Развод и запах свежего хлеба бесплатное чтение

Глава 1

– Что это?!

Никогда не думала, что изысканный золотой браслет разобьет мне сердце!

Я смотрю на украшение сверкающее в бархатной коробочке, сердце глухо стучит, а на глаза наворачиваются слезы.

Только не от счастья, а от обиды и разочарования. Я понимаю, что это начало. Начало конца.

– Как? – растерянно смотрю на мужа, он радостно улыбается.

– Ника, тебе нравится? – спрашивает он.

Я обвожу взглядом ресторан, в котором мы закатили большой банкет по случаю моего дня рождения. Здесь все! Наши родные, друзья, коллеги…

И все сейчас смотрят на меня вопросительно и выжидающе. Что делать? Швырнуть украшение мужу в лицо и потребовать объяснений? Разрыдаться здесь на глазах у всех?!

Ну уж нет! Я опытный юрист, я умею держать удар. Даже если он прилетает нежданно, от самого родного и близкого мне человека.

– Очень красиво! Спасибо, – улыбаюсь через силу, смахивая непрошеные слезы, – я растрогана до глубины души.

– Ура! Ей понравилось! – орет Макс на весь ресторан.

Я морщусь от громкого звука. Что это вообще за идиотская идея? Кто это придумал, что муж должен подарить подарок при всех и сейчас?

Конечно, если бы я получила то что ожидала, я бы сейчас светилась от счастья, но сейчас меня все начинает бесить. Я хочу, чтобы этот вечер поскорее закончился, чтобы посидеть в одиночестве и подумать.

Я вообще не хотела этого шумного праздника, думала мы отметим узким кругом, просто родные и друзья. Это Макс решил закатить шикарный банкет. Убить двух зайцев, так сказать. И мне приятно сделать и начальнику своему показать, какой он замечательный семьянин.

Вечер в самом разгаре, все вокруг шутят и веселятся, все уже и забыли эту неловкую паузу. Наверняка подумали, что я от счастья дар речи потеряла!

Еще бы! Золотой браслет, стильная вещица. Только я не могу смотреть на него… Никогда не смогу его носить. Незаметно снимаю с запястья, кладу в коробку и отодвигаю подальше.

– Вероника Андреевна, от души поздравляем, – к нам подходят Виктор Григорьевич Сыромятников с женой Анфисой Александровной.

– Спасибо, спасибо большое! – Макс трясет руку шефа так, что мне кажется сейчас оторвет, – большая честь для нас, что вы посетили наш скромный праздник.

Едва заметно морщусь, Макс явно перебарщивает.

– Я всегда говорю, что главное в жизни это семья! – назидательно говорит большой босс.

– Конечно, конечно, – торопливо заверяет его Макс, – у нас с Никулей замечательная, крепкая семья! Люблю ее безумно!

Я снова морщусь. Никуля… что это за новое прозвище? Макс всегда называл меня Никой или ВерОникой, на иностранный манер, с ударением на О.

– А дети? – интересуется Анфиса Александровна.

– Дети в планах, – снова за меня отвечает муж, – как только сделаю карьеру, сразу и о ребеночке подумаем.

– Дети важнее карьеры, -качает головой начальник, – у нас вот трое.

– Просто…у нас с Никулей, некоторые сложности с этим, – Макс строит скорбную физиономию.

– Да? – не выдерживаю и поворачиваюсь к нему.

Буквально на днях он уверял меня, что нам еще рано заводить детей, что нужно пожить для себя, заработать денег, построить дом и все такое…

– Жена не любит об этом говорить…– оправдывает он мое непредсказуемое поведение.

– Желаю Вам, Вероника, чтобы все у вас наладилось, – заговорщически шепчет мне Анфиса Александровна, – и чтобы рядом был настоящий мужчина.

Я удивленно смотрю на нее. Она что-то знает или проницательная такая?

– Кстати, по поводу карьеры… В понедельник предлагаю поужинать с нашими половинками. У меня есть для тебя предложение. – говорит Виктор Григорьевич.

– С большим удовольствием Виктор Григорьевич, – Макс чуть под потолок не взмывает от счастья.

Мы еще обмениваемся любезностями и начальник с супругой отходят.

– Что на тебя нашло?! – шипит Макс, – ты чуть не испортила все!

– Ну а зачем ты врешь? Сказал бы прямо, что не хочешь детей, – пожимаю я плечами.

– Солнышко, ну мы же уже говорили об этом, – он берет меня за плечи и заглядывает в глаза, – ну если ты так хочешь…я согласен.

– Нет уж, спасибо, – качаю я головой.

– Сама не знаешь что хочешь, – бубнит муж, – я старался! Праздник сделал. Подарок дорогой сделал. На ребенка согласился. Что тебе не так.

– Все отлично, спасибо, – ровно отвечаю я, – все так….

Да все так. Все замечательно на первый взгляд. Только…

Праздник этот Макс сделал для своего начальника.

На ребенка СОГЛАСИЛСЯ! Словно это сумочка, которую я уговариваю его купить.

А браслет этот стоит в три раза дешевле, чем кольцо с бриллиантами, чек на которое я нашла у него в кармане неделю назад и которое ожидала получить в подарок.

Глава 2

– Что нашло на тебя сегодня?! – недовольно спрашивает Макс, когда мы едем домой.

Я смотрю в окно, на проплывающий мимо ночной город. Когда-то Макс носил меня на руках по этим улицам, и мы были самыми счастливыми!

Вдруг вспомнился первый день нашего знакомства. Вернее, ночь. Меня, студентку-заучку, подруги вытащили в ночной клуб. Все зачёты были сданы, и они уговорили меня немножко расслабиться.

Училась я как ненормальная: разбуди меня ночью – и я назову любую статью со всеми пунктами УК РФ. В отличие от моих городских подруг, я, девчонка из глубинки, понимала, что это мой единственный шанс, и упускать его не собиралась. Мне был нужен красный диплом и идеальное знание юриспруденции. На меньшее я была не согласна.

– Да красный уже у тебя в кармане! Расслабься! Всё позади, – уговаривали меня подруги.

В конце концов я поддалась уговорам и, напялив самую короткую юбку, которая у меня была (а была у меня всего одна, потому что я предпочитала джинсы), одолжив у соседки высоченные шпильки, отправилась знакомиться с ночной жизнью студентов.

Сначала я была шокирована обилием громкой музыки и незнакомых лиц в клубе, но вскоре привыкла, а после первого коктейля поняла, насколько устала от бессонных ночей, проведенных за учебниками.

Не было и речи, чтобы идти танцевать, мне ни за что не устоять на этих ходулях!

– Чуть-чуть посижу и домой поеду, – решила я, когда подружки побежали на танцпол и устроилась поудобнее.

Голова стала просто чугунной. Я моргнула, а проснулась от какого-то шума возле меня.

Продрав глаза, я увидела, что какой-то высокий парень треплет за грудки такого же высокого парня.

– Не могли найти другого места?! – закричала я. – Видите, отдыхаю!

– Ты чуть сумочку свою не проотдыхала, – усмехнулся тот, который посильнее.

Приглядевшись, я увидела, что моя сумочка валяется на полу. Только тогда до меня дошло, что я уснула на диванчике в ночном клубе и у меня чуть не увели сумочку, а там… паспорт, последние деньги.

Парень сдал воришку подбежавшим охранникам и плюхнулся рядом со мной на диван.

– Спасибо… – пробормотала я, смущённо глядя на своего спасителя.

– Макс, – улыбнулся он. – Может, хватит отдыхать здесь? Провожу тебя домой. Я наблюдал за тобой… Ты совсем мало выпила. Студентка?

– Вероника, – кивнула я. – Как ты догадался?

– Сам таким был, вечно сонным, – усмехнулся он. – Пойдем, провожу тебя домой.

Я кивнула, неожиданно почувствовав, как горят щеки. Мы вышли на улицу. Воздух был свежим, прохладным, и голова сразу стала яснее. Я сделала несколько шагов и поняла, что эти шпильки моя самая большая ошибка.

– Ой! – вскрикнула я, пошатнувшись.

Макс поймал меня за талию.

– Что такое?

– Кажется, я подвернула ногу.

– Идти сможешь?

Я покачала головой, глядя в его глаза и чувствуя, как сердце пропускает удар.

– Ну, тогда держись, – рассмеялся Макс, легко подхватил меня на руки и понёс по ночному городу.

Я чувствовала его тепло, слушала стук его сердца, и в этот миг что-то внутри меня изменилось навсегда.

После той ночи Макс всегда оказывался рядом, словно чувствовал, когда я о нём думала. Он появлялся неожиданно, заставляя меня улыбаться, смущаться и чувствовать себя особенной.

Каждый день с ним был наполнен легкостью и радостью. Он дарил мне цветы и небольшие милые подарки без повода, заставляя сердце учащенно биться от счастья.

Я влюбилась без оглядки. Просто дышать без него не могла. Скучала каждую минуту. Была безумно счастлива, когда Макс сделал мне предложение.

С тех пор мы почти не расставались. Я успешно окончила институт с красным дипломом, и вскоре мы поженились.

И вот сейчас, глядя на ночной город, я вдруг понимаю, как сильно хочу вернуться в тот день, когда впервые почувствовала его руки, услышала его смех и поверила, что он – моё счастье.

Глава 3

Смотрю на точеный красивый профиль мужа. С годами он стал ещё красивее, той мужской красотой, от которой женщины начинают стрелять глазками и кокетничать.

– Макс, а ты меня ещё любишь? – вырывается у меня.

Он бросает на меня быстрый внимательный взгляд.

– Что за странный вопрос, Ника?

Я не отвечаю. Действительно, что за странные вопросы я задаю! Мы ведь десять лет женаты. Какая уж тут любовь…

В тягостном молчании мы подъезжаем к дому, заходим в квартиру.

– Ника, ну конечно, я тебя люблю, – Макс вдруг берет меня за плечи и смотрит в глаза.

Его глаза, синие как небо, смотрят мне прямо в сердце, опаляют жаром. Так всегда было. Я до сих пор влюблена в мужа.

Конечно, мы уже не совершаем тех безумных поступков, как в юности, но я считала, что у нас крепкие партнёрские отношения, основанные на любви и верности.Видимо, я ошибалась.

Вдруг накатывает злость. Максим выглядит таким довольным, беззаботным. Мне хочется испортить ему настроение, так как он испортил его мне на моём же празднике.

– Тогда зачем ты говоришь своему начальнику, что у меня проблемы с зачатием, если это ты не хочешь детей! Чтобы все видели, какой ты молодец, мучаешься с бесплодной женой, но всё же не бросаешь?! Почему превратил мой день рождения в какой-то фарс?!

