Одиннадцать кошек бесплатное чтение

Пролог

Он сидел на камне, опустив ноги в воду, и смывал с себя кровь. Обнаженное тело было сплошь покрыто синяками, ссадинами и ранами – от простых царапин до глубоких, с рваными краями.

В прозрачном как хрусталь горном озере распускалась красная муть, когда раненый полоскал пропитанную кровью тряпку. Смотрелось жутко, но в глазах наблюдавшего за ним монаха не было ни капли сочувствия.

Впрочем, этот молодой мужчина и не производил впечатления умирающего. Кривился он не от боли, а от отвращения, брезгливо размазывая по коже багровые потеки. Тер старательно, и под его ладонями раны затягивались прямо на глазах. Кровь переставала сочиться, кожа срасталась, розовея свежими рубцами.

Монах молчал и терпеливо ждал, пока он закончит. Сидел неподвижно, грелся на солнышке, в лучах которого его бритая макушка блестела, будто лакированная, даже слегка улыбался. Воплощение безмятежности.

Молодой человек покосился на него с ненавистью, швырнул на берег скомканную тряпку и нырнул, надолго скрывшись под водой. Вынырнул, отфыркиваясь, выбрался на берег, по-звериному встряхнулся, рассыпая бриллиантовые брызги, и уселся напротив монаха, сверля его мрачным взглядом исподлобья.

– И что теперь? – не выдержав первым, спросил сиплым голосом.

Монах молчал. Лимонно-желтая бабочка села на его колено, и он принялся с умилением ее рассматривать. Он никуда не торопился и явно наслаждался погожим летним днем. Словно вышел на прогулку с приятным собеседником, а не одолел этого человека в долгом изматывающем поединке меньше часа назад.

Да и не был тот человеком. Существо, принявшее чужой облик, кровожадный мстительный дух. Монах прекрасно знал, что, будь у оборотня чуть больше сил – не снизошел бы до разговоров. Но сейчас он слаб, повержен и связан нерушимыми путами, оттого и грызет его бессильная ярость, жжет изнутри, не находя выхода.

– Хочешь убить, так убей! – воскликнуло существо и зашлось в долгом, мучительном кашле.

Выплюнуло темно-красный сгусток, смахнуло с ресниц выступившие слезы и с отвращением вытерло пальцы о голое бедро. Монах почувствовал, как велико его презрение к слабому человеческому телу, и усмехнулся, отчего глаза превратились в лукавые щелки.

– Нет, это было бы слишком просто, – сказал он. – Даже наказанием не назовешь.

– Служить тебе я не стану, – угрюмо процедил оборотень.

– Такой милости ты не достоин. Чтобы искупить свои злодеяния, выполнишь обет, какой я назначу. А до тех пор будешь связан заклятьем и останешься в облике своей последней жертвы. – Монах окинул его оценивающим взглядом. – Я бы предпочел дать тебе тело дряхлой старухи, а не прекрасного юноши, но так уж выпал жребий. Благодари судьбу!

Оборотень поморщился, сплюнул еще один кровавый комок и презрительно посмотрел на врага, склонив голову набок. Улыбнулся недобро, оскалил зубы, перепачканные красным. Втянул ноздрями воздух, подобрался, напряг все до единой мышцы… и ничего не произошло.

– Ты столько лет живешь на этом свете и сумел остаться глупцом! – рассмеялся монах, глядя на его растерянное лицо. – Повторить дважды? Ты связан с этим телом, как любая смертная душа. Даже когда будешь покидать его в виде бесплотного духа. Если оно умрет – погибнешь.

– Довольно пустой болтовни, – сквозь зубы пробурчал оборотень. – Говори, чего ты хочешь!

– Чтобы ты вспомнил свое изначальное предназначение. Вернуть тебя к прежнему существованию не в моих силах…

– Хвала богам хотя бы за это.

– …но я поступлю иначе. Итак, заклятье спадет, когда отдашь десять тысяч кошек хозяевам, которым они принесут удачу и счастье в дом.

– Всего-то? Я справлюсь до захода солнца!

– До тех пор ты не сможешь наносить людям никакого вреда – убивать, обманывать, причинять страдания, соблазнять на греховные мысли и поступки. И питаться чужой жизненной силой тоже, – не обращая на бахвальство внимания, продолжал монах. – Вмешиваться в судьбы людей тебе позволено лишь во благо.

– Что мне до их судеб и тем более до их блага? – фыркнул оборотень, вскинулся и возмущенно уставился на своего мучителя. – Выходит, твои слова ложь? Вопреки им обрекаешь меня на мучительную смерть от голода? Моих сил не хватит даже добраться до ближайшей деревни!

В ответ монах протянул ему сверток из бананового листа. Внутри оказался рис, холодный и слипшийся. Оборотень понюхал его с отвращением и не смог сдержать горестный вздох. Но голод пересилил гордость, и он не стал швырять унизительную подачку в озеро, рассчитывая съесть, когда останется один.

– Допустим, я выполню обет, – вкрадчиво промурлыкал он. – А что потом?

– Станешь свободным, – пожал плечами монах и добавил, увидев, как в глазах напротив вспыхнули злые огоньки: – Не надейся со мной поквитаться – к тому времени, как закончишь, мои останки давно истлеют. Что ж, дальше наши дороги расходятся. Прощай, и пусть тебе сопутствует удача.

Он поднялся, насмешливо посмотрел на оборотня на прощание, взял посох и хотел было уйти, но резкий окрик заставил обернуться.

– Постой, ты оставляешь меня вот так? Я не знаю, каково это, быть человеком! У меня даже одежды нет – та, что была, никуда не годится. Куда же я пойду?

– Постираешь и залатаешь. И для того, чтобы научиться быть человеком, у тебя много лун впереди. А теперь не испытывай моего терпения! – крикнул монах, грозно нахмурился и стукнул посохом о каменистую землю. – Иначе отхожу так, что долго потом сесть не сможешь.

Пока оборотень молча хлопал глазами, возмущенный такой дерзостью, монах бросил к его ногам моток грубых ниток с иглой, посмеиваясь, ловко поднялся по крутому склону и зашагал в сторону тропы. Оборотень заскрипел зубами от ярости и унижения.

– Я найду тебя! Клянусь всеми демонами преисподней, я до тебя доберусь, лживый ублюдок, собачий сын! – крикнул он и добавил несколько лихо закрученных ругательств.

Монах не обернулся, даже не замедлил шаг. Лишь блеснула на солнце его лысина и скрылась за камнями.

Взвыв от досады, оборотень шумно выдохнул. Огляделся. Подхватил грязную одежду, кривясь, швырнул ее в озеро. Когда рябь на поверхности воды улеглась, он увидел свое отражение и с ненавистью ударил по нему ладонью.

– Предназначение! Да кто ты такой, чтобы об этом рассуждать? – горестно всхлипнул он.

Он и сам понимал, что быстро не справится, а простота назначенной ушлым монахом повинности обманчива. Особенно для того, кто унижен, обессилен и заперт в жалком человеческом обличье, а всех богатств при себе – нить с иглой, нищенские лохмотья и горстка риса.

– Ну что же, начнем с того, что имеем, – успокоившись, оборотень сел на нагретый солнцем камень и развернул банановый лист. – Как там у вас говорят? Путь в тысячу ли начинается с первого шага?

Есть пришлось руками – видимо, ложку монах, будь он трижды проклят, счел для наказанного излишней роскошью.

История первая. Путешественники

Маленький зеленый грузовичок, запыленный и потрепанный, выехал со двора. Сонная хозяйка помахала рукой и закрыла ворота, на которых красовался самодельный плакат с надписью «Сдаю комнаты. Сутки, часы». Железные створки загромыхали, взвизгнули несмазанные петли, вдребезги разрушив хрустальную тишину весеннего утра.

Водитель, симпатичный парень лет двадцати пяти, поморщился от резкого звука и вырулил на трассу, пустую в ранний час. Дом стоял на самой окраине поселка. Неподалеку одиноко торчала автобусная остановка веселого ярко-голубого цвета, а за нею – простор, цветущие луга, полоса леса и крыши дальней деревушки. И сотни километров, оставшихся позади.

Устроившись поудобнее, водитель отрегулировал зеркало заднего вида, жестом заправского дальнобойщика выставил левый локоть в проем окна и прибавил скорость. Ворвавшийся в кабину ветер растрепал его темно-каштановые волосы с белой прядью и смахнул с приборной панели раскрытый пакет, рассыпав остатки соленых крендельков.

Впрочем, в салоне и без того царил бардак. Все здесь было старым, потертым, небрежно залатанным. Самодельная оплетка на руле кое-где порвалась и была обмотана синей изолентой, бардачок закрывался косо, от нижнего правого угла лобового стекла разбегались лучи трещин. Владелец явно придерживался мнения, что автомобиль не роскошь, а средство передвижения, и не особо заботился о его внешнем виде, чистоте и порядке. Едет – и прекрасно, нечего с него пылинки сдувать.

Правда, человек за рулем колымаги на хозяина такого рода транспорта и вовсе не походил, будто случайно оказался на чужом месте. Он выглядел очень опрятным, стильным, вальяжным и абсолютно городским. Солнечным майским утром такие как он должны пить кофе с чизкейком в модном заведении, лениво просматривая ленту новостей, а не вести грузовик по трассе после ночевки в затрапезном придорожном мотеле.

Дорога убегала на восток, и яркие лучи утреннего солнца били прямо сквозь лобовое стекло. Однако молодому человеку они не досаждали, напротив, он подставлял им лицо с видимым удовольствием. Солнце он любил, о чем свидетельствовал ровный золотистый загар, которым он умудрился обзавестись уже в мае.

– Как ты думаешь, к которому часу мы будем на месте? – пассажирка, маленькая и хрупкая, очень добродушная старушка из тех, кого называют “божий одуванчик”, первой нарушила молчание.

– Устала? – спросил водитель и улыбнулся ей с искренней теплотой. – Ничего, еще немного потерпеть – и мы дома. Выехали рано, дороги свободны, за пару часов долетим.

– Что ты, я прекрасно отдохнула! Хозяйка была очень любезна, и кровать мне досталась удобная – давненько так хорошо не высыпалась. Просто хочется поскорее увидеть наш новый дом. На фотографиях все-таки не то же самое, что в живую… Да и на город не терпится взглянуть. Подумать только, последний раз я здесь бывала полжизни назад!

Из-за пассажирского сидения выглянула усатая морда с глазами-виноградинами. Гладкошерстный черный кот с белыми лапками, полосой на носу и манишкой собрался прошмыгнуть вперед, но нерешительно замер, посмотрел на водителя, передумал и вскарабкался на спинку кресла, кое-как усевшись над плечом старушки.

– Наверное, ты его и не узнаешь, за столько лет там все изменилось, – не обращая внимания на разгуливавшее по кабине животное, водитель продолжал разговор. – Теперь это современный мегаполис, чему я, кстати, очень рад. В маленьких городках есть свое очарование, но мне больше миллионники нравятся.

– Молодежь! Вечно вас тянет туда, где толпы, шум и суета. Что до перемен – все измениться не может, что-то да останется. Например, эта дорога. Я прекрасно ее помню еще с тех пор, как была девчонкой. Разве что асфальт положили свежий, а вокруг все как раньше. И реки, через которые мы переезжали, и поля, и леса. Вчерашний сосновый бор сохранился, помню, мы гуляли там когда-то.

– Это где мы вечером останавливались, чтобы…

– Чтобы подышать свежим воздухом, – перебила она строго. – Кстати, даже воздух тот же: запах хвои, нагретой смолы…

– Запах, если честно, был так себе, мы не первые там останавливались. Хотя лес красивый, тут не поспоришь, – отозвался он и почесал кота между ушами. – И когда ты наконец перестанешь называть меня “молодежью”?

Грузовичок притормозил перед лежачим полицейским. Парень водил аккуратно, но все же вышло резковато – кот едва не свалился с неудобного насеста и вцепился в кресло, раздирая обивку. Хозяев этот акт вандализма совершенно не огорчил. Старушка осторожно взяла мохнатого хулигана и усадила к себе на колени. Тот покогтил ее немного и улегся, довольно мурча.

– Прости, мой дорогой! Опять забылась. Чем старее становлюсь, тем моложе ты кажешься. Да и нет рядом с тобой ощущения, как от взрослого, что бы ты не говорил.

– Вот так новость! А какое от меня ощущение? – переспросил он с улыбкой.

Было в этой улыбке что-то неуловимо хищное, возможно, из-за верхних клыков, выглядевших чуть длиннее, чем полагается. И вообще его зубы почему-то казались очень острыми. Но стоило приглядеться внимательнее, как это впечатление исчезало: зубы как зубы, даже красивые, белые и ровные.

– Юности. Словно только-только жить начинаешь, – она задумчиво погладила кота по спине. – Есть в молодых особый задор, огонь в крови. С годами его становится все меньше, а к старости и вовсе угасает без следа. Остается лишь усталость.

– А как же мудрость? Бесценный опыт прожитых лет? – он покосился на пассажирку, жмурясь то ли от солнца, то ли от улыбки. – И ты совсем не кажешься угасающей – такой энергией не каждая девчонка может похвастаться.

– Какое там! – отмахнулась та. – Всего лишь воспитание. Не привыкла к праздности, вот и не позволяю себе распускаться. Лень – мать пороков, мой мальчик, не забывай об этом.

