Спорим, моя? бесплатное чтение

Глава 1

– Эй, красотка! Красотка! Обернись же, стой! – кричат сзади и я даже слышу, как сигналят, потому и оборачиваюсь. Потому что лицезреть любопытно ту самую неземную красоту, в адрес которой орут комплименты. Громко орут. На всю улицу, а у меня болит голова!

– Ну наконец-то! – наигранно вздыхает преследователь. Наигранно, потому что он не бежал, а ехал на икс пятой бэхе. – Ты что, меня не слышала?

– Слышала, и не только я. Вон погляди, еще пол квартала слышало! Тебе чего вообще? – огрызаюсь. Не признаваться же мне, что не ожидала внимания короля университета, по которому страдала первые полгода первого курса.

– Меня Макар зовут, но ты знаешь, наверное? – улыбается своей красивой обезоруживающей улыбкой. В курсе ведь, гад, как она на девчонок действует. Не одни трусы с помощью одной своей зубоскалки снял.

– Не знала, – нагло вру, – но теперь знаю. И что?

– Падай, детка, подвезу.

– Ой, нееет, благодарочка, мы уж и сами с усами как-нибудь на зеленом друге домой доберемся. А вот, кстати, и он. Ты окно закрывай, Макар, а то ухо простудишь, – киваю ему и бегу на остановку к своему автобусу.

Безумно довольная собой, пикаю телефоном, оплачивая проезд и плюхаюсь на свободное сидение. Кааайф. Отшить Макара Ветрова. Раньше мне казалось это романтичным: Ветров и Туманова, взять двойную фамилию и наслаждаться… тут в моей голове проносится звук сворачиваемой видеоплёнки, и я вспоминаю как узнала, какой он все-таки бабник! Он же всё, что движется… кхм… ну понятно, в общем то, что он полностью соответствует своей фамилии. Ветренный и заносит его во все стороны попутным. Эх… А мне верного нужно обязательно. Теперь я над фамилиями не задумываюсь, главное, чтобы не Криволапко или Бухарь… И Аланьев. Вот всем хорош препод, и мужик заботливый, Тайка вон счастливая бегает, но фамилия точно дуратская! Марк Валентинович Аланьев кто это придумал?!

Смартфон блымает сообщением. Вспомнишь солнце – вот и лучик.

«Минут через двадцать уже буду у тебя, всё норм, правовичка задержала» – отвечаю Таисии Жаровой* и кидаю взгляд в окно. И вижу… бэху Макарову вижу!

И чего прицепился, спрашивается? Он меня сколько времени не замечал, а тут ветром принесло! Каламбур…

Отворачиваюсь и утыкаюсь в телефон, но время от времени все-равно посматриваю на дорогу и сначала мне даже кажется, что показалось. Крутой тачки за окном не вижу и успокаиваю себя тем, что нам оказалось по пути и он обогнал автобус. Но сейчас! Он опять там.

И когда я выхожу на своей остановке Макар быстро паркуется, вытаскивает себя из тачки и встает прямо передо мной. Выражение моего лица, наверное, офигевшее, об этом кричит его самодовольный фейс, при этом здорово раздражая.

– Я опаздываю, Макар. Чего тебе надо?

– Свидание, детка. Просто свидание.

– Ты башкой зацепился, пока из тачки выпрыгивал? – вспыхиваю, сузив глаза, – отцепись от меня и езжай по своим делам, а я буду думать, что ты мне приснился.

– Так значит, мечтаешь обо мне? – левый уголок его тонких губ приподымается в ухмылке.

– Если это случится я непременно обращусь к психиатру, – бурчу и обойдя его иду к Таиному дому. У нас дивичник, который уже месяц откладывается и сегодня мы просто обязаны осушить приготовленные заранее две бутылки красного.

– Ты пойдешь со мной, детка. Я уж постараюсь, – слышу вдогонку, но не оборачиваюсь.

Между безумно красивым, но ветренным парнем и лучшей подругой с бутылками вина, я однозначно выбираю второе.

– Аривидерчи, малыш, – кричу, подняв вверх руку и выставив средний палец.

Арина Туманова – это вам не очередная краля.

Таисия Жарова и Марк Аланьев – главные герои романа "По секрету твоя".

Глава 2

– Хорошо вчера посидели, – обращаюсь к подруге, когда мы поднимаемся по лестнице в двадцать вторую аудиторию, – вообще надо бы почаще собираться, Тай. Потому что с тех пор, как ты стала без десяти минут Аланьевой, видеться мы стали намного реже. – Я без упрека, но Тая мягко улыбается.

– Мы ещё все-все наверстаем, Аришка. Честно-честно, – обещает она перед тем, как свернуть за угол.

– Честно-честно, – кривляюсь и ловлю в толпе взглядом Настю Слинько, с которой у меня общий проект по отраслевой экономике. Четвертый курс, всё серьезно, все дела. Поднимаю руку, чтобы помахать Насте и врезаюсь во что-то.

Во что-то, что говорит:

– Привет, детка.

– Пока, сладкий, – вскидываю голову и отхожу назад на приличное расстояние. Такое, где я не чувствую его парфюм. Неплохой, кстати.

– Я жду свидания, красотка! – громко говорит, никого не стесняясь Ветров, и добавляет чуть тише, без улыбки в голосе, – А я не люблю ждать.

– Советую запастись зеленым чаем и обустроить подоконник пледом, чтобы ожидание было комфортным. Потому что ждать тебе придется вечность. – кривлю губы в ехидной улыбке и обойдя короля, а следом и всю его многочисленную свиту, направляюсь к Тае, которая меня ждет. Со Слинько потом.

– Это он чего? – спрашивает Жарова, округлив глаза. Конечно, она знает его. Его все знают.

– Понятия не имею. Прилип какого-то водяного со вчерашнего дня. Раздражает, – фыркаю и оглядываюсь по сторонам.

На нас все пялятся. И если Жарова к популярности привыкла, после того как напялила на палец булыжник Марка, и все поняли, что их отношения – это не переспать и не на неделю, то я нет. Тем не менее, гордо вскидываю голову и шествую по коридору вуза, будто по красной дорожке как богиня, ну или Рианна на худой конец. Подходим к двадцать второй без трех минут до начала пары. Лекцию по логике ведет сухенький старичок Кожедуб, который всегда опаздывает, так что мы с Таей без зазрения совести усаживаем свои пятые точки на место второго ряда, уже ставшее нашим.

– Эй, Ари, приходи на вечеринку в пятницу, а? – говорит Голубев, перегнувшись через третий ряд и всунув свою башку между нами.

– У кого? – поворачиваюсь к нему. Я давно нигде не тусила большой компанией. Если мы и собирались, то с Таей вдвоем и однажды к ним присоединились Аланьев и братец Владик, с которым мы достаточно близки. Так что я с удовольствием бы поправила положение и разбавила учебную неделю.

– У Ксюхи Федоровой, – кивает в сторону той, кого раньше мы звали Маркофанаткой.

– Подумаю, но спасибо.

– А меня не зовут… – с улыбкой произносит Тая, когда Коля уже приземлился на свое место. Не уверена, что университетский сплетник не греет уши, даром, что пацан, но не знаками же переговариваться!

– А ты бы пошла? – склоняю на бок голову.

– Неа.

– Вот поэтому и не зовут, а еще, потому что ты невеста препода, – оглашаю прописные истины. Тая пожимает плечами, а в аудиторию входит Кожедуб, так что мы открываем тетради и закрываем рты.

После пар заглядываю в кафетерий за мини-пиццей. Она странная, но мне почему-то нравится. Тая уже уехала вместе со своим преподом, а я жду брата. У Влада какой-то срочный разговор. Видимо настолько срочный и важный, что он даже готов забрать меня из универа, хотя живет и работает братец на другом конце столицы. Беру пищу, чтобы думалось приятнее и кофе, чтобы писалось яснее и достаю конспект по злощастной отраслевой экономике и начинаю строить график. Хоть до Слинько я сегодня не дошла, но проект сдавать уже на следующей неделе, а у нас еще конь не валялся. В этом полугодии преподы как с ума посходили. На дворе октябрь, а у нас уже завал форменный. Студенты завывают так, что их в деканате слышно. Если четвертый курс такой адовый, то что на пятом будет. А на шестом… Половина наших после двух месяцев учебы заявило, что не идет, а я бы рада поддержать, вот только закончить хочу, чтобы уже не оглядываться, да к тому же, мне нравится учиться.

Подымаю глаза, потому что через два стола от моего падает стул. Миша Латаев главный придворный шут Ветрова, судя по всему, снес его, врезавшись.

– Молодые люди, может, глаза шире открывать научимся? – кричит Лида Павловна, главная на раздаче. Не знаю, почему её называют главной, ведь у кого еда, тот главный по умолчанию. Да и на раздаче всегда она или сменщица, второстепенных нет.

– Извините, не заметил.

– А, ты Мишенька? Ничего-ничего, – меняется в лице мегера и отбрасывает в сторону полотенце, которым натирала тарелки куда-то за пределы моего видения. Фу, оно же должно быть чистым. Надеюсь, приземлилось оно на стол, – а Макарчик где?

– А Макарчик скоро подойдет, – приторно-сладким голосом отвечает Миша и смотрит на меня в упор.

И вот здесь-то я понимаю, что надо делать ноги и выдыхаю, добравшись до остановки.

– Ну ты где? – возмущаюсь, когда брат снимает трубку.

– Подъезжаю уже, Арина. Где твое терпение?

– В кафетерии забыла. Давай уже.

Я не хотела хамить ему, чесслово, но мне очень нужно отсюда уехать. Пока некоторых личностей сюда попутным не принесло.

– Залезай, липучка, – командует Влад, останавливая передо мной машину.

– Это прозвище устарело, суслик, накормишь бедную студентку обедом? – пристегиваю ремень безопасности.

Липучкой я стала, когда мне было четыре и я хотела гулять с его крутой компанией десятилетних взрослых пацанов, а меня, конечно, не брали. И после тяжелых для моего хрупкого сестринского сердечка отказов Владик стал сусликом. Он паркуется около «Фарша», где готовят нереальные бургеры и этим заслуживает мои овации. Что-что, а поесть я люблю. Усевшись за столик и сделав заказ официантке Марине, если верить бейджу, я складываю руки, как золотая медалистка и обращаю все свое внимание на брата.

– В общем, Арина. Я женюсь.

Он это говорит резко и без подготовки. Корректностью Владик, как и я, не обладает. В крайнем случае, вне стоматологической клиники. Хорошо, что я лимонада не отхлебнула, который поставили передо мной пару минут назад, а то сейчас бы все на брюках брата оказалось.

– Что?! – вскрикиваю громче, чем нужно, – на той своей овце?!

«Фарш» – не фешемебельный ресторан, но место популярное и сейчас сидящие за соседними столами люди невольно обернулись в нашу сторону.

– Будешь орать, счет не оплачу, – шипит Влад, но на счет овцы меня не поправляет. Знает, что бесполезно.

– Слушай, подумай еще, а? Тебе только двадцать семь, а уже крутой стоматолог, куда спешить? – меняю тактику, а разом и смягчается и тон. Смотрю на него глазами котенка. Красивого такого, но бездомного.

– Раньше ты называла мою профессию зубочисткой, а теперь крутой стоматолог, да? – смотрит из-под брови, ухмыляясь, – Ты с матерью говорила что ли? Она мне слово в слово сказала.

– Не говорила, но если так, то я её поддерживаю, – Марина ставит перед нами тарелки и удаляется. Натягиваю на руки черные перчатки и кусаю.

– Господи, где твои манеры, Ари? – ржет Влад, когда я, чавкая пытаюсь переживать слишком большой кусок.

– Манеры у овцы своей требуй, а меня ты и так любить обязан, родственничек, – говорить с набитым ртом не только не красиво, но затруднительно, однако, Влад слова разбирает.

– Тебя же замуж никто не возьмет.

– Ой, зато буду жить счастливо, а вот париться не буду кто там что обо мне подумает. Хватает уже, что ты женишься. Скажи лучше, ты окончательно решил? На булыжник потратился или еще только думаешь? – а сама молюсь всем существующим и не существующим богам, чтобы он еще раздумывал.

– Уже и на палец одел. С размером прогадал только, – говорит расстроено, вытирая губы салфеткой.

– Это судьба! Однозначно!

– Ты же не веришь в судьбу! – напоминает он, а я цокаю.

– В такие моменты очень даже верю.

Доедаем в молчании. Да мне, честно говоря, и кусок в горло после такой новости не лез, но я доела. Не мне ему указывать, конечно, но мой брат достоин большего, чем эта пигалица Саша.

– Останешься? – спрашиваю, когда Влад останавливается у родительского дома

– Не, Саша дома ждет, так что в другой раз.

«Дома». На языке свербит сказать ему, что его дом здесь, но я вовремя останавливаюсь. Целую брата в щеку и выхожу из машины к родительскому дому. Мы живем не очень далеко от города, но все же на выезде. Добираться до универа не сложно: отсюда прямой автобус, только от автобуса еще пешком минут десять-двенадцать пройтись. Особенно не сложно добираться, когда тебе по пути с кем-то из родителей.

– Ты уже знаешь новость? – спрашивает за ужином мама. Она взволнована. То и дело накрывает ладонь отца, только не понятно кто больше от этого жеста успокаивается.

– О свадьбе Влада? Ага, сегодня сказал.

– Очень интересно. Вообще-то о таком событии объявляют за ужином, а не вот так вот по телефону всем по отдельности.

На самом деле папу злит то, что Влад не сказал лично ему. Маме и мне сказал, а ему нет. Я слышала, как он говорил об этом маме.

– Думаю он не сделал этого лично, потому что реакции боялся. Я сегодня на весь ресторан переспросила правда ли это. Не сдержалась.

– Реакции боялся… А мы ему что, чужие, Арина? Когда я против родного сына шел? Или против тебя? Да, мы с Кристиной не всегда вас понимаем, может резко свое мнение высказываем, но только потому что переживаем! И в итоге всегда поддерживаем ваше решение. Всегда. – вздыхает отец.

– Не считая желания проколоть нос и бровь в шестом классе, – с улыбкой вклинивается мама.

Папа прав. Может быть, не прям всегда, но зачастую мы с Владом действительно всегда все выбирали сами. Они не понимали моего желания пойти на экономический, но в итоге увидев, что я хорошо написала экзамены без репетиторов, позволили выбирать самой с условием, что я окончу все шесть курсов. Уверена, захоти я сейчас окончить четыре и приведи весомые аргументы, тоже поддержали бы.

Как они были против, чтобы Влад съезжался с Сашей! В доме столько разговоров было! Владик даже пару раз на ужин не явился, а это в нашей семье – святыня. Но не смог, не выдержал разговоров. Только потом я, наверное, как и Влад, поняла, что отец ждал от него мужского решения и Владик не разочаровал. В один из вечеров перед ужином он позвал отца на разговор. Они говорили не долго, минут пятнадцать, но вышли оба довольные и улыбчивые.

«– Влад отстоял своё, – с гордостью сказал за столом отец, – мужчина всегда должен принимать решения и отстаивать их. Но не стесняться признаться в ошибке, если решение не оправдало надежд, – тихо добавил, глядя Владу в глаза. Тот кивнул.

– Мы всегда ждем тебя, сынок. Это твой дом, – добавила мама и мы решили, что звучит это как тост.

Влад открыл вино, мы немного выпили, поздравляя его с новым жизненным этапом. Все тогда радовались, но думаю, каждый из нас в душе ощущал горечь, даже Влад.»

В восьмом часу, когда мы с мамой собрали грязные тарелки и разлили чай, знакомую мелодию начал петь папин телефон. Без объяснений стало ясно кто это, но я и мама почему-то делаем вид, что звонок нас не касается. Папа не сдерживает довольной улыбки, когда выходит из-за стола и я расслабляюсь. Люблю, когда дома все хорошо и мирно.

– Они приедут в субботу. Влад и его Александра, – со вздохом делится новостью отец. А я понимаю: только что он дал молчаливое согласие на их брак. Он просто не может запретить, так они нас с Владиком любят.

Глава 3

– А я хотела на вечеринку сходить. Пусть и не испытываю светлых чувств к Ксюхе, но душа требует расслабиться, – говорю Тае, когда мы сидим на диванах второго этажа.

С расписанием снова неразбериха и у нас окно. Пятница завтра и от разговоров одногруппников становиться только досаднее. Все будут веселиться, а я буду помогать маме в подготовке к ужину с овцой.

– Когда родители не на твоей стороне – это больно, – задумчиво произносит Тая и я киваю. Жаль, что из ее памяти до сих пор не стерлась ее родня.

– Да, но это немного другое, – мягко увиливаю, потому что знаю: она не любит вдаваться в подробности. Для окружающих её фраза – просто фраза, но не для меня, однако реагирую так, как Тая ждет – не поднимаю тему. Она все уже пережила, а если захочет поговорить, то мои уши всегда в её распоряжении, – но в любом случае, Владу никто ничего запрещать не будет. Просто хочется, чтобы он был счастлив. Он ведь мой брат.

– Тут я тебе не советчик, но ты же не знаешь, какая эта Саша, когда они вдвоем.

– Может ты и права, – хмурю брови. Может овца Саша не такая уж и овца? Ой нет, точно овца! – кошечки-мошечки! Расписание на сайте появилось. Не прошло и полгода! – получилось как-то громко, но наши начали стягиваться.

– На завтра или на месяц? – это наша одногруппница Лена Силезнева. Тихая приятная девочка.

– Внизу есть приписка «постоянное расписание», – увеличиваю и протягиваю ей телефон. Мой мобильник прошелся по рукам и перешел к Тае.

– Два раза в неделю у нас логика после юристов в двадцать второй. Раньше было первой парой, теперь третьей, – озвучивает так, чтобы только я слышала и отдает мне смартфон, который я прячу в карман джинсов.

Одногруппники расходятся, мимо снуют учащиеся и профессора, обязательно кто-нибудь подходит к висящему на стене расписанию. Хоть и сделали электронную версию на сайте, но, во-первых, как мы уже успели протестить работает она еще не совсем уверенно, а во-вторых, что поделать? Привычка!

– И что? Третья, так третья, – а потом до меня доходит! Надутый ветром Ветров – юрист! Закатываю глаза и бурчу, – мне все-равно.

– Ага, только вот он идет, Арин.

Оборачиваюсь, как по инерции. Так и есть. Шагает в окружении своего сопровождения. Макар о чем-то оживленно треплется с Мишкой, но это до тех пор, пока его глаза не берут в фокус меня. Лучше бы повылазили. Не торопливой походкой, как барон не меньше, он шествует ко мне.

– Привет, детка, – здоровается привычно. Для него привычно.

– Слушай, ты без своих провожатых заблукать боишься? Да и имя мое пора бы уже узнать.

Его коронованная задница такого явно не ожидал, хотя не мешало бы уже и запомнить, что я лужицей при виде него не растекаюсь.

– Ты че борзая такая, не удовлетворяли давно или че? – кричит кто-то из тех самых провожатых.

– Рот закрой, – спокойно произносит Макар. Обращается не ко мне. Голос чуть громче, даже голову не повернул, а вокруг тишина, – хорошего тебе дня, Арина, – и смотрит пристально. Но недолго, а после уходит и даже дышать становится легче.

– Он меня сделал, Тась, – шепчу как можно тише, потому что после короткого разговора с Ветровым внимание к нам повышенное. Проходят и глазками заинтересованно так луп-луп.

– Но и заступился за тебя, – замечает подруга, а я киваю.

– Не знала, что он в курсе, как меня зовут. Детка, детка! – машу руками, полушепотом пародируя голос королевича, – Думала это чтобы имена не запоминать… Не то, чтобы это что-то значило… Он все-равно пенек не отёсанный.

Досаду в голосе скрыть не удается, даже не понимаю, откуда она взялась. Я просто не люблю быть проигравшей, вот и все. Хорошо, что окно заканчивается и мы отправляемся в аудиторию. Это прерывает мой бессвязный поток блеяния. Тая хоть и молчит, но что-то есть такое во взгляде. Словно, она знает обо мне что-то, чего не знаю я. Может, и я знаю, только знать не хочу?!

Домой прихожу в шестом часу. Профессор пригласил Жарову в ресторан знакомиться с родителями, вот мы и шопились. Оказывается, отца Марка Тая уже видела на конференции в Берлине. Сначала хотела спросить, что за мужик странно на нее поглядывает, потом по имени пазлики сложила, и Аланьев потом сам в рассказе о родичах догадку подтвердил.

– Не хотелось бы зависнуть тут до вечера, – вздыхает подруга, когда мы не находим ничего подходящего от слова «совсем» в первых двух бутиках.

– Магазины – это всегда не быстро, – проходим в стеклянные двери следующего магазина, и я оборачиваюсь, чтобы ободряюще улыбнуться Тасе.

Жгучим взглядом отправляю обратно на место бросившихся на нас свирепыми кошками оголодавших консультанш. Путь открыт! И теперь мы спокойно идем к интересующей нас стойке с одеждой.

– Ты уже профи!

– В школьные времена я помогала маме сортировать документацию по файлам, – рассказываю, рассматривая коктейльное платье цвета беж, – работа муторная скучная, но мне за нее заплатили. Первый куш, так сказать, – поворачиваюсь к подруге, показываю бежевую находку и вещаю обратно, после отрицательного мотания головой, – пришла в дорогущий бутик тратить честно заработанное, а впихнули мне брак. Я на этот пиджак месяц ходила облизывалась! Хорошо, мама у меня не тютя, пришла и провела с ними беседу воспитательную.

– И что, так просто поменяли? Из-за скандала?

– Она и не скандалила. Потребовала возврат, а когда ей начали рассказывать, что это мы пиджак дома испортили, пообещала поднять шумиху и ушла. Не знаю, что мама сделала, но позвонили ей на следующий же день, извинялись и попросили прийти. Оказалось, консультанты что-то сами с товаром сделали, а платить дорого. А тут я вся такая юная и глупая, вот и втюхали. Так что бутики я любить не перестала, а вот тигриц этих на дух не выношу.

– Не все же такие, – Тая берет белоснежное мини и прикладывает к себе, смотрясь в зеркало, – слишком коротко, да?

– Да, – киваю, окинув придирчивым взглядом, – если на свидание, нормально, а на знакомство через чур как-то, – Тая снова вздыхает и вешает платье на место, – наверное да, не все такие, – возвращаюсь к разговору о консультантах, – но проверять больше не хочется.

Мы снуем из магазина к магазину и в последний думали уже даже не соваться, а ехать сразу в другой торговый центр.

– Давай уже зайдем, раз мы тут, – Тая встает из-за столика, куда мы присели после долгих бесполезных скитаний, чтобы выпить кофе и съесть пирожное. Я хотела стейк, но это кофейня, поэтому жую лимонный тарт.

– Конечно, – я тоже поднимаюсь и иду вслед за подругой.

Платье купили просто потрясающее. В том самом последнем магазине, кстати! Предчувствие у Таи, что ли? Но лучше бы оно сработало быстрее! Я так ей и сказала, но она, довольная покупкой только рассмеялась. Зеленое ниже колен платье с ювелирным вырезом, открывающим ключицы. Скромное и очень стильное под стать своей обладательнице. Туфли и сумочку мы подобрали там же с помощью консультантов, кстати. Так что прощались без пяти минут подружками. Да, нельзя судить всех людей по одной ситуации.

Войдя во двор дома здороваюсь с мамой, она как раз пересаживает цветы на веранде, а я быстро поднимаюсь к себе, переодеваюсь и не успеваю открыть инсту, как натыкаюсь на сообщение в «запросах»:

«Держись от него подальше, сучка.»

Перечитываю несколько раз, а потом скриню и кидаю Тасе с надписью «Были Маркофанатки, стали Макарофанатки» и сопровождаю это дело ржущими смайликами, потому что это действительно смешно! Удалив сообщение, спускаюсь помогать готовить ужин. Меня ненужно звать, это в порядке вещей.

Глава 4

Пятница проходит в суматохе. Тая вся распереживалась из-за знакомства с Аланьевыми, вон, даже на проф макияж записалась. Потом, правда, запись отменила, но говорит это о многом. А я в предвкушении субботнего ужина и встречи с невестой брата. Не назову себя гулякой, но стенать по поводу вечеринки, на которую я собиралась и не попала пока не прекратила.

– Ты только в лицо её овцой не назови, – советует Тая, и я немного удивляюсь. Во как на нее нервотрепка действует.

– Да уж. Тогда Влад точно психанет, – соглашаюсь, а сама думаю каким сеном эту овцу кормить. Она же вегетарианка.

Пятничный вечер, а я хлопаю входной дверью уже в три часа. Последнюю пару отменили, вот я и примчалась Флэшем, как только смогла. Переоделась и спустилась на помощь.

– Давай приготовим все мясное, – предлагаю, когда мы садимся обсуждать меню.

– Я, конечно, думала об этом, но идея заранее провальная, – хихикает мама и я поддерживаю.

Мы порядком устаем, пока лопатим ресурсы в поисках чего-то человеческого и не мясного. Как по мне, сочетание вообще не для праздничного стола, но мое мнение в этом вопросе не ключевое. Моя зона ответственности – интернет. Перескакиваю с сайта на сайт и лучшие рецепты перекидываю в телеграмм шеф-повару. Она же подошла к вопросу по старинке: достала записи рецептов за всю жизнь, не меньше! Даже кулинарную книгу нафеячила. Но также быстро от нее и отказалась, та была на итальянском. Когда менюшка составлена, мама командным тоном велит отцу – что происходит крайне редко – собираться и мы втроем выдвигаемся за продуктами.

– Ума не приложу, неужели нельзя было как обычно заказать с доставкой на дом? – бурчит отец за рулем. Но не отнекивается, я помалкиваю.

Мама долго отбирает овощи: вдыхает аромат помидоров, пристально рассматривает перцы и щупает фрукты. Попыталась было закинуть к покупкам салфетки, но оказалось, что с голубым узором не подходят и нужны чисто белые в тон к тканевым. Больше самоуправством я не занимаюсь. Мы с отцом лишь ходим хвостом и возим за маэстро тележку ну и похихикиваем, чего уж греха таить, над маминым подходом к делу.

Вернувшись домой занимаемся заготовками. Возникла идея поехать на любимую дачу, она еще дальше за городом, там классно и речка рядом. Не покупаемся, конечно, зато воздухом подышали бы, но на выходные передавали дождь, так что идею отмели и было решено остаться дома.

Возимся практически до вечера, даже ужинать садимся позже обычного. Обстановка за столом отнюдь не воодушевленная. Я замечаю, что папа немного нервно режет стейк. Мама специально побольше нажарила, чтобы мы перед постом наелись? Хихикаю собственной глупой шутке, меня никто не поддерживает и не спрашивает, почему смеюсь. Это не обычно, но и день завтра не обычный. Мама тоже в своих мыслях, и я могу их понять. Сын женится еще и так поспешно еще и на овце. Мда… Предпраздничное настроение очень так себе. Надеюсь, до завтра удастся собрать себя в кучу, а то вряд ли из этого получится что-то… Да хоть что-то!

В субботу действительно накрапывает дождь. С утра дом наполнен суетой. Мама смахивает несуществующую пыль с полок, в то время как я выполняю поручения на кухне. Все под строгим контролем. Поручено нарезать соломкой – нарезаю, сказано несколько щепоток соли – сделано. Я сама покорность, потому что хочу жить, а не помереть из-за веганской еды. Знаю, что мама очень переживает и хочет, чтобы все прошло идеально и я очень надеюсь, что все будет именно так. Как бы нам ни нравилась невеста брата, но если он с ней счастлив, то нужно узнать ее поближе и попробовать подружиться. Это я, наверное, с Тасей переобщалась. Провожу по макушке в поисках нимба. Не, не вырос.

– Даже погода плачет, – отпускаю шутку в желании разрядить атмосферу, но мама моего веселья не разделяет.

– Прекрати, Арина. Нам всем нужно настроиться на хороший лад.

Мы ставим на стол последний салат с креветками и как раз успеваем переодеться из пропахших кулинарными изысками домашних костюмов в более нарядную одежду, когда в дверь звонят.

На Саше белое платье со слишком, на мой взгляд, глубоким декольте, а на Владе брюки с белой рубашкой. Смотрятся не плохо, но уж как-то картинно, что ли. Или это все моя саркастичность?

Мама улыбается во все тридцать два, отец громко приветствует новоиспеченных молодых, я же выхожу последней, чтобы дать родителям время принять гостей первыми. Чмокаю брата в щеку и здороваюсь с овцой… то есть, просто Александрой и мы, в сотый раз обменявшись любезностями наконец рассаживаемся. Застываю в ожидании фейерверка со стороны спутницы брата, однако ужин, на удивление проходит хорошо. У Влада с Сашей приподнятое настроение. Она со скромной улыбкой демонстрирует кольцо и принимает комплименты, затем взяв слово благодарит нашу семью за такого спутника жизни, а следом выуживает из своей сумочки конверт, самостоятельно открывает его и отдает маме красивое приглашение на свадьбу, рассчитанное на нас всех.

И вот это подобно выстрелу. Отец ожидал, что Влад представит нам Сашу в качестве невесты, а тут здрасьте, уже и приглашение на свадьбу готово. За столом повисает пауза. Неловкая для нас, потому что Александра улыбается как ни в чем и не бывало. Но вот что подозрительно, ошеломленным выглядит даже Влад.

– Поздравляю! За это нужно выпить, – пытаюсь спасти ситуацию и дать родителям время немного оклематься от новости. Точно нимб появится и крылья пробиваться начнут.

Мама с папой после заминки расплываются в улыбках, хвалят цвет пригласительного и почерк, которым выведены имена, а также изысканное пожелание в открытке, но я вижу, как бледна мама и как силится держать лицо и не обидеть молодых папа. И сейчас я зла на Влада, как никогда. Сначала мне показалось, что брат и сам не знал о затее своей невесты, но после того, как накрыл её руку ладонью и подбадривающе сжал…

– В мае… – начинает мама, но замолкает, словно ощутив ком в горле.

– Да, – восклицает моя будущая сноха, словно не замечая окружающих каменных лиц, – мы не верим во все эти «если в мае, то мается будут», глупости какие-то! Хотим поскорее стать семьей, правда любимый?

– Правда, Саша, – сухо отвечает брат, явно уловив всеобщую атмосферу.

– На пару слов, братишка, – говорю ему и не дождавшись ответа встаю из-за стола.

Мы выходим на веранду, я плотнее прикрываю дверь и взрываюсь:

– Ты что совсем обалдел, Владик?! Ты родителей добить хочешь? Мама с пятницы к вашему приходу готовилась, все овощи в маркете перенюхала, чтобы вегетарианка твоя перцем ненароком не поперхнулась, сложно было подождать?!

– А чего ждать-то, Арина? Мы определились с датой. – прислоняется спиной к двери и смотрит на меня волком. Но говорит как-то устало, медлительно даже.

– Да молодцы, что определились! А ты считаешь, если бы отдал им приглашение через месяц, мама бы платье купить не успела?! Куда ты так летишь? Ты папино лицо видел?

– Да видел я, видел, не ори, – с виноватым видом признается и садится на ступени крыльца, – я вообще не знал, что Сашка конверт этот притащит, Арин. Мы и дату только вскользь обсудили, она мне самому приглашение только два дня назад показала, типа пробное.

– Ну так а почему ты за столом-то не сказал ничего? – я уже не кричу и не возмущаюсь. Просто говорю, усевшись рядом.

– А что мне орать на неё? Не вычитывать же привселюдно.

Я киваю, а Влад выуживает из кармана джинс полупустую пачку сигарет и прикурив затягивается.

– Раньше ты не курил, – комментирую, – видать, от хорошей жизни начал.

– Много ты понимаешь, – хмыкает брат, и сейчас один из тех редких моментов, когда я ничего не шиплю в ответ и не замолкаю.

В нашей семье всегда было правило, что все вольны выбирать сами как жить, потому что жизнь одна и никто за тебя ее не проживет. Именно поэтому родители всегда спокойно реагировали на наши решения, хоть были с ними и не согласны.

Только вот счастливым мой брат не выглядит. Ни когда докурив, мы возвращаемся к родным, ни когда мама нарезает принесенный будущей молодой семьей торт, а Саша смешно рассказывает, как они этот торт выбирали. Он вроде бы улыбается, держит ее за руку, но отстранен слишком. Наверное, приглашение на свадьбу, с ним не согласованное, и слишком ранившее неожиданностью родителей, не готовых к этой новости, так на нем отразилось. Когда приходит время прощаться Влад уже немного оттаял, подает своей спутнице тренч-котье, затем тепло прощается с родителями и со мной. И когда обняв, целует меня в щеку, то говорит, чтобы только я слышала:

– Сдашь меня за курение, расскажу, что мамину любимую кружку, которую я ей из Европы привез ты разбила, а не ветром сдуло.

И мы одновременно прыскаем. Сколько бы ни было нам лет и что бы между нами не происходило, мы друг другу родные люди, с детства имевшие свои тайны от родителей.

Вот только чувство на душе гадкое. Мне бы покурить сейчас, только я не курю.

Глава 5

Понедельник встречает холодом и дождем. Начало ноября, пора бы уже, только сырости совсем не хочется. Хорошо, что папе по пути и он довозит меня прямо до университета. Настроение оставляет желать лучшего еще с субботы, так что я беру в автомате два кофе и плетусь на первую пару.

– Доставка, – говорю Тае, ставя перед ней стаканчик и выуживаю из сумки тетрадь, – Есть ручка?

– Держи, – кладет передо мной и смотрит внимательно, но молчит.

– Семейный ужин прошел так себе, – отвечаю на незаданный вопрос, и она кивает, – а у тебя?

– Не ловко рассказывать, – передергивает плечами, а потом улыбается сама себе. Её улыбка заразительна, поэтому я улыбаюсь тоже.

– Да вижу, что блестишь, как натертый самовар. Рассказывай, хоть отвлекусь.

– У него замечательная семья, Аринка. Они его очень любят, и я им, кажется, понравилась, – глаза искрят радостью, Тая глубоко вдыхает, а потом делает глоток кофе.

– Конечно, понравилась. Ты же его любишь и это очень видно.

– Я так волновалась! Думала умру. Перед самым входом в ресторан говорила: «Марк, скажи, что у меня ангина», и тут его отец на крыльцо выходит, представляешь?!

– Здравствуй моя радость! – откидываюсь спиной назад и немного отодвигаю сумку, чтобы не мешала, – А ты что?

– А он так и сказал: «Здравствуйте, дети! Какая радость видеть Вас, Таисия!» В общем, расслабилась я только когда горячее принесли, – машет рукой со вздохом. Понимает, что переживала зря, – Во время закусок даже не вспомню, о чем шел разговор.

– Никогда не знакомилась с родителями парня, но мне кажется, это нормальное явление. Все-равно хочется понравится родителям мужчины, которого любишь, даже если он взрослый и их мнение особенно ни на что не влияет, – конечно, я имею в виду ситуацию Марка и Таи. Хотя Влад тоже под это описание подходит.

Тая согласно кивает, а потом спрашивает:

– А у Саши к Владу не так?

– Сложно сказать, – задумавшись, подпираю рукой щеку, – ощущение складывается, что обложка очень красивая, но саму книгу лучше и не открывать вообще, если не хочешь расстраиваться. Был момент…

И я рассказываю Тае о приглашении. По ходу рассказа её глаза округляются в непонимании. Да, такое я уже видела на лицах своих родителей. И подруга реагирует, как любой нормальный человек. Так что я в который раз убеждаюсь, что не зря отчитала братца.

– Мда… Представляю выражение лица тети Кристины и дяди Григория, – качает головой Тая.

Она с моими родителями давно на короткой ноге, и я очень этому рада. И подтверждению, что овца Саша – та еще овца тоже.

– Арин, я тебе свою часть проекта на мыло кину, – догоняет меня Слинько после пары, а рядом с ней Федорова. Они разве общаются? Обычно Ксюша только с Таней своей ходит, – а ты мне свою часть скинь, чтобы я ориентировалась.

– Без проблем, – киваю и собираюсь было уйти, но.

– Зря ты не пошла ко мне на вечеринку, там Макар твой был, – а вот и выход Федоровой. Слинько уже и след простыл, а эта стоит да в лицо всматривается. Реакцию выжидает.

– Ты что-то путаешь, Ксюша. Мне до Макара дела нет, так что…

– Ну тебе может и нет до него дела, – цедит едко, – а вот он потусил с нами полчаса, а как узнал, что тебя не будет, ушел. Сам. Даже Мишку с собой не позвал. Что между вами происходит, колись давай, Туманова.

Руки в боки поставила, голову набок склонила, будто меня, зарвавшуюся малолетку, отчитывает взрослая состоявшаяся барышня. Совсем Федорова обалдела!

– Наркота нынче дорогая, чтобы колоться, Ксюша, – складываю руки на груди и смотрю на нее с жалостью и участием и этим немного сбиваю спесь. Взгляд у собеседницы мечется, руки повисают вдоль туловища, но лицо старается держать, – Я уже сказала: мне нет дела ни до Макара твоего, ни до Миши, так что успокойся и можешь снова начинать сезон охоты.

Разворачиваюсь и вот теперь действительно шагаю от нее подальше, только слышу вдогонку:

– Одна скромница с преподом замутила, вторая с королем универа. И ни у кого ни до кого дела нет, ага.

С мыслями наконец собралась? Молодец! Только шестеренки следует маслом смазать, чтобы работали быстрее. Но этого уже не говорю, я же не она, на весь коридор орать! Завистливая дура. Я-то думала все уже смирились с потерей холостяка Аланьева, пусть он еще до конца и не окольцован, ан-нет. Еще надеются на что-то, думают составить Тасе конкуренцию, и меня еще с ослом этим сюда приплели.

– Она чего хотела-то?

– Дорогу в аудиторию забыла, – успокаиваю подругу. Не хочу её расстраивать, у Таи прекрасное настроение после знакомства с Марковой семьей.

Сегодня вечеринка у Селезневой, и я точно туда иду. Плевать мне, будет там Ветров или нет, но пропускать лучшее из студенческой жизни я не собираюсь.

Эти две недели прошли тихо. Проект мы со Слинько защитили и получили хороший бал, с Макаром сталкивались несколько раз в универе, но перед их парой я пыталась поскорее убраться из аудитории, чтобы не видеться с ним. Только вот Владик не звонит и мне тоже сказать ему после того ужина нечего.

Кручусь перед зеркалом в джинсах бананах и черной футболке левайс. Смотрится хорошо и не вычурно. Домашняя вечеринка ведь.

Беру такси, прихватываю бутылку вина, что купила по случаю и выдвигаюсь.

Селезнева снимает неплохую квартиру в хорошем районе с девочкой из нашего вуза, но с другого факультета. На месте громко играет музыка и толпа уже собралась. Вручаю хозяйке вино и прохожу внутрь.

Кого-то знаю, кого-то нет. Голубев наливает мне текилу и вручает рюмку.

– Это за встречу! Обязательная программа! – кричит, перекрикивая музыку, а потом берет мою руку и отсыпает туда соль. На тарелке лежит лайм. Текила так текила. Улыбаюсь и киваю ему, мол «окей».

Опрокидываю в себя рюмку по всем заведенным канонам и чувствую, как расслабляюсь.

– В бутылочку будем играть? – кричит мужской голос с противоположной от меня стороны и его поддерживают.

Селезнева делает тише музыку, освобождает место, отодвигая журнальный столик и ставит туда бутылку. Мы рассаживаемся вокруг, меня уже усаживает рядом с собой Машка с маркетинга. Я не против игры, это же вечеринка.

– Предлагаю сделать игру интереснее, – говорит какой-то парень с красивой улыбкой и стрижкой под «ёж», и мы поворачиваем головы в его сторону. Я его точно видела, но общаться не общалась, – на кого бутылочка попадает сначала на брудершафт пьют текилу, а потом уже поцелуй.

Парни улюлюкают, девочки смеются. Ладно. Я всегда могу уйти, когда захочу.

Зря только переживала, уже пять раз вращали, а я только с Катей, старостой нашей, чмокнуться и выпить успела. Мы поржали, конечно, но ничего такого. Так что, трезвая как стеклышко и веселая, я болтаю с Машей, перекрикиваюсь с Голубевым, и хохочу, конечно, потому что атмосфера приятная и совершенно не пошлая. Хорошие посиделки. Многие поуходили уже, мол, кисло с нами, но остались те, кому по душе именно такое.

– Ой, кто-то еще пришел, – после трели звонка вскакивает Лена и идет открывать.

Нам разницы нет, мы продолжаем играть. Бутылочка снова выпадает на нас с Катей и мы подавшись друг другу, как кошечки, улыбаемся, сыпем соль на руки и чмокнувшись, выпиваем, засовывая друг другу в рот ломтики мексиканского цитруса. И когда я возвращаюсь на место, ловлю глазами синие глаза.

Макар Ветров посетил нашу скромную вылазку.

– А вот и Макар Ветров! – обрадовавшись голосит Федорова, будто мы без нее его не узнали, – Садись напротив меня, Макар. Поиграем.

В Ксюшином голосе звучат заигрывающие нотки, а сама она вдруг перестает скучать, подбирается, как охотник Шо из «Сезона охоты».

– Я уже нашел себе место, – отрезает Макар и садится аккурат напротив меня, немного подвинув Катьку.

Естественно, встать и уйти я уже не могу, поэтому не подавая вида, отвечаю Коле Голубеву на какой-то вопрос. Надеюсь, не сильно невпопад. Тем временем бутылочка крутится, но красное вино явно любит Арину Туманову, даже если его уже нет в бутылке. Так что, выдыхаю и после того, как Коля целует оказавшуюся напротив него Катю, опираюсь рукой о пол, чтобы встать, но меня хватает за руку Машка и спрашивает о сдаче дачных участках на Новый год.

– Не знаю, мы никогда не сдавали дом в аренду. Разве что по объявлением глянуть, – говорю и слышу, то, чего боялась предыдущих два раза, когда крутили бутылку.

– Оо, Макар и Арина! – объявляет Вадим. Он учится на курс младше и через чур явно куражится с реакции Ксюши Федоровой.

Макар смотрит в упор, и я тоже глаз не отвожу.

«– Поцелуй так поцелуй, я не трушу, понял?»

«– Понял.»

Уголок тонких губ ползет вверх, а синие глаза начинают полыхать. У меня ведь тоже глаза голубые. Интересно, они тоже сейчас горят?

Тем временем, он слизывает соль с моей руки, а когда я касаюсь языком его руки, мужской рот приоткрывается и кажется, я слышу отчетливый выдох.

Он не отрывает от меня взгляда. И я тоже глаз не отвожу.

Мы переплетаем руки и опрокидываем содержимое рюмок. Лишь на секунду, когда крепкий алкоголь проходится по горлу, я зажмуриваюсь. Чувствуя, как терпкий и кислый лайм касается моих губ снова распахиваю глаза.

Ветров прожигает пылающими огнем глазами. И я тоже пристально смотрю в ответ.

И когда его губы тянутся к моим, я вздрагиваю, потому что слышу звон разбитой посуды.

– Ой, тарелка упала, – подрагивающим от злости голосом взвизгивает Федорова. Не выдержала все-таки.

Это помогает вырваться из омута синего цвета, потому что я, красиво выгибая спинку возвращаюсь на место и проведя языком по верхней губе, подмигиваю ему.

«– Так-то сладкий»

«– Все только начинается.»

У меня помутнение или мы действительно общаемся глазами?

Глава 6

Утро субботы встречает меня раскалывающейся головой и стучащей в дверь мамой.

– Доброе утро, ты хочешь со мной в торговый центр по магазинам или так и будешь валяться?

Этого оказывается совершенно достаточно для того, чтобы стащить меня с кровати, и мама об этом знает. Запиваю водой таблетку ибалгина и несусь в ванную. Удивительно даже, вроде бы и выпила не так уж много, а голова чугунная. Сидя на пассажирском сидении маминого ниссана, успеваю болтать с ней обо всем на свете и листать ленту инстаграмма. В запросах уже без удивления обнаруживаю сообщение с левого аккаунта:

«Вижу, ты плохо меня поняла. Готовься!» К чему готовиться не ясно, но блокировать не спешу. Я почти уверена, что это Федорова и, если моя догадка подтвердится, спать крепко она перестанет. Я мирная, но на рожон лезть не надо.

Мама паркует машину около «Оушен плазы» и уже через пару минут мы вклиниваемся в толпу таких же желающих посетить ТЦ в выходной день.

Заприметив в одном из магазинов крутую толстовку, несусь туда. И что, что магазин мужской, если мне нравится эта вещь? Моя рука уже тянется к вешалке с заветной кофтой, как тремпель хватает некто порасторопнее. Разворачиваюсь с вежливой улыбочкой, и она сразу меркнет, стоит увидеть, кто передо мной.

– А ты действительно не такая, как другие девушки, Арина.

– Привет, сладкий. Будь любезен, отдай красивой девочке толстовку. К тому же она все-равно тебе мала. – Говорю, смотря прямо в глаза наглому Ветрову. Так и норовит взять в фокус по-мужски красивые губы, которые вчера так и не коснулись моих, но я с силой блокирую это желание.

– Сладкий? Таким ты меня представляешь, а? – лыбится этот шут гороховый, а я вспыхиваю.

– А до тебя только сейчас дошло, как я тебя называю? С десятого раза? – поднимаю брови в искреннем удивлении. В нарочито искреннем, вообще-то, не признаваться же ему, что я вчера полночи о его губах думала. Ответить Попутному не удается, потому что к нам уже подошла моя мама.

– Аришка, вот ты где. Туфли мне не подошли, остались только большие размеры, – и увидев рядом со мной Макара, поворачивается к нему, – Здравствуйте, я Кристина, мама Арины, а Вы…

– Я Макар Ветров, очень приятно. Мы с Ариной учимся в одном университете, – говорит доверительно, а потом вдруг, – Хотите кофе?

Чего? Кофе?! С ума сошел? Смотрю на Ветрова во все глаза, а он лишь мило улыбается, даже бровью в мою сторону не повел. От наглого хама не осталось и следа, передо мной сейчас паинька настоящий! Точнее перед Кристиной Тумановой!

– Конечно! Приятно познакомиться, Макар. – отвечает она, очевидно решившая, что со мной Ветров кофе уже согласовал.

Хочу отмазаться, но Макар уже вешает на место ту самую толстовку и делая галантный жест рукой, пропускает нас к выходу.

Вот ведь жучара!

Спускаемся по эскалатору и приземляемся за один из небольших круглых столов в «Хачапури и Вино».

– Моя дочь обожает это место, Вы знали, Макар? – упоминает мама, как бы между прочим.

– Увы, не знал, – мягко улыбается Ветров, – но приятно, что наши вкусы сходятся. Мне тоже очень нравится этот ресторан, долма здесь просто пальчики оближешь, и я был уверен, что не упаду в грязь лицом, пригласив Вас сюда.

Слова попадают точно в цель: мама улыбается той самой своей улыбкой, когда ей искренне приятен собеседник, а у меня, кажется, только пар из ушей от гнева не идет! Каков пижон, а?!

– Вы учитесь на экономическом, Макар?

– Нет, я будущий юрист, уже оканчиваю магистратуру и подрабатываю немного, – просто отвечает он, когда официант, приняв заказ, удаляется.

– Это очень похвально.

– Я пошел по родительской стезе, – поддерживает беседу Ветров, я в это время рассматриваю узор на массивном деревянном столе. Очень даже интересно.

– Знакомо, – мама кивает и откидывается на спинку фигурного кресла, – мы врачи. Мой отец был хирургом, а отец Гриши, моего мужа, педиатром. Мы с Григорием стоматологи и наш старший сын тоже.

– Даже немного странно, что Вы отпустили Арину на экономический.

– Это ведь её жизнь, – пожимает плечами она, и разговор прерывается, потому что официант как раз приносит салаты и фреши нам, а Попутному долму. И я сглатываю.

А Макар рассматривает меня так, словно впервые увидел. Он сидит слева от меня, мама справа и очень надеюсь, она не заметила, как я пнула ногой его ногу. Ветров усмехается, но взгляд отводит и принимается наконец за свою долму. Как же она пахнет, кошечки-мошечки! Но я со спокойным видом жую сено, то есть листья, коим является мой салат.

– Арина, сегодня в прокат вышел «Аквамен». Не хочешь сходить на премьеру? – обращается он ко мне под заинтересованный мамин взгляд. Еще бы, тут прямо сериал разворачивается!

– Я бы с радостью, вот только на сегодня у нас запланировано много дел, и я бы не хотела их откладывать.

Мама кивает, подтверждая информацию о безумно важных не существующих делах и Макару, как настоящему джентельмену коим этот фазан пытается казаться, оказывается этого вполне достаточно. Он поднимает руку и просит официанта нас рассчитать. Надо же, какой понятливый.

– Прошу Вас, не обижайте меня, – говорит спокойно маме, когда та тянется к сумочке, чтобы достать кошелек. Она, конечно же, как принято леди не спорит и кивает. Я не мама и нифига не леди, но тоже киваю.

Съездили в ТЦ… Выходим из ресторана и прощаемся. Мы с мамой идем к парковке, а Попутный туда, куда ему там надо.

– Приятный молодой человек, – делится, выезжая с парковки.

– Наверное, – пожимаю плечами, пялясь в окно.

– И он нравится тебе.

– С чего ты взяла? – я слишком резко вскидываю голову для того, кому все-равно, чем и выдаю себя с потрохами.

«Это же Кристина Туманова, Ари, она тебя лучше всех знает!» – кричу про себя и закатываю глаза.

– Каждый раз, когда мы приходим в «Хачапури и Вино» ты заказываешь долму. И фильмом этим «Русалочка наоборот» все уши мне прожужжала.

– И поэтому я не пошла? Это ведь не логично. – всё еще не сдаюсь.

– Ага, это очень на тебя похоже. Вредная и не логичная. Мужчинам от таких головы сносит. Я с твоим отцом в браке очень давно, знаю уж, о чем говорю, – подмигивает мне и больше ничего не говорит.

– Мам, а я ему нравлюсь? – решаюсь спросить на подъезде к дому.

– Нравишься. Это сразу видно. Надо же какой, даже маму не испугался. И это шестой курс, быстро детки растут… – хмыкает, а потом добавляет, – далеко пойдет.

Далеко – это да. Пусть идет. Попутного!

Глава 7

В понедельник прихожу на пары какая-то взвинченная. Сегодня две самостоятельных и одна контрольная. «Обычный срез знаний» – сказал молодой, щупленький аспирант Сидельцев Сергей Юрьевич на наше многозначительное «ууу». И это были вовсе не крики радости! Аспиранты страшны чем? Правильно, тем, что о них ничерта не известно! Они трясутся над тем, чтобы поближе оказаться к начальству, показать себя в лучшем свете. Оправдать, так сказать, оказанное доверие. И то, что для них «обычный срез», для нас может быть катастрофа уровня дофига. Так что готовимся и тихо ненавидим.

– О, звездунья наша! – встречает меня не радостная Ксюша Федорова, когда я занимаю свободное место. Жаровой еще нет.

– А где хлеб, соль, Ксень? Я без этого общаться не буду. Меня, будь добра, почестями встречай! – бросаю ей и отворачиваюсь.

Я знаю, почему она бесится. Видеозаписи с вечеринки гуляют вузовскими пабликами и телеграм-каналами. Конечно, я посмотрела и сохранила себе один. Тот, где лучше всего видно нас с Ветровым. Снимала, вероятно, Катя староста, ну или кто-то к ней придвинулся. На этом видео Макар смотрит на меня не с насмешкой как обычно, а с какой-то завороженной магией. Как в «Золушке», помните? «Бибоди-бабоди-бу!» и время тянется медленнее, потому что Диснеевскую принцессу уносят чары и эмоциональный подъем.

Вот что-то похожее на эмоциональный подъем испытывала тогда я, вместе со своим Попутным лакеем. И это отчетливо видно на записи невооруженным взглядом. Так же, как и то, насколько я вздрогнула от неожиданности, когда услышала звон стекла и каким недовольным, почти испепеляющим взглядом зыркнул Ветров на Ксюху. Я ведь тогда на звук повернулась и не видела мужского лица. Вот и срывает на мне злость теперь эта змеюка. Не орать же на каждом шагу, что между нами нет ничего! И это она еще про знакомство с мамой ничего не знает. Пусть оно вынужденное, но если отбросить этот жирный нюанс, то её бедную вообще колотить начнет. По сути, я с ним два выходных провела. Надеюсь, она и дальше останется в неведении, и мы не будем вызывать скорую всем универом.

– Ты как, Ариш? – спрашивает Тая, когда мы идем на следующую пару. На первую она опоздала, так что поболтать не удалось.

– Да как-то странно всё меняется, честно говоря.

– Ага, я видела запись.

Останавливаюсь, чтобы достать мобильный из сумки. Зачем я его только туда закинула после лекции? В меня сзади кто-то врезается и с писком «простите» обходит и быстро-быстро топает дальше. Наверняка, первак какой-то.

– Что бы ты не думала, там ничего такого не было, Тась, – говорю, нахмурившись и подруга, тоже остановившись подходит ко мне. Я совсем не хочу, чтобы она делала выводы о ситуации по видеоролику.

– А я ничего такого и не думала. Я же на твоей стороне, Арина. Что бы ты ни делала, я поддержу тебя. Так что меня только твои чувства волнуют, а не этих язв, – кивает в сторону, будто там их курятник стоит, а я наконец, нащупываю телефон и зажав в руке, вешаю сумку обратно на плечо. – Помню, как они меня кусать пытались.

– Пытались, только твой секси-препод ясно дал им понять, что тебя нельзя трогать. У меня такой защиты нет, но я и сама им бивни посчесываю.

– Бивни – это зубы? – переспрашивает Тая со смешком.

– Зубы у нас с тобой, а у этих родственниц семейства мамонтообразных бивни. Пошли уже. К Сидельцеву если опоздаем, он обязательно воспользуется возможностью поднять свой рейтинг и станет нас при всех отчитывать. А это не Артём Лукашин, его я на фиг не пошлю.

И мы отлипаем от стены, к которой нас пришвартовало потоком снующих туда-сюда учащихся и внедряемся в поток.

– А кстати, на счет Лукашина, – поворачивается Тая, чуть быстрее меня подобравшись к ступеням, – Арин, он же с тебя глаз не сводит!

– Ага, причём с первого курса. Первое время пытался клинья подбивать, но я его быстренько отвадила, – я ровняюсь с ней, и мы поднимаемся по лестнице на третий этаж.

– Мда, представляю, как ты его отвадила, – недовольно качает головой Тая.

– Эй, ничего такого. Но он почему-то фыркнул и ушел, – пожимаю плечами, – но зато больше не подходил. Я же не виновата, что, когда я с ними по-человечески и корректно до них не доходит!

На самом деле, все я понимаю. Обидела тогда Тёмку, но я к нему и так и эдак… И «Артем, я сегодня не могу с тобой встретиться, нет завтра тоже не получиться, и после завтра», и «Артем, мы не сможем с тобой гулять вместе не обижайся, мне сейчас не интересны встречи с парнями», и «Откуда у тебя мой номер, Артем? Пожалуйста не звони мне больше, если это не касается университета!»

Так он мне потом каждый день наяривать начал! То у нас пару перенесли, а через полчаса уже опять на место поставили. То нам три доклада задали, и у меня, наверное, времени на них не хватит, и он готов помочь. А потом так вообще прямо домой ко мне ввалился, наврав нашей Катьке, что я, якобы с отравлением валяюсь, а у него задание какое-то от деканата, которое по телефону конечно же сказать нельзя. Только лично! А на следующий день он трезвонил мне, потому что у меня, наверное, от этих трех докладов сумка тяжелая и он с удовольствием меня встретит и поможет дотащить листы. Ну достал!

Так что, когда Артем Лукашин, моя личная приставучая пиявка подошел ко мне после пары еще из-за какой-то там ерунды, я уже не выдержала! Орала так, что он аж побагровел! Благо одногруппники уже успели выйти. И Тае я не наврала, Лукашин реально думал, что это я себе так цену набиваю и кокетничаю с ним!

– Короче, если ты еще раз подойдешь ко мне, обалдевший кусок мяса, от тебя одни рожки да ножки останутся! Я тебя покусаю! Да так что тебе не приятно будет, а больно! И это не флирт! – прокричала я последнее в его лицо и вышла из аудитории.

Больше Артем не доставал, только всегда выделял меня из толпы. Когда мисс-универ выбирали, он сказал на всю аудиторию, что кто, как не я должна победить. Потом возмутился, что мне английский на втором курсе автоматом не закрыли. И еще по мелочам. Я знала, что он влюблен в меня, все это знали, но мне Лукашин не нравился, особенно после того, как стал пиявкой.

К Сидельцеву входим без пяти и какой же громкий выдох одновременно наполняет аудиторию, когда тот говорит, что срез переноситься на пятницу. Прям хорошо на душеньке стало и по сияющим улыбкам вокруг, я поняла, что не только мне. Даже Ксюша Федорова мне улыбнулась, потом, конечно, снова превратилась в надутую козу, но секундное превращение из оборотня в человека произошло.

Представляете, если бы Джейк из «Сумерек» Стефани Майер превращался не в волка, а в козу, как Федорова…?

Собственно, примерно такие мысли занимают мой мозг на основах предпринимательства, потом на английском, где мы пишем самостоятельную, потом на логике, где я прямо скажем, втыкаю. Лекция же. А потом самостоятельная по управлениям продажами.

Не спеша, день за днем так проходят несколько недель.

Тот самый срез у Сидельцева я написала на пятерку, как и Тая. Он особо не валил и за шпоры не выгонял, так что действительно, это был всего лишь срез. К концу пары его вообще в деканат вызвали и Сергей Юрьевич, взяв в руки ноги, быстренько побежал в указанном направлении, на ходу роняя тапки и: «Сдайте свои работы старосте и занесите мне!». Так что не написать эту работу было сложно, жаль, что не всегда так фартит.

Попутного никакими ветрами ко мне не придуло. По вузу ходят слухи, что уехал куда-то. Уже больше четырех недель. Середина декабря, сессия начинается на следующей неделе, так что головы от конспектов не подымаю. Вот и сейчас выхожу из универа, сворачиваю за угол, и торможу, потому что вижу Ветрова, который громко что-то говорит Мишке.

– Эй, меня в городе не было, мужик, дай фору.

– Просто скажи, что не по зубам и закроем вопрос по-другому.

– Мне по зубам. Я и тебя перекушу, Михась, если надо будет.

Мимо меня в их сторону прошли девочки и парни замолчали. Разговор был окончен, поэтому я вышла и потопала к остановке, пока Макар меня не окликнул.

– Арина, – догоняет меня, когда я так и не обернулась, – что ж ты так бежишь от меня всегда?

– Я не от тебя бегу, а по делам, – выдыхаю, пытаясь сохранять спокойствие. Работы не початый край, а он со мной разговоры разговаривает. У меня сессия!

– Я поняла-понял. Вот, возьми, – и у меня в руках оказывается пакет.

– Мне ничего от тебя не нужно, самовлюбленный ты… та толстовка? Я же была в магазине тем вечером, их все раскупили! – бормочу, обалдев от шока, потому что эта толстовка и правда шикарная!

– Так вот какие неотложные дела у тебя были, – комментирует он без упрёка, но с той самой неизменной ухмылкой красивом на лице. В его глазах поселились смешинки, а его взгляд… немного нежнее обычного, – возьми, я знаю, ты хочешь. Толстовку, я имею в виду.

– Спасибо, – отвечаю, силясь забыть о том, какой же он всё-таки засранец. – и я даже скажу: хорошего дня.

Говорю напоследок и это звучит снисходительно. Именно так, как я и хотела сказать. Обхожу его, чтобы уйти. Конечно, теперь в моих руках брендированный пакет, но улыбку радости пока подавляю. Не хочу, чтобы у него от важности петушиный гребень, вместо короны вылез.

– Может сходим в кино? – звучит вдогонку, а я останавливаюсь и даже оборачиваюсь.

– Кино? О нет, сладкий. Хорошего дня – твой максимум.

Глава 8

– Именно поэтому, чтобы сдать у меня экзамен, Вам следует подробно изучить данную работу профессора Давыдовой, – и в который раз Вадим Вадимович Козин подымает увесистую папку, которую, как все уже поняли, кровь из носа надо зубрить.

– Козин, конечно, просто… кошмарный! – пытается сдерживать эмоции Селезнева. Она идет рядом.

– Согласна. Чувствую, ему будет очень сложно сдать, а мне четверка позарез нужна! – поддакивает Настя Слинько.

Все порядком обеспокоены. Если в аудиторию мы входили перешучиваясь, то вышли под дружное мычание, не иначе. Конечно, поблажек никто не ожидал, но возникшая в последний момент рукопись успокоению не способствует, а наоборот, только накаляет атмосферу.

Сегодня понедельник. Первые два экзамена в среду. Один у важной дамочки по философии, а второй как раз у Козина, который только сегодня совершенно случайно вспомнил про работу мега-профессора! И времени на подготовку всего ничего. Ну не идиот ли он часом?

– Ну идиот! – выкрикивает Колька, а я усмехаюсь.

– Классная толстовка, – ко мне подходит Машка с маркетинга, та самая, с которой я разболталась на вечеринке.

– Спасибо, к сессии готова? – мы останавливаемся у одной из колонн и я, сняв с плеча кожаный рюкзак, прислоняюсь к ней спиной. В своей крутой толстовке, да. Той самой.

– О нет, но рассчитываю на фарт, – отмахивается она, и я ее отлично понимаю.

Несколько дней свободы перед тем, как тебе на грудь кинут камень с надписью «сессия» и тогда нервоз накроет с головой до последнего зачета. Ненавижу эти две недели перед Новым годом. И перед летом тоже.

– Ничего, осталось немного и неделька каникул, – я успокаиваю нас обоих, тема каникул и отдыха явно приятнее навеивающей хандру сессии.

– Кстати, какие планы на Новый год?

– Наверное, буду с родителями. Честно говоря, еще не думала об этом, – и это правда. Совсем из головы вылетело, – А что, вы уже нашли подходящий дом? – спрашиваю, вспоминая наш разговор на вечеринке.

– Парни занимаются, но если что, я тебя приглашаю, – с улыбкой произносит она и кивает кому-то за моей спиной, – прости, мне нужно бежать. О празднике подумай и скажи ответ через несколько дней, но предупреждаю: будет велело!

Предупреждение звучит крайне серьезно и чмокнув меня в щеку она убегает к Саше Соминой, своей одногруппнице, с которой мы обмениваемся кивками и вежливыми улыбочками. Не знала, что они дружат, может, потому что мне она не очень нравится.

– Наконец-то вырвалась, – последней вылетает из кабинета моя Тая. Я уже заждалась, – Вадим Вадимович в край надоел. Только у него перед экзаменом обязательно что-то да вылазит.

Я в молчаливом согласии. Раз уж Тасю накрыло, то все. Точно достал.

В течении дня между обсуждениями грядущих зачетов пробиваю у Таи на счет Нового года, но что ожидаемо у Аланьевых своя программа. Раз уж предложение ей сделал, на все праздники карт-бланш. Она и кольцо носит, а от Ильи не носила, кстати. Но это уже совсем другая история. Остается только выяснить, где празднуют родители. И если они с друзьями, то я свободна как ветер! Нет, лучше, как что-нибудь другое, не ветер.

Дома оказываюсь в шестом часу. Консультации занимают слишком много времени, а они после основных пар. Можно не ходить, только преподаватели запоминают кто был, а на кого «они хотели потратить свое время, но раз Вы этим не воспользовались, значит, Вам не так уж и важен мой предмет». Именно так ответила Татьяна Вячеславовна, которая принимала у нас экзамен по высшей математике отличнику Гришину. И он не сдал. Впервые за три года. Потом, конечно, походил за ней и получил свою пятерку, однако выводы были сделаны всей группой.

– Я дома! – кричу погромче и ко мне выходит мама.

– Привет, милая, – обнимает и приглашает ужинать. Бегу переодеваться в домашнюю одежду и мыть руки, а мама зовет к столу отца.

– Влад звонил? – спрашиваю, приземляясь на стул. Словно, между прочим. Усердно делая вид, что эта тема не являлась вне гласно запретной с тех самых пор, как нам всучили приглашение на свадьбу.

– Звонил, – коротко отвечает отец, и я понимаю, что дело пахнет жареным.

– Он приглашал нас на Новый год, – мама старается быть спокойной, но твердо сжатые губы выдают её с потрохами.

– И? – говорю, чтобы сказать хоть что-то, потому что напряженная пауза затянулась.

– Нам не понравилась программа, – отвечает мама и я думаю, что разговор закрыт.

– Он пригласил нас и родителей Александры, чтобы познакомить.

– Ох кошечки-мошечки! – восклицаю несдержанно на папины откровения, и тот недовольно качает головой, – Влад сам не понимает, что это абсолютно точно очень нехорошая идея? – говорю уже сдержанней.

– Вот и у меня тот же вопрос, Арина! Сначала это предложение, потом скорая свадьба, знакомство с родителями уже в Новый год! Да я выдохнуть не успеваю, – выпаливает мама и хватает стакан с водой.

– А может она беременна? – роняю без задней мысли и очень зря, потому что часть выпитой мамой воды оказывается в её тарелке, отец смотрит на меня ошеломленно, а я жую очень вкусный кусочек рыбы.

Тишина за столом оглушающая. Только я цокаю вилкой.

– Ты что-то знаешь? – первой не выдерживает мама.

– Нет. Это просто предположение. Но все слишком стремительно, с этим согласна. Хотя у них все быстро случилось. Быстро стали встречаться, быстро съехались, теперь вот это. Может, и не беременна, просто не хотят время терять?

Родители молчат, последний мой вопрос должен был стать спасительным, но он тонет в размышлениях каждого из нас. Доедаем, не произнеся ни звука. Я загружаю посудомойку, потому что мама сама накрывала на стол и это честно, а после подымаюсь к себе. Родители ушли почти сразу.

Ну и вечерок. Включаю свет в своей комнате, мечтая упасть и посмотреть сериал, только вот Козин с Давыдовой не подождут, в отличии от сериала.

Остаток дня скрашивает только одно единственное маленькое сообщение, пришедшее с незнакомого номера. Я и без подписи поняла кто адресат, но подпись стоит, и я фыркаю от смеха – он же не видит моей реакции.

«Эта толстовка на тебе выглядит потрясно.» И подпись ниже «Сладкий».

Ответа Попутный, конечно же не дождется, но… приятно-то как, кошечки-мошечки! И с чувством юмора у него все хорошо.

– Ты что им наговорила, липучка? – рычит в трубку Влад, после моего «Алло». Голос у него такой… Такой, что я прямо визуализировать могу какой плотности пар в эту самую минуту валит из его ушей.

– О чем ты, суслик? – отвечаю спокойно. – Я только из универа вышла и денек был так себе, так что можно побыстрее и по существу?

– Какого черта мама считает, что Саша беременна? – Вот черт!

– А она беременна?

– Нет! – и кто меня только за язык за ужином тянул?

–Вот видишь, значит и переживать не о чем! – я говорю это в надежде немного снизить градус напряжения, но выходит пока не очень.

– Арина! – орет динамик, и я не выдерживаю.

– Влад, ты лучше над своими действиями задумайся, ладно? Они еще от новости о помолвке не отошли, а ты их тащишь с родителями знакомить! Ты бы домой явился, а то ваши отношения от напряжения скоро треснут! А теперь мне пора, ты мальчик взрослый, вон, жениться собрался, да еще и предохраняться научился, вот и выруливай без меня! – говорю и сбрасываю вызов.

Он жутко изменился, просто невыносим! Нет, мы и раньше ссорились, конечно, но сейчас будто на разных планетах находимся. Как бы ни случилось чего. Мне только поэтому и пришла в голову мысль про беременность. Ну не складывается у меня: наш размеренный, последовательный Влад, который отпуск за год подробно планирует и вот этот весь круговорот жизненных новинок. Акция на повороты судьбы где-то проходит что ли?

– Если ухажер тебе не приятен, я могу и отвадить, – звучит из-за спины и я, спрятав улыбку – первая реакция на него – оборачиваюсь.

– Все в порядке. Привет, сладкий, – стараюсь придать своему виду невозмутимости, не хочу, чтобы Ветров видел, что я переживаю.

– Так кто звонил тебе, Арина? – оглядывает меня внимательный с прищуром взгляд. От макушки до пят осматривает.

– Тебя это не касается, – вздергиваю подбородок, будто это убедит его, однако Попутный только ухмыльнулся.

– Когда мы начнем встречаться, обязательно коснется.

– Вот если, – делаю акцент на этом слове, – если это когда-нибудь произойдет, хотя вряд ли какая-то сила заставит меня так споткнуться, так уж и быть, поработаешь моим секьюрити. А пока этого не случилось, работаем по старой схеме: хорошего тебе дня!

– И тебе, Арина, и тебе.

На этот раз он не пытается задержать меня, но есть еще кое-что, что я хочу ему сказать.

– Ах да, – щелкаю пальцами, стрельнув в него глазами, – эта толстовка выглядит на тебе потрясно!

Уже уходя, краем глаза замечаю его улыбку. Ага, толстовка у него такая же!

Глава 9

– Ну что, показывай зачетку!

– Да такая же, как и у тебя, – скромно говорит Тая, но улыбается при этом во все тридцать два, – Ладно, вот!

– Кааайф, – листаю страницы, – не зря пахали! Ты отмечаешь с нами или с Аланьевым? – спрашиваю, на что она отрицательно машет головой.

– С вами, с Марком мы потом… Ну то есть вечером… – Тая мило краснеет, а я смеюсь, в голове отмечая минусы отношений с преподом.

Вот один из них: ты никогда не приведешь его отрываться в свою группу, потому что раньше он принимал у них зачет.

– Тогда погнали!

Мы собираемся в небольшом, но уютном пабе. В «Ребре» вкусно кормят, а еще самостоятельно варят пиво. Я пиво не очень, но пшеничное иногда могу, поэтому делаем заказ и продолжаем болтать. Нас тут человек пятнадцать, хотя в группе двадцать пять. Кто-то не захотел идти, кто-то выбрал поваляться после усердных недель учебы, а кто-то не сдал, как Ксюха Федорова, например. И вместо веселья теперь… Да нет, слез не роняет, а ползет сюда. Ууу, змеюка.

– Привет, – елейным голоском начинает она, будто не виделись у аудитории полчаса назад, – вот решила все-таки повестись на Танины уговоры и прийти, – кивает на сидящую за нашим столом и явно удивленную от последних слов Лебедеву.

– Ну падай, раз пришла, – бросает кто-то, и парни приставляют ей стул.

А я все понять не могу, что это за сила небесная заставила зареваную из-за неуда на экзамене Кожедуба Ксюху умыться, быстренько накраситься и явиться как ни в чем и не бывало сюда. Я чесслово вообще не знаю, как можно было у Кожедуба завалить! Там если хоть что-то знаешь, то поставит. Дедуле лет шестьдесят уже, ему просто слушать одно и то же полжизни надоело. Но все становиться на свои места, когда разговоры за нашем столом стихают и звучит резкое «Привет». Поворачиваюсь по инерции и натыкаюсь на взгляд синих глаз, что смотрят прямо в мои.

– Эй, а вы тут что забыли? Мы вообще-то группой собраться решили! – не выдерживает Голубев. И я на его стороне. У нас свои посиделки.

Король, естессна здесь со своей свитой. Я и так те считанные разы, что видела его одного чуть не обомлела.

– Да ты не кипятись, Петя. Мы тоже свои, – ухмыляясь хлопает по плечу противный Мишка.

– Я Коля. И еще раз меня тронешь, я тебе твои руки…

– Ну все хватит, – птицей мира садиться на это гнездо Ксения, – мальчики, мы действительно собрались группой, – смотрит она на раскрасневшегося Кольку и еще двоих наших ребят, – но ведь никто не будет против компании верно? Места всем хватит, я считаю, – она встает и походкой от бедра проходит к Макару.

Я сторонний наблюдатель, но почему-то испытываю радость, когда Макар немного от нее отходит и поворачивается к своему сопровождению. Они о чем-то недолго переговариваются, Ксения стоит немного поодаль, но всем своим видом показывает, что имеет к ним отношение. Смотрю на Колю, настроение у него здорово испортилось, Тая уже достала мобилку, видимо собралась писать Марку, а я понимаю, что если они останутся, то этот пир на весь мир можно сворачивать. Мы разойдемся и будет у них с Ксюхой свидание, о котором она так мечтала. Ксюха, Макар и компашка Макара – очаровательно.

– Так что, мальчики, вы остаетесь? – не выдерживает наша курица мира и с придыханием смотрит на коронованную особу.

– У парней дела появились. Если вы не против, я бы остался.

– Конечно—конечно… – начинает Федорова.

Но Макар не обращает никакого внимания на ее лепет и у меня даже шея вытягивается, когда он смотрит на Кольку, протягивает ему руку и говорит еще раз:

– Не против?

Голубев, надо сказать, показательно смотрит на протянутую ладонь, потом на наших двоих парней, которым вообще дела нет, им бы пива да поесть, а потом все-таки пожимает руку, ответив короткое:

–Нет.

Я усмехаюсь. Умный Попутный. Голубев чувствует себя на коне, девчонки охают, атмосфера расслабляется, и только я напряжена. Даже Тася написала своему преподу, что все ок и она останется еще на чуть-чуть. Ветров берет стул из-за соседнего пустого стола и пододвигает его ко мне.

– Поменяемся? – спрашивает у сидящей рядом со мной Катей, та лишь пожимает плечами и пересаживается, и Макар плюхается на освободившееся место.

Катя, надо сказать, одна из немногих, кого абсолютно не интересует ни Ветров, ни кто-то еще. У Кати отношения еще со школы, так что чмок из-за игры в бутылочку – ее максимум.

– У вас что, толстовки одинаковые? – восклицает Ксюха, и я закатываю глаза.

Теперь весь стол занят тем, что рассматривает наши с Попутным кофты и я злюсь.

– Как-то так получилось, – отвечаю в надежде, что этого будет достаточно.

– Это говорит о том, что у Арины потрясный вкус, – комментирует Ветров.

Федорова надувает губы и отворачивается к Таньке, делая вид, что увлеченно болтает. А нам наконец, приносят еду.

– Извините за долгое ожидание, – начинает парень в черной футболке и оливковом фартуке, – у вас обширный заказ, и чтобы подать все всем одновременно, немного задержали выдачу.

Под наше разнобойное «Ничего страшного» официанты ставят перед нами блюда. У девчонок в основном салаты, у кого-то брускетты, у парней чипсы да пиво, а у меня… рулька.

– И ты это все съешь? – удивленно таращит на меня глаза Таня.

Макар не успел ничего заказать, у Таи какая-то трава и среди них я выгляжу обжорой, только кого это волнует? Точно не меня!

– Конечно, – отвечаю ей, – у меня еще фри была, – напоминаю официанту, и он ставит передо мной картошечку.

– Мне тоже самое, что и девушке, – Макар даже меню не открывает, но громко сглатывает.

– Блюдо готовится тридцать минут, – оповещают его, на что Ветров поджимает губы.

Понятно, что смотреть как едят другие и глотать слюну – настоящее кощунство.

– Разрежьте нам напополам пожалуйста эту и следующую, – не знаю зачем говорю.

Ну точнее знаю, конечно. Ничего такого, просто он голодный и я не смогу хомячить, пока на мою рульку будут смотреть такими глазами! Но за столом почему-то хмыкают. Ой, Ксюха, короче…

– Вкусно-то как! – вздыхаю, потому что приготовлено действительно хорошо.

Макар что-то мычит в ответ, будто фраза относилась к нему. Но атмосфера за столом снова перетекает в легкую. Мы обсуждаем экзамены, благодарим Кожедуба за непредвзятость и облегченные вопросы, потому что его предмет закрывали последним и все уже порядком устали. Недовольно дует губы только наша птица мира, на которую всем, даже завсегдатой союзнице Тане все-равно. Макар на удивление, без труда вписывается в нашу компанию: шутит, травит истории из своей студенческой жизни и отвечает на вопросы тех, кому есть дело до магистратуры. Я тоже слушаю, хоть многие предметы у нас не пересекаются, но интересно же, как там, где ты уже почти закончил учебу, но можешь вылететь в одночасье, съехав с асфальта на брусчатку и проколов колесо.

Ветров успокаивает нас:

– Просто надо просечь, кому из преподов что важно. Аланьеву важно, чтобы все вовремя сдавалось и проблем ноль, Каверина любит присутствие на парах, и чтобы ей внимали, а не трындели, Левину нужно сделать пару рефератов и докладов дополнительно, если отсутствовал и он не будет вас трогать. Все, как и сейчас, только диплом уже видишь не так расплывчато, как раньше.

Из паба выходим где-то после шести. Потихоньку прощаясь, расходимся. Некоторые успевают на автобус, кто-то идет к подъехавшей такси. За Таей приезжает Марк и они предлагают меня подвести, но я отказываюсь. Вижу, что это вежливое предложение и им очень не терпиться остаться наедине.

– Подвезешь меня, Макар? – вырастает перед ним Ксюха, когда я в который раз тыкаю на поиск такси.

– Прости, но мне в другую сторону.

– Но ты же не знаешь, куда мне надо, – не перестает она. Мне даже жаль Ксюшу немного становится. Неужто правда намеков не понимает? Прямых таких, не витиеватых намеков.

– Нам в любом случае в разные стороны, Ксюш. Не только сегодня. – Серьезно произносит Макар, глядя ей в глаза, но голос понижает. Я слышу, потому что стою близко. Федорова фыркает и уходит, потянув за собой Таню.

Остаемся впятером: я, Макар, Голубев, Катя и Влад Середа, которым по пути. Их машина приезжает раньше моей и попрощавшись, мы с Попутным остаемся вдвоем.

– Давай я отвезу тебя? – еще раз предлагает он. Первый раз предложил, когда уехала Тая и я открыла приложение такси.

– Уже подъезжает, – киваю на включенный экран, где видно, как движется машинка.

– Тебя ведь не уговорить, да?

– Да, – улыбаюсь я. Чего не улыбнуться, когда перед тобой чудеса догадливости демонстрируют?

И когда перед нами тормозит ауди, Макар усаживает меня на заднее сидение и перегнувшись, протягивает деньги водителю. Возмутиться не успеваю, только слышу перед тем, как Ветров закрывает дверь:

– Не похожа ты на других, Арина. Интересно с тобой.

Глава 10

Новый год встречаю вместе с ребятами. Не знаю, что там нарешал мой брат, но родители отправились к друзьям, предварительно заехав к ним с Александрой.

И я, вырядившись в белое платье, полвечера потратив на завивку локонов и макияж, вызвала машину и поехала в арендованный на два дня частный дом.

Честно говоря, всем нутром ждала, что приедет Попутный. Слишком часто мы с ним сталкиваемся в последнее время, но нет.

«С Новым годом, интересная Арина.» – прислал он в 00:03, и я ответила лаконичное «С Новым годом, Макар». И только потом поняла, что впервые за все контакты с ним я назвала его по имени. Впервые не не съехидничала. Не назвала сладким или попутным… Ночь во всем виновата, наверное, новогодняя. Волшебная…

Позже из обсуждения родителей я узнала, что Ветровы вместе с Латаевыми – они, оказывается, знакомы с детства и дружат семьями – уехали в далекие теплые дали валяться на пляже и пить охладительные напитки, пока все нормальные люди ходят по снегу и пьют горячительные. Ну да ладно, куда нам до вершин. Так что принимаю бокал красного из рук Степы Коваль, Машиного однокурсника и присоединяюсь к девочкам.

За недолгую неделю заслуженных каникул я наконец поговорила по телефону с братом и теперь знаю, что Александра таки не беременна и они ждут меня в гости в ближайшее время, когда мне будет удобно. Я, конечно же, обещаю быть. Потому что какие бы эмоции у меня ни вызывала овца Саша, Влад мой брат и им же останется. Хоть вместо мозгов у него теперь овечья шерсть.

Успела созвониться девочками в скайпе и выпить с ними вино по сети. Это, кстати, было забавным. Нас было шестеро, мы смеялись и много шутили, обсуждая все на свете, но тщательно обходя тему учебы. Каникулы же.

Еще на выходные приезжала погостить к нам Тая. Сначала мы ездили с горы на санках, а потом пытались отвадить местную шпану.

– Девочки, да не бойтесь, мы не кусаемся, – обратился к нам один из них.

– Пожалуйста, идите куда шли, – корректно ответила я.

– Да мы только познакомиться, – продолжал он.

– Да-да! А потом отогреем вас и позаботимся, – поддакнул еще один, остальные заржали. Их было пятеро, а мы как раз шли домой и выходили из леса.

– Спасибо, не надо. Нас должна встретить семья, – Тая пыталась сохранять спокойствие, но, по правде сказать, нервничать мы начали обе.

– Да что ты такая молчаливая, куколка? – дернул меня за рукав тот, что говорил первым. Белобрысый, в потертой куртке и видавших виды рваных кроссовках, худощавый, но в сравнении с нами все-равно сильный.

– Руки убрал! – крикнула я, вырвав руку и толкнув его в грудь. Это от страха, но внешне я совершенно не выглядела напуганной.

– А ты борзая малышка. Люблю строптивых, – ухмыльнулся белобрысый желтыми зубами. Остальные как-то поодаль держались. Может неприятностей не искали, а может, им было не интересно.

– Ребят, давайте мы просто уйдем и все. – утвердительно сказала Тая. Её голос подрагивал.

–Ой, нет. Давайте мы лучше сначала поиграем, а потом уже вы пойдете. Или мы вас подвезем.

Парни раззадоривались все больше и больше, наша беспомощность их забавляла, помогала почувствовать себя сильными. Даже всесильными. Будто наша судьба в их руках. Так оно и было. Слова не действовали и разговоры бы не помогли, а силушки богатырской у нас, к сожалению, не было.

Нас спасло чудо. Папа поехал в магазин, потому что на вечер мы планировали жарить мясо, а угли кончились. Обычно мы ездим другой дорогой, она короче, но начинало смеркаться, и папа решил забрать нас с горки.

К тому времени они уже обступили нас полукругом. Поняли, что бояться стоит лишь прохожих, потому и взяли нас в кольцо.

– Девочки, все в порядке? – отец быстро вышел из машины, как только заметил вокруг нас незнакомых парней.

– Да, папа! – громко воскликнула я и потащила за собой Тасю. Шпана расступилась.

– Вам чего тут надо? – папа резко обратился к ним. Глаза сощурены, зубы сцеплены, даже руки в кулаки сжал. Ого…

– Просто время спрашивали, дядя, – с ним разговаривал белобрысый. Он сунул руки в карманы и будто сдулся, даже ростом меньше стал.

– Еще раз спросишь – мало не покажется, – тихо и отрывисто проговорил Григорий Туманов.

Никогда не видела таким папу. С этими словами мы уехали. Потом, уже за ужином, родители обсуждали местные эти ребята или приезжие.

– И это элитный район! – сетовала мама.

– Еще раз увижу – уши им надеру и полицию вызову! – ругался папа.

А мы с Таей уже успокоились. Понятно ведь, что полиция ничего не сможет сделать. Ну гуляли парни, время спросили. А что девушка испугалась, так пугливая она! Психолога нанять нужно.

– После случая с Ильей я уже не такая тревожная, – признается она, когда вещи собраны, а Аланьев сказал, что подъедет уже через десять минут.

– Верю. Поменьше бы таких ситуаций, в которых женщина беззащитна и только остается, что молиться на здравомыслие того, кто перед тобой или кто-то рядом окажется, – обнимаю себя за плечи, вздрогнув.

Снова вспомнились почему-то эти мерзкие глаза с ног до головы нас взглядом облапавшие. Быстро беру себя в руки и меняю тему, потому что прощаться на такой ноте вовсе не хочется.

Аланьев даже выпивает с нами кофе и только потом увозит домой свою невесту, а я обнаруживаю в телефоне сообщение. Сообщение, от которого почему-то улыбаюсь.

«Скоро я тебя увижу.»

Скоро – это завтра. Потому что сегодня воскресенье, а завтра понедельник. А понедельник, как известно, день учебный.

Глава 11

Встречаемся с одногруппниками около аудитории. Все свежие и радостные. Еще не обремененные домашками, лекциями, в добавок со свежими воспоминаниям как я провел каникулы.

– Что тебе родители подарили на Новый год? – спрашивает Селезнева.

– Вот, – указываю на золотой кулон у себя на шее. Он открывается и там наше семейное фото. Вторая сторона пуста, пока у меня нет еще одного подходящего снимка.

– Очень красиво, – отвечает она, рассматривая сердечко на тонкой изящной цепочке, – а мне билет на концерт. Я была поражена! Билеты распродали еще летом, даже не знаю, где они его откопали! – она такая радостная, эмоций уйма и я тепло ей улыбаюсь.

– Здорово, – говорю совершенно искренне, – ездила домой на каникулы?

– Ага. Как же хорошо дома! – выдыхает Лена и по мечтательному выражению я понимаю, что она уже там, на концерте.

– А концерт когда? Или уже был?

– В эту субботу! Так жду! – она даже в ладоши хлопает. Забавная, но очень искренняя.

– А мне вот эпл вочи подарили, – хвастает Ксюха, которую, к слову, никто не спрашивал, – останется у меня даже через год, не то что билеты.

– Сними на телефон пару песен! – прошу Ленку, чтобы поддержать, при этом полностью игнорируя Федорову, – я тоже буду представлять, что слушаю Пинк вживую.

Селезнева снова светится и кивает, а к нам подходит Тая.

– А тебе что наш препод подарил?

– Какая тебе разница, Ксюш? – спокойно держит удар моя подруга. Она уже не та мягкотелая девочка, которую из нее слепили родители.

– Ну как… интересно, – та ведет плечом, но взгляд не отводит.

– Когда меньше знаешь, спишь спокойнее, – с мягкой улыбкой отвечает Тая, а я прыскаю.

– Научи меня так культурно отшивать людей, – шепчу Жаровой на ухо, и мы смеемся.

– Тай, – снова цепляется Федорова.

– Ксюх, – поворачиваю голову в ее сторону, – а ты уже сессию сдала или по-прежнему претендентка на вылет? – она мне надоела, чесслово, – Если нет, то прибереги свое остроумие для Кожедуба.

– А ты что, её адвокат? – вкидывается и шипит. Будто ждала, наконец, реакции.

– Я лучше. Все, Ксень, отвали. Нет у меня на тебя настроения, – и фыркаю, махнув рукой.

Прибегает староста, открывает аудиторию. А я все еще про себя ругаюсь с Федоровой. Это же надо такой противной быть!

Сегодня облегченная версия лекций. Преподы ведь тоже после каникул и им тоже лень, хоть и раскачиваются быстрее нас.

После первых двух пар у нас открытая конференция для тех, кто идет на магистратуру. Тая на магу не идет и в зал я вхожу без нее. Рядом плюхается Ветров.

– Привет, интересная Арина.

– Привет, сладкий, – не взглянув здороваюсь с ним, – ты почему тут? На второй год планируешь?

– Я знал, что ты будешь, вот и пришел. – боковым зрением замечаю, как он пожимает плечами.

На нас оборачивается и поджимает губы сидящая через два ряда впереди Федорова. Вижу, как что-то шепчет Тане, немного привстает, но снова стрельнув глазами в Макара, все же остается на месте. Видно, что хотела бы пересесть, но после его прямого отказа около «Ребра» это было бы слишком даже для нее.

Сидельцев вещает с видом знатока. Будто он один на свете прошел через все бури и невзгоды и стал аспирантом. Бесконечно подчеркивает, насколько был сложным его путь, как много он старался и карабкался, чтобы достичь этой вершины и не упускает возможности упомянуть, как признателен стенам родной альма-матер за оказанное доверие. После рассыпается в благодарностях ректорату, деканату и отдельно Борису Петровичу Рябову, нашему декану. Его выступление – настоящий фарс. Слышны вздохи студентов, Макар даже рукой глаза прикрыл. Только уйти никто не решается, все-таки здесь присутствуют все важные персоны нашей кафедры, а Ветров, судя по всему, ждет только одну важную персону, поэтому титаническими усилиями удерживает свой зад на соседнем стуле.

– Давай прогуляемся после пар? – тихо предлагает он, склонившись ко мне спустя пятнадцать минут конференции.

– Нет, спасибо. У меня много дел, – отвечаю так же тихо, но к нему не наклоняюсь и даже не поворачиваюсь. Пусть слух тренирует, вот.

– Неужели настолько много? Я обещаю отвезти тебя домой, когда скажешь.

Раздумываю и все-таки отрицательно качаю головой. Не нужен мне легкомысленный Попутный.

Выйдя из зала, попадаю в поток несущихся в разные стороны студентов и оглянувшись замечаю, что Ветрова задержал кто-то из преподавателей. Быстро поднимаюсь по лестнице, но даже когда скрываюсь за поворотом, чувствую на себе взгляд. Показалось, наверное. Осталось отсидеть всего одну лекцию, и я свободна, как… птица. А птицы дружат с ветром?

Освобождаемся рано, солнце ярко бьет в глаза, отражаясь на снегу. Я поднимаю голову к нему и улыбаюсь. Люблю это ощущение: снаружи тепло, а внутри холодно. Домой после пар совсем не хочется, поэтому я принимаю приглашение выпить кофе у Таи.

– Самое полезное было, когда говорил Рябов, – делюсь впечатлениями, сидя на кухне у Жаровой.

– У него просто опыта много, и он не рисуется, – тут и Марк с нами. Тот редкий случай.

– А ты отказался вещать или…?

– Да, не захотел. Слишком много работы вне вуза сейчас, – он отвлекается на звонок и выходит. Мы остаемся одни.

Марк Аланьев – очень востребованный аналитик. Его нанимают владельцы крупных компаний нашей страны и Европы, так что преподавание для него скорее хобби.

– Вы еще не планируете съезжаться? – Таины глаза кидают взгляд на дверь, за которой скрылся её жених.

– Пока нет. Мы не спешим, – мечтательно улыбается подруга, а я киваю. Главное, что она счастлива.

Выхожу из подъезда Жаровой, когда уже смеркается. Автобусная остановка в пяти минутах ходьбы, а пока доезжаю, чтобы пересесть на другой автобус, пока он везет меня за город, домой, в итоге, возвращаюсь довольно поздно. Марк уехал раньше на какую-то очень важную встречу, даже предложил подвезти, только нам с Таей хотелось еще поболтать. Не знаю, почему не вызвала такси, что уж тут уже.

Вот сейчас я иду с последнего автобуса по дороге, освещаемой лишь фонарями. Зима, темнеет рано. Ариану Гранде в наушниках прерывает стандартная мелодия моего мобильника.

– Привет, Арина, – звучит мужской голос на том конце провода.

– Мы сегодня уже виделись, Макар.

– Вау, ты назвала меня по имени. Я уже и не надеялся, но очень польщен, – он смеется. У него красивый смех и я невольно улыбаюсь. Когда не думаю об историях, которые преследуют Ветрова и передаются из уст в уста для первых курсов, он очень даже ничего. Возможно, я даже симпатизирую ему. Возможно, – а я сейчас в твоем районе.

– Правда? Что ты делаешь здесь? – не сдерживаю удивления, а он хмыкает, явно довольный моим интересом.

– Если гора не идет к Магомету, значит, я сам к тебе приду.

– Макар… – начинаю я, но он обрывает.

– Арина, у меня долма из «Вино и хачапури». И я взял много.

– Ох, кошечки-мошечки! Это шантаж! – смеюсь я. Потому что до долмы еще никто не додумывался. Мама бы сейчас сказала «какие твои годы», но это ведь не умаляет того, что мне очень приятно.

За разговором дорога кажется мне безопаснее и я расслабляюсь. Позволяю себе громкий смех, мне даже хочется потянуть разговор подольше, пока не доберусь до дома.

– Ты где?

– Я… – оборачиваюсь, чтобы посмотреть номер дома, и моя улыбка меркнет.

Я вижу белобрысого, он тоже меня видит. Видит и похабно усмехается. И идет на меня.

– Арина? Куда ты пропала? – веселым тоном звучит в наушниках.

– Макар, если ты правда тут, пожалуйста быстрее. Я шла с остановки. Если ты не рядом позвони кому угодно. Тае или Марку Аланьеву, у них есть номер моих родителей. Я в пяти минутах от остановки по направлению к нашему дому номер двадцать один по улице Шевченко, а сейчас стою на развилке. Макар, слышишь меня? Пожалуйста…

Последние слова договариваю шепотом, сдуваясь, как воздушный шар, потому что худощавый уже совсем близко. Я остаюсь спокойной. Спокоен, как и минуту назад, мой голос, которым я проговаривала Макару информацию. Хоть бы он не оказался таким придурком, как о нем говорят и все сделал. Потому что сейчас не смешно, а… страшно.