– Ника, всё не так, – Макс застигнут врасплох, – я не это хотел сказать. Я хотел сказать, что мы не можем определиться с временем для рождения малыша. То ты работаешь, то я.

– Но все поняли это именно так! – выкрикиваю я.

– Ну прости, я просто не так выразился! Я не хотел портить тебе праздник, – кается он, – а к ребёнку я готов, можем прямо сейчас начать.

Он лезет целоваться.

– Не хочу! – отталкиваю я его. – И вообще… сегодня спишь в гостевой!

– Да за что, Ника?! – восклицает муж. – Я ведь старался. Всё сделал по высшему разряду. Сюрприз хотел.

– Надо было меня спросить, что я хочу, – бросаю я и исчезаю за дверью спальни.

Я открываю шкаф и сую руку в пиджак Макса. Именно здесь, неделю назад, лежал чек из ювелирки. Но теперь его там нет. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это значит.

Можно, конечно, подумать, что Макс решил сдать кольцо и обменять его на более дешевый браслет, но я хорошо знаю своего мужа.

Ни за что он бы так не опозорился. У него всегда всё должно быть самое лучшее.

Везде и всегда он стремится держать лицо. Да и незачем ему это делать. В деньгах мы не нуждаемся. Он вполне может себе позволить купить кольцо, да и браслет в придачу.

Я сажусь на кровать. Макс чем-то гремит на кухне. Не обращаю внимания, пытаюсь собрать мысли в кучу. Найти какое-то объяснение. Пытаюсь придумать причину, почему муж вдруг поменял кольцо на браслет, но не могу. Вывод напрашивается сам.

Кому-то он подарил кольцо, а мне этот браслет. Вот только кому?! Сжимаю крепко кулаки. Так хочется выскочить и прижать его к стенке. Заставить признаться, только вот доказательств у меня нет.

Он обязательно придумает отговорку, скажет, что мне показалось, что друг положил чек ему в карман, что просто передумал покупать кольцо.

Нет, если я действительно хочу узнать правду, то нужно собрать доказательную базу.

“А хочу ли я? – мелькает трусливая мысль, – ведь куча женщин знает об изменах, но живут и закрывают на всё глаза”.

Я тут же отбрасываю её. Естественно, я хочу! И узнаю! Как бы больно мне ни было, разведусь и буду жить дальше. А может… может, это окажется просто недоразумением…

Естественно, в таком состоянии нечего и думать, чтобы уснуть. Я лежу в пустой постели и смотрю в потолок. Как мы докатились до такой жизни? А жили ли мы по настоящему? Все время куда-то бежим, гонимся за деньгами, карьерой, успехом.

Вот теперь я должна превратиться в ищейку и искать доказательства измены. Не знаю, почему, но я думала, что нас эта участь минует.

Я встаю, выхожу на кухню, чтобы попить воды. Мой взгляд падает на телефон Макса, который он поставил на зарядку. Я прислушиваюсь. Тишина, муж крепко спит.

Беру телефон, на секунду останавливаюсь.

Нет, мне не стыдно. Совсем. Я хочу знать, верен ли мне мой муж и имею на это право.

Ввожу знакомый пароль. Мы с Максом никогда не скрывали свои пароли.

Вхожу, листаю мессенджер, соцсети. Никого и ничего. Всё вполне прилично, даже чересчур прилично. Ни тайных переписок, ни фото. Только работа. Странно, конечно, даже с друзьями нет переписки, словно телефон робота в руках держу.

Это сбивает меня с толку. Может и правда я себя зря накрутила, может и нет никакой измены, а мой муж просто трудоголик. А кольцо… ну мало ли…

Глава 4

– Вероника! Ты слышишь?

– А? Что? – рассеянно откликаюсь я, погруженная в свои думы.

– Ну ты сегодня что-то совсем рассеянная, – качает головой Юля, моя коллега и близкая подруга.

Хоть агентство является моим, Юльку я не считаю своей подчинённой. Мало того что она отличный юрист, она ещё и моя подруга со студенческой скамьи.

Мы сидим в моем кабинете, моей крепости. Просторном, выдержанном в строгих серо-бежевых тонах, с массивным письменным столом из темного дерева. На стенах развешаны дипломы, сертификаты, награды – свидетельства моей успешной карьеры.

Я подхожу к огромному окну, с которого открывается вид на город. Смотрю невидящим взглядом. Перед глазами стоит этот чертов браслет.

– Я говорю, через час придут Васильевы, но, пожалуй, я сама с ними займусь, – терпеливо повторяет она.

– Да, да, хорошо, – киваю я и оборачиваюсь, – Извини, сегодня я не в форме.

Она встает, подходит к двери.

– Лена, принесите нам чай, пожалуйста, и никого не пускать, у нас с Вероникой Андреевной совещание, – говорит она секретарше.

Юля присаживается на край стола и смотрит на меня внимательно и участливо.

– Ну, рассказывай, что случилось, – говорит Юля. – Видимо, что-то очень серьезное, отчего ты даже работать не можешь.

Я слабо улыбаюсь, моя страсть к работе ей известна.

– Случилось, Юль, – вздыхаю я. – Макс мне изменяет, кажется.

– Кажется или изменяет? – уточняет она.

– Ну я не ловила… Но сама посуди. Неделю назад я нашла в его кармане чек на кольцо, а подарил он мне, помнишь, что?

– Браслет, – кивает она.

– Вот!

– Ну, это ещё не доказательство измены, – пожимает она плечами. – Он мог вернуть кольцо и купить браслет.

– Нет, – качаю головой. – На него это не похоже. Совсем. Да и вообще…

– Что?

Я подбираю слова, не могу выразить то чувство, когда вроде всё нормально, но что-то не так. Это просто ощущение, как лёгкий зуд от укуса комара. Всё время о себе напоминает.

– В телефоне у него… слишком чисто, знаешь, как будто подчищает все переписки.

– Это тоже не доказательство.

– Да не знаю я, Юль, – начинаю нервничать. – Что-то не так, понимаешь. Чуйка!

– Вот! Чуйка у тебя, конечно, будь здоров, – задумчиво говорит Юля. – Но ты же понимаешь, что твои претензии сейчас кажутся… ну как бы так сказать…

– Смешными, – подсказываю я. – Да, я знаю. Но что делать? Ждать, пока всё всплывет само? Да я с ума сойду за это время. Макс же может годами так шифроваться.

– Тебе нужен частный детектив! – восклицает она.

– Стыдно как-то, – вздыхаю я. – Представь, если кто узнает! У меня все-таки репутация.

– Ничего здесь стыдного нет! Он поездит за ним недельку и даст тебе полный расклад. С кем, когда и где твой благоверный общается.

– Да, поездит… – бормочу я, снова задумавшись.

Мне вдруг в голову приходит очень простая идея.

– Точно! Юль, ты гений! – радостно восклицаю я и вскакиваю со стула. – Слушай, ты прими, пожалуйста, Васильевых. Мне нужно бежать.

– Ну хорошо, – озадаченно говорит она, – но зачем тебе куда-то бежать? Давай я позвоню Короткову, договорюсь о встрече.

– Нет-нет, не надо! – тороплюсь я, складывая в сумку телефон, ключи и блокнот. – Я потом тебе всё расскажу.

Я выхожу из офиса, сажусь в машину и еду домой. Не разуваясь, достаю из тумбочки запасные ключи от машины мужа и спускаюсь вниз.

Сейчас самое удачное время. Макс в офисе, а машина стоит на подземной парковке. Даже если меня кто-то увидит, так я не в чужую машину лезу.

Ну а если вдруг Максу вздумается спуститься на парковку, то я скажу, что выронила у него в машине флешку с важными документами.

Я подъезжаю к офису и заезжаю на парковку. Как я и предполагала, машина Макса здесь. Я нажимаю на брелок, и она моргает фарами.

Не оглядываясь, уверенно сажусь в его машину и снимаю навигатор. Сердце колотится, пальцы слегка дрожат, но я стараюсь успокоиться и действовать аккуратно.

Смотрю историю. Ага!

Есть пара адресов, куда он ездит чаще всего. Не считая дома и работы. И по одному адресу даже в то время, когда я считала его на работе.

Я старательно записываю адреса и цепляю навигатор на место, тщательно протерев экран и проверив, что всё стоит на месте.

Спокойно выхожу, сажусь в свою машину и уезжаю. Так легко оказывается, и зачем мне детектив? Я сама себе детектив!

Я еду по одному из адресов и обнаруживаю там офисное здание. Макс наверняка ездит сюда по работе. А вот следующий адрес уже интереснее!

Новенький, дорогущий ЖК, закрытая территория. Квартиры здесь заоблачные. И что моему мужу делать в таком месте? Я припарковываюсь неподалеку, за углом. Так, чтобы я видела всех подъезжающих к шлагбауму, а меня было не видно. И принимаюсь ждать.

Глава 5

Просидела я так три часа, пялясь на проезжающие мимо машины, пока в глазах не зарябило.

Нет, так дело не пойдёт. В конце концов у меня тоже дела, работа…

Не могу же я сидеть и ждать, пока мой благоверный объявится.

Я завожу машину и еду домой, размышляя, как подловить мужа на измене. Если, конечно, она имеет место быть. Неужели мне и правда придётся обращаться к детективам?

Словно в ответ на мои мысли звонит телефон. Я бросаю взгляд на экран.

Макс. Интересно, что ему надо?

Паркуюсь у обочины и отвечаю.

– Никуля, а ты где? – вкрадчиво спрашивает он.

– Не называй меня так, – машинально огрызаюсь и начинаю вертеть головой.

Что если он где-то рядом? Что если это он сейчас за мной следит?

– Ладно-ладно, не буду. Так где ты?

– По делам ездила, а что? – я и не соврала почти.

У меня вполне могли быть клиенты в этом ЖК.

– Просто, – откликается он, – я домой пришёл пораньше, а тебя нет. Хотел провести приятный вечер с любимой женой, заказать что-то вкусненькое, посмотреть фильм. Я был несколько груб и хочу извиниться.

– Сегодня не получится, – неожиданно отвечаю я, – у меня сложное дело, и мы с Юлькой просидим над ним до позднá.

– Жаль, – коротко отзывается он, только я не чувствую в его голосе ни грамма жалости, – так когда тебя ждать?

– Не раньше двенадцати…

– Что ж… буду тосковать в одиночестве, – вздыхает Макс.

Мне снова чудится, что эти его вздохи наигранные, а внутри он ликует от радости.

Приказываю себе успокоиться и не додумывать лишнего. Такими темпами я себя до психоза доведу, а мне наоборот нужна сейчас холодная голова.

Кладу трубку и разворачиваюсь и снова возвращаюсь на свой наблюдательный пункт. Я создала для мужа идеальные условия. По моим представлениям он должен сейчас прыгнуть в машину и помчаться к любовнице.

Проходит ещё полчаса, терпение мое уже на исходе. Вдруг знакомый автомобиль мелькает перед глазами. Сердце ускоряется, в горле пересыхает. Я вглядываюсь, стараясь не дышать. Машина Макса проезжает мимо и останавливается возле шлагбаума. Я вижу, как он показывает пропуск и въезжает на территорию.

Сердце бухает так, что больно в груди. Руки невольно сжимают руль, костяшки пальцев белеют. Я жду, еле сдерживаясь! Так хочется нажать на газ, догнать его и устроить скандал прямо здесь.

Проходит ещё полчаса мучительного ожидания, уже стемнело. Перед глазами мелькают картинки, как он и она…Тьфу! Мерзость!

Наконец, знакомая машина снова показывается на выезде. Я всматриваюсь, дыхание сбивается от волнения и злости. В салоне Макса теперь кто-то ещё.

Девка!

Я приглядываюсь, и меня накрывает холодная ярость. Это его сотрудница, я её видела пару раз на корпоративах, её лицо и манеру кокетничать с мужчинами трудно забыть.

Я завожу машину и следую за ними, осторожно и аккуратно, но внутри меня всё кипит. Они направляются на окраину города, к небольшому ресторанчику, в который меня Макс никогда не водил. Желудок сжимается от отвращения и ревности.

Они выходят из машины, и я отчётливо вижу, как он берёт её под локоток. От этого жеста, такого вроде бы незначительного, меня буквально подбрасывает. Я сжимаю руль так, что начинает ныть запястье.

Делаю глубокий вдох и осторожно иду к ресторану. Останавливаюсь напротив окна. Внутри уютно и приглушенно светятся лампы, им меня не видно, зато они как на ладони.

Достаю телефон.

Макс наклоняется к ней, что-то шепчет, и она запрокидывает голову, хохочет.

Затем он касается её щеки, и я едва успеваю щелкнуть фото. Сердце сходит с ума злости и боли, когда Макс притягивает её к себе и целует.

Щёлк, ещё кадр, щелк. Я чувствую, как кровь пульсирует в висках. Всё, больше мне ничего не нужно. Я быстро ухожу, с трудом сдерживаясь, чтобы не подойти и не вывалить всю свою боль, а заодно и его ужин, ему в лицо прямо сейчас.

Теперь у меня есть всё, чтобы расставить точки над «i». И я это сделаю, как бы больно ни было.

Глава 6

Я сажусь в свою машину и смотрю на часы. Время еще есть. Завожу мотор и еду в офис.

Естественно, Юли уже нет, да и никого нет, кроме охраны в холле.

– Забыли что-то, Вероника Андреевна? – охранник поднимает взгляд от монитора.

– Да… кое-какие документы… – неопределенно отвечаю я и иду к лифтам.

Захожу в пустой офис, прохожу в свой кабинет, запускаю рабочий компьютер и захожу в папку старых дел.

Не то… не то… Вот он!

Смотрю на фото симпатичного парня. Надеюсь, он не сменил номер.

Я плюю на приличия и звоню. В конце концов, не три часа ночи, хотя для Тима, наверное, рабочий день только начинается.

– Алё? – голос на том конце спокойный, равнодушный.

– Тим, это Вероника Воронцова. Помнишь такую?

Пауза на том конце, словно Тим онемел от удивления или перебирает в уме старых знакомых.

– Офигеть, Вероника Андреевна?.. Не, ну вы реально мощно залетели. Чего случилось-то? – наконец произносит он.

Вспоминаю Тима: долговязый, худющий парень, вечно лохматый и в растянутых толстовках.

Я вытаскивала его из суда, когда он по глупости, на своей хакерской волне взломал полгорода ради забавы и чуть не сел. Тогда я его спасла, и он сказал, что если когда-то я позвоню, поможет сразу, не задумываясь.

– Тим, мне нужна твоя помощь. Очень нужна. Профессиональная.

Он кряхтит, слышно, как хлопает дверцей холодильника.

– Ну, не, Вероника Андреевна, я же типа завязал, я теперь программер легальный, у меня работа, офис, зарплата белая, понимаете? Я всё, чист как младенец.

– Тим, я же не прошу у тебя банк ограбить. Просто одно сообщение с нужного номера отправить.

– Да знаю я ваши «просто одно сообщение», – ворчит Тим, явно откусывая что-то на ходу. – Потом опять спасать меня будете по судам.

– Нет, обещаю. Это только между нами. У меня муж… ну, в общем, личное. Ты обещал…

Он замолкает. Я знаю, что давлю на самое больное, но вариантов нет. Тим тяжело вздыхает, явно сдавшись.

– Ладно, Вероника Андреевна, скидывайте номер и текст, сделаю всё по красоте. Только чтоб реально никаких проблем, ага? Мне проблем сейчас вообще не в тему.

Оп, приехали! Откуда мне знать номер любовницы Макса? Я ее видела всего пару раз.

«Карина Ланская» всплывает в памяти. Я помню, как она представлялась. Именно так, запоминающимся именем и фамилией. Жеманно, низким, грудным голосом.

– Имя и фамилию знаю, а номер нет, – признаюсь я.

Тим хмыкает в трубку.

– О, да это вообще не проблема, – ухмыляется он. – Народ сейчас доверчивый пошёл, всю жизнь в соцсетях светят, фоточки, номера. Мне этого хватит, дальше я сам найду. И время, когда смс должна прийти. Учтите, что история не сохраняется. Поболтать не получится, поэтому пишите всю информацию в одном сообщении.

– Спасибо тебе, Тим, – искренне благодарю я и отправляю ему сообщение с нужными данными.

Итак, процесс запущен! Месть, конечно, не ахти какая, но, думаю, Максу понравится.

Я возвращаюсь домой, Максим сидит перед телевизором, скорчив обиженную рожу.

– Я соскучился, ты так долго, – восклицает он.

Да уж, видела я, как ты скучал, скотина! Я крепко сжимаю зубы, чтобы не сорваться, и молча прохожу на кухню.

Ничего, совсем чуть-чуть осталось потерпеть. Сказать легко, а как это сделать?! Когда я знаю, что он только что вылез из чужой постели, только что предавал меня, нас, нашу семью! А теперь маячит тут, строит из себя что-то. Ненавижу!

Мой взгляд падает на немытую чашку на столе. Это мое спасение!

– Макс! – зову я, пытаясь контролировать себя. – Ты чашку почему не помыл?

Он выходит из гостиной, совершенно спокойный и уверенный, будто и не слышит раздражения в моём голосе.

– Что?

– Чашку, Макс! Почему я должна каждый раз за тобой убирать?!

– Ника, ты серьёзно сейчас из-за чашки? – он даже усмехается, чуть раздраженно, чуть снисходительно.

Довольный черотов мартовский кот! Я чувствую, как злость растекается по телу, обжигая меня изнутри.

– Да, из-за чашки! Из-за одной маленькой, чёртовой чашки! – выкрикиваю я, даже не пытаясь сдерживаться. – Потому что ты её не моешь никогда! Ты вообще обо мне думаешь? Или думаешь, что я твоя уборщица?

– Господи, да я просто забыл! Что с тобой творится последнее время? Ты из-за каждой мелочи истерику устраиваешь!

Я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Губы пересыхают от ярости.

– Мелочи? – спрашиваю я тихо, чувствуя, как дрожит голос. – Вся наша жизнь из таких мелочей, Макс! Если тебе плевать даже на чашку, значит, тебе плевать на меня!

– Да что ты несёшь? – теперь Макс повышает голос. – Ты сама себя накручиваешь, Ника, успокойся уже!

Он уходит в комнату, громко хлопнув дверью. Я медленно выдыхаю. Так-то лучше! Мне просто не вынести сейчас его присутствия слишком близко.

Глава 7

Все три дня мы с мужем находимся в состоянии холодной войны и практически не видимся до того дня, когда надо идти на ужин с Сыромятниковым.

Этот ужин я пропустить никак не могу, поэтому встаю с утра пораньше и готовлю примирительный завтрак.

– Ты не забыл, что сегодня ужинаем с… – спрашиваю я.

– Я нет, – он откидывается на спинку стула и испытующе смотрит на меня. – Я думал, ты откажешься пойти.

– Почему я должна отказываться? – пожимаю плечами небрежно. – Ведь для меня тоже важна твоя карьера.

– Ну что ж, я рад… – произносит он и замолкает.

Явно ждёт от меня извинений, но я тоже молчу. Мне не за что извиняться!

– Вечером заеду, будь готова, пожалуйста, – он выходит из кухни, не оглядываясь.

Ну конечно, я буду готова!

Я иду в салон и весь день привожу себя в порядок. Делаю все: массаж, обертывание, бассейн, стрижку, окрашивание и укладку. Обновляю маникюр, педикюр. Получаю полный релакс и расслабление, а также уверенность в себе и желание прогнуть этот мир.

К вечеру я уже полностью готова. И внешне, и внутренне. Надеваю своё любимое платье, то самое, которое купила еще полгода назад, но никак не могла найти достойного повода надеть. Глубокий бордовый цвет и крой идеально подчеркивает мою фигуру.

Макс приезжает ровно в семь, окидывает меня взглядом, но я больше не вижу в нем того восхищения и страсти как раньше.

Ну и плевать! Не очень и хотелось!

Наверное сейчас я в стадии гнева. Я готова разнести его в клочья! И действовать буду безжалостно!

– Ты выглядишь прекрасно, – говорит он сухо.

– Благодарю, – отвечаю я, так же сухо улыбаясь. – Едем?

По пути мы почти не разговариваем. Лишь пара дежурных фраз о пробках и погоде, больше ничего.

В ресторане нас уже ждут. Виктор Григорьевич улыбается широко и радушно. Его супруга, Анфиса Александровна, элегантная женщина лет пятидесяти, обнимает меня, будто мы близкие подруги.

– Вероника, вы просто роскошно выглядите! – восклицает она, легко пожимая мне руку.

– Спасибо, Анфиса Александровна, вы тоже, как всегда, восхитительны.

Мы садимся за столик в отдельной кабинке. Идеально белая скатерть, сияющие приборы, тихо играет джазовая музыка. Атмосфера расслабленная и лёгкая. Анфиса Александровна садится рядом с мужем, и он сразу нежно накрывает её руку своей.

– Вероника, Максим, мы так рады, что вы сегодня с нами, – улыбается Анфиса Александровна.

– Да, давно хотелось вот так спокойно посидеть, поговорить по-домашнему, – добавляет шеф – Ведь не одними же отчетами жив человек, правда?

– Полностью согласен, Виктор Григорьевич, – кивает Макс, и я едва сдерживаюсь, чтобы не съязвить по этому поводу.

– А у вас, ребята, сколько лет уже вместе? – спрашивает Анфиса Александровна с лёгкой улыбкой.

– Почти десять, – отвечает Макс, не глядя на меня.

– Отличный срок, – одобрительно кивает Виктор Григорьевич. – Мы уже тридцать два года вместе с Анфисой. Представляете? И ни дня не пожалел.

– Это потому, что мы никогда не лгали друг другу, – мягко добавляет Анфиса Александровна, – да, милый?

– Именно, дорогая, – соглашается он и снова сжимает её руку. – Честность и взаимное уважение. Надёжный тыл для мужика всё равно что воздух. Мужик, если он умный, всегда это ценит. Так ведь, Макс?

– Конечно, – уверенно отвечает Макс, но я замечаю, как он едва заметно вздрагивает.

– Максиму повезло, – с нажимом говорю я, глядя прямо на мужа. – У него тоже есть надёжный тыл.

Макс избегает моего взгляда, напряженно улыбается и делает вид, что внимательно рассматривает меню.

– Макс, должен признаться, именно твои семейные ценности стали ключевым фактором в моем решении назначить тебя своим заместителем, – говорит Виктор Григорьевич уже серьёзно, глядя Максу прямо в глаза. – Профессионалов много, а надежных и порядочных единицы. Я очень дорожу своей репутацией, и репутацией фирмы.

Макс молча кивает, и я вижу, как его пальцы нервно комкают салфетку.

Я незаметно достаю телефон, набираю короткое сообщение: «Пора» и отправляю Тиму.

Через десять минут в зал заходит Карина. На ней ярко-красное платье, глаза растерянные, лицо слегка встревоженное.

– Карина? – удивлённо спрашивает Виктор Григорьевич.

– Сюда! Сюда! – машу я ей.

Макс мгновенно бледнеет, а Карина останавливается, словно ударившись о невидимую стену.

– Не бойтесь! Подойдите! Здесь никто не кусается! – подбадриваю я ее и на осторожно приближается.

– Добрый день, – лепечет она, – я не понимаю…

Ее глаза бегают от Макса к Виктору Григорьевичу.

– У нас тут встреча семьями? – улыбаюсь я. – А вы же член нашей семьи, столько времени проводите с моим мужем в одной постели.

– Ника, что ты несёшь? – резко бросает Макс.

– Максим прав, вы что-то путаете, – Карина пытается выглядеть оскорбленной, но получается жалко.

– Правда? – я подзываю официанта и прошу включить мою флешку на телевизоре, который как раз висит на ближайшей к нам стене.

Появляются кадры: Макс и Карина за столиком в кафе, Макс ласково прикасается к ней, она смеется, Макс жарко целует ее в губы, а она обхватила его за плечи.

Виктор Григорьевич потрясенно смотрит на Карину. Анфиса Александровна прижимает ладонь к губам в немом удивлении.

– Максим! Да вы просто… урод! – сердито восклицает Анфиса Александровна.

– А еще он вам врет, что я не могу иметь детей! – ябедничаю я, – я абсолютно здорова, это он не хочет!

– Виктор Григорьевич, это просто… недоразумение, – лепечет Макс.

– Не стоит, я сам все понял, – останавливает его начальник.

Я пристально смотрю на мужа и упиваюсь его унижением. Он разом потерял все, чем так дорожил. Как и я…

Теперь я могу спокойно уйти.

– Что ж, – говорю я спокойно, хотя сердце бешено стучит от адреналина, – прошу прощения, что испортила ваш вечер.

Поднимаюсь, беру сумочку и направляюсь к выходу.

Слышу за спиной тихое: «Ника, подожди!»

Оборачиваюсь.

– Сочувствую тебе, – ко мне подходит Анфиса Александровна, – я подозревала, что он скользкий, но что вот так…

– Спасибо, – нахожу в себе силы улыбнуться и выше поднять голову, – я справлюсь.

– Ну ты конечно крутая! Размазала их просто! – улыбается она в ответ, – не переживай, я прослежу, чтобы в кампании их больше не было.

Я киваю и выхожу на улицу. Вдыхаю полной грудью. Все! Я свободна!

Вызываю такси и еду к Юльке. Свои вещи я отвезла ей еще утром. Больше меня ничего в той квартире не держит. Все равно она принадлежит Максу.

Глава 8

Мы сидим с Юлей на её маленькой уютной кухне. Круглый деревянный стол, старенькие, но такие удобные стулья. Юля любит “бабушкин” стиль, как я называю новомодный винтаж.

Часы показывают за полночь, но сна нет ни в одном глазу. Я прижимаю горячую чашку с ромашковым чаем, смотрю в темноту за окном и пытаюсь унять дрожь в пальцах.

Чай обжигает руки, но я не чувствую боли, наоборот, это помогает оставаться в реальности.

Мы молчим уже несколько минут. Юля не торопит. Она знает, что если нужно, я сама заговорю. Так всегда было.

– Значит, ты действительно всё провернула прямо при начальнике и его жене? – наконец не выдерживает она и накрывает мою руку своей, теплой и ободряющей. – Эй, ты кто такая и что сделала с моей подругой!? Мне прямо не верится, что ты могла такое устроить!

Я нервно усмехаюсь и делаю глоток чая.

– Знаешь, Юль, я ведь даже не знала до последнего момента, что решусь. Это было как в тумане. Он сидел там, такой довольный, самоуверенный… Карина эта явилась растерянная, глупая… Меня словно накрыло волной. Я просто поняла: либо сейчас, либо никогда.

Юля качает головой и задумчиво смотрит куда-то мимо меня:

– И как теперь? Что делать будешь?

– Сначала сниму квартиру, – отвечаю я уверенно, хотя голос немного дрожит. – Уже утром займусь этим. У меня есть хорошая работа, стабильный доход. На улице точно не окажусь.

– А с Максом? Совсем конец? Или ещё будешь думать?

– Думать? – повторяю я чуть резче, чем хотелось бы. – Юль, он меня предал. Унизил. Я всё ещё люблю его, и от этого ещё больнее, но жить с ним после такого я не смогу. Такое не прощают!

Юля понимающе кивает, а я вижу в её глазах грусть и сожаление. Ей казалось, что мы с Максом идеальная пара. Как и всем вокруг. Но они не знали его настоящего, каким он стал в последнее время, каким его знала я.

– Развод, Юль. Только развод. Пусть теперь живет, как хочет и с кем хочет. С меня хватит!

– Ты молодец, – тихо и искренне говорит Юля. – Сильная ты, Ника. Я бы, наверное, так не смогла.

Я вздыхаю, и в горле снова встает комок. Юля замечает это и ласково гладит мою руку.

– Не плачь, – нежно просит она. – Ты же знаешь, я рядом. Всегда.

Я не успеваю ничего ответить. Неожиданно раздается резкий, требовательный звонок в дверь. Мы обе вздрагиваем и переглядываемся.

– Кто это в такое время? – тревожно спрашивает Юля, вставая со стула.

– Кто угодно, только не Макс, – уверенно отвечаю я, хотя сердце уже неприятно ёкнуло. – После такого он точно не рискнет заявляться сюда.

Но звонок повторяется снова и снова – нервный, настойчивый, раздражающий.

Юля подходит к двери и осторожно смотрит в глазок. Она резко оборачивается, её лицо напряжено. Глаза как два блюдца.

– Ника, это Макс, – произносит она почти шёпотом.

Я чувствую, как кровь приливает к лицу, как бешено начинает стучать сердце. Я не готова сейчас к выяснениям отношений.

– Не открывай! – говорю я резко, вскакивая со стула и отставляя чашку. – Пусть уходит. Не хочу его видеть сейчас!

Но Макс, будто услышав мои слова, громко стучит в дверь:

– Вероника, я знаю, ты здесь! Открой дверь, нам нужно поговорить!

Юля смотрит на меня вопросительно, явно растерявшись.

– Ладно, открывай, – вздыхаю я, понимая, что бежать некуда. Я не стану прятаться. – Сейчас поговорим и закроем эту историю.

– Я возьму скалку, на всякий…– Юля бежит в кухню и хватает тяжелую скалку.

– Да, Юль, он дурак, но не настолько, – успокаиваю я, – он же знает, что я засужу его.

Юля нехотя поворачивает ключ в замке, и дверь резко открывается. На пороге стоит Макс взъерошенный, бледный, в мятом костюме. Он смотрит на меня глазами, полными ярости и боли одновременно.

– Ты с ума сошла? Что ты устроила сегодня? – начинает он с порога.

Глава 9

– Что устроила я? – спрашиваю я с вызовом, чувствуя, как меня захлёстывает волна негодования. – А ты? Ты вообще соображал, что делаешь?

Мы застыли друг перед другом в крошечной прихожей Юлькиной квартиры, воздух между нами словно искрит от напряжения. Макс тихо выдыхает и плечи его опускаются.

– Ника, ты же умная женщина, – тихо начинает он, делая осторожный шаг навстречу. – Зачем нам этот цирк, этот скандал? Мы ведь взрослые люди, мы можем поговорить, всё исправить. Поверь, ещё ничего не поздно.

– Исправить? – переспрашиваю я негромко. – Что именно ты собрался исправлять, Макс? Как ты исправишь свою измену?

Он проводит ладонью по лицу и вздыхает, словно перед ним глупый ребёнок, которому в сотый раз объясняют одно и то же.

– Ну подумай сама, мы можем представить всё это как нелепое недоразумение, шутку, розыгрыш, неудачную месть… да как угодно! Я поговорю с Виктором Григорьевичем, объясню ситуацию. Уверен, он поймет, войдёт в положение. Ника, у нас столько лет за плечами, неужели ты хочешь всё это перечеркнуть?

Я едва сдерживаю себя, чтобы не броситься на него и не вцепиться ногтями в эту самодовольную рожу. Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони до боли.

– Всё это? – хрипло повторяю я. – Ты изменял мне, лгал мне в лицо, унизил меня, а теперь хочешь, чтобы я помогла тебе выкрутиться? Ты в своём уме? Да ты даже подарки ей дороже делаешь, чем мне – твоей жене!

– С чего ты взяла? – так искренне изумляется он, что если бы своими глазами не видела чек, поверила бы.

– Кольцо! Ты подарил ей кольцо, а мне браслет дешевый!

– Никуля, солнышко, я куплю тебе сотни колец. – он умоляюще складывает руки, – я на все согласен!

Макс пытается приблизиться ещё, и я машинально отступаю назад. Видимо, это цепляет его, потому что в глазах появляется знакомая вспышка гнева.

– Ты сама не идеальна, Ника, – раздраженно бросает он. – Не выставляй себя жертвой. У нас обоих были ошибки, но семья важнее. Давай забудем эту чушь. Я прощу тебе эту глупую выходку и будем жить как раньше.

– Ты простишь? Мне? – Я усмехаюсь. – Щедрый какой! За что же ты меня прощаешь, Макс? За то, что я не закрыла глаза на твою ложь?

– Да перестань ты играть драму! – резко повышает голос он. – Не доводи ситуацию до абсурда. Я не дам тебе развода, поняла? Даже не мечтай об этом!

– Не дашь развода? – Я смотрю на него уже с открытым презрением. – Хочешь сказать, будешь удерживать меня силой?

Макс делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Но глаза его полны ярости и даже отчаяния.

– Ты сама не понимаешь, что творишь! Я сделаю всё, чтобы твоя жизнь превратилась в ад, если ты сейчас уйдёшь. Ты потеряешь работу, репутацию, всех друзей… ты будешь жалеть всю жизнь, что посмела унизить меня.

Он почти шипит, приближаясь вплотную, словно пытаясь подавить меня одним лишь своим видом. Я чувствую, как внутри что-то надрывается и ломается окончательно. Страх сменяется ненавистью, а затем холодной, железной решимостью.

– Уходи, Макс, – говорю я тихо и твёрдо. – Уходи и больше никогда не появляйся в моей жизни.

– Ты об этом ещё пожалеешь, – угрожающе произносит он, нависая надо мной. – Я тебе даю последний шанс!

Я открываю дверь и с трудом удерживаю себя в руках, чтобы не толкнуть его в спину.

– Уходи. Сейчас же.

Макс замирает на пороге, смотрит на меня в упор, словно пытается что-то прочесть в моём лице. Наверное, ищет там слабость, нерешительность, но я не даю ему этого удовольствия.

Он медленно выходит, бросая на меня последний взгляд, полный ненависти от которой меня даже передергивает. Дверь закрывается за ним с резким хлопком, и я тут же опускаюсь на пол, чувствуя, как силы окончательно покидают меня.

Из кухни выходит Юля, на её лице смесь тревоги и восхищения.

– Ты как? – осторожно спрашивает она, садясь рядом и обнимая меня за плечи.

– Не знаю, – честно признаюсь я, чувствуя, как по щекам текут слёзы. – Наверное, это только начало.

Глава 10

Утром я первым делом иду в суд, подаю заявление на развод и еду на работу.

Настроение гаже некуда, совсем нет желания встречаться с клиентами, разбираться в делах.

Сейчас бы забиться куда-нибудь под тёплый плед и наплакаться вволю. А потом уехать далеко-далеко. Так далеко, чтобы прошлое осталось где-то позади, чтобы почувствовать себя свободной, как птица!

Только не могу я сейчас агентство бросить, это единственное, что у меня осталось.

Я вижу большой торговый центр и, повинуясь минутному порыву, сворачиваю к нему. Нужно срочно себя чем-то порадовать, иначе я и работать не смогу!

Я не спеша иду вдоль бутиков и прислушиваюсь к себе. Чего бы мне хотелось? Но сердце не откликается ни на туфли из последней коллекции, ни на брендовые сумочки, ни на шикарное нижнее бельё. Зачем мне это всё, если я потеряла семью и мужа, которого все еще продолжаю любить против своей воли?

Вдруг в витрине я замечаю сарафан, белый в мелкий цветочек, миленький до невозможности. Усмехаюсь: ещё только кокошника не хватает. Прохожу мимо.

Смотрю на себя в отражении сверкающих стёкол и вижу деловую женщину в строгом костюме и стильных очках.

Это я. Я такая – всегда собранная, всегда по делу. Какие уж тут сарафаны? Да и не подойдёт он мне…

Но ноги почему-то сами несут меня назад, к этому магазину.

«Я только посмотрю ещё раз, чтобы убедиться, что это абсолютно бесполезная для меня вещь», – уговариваю я себя и захожу в бутик.

– Добрый день, что желаете? – тут же подходит ко мне улыбчивая девушка. – Блузки, юбки, пиджаки?

– Добрый день, покажите мне сарафан, который на витрине у вас, – говорю я.

Она мельком оглядывает меня, и в ее глазах мелькает сомнение, но профессиональная этика не дает ей высказать его. Она снова улыбается:

– Да, конечно, сейчас принесу!

Ну вот, даже продавщица видит, что он мне совсем не подойдёт! Но я не из тех, кто останавливается на полпути! Я гордо вздергиваю подбородок и иду в примерочную.

Сарафан кажется невесомым по сравнению с моей привычной одеждой. Конечно, я и платья ношу, и юбки, и летом топики, благо фигура позволяет, но в основное рабочее время моя одежда – это пиджаки, строгие платья, юбки-карандаш. На отдыхе я предпочитаю шорты и майки.

Ну что за юрист в сарафане, скажите мне?!

Я осторожно натягиваю нежнятину на тонких бретельках и смотрю на себя в зеркало. Удивительно! Мало того, что он сел как влитой, так словно изменил мою фигуру. Талия стала тонкой, а грудь и бедра наоборот приобрели соблазнительные формы.

Струящаяся ткань нежно облегает и подчёркивает всё в нужных местах. Я снимаю очки и распускаю волосы. Выхожу из примерочной кабинки, чтобы получше рассмотреть себя.

– Боже! – ахает продавщица, – вам изумительно идет!

Я встряхиваю тяжелой копной своих русых волос, и они рассыпаются по плечам. Ни дать ни взять – русская красавица! Голубые глаза без очков кажутся огромными, оголенные плечи – мягкими и соблазнительными.

Поразительно! Как будто и не я вовсе!

– Беру! – решительно говорю я.

Не знаю, где и когда я буду его носить, но без него я уже не могу! Может, и правда, после развода взять отпуск на недельку и рвануть куда-нибудь на курорт?

Я переодеваюсь в свой костюм, словно кольчугу надеваю, и вот уже готова жить дальше. Я точно знаю, что скоро станет легче и проще, а сейчас нужно сжать зубы и двигаться вперёд.

Как только я захожу в офис, ко мне подбегает взволнованная Юля.

– Ник, там Метельский пришёл… – шепчет она, округлив глаза.

– Метельский?! Что ему нужно? – неприятно удивляюсь я.

Тревога заползает в сердце холодной змеёй. Ох, не к добру это…

Глава 11

– Где он? – спрашиваю я.

– В переговорной…

Я расправляю плечи, бросаю взгляд в зеркало, проверяю макияж. Чтобы ни случилось, я справлюсь!

Захожу в кабинет и вижу своего главного врага и конкурента Роберта Метельского, который уже успел удобно развалиться в кресле.

Надменный, уверенный в себе и очень неприятный тип. Даже находиться в одном кабинете с ним мне противно.

В городе его знают все, особенно те, кто хотя бы немного связан с юридическими вопросами. Его фамилия вызывает дрожь даже у опытных адвокатов.

Он часто выигрывает дела, но не потому, что так гениален, а потому, что у него есть связи. Он действует жестко и часто грязно, не брезгуя никакими методами.

– Роберт Игоревич, какими судьбами? – спокойно спрашиваю я, усаживаясь. – Соскучились по мне?

Теперь между нами массивный письменный стол и мне, если честно, так спокойнее!

Он усмехается и слегка наклоняется вперёд, внимательно глядя на меня. В нос бьет запах его парфюма. Резкий, вонючий.

– Вероника Андреевна, я сегодня здесь не из-за сентиментальных воспоминаний, к сожалению, – говорит он спокойно. – Я представляю интересы вашего супруга, Максима Александровича Воронцова.

– Почти бывшего супруга, – поправляю я.

– Вот поэтому я и здесь, – продолжает он, не обращая внимания на мой комментарий. – Максим Александрович искренне заинтересован в примирении. Он понимает, что произошло недоразумение, которое вышло из-под контроля. Он готов забыть всё, что произошло, и не допустить дальнейших последствий.

– Недоразумение? – я честно стараюсь держать себя в руках, – Роберт Игоревич это “недоразумение” не прощается. Примирения не будет.

Метельский чуть прищуривается и спокойно продолжает:

– Вероника Андреевна, я понимаю, как вы себя сейчас чувствуете. Но подумайте здраво: Максим Александрович готов сохранить вашу семью и не доводить ситуацию до суда. Это выгодно в первую очередь вам!

– Продолжайте, у меня мало времени – от моего тона кажется в кабинете стало на пару градусов холоднее, но Метельского это вообще не смущает.

Он спокойно поправляет идеально завязанный галстук, явно уверенный, что полностью контролирует ситуацию.

– В случае, если вы откажетесь от примирения и будете настаивать на разводе, мы подадим иск о разделе имущества, а именно вашей юридической фирмы. Учитывая, что фирма создавалась в браке, мы без особых проблем получим половину. И поверьте, мы пойдем до конца и заберем у вас всё.

Он выдерживает небольшую паузу и с лёгкой ухмылкой добавляет:

– Ну и, разумеется, все обстоятельства вашей личной жизни станут известны не только суду, но и широкой общественности. Вы понимаете, что я имею в виду. Это очень неприятно, особенно для такой уважаемой женщины, как вы.

Я понимаю, на что он рассчитывает: запугать, вывести из равновесия, заставить пойти на уступки. Он привык, что люди теряются и уступают ему.

Но только не я! Я не боюсь его угроз и манипуляций.

– Роберт Игоревич, такой уважаемой женщине стыдиться нечего. Это ведь не она по чужим койкам скакала. Передайте вашему клиенту, я не намерена мириться и делать вид, что ничего не произошло. Я не боюсь суда и публичности. Пусть подает иски и делает всё, что считает нужным. Я готова к этому.

Лицо Метельского слегка меняется, он явно не ожидал такого ответа. Его взгляд становится холодным и неприятным.

– Вы уверены, Вероника Андреевна? Это последнее предложение. Потом дороги назад не будет.

