Браслет ундины бесплатное чтение

Глава 1

Слезы смешивались с дождём и текли солёными реками по щекам, но Элина даже не пыталась их вытереть. Она бесцельно шла вперед, преодолевая квартал за кварталом. В голове, как на повторе, звучали слова бывшего парня: «Я не могу на тебе жениться. Мама против». Знакомьтесь: Лёвушка, тридцать два годика.

Ирина Петровна, конечно, никогда не была в восторге от выбора сына и не упускала возможности подчеркнуть «плебейское» происхождение потенциальной невестки. Однако её вполне устраивало, что три года Эля стирала, готовила, убирала для её драгоценного Лёвушки. Не самой же это всё делать? Но разбавлять «голубую» кровь неаристократической красной жидкостью, которая текла в венах дочки простых заводчан, Ирина Петровна не позволила. А вот выплачивать кредит за машину сына – это, пожалуйста. Рабы, они же для того и нужны, чтобы вкалывать на господ и при этом считать, что их облагодетельствовали.

Волосы сырыми прядками прилипли к лицу Элины. Она не заметила, что её ноги промокли, а тело начал колотить озноб. Девушка была сконцентрирована на своих внутренних эмоциях. Она чувствовала себя униженной, растоптанной и никому не нужной. Когда твоя жизнь развалилась на части всего пару часов назад, разве станешь обращать внимание на такие мелочи, как мокрая обувь?

Внезапно Эля замедлила шаг. Словно очнувшись от анабиоза, огляделась по сторонам. Этот район города был ей незнаком. Вечерние сумерки сгущались с каждой минутой. Дождь лил как из ведра, не собираясь заканчиваться. Здания, машины, спешащие домой пешеходы казались серыми и размытыми. Будто их нарисовали простым карандашом, а потом растушевали ластиком.

Среди туманной мглы загадочно мерцала разноцветным неоном вывеска «Африка». На фоне безликого городского пейзажа она выглядела элементом из другой реальности. Магической, манящей. Девушка толкнула тяжёлую дверь и оказалась в небольшом баре.

Первое, что Эле бросилось в глаза – упитанный чёрный котяра. Настоящий булгаковский кот Бегемот. Инфернальный и сардонически ухмыляющийся. Он сидел на высоком стуле в углу, гипнотизируя янтарным взглядом немногочисленных посетителей.

Девушка была слишком подавлена, чтобы удивляться столь необычному «клиенту» питейного заведения. Стряхивая с волос дождевую воду, она подошла к барной стойке и произнесла:

– Сто грамм коньяка, пожалуйста.

– И полотенце, – приветливо улыбнулся бармен.

– Что, простите? – Элина непонимающе моргнула.

Мужчина за стойкой ничего не ответил. Он налил напиток золотисто-карамельного цвета в пузатый бокал и поставил перед посетительницей. После чего, скрылся в подсобном помещении. Первый глоток обжигающей жидкости с тонким древесным привкусом приятной волной растёкся по венам. Эля сняла плащ и направилась к вешалке. Под пристальным взглядом кота Бегемота повесила вещь на крючок.

– Держите, – на барную стойку около бокала с коньяком легло свёрнутое махровое полотенце.

Элина подняла глаза и зависла на минуту. Перед ней стоял всё тот же бармен, но сейчас он показался ей чересчур мужественным для этой профессии. Хотя откуда ей, Эле, знать, как должен выглядеть среднестатистический бармен? Она не была частой гостьей в подобных заведениях.

– Спасибо, – тихо поблагодарила девушка.

Пока незнакомка промокала волосы полотенцем, Смоленский от нечего делать наблюдал за ней. За много лет работы в разных пабах, ночных клубах и барах он научился безошибочно вычислять женщин с разбитым сердцем. В случае с этой конкретной гостьей всё было проще простого. Потухший взгляд, опухшие от слёз веки, искусанные губы, нервные движения рук и полнейшая растерянность на бледном лице. Невербально девушка буквально кричала о том, что она не знает, как ей жить дальше. Что делать, когда надежды и чаяния не оправдались? Превратились в груду осколков, больно впивающихся в сердце.

Внезапно внимание Григория привлек браслет на запястье незнакомки. Камни изумрудного, бирюзового, аметистового цвета изящно переплетались с ажурными серебряными бусинами и нитями. С точки зрения использованных материалов, украшение стоило недорого. А вот судя по дизайну, это была авторская работа. Причём, весьма талантливая. В драгоценностях Смоленский разбирался не хуже, чем в посетителях бара.

Мужчина ещё раз внимательно оглядел гостью. Она закончила сушить волосы и заправила несколько прядок за ухо. Григорий отметил серёжку – гроздь тех же камней, что и в браслете, только размером поменьше, покачивалась на серебряном крючке.

Смоленскому стало интересно, что за пташка залетела к нему в заведение. С виду совершенно обычная, однако детали говорили об обратном.

– Неудачный день? – задал он самый распространённый для подобных ситуаций вопрос.

– Можно и так сказать, – ответила незнакомка, глядя в пространство перед собой. Она явно не горела желанием вступать в беседу, что было нехарактерно для девушек в её состоянии. Чаще всего прекрасный пол, пережив недавнее разочарование в любви, очень словоохотлив. – Повторите, пожалуйста, – гостья отодвинула от себя пустой бокал.

Выполнив заказ, Смоленский хотел продолжить разговор с девушкой, но в этот момент в бар завалилась компания из четырёх парней. Они бурно дискутировали о чём-то и громко смеялись. Грише пришлось отвлечься на новых посетителей.

Элине нравилось в «Африке». Здесь было тепло и уютно. Коньяк действовал расслабляюще. Музыка чиллаут переносила в другую реальность. Туда, где шум прибоя ласкает прибрежный песок, шелестят кроны разлапистых пальм, а в воздухе витают ароматы спелого манго и кокосов.

– За счёт заведения, – перед Элей появился третий бокал с алкоголем. Она не заметила, как допила вторую порцию коньяка.

– Спасибо, – отказываться от неожиданного угощения девушка не стала.

Элина смотрела, как под чёрной рубашкой бармена играют мускулы, как он проворно смешивает коктейли в шейкере, как перебрасывается репликами с посетителями, и подумала, что всё-таки этот мужчина находится на своём месте. Уж больно органично вписывается в атмосферу.

Вдруг Эля почувствовала, как её бедра касается что-то мягкое. Она перевела взгляд на стул, который стоял рядом с ней, и увидела кота Бегемота. В полумраке зала его глаза загадочно светились золотисто-зелёным огнём. Элина готова была поклясться, что котяра произнёс: «Помилуйте… Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!»

Бегемот снова потрогал девушку лапой, подтверждая своё намерение пообщаться.

– Котик, ты хочешь на ручки? – первый раз за вечер Эля улыбнулась. – Иди-ка, сюда! – она посадила животное к себе на колени. Кот быстро устроился, поджав лапы и довольно замурчал.

Элина неторопливо гладила его чёрную лоснящуюся шерсть, и это была своеобразная терапия. Девушку отпускало напряжение. Личная жизнь, которая сегодня дала трещину, и стала похожа на задницу, уже не казалась катастрофой. Мало-помалу тело превращалось в бескостную, невесомую субстанцию, а броуновское движение в голове затихало.

– Эй, куколка, сидишь-скучаешь? – раздалось над ухом Элины.

Бегемот моментально открыл глаза и прекратил мурлыкать. Эля ощутила, как кот напрягся. Она бросила беглый взгляд на парня, подсевшего к ней, и решила проигнорировать вопрос.

– Чё молчишь-то? – не сдавался молодой пижон, нахально улыбаясь. Видимо, он считал, что улыбка в стиле прожжённого пикапера ему очень идёт и непременно должна подействовать на одинокую девушку, как магнит.

– Я не настроена… – Эля запнулась, понимая, что слова в голове рассыпаются как горох. Как же дальше? Что говорить? – Извините, – единственное, что она смогла пробормотать.

Пить крепкий алкоголь на голодный желудок было не самой удачной идеей, особенно, учитывая, что пила Элина крайне редко и мало.

Смоленский опытным взглядом оценил ситуацию. Гостье с дизайнерскими украшениями пора притормозить с коньяком. Это раз. И два: ей надо помочь избавиться от навязчивого типа. Таких мужиков Гриша про себя называл «стервятниками». Они присматриваются к одиноким женщинам в барах и ночных клубах, выжидают момент, когда жертва дойдёт до определённой кондиции и угощать её уже будет не надо. Зато можно подкатить, а потом поиметь на халяву.

– Здесь всё в порядке? – холодным тоном поинтересовался Смоленский. Его вопрос был адресован девушке.

– Нормально, – она отвечала заторможено, растягивая гласные.

«Стервятник» ретировался, быстро смекнув, что незнакомка находится под эгидой, и здесь ему не обломится.

– Вы понравились Боцману, – улыбнулся Григорий.

– Кому? – Эля хлопнула ресницами и начала озираться по сторонам.

– Коту. Его зовут Боцман, – пояснил Смоленский.

– Аааа, – протянула девушка.

– Он Вам не мешает? – уточнил бармен.

– Что? Нет, нет, – она чувствовала себя странно, будто видела всё со стороны. Мозгом понимала, что происходит, но не могла адекватно реагировать.

«Кажется, я напилась. Пора идти домой. Но дома у меня теперь нет…», – промелькнула мысль в ватном сознании Эли. Она посадила кота на свободный стул и неуверенной походкой направилась к выходу из бара. Дойдя до двери остановилась.

«Плащ… У меня был плащ…», – вспомнила Элина.

– Уже уходите? – к ней подошёл бармен.

