо мне в глаза. С таким вызовом и с такой показушностью. Не верю в происходящее.

– Давай хоть потанцуем, что ли? – говорит Аня, ставя на стол уже пустой стакан.

– Давай.

Я медленно перебираю ногами, в то время как Аня бурно размахивает руками и двигает всем телом под ритмичную музыку. Хотелось бы мне позаимствовать у нее хотя бы каплю спокойствия и уверенности. Вспоминаю, что все еще держу в руке стакан, и практически залпом осушаю его. Прохладный напиток освежает и я стараюсь расслабиться в разгоряченной толпе. Повторяя за Аней, я начинаю танцевать так, словно никто не видит. И мне это нравится.

Прикрываю глаза, а воображение рисует безумные картины. Мне мерещится, что прямо сейчас Стрельцов наблюдает только за мной, оценивая смелые движения. Кофейные глаза становятся еще выразительней в этом мраке, парень похож на оголодавшего демона, высматривающего жертву. Я прихожу в себя и оборачиваюсь. Как и ожидалось, Максим смотрит совершенно в другую сторону.

– Я принесу нам еще, – произносит Аня, указывая на пустой стакан в моей руке.

– Хорошо.

Она испаряется, и я вновь остаюсь одна. Вскоре танцпол начинает пустеть, и постепенно я ощущаю себя голой. Остановившись, принимаюсь высматривать Аню среди гостей и вижу, как она общается с незнакомым мне парнем около стола с напитками. Я решаю подойти к ним.

– Что-то ты долго, – произношу я, врываясь в разговор, словно вихрь.

– Ой, прости, заболталась, – улыбается Аня. – Это Кирилл, мы вместе сидим на истории.

– Кира, – говорю я, протягивая новому знакомому руку.

– Приятно, – отвечает парень, тряся мою кисть. – Первокурсница? Как тебе здесь?

– Да не знаю… – бурчу невнятно, но приятель Ани решает взять инициативу на себя и продолжает:

– Ой, поначалу у всех так. Ты, главное, не заморачивайся по пустякам и на всяких придурков не обращай внимания. А если захочешь оторваться, то приходи в местный бар «Шум». Мы с ребятами там частенько выступаем, у нас рок-группа. Rush называется.

Я рада такому позитивному знакомству и обещаю Кириллу, что обязательно приду на концерт. Взяв у Ани один стакан, робко отхлебываю. Соседка и рокер продолжают что-то бурно обсуждать, при этом громко и заливисто смеясь. И это не остается незамеченным.

Я снова подношу стакан ко рту, когда замечаю, что в нашу сторону теперь пристально смотрят. Королёв улыбается и что-то говорит Максиму, указывая в нашу сторону. Стараюсь полностью закрыть лицо стаканом в надежде скрыться от неприятного внимания, но не помогает.

– Эй, Аня! Кажется, к нам кто-то идет… – это все, что я успеваю произнести до того, как Королёв оказывается перед нами.

Моя соседка оборачивается, и улыбка мгновенно стирается с ее лица. Вместо нее приходит уверенность и, возможно, злость.

– Какие люди! – начинает Королёв. – Федорчук, ты ли это?

Стою немного в стороне и боюсь, что рано или поздно футболист заметит мое присутствие.

– Ну я, и что? – с вызовом отвечает Аня.

– Да так, просто хотел проверить, в каком ты состоянии, – произносит он и оглядывается по сторонам, ища поддержки. – А то вдруг опять меру превысишь и начнешь людей склонять к тому, чего они не желают.

Все вокруг смеются, но знают ли они, о чем идет речь? Это же вечеринка для новичков. Понятно, почему старшекурсники поддерживают Королёва, но почему первогодки делают то же самое?

– Смейся сколько угодно, меня это не задевает, – твердо произносит Аня.

Королёв гудит, и толпа подхватывает. Боже, что происходит? Ира и Лена подходят к футболисту и встают позади него. Их ликующие взгляды говорят о многом – потешаться над Аней для них общее дело.

– А я не смеюсь, меня это просто забавляет, – ухмыляется Королёв. – Лично я бы еще раз на это представление посмотрел.

В его голосе и этой фразе столько подтекста, что даже я, не знающая, о чем речь, начинаю догадываться, к чему футболист клонит.

– Господи, ты что такое несешь? – вклинивается Ира, игриво ударяя Королёва в плечо. – Этому никогда не бывать. Или ты моей смерти хочешь?

Толпа вновь хихикает. Аня смотрит на Иру с такой откровенной ненавистью, что кажется, будто все сейчас полыхнет огнем. Брюнетка с неприязнью смотрит в ответ.

– Лучше пусть со своей новой подружкой развлекается, – добавляет Лена, жестом указывая в мою сторону.

Я вздрагиваю и в тот же момент ощущаю на себе взгляды всех в комнате. Опять это чувство. Десятки пар глаз смотрят на меня, словно перед ними музейный экспонат. Различие только в том, что экспонатом восхищаются, а меня почему-то презирают. Но что я успела им сделать, чтобы вызвать подобную реакцию?

– Кстати, – хитро говорит Королёв, – на это я тоже бы посмотрел, особенно после того, как всему ее «научил».

Он подмигивает мне, приводя заранее подготовленную бомбу в действие. Я краснею от стыда и хочу перестать существовать. Прямо сейчас. Пожалуйста.

– Это неправда, – слышится откуда-то сзади, за пределами толпы.

Королёв оборачивается, за ним повторяют и остальные. На диване все еще сидит Максим и размеренно стучит по коленке пустым пластиковым стаканом.

– Дружище, не стоит ее защищать, – фыркает футболист, явно пытаясь замять прозвучавшее возражение. – Наоборот, такие, как она, только так и зарабатывают себе имя. У меня кружится голова, перед глазами стелется туман, комната плывет. Что он говорит? Какие «такие»?

– Хватит уже, – грубо пресекает Стрельцов и, кажется, даже не собирается успокаиваться. – Я был там. И с этой девчонкой ты не спал.

Слова Максима вызывают у собравшихся бурю эмоций. Королёв сжимает кулаки и недовольно смотрит на приятеля. Похоже, его маленькая легенда рушится прямо у всех на глазах.

– Брось. Думаешь, я бы стал «учить» ее при тебе? – смеется он, изо всех сил пытаясь спасти положение. – Мы уединились чуть позже.

В горле встает ком, который я не в силах проглотить. Стою у всех на виду и держусь из последних сил, пытаясь не разрыдаться.

– Не гони, – продолжает Максим. – Мы весь вечер торчали на стадионе. Когда бы ты успел? Или ты такой быстрый, что тебе нужна всего лишь минута?

Не в силах больше терпеть, Королёв с вызовом шагает к дивану. Стрельцов лениво поднимает голову и смотрит приятелю прямо в глаза.

– Ты что бормочешь там?! – рычит Королёв. – Хочешь сказать, что я вру? Не веришь мне?

Аня подходит ко мне и незаметно берет за руку, отчего мгновенно хочется разреветься в голос со всеми вытекающими последствиями. Внимание толпы приковано к парням и завязывающейся потасовке.

– Я просто хочу понять, зачем тебе это, – не отступает Максим. – Ты намеренно хочешь испортить этой новенькой жизнь. Ради прикола? Заврался до невозможности.

– А зачем тебе прикрывать ее? Влюбился? – усмехается Королёв и расслабляется.

Максим подрывается с места и теперь в упор смотрит на Королёва. Их лбы чуть ли не касаются друг друга, глупая толпа подоставала модные телефоны и принялась снимать. Парни перешли на откровенную ругань.

– Давай уйдем? – шепчет Аня мне на ухо.

Я судорожно киваю, и она быстро ведет меня к выходу, пытаясь спасти.

Чем дальше мы уходим от злополучной квартиры, тем легче становится дышать. Ком, вставший поперек горла, рассасывается и уходит вниз, но, как только я слышу шум и отчетливые крики, доносящиеся сзади, вновь поднимается. Я оборачиваюсь. Слышу девичьи визги и глухие звуки, словно что-то без конца падает на пол.

– Они дерутся? – испуганно спрашиваю я.

– Кажется, да, – кривится Аня и ускоряет шаг. – Пошли отсюда быстрей.

Вновь обернувшись, я еще раз смотрю в сторону отдаляющейся квартиры и мысленно говорю спасибо.

Глава 7

Кира

Всю ночь я промаялась, думая о случившемся. Открыв утром глаза, почувствовала отвращение. И стыд. Я ни в чем не виновата, но убежать от мысли, что драка началась из-за меня, не получается.

Поплотней укутавшись в одеяло, я пару секунд не дышу. Какие бы неловкие моменты ни происходили в моей жизни, реакция всегда одинаковая. Часто банальные мелочи, вроде неуместно сказанного слова, прокручивались в моей голове, а затем я сама выдавала вердикт – какой позор! Наверное, никогда не перестану считать, что все вспоминают мои провалы намного чаще, чем я сама. Как глупо.

Аня тихо лежит под одеялом и стеклянным, безжизненным взглядом смотрит в потолок.

– Ты спишь? – первой заговариваю я, поворачиваясь в сторону соседки.

Она еще некоторое время сохраняет молчание, но затем оборачивается ко мне и еле слышно произносит:

– Нет…

В ее голосе слышится сожаление. Я чувствую неловкость, словно соседка винит себя за то, что произошло на вечеринке. И все же вчерашняя ситуация призраком стоит посреди комнаты, создавая вакуум своим присутствием. Нужно от него избавиться.

– Я знаю, что рано или поздно мы все обсудим, поэтому лучше сразу, – резко начинает Аня, тут же опуская глаза. – Извини меня. Я не хотела, чтобы так вышло.

Демонстрируя недовольство, я переворачиваюсь на спину. Сколько себя помню, жалость всегда вызывала у меня слезы. Лучше вообще ничего не говорить, чем жалеть.

– Давай просто забудем об этом, – взяв себя в руки, отвечаю я. – К тому же ты не виновата.

– Но ведь ты не хотела идти туда, а я, можно сказать, тебя заставила.

Это заявление вызывает усмешку. Никто меня не заставлял. Я получила бесценный опыт, с головой окунувшись в странные события. Пусть случившееся было нелегко переварить, это вовсе не значит, что я собираюсь кого-то винить в этом. Особенно Аню. Теперь мы станем ближе и назовемся подругами по несчастью?

Первая в моей жизни вечеринка закончилась бегством, и я вдруг вспоминаю того, кто за меня заступился. Интересно, как там Максим?

– Брось. Я ведь сама пошла, – говорю я. – Силком ты меня не тащила.

Аня садится. Сунув ноги в розовые тапочки, накрывает колени одеялом и продолжает сверлить меня взглядом. Ищет ли она подвох? Или прикидывает – правда ли между нами нет недомолвок? Я не могу знать наверняка, но думаю, что Аню тревожит что-то из этого.

– Да хватит глазеть, – смеюсь и укрываюсь с головой, – со мной все нормально. И я ни капли не злюсь и ни в чем тебя не виню.

Довольно улыбнувшись, Аня встает и направляется в ванную. Я приподнимаюсь на локтях и выглядываю в окно. На тротуаре перед общежитием нет ни души. Конечно, сегодня же воскресенье.

Сев поудобнее, я прикусываю нижнюю губу, собираясь расспросить Аню кое о ком. Мне немного трудно и неловко, но в конце концов интерес берет свое.

– Аня, – кричу я, – расскажи мне о Максиме.

Шум воды глушит мои слова.

– Чего? – на секунду перекрыв кран, переспрашивает она.

– Расскажи, кто такой Максим Стрельцов, – уже более воодушевленно и уверенно повторяю я.

Аня выныривает из ванной, держа во рту зубную щетку. Она присаживается на край своей кровати, вдумчиво вглядываясь в мое лицо. Я, словно огромный сугроб, сижу, укутавшись в одеяло.

– А что ты хочешь знать? – вынимая зубную щетку, спрашивает Аня.

– Все, что тебе известно.

Аня продолжает медленно елозить щеткой по зубам, при этом она абсолютно точно размышляет над ответом. Кажется, в ее голове хранится слишком много информации об этом парне, иначе почему она до сих пор молчит?

Вместо того чтобы выдать свой вердикт, Аня возвращается в ванную, не проронив ни слова, и заканчивает с умыванием. Только спустя пару минут она возвращается в комнату и снова падает на кровать. Все еще укутанная, я сижу с недовольным выражением лица.

– Что, не терпится узнать о своем герое? – смеется она.

– Аня!

Тем не менее она начинает:

– Ну, в общем, я о нем ничего толком не знаю, в принципе как о любом из этих придурков. Максиму двадцать один год, учится он на третьем курсе. Вот, пожалуй, и все.

– Все?! – взвизгиваю я, явно ожидая большего.

– Ну, еще знаю, что он на учителя литературы учится.

– На кого, на кого?! – с недоверием проговариваю я.