У меня начинает болеть голова.

– Я абсолютно уверена, – спокойно отвечаю я. – Передайте Максиму Александровичу, что я не уступлю ни доли процента своей фирмы, ни грамма своего достоинства. И если он хочет войны, значит, будет война.

Он медленно поднимается со стула, не сводя с меня злобного, змеиного взгляда, и чуть усмехается.

– Что ж, Вероника Андреевна, это ваш выбор, – говорит он напоследок. – Тогда до встречи в суде.

Он разворачивается и уходит, а я бегом открываю окно, чтоб даже духу его здесь не осталось!

– Ника, ты чего? – в переговорную заглядывает Юля.

– Вот вроде при деньгах человек, а таким отвратным парфюмом пользуется. – ворчу я.

– Зато все мухи передохли. – замечает она.

– В общем его нанял Макс, – вздыхаю я, понимая, что Юля ждет подробностей. – Если я буду настаивать на разводе, они попытаются отобрать фирму.

– А ты что? – ее глаза округляются.

– Юль, ну как ты думаешь? Ну конечно лапки кверху и на все согласна!

– Ник, ты уверена? Ты понимаешь, что это будет серьезная война? – подруга пропускает мимо ушей мой сарказм.

– Понимаю, – отвечаю я, глядя прямо перед собой. – Но сейчас у меня нет другого выбора. Только сдаваться не собираюсь! Не переживай, я уже все продумала!

Глава 12

– Что ты придумала? – с интересом спрашивает меня Юля.

– Мы обратимся к Ростиславу Борисовичу…

– К Морознову?! – ахает она. – Но он же никого не принимает!

– Я знаю, Юль, – вздыхаю я. – Но я умолять его буду. Ночевать под дверью буду, убираться, в магазин ходить. Я не отстану, пока он не возьмётся.

– Ну не знаю… – с сомнением тянет Юля. – У нас много хороших юристов…

– Ну и кто лучше него? – скептически спрашиваю я.

– Никого, – тяжело вздыхает подруга.

– Ну, значит, поехали! – решительно говорю я и беру сумочку.

– Прямо сейчас? Даже не позвонив?

– Да, Юль, прямо сейчас. Возьмём его тепленьким.

Мы выходим из офиса и едем к самому мощному светилу юриспруденции в нашем городе – Ростиславу Борисовичу Морознову, моему наставнику и учителю.

Я до сих пор считаю большой удачей, что попала к нему когда-то. Ох, немало слёз я пролила из-за его едких замечаний. Немало бессонных ночей провела за делами, которые он мне давал, а потом заставлял переделывать линию защиты раз за разом, до тех пор, пока она не становилась идеальной.

В силу молодости я злилась на него, ненавидела, но никогда у меня и мысли не возникало бросить его и уйти к другому наставнику. Я знала, что он лучший, и если кто и сможет научить меня, так это только он.

Со временем его отношение ко мне стало меняться. Иногда я даже замечала на себе его задумчивый, испытывающий взгляд. Мне это было приятно. Даже какое-то уважение стало проскальзывать в нашем общении.

Я так старалась, что похудела, побледнела и стала похожа на тень себя. В конце концов Ростислав Борисович отправил меня в двухнедельный отпуск. Пожалел, бедолагу. Для меня было очень важно его мнение, и когда я услышала заветное «горжусь тобой», счастью моему небыло предела!

Сейчас Ростислав Борисович уже не берется за дела, но ум у него такой же цепкий. Многие люди пытались к нему попасть, но он всем отказывает. Тихо живет на своей дачке и выращивает помидоры.

Я иногда приезжаю к нему попить чаю, вспомнить прошлые времена или посоветоваться и он всегда меня радушно встречает.

Ну как радушно… Ворчит, конечно. В его глазах я все та же неразумная девчонка. А я уже привыкла и внимания не обращаю.

Я жму на газ и болтаю без остановки. Мне очень страшно, но я стараюсь перед Юлей этого не показывать. Я боюсь, что он откажет. Ведь что тут за дело такое – развод, подумаешь…

Но я сделаю всё, чтобы он мне помог. Я конечно оформила фирму как положено, но Метельский… это еще тот мерзавец. От него можно ожидать все, что угодно.

Мы подъезжаем к симпатичному деревянному домику. Я стучусь в калитку. Здесь у него всё по-простому, даже звонка на калитке нет.

– Ростислав Борисович! Ростислав Борисович! – кричу я.

Слышим грозный лай.

– Иду… – откликается недовольный, скрипучий голос, – кого там принесло!

Лай усиливается. Юля прячется за мою спину, но я жестом успокаиваю её.

Рекс, немецкая овчарка, собака Ростислава Борисовича – добрейшей души пес, лает только ради приветствия. Хотя, конечно, своим видом может напугать кого угодно.

Калитка открывается, и на нас набрасывается лохматая туша, облизывая с ног до головы.

– Рекс, ну хватит, хватит! Всё, поздоровался! – любовно успокаивает его хозяин.

– Здравствуйте, Ростислав Борисович! – говорю я, вытираясь от собачьих слюней.

– Ну здравствуй, здравствуй! – он хмурится, это у него вместо улыбки. – Давненько не заезжала, забыла про старика. Все бегаете, бегаете…

– Простите, Ростислав Борисович, дела… – развожу я руками.

– Понимаю, понимаю. Заходите что ли, сейчас как раз чайку попьём, – говорит он и направляется в беседку.

Мы идем следом по ухоженному саду. Я смотрю на высокую, сухощавую фигуру наставника и понимаю, что время не щадит никого. Для своего возраста он отлично держится и выглядит, но широкие плечи немного опустились, походка стала слегка осторожной и шаркающей, а густые темные волосы совсем побелели.

– Это же сколько надо сил сюда вложить, чтобы такая красота получилась! – ахает Юля, оглядываясь по сторонам.

– Да, – говорит Ростислав Борисович. – Всё сам, всё сам, вот этими руками, – он показывает нам широкие ладони. – Ну, присаживайтесь. Рассказывай, что привело тебя ко мне, Ника. Я же вижу, не просто так приехала.

Глава 13

– Ростислав Борисович, беда у меня, – говорю я.

– Что случилось?

– Развожусь.

– Да это разве беда! – усмехается он. – Это к счастью.

– Может, и к счастью, – соглашаюсь я. – Только муж хочет половину моей фирмы оттяпать.

– Эх, а вот это уже… – вздыхает он. – Полный идиотизм! Как так можно?!

– Вот и я говорю…

– Полный идиотизм с твоей стороны, Вероника! – он тычет в меня пальцем. – Учил я тебя, учил! Чему учил, бестолочь ты такая? Почему фирму не оформила, как положено?

– Я… оформила, но… Макс не захотел составлять брачный договор, – опускаю голову от стыда.

Он прав. Ох, как он прав!

– Хотел, не хотел… Детский сад, ей-богу! – злится наставник. – Как можно было не подстраховаться? Напоить, вырубить… Уговорить в конце концов надо было!!!

– Согласна, виновата… – признаюсь я.

– И что теперь?

– Буду бороться, – говорю я.

– А есть варианты?

– Есть, немного, но они есть, – киваю я.

– Кто вести будет?

– Макс нанял Метельского.

– Хо-хо-хо! – тяжело вздыхает Ростислав Борисович. – Знаю я его, прощелыга ещё тот. Тяжело тебе будет. Хорошо, хоть документы оформила как положено.

– Да я, собственно, за этим и приехала…

– Зачем? – он делает вид, что не понимает.

– Очень прошу вас взяться за мое дело, – я решительно смотрю ему в глаза.

– Нет – нет, даже не проси! Я дела уже давно не веду. Глаза болят, ноги, руки кривые-косые стали! Нет, пожалуйста, этот цирк без меня! И вообще… я дурам не помогаю!

Я пропускаю оскорбление мимо ушей.

– Ростислав Борисович, пожалуйста! Мне без вас никак против Метельского! Хотя бы линию защиты помогите выстроить. Все что угодно для вас сделаю! Понимаете, моя фирма, это же как мой ребёнок. Я ее строила с нуля. Юль, скажи!

– Да-да! – Юля бешено кивает головой.

– Что же, мне теперь этому козлу всё отдать? Это же моя жизнь!

– Ничего не знаю. Сама облажалась, сама и разбирайся. Пейте чай и уезжайте. – рявкает он.

– А я не уйду! – заявляю я нагло, хотя у самой ноги трясутся от страха. – Буду здесь сидеть, пока не согласитесь!

– Да хоть засидись! – он демонстративно встает и уходит в домик.

– И что делать будем, Ник? – спрашивает меня Юля. – Брать измором?

– Не выйдет, – качаю я головой, – он упрямый. Поедем домой, а завтра я опять приеду. Я тоже упрямая.

– Ладно, Ростислав Борисович, мы уезжаем! – громко кричу я.

– Скатертью дорога! – отзывается он из домика.

Мы встаем и направляемся к калитке.

– Только учти, Вероника! Завтра меня здесь не будет! И послезавтра! Не стоит приезжать! – Кричит он нам вслед.

Я понимаю, что он так и сделает, или уедет или закроется и не откроет.

Да почему все против меня?!

Злые слезы брызжут из глаз, пальцы сжимаются в кулаки. Я резко разворачиваюсь. У меня совсем срывает тормоза.

– Вы просто злой старикашка! – кричу я – вот что вам стоит?! Мы столько лет знакомы, любую вашу просьбу я выполняла беспрекословно! А когда у меня беда, вы меня посылаете! Что толку от ваших знаний, если вы сидите тут в своих кустах как сыч! Да, я ошиблась, но кто не ошибается, я ведь живая! Вы могли бы спасти меня, но вредничаете! Ну и сидите! Никогда больше к вам не приеду!

– Прощайте! – откликается несносный старик.

– У, кощей злобный, – я со злостью пинаю камень и выскакиваю за калитку от души хлопнув дверью.

– Поехали, Юль, домой, – вздыхаю я, садясь в машину, – сами справимся.

– Может зря ты его так?

– Может и зря, – пожимаю я плечами, – ну он тоже хорош. Отгородился от всего мира, сидит там со своими помидорами. Так ведь и с ума можно сойти…. Ладно, что уж…

Кошки царапают на сердце. На самом деле я очень уважаю Ростислава Борисовича, но сейчас во мне говорит обида. Когда-то он называл меня любимицей, а сейчас….

Возвращаемся мы с тяжелым сердцем. Надежды спасти кампанию тают с каждым днем, а у нас еще ничего не готово. Я крепко сжимаю руль, прокручивая в голове варианты.

