Право на отцовство бесплатное чтение

Пролог

Что может быть хуже, чем проснуться в незнакомом месте?

Правильно.

Ничего ещё не помнить.

Абсолютно.

Таня боялась открывать глаза. Вернее как. Глаза она открыла, увидела потолок, не соответствующий её воспоминанию о том ярко-персиковом безобразии, которое было в их с девочками комнате, и быстро снова закрыла. Даже не зажмурилась.

А вдруг кто будет рядом…

И увидит, что она пришла в себя. Более того. Начнет задавать вопросы.

Таня, главное – не волноваться. Ты умненькая взрослая девочка. С претензией на серьезность. С тобой ничего не могло случиться аморального. Абсолютно.

Правда же…

Хотя крестная и утверждала, что обычно вот с такими правильными и серьезными девочками, как Таня, случаются разного рода казусы. Оторвы и стервы отлично умеют выкручиваться из щекотливых ситуаций, не стесняются поставить обидчика на место, а то и просто врезать тому по яйцам и сбежать. Таня же будет извиняться, охать и ахать. Хотя нет, если её обидят, она даст ответку. Жизнь научила себя защищать.

Но сейчас не о жизни в целом надо думать.

А об одном конкретном случае.

Итак, что она имела?

Ни-че-го.

В сознании полнейшая беспросветная тьма.

Какого фига Таня вчера смешивала спиртное? Вот зачем? Ведь всем известно, что алкоголь разной крепости смешивать не рекомендуется, иначе на утро будет совсем худо.

Если кому сказать, что Татьяна Урсулова, спортсменка, отличница и просто красивая девушка однажды утром проснется непонятно где, Таня бы даже смеяться не стала. Снисходительно улыбнулась бы и всё. Потому что с ней ничего подобного никогда не случится.

Правильно в народе говорят: не зарекайся…

Господи, во что она влипла…

И главное! Где!

А ещё странным образом у неё болела голова. Вернее, голова сама по себе раскалывалась. А тут ещё и кожа. Точно с Тани ночью кто-то пытался снять скальп. Или кто-то очень сильно и долго тянул её за волосы.

Девушка негромко, но протяжно выдохнула.

И едва не подскочила, когда услышала громкий выдох рядом.

Совсем близко.

Реакция девушки была мгновенной. Таня распахнула глаза и резко повернула голову вправо. Перед глазами тотчас заплясали мушки, но они быстро исчезли.

А вот то, что увидела Таня, привело её в неописуемый ужас.

В кровати, надо сказать, довольно большой, нет – гигантской, занимающей едва ли не половину пространства комнаты, Таня лежала не одна.

Был ещё мужчина.

И именно он выдохнул, заворочавшись.

У Тани округлились глаза, и она заставила себя сесть.

Садилась не резко, помня, что головой двигать надо осторожно.

Сначала девушка смотрела прямо перед собой, ничего не видя.

Не в состоянии принять действительность.

Потом снова посмотрела на того, с кем провела ночь.

То, что именно провела, не вызывало сомнений. Сейчас, по мере того, как Таня приходила в себя, пусть и с большим трудом, она почувствовала, как тело ломит. Каждая клеточка. Каждая мышца. Точно снова с тетей и сестрой они обрабатывали огород у бабушки, ставя местные рекорды по прополке травы. На следующее утро невозможно ни ходить, ни тем более приседать. И поясницу очень явственно чувствуешь.

Так и сейчас. Таня села, и все ее тело заныло.

Девушка опустила взгляд вниз.

Обнажена…

Черт.

Черт! Черт!

Значит, всё-таки секс был.

Конечно, был! Кого она обманывает! Соски побаливают, между ног тоже чувствуется дискомфорт.

Что. Тут. Произошло?!

Таня снова закрыла глаза. Ей захотелось исчезнуть, испариться, вернуться в родной город и ничего не вспоминать. Ни о чем не думать. Забыть, сделать вид, что этой по всем параметрам сумасшедшей ночи не было.

Паника липкими присосками пробиралась к душе Татьяны, вызывая яростный протест. Не могло с ней произойти ничего подобного! Она не могла проснуться черте где с черт знаем кем. Предварительно занимаясь… Таня не додумала мысль, проведя рукой по лицу и смахивая наваждение.

Ей двадцать три. Вполне взрослая девочка, чтобы нести ответственность за происшедшее.

Большинство её знакомых и подруг, оказавшись в подобной ситуации, лишь пожали бы плечами. Ну да, неприятно, но с кем не бывает? Особенно после крутой вечеринки.

В правом виске простельнуло, и Таня надавила на него двумя пальцами. Ни за что в жизни больше не будет пить. Никогда. Ничего.

Она и не выпивала. Могла за вечер выцедить бокал вина или один коктейль. Крестная с бабушкой с раннего детства им с Инной вдалбливали мысль, что женщины и алкоголь – это зло. Таня ни разу не видела, чтобы бабушка выпивала. Даже после баньки. Ни пива, ни местной наливки. Только квас. Поэтому Таня и Инна росли с убеждением, что алкоголь туманит голову и вредит здоровью.

Сегодня она в этом убедилась.

Вернее, наверное, вчера.

Но почему она ничего не помнит?

Кстати…

О подругах. Где Кэт? Где Лиза? Соня? Они должны быть рядом.

Должны, да не обязаны, прокомментировал ехидный голосок в голове.

Тут впору истерически рассмеяться.

Прямо классика жанра.

Лас-Вегас. Незнакомый номер. И голый мужчина рядом.

Правда, накануне был не мальчишник, а девичник.

Идея устроить вечеринку по случаю свадьбы Кэт в Вегасе Тане сразу не понравилась. Но решала не она.

От невеселых мыслей её снова отвлекло копошение рядом.

Таня, громко сглотнув, повернула голову. Вовремя.

Мужчина скинул с себя одеяло. Просто замечательно!

Спал он на животе. Уже хорошо. Уткнувшись лицом в подушку по направлению к двери. То есть если он даже сейчас проснется, то они с Таней не встретятся взглядами. Утешение так себе.

Девушка поморщилась, снова пытаясь вспомнить, что могло с ней вчера такого произойти, чтобы она пошла с незнакомцем в отель. То, что они познакомились накануне, не вызывало сомнений.

Такой экземпляр, что растянулся на кровати, у Тани в знакомых не водился. Сто процентов. Просто не мог он затесаться среди её приятелей. Никак. Это Таня знала наверняка. Высокий. Широкоплечий. Дружит со спортом. Это нормально… Тут ничего выдающегося и странного нет. Таню беспокоило смутное предчувствие, которое она не могла даже описать.

Взгляд прошелся по немного курчавым волосам цвета спелой пшеницы, спустился к тщательно проработанной спине и ниже. Остановился на крепких обнаженных ягодицах. Кровь мгновенно прильнула к щекам Тани.

Ну а что?

Чего стесняться и строить невинность, если между ней и этим товарищем уже всё случилось?

Таня покачала головой и осмотрела номер в поисках сумки.

Номер тоже выбивался из контекста девушки. Слишком… веселенький какой-то, что ли. С рюшами на занавесках, с сердечками на стенах. У дизайнера, работающего с данным отелем, было отличное чувство юмора.

Сумку Татьяна увидела на небольшом белом комоде. Отлично, хотя бы она цела, нигде её в хмельном угаре Таня не посеяла. Теперь надо аккуратно встать и уйти, пока незнакомец не проснулся. Общаться с ним у Тани не было никакого желания.

Девушка осторожно отвернула одеяло и негромко ахнула.

Ничего себе они вчера порезвились. На бедрах проступили синяки. Это с какой же хваткой её вчера имел парень?

Кровь вторично прильнула к щекам Тани. Девушка разозлилась на себя. Дура! Как есть дура! Он, может, тебя наркотой накачал, а ты продолжаешь здесь рассиживаться? Таню затошнило. Она быстро прошлепала босыми ногами до ванной, уперлась руками в раковину. На себя лучше не смотреть. Тот ещё видок. А волосы… что с её волосами делали?!

Волосы у Тани были длинными. Она с детства считала себя ярой противницей коротких стрижек. Всегда по пояс, ухоженные, красивые. А сейчас что? На ночь Таня их заплетала в две косы, чтобы не мешали спать. А тут… слов нет. Взлохмачены, торчат в разные стороны.

Сил смотреть на себя не было. Таня открыла холодную воду и несколько раз плеснула ей в лицо. Посмотрела на якобы новые мыльно-рыльные принадлежности и решила от них отказаться. Выдавила зубную пасту на палец и несколько раз провела по зубам. Потом сполоснула рот.

Добраться бы до своей гостиницы, а там уже приведет себя в порядок. И спросит девочек, что вчера произошло. Почему они, засранки, отпустили её с незнакомым мужиком непонятно куда! Это же Вегас! И они обещали тете за ней присматривать! Да-да, клятвенно заверяли, что с Таней всё будет нормально, что ни один волосок не упадет с её головы. Таня поморщилась. По ощущениям, пострадал не то что один волос – несколько клоков выдернули. Девушка дотронулась до волосяного покрова. Больно.

Одевалась Таня быстро. Лифчик нашла в ванной. Трусы – тоже. Если честно, она опасалась, что не найдет нижнего белья. Вот тебе и отличница… Вот тебе и серьезная девочка…

Оставалось надеяться, что об её позоре никто не узнает.

То, что случалось в Вегасе, в Вегасе и остается. На то он и город развлечений.

На душе у девушки было муторно. Одевшись и поправив платье, взглядом окинула комнату в поисках обуви.

А вот босоножки нигде не наблюдались.

Девушка могла остаться и поискать их тщательнее, но махнула рукой. Ей не терпелось уйти отсюда. Таня взяла сумку и проверила, всё ли на месте. Телефон на беззвучке. Много пропущенных вызовов и сообщений. Потом прочтет. Таня достала кошелек и удостоверилась, что евро с карточкой на месте. Пусть у неё небольшой баланс, на такси хватит.

Не оглядываясь на кровать, Таня направилась к двери. Она почти ушла… Уже дотронулась рукой дверной ручки, когда услышала сонное, но оттого не менее властное:

– Стоять. Я тебя не отпускал.

Таню точно кипятком ошпарило.

Она испуганно вздрогнула.

И непонятно, что больше шокировало её.

То, что обнаженный мужчина, с которым она проснулась в одной постели, русский.

Или то, что на безымянном пальце правой руки, которой она схватилась за ручку двери, красовалось обручальное кольцо.

Как она его не заметила раньше?!

Глава 1

Три месяца спустя

– Заведующая бушует.

– Сильно?

– Конечно! Танюш, а как ты себе представляешь? Она на тебе последние месяцы только и выезжала! Ты же безотказная, нас подменяла, хотя и не должна была.

– Даша, не трави душу. Она на меня сегодня тааак посмотрела, что всё, думала, убегу раньше, чем разговор закончим.

– Она умеет. Но знаешь… Я её понимаю. Мы столько времени искали адекватного логопеда, который бы вписался в коллектив и любил бы малышариков, что ты оказалась именно в том месте и в то время. А сейчас что? Декрет?

– Даш, но я же не завтра ухожу.

– Угу. Ты давай об этом Тихоновой скажи. Или своему Аршавину.

– Аршавин не мой. Сколько раз говорить…

Таня не стала добавлять, что теперь точно. Кому нужна беременная девушка, когда у самого двое детей? Таня и не планировала с ним встречаться. Он оказывал недвусмысленные знаки внимания, на прошлой неделе предложил поужинать. Заведующая при приеме на работу сразу оговорилась: никаких романов с родителями подопечных. Иначе увольнение по статье. И грозно добавила: за аморальное поведение.

Тогда Таня посмеялась в душе. Кого в наше время увольняют по такой статье? Другое дело – быть уволенной из сада, который ей очень нравился. Он Тани идеально подходил по всем параметрам. Во-первых, близко к дому. Она могла ходить пешком. Пятнадцать минут – и она на работе. Во-вторых, приятный, сплоченный коллектив. В-третьих, детский сад был частным, что позволяло платить сотрудникам хорошую зарплату. Заведующая сразу оговорила момент с дополнительными занятиями. Если они будут проводиться вне стен сада – пожалуйста. Если на территории, то необходимо официально арендовать у них кабинет и платить с дохода налог.

Таню всё устраивало. Александра Степановна иногда, конечно, перегибала палку и могла устроить разнос без видимой причины, но своих сотрудников она в обиду никому не давала. Девочки рассказывали, что были случаи, когда родители катали на воспитателей жалобы. Так Зубина всегда на сторону воспитателей вставала. Долго беседовала с родителями и, несмотря на угрозы забрать ребенка в другой сад, стояла на своем.

Беременность Татьяны для Зубиной вышла шоком.

– Это что, Урсулова?

Таня вздохнула.

– Справка о постановлении на учет. Если встаешь на учет на раннем сроке, полагаются дополнительные выплаты от государства.

– Я вижу, что справка. Ты… Нет, ты что, беременна? – почему-то Александра Степановна отреагировала с запозданием. Таня думала, что смерч в кабинете начнется раньше.

– Угу.

– Ты мне тут не угукай, – бывало и такое, что Зубина переставала соблюдать субординацию. – То, что беременна – молодец! Молодая, красивая, но где мне теперь спеца на твоё место брать? И чтобы декрет не полтора года, а, как полагается, три сидела! А потом ребенка к нам в сад! И… Свадьба-то когда?

Таня громко вздохнула и, как есть, выпалила:

– Свадьбы не будет.

– Тааак…

– Нагуляла я, – улыбнулась Таня. Иногда улыбка всё-таки выступает лучшим оружием.

– Ты?

– Я.

– Нагуляла?

– Так точно.

– Урсулова, деточка, ты себя слышишь? Танечка, ты и «нагуляла» – несовместимые понятия!

– Вот так же мне и крестная сказала, – Таня ещё громче вздохнула.

– Так, а ну давай садись. И рассказывай: как, где, когда, с кем. Будем решать.

– Александра Степановна, а может, я всё-таки пойду? У меня занятие. Старшая группа, выпускники. Ждут.

Заведующая окинула её грозным взглядом, задержавшись на пока плоском животе, и отпустила.

Правда, потом ещё два раза приглашала поговорить, но Таня находила отмазки не являться «на ковер».

Расспрашивала Дашу. Они с ней сдружились почти сразу же, как только Таня пришла работать. Даша была старше на три года, разведена, искренне считала, что мужики – не то что нехорошие личности, но им периодически стоит напоминать, что они произошли от обезьян. Таня обычно отмалчивалась и в подобные диспуты не вступала.

Потому что ей сказать-то особо было нечего.

Мужчины её никогда не обижали. Наоборот, рюкзак к школе таскали, от хулиганов защищали. Цветы дарили. Всё, как полагается.

Разве виноваты они, что она оказалась такой невлюбчивой? А встречалась только ради того, чтобы у неё был парень, как у всех… Нет, так дело не пойдет. И опять же бабка с крестной по голове за такое не погладят.

– Не нравится – парню голову не дури, – всегда говорила бабка. Крестная отмалчивалась, но и её взгляда хватало.

Таня придерживалась такого же мнения и всегда честно говорила, что к чему. Самое интересное, парни не обижались, а только активировались в ухаживании.

Первый серьезный роман у Тани случился на втором курсе. Они встречались с мальчиком два года, потом разбежались. Отношения зашли в тупик. В один прекрасный вечер осознали, что сидят, молчат. Поговорить не о чем.

Второй роман мог сложиться… Но не судьба. Ей нравился брат Кэт, подруги по институту, Эдик. На неё он тоже поглядывал. Таня, собираясь на девичник в Вегас, рассчитывала, что у них начнется роман.

А получилось… что получилось. Теперь ни о каком романе не стоит и думать.

Честно – она и не думала. Тут такое началось в семье – вывезти бы без потерь.

Хотя бы на работе адекватно отреагировали, и то уже хорошо.

Сегодня Таня задерживалась. Поговорила с Дашей, выпила чай. Долго смотрела в окно на зажигающиеся огни. Снега ещё не было, но чувствовалось приближение зимы.

Зиму Таня любила. Ей нравились коньки, она с удовольствием каталась на лыжах. Дома, когда приезжала к бабушке, всегда с Инной лепили огромного снеговика. Почему бы и нет? Есть традиции, нарушать которые не стоит. Зимой ей спокойнее было, что ли. Нет летней суеты, беготни. Летом всё время куда-то бежишь, опаздываешь. Утром планируешь множество дел, день длинный, хочется многое успеть. И всё бегом.

Машину Таня пока не купила. Планировала, рассчитывала бюджет. Думала проработать полгода, взять кредит. У неё была небольшая сумма на счету. А сразу после школы начала подрабатывать. Опять же летом занималась репетиторством, будущих первоклашек готовила к школе, английским с учениками начальных классов занималась.

На десятилетнего «корейца» вскоре вполне могла рассчитывать.

Актуальность покупки машины, вернее, острая надобность, отпала, когда Таня устроилась в сад. Близко, ездить почти никуда не приходилось.

Но с беременностью вопрос о личном транспорте снова назревал. И вопрос «где взять деньги» – тоже. Инна, младшая сестра, намекала занять у бабушки. Таня не хотела. Бабка и без этого очень многое им дала, помогала всегда.

Ладно, разберется. До Нового года можно и без машины.

Интересно, а если она с большим животом придет в банк и заявится в кредитный отдел, на ней в анкете сразу черную метку поставят или всё же выслушают?

Таня улыбнулась своим мыслям и пошла одеваться.

На улице похолодало. Поднялся ветерок. Таня порадовалась, что оделась по погоде: теплое пальто, высокие сапоги, тонкая вязаная шапочка. Никаких легких курток и замшевых ботинок. Ей мечталось, что однажды она перейдет в разряд модниц и каждый сезон будет покупать себе обновочки. Почему бы и не помечтать? Обновочки она будет сейчас покупать и часто. Но не себе.

Мысль о ребенке грела.

Странно получилось. По всем исходным параметрам – начиная от того, что она переспала с мужчиной, секса с которым не помнила и которого больше ни разу не видела, и, заканчивая внеплановой беременностью, – она должна была пребывать в апатии. В смятении. Думать-размышлять, что ей делать дальше, например, рожать или нет.

Наверное, так и было бы, если бы Таня родилась в другой семье. В обычной. Где есть мама и папа. Где важные решения принимаются на семейном совете. У них тоже принимались на семейном совете. Только он состоял из одних женщин.

Да-да, настоящее бабское царство.

Таня искренне надеялась, что у неё будет мальчик.

У неё просто обязан быть мальчик!

Когда она поняла, что случилась задержка, то испугалась. Чего тут греха таить. Да и какая нормальная девушка не испугается? Смотрела на три теста – мелочиться Таня не стала – и не моргала с минуту, наверное.

Она беременна. Беременна…

Интересно, от кого…

Нет, от кого – она знала. Только не знала, как его зовут. И лица не помнила. Только чуб цвета спелой пшеницы.

Потому что из номера в Лас-Вегасе она всё-таки сиганула. Никакие «стоять» и прочее её не остановили. Улепетывала так, что пятки сверкали. А любовник за ней не погнался. И правильно сделал – ему ещё одеться надо было.

