Воронец в снегу. Чудовище из легенд бесплатное чтение

Пир зверей

С прибытием принца Равена вроде бы ничего не изменилось, по крайней мере, для меня. Очень скоро наша процессия опять двинулась вперёд, а я всё также продолжала сидеть в этих самых санях, одна. Хотя, насколько я могла судить, это было странно, что Равен здесь появился. Я должна была встретиться с ним лишь в столице Хэйаня – Вэйдатине. Впрочем, это же хэйаньцы, у нас часто говорили, что их поступки не поддаются логическому объяснению.

Но на самом деле жаловаться мне было не на что. Теперь мне вовсе не приходилось скучать, рассматривая однообразие снежной равнины. Правда, принц Равен ограничился только тем, что поприветствовал меня, а потом совсем перестал обращать внимание, словно я пустое место, что было немного обидно. Впрочем, этот факт не так уж сильно меня заботил. Теперь мне постоянно было нужно одёргивать себя, потому что мой взгляд то и дело устремлялся к хэйаньскому принцу. А у нас считается невежливым настолько открыто проявлять интерес к человеку – этим можно и смутить его. Хотя принц Равен вроде и не замечал моих взглядов. И из-за этого мне было ещё труднее сдержать своё любопытство. Ведь уже очень скоро этот мужчина станет моим мужем, и мне придётся провести с ним всю оставшуюся жизнь.

На самом деле, несмотря на то, что я привыкла к людям совсем с другими чертами лица, я не могла отрицать того, что принц Равен был красив, на свой хэйаньский резковатый манер: чуть раскосые глаза, чётко очерченные скулы и прямой нос. И у него, как и у Неро, тоже были длинные чёрные волосы, забранные в хвост. Но сказать, что он похож на других хэйаньцев, я не могла, было в нём что-то, что выделяло его среди других. Возможно, мне так казалось из-за его манеры держаться, которая заставляла других подчиняться ему беспрекословно. Наверное, исходя из того, что он всё-таки уроженец этой тёмной страны, можно было сказать, что мне повезло, даже несмотря на то, что он, по-видимому, то ли сознательно меня игнорировал, то ли не знал самых элементарных правил приличия.

В то же время было кое-что в нём, что меня немного пугало, хотя я и твердила себе, что это глупо. Просто я не могла отделаться от мысли, что именно таким я и представляла себе злого хэйаньского колдуна Корвиса из наших легенд. Говорили, что он родился несколько веков назад и всегда одевался во всё чёрное. Тогда он ещё был просто генералом Хэйаня. Но однажды он увидел прекрасную принцессу из Люцема и похитил её. Уж не знаю, зачем он это сделал, в легенде об этом не говорилось. Но узнав о преступлении генерала из Хэйаня, жители Люцема очень опечалились и стали молить богиню Солис о помощи. Та вняла им и прокляла Корвиса. Но в итоге принцессу это не спасло, а хэйаньский генерал прекратил стареть и превратился в злого колдуна. Он до сих пор жив и продолжает похищать принцесс.

Естественно, это была только легенда. Да и не может же Равен быть на самом деле колдуном Корвисом! Но это было ещё одной причиной, почему я время от времени бросала взгляды на него.

Где-то через час мы подъехали к какому-то замку. После этих саней от хэйаньцев я уже ожидала увидеть что угодно. Но замок оказался на удивление обычным: по крайней мере, высокие серые стены с квадратными зубцами, надвратные и дозорные башни выглядели точно такими же, как строили и у нас в Люцеме. Правда, в дополнение к этому на стенах я видела какие-то тёмные то ли пятна, то ли подтёки, словно кто-то что-то лил сверху. Мне было очень любопытно, откуда они взялись. Но сейчас рядом со мной не было никого, кого я могла спросить об этом.

Даже въехав во двор, я не могла отделаться от мысли, что этот замок построен люцемцами. До сих пор архитектуру хэйаньцев мне видеть не приходилось, но однажды я слышала, что их дома очень отличаются от наших. Но пока не было ничего, что подтверждало это.

Встретить нас вышел какой-то человек, почему-то на нём были хэйаньские доспехи, сделанные из чёрных пластин, а ещё, в отличие от других мужчин, что окружали меня, у него были длинные усы. Я сразу предположила, что он хозяин этого замка. Впрочем, мне он не представился. Да и говорил он на том самом непонятном хэйаньском языке, который мы называем тёмным. А на меня он если и взглянул, то так, как смотрят на пробежавшую по двору кошку. Да, это не Люцем, где рады каждому гостю. Из-за этого я сразу почувствовала себя здесь лишней, и ещё было очень неловко. В Хэйань со мной отправилось всего три человека, наверное, окажись кто-то из них рядом, мне было бы легче. Но, как я ни оглядывалась вокруг, не могла их найти.

– Что случилось, принцесса Актея? – спросил меня Равен. За всё время это был в первый раз, когда он по-настоящему обратил на меня внимание.

– О… – признаться в том, что мне просто немного обидно из-за пренебрежительного отношения ко мне, я не могла, а поэтому, мысленно попросив у богини Солис прощения, я произнесла: – Я просто думала, что хэйаньцы строят другие замки. И крыши у них вот такие, – и я показала жест, который для наглядности сделал Флавиан, когда рассказывал мне про их дома. Хотя на самом деле я не очень-то представляла, что он там имел в виду.

– Так и есть, – подтвердил Равен, чем удивил меня и мне даже захотелось увидеть эти самые крыши. – Но этот замок построили люцемцы.

– Зачем? – я действительно не понимала, зачем кому-то из наших делать подобное. Это же земля тьмы, тут только хэйаньцы и могут выживать.

– Возможно, лишь затем, чтобы этот замок, в конце концов, попал в наши руки, – в голосе Равена слышалась откровенная насмешка. – Принцесса Актея, вам стоит отдохнуть с дороги. Через час подадут ужин в большом зале. Но если вам неприятно присутствие хэйаньцев, можете поесть и в своей комнате. Джу, отведи принцессу в её комнату.

Я не успела ничего ответить ему, потому что после этих слов принц Равен развернулся и куда-то ушёл. Всё-таки хэйаньцы вежливыми манерами себя не обременяют, ни один нормальный люцемец так бы не поступил.

В любом случае единственное, что мне сейчас оставалось, это подняться в комнату, что мне отвели. То, что она располагалась на верхнем этаже, говорило о том, что хэйаньцы, несмотря на довольно-таки неучтивое отношение ко мне, всё-таки считаются с моим положением. А то я уже всерьёз начала опасаться, что меня отправят куда-нибудь к прислуге.

Комната, предназначенная для меня, тоже была вполне в люцемском стиле: стены обшиты деревянными панелями, а на полу плитка с узором из листьев папоротника. Только на коврах были изображены не привычные мне травяные узоры, а какие-то люди в хэйаньских доспехах. Но, как и ожидалось, здесь было довольно холодно, даже несмотря на то, что ставни окна были плотно закрыты. Я грустно посмотрела на поленья, аккуратно сложенные возле камина. В таких вещах, как розжиг огня, я совершенно не разбиралась. Как-то однажды попробовала, и весь верхний зал почему-то заволокло дымом. Повторить тот же фокус здесь мне не хотелось. Но Джу, которая привела меня сюда, сразу же сослалась на какие-то дела и ушла, эти хэйаньцы вообще любят куда-то исчезать. А Виты и Фелиши, моей служанки, здесь не было.

И всё же, несмотря на то, что я всё ещё была в той же одежде, что дали мне хэйаньцы, просто сидеть было холодно. И потом, я по пальцам могла пересчитать, когда я оставалась одна. А делать в этой комнате совершенно было нечего, разве что предаваться пустым и грустным мыслям о Люцеме. Я ещё раз взглянула на дрова и решилась.

– Принцесса Актея! – раздался испуганный голос Виты у меня за спиной, когда я попыталась засунуть в камин одно поленье. И вот так всегда, стоит мне только придумать что-нибудь интересное, как сзади обязательно кто-нибудь появляется и делает такое лицо, словно я совершаю ужасное преступление.

– Принцесса Актея, оставьте это дело нам, – следом за Витой в комнату влетела Фелиша. На её веснушчатом лице со вздёрнутым носиком сияла улыбка, а сама она походила на маленькое солнце, возможно, такое впечатление складывалось из-за её ярких рыжих волос. Фелиша совсем недавно была назначена мне в служанки, и я была очень удивлена, что она решила последовать за мной в Хэйань.

Я улыбнулась ей в ответ и оставила дрова в покое.

Наблюдая за тем, как в камине постепенно разгорается огонёк, я вспомнила слова Равена.

– Мне кажется, что этот замок построили люцемцы, когда здесь ещё не было снега, – произнесла я вслух, словно продолжая тот разговор. Хотя полностью понять, что именно подразумевал под своими словами хэйаньский принц, я не могла.

Вита удивлённо на меня глянула, будто говоря, с чего я так решила. Но Фелиша согласно кивнула и сказала:

– Да, ещё двадцать лет назад эти земли принадлежали нашему королевству, а потом их захватили хэйаньцы. А как известно, за ними всюду следует зима.

Вот как. Я знала, что земли Хэйаня всегда покрыты снегом. А оказывается, что и захваченные ими территории постигает та же судьба. Этого мне никогда не говорили. Впрочем, я и не спрашивала. Но если подумать, о самой войне между Люцемом и Хэйанем я тоже почти ничего не знаю, да и никогда не интересовалась этим по-настоящему. И тут я припомнила книгу, в которой описывался штурм замка, и которую у меня очень быстро обнаружили и отобрали. Но там была картинка, где несколько людей выливали что-то из огромного чана вниз на взбирающихся по лестнице людей. И… неужели те тёмные следы, что я видела на замковой стене это свидетельства последней битвы?

– А что тут произошло двадцать лет назад? – спросила я.

– Я ничего не знаю об этом, – покачала головой Вита.

– Да и я тоже, мне тогда было всего четыре года, – ответила Фелиша и её улыбка погасла. – Но отсюда родом мои родители. И этот замок назывался Фелиция Соспита. Теперь хэйаньцы, наверное, переназвали его на свой манер. И насколько я помню, с тех пор как этот замок захватили, крупных сражений не было.

– Значит, эти земли ещё совсем недавно принадлежали роду Парма? – Вита даже не спрашивала, скорее утверждала.

Конечно, даже я знала, что Фелиция Соспита или Фелиция-Защитница была их прародительницей. И ещё, я взглянула на пол, на гербе рода Парма был изображён папоротник. Всё сходится.

– Я почти не помню, как здесь всё было, – Фелиша, кажется предалась воспоминаниям. – Но тут точно не было никакого снега. Всё было зелёное, во дворе замка даже был небольшой садик. Но… как эти хэйаньцы вообще выживают, если у них ничего не растёт? Земля смерти какая-то.

– Это всё чёрная магия, – убеждённо ответила я. По крайней мере, меня так учили, да и других объяснений я не находила.

– Принцесса Актея, где вы будете ужинать? – раздался голос Джу, в котором проскакивали нотки недовольства. Мы так увлеклись разговором, что не заметили как она вошла.

– Внизу, конечно, – ответила я. В конце концов, вечно скрываться по комнатам я всё равно не смогу. Хотя хотелось бы.

Уже следуя за Джу, я всё же не удержалась и спросила:

– А как называется этот замок?

– Баохушэнь, – ответила Джу, а потом добавила немного помолчав: – Думаю, это можно перевести на ваш язык, как святой защитник.

Я решила, что Фелише это будет интересно узнать, но тут же все мои посторонние мысли улетучились, я оказалась в главном зале.

Я слышала, что хэйанцы едят пищу сырой, потому что в их вечной мерзлоте деревья не растут, и огонь им разводить нечем, а иногда они свирепеют настолько, что поедают зверей ещё живыми, а уж про правила приличия и говорить нечего. У нас даже была поговорка: не веди себя за столом как хэйанец, а то богиню Солис разгневаешь. И теперь мне предстояло убедиться в этом воочию. Но слова про поедание животных живьём меня откровенно пугали. Я лишь однажды видела мёртвого голубя в саду, и то служанки сразу же заставили меня уйти из этого места, говоря, что я на такое смотреть не должна. Интересно, что бы они сказали, если бы тогда узнали, что я окажусь в таком месте.

Поэтому вполне естественно, что в большой зал я входила с опаской. Там было уже полно людей и из моей хэйаньской свиты, и тех, кого я видела впервые, но при моём появлении разговоры как-то притихли, хотя можно было бы подумать, что я разобрала бы их тёмный язык.

И первым делом я внимательно оглядела большой зал в поисках чего-нибудь, что указывало бы, что это действительно пиршество злобных хэйаньцев. Хотя уже был вечер, зал был неплохо освещён сальными свечами и масляными лампами, что были прилеплены к стенам и потолку, но всё равно ничего подозрительного мне обнаружить не удалось. И пусть вся еда оказалась непривычно порезана на мелкие кусочки, сырой она не выглядела. А так всё остальное было вполне по-люцемски. Даже, как я и привыкла, длинные столы были выставлены в два ряда, а на возвышении стоял отдельный, явно предназначенный для хозяев замка и важных гостей. Меня, похоже, отнесли к последним, потому, что за него и усадили. Я оказалась рядом с Равеном с одной стороны и Неро с другой. Ещё за этим столом сидел тот самый усатый «хозяин замка», чьего имени я так и не узнала, а ещё незнакомый мне хэйанец и женщина. Её я сначала приняла за люцемку из-за её светлых волос и черт лица свойственным больше нашим людям, но она свободно говорила на тёмном языке, и, вообще, было не похоже, что она чувствует себя здесь как-то стеснённо.

А потом я поняла, что при первом осмотре все же пропустила одно демоническое приспособление хэйаньцев. С виду это были обычные деревянные палочки, но все вокруг почему-то использовали их, чтобы есть. И мне ничего не оставалось, как попробовать делать то же, что и они. Да, сами хэйаньцы ловко орудовали этими палочками, но у меня они то и дело норовили или разъехаться в разные стороны, или как-нибудь коварно соскользнуть, и в итоге еда просто падала вниз. Мало этого Равен вдруг прекратил свой разговор с усатым «хозяином замка» и теперь просто смотрел на меня. Из-за этого у меня вообще перестало получаться, даже то малое, что ещё удавалось. И почему он обращает на меня внимание только тогда, когда я чувствую себя очень неловко? Наконец я не выдержала, отложила эти демонические приспособления хэйаньцев и голодными глазами уставилась на еду, размышляя, а сильно ли все присутствующие тут рассердятся, если начну есть руками?

Я видела, что Неро порывался мне что-то сказать, но он тут же был остановлен взглядом Равена. Принц Хэйаня явно чего-то ждал от меня.

Но у меня в запасе был только один ход, просто ничего больше мне в голову не пришло. Я подняла глаза на Равена и спросила:

– А можно мне ложку? – Хотя не была уверена, что они у них вообще имеются.

– Конечно, – коротко ответил он и, кажется, опять потерял ко мне интерес, так как снова возобновил беседу с усатым «хозяином замка».

Но я тихонько вздохнула с облегчением, Равен был последним человеком, чего внимания мне бы сейчас хотелось. Всё-таки не зря при первой встрече он напомнил мне колдуна Корвиса. Одного только его взгляда было достаточно, чтобы вывести меня из равновесия.

Но теперь, когда мне наконец выдали ложку, я смогла нормально понаблюдать за окружающими. Хэйаньцы, как я и слышала, действительно не умели веселиться. Будь сейчас здесь люцемцы, велась бы оживлённая беседа, слышался бы смех и обязательно были бы приглашены музыканты или ещё кто для развлечения. Но атмосфера, которая царила здесь, была наполнена холодностью и строгостью. Хэйаньцы лишь тихо переговаривались между собой, причём с таким видом, словно обсуждали проблемы государственной важности. О музыкантах не могло быть и речи. Зато мне было слышно, как за окнами тихо завывает ветер. Сейчас я, как никогда, чувствовала, что в этом месте я чужая. Да, хэйаньцы оказались вовсе не такими страшными, как я их себе представляла, но я их совершенно не понимала.

Предупреждение Флавиана

В Люцеме считается, что спать в одежде, значит гневить бога сна Сомнума. Но едва я только хотела снять свою нижнюю рубаху, как Джу тут же заявила, что так я замёрзну, и что в Хэйане никто так не делает. И это, конечно, не понравилось Вите. Немного послушав их препирательства, я всё-таки решила поступить так, как это принято в Люцеме. В конце концов, Джу я только сегодня узнала, а Вита заботилась обо мне с самого моего рождения, хотя и была старше меня всего на семь лет.

– Как хотите, принцесса Актея, – заявила мне Джу, поджав губы. Было видно, что она очень недовольна. Но я решила не обращать на это внимание, потому что в противном случае расстроилась бы Вита. Угодить двум сразу я не могла.

Но вскоре я очень пожалела о том, что не послушалась Джу. Было холодно, даже несмотря на то, что, пытаясь согреться, я свернулась калачиком и полностью залезла под одеяло. В конце концов я не выдержала и, отодвинув тяжёлый балдахин, слезла с кровати. По комнате гулял холод, естественно, не тот, что на улице, но всё равно достаточно неприятный. Поэтому я побыстрее натянула нижнюю рубаху, а потом и предусмотрительно оставленный Джу какой-то длинный халат с красивыми вышитыми цветами.

После этого стало значительно теплее. Но всё равно я ещё долго не могла заснуть. Меня страшило то, что меня ждёт. Лишь три месяца назад я узнала, какое будущее мне уготовили боги. А до этого я жила себе вполне спокойно, заранее зная, что в счастливом и благословлённом богами Люцеме, принцессе просто не могут выбрать в мужья недостойного человека. Конечно, назвать принца Равена злодеем я не могла… Но он был такой же холодный и неприветливый, как само это ледяное королевство. И мне теперь придётся провести рядом с ним и другими хэйаньцами всю оставшуюся жизнь. Такая перспектива удручала. И почему из всех принцесс я оказалась самой невезучей?

Конечно, этот вопрос я задавала себе уже бессчетное количество раз. Но раньше всегда рядом была Вита. К тому же в Люцеме со мной даже ночью оставался кто-нибудь из служанок, и когда мне было неуютно или снился кошмар, я просто могла разбудить кого-нибудь из них. Но здесь Хэйань, у которого совсем другие традиции. И впервые ночью рядом со мной никого не было. Это было ново и немного пугало. Одиночество, которое, я ощутила во время ужина, вновь вернулось ко мне. И, прислушиваясь ко всё усиливающемуся ветру, мне хотелось немедленно вскочить с кровати и отыскать Виту или хотя бы Фелишу. Но я не знала, где они, не могла же я бегать по всему замку в их поиске. Поэтому мне только и оставалось, что забраться под одеяло, надеясь, что эта ночь пройдёт как можно быстрее.

Естественно, я не выспалась и наутро чувствовала себя совершенно разбитой. Наверное, сейчас я больше походила на хэйаньку, чем на люцемку из-за своего немного угрюмого настроения. Зато мне снова не пришлось позориться с этими палочками, потому что за утренней трапезой мне сразу выдали привычную ложку.

После еды я намеревалась отправиться в свою комнату, но Равен, который с самого утра ограничился лишь коротким приветствием, а после, по своему обыкновению, делал вид, что меня и вовсе не существует, вдруг обратился ко мне:

– Подождите, принцесса Актея, я хочу с вами поговорить.

– Я слушаю, – ответила я, надеясь, что он не заметил, что всё это время я его разглядывала исподтишка. Да, Равен вовсе не был героем моих грёз, но что-то притягивало меня в нем. Но, наверное, это просто был лишь интерес из-за того, что он как-никак мой жених, и с этим человеком мне придётся провести всю оставшуюся жизнь.

– Простите, что вмешиваюсь, принц Юншен, – к нам подошла та самая женщина, что так была похожа на люцемку. – Но, возможно, вам будет удобнее разговаривать в малом зале, – и добавила, словно извиняясь: – Просто мой муж уже распорядился, чтобы убрали столы отсюда. Но если хотите…

– Не нужно, – ответил Равен. – Идёмте.

Естественно, последнее слово было обращено ко мне. Но приказной тон, которым это было сказано, мне совершенно не понравился. Я не привыкла, чтобы со мной так обращались, но решила, что на этот раз лучше не высказывать своего недовольства. В конце концов, отправляясь в Хэйань, я мысленно была готова, что мне со многим придётся смириться. Только, кажется, на деле это будет намного труднее, чем я себе представляла.

Малый зал находился этажом выше, и поэтому нам пришлось подниматься по крутой и узкой лестнице. Я шла позади Равена и буравила взглядом его спину, пытаясь унять свою злость. Но это не очень-то хорошо у меня получалось.

– Вы решили своей ненавистью проесть в моей спине дыру? – поинтересовался Равен, оказавшись на самой верхней ступеньке. – Не думал, что лютемцы способны на такое чувство.

– Может, это место на меня так влияет, – ответила я, глядя на него снизу вверх. От того, что он так просто прочитал мои чувства, я совсем потеряла контроль над собой и забыла о нормах приличия.

– Вы о Хэйане? – в голосе Равена слышалась сталь.

– Да, – ответила я. – Всем известно, что Хэйаньцы само воплощение тьмы!

– Для нас как раз люцемцы олицетворения зла.

Я уже пожалела, что вообще ввязалась в этот разговор. Равен в этот момент смотрел на меня так, что будь в его руках оружие, он, несомненно, убил бы меня. Хэйаньцы звери. В этот момент я была совершенно уверена, в полной справедливости этих слов.

Но уступать Равену я была не намерена. Я всеми силами старалась придумать достойный ответ, но как всегда в такие моменты ничего путного мне в голову не приходило.

– Принц Юншен, вы должны простить принцессу Актею, она ещё многого не знает, – оказывается, что в малом зале уже был Флавиан, третий человек, который добровольно отправился со мной в Хэйань. Он был моим троюродным братом, но пять лет назад он решил полностью посвятить себя Солис и стал жрецом. А ещё он был упрямый как осёл, иначе бы его не отпустили бы со мной.

– Оно и видно, – ответил Равен и окинул меня неприятным взглядом. Так на меня ещё никто никогда не смотрел. Наверное, это и было то, что называют презрением. – Да, я хотел вам сообщить, что погода ухудшилась, мы пока не сможем тронуться в путь.

После этих слов он наконец позволил подняться мне по лестнице. Я с недоумением взглянула на него. Сказать о том, что нам придётся остаться в этом замке ещё на некоторое время, он мог и внизу. Но Равен не собирался ничего объяснять мне. Отвернувшись, он быстро ушёл.

– Простите, принцесса Актея, – склонил голову жрец. Ну почему хэйаньцы не могут быть такими как он? Да, сам Флавиан тоже был далёк от образа героического юноши, воспетого менестрелями. Его черты лица были какими-то неправильными, а медные волосы жёсткими, настолько, что тяжёлыми прядями свисали до плеч, да и глаза у него были слишком тёмными, почти чёрными, которые он часто щурил из-за плохого зрения. И в своём коричневом балахоне жреца он казался неуклюжим и тощим. А ещё он частенько подшучивал надо мной. И всё же было в его манере держаться что-то такое, из-за чего к нему быстро проникались доверием.

– И что же это такого я не знаю? – спросила я.

– Не стоит хэйаньцам говорить, что их страна воплощение зла. Далеко не все из них воспримут это спокойно.

– Но я же сказала правду! – тут же возразила я. – Богиня Солис не…

– Солис не одобряет лжи, – покачал головой Флавиан. – Но, принцесса Актея, она ничего не говорила о том, что всегда надо говорить правду.

– Но я всё равно не понимаю, почему должна молчать, – надулась я.

Вот так всегда. Впрочем, почему я всегда начинаю с ним спорить, если знаю, что в словесном поединке мне его не победить? И я уже собралась уйти в комнату, которую отвели мне.

– О! Госпожа Лилин! Я рад, что вы сюда поднялись. Не составите ли вы нам компанию? – внезапно выкрикнул Флавиан, кажется так просто улизнуть от него мне сегодня не удастся. А он, опять повернувшись ко мне, сказал: – Принцесса Актея, позвольте вам представить дочь хозяина замка. Думаю, что вам будет проще называть её просто Лили.

Я взглянула на женщину, к которой он обратился, эта оказалась та самая, которая предложила отправиться мне и Равену в малый зал. И откуда Флавиан успел узнать её имя? Впрочем, он всегда такой.

Мне всё ещё хотелось скрыться в комнате, но с другой стороны меня одолело любопытство. Было очень интересно, что женщина, которая так похожа на люцемку, делает среди хэйаньцев. Она же неуверенно взглянула в мою сторону, но потом несмело кивнула.

***

Малый зал, впрочем, как и всё в этом замке, удивительном образом сочетал в себе и хэйаньское, и люцемское, и больше всего он походил на то, что у нас называют «солнечной комнатой», место, где обычно собиралась вся семья. Стены здесь были занавешены ткаными коврами, и на каждом из них была изображена часть жизни хэйаньцев. И поэтому их было очень интересно рассматривать, это не повторяющиеся цветочные узоры, принятые в Люцеме. Чаще всего это были какие-то мужчины с неприятным выражением лица, и одеты они были в хэйаньский доспех. Но здесь было и несколько ковров, где были изображены женщины в ярких платьях и со странными инструментами в руках напоминающие наши лютни. Судя по чертам лиц, они точно были хэйаньками. И это было странно, я думала, что они носят только тёмные и угрюмые цвета. Впрочем, у свиты Неро были белые меховые одежды, так что тут я могла ошибаться. Сами кресла, на которых устроились я, Флавиан и Лили немного отличались от привычных мне. У них не было высоких спинок, как в Люцеме, из-за чего кресла хэйаньцев казались какими-то квадратными, и отличались простыми прямыми линиями, хотя были украшены резьбой.

Но в камине весело играл огонь, что сразу же подняло мне настроение, и я уже забыла про своё раздражение, вызванное сначала Равеном, а потом и Флавианом. Хотя мне тут же стало интересно, откуда хэйаньцы берут столько древесины. Её нужно было много, даже чтобы отапливать этот замок. Но у них же круглый год стоит жуткий холод! Даже я знаю, что в таких условиях деревья расти не могут. Тут, наверное, и чёрная хэйаньская магия не поможет.

– Я должна просить у вас прощения, – Лили мягко мне улыбнулась.

– О, не стоит, – только и смогла выговорить я, потому что была сильно удивлена. Я помнила, что хэйаньцы не умеют улыбаться.

– Но вы наверняка думаете, что хэйаньцы такие-рассякие невежливые, – усмехнулся Флавиан.

Ну вот, и зачем он так. Покраснев, я отвернулась и, хотя понимала, что это очень невежливо по отношению к Лили, промямлила:

– Да не то чтобы…

– Есть много вещей, которые вы должны узнать, принцесса Актея. Но в Люцеме я не мог об этом рассказать, а здесь до сих пор не было возможности. Наверное, сперва я должен пояснить отношение хэйаньцев к вам.

– И что тут можно пояснить? – спросила я, ведь единственной причиной их поведения могло быть лишь то, что с правилами приличия они просто незнакомы.

– К сожалению, вам, принцесса, постоянно придётся сталкиваться с тем, что хэйаньцы в лучшем случае будут вас игнорировать. Они убеждены, что люцемцы приносят несчастья, а уж если назвать им своё имя, то и вовсе можно попасть под проклятье.

– Но это же неправда! – воскликнула я. – Люцемцы благословлены самой Солис, они не могут нести в себе проклятье!

– К сожалению, даже мне постоянно приходится с этим сталкиваться, хотя официально я считаюсь хэйанькой, – покачала головой Лили.

– Значит, вы из Люцема? – всё-таки я не ошиблась, посчитав, что она из наших.

– Да, я родилась не в Хэйане, – ответила она. – Мои родители погибли, когда я была ребёнком. Но господин Гуанли подобрал и воспитал как свою дочь. Вы его видели, это он встречал вас, когда вы въезжали в замок. Его люцемское имя Антоний, – а потом чуть смутившись Лили добавила. – Он хороший человек.

Значит, «усатого хозяина замка» зовут Антоний. Но это довольно странно. Меня он упорно игнорирует из-за каких-то там суеверий, а ребёнка люцемев всё же когда-то подобрал и вырастил. К тому же меня всегда учили, что хэйаньцем незнакомо сострадание. Так что усатого Гуанли побудило тогда так поступить?

– Но, – продолжила госпожа Лили, с неприкрытым сочувствием взглянув на меня, – я живу среди хэйаньцев с детства и даже считаю себя одной из них. И, несмотря на это, иногда я ощущаю себя чужой. Всё же у меня остались такие же чувства, как у люцемцев, и некоторые из них донести до хэйаньцев я не могу. Они не умеют любить.

Это мне и так твердили с самого детства. Но я не знала, что ответить на слова Лили. А Флавиан, к моему раздражению, молча рассматривал один из ковров, что висел как раз напротив него. На нём три женщины играли на своих недолютнях. И чего ему на них смотреть? Он же посвятил свою жизнь Солис, о ней и должен думать.

– Но музыканты всё же у вас есть, – вдруг заговорил Флавиан.

– Да… марши, гимны, похоронные песни исполняют даже в Хэйане, но только там и тогда, где этого требуют давние традиции. Правда, – тут Лили обвела взглядом комнату, – не в таком месте, а крупных городах, в столице, например.

– Вы, наверное, нечасто там бываете, – заметил Флавиан. Со стороны могло показаться, что он спрашивает чисто из вежливости. Но я-то знала его уже четыре года и видела, что ему важно было услышать ответ.

– Да, – кивнула она. – В последний раз почти год назад, на церемонии принятия второго имени третьего принца Циншаня. Всё остальное время мне приходится проводить здесь.

Дальше Флавиан начал расспрашивать Лили о последних событиях, которые происходили в замке. Сначала я их слушала с интересом, но потом поняла, что и половины вещей не понимаю, о чём они говорят, а всё время уточнять, что они там имели в виду, было неудобно и я, сославшись на усталость, ушла.

Сейчас со мной не было ни Фелишы, ни Виты, ни даже Джу. Такой шанс выпадал редко. И вместо того, чтобы отправиться в отведённую мне комнату, я решила немного побродить по замку. Конечно, это можно было сделать и под надзором моих служанок. Но одной же это было увлекательней и интересней! Поэтому я спустилась этажом ниже и осторожно заглянула в большой зал, а то вдруг там Равен. Видеть его мне совсем не хотелось. Но там было всего несколько слуг, которые старательно делали вид, что меня не замечают. При других обстоятельствах меня бы покоробило из-за того, что они считают, что я несу какое-то там проклятье, но сейчас мне это было на руку. В конце концов, будь я сейчас в Люцеме и увидь кто, что я гуляю совершенно одна, тотчас же послали бы за Витой или Фелишой, или другой моей служанкой. А так я совершенно свободно прошла через пустой зал, обеденные столы к этому времени уже разобрали и унесли.

Ещё вчера я заметила, что здесь была вторая лестница, и мне было интересно узнать, куда она ведёт. И тут я поняла, что ковёр, на котором был изображён усатый воин, чем-то напоминающий мне хозяина замка Антония, на самом деле скрывает за собой какой-то коридор. Понять это можно было, только если подойти к лестнице совсем близко. И я решила, что мне непременно нужно исследовать его.

В коридоре было довольно темно, так как единственное оконце, что было расположено очень высоко, почти у потолка, было затянуто промасленной тканью, поэтому поначалу я шла очень осторожно. Но после того, как я преодолела один из поворотов, я увидела, что впереди сквозь приоткрытую дверь падает тусклый свет.

Я ускорила шаг и вскоре оказалась в небольшом помещении, главным украшением которого были окно с витражом, изображающим солнце. Похоже, что раньше это было святилище Солис. Хотя и хэйаньцы, видимо, тоже использовали его как какое-то религиозное помещение, потому что в центре святилища стоял низкий столик с курильницей в виде цветка с четырьмя лепестками, в которой дымили благовония. Но больше я ничего не успела рассмотреть, так как заметила, что в тёмном углу на коленях стоит человек. Прежде чем он обернулся, мне показалось, что это был Неро, я поспешила скрыться, испугавшись, что он меня увидит. Но, спрятавшись за первой попавшейся дверью, я поняла, что это было довольно глупо, вот так убегать, ничего плохого я не делала.

Но раз уж так получилось, то стоило сначала понять куда я попала.  У нас в Люцеме каждая комната в замке имела своё предназначение, но для чего служила у хэйаньцев именно эта, в которой я сейчас оказалась, я не могла сказать. Здесь стояла небольшая железная жаровня на четырёх выгнутых ножках и несколько низких лавок вдоль стен, и, конечно же, как и во всём замке стены были увешены коврами. Но самое главное здесь в нише с двумя сидениями было окно. Я тут же подошла к нему и распахнула ставни, чтобы впустить в помещение немного света. Я провела в этом замке меньше суток, но эта полутьма, которая почти постоянно царила здесь, начинала меня угнетать. И я не понимала, как люди годами могут жить в таких условиях. Но, возможно, мне всё же не стоило раскрывать ставни, в отличие от остальных окон это не было затянуто промасленной тканью или ещё чем иным только лишь зарешечено, и мне в лицо тут же дунул колючий ветер со снегом. Я поёжилась от холода, но всё же ставни закрывать не стала, а осторожно выглянула наружу. Внизу располагался внутренний двор, по которому сновали хэйаньцы, почти все они были в чёрных доспехах, словно ожидая, что на замок вот-вот нападут. Нигде я не увидела ни одного слуги, только солдат. Но, в общем-то, двор представлял собой довольно неприглядное зрелище. Снег под ногами хэаньцев, едва успевая падать на землю, тут же превращался в какое-то серое месиво. И лишь на крышах хозяйственных построек он оставался белым.

Я поёжилась от очередного холодного порыва ветра, заметив, что скамьи у окна уже изрядно припорошены снегом, и решила, что пора возвращаться в отведённую мне комнату, а то Вита и Фелиша уже скоро начнут искать меня.

Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошёл Равен. И почему из всех людей в замке найти меня должен был именно он?

– Вы простудитесь, принцесса Актея, – сказал он.

Я тут же поспешила захлопнуть ставни. Но из-за того, что слишком торопилась, да и мои руки успели окоченеть, пока я смотрела в окно, и я тут же прищемила два пальца.

– Ко всему прочему, вы ещё и неуклюжая, – усмехнулся Равен. Ни один мужчина никогда не вёл себя со мной так неуважительно.

Сквозь навернувшиеся слёзы я смотрела, как он быстро подошёл ко мне, недоумевая, что он собирается делать. Он остановился совсем рядом со мной и захлопнул ставни. Здесь в нише окна, где половину пространства занимали два сидения, было слишком тесно, так что я чувствовала как исходящий от Равена тепло и запах тех самых благовоний, что жгли в святилище, и, чтобы прикоснуться к нему, мне даже не надо было протягивать руку. Из-за закрытых ставен в комнате опять воцарился полумрак, и в глубине душе я порадовалась, что он не может разглядеть моё лицо, потому что мне казалось, что из-за смущения у меня покраснели даже уши. Я тут же попробовала от него отодвинуться, но Равен быстрым движением руки перегородил мне путь. Я оказалась словно зажатой с двух сторон: Равеном, который и не собирался выпускать меня, и новыми для меня чувствами, которые он вызывал у меня.

– И что вы здесь делаете? – спросил он.

– Я… просто решила осмотреть замок, – ответила я, чувствуя сильное желание вновь отворить ставни, чтобы хоть так немного остудить голову.

– Зачем? – казалось, что Равен вовсе и не замечал моего состояния. С его стороны это больше походило на допрос.

– Просто так. Но, наверное, мне не стоило этого делать, – сказала я и, не выдержав давления Равена, села на сидение, и тут же почувствовала, как нанесённый ветром снег начал таять, согретый моим теплом.

– Встаньте, ещё не хватало, чтобы вы действительно простудились, – и Равен, схватив меня за локоть, рывком поставил на ноги. То раздражение, которое я испытывала к нему утром, вновь вернулось.

– Как будто это вас действительно заботит! – выпалила я.

– Да, до тех пор пока вы мне нужны. А сейчас это так.

– Не сказала бы, что это меня радует. Но… – осознав, что своим поведением я начинаю уподобляться хэйаньцем, я попыталась взять себя в руки и сменить тему разговора, – судя по вашей реакции, мне нельзя бродить по замку одной.

– Можно, – ответил Равен.

Но тогда почему он так вёл себя, когда увидел меня здесь? Впрочем, спросить его об этом я не успела, Равен продолжил:

– Здесь вам нечего опасаться. Этот замок хорошо защищён. Идёмте, я провожу вас в вашу комнату.

Равен наконец-то освободил мне проход. Всего минуту назад я всем сердцем желала, чтобы он это сделал, а сейчас почему-то испытывала лёгкое разочарование. И мои щёки продолжали пылать. Мне почему-то вспомнились песни менестрелей в которых говорилось о любви. Там ведь описывались чем-то похожие чувства? Но… Нет, не могла же я влюбиться, зная Равена всего день, тем более что утром я готова была его возненавидеть. Мне он просто интересен, не более. Но с другой стороны дедушка Флавиана Стефэнас влюбился в Реджену с первого взгляда. И даже несмотря на то, что считалось, что их брак был невозможен, но он всё же настоял на своём, хотя ему и пришлось отказаться от престола. Но я-то в отличие от Стефэнаса совсем не горела желанием выходить замуж за принца Хэйаня.