– Ну хочешь давай я возьму? – осторожно вдруг говорит Юля. – я конечно не Морознов, но мы же все продумаем.

Глава 14

Дома Юля по обыкновенному сразу спешит на кухню и готовит нам чай. Мы садимся думать.

– Положение у нас, конечно, не завидное, – говорю я. – Но, мы будем бороться до конца.

– Ох, Ника, не знаю, может быть, чтобы выиграть время, стоит сделать вид, что ты согласна на мировую? – предлагает Юля.

– И что?! Вернуться домой? Делать вид, что ничего не случилось? Играть роль рогатой жены и дальше? – мне противна сама мысль об этом. – Макс тоже не дурак, он догадается и примет меры.

– Тогда нам нужно подготовиться, – замечает Юля.

Я достаю блокнот и ручку и мы начинаем выстраивать линию защиты. Я стараюсь ничего не упустить, но чувствую, что получается плохо. Сейчас я не в состоянии думать адекватно с холодной головой.

Если бы это не меня касалось, конечно, я бы знала, что делать, как говорится, чужую беду руками разведу, но сейчас у меня как будто земля из под ног уходит.

Даже Юля это видит:

– Так, хватит Ника! Ты что-то не в себе. Пойди-ка ты лучше отдохни и выспись хорошенько.

– Я не могу, – качаю я головой. – На кону стоит все!

– Ну и что? Ничего не все, у тебя остаются твои знания. Ты всегда сможешь найти работу, если что.

– Ага, много кто возьмет на работу юриста, который собственную компанию не смог отстоять, – горько усмехаюсь я.

– Больной юрист тоже никому не нужен, – возражает Юля, – Ты себя доведешь до истощения такими темпами! Все равно сейчас от тебя толку нет. Давай ты поспишь, а потом мы обязательно с тобой что-нибудь придумаем.

Она права, на меня вдруг наваливается огромная усталость.

– Хорошо, – киваю, – утро вечера мудренее.

Я иду в спальню и падаю на кровать. Почти сразу я проваливаюсь в глубокий сон.

Мне снится Макс…

Как будто ничего этого не было. Как будто мы вместе, молодые и счастливые?

Мы идём взявшись за руки. Вдруг впереди появляется Карина. Он отпускает мою руку, идёт к ней.

– Макс, – кричу я, – Стой!

Но, он даже не оборачивается. Он идёт к ней. А я рыдаю от бессилия не в силах сделать ни шагу.

Тут до моего, до моих ноздрей достигает запах свежеиспеченного хлеба. Это так удивительно, что я сразу перестаю плакать. Теплая, сильная рука ложится на мое плечо, я поворачиваюсь и…просыпаюсь.

В доме действительно пахнет выпечкой. Только не хлебом, а чем-то сдобным.

Солнце заливает комнату ласковыми летними лучами. Сколько же времени? Я смотрю на часы. Почти десять. Ничего себе я поспала! Зато чувствую себя гораздо лучше, вот только какое-то странное впечатление от сна осталось. К чему бы это?

Выхожу на кухню, потирая сонные глаза.

– Доброе утро, а тут булочек испекла. – Улыбается Юля, доставая противень с румяными булочками.

– Как вкусно пахнет, – говорю я.

Чувствую просто зверский голод. Страдай, не страдай, а организм требует свое.

После завтрака ко мне возвращаются силы и желание действовать.

– Поедем в офис, – говорю я, – посоветуемся с нашими и сообща обязательно что – нибудь придумаем.

– Правильная мысль, – кивает Юля. – смотрю ты снова в строю?

– Ну а как же иначе, – улыбаюсь, – Развод не конец света, а новая жизнь. Я уже ко всему готова.

Мы заходим в офис и я каким-то внутренним обострившемся чутьем понимаю, что-то не так… Что-то нехорошее витает в воздухе. Я еще даже не успеваю сформировать это ощущение в слова, как нам навстречу выбегает бухгалтер Алла Петровна.

– Вероника Александровна, наши счета заблокировали! – восклицает она.

– Что? – смотрю на нее удивленно, – почему?

– Я звонила в банк, сказали по постановлению суда, – скорбно качает она головой. Вероника Александровна, что происходит?! Зарплата ведь на носу!

– Метельский…– злобно шипит за спиной Юля.

– Анна Петровна, сообщите, пожалуйста всем сотрудникам, что через час совещание в переговорной. – прошу я. – Я все объясню.

Она кивает и что-то бормоча себе под нос уходит.

– Как он умудрился так быстро постановление получить?! – восклицает Юля.

– Он как-то убедил суд, что я до раздела имущества смогу вывести деньги из фирмы, – вздыхаю я, – ничего удивительного.

Глава 15

Через час я вхожу в кабинет, где собрались все сотрудники. На их лицах вижу беспокойство и напряжение. Я прекрасно понимаю их: люди спокойно работали, и тут – бац! – из-за личных проблем начальницы с мужем они рискуют остаться без зарплаты. Да и вообще, неизвестно, что будет дальше.

Я не могу пообещать им, что всё будет радужно и хорошо. Я сама не знаю, что будет с нашей компанией завтра, и не собираюсь врать своей команде.

Я встаю во главе длинного стола и жду, пока все затихнут. В кабинете повисает тишина. Все взгляды устремлены на меня. В них надежда, и от этого мне становится больно. Я подвела их. Всех, кто помогал строить компанию. Из-за своей глупости и беспечности. Они вправе сердиться на меня.

– Благодарю вас, что пришли, – начинаю я совещание. – Я собрала вас, чтобы сообщить…

– Пренеприятнейшее известие, – шутит вполголоса Илья, наш сисадмин.

Я делаю паузу, и он смущённо опускает глаза.

– Именно так, Илья. Известие неприятное, но не смертельное. Нам заблокировали счета.

– Значит, зарплаты не будет? – вскидывается секретарша Леночка. – А у меня ипотека…

– Спокойно, зарплата будет, – успокаиваю я её. – Зарплату за этот месяц я выплачу из личных средств. Дальше… я не знаю, что будет дальше. Но мы будем очень стараться, чтобы сохранить нашу компанию.

Люди одобрительно гудят, на лицах появляется облегчение.

– Но! – повышаю голос. – Я не могу вам гарантировать, что мы выстоим. Моих средств хватит на пару месяцев, а дальше… дальше либо у вас появится новый начальник, либо всё останется как есть.

– И что нам делать? – спрашивает Лена.

– Это уже зависит от вас. Вы можете искать новое место работы или остаться и надеяться на лучшее. Я не могу просить вас остаться – у всех семьи, дети. Кто хочет, может писать заявление. Я всё подпишу. На этом совещание закончено, всем спасибо.

Я первая выхожу из кабинета и иду к себе. Это совещание далось мне нелегко. Я почти физически чувствую разочарование людей. А ведь они в меня верили.

Я падаю в кресло и тру виски: голова разболелась некстати.

– Ника, ты с ума сошла? – вбегает Юля. – Ты решила отдать все свои деньги? А если ничего не получится?

– Не отдать, а выплатить команде зарплату, – устало поправляю я её. – А ты что, хочешь, чтобы я людей без денег оставила?

– Нет… но можно же объяснить, что обстоятельства…

– Какие обстоятельства, Юль?! – перебиваю я. – Что у них начальница дура, а муж начальницы похотливый кобель? Они не заслужили этого!

– Но ты останешься банкротом!

– Зато не сволочью. Всё, Юль, хватит. Голова болит.

– Ладно, – ворчит она, – как знаешь.

Я прикрываю глаза.

Ничего… Я справлюсь. Я сильная, – повторяю про себя как мантру.

Но совсем не чувствую себя такой. Я словно одинокое деревце, которое пытается противостоять лавине. Вот-вот тресну и переломлюсь. Но пока не преломилась нужно что-то делать.

– Зови наших, – говорю я Юле. – Будем думать. А еще…

Меня прерывает звонок.

Я смотрю на экран: Ростислав Борисович. Сердце подскакивает в груди и я вспыхиваю от стыда. Я до сих пор чувствую себя неловко за свои слова в прошлый раз.

– Да, Ростислав Борисович, – отвечаю я осторожно.

Юля замирает посреди кабинета. Я знаками прошу её подождать.

– Ну что? Счета уже заблокировали? – слышу сердитый голос.

– Откуда вы знаете? – удивляюсь я.

– Догадался, – хмыкает он.

– Да, заблокировали, – нехотя признаю я.

– Похоже на Метельского, – задумчиво говорит он. – И что делать собираешься?

– Какая вам разница, Ростислав Борисович? Вы всё равно от меня отказались, – вздыхаю я.

– Есть у меня кое-какие мысли. Приезжай вечером, расскажу. Документы все возьми. – говорит он, не обращая внимания на мои слова.

– Спасибо! Спасибо! – я не верю своему счастью.

– Подожди благодарить, – ворчит он. – Сначала документы посмотрю.

– Да, да, конечно, я привезу.

Я кладу трубку и поднимаю глаза на Юлю, которая смотрит на меня во все глаза.

– Он согласился! – выдыхаю я.

В её взгляде недоверие.

– Ты уверена? Он был такой сердитый… – бормочет она.

– Да, Юль. Он сказал привезти документы!

– Ура! – Юлька выбрасывает кулак вверх и лезет обниматься. – Поздравляю!

– Подожди поздравлять, – смеюсь я. – Давай документы соберем.

Мы, воодушевленные, принимаемся за дело.

– Вероника Александровна, можно? – в кабинет заглядывает Лена, секретарша.

– Да, конечно, – говорю я.

– Я тут подумала… – она тщательно отводит глаза. – Я решила уволиться. Простите, но у меня ипотека и ребенок…

– Да, Лена, конечно. Я понимаю, – ободряюще улыбаюсь я. – Ты уже нашла новое место?

– Да. Меня давно звали… Но мне здесь нравилось.

– Хорошо. Неси заявление, я подпишу. И передай остальным, чтобы не стеснялись – я не кусаюсь.

– Началось, – ворчит Юля. – Сейчас все разбегутся.

– Ну что ж… значит, придут другие, – пожимаю я плечами.

Вопреки прогнозам Юли, сотрудники не начали массово разбегаться. Ушли только Лена и Илья. Но мы сможем справиться и без них.

Вечером мы снова стоим перед воротами Ростислава Борисовича. Всё происходит, как в прошлый раз: нас обнюхивает и облизывает Рекс, потом мы идём пить чай в беседку. И только потом Ростислав Борисович принимается изучать документы.

Глава 16

Ростислав Борисович раскладывает мои папки на столике в беседке.

– Так… – ворчит наставник, листая документы. – Сначала скажи: всё ли здесь? Или опять половину забыла?

– Всё, честно! – отвечаю я.

Он что-то бурчит, щёлкает языком, перебирает бумаги. Иногда я слышу его протяжное «хм» и замираю: мне кажется, что в этот момент решается моя судьба.

– Так… – наконец произносит он, поднимая на меня суровые глаза. – Можно тебя на пару слов?

Он выразительно смотрит на Юлю. Она тут же поднимается и отходит подальше.

– Ситуация у тебя, Ника, аховая…– начинает наставник.

– Я знаю… – шепчу я.

– Нет, ты не знаешь! – рявкает он так, что я подпрыгиваю. – Ты осознай, что этот мерзавец Метельский уже всё просчитал. Арест счетов только первый шаг. Дальше он будет давить на сотрудников, поставщиков и клиентов. Он грязными методами работает, его за это и нанимают. Очень важно сейчас сохранять полную конфиденциальность! Никто, слышишь, никто не должен знать нашу линию защиты. Ты ей доверяешь? – он кивает в Юлину сторону.

– Полностью, – не задумываясь говорю я, – она единственная кому я могу доверять.

– Она сможет выступать в суде?

– А вы?

– Не могу я, Вероника, – он вдруг сгорбливается и становится как-будто меньше ростом. – болен я…

– Это серьезно? – ахаю я.

– Не важно, – отмахивается он, – но заседание мне не выдержать. Максимум, я помогу выстроить линию защиты. Заставь ее вызубрить все на зубок!

– Да, конечно, Юля очень ответственная. – киваю я.

Я машу рукой подруге и она возвращается к нам. Мы озвучиваем ей предложение вести дело в суде и, конечно, она соглашается.

– Что ж…поехали! – Ростислав Борисович поднимается, начинает медленно ходить по садовой дорожке, заложив руки за спину.

– Первое. Нужно немедленно подать ходатайство об отмене ареста счетов. Есть одна лазейка. Я подготовлю бумаги, ты их подпишешь и завтра с утра отвезёшь в суд.

– Хорошо, – киваю я, чувствуя, как в груди теплеет маленькая надежда.

– Второе. Ты должна быть готова к тому, что Метельский попытается устроить показательный процесс. Он захочет выставить тебя… как там сейчас модно говорить… хищницей, которая всё прячет от бедного, обиженного мужа.

– Вот ещё! – возмущается Юля. – Все знают, что Ника сама пахала как проклятая, чтобы фирма на ноги встала!

– Все-то знают, да в суде это никого не волнует, – отрезает наставник. – Суд любит бумажки, факты и хладнокровие. А у вас что? Эмоции и слезы. Так вот, забудь про слёзы. С сегодняшнего дня ты не обиженная жена, а акула. Поняла?

– Постараюсь, – выдавливаю я.

– Постараешься… – бурчит он. – Придётся. Потому что еще неделя-другая, и Метельский заморозит все твои активы. Я не удивлюсь, если он уже подготовил иск о признании совместной собственности на компанию.

У меня по спине бегут мурашки.

– Ладно. Будем думать, как выкрутиться. У меня есть одна идея..

– Какая? – с надеждой спрашиваю я.

– Тебе пока знать не обязательно, – сухо отрезает он. – Твоя задача собрать всё, что указывает на то, что фирма всегда была твоей: письма, договора, переписку с клиентами, старые проекты, от сотрудников подписи. Даже фотографии, где ты одна сидишь в этом офисе, всё в дело. Поняла?

– Поняла! – киваю я энергично.

– И помни! Полная конфиденциальность! – он поднимает палец вверх.

Глава 17

Я не спала почти всю ночь.

Мы с Юлькой до трёх утра сидели над документами. Папки, распечатки, договоры, архивные фотографии, счета, электронная переписка – всё по крупицам.

Юля носилась по пустому офису с видом загнанного клерка, я сидела в куче бумаг и думала только об одном: не забыть что-нибудь важное.

Когда закончили, голова гудела, как от похмелья. Приехали домой, отправила подругу отсыпаться, а себе сделала кофе и долго вспоминала, не пропустила ли я что-нибудь. Вздремнула всего пару часов – и снова в офис.

И вот стою в коридоре. И что слышу?

– Всё тут поменяем. Надо будет навести порядок!

Голос узнаю сразу. Макс. Самодовольный, мерзкий. И ещё кто-то… Женский голос, жеманный, гундосый.

Карина.

Я медленно выхожу из-за поворота. Секретарша Лена как будто вросла в стул. Костя делает вид, что пересчитывает степлеры.

А эти двое идут по коридору, осматриваются, улыбаются. Макс машет рукой, как депутат перед выборами, Карина всё трогает, щупает, заглядывает в кабинеты. Везде свой поганый нос суёт.

– А вот и директорский, – говорит Макс, открывая дверь в мой кабинет. – Через месяц, Кариш, ты тут будешь сидеть. Красота, да?

– Уютненько, – отвечает она, входя первой. – Только шторы, конечно, сменить. И кресло.

Я захожу следом. Спокойно. Закрываю дверь.

Они поворачиваются.

Макс приподнимает брови.

– О, Ника. Ты тут? А мы думали, дома рыдаешь!

Я не отвечаю. Просто стою и смотрю. У меня внутри всё переворачивается, но снаружи я как айсберг. Я понимаю, это всё дешёвая провокация. Цирк!

– Вы ошиблись адресом, – спокойно говорю я. – Это частный офис. И я вас сюда не приглашала.

– А нам и не нужно твоё приглашение, – презрительно фыркает Макс. – Я по закону имею право здесь находиться!

– Макс, покажи хоть одну бумагу, что ты имеешь отношение к этому офису. Ты здесь никто. Ни сотрудник, ни партнёр, ни инвестор. А Карина – вообще посторонний человек. Уходите, или я вызываю охрану.

– Вот как? – Карина усмехается, делает шаг ко мне. – А мы думали, ты поумнела.

– Не обольщайся, – говорю. – Я не собираюсь вестись на твои провокации.

Макс медлит. Карина демонстративно садится в моё кресло.

– Окей, – говорю я. – Значит, ещё и полицию подключим.

Достаю телефон, набираю полицию.

– Алло, полиция? У нас в офисе находятся посторонние. Без разрешения. Нарушают порядок и мешают работе. Да, я директор. Документы могу предоставить. Да, они отказываются покинуть помещение.

Вдруг появляется охранник. Видимо, Лена вызвала, забеспокоилась.

– Вероника Александровна, у вас всё в порядке?

– Вот эти люди без согласования. Сопроводите к выходу, – показываю на незваных гостей.

Макс корчит недовольную физиономию. Карина фыркает.

– Это всё временно, – кидает он. – Посмотрим, как ты будешь разговаривать, когда суд решит не в твою пользу.

– Обязательно всё посмотрим, – говорю я вслед.

Они выходят, а я закрываюсь на ключ и плюхаюсь на кресло для гостей. Карина – тварь, взяла и кресло моё испохабила своей задницей. Нужно будет поменять.

Я опускаю взгляд на бумаги, что лежат на столе. Папки, метки, клейкие стикеры. Наша ночная работа. Всё, что мы готовили для Ростислава Борисовича. В этом мой шанс. И я его не отдам. Ни Максу, ни Карине, ни чёрту лысому.

Глава 18

Вот и настал этот решающий день. Я еду в суд с одним-единственным настроем – победить. Пусть это грязно, больно и тяжело, но по-другому уже нельзя.

Я готова… Почти.

Юля сидит рядом, молчит, грызёт губу и смотрит в окно.

– Всё нормально? – спрашиваю я

Она отмахивается:

– Просто волнуюсь. Сама понимаешь…

Понимаю.

У Юльки вообще в стрессовых ситуациях включается «холодная Юля»: ровная, расчётливая, спокойная. А сейчас будто сама не своя: руки дрожат, глаза бегают.

Не удивительно, ведь речь идет о нашей компании.

– Всё будет хорошо, – говорю, – Ростислав Борисович на телефоне, всё разложили по полочкам. Мы справимся.

Она кивает. Но неуверенно.

В зале суда душно. Мы садимся за стол, Юля кладёт перед собой папку. Пробегает глазами по бумагам. Все идеально, все подготовлено.

И тут заходит он. Метельский. Макса я замечаю уже после. На фоне Метельского он выглядит блекло. В какой-то заношеной футболке, небритый, глаза тусклые.

Метельский, наоборот, с ухмылочкой, в дорогом костюме, будто на модный приём пришёл. Садится напротив. Смотрит. И улыбается. Так улыбаются те, кто уже знает финал.

Начинается.

С первых же минут всё идёт не по плану. Он говорит чётко, уверенно. У него есть документы, которые, по идее, у него быть не могут.

Он вытаскивает на свет всё: оборот, счета, внутренние письма, даже чьи-то личные сообщения. Такое ощущение, что он заглянул ко мне в ноутбук.

– Ответчица, – говорит он, обращаясь к судье, – пыталась вывести активы. Не официально, конечно. Но вот косвенные подтверждения, банковские шаблоны, даты.

Я вцепляюсь в край стола.

Я не пыталась! Даже мысли такой не было!

Он выставляет всё так, будто я – алчная жена, которая решила оттяпать фирму у бедного мужа. Манипуляторша, хищница!

Хотя все совсем не так, но в суде всё звучит по-другому. Грязно. Жестко. Макс сидит как побитая собака, только что слезу не пускает. Теперь ясно, что он так выглядит – из себя беднягу строит.

Когда объявляют перерыв, я выскакиваю в коридор и тут же набираю Ростислава Борисовича.

Глава 19

– Мы проигрываем, – чуть не плачу я в трубку. – Он знает всё о нашей компании!

– Спокойно, Ника. Выдохни, – резко отвечает он.

Я шумно выдыхаю.

– Еще раз! – слышу приказ.

Я повторяю серию глубоких вдохов и выдохов.

– Вот теперь рассказывай, – ободряюще говорит он.

Голова немного проясняется, паника отступает.

– Он слишком хорошо подготовлен, – спокойно отвечаю я. – Юля не потянет.

– Подожди, ещё процесс не закончен, ты же знаешь, как бывает…

– Да, но… Откуда?!

– Я думаю, ты и сама знаешь ответ, – вздыхает наставник.

– Карина… Она сидела за моим столом и могла увидеть кое-какие бумаги, – бормочу я.

– Может и так, а может не так, – уклончиво отвечает он. – Приезжай после суда. Обмозгуем.