– И как всякая мать достойна уважения, – отозвался собеседник. Старушка притворно нахмурилась и покачала головой, увенчанной выбеленными сединой кудрями.

Из-под забора выскочила дворняга, лохматая и злая, зашлась яростным лаем и бросилась следом за машиной. Кот навострил уши, поднялся на задние лапы, уперся передними в окно и сквозь стекло уставился на собаку. Словно нарочно дразнил, прекрасно понимая, что врагу до него не добраться.

Водитель поддал газу, оставив собаку далеко позади. Некоторое время кот продолжал выглядывать в окно, но вскоре ему наскучило, и он вновь улегся на коленях хозяйки, свернувшись в клубок.

И правда, смотреть было особо не на что: едва не до самого города тянулись друг за другом деревни и села. Однообразные дома, унылые заборы вплотную, придорожные лавчонки и закусочные с аляповатыми вывесками. Привычные картины населенных пунктов средней полосы: пыль, бурьян, заросшие сиренью палисадники и огороды, сейчас черневшие свежевскопанной землей.

Путники долго ехали молча, погруженные в свои мысли. Старушка смотрела в окно, сравнивала мелькавшие за ним пейзажи с теми, что хранила ее память. Паренек расслабленно следил за дорогой, ни о чем особо не беспокоясь. Погода до обеда продержится ясная, путешествие прошло без проблем, и теперь каждый километр приближал их к долгожданной цели.

– Поверить не могу, что этот город – последний, – проговорил он. – Всего одиннадцать кошек – и я свободен! Даже странно…

– Придумал, чем будешь заниматься после? У тебя есть какая-то новая цель?

– Ничем! Я абсолютно ничем не буду заниматься и собираюсь жить вообще без цели, пока не надоест, – ответил он мечтательно. – А ты сама? Вернешься и снова будешь работать в приюте? Или хочешь еще попутешествовать?

– Для меня эта поездка тоже последняя, – едва заметно вздохнув, сказала старушка и прикрыла глаза. – Здесь я родилась, здесь и останусь.

Водитель мельком взглянул на нее и нахмурил темные брови. Тонкие ноздри дрогнули. Он чувствовал, что спутница очень устала, несмотря на ее заверения в обратном. Она и выглядела усталой и старой, даже дряхлой, будто источник жизненной силы, позволявший ей долгое время держаться в отличной форме, начал иссякать.

– Ничего, – сказал он ободряюще. – Отдохнешь с дороги, обживешься, а там придумаем тебе новое занятие. Я буду помогать. Если город разочарует – никогда не поздно в другое место перебраться…

– Спасибо, но я бы не хотела тебя обязывать, когда все закончится, – возразила она, но, увидев, как он снова нахмурился, поспешно добавила: – Разве что решишь помочь как друг. По собственному желанию.

Он молча кивнул и вновь сосредоточился на дороге. По мере приближения к городу движение становилось оживленнее, и скоро на встречной образовался плотный поток машин. Солнечным субботним утром горожане устремились на природу.

Впереди показался знак, возвестивший, что ехать осталось всего ничего. И вот вместо частного сектора показались многоквартирные дома, сперва небольшие, двухэтажные, а за ними – утопающий в зелени спальный район.

– Ну что, добро пожаловать! – воскликнул молодой человек, выезжая на перекресток. – Думаю, здесь нам повезет.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – сказала старушка и погладила кота. Тот мурлыкнул, словно соглашаясь. Казалось, ему совершенно безразлично, где находиться, лишь бы вовремя кормили и чесали за ушами.

Несколько светофоров, поворот на перекрестке – и они выехали из тихого микрорайона на улицу, где нарядные старинные здания, ухоженные и отреставрированные, соседствовали с новенькими высотками. Пространство вокруг пестрело рекламными щитами, баннерами, множеством ярких вывесок: рестораны, магазины, офисные центры… Большинство из них было еще закрыто, но все говорило о том, что жизнь здесь кипит с утра и до поздней ночи.

– А вот и мы, – с удовлетворением в голосе сказал водитель, паркуясь у двухэтажного особнячка, выкрашенного в цвет топленого молока. Новые белые ставни были заперты. – Гляди-ка, даже вывеску повесить успели!

«Котейная» – сообщали шоколадные буквы на голубом фоне. «Здесь живут волшебные котики», – поясняла надпись поменьше под изображением толстого полосатика, с любопытством взирающего на предполагаемых посетителей.

– Прелесть! В деле даже лучше, чем на макете, – умилилась пассажирка, выходя из машины и любуясь картинкой. – Только где фраза про домашнее печенье? Мы вроде бы договаривались…

– Все равно мне больше оранжевая нравилась, – пробурчал молодой человек и с грохотом поднял рольставни. – А вот и она, твоя табличка. На двери висит.

– Ох, и правда! Какие они молодцы в этом своем агентстве! Дом, милый дом… Зайдешь первым?

– Да, конечно, – он сверкнул своей зубастой улыбкой. – Как всегда.

Молодого человека, прибывшего майским утром в город на берегу великой русской реки, звали Дмитрий. Этот город был далеко не первым, где ему приходилось жить. Неведомая сила не позволяла усидеть на месте, все гнала куда-то, заставляла колесить по свету. Сколько адресов сменил бродяга за долгое путешествие, он и сам мог вспомнить с трудом.

Его спутница вот уже много лет сопровождала своего друга. Несмотря на почтенный возраст, Мария Андреевна обладала превосходной ясностью и остротой ума, выносливостью и терпением, свойственными людям старой закалки. Правда, Дмитрий никогда не называл ее ни по отчеству, ни тем более фамильярным «бабушка Маша». Для него она всегда была Машенькой, потому что кроме друг друга у них не было никого на этом свете.

Одиночество, хорошее здоровье и солидные банковские счета позволяли ей на старости лет жить в свое удовольствие и заниматься всем, чем пожелает. В последнее время – держать котокафе. Дело не сказать, чтобы прибыльное, особенно если учесть, что стоило ему начать приносить доход, как Дмитрия опять звала дорога. И они срывались с обжитого места и начинали все заново.

Но не в этот раз. Втайне Машенька надеялась, что в маленьком особнячке с белыми ставнями они останутся навсегда. По крайней мере, до конца ее дней. Поэтому готовилась к переезду особенно трепетно, придирчиво подбирая каждую мелочь.

– Ты уверен, что десерты доставят вовремя? – спросила она, едва осмотрели дом и распаковали самое необходимое. – Уже обед, а они так и не перезвонили.

– Зачем им звонить, доставка назначена с двенадцати до трех. А сейчас полпервого, – пропыхтел Дмитрий, поднимаясь на второй этаж с двумя большими коробками в руках.

Машенька сидела на полосатом диванчике в гостиной, откуда могла наблюдать и за тем, что происходило на улице, и за своим спутником, заносившим наверх их пожитки. Зная его легкомысленное отношение к вещам, оставить такое дело без присмотра она не могла.

Он сбросил поклажу возле груды остальных вещей, не обращая внимания, как при этом что-то жалобно звякнуло, выдохнул и потянулся, разминая поясницу. Черно-белый кот тут же подбежал к коробкам и принялся их обнюхивать.

– Все, последние. Предлагаю перекур. Открытие через три дня, все успеем. Пойду-ка я чайник поставлю.

– Милый, но ведь мы еще не разобрали посуду. Может сперва закончим дела? Или ты предпочтешь пить чай, сидя на тюках, а бутерброды разложим на газете?

– Не преувеличивай, – отозвался он, сбегая по ступенькам. – У нас внизу полностью оборудованная кухня – муха не сидела! Сейчас все будет.

Но она посмотрела в окно и тут же вскочила с места, устремляясь вдогонку. Возле входа в кафе припарковался автомобиль службы доставки.

– Подожди! Кажется, нам все-таки привезли десерты.

Дмитрий с тяжким вздохом отправился принимать груз. Вопреки ожиданиям старушки, прибыли вовсе не образцы пирогов и тортов на пробу, а другие, не менее важные, но не столь аппетитные предметы.

– Ну теперь точно перерыв, – сказал Дмитрий, когда разобрали последнюю коробку.

Вдоль стены пустой внутренней комнаты выстроился ряд кошачьих домиков, от обычных до многоуровневых, с площадками и когтеточками. Стопка лотков соревновалась по высоте с новенькими сверкающими мисками, а на подоконнике громоздилась куча пакетов с игрушками и расческами.

– За кормом завтра сам съезжу, и в ветаптеку тоже. Сегодня это бы разобрать.

– Ладно, пойду, придумаю какой-нибудь перекус, – смилостивилась Машенька. – Заодно с кухней познакомлюсь. А ты не бездельничай, разбери хоть что-нибудь! И не надо кукситься, ты же знаешь, мне просто физически плохо, если вокруг бардак.

– Хорошо, только сначала приму душ. А то уже чесаться начинаю.

Пока он плескался в ванной, Машенька успела соорудить сэндвичи с тунцом и огурцами, заварить чай и накрыть один из столов в основном зале. Обстановка ей нравилась: еще бы, сама тщательно выбирала столы, стулья и диваны. Чтобы было уютно и котам, и людям, которые придут к ним в гости.

Дизайнерское агентство, занимавшееся оформлением, полностью все подготовило к их приезду. Разве что полки, где полагалось разместить книги и настольные игры, почти пустовали, но этот выбор хозяева не хотели доверять посторонним. Часть библиотеки привезли с собой, остальное докупят, как немного освободятся…

Она заметила, что погода внезапно испортилась. Небо затянули низкие темные тучи, и в глубине зала сгустились тени. Машенька зажгла настенные светильники, чтобы стало повеселее, и прикрыла форточку. Собиралась гроза.

– Сейчас прольет, – сообщил Дмитрий, усаживаясь лицом к окну. – Ммм, рыбка! Спасибо.

К досаде хозяйки, десерты привезли аккурат к тому времени, как она убрала со стола и помыла чашки. Дождь лил стеной, сверкали молнии и стекла едва уловимо дребезжали от ударов порывистого ветра. Плащ курьера совсем промок, пока тот пересекал тротуар.

– Кажется, я несколько погорячилась, – неуверенно проговорила Машенька, окинув взглядом аккуратные розовые коробочки. – Не то что съесть, даже надкусить их все едва ли осилю.

– Я могу доесть чизкейк, – предложил Дмитрий, подцепляя ложечкой взбитые сливки с верхушки одного из пирожных.

– Увы, его ты тоже не сумеешь оценить в полной мере. О чем я только думала? Если бы кто-нибудь еще попробовал…

– Может быть, она? – Дмитрий кивнул в сторону окна.

Через дорогу, прячась от ливня под узким козырьком у входа в цветочную лавку, стояла девушка. Она явно вышла из дома утром и легкомысленно не сверилась с прогнозом погоды. Ни зонта, ни куртки, чтобы накинуть на озябшие плечи, при ней не оказалось, и теперь бедняга дрожала у витрины, из-за которой на нее равнодушно глядели розы, герберы и тюльпаны.

Среднего роста, по-спортивному стройная, длинноногая и загорелая. Одетая в голубые джинсы и короткую белую футболку, открывающую полоску голой кожи и пупок с пирсингом-подвеской. Светло-русые волосы чуть ниже плеч слиплись прядками и вились от влаги. Не догадываясь, что за ней наблюдают, девушка с опаской косилась на разливавшуюся у носков ее белых кроссовок лужу.

– Думаю, мне стоит пригласить ее, малышка совсем промокла, – сказала Машенька с сочувствием.

– Прекрасная мысль! Она промокла, и на ней белая майка… – присмотревшись внимательнее, Дмитрий запнулся. И вдруг резко сорвался с места. – И она одержима.

– А ну-ка стой! – повелительно выкрикнула Машенька, ловко ухватив его локоть. – Прежде чем пугать своими выходками ни в чем не повинную девочку, объясни мне, что ты собираешься делать.

– Ну… наверное, помочь? – он замялся и запустил пятерню в волосы на затылке, подбирая слова. – Ее преследует… некая сущность. Силы из нее тянет. Я это даже отсюда вижу, связь давняя, устоявшаяся. Если не разорвать, со временем эта пакость ее изведет.

– И что же, ты намерен сообщить ей об этом? Не лучший способ познакомиться. Лучше я сама ее приглашу, от тебя наверняка сбежит.

– Не сбежит, – ухмыльнулся Дмитрий. – Что же я, по-твоему, с девушками разговаривать не умею?

Машенька ничего не ответила, лишь улыбнулась и покачала головой, глядя, как он берет большой черный зонт-трость и выходит за дверь. Ежится от налетевшего порыва ветра. Пересекает дорогу, уворачиваясь от брызг из-под колес проехавшей мимо машины. И останавливается напротив незнакомки, заслоняя спиной ее лицо и не позволив наблюдательнице увидеть реакцию девушки.

Но Машенька нисколько не сомневалась – приведет, а потому вновь поставила чайник и принесла еще одну чашку, а заодно полотенце и плед. Первая гостья «Котейной» должна почувствовать себя уютно. Чтобы захотеть вернуться. Чтобы случайная прохожая со временем стала другом.

– Я люблю свою работу, я приду сюда в субботу, – в который раз пробормотала Катя, с досадой разглядывая витрины через дорогу сквозь плотную стену дождя.

Как назло, он начался именно в тот момент, когда она оказалась одинаково далеко и от офиса, и от автобусной остановки. Укрыться было негде: с трудом отыскав узкий козырек над входом в цветочную лавку, Катя притулилась под ним – хоть на голову не капает, а одежда все одно успела вымокнуть до нитки.

Стараясь не дрожать от промозглой сырости, она стояла и смотрела на залитую водой, разом обезлюдевшую улицу. Взгляд притянула вывеска напротив: еще вчера ее не было, такую Катя точно бы заметила.

«Котокафе? – изумилась она. – Кому только в голову пришло открыть его здесь?»

Не так давно в этом симпатичном старинном здании размещался магазин для взрослых. Коллега, немного знакомый с его хозяевами, экстравагантной супружеской парой, рассказывал, что те продали дом. Расположение оказалось неудачным, бизнес не пошел. Рассказчик предположил, что место слишком людное, покупатели стеснялись…

А теперь здесь будут жить котики. Эта мысль заставила улыбнуться, и Катя решила как-нибудь заглянуть на чашечку кофе с тем самым домашним печеньем, которое обещала табличка на двери. Висящая рядом с надписью «Извините, мы закрыты».

Но внутри явно кто-то был: за поднятыми ставнями горел неяркий свет. На подоконнике сидел гладкошерстный черный кот с белым пятном на груди и неподвижно таращился на улицу – Катя не сразу поняла, что он настоящий. Невыносимо захотелось войти и тоже усесться на подоконник (она почему-то была уверена, что он широкий, нарочно сделанный, чтобы на нем сидеть). Смотреть на дождь с другой стороны окна и гладить кота, а он будет мурлыкать.

Животных Катя любила, но пока позволить себе не могла: ну какие животные в крохотной съемной однушке! Да еще с хозяйкой, которая дома почти не появляется – вот и сегодня, в законный выходной, пришлось полдня проторчать в офисе, доделывая отчет. При таком графике даже хомяк свихнулся бы от одиночества. Разве что рыбки…

Она вообразила круглый аквариум с пучеглазой золотой рыбкой, лениво повисшей в толще воды. Налетел порыв ветра, голые плечи окатило колючей моросью, и она машинально растерла покрытую мурашками кожу, стараясь не стучать зубами от холода.

«Нет уж, никаких рыбок, – подумала Катя, злясь на ливень, начальство и собственную бестолковость. Знала же, что погода переменчивая, могла бы прихватить зонт! – Кота хочу. Вот такого, как на этой вывеске. Большого, толстого и ласкового, чтобы можно было тискать и засыпать с ним в обнимку».

Дверь заведения распахнулась, и на тротуар вышел парень. Лица его рассмотреть не удалось: помешал огромный черный зонт. Не успела она что-либо подумать по этому поводу, как он в несколько стремительных шагов пересек улицу и оказался рядом.

– Здравствуйте, – проговорил он, подходя чуть не вплотную и укрывая ее под своим зонтом. – Вы позволите пригласить вас на чашку кофе? У нас пережидать дождь гораздо уютнее.

И улыбнулся, показав безупречные белые зубы. Катя невольно отметила, что кончики клыков у него заостренные, что делало улыбку немного зловещей. Она еле сдержалась, чтобы не отшатнуться – слишком близко он стоял.

– У вас? – переспросила она, растерянно рассматривая незнакомца.

Симпатичный. Да что там – красивый. Четкая линия скул и подбородка, прямой нос, идеальной формы брови. В темных волосах, шелковисто блестящих даже в пасмурную погоду, ярким штрихом выделяется белая прядь. Высокий, но не чересчур. Мускулистый, но стройный – больше похож на легкоатлета, чем на фаната тренажерного зала.

– В котокафе, – сказал он, приветливо глядя на нее янтарными глазами. – Будете первым нашим посетителем.

– Но вы ведь еще не открылись, и… Спасибо, но я должна идти. Может быть, в другой раз?

На самом деле никаких планов у нее не было, но внезапно так сильно захотелось принять его приглашение, что стало не по себе. Что-то в его взгляде и красоте лица завораживало – притягательное и пугающее одновременно.

– Дождь скоро кончится – как раз успеете съесть пирожное. Или вы просто не любите кошек?

– Люблю, только…

– У вас аллергия? – перебил он новым вопросом.

– Нет, но…

– Тогда вам совершенно ничего не мешает согласиться! Вы же промокли насквозь. Не бойтесь, у нас никто не кусается. Если не станете дергать за хвост, конечно.

И снова явил взгляду острые ровные зубы, вызывая в голове Кати жутко неприличную мысль о том, что она, в общем-то, не против ощутить их укус. Она смутилась, потупилась и вспомнила, что и впрямь промокла. А бюстгальтер сегодня не надела – утром казалось, что будет жара.

«Вот ведь, – краснея, подумала она. – Он наверняка заметил, хоть и смотрит вроде бы только в глаза. Ну почему каждый раз, когда я встречаю симпатичного парня, все идет наперекосяк?»

– Ладно, – сдалась Катя. Хуже уже точно не будет: выходной испорчен напрочь, первое впечатление тоже. – Надеюсь, я вас не сильно побеспокою.

– Что вы! Наоборот, мы бы хотели попросить вас о небольшой услуге.

Когда Катя узнала, о какой услуге идет речь, то поняла: она встретила мужчину своей мечты. В пустом зале кафе, в отсутствие посетителей казавшемся непривычно просторным, один из столов был заставлен тарелками с пирожными, чизкейками и кусками тортов. В центре бликовал пузатым боком прозрачный кофейник – с такими в голливудских фильмах расхаживают официантки, разодетые в ретро-униформу.

Сидевшая за столом старушка вскочила и устремилась Кате навстречу. Милейшая бабушка с облаком седых кудряшек и лучиками морщин в уголках внимательных светло-голубых глаз.

– Ох, как же вы, должно быть, продрогли! Садитесь вот сюда, на диванчик, я сейчас принесу плед и полотенце, – захлопотала она вокруг гостьи. – Вы предпочитаете чай или кофе?

И поспешила куда-то, не слушая возражений. Было неловко причинять беспокойство незнакомым людям, но забота выглядела искренней. Катя уселась на край дивана и подняла взгляд на парня, который занял стул напротив.

– Вот, собственно, наша просьба, – объявил он, обводя жестом кондитерское изобилие. – Мы тут заказали десерты на пробу, но совершенно не подумали, что Мария Андреевна одна не справится. Вас не затруднит присоединиться к дегустации и помочь с выбором?

– Вы хотите сказать, это все мне? – переспросила Катя, чувствуя себя ребенком на именинах.

– Желательно, чтобы каждый попробовали. Или вы не любите сладкое?

– Люблю, – ответила она и, прежде чем он еще что-то сказал, добавила: – И аллергии у меня нет.

– Тогда ложку в руки – и вперед! Я налью вам кофе.

– Лучше принеси чай, в самоваре. Нам понадобится очень много чая, правда, дорогая? – раздался за спиной голос старушки, и на плечи опустился клетчатый плед. – Вот, вытри-ка волосы.

Поблагодарив, Катя приняла из ее рук пушистое полотенце, вытерлась и, как могла, укуталась в плед, стараясь прикрыть грудь под все еще мокрой майкой. На диван запрыгнул тот самый кот, которого она видела в окне, и расположился чуть поодаль – идти к незнакомке на руки он не спешил. Она огляделась, но его собратьев вокруг не обнаружила.

– Мы их еще не забрали, сами только утром приехали, – пояснил парень, вставая. – Ах, да. Мы же с вами не познакомились. Меня Дима зовут, а это – Мария Андреевна.

– Очень приятно. Катя.

– Нам тоже, Катенька! – отозвалась старушка. – Ну же, принеси, наконец, Катюше чаю. Нехорошо заставлять гостью есть всухомятку.

Не успели они разговориться, как вернулся Дима с самоваром. Настоящим, с дымком и потрескивавшими угольками. Хозяйка залила заварочный чайник и поставила на самовар – на столе места для него не осталось.

– Ух ты, здорово! – восхитилась Катя, прикидывая, как ему удалось вскипятить воду так быстро. – Никогда чай из настоящего самовара не пила!

– Фишка заведения, – с гордостью произнес Дмитрий. – Мы решили, что гостям понравится.

– Еще бы, – согласилась Катя, примеряясь к «наполеону»

Торты оказались вкусными – она еле сдерживалась, чтобы не доесть каждый целиком и честно перепробовать все. Очень скоро она почувствовала себя так, будто знакома с этими людьми много лет: они пили чай чашку за чашкой, болтали о котиках и выбирали десерты.

Увлекшись обсуждением вкусняшек с Марией Андреевной, Катя не сразу заметила, что Дмитрий к ним даже не притронулся. Только понемногу пил кофе без сахара, подливая подогретое молоко.

– А ты почему не ешь? Вкусно же, – спросила она. На «ты» они перешли пятнадцать минут назад.

– Не для меня. Я не различаю сладкий вкус – особенности восприятия.

– Какая жалость, – искренне посочувствовала Катя, беря с тарелки макарон. – Здесь все такое замечательное.

– Предпочитаю замечательный стейк, – хмыкнул он. – Или не менее замечательную котлету по-киевски. Но я рад, что тебе нравится – значит, любителям пирожных мы угодим.

– Это уж точно! Только вот я так и не попробовала печенье, про которое на вывеске написано.

– Его я еще не напекла, собиралась к открытию, – сказала Мария Андреевна. – Но, если хочешь, для тебя могу сделать завтра. Перед моим печеньем еще никто не смог устоять.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась Катя. Кажется, она попала в рай для сладкоежки. – Но лучше дождусь открытия – все равно мой недельный лимит превышен.

– Что ты, нельзя отказывать себе в маленьких удовольствиях, их и без того в жизни немного. Ешь, пока здоровье позволяет. А если боишься за талию – просто сходи вечером на танцы и потратишь калории, которых вы, молодежь, так боитесь.

Со смехом Катя заверила, что готова подождать – надо же будет отметить открытие «Котейной» чем-то особенным. В том, что она сюда еще вернется, не возникло ни малейших сомнений. Ей понравилось это место, с удобными диванчиками, забавными картинами на стене, книжными полками и самоваром. И эти приветливые люди, рядом с которыми было легко, как со старыми друзьями.

И дело вовсе не только в симпатичном Диме. Она бы и к одной Марии Андреевне с удовольствием приходила бы.

Ладно, с немного меньшим удовольствием. Катя украдкой покосилась на Диму и встретилась с ним взглядом. В отблеске приглушенного желтоватого света казалось, что его зрачки мягко сияют изнутри.

В разговоре случайно возникла пауза, секунды сменяли одна другую, но она все не могла отвести глаз. На несколько бесконечных мгновений мир вокруг замер, и сама она застыла, не дыша, боясь спугнуть странное и чарующее ощущение, будто вот-вот произойдет что-то особенное.

А Дмитрий смотрел на нее с затаенным вниманием, уголки губ (чувственных, если описать их одним словом) изогнулись в полуулыбке. Смотрел так, как часто смотрят кошки: не мигая, спокойно, наблюдая за чем-то, видимым только им…

Морок развеялся так же внезапно, как и появился. Его ресницы дрогнули. Звякнула ложечка о край тарелки. Мария Андреевна спросила, не подлить ли гостье чая. Катя нервно поежилась, разгоняя остатки наваждения.

Краем глаза она уловила движение и обернулась. Входная дверь распахнулась, и на пороге показался молодой человек в бермудах и худи кирпично-красного цвета.

– Прошу прощения, – громким бодрым голосом произнес он. – Я понимаю, вы не работаете, но я не просто так зашел. Я веду блог о путешествиях – возможно, вам будет интересно попасть в обзор.

Котокафе без котиков позабавило гостя. Дэн (так он представился) взял у хозяев небольшое интервью, между делом отведав парочку десертов и выпив три чашки кофе. Сделал множество фото – некоторые вышли на удивление удачными, даже придирчивой Марии Андреевне понравилось.

– Правда, я все равно не понимаю, кому интересно смотреть на закрытое кафе и пустую комнату с пирамидой кошачьих горшков, но судить не берусь. Я от новомодных веяний страшно далека, к тому же они так быстро меняются, что давно махнула рукой на попытки угнаться.

– Я вроде как в теме, но тоже не всегда успеваю, – отозвался Дэн. – Но ведь красиво, разве нет? Посмотрите вот эти две. Хорошо же?

– Да, что-то такое есть. Вот на этой свет так удачно падает… мне нравится, – согласился Дмитрий, листая фото. – Я себя наберу? Сконнектимся, ссылку мне сбросишь на блог. Ты вообще надолго в городе?

Черно-белый кот запрыгнул на колени блогера, и Катя ощутила укол ревности. Ведь она первой пришла и сидит здесь намного дольше, тем не менее, к ней он так и не подошел ближе чем на полметра. А к этому – сразу на ручки, хотя Дэн на него никакого внимания не обращал. Может, у него кусок колбасы в кармане припрятан?

– Вообще нет, завтра с утра выдвигаюсь в Марий Эл, потом в Казань… – ответил Дэн и погладил кота. – Жаль, конечно, что ваше открытие не застану, было бы интересно. Я так-то кошек люблю, но слишком много по стране мотаюсь и не только. Кота же с собой возить не будешь.

Хозяева «Котейной» переглянулись.

– Эх, а я уже успела к нему привязаться. Впрочем, нам-то он теперь не очень подходит… – пробормотала Мария Андреевна и обратилась к Дэну. – Вам повезло: в данный момент выдержите на руках именно такого кота, который будет счастлив ездить вместе с вами. Федор обожает путешествовать и в машине ведет себя безупречно. Мы с ним проделали долгий путь, и мне иногда кажется, что ему не терпится вновь сорваться с места.

– Вы назвали кота Федором? – спросил гость. На свернувшегося у него на коленях котика он посмотрел с уважением. – Бродяга, значит. Не удивительно, что мы сразу с тобой подружились, бро.

– В честь Федора Конюхова, – уточнил Дима. – Ну так что, забираешь? Горшок и когтеточка прилагаются.

– Вы что, его отдаете? – хором воскликнули Дэн и Катя.

– Ну да, он же сам себе хозяина выбрал. Это в нашей работе главное – помогать кошкам находить своих людей.

– Он вам удачу принесет, – добавила Мария Андреевна, загадочно улыбаясь.

– Даже не знаю… Я как-то к такому повороту не готовился, – протянул Дэн неуверенно и почесал Федору подбородок. Тот зажмурился и громко заурчал. – Ладно, уговорил! Возьму. А то до конца месяца в одного ездить, скучно. Что, хвостатый-усатый, поедешь со мной?

Кот не возражал. Он пригрелся и наслаждался вниманием. Дмитрий с позволения нового владельца взял Федора подмышками и поднял перед собой. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, будто мысленно о чем-то договаривались, затем кот был возвращен Дэну, и Мария Андреевна отправилась собирать его приданое.

– Я думала, что он ваш, – с досадой сказала Катя. Ей почему-то очень не хотелось, чтобы Федора забрали. Он казался частью этого места. – В смысле, личный.

– Все кошки, которых мы брали, были у нас временно, пока настоящих хозяев не найдут, – пояснил Дима. – Не огорчайся, завтра новых привезем.

Катя подумала, что тяжело наверное заботиться о питомце, привыкать к нему, узнавать все лучше, а потом взять и отдать первому встречному. Но озвучивать свои мысли не стала: действительно, такая у новых знакомых работа – пристраивать животных. Всех ведь себе не оставишь.

Через некоторое время Дэн спохватился и вспомнил, что у него еще полно дел. Забрал кота, пакет с его вещами, сердечно поблагодарил хозяев и ушел, пообещав непременно писать.

Проводив его, Мария Андреевна попросила разрешения покинуть Катю с Дмитрием на несколько минут и скрылась за дверью с табличкой «только для персонала».

– Наверное, мне тоже пора, – неуверенно пробормотала Катя. – У вас ведь дел по горло, а я целый день тут торчу. И дождь давным-давно закончился.

– Да брось! Оставайся, на сегодня все важное мы переделали. Или тебе скучно?

– Нет-нет, мне очень интересно, правда! Но мы только познакомились, а я уже злоупотребляю гостеприимством. К тому же если еще задержусь, то домой придется идти в темноте.

Он чуть подался вперед и посмотрел ей в глаза. Кате захотелось поплотнее закутаться в плед, чтобы спрятаться от этого внимательного взгляда, словно пронизывающего насквозь.

– А я провожу. И такси вызову, если далеко. Тебя кто-то ждет? – спросил он. Катя отрицательно покачала головой. Кокетство казалось неуместным: пусть лучше сразу догадается, что она свободна. – Ты устала?

– Я выгляжу усталой? – натянуто улыбнувшись, переспросила она.

– Да, есть немного. Ты, должно быть, в последнее время устаешь сильнее чем раньше. Случайно, кошмары не мучают? Упадок сил? Необъяснимые приступы страха? Странные сны с эротическим…

– Дима! – раздался строгий окрик за спиной, и Катя подпрыгнула от неожиданности. – Так и знала, что тебя нельзя ни на минуту оставить!

Видимо, Мария Андреевна подслушивала – она вышла из-за той же двери и засеменила к Кате. Та сидела, переводя рассеянный взгляд с одной ни другого, и не понимала, что только что произошло.

– Он напугал тебя, Катюша? Прости, мой друг еще тот чудак, с непривычки с ним иногда совершенно невозможно разговаривать.

– Нет, я просто не ожидала… – пряча глаза, она вспомнила недавние сны. Те самые, странные с эротическим. И почувствовала жгучий стыд, словно собеседник каким-то образом мог их подсмотреть – иначе как он узнал? – В общем, мне правда пора. Спасибо за чай, и за сладости, и за общение. Я очень рада была с вами познакомиться.

– Кать, – извиняющимся голосом произнес Дима, поднимаясь следом за ней.

– Ничего, все нормально. Просто немного не по себе, что со стороны заметно, будто со мной что-то не так. Наверное, после того как пришлось работать допоздна в пятницу, а потом еще в субботу, я действительно не в лучшей форме.

В конце концов с нее взяли обещание прийти, как только сможет, желательно завтра же вечером. Мария Андреевна обняла на прощание, а Дмитрий все-таки уговорил проводить.

Вечерело, и на улице стало свежо. Дима заметил, как спутница ежится от ветра, снял джинсовку и накинул ей на плечи. Вещь хранила тепло хозяина, и Катя украдкой понюхала воротник, но не учуяла никаких запахов, кроме нагретой хлопковой ткани и едва уловимого – средства для стирки. Парфюмом он не пользовался.

– Прости за вторжение в твое личное пространство, – сказал он, когда они свернули с людной улицы на соседнюю, зеленую и тихую. – Иногда увлекаюсь и забываю за собой следить. Надеюсь, ты не передумала со мной встречаться? Я хотел сказать, с нами. В смысле, приходить в «Котейную», конечно же.

Они неторопливо брели по тротуару, мимо цветущих кустов сирени, наполнявших сырой вечерний воздух горьковатым ароматом. Высоко в небе с криками носились стрижи. Проходившие мимо девушки посматривали на Дмитрия с плохо скрываемым интересом, и идти рядом с ним было приятно.

– Нет, не передумала, – мечтательно сказала Катя и поспешно добавила: – Люблю кошек.

– Я рад, – кивнул он в ответ и вновь притих.

Чем ближе подходили к дому, тем больше Катя замедляла шаг. Несмотря на чудачества и странности нового приятеля, девушку тянуло к нему. Хотелось побыть вместе еще немного. Она уже жалела, что не поддалась уговорам и ушла так рано, ведь дома действительно ждали разве что старенький ноут и анонимные собеседники с сайта знакомств.

– Мы пришли, – объявила она с неохотой, останавливаясь на углу своей девятиэтажки. – Вот мой дом, спасибо, что проводил.

Катя понимала, что должна проститься и уйти, но медлила. Он ведь даже номер ее телефона не спросил. Пусть и позвал в гости, но ведь не на свидание. А в кафе всем посетителям говорят на прощание, что будут рады видеть их снова.

– Ты только не подумай, будто я навязываюсь или намекаю на что-то. Но если хочешь пригласить меня зайти – просто скажи, – прервал неловкую паузу Дима и запнулся на полуслове. – Извини. Кажется, я опять говорю лишнее.

– Если честно, я немного теряюсь от твоей откровенности, но, думаю, к этому со временем можно привыкнуть. Я не стану тебя сейчас приглашать. Вовсе не потому, что не хочу. Прости.

Он рассмеялся и поцеловал Катю – если можно было назвать поцелуем секундное прикосновение губ к щеке.

– Пригласишь, когда будет подходящий момент. А пока сама к нам приходи. В любое время, завтра мы весь день дома, только с утра за кошками съездим.

– Спасибо. За приглашение и вообще… – Она сняла куртку и вернула хозяину, отводя глаза, чтобы он не заметил, как сильно она смутилась. – Ну, я пойду?

– Увидимся!

Он надел джинсовку (Катя подумала, что воротник наверняка успел пропахнуть ее духами), улыбнулся на прощание и зашагал прочь. Она стояла и смотрела ему вслед – обернется ли? Но он не обернулся, скрылся за поворотом.

В тот вечер Катя засиделась допоздна. Новый знакомый все не шел из мыслей, и, прокручивая в памяти встречу с ним, она никак не могла успокоиться. Без сомнений, он был странным, и это мягко говоря. Одного взгляда в его янтарные глаза, словно вытягивающие душу по капле, благоразумной девушке хватило бы, чтобы держаться от этого типа подальше.

Похоже, Катя благоразумной не была. Впечатление, которое произвела на нее внешность Дмитрия – практически безупречная, и его обаяние – казалось, что они знакомы целую вечность, перевесило остальное.

Если подумать, что плохого он мог ей сделать? Ну, чудак, но на маньяка не похож, к тому же звал попить кофе в «Котейной», а не прокатиться в лес вечерком. Глупо бояться человека только потому, что он догадался о ее проблеме.

«Может, он раньше психологом работал! Зря, наверное, я не осталась на подольше, расспросила бы, – запоздало жалела она. – Интересно, что они сейчас делают? Готовятся к открытию? Но там вроде бы и так все готово…»

Посмотрев на часы, Катя подумала, что хозяева котокафе наверняка давно спят. Ей тоже пора бы видеть третий сон, но усталости она не чувствовала. Пыталась посмотреть какую-то романтическую комедию и не смогла сосредоточиться даже на простеньком сюжете.

Тогда она открыла свою страничку на сайте знакомств и пробежалась по списку собеседников. Практически все оффлайн. Еще бы, в субботу ночью люди либо спят, либо развлекаются до утра. Сидят дома и переписываются в интернете разве что махровые социопаты или совсем уж неудачники.

Сайт знакомств был тайным увлечением Кати. Когда-то она зарегистрировалась там по совету подруги и даже сходила пару раз на свидания, но быстро оставила попытки. Те, с кем так весело было общаться по переписке, при личной встрече разочаровывали – Катя боролась с неловкостью, жалела о потраченном времени и считала минуты до момента, когда уместно будет сбежать.

Но привычка болтать с виртуальными собеседниками осталась. Она больше не пыталась разузнать, кто скрывается за созданным в сети образом – реальность чаще всего оказывалась намного скучнее фантазий.

Анонимность раскрепощала, позволяя говорить о чем угодно, делиться любыми секретами. А главное – всегда можно закрыть окошко переписки или вовсе отправить надоевший никнейм в черный список и забыть.

Она перешла со страницы диалогов на главную. С картинкой с котятами вместо фото – здесь ее звали Котя. Она давно привыкла и не обращала внимания, но после сегодняшней встречи это показалось забавным совпадением.

«Че не спишь?» – всплыло сообщение.

Этот парень точно сидел дома. Они общались давно, но не часто – некто под ником AlexXXX (да уж, «Котя» – еще не самый плохой вариант), судя по всему, был классическим хикки.

А может и нет. Может, это и не парень вовсе, а мамочка малыша, у которого режутся зубки, развлекается во время вынужденной бессонницы. Или подросток. Или безнадежно женатый пятидесятилетний дядька с бородой…

«Не могу уснуть», – набрала Катя, подумала немного и удалила.

«Кажется, я влюбилась».

«Оу, – прилетело в ответ. И через небольшую паузу: – Поздравляю».

И замолчал. Обычно их переписка велась именно так: перебрасывались фразами по очереди. Иногда разговор переходил на самые неожиданные темы, и это было интересно. Она любила с ним болтать и никогда не завершала беседу первой.

«А ты что делаешь?» – написала она, решив дождаться, пока сам спросит о подробностях. Если становилось неинтересно, он мог прерваться на полуслове, а потом надолго исчезнуть. Ей же хотелось поговорить.

«Ем».

«Приятного аппетита».

«Спасибо, – пауза. – Надеюсь, ты не на свидании со мной переписываешься?»

Ага. Значит, все-таки ему любопытно. Едва сдерживаясь, чтобы сходу не выложить все в мельчайших подробностях, Катя спросила, какая ему разница.

«Обидно за чувака, – написал Алекс. – Меня вообще бесит, когда встречаешься с кем-то, а он сидит в телефоне. Хочешь общаться со мной – общайся, нет – чего пришел тогда?»

«Сурово ты. А если там что-то важное?» – парировала Катя и поставила улыбающийся смайлик.

«Тебе часто пишут что-то настолько важное? Или тот, кто рядом, для тебя не важен?»

Катя вспомнила: за все время, пока сидела в «Котейной», она ни разу не вспомнила про телефон. Как бросила сумку на соседний столик, так и не доставала его, пока не вернулась домой.

И за полдня действительно ничего не пропустила. Разве что звонок мамы, но та просто хотела узнать, как дела, и обещала перезвонить завтра. Выходило, новый знакомый настолько важен для нее?

«Эй, ты там еще?» – напомнил о себе Алекс.

«Да, просто в вайбере переписываюсь», – съязвила она, на всякий случай поставив несколько скобочек-улыбок. Впрочем, загадочный собеседник и без того шутку понял бы. Он вообще был жутко умным, этот AlexXXX.

«Хочешь, расскажу, как мы с ним познакомились?» – с робкой надеждой спросила Катя. Ее просто распирало от желания с кем-то поделиться.

«Давай в другой раз, а то мне работать надо. Я на секунду зашел, поздороваться».

«Ну ладно. Тогда пока».

Стало досадно, пусть и понимала, что человек по ту сторону монитора ей посторонний, и все эти подробности ему совершенно не интересны. Такими вещами лучше делиться с подружками, но, перебрав в памяти немногих своих приятельниц, она так и не смогла никого выбрать на эту роль.

Взглянув на часы – уже почти три ночи, надо же! – Катя захлопнула ноут и решила почитать. Что-нибудь спокойное, лучше скучное. Помогло: довольно скоро книга усыпила ее.

И вновь ей приснился странный сон, из тех, что часто повторялись в последние месяцы. Как всегда, очень яркий, подробности которого она будет помнить еще долго, и они испортят настроение на весь день.

Катя лежала на накрытой белой тканью поверхности, холодной и жесткой. Над головой горели ослепительно яркие круглые лампы, как в операционной, а вокруг все тонуло во мраке. Кто-то еще был там, прятался в темноте, но она точно знала – он здесь, наблюдает недобро.

Чувство скрытой угрозы дополняла паника от того, что Катя не могла ни пошевелиться, ни закричать, словно ее парализовало. Лишь искать взглядом загадочного кого-то, заранее зная – подойдет со стороны головы, где увидеть его не получится.

И он подошел, так близко, что было слышно тяжелое, сиплое дыхание. Шорох. Звяканье металла. Катя окаменела от ужаса, только сердце затрепыхалось, разгоняя по телу дрожь. Она хотела закрыть глаза, но веки не слушались, и пришлось смотреть на руки чудовища, возникшие из темноты – она еще ни разу не решилась взглянуть на его лицо.

Крупные кисти, одутловатые, с суетливыми длинными пальцами – казалось, что в них нет костей. Сизая кожа, вся в разводах и пятнах, натягивалась при движении, подобно кожице перезрелого плода, вот-вот готовой лопнуть и брызнуть липким соком. Наверное, так выглядят руки утопленника, долго пролежавшего в воде.

В одной из этих уродливых рук существо сжимало скальпель.

– Что я заберу в первую очередь? – противным писклявым голосом спросило оно, водя зеркально сверкающим лезвием над голым животом Кати. – Чего тебе не жалко?

Ответить она не смогла бы, даже если б захотела. Крик застрял в горле, сжимая его до удушья, но не удалось ни разомкнуть губ, ни издать хоть какой-то звук. Даже когда ледяное острие прочертило вдоль нижних ребер тонкую красную линию.

Боли она не почувствовала, только холод и страх. Катя точно знала, что чудовище вскроет ее, вынет внутренности, порежет на куски. Но гораздо сильнее пугало прикосновение его неестественно гибких пальцев – казалось, она сойдет с ума от омерзения, едва это произойдет.

Существо заметило, чего она боится, и с приглушенным хихиканьем принялось шарить по телу, поглаживая и щекоча. Вместе с сильным, на грани тошноты, омерзением изнутри поднималась жаркая волна, душная, стыдная. Мурашки бежали по коже, и Катя понимала – чудовище видит, что с ней происходит, но не могла сопротивляться…

Разбудил ее мягкий удар, будто крупная кошка прыгнула на кровать. На грани сна и яви Катя еще чувствовала ее тяжесть поверх одеяла и распахнула глаза, мгновенно придя в себя от ужаса.

Никаких животных она не держала.

Во рту пересохло, кровь пульсировала в висках. Она покосилась на изножье кровати, и, конечно же, никого не увидела. Краем глаза заметила на стене, в тусклом прямоугольнике света уличного фонаря, неподвижную тень, напоминавшую крупного зверя с двумя длинными хвостами. Катя обернулась, и тень пропала, словно ее и не было.

«Потому что ее и правда не было, просто спросонья почудилось», – мысленно успокаивала себя Катя, в панике ища телефон под подушкой.

К счастью, тело слушалось, паралич, сковывавший в кошмаре, бесследно исчез. Наконец телефон нашелся, она включила фонарик, добралась до настольной лампы и зажгла ее.

Постояла немного, озираясь – ничего, в комнате тихо и пусто. Нервы понемногу приходили в порядок, страх отпускал. Катя двинулась было на кухню выпить чая, но представила, сколько времени будет закипать чайник, и передумала. Переставила лампу со стола на пол у кровати.

Все-таки у жизни в одиночестве есть свои преимущества: никто не станет насмехаться над твоей боязнью темноты.

В это время во дворе дома из тени вышел человек в толстовке с капюшоном. Задрав голову, он посмотрел на Катино окно, единственное, в котором горел слабый свет.

– Что ж ты так поздно ложишься-то, – пробормотал он чуть слышно.

Поежился от предрассветного холода, надвинул капюшон, сунул руки в карманы и быстрым шагом направился в сторону центра. Для прогулок было слишком поздно, а для дворников – еще рано, потому никто его не увидел.

Катя так и не решилась прийти в «Котейную» в воскресенье. После ночных кошмаров она проснулась поздно, и целый день все валилось из рук. Настроение было ни к черту, а вчерашнее приглашение начало казаться простой формальностью, ничего не значащим жестом вежливости.

Не пришла она и в понедельник: чем больше времени проходило, тем сильнее она сомневалась, что ее там ждут. Только после работы, проезжая мимо (коллега согласился подбросить до дома), она невольно попыталась заглянуть в окна «Котейной». Но, конечно, ничего рассмотреть не успела, разве что табличку «Закрыто», все еще висевшую на двери.

Однако во вторник произошло кое-что, напомнившее о новых знакомых. С самого утра коллеги делились ссылкой на какой-то блог. Аня, секретарша, с которой Катя успела подружиться за недолгое время работы здесь, сообщила новость дня прямо с порога.

– Видала? Тут про нас такой забавный пост выложили! – воскликнула она, не отрывая глаз от экрана. – Нет еще? Сейчас перешлю!

– В смысле, про нас? Про нашу фирму что ли? – удивилась Катя, не понимая, что могло вызвать такой интерес. Разве что какой-то компромат, бросающий тень на их репутацию…

Но на фото она увидела знакомые интерьеры. Уютный пустой зал, приглушенный свет настенных ламп, столы с перевернутыми стульями и единственный посетитель – черно-белый кот, разлегшийся на диване.

– Это же Дэн! Значит, все-таки отписался… Ничего себе, как у него много просмотров!

– Ну так интересный парень, еще и симпатичный. Путешествует по стране с котом, тем самым, которого в том заведении забрал. Я тоже на него подписалась. Погоди, ты что, его знаешь?

– Да так, случайно познакомились, – уклончиво ответила Катя. – Он говорил, что блог ведет и о «Котейной» напишет, но я совсем забыла. Так что спасибо за ссылку!

Не дав любопытной приятельнице времени опомниться, она свернула в коридор и скрылась в кабинете, который делила со своей непосредственной начальницей. Говорили, та и раньше была строгой, а из-за беременности и вовсе стала невероятно придирчивой и капризной. Аня старалась лишний раз не попадаться ей на глаза.

– Доброе утро, Кать, я тебя заждалась, – сказала начальница с таким видом, будто подчиненная явилась не за пять минут до начала рабочего дня, а опоздала минимум на час. – Давай-ка еще разок пробежимся по отчету, я все воскресенье на нервах провела.

«Какое счастье, что ты уходишь в декрет», – про себя порадовалась Катя, но вслух пообещала, что все будет в порядке.

Работа заняла ее мысли до самого вечера, заставив выкинуть из головы блогера, котиков и симпатичного брюнета с зубастой улыбкой. Только когда Катя вышла из офиса и побрела в сторону дома, она вспомнила о «Котейной». Теперь появился повод заглянуть – поделиться новостью, тем более, тот пост был не последним, где засветился кот по кличке Федор. Судя по всему, он будет появляться в каждом сюжете, как спутник Дэна в его поездке.

Но когда впереди показалась вывеска «Котейной», повод показался глупым и надуманным. Как будто Дима не следил за питомцем и его новым хозяином! Да он наверняка первым увидел тот блог, скорее всего, Дэн остается на связи и предупредил его заранее.

«Ладно, зайду завтра, когда они откроются. Чего людей по пустякам беспокоить, – решила она. – Позову кого-нибудь из девочек, ту же Аню, она как раз вчера всех расспрашивала, что за «Котейная» такая…»

Катя собралась было пройти мимо и даже шаг ускорила, но увидела за окном, на том месте, где в первый день сидел Федор, троих кошек, выглядывавших на улицу. Она невольно остановилась, чтобы их рассмотреть.

Все явно были беспородными и совершенно разными. В середине – самый крупный, пушистый рыжий красавец с кисточками на ушах и добродушно прищуренными оранжевыми глазами. На появление наблюдательницы он никак не отреагировал, сидел неподвижно и глядел перед собой.

Слева резвился котенок, белый с полосатыми пятнами. Он посмотрел на Катю пару секунд, а потом принялся нападать на хвост рыжего, которым тот лениво вильнул, отмахиваясь от хулигана, и забросил на другую сторону. Серебристо-серая кошка справа тронула лапкой стекло, как бы приглашая войти.

В глубине зала Катя заметила какое-то движение и хотела было уйти, но не успела. За окном возник Дима. Улыбнувшись, он жестом позвал Катю с таким видом, будто только ее и ждал. Стало стыдно за все свои сомнения: ведь ее и правда ждали, причем еще позавчера.

«Котейная» встретила запахом выпечки и приятной прохладой. Сегодня зал выглядел гораздо уютнее: солнце светило в окна, стулья расставили вокруг столов, появились новенькие сахарницы и салфетницы, полки ломились от книг и ярких коробок с настольными играми.

А главное, здесь наконец поселились кошки. Всех мастей и возрастов, гладкие, пушистые, черные, белые, полосатики – они были повсюду. Занимались своими делами и почти не обратили внимания на гостью.

– Хорошо, что пришла до того, как мы открылись! – воскликнул Дима, встречая ее у порога. – Сможешь познакомиться с нашими кошками в спокойной обстановке. Где хочешь сесть?

Катя ожидала, что он обнимет ее, но Дмитрий лишь слегка коснулся ее плеча, провожая к выбранному столику.

– Наверное, я должна была раньше заглянуть, – пролепетала она извиняющимся голосом. – Просто боялась вам помешать и подумала…

– Ну что ты как не своя? Не надо думать, приходи, когда захочешь, мы почти всегда дома, – возразил Дмитрий и крикнул вглубь зала: – Машенька! Выйди поздороваться, Катя пришла!

Мария Андреевна в переднике, с убранными под шапочку волосами и следами муки на руках выглянула на минуточку, поприветствовала гостью и тут же скрылась – на кухне пеклось ее знаменитое печенье. Кате было велено непременно дождаться, пока остынет первая партия.

Дмитрий принес чай и уселся напротив Соседний стул немедленно заняла серая кошка, та, что махала лапкой из окна. Катя потянулась ее погладить, и она охотно подставила голову, сложив уши самолетиком: чеши, мол.

– Это что же, она меня признала? И я должна забрать ее домой?

– Селедка-то? Нет, она просто общительная. А что, ты хочешь ее забрать?

– Хотела бы, да мне некуда, – вздохнула Катя. – Лучше буду приходить к ней в гости, пока хозяина не найдет. Кстати, видел блог с Федором? Он теперь звезда. Интересно, где они сейчас?

– В пути, – немного подумав, проговорил Дмитрий. – Дорога не очень, зато лес вокруг красивый. Еще немного – и свернут на проселочную, а там до озера рукой подать…

***

– Через пятьсот метров поверните налево, – предупредил навигатор равнодушным женским голосом.

Машину тряхнуло на очередной кочке. Черный кот, дремавший на пассажирском сиденье, приоткрыл зеленые глаза и недовольно мяукнул. Дэн не глядя погладил его и немного сбавил скорость.

– Не ругайся, скоро приедем. Сейчас повернем, а там до озера рукой подать. Но дороги здесь дрянь, ты прав.

Кот заворчал, будто соглашаясь, приподнялся на задние лапы, уперевшись передними о приборную панель, и выглянул в окно. Дэн потянулся за телефоном, чтобы поймать удачный кадр, но впереди показался нужный поворот. Пришлось сосредоточиться на дороге.

Выехали на грунтовку, к счастью, довольно ровную и укатанную. Густой лес подступал к ней вплотную, тонкие ветви, покрытые сочной молодой листвой, с тихим стуком хлестали по крыше. Дэн нажал в телефоне вызов и включил громкую связь.

– Здорово! – раздался жизнерадостный мужской голос. – Ты на месте?

– Нет пока, но уже повернул, – ответил Дэн. – Сам как, скоро будешь? Нас там ждут, баню натопили, удочки достали, водку я с собой везу.

– Не сомневаюсь, уж водку ты не забыл, рыбак, блин! – хохотнул собеседник. – Мы по плану, через час встречай. От Настены тебе привет. Все, давай. Наберу как подъезжать будем.

Дэн сбросил звонок и подмигнул наблюдавшему за ним Федору. Все шло по плану, и впереди были выходные на шикарной базе отдыха, оборудованной для рыбалки. С баней, шашлыком и ухой, встречей с друзьями, которых не видел тысячу лет и успел как следует соскучиться.

Владелец пригласил их совершенно бесплатно, в обмен на обзор – с тех пор, как Дэн начал путешествовать с котом, популярность его блога резко пошла на подъем. Котики, как истинные тотемные животные Интернета, вызывали массовое умиление и не выходили из моды.

– Что, дядя Федор, поедим рыбки? Не бойся, всех собак привязали. Надеюсь, кататься на лодке тебе понравится не меньше, чем в машине. – Он снова погладил кота. – Веди себя прилично, Настя свою подружку приведет, красивую. Так что я на тебя рассчитываю.

Еще одним бонусом путешествия с новым компаньоном было то, что Федор умел нравиться девушкам. Собственно, ему для этого ничего не нужно было делать – девчонки обожают пушистых зверюшек.

– Но я тебя ценю не за это, дружище, – сказал Дэн, и кот зажмурился в ответ.

С того дня, как Федор впервые забрался в салон его автомобиля, Дэн больше никогда не чувствовал себя одиноким. Кот оказался идеальным попутчиком: не ныл, не канючил, всегда был готов выслушать хозяина и ни в чем ему не возражал. И хотя он не мог ответить, но Дэн не сомневался – Федор все-все понимает.

***

– Какая чудесная история, – улыбнулась Катя. – Неужели они правда сейчас едут на ту рыбалку? Тебе Дэн написал?

– Я всегда слежу за своими кошками первое время, чтобы убедиться, что все идет как надо. А за Федором мы все вместе сможем наблюдать, тем более, он еще много где побывает. Будет интересно.

– Еще бы! Мне вообще все интересно. В смысле, чем ты занимаешься. Как выбираешь хозяев для кошек, и как у них потом все складывается. Наверное, у тебя в запасе полно всяких таких историй…

– Истории подождут, – сказала Мария Андреевна, выходя из-за угла с большим блюдом в руках. На нем громоздилась горка печенья, распространяющего восхитительный аромат свежей выпечки. – Давайте чай пить.

Печенье представляло собой конвертики из рассыпчатого теста, посыпанные сахарной пудрой, с начинкой из вишневого варенья и орехов. Еще теплое, оно буквально таяло во рту, и Катя еле сдержалась, чтобы не умять все до крошки.

– Нравится? – спросила довольная хозяйка.

– Еще бы! Как вам удается такое нежное тесто?

– Секрет, – с улыбкой ответила Мария Андреевна. – Если хочешь, как-нибудь и тебя научу. А сегодня возьмешь с собой, оно долго лежит и не сохнет. Угостишь подружек.

– Вот еще! Сама съем, – заверила Катя. – Спасибо вам.

– Не жадничай, ты всегда можешь прийти за добавкой, – вмешался Дима, поймав пробегавшего мимо маленького черного котика. – Лучше угости, порекламируешь наше заведение.

Катя пообещала, что и без того расскажет о «Котейной» всем, кого знает, но вдруг осознала, что вовсе не хочет приходить сюда с подружками. Она предпочла бы встречаться с Дмитрием и Марией Андреевной наедине, как сегодня. Чтобы это было только ее секретное место.

Она мысленно отругала себя за это – как не стыдно, ведь настоящий друг, наоборот, искренне пожелал бы кафе побольше посетителей! – и предупредила, что завтра придет не одна.

«Вот и узнаю, со всеми ли он такой приветливый или я в самом деле ему понравилась», – добавила Катя про себя.

– Конечно, дорогая! Мы будем рады всем твоим друзьям, – отозвалась Мария Андреевна. – Кто знает, может, кто-то из них окажется будущим хозяином одной из наших кошек.

– И все-таки, как вы решаете, кому их отдавать? Ведь не любому желающему доверите, правда же?

Дмитрий сверкнул зубами в ответ и погладил черныша вдоль спины. Котик послушно улегся у него на коленях и тихонько замурлыкал.

– Нет. Только тому, кого они сам выберут. В этом нет ничего странного, наверняка ты много раз слышала от знакомых, как кошки подходили к ним на улице или мяукали под дверью. Просились в дом, разыскав хозяина среди сотни других людей. Мы просто создаем для них условия.

– Может, они к каждому подходили, пока кто-то не взял, – усмехнулась Катя.

– Некоторые своего человека чуют безошибочно. Мы выбираем именно таких. – Дмитрий опустил котенка на пол, встал и собрал пустые чашки. – Никуда не торопишься? Поужинаешь с нами?

Ей конечно хотелось остаться, только сомневалась – удобно ли. Но Мария Андреевна пресекла возражения, заявив, будто наготовила столько, что двоим не съесть, и Катя непременно должна отведать медальоны из телятины по семейному рецепту.

Похоже, ее действительно ждали, готовились, придумывали, чем бы угостить. От понимания этого возникло ощущение заботы, тепла и собственной нужности, какое бывает только в гостях у очень близких друзей или родственников.

«Котейная» наверняка будет процветать, – думала она, наблюдая, как черный и пятнистый котенок носятся друг за дружкой вокруг соседнего столика. – Сюда хочется возвращаться».

История вторая. У каждой старой ведьмы должна быть кошка.

– Все-таки я не понимаю, в чем проблема? Я ее уже третий раз домой провожал! Ладно бы жила не одна, или квартира была такая, которую показать стыдно, но там нормально все. Чистота и порядок, тебе бы понравилось…

– Ты что же, забирался в ее дом?!

Под гневным взглядом Машеньки Дмитрий потупился и смутился, но быстро взял себя в руки и занял оборону:

– Ну а как еще? Отгонял демона, правда, ненадолго. Проголодается и вернется. Сама она меня не приглашает, хоть я ей понравился. – Он посмотрел на Машеньку вопросительно. – Ведь понравился же?

– Катенька девушка приличная. Я бы очень удивилась, пригласи она тебя домой после недели знакомства. И не вздумай напрашиваться… Эй, ты что это зубоскалишь?!

– И как же мне попасть в ее квартиру? – спросил Дмитрий, пряча улыбку. – Ты же знаешь, я ничего не могу без ее разрешения. Может, подскажешь? Или мне каждую ночь под ее окнами дежурить?

– Подежуришь, ничего тебе не станется, – проворчала Машенька, но при виде его кислой физиономии сменила гнев на милость: – Ну потерпи немножко, нельзя сейчас ее бросать. А потом что-нибудь придумаем.

– Ладно. Пойду тогда посплю, сегодня опять идти придется. Закончишь без меня?

Дмитрий спросил скорее из вежливости: к тому времени, как он проводил Катю и вернулся домой, «Котейная» давно закрылась, кошек накормили и заперли в отведенной для них комнате, даже уборщица все перемыла и ушла. Осталось лишь проверить, что везде порядок, погасить свет и запереть дверь, но это Машенька предпочитала делать лично.

Поднявшись на второй этаж, он принял душ, переоделся в просторные домашние штаны и футболку, улегся на кровать и вновь подумал о Кате. Она выглядела гораздо лучше, чем в первый день знакомства – демон не приближался все это время, и к ней вернулись силы.

Ноздри дрогнули от воспоминания о пленительном запахе ее тела, неуловимом для обычных людей, но таком манящем и ярком для него. Меняющим оттенки в зависимости от ее настроения и от энергии – сегодня она прямо-таки переполняла девушку. Катя была как полностью заряженный аккумулятор, и тот, другой, не мог не чуять этого.

Не выдержит, явится. Не сегодня, так завтра. Надолго прогнать не получится, а уж когда осмелеет и поймет, что неожиданный конкурент мало на что способен…

– Добровольно он ее не отпустит. Не сможет просто, она ведь как редкое лакомство, манкая, – промурлыкал Дмитрий себе под нос. – Странно, что до сих пор жива и здорова – никакой защиты, не девушка – открытая рана. Похоже он давно с ней, других не подпускает. И сам бережет.

В воображении возникло лицо Кати в тот момент, когда они стояли возле ее дома и прощались. На щеках румянец, глаза светятся весельем – она смеялась, он уже не помнил, над чем. Всплеск ее эмоций, который он ощутил как освежающий поток. Купался в нем, но не сумел выпить ни глотка…

Если б получилось, то и сон стал бы не нужен. Дмитрий и сейчас мог без него обходиться, но выбор источников силы в его распоряжении оставался небольшой, а силы понадобится немало. Демон должен явственно почувствовать ее, кто знает, вдруг испугается и еще на несколько дней оставит свою жертву в покое.

Волевым усилием он прогнал мысли, придал телу максимально удобное положение и отключился. Времени оставалось немного, не стоило тратить его впустую.

Демон явился к нему сам, сильная, древняя, разумная тварь. Выследил, но приближаться не смел – заглянул в сон, где Дмитрий не мог причинить ему вреда. И даже издали увидел, что враг связан крепкими путами клятв и ограничений.

– На что ты надеялся? – низким, на грани различимого, голосом спросил демон. – Она не твоя, и никогда не будет. Ты ничего не можешь. Уходи.

– Хочешь проверить, что я могу? – насмешливо отозвался Дмитрий. – Сегодня я буду там, и в другие дни тоже. Когда она станет моей, я тебя не пожалею, мясник.

– Она не согласится на связь с тобой по собственной воле. У тебя уже есть хозяин, кошка в наморднике. Я увидел достаточно.

Существо ушло. Дмитрий вновь провалился в глубокий сон, похожий на смерть. Он еще не восстановился, поэтому не позволил себе попасться на примитивную уловку. Час демона настанет нескоро, и до того момента он не сможет явиться к своей жертве, лишь пить ее жизненную силу по капле, не досыта.

Тем временем ничего не подозревавшая о творившейся вокруг нее чертовщине жертва вышла из ванной, налила вечерний стакан кефира и устроилась на кровати с ноутбуком. Она собиралась посмотреть пару серий любимого фильма и лечь спать пораньше.

Завтра суббота, но она обещала прийти в «Котейную» до открытия: у Марии Андреевны была назначена встреча с давней приятельницей, «старой ведьмой», как назвал ее Дима. Катя согласилась разбавить компанию и побыть на подхвате, если гостья засидится и не даст хозяйке нормально работать.

«Подумать только, завтра ровно неделя со дня нашего знакомства, а кажется, будто я знаю их много лет, – подумала Катя, забираясь под одеяло. – Какие они все-таки милые, и Мария Андреевна, и Дима…»

Закрыв глаза, она как наяву увидела его лицо. Едва уловимую иронию во взгляде, приоткрытые в полуулыбке губы – в воображении она смотрела на них, не таясь, и представляла, какие гладкие и упругие они наощупь.

«Интересно, как скоро он решится меня поцеловать? Я ведь ему нравлюсь, вряд ли он проводит со мной столько времени только ради компании для Марии Андреевны».

С мыслью о том, что завтра вновь с ним встретится, Катя задремала и постепенно погрузилась в спокойный здоровый сон. В эту ночь кошмары ее не мучили. Разве что в самый темный и холодный час, незадолго до предрассветных сумерек, она увидела во сне кота.

Огромный, с крупную собаку размером, он стоял на задних лапах, положив передние на подоконник, и смотрел в окно. Понимая, что это всего лишь сон, Катя с любопытством разглядывала его.

Его шерсть трехцветной масти, белая с черными и рыжими пятнами, выглядела густой и мягкой, так и хотелось запустить в нее пальцы. Кот не двигался, разве что чуть подрагивали кончики двух длинных хвостов, расслабленно лежавших на полу. Выражение его морды было умилительно задумчивым.

– Кошка, – поправляя себя, сонно пробормотала Катя. – Трехцветных котов не бывает.

Кот обернулся, навострил уши. Рыжие глаза широко распахнулись. Абсолютно бесшумно он оттолкнулся от пола и выскочил прямо сквозь закрытое окно.

Поворочавшись немного, Катя перевернулась на другой бок и затихла. Больше ей ничего не снилось до самого утра.

На следующий день она с трудом поборола желание выключить будильник и спать дальше. Катя чувствовала себя разбитой, как будто не спала всю ночь без задних ног, а пила коктейли и отжигала на танцполе, предварительно разгрузив вагон цемента. Мышцы ломило, голова болела, вдобавок еще и странная слабость…

– Не хватало еще в выходные заболеть, – разозлилась она, выпила таблетку аспирина и отправилась в «Котейную». Отказываться от своих планов из-за недомогания она не собиралась.

Для посетителей кафе открывалось через два часа, но ее уже ждали. Мария Андреевна с порога спросила, завтракала ли гостья, и, услышав отрицательный ответ, отправилась готовить кофе с бутербродами. Оставишь с Катей наедине, Дмитрий окинул ее подозрительным взглядом.

– Я не очень хорошо себя чувствую, – призналась она, догадываясь, что выглядит неважно. – Но сейчас таблетка подействует – и пройдет, не обращай внимания.

– Не нужна тебе та таблетка. Садись, я в твой кофе рома плесну, немного взбодрит, – он замялся, но все-таки продолжил. – Лучше бы тебе подняться наверх, полежать в покое.

– Ну уж, не настолько я больна, – смутившись, возразила Катя. – Вы ведь меня звали помочь, лучше скажи, что я должна делать.

Он вздохнул, сел напротив, уперевшись локтями о стол, и посмотрел ей в глаза.

– Ты не больна. Все равно сейчас нам помощь не нужна, отдохни. Кстати, заодно покажу тебе дом, посмотришь, как мы живем.

– Как-то странно приходить в гости, чтобы полежать, – пробубнила Катя, но любопытство пересилило: ей очень хотелось побывать на втором этаже.

Там оказалось светло и просторно: лестница вела в большую комнату с окнами на обе стороны. Почти пустую: пара диванов, журнальный столик и вазоны с фикусами. На стене висела картина – изображение грузовика в стиле поп-арт. С остальным интерьером, спокойным и классическим, она странным образом сочеталась.

– Нравится? – спросил Дима, проследив за ее взглядом. Она кивнула. – Это Уорхол. Одна из немногих вещей, которые я везде с собой вожу. Идем.

Всего в жилой части дома оказалось пять комнат: спальни хозяев, гостевая и кабинет, где на пустом столе лежал закрытый ноутбук. Другой техники, книг или каких-то вещей, намекающих на интересы владельцев, Катя не заметила. Красивый, но бездушный интерьер, как на фото в журнале.

Она думала, что Дима предложит отдохнуть на диванчике в гостиной, но он отвел ее в свою спальню. Здесь тоже царил минимализм: низкая кровать с гладкой спинкой, книжная полка на стене, две двери – в санузел и в гардеробную. Больше ничего, разве что сплетенный из черных и красных нитей ловец снов на стене над изголовьем.

– Располагайся. Хочешь, почитай что-нибудь, правда, выбор небольшой… Я принесу кофе.

– Ты что это, предлагаешь лечь в твою кровать? – опешила Катя.

Для нее постель была зоной интимной, даже садиться на свою кровать она никому не позволяла. Но Диму ее реакция только позабавила.

– В данный момент эта кровать свободна. Но вообще я не против, конечно, – с улыбкой сказал он. – Считай, что я ее тебе уступаю. Безо всяких намеков.

Он заглянул в гардеробную, достал плед и вручил Кате. И вышел, не дожидаясь, пока она придумает, что ответить.

– Я бы предпочла намеки, а не плед, – пробормотала она себе под нос. – Как-то все по-дурацки получается…

Стоять столбом посреди комнаты было и вовсе глупо, тем более, слабость все не отступала, и Кате действительно хотелось прилечь. Кровать прямо-таки манила, и девушка присела на краешек – все равно сидеть здесь больше не на чем.

Воображение тут же услужливо подкинуло образ Дмитрия. Вот он выходит из-за двери, ведущей в душ, в одних пижамных штанах, свободно болтающихся на бедрах. С мокрыми волосами и с полотенцем на плече. Ложится в эту самую постель…

«Но зачем ему в постели полотенце? – мысленно удивилась она. Полотенце исчезло. – И с чего я решила, что он в пижаме спит?»

Послушно испарились и штаны. Катя выбросила из головы эту фантазию, даже глаза зажмурила, чувствуя, как вспыхнули щеки.

Вернулся Дима с подносом, на котором стояли большая чашка кофе, сахарница и блюдце с чизкейком.

– Ну что же ты? Располагайся, пей кофе, пока не остыл. Можешь даже вздремнуть, я позову, когда старуха придет.

Катя забралась на кровать с ногами и уселась, подложив под спину подушку. Дима укрыл ее ноги пледом и вышел, так тихо, что она не услышала звука его шагов.

– Катя, проснись, – вкрадчиво произнес знакомый и очень приятный голос, мягко разгоняя туман дремоты. – Ведьма уже здесь и требует чая.

Просыпаться не хотелось – сон был на редкость спокойным, уютным, словно объятья кого-то большого и доброго. Но Катя быстро осознала, где находится, и мигом пришла в себя. Открыла глаза и увидела Диму, склонившегося над ней. Его теплая ладонь все еще лежала на плече.

– Прости, я сама не заметила, как задремала. Надо было раньше к вам спуститься, – проговорила она, сдерживая зевоту.

– Что ты! Хочешь – поспи еще. Я бы не стал тебя беспокоить, если бы сама не попросила.

– Нет-нет, и так неловко вышло. И мне уже гораздо легче, – возразила Катя, обуваясь. – Идем, не терпится увидеть, что ж там за ведьма такая.

– Эх и злобная старуха! Главное, не спорь, и вообще не начинай с ней разговор. Такая противная, ей в радость кому-то настроение испоганить, – предупредил Дима и окинул Катю внимательным взглядом. – Правда легче? Голова больше не кружится?

Прислушавшись к своему организму, она с изумлением обнаружила, что от недомогания и следа не осталось. Напротив, она чувствовала себя бодрой, свежей и отдохнувшей. Настроение было прекрасным, будто впереди ждало что-то очень хорошее.

– Как ты это сделал? Что-то в кофе добавил? Мне тоже нужно это средство, не отсыплешь?

– Ничего я не добавлял, только ром и сахар. Тростниковый, если это важно. Наверное, дело в анатомическом матрасе, не зря я тебя уговорил полежать на этой кровати. Идем, Машеньку пора выручать.

Гостья в полной мере соответствовала придуманному Димой прозвищу, по крайней мере, внешне. Это была тучная, рыхлая старуха с коротко стриженными волосами – в отличие от белоснежных кудряшек Марии Андреевны, похожих на пух одуванчика, ее седина цветом напоминала половую тряпку. Мясистый нос, сливой нависавший над губой, украшала бородавка. Одетая в коричневое платье и серую кофту, с лицом, навечно искаженным гримасой брезгливого недовольства, старуха квашней растеклась по дивану, заняв его почти целиком.

На узком свободном краешке улеглась серебристо-серая Селедка, поджав под себя лапки и подогнув хвост. Вид у нее был спокойный, даже довольный, хотя соседка не торопилась ее гладить, напротив, подчеркнуто игнорировала.

Подозрительно осмотрев вошедших ребят, «старая ведьма» коротко поздоровалась с Катей и вновь обратилась к Марии Андреевне.

– Она тоже, что ли, твоя троюродная внучка?

– Катенька – подруга Димы, ну и моя заодно, – невозмутимо ответила та, ласково улыбаясь. – Посидишь с нами, дорогая?

– Мы лучше принесем вам чай, – вмешался Дима. – К тому же открываться пора, а у нас десерты не выставлены. Ты не против, если Катя мне поможет? А вы пока пообщаетесь.

С этими словами он подхватил Катю под руку и повел ко входу в служебное помещение. Казалось, она чувствовала спиной, как гостья сверлит ее придирчивым взглядом.

– Подружка, говоришь? Это что теперь, мода у них такая, у подружек, с утра пораньше к женихам приходить? – донесся вслед ехидный голос старой ведьмы. – Или она еще с вечера не уходила?

Катя вспыхнула и дернулась было назад, чтобы возразить сварливой бабке, но Дима буквально затащил ее за дверь, шепнув, что некрасиво вмешиваться в разговор старших.

– Но она же непонятно что о нас подумала!

– А тебе есть дело до того, что она подумала? – фыркнул он в ответ.

«Или что меня в принципе приняли за его девушку, – мысленно добавила Катя. – Пусть он вслух не сказал, но ведь мог решить, что мне это не понравилось».

– Абсолютно никакого, – поспешно согласилась она. – Если Марии Андреевне это не важно, то мне тем более.

– Вот и прекрасно! На вот, отнеси это, только осторожно, там торт.

Дима вручил ей увесистую коробку, прихватил поднос с чайником и чашками и велел отнести торт на прилавок возле десерт-бара.

Там уже выстроились коробки с пирожными и чизкейки. Домашнее печенье стояло особняком, насыпанное в объемную пузатую вазу. Стопка одинаковых белых тарелок ждала, когда хозяева разложат на них угощение.

Вернулся Дмитрий и попросил помочь расставить десерты в витрине. К счастью, все привезли уже нарезанным, оставалось только аккуратно переложить на тарелки. Вдвоем они справились быстро. Дима предложил выбрать что-нибудь для себя, но она отказалась.

– Давай я лучше тебе помогу, пока Мария Андреевна развлекает гостью. Отработаю то, что уже съела.

– Вообще-то это было угощение, – укорил Дима с искренней обидой в глазах. – Я думал, мы друзья.

– Вот и помогу по-дружески, подменю хозяйку. Только я бы… – она прикусила язык, чуть не проговорившись, что рассчитывала не просто на дружбу. Вот еще. Она всегда считала, что первый шаг должен сделать парень, и не собиралась изменять своим правилам. – Не уверена, что смогу отблагодарить за то, что ты меня на ноги поставил. Мне сейчас болеть вообще нельзя, на работе аврал. Может, все-таки расскажешь, что ты сделал? Я бы ни за что просто так не заснула в гостях, да еще с самого утра. Даже на анатомическом матрасе.

– Можно как-нибудь потом? Просто это… ну… с непривычки покажется странным. Боюсь, не поверишь или решишь, что нарочно выдумываю всякое. Короче, считай это чем-то из области нетрадиционного лечения – старинные секреты, народная медицина, вот это все.

– Все-таки подмешал что-то в кофе, – ехидно отозвалась Катя, немного раздосадованная такой скрытностью. – Надеюсь, не кровь некрещенного младенца.

– Как можно! Никакой гадости я тебе не подмешивал, ни кровь, ни жабу сушеную, даже не плюнул… Погоди, ты меня заболтала совсем. Нам же открываться пора!

Он оставил Катю за стойкой и поспешил к входной двери. Отпер ее, перевернул табличку стороной с надписью «Открыто», направился было обратно, но задержался возле столика, где сидели подружки.

Гостья о чем-то тихо спросила его. Видимо, вопрос оказался не из приятных – лицо Димы вытянулось, и он не нашелся что ответить.

– Полно тебе, Зинаида! – всплеснула руками Мария Андреевна. – Не смущай мальчика. Ему работать надо. Иди, Димочка, я позову, если что-то понадобится.

– Смутишь его, как же. Знаю я современную молодежь! – проворчала Зинаида, глядя на него с открытой неприязнью. – Работнички. Ты бы его не распускала, а то вот так, глядишь, и…

Она вновь понизила голос, и Катя не разобрала, на что именно надо глядеть. Но Дмитрий явно услышал и беззвучно рассмеялся, поспешно ретируясь к себе за стойку.

– Это в каких страшных грехах она тебя обвиняет? – тихонько поинтересовалась Катя.

– В стандартных. Что я бездельник, обманом вымогающий деньги у доверчивой бабушки. Устроил в ее доме разврат, – он откровенно забавлялся, говоря это. – Наверняка еще и наркоман – я не дослушал. Бедная Машенька! Надеюсь, скоро придут нормальные посетители и удастся спровадить эту ведьму.

– А она что, правда ведьма?

– Ну уж. Такая большая, а в сказки веришь… Опа, а вот и первые гости!

Возле окна стояли, взявшись за руки, невысокая полноватая девчонка-подросток и белобрысый мальчик совсем детсадовского возраста. Они с нескрываемым любопытством смотрели на черного и пестрого котят, затеявших возню на подоконнике. Мелкий дергал девочку за ладонь и, судя по выражению лица, канючил.

– Иди, позови ее, – велел Дима. – Кажется, она стесняется, или денег при себе нет. Угостим детей печенюшками.

Присмотревшись, Катя заметила, что одежда на них хоть и опрятная, но явно дешевая. Девочка вообще выглядела очень скромно: ни косметики, ни нормальной стрижки – длинные темно-русые волосы заплетены в толстую косу. И сумка, висящая на плече, старомодная и потрепанная.

– Почему я? Ты хозяин, к тому же, у тебя лучше получится, – возразила Катя.

– Ты сама предлагала помощь. Или передумала? Давай, предложи им бесплатный чай.

– Вы так никогда не заработаете, – проворчала Катя, послушно направляясь к двери.

Она не понимала, что взбрело ему в голову, но ей и самой захотелось пригласить девчонку. Уж больно сиротливо она выглядела с этой своей старой сумкой, разглядывая витрину.

«Прямо девочка со спичками», – подумала Катя, выходя на улицу.

– Привет! – сказала она, улыбаясь как можно дружелюбнее. – Хотите посмотреть на котиков? Заходите, не бойтесь! Здесь открыто.

– Извините, – девочка смутилась, отвела взгляд и поникла, будто ее застали за чем-то нехорошим. – Мы сейчас уйдем.

– Я хочу печенье! – капризно выкрикнул мальчишка, дергая ее в сторону входа.

– У нас есть сколько угодно печенья, – подмигнула ему Катя. Тот шмыгнул носом и заулыбался. – Не стесняйтесь, все равно еще нет никого. Мы вас чаем напоим.

– У меня с собой денег нет, – едва слышно пискнула девчонка. – Спасибо, мы как-нибудь в другой раз. Сема, прекрати капризничать, не стыдно перед тетей?

– Хочу пече-е-енье! – гнусаво провыл Сема, ничуть не стесняясь тети. Слезы потекли по щекам, и он размазал их пухлым кулачком.

– Денег не надо, – сказала Катя и посторонилась, открывая перед ними дверь. – Мы угощаем. Заходите же, а то подумают, что мы тут над ребенком издеваемся.

Девчонка сдалась и затащила хнычущего Сему внутрь. Тот моментально успокоился, с любопытством озираясь. Катя проводила их за столик в противоположном конце зала от места, где сидели старушки.

Мария Андреевна встретила посетителей добродушной улыбкой. Старая ведьма недовольно поджала губы при виде зареванной детской мордашки, и Катя окончательно убедилась, что прозвище попало в цель.

– Хочу кису, – потребовал Сема, не позволяя отвлечься от своей персоны.

Катя растерялась: не ловить же для него кошку. Тем более, он наверняка затискает несчастное животное, а то и сам пострадает от зубов и когтей. Выручил подошедший с вазочкой печенья Дима.

– Будешь хорошо себя вести и сидеть тихо – они сами подойдут познакомиться, – произнес он строго. – Как вас зовут?

– Меня Сима… Серафима, – ответила девушка, скромно опустив пушистые реснички. Круглые щеки ее порозовели: обаяние хозяина действовало безотказно. – А это Семен. Сема, что нужно сказать?

– Спасибо, – пробубнил мальчишка, набивая рот печеньем.

– На здоровье, – улыбнулся Дима. Семен посмотрел на его зубы и нахмурил реденькие светлые брови. – Подожди, не ешь всухомятку, я тебе чай принесу.

– Не буду чай, – косясь на него подозрительно, пробурчал мальчик.

– А из самовара?

– Правдашнего? Как на базаре?

– Мы читаем сказку про муху-цокотуху, – пояснила Сима. – Не надо, мы и так вас побеспокоили…

Но Дмитрий не дослушал и отправился на кухню, велев предложить ребятам пирожных. Девочка не успела отказаться: разумеется, ее братишка немедленно заявил, что хочет пирожное.

Вскоре все вчетвером расселись за накрытым столом. Сема получил бант на веревочке и играл с черным котенком. Сима немного расслабилась и разговорилась. Оказалось, что кроме капризного Семы у нее есть еще один братишка и две сестренки, и все младшие. Потому она и засмотрелась на кошек: завести животное дома условия не позволяли.

– Весело у вас, наверное, – вежливо сказала Катя.

Ее единственный брат был младше на пять лет, и в детстве они постоянно ссорились. Страшно было вообразить, каково это – справляться с целой оравой малышни.

– Да уж, не соскучишься, – рассмеялась Сима и тут же поймала за руку братишку, под шумок пытавшегося угостить котенка кремом с пирожного. – Ты что делаешь, ему нельзя сладкое, животик будет болеть!

– Ты мне так говорила, а он не болел, – заявил несносный ребенок. – Котик хочет вкусняшку!

– Это для тебя вкусняшка, а котики сладкое не любят. Они не различают сахар на вкус.

– А ты много знаешь о кошках, – сказал Дима, рассматривая девчонку с интересом.

Катя вдруг почувствовала, как в голове вертится какая-то мысль, но ухватить ее за хвост не получалось. Что-то, связанное со сладостями…

– Наша гостья, кажется, соизволила наконец-то нас покинуть, – отвлек ее Дмитрий. – Пойду провожу, предложу метлу, чтоб быстрее долетела.

– Наверное, мне тоже стоит попрощаться, – сказала Катя Симе. – Вы пока пейте чай, я сейчас.

Гостья уже поднялась с дивана и двигалась к выходу, внушительная как дирижабль. Она оказалась на голову выше маленькой изящной Марии Андреевны, а уж шире едва ли не втрое. Кошка, все это время дремавшая рядом, спрыгнула на пол и последовала за старухой, задрав трубой темно-серый хвост.

– Дело твое, конечно, но мне вся эта затея не по душе, – говорила ведьма-Зинаида хозяйке. – Внук этот, непонятно откуда взявшийся… Он тебя втянул в какую-то авантюру, попомни мое слово. Все они затейники, лишь бы не работать. Заводы стоят, а кругом одни менеджеры да блогеры, тьфу!

– Мне тоже было очень приятно с вами познакомиться, – проворковал Дима, улыбаясь ей, как родной. – Приходите к нам еще.

– И приду, – отозвалась она, воинственно вздернув все три подбородка. – Не думай, что раз Маша без родных детей осталась, то за ней и присмотреть некому. А ты чего тут? Брысь!

Селедка стояла возле двери и вопросительно смотрела, ожидая, когда ей откроют. Мария Андреевна и Дмитрий переглянулись.

– А это она с тобой собралась, Зин.

«О нет! Селедочка! Неужели они ее этой противной бабке отдадут?» – с ужасом подумала Катя.

– Не нужны мне никакие кошки, – успокоила ее Зинаида. – Одна грязь от них.

– Селедка очень чистоплотная, к лотку приучена и к когтеточке. Привита, стерилизована, глистогонили неделю назад, – как ни в чем не бывало рассказывал Дмитрий. – Она вас признала. Но если не хотите…

– Сам ведь говорил, что она ко всем идет, – возразила Катя и удостоилась презрительного взгляда.

– К тебе-то вон не пошла. Гляди-ка, животное, а чует… И ведь надо было такую кличку придумать – Селедка! Кто ж так кошек называет!

Некоторое время старуха и кошка молча смотрели друг на друга. Тишину нарушал лишь звонкий голосок Семы, требовавшего у сестры последний кусок пирожного.

Наконец Зинаида вздохнула, наклонилась, грузно опираясь о косяк, и подхватила Селедку. Держа ее на руках, простилась и распахнула дверь.

– Подожди, я тебе переноску дам, как же ты с ней домой поедешь? А лучше давай Дима тебя проводит, отнесет заодно корм, наполнитель на первое время, лоточек… – предложила Мария Андреевна, но вредная старуха лишь отмахнулась.

– Сама все куплю, что я, нищая, по-твоему?

Вышла на улицу и гордо зашагала прочь, не обернувшись на прощание. Катя проводила ее взглядом, полным тоски. Селедку, самую спокойную и ласковую из обитателей «Котейной», было особенно жаль.

– Не грусти, – шепнул Дима ей на ухо, щекоча дыханием. И тут же отстранился, обращаясь к Марии Андреевне. – Пойдем, я познакомлю тебя с нашими гостями.

Едва она успела присесть и узнать, как зовут ребят, как на пороге появились новые посетители. Две парочки, шумные и ярко одетые студенты – они уже бывали здесь раньше, пили кофе литрами и играли в настольные игры.

Серафима спохватилась, поблагодарила за гостеприимство и засобиралась домой, не обращая внимания на протесты брата. На прощание Мария Андреевна вручила ей коробку и записку в конверте.

– На вот, передашь своим гостинец. А письмо маме отдай, – она положила руку на плечо девочки. – У меня к тебе предложение: не хочешь немного у нас поработать? Со следующей недели каникулы, можешь приходить на несколько часов по вечерам.

– Работать у вас? – не веря своим ушам, переспросила Сима. Круглое личико озарилось улыбкой, которая тут же погасла. – Но я ведь ничего не умею. И родители… не знаю, отпустят ли…

– Ты спроси, вдруг отпустят. Прибирать со столов и мыть посуду много умения не надо, справишься. Работа не тяжелая, но мне одной трудно все успеть. Поможешь, заодно и заработаешь на булавки.

– Хорошо, – поспешно кивнула Сима, словно опасаясь, что хозяйка передумает. – Я буду очень стараться, если возьмете!

Простившись со всеми, она вышла из «Котейной», быстрой тенью промелькнув за окном, бережно неся коробку со сластями. Довольный Семен вприпрыжку шагал следом.

– Вам действительно нужен работник? – удивленно спросила Катя.

– Да не то чтобы… Я справляюсь в общем-то. Просто хочется ей помочь, пусть хоть немного от домашних дел отвлечется. К тому же деньгами на карманные расходы ее явно не балуют, а ей столько всего нужно, в этом-то возрасте.

– Очень великодушно с вашей стороны. Вот только я удивляюсь, как вы умудряетесь что-то зарабатывать? Постоянно кого-то угощаете даром, теперь еще и это…

– Ой, брось! Какой уж тут заработок, – рассмеялась Мария Андреевна. – У меня есть средства, не волнуйся. «Котейная» – это не ради денег, а для души.

Визит злейшей подруги утомил ее. Оставив Диму на хозяйстве, она отправилась по магазинам, пока посетителей немного. Катя вызвалась составить компанию – все равно никаких планов на сегодня у нее не было.

– И охота тебе выгуливать старуху в свой законный выходной? – удивилась Мария Андреевна. – Мы и без того у тебя полдня отняли.

– Я всегда рада вам помочь, особенно если в награду получаю кофе и печенье. А в торговый центр мне давно надо бы зайти, в компании веселей.

– Веселей, если в компании подружек, – Мария Андреевна взглянула на нее с сочувствием. – Я все удивляюсь, ты такая хорошая девочка, почему вечно одна? И к нам только раз с подругой приходила. Ей у нас не понравилось?

Зажегся зеленый свет, и Катя взяла спутницу под руку, переходя дорогу. Отвечать честно на ее вопрос было неловко. Ведь не скажешь же, что на самом деле она приходит, чтобы увидеться с Дмитрием, и не хочет ни с кем делить его внимание.

– У нее аллергия, – сказала Катя. Это не было ложью: «Котейная» Ане понравилась, но стоило потискать котика, как она расчихалась и достала таблетки. – Вы не думайте, у меня есть друзья, и мы иногда ходим куда-нибудь вместе. Кстати, а кем вам приходится сегодняшняя гостья? Вы же вроде бы приехали издалека, никого здесь не знаете.

– Зиночка? Она моя одноклассница. Нашла нашу страницу в соцсетях и написала мне, представляешь? Столько лет ничего о ней не слышала, – вздохнула Мария Андреевна, улыбаясь воспоминаниям. – Я ведь родилась и выросла в этом городе. Потом уехала учиться, а как родителей похоронила, так больше и не возвращалась. Думала, никого уж не встречу из старых знакомых, и вдруг такое везение.

«Да уж, повезло так повезло», – про себя заметила Катя, вспомнив огромную и хмурую, как грозовая туча, Зиночку.

– Неужели вы с ней дружили? Вы такие… разные.

– У нас весь класс был дружный. Ты Дмитрию не верь, я в курсе, как он ее окрестил, негодник. Она хорошая. Просто жизнь у нее была нелегкая, привыкла все и вся на своем горбу тянуть, вот и пытается мои дела наладить. Это своего рода забота, понимаешь?

– Если она и дальше будет так налаживать, у вас все посетители разбегутся, – съязвила Катя. Она все никак не могла простить противную старуху за то, что та забрала Селедку.

– Не разбегутся! Да и вряд ли она в скором времени появится, у нее ведь хлопот полон рот. Внука ждет на каникулы. – Зайдя в просторный холл торгового центра, она остановилась, осматриваясь. – Ты наверняка все здесь знаешь, не побудешь моим проводником? Для начала нам нужны товары для дома…

Спустя пару часов они вернулись, нагруженные пакетами с покупками. Катя помогала донести самые тяжелые, и Мария Андреевна провела ее сразу на второй этаж: оказалось, туда был отдельный вход со двора.

Маленький дворик она видела из окна, еще когда Дима показывал дом. С двух сторон его закрывали глухие стены, а с третьей – высокий кирпичный забор. Очень живописный, старинный, увитый зарослями девичьего винограда, он сам по себе служил украшением.

Во дворе росли кусты роз, сирени и жасмина, на ухоженном газоне стояли качели с навесом и кованая скамейка. Чудесное место для отдыха: хоть шашлык жарь, хоть загорай – никто не увидит.

– Как здесь здорово! – искренне восхитилась Катя.

– Нам тоже нравится, одно из достоинств этого дома. Кстати, как он тебе?

– Идеальный, – выдохнула она, поднимаясь на крыльцо следом за хозяйкой.

Остаться пообедать она отказалась: пока они гуляли по магазинам, в «Котейной» прибыло народа, и стало неловко отвлекать друзей от работы. Сославшись на дела по хозяйству, она собралась было уйти, но Дима попросил подождать минутку. Сбегал на второй этаж и вернулся с небольшой коробкой – белой, гладкой, без надписей и логотипов.

– Вот, возьми. Повесишь над кроватью, говорят, бережет сон от кошмаров, – сказал он и вручил ее Кате.

Внутри лежал тот самый ловец снов, который она сегодня видела в его спальне. Единственное украшение, наверняка чем-то ценное, раз Дмитрий привез эту безделушку с собой.

– Я не могу забрать у тебя такую важную вещь, – попыталась отшутиться Катя и протянула коробку обратно.

Если честно, ей бы и в голову не пришло повесить у себя в спальне, да еще на видном месте, такую несимпатичную штуковину. Переплетение грубых черных нитей складывалось в странный узор, в котором кое-где нарушалась симметрия, да так, что не сразу заметишь. Но впечатление раздражающей неправильности возникало с первого взгляда. Красные бусины походили на застывшие капли крови. Пучки иссиня-черных перьев красоты не добавляли.

– Просто повесь на стене у изголовья. Раз он тебе не нравится – спрячь так, чтоб не видеть, – тихо, но настойчиво произнес Дима. – Считай, что это подарок, на память.

– Ну, если это так важно… Постой, почему на память? Ты собираешься уехать?

Он улыбнулся, хотел что-то сказать, даже воздуха набрал, но передумал. Взглянул на Катю, прищурившись, и покачал головой.

– Нет. Наверное, здесь я останусь надолго. Не придирайся к словам, а то впредь буду бояться дарить тебе подарки.

«Вот как? Значит, ты все же планировал мне их дарить?» – опешила Катя. Не найдясь, что ответить, она закрыла коробку с нелепым сувениром и пообещала сегодня же приладить его между спинкой кровати и стеной. Сделать это, как только переступит порог своей квартиры.

В конце концов, раз уж получила подарок, надо пользоваться – Дима может обидеться, не увидев его, когда придет в гости…

И только подходя к дому Катя вдруг поняла, что до сих пор ей ни разу не приходило в голову его пригласить. Она вообще не любила посторонних в своей квартире. Присутствие кого бы то ни было воспринималось как вторжение в личное пространство, причиняло почти физический дискомфорт. Даже если этот человек ей нравился.

«К тому же моя квартиренка ни в какое сравнение не идет с их домом, – подумала она. – Даже как-то неловко сюда приглашать».

Но жуткое украшение все-таки повесила – обещала ведь. И даже прятать не стала, чтобы смотреть на него и вспоминать, как Дмитрий приносил кофе в постель и укутывал ее ноги пледом.