Правда, вечером того же дня Таню нашли. Один представительного вида мужчина и два очень серьезных парня. Сунули ей в руку лист, подтверждающий, что она согласна на развод. При этом фамилию мужа прикрыли рукой.

Таня находилась в таком ступоре, что подписала. Кольцо сняла с пальца заранее. Вернула его представительному мужчине и мысленно перекрестилась, когда все трое ушли.

Кэт, Соня и Лиза дружно воззрились на неё.

– Молчите, предательницы. И ничего мне не говорите, – так она остановила поток намечающихся вопросов.

Вечером намечалась пенная вечеринка, про Таню все забыли. И хорошо.

Но Судьба иногда любит напоминать о себе в самый неподходящий момент. Напомнила она о себе и Тане.

Конечно, была паника. Первые дни. А потом Таня резко успокоилась. Проснулась утром, посмотрела на слегка округлый от природы живот и улыбнулась.

Не справятся, что ли, они? Она, крестная, бабка, Инна? Ещё как справятся.

И поддержат.

Нет, сначала, конечно, скажут, что никто от неё ничего подобного не ожидал. Что гены взяли вверх, что материнская непутевость проявилась всё-таки. Потом угомонятся, и всё будет отлично.

На сегодняшний день они находились в стадии перехода от «непутевости» к спокойствию.

Уже хорошо.

Чужую машину Таня увидела сразу. Двор у них был маленький, две пятиэтажки каким-то чудом оставшиеся нетронутыми среди новых застроек. Местные бабки поговаривали, что скоро дойдет и до них очередь, и выстраивали план обороны. Пока же их два дома стояли особняком. Залетные редко бывали в этом дворе. Если кто-то приезжал к Катерине со второго подъезда, то бабка Люба точно знала, что это именно к Кате, а не к разведенке Ирине с пятого этажа.

Почему Татьяна сделала акцент на огромном черном внедорожнике, она не знала.

Интуиция? Возможно.

Девушка замедлила шаг. Рядом с двумя тополями припарковалась не машина, а настоящий танк. Только лейбл очень известный. Таня даже боялась подумать, сколько он стоит. Зато крестная точно знала. Она на таком прокатилась бы. Интересно, он рамный? Просвет во-он какой высокий.

Когда надвигается опасность, восприятие дает сбой. Замечаешь то, на что раньше не обратила бы внимания. Мысли скачут. Разумом понимаешь, что всё идет своим чередом, интуиция шепчет, что сейчас что-то будет.

Таня одернула себя. Она стала слишком мнительной. Рановато ещё для бушующих гормонов.

Но почему, когда задняя дверца распахнулась и на вязкую жижу ступили начищенные до блеска ботинки, Таня точно знала, что это по её душу.

И в голове пронеслась шальная мысль: «Крестная, ну, какого черта…»

Глава 2

Из внедорожника вышел мужчина. Крепкий. Темноволосый. Никакого светлого чуба. Но Татьяна не спешила радоваться.

Потому что мужчина направился к ней, негромко окликнув:

– Татьяна Игоревна, добрый вечер. Задержитесь на минутку.

Таня остановилась, сильнее вцепившись в кожаный рюкзак. У неё внутри имелся газовый баллончик. Если её попытаются насильно затащить внутрь внедорожника, какой шанс на его применение?

И смех, и грех, но в данной ситуации Татьяна больше рассчитывала на бабушек. Раиса Михайловна и бабка Люба были уже на посту, сидели на скамейке и без всякого стеснения смотрели в их сторону. Они и номер машины запомнили, и при необходимости марку, если не назовут, то опишут. Мужчину – тоже.

– Добрый вечер, – Таня остановилась на приличном расстоянии от мужчины.

Незнакомец также не стал сближаться. Распахнутое пальто и тонкая рубашка под ним не настраивали на долгую беседу.

– Меня зовут Анатолий, я доверенное лицо Павла Сергеевича Дольника.

Мужчина назвал фамилию, Таня свела брови на переносице, мысленно перебирая новых детей, которых к ней привели на индивидуальное обучение. Никого с аналогичной фамилией не было. Кого она обманывает? Ни один родитель не пошлет к ней доверенное лицо.

– Чем могу быть вам полезна? – Татьяна старалась говорить спокойно.

– Павел Сергеевич приглашает вас побеседовать. Желательно сегодня.

– Вот как, – Таня слегка вздернула кверху брови. – Надо понимать – прямо сейчас.

– Если возможно, – доверенное лицо оценило её иронию легкой усмешкой.

Таня усмехнулась в ответ.

– Начнем с того, что предложение некого Павла Сергеевича крайне странное и экстравагантное. Учитывая, что я понятия не имею, кто ваш работодатель, Анатолий. Возможно, вы ошиблись, и вам нужна совершенно другая Татьяна Игоревна.

– Татьяна Урсулова, двадцать три года. Родилась в городе N, пятого июля. Мать – Урсулова Ангелина, тысяча девятьсот семьдесят четвертого года рождения. Решила, что воспитание ребенка – не её. Привезла сначала тебя, потом и твою сестру Инну своей матери и…

– Достаточно, – холодно и немного резковато оборвала его Татьяна, чувствуя, как неприятные мурашки покрыли сначала лопатки, а потом и всю спину.

Нечто аналогичное постоянно транслируются в фильмах и книгах. Когда появляется незнакомец, способный рассказать тебе не только твою биографию, но и биографию близких. И, конечно, никогда не думаешь, что нечто подобное может случиться в твоей жизни.

Более чем неприятное ощущение.

Татьяна могла разразиться громкой и возмущенной тирадой, потому что стоящий перед ней мужчина не имел права собирать на неё информацию. Только тщетно. Это его работа. Да и, скорее всего, информацию собирал не конкретно он. Эта птица выше полетом.

Но всё равно неприятно.

Анатолий продолжал выжидающе смотреть на Таню.

Та покачала головой.

– Ничего не понимаю.

– Вам всё объяснят.

– А если я откажусь и никуда с вами не поеду.

– Ксения Вадимовна расстроится.

Всё-таки крестная…

Черт!

Права была Инна, когда с горящими глазами убеждала Таню ничего не говорить крестной.

– Танька, ты же её знаешь! Это же наша Ксенья Вадимовна! Поборница правды и прочее-прочее! Если ты ей скажешь… Блин, я не знаю что, но она точно что-то сделает! И ей пофиг, что ты не знаешь, от кого залетела и что это было в развеселом, удалом Вегасе! Ты хотя бы поверти-покрути и скажи, что не от русского. Тааак… Только не говори, что уже сказала.

– Инна, я не буду врать. Никому, – у Тани тоже были принципы.

Да-да, те самые, которые взрастили и вложили в их молодые головушки бабушка и крестная.

– Охренеть. То есть ты уже всё сказала? Ну и дура!

– Инна!

– А что сразу Инна? Вот увидишь, крестная что-нибудь отчудит! Увидишь-увидишь! И не зыркай в мою сторону! Ты тетю, что ли, не знаешь! Ой, слушай, вот в такие моменты я реально рада, что мне она тетя, а тебе крестная.

– Разницы не вижу.

– Есть! – Инна для пущей уверенности даже пальцем в воздухе потрясла. – Вспомни Золушку. Там тоже была крестная-фея. Наша, наверное, с неё берет пример…

Разговор всплыл в голове сам собой.

Таня прищурилась:

– А при чем тут Ксения Вадимовна? Вы же не удерживаете её силой?

– Татьяна Игоревна, что вы, – Анатолий улыбнулся почти весело, – какое удерживать силой… Вы, видимо, боевиков пересмотрели. Ксения Вадимовна гостит у Павла Сергеевича.

– Та-ак, – произнесла Таня. Происходящее ей не нравилось всё сильнее. – И почему Павел Сергеевич не приехал лично? Занят? Очень сильно, видимо?

Она сознательно отзеркалила речь Анатолия. Понимала, что заигрывается, но адреналин, растекшийся в крови, требовал выхода.

– Татьяна Игоревна, поедемте уже, – Анатолий кивком указал на автомобиль.

Таня открыла рюкзак, достала телефон, демонстративно сфотографировала номер и марку автомобиля и отправила Инне. Сестра перезвонила почти сразу же.

– Это что?

– Это подстраховка.

– Не понимаю ничего, Тань.

– Если я через пару часов не появлюсь, отправляй фото в полицию. Пусть меня разыскивают. А заодно и крестную.

– Ах, крестная, – Таня готова была биться о заклад, что сестра заулыбалась во все тридцать два зуба.

– Да, крестная.

– Привет от меня передавай.

– Спасибо за поддержку.

– Слушай… постой-постой, не вырубайся. Я правильно понимаю, и наша тетушка-крестная докопалась до правды? До того, что с тобой приключилось на разухабистом девичнике в Вегасе?

– Инна, информацию я тебе скинула. Будь, пожалуйста, на связи.

Татьяне сейчас было не до шуточек. Посмеются потом. Если будет повод.

– Ехать далеко?

– Далеко.

– Мне завтра на работу, – предупредила Татьяна, отчего-то уверенная, что к ночи она домой не вернется.

– Вопрос решится, не переживайте.

Татьяна снова посмотрела на бабушек, с интересом наблюдающих за ними. Потом перевела взгляд на Анатолия и лишь потом коротко кивнула.

Если Ксения у них… Нет, Татьяна не думала, что этот бугай в пальто, стоимостью как её годовая зарплата, каким-то образом навредит крестной или ей. Не для того его прислали. Да и времена другие. Наверное…

Озноб всё же коснулся кожи Татьяны, и девушка поежилась.

– Вы начинаете мерзнуть. А в вашем положении… не рекомендуется, Татьяна Игоревна.

Таня вскинула кверху руку с выставленным указательным пальцем.

– Ни слова… Пожалуйста. Хотя бы десять минут. Хорошо?

Мужчина – скорее всего, начальник охраны – согласно кивнул.

– Как скажите. Прошу. И кстати, кидать сообщение сестре необязательно было. Бабки сдадут нас куда быстрее, если вы не появитесь на их глазах в ближайшие дни.

Татьяна сделала вид, что не оценила юмор безопасника.

Господи… Она же не делает ещё одну роковую ошибку, направляясь с ним в неизвестном направлении? Правда?

И она подстраховалась. Вроде как…

Эти люди бы всё равно вышли на неё. И надавили бы. И приехали бы снова. Наверное…

Татьяна осторожно ступила в сторону большого внедорожника.

Красивый такой. Стильный. Наверняка безумно дорогой.

С кем её свела судьба в чертовом Вегасе?

Павел Сергеевич Дольник.

По крайней мере, теперь она знает, как зовут отца её малыша.

* * *

В салоне Таня распахнула пальто.

– Душно? Убавить кондиционер?

– Нет. Спасибо… Можно воды?

– Можно. Если станет нехорошо, сообщите.

Они ещё и культурные…

Вроде бы и не похитители. А чувства непонятные.

– Куда мы едем?

Анатолий, сидевший на переднем сиденье, назвал областной город.

Надо же, как интересно выходило. Она и ещё один мужчина пересекли полстраны, потом океан, чтобы в конечном итоге столкнуться лбами в самом веселом городе мира.

По мнению некоторых обывателей в Лас-Вегасе давно пора запретить проводить мальчишники и девичники. Как показывает опыт, до добра подобные мероприятия не доводят.

Таня сколько угодно могла иронизировать. Последние недели она только самоиронией и спасалась. Не впадать же в депрессию и не рвать на себе волосы. Случилось то, что случилось.

Но крестная… Вот кому она поражалась. Честное слово. Как та умудрилась узнать неузнаваемое? Татьяна не описывала лица мужчины, с которым провела ночь. Да что она, собственно, запомнила? Чуб и упругие ягодицы? Широкие плечи? Как Ксения узнала всё остальное?

Крестная была старше Тани всего на семь лет. Она ни разу не выходила замуж, хотя привлекательностью природа её не обделила. Сначала Ксения занималась Таней и Инной. Взяла на себя обязательства сестры, полностью сосредоточившись на девочках. Те выросли и напрямую начали говорить ей, что хватит. Пора заняться своей жизнью. Ксения с самым серьезным видом отвечала, что она своей жизнью и занимается.

Всё бы ничего… Ни Таня, ни Инна не делали бы акцента на крестной, если бы та не обладала одним пунктиком.

Их Ксюша была яростной поборницей правды. Она всегда выступала за справедливость, какой бы та ни была.

Выслушав признания Тани, она некоторое время молчала.

– Будешь рожать.

Это был не вопрос.

– Конечно.

– А он?..

– Кто он?

– Отец ребенка.

– Крестная, я не знаю, кто он. Я же тебе всё рассказала.

– Он должен знать, что ты беременная.

– Крестная, я тебя умоляю… Мы развелись меньше чем через сутки после свадьбы. У меня даже паспорт чистый! Не было ничего. И никого, – совсем тихо добавила Татьяна, находясь на грани того, чтобы расплакаться.

– Ещё скажи: ветром надуло.

– Так бабушка сказала.

– Она может…

Татьяна заподозрила неладное, когда крестная притихла. Ни расспросов, ни каких-то других активных действий. Она каждый день интересовалась самочувствием Тани: встала ли та на учет, сообщила ли заведующей, начала ли принимать витамины; и ничего не спрашивала про мужчину. Для Ксении такое поведение было странноватым.

Инна продолжала прикалываться. Таня закружилась с больницей, с работой и немного забылась.

Зря.

Их Ксюша всё-таки добилась своего.

Но как?..

Таня напрягла память, пытаясь вспомнить, говорила ли крестная о знакомых в Америке. Вроде бы имелись. Но опять же, как понимала Таня, её экс-супруг хорошо подчистил следы.

Или тут как раз сработал обратный эффект? Видимо, экс настолько был уверен, что история со случайной невестой разрешилась быстро и беспроблемно, что где-то не усмотрел важного?

Откинув голову на подголовник, Таня посмотрела в окно. Стемнело, они выехали за город.

Хотела ли она познакомиться вторично с мужчиной, от которого забеременела?

Сложный вопрос.

И да, и нет.

Таня соврала бы, сказав, что ей хочется быть матерью-одиночкой. Наглая ложь. Всем хочется счастья, хочется, чтобы рядом был тот, кто разделит всю радость ожидания и появления на свет маленького чуда.

А что у неё получалось? Таня негромко вздохнула.

Ни она сама, ни её ребенок не нужны Павлу Дольнику. Это логично.

Поэтому девушка и готовилась к худшему.

К противостоянию.

Глава 3

Привезли Таню к огромному отелю в фешенебельном районе. Девушка вскинула брови кверху и не без цинизма спросила:

– У меня оплачен «all inclusive»?

– Это как с Павлом Сергеевичем договоритесь, – в тон ей ответил Анатолий.

На самом деле Татьяну под конец путешествия начала бить мелкая дрожь, которая ей категорически не нравилась. Девушка успела себя накрутить до высшей точки.

И где Ксения? Таня не додумалась ей позвонить чуть раньше – настолько была ошарашена происходящим. Сейчас сделала вызов: абонент вне зоны действия сети.

Крестная не должна была активничать за её спиной – это сто процентов. До добра подобная инициатива не доведет, и бабушка, и они с Инной ей тысячу раз говорили. Куда она лезет со своей правдой и жаждой справедливости?

Ладно… С крестной потом Таня поговорит.

Сейчас главное то, как пройдет встреча с Дольником.

Таня вышла и осмотрелась. Машину припарковали не на общей парковке, но и того, что видела девушка, хватило с лихвой. Автомобили – сплошь премиум-класса. И само собой напрашивался вопрос: с кем её угораздило связаться?

Вопрос «как» по-прежнему оставался открытым.

Татьяна плотнее запахнула ворот пальто и последовала за Анатолием. Они прошли к панорамным тонированным раздвижным дверям. Анатолий провел ключом-картой, и двери практически бесшумно разъехались. Таня прошла в небольшой холл. Дальше они подошли к такому же затонированному стеклянному лифту, доступ к которому также был по ключу. Таня не вертела головой, не пыталась рассмотреть, куда они приехали. И так понятно. Отель не для простых смертных, и, естественно, владелец подобного заведения обеспечил себе отдельный доступ.

– Татьяна Игоревна, успокойтесь. Нервничать нет причин, – лениво заметил безопасник, когда лифт тронулся и стремительно начал подниматься к верхним этажам.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

А вот она так не думала.

Возможно, ей стоило немного пободаться и настоять, чтобы встреча проходила на её территории?

Но смысл?..

Лифт остановился, и так же плавно открылась дверь. Таня сняла шапку и поправила выбившиеся из косы волосы. Зря не подстриглась некоторое время назад. Говорят, беременным нельзя стричь волосы – примета плохая. Она не относила себя к суеверным людям, но что-то нет-нет да поднималось в душе. Лучше не будет трогать волосы, растут они и растут.

– Сюда, пожалуйста.

Отборный мат они услышали ещё за пару метров от кабинета Дольника. Как поняла Таня, на данном этаже располагался офис владельца отеля и, возможно, пара номеров. Последнее вызывало сомнения. Таня заметила лишь одну дверь, подходящую под номер.

Ругались смачно и очень ярко. Таня даже тихо присвистнула, благо один из учеников её научил. Вернее, взял на понт. Он отказывался с ней заниматься, и, чтобы как-то заинтересовать ребенка, пришлось пойти на компромисс. Зато у неё появился один бесполезный, как она считала, навык.

– Не свистите – денег не будет, – негромко заметил Анатолий, шедший рядом.

– У кого – можно уточнить?

Ругань прекратилась как раз перед их подходом к кабинету. Уже хорошо. Анатолий постучал по дверному косяку.

– Паш, можно?

– Нам что сказали? Какую сумму за УДО объявили? Ни евро больше не дадим! Да пошли они…

Таня покачала головой и почти шепотом добавила:

– Вы уверены, что меня ждут?

– Уже сомневаюсь.

Анатолий постучал сильнее. Таня стояла за его спиной.

– Да?! – рявкнули из кабинета.

– Нам попозже зайти или как?

– Позже! Черт, Толя, стой! Ты Урсулову привез?

Татьяна опустила голову. Эмоции от встречи с отцом её будущего ребенка зашкаливали. Так и хотелось развернуться и уйти. Если человек пригласил её на встречу, то, наверное, должен ждать. Или как?..

Она вышла из-за спины Анатолия и сдержанно сказала:

– Добрый вечер, Павел.

Лучше бы оставалась за спиной Анатолия. Честное слово. То, что она увидела, не прибавляло плюсов к первому впечатлению о человеке.

Мужчина был полуобнажен. Скорее всего, он недавно вышел из душа, потому что на запомнившемся светлом чубе не просто поблескивали капли, с них стекала вода.

То же самое и с остальным.

Брюки намокли. Рубашки и вовсе не было.

Он что, выскочил из душа, не обтираясь, и кинулся разговаривать по телефону в таком виде? Можно предположить, что у него были намерения привести себя в порядок перед встречей с ней, или Таня слишком о себе высокого мнения?