– Угу, – девушка мотнула головой.

Смоленский видел, что её нельзя отпускать одну в таком состоянии. По какой-то неведомой ему самому причине, Григорию вдруг стало небезразлично, что произойдёт с незнакомкой, когда она покинет его бар.

– Как Вас зовут? – спросил мужчина.

– Элина. Эля, – запинаясь, выговорила она.

– А меня Гриша. Послушайте, Элина, давайте Вы останетесь здесь ещё ненадолго? А потом я отвезу Вас домой.

– Где здесь? – девушка пыталась сфокусировать взгляд, но очертания предметов и людей расплывались, превращаясь в одно тёмное пятно.

– В баре. Не бойтесь. Пойдёмте, – Смоленский взял её за локоть.

Эля не сопротивлялась. Неизвестно почему, она доверилась бармену и покорно пошла за ним. Не испугалась, оказавшись в комнате, похожей на офис.

– Прилягте пока, – Гриша показал на диванчик. – Я загляну к Вам позже. Если понадобится туалет, он за дверью справа.

Едва Элина приняла горизонтальное положение, потолок, как лопасти вертолёта, закружился перед глазами. Тошнота подкатила к горлу. Девушка вскочила с дивана и едва успела добежать до уборной. Там, отправив в унитаз небогатое содержимое желудка, умылась холодной водой и тщательно прополоскала рот.

Придерживаясь за стену, Эля доплелась обратно. Рухнула на диван, как подкошенная, и моментально вырубилась.

_______

Дорогие читатели!

Добро пожаловать в мой новый роман! История обещает быть чувственной, страстной и романтичной. Вместе с героями мы переживём бурю эмоций, окунёмся в мир драгоценных камней и отправимся в путешествие в жаркую Африку.

Присоединяйтесь! Чтобы не пропустить новые главы, добавляйте книгу в библиотеку, подписывайтесь на автора. За поддержку лайками и добрыми комментариями буду очень благодарна.

Всем любви и тепла,

ваша Вероника.

Глава 2

Смоленский вышел из бара. Закурил сигарету и задумался: сколько таких же несчастных нетрезвых женщин он перевидал за свою жизнь? Сотни! Максимум на что хватало благородства Григория – вызвать им такси и проследить, чтобы они в него сели.

Но вот именно от этой гостьи Смоленский не захотел избавляться подобным образом. Почему? Да кто ж его знает! С виду абсолютно обычная девушка. Лет двадцать пять – двадцать семь. Не писаная красавица, но и не уродина. Невысокого роста. Худенькая. Тёмно-русые волосы со стрижкой удлинённое каре. Светлые глаза. То ли голубые, то ли зелёные. Из-за специфического освещения в зале Гриша не определил точно их цвет.

И всё-таки что-то было в этой посетительнице, что зацепило мужчину. Может, молчаливость её? Достоинство, с которым бедняжка держалась, хоть по всему было видно, что ей тяжело.

Смоленский привык выслушивать непрерывные потоки речей от гостей заведения. Кто-то ругал своих бывших или настоящих партнёров, кто-то жаловался на них, кто-то сетовал на не сложившуюся жизнь в целом, а некоторые женщины и вовсе откровенно клеились. Хотели вышибить клин клином. Самоутвердиться через секс или просто получить разрядку. Элина не сделала ничего из вышеперечисленного стандартного набора.

А ещё Григорий был приятно удивлён тем, что Боцман сам залез к девушке на колени. Как бы признал её своей. Это был редкий, практически исключительный случай. Потому что обычно кот сторонился чужих людей, предпочитая наблюдать за ними со своего места. Сказывались месяцы жизни на улице до того дня, когда кошак прибился к бару.

Примерно через час Смоленский заглянул в свой кабинет. Эля мирно посапывала, свернувшись калачиком и подложив руки под щёку. Гостья выглядела по-детски трогательно. С её лица ушло скорбное выражение. Гриша невольно улыбнулся. Достал из шкафа подушку и плед. Наклонившись к девушке, чтобы укрыть её, Смоленский уловил нежный цветочный аромат духов. Он был приятен и на мгновение вызвал совершенно неуместный отклик в теле мужчины. Член напомнил о своём существовании, а в мозгу пролетел вопрос: «Какова эта милашка в постели?»

Григорий потряс головой, отгоняя наваждение. Выключил свет и закрыл за собой дверь комнаты.

***

– Эй, Спящая Красавица, – Смоленский тронул Элю за плечо. – Просыпайся!

Она распахнула глаза. Уставилась на мужчину, будто видела его впервые. Обвела взглядом комнату, пытаясь понять, где, собственно говоря, находится. События последних часов быстро восстановились в памяти.

Элина, как всегда, вернулась домой с работы и наткнулась на поменянные дверные замки. Сначала это показалось каким-то бредом. А потом выяснилось, что мать Элиного жениха, с которым девушка жила последние три года, приняла волевое решение – выставить её из квартиры. В аккурат после того, как был оплачен последний взнос за автокредит Льва. Ну и после неосторожной фразы Элины, что теперь они могут пожениться. До этого момента Лёва отмазывался отговорками, мол, вот закрою долг по машине, тогда и о свадьбе подумаем.

На самом деле Эля не понимала, как связаны эти два момента. Ведь денег у Льва она не просила. Наоборот, сама покупала продукты, оплачивала расходы на коммунальные услуги, хоть квартира принадлежала не ей, и даже иногда делала взносы за кредит своего жениха. Элина принимала как должное любые бытовые тяготы, потому что именно так всю жизнь поступали её родители. Были вместе и в горе, и в радости. Девушка считала эту модель поведения между любящими мужчиной и женщиной единственно верной.

Однако краткий разговор по телефону со Львом перевернул её моральные устои с ног на голову. И по всему выходило, что Эля была просто дурой, которую пользовали. А как только она заикнулась о свадьбе, тут же выставили за порог. Униженная девушка не стала сидеть на лестничной клетке в ожидании своего горе-жениха. Она предпочла уйти, куда глаза глядят. Попала под дождь. Вымокла до нитки, замёрзла и зашла в первый попавшийся бар, чтобы согреться. А потом был коньяк и кот Бегемот. Хотя последний, вероятно, не что иное, как галлюцинация. Ну в каком баре, скажите на милость, держат котов?

– Который час? – Элина села на диване и потёрла лицо руками. Голова не болела. Что странно. Значит, коньяк в «Африке» подавали не «палёный».

– Начало третьего. Мы закрываемся в два, – ответил Смоленский, присаживаясь рядом с гостьей.

Вдруг Эля осознала, что перед ней – охренительный мужчина. Не смазливый прилизанный франт, а такой… Настоящий. Красивый своей грубоватой красотой. Как она не заметила этого раньше? А глаза у него добрые. Цвета горького шоколада. И тёмная щетина на худых щеках. Её так хочется потрогать, узнать: жёсткая она или мягкая на ощупь?

Как под гипнозом Элина протянула руку и коснулась лица Смоленского. Щетина оказалась приятной, не слишком мягкая, но и не наждачка.

Гриша сидел, не шелохнувшись. Ему понравилось лёгкое прикосновение женских пальцев. Он смотрел в глаза Эле и жалел, что опять не может понять какого они цвета. Зайдя в кабинет, чтобы разбудить гостью, мужчина не включил верхний свет, а оставил приоткрытой дверь в коридор. Из-за этого в комнате царил полумрак.

Элина не сводила взгляда с Григория. Между ними будто происходила химическая реакция. Что-то изменилось в энергетике обоих. Это нельзя было объяснить с точки зрения логики. Только почувствовать.

Никогда прежде близость мужчины не действовала на Элю столь возбуждающе. Никогда ей так сильно не хотелось попробовать на вкус губы незнакомого человека.

– Поцелуй меня, – тихо попросила она.

Смоленский слегка опешил. Обычно он не грешил случайными связями. Но сейчас ему очень хотелось нарушить это правило. Девушке нужно было утешение. И мужчина не смог отказать ей в такой малости, как поцелуй.

Гриша подался вперёд и накрыл губы Эли своим ртом. Лёгкий разряд тока пробежался по телу обоих. Девушка обвила Смоленского за шею руками. Зарылась пальцами в его густые, коротко подстриженные волосы. Почувствовала, как мужской язык проникает внутрь. Сплетается с её языком. От Григория пахло мятой, лаймом и амброй. Элина с наслаждением вдохнула аромат мужчины. Из каких-то потаённых глубин поднялась волна желания и накрыла девушку с головой.

Эля теснее прижалась к Смоленскому и целиком отдалась поцелую. Растворилась в нём, как кусочек маршмеллоу в горячем кофе. По позвоночнику пробежала дрожь. Гриша ощутил чувственные вибрации, исходящие от Элины, и принялся целовать её с ещё большим упоением.

Широкие мужские ладони погладили спину девушки, опустились на поясницу. В груди у Эли стало горячо-горячо, а кожу покалывало иголочками. Этот спонтанный поцелуй стал самым будоражащим, самым эротичным переживанием в жизни двадцатисемилетней Элины. Конечно, она не была девственницей, но секс для неё не являлся краеугольным камнем. Бывший жених не относился к разряду мужчин, способных исполнять долгие и частые этюды в постели. Лев говорил, что половой акт отнимает у него энергию, а она ему нужна для творчества.

Даже через одежду Смоленский ощутил, как у Элины затвердели соски. Не прерывая поцелуя, он усадил её к себе на колени. Властно сжал ладонями ягодицы. Эля поёрзала, устраиваясь поудобнее. Она совершенно не собиралась прекращать прекрасное безумие, происходящее в данную минуту. Всю жизнь ей что-то мешало раскрепоститься. Нормы морали, ложные убеждения о том, что должна и чего не должна позволять порядочная женщина. А сейчас всё это казалось таким абсурдным, далёким и совершенно не нужным.

Гриша скользнул губами по щеке девушки, прошёлся по её шее. Элина изогнулась, подставляясь под пьянящие поцелуи, издала приглушённый стон. Смоленский обхватил ладонями груди Эли, потёр большими пальцами напряжённые соски. Ей хотелось большего. Чтобы он коснулся её обнажённой кожи.

Словно прочитав мысли девушки, Гриша стянул с неё лонгслив. Покрыл неторопливыми поцелуями плечи и ключицы, медленно опустил бретельки бюстгальтера. Мужчина смаковал момент и старался растянуть его. Поначалу он думал, что Элина вот-вот скажет: «Хватит!». Остановит его. Но она, сладко постанывая, только ещё больше льнула к Смоленскому.

Он оголил налившиеся груди и втянул в рот дерзко торчащую вершинку. Эля широко распахнула глаза от того, что внезапно вожделение огненной стрелой ударило прямо вниз живота. Растеклось томным маревом по внутренностям. Она сжала бёдрами мужчину, ощущая его эрекцию.

Трясущимися пальцами Элина принялась расстёгивать пуговицы на рубашке Григория. У Смоленского была ровная кожа, покрытая бронзовым загаром, в меру раскачанные мышцы грудной клетки и бицепсов. Девушка охнула, замерев от эстетического удовольствия. Без одежды мужчина показался ей ещё более красивым. Она провела кончиком пальца по чёрной этнической татуировке на его плече. Дотронулась губами до бьющейся венки на жилистой шее. Спустилась к ключице и лизнула её языком. Солоновато-пряный вкус мужской кожи ещё сильнее возбудил без того распалённую Элю.

Смоленский пребывал в эйфории от реакции девушки на его ласки и поцелуи. Элина оказалась невероятно чувственной и отзывчивой.

Если бы в тот момент Григорий мог думать, то непременно удивился бы, что у него с незнакомкой возникло совершенно невероятное для первого секса взаимопонимание тел и желаний. Обычно такое достигалось далеко не сразу или вообще никогда. К партнёрше надо было привыкать, улавливать её настроение, угадывать, что ей нравится, а что нет.

То же самое относилось и к Смоленскому. Женщине требовалось время, чтобы почувствовать его на физиологическом уровне. А сейчас происходило настоящее волшебство. Эта девушка будто была создана специально для Григория. Она словно являлась частью его самого, как давно потерянная частичка конструктора. И когда они, наконец, встретились, его тело моментально узнало её. Без слов. Без долгих прелюдий и свиданий. Это было что-то на грани телепатии.

Но думать Смоленский уже не мог. Он безудержно хотел Элю. Его пульс частил, а член болезненно упирался в молнию на джинсах, угрожая порвать её. И откуда только возникла эта страсть? От пары поцелуев? От тихого мягкого стона девушки? От запаха её кожи? От вкуса губ и сосков?

Григорий с небывалым наслаждением дразнил тёмно-розовые вишенки, венчавшие молочно-бледную грудь девушки. Перекатывал их между пальцами. Водил носом по ложбинке между грудей и по шее, вдыхая цветочный аромат женского тела. Прикусывал зубами мочку уха. Проходился пальцами по позвонкам, заставляя Элину эротично выгибаться от смешанных ощущений щекотки и возбуждения.

Смоленский одним движением расстегнул пуговицу на поясе джинсов девушки. Глядя Эле в глаза, потянул за «собачку» на застёжке-молнии. Мужчина взглядом спрашивал разрешение на дальнейшие действия.

Глава 3

Элина ответила уверенным, настойчивым поцелуем. Блаженно замычала в губы Гриши, едва он поддел резинку трусиков и коснулся мокрых складок, скрывающихся под ними. Смоленский умело ласкал набухший клитор. Эля задрожала всем телом. Она впервые переживала настолько острые ощущения от мужских прикосновений. Ей и в голову не могло прийти, что это только начало эротических откровений, которые предстоит познать сегодня.

– Ааах! Господи! – громкий стон Элины разнёсся по комнате, когда Гриша двумя пальцам проник в истекающее любовными соками лоно.

Мужчина неспешно ласкал девушку изнутри и наблюдал за палитрой эмоций, отображающихся на её лице. Там было всё: удивление, восторг, эйфория. Смоленский свободной рукой притянул Элину за шею к себе. Чувственно и нежно поцеловал, двигая языком и пальцам в одном ритме. От такого сочетания сознание Эли совсем затуманилось, будто она получила дозу лёгкого наркоза.

Смоленский протолкнул пальцы глубже и ускорил движения. Элина часто задышала и сжала интимные мышцы. Она была на грани экстаза. Кровь шумела в ушах, а по коже рассыпались мурашки.

Гриша не отличался скупостью в сексуальных утехах. Он запросто мог бы дать девушке кончить от его пальцев, а потом перейти к более интересной части близости. Однако в данный момент мужчина хотел, чтобы Элина достигла своего первого за эту ночь оргазма вместе с ним.

– Подожди секунду, – севшим голосом произнёс Смоленский.

Он снял девушку со своих колен. Быстро расстегнул ремень и молнию на джинсах, стащил их с себя вместе с боксерами. Мужское естество предстало во всей своей красе перед Элей. Она нервно сглотнула слюну, бесстыдно рассматривая впечатляющий по размерам член. Такие идеальные ей ещё не встречались.

– Нравится? – с иронией поинтересовался Григорий, заметив жадный взгляд девушки.

– Очень, – выдохнула она, густо покраснев. – Он у тебя такой красивый.

– Спасибо! – хохотнул Смоленский.

Он ловко раскатал презерватив по стволу и усадил Элину на себя. Она медленно опустилась на внушительный мужской орган, судорожно вцепившись пальцами в каменные плечи Гриши. Сантиметр за сантиметром он растягивал стенки её сырого лона, даря приятную боль и небывалое наслаждение. Когда член оказался полностью внутри, девушка протяжно застонала. Замерла на минуту, чтобы привыкнуть к ощущению наполненности. Смоленский воспользовался моментом и снова завладел губами Элины. Сейчас к нежности поцелуя добавилась требовательность. Мужской язык чуть грубовато хозяйничал во рту девушки, дразнил её язык, вынуждал откликнуться на эротичную игру.

Эля слегка двинула бёдрами. Григорий тут же впился пальцами в её ягодицы, призывая к большей активности. Девушка начала осторожно скользить вверх-вниз по жёсткому мужскому естеству. Смоленский сжал челюсти, стараясь не потерять над собой контроль. Уж слишком кайфово ему было в этой влажной узкой малышке. Слишком темпераментно она откликалась на малейшую ласку.

Гриша не помнил, чтобы его настолько будоражил запах возбуждения женщины. Чтобы настолько ярко искрило в паху всего от пары движений. Он не был голодным. Физиологическую разрядку получал регулярно. Но уже и думать забыл, что интимная близость может быть такой… Эмоциональной. Чувственной. Пронзительной.

Самцовская алчность всё же одержала победу. Смоленский перенял инициативу у Элины. Он вдалбливался в неё быстро, глубоко, яростно. Выходил почти полностью и насаживал на свой член до самого основания, заполняя горячую пульсирующую сердцевину по максимуму.

Эля совсем потерялась. Никогда прежде её не брали так жадно, так по-собственнически. До фосфорных вспышек перед глазами. До бурлящей крови, несущейся по венам расплавленной магмой. До животных криков удовольствия, которые девушка просто не могла держать в себе. Ей хотелось плакать от счастья, от того, что, наконец-то, она познала то, о чём только слышала от подружек и читала в книжках. Это было невероятно! Бомбически! Охренительно!

Григорий замедлился. Поймал ртом сосок и прикусил его, затем быстро зализал языком, подул, чтобы успокоить кожу. То же самое он проделал со второй вершинкой груди.

– Ещё! Я хочу ещё, – Эля нетерпеливо заёрзала на мужчине.

– Как скажете, прекрасная леди, – шутливо ответил Смоленский, толкаясь членом глубоко в неё.

Он снова начал одержимо вбиваться в девушку. Элина кричала, царапала ногтями рельефные плечи мужчины, чувствуя, что вот-вот распадётся на атомы. Этот секс походил на падение в кратер вулкана. С каждой минутой Эля всё отчётливее ощущала огненное дыхание кипящей лавы. И вдруг окунулась в неё с головой.

Смоленский почувствовал, как девушка вытянулась в струнку, как сильно сократились стенки её влагалища. Ещё и ещё раз. Элина громко всхлипнула, глядя Грише прямо в глаза. А потом конвульсивно изогнулась и упала ему на грудь.

Сосредоточение женского начала пульсировало без остановки, пока мужчина делал финальные толчки. Мышцы Смоленского напряглись до такой степени, что пресс стал деревянным. В мозгу закоротило, а по позвоночнику прокатилась шаровая молния. Продолжительный фееричный оргазм накрыл Григория.

Эля и Гриша сидели обнявшись, понемногу приходя в себя от пережитого потрясения. Их влажные от пота тела практически склеились воедино. Спустя какое-то время, Смоленский прошептал:

– Хочешь, поедем ко мне?

– К тебе? Зачем? – с удивлением в голосе отозвалась Элина.

– Покажу тебе свою коллекцию гербариев, – тихо засмеялся мужчина. Его позабавил вопрос девушки. Гриша искренне не понимал, к чему устраивать танцы с бубнами, когда совершенно очевидно, зачем он приглашает женщину к себе. Особенно, если учесть, что они уже занимались сексом.

– Я не сильна в ботанике, – честно призналась Эля. В данный момент она слабо соображала и не оценила юмор Смоленского.

– Окей, – он накинул на Элину плед и перенёс на письменный стол.

Она наблюдала, как мужчина разложил диван, достал из шкафа новый набор постельного белья, разорвал упаковку и застелил постель. В голове у девушки стояла звенящая пустота, поэтому Эля даже не задалась вопросом: почему обычный бармен так уверенно хозяйничает в офисе, и откуда здесь взялись постельные принадлежности.

– Хочешь что-нибудь выпить? – обратился к гостье Гриша.

– Воды, если можно, – прошелестела Элина. У неё пересохло во рту от стонов, криков и употреблённого накануне коньяка.

Надев джинсы прямо на голое тело, Смоленский вышел из комнаты. Он мог бы отвезти девушку домой, раз уж она не захотела поехать к нему. Но Григорию до чёртиков не хотелось расставаться с Элей. Он рассчитывал на продолжение. Одного крышесносного раза мужчине было мало.

Гриша не считал себя адреналиновым наркоманом, но вся его жизнь свидетельствовала об обратном. Он любил скорость, экстремальные виды спорта и опасные путешествия. Любил сильные эмоции. Чтобы пробирало до костей и захватывало дух.

При этом Смоленский не был раздолбаем, а вполне себе серьёзным человеком. Просто рутинные будни, жена и детишки не вдохновляли его. Он был страстной, увлекающейся натурой. К сожалению, встретить женщину со схожими взглядами на жизнь ему не удавалось. Всегда случался какой-то перекос. Пассии Григория оказывались либо совершенно отбитыми на голову, либо, наоборот, слишком домашними. Стремящимися поскорее окольцевать завидного жениха и накрепко привязать его к унылому быту. А Смоленский задыхался в схеме «работа-дом-обеды у родителей по выходным».

Эля с жадностью осушила стакан с водой. Девушка так и сидела на столе до возвращения Гриши. Только ноги под себя поджала.

– Знаешь, в этой позе ты похожа на Лорелею, – улыбнулся мужчина. – Тебе бы ещё волосы длинные и точно бы за ундину сошла.

– Раньше у меня были длинные волосы, – ответила Элина.

– А зачем постриглась? – Смоленский подошёл к ней вплотную.

– Так получилось, – неопределённо пожала плечами девушка. Она рассматривала Гришу и всё ещё не могла поверить, что мужчина с таким офигенным телом захотел её. Особенно Эля залипла на косых мышцах живота и полоске тёмных волос, убегающей вниз. Расстёгнутый пояс джинсов Григория беспрепятственно позволял любоваться этой красотой.

– Иди-ка сюда,– он легко снял её со стола и положил на постель. – Подушка у нас одна, но думаю, нам хватит.

Впрочем, спать Смоленский не собирался. Он повторял ладонью изгибы женского тела, очерчивал пальцами контуры сосков и пупок девушки и целовал, целовал, целовал её. Без остановки. До тех пор, пока Эля снова не возбудилась и не потекла, как речка в полноводье.

Элина слегка сжала ладошкой мужской орган, который уже находился в полной боевой готовности. Гриша прикрыл глаза от удовольствия и тихонько заурчал. Девушка гладила жёсткий ствол, выпуклую массивную головку и думала о том, что хочет попробовать на вкус этот шедевр природы.

Мысль была дикой и абсолютно не свойственной Эле, потому что её опыт орального секса сводился до пары жалких попыток, от которых моментально начинало тошнить. Сейчас же всё ощущалось иначе. Во рту собиралась слюна, а внутренний чёртик искушал сделать то, чего девушка избегала в сознательной жизни. Элина не узнавала саму себя.

Смоленский заметил, как она облизывает губы, как сглатывает слюну, как гипнотизирует взглядом член, но почему-то не решается взять его в рот. Это было странно. Всё-таки не невинная дева, судя по возрасту и страсти, с которой гостья отдавалась в первый раз. Грише и самому до безумия хотелось почувствовать губы Эли на своём естестве. Но принуждать девушку он не мог. Григорий не относился к тем мужикам, что в угоду собственным желаниям заставляют женщин делать что-либо насильно.

Видя, как Элина волнуется и сомневается, Смоленский решил помочь ей.

– Смелее, он не кусается, – ласково улыбнулся Григорий.

Девушка шумно набрала воздух в лёгкие, будто готовилась к прыжку в Мариинскую впадину. Потянулась губами к члену. Поколебавшись пару секунд, глубоко взяла его в рот. Тут же закашлялась и отпрянула.

– Малыш, ты чего? – Гриша обалдел от такого рвения. – Аккуратно. Спокойно, – он погладил Элю по голове. – Не торопись. Нам некуда спешить.

Глава 4

Элина бросила жалобный взгляд на Григория. Эффектно выступить не получилось. За те две секунды, что мужское естество побывало у неё во рту, она сделала удивительное открытие: солоноватый привкус и мускусный аромат не вызвали отвращения. Наоборот, были приятны. Возбуждали.

Эля решила не сдаваться, а последовать совету Смоленского. Она обхватила губами только головку, немного пососала её. Отпустила. Лизнула языком самую вершину, а потом обвела по окружности. «В сущности, не сложнее, чем есть мороженное в стаканчике», – подумала девушка. А мороженое она любила. Постепенно её ласки распространились на ствол. И когда Элина в следующий раз взяла мужской орган в рот почти полностью, она уже не задыхалась, а с наслаждением скользила по нему вверх-вниз, помогая себе рукой.

Кожа Смоленского покрылась мурашками. Как и всякий мужчина он кайфовал, когда ему делали минет. Не отвлекались, не халявили, а методично доводили до оргазма. Однако сейчас Гриша испытывал удовольствие иного рода. Природа его крылась не в качестве, а в эмоциональной наполненности действа. У Элины был явный пробел в навыках орального секса. Но то, с каким упоением она ублажала Григория ртом, не могла сравниться отточенная техника. Кто бы мог подумать, что поначалу робкий и неуклюжий минет, буквально взорвёт мужчине мозг, вынесет на новую орбиту наслаждения.

Эля полностью отдалась процессу, забыла обо всём на свете и даже не сразу заметила, что Смоленский гладит её мокрую промежность, раздвигает скользкие складочки. Девушка дернулась, как от удара током, только тогда, когда мужчина задел пальцами клитор.

– Иди ко мне. Вот так, – Гриша закинул Элину на себя и устроился у неё между ног. Провёл языком между половыми губами, коснулся кончиком языка набухшей горошины. Не выпуская член изо рта, девушка глухо застонала. Новые яркие ощущения вихрем закружили её. До сих пор Элю не часто баловали оральными ласками. И уж абсолютно точно она ни разу в жизни не пробовала заниматься сексом в позе «шестьдесят девять». Если до этого момента девушка ещё могла поверить, что всё происходит с ней взаправду, то вот сейчас началась чистая фантастика.

Смоленский, меж тем, выводил языком руны на клиторе Элины. Мужчине нравился её вкус. Он напоминал солоноватую карамель. Чем интенсивнее Григорий ласкал сосредоточение женского начала, тем быстрее разгонялась кровь по венам девушки. Её кожа покрылась испариной. Изловчившись каким-то совершенно невероятным образом, с точки зрения Эли, мужчина сжал пальцами её соски и одновременно втянул в рот твёрдый узелок. И тут она сдалась. Выпустила член изо рта и громко вскрикнула от зашкаливающей эйфории.

– Устала? – спросил Смоленский.

В ответ до него донеслось невнятное мычание. Элина не устала. Просто она не привыкла к таким лошадиным дозам наслаждения. Словно в горячем бреду, девушка почувствовала, как в неё проникает мужской язык. Натурально трахает, как если бы это был член. А пальцы Гриши продолжали растирать, пощипывать, подкручивать её соски. Напряжение в теле достигло максимума. Тугая пружина из мышц внизу живота рванула, унося Элю в мир праздничных фейерверков.

Смоленский осторожно вылез из-под дрожащей девушки. Перевернул её на спину и широко раздвинул женские бёдра. Провёл несколько раз головкой члена по сочащемуся соками влагалищу, а потом вошёл в него одним глубоким толчком. Несмотря на то, что Элина ещё витала в своих заоблачных мирах, она не смогла не отреагировать на страстное вторжение. Выгнулась всем корпусом навстречу мужчине. Гриша подхватил её под ягодицы и принялся насаживать на свой орган в быстром темпе.

Если бы Эля была в более вменяемом состоянии, то непременно бы сгорела от стыда от позорных звуков, которые издавало её лоно. Но в данный момент девушку они совсем не смущали и казались абсолютно естественными. Её пугало другое. Стремительно приближающийся оргазм. Третий за эту ночь и второй подряд за ничтожно короткий промежуток времени. Разве так бывает? На задворках сознания мелькнула мысль: «Я провалилась в кроличью нору. И теперь мне из неё никогда не выбраться».

Давление члена на возбуждённые до предела стенки лона ощущалось всё сильнее. Пальчики на ногах Эли поджимались, а руки неосознанно комкали простынь. Девушке казалось, что её грудная клетка вот-вот взорвётся, и из неё выскочит пульсирующее сердце. Капли пота стекали по шее и животу, смешивались с потом мужчины. Последнее, что Элина запомнила, прежде чем её закружило в бурном водовороте оргазма, – красивая игра мускул на лоснящемся от влаги торсе Григория. Его чёрные глаза, горящие инфернальным огнём. А потом последовал сильный спазм, заставивший девушку надрывно закричать и выгнуться мостиком. Наступило короткое забвение и продолжительная левитация.