– Ну да.

– Учитель литературы? Серьезно?

Аня пожимает плечами и добавляет:

– Или на филолога, не помню точно.

– В голове не укладывается, – продолжаю я, пытаясь соединить кусочки информации о нем в одно целое в собственной голове. – А как же команда по футболу?

– При чем тут она? – фыркает Аня. – Он к ней не имеет никакого отношения, насколько я знаю.

– Как так? Почему он тогда дружит с Королёвым?

– Стрельцов одиночка. На тусовках или еще каких-то непонятных сборищах он общается с Королёвым, но в остальное время – всегда один.

– Странно…

– Не то слово, – зевает Аня. – Возможно, он не хочет ни от кого зависеть, а может, просто не умеет общаться с людьми. Хотя пару раз я видела, как Стрельцов гоняет мяч с Королёвым, но почему он не в составе команды, не знаю.

Я вспоминаю странное поведение Максима у расписания, когда он кинул мне ручку, вместо того чтобы просто отдать. Да и в самую первую нашу встречу повел себя как напыщенный индюк и накричал на меня. Подумаешь, врезалась я в него. Ну и что! Можно же быть немного снисходительней…

– А Королёв тоже на филолога учится? – злорадствую я, прекрасно понимая, что у него нет мозгов.

– Вот этого я не знаю, – поддерживает мой смех Аня. – Да нет, скорее всего, на спортивном факультете или около того.

Я вновь оборачиваюсь к окну. На улице поднимается ветер, желтые листья кружат по асфальту, сбиваясь в кучи и прилипая к бордюрам. По тротуару проходят незнакомые люди, но я продолжаю надеяться, что там появится Максим, и я наконец не отведу взгляд и хорошенько рассмотрю его.

Где он сейчас? Вдруг Королёв имеет на него большое влияние? Все ли с ним в порядке после вечеринки?

Грустно осознавать, что учеба на первом курсе только началась. Готова ли я терпеть постоянные издевки? «Но ведь Королёв уже на третьем курсе, значит, осталось недолго», – тут же придумываю отговорку.

Отбросив одеяло, я встаю с кровати и надеваю джинсы. – Чем планируешь сегодня заняться? – спрашиваю у Ани, пока она красит ногти на ногах.

– Не знаю, – не отрываясь от дела, отвечает она. – Вообще, по-хорошему, нужно к занятиям готовиться, но ведь это же я, – улыбается Аня. – Так что, скорее всего, других планов, кроме как слушать музыку, у меня нет.

Я не выдерживаю и неприязненно корчу лицо.

– Можем вместе делать домашку.

– Да, конечно. Я подумаю. – ухмыляется соседка, продолжая орудовать кисточкой.

– А если серьезно?

– Если серьезно, то отказываюсь уже сейчас.

– Аня…

– Ой, только вот не надо!

– Не надо что?

– Я знаю, к чему ты ведешь. Сейчас скажешь: «Тебе осталось всего два года, надо усердно заниматься».

– Да! Именно так и скажу! – подтверждаю я, грозно уперев руки в бока.

Аня гогочет.

– Ты не моя мамочка. Прошу, остановись прямо сейчас, пока не напросилась.

Прикусываю изнутри щеку и нехотя замолкаю. С нравоучениями я, кажется, поторопилась: все-таки мы с Аней еще не достигли того уровня дружбы, на котором можно высказывать друг другу претензии.

Оторвавшись от своего занятия, Аня пристально смотрит на меня, явно ожидая продолжения дискуссии, но я ее просьбу услышала с первого раза, и соседка снова начинает водить кисточкой по ногтям.

– А у тебя есть планы? – осторожно интересуется она.

– Мне действительно нужно доделать задание, – отвечаю без доли обиды.

– Сдавать в понедельник?

– Угу.

Аня, докрасив ногти, разваливается на кровати, прихватив с собой мой плеер. Я не жадничаю, даже приятно, что она слушает мою музыку. Да и потом я понимаю, что у нее до сих пор нет нормального телефона.

Несколько секунд я колеблюсь, застыв около шкафа, но затем подхожу, сажусь на кровать Ани и, как просящий кот, смотрю на нее. Вынув наушники, соседка вопросительно глядит в ответ.

– Меня интересует еще кое-что…

– Спрашивай.

– Эти ребята… – неуверенно мямлю я, – с кем-то встречаются?

– Тебе-то какое дело? – усмехается Аня, не забыв прищуриться. – Или ты конкретно про Стрельцова узнать хочешь?

Смутившись, я в одно мгновение краснею и отшучиваюсь:

– Ты что! Просто хочу знать. Вдруг Ира, например, девушка Королёва. Мне же нужно понимать, с какой стороны ожидать атаки.

Аня все еще недоверчиво щурится.

– Да ни с кем они не встречаются. Ни один из них, – все же отвечает она и вновь вставляет наушники.

– Понятно… – шепчу я, пытаясь замаскировать улыбку.

* * *

В понедельник перед занятиями я созваниваюсь с мамой. Так приятно слышать родной голос, на душе сразу становится чуть легче. Интересуюсь, как дела дома, и мама тут же принимается тараторить о том, что рисунок Риты на тему «Осень» победил на школьной ярмарке, а отец много работает и очень устает. В основном все как обычно, только сильно скучают по мне.

– Я тоже очень скучаю, – отвечаю с улыбкой. – Люблю тебя, мам. Всех вас обнимаю.

– Мы любим тебя сильнее. Учись хорошо!

Закончив разговор, я возвращаюсь в серую реальность. Чувствую себя еще хуже, чем в воскресенье. К вчерашнему вечеру стыд немного сошел на нет, но с началом новой недели полыхнул с такой неимоверной силой, что я буквально заставила себя переступить порог университета.

Шагая по коридору, целенаправленно не смотрю по сторонам, сосредоточившись лишь на расстоянии, которое следует преодолеть.

В аудитории большие окна, солнце так и бьет в глаза. Превозмогая дискомфорт и пытаясь привыкнуть к освещению, я прохожу внутрь и сажусь на последний ряд, вновь желая скрыться за чужими спинами.

– Сокол, – как назло заговаривает преподаватель, – вы подготовили конспект? Составили таблицу?

– Да.

Непонятно, зачем он вообще это спросил, потому как никаких действий в дальнейшем не последовало и, более того, мужчина даже не вспомнил про это задание в конце лекции. Я тряслась все выходные, чтобы сделать конспект, а он и вовсе не понадобился. Но, возможно, в этом был какой-то смысл, и конспект мог понадобиться позже. Но чего я точно не собиралась делать, так это напоминать об этом преподавателю.

Как только лекция заканчивается, я направляюсь к кулеру с водой, который стоит в коридоре. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь убедиться, что никто не обращает на меня внимания. Честно сказать, меня трясет от страха перед слухами, которые способны родиться из воздуха.

Наполнив пластмассовый стаканчик ледяной водой до краев, я поднимаю голову, смахиваю с лица красные пряди волос. По коридору идет Максим с огромным синяком на скуле. Если сравнить реакцию студентов на того, кто находится в центре внимания, то бесспорным лидером между нами двумя будет Стрельцов. Все глазеют и шушукаются. Он шагает так решительно и уверенно, словно просто позволяет этим несчастным смотреть на него. Я сливаюсь с толпой и разрешаю себе рассмотреть парня.

Последствия драки мало кому к лицу, но красоту Максима вряд ли что-то может испортить. Влажные каштановые волосы взъерошены, будто он недавно принимал душ. Черная спортивная форма и куртка, в которой я видела его однажды на улице, несомненно, ему к лицу. С каждым шагом он все ближе, и я могу разглядеть, что пару синяку составляет кровавая трещина на его сухих губах.

Рефлекторно преграждаю ему дорогу. Вот блин. Думала об этом всего лишь секунду, засмотревшись на опухшие губы, а тело зачем-то решило незамедлительно действовать. Стрельцов тут же останавливается. Я смотрю в глаза, пытаясь понять, как он ко мне относится после инцидента на вечеринке. С равнодушием? Ненавидит меня? Или предпочтет делать вид, что ничего не произошло?

Зачем я остановила его? Винить некого, меня никто не толкал. Стрельцов сует руки в карманы спортивных штанов и в ожидании смотрит на меня, склонив голову набок.

– Что-нибудь скажешь? – несколько грубо торопит он меня.

Подумав, я неуверенно шепчу:

– С… спасибо.

Студенты затихают. Все эти хищные взгляды обращены только на нас в ожидании новой жирнющей сплетни. Максим, кажется, замечает гнетущую тишину и сотни глаз, обращенных ему в спину.

Скачать книгу