А ещё, стыдно признаться, она зависла на его плечах. И на грудной клетке. Да и на прокаченном прессе тоже.

Хорош черт. Даже слишком.

Красивых мужчин Таня не то что не любила. Предпочитала обходить стороной, потому что, как показывала практика и жизненный опыт других женщин, красивые мужчины редко когда оказывались верными партнерами. Верность Татьяна ценила и уважала. Считала, что человек, раз предавший, обязательно предаст вторично. Поэтому от красивых мужчин предпочитала держаться подальше.

Как оказалось, не зря.

Вот один раз позволила себе смалодушничать, обратила внимание на красавчика в толпе – наверное, так же было, правильно? – и в результате была сумасшедшая ночь без предохранения, что вообще не укладывалось в голове. Ладно, она! У неё в сумочке никогда презервативов не водилось, и в ОК не было необходимости, потому что у Тани отсутствовал постоянный половой партнер. Но мужчина, тем более в Вегасе, тем более русский, обязан был иметь с собой «патроны»!

Мужчина пару секунд смотрел на Татьяну, потом снова выругался уже тише и бросил Анатолию:

– Толя, спасибо. Свободен. Татьяна, добрый вечер. Проходите.

Гостеприимный…

Таня не хотела настраиваться на негатив, само собой происходило.

Дольник повернулся к ней спиной, схватил со стула рубашку и быстрыми уверенными движениями надел её. Тело у него тоже не успело обсохнуть, и рубашка облепила мускулатуру, как вторая кожа.

Таня прошла в кабинет, попутно отметив современный интерьер с правильно организованным пространством. Красивая мебель в стиле минимализма, светло-серые стены с деревянными панелями и черно-белыми постерами. Девушка сознательно отвлекала себя от хозяина кабинета.

Телефон, который он бросил, когда безопасник повторно постучал, снова дал о себе знать.

– Я перезвоню, – более спокойным тоном ответил Дольник. – Через полчаса, не позже.

А вот и время, которое он отвел на беседу с ней. И ради получаса стоило её везти за сотни километров?

– Татьяна, вам комфортнее будет, если вы скинете пальто. В кабинете жарко.

О да, в том, что жарко, она успела убедиться.

Таня сдержанно улыбнулась и снова посмотрела на Дольника. Тот как раз успел заправить рубашку в брюки. Париться в пальто она не собиралась. Даже те же полчаса. Поэтому без лишнего жеманства расстегнула пояс. За ним последовали две пуговицы. Хозяин кабинета, наконец, полностью одевшись, свел брови на переносице и внимательно наблюдал за её манипуляциями.

Ощущение дискомфорта усилилось. Ситуация и так абсурднее некуда, а учитывая то, в какой момент Таню привели к кабинету, тем более. Она сожалела, что слышала обрывок разговора. Дольник вел переговоры об УДО. Условно-досрочное освобождение. И за это УДО он и ещё кто-то собирались платить.

Она куда попала…

Нет. Не так.

Она к кому попала…

Таня росла не цветочком нежным и давно поняла, что там, где большие деньги, никогда не бывает чисто с законом. Но искренне верила, что Судьба убережет её от встречи с подобными людьми.

Девушка скинула пальто и повесила его на спинку высокого кожаного кресла, стоящего напротив стола, за которым по-прежнему возвышался Павел Дольник.

Смотрел он на Таню неприветливо.

Ещё интереснее…

Даже немного зло, отчего хотелось развернуться и сразу же уйти, не начав разговора.

– Присаживайтесь, Таня.

– Спасибо.

Чувствовала она себя дурацки. И почему-то обида зашевелилась в груди. За те недели, что прошли с момента, когда Таня узнала о своей беременности, она свыклась с мыслью, что ребенок только её. Она будет растить его одна – родственники по женской линии не то чтобы не в счет, но, по крайней мере, последнее слово всегда будет оставаться за ней. Именно Татьяна будет за него в ответе, и никто не посмеет оспорить её решения.

А тут он.

Павел Дольник.

Красивый и богатый мужчина, явно привыкший командовать. И привыкший, что его команды безоговорочно выполняли.

Проблемы увеличивались в геометрической прогрессии. Мыслить позитивно не получалось. Обстановка не располагала.

Приняв приглашение хозяина кабинета, Таня опустилась в кресло. Рюкзак поставила рядом на пол, не забывая, что в нем находится газовый баллончик.

Дольник продолжал молчать, рассматривая её.

От его взгляда легче не становилось. Таня не любила, когда мужчины демонстративно оказывали ей внимание.

– Я мог предположить, что повелся на волосы, – внезапно сказал ни с того ни с сего Дольник, обходя своё кресло и вставая за ним. Положив руки на спинку, он продолжил смотреть на Таню. – Но длинные волосы сейчас – не редкость.

– Тем более в Вегасе, – закончила за него Таня и грустно добавила: – То есть вы тоже ничего не помните?

– Нет. Провал. Найду гада, который подсыпал нам наркоту, прикопаю.

Ещё и прикапывать кого-то собрался.

Возможно, последняя мысль отразилась у неё на лице, потому что Дольник невесело усмехнулся:

– Не в прямом смысле. Не стоит воспринимать всё услышанное буквально.

– Где моя крестная? – пока что её этот вопрос волновал больше всего.

– Насколько я знаю, выехала домой.

– Её телефон вне зоны действия сети.

– По трассе не везде ловит. Не думаешь же ты, Татьяна, что я удерживаю твою родственницу силой? Она, конечно, девушка интересная и в чем-то эксцентричная, но никого я в заложниках не держу.

Таня недоверчиво склонила голову набок, потом взяла рюкзак, достала телефон и увидела пришедшее сообщение, извещающее что абонент «крестная» появился в сети.

Прекрасно… Просто замечательно, а позвонить, значит, не судьба?

Знает, что накосячила, и знает, что Таня будет ругаться. Поэтому решила выждать.

Таня так же поступила бы.

Убедившись, что с крестной всё в порядке, девушка вернула и телефон, и рюкзак на прежние места.

– Крестной не стоило находить вас и приезжать сюда.

– Почему?

– Ни вы, ни я не желали продолжения той ночи.

Она не знала, что ещё сказать.

Усталость неспешно накатывала. Давал о себе знать трудодень и разговор с заведующей. Встреча с безопасником и дорога тоже сказывались.

– Ты адекватная девушка, – голос у мужчины не выражал ни одной эмоции и резко контрастировал с теми матюгами, которые ей довелось услышать. – То, что случается в Вегасе, в Вегасе и остается. Наша же история вышла с продолжением. Я не буду ходить вокруг и около. Также пока не буду делать поспешных выводов и заявлений. Есть информация, что ты беременна от меня. Значит, её надо проверить. Твой срок позволяет сделать генетическую экспертизу. Надеюсь, Таня, ты не будешь против? Если экспертиза покажет, что ребенок от меня, будем разговаривать дальше. Сразу скажу: я противник абортов. И меня радует, что ты приняла решение сохранить ребенка.

Глава 4

Радуется он!

И она радовалась до поры до времени.

– То есть аборт мы отметаем сразу? – Таня всё же решила уточнить.

– Не понял вопроса.

– Вы не будете настаивать на том, чтобы я его сделала?

– Нет, конечно! С чего ты решила, что я предложу тебе подобное?

Кажется, он даже разозлился.

– Не знаю…

– Если бы я решил не брать ответственность, я бы послал твою Ксению куда подальше и забыл бы её наезд, как нелепый сон. Такой ответ тебя устроит?

Таня шумно вздохнула.

– Можно мне воды?

– Может быть, ещё что-то? В отеле отличные повара.

– Не хочу, спасибо.

Кусок в горло не лез от перспективы общения с этим мужчиной.

Как, вот скажите ей всё-таки, как её угораздило с ним пересечься?

Судя по тому, каким взглядом её продолжал буравить Дольник, он задавался тем же вопросом.

Мужчина снова обошел кресло, прошел к небольшому комоду на высоких металлических ножках. Из красивого графина с черной ручкой налил воду и вернулся к Тане, молча протянув бокал.

Таня осторожно, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись, взяла бокал и сделала несколько глотков, смачивая горло. Во рту пересохло, доставляя лишний дискомфорт. Она и без него сплошной комок нервов.

Дольник не спешил отходить от её кресла.

И это было плохим знаком.

– Хотя нет, – задумчиво протянул мужчина, – дело не в волосах. В самой тебе.

– Вы сейчас о чем? – почему-то последнее заявление ещё больше насторожило Таню. Даже немного испугало. Мужчина стоял рядом и возвышался над ней, как башня. Интересно, сколько в нем килограммов? Девяносто точно. А то и всё сто. Сильный, зараза.

– О тебе.

– Не понимаю.

– А я вот, кажется, начинаю понимать, почему мы с тобой вместе проснулись в одной кровати.

– Угу, – недовольно буркнула Таня, немного наклоняясь назад, интуитивно увеличивая пространство между ними. – И поэтому у меня болела кожа головы так, что я несколько дней втирала в неё масла?

– Значит, я брал тебя сзади, наматывая волосы на кулак.

– Знаете что… Хватит! – Таня оттолкнулась ногами от пола, и кресло отъехало назад, чудом не задев рюкзак. После чего встала. Сидеть, когда над тобой нависает стокилограммовая туша, – как-то не айс. – Достаточно. Мне подробности ваших интимных предпочтений ни к чему!

Мужчина поменял положение – присел на край стола и скрестил руки на мощной груди, недобро прищурившись. Атмосфера в кабинете изменилась. Обострилась. Таня не была сторонницей конфликта. Она не знала, зачем приехала к Дольнику. Поддалась слабости? Хотела посмотреть на человека, от которого забеременела?

Посмотрела?

О да.

Пора и честь знать.

Взгляд Павла гипнотизировал. Тяжелый, он едва не придавливал Таню к полу.

– Не кипятись, Татьяна. И давай уже на «ты». Глупо выкать.

– Я так не считаю.

– Таня… – теперь он придавливал её и словами. – Прекрати.

Она открыла рот, собираясь высказать всё, что думает про ситуацию в целом, но быстро передумала. А смысл?

– Ты говорил про генетическую экспертизу, – она решила не спорить по поводу обращений. «Ты» так «ты». – Когда её можно сделать?

– Сегодня. Тянуть не вижу смысла.

– Час поздний. Клиники не работают. Я смогу приехать сюда в начале следующей недели и…

– Нас уже ждут в клинике, – без намека на улыбку в приказном тоне сообщил Дольник, отталкиваясь от стола и направляясь к ней.

Лучше бы стоял на месте. Татьяна мысленно охнула и быстро юркнула за кресло.

Мужчина, заметив её манипуляции, остановился и вздернул кверху бровь.

– Это что сейчас было, Татьяна?

– Ничего.

Дольник ещё сильнее заломил бровь.

– Таааак, – протянул мужчина.

– Я хочу кое-что прояснить, – быстро затараторила Таня, на всякий случай выставляя руку вперед и обозначая тем самым своё личное пространство. – Я сюда приехала по трем причинам. Первая. Из-за крестной. Если она приложила столько стараний, чтобы разыскать тебя, я не могла её не уважить. Второе. Не скрою, мне любопытно было на тебя посмотреть. И, в-третьих, Анатолию довольно сложно отказать.

– Невозможно, я бы сказал.

– Да. Невозможно. Но я не горю желанием общаться более тесно. Вернее, я неправильно выразилась. Мне не нравится наше общение. Вы… То есть ты меня подавляешь. А это плохо.

Её слова ему не понравились. Так и ей много что не нравилось ни в сегодняшнем вечере, ни в Дольнике самом! Она даже по имени мысленно его называла через раз. И то Павлом. А Пашей… Язык не поворачивался!

Хотя он такой же мужчина, как и все, напомнила она себе.

Две руки, две ноги. Голова. Одна. С чубом.

В душе девушки родился протест.

Ничего он не обычный. Обратила же она на него внимание в Вегасе! И тотчас внутренний голос ехидно добавил: когда была пьяной и не помнила себя.

Дольник некоторое время помолчал, буравя её недовольным взглядом. К таким Татьяне не привыкать – спасибо работе. Детишки порой и не так смотрят.

– Я тебя услышал, Таня. Собирайся. Едем.

И хотя он сказал, чтобы она собиралась, сам взял её пальто. Таня не стала обострять ситуацию и приняла его помощь.

Павел вышел в смежную комнату и вернулся тоже одетым. И тоже в пальто, правда, насыщенно-коричневом. Волосы по-прежнему были влажными. Простудится и не заметит. Замечание едва не слетело с языка, Таня вовремя одернула себя: не её дело, какие решения принимает Дольник в отношении себя. Взрослый мужчина, он точно знает, что делает.

В лифте Таня встала подальше от него.

Всё же Павел высокий. Крепкий. Особенно в пальто, которое подчеркивало ширину его плеч. Мужчина смотрел на неё изучающе, иногда прищуриваясь.

В конечном итоге Таня не выдержала:

– Не смотрите на меня.

– Не могу, – с легкой иронией отозвался мужчина. – В лифте больше никого нет. Не пол же мне изучать.

– То есть меня изучать интереснее?

– Однозначно.

– Не смешно, Павел.

– А заметно, что я веселюсь?

Дискутировать с ним бесполезно. Не уровень Татьяны. Она изначально в проигрыше. Поэтому девушка приняла решение максимально абстрагироваться и представить, что Павел Дольник – случайный попутчик.

Хорошо, что лифт был скоростной. Минус – её слегка затошнило.

Анатолий находился в фойе. Увидев начальство, он поднялся с диванчика, на котором сидел.

– Толя, я возьму водителя.

У Тани происходящее вызывало отторжение – в её мире мужчины ездят сами, без водителей.

На улице давно стемнело. Захотелось спать. Таня, отвернувшись от мужчин, зевнула, прикрыв рот ладошкой. Сейчас бы она нежилась в кровати с читалкой, зарывшись после теплой ванны под любимый плед.

Ей не нравилось происходящее. Она только-только успокоилась, начала позитивно воспринимать собственное положение. Их с Инной приучали к самостоятельности. Таня давно стремилась жить отдельно, ни от кого не завися. Получала образование и выбирала работу с учетом того, что сможет себя обеспечить. Сейчас, наблюдая за Дольником, её всё чаще посещала мысль, что если генетическая экспертиза подтвердит, что он отец будущего малыша – а она подтвердит! – то с самостоятельностью Тане придется повременить, потому что Дольник производил впечатление человека, любящего все контролировать.

Это плохо.

Всё плохо.

Они случайно пересеклись где-то за океаном, заделали ребетёнка, предварительно успев пожениться.

Кстати, а Дольник, получается, джентльмен. Сначала Таню повел к алтарю, а уже потом уложил в постель.

Юмор, который часто спасал в жизни, сейчас не сработал.

Она плотнее запахнула пальто. Телефон в рюкзаке завибрировал, Таня достала его и увидела, что звонит крестная. Возникло желание не отвечать. К счастью для крестной, Таня не была злопамятной. Звонок сбросила, быстро настрочив сообщение: «Я у Дольника. Вернусь – поговорим». Отправила и следом сразу же пустила ещё одно – с недовольными, грозными смайликами.

Погода ухудшилась. К ветру прибавился мокрый снег.

Таня порадовалась, что машина стояла рядом с входом. Не надо далеко идти. Девушка любила осень и любила начало зимы, но предпочитала в непогоду находиться в теплом помещении.

Дольник учтиво открыл заднюю дверь автомобиля. На этот раз, кстати, был седан бизнес-класса. Таня быстро шмыгнула внутрь, с удовольствием отметив, что машину успели прогреть. Павел закрыл дверь, обошел машину и сел также на заднее сиденье. Таня мысленно вздохнула: мог бы занять место рядом с водителем. И ей комфортнее было бы. Несмотря на то, что в машине было очень просторно, присутствие Дольника Таня чувствовала.

– Можно ехать, Павел Сергеевич? – обратился к нему водитель, такой же широкоплечий, крепкий мужчина, как и Анатолий.

– Да, Дим.

Почти сразу же Дольнику позвонили. Он принял звонок, коротко бросив:

– Я перезвоню. – Потом повернул голову в сторону Тани и сообщил: – Анализ будет готов завтра. В случае положительного результата я могу снова прислать за тобой Анатолия.

– Зачем? – искренне не поняла Таня. – О результате ты можешь мне сообщить по СМС. Или пусть анализы пришлют на емайл. Зачем гонять человека туда-сюда?

Ей показалось, или товарищ Дольник протяжно выдохнул, точно уговаривая себя не кипятиться и не применять свой богатый лексикон к ней.

– Затем, что нам многое предстоит обсудить, – терпеливо и тщательно проговаривая слова, сказал он, буравя её взглядом.

Хорошо, что свет в салоне был приглушен, и она не могла видеть, как гневно вспыхнули его глаза. А он – как негодующе её щеки.

– Павел, давай на чистоту, – усталость накатила сильнее, Таня не собиралась играть в кокетство. – Я могу и без генетических тестов сказать, что ребенок твой. До поездки в Вегас и после у меня не было сексуальных партнеров. Но! У тебя могут быть сомнения. Это понятно… Познакомились мы при интересных обстоятельствах. Ты не знаешь меня, мои принципы и прочее. Это всё логично. Про то, что было в Вегасе и как мы с тобой пересеклись – тема и вовсе отдельная. Хотя, наверное, генетическая экспертиза нужна и мне. Может, крестная ошиблась, и я затусила с другим мужчиной?

– Со мной, – хмуро бросил Дольник. – Мои же люди тебя нашли позже.

– А да, точно. Развод. Голова к концу дня плохо соображает, не могу соединить дважды два.

– Нормально всё. Поэтому, чтобы тебе не мотаться, может, лучше переночуешь в отеле?

– Мне завтра на работу.

– Отгул – не вариант?

– Нет. Степановна, наша заведующая, и так бушует, что садик в скором времени останется без логопеда. Не хочется подводить человека по пустякам.

– Таня, мы должны будем встретиться и обсудить наши будущие действия.

Таня кивнула:

– Встретимся и обсудим.

Но не завтра… И не послезавтра. У неё сто процентов найдутся дела.

Возможно, утром, после того, как она поспит, изменится ее восприятие Павла Дольника. Возможно, она посмотрит на него другими глазами и решит, что не так страшен черт, как его малюют. А возможно, и нет.

Глава 5

– Крестная сказала, что он офигенный.

Таня закатила глаза.

– Уточни, кто именно.

– Тот мужик, которого ты выцепила в Вегасе среди тысячи других мужских особей.

– Я, как посмотрю, у тебя, сестренка, очень веселое настроение?

– Угу. А чего грустить-то?

И правда!

Таня провела рукой по лбу. Пятница, пора домой. Она же сидит и делает вид, что очень занята.

Результаты генетической экспертизы не принесли сюрпризов. Павел на следующий день позвонил ей и по-деловому предложил встретиться в пятницу в девять часов в «Делюре». Данный ресторан находился в её городе, то есть никто никуда её ни к кому доставлять не будет. Сегодня пожалуют к ней.

О чем она будет говорить с Дольником, Таня не представляла. О чем обычно люди говорят, когда узнают, что будут родителями? О семье, о том, как будут воспитывать ребенка.

А они?..

Голова шла кругом.

Закрыв ноутбук, Таня ещё некоторое время посидела в кабинете. Сиди не сиди, дело не сделается, и встреча не отменится. По-хорошему, надо сначала попасть домой и переодеться, привести себя в порядок. И погода вроде бы неплохая, вполне можно неспешно прогуляться. Подумав, Таня пришла к выводу, что она капризничает. Гормоны начинали давать о себе знать. Эх…

Одевшись, выключила свет в кабине, попрощалась с охранником, вышла на крыльцо и не смогла сдержать улыбку.

За невысоким забором, которым была ограждена территория сада, стояла машина крестной.

Всё-таки явилась.

Таня устроила крестной небольшой бойкот. Обида и негодование на родственницу нахлынули на Таню после сдачи анализов. Она должна была предупредить Таню, что нашла Дольника! А не вот так – сначала явиться к нему, подставив её!

Ксения стояла рядом с машиной и нервно теребила кожаные перчатки. Таня старалась сохранить «лицо» и сделать вид, что она продолжает сердиться.

– У меня освободился вечер, и я подумала, что мы давно с тобой не виделись, – начала крестная, как только Таня вышла за пределы садика.

Их Ксения была миниатюрной темноволосой красоткой с экзотической внешностью. Они даже одно время шутили, что у неё в генах затесалась кровь коренных жителей страны. На самом деле высокие скулы и немного раскосые глаза придавали Ксении изюминку, и, насколько знала Таня, к ним были неравнодушны мужчины. Загвоздка в том, что Ксения была равнодушна к мужчинам.

Татьяна остановилась неподалеку и демонстративно скрестила руки на груди.

– Целую неделю, – недружелюбно отозвалась она, стараясь не разулыбаться и не испортить весь эффект.

– Прекрасный повод посидеть в кафе и съесть по клубничной мороженке.

– Извини, фея-крестная, не могу! У меня важная встреча.

Таня хотела обойти темно-синий автомобиль крестной, но не тут-то было. Она опередила её, преградив дорогу.

– Я думала, ты к этому времени остыла.

– Как же! – фыркнула Таня. – Сейчас! Я ещё долго буду злиться.

– Извиняться не буду.

– Во-от! Вот, крестная! Ты даже не испытываешь угрызений совести от того, что натворила!

– Я ничего криминального не натворила!

– Ты действовала за моей спиной!

– Вот! – она специально отзеркалила её фразу, подняв кверху указательный палец. – Смотри, что получается. То есть ты негодуешь за то, что я якобы действовала без твоего ведома, не поставив тебя в известность, относительно своих планов. А если посмотреть с другой стороны! Ты собираешься рожать, не уведомив отца ребенка!

– Интересно, и как бы я его уведомила, – Таня на последнем слове сделала акцент.

– Правильно! На это у тебя есть я!

– Не разделяю твоего энтузиазма, крестная.

– Танюш… Ну хватит. Не сердись. Поехали, правда, в кафешку. Посидим, поболтаем.

– Никуда я с тобой, многоуважаемая фея, не поеду, – уже не сдерживая улыбки, фыркнула Таня.

– Почему? – Ксения выгнула бровь.

– Потому. Занят у меня уже вечер.

– Даже так…

– Да. Надеюсь, уточнять кем – не надо?

Ксения хмыкнула и надела перчатки.

– Пойдем, подвезу до дома. Или тебя куда подбросить?

– До дома. Переодеться хочу.

Они сели в машину, и Таня с удовольствием окунулась в тепло. В последнее время она стала чувствительна к холоду, и не в пользу последнего. Ксения плавно тронулась с места, и лишь тогда Таня сказала:

– Рассказывай.

– Было непросто, – Ксения даже театрально вздохнула. – Но я очень старалась. Мой бывший одноклассник, с которым мы стабильно раз в год списываемся в ватсапе или инсте недавно перебрался из ЛА…

– Что такое ЛА, уточни, пожалуйста? – перебила её Таня, с запозданием понимая, что в отличие от родственницы она не позаботилась о том, чтобы взять сегодня перчатки. Так что приезд крестной был очень кстати.

– Лос-Анджелес.

– Точно. Ты продолжай-продолжай, я внимательно слушаю.

– И в кого ты такая язвочка выросла, а? – Ксения довольно улыбнулась. – Продолжаю. Дима – частный детектив. И я обратилась к нему с просьбой.

– Так вот откуда ноги растут. А я голову ломала, как ты вычислила.

– Нет, на самом деле, по словам Димыча, найти, с кем ты провела ночь, было не так уж и просто. Но тут, я подозреваю, что он преувеличивает. Вернее, не подозреваю, а точно знаю – он проболтался. Насколько я поняла, Дольник и три его друга – но почему-то на этот раз их было два – не первый раз зажинают в Вегасе. Возможно, традиция у них такая. А может, ещё что. Ты при случае спроси – интересно же.

– Крестная!

– Шучу я.

– Дошутишься. Беременным женщинам вредно волноваться.

Ксения бросила на неё обеспокоенный взгляд.

– Извини, я не подумала…

– Теперь я, если что, пошутила.

– Один – один. Итак, Дмитрию каким-то чудом удалось добыть базу из клуба, где вы резвились и где видно, с кем ты уходишь. Так как вы свободно общались, он сделал вывод, что мужчина русский. И прогнал его фото уже по какой-то другой, как выразился этот засранец, «личной» базе. А там твой муж. Кстати, он известный в России бизнесмен.

– Я уже в курсе, – хмыкнула Таня, удобнее устраиваясь на сиденье.

– А да… точно.

– Твой друг проделал хорошую работу. Как рассчитываться будешь, тетушка?

– Я сделаю вид, что не услышала твоего последнего вопроса… племянница, – наигранно грозно ответила Ксения.

У них в семье её называли тетушкой, если хотели подразнить.

– Я с наилучшими намерениями. Как и ты, впрочем. Сама подумай, мужчина старался, узнавал, суетился. Не за спасибо же.

– Интересно, когда ты успела стать такой циничной?

Они въехали во двор, Ксения, не глуша двигатель, повернулась к Тане.

– Я действовала из лучших побуждений. Не сердись на меня, пожалуйста. Я переживаю. И сильно.

– Я знаю.

– Моё предложение в силе. Давай посидим, поговорим. Мне не хватает общения с тобой.

– Крестная, сегодня точно не могу. Дольник приезжает обсудить дальнейший план нашего общения.

– О-о.

– Да. Я понятия не имею, как это будет выглядеть.

Несмотря на то, что Ксения её подвезла и сэкономила время, Таня умудрилась опоздать. Всегда пунктуальная, этим вечером она не могла собраться, за что себя лениво ругала. В конце концов, Таня призналась, что не хочет встречаться с Дольником, оттягивает момент, как может, а ещё на интуитивном уровне желает, чтобы он в ней разочаровался и оставил в покое.

Последний пункт был немного не верным – Павел оставил её в покое ещё в Вегасе. Его интересовал будущий ребенок.

Для встречи с Дольником Таня выбрала длинное, свободное трикотажное платье, дополнив его несколькими крупными кулонами. На ноги выбрала замшевые высокие сапоги.

Такси тоже, как назло, приехало с опозданием. Водитель извинился, сообщив, что попал в пробку.

В итоге Таня опоздала на двадцать пять минут. В целом – не критично. Её встретил администратор и проводил к столику, за которым её ждал Дольник. Он снова с кем-то ругался по телефону. Или кого-то отчитывал.

Надо отдать должное, увидел её и быстро свернул разговор, поднимаясь навстречу. У Тани при виде мужчины интуитивно сжались мышцы живота. Плохая реакция… Неожиданная даже. Смущение, тревога, сомнения, интерес – она испытывала разом весь спектр эмоций. Павел выглядел великолепно, это Таня тоже признала. В сером свитере и темных штанах, с зачесанными назад волосами и гладко выбритым лицом он, несомненно, задевал женские сердца и заставлял их биться сильнее.

Интересно, у Дольника есть подруга? Если да, то ей вряд ли понравится, что её мужчина мотается в соседний город для встреч с другой женщиной.

Одно было неизменно в их прошлую и сегодняшнюю встречи – взгляд Павла, которым он впился в лицо Тани. Слишком пристальный.

– Извини, я опоздала, – Таня, чтобы скрыть смущение, решила соблюсти правила приличия.

– Ничего страшного, – отозвался он и пригласил её присесть. Дольник выбрал столик у окна с мягкими небольшими диванами, у которых имелись высокие перегородки, создающие интимность. Тане понравилось.

Она присела. К ним сразу же подошёл официант. Девушка заказала легкий салат и филе белой рыбы в кисло-сладком соусе с рисом. Из напитков остановилась на авторском домашнем лимонаде со вкусом апельсина и банана.

Павел тоже сделал заказ. Официант отошел, оставив их наедине друг с другом.

Дольник не спешил начинать разговор. Снова рассматривал её, откинувшись на спинку дивана. Таня покачала головой, выражая своё недовольство этими постоянными смотринами.

– Таня, с моей стороны нет никакого подвоха, – он правильно оценил её жест. Скорее, сам понимал, что его внимание выходит за рамки приличия. – Ты – красивая девочка. Очень яркая.

– Я уже говорила по поводу твоих взглядов. Мне они не по душе.

– Понял. Но к сведению не принял. Итак, перейдем к делу?

Он даже не сделал паузу между темами.

– Перейдем.

– Я практически восстановил цепочку событий в Вегасе, и пока не могу понять лишь одного – почему не предохранялся.

То, что они сразу перешли к интимным особенностям ночи в Вегасе, немного покоробило Таню, учитывая, что они видят друг друга в третий раз. Она не была ханжой, но с этим мужчиной у неё любой посыл к сексу воспринимался остро и как-то неправильно, двояко. Может быть, на подсознательном уровне Таня ругала себя, не понимая, как она могла переспать с мужчиной в день знакомства.

Угу. И выйти за него замуж тоже в первый же день.

– То есть такого опрометчивого поведения в отношении женщин за тобой не водится, и я одна оказалась счастливицей?

– Да, представляешь? – он поддержал её ироничный тон, и у Тани усилилось чувство, что она ступила на тонкий лед.

Даже не так. Тонкий лед всё же не ассоциировался с холодным блеском глаз Павла. Было что-то другое. Более опасное и притягивающее.

– И какие предположения, почему ты не предохранялся?

– Пока только одно.

Мужчина сделал паузу, подначивая в девушке любопытство.

– Какое? – она подыграла ему.

– Влюбился без памяти с первого взгляда и решил сразу тебя захомутать. Кольцо на палец, печать в паспорт, дитятко в животик. Обложил по всем фронтам.

– И не говори. Сколько же ты выпил в тот вечер, Павел, что повел незнакомку под венец?

Губы Дольника медленно растянулись в подобие улыбки.

– Достаточно, чтобы выполнить супружеский долг. Продолжим обмен колкостями?

– Думаю, лимит исчерпан.

– Зря ты каждое моё слово воспринимаешь враждебно, Татьяна. Такими темпами мы далеко не уедем. Про предохранение я всего лишь поделился мыслью. Потому что со мной такое впервые. Я всегда предохраняюсь. Моя позиция в отношении рождения детей принципиальна. Никаких абортов. И факт беременности должен быть обговорен и согласован.

– Тут я с тобой солидарна. Но почему-то и у тебя, и у меня вышло с точностью наоборот.

– Презервативы у меня всегда с собой. Почему я их не использовал в ту ночь? – Павел поднял кверху руку, останавливая Танину реплику. – Это был риторический вопрос.

Татьяна потянулась к воде, которую принесли до её прихода. Сделала глоток, смочила горло.

– Ты упоминал в прошлый раз про наркоту, – осторожно напомнила она, подходя к вопросам, которые её интересовали в первую очередь. Дольник не был похож на человека, регулярно употребляющего дурь. Ещё её утешала мысль, что раз знакомый Ксении осведомлялся насчет него, то была большая вероятность, что и про пагубную привычку Павла, если она имела место быть, он бы узнал.

– Я её не употребляю. Ни в прошлом, ни в настоящем. В ту ночь перепутали коктейли, и меня понесло.

Мужчина говорил четко, без колебаний. У Тани не было причин ему не верить.

– Я тоже не пью… Очень редко. У нас был девичник, и я намешала всего. И, получается, что меня тоже понесло.

Павел замолчал, сведя брови на переносице, отчего его лицо мгновенно приобрело суровые черты. Тане и без того было неуютно, стало ещё хуже.

Где её салат и рыба?

– Таня, нам надо как-то выходить из ситуации. Признаюсь честно. Все эти дни ломал голову и ничего не придумал. Получается, мы друг друга не знаем. У тебя своя устроенная жизнь. У меня – своя. Абсурднее ситуацию не представишь.

– Можно всё оставить как есть, – быстро предложила она и тотчас прикусила язычок, натолкнувшись на вспыхнувший опасным огнем взгляд Дольника.

– Нет. Это даже не обсуждается. Я рос безотцовщиной. Мой ребенок не будет.

Таня заерзала, пытаясь найти удобное положение. Как же с ним сложно! Большинство мужчин с готовностью приняли бы её предложение. Возможно, предложили бы денег на «витамины». Она, конечно, отказалась бы, и тогда они разошлись бы в разные стороны, договорившись созваниваться по необходимости. Потом были бы алименты, обговоренная сумма и встречи по воскресеньям. Предлагать Дольнику, смотря ему в лицо, стать воскресным папой – язык не повернулся.

Перед ней сидел делец, который пришел обговаривать выгодные для него условия.

Пока что не сделки…

Таня даже мысленно не позволяла себе думать про их разговор, как о части некой договоренности.

– Я сожалею. У меня, кстати, тоже не было отца.

Павел кивнул.

– Пока не будем забегать вперед, Таня. Как ты считаешь?

– Согласна.

– Но познакомиться нам надо. Узнать друг друга. Мне лично претит мысль, что красивая, молодая девушка от меня шарахается, стоит сократить расстояние.

– Я не шарахаюсь, – Таня очень сильно рассчитывала, что нечеткое освещение ресторана скроет ее вспыхнувшие от смущения и негодования щеки. – Я уже говорила. Ты давишь.

– Танечка, милая, лучше тебе не знать, как я давлю.

– Вот, о чем я и говорю!

– Да и я о том же. Нам надо заново познакомиться. Я предлагаю провести выходные у меня в загородном доме. На этих я улетаю. Освобожу следующие. И, чтобы ты не чувствовала себя загнанной в ловушку и не думала всякую ересь, я даю тебе слово, что ты будешь в безопасности. Плюс, я приглашу друга с его девушкой. Прежде чем отказать мне, подумай.

Глава 6

Татьяна перебрала весь интернет, выискивая информацию про Павла. У него имелась своя страница в инсте с постами, рассказывающими про мероприятия в отеле и демонстрирующими Павла с влиятельными людьми города и области. Ничего личного.

Значит, у него нет постоянной подруги?

Таня не хотела вклиниваться в отношения пары.

Она согласилась провести выходные с Павлом. Глупо открещиваться от общения с ним. Он прав – им не помешает немного получше узнать друг друга. Их ужин закончился быстрее, чем Таня думала. Павлу поступил звонок. Мужчина извинился, отошел. Вернулся задумчивым, малоразговорчивым. Поужинали. Таня отказалась от его предложения подвезти её до дома. Павел настаивать не стал, хотя ей и не понравилось, как мужчина нахмурился. И держался он очень близко. Таня сказала бы, что непозволительно.

Принимать или нет его предложение по поводу выходных, девушка думала три дня. Это время Павел её не беспокоил. Один раз прислал сообщение с вопросом о её самочувствии.

Зато родственники Татьяны активировались.

Все. Начиная от сестры и заканчивая бабушкой.

– Значит, шалапут твой объявился? – резюмировала последняя. – Вези его ко мне, знакомиться будем.

– Ба…

– Не бабкай. Ты меня слышала.

– Позже.

Какое «вези»! Что-то Таня с трудом представляла, как Дольник согласится поехать знакомиться с её родней. Ему и Ксении хватило.

Наверное.

А тут бабушка, которая уже не иначе, как шалапутом, его не называла. Таня хваталась за голову. Её тщательно обустроенный мирок летел в пропасть со скоростью света.

На работе заведующая пригласила к себе в кабинет в четверг и поинтересовалась:

– Танечка, у тебя всё в порядке?

– Конечно.

– Точно?

– Александра Степановна, на меня Аршавин нажаловался?

– Что ты! При чем тут Аршавин? С ним ты тоже время перепутала?

– Время я перепутала единожды. Уже извинилась. Инцидент исчерпан. Или нет?

– Исчерпан, – заведующая положила соединенные в «замок» руки на стол, блеснув крупными украшениями, к которым она была неравнодушна. Таня, кстати, тоже. У неё имелось несколько шкатулок, наполненных под крышечку разного рода бижутерией. – Я предлагаю следующее. Посмотрела я график, у тебя остался отгул за субботник в сентябре. Как ты смотришь на то, чтобы продлить выходные на один день и не выйти в понедельник?

– Положительно.

Кто же откажется от лишнего выходного? Тем более Таня не знала, чем закончится её поездка к Дольнику.

Об этом девушка пока никому не сообщала.

Она, конечно, подстрахуется и пошлет всю необходимую инфу крестной, но тогда, когда сочтет нужным.

Последнюю неделю Таня избегала общения. Ей хватало суеты на работе и походов в клинику. Инна порывалась прийти в гости, остаться ночевать, но Таня стойко держала оборону.

Книга. Чай. Тишина. И плед.

Вот то, что ей требовалось.

В среду Павел позвонил около девяти вечера. Таня вышла из душа и успела посушить волосы. Она ждала его звонка. Говорили недолго. Поздоровались, после чего мужчина уточнил по поводу выходных. Услышав, что Таня готова провести их вместе, поинтересовался, в котором часу ему за ней заехать в субботу.

– Не проще мне приехать на конкретный адрес?

– Я заеду, Таня.

Голос у Павла звучал устало, настаивать она не стала. Хочет мужчина кататься туда-сюда – пожалуйста. Ей удобнее и комфортнее будет.

Что представлял из себя загородный дом Павла, Таня плохо представляла. Решила обойтись необходимым минимальным набором вещей. Долго размышляла, брать ли с собой купальник, потом всё же решила кинуть его в дорожную сумку на колесиках. Купальник много места не займет. А вдруг пригодится. Лучше пусть останется неиспользованным.

Домашние, точно чувствуя, что Таню трогать эти дни не стоит, притихли. Вот и славно.

Дольник заехал за ней в субботу после обеда, строго в обговоренное время. Позвонил в домофон и предложил впустить его, чтобы помочь с вещами. У Тани поначалу возникло желание отшутиться, что она и сама в состоянии докатить сумку до лифта, но сочла уместным промолчать и впустить Павла в подъезд.

Смысл постоянно перечить мужчине? Особенно из-за ерунды.

Пока Павел поднимался на лифте, Таня успела одеться и обуться. Ещё раз посмотрела на себя в зеркало, убедившись, что выглядит неплохо. Бледноватая немного, но в её положении это нормально. Организм перестраивается.

Павла встретила дежурной улыбкой. Он её такой же. Молодые люди продолжали присматриваться друг к другу.

– И это всё? – кивнул он на её дорожную сумку.

– Конечно. Надо было половину гардероба взять?

– Да кто ж вас, женщин, поймет, – пробубнил мужчина, подхватывая сумку, хотя вполне мог её и прокатить до лифта.

Таня оглядела квартиру на предмет того, всё ли она выключила и заперла, а затем последовала за Павлом. Лифт не успел уехать.

– Как настроение, Татьяна? – поинтересовался мужчина, когда за ними закрылись двери лифта.

Кабина была не настолько просторной, как у него в отеле, и присутствие Дольника рядом ощущалось острее.

– Хорошее. А у тебя?

Надо же поддерживаться светскую беседу!

Мужчина едва заметно улыбнулся одними уголками губ.

– Мне надо бы ответить, что такое же отличное и я на позитиве, но… Не хочу. Мы с тобой находимся на той стадии, когда доверие выходит на первую линию. Поэтому скажу, что я рассчитываю за эти выходные отоспаться и отдохнуть. Ещё есть идея отключить телефон, но это уже за гранью фантастики.

– Много работы?

– А у кого её сейчас мало? – мужчина пожал плечами.

Бабушки-соседки уже были на месте и, дружно поздоровавшись, проводили Татьяну заинтересованными взглядами.

– Моя репутация испорчена раз и навсегда, – прокомментировала Таня их шушаканье за спиной.

– Ты поинтересуйся, что они предпочитают на досуге: наливочку или что-то покрепче? Будем реабилитироваться.

Для поездки Дольник снова выбрал высокий внедорожник.

– Таня, как тебе по температуре? Я сам предпочитаю чуть прохладнее. Если будет дискомфортно, скажи.

– Обязательно.

Тут девушка не кривила душой. Мерзнуть она не собирается!

– До пункта назначения долго добираться?

– Отсюда – час. У меня дом располагается в Озерках.

Про Озерки она слышала. Проще найти тех, кто не слышал! Местная Барвиха. Как-то Таня гуглила информацию по этому поселку интереса ради и от цифр, сколько стоит сотка земли в Озерках, у девушки глаза округлялись до размера блюдца. Для неё такие цены были за гранью понимания.

– Сразу хочу предупредить: дом недостроенный. Вернее, не так. Основной дом полностью готов, не завезена мебель в некоторые комнаты, но на самом участке ещё предстоит много работ.

– То есть, если я споткнусь о монтировку, мне тебе претензию не выдвигать?

– В правильном направлении мыслишь, Таня.

Когда выехали со двора, Павел повернул направо, по направлению к выезду на трассу.

– Ещё хочу объяснить, почему за тобой заехал, – после недолгого молчания Павел снова дал о себе знать. – У меня для тебя кое-что есть. Хотел показать лично. Не знаю, будет ли интересно. Мне было чертовски.

Таня не успела ответить, Павел потянулся к бардачку, открыл его и достал довольно увесистый конверт формата А4. Который протянул ей.

– Это для меня? Точно?

– Бери смелее. Ничего компрометирующего внутри нет, – сказал он и добавил в привычной ироничной манере: – Почти.

Как-то получилось, что только сейчас Таня увидела, что глаза у Дольника темно-орехового цвета. Насыщенные, красивые. Карими она их не назвала бы, все-таки они более теплого оттенка и светлее.

Красивые, невольно отметила Таня и, чтобы отвлечься от его притягательных глаз, взяла коричневый конверт. Прямо как в детективных фильмах, такой же.

По ощущениям, внутри находились фотографии. Таня оказалась права.

Достав пачку фотографий, охнула.

Первое фото и, как говорится, не в бровь, а в глаз.

Фото были из Вегаса. На первом демонстрировался кадр, где Таня танцует с Павлом. Причем танцевали они так, что не вызывало сомнений, чем ребята собираются заняться пятнадцать минут спустя. Хотя и пятнадцать тут было многовато.

Таня накрыла фотографии ладонью и по-детски брякнула:

– Это не я.

– Ты. Уверяю.

– Дальше интереснее?

– Это с какой стороны посмотреть?

– Паш… А ты точно ничего не помнишь?

– Детка, поверь, если бы помнил, у меня не было бы чувства, что мне вдарили по яй… между ног, когда твоя фея-крестная подрезала меня на дороге.

– Она может.

– Это мы с водилой уже поняли.

Таня приступила к следующему фото. Там она гладила Павла рукой по щеке. Лицо мужчины выражало наивысшую степень удовольствия.

– Фотки из клуба?

– Да. Полистай дальше, будут ещё и из ЗАГСа.

– Нет уж. Не всё сразу. Моя психика подобного не выдержит, – Таня поспешно убрала фотографии в конверт. – Дай мне прийти в себя. По дороге и остальные гляну. Есть какие-то варианты, что с нами было?

– Помимо алкоголя и духа Вегаса?

– Угу.

– Любовь с первого взгляда откидываем сразу?

– Сто процентов.

– Я ожидал немного другого ответа, Татьяна.

– Зря.

– То, что меня на тебя торкнуло, я в принципе не удивлен, – Павел посмотрел на девушку. – Ты красивая. Яркая. Увидел тебя и пошел брать штурмом. Тут всё понятно.

Ей понравилось, что он считает её красивой. В груди разлилось приятное тепло. Но, несмотря на подобные слова, Таня не спешила раскрываться.

– Непонятно, почему женился?

– В яблочко. Я с друзьями не первый раз зависаю в Вегасе. Мы встречаемся, чтобы скинуть напряжение и оторваться от текущих дел.

– Русские тусят?

– Э, нет, нам далеко до тех русских, что отдыхали в Вегасе десяток лет назад, – в ореховых глазах появляется теплый огонёк, рассказывающий о хозяине куда больше, чем он сам желал.

Глава 7

– И даже с церемонии есть… С ума сойти.

Таня продолжала рассматривать фотографии, погружаясь в безбашенный мир Вегаса.

Почему она ничего не помнит? Хотя… Тут-то как раз, наверное, логично. Ей нельзя пить. Бабка как-то говорила, что и сама становится неадекватной после приема алкоголя. Таня за собой раньше подобного не замечала. Но если разобраться, когда она пила много? Школа, учеба, быт занимали всё её время. В клубы девушка выбиралась редко. Так, иногда с девчонками в кафе забегала после занятий.

Алкоголь не уважала, и лишь на девичнике Кэт позволила себе немного лишнего. И её прорвало! На свет божий полезла вся дурь, что имелась.

– На фото мы такие счастливые.

– Согласен.

– Если бы не знала всей правды, подумала бы, что мы с тобой ещё и влюблены друг в друга.

Таня закономерно ожидала после своей реплики ответ от Павла. Его не последовало, и девушка посмотрела на мужчину. Тот уверенно продолжал вести автомобиль с серьезным выражением лица. Даже немного хмурым. Интересно, он когда-нибудь расслабляется? А вот на этот вопрос у неё точно был ответ – доказательства она держала в руках.

– Скажем так, Таня, за мной не водится привычка жениться в Вегасе, – наконец, произнес Дольник, и почему-то его слова не понравились девушке.

В них точно был какой-то двойной смысл.

Таня закрыла конверт и посмотрела в окно. Разговаривать резко расхотелось.

Они проехали метров пятьдесят, когда Дольник сбавил скорость и свернул на обочину. Таня насторожилась.

Не к добру его действия.

Так и оказалось.

Павел, не глуша мотор, повернулся к девушке, и восприятие пространства сразу исказилось, словно став менее объемным. А всё из-за плеч Павла. Таня одернула себя: чего она пристала к его плечам? Плечи как плечи. Она, между прочим, и его упругую задницу отлично помнила!

– Скажу честно, Таня. Я не любитель ходить вокруг да около, – начал говорить он без тени улыбки на лице. – Мне неинтересно строить предположения и теряться в догадках. Ты меня крепко зацепила в Вегасе. Понравилась и сейчас. Есть в тебе что-то, отчего мужики дуреют. Причем с первого взгляда.

Таня едва не закашлялась от его слов. Как говорится, не в бровь, а в глаз. Умеет Павел шокировать.

– Не замечала раньше, – пробормотала она, чувствуя, как позорно вспыхнувшие щеки выдают её с головой.

– Брось, Таня. Мы взрослые люди. Ты чертовски красивая девочка, и лично для меня было удивлением узнать, что ты работаешь в садике.

Таня вспыхнула ещё сильнее. Теперь уже от легкой досады, которая зарождалась в душе.

– А вот это прозвучало досадно, Павел! Ты так сказал про мою работу, точно она недостойная.

Мужчина мотнул головой, меняя положение и вытягивая руку по спинке её кресла.

Таня мгновенно напряглась. По спине прошлась странная колкая волна. Что это он задумал?

И взгляд у мужчины явно не добрый. Неласковый так точно.

– Почему же, напротив. Работа логопеда очень похвальна. Но абсолютно не престижна и наверняка малооплачиваемая.

– Мне хватает! – процедила она сквозь плотно сжатые губы. От хорошего настроения, на которое она рассчитывала, не осталось и следа! У Дольника есть поразительное качество портить всё. Начинали они каждый раз за здравие, а заканчивали за упокой. Тане не нравилась подобная тенденция.

– Не сердись, – не смягчая тона, произнес Павел. – Это твой осознанный выбор. Никто тебя за него не осуждает. Я сказал про твою работу к тому, что ты с такой внешностью могла…

Таня вскинула кверху руку, вынуждая мужчину остановиться.

– Ни слова больше, Паша. Иначе я расценю твои слова, как оскорбления. Я сейчас на полном серьезе. Не знаю, как другие девушки воспринимают твои… эээ… комплименты, но, по мне, ты их делать не умеешь.

– Зато я умею делать много другого.

Она не поняла, что произошло. Вернее, проворонила момент, когда можно было остановить мужчину.

Ему не помешала ни широкая консоль между ними, ни верхняя одежда. Павел наклонился, одновременно опуская ту руку, что распластал на спинке её кресла, на плечо Тани. Не задерживаясь там, сразу устремился к шее, немного обхватывая её.

Девушка успела лишь охнуть. Губы Павла коснулись её губ. Он вроде бы действовал не жестко, не набрасывался на неё. Трогал. Почти ненавязчиво, но на уровне инстинктов Таня поняла: не вырвешься. От такого – точно. И главное… Вырываться-то не хотелось. То любопытство, что терзало её последние месяцы, взяло верх. И она позволила себя поцеловать.

На что-то же она повелась! Сказала даже «да»!

Таня прикрыла глаза. Дольник хорошо целовался. Это она поняла с первых секунд. Более того! Ей понравилось…

Стыд и срам, как сказала бы любимая бабуля.

Его губы снова и снова прикасались к её. Покусывали, захватывали в плен. Паша сделал попытку углубить поцелуй, толкнулся языком внутрь. Таня охнула. Она не планировала настолько интимничать. Маленькой заминки с её стороны Дольнику хватило. Он сдавил шею чуть сильнее, вызывая властными замашками трепет в душе. В теле тоже. Паша странным образом влиял на её чувственность. Таня никогда раньше не замечала, чтобы с таким самозабвением целовалась с незнакомым мужчиной.

Да! Павел Дольник по-прежнему оставался для неё незнакомцем.

То, что она носила под сердцем его ребенка, мало что меняло.

ПАВЕЛ

Павел сказал правду.

Его крыло от этой Рапунцель. Он, мать вашу, даже специально загуглил, как зовут мультяшную деву с длиннющими волосами.

Сколько Павел встречал на жизненном пути девочек с длинными волосами? Море. Нравились ему их косы, но на этом всё. Ухоженные, привлекательные и ладно.

Тут же… Смотрел на Таню и не понимал, что с ним. Лялечка как лялечка. Красивая – никто не спорит. Дерзкая – опять же в меру. Чувствует, засранка, тонкую грань, когда можно дерзить мужику, не вводя его в ярость и не вызывая потребность выставить её за дверь.

У него Таня вызывала другую потребность. И волосы её ему покоя не давали с первой их встречи. Вернее, наверное, уже второй.

Павлу дико, до ломоты в яйцах хотелось намотать косу Тани на руку. Сжать посильнее и потянуть к себе. Когда Таня бросила ему обвинение, что у неё после их «брачной» ночи кожа головы болела, он едва не засмеялся в голос. Не до смеха только было. Потому что перед глазами четко всплыла картинка, как он ставил женушку в позу догги-стайл. Как нежно оглядывал её округлые ягодицы… изгиб спины… И волосы сто процентов тоже наверняка осматривал. И собирал в руку, чтобы не мешали.

С того момента, как она вошла в кабинет в отеле, всё пошло наперекосяк. Дольник снова и снова задавался вопросом: зачем отпустил? Там, в Вегасе. Пусть его и переклинило на ней по-пьяни, и он от злости на шутников, что подсыпали ему наркоту – как потом выяснилось, это он сам перепутал столик, да что там столик – клуб! – он потребовал аннуляцию брака.

Павел и его друзья, наученные прошлым опытом, никогда не ездили в Вегас одни. Адвокат летел с ними. Мало ли… Подстраховка нужна всегда.

Адвокат быстро решил возникшую проблему, пока Павел матюгался и рычал на своих. Какого лешего они упороли в другой клуб?

Происшедшее с ним Павел списал на легкое помешательство. Пить меньше надо. Или, наоборот, больше, до такой кондиции, когда не то, что исполнять супружеский долг, до священника дойти не в состоянии был бы.

Он женился.

И развелся.

Меньше чем за одни сутки.

Парни, конечно, посмеялись знатно. Но потом все дружно признались, что рано или поздно с одним из них нечто подобное произошло бы.

– Точно эсктези в коктейль сыпанули, – подытожил Игнат, щурясь на дневной свет. Не одному Павлу было хреновато в тот день.

Вернувшись, погрузились в ежедневные дела. Павла закружил новый отель, презентация которого состоялась раньше их поездки, но мелкие проблемы вылезали каждый день. Приходилось их решать.

Плюс вокруг его друга, Мирона Скифского, которого он вместе с другими парнями пытался вытащить с зоны, начала происходить непонятная движуха. Начальник зоны, где Мир мотал срок, сам вышел на Павла и озвучил сумму, способствующую значительному сокращению срока. Начальник регулярно принимал от их троицы крупные суммы, обеспечивающие Мирону максимальный комфорт и допустимую свободу, но на УДО не соглашался.

И тут резко всё изменилось. Были и другие моменты. Но о них они будут думать чуть позже.

На фоне происходящего появляется Ксения. Павел оценил смелость молодой девушки, когда она подрезала его машину на дороге. Он был с Анатолием. Тот первым выскочил из машины, испытывая явное желание свернуть шею красивой автогонщицы. Ксения держалась достойно и почти не испугалась гнева Анатолия. Павел не мог без улыбки вспоминать их встречу. Но через пять минут ему стало не до смеха.

Ксении он поверил сразу. Безоговорочно. Что-что, а ложь в девушках он научился распознавать отлично. Правда, некоторое время тормозил и никак не мог принять факт, что женушка от него забеременела. Они и презервативами не стали пользоваться. Идиоты. Как есть идиоты. Причем оба.

Это как надо было зависнуть друг на друге, чтобы позабыть о патронах?

Паша недолго приходил в себя от удивления.

Одно ясно было, как божий день: ребенка он будет воспитывать. Пока плохо представлял, как договариваться с будущей мамой. Они, черт возьми, не знают друг друга! В ЗАГС вторично он вести её не планировал. Ему пока и холостяком нравилось.

И всё же… Всё же! В Вегасе он женился на Тане, не задумываясь. Более того! «Брошенная» жена вернула ему кольцо, передала через адвоката. Павел долго смотрел на него. Дорогое. Его бывшая подруга, с которой они расстались перед презентацией последнего отеля, пищала бы от восторга, получи такое, и уж точно не вернула бы назад.

У Павла тоже имелось обручальное кольцо. С изящной гравировкой бесконечности из тонкой полоски брюлликов.

Отлично они время провели с невестой. Даже за кольцами успели смотаться. Так он думал в Вегасе, размышляя, зачем Татьяна вернула ему кольцо. Подарил же. Оставила бы себе. Честно. Куда оно ему теперь? Не передаривать же…

Прилетев в Россию, кинул обручальные кольца в сейф. Потом разберется. Других хлопот полно.

Дольник вспомнил о кольцах в тот вечер, когда к нему привезли Татьяну. Она спряталась за кресло, испугавшись его напора. Глупенькая… Девочек он никогда не обижал. Её поведение мужчину задело, чего уж тут. Павел смотрел на её тонкие пальцы, сжимающие спинку кресла, и отчетливо видел, что на безымянном пальчике должно красоваться ТО кольцо.

Теперь понимал, почему выбрал именно его. Кстати, в ювелирку они не ездили. Павел умудрился связаться с адвокатом, тот нашел магазин, работающий круглосуточно. Ещё бы! В Веге, где браки регистрировались по щелчку пальцев, грешно не иметь ювелирки, оказывающей услуги круглосуточно. Девочки-менеджеры вышли с ними на связь, и он вместе с Татьяной выбрал кольца. Курьер их доставил.

В России такое точно не прокатило бы. Хотя… Времена меняются.

Чем дольше Таня находилась у него в кабинете, тем сильнее становилось желание Павла никуда её не отпускать. Девочка оказалась не только красавицей, но и умницей.

Не сделала аборт. Решила рожать. От мудака, который обрюхатил её и бросил в тот же день.

Но, черт! Павел не оправдывался. Что сделано, то сделано. Хотя и стоило проверить наличие использованных презервативов в номере. Это его косяк.

Будущая мамочка на контакт шла не особо, что Павла удивляло и задевало. Он не считал себя баловнем и любимцем женщин. Ухаживал, встречался. Почти всегда имел постоянную подругу. Любил секс, как и любой нормальный мужик. Уже года два как начал задумываться о том, чтобы создать семью. И каждый раз, начиная отношения с новой девушкой, никак не мог представить, что будет каждое утро просыпаться с ней в одной постели, завтракать и проводить вечера вместе. Изо дня в день.

Да ну нахер!

А с Таней представил.

Сразу же.

И ему зашло.

Глава 8

Павел первым оторвался от Тани.

Иначе трахнет…

Прямо здесь.

Опрокинет сиденье и возьмет. А уже потом снова будут разбираться. Мужчина мысленно оскалился. Не к добру подобные мысли затесались у него в голове.

Ох, не к добру…

Не должна девочка настолько волновать. Павел не прочь влюбиться. Но сохраняя при этом трезвую голову.

Таня отодвинулась от него. Глазищи на пол-лица, губы блестят от его поцелуя. Так бы и съел.

Желание прострельнуло в пах с новой силой. Выходные намечаются интересные и… нервные.

Отодвигаться от Тани не хотелось. Хотелось и дальше трогать её.

Но мелкая зараза опередила его, снова выставив между ними преграду. На этот раз в виде руки.

– Достаточно, – выдохнула она, пытаясь совладать со сбившимся дыханием. Павел готов был биться об заклад, что за прошедшее время со дня развода никто не целовал девочку.

Вот и правильно.

Нехер.

Пока он окончательно не наложил на неё руку, но где-то на задворках сознания уже крепла подобная идея.

Спешить второй раз они не будут.

Павел перевел взгляд с лица Тани на грудь. Потом ниже. Туда, где за толщей одежды скрывался животик. Интересно, он округлился или ещё рано?

Ничего не говоря, Павел вернулся за руль.

Пока хватит.

До дома они доехали быстро. Машина Игната уже стояла у ворот. Увидев друга, Игнат вышел и постучал по часам, показывая, что Дольник опаздывает.

– Разве? – Павел отпустил стекло и улыбнулся другу.

– Мы полчаса уже ждем.

– В следующий раз будешь более пунктуальным.

Павел нажал на пульт управления, и ворота плавно разъехались в стороны, давая возможность проехать внутрь. Он любил этот дом. Никогда ранее за собой не замечал привязанности к определенному объекту. Спокойно менял съемные квартиры, переезжая из района в район. В своем не было необходимости, все деньги вливались в отели.

Более года назад на рынке недвижимости всплыл этот участок. Павел как раз встречался с риелтором по элитной недвижимости. Наина, хитрая лиса, как бы случайно обронила, что у неё появился клиент, которому срочно нужны деньги и он готов «скинуть» лакомый кусочек по цене вдвое ниже рыночной. Пашу зацепила идея начать строить собственный дом с нуля. Наина посодействовала в оформлении, ещё умудрившись скинуть цену.

Павел стал владельцем большого участка в престижном районе. Он несколько месяцев ничего не трогал. Не до него было. Правда, приезжал регулярно. Особенно, когда на работе был аврал и требовалось подумать. Вот так это место стало для Павла «местом силы». Туда, куда его тянуло. Высокий забор и ворота остались от прежнего хозяина, их переделывать Павел не стал.

Он не спешил ни с дизайном дома, ни с ландшафтом. Ходил, думал, представлял. Часто люди, говоря о доме, имеют в виду нечто неопределенное. Четыре угла и ладно. Павел, построивший отель, поживший в чужих домах и квартирах, намеревался сделать так, чтобы здесь всё соответствовало его потребностям.

Дольник для работы пригласил нескольких дизайнеров, половина из них «сдулись» через неделю. Ещё половина – на следующей. В конечном итоге остались двое. Работа шла продуктивно. Через полгода Павел имел на руках проект дома.

Началась стройка. Хорошо, что к тому времени он уже обзавелся нужными контактами и знал, к кому стоит обращаться в этом городе, а к кому нет. Да и про него уже многие слышали. Мир бизнеса не такой большой, как кажется на первый взгляд.

Павла не кидали ни со стройматериалами, ни со сроками. В какой-то момент он сам тормознул процесс. Остановил работы. Подрядчики разводили руками, не понимая его загон.

Он же привык доверять интуиции. Если чувствовал, что надо тормозить, значит, так и будет.

Правильно… Потому что в его доме не было ничего предусмотрено для ребенка. Косяк, который стоило исправлять.

Они проехали на территорию. В гаражи машины загонять не стали. Ни он, ни Игнат. Поставили на парковочной зоне, рассчитанной минимум на шесть машин.

Таня вышла, не дожидаясь его помощи, и осмотрелась, пряча ладони в рукава. Замерзла, значит. Павел мысленно поставил галочку, чтобы в следующий раз проконтролировать. Она не должна испытывать дискомфорт.

Девушка не спешила отходить от внедорожника. Осмотрелась по сторонам с едва заметной улыбкой.

Ей понравилось.

Игнат припарковался рядом. Заглушил двигатель и помог выйти подруге.

– Ребят, знакомьтесь, Лиза.

Очередная новая пассия друга. После тяжелого, затяжного развода Игнат как с цепи сорвался. Менял женщин едва ли не каждые две недели. Павел, приглашая друга на выходные, даже не поинтересовался, с кем тот приедет. А смысл?

Лиза оказалась примерно одного возраста с Таней, но выглядела более броско. Яркие кожаные штаны, не менее яркий полушубок и отсутствие головного убора выглядело контрастно на фоне «утепленной» Тани. Вот и правильно. Он лично напорол бы попку Рапунцель, если бы та оделась не по погоде.

Они прошли в дом. Павел держал охрану на участке, которая заодно присматривала и за домом, а также заранее замариновала мясо, покупала необходимые продукты, пополняла запасы в холодильнике и вовремя заботилась об отоплении. Павел помог Тане раздеться. Она улыбнулась доверчиво, и в груди зажгло.

Вот тебе и раз.

И волосы Рапунцель тут точно ни при чем.

Ему она понравилась, когда была колючая и дерзкая. Ещё больше понравилась, когда доверчиво вручала себя в его руки. Последнее заявление, конечно, самоуверенно, но куда в нашей жизни без самоуверенности?

Парфюм у Тани тоже ему пришелся по душе. Без резких ноток, больше сладковато-ягодный.

– У тебя красивый дом, – наконец, произнесла она, снова вертя головой по сторонам.

– Рад, что понравился.

– Да, Паша, очень красивый, – в их разговор вклинилась Лиза.

И это ему уже не понравилось.

Павел посмотрел в сторону друга. Тот безразлично пожал плечами. После чего потер руки.

– Мясо замочено?

– Сейчас проверим на кухне. Лиза, деточка, пойдем со мной.

Павел снова остался с Таней наедине.

– Пойдем покажу комнату.

Он с удовольствием разместил бы её в своей. Видимых причин для подобного поступка не было. Если бы не успели привести в порядок верхний этаж, где в основном располагались спальни, – другое дело. Павел мысленно усмехнулся. Ведет себя как мальчишка, ища причины, чтобы заполучить понравившуюся девочку в своё личное пользование.

Таня медлила.

– У меня же будет отдельная спальня? – уточнила она, оставшись стоять на месте.

Мысли у них сходились. Только дальше развивались в противоположном направлении.

– Естественно.

Не будет он ей пока говорить, что его комната находится аккурат напротив её. Лишнее.

Он начал подниматься по лестнице, прихватив сумку Тани. Девушка последовала за ним, осторожно ступая. Мог бы и пустить её вперед, с удовольствием полюбовавшись на упругую, аккуратную попочку, но решил в первую очередь пожалеть себя. Сорвется. Как пить дать, сорвется. Зажмет Рапунцель в коридоре, и уже потом разбирайся, в чьей спальне они раньше окажутся.

* * *

Павел ушел, оставив Таню осматриваться.

– Жду внизу.

Оставшись одна, Таня докатила сумку до большого бельевого шкафа под потолок, раскрыла её и принялась раскладывать вещи. Лучше сделать это сразу. После ужина уже не захочется. Она не знала, как долго затянутся посиделки, и есть ли какие-то другие планы на вечер.

Комната, предназначенная ей, была большой и светлой. Много пространства – это хорошо. Таня быстро справилась с поставленной задачей, стараясь действовать максимально быстро. Уже направляясь к двери, девушка затормозила у кровати. Не удержалась и провела рукой по темно-фиолетовому сатину. Какая красота! И какая нежная ткань.

Девушка никогда не была равнодушна к текстилю. Родные знали, что лучшим подарком на Восьмое марта и Новый год для неё является комплект постельного белья или полотенца.

После наступления беременности её страсть усилилась. Дашка посмеивалась над ней, говоря, что у сестренки наступает эпоха «гнездования». Таня только фыркала в ответ, просматривая на «Озоне» акции на покрывала. Ну, хотелось человеку, чего мешать?

А «гнездиться» ей пока особо не с кем.

Правда же?

Покрывало на кровати, как и всё в доме Дольника, было высшего качества. Таня грустно вздохнула. Может себе позволить Павел иметь всё самое лучшее.

Внизу доносились приглушенные голоса мужчин и звонкий – Лизы.

Таня спустилась и прошла на кухню. Она запомнила, куда уходил Игнат с подругой. Друг у Павла чем-то напоминал его самого. Молодой мужчина лет тридцати пяти, довольно привлекательный. Такой же спортивный, подтянутый.

– Что делать нам? – спросила Таня, обозначая своё присутствие.

– В холодильнике есть продукты. Будет здорово, если организуете нарезку и салат, – сказал Павел, поворачиваясь на её голос.

Он и Игнат колдовали над мясом, отчего в воздухе появлялся сногсшибательный запах маринада, вызывая у Тани голодную слюну. Она хорошо позавтракала и даже успела перекусить перед поездкой, но оказалась бессильной перед вкуснятиной, которой их собирались накормить мужчины.

Взгляд Павла остановился на Тане. Снова… Да что ж такое! Ей с одной стороны приятно, чего уж тут. С другой, становилось немного не по себе. Точно между ней и Дольником есть некий секрет, который знает лишь Павел.

Его взгляд задержался на лице и скользнул ниже. Таня отчетливо видела – к животу. У неё он только-только начал округляться. Под одеждой и вовсе незаметен был. Для поездки к Павлу Таня выбрала удобные трикотажные лосины и длинный свитер-тунику. Комфортно и тепло. Ничего не обтягивало. Не вызывающе. Просто и стильно.

– Конечно, организуем, – отозвалась девушка. – Где можно помыть руки?

Техника в доме Павла также поражала. Нечто подобное Таня видела в современных фильмах про нуворишей, но и помыслить не могла, что когда-то сама будет пользоваться подобной. Чего стоил один холодильник, в котором можно смело утонуть! Или детям играть в прятки, конечно, с учетом того, что он будет пустым и отключенным от сети. Они с сестрой точно использовали бы его в детстве по «назначению»!

Следом пришла другая мысль: Павел, насколько успела понять Таня, проживал один. На кой покупать тогда такую объемную технику? Про запас?

Впрочем, это не её дело.

Мясо решили жарить на открытом воздухе. Одна стена кухни представляла собой панорамное окно с системой раздвижных дверей, ведущих на большую и светлую веранду с барбекю. Туда мужчины и устремились.

Лиза сидела на диване. Таня открыла холодильник, тихо присвистнув. Правильно говорят: прицепится какая-то дурная привычка и всё. Искоренить её ой как проблематично.

Двухкамерный холодильник был забит под завязку.

Павел магазин ограбил? Или поставщики перепутали пункт назначения, и фуру с продуктами подвезли к его дому?

– А мне… можно помочь? – рядом с Таней встала Лиза.

– Конечно. Что за вопрос?

– Не знаю, – девушка нерешительно повела плечами. – Мало ли…

Таня более внимательно посмотрела на подругу Игната. Как только мужчины вышли, она разительно переменилась. Исчезла напускная сексуальность, желание казаться соблазнительной. Рядом с Таней стояла обычная девочка, которой было немного дискомфортно.

Таня улыбнулась и дружески сказала:

– Лиз, я тоже первый раз в компании Паши и его друга. Так что мы с тобой в равных условиях.

– Серьезно?

– Да.

– Ух… Если честно, я безумно волнуюсь. Мне Игнат нравится, и я бы хотела с ним отношений. Но, говорят, он бабник.

– Понятия не имею, – призналась Таня, доставая овощи. – Так что будем готовить, предложения есть?

Оказывается, есть.

Лиза увлекалась кулинарией.

– Я две недели назад пошла и на десерты. Обожаю сладенькое! Но приходится держать себя, иначе, – девушка, счастливо улыбаясь, похлопала себя по бедрам, – поплыву.

– Диета – наше всё!

– Так точно!

Таня не без тайной радости передала инициативу Лизе. Если человек горит, почему бы и нет? Она не прочь повозиться с продуктами, принять участие в общем деле, но если человек без ума от готовки, она с удовольствием побудем на вторых ролях.

Ещё Таня заметила, что стоило кому-то из мужчин зайти на кухню, Лиза мгновенно напрягалась. Первый раз едва разделочный нож не уронила и не отскочила от стола. Хорошо, что это был Паша. Лизе удалось сдержаться.

Тане она понравилась. Зачем та пытается быть той, кем на самом деле не является? Рано или поздно правда выйдет наружу.

– Ого. Девчонки, да вы столько приготовили, что мы до мяса не дойдем!

– Дойдем, не переживай! – уверила Таня Игната.

Когда салаты, нарезка и закуска были сервированы, поступило предложение выйти к мужчинам на улицу.

Лиза побежала за курткой, а Таня задержалась. Павел заметил её колебание.

– Так. Смотри, что предлагаю. Мне твои трикошки не особо нравятся на предмет согревания…

– Трикошки? – у Тани глаза распахнулись от удивления.

– Конечно, – как ни в чем не бывало заметил Дольник. В его ореховых глазах появился довольный блеск. – У моего деда аналогичные были, только другой расцветки. Кажется, грязно-голубоватого. И на коленях вытянуты. А так – один в один.

Таня из последних сил сдерживала улыбку.

– Поэтому я предлагаю тебе одеться в лыжный костюм. Тепло, и нигде продувать не будет.

– Хм… И мой размер есть?

– Есть.

Оказалось, что на самом деле есть. Павел ушел и вскоре вернулся с костюмом от известного спортивного бренда. Бирку Павел срезал при ней. То есть… он подготовился? Или как вообще у него в доме оказался костюм её размера?

Таня не стала заморачиваться. Главное, что ей будет тепло. Остальное – лишнее.

Глава 9

Таня давно не отдыхала с таким удовольствием.

И не скажешь, что она находилась фактически среди незнакомых людей. Сначала ужинать хотели на кухне, но в последний момент решили всё же на свежем воздухе. У Павла на веранде имелся камин, который обеспечил необходимую температуру.

Девушки перенесли блюда на продолговатый деревянный стол, рассчитанный для небольшой компании. Таня не удержалась и провела рукой по столешнице. Цельное дерево. Великолепно. Хотелось тут рассматривать всё-всё, настолько ей нравился интерьер в доме Павла. И на территории тоже.

К столу прилагались резные стулья с высокими спинками. Так же на веранде находилась пара кресел-качалок, они стояли рядом с камином. По левую сторону располагался кожаный диван.

– Тань, набрось плед, кожа холодная.

Павел снова вынес из дома плед. И не один! Тот, что потолще, предназначался для дивана, остальные – для девочек? Так выходило?

Так.

Когда первый голод был утолен, мужчины для «сугрева» выпили по рюмке коньяка, Лиза остановила выбор на вине, девушки плавно пересели на кресла-качалки. Таня расслабилась.

Невероятный вечер.

Честно.

Всё идеально. Придраться не к чему. Легкая необременительная беседа ни о чем. Мужчины не уединялись. Никто не сидел в телефонах. Шутили, рассказывали байки. В основном травил истории из жизни Игнат, Павел иногда лишь комментировал их.

Стемнело быстро. Но перебираться в дом не хотелось.

– Не замерзли?

– Не-а.

– Точно?

– Совершенно.

Лиза, пользуясь понижением температуры, жалась к Игнату. Тот не сопротивлялся.

– Ты как? – спросил Татьяну Павел, когда окончательно стало понятно, что вечер перетекает в фазу завершения.

– Хорошо, – она не лукавила. Мало того что наелась от души, так ещё едва и не задремала, смотря на блики огня. Холодно не было. Ветра не было. У Тани даже руки не замерзли…

Павел сдержанно кивнул и отошел.

Таня наблюдала за ним. Не открыто, конечно. Между ними отсутствовала любовная связь, они держались поодаль. Таня не могла подойти и забраться руками под куртку Павла, как это проделала Лиза с Игнатом, невинно хлопая глазками. Девочка иногда переигрывала, к ней снова вернулись напускные телодвижения. А жаль. Тане симпатизировала её открытость на кухне. Она не вправе кого-то судить или говорить, что правильно, а что нет. Каждый поступает так, как считает нужным.

Первыми ушли спать Лиза с Игнатом. Девушки предварительно загрузили посуду в посудомойку, мужчины – оставшиеся продукты в холодильник. Все действовали слаженно, никто не порывался оставить посуду на завтра. Тане понравилось, как вел себя Павел. По-хозяйски.

У них ничего подобного в доме отродясь не водилось. Бабушка была и за женщину, и за мужчину. Гвоздь вбить? Запросто. Объяснить подрастающему поколению, чем отличается шуруповерт от дрели? Тоже легко. Что подарить на день рождения? Пожалуй, лазерный уровень.

Про уровень она у них загнула в том году. Шутила, конечно. А может, кстати, и нет. Девчонки вместе с Ксенией сложились и купили бабушке сушильную машинку. Крику было!

– Вы с ума сошли? Денег кучу отвалили за всякую ерунду! Я что просила? А это? У меня во дворе места воооо, белье хоть обвешайся! Так… Стоп… После этой штуки гладить же не надо? Точно? Хм…

Таня, вспомнив про тот день, поняла, что соскучилась по бабушке. Надо навестить любимку. И пока – в гордом одиночестве. Слабовато она себе представляла ситуацию, когда приедет к бабуле вместе с Павлом.

Поднявшись к себе и переодевшись в пижаму, Таня думала, что сразу же рухнет на постель и уснет. Поначалу так и было. Девушка забралась под теплое, но тонкое одеяло и закрыла глаза, приготовившись ко сну.

Ничего подобного. Лежала, лежала. Не выдержала, взяла в руки телефон, посмотрела на время. Получалось, она ворочалась где-то тридцать минут.

И дальше что?

Включив настенное бра, Таня попыталась читать. Сначала открыла новые методики по работе. Принялась их изучать и вскоре пришла к выводу, что в голове ничего не откладывается. Решила не мучить свое перевозбужденное сознание и открыла литературный портал. В библиотеке накопилось несколько обновлений по книгам-процессникам. Но и они быстро закончились, а начинать новое не хотелось.

Зато захотелось чего-то сладенького. До безумия.

Таня снова откинулась на подушку и принялась считать до десяти. До десяти не помогло – пошла дальше.

В конечном итоге она откинула одеяло прочь, спустила ноги на пол. Если пороется в шкафчиках Дольника, это будет сверх наглости?

И, как назло, у неё с собой не было ни одной конфетки! Пусть Таня всегда была неравнодушна к сладкому, но ни шоколадки, ни батончики с собой не носила.

Делать было нечего. Беременным в капризах отказывать нельзя.

Чувствуя себя почти преступницей, Таня вышла из комнаты и спустилась вниз.

Чтобы едва не застонать от разочарования.

На кухне горел свет. Значит, там кто-то был.

Хотя, если присмотреться, свет приглушен. Какая вероятность, что Павел его не выключил?

А-а-а. Была не была.

В конце концов, она всегда может сказать, что захотела пить.

Ступая на цыпочках и стараясь производить как можно меньше шума, Таня таким образом добралась до кухни.

Девушка не ошиблась. На угловом диване сидел Павел.

Если бы Таня его не видела раньше, особенно в отеле, ни за что бы в сидящем мужчине не признала холодного бизнесмена, строящего подчиненных.

Павел удобно расположился. Он успел переодеться. Теперь на нем была футболка без рукавов с рваными концами и льняные штаны, закатанные по икрам. Носки у мужчины отсутствовали. От тщательно уложенной прически не осталось и следа. Вихрастый чуб растрепался, падал ему на лоб.

Дольник увлеченно работал на ноутбуке, не заметив Таню в первые секунды ее появления.

Девушка застыла в дверном проёме. Во рту пересохло.

Перед ней сидел самый натуральный Том Сойер. Повзрослевший малость, а так… Вылитый. Ни дать, ни взять.

Почувствовав на себе пристальное внимание, Паша поднял голову и увидел Татьяну.

– Таня, ты чего не спишь? – сразу же спросил он, напрягаясь и подаваясь вперед.

Девушка повела плечами.

– Если я скажу, что пришла попить, ты не поверишь. В спальне стоит графин с водой. Поэтому придется признаваться: собираюсь сделать налет на твои припасы.

– Хм? – мужчина вздернул брови кверху, отчего хулиганский вид только усилился.

– Сладкого хочу, Паш, – сдалась Таня, поджимая босые пальчики. Ни тапочки, ни носки надеть она не удосужилась. Её спасли теплые полы, установленные по всему дому.

Павел отложил ноутбук в сторону и поднялся. Несмотря на то, что Тане приходилось видеть мужчину и полуобнаженным, и – черт побери! – голым, от вида его обнаженных плеч скрутило в животе.

Хорош, зараза!

– Какие сладости предпочитаешь?

– А какие есть? – быстро уточнила Таня и покраснела. Она сама себе напомнила попрошайку, забравшуюся на чужой склад.

– Разные. Сейчас посмотрим.

Павел подошел к серванту, открыл сразу две дверцы, и Таня едва не подавилась слюной. Вот запасы у человека!

– Лукум? Зефир? Конфеты? Про торт я не подумал.

Девушку потянуло к серванту, точно её захомутали арканом. Сил противиться не было. Желания – тоже. Мгновенно возникла потребность рассмотреть все богатства, что припрятал Павел от неё! И ведь за ужином не предложил!

Нет, вернее, предложил, но как! Мол, какие сладости после мяса!

А ей: мучайся полночи.

Таня подошла к серванту и заглянула внутрь.

– А это что?

Павел достал коробку.

– Кажется, домашние конфеты.

– Можно мне их?

– Конечно.

Таня, полностью сосредоточившись на получении сладостей, не увидела потемневшего взгляда мужчины. Павел не спешил отодвигаться. Таня едва не нырнула в шкаф. Хорошо, что Павел протянул ей конфеты. Девушка сразу же открыла коробку и замурлыкала от увиденного.

На вид они казались невероятно вкусными, политые глазурью, посыпанные молотыми орешками и украшенные другим декором. Устоять было невозможно. Таня и не противилась. Взяла сиреневатую конфету и отправила её в рот, не забыв громко застонать, когда нежный карамельный вкус обволок полость рта.

Таня не удержалась и громко застонала. Вкус у конфеты оказался божественным.

– Это невероятно… Это нечто!

За первой последовала и вторая.

На некоторое время Таня выпала из реальности. Если бы рядом взорвался снаряд, вряд ли он привлек бы к себе её внимание. Раньше, до беременности, Таня немного со снисхождением слушала, как ей казалось, намного преувеличенные истории про искаженные вкусы беременяшек и их капризы. Как это нельзя справиться с дикими, нерациональными потребностями и желанием получить фисташковое мороженное в три часа ночи? Таня считала такие рассказы преувеличением и капризами. Все мы взрослые женщины. И от того, что женщина забеременела, она не перестала быть взрослой и самостоятельной.

Сейчас Таня забрала бы все свои пусть и невысказанные мысли обратно.

Девушка поедала четвертую конфету, когда желанное лакомство ускользнуло из её рук.

У неё самым наглым образом отобрали коробку.

– Эй! – Таня не успела возмутиться, как последовал дальнейший беспредел.

Она настолько увлеклась поеданием сладостей, что забыла, с кем стоит рядом.

Павел.

Всё это время он наблюдал за ней. И когда Таня взглянула ему в лицо, намереваясь продолжить возмущения, слова застряли в горле. Паша смотрел на неё, прищурившись, и на дне его ореховых глаз отчетливо полыхала тьма. Она распластала щупальца, словно окутывая ими своего хозяина.

У Тани резко подскочил адреналин в крови. Сердце забилось сильнее.

Через секунду конфеты оказались снова на полке, а Таня – прижата спиной к шкафу. Павел встал напротив, расставив руки по обе стороны от девушки, поймав ту в плен своего тела. Таня моргнула. Ещё раз, внезапно осознав, что происходит.

И что мужчина ближе, чем того требовалось.

А ещё – насколько он выше её. И плечи у него… Черт, на плечи она уже не раз делала акцент. Точно гормоны бушуют.

И ещё как, если учитывать, что кожу закололо. Приятно так.

Павел дышал рвано, тяжело. Его взгляд был красноречивее любых слов.

Таня не могла остаться равнодушной. Как ни старалась.

В поцелуе они ударились зубами, когда губы соединились. Паша подался вперед, меняя положение тел и рук. Одну руку он сразу переместил на талию Тани, вынуждая ту выгнуться в пояснице. Мужчина целовал девушку с жаром. Со страстью, которую не скрывал. Таня расслабилась в его руках. Ей хорошо… К чему скрывать? То, как она реагировала на Дольника, поражало. По крайней мере, её саму. Её тянуло к нему физически. Может, нечто подобное с ней приключилось и в Вегасе?

Павел сделал шаг вперед, уничтожая расстояние между ними. Толкнулся вперед, показывая, насколько возбужден. Таня мысленно ахнула. Домашние штаны не скрывали эрегированный член, которым Павел прижимался к ней. Возбуждение окатило Таню с головы до ног. Она даже пальчики на ногах поджала, уже не уверенная, что стоит противиться тому, что происходит с ней и Павлом. Внизу живота приятно потяжелело, соски тоже отозвались на поцелуй.

И на само присутствие мужчины рядом. Ей нравилось, как он её целовал. Жарко. Страстно. И Таня отвечала. Не могла не отвечать. Во рту так и присутствовал вкус сладостей, прибавляющий пикантности новым ощущениям.

Рука Павла сама собой пробралась под футболку Тани и накрыла грудь. Сразу сжала. Не сильно, но ощутимо.

Таня глухо застонала в мужские губы, настолько приятными оказались новые прикосновения. Она никогда ранее не замечала, что у неё чувствительная грудь. А сейчас от простого прикосновения волна жара пронеслась по всему телу. Павел сминал именно грудь, трогал, мял. На Тане не было лифчика, и прикосновение руки к голой коже усиливало эффект.

Поцелуй прервался. Павел не спешил убирать руку из-под футболки Тани.

И девушка не спешила одергивать мужчину.

– Тань… Ко мне или к тебе? – глухо спросил он, заглядывая ей в глаза.

Глава 10

Спальня Павла находилась неподалеку от её спальни.

Таня успела мазнуть взглядом по серо-черному интерьеру.

И всё.

Дальше – кровать.

Павел подхватил Таню на руки, как только закрыл за собой дверь. Девушка испуганно ойкнула и крепче вцепилась в плечи и шею мужчины.

Не ожидала, что её будут носить на руках. Пусть она пока ещё и худенькая, но в жизни ей встречалось мало мужчин, которые жаждали проверить её тушку на предмет невесомости. Павел подхватил Таню с такой легкостью, точно она ничего не весила.

И приятно… Очень!

Паша опустил её на темно-серые, едва ли не черные простыни и сразу же расположился рядом. Не теряя времени, притянул девушку к себе, погладил по спине, целуя в шею.

Таня затрепетала. Ей нравился напор Павла. Нравилось, что мужчина точно знает, что делать и как доставить ей удовольствие. Он играл на её теле, как опытный музыкант, мгновенно чувствуя отклики. Его губы обжигали, будоражили, пробуждая чувственность Тани.

Девушка потянулась к нему, забралась под майку. Прикоснулась к животу, двинулась выше. Тане хотелось исследовать его тело вдоль и поперек. От него исходил жар и приятный запах терпкого парфюма, который добавлял пикантности в восприятие Тани. Она подалась к Паше, желая прижаться сильнее.

У мужчины были другие планы.

– Хочу тебя раздеть.

В комнате свет горел и до их прихода. Несколько точечных светильников на стенах давали приглушенное освещение.

Кто-то явно тяготел к растрачиванию бюджета впустую.

Таня послушно вытянула руки, готовясь к тому, что её сейчас освободят от пижамной рубашки.

Не тут-то было.

– Замри, – послышался хрипловатый приказ. – Выгнись чуток. Да, вот так… Дай на тебя посмотреть. Ты в курсе, что у тебя шикарная грудь?

В подтверждении слов, Павел очертил её сосок, натянувший ткань шелковой пижамы.

Таня послушно лежала с заведенными за голову руками. Она показывала себя и не стеснялась естественности происходящего. Глаза Павла в тот момент, когда он на неё смотрел, были лучшими стимуляторами. В них читалось неприкрытое восхищение. Грех не купаться в нем. Не поддаться искушению. Здесь и сейчас Таня была самой красивой.

– Покажи себя ещё, – выдохнул Паша.

Таня позволила снять с себя рубашку. В первые секунды поёжилась от прохладного воздуха. Какая-то она мерзлячка стала: чуть что – мурашки по телу. Зато соски ещё сильнее съежились, красиво увенчивая грудь.

Паша дотронулся до соска, провел по нему ладонью. Потом склонился и заключил в плен губы. Каждое его прикосновение было неспешным, точно у них целая ночь впереди, а несколько минут назад внизу, на кухне, вовсе не он целовал её с жаром одержимого. Таня не противилась. Если он хочет медленного секса, она не против.

Девушка прикрыла глаза и отдалась во власть мужских прикосновений. Они возбуждали её, порождали томление внизу живота. Трусики пропитались от влаги, и девушке не терпелось избавиться от пижамных штанишек.

– Приподними бедра.

Кажется, не у неё одной возникли подобные желания. Таня с готовностью исполнила ещё одно требование Паши. Штанишки он снял вместе с трусиками.

И сразу же посмотрел на бедра. На лоно. Таня вспыхнула сильнее. Потребности прикрыться у неё не возникло. Чего греха таить, собираясь к нему в гости, она привела тело в порядок, в том числе и зону бикини. Правильно сделала.

Ей нечего было стесняться. И не хотелось.

Паше нравилось, что он видел. Мужчина склонился и поцеловал живот Тани. Та судорожно попыталась втянуть его в себя. Раньше удавалось. Но не сегодня. Сегодня небольшой животик остался. Едва заметный. Она так и не поняла, потому ли Паша целовал её живот, что внутри рос его ребенок, или по другой причине.

Кажется, по другой.

Потому что его губы спустились ниже.

Таня охнула, дернулась, но её никуда не выпустили. Пригвоздили рукой к матрасу.

Она жадно хапнула воздух. Возбуждение накатывало волнами. Чуть отступало и снова. И снова… С каждым разом всё сильнее, ярче. Паша добрался до лобка. Поцеловал его. Лизнул.

После чего откатился назад и принялся поспешно раздеваться, давая Татьяне передышку. Она повернулась набок, чтобы видеть его. Собственная нагота не смущала девушку.

Паша разделся, и она на некоторое время перехватила инициативу, распластав ладонь у него на груди. Пришла её очередь рассматривать мужчину. Она не собиралась упускать такую возможность. Вид со спины Таня отлично рассмотрела в Вегасе, а вот перед…

Спереди тоже всё было отлично. Более чем. Начиная от негустой поросли на груди, светлой дорожки, устремляющейся к паху. И, собственно, к той части тела, что интересовала Таню. За взглядом последовала рука. Таня обхватила довольно крупный и красивый член Паши, провела рукой вверх и вниз, услышав, как мужчина протяжно втянул в себя воздух.

Дальше – смелее.

Таня встала на колени и, чтобы не мешались, перекинула на другую сторону волосы, час назад собранные в косу, а теперь совсем растрепавшиеся. А затем словно принялась отзеркаливать прикосновения Паши. Её губы касались груди мужчины, живота. Добрались и до члена. Обоняния коснулся приятный терпкий запах. Таня голодно сглотнула. И лизнула.

Рука Паши властно легла на затылок и надавила, недвусмысленно показывая, что он хочет. Таня подчинилась. Дыхание сбилось, потяжелело. Она прикоснулась в розовой головке. Поцеловала. Девушке понравилось… Внизу живота закрутило сладкой истомой, между бедер запылал пожар. Таня готова была поклясться, что стала настолько влажной, что чувствовала эту влагу.

Она ласкала Павла, получая удовольствие от столь интимной ласки. Паша – тоже. Он иногда приглушенно постанывал, запуская пальцы в её волосы.

– Повернись ко мне. Давай-давай!

В подтверждении своего нового требования, он потянул Таню за бедра, разворачивая их к себе. Девушка протестующе пискнула и сразу же получила ощутимый шлепок по ягодице. Выгнулась сильнее. По коже прокатился ураган мелких электрических разрядов.

Паша видел её… там… всю… Он смотрел. Она чувствовала. Он вообще любил на неё смотреть, внезапно поняла Таня и зарделась сильнее, снова наклоняясь. Пусть… В душе поднималась буря эмоций от мысли, что мужчина любуется ей.

Она снова прикоснулась губами к его плоти.

Он – к её.

Таню бросало то в жар, то в холод. То, что Паша творил с её телом, не передать словами. Предоргазменные волны накатывали одна за другой. Тане казалось, что она сейчас вот-вот кончит и… ничего. Волна откатывала, девушка подрагивала и ждала новой. В один из таких моментов, желая получить разрядку, Таня оторвалась от члена Павла и сразу же услышала утробный полустон-полурык:

– Не останавливайся!

Он остановился первым. Развернул Таню, уложил набок, приподнял бедро и вошёл в истекающее соком лоно. Таня ахнула от ощущения заполненности. Они идеально друг другу подходили! Слились воедино. Так и должно быть, когда женщина принадлежит мужчине.

Глухо застонав, Таня подалась навстречу первому движению Павла. Тот успел просунуть руку под тело девушки и теперь крепко прижимал её к себе, одновременно лаская набухшие чувствительные соски.

– Нравится? А так? Скажи, нравится? – его шепот будоражил.

Таня откинула голову назад, и он тотчас нашел губами её губы. Она в порыве страсти слегка прикусила его за нижнюю. Мужчина ответил таким же глухим стоном, опасно сверкнув глазами. Его поцелуй вразрез отличался от тех ласк, что он дарил ранее. Был более грубым. Более требовательным. Точно через него мужчина выражал всё клокочущее внутри нетерпение, что сдерживал из последних сил.

Паша двигался плавно, не врезаясь в неё. А хотелось… Таня рукой вцепилась в его ягодицы, подталкивая к себе. В себя. Так. Вот так.

Они целовались, то кусаясь, то проталкивая друг другу в рот языки. Если раньше Таня думала, что в её теле полыхал огонь, теперь она осознала, как сильно ошибалась. Настоящее пламя разгорелось лишь недавно, и оно обещало поглотить её полностью. И девушка была не против!

Их бедра соединялись, отдаваясь в комнате влажными и порочными шлепками. Павел задрал ногу Тани выше, изменив угол проникновения. Тот самый последний штришок, которого не хватало Тани до оргазма. Низ живота сладко заныл, и наслаждение яркими потоками потекло по организму. Она натянулась, как тетива, не замечая, как впивается ногтями в бедро Паши. Мужчина сжал её крепче, забирая и себе частичку её оргазма. Их потные влажные тела прилипли друг к другу.

Паша продолжил двигаться, сильнее сжав её грудь. Таня закинула руки за спину, желая снова и снова трогать Пашу. Сладострастное безумие продолжалось.

– Сейчас, девочка, сейчас… Дай мне себя… Ещё… Ближе, кому говорю. Выгнись!

Он надавил на плечи, показывая, какую именно позу следует принять Тане, и кончил в неё, впечатавшись с силой в бедра, усиливая хватку. Девушку снова накрыло. Пусть не вторичным оргазмом, но близким к нему.

Таня уперлась дрожащей рукой в матрас, силясь прийти в себя. Отдышаться бы. Какое тут… Таня прикрыла глаза. Паша не спешил выходить из неё. Наоборот, потянул на себя, падая на покрывало.

– Иди ко мне, – сказал хрипло, едва ли не надсадно.

Таня противиться не стала. Упала ему на грудь и сразу же почувствовала, как её целуют в затылок.

Тело отозвалось легкими искрами, всполохами по коже.

Такая нежность… Чувственность. С ума сойти. Почему-то именно от неё в груди сладко заныло, и отчаянно захотелось остановить мгновение.

– Ничего, что я в тебя кончил?

Этот вопрос поставил Таню в тупик.

Она улыбнулась сквозь легкую полудрему и покачала головой.

– Нет. Я уже беременна, а ЗПП, думаю, у тебя нет.

– Нет, – она, скорее, расслышала, чем увидела, как он усмехается.

– А к чему был вопрос?

На Таню напала такая лень, что даже голову не хотелось поднимать и заглядывать мужчине в лицо.

Ей было хорошо у него на груди. Его сердцебиение под её щекой успокаивало. Лежала бы так и лежала, позабыв обо всем на свете.

– Мало ли. Решил уточнить.

Таня улыбнулась ему куда-то в грудь. Уточнил он после того, как дело сделал. Шедеврально, чего уж.

Лежи не лежи, а в ванную идти надо. Таня зашевелилась, хотела встать, мужская рука не позволила. При этом Паша ничего не сказал. Таня посмотрела на него. Мужчина лежал с прикрытыми глазами, и можно было подумать, что он спал.

Она снова осторожно попыталась выбраться из захвата.

– Хм… Спи уже, Тань.

– Мне в ванную надо.

Тяжелая рука не сразу исчезла с её поясницы. На мгновение даже вдавилась сильнее.

– Беги, Рапунцель, так и быть.

Брови Тани взметнулись кверху. Ей милостиво разрешили? Серьезно?

Пряча улыбку, Таня поднялась и, прижав к груди рубашку от пижамы, направилась в сторону, как ей подумалось, ванной.

– Отличный вид сзади, – послышалось полусонное вслед.

В ту ночь Таня не вернулась к себе. После того, как она помылась и вышла из комнаты, увидела спящего Павла. Недолго думая, решила устроиться под боком. Идти к себе ну вот никак не хотелось.

Как только она прилегла рядом, её сразу же снова притянули к теплой груди. Таня не сопротивлялась, обняв мужчину в ответ. Спать рядом с ним будет в новинку. Ночь в Вегасе она в расчет не брала. Они узнавали друг друга заново. Не сказать, что ей всё нравилось. Оставались вопросы.

Таню разбудили среди ночи. По ощущениям она поспала два-три часа.

Проникновением и лаской груди.

Следующий секс у них состоялся на рассвете.

Глава 11

К завтраку Таня спустилась первой. С легкой слабостью в коленях. Она не привыкла к таким бурным ночам.

Но ничего не имела против повторения.

С утра Таня отписалась крестной и сестре, что у неё всё отлично. Попросила не беспокоить. Для них она по-прежнему находилась в уединении с собой.

Хозяйничала на кухне Таня одна. Нашла творог, яйца, манку, сгущенку. На скорую руку замесила сырники. Варенье и молоко тоже нашлись. Отлично. Ещё она порезала фрукты. Заварила зеленый чай.

Павел спустился чуть позже. Встал в дверном проеме, скрестив руки на груди.

– Тебе идет хозяйничать на моей кухне, – прокомментировал он увиденное.

– О! Она шикарна! – отозвалась Таня, стараясь не обращать внимания на второй контекст его слов.

Что только мужчины не скажут после секса и в стремлении получить вкусный завтрак.

– Может, подождем Игната с Лизой? – уточнила Таня.

Но посмотрела в лицо Паши и поняла, что никого они ждать не будут.

– Откуда мы знаем, когда они проснутся? Может, дрыхнуть до обеда будут? Нам теперь голодными ходить?

– Логично.

Таня быстро накрыла на стол, немного разнервничавшись. Токсикоза не наблюдалось, что тоже радовало. Складывалось впечатление, что в какой-то далекой галактике звезды сошлись так, чтобы текущие выходные прошли без эксцессов.

А ещё… Тане хотелось накормить Пашу. Чисто женское желание. Не заведено у них было в семье присутствие мужчины за столом.

Девушке оказалось важно, чтобы Паше понравилось. Она старалась и ждала заслуженной похвалы.

– Вкусно, Тань, – промычал Паша с набитым ртом, поглощая очередной сырник и запивая его молоком. С утра мужчина выглядел по-домашнему просто: серая футболка, темные штаны. Волосы поблескивали от воды. Он явно не пользовался феном, хотя с такой шевелюрой можно было бы. Таню так и подмывало спросить, почему он не пострижет челку, ведь та снова и снова падала ему на лоб, придавая мальчишеский вид.

Несмотря на легкость общения, на некий баланс, достигнутый ими вчера, не стоило строить лишних иллюзий.

Это просто выходные. И люди отдыхают. Она в том числе.

Игнат с подругой спустились вниз через тридцать минут.

– И нам ничего не оставили? Черт! Да я на этот запах шел!

– Оставили, – сказала Таня, поднимаясь со стула.

– Я приготовлю, – одновременно с ней отозвалась Лиза и быстрым шагом направилась к плите. Сегодня девушка выглядела более раскованной. – И обед за мной!

Мужчины переглянулись, Игнат довольно хохотнул:

– Девочки, вы нас поражаете.

– И чем?

– Как чем? Готовкой!

– Не голодными же вас оставлять.

– Дык доставка на что?

Лиза покачала головой.

– Нет, нет и ещё раз нет.

После завтрака Паша предложил Татьяне прогуляться. Та с готовностью согласилась. Погода снова баловала с раннего утра ярким солнцем. Девушка посмотрела прогноз и сморщила нос. С двух часов синоптики обещали порывистый ветер и снег с дождем.

Перед прогулкой Таня закинула в себя витамины, прописанные гинекологом.

С собой она взяла лишь телефон. Мало ли.

Паша ждал её в гостиной. Он стоял у дивана, спиной к ней, и с кем-то разговаривал. Услышав шаги, повернулся. От его пристального взгляда Таня снова зарделась. Казалось бы, у них был секс! Она от Паши беременна! Но к его взгляду привыкнуть не может и всё тут.

– Готова?

– Как видишь.

Дольник закончил разговор, пообещав перезвонить через пару часов.

– Ты много работаешь?

– А кто мало?

– Ну да. Верно.

Таня повела плечами. Настроение у Паши после завтрака изменилось. Не капитально, чтобы отказаться от прогулки. Легкости в общении не наблюдалось. Ну и пусть. Она настроилась подышать свежим воздухом. Заодно, кстати, и посмотрит, как будет реагировать на Пашу дальше.

Снова с настороженностью или в его обществе теперь не будет испытывать напряжения.

– У тебя большой участок, – заметила она, спускаясь с крыльца. Вчера она видела, как оказалось, лишь небольшой отрезок территории.

– Взял всё, что давали.

– Ты остановил стройку, правильно я понимаю?

– На некоторое время пришлось.

– Можно поинтересоваться почему, или тайна за семью печатями?

– Не тайна, – мужчина остановился, повернувшись к Тане лицом. Девушка сразу же насторожилась. Чего это он? Они отошли от дома метров на десять, даже не свернули с асфальтированной дорожки.

Мелькнула шальная мысль, что он собирается её поцеловать. Конечно, поцелуй на природе – это романтично. Но не когда на улице плюс десять.

– Я остановил стройку пару месяцев назад. Видимых причин не было, – Паша протянул руку и поправил ей ворот кашемирового свитера. Куртку Таня застегивала не до конца. – Слушай, почему у тебя нет шарфа? Шапку надела – умничка. А где шарф? Ты же постоянно мерзнешь!

– У меня большой ворот! – фыркнула Таня в своё оправдание.

– Ты вот это недоразумение называешь воротом?

– Конечно! Эй…

– Мне не нравится, как ты одеваешься, – вынес Дольник вердикт.

Таня в долгу оставаться не планировала:

– Начните сначала с себя, многоуважаемый! Шапка отсутствует, кашне не наблюдается!

– Может, у меня теплообмен бешеный?

Паша стоял близко. Таня недостаточно его знала, чтобы реагировать на близость адекватно. Если бы совсем не знала или не была знакома с ним до прошлой ночи, обязательно выставила бы руку, очертив личное пространство.

Тело помнило удовольствие, доставленное Пашей. И реагировало.

Наглец же продолжал гнуть свою линию, как ни в чем не бывало.

Теплообмен, у него, значит, бешеный. По поводу его обмена она ничего сказать не могла, а вот темперамент точно соответствующий.

Всё-таки мужчина стоял слишком близко. Она видела, как из его рта вырывались едва заметные клубы пара. Видела, какие длинные у него ресницы. Последнее – вселенская несправедливость, давно подмеченная женщинами. Почему природа мужчин награждает длинными, черными, изогнутыми ресницами даже при нордической внешности?

Павел тоже отреагировал на их близость. Его глаза потемнели, стали почти карими.

Таня сделала шаг назад, чтобы стряхнуть наваждение. Их страсть очень странная. Неправильная какая-то. Таня не была ханжой, секс с Пашей ей очень зашел, но днем всё воспринималось иначе.

Авторитарный Дольник.

Таня не желала под кого-либо прогибаться. Вроде бы сейчас проявил заботу, но как!.. Хмуро. Жестко. Безапелляционно.

Поэтому Таня была против отношений, где мужчина намного старше. По её ощущениям между ней и Пашей разница более десяти лет. Плюс, она только-только начинает самостоятельный путь, у него же за плечами определенный пройденный этап.

Нет, конечно, девушка не настолько была эмансипирована, чтобы отрицать очевидное. С сильным и состоявшимся мужчиной отношения строить приятнее. Очень много плюсов. Ответственность – в приоритет. Таких парней её возраста мало. Но есть, Таня не спорила.

Паша…

Он другой.

Таня негромко вздохнула. Рановато она начала загоняться.

Гуляли они недолго. В какой-то момент Дольник решил, что девушка окончательно замерзла, и приказал топать в дом. Сказано – сделано.

После обеда поступило предложение всем дружно переместиться в спа-зону. Таня возликовала. Не зря она всё же про купальник подумала.

Спа-зона располагалась на первом этаже в левом крыле. Паша объяснил, где что находится. Таня переоделась, сверху накинула белоснежный халат, который опять же любезно предоставил хозяин дома. Увидев идеально белый халат, девушка не могла не сыронизировать и не вспомнить, чем занимался Паша.

Таня услышала голоса по мере приближения к зоне. Сам хозяин и гости уже находились там. Видимо, у бассейна. Таня облизнула пересохшие губы и плотнее запахнула полы халата.

Как-то раз с друзьями они большой компанией снимали дом на Новый год, где имелся и бассейн. И сауна тоже. Поэтому Таня примерно понимала, что она увидит у Паши.

И всё же ошиблась. У Дольника было иначе. Шире. Больше. Масштабнее.

На Таню бассейн произвел впечатление. Он оказался не просто большим, в её понимании он был огромным. Девушка любила плавать, с удовольствием ходила в своё время в спортивную школу. А летом бегала с девчонками на речку. Поступление в универ и учеба в последние годы занимали основную часть жизни Тани. Не до развлечений.

Хотя вот развлеклась один раз…

Паша, увидев Таню, сразу же поднялся с шезлонга и направился к ней. Девушка не заметила, как застыла в проеме, рассматривая пространство вокруг.

– Всё хорошо? – негромко спросил мужчина, останавливаясь неподалёку от неё. – Тебя долго не было.

Ей пришлось задрать подбородок, чтобы посмотреть в лицо Паши.

Несмотря на то, что Таня была в одежде, а Дольник в одних плавках, дискомфорт почувствовала именно она. Вот когда сожалеешь о небольшом опыте общения с мужчинами. Девушка постоянно стопорилась, стоило Паше подойти ближе, чем следовало.

А ещё и полуголым. Вернее, наверное, правильнее будет сказать, голым. Плавки можно не считать. Зато теперь у Тани появилась возможность рассмотреть тело мужчины. Снова.

Хоть стой, хоть падай. Она становится нимфоманкой? Ей постоянно хотелось смотреть на тело Дольника.

И не только смотреть…

– Да? Вот я, пришла.

– Вижу.

– Не думала, что все ждут меня.

Паша сделал акцент на её задержке, и появилась неловкость.

– Я жду.

Всего два слова, услышанные от мужчины, но какой эффект они произвели! Смущение накрыло Таню с головой. Нет, точно, надо что-то делать с гормонами! Так дело не пойдет. Её то в жар кидает, то в холод, и за каждой фразой слышится вторичный подтекст.

Или этот подтекст она слышит лишь в отношении конкретного человека?

– И ещё, – Павел не дождался от неё реплики, положил руку на талию Тани, направляя девушку в сторону шезлонгов, на которых удобно расположились Игнат с Лизой. – Я бы хотел чуть позже поговорить с тобой о твоем самочувствии.

– А что с ним не так? – насторожилась Таня.

– Почему же сразу не так? Я про то, что ничего не знаю о твоей беременности. Например, сейчас. Ты задержалась, и я сразу начал черте что думать. Ты мне скажи, к примеру, ты в обмороки падаешь?

– Нет. К чему такой вопрос? Я похожа на бледную моль, вот-вот готовую рухнуть на плитку к твоим ногам?

Дольника не просто было смутить.

– Ты похожа на беременную от меня женщину. Это достаточно веское основание для интереса?

Если бы они разговаривали, сохраняя дистанцию, было бы проще. И пусть Таня по-прежнему куталась в теплый халат, укрывающий её с головы до пят, Дольник же едва не сверкал голой задницей!

– Достаточно, – капитулировала она.

– Вот. Поэтому разговору быть.

Таня ничего не ответила. Прошла к свободному шезлонгу, отметив, что Игнат дремлет, прикрыв глаза, а Лиза с кем-то переписывается в мессенджерах. Таня положила свой телефон на небольшой столик, который стоял между каждой парой шезлонгов. Потянула за халат, сняла его и аккуратно положила его в изголовье. Она видела вешалку в начала спа-зоны. Но возвращаться туда не хотелось.

Одна бретелька от купальника съехала вниз. Хорошо, что Таня вовремя это заметила. Поправляя её, девушка обернулась.

Теперь смотрел Павел.

На неё.

Глава 12

– Поплавать не хочешь? – предложила Лиза, отложив, наконец, телефон.

– Хочу, – с готовностью отозвалась Таня.

Мужчины около пятнадцати минут назад, извинившись, куда-то отошли и до сих пор не вернулись. Лиза откровенно заскучала. Сегодня она была менее разговорчивой, чем вчера. Больше хмурилась. Игнат тоже реже с ней общался. Не интересна она была мужчине, как ни печально было такое признавать. Он уделял ей должное внимание, не игнорировал. Но не ощущалось в его взглядах тепла. Страсти. Нежности. Чего-то цепляющего. Кажется, на это обратила внимание не только Таня.

Девушки спустились в бассейн. Таня неспешно поплыла. Хорошо… Лиза побарахталась в воде, потом сообщила, что ей всё надоело и она пошла в спальню. Таня останавливать её не стала. Она придерживалась четкой позиции, что взрослые люди сами способны разобраться в своих желаниях. В личной жизни тем более.

Образовавшаяся тишина на Таню не давила. Играла негромкая музыка из динамиков; ощущения, что девушка осталась одна, не было. Она продолжила плавать.

Сюда бы девчонок. Кэт, Соньку, Натали.

Появление Паши Таня, скорее, ощутила подкоркой и лишь потом уже увидела мужчину. По коже рассыпались миллионы мелких колких искр, сыгравших на контрасте с водой. Таня предвкушающе улыбнулась. Она предвидела, что в конечном итоге они с Пашей окажутся в бассейне.

Девушка развернулась, чтобы убедиться в правоте своих ощущений.

Она не ошиблась.

Живущая внутри неё маленькая девочка возликовала. Приятно же оказываться правой! А ещё ей пришлось по душе, что они одни. Эгоистично, но куда в нашем мире без здорового эгоизма! К тому же она сознательно никого не просила покинуть бассейн.

Павел стоял у начала бассейна, широко расставив ноги, и наблюдал за ней.

Девушка игриво приподняла брови. Мол, что стоим? Кого ждем?

Её посыл мужчина расценил правильно.

Сделал шаг к поручню и… начал снимать плавки.

У Тани сердце скатилось в область живота, глаза распахнулись.

Нет-нет-нет! Дольник её провоцирует! Павел специально! Не будет же он раздеваться догола?

Будет.

Вернее, уже…

Сложил руки впереди себя и нырнул, сразу уходя под воду вместе с головой.

Таня могла остаться на месте. Она даже должна была остаться на месте! Подумаешь, у хозяина дома проснулись эксгибиционистские наклонности. У каждого свои причуды и забавы. Она тут ни при чем! Но тогда почему в груди прокатилось тепло, губы сами собой расплылись в шкодную улыбку, а руки принялись активно разводить в сторону воду, чтобы уплыть от двигающегося в её сторону мужчины.

То, что Дольник поплыл в её сторону, Таня даже не сомневалась. Её одновременно раздирал зарождающийся смех и что-то более яркое. Более острое.

Таня плавала хорошо. Так она думала до того момента, пока цепкие крепкие руки не схватили её под водой. Девушка взвизгнула, не сдержав порыва. Продолжила барахтаться в воде, пытаясь из чистого упрямства вырваться из захвата.

Куда там…

Павел вынырнул рядом с ней, не отпуская свою добычу. Светловолосый чуб забавно развихрился, прилипнув ко лбу. У Тани дрогнуло сердце. Не может она спокойно реагировать на этого мужчину, вот хоть что с ней делайте! По крайней мере, телом – точно.

Что там говорят про предающее тело?

– Попалась, – от хриплого мужского шепота Таню повело. Она больше не вырывалась, не пыталась выбраться из плена крепких рук.

Напротив, чтобы сохранить баланс и не пойти позорно ко дну, девушка ухватилась за литые плечи Паши. Тот отлично держался на воде.

– Ты голый, – выдала она сразу же то, что её возмутило.

Если человек хотя бы раз видел, как орехи поливают медом, он поймет Таню, заглянувшую в глаза Дольника. Блеск в них мог сравниться с отблеском льющегося на свету или солнце меда. Чертовски красивые глаза у этого парня.

И сейчас в них залихватски танцевали чача-ча черти, что выбрались на свободу.

– Есть такое дело, – с довольной улыбкой подтвердил очевидное Паша, перемещая одну руку с поясницы Тани чуть ниже.

– Зачем ты разделся? – продолжала бушевать девушка, стараясь не замечать, как напряглись соски и бесстыдно натянули ткань. И почему она выбрала купальник без подклада? И вообще! Почему купальники делают из такой тонкой ткани! Она раньше не замечала.

– Захотел.

Захотел он, видите ли! А ей что делать?

Его рука не остановилась на пояснице, опустилась на ягодицы Тани. Подтолкнула ближе к бедрам Паши.

– Расслабься, Рапунцель. Для паники нет причины, – он склонил голову и прикоснулся к её шее.

Таня прикрыла глаза и, сохраняя верность себе, недовольно проворчала:

– Сюда могут вернуться Игнат с Лизой.

– Я попрошу Лизу отвернуться.

– Так просто?

– Конечно.

– То есть демонстрация предназначалась мне?

Ей показалось, или Дольник тоже глушил рвущийся наружу смех?

– Есть сомнения?

Он был возбужден. Его член упирался в бедро Тани.

Паша прав: они на его территории. Он знает, что делать. Но каков провокатор!

Таня неспешно огладила плечи мужчины, признавая, что снова проиграла. Физическая сторона их отношений развивалась куда стремительнее, чем эмоциональная. В горизонтальной плоскости они идеально понимали друг друга. Таня наслаждалась ласками Паши. Он оторвался от её шеи. Заглянул в глаза. Приблизил лицо и поцеловал, сразу же просунув язык ей в рот.

Таня с готовностью ответила.

– Закинь мне ноги на торс.

Таня послушалась и тут. На доминирующую роль она не претендовала.

Они стояли неподалеку от края бассейна. Ей не удалось доплыть совсем ничего. Таня мимолетом отметила, что Павел перестал держать вес своего тела на плаву. Значит, встал на ноги. Хорошо.

Он продолжал целовать Таню, исследуя руками её тело. Поглаживал по спине, возвращался к голове. Распластывал пятерню на её затылке, точно пытался контролировать. Таня возбуждалась. Его поцелуй, ласки становились всё более откровенными. И лишь когда мужская рука забралась ей под трусики, отодвигая их в сторону, Таня запротестовала.

– Ты что делаешь? – прошептала, уперевшись ладонью Павлу в грудь.

– Хочу тебя, Рапунцель.

– Вижу. Вернее, чувствую!

– Тогда к чему вопрос? – самоуверенно поинтересовался он, растягивая слова и продолжая то, над чем его прервала Таня.

– Я не буду в воде, – она забилась в его руках активнее.

Её держали крепко. Паша не был раскачен, но в его физической силе сомневаться не приходилось.

Сопротивление ему не понравилось. Он замер, нахмурившись. Дыхание тяжелое, рваное. Дольник возбудился сильнее Тани.

Страха у девушки не было. И это тоже было немного странноватым. Пусть она и приехала к Павлу в дом, но мало что знала про самого мужчину, в отличие от него. Он-то постарался собрать про Таню максимум информации.

В воздухе повисла неловкая пауза, во время которой Паша так и не потрудился вынуть руку из её трусиков.

– Ок, я тебя услышал, девочка. Давай выбираться.

Таня не успела ничего сказать, когда её довольно бесