Облик сломанной любви бесплатное чтение

Глава 1

-извини, я правда так больше не могу. Я пытался, я правда пытался понять тебя и помочь. Я надеялся, что со временем ты изменишься, что все придет в норму, но это мой предел. Давай на этом поставим точку.

Я стояла в проходе спальни, где он собирал свои немногочисленные вещи в серебристый чемодан с наклейкой “Hawaii”. Очередной проходимец. Какой же это уже по счету человек, из-за которого моя квартира начала заполняться постороннем запахом? Если честно, давно перестала вести подсчет. Да и не думаю, что в этом есть хоть какой-то смысл.

я наблюдала за его действиями, будто кто-то замедлил мой взгляд, пробегая глазами по его напряженным частям тела. Рукав серой толстовки немного намок из-за того, что он сгребал все свои вещи из ванны (хотя их число было до смешного мало: зубная щетка, набор для бритья, и гель 3 в 1 с запахом хвои), а на черных джинсах виднелись потертости в районе коленей. Раз сто ему говорила, чтоб он их выбросил и не позорился.

Почему я позволила ему жить со мной? Причина такая же глупая, как и всегда: я просто не смогла сказать нет, тем самым разнообразив свою повседневность. Сначала он не уходит после одной проведенной вместе ночи, оставаясь у тебя до самого вечера, затем уже задерживается на два дня, а следом ты замечаешь в ванной его зубную щетку с растопыренными во все стороны щетинками. Однако, не могу сказать, что все было совсем уж плохо. Приятно, когда кто-то убирает за тебя квартиру или таскает тяжелые пакеты с продуктами (хотя, конечно, можно нанять уборщицу или заказать доставку), приятно, когда выходишь из душа, а квартира уже прибрана, или когда просыпаешься с пересохшим горлом, а кто-то протягивает тебе стакан воды, не ожидая за это пару купюр в качестве благодарности за работу. В общем, как я и сказала, во всем есть свои плюсы.

Я обратила внимание на этого парня на парковке, когда он помог мне встать в довольно узкое пространство, не задев при этом соседний автомобиль. Тогда его шрам на подбородке показался мне милым… а дальше все как-то быстро завертелось.

–я же говорила, что все так и будет.

Я уже в сотый раз за свою жизнь повторяла эти слова, которые мне порядком надоели. Он начал злиться и обессиленно сел на край кровати, закрыв лицо руками.

–да, я слабак, считай как хочешь. И знаешь, у меня есть чувства, есть эмоции. Несмотря на все, что я для тебя делал, я не чувствовал никакой отдачи. Я не хочу больше тратить на подобное дерьмо свою жизнь. Когда я что-то прошу тебя, то словно бьюсь головой в закрытую дверь. Я тоже человек, Луна!

Скукота… я перебирала пояс от халата, складывая его пальцами в различные стороны, чтобы хоть чем-то себя занять. Когда же он уже свалит…бесит. Мне не интересно участвовать в этих выяснениях отношений.

–положи ключи в коридоре. Хорошо добраться.

Я видела, как он вскочил и хотел то ли наорать, то ли ударить. Но по итогу просто сжал кулак, и томно вздыхая прошел мимо, окутывая меня шлейфом уже порядка надоевшего парфюма. А может быть было бы лучше, если бы он дал мне хотя бы пощечину? Интересно, тогда бы я что-то почувствовала? Грусть там, или хотя бы разочарование?

–счастливо оставаться!

По квартире эхом разнеслись его последние слова и звук хлопнувшей двери. Взяв сигареты с прикроватного столика, я вышла на балкон. Люблю смотреть на ночной город, это успокаивает словно гипноз. Перила были мокрые после дождя, но проигнорировав этот факт, я оперлась об них руками и подожгла тонкую, с розовой гравировкой, сигарету. Зажигалка немного заела, но все-таки смогла выдавить из себя пламя. Эти гонцы рака легких (или что там обычно пишут на упаковках) словно помогали мне дышать. Пачка за день. Да уж, не хило… Холодный ночной осенний ветер пробегал по моему телу, предупреждая о скором похолодании, а деревья, что уже практически полностью сбросили с себя пожелтевшую листву, слегка наклонялись из-за него в стороны.

В кармане халата завибрировал телефон, и зажав губами сигарету, я со стеклянным выражением лица подняла трубку.

–да. Что тебе нужно?

–можно как-то поуважительней с матерью?

–от матери одно слово.

Не самый приятный разговор. От этого у меня сдавило в висках, так что я начала массировать их круговыми движениями дабы снять напряжение. Не уверенна, что это помогает, но по крайней мере, надеюсь эффект плацебо сработает.

–хватит мне дерзить! Лучше скажи, когда ты деньги переведешь? Лео нужно купить зимнюю одежду.

–я же переводила на прошлой неделе.

Я поставила звонок на громкую связь, все так же зажимая во рту сигарету, и зашла в приложение банка. Да, все верно. Шесть дней назад был совершен перевод на кругленькую сумму. И на что она их потратила? Наверное, как обычно – алкоголь. Нужно будет написать Лео и узнать, покупает ли она вообще ему хоть что-то.

–ты что, жалеешь денег для семьи? О брате хоть подумай, дрянь неблагодарная. Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни!

Ну да, конечно. Самой то не смешно? Из раза в раз слышу эти слова на протяжении всей своей жизни. Когда ей уже надоест?

–хорошо, сейчас переведу.

–так-то лучше!

Как же раздражает этот ее прокуренный голос. Вот и моя мать. Единственное, что ей от меня нужно – деньги. А единственная причина, по которой я ей их перевожу – младший брат. Вечно оправдывается тем, что раз она меня родила, то я ей должна. Хотя всю жизнь я только и делала, что наблюдала за ее пьянками и терпела унижения в свою сторону. Все детство, благодаря ей, я сидела на диете нестабильности и скандалов.

Я стояла на балконе лишь в тонкой ночнушке, хлопковых трусах, и распахнутом шелковом халате, что ухватила на летней распродаже какого-то известного бренда нижнего белья. Многие уже бы задрожали от холода, но я привыкла к этому с детства. Когда мать забывала оплачивать счета, я грелась под пуховым одеялом, напялив на себя все найденные по квартире вещи. Может быть, поэтому сейчас я так редко простужаюсь и практически не ощущаю то, как градус моего тела понижается до нижней точки. Интересно, можно ли мне ее за это поблагодарить?

Когда я стою на холодной плитке незастекленного балкона, я чувствую, что это остужает меня изнутри. В теле появляется легкость, а в голове пустота. Мне нравится это состояние. В голове пробежало мимолетное напоминание самой себе о том, что нужно купить кресла и столик для этого места. Может быть, постелить еще ковер? Хотя, наверное, глупая затея. Будет мокнуть от дождя и только и делать, что собирать грязь. Но если придумывать на все такие оправдания, то можно и вовсе не покупать ничего для дома. Кто знает, на сколько я здесь задержусь.

Посмотрев вниз, я увидела, как Карлос запихивает свой чемодан в багажник автомобиля. Смотря ему вслед, отделяя звук ревущего двигателя его пикапа от постороннего шума, я снова неосознанно начала рыться у себя в голове и вспоминать из-за какого же такого дерьма я сейчас стою здесь и наблюдаю, как какой-то мужик давит педаль в пол, чтобы убраться от меня поскорее. Кто же я такая? Наверное, нужно начать с самого начала, чтобы понять, что я за человек.

Я Лу́на, и мне 27 лет. Я работаю переводчиком книг и статей. Довольно монотонная работа, но можно работать онлайн не выходя за пределы своей кухни. Я не жалуюсь на свою зарплату, так как это не единственный способ заработка (вряд ли можно позволить себе все блага общества на зарплату переводчика). Имя, возраст, род деятельности. Эту ведь информацию говорят при первом знакомстве? Ах, и да, у меня, вроде как, депрессия? Депрессия. Хотя…странно об этом говорить. Я стараюсь не обременять себя какими-то определениями. Ведь в конце концов все мы – лишь набор травм и психологических диагнозов.

Глава 2

Я была первым и последним ребенком своего отца. Будучи лишенным родительской любви и проведя все детские годы в приюте, он сделал из меня ту самую папину дочку, с которой сдувают пылинки и одаряют софитами необъятной заботы (по крайней мере именно так отложилось в моей детской голове), дабы восполнить свои пробелы и не зализанные раны. Однако, его желаниям не было суждено сбыться. Может, это такое проклятье?

Когда мне было три года, папа потерял свой бизнес, и мы остались на нуле без средств к существованию. Переезд в рассыпающийся на глазах старый дом, из углов которого пахло плесенью, пустой холодильник с подтекающей морозилкой и запахом тухлятины, дырявые колготки. Мама без перерыва пилила ему мозг, окончательно сняв с себя маску примерной жены, матери, и домохозяйки. Не знаю, дело в том, что моя мать гребанная сука или же в том, что он изначально был слабаком, но в четыре года я нашла его повешенным на старой простыне в гостиной. Я очень много лет не помнила этого, в голове была только какая-то мутная картинка, составленная из того, что я слышала от взрослых (я вспомнила это только тогда, когда мне исполнилось 20, но об этом позже). После смерти отца, по классике семей из маленьких городков, моя мать стала заядлой алкоголичкой с бессчетными связями, оправдывая свое поведение смертью любимого мужа (ага, конечно). Так и появился спустя какое-то время мой брат.

Мне было 12. За год до рождения моего брата, мать привела домой своего очередного ухажера. Это была уже ежедневная рутина в нашем доме, так что я даже не обратила внимание на постороннего человека в нашей гостиной, а просто продолжила тихо сидеть в своей комнате и делать уроки, которых за неделю накопилась целая куча. Звонкий смех вперемежку с руганью на повышенных тонах стали таким привычным делом, что не вызывали у меня ни каплю раздражения, а лишь давали мне понять, сколько примерно бутылок завтра можно будет сдать в спецприемник.

–за семь бутылок могут дать денег, которых хватит на пачку гречи. А если взять рис? Он дороже гречки или дешевле?

К сожалению, этот вечер перестал быть обычным, когда дверь в мою комнату распахнулась так внезапно, что по коже пробежали мурашки, а сердце заколотилось, как бешеное. В проеме стоял щетинистый мужчина, от которого несло водкой и машинным маслом. Встряхнувшись, я снова уткнула нос в клетчатую тетрадь с зеленой обложкой. Не мое дело, что ему здесь нужно. Заначки все равно нет, так что он максимум может взять настенные часы (у них села батарейка еще месяц назад, так что время застыло на двенадцати).

Я чувствовала его шаги в мою сторону, но все еще не поднимала головы. Однако, чем ближе он подходил, тем сильнее мое сердце начинало стучать. Он встал впритык к моей спине. Так тошно, что я задержала дыхание. Я чувствовала, как он прикоснулся своим мерзким ртом к моей бледной детской шее, перебирая своими грязными пальцами мои волнистые после косички волосы. Моя так называемая мать валялась в бессознательном состоянии где-то за пределами этой комнаты, а он заходил все дальше и дальше. Мне было так страшно, что я не могла даже закричать, а просто сидела не шелохнувшись, кусая губу и сжимая руки в кулаки в районе своей голубоватой юбки с вышитым кружевом на концах. Да и что бы мог сделать ребенок на моем месте? Разве что смиренно принять свою судьбу.

Резко по всей квартире раздался оглушительный звук стационарного телефона. Слава богу, подумала тогда я, и, улучив момент, пихнула его локтем в пах и выбежала босыми ногами по бетонной лестнице к соседке на два этажа выше, прихватив с собой только школьную тетрадь (я даже не посмотрела по какому предмету) и мишку с надорванным ухом, который был для меня единственным другом. Старушка всегда ждала меня с распростертыми объятиями, несмотря на свои провалы в памяти. Думаю, она считала меня своей давно выросшей дочерью, так как называла меня совсем чужим именем (ну, по правде говоря, меня это мало волновало). Ее квартира была на солнечной стороне, что еще больше тянуло меня в это место. Запахи вкусной домашней еды, теплота и уют, вязаные носки, и тихо играющий радиоприемник. Что еще нужно для счастья такому ребенку, как я?

На утро, когда я вернулась домой, мать обвинила меня в том, что я соблазняю ее мужчин. Сказала, что я грязная, дешевая шлюха. Не плохо ведь сказать такое двенадцатилетнему ребенку, который подвергся попытке изнасилования, да? Как бы мне не было больно осознавать это (хотя сейчас мне уже на это совершенно все равно), но думаю, она возненавидела меня еще с самого рождения. В ее глазах я была той, кто отнял у нее свободную беззаботную жизнь, полную веселья, неконтролируемого состояния под действием различных веществ, и мерцающих красок клубных ламп (хотя я не выбирала рождаться мне, или нет). Да и отца она никогда не любила. Наверное, поэтому и доводила его всеми возможными способами. Не удивлюсь если я даже не его родная дочь.

Свои стукнувшие 14 лет я встретила в одиночестве, сидя в своей комнате и задувая маленькую свечку, вставленную в яблоко. Соседка умерла, как и потерялся мой любимый мишка, а мне нужно было стать взрослым человеком раньше, чем это должно было случиться, и искать деньги, чтобы прокормить себя и младенца, который был у меня на руках.

Лео… кто его отец? Понятия не имею. Может быть наш сантехник от управляющей компании, который продержался рядом с ней в то время аж целых две недели, и даже пробовал подружиться со мной путем впихивания мне в руки конфет с марципановой начинкой, а может и тот, на кого я даже не поднимала своего взгляда, ведь если бы на каждого проходящего мимо меня человека я тратила ячейки своей памяти, то в конечном итоге в ней не осталось бы места даже для запоминания моего собственного имени. Однако несмотря на то, что его отец со стопроцентной вероятностью такое же отребье нашего общества, как и моя мать, мой мальчик растет действительно умным и красивым ребенком. Имя Лео выбрала ему я, из-за его рыжих волос и большого веса при рождении. Как моя мать выносила этого малыша здоровым, для меня загадка по сей день. В такие моменты действительно удивляешься вселенской несправедливости…

Сейчас я оплачиваю Лео жизнь в частном лицее-пансионате. Там он может расти в хороших условиях, заводить друзей, и просто жить как нормальный человек, а не смотреть на пьяные выходки нашей горе-матери, что все чаще стала появляться дома с фингалом под глазом. Я счастлива дать ему шанс на другую жизнь и не прожить то, через что прошла я. Раньше он часто просил, что бы я взяла его к себе, но когда он попал в школу, окружив себя друзьями, то эти просьбы испарились. Да и если смотреть правде в глаза, ну и как я могла взять к себе ребенка, если я даже не в состоянии позаботиться о себе?

Снова отойдем от сегодняшнего дня, и вернемся в мое лишенное всякого здравого смысла детства. Как я и сказала – мне нужно было искать деньги на еду. Именно поэтому я бралась за все подработки, где могли бы взять такого ребенка, как я. Выбирать особо не приходилось, так что я хваталась за любую возможность. Брать на работу подростка без образования и официальной медкнижки – никому не нужные риски. Спустя время таких скитаний (ведь я меняла место работы примерно каждые два-три месяца) у меня появилось одно нерушимое правило: никогда не работать в придорожных барах, какую бы почасовую ставку они не предлагали. Чертовы грязные дыры, куда ходят лишь старые извращенцы, пропахшие машинным маслом и потом дальнобойщики, и пьяницы, что хотели забыться в реках дешевого пива.

Это правило я зарубила себе на носу после работы в караоке-баре с пошлым названием «маргаритка», что был расположен вдоль главной трассы нашего города (буквально 100-200 метров от дороги). Работы было ужасно много по сравнению с тем, сколько была моя почасовая ставка, ведь поток движения на этой улице не останавливался даже в семь утра. Я выживала только за счет чаевых, что оставляли мне похотливые дядьки за сорок. Как я и сказала, такая работа не закончится ничем хорошим.

Это была среда. Выйдя передохнуть на задний двор сия заведения после тысячи услышанных дешевых подкатов и касаний, на которые я была обязана всегда отвечать улыбкой, я закурила сигарету (да, курить я начала будучи еще совсем ребенком), чтобы хоть как-то перебить аромат пролитой на мой передник текилы. Конечно, идея постоять одной ночью была провальной, но с чувством самосохранения у меня явно были проблемы.

Ха…пятясь назад от огромного мужика с залысиной на башке, я думала лишь о том, как посильнее закусить свою губу, чтобы не откинуться от боли, которую я могла бы испытать от его рук. Те же эмоции, что и от того пьяницы у нас дома, вновь настигли меня, словно все это время они так и ждали своего часа. Страх, ненависть, безысходность. Он был в два раза крупнее меня, и, зажав у черного входа, не давал шансов вырваться. В какой-то момент я подумала, что это моя судьба, которая рано или поздно должна была меня настигнуть.

Меня спасло только чудо. Тогда, вспомнив еще и тот зазвонивший так вовремя телефон, я даже подумала, что у меня есть ангел-хранитель, и что он пускает все свои силы на мою защиту, давая дотронуться до меня лишь тоненьким паутинкам страха.

Стоя с закрытыми глазами и забившись в холодный кирпичный угол от отчаяния, я услышала голоса и глухой удар. Кто-то взял мою дрожавшую руку со словами: «все хорошо. Он тебя не тронет. Можешь открывать глаза».

Райд. Один из членов баскетбольной команды нашего города с номером 14 на своей майке, на которого я никогда не упускала возможности бросить свой взгляд, проходя мимо игровой площадки с новеньким прорезиненным покрытием. Его улыбка, радость и уверенность в глазах, внешность, что была полностью в моем вкусе, и нескончаемые окружающие его друзья, вызывали во мне лишь восхищение и желание приблизиться к нему хотя бы на маленькую крупицу (хоть я это и скрывала). Я долго не могла поверить, что тот самый Райд, любимчик всех молоденьких девчонок, что из-за него записались в команду по чирлидингу, сейчас успокаивает такую простушку, как я, дав уткнуться в свое плечо.

Это была моя первая любовь (а может быть Райд просто стал для меня тем самым спасителем, в котором я так нуждалась?). Мы встречались тайно. Он аргументировал это тем, что не хочет, что бы кто-то на меня смотрел, кроме него (не то, чтобы меня это волновало, но я не стала ему перечить). По правде говоря, это была просто глупая отговорка, чтобы продолжать соблазнять каждую вторую девчонку из своего окружения у меня за спиной.

Практически сразу мы стали жить вместе. Я была так счастлива, что смогла убежать из того ужасного, пропахшего куревом и перегаром места, что даже позабыла о своем брате. Дни, проведенные с Райденом, напоминали мне сказку. Белый принц спас свою принцессу. Ночные прогулки, совместный завтрак, и ночи, проведенные в обнимку. Это действительно рай, казалось мне тогда под гнетом приклеенных к моим глазам розовых очков. Я растворялась в его нежных словах о любви, злорадствуя в душе перед теми, кто слал ему даже не открывающиеся сообщения и запихивал в его шкафчик письма о любви. Да, я даже в какой-то мере гордилась собой, что рядом со мной такой красавчик. Кто же знал, что сказкам свойственно заканчиваться?

Спустя полгода под предлогом того, что он мой спаситель, Райд начал пользовался мной словно игрушкой для его маньячьих утех. Одежда с длинным рукавом и высоким горлом стала для меня повседневной даже в теплую погоду, а тональный крем на моем лице был похож на слой штукатурки, дабы скрыть следы побоев. Дом – это место, где ты чувствуешь себя в безопасности. Но наша с Райденом квартира перестала быть для меня этим местом. Каждый раз возвращаясь с работы я рассчитывала минуты, на которые я смогу задержаться. Что-то среднее между тем, чтобы вернуться сразу, как прибывал автобус по расписанию, и временем, через которое он начинал бы злиться из-за того, что я задержалась. Иногда он не приходил ночевать домой, а когда появлялся, то от него пахло дешевым сладким парфюмом. При любой попытке поговорить я получала пощечину и была оттаскана за волосы. Я не понимала, для чего он держит меня рядом с собой, раз таскается к другим женщинам, и в конечном итоге оправдывала его действия любовью (а что еще я могла думать?). Он злился на меня по пустякам, но при этом не давал ступить и шага без него, что еще сильнее заставляло меня неосознанно привязаться к нему. Я слишком сильно не хотела признавать то, что я была слишком сильно от него зависима, и жила в клетке, из которой была не в состоянии выбраться…

–тебе напомнить, где я тебя подобрал, дешевая ты шлюха?

–да, я помню, Райд. Прости.

В попытках не свихнуться, именно так я подавляла в себе любой порыв начать ему перечить. Нельзя было это терпеть, но вернуться домой я не хотела еще больше, так что мне оставалось лишь принять правила его игры, где у меня не было ни шанса одержать победу. Однако физическая боль от избиений и изнасилований меркла на фоне того, что воспламенялось у меня внутри. Я оправдывала его поступки тем, что он дает мне кров, что он кормит меня, закрывая глаза на то, как тухнет мой огонь. Сейчас я понимаю, насколько это было глупо и жалко, но только так я находила в себе силы не сойти с ума. Моя первая ошибка – терпеть все это, оправдывая все происходящее бурной любовью. Любовь…Райд был моим первым мужчиной, и, наверное, я просто не знала, как может быть по-другому. Вторая ошибка – позволить ему убедить меня, что во всем происходящем между нами, виновата только я. Из-за его вечных упреков я считала, что он так поступает только потому, что со мной что-то не так. Это я не такая. Это я глупая, страшная, грязная. Это то, что я заслуживаю…

Это продолжалось еще два с половиной года. В один из вечеров он вышвырнул меня с вещами за порог словно ненужную шавку. Стоя под потоком холодного ветра, моя душа навсегда высекла у себя на каменной глыбе: любовь – это боль.

Это был уже не первый раз. В такие дни я ночевала под козырьком, потому что мои сбережения оставляли желать лучшего, а на утро Райд находил меня и извинялся в ногах, умоляя его простить и обещая, что это никогда не повториться.

–малышка, это была ошибка. Прошу, прости меня. Мы ведь любим друг друга. Ты же знаешь, что я вспыльчивый, а ты сама будто специально вечно меня провоцируешь.

Он лежал у меня на коленях, уткнувшись в них носом, а я из раза в раз его прощала, хотя знала, что все его слова очередная ложь. Может, он тоже в каком-то роде был зависим от меня? В любом случае сейчас меня это мало волнует.

Но в тот день все пошло не по заученному нами сценарию. На улице шел ливень, а я стояла в голубом платье чуть выше колена, у которого был надорван рукав, сжимая изо всех сил ручку потертого чемодана. Колено противно ныло, а кисть правой руки было больно проворачивать. Эти холодные струи воды смывали с меня остатки крови, заставляя меня взаправду поверить в происходящее.

Вернуться к матери я так и не решилась, и поэтому дорога у меня была одна – в неизвестность. Я шла к остановке с четким решением, что я больше никогда не ступлю на порог того дома. Сев в первый прибывший автобус, игнорируя косые взгляды пассажиров и водителя, я поехала в центр города. Не знаю, почему я выбрала именно это направление, ведь у меня не было никаких знакомых, у которых я могла бы переночевать. Но что-то внутри меня подсказывало, что это единственный вариант выбраться из этого дерьма.

Надеюсь, Райд никогда не сможет меня найти. Эти отношения действительно стали хорошей мясорубкой для моего психического состояния. Хоть я и рассказала обо всем лишь в общих чертах, но поверьте, ужасающих воспоминаний у меня предостаточно. Уже прошло столько лет, а я все так же ставлю блок руками и закрываю глаза, когда кто-то делает резкое движение, стоя рядом со мной. Райд, тот самый Райд, любитель толпы девчонок, что изо дня в день пускали на него слюни и вешали в комнаты его фотографию, оказался просто психически неуравновешенным мудаком, который получал наслаждение от моих страданий. Его безумная улыбка, с которой он таскал меня по всей квартире, а после обнимал со словами о любви, до сих пор иногда сниться мне в кошмарах. Хорошо, что сны мне снятся довольно редко…

Дождь совсем разбушевался, когда я заметила, что какая-то девчонка лежит на обочине трассы. Выбежав зачем-то из автобуса, я увидела перед собой девушку, примерное мою ровесницу, с такими же разбитыми коленями, как и у меня. Она била кулаком об землю, проклиная эту непогоду, из-за которой ее велосипед занесло в кювет. В попытках достать ее велосипед я вся промокла и угваздалась в грязи. В благодарность за мою помощь она позвала меня к себе, отпоив горячим чаем и позволив остаться до утра. Так мы и подружились. Ее звали Милли, и по неволе судьбы, мы были во многом похожи. У обеих несчастные судьбы, в которых мы не были виноваты, и взаимная любовь к яблочной газировке. После того дня я так и осталась у нее жить на несколько месяцев. Я помогала ей по дому и закрывала часть квартплаты. А позже, под крылом ее поддержки и попытках прогнать от себя мысли о Райде, я утонула в учебниках и смогла поступить в университет, съехав в одиночную комнату в общежитии.

19 лет. За мной начал ухаживать один из преподавателей. Милли не одобряла этого союза, но и перечить мне не стала. Мы с ней старались не быть друг для друга людьми, которые пытаются учить другого, как жить.

Все начиналось с помощи после лекций и его провожаний до дома. Он был доцент математических наук. Я внушила себе, что у меня есть к нему взаимные чувства, выкинув из головы Райдена. Хотя, думаю я просто нуждалась в крепком плече. Подарки, ухаживания, наши свидания в ресторанах, которые я не могла себе позволить. По сути, у меня никогда не было отца, а он мне его заменил. Я забывалась в его словах о том, какая я красивая и как ему нужна, закрывая глаза на его золотое кольцо на пальце, огромную разницу в возрасте, и наличие двух детей. А потом, по всем стандартам таких романов, я забеременела. Мне едва исполнилось 20. Я была рада, думая о том, что смогу создать свою семью, в которой я буду любить своего ребенка так, как никто не любил меня. В своих мечтах я уже представляла дом, как веду ребенка в школу, как мы едем на море и радостно отмечаем годовщину его развода с женой. Да, звучит глупо, но разве не все проигрывают в своей голове самые счастливые сценарии, даже если им и не суждено сбыться? Однако он мою радость не разделил (вполне ожидаемо, не правда ли?). Узнав о том, что я не буду избавляться от ребенка, он спустил меня с лестницы и уволился на следующий же день. Жестоко…ребенка я потеряла, а его телефон навсегда остался «вне зоны действия сети». Многочисленные ушибы и перелом двух ребер меркли на фоне того, как отвратительно я ощущала себя внутри. Казалось, мои чувства снова засунули в комбайн, сделав из них сплошной ком сероватого цвета.

Из-за небольшого внутреннего кровотечения, мне пришлось лечь в стационар на несколько дней. Уже тогда, лежа в больнице, я почувствовала, как что-то незаметное, но невероятно важное сломалось во мне (и дело было совсем не в этом пару недельном сгустке). И снова в моей голове всплывал Райд…этот ублюдок, ставший для меня отправной точкой для бесконечных скитаний от одной постели к другой, в попытках убить в себе желание быть с кем-то на долго и снова открыться хоть одному светлому чувству. Это заставляло меня тонуть в самой себе еще сильнее.

Единственный человек, кто понимал и поддерживал меня во всем – Милли. Она была моим глотком воздуха, в этом, казалось бы, таком несправедливом мире. Она была моей отрадой, моим спасением. Я до сих пор благодарна самой себе за то, что все-таки выбежала тогда из автобуса.

Когда я лежала в больнице после выкидыша, я все никак не могла дозвониться до Милли. Единственное, что я от нее получила, было сообщение «он полный мудак. Надеюсь, у него отсохнет все между ног». Меня это беспокоило, но она всегда была девочкой со странностями (в понимании обычных людей), и для нее было нормально пропадать без объяснений даже на месяц (а то и больше).

В день выписки она все же вышла на связь, и мы договорились встретиться в кафе напротив главной площади, где мы частенько любили зависать между парами. Я прождала ее два часа. За это время я выпила два чайника зеленого чая, в который очень нехотя подливали кипяток, и съела кусок яблочного пирога с листиком мяты на верхушке (это все, на что мне хватало денег). Милли так и не поднимала мои звонки, поэтому так ее и не дождавшись, я решила съездить к ней домой. Зайдя в подъезд, я сразу заметила толпу людей у ее двери на первом этаже. С трудом, но я все-таки смогла протолкнуться через эту кучу любопытных сорок в ее квартиру.

–вы были знакомы с погибшей? Кем вы ей приходитесь?

–погибшей?

Она повесилась в гостиной на какой-то простыне…что-то знакомое, да? Именно тогда я и вспомнила смерть своего отца. Спустя пару часов проведенных в допросной, я узнала, что Милли страдала клинической депрессией. Бардак в ее квартире долго стоял у меня перед глазами. Пустые коробки из-под пиццы, смятые банки пива, и разбросанные по всей квартире вещи (кажется, что-то похожее вы еще увидите). Как я могла быть так слепа по отношению к ней?..

Помню, что хотела покончить с собой, порезав вены в теплой ванне. Я не могла простить себе то, что не знала о ее диагнозе, и это ощущение того, что осталась совсем одна в этом холодном мире. В голове все метались мысли о том, как бы я могла ей помочь. А если бы я не ждала ее в том злополучном кафе, а сразу же ринулась к ней домой? Или же стоило быть настойчивее в вопросах о ее жизни? Это сводило меня с ума…едва выписавшись, я снова оказалась в больнице. Только в этот раз меня лечили не от физических увечий, а копались в моей голове. Скорую, как мне сказали, вызвал владелец квартиры, которую я снимала с первой полученной полноценной зарплаты. До сих по не знаю, благодарить мне его или проклинать за то, что именно в то время он пришел без предупреждения проверить счетчики, но с той квартиры вскоре мне все же пришлось съехать.

Конечно же, никакая промывка мозгов мне не помогла. Государственные психиатрические больницы явно не нацелены на то, чтобы действительно помочь человеку. Скорее, тебя пытаются сломать еще сильнее, сделав при этом инвалидом до конца жизни. Осознав это, я просто смиренно отбывала свой срок в белых бетонных стенах этого заведения с бесплатным завтраком, обедом, и ужином, попутно сплевывая выдаваемые таблетки в щель между батареей и подоконником.

Думаете я просто полежала неделю-другую и спокойно выписалась? Не смешите. Я явно ошибалась на счет ангела-хранителя. Скорее, меня преследует злобный рок, который просто откладывал то, что неизбежно должно произойти.

Проведя лишь неделю в палате с пустующей третьей койкой, в которой кроме меня была лишь старушка, которая считала себя пятилетним ребенком, в нее все же подселили мужчину лет сорока. До этого я думала, что существует разделение на женские и мужские, но видимо я заблуждалась. Как я поняла по разговорам двух толстых медсестер, он лишь строил из себя больного, но если говорить честно, то просто прятался от тюрьмы (по какой статье они предпочли умолчать, или же не знали вовсе).

с первого дня этот мужик слишком странно на меня смотрел, доставляя моей и без того расшатанной психике дискомфорт, но я просто игнорировала это, отворачиваясь от него к окну, и продолжала внушать себе, что мне все равно. Первые дни я конечно же предпринимала какие-то попытки своей сохранности и просила врача перевести меня в другую палату, но разве кто-то будет слушать просьбы никому не нужной психички, которая, к тому же, лежит здесь на бесплатной основе?

Спустя неделю от его заселения, я проснулась от того, что кто-то привязал меня к кровати. Он заткнул мой рот майкой, что до ужаса пахла дешевым стиральным порошком и скрипела в районе зубов, вызывая по моей коже мурашки, и приговаривал мерзкие словечки еле слышным хриплым голосом. Я помню, как мне было больно, как я хотела кричать, но не могла издать ни звука. Только мычание и стекающие с моих щек слезы. Старушка игриво перебирала свои заколки и молча смотрела мне в глаза, даже и не думая о том, чтобы позвать на помощь.

Я сбежала оттуда на следующий день, подписав отказ от госпитализации дрожащей рукой. Уверена, врачи понимали, что произошло, так что не стали меня останавливать. Все мое тело было покрыто укусами и гематомами, которые вскоре превратились в омерзительные синяки желтого цвета. С тех пор я ненавижу больницы. Мне было мерзко от себя, и стоя под струей горячей воды в квартире, из которой мне нужно было переезжать, я хотела лишь исчезнуть из этого мира. Единственна причина, по которой я не сделала это сразу же по приходе домой – Лео. Я держалась на мысли, что у него никого, кроме меня нет. Я не могла допустить, что бы он прожил такую же жизнь, как я. Забавно, что я вспомнила о нем только тогда.

Так мне исполнилось 21 год. Не хило, да? Для кого-то жизнь в этом возрасте только начинается, а я уже с радостью хотела бы ее закончить. Конечно, это не все дерьмо, которое я прожила, но именно эти моменты ярче других всплывают у меня в голове, когда я закуриваю сигарету, стоя на балконе, и рассматриваю меняющиеся световые вспышки.

в 22 года я поняла, что природа не обделила меня внешними данными. Длинные черные волосы с легкой натуральной волной и холодным подтоном, чувственные, даже я бы сказала лисьи глаза с устремляющимися вверх уголками, высокий рост, и благодаря ему – худоба. Это привлекало мужчин, падких на невинный образ в попытках самоутвердиться под лозунгом «я сильнее». Интересно, тогда у черного входа бара на это же и повелся Райд?

Так и началась моя жизнь в стиле секса в большом городе, в попытках выжить из себя последние присущие людям моральные принципы, и в конечном итоге это обвенчалось успехом.

В одном баре я подцепила мужчину. Ему было за сорок, и несмотря на кольцо из белого золота на безымянном пальце, он был жаден на длинные ноги молодых красавиц, что годились ему в дочери. Мне нужно было лишь пару раз переспать с ним, чтобы получить желаемое и начать устраивать свою жизнь. За то, что я терпела его мерзкий шершавый язык и льющиеся, словно желчь, слова, как из дешевого фильма для взрослых, я получила свое первое место в хорошей компании, параллельно окончив университет по заочному обучению. Мне было плевать, что мной пользуются словно я кукла из японского эротического магазина, ведь выполнив свою роль – я стала зарабатывать хорошие деньги. Не то, что бы они делали меня счастливой, но по крайней мере я могла обеспечивать своего брата и дать ему шанс на другую жизнь.

А потом…в попытках уйти от реальности и своей прошлой жизни, в попытках зарыть в себе эту тьму, что поглощала меня изо дня в день, я переезжала из города в город, меняя квартиры как перчатки. Я оставалась в разных странах по полгода (или на столько, на сколько позволяла виза), пытаясь просто убежать от самой себя. Наверное, мне просто хотелось оказаться там, где я смогу стать кем-то другим, или же меня не станет вовсе. К 24 годам я превратилась в окончательно сломанного человека, загнанного в угол своими страхами, и который все больше понимал, что от себя самой нельзя убежать. Стоп в этом городе, куда я когда-то сбежала от Райда, был обусловлен тем, что поставив сотую печать в своем потрепанном и залитым водой паспорте, я поняла, что волшебного места, которым я грезила словно волшебной таблеткой – не существует, и я просто вернулась в начало.

Меня заставила пойти к психиатру одна из моих коллег, когда заметила, что я странно реагирую на некоторые вещи. Последней каплей для нее было то, что меня чуть не сбила машина, а я, не показав ни одной эмоции на своем лице, просто продолжила повседневную беседу со стаканом кофе в руках. Блок эмоций. Как-то так произнес мне врач, пытаясь выразиться как можно мягче. Если просто, то мне сложно выражать какие-то чувства, и я часто в них путаюсь. Я понимаю, что такое смех, что такое грусть, но я этого не ощущаю. Я не могу понять, какие чувства и эмоции я испытываю в той или иной ситуации, и для меня все превратилось в один сплошной ком. Представьте, что однажды у вас искривилось обоняние. Вы чувствуете запахи, да, но они уже отличны от того, что вы чувствовали ранее. Ты понимаешь, что есть какой-то запах, но что это за запах, ты распознать не можешь. Так же и здесь. Я чувствую какие-то чувства в своем теле, его реакцию, но я не всегда понимаю, что это значит. Если я улыбаюсь – я не понимаю почему. Если я плачу, то так же не понимаю. Радость и счастье давно позабытые для меня чувства. Хотя, а знала ли я что это вообще такое? Я научилась играть эмоции. Знаю, как натурально улыбнуться или изобразить смех, но я не понимаю, почему люди расстроены или почему они счастливы. Конечно, я не совсем робот. Однако те эмоции, которые я испытываю, отличаются в своем проявлении. Иногда я пугаюсь того, что испытываю, так как не понимаю природу этих чувств. Но…по правде, я уже привыкла.

Сейчас мне 27. Уже третий год я получаю рецепт за рецептом на антидепрессанты, которые вовсе мне не помогают. Если честно, не понимаю, для чего их пью. Мой врач говорит, что это поможет мне не сойти с ума, хотя для меня они стали просто поводом хотя бы немного ограничивать себя в употреблении спиртного (ведь это правило из инструкции я успешно нарушаю). Однако, что самое смешное, я все равно по несколько месяцев валяюсь дома, не в состоянии даже сходить в душ. Получается какой-то нерушимый замкнутый круг.

Я бесконечно меняю партнеров, с жалостью наблюдая за тем, как они страдают синдромом спасателя. Каждый из них говорит мне о том, что мы со всем справимся. Однако, ни один больше полугода не продержался. Нет, я не любила их, как и они меня. Я бы назвала это играми. Просто в каждом возрасте свои правила игры. К примеру догонялки. В детстве смысл игры догнать соседского мальчишку, а сейчас это догнаться за своей целью, будь та цель возлюбленная или же клиент по работе. Формы взаимодействия людей те же, меняются только цели и правила. Правда, люди редко об этом задумываются, идя на поводу у своих мимолетных желаний что-то поиметь.

А теперь, вернемся к реальности. Что мы имеем? Несколько попыток суицида, посаженное здоровья в реках никотина, алкоголя, и таблеток, сломанная психика, и отсутствие желания что-либо менять. Да, вот она я. Лу́на.

Глава 3

Докурив сигарету и воткнув окурок в застывшую землю давно завядшего цветка, я зашла в квартиру и открыла холодильник. Облик содержимого оставлял желать лучшего. Я не готовлю, ведь с моим сбитым режимом и редким желанием есть – это пустая трата времени, поэтому для меня отсутствие хоть какой-то еды, помимо засохших остатков фастфуда и половинки лайма, не стало новостью. Большее ощущение разочарования у меня вызвало приложение доставки, которое не выдало мне ничего хорошего.

–черт, почему все закрыто? Для чего вообще нужно делать эти приложения, если после одиннадцати вечера из доступных только какая-то дрянь.

Я напялила на себя первые попавшиеся спортивки и черную, провонявшую запахом курева толстовку, которую можно надеть лишь для выхода на балкон или таких ночных походов в поисках еды, и спустилась в ближайший круглосуточный супермаркет, дабы купить хоть что-то, чтобы закинуть в свой ноющий от голода живот.

–добро пожаловать!

–и вам доброй ночи. Клубничное молоко завезли?

–да. Вот недавно только разложила. Там еще новинка с кокосом на соседнем стеллаже.

Я подошла к большому холодильнику с прозрачными раздвижными дверями и застыла на пару секунд перед тем, как его открыть, словно у меня случилось перезагрузка мозга. Сбросив в корзину четыре упаковки клубничного напитка и набрав всякого фаст-фуда, которым я вдоволь смогу насладиться в гордом одиночестве, я отнесла ее на кассу.

–получается 2456.

–ага. И можно еще пластырь и вот эти сигареты. Две пачки.

–все вместе 3124.

–да, секунду.

Я запустила руку в карман за карточкой, мысленно уже представляя, как этот сладкий напиток обволакивает мягкой молочной пленкой мой желудок, но нащупала лишь ключи от квартиры и какой-то мусор.

–черт, я кошелек забыла. Подождите десять минут, я сбегаю до дома.

Вот ведь дурья башка. Как можно было деньги то забыть, если единственная цель, из-за которой я выбралась из дома – их трата?

–давайте я вам оплачу.

Я услышала томный голос позади себя, который заставил меня вздрогнуть от неожиданности, ведь я думала, что нахожусь здесь одна. Обернувшись, я увидела высокого мужчину с коротко стриженными темными волосами, чей взгляд пронизывал меня с головы до ног, словно проникая в каждую клетку моего тела, и с довольно атлетическим телосложением, которое не под силу был скрыть костюму, который был идеально подобран под его фигуру.

–не стоит, мне тут правда близко.

–и все же я настаиваю.

Он приложил свою карточку к терминалу и улыбнулся быстрее, чем я успела ответить что-то еще. Его улыбка показалась мне слегка натянутой, но от нее исходило яркое ощущение хищного зверя, что прицелился на свою добычу.

–спасибо вам. Дайте мне свой номер, я переведу вам деньги за продукты.

Не понимаю, для чего люди вечно лезут с тем, о чем их не просят? Мне же и правда всего пара минут до дома.

–не нужно. Может быть лучше вы позволите мне взамен этого проводить вас до дома?

Не то, что бы я очень этого хотела, однако пакет вышел действительно тяжеловатым, а его уверенный взгляд будто бы и вовсе не давал мне другого варианта, кроме как согласиться. Ничего плохого же в этом не будет, верно?

Мы молча шли в сторону моего дома, и уже на подходе он удивленно спросил:

–это ваш дом?

–да.

–как удивительно, и мой тоже. На каком вы этаже?

–одиннадцатый.

–я на десятом.

На его лице снова расплылась эта фальшивая улыбка, которую я за все время работы с людьми научилась определять на ура. Что не так с этим мужиком?

–никогда вас не видела.

–я переехал на этой неделе. Так значит, мы, можно сказать, соседи?

–ага…

Ну приплыли. Я не планировала здесь с кем-то дружбу заводить, беря на себя статус дружелюбного соседа, что так любят принять на себя мамочки в декрете. Оценивая, с какой уверенностью и подачей он произносит каждое свое слово, думаю, что от него будет сложно отвязаться, так что для мимолетного развлечения он вряд ли подойдет. Такие мужчины, как он, никогда не хотят быть в проигрыше.

–тогда еще ни раз увидимся, верно? Буду рад познакомиться с вами поближе. Может быть, зайдете на чай в честь нашего знакомства?

Его глаза, выглядывающие из-под черных ресниц, явно выражали интерес к моей персоне, но сейчас у меня нет никакого настроения играть в эти игры. Конечно, не спорю, он действительно хорош собой. Даже с учетом моего утонченного вкуса, он действительно бьет все рекорды. Однако, я не ела с утра и только что спровадила мужика из своего дома, так что единственное, чего я хочу сейчас, это завалиться в одних хлопковых трусах в кровать и открыть свои предвестники гастрита к тридцати, засыпав всю простынь крошками.

–извините, если честно, я очень устала, и единственное, о чем я могу сейчас думать, так это о том, как я хочу домой.

–как скажете. Тогда не смею вас больше задерживать.

Я натянула небольшую улыбку, и, когда лифт приехал на его этаж, я попрощалась.

–спасибо вам еще раз за помощь, и я бы все-таки хотела бы настоять на том, чтобы перевести вам эту сумму.

–не нужно. Пусть это будет мой добрый соседский жест. Тем более вы выполнили свою часть сделки.

Порывшись в карманах, я протянула ему свою визитку. Бесит, что визитка здесь, а карточка валяется где-то дома.

–если вам что-то понадобиться, вот мой номер.

–благодарю. Луна, значит. У вас довольно необычное имя. Меня зовут Элиот, совсем забыл представиться. Надеюсь, мы еще увидимся, Луна.

Дверь лифта закрылась, и я наконец смогла выдохнуть. Почему-то в животе стало неприятно тянуть. Странно, но скорее всего это из-за голода.

–Элиот. Чувствую, ты доставишь мне проблем.

Зайдя в квартиру, я разложила на барной стойке всю купленную еду и открыла ноутбук для работы.

–как же хочется уже в кровать…и почему я вчера не закончила этот файл?

Пробежав глазами по тексту, я сама же и ответила на свой вопрос.

–скукота. Кто вообще это публикует. Они реально думают, что это будет интересно людям?

Устало вздохнув и забив на работу, я начала складывать продукты в холодильник, чтобы хоть как-то оправдать свою прокрастинацию. На верхней полке валялся высохший лимон, что начал по бокам покрываться пушистой белой плесенью. Интересно, сколько денег в месяц я смываю в унитаз на продукты, что потом летят в помойное ведро?

Когда взгляд пал на таблетницу, стоявшую за заплесневелым хлебом, я долго не могла оторвать от нее свой взгляд, погрузившись в какие-то пустые мысли.

–надоело. Никакой пользы.

Зайдя в ванну, я смыла в унитаз все оставшиеся розоватые таблетки продолговатой формы, что еще неделю назад купила в аптеке по рецепту своего врача.

***********

«я нашел ее».

Глава 4

Я проснулась с дикой головной болью и состоянием, словно после похмелья. Мерзкий кисловатый ком подступил к горлу.

–черт.

Меня стошнило прямо на пол. Практически ежедневная рутина. Может, стоит начать нормально питаться?

–Клаус, принеси мне воды.

В ответ была тишина.

–ах, да, он же ушел. Вот ведь дурень. Сейчас реально ты был бы кстати.

Я заставила себя подняться с кровати. Убрав все за собой и сходив в душ, я взяла с зарядки телефон. На экране было несколько пропущенных и непрочитанные сообщения. Как все-таки хорошо, что я отключаю на ночь уведомления.

–ало, да, привет Лиз. Извини, я спала. Да я помню о нашей встрече. Все, давай, буду вовремя.

На часах было 12:37. У меня еще два часа. Я заварила крепкий кофе без молока и доела подсохший рис, что валялся у меня в одноразовом контейнере от позавчерашней доставки. Пару дней назад я купила новый заварник, из-за того, что на прошлом сломалась рукоятка, так что кофе имеет немного неприятный металлический привкус. Его нужно было прокипятить перед использованием, но мне было так неимоверно лень, что я просто смирилась с этим вкусом смазки (или же просто пью растворимый). Допивая на ходу кофе (из-за этой привычки кружки разбросаны по всему дому, даже в ванной), я переслала руководителю отработанные вчера ночью материалы. Я прекрасно уложилась в дедлайн. Да, я все-таки взяла себя ночью в руки и доделала эту нудятину. Напялив на себя серый свитер и потертые в районе коленей черные джинсы, я стояла в прихожей, пытаясь найти куда этот придурок кинул мои ключи.

раздался звонок в дверь. Забыв элементарные нормы безопасности, я тут же отворила замок, даже не посмотрев в глазок.

–Луна! Доброе утро! Или уже можно сказать обед?

Передо мной стоял мой новый знакомый с двумя бумажными стаканчиками кофе. Его улыбка, что так не подходила к моему дерьмовому настроению с утра, вызвала во мне немного раздражения. Так и хочется вылить ему это кофе на голову. И как он понял, что из всех дверей, именно эта – дверь в мою квартиру?

–что вы здесь делаете?

–в кофейне в нашем доме была акция 1+1. Я забежал туда перед тем, как поехать на работу, и сразу подумал о вас. Решил разделить с вами этот день.

–я только недавно выпила кофе. Спасибо, но не стоило.

Зачем он меня обременяет меня этим? Я теперь ведь должна, наверное, как-то отблагодарить его в будущем за это. Но все-таки верно я вчера заметила, мордашка у него на десять баллов. Да и по фигуре заметна его любовь к спорту. Может, и мне стоит купить абонемент в зал? Хотя, скорее всего, я забью на это спустя пару недель.

–не будьте так ко мне строги, Луна.

На его лице проступило небольшое разочарование. Неужели мой ответ был так груб?

–ладно давайте сюда. Только мне нужно спешить. Подождите, я оденусь, и спустимся вместе.

Я натянула высокие кеды converse, заправив шнурки внутрь, и, накинув пальто, вышла из квартиры.

–какие у вас планы на сегодня?

–сейчас у меня встреча с коллегой по работе.

–кем вы работаете?

–я редактор и переводчик книг.

–какой автор ваш любимый?

–нет таковых. Для меня это просто работа. Я давно перестала читать для души, хотя буду честна, никогда не видела в этом какого-то огромного смысла.

–вот как. Интересно. А я с вот с детства увлекался научной литературой. В домашней библиотеке моего отца было огромное количество подобных книг, большая часть из которых являлись настоящим раритетом. Возможно, я начал этим увлекаться только по причине того, что ничего другого интересного его кабинете и не водилось.

Мы спустились до первого этажа. Все это время Элиот не переставал рассказывать мне о своем увлечении книгами, попутно приправляя это короткими забавными историями из детства. Он словно пытался мне показать, что у нас есть что-то общее. То, за что я могла бы зацепиться. Да уж, всеми известная тактика. Это как на первой встрече пол часа обсуждать общих знакомых, ведь других общих тем для разговора просто еще нет.

–может быть вас подвести? В какую вам сторону?

–нет спасибо. Я за рулем.

–надеюсь мне еще предоставится такая возможность. Хорошего вам дня.

Я завела машину, дверь в которую мне любезно (я бы даже сказала, что слегка навязчиво) приоткрыл Элиот, и потерла руки от холода. Сколько бы не стоила машина, а все равно нужно ждать пока прогреется двигатель и ледяные кожаные сиденья, от которых по началу даже немного сводит ноги.

Постояв около тридцати лишних минут в пробке, которая образовалась из-за небольшого ДТП с очередным недогонщиком, я все же подъехала к итальянскому ресторану вовремя. Внутри меня уже ждала Лиз, которая на мою радость выбрала столик в углу. Не хочется сейчас пересекаться с кем-то взглядами.

–ой Луна, а я тебя уже заждалась!

–я разве сильно опоздала?

Я плюхнулась в плетеный стул, из которого уже понемногу начали выбиваться прутья, и небрежно бросила вещи на соседнее место.

–да это я пораньше просто прибежала. Давай только недолго посидим, а то я с зайчиком договорилась вместе по магазинам прошвырнуться. Я заказала облепиховый чай и тирамису, будешь ведь?

–угу.

Я разглядывала сидящую передо мной девушку, попутно ковыряясь ложкой в тот час же принесенном нам десерте. Она перебирала свои жженые блондинистые кудри, которые выглядели еще более тяжелыми из-за огромного количества лака на них. А огромные коралловые бусы на ее тонкой шее, которые больше походили на пластилиновые шарики, вызывали у меня необъяснимое отторжение из-за тошнотного цвета и слишком уж навязчивой формы. На ее ключице, которая была полностью обнаженная круглым декольте ее белой кофты, едва заметно отливались блески, которые, видимо, были в составе до жути приторного лосьона для тела, а на ее губах был слегка скатавшийся в уголках блеск с красным отливом. Кто вообще наносит блеск для губ перед тем, как поесть? Чем-то ее образ напоминал мне Мерлин Монро. А может, все дело в их одинаковых родинках на лице?

–и потом, представляешь, он предложил нам съехаться! Я неимоверно счастлива!

Погрузившись в свои мысли, я потеряла нить диалога. Без понятия для чего она мне рассказывает такие подробности ее личной жизнь, ведь мне (будем смотреть правде в глаза) до этого нет никакого дела, ведь мы с ней явно не подруги, да и встретились мы только из-за работы. Хотя, может, это ее способ утвердиться в обществе? Из серии “смотрите как у меня все хорошо. Сами вы тупые”. Этот наигранный образ глупой невинной девчушки уже давно мне по горло. На первый взгляд может показаться, что я завидую ее пустоголовости и легкомыслию, но поверьте, это совсем не так. Лиз так отчаянно строит из себя всю такую благородную, верную, а ведь еще две недели назад на корпоративе в клубе заперлась в кабинке туалета с замом из бухгалтерского отдела (который так же, как и наш директор – женат). Так называемый ее жених тоже хорош. Всем известно, как плотно он сидит на небезызвестном белом порошке (умолчу уже о том, как он подбивал ко мне клинья на пасху). Хотя, конечно, они стоят друг друга. Отчаянно строить из себя белых зайчиков, являясь при этом гиенами, тоже талант.

Я состроила улыбку и раскрыла глаза, дав ей ту реакцию, которую она отчаянно жаждет. В этом и смысл диалога. Человеку важно получать ответ на его слова и действия. Будь то эмоции, выражение лица, прикосновение, или же просто односложный ответ. Главное, чтобы была, иначе ты будешь выглядеть странно.

–ой, а вот и он! Все, дорогая, я побежала. Вот материалы нового писателя, как и обещала. Кстати, чуть не забыла, жду тебя на следующей неделе на корпоративе, и тебе не отвертеться на этот раз. И так уже сколько увиливаешь!

Слегка соприкоснувшись со мной щекой, Лиз имитировала поцелуй и выбежала из ресторана со звонким цоканьем шпилек по кафелю. За окном уже стоял седан красного цвета, который хоть и был идеально отполирован, но все же показывал свой облик автомобиля не первой свежести. Она бросилась на шею к вышедшему из него щуплого паренька (хотя, по сравнению с ее полутораметровым ростом, он был довольно крупным), оторвав от земли высоченные туфли, и через секунду уже захлопнула переднюю дверь автомобиля.

Оставив на столе недоеденный размякший тирамису, который за все время я так и не попробовала, а лишь размазала ложкой по тарелке, и закрыв счет, я направилась в больницу. Мне нужно получить рецепт на таблетки, которые я так бездумно вчера спустила в унитаз, да и отменять запись было уже слишком поздно. И когда я перестану сначала делать, а потом думать? Ненавижу больницы.

–Луна. Вам нельзя прекращать курс. Сколько раз мы уже говорили с вами об этом? Лечение – это работа. Вы слишком халатно к этому относитесь.

–скажите, какой в них толк? Эти препараты мне назначили несколько лет назад, и каких бы я специалистов не меняла, рецепт один и тот же. Однако ничего в моем состоянии за это время не поменялось. Вы сами то верите в то, что чиркаете мне на бумажке?

Седоватый врач снял очки и потер свой морщинистый лоб.

–Луна…хорошо, давайте попробуем другой препарат. Приходите через неделю, а там посмотрим на результаты.

Доктор Гольдштейн глотнул остатки своего мятного чая, чей едва уловимый аромат приятно щекотал мой нос, и поставил печать на новом рецепте.

–увидимся через неделю, госпожа Крост.

Глава 5

-опять вы…

Мой надоедливый сосед приходит уже на протяжении недели с этим горьковатым кофе к моей двери, из-за чего его визиты стали уже напоминать некую рутину, что неожиданно появилась в моей жизни. Обжарка этого кофе оставляет желать лучшего, но почему-то из раза в раз я все же принимаю из его рук этот бумажный стакан с черной крышкой.

каждое мое утро стало начинаться с его лица, к которому (буду честна) я понемногу начала привыкать, как к чему-то обыденному. Иногда мы просто спускаемся вместе на лифте, иногда он подвозит меня на своей машине, попутно заставляя слушать тихо играющее радио и его бессмысленные изречения по поводу погоды, а иногда мне приходится просто закрывать перед его лицом дверь. Не то, что бы я была совсем против такого нововведения в свою жизнь, ведь он не задает мне лишних вопросов, да и дальше этого утреннего ритуала дело никуда не двигается, но если честно…в моей голове сейчас полный бардак. А еще меня не покидает ощущение, что его эмоции выглядят как-то пластиково. Он будто через силу натягивает улыбку на своем лице, в то время как его глаза совсем не испускают лучей дружелюбия. Хотя, может быть, мне просто кажется, и я просто пытаюсь найти в этом человеке хоть какой-нибудь изъян, дабы прекратить эти слегка, но все же разбавляющие мой рутинный день действия.

–Эл, мне неловко, что вы каждый раз наведываетесь ко мне с утра.

Я смущенно перебиралась с ноги на ногу, стоя босиком в проеме своей квартиры, и почему-то все никак не могла подобрать нужных слов о том, что ему стоит прекратить эту благотворительную акцию.

–можете меня отблагодарить ужином в ресторане. Я был бы очень рад познакомиться с вами поближе в более комфортной обстановке, а не просто впопыхах с утра. Как вам мое приглашение?

Этого еще не хватало. И чего привязался то так ко мне? Я ведь даже спасибо ему не всегда говорю. Я только неделю назад спровадила из своего дома мужика, так что никаких интрижек в ближайшее время заводить я не планировала. Мне действительно сейчас хочется просто побыть одной…

В голове тут же всплыли слова моего врача о том, что мне стоит больше общаться с людьми. Мысленно скорежившись от этих наставлений, я с трудом перебарываю в себе желание просто закрыть перед его носом дверь и с силой вытаскиваю из себя следующие слова.

–ладно, пусть будет по-вашему. Только, скажу вам честно, я не очень люблю большое скопление людей. Как вам компромисс в виде ужина у меня дома? Вы умеете готовить?

–умею. Я закончу работу ближе к темноте. Вас устроит девять часов?

–да. У меня сегодня намечается небольшой корпоратив, но я попробую не задержаться. Вы сможете выбрать продукты на свой вкус?

Ладно, давайте попробуем, господин Гольдштейн. Предложение незнакомцу провести время у меня дома с одной стороны казалось безумным, но с другой – являлось прекрасным компромиссом в моей ситуации. В последнее время я с трудом могу заставить куда-то себя выбраться за пределы квадратных метров своей квартиры.

Забрав из рук Элиота стакан кофе, который я небрежно поставила на тумбочку в прихожей (и благополучно о нем забыла), я упала в гору подушек дивана, зарывшись в них спиной как можно глубже, словно в кокон, и включила телевизор.

Всю неделю я чувствовала себя подавлено. Нежелание чистить зубы по утрам, отказ от выхода на улицу, сбитый режим сна и отсутствие аппетита. Все это до боли мне знакомо, и по всей видимости курс новых таблеток за неделю не показал никаких результатов. Бессмысленная трата времени, что не приносит никакие плоды, поэтому сегодня ночью они отправились в слив. Знаю, что это не вариант, и что я веду себя, словно мне 16, но ничего не могу с собой поделать. Все эти походы по врачам в какой-то момент превратились просто в пустую трату денег. Может, это просто не мое? А может я просто подсознательно боюсь того, что со мной может произойти, если я открою свою уязвимую часть и снова заживу на полную катушку? Эти мысли частенько меня преследуют, но я просто прогоняю их и концентрирую свое внимание на чем-то другом. Много думать – плохая привычка.

Лиз все-таки заставила меня пойти на корпоратив, от которого я так старательно отмахивалась несколько месяцев. Ее беспрерывные звонки и поток сообщений уже стало просто невозможно игнорировать, так что у меня не оставалось другого выбора, кроме как поддаться ее уговорам и начать собираться за тридцать минут до выхода (уж слишком сильно я хотела оттянуть это время как можно дольше).

Это был ресторан азиатской кухни с грилем посередине столов, в котором наша компания частенько организует такие встречи. Интересно, человек, который уже в четвертый раз его бронирует, имеет какой-то договорняк с владельцем или хоть какой-нибудь процент со всего этого?

–та дам! Посмотрите на это колечко!

Женщина примерно лет тридцати пяти гордо устремила свою правую руку вверх.

–ой поздравляю, дорогая!

–госпожа Шульц, очень за вас рада!

–еще один человек выходит замуж…только не говори мне, что сразу уйдешь в декрет. Ты ведь понимаешь, что тогда вся работа будет на мне?

Я молча сидела в сторонке, прижавшись к холодной бетонной стене, и ковыряла пережаренный кусок говядины в своей тарелке, в надежде не привлекать лишнее внимание и просто спокойно отсидеть положенное время.

–Луна, а ты то когда? У тебя хоть молодой человек то есть?

–нет. Мне это сейчас не нужно.

Я натянула улыбку, пытаясь показать им, что я благодарна за их беспокойство. И как они так резко переключились на меня? Я ведь сидела как мышь.

Уже изрядно подвыпивший главный редактор с довольно запоминающимся именем Иванко приобнял меня за плечи и подтянул поближе к общей копне людей, из-за чего мне пришлось оставить свою недоеденную тарелку.

–ну как же так! Ты же прям красотка нашей компании. Вон, даже директор на тебя посматривает!

Я перевела взгляд на дальний столик, где сидело все наше руководство. Мужчина лет пятидесяти встретился со мной взглядом и приподнял бокал, показав, что ему приятно мое внимание.

–ну вот Лу, чем тебе не вариант? Успешный, богатый, умный. Будешь счастливо жить и ни о чем не думать. Чем не сказка?

–ой да ладно вам.

Я сделала вид, что смущаюсь, с небольшой улыбкой краешками губ. И для чего они пытаются втюхать мне этого старикашку?

–давайте поднимем эти бокалы за нашего президента!

Я взяла стакан с водой, ибо не планировала сегодня пить. Сегодня утром меня снова знатно вывернуло, так что, думаю, воздержание лишним не будет. Все же мешать таблетки с алкоголем – ужасная привычка, из-за которой я знатно подсадила свое пищеварение.

–так! Луна, а ну-ка бери бокал. Что за неуважение?

Я знала, что они говорили хоть и в шутку, но были настроены всерьез. И тут же позабыв о своем обещании самой себе, я сама не заметила, как уже сидела со стаканом местной бадяги.

Говоря на чистоту, варианта отказа у меня и не было. Если бы я отказалась, это могло бы сделать из меня белую ворону. Именно так и устроено в обществе. К примеру, если бы все в компании были с белыми волосами, а ты бы пришел с рыжими, то ты был бы тоже отнесен к категории странных. Тех, кого нужно бы сторониться. Поэтому я послушно взяла стакан с рисовой настойкой и подняла его вверх. Первый, второй, третий. Немного потеряла счет. Сколько там раз мне подливали? Как на зло, напиток оказался практически без какого-либо вкуса алкоголя, из-за чего я и сама не заметила, как сильно подняла градус внутри себя.

Не знаю сколько уже было времени, когда коллектив огромной толпой выполз из дверей ресторана, попутно разбудив несколько квартир своим гулом.

–кто пойдет на второй круг?

–ты что, с ума сошел?

–да сколько пить то можно?

–какие же вы скучные. Кошмар. Песок там сзади не сыпется?

–а я за! Погнали!

Я пыталась вызвать такси с телефона, ведь идти на второй заход было явно выше моих сил, но все расплывалось перед глазами. Будь проклят тот, кто это организовал. Я ж откинусь от такого количества выпитого. В добавок ко всему, меня не покидало странное чувство того, что я что-то забыла. Ну да ладно. Значит, это было не так уж и важно.

–давайте я вас подвезу до дома. У меня водитель.

Ко мне подошел директор с натянутой до ушей улыбкой и слегка приобнял меня за плечи.

–мне очень неудобно.

На самом деле меня просто бесит этот старый ловелас. Ну чего он так ко мне пристал-то?

–все же я настаиваю. Вы ценный сотрудник. Что же я буду делать, если вы завтра не выйдите на связь? Я буду корить себя ха-ха.

Мне мерзко от его касаний, но я еле стою на ногах. Ладно, только сегодня…

–хорошо. Вот мой адрес.

Не очень помню, как садилась в машину. Помню только, как меня разбудили со словами «приехали». Довольно любезно с его стороны не воспользоваться пьяной девушкой.

Несмотря на двадцатиминутный сон, я не протрезвела ни на один процент. Еле-еле нащупав ключи в сумке и поймав себя на мысли, что слава богу я их не потеряла, ведь тогда мне пришлось бы ночевать на улице, я все-таки отворила дверь подъезда.

Лифт, как назло, не работал, а нога ныла из-за мозоли после туфель (так что я восприняла новость о том, что мне придется подниматься пешком, еще более удручающее, нежели обычно). Где-то на четвертом пролете я прокляла свое решение снять квартиру на верхнем этаже всеми возможными словами. На последнем пролете отдышка уже была такая, что мне было больно дышать. Господи, да займусь я спортом, честное слово. И курить брошу, честно. Дай мне только сил доползти до дома.

В глазах помутнело и я почувствовала, как что-то едва теплое начало течь у меня по губам.

–кровь.

На пальцах остались размазанные кровавые следы. Я поднялась, опираясь на стену, пытаясь собрать все имеющиеся во мне силы и дойти до дома, но видимо у гравитации свои планы на этот вечер. Мое тело начало подкашивать назад, а глаза совсем перестали что-либо различать, превращая вид лестничной клетки в темно-серое месиво. Дерьмо. Сколько же я выпила за этот вечер? Там вообще нормальный алкоголь был, или завтра мой труп увезут с диагнозом «отравление метиловым спиртом»?

Последнее, что я помню, это теплые руки, которые поймали мое бездыханное тело. В районе груди очень сильно начало давить. Странно.

***

–Луна! Лу! Вы слышите меня? Все хорошо. Я рядом, слышите? Дышите спокойно. Вдох выдох.

Я проснулась от ужасной душераздирающей боли в районе грудной клетки. Единственное, что смог понять мой еле работающий мозг – я была у себя дома. Чей-то томный, но в то же время обеспокоенный приятный голос пытался выбить из меня какие-то ответы. Из-за мутной пелены, что все еще стояла у меня в глаза, я не могла понять, кто это был. Однако голос этого человека была все же знаком, хоть я и не могла понять, кому он принадлежит.

Меня атаковали смутные картинки моего прошлого, начиная от веселых моментов, заканчивая теми событиями, которые я хотела бы стереть из своей       памяти, из-за чего голова просто взрывалась. Но стоило мне только сделать движение, как обжигающее чувство под моими ребрами начало распространяться по всему телу, поглощая его физической болью. Я открывала рот, чтобы издать истошный крик и хоть как-то попытаться облегчить этот мучительный ком из нахлынувших меня чувств, но это ни капли не помогало. По правде, я даже не знаю. Смогла ли я выдавить из себя хоть какой-нибудь звук.

Какой-то маленький отголосок моего сознания пытался понять причину этих мучений, но не успев добраться до сути, его обрывали.

–дыши. Дыши глубже. Все хорошо. Скоро тебе станет легче.

Это было похоже на сильнейшую паническую атаку, которая, по неизвестным мне причинам, сопровождалась сильно ощутимой болью. Мои кости словно выворачивались, а в голову вонзали тысячу иголок. Чье-то теплое плечо, в которое вонзались мои ногти, позволяло мне хоть как-то не отключаться, но в конечном итоге, я все же начала терять сознание.

–да, она успокоилась. Через сколько вы будете? Да, я вас понял. Жду.

Знакомый незнакомец, чье лицо я так и не смогла рассмотреть, подошел ко мне и провел холодной рукой по моей горевшей, словно от кислоты, щеке.

–скоро приедет врач.

Глава 6

Элиот

«я нашел ее».

Именно такое сообщение я отправил своему брату в день, когда я наконец-то смог ее подловить. На вопрос, какого черта я сейчас здесь делаю, я сам еле нахожу ответ.

Я работаю на семейный бизнес своего отца вместе со своим старшим братом. Несмотря на то, что мой брат практически не занимается семейными делами, именно мне из нас двоих досталось к выполнению данное «задание», так как клиентов по моей части сейчас не так много. Но все же, даже если откинуть то, что я сам в конечном итоге кивнул головой, почему я должен разгребать это дерьмо? Будто бы у меня нет других занятий в жизни, помимо работы и выслеживании женщин не самого благородного образа жизни.

Две недели назад я снял квартиру на предпоследнем этаже в доме, адрес которого мне дал мой секретарь. Моя квартира выглядит довольно пустой, ведь я практически не перевозил сюда свои вещи, кроме вещей первой необходимости. Смешно, что я сейчас сижу в этой студии метр на метр, в то время как у меня есть прекрасные двухэтажные апартаменты в охраняемом здании.

Почему-то мои люди так и не смогли найти ее фотографии, поэтому я даже не знал, как она выглядит. Довольно опрометчиво без какой-либо подготовки затевать начатое, однако, выбора у меня не было. Зная только ее адрес (и краткий рассказ об ее образе жизни и работе), мне часами приходилось смотреть в окно, вычеркивая из списка своих соседей и просто проходящих мимо людей. Я даже передвинул небольшой рабочий стол прямо к окну, дабы даже во время работы иногда поглядывать на пейзажи пустой улицы в кирпичном обрамлении. Неужели бывают в наше время девушки, которые не ведут соц.сети?

За пару недель я узнал, что она ведет довольно затворнический образ жизни, который все никак не давал мне возможности непринужденно к ней подобраться и начать диалог. Просить соль по-соседски – совсем как-то банально, так что я ждал той самой встречи, как в бразильских сериалах, по воле судьбы. Лицо, которое то было от меня отвернуто, то было прикрыто одеждой или аксессуарами, я так и не разглядел, из-за чего мой внутренний азартный интерес начал двигаться вверх по шкале терпения. Однако очертания ее утонченной фигуры четко вырисовывались у меня перед глазами, и спустя какое-то время, я уже с легкостью мог узнать ее даже на расстоянии нескольких метров.

Я сидел на полу напротив панорамного окна, за которым то и дело посвистывал ветер, наклоняя при этом в сторону юга голые деревья, и пытался оклематься от тяжести рабочего дня, затягивая при этом сигарету. Несмотря на небольшую загрузку в нашем офисе в несезон заключения контрактов и новых сделок, сегодня я ужасно умотался. Один из скандальных клиентов выпил из меня просто все соки, из-за чего сейчас у меня нет сил даже переодеться из офисного костюма.

Из-под козырька подъезда вышла девушка в одной толстовке.

–на улице осень, а она даже без куртки. Вот идиотка.

Понаблюдав за силуэтом худой девушки некоторое время, я понял, что с огромной вероятностью эта девушка та, кого я так отчаянно пыталась выследить. Ха…ну и лень же мне сейчас что-то делать в такую погоду, но что-то мне подсказывало, что другого шанса может и не быть.

В голове неприятно пульсировало из-за накопившейся усталости, а из-за морозного ветра по телу пробегала небольшая дрожь. Но несмотря на это, я все же заставил себя пойти следом за ней, накинув на себя совсем неподходящее для данной погоды пальто.

Круглосуточный магазин. Она постояла пару секунд перед холодильником и сбросила несколько бумажных коробок в корзину. Снеки и сладкое молоко? Она и так со спины выглядит словно ее сейчас ветром сдует. Взяла бы лучше что-то нормальное, крупу или мясные полуфабрикаты там, хотя бы.

–получается 2456.

–ага. И можно еще пластырь и вот эти сигареты. Две пачки.

Я стоял позади нее, разглядывая ее прикрытую капюшоном макушку, что была намного ниже моей. На прилавке, помимо пробитых в чек продуктов (хотя сложно этот набор назвать таковым), красовались две белые пачки тонких сигарет, что принято курить лишь женщинам, что давно потеряли свет в своей жизни. Странно давать такую характеристику обычным сигаретам, однако по моим наблюдениям, все именно так.

Она запустила руку в карман и принялась что-то активно там искать. Я не мог рассмотреть ее лица из-за капюшона, из-за чего во мне бурлило желание (или я бы даже сказал азарт) развернуть ее в ту же секунду и наконец утихомирить мой интерес.

–черт, я кошелек забыла. Подождите десять минут, я сбегаю до дома.

Никогда бы не подумал, что все действительно может сложиться так удобно для того, чтобы начать знакомство. Видимо, все же не зря я выперся из теплой квартиры в такой час. Я не долго подбирал слова, а быстро подобрал нужный «крючок».

–давайте я вам оплачу.

Она повернулась и посмотрела на меня снизу-вверх, показав наконец из-под капюшона свое лицо, наконец утолив мой интерес, из-за чего я на пару секунд впал в ступор. Черт…эти пустые, полные недосыпа глаза с красным отливом по нижнему веку тут же пробудили у меня чувство отвращения. Однако, не так я ее представлял. Я думал, она будет выглядеть уродливо, но это слово явно полная противоположность ей. Если так подумать, то эта дрянь полностью в моем вкусе. Острый подбородок, что идеально бы встал в очертания буквы v, подобный ему островатый маленький нос, на спинке которого не было видно ни единого изъяна, тонкие темные брови, уложенные в прямую форму, и томные серые глаза…слегка раскосые, но довольно строгой формы.

Я видел, как моя помощь явно не является для нее приятным жестом, что порядком меня удивило. Неужели есть хотя бы один человек на этой земле, который отказался бы от корзины бесплатно доставшихся ему продуктов? Однако, даже несмотря на ее слегка недовольный взгляд, я приложил свою карточку к терминалу и натянуто изобразил дружелюбную улыбку.

Предложение проводить ее до дома показалось бы странным в любой другой ситуации, но не думаю, что она будет думать об этом, когда увидит, что мы с ней соседи. Конечно, она могла и не согласиться, но ведь предложив это, я в любом случае ничего не потеряю.

интересно, как бы она дотащила этот пакет на своих хрупких руках? Тут минимум килограмм девять, а ручки полиэтилена довольно сильно начали врезаться в мои, казалось бы, грубые ладони.

–спасибо вам еще раз за помощь, и я бы все-таки хотела бы настоять на том, чтобы перевести вам деньги.

Несмотря на мой якобы благородный отказ, она все же протянула мне свою визитку. Видимо завалялась в кармане, ведь она была смята и заломана по всей площади, а один из краев и вовсе расслоился, будто она постирала ее в стиральной машинке.

–если вам что-то понадобиться, вот мой номер.

–благодарю. Луна, значит. У вас довольно необычное имя.

Конечно, я и без этого уже знал ее имя, однако номера у меня ее не было. Нужно будет сохранить этот потрепанный клочок бумаги, а не выбросить по привычке с остальным мусором в карманах.

Когда ее фигура исчезла за дверьми лифта, я вздохнул с облегчением и убрал с лица натянутую улыбку, из-за которой у меня уже понемногу начало сводить скулы. Несмотря на ее довольно симпатичное личико, коим одарила ее природа, ее вид вызвал во мне довольно злостные чувства. Как же хочется уничтожить ее как можно скорее, чтобы она ответила за все, что сделала ее семья. Я с трудом подавил в себе желание начать ее душить, прижав к дверям лифта, чтобы наблюдать, как она жалко извивается и молит о пощаде в моих руках, как когда-то молила моя…но что бы выполнить намеченный план, понадобиться время. Нужно поиграть влюбленного дурачка и привязать ее к себе, чтобы позже сделать больнее. Да. Ведь именно так мы договаривались с братом? Ведь легко просто стереть человека с лица земли. Довольно более жестоко заставить его стереться самому.

Наконец я смог назначить встречу в более нормальной обстановке и без какой-либо спешки «по делам». Провожания ее изо дня в день и подработка кофейным курьером порядком мне надоела. Однако, несмотря на мои собственные желания и цели, я не ожидал, что она пригласит меня к себе домой. Хотя, зная ее затворнический образ жизни и судя по поздним возвращениям домой в состоянии, когда она еле стоит на ногах, в этом нет ничего удивительно. Девять часов вечера. Время, на которое мы согласились, показалось мне немного поздноватым для ужина (хоть я этого и не показал). Я не планировал сидеть у нее допоздна и тратить столь много своего свободного времени, но все же это лучше, чем ничего.

***

Я стоял у нее под дверь ровно в назначенное время, кидая каждые несколько минут свой взгляд на механические часы на левой руке. После моего стука и нескольких нажатий на дверной замок, я так и не услышал никаких признаков жизни за дверью. Последним шансом хоть как-то до нее достучаться – была ее смятая визитка. Я достал из кармана бумажку с номером и набрал нужные цифры. В ответ послышались лишь монотонные гудки, которые прямо так и проникали под кору моего мозга из-за грязного звучания благодаря помехам телевышки. Просто уйти я не мог себе позволить, хотя в любой другой ситуации я развернулся бы не глядя. Однако, кто его знает, когда еще мы сможем увидеться.

Переминаясь с ноги на ногу, томно вздыхая, и изредка издавая истерический беззвучный смешок, я простоял под дверью два часа. Как унизительно. Если бы не моя цель…

Снизу послышались шаги и тяжелое дыхание. Еще раз убедившись в количестве времени, которое я в итоге прождал под дверью и выглянув на лестничный пролет, я заметил, как она тяжело поднимается наверх, расставляя в стороны руки, словно ища ими какую-то опору.

–да вы только посмотрите на эту дрянь. Ни капли стыда ведь не чувствует за то, что заставила меня ждать. Ее не учили, что опаздывать без предупреждения – это дурной тон?

Я начал спускаться к ней на встречу, попутно пытаясь усмирить свою злость на нее и снова приобрести дружелюбный тон и вид наивного дурачка. Раздражает играть из себя покорного щенка.

–Луна. Я вас заждался. Где же вы запропастились?

Я со всей силой натянул улыбку и медленным шагом, словно специально растягивая каждую ступеньку, приближался к ней. Но на мои слова не последовало ответа. Какая же дрянная девка, где вообще ее манеры? После всего нужно будет не забыть прибить Райдена. Если я младше, то автоматически должен заниматься подобным дерьмом? Да и наша разница всего пару лет…

Оказавшись к ней практически вплотную, я заметил, как сбито и учащённо звучит ее дыхание. Она поднялась, опираясь на стену, не поднимая на меня глаз и словно игнорируя мое присутствие прямо перед ней. Не слышит? Совсем уже глухая?

–Луна, ау! Вы меня слышите?

Я помахал перед ее опущенным лицом ладонью, правда с учетом того, куда был направлен ее взгляд, это было бессмысленно. Однако, я снова не услышал никакого ответа. По всей лестничной клетке стояла тишина, и лишь небольшим эхом разносилось ее громкое дыхание. Через секунду после того, как я замолчал, ее спина начала отклоняться в сторону спуска с длинной бетонной лестницы, а глаза заплыли наверх. Она словно отталкивалась назад, прямо навстречу грандиозному падению с дальнейшим переломом шеи.

–черт! Поймал. Эй, Луна. Вы меня слышите?

Я резко ухватил ее за откинувшуюся вверх руку, и притянув к себе, слегка уложил в мои объятия. Из-за того, что все произошло слишком быстро, у меня начало стучать сердце. Я сам не заметил, как начал бить ее по щекам, пытаясь привести в чувство. Но чем ближе наши лица становились друг к другу, тем сильнее я чувствовал алкогольный шлейф.

–это как же нужно было напиться, боже. Алкоголем за версту несет.

После умозаключений о том, что все-таки она просто перепила, мое волнение улетучилось, и я снова стал соображать на трезвую голову.

Я откинул прилипшие к ее лицу волосы, и пытался рассмотреть ее лицо при тусклом свете единственной работающей лампочки. Но…заострив свое внимание на ней, я разглядел размазанную по губам кровь.

–блядь. Тебе плохо что ли?

Мой пульс снова начал набирать обороты, и я почувствовал свое учащенное сердцебиение, словно я катался на американских горках. Необоснованное волнение за этого человека начало выбивать меня из собственного равновесия. Я поднял ее на руки, и, поймав себя на мысли о том, насколько легко мне было это сделать, поднялся к ее квартире. В ее левой руке была зажата связка ключей, которая не упала лишь по той причине, что она намотала себе на ладонь длинную веревку от брелока. Двумя поворотами большого ключа я открыл квартиру и понес ее в поисках кровати, забыв снять даже обувь.

Я положил ее на не заправленную постель, попутно наступая ногами на валяющиеся на полу вещи, и оставив ее лежать в темноте, развернулся в сторону кухни в поисках домашней аптечки. Надеюсь, я смогу найти нашатырь, чтобы привести ее в чувство.

По всей кухне были раскиданы пустые банки из-под пива и всевозможный хлам, из-за чего я никак не мог сориентироваться в пространстве.

–где вообще можно хранить аптечку?

Я полазал по кухонным шкафам, но так ничего и не нашел. Большая часть из них была пуста, словно в эту квартиру заехали совсем недавно. Это показалось мне странным, ведь по нашим данным, она живет здесь не первый месяц.

Окунувшись с головой вглубь углового кухонного шкафчика, в моих ушах раздался звук задыхающегося человека, словно кто-то после удушья пытался жадно набрать побольше воздуха. Из-за неожиданности я ударился затылком об верхнюю полку, после чего по моей голове расползлась неприятная тупая боль.

–Луна? Блядь, что происходит.

Я подбежал к кровати, попутно потирая только что ушибленное место. Зрелище того, как она скорчилась в маленький клубок и впивалась ногтями в подушку, из-за чего я буквально стал теряться в соображениях о том, что мне нужно сделать дабы ей стало легче, встал у меня в горле острой костью. Ну уж нет, ты здесь не умрешь. Я еще с тобой не закончил.

–Луна! Лу! Вы слышите меня? Все хорошо. Я рядом, слышите? Дышите спокойно. Вдох выдох.

Я пытался привести ее в чувство, совсем позабыв о том, что на самом деле я должен чувствовать к этому человеку. В голове, что словно была окутана туманом паники, пронеслась картина сбитого машиной и скулящего щенка, что умер в детстве у меня на руках. Факт того, что я, как и тогда, ничем не мог помочь, вызывал у меня страх и бессилие. Ничего не выходило, и от этого мне становилось не по себе. Я сжал ее тело в своих руках, пытаясь сделать так, чтобы она не растерзала себе тело своими ногтями. Ее рука больно впивалась в мое плечо, а от приглушенного крика, который она издавала, что-то сжималось в груди. Мне было ее жаль. Так же, как и того черного щенка с белым пятном на груди.

Спустя пару минут она резко ослабила все конечности и повисла у меня на руках, словно тряпичная кукла. Вся ее одежда была мокрая из-за пота, но мне не было противно. Все еще не отпуская ее из своих объятий, я пробежал глазами по комнате. Мой взгляд упал на тумбочку, что стояла прямо рядом со мной. Помимо пустой серой чашки, молочка для тела, и комка проводов, на ней лежал зеленоватый листок. Обычно такие выдают медучреждения, поэтому я аккуратно, без лишний движений, дабы ее не разбудить, потянулся за ним рукой.

Пробежавшись вскользь по написанному тексту, я убедился, что был прав. Это был выписанный рецепт на лекарства, назначение которых я не смог разобрать, с истекшим сроком годности. В самом низу стояла подпись лечащего врача. Достав внутреннего кармана своего пальто телефон, я набрал написанный номер.

–ало? Кто звонит в такой час?

Спустя пару минут пустых гудков, на другом конце телефона все же послышался заспанный голос.

–здравствуйте. Я взял ваш номер на выписке рецепта.

–чей рецепт?

–Луна…

Я еще раз пробежал по листку в поисках ее полного имени.

–Луна Крост.

Аккуратно уложив ее на подушку и укутав смятым одеялом, я вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, оставив при этом маленькую щелку.

–где вы сейчас находитесь? Что произошло?

Он откашлялся и продолжил говорить уже более собранным и серьезным тоном.

–я ее сосед и сейчас вместе с ней нахожусь у нее дома. У нее случился какой-то приступ. Сейчас она успокоилась и снова уснула.

–я вас понял. Побудьте с ней, пока я не приеду.

–через сколько вы будете?

–до ее дома мне около двадцати минут на машине. Не отходите от нее и если что-то измениться в ее состоянии – сразу звоните мне. Я объясню, как нужно будет действовать.

–да, я вас понял. Жду.

Повесив трубку, я вернулся в спальню и присел на край кровати рядом с ней. Она спала. Ее худые, в два раза меньше моих, руки, наконец ослабили свою хватку, оголяя в ней образ беззащитного существа. Мои руки неосознанно потянулись к ее лицу, на котором были прилипшие волосы. Я провел по ее щеке рукой. Кожа горела от жара. Видимо из-за стресса поднялась температура. Нужно приложить что-то холодное на лоб. Я хотел бы дать ей жаропонижающее, но найденная в конце концов аптечка была практически пуста. Пластырь, бинты, и перекись. Вот и все ее содержимое.

Через сказанное время, в квартиру вошел мужчина.

–спасибо, что присмотрели за ней. Можете идти, дальше я сам.

–а что с ней?

–извините, я не распространяю информацию о пациентах. Еще раз огромное спасибо.

–если что-то понадобиться, я живу на этаж ниже. Позаботьтесь о ней.

Мы пожали друг другу руки, и я вышел из этой квартиры.

Вернувшись домой и устало плюхнувшись на кровать, я набрал контакт «брат».

–слышь, малой, че тебе надо в ночи?

–скажи, что за препарат ты мне дал?

–да обычные барбитураты. А че такое?

–от них может быть плохо?

–че за вопросы такие?

На заднем фоне слышалась музыка и женские голоса. Какого хрена я должен заниматься подобным дерьмом, пока он отдыхает?

–короче, если ты капаешь ровно по капле, то ничего не произойдет. Это слабое средство. Все, давай, не парь мне мозг.

Послышались гудки, которые оставили меня сидеть в полнейшей тишине наедине со своими мыслями. Могло ли ей стать плохо из-за того, что я давал ей эту дрянь?

Чувство волнения за человека, к которому его быть не должно, уже порядком мне надоело, поэтому я изо всех сил попытался убедить себя в том, что это просто совпадение. Потратив около часа на изучение побочных эффектов от препарата, что я изо дня в день подливал по несколько капель ей в кофе, я так и не нашел ничего сносного.

Интернет кишит информацией, правда вот о ее полезности можно поспорить. Так что оставив все свои терзания совести, я кинул телефон в сторону подушек, и закрыл глаза.

–просто забью. Это не мои проблемы.

Глава 7

Луна

Я проснулась, когда в комнате было уже светло. Рядом на стуле сидел мой врач, от которого я до безумия уже устала. Пробежав взглядом по своей спальне, я потянула за резинку на волосах, дабы хоть как-то ослабить мигрень.

–что вы здесь делаете? Тц…

Голова начала болезненно пульсировать, и я свалилась обратно на подушку.

–вчера у тебя был приступ. Видимо, твой организм испытал стресс после резкой отмены препаратов. Луна, я же говорил, что это все серьезно. Я не могу заставлять тебя лечиться. И сколько можно употреблять алкоголь? Эту тему мы так же с тобой ни раз поднимали. В твоем случае такие видоизменяющие сознание вещи просто противопоказаны!

Я пропускала эти нравоучения мимо ушей, рассуждая над тем, как я вообще здесь оказалась и кто его позвал.

–кто меня сюда принес? И как вы тут оказались?

–мне позвонил молодой человек живущий под тобой. Вы близки?

Я привстала с кровати, игнорируя его вопрос. Тело ломило от вчерашних спазмов так, будто бы я пробежала пять километров трусцой.

–ладно, пусть это будет риторический вопрос. Я вколол тебе успокоительное. Как ты сейчас себя чувствуешь?

–ыааа док, ну что за вопросы. По мне разве не видно, что дерьмово?

–как я и сказал, возможно это реакция организма на резкую отмену препаратов и смесь с алкоголем. То, что ты сейчас со мной разговариваешь, уже хорошая новость. Глядя на твои эмоциональные ответы, могу сказать, что мы все еще находимся в спокойной фазе. Луна, я заметил, что ты еще сильнее похудела. Твоему организму необходимо хорошо питаться. Поняла?

–да, да, да.

–тогда я пошел. Новый рецепт на тумбочке. Как будешь готова, начинай новый курс.

Я перевела взгляд на зеленый листок с неразборчивым почерком.

–я хочу еще поспать. Просто захлопните дверь.

Услышав звук хлопнувшей двери, сопровождающийся усталым вздохом с нотками разочарования, я свалилась в сон на несколько часов. Возможно, я бы проспала до конца дня, но меня предательски разбудил звонок телефона.

–Луна, добрый день. Вы можете сегодня встретиться с писателем Соером? Подошло время для продления рабочего контракта, и нужно это сделать как можно быстрей. А сами знаете, он ни с кем, кроме вас, не соглашается работать.

–да…хорошо.

-благодарю. Я тогда пришлю вам адрес и время, что он попросил вам передать.

Повесив трубку, я уставилась в потолок. В чем проблема ему самому мне написать о встрече? Номер что ли забыл? Сломанный телефон какой-то.

Ощущая тянущую боль в районе поясницы, я все же встала с кровати и открыла дверь балкона. В комнате стоял неприятный затхлый запах, и чтобы хоть как-то прочувствовать аромат свежего воздуха, я вышла на улицу и закурила последнюю сигарету из пачки. Пролистав телефонную книжку в своём телефоне, я нажала на контакт *клининг.

–можете приехать сегодня в два? Да, спасибо.

Я повернула голову в сторону комнаты.

–и можете еще включить мойку окон.

Закончив, я воткнула миллионный окурок в горшок. Из-за сигаретного дыма в носу начало щекотать, и я почувствовала в ноздрях частички засохшей крови, которые тут же принялась судорожно выскребать. Интересно, это произошло со мной действительно из-за побочек от новых препаратов, или я просто переборщила с алкоголем? Ладно, обошлось, и славно.

На телефон пришло сообщение с рабочего аккаунта.

«Соер попросил о встрече в том же месте, как и в прошлый раз. Время 22:00»

Я не отказала себе в желании еще раз поворчать за день.

–вот же тусовщик. Лично не написать?

Сходив в душ и засунув в рот подсохшую булку с вишневым джемом, который немного прилип словно жвачка у меня на задних зубах, я завязала волосы в пучок и спустилась на этаж ниже прямо в тапочках. Все-таки удобно быть в одном доме, идти далеко не надо.

Дверь открыли практически сразу. Предо мной предстал Элиот с взъерошенными на голове волосами. Утренняя небрежность явно была ему к лицу. Он немного потер свой лоб, словно пытался проснуться, и поднял на меня глаза.

–вы? Как вы себя чувствуете?

Несмотря на его мутный взгляд, впервые я заметила в его глазах искреннее беспокойство. Возможно мне кажется, но будто бы он стал смотреть на меня по-другому. Боже…надеюсь, это не из-за жалости.

–да, я уже пришла в себя. Хотела поблагодарить вас за помощь.

Из квартиры послышались какие-то голоса.

–вы не один? Прошу прощения, я вас, наверное, отвлекаю.

–нет нет, все хорошо. Я живу один, просто у меня сейчас рабочий созвон. Прошу прощения, я сейчас прервусь. Проходите!

Он отступил в сторону от своей двери, приглашая меня войти, и направился в сторону голосов. Послышался звук хлопнувшей крышки ноутбука.

Я прошла следом за ним медленным шагом, попутно окидывая его дом взглядом. Квартира примерно в два раза меньше моей. Студия. Минимальный набор вещей, пару предметов мебели, и идеальная чистота.

–так же поступил бы любой порядочный человек на моем месте. Будете кофе?

Не дождавшись моего ответа, он достал из кухонной полки небольшую кружку и нажал на кнопку кофемашины. Я нерешительно присела за кухонный стол.

–спасибо.

Элиот поставил передо мной кружку с белой пенкой, и сел напротив.

–Луна, на счет ужина, вы не забыли?

–а, ужин…да. Давайте перенесем на завтра в то же время. Сегодня у меня весь день забит работой, так что я вряд ли смогу выделить даже час. Вас устроит?

–сегодня же воскресенье. Вы работаете по выходным? Не лучше ли было бы взять выходной по причине плохого самочувствия?

–у меня нет определенного графика, поэтому да, работаю в выходной. Так вас устроит завтра, или же вы хотите отменить нашу договоренность?

–нет, договорились. Надеюсь, на этот раз ничего не нарушит наши планы.

Он едва усмехнулся. Ага, не нарушит. Будто бы я виновата в том, что произошло вчера. Нет ну конечно я виновата в том, что не предупредила его об опоздании, но у меня и номера то его нет. И вечная эта его самодовольная ухмылка, которая так и не сходит с его лица…раздражает. И почему я вообще согласилась? Меня же никто не заставляет, и я могла просто сказать ему нет.

Допив кофе (который на удивление оказался до безумия вкусен по сравнению с тем, что пила изо дня в день я), во избежание порции бессмысленных разговоров и чувства неловкости, что я испытывала, я поспешила вернуться домой.

Плюхнувшись на свой диван и прокручивая зачем-то еще раз в голове образ Элиота, я открыла ноутбук, чтобы погрузиться в работу и отогнать от себя все ненужные мне мысли.

Новое: перевод с китайского истории о душераздирающей любви. Мне довольно сложно бывает переводить такие работы. Хоть это и перевод, но нужно уметь подбирать правильные синонимы и эпитеты к тексту, чтобы максимально правдоподобно передать те эмоции, которые хочет донести автор. Чтобы настроиться на нужный лад, перед началом работы я включаю какую-нибудь смазливую мелодраму. Гримасы и диалоги персонажей на экране помогают мне больше разобраться в этом.

Так. Название мелодрамы «разбитые судьбы». Да уж, какая банальщина. Она из трущоб, он богатый бизнесмен. Любовь, которой не суждено быть. И чего она так заливается слезами? Он же просто на пару дней уехал. Ну подумаешь, его мать тебя не любит. Сложно что ли не реагировать? Как пятилетний ребенок… пропускаешь мимо ушей, и все.

Мне кажется, за эти два часа мои мозги начали превращаться в желе из-за отсутствия хоть какой-то смысловой нагрузки. Я уплела целую банку мороженного, пока смотрела этот сюр, заляпав при этом всю футболку в пломбире (уже молчу о волосах, которые превратились в сладкие сосульки). Я как свинюшка, ей богу.

После окончания просмотра я села за перевод, который давался мне с трудом. То ли дело в том, что это скука смертная, то ли я не выспалась, но я потратила больше двух часов на восемь глав, хотя обычно укладывалась за полтора. Половина текста состояла из воды, которую автор раздувал на пустом месте. Может, стоит задуматься о смене деятельности?

К назначенному времени в дверь постучали, и ко мне в квартиру зашли две женщины азиатской внешности. Из-за их метаний туда-сюда я отложила работу в сторону и продолжила заниматься прокрастинацией.

Китайский я выучила два года назад по причине переезда на какое-то время в эту страну. Китай очень разнообразный, да и страна сравнительно дешевая (хотя язык у них, как по мне, один из самых сложных для изучения). Прожила я там около восьми месяцев, после чего мне пришлось вернуться домой из-за окончания срока действия загранпаспорта. В Китае я начала встречаться с парнем, с которым познакомилась в одной картинной галерее. Ну как парнем, мужчиной. Он был на девять лет старше меня и при деньгах, в которых я тогда очень нуждалась. Конечно, никакой любовью там и не пахло. Ему нужна была красивая куколка иностранка для статуса на светских мероприятиях и бизнес-встречах, а мне – деньги, о чем мы сразу и договорились. Я ходила с ним в разные места, и пару раз в неделю спала. Это не было противно, ведь в отличии от большинства мужчин нашей планеты, он держал себя в прекрасной форме и довольно тщательно ухаживал за собой. Секс – единственная валюта, которой могут платить женщины, и я активно это использовала. В благодарность за мою «работу», он снимал мне квартиру, покупал одежду, и просто выделял довольно внушительные суммы на личные расходы. Никаких обязательств перед друг другом у нас не было, чистый бизнес (если это можно так назвать), так что я с лёгкостью могла заниматься чем угодно в свое свободное время. Правда, по правде говоря, практически все время я просто шлялась по городу и пила.

Из-за такого бессмысленного образа жизни я и познакомилась с Соером. Я встретила его в каком-то баре в центре Шанхая, где я сидела в обнимку со стаканом виски после очередного похода на конференцию в качестве украшения. В тот вечер я наблюдала смазливую сцену того, как какая-то барышня вылила Соеру на голову стакан воды. Увидев, как меня это позабавило (ведь это было единственное, что меня заинтересовало за последнюю неделю), Соер провел со мной весь вечер шатаясь по городу. Даже не знаю каким образом, но вместо того, чтобы под конец вечера оказаться голыми в одной постели, мы держали друг другу волосы над туалетом после неудачного перекуса уличной едой. Благодаря этому, думаю, и продолжается наше сотрудничество уже который год (ну или дружба).

Окончательно погрузившись в свои мысли о прошлом, я и не заметила, как две женщины закончили свою работу, оставив меня лежать в одиночестве. Когда я взглянула на часы, время уже близилось к ночи.

–как бы я хотела остаться сегодня дома. И за что мне все это?

Переодевшись в одежду, подходящую для типа заведения, где будет проходить наша встреча, и надев каблуки (хорошенько при этом залепив пластырем вчерашнюю мозоль), я вышла из дома.

Такси подъехало ко входу ночного закрытого клуба. У двери скопилась вереница вырядившихся, как на продажу, молодых девиц. Охрана устраивала жесткий фейс-контроль то и дело отметая непригодные лица. Это заведение считается местом для элиты и кого попало туда не пускают. Любая девушка мечтает туда попасть дабы подцепить мужика побогаче. И не важно, будет она в качестве любовницы, пары, или развлечением на одну ночь. Побывать в таком месте означает статус и репутацию в их кругах. Как о бриллиантовом трофее они будут кричать об этом на каждом углу и еще долго выставлять фотографии под клубное синеватое освещение.

Я подошла с обратной стороны очереди.

–госпожа Крост. Вас уже ожидают.

–благодарю, Венти. Хорошо сегодня выглядишь!

Лысый охранник в строгом костюме тройке открыл красное ограждение и пропустил меня внутрь, сопровождая при этом улыбкой. Я чувствовала на своей спине кучу недовольных взглядов, которые простоят еще какое-то время в очереди.

Некоторым из присутствующих здесь мужчин я знакома. Не то, что бы у меня происходили здесь какие-то особые страсти, но многим из них я помогала в рабочих вопросах. Я некий посредник для налаживания нужных связей за процент от их сделки. Им нравится со мной работать так как я не проявляю излишнего любопытства и не показываю приливов совести. Мне все равно на их дела, особенно если это приносит мне хорошие деньги. А вот для этих оскаливших зубы дам, я выгляжу словно та, кто хочет отнять их добычу. И никогда ты им не вобьешь в их пустую голову, что мне это не сдалось от слова совсем.

В конце помещения, за вип-столиком, сидел Соер в окружении полу-оголённых девушек. Ну, он то тут известная личность. Интересно, сколько девиц он поимел именно из этого клуба?

Я подошла в притык, показав рукой, чтоб они ушли и оставили нас наедине. Они состроили недовольные лица, делая вид, что не замечают меня, и продолжили ласкать руками его грудь и щеки.

–Соер, ты тратишь мое время.

–все, все, миссис строгость.

Заметив меня, он встал и поцеловал меня в щеку. Оставшиеся сидеть позади него девушки начали фыркать и закатывать глаза. Соер перевел на них грозный взгляд.

–а ну-ка съебались быстро отсюда.

Одаряя меня злобным взглядом, они начали уходить. Одна из них показательно цокнула и демонстративно взяла сумку с соседнего кресла. Соер наклонился к моему уху и игриво прошептал.

–скажи честно, тебе нравится играть мисс строгость?

–ага, обязательно. Сплю и вижу этот фетиш. И где ты таких идиоток размалеванных находишь? Нашел бы уже кого-то подостойнее.

–ты же знаешь, любовь моя, никого лучше тебя не найти!

Соер расплылся в улыбке, и я плюхнулась на бархатный диван, закинув ноги на низкий столик.

–закажи мне…

–кровавую мэри и побольше льда?

Я кивнула головой.

–ты как всегда.

Соер помахал девушке с бейджиком. Она приняла заказ и через пять минут принесла два бокала красного напитка с двумя палочками сельдерея в качестве украшения. Это один из любимых моих алкогольных коктейлей. Никакой приторной сладости. Легкий соленый привкус, разбавляющийся горечью от алкоголя, и лед.

–Лу, ты какая-то бледная. Все хорошо?

–ой да перестань ты проходиться по моим недостаткам. Я просто плохо сегодня спала. Ты то как?

–вчера познакомился с одной девчонкой молодой. Гимнастка. Классная девчонка вроде, сейчас часто зависаем.

Соер приподнял одну бровь и уголок губ, пытаясь описать свое восхищение своей новой мадам.

–молоденькая, это сколько?

–лет двадцать, наверное.

–ах ты шалун! Не стыдно тебе детей то совращать? Тебе уже тридцатник стукнул, а ты все планку на возраст не поднимаешь.

–вообще-то я хорош собой. И что, раз тридцать, то уже все, на пенсию?

Я потрепала его по голове, и он расплылся в нежной улыбке. Он явно был доволен моими восклицаниями.

–так, давай-ка пока мы не пьяные вусмерть, ты подпишешь новый контракт.

Я достала из сумки сложенный вдвое листок. Соер поставил на нем свою подпись и сам запихал мне его обратно.

–все. Сегодня больше никакой работы. Давай веселиться!

Соер потянул меня за руку с мягкого дивана и потащил на середину танцпола. Но не успела я и пройти пару шагов рядом с ним, как его тут же окружила толпа девушек, отстранив меня от него как можно дальше.

Кто-то отдернул меня за руку, притянув к барной стойке. В голове всплыла мысль о том, что уж слишком люди любят прикасаться к моим кистям.

–Луна. Меня зовут Вильям Баржи. Мне вас порекомендовал…

–господин, как выразились, Баржи. Раз вам меня порекомендовали, то должны были упомянуть об условиях, на которых я работаю.

–да, но…

Я видела, как человек, стоящий напротив меня в сером пиджаке, немного замялся. Но я никогда не меняю свои правила.

–никаких но. Свяжитесь позже со мной подобающим образом. А сейчас прошу не мешать мне.

Я вернулась в сторону танцпола, потерявшись из вида надоедливого мужчины. Не знаю от кого он, но его внешний вид сразу говорит о том, что денег у него явно не набитые карманы. В любом случае это не мое дело.

Я закрыла глаза и двигала бедрами в такт музыке, стоя посередине площадки. Мерцающие лучи от прожектора то и дело проскальзывали у меня перед лицом. Я чувствую, как музыка пронизывает все мое тело, сливаясь с сердечным ритмом. Музыка – действительно лекарство. Ты можешь испытать те эмоции, которых на самом деле нет, просто плывя по реке нот. Можешь представить, будто ты находишься в своем любимом фильме, или же ты главная героиня романа с твоим многообожаемым принцем в доспехах. Удивительно, неправда ли? Можно даже изменить свое настроение, в зависимости от играющего в твоих ушах жанра.

Кто-то сзади приобнял мои бедра. Я отклонилась назад, слегка опустив голову на его левое плечо, и обняла руками его голову. Мы начали двигаться в одном ритме, который задавал диджей, что находился на высокой сцене и был окружен толпой своих приятелей. На начале припева этот незнакомец развернул меня к себе лицом, и не опуская рук с моих бедер, слился со мной в едином поцелуе. Я положила руки ему на плечи, и полностью отдалась моменту. Мужчины любят, когда их касаются, а в особенности поцелуи. Когда мне очень неприятно, я просто перехожу своими губами на его шею. Для меня это способ избегания излишней близости, а для них – ощущение, будто они особенные. После шеи можно оторваться от него и опустить взгляд на его грудь или плечи. Нужно показать глазами свое восхищение их телом. Мужчины сходят от этого с ума, а я получаю желаемое. Но этот парень выглядел вполне приятно, и в его рту был привкус мятной жвачки, так что сегодня можно обойтись без излишних действий, а просто расслабиться и заполнить кем-то пустоту, что сидит во мне каждую ночь. Разум окончательно начал растворяться в чужих руках, позабыв о том, что ждет меня за пределами этого места.

Мое равновесие нарушил резкий рывок за кисть. Кто-то отдернул меня за руку от моего спутника. От этого мужчины пахло более приятным одеколоном. Знакомый запах, но я не обратила на это внимание. Под стучание в ушах битов клубной музыки, я услышала едва разборчивый диалог.

–отвали.

–воу, воу, мужик. Мы просто танцевали.

Мой спаситель (или обломщик) повел меня куда-то вглубь, все так же жадно впиваясь в мою руку, и усадил на диван. Мой мозг явно плохо соображал из-за громыхающей со всех сторон музыки и выпитого коктейля. Но я совершенно не желала (или просто была не готова) приходить в нормальное состояние, поэтому, абсолютно не думая о последствиях, выпила залпом чью-то рюмку водки, стоящую на столике на ряду с кучей пустых бокалов. Подняв глаза, я увидела знакомую фигуру. Эл. Что он здесь делает?

–слышь ты, сосед. Ты мне весь кайф обломал. Я хотела сегодня вдоволь развлечься!

Я подняла средний палец на обеих руках, и демонстративно тыкнула ему в лицо.

–тебе что, вообще все равно с кем?

–тебе то что? Хочешь оказаться на его месте?

–да больно нужно.

Я видела, как он закипает по неизвестной мне причине, и из-за этого, словно я неокрепший ребенок, мне захотелось подразнить его.

–поехали, я отвезу тебя домой.

–а что, если я не хочу? Я еще не нагулялась. И ты мне вообще кто, а?

–вчера тебе было плохо, а сейчас ты в абсолютно неадекватном состоянии. Я не собираюсь выступать завтра понятым на труп обдолбанной девки.

Он потянул меня за руку и вывел из заведения. Посадив меня в такси, он строго приказал: «сиди», и ушел на пять минут. После этого он плюхнулся рядом со мной на заднее сиденье, держа в руках мой телефон и клатч.

Спустя пару минут нашей поездки, переведя на меня взгляд, он поправил вверх мой черный топ, выглядывающий из-под пиджака, и отвел взгляд в сторону окна. Мы ехали молча всю дорогу до нашего дома. Окно с моей стороны слегка запотело от моего дыхания. Я нарисовала солнышко, и зачем-то пририсовала ему грустную ухмылку. Когда машина остановилась, он вышел первый.

–сиди.

Опять этот приказной тон. Я что, собака?

Эл обошел машину и, открыв дверь с моей стороны, помог мне выйти из автомобиля.

–идти можешь? Я провожу тебя до квартиры.

Из-за его непонятных действий в мою сторону и обломанного вечера, мне захотелось еще больше разозлить его. Я толкнула его в грудь и подошла вплотную.

–слышь, сосед, кто тебя просил меня забирать оттуда? Я прекрасно проводила свой вечер.

Он томно вздохнул.

–тот парень известен своей дрянной репутацией. Что мне сделать, чтоб ты успокоилась?

Алкоголь окончательно вскружил мне голову, и я решила идти ва-банк. Его выпирающая из-под обтягивающей кофты грудь и золотая цепочка, что отбрасывала блеск на его манящую шею, так и приманивала мой взгляд. Словно слепленный из всего того, что мне нравилось, он выглядел шикарно в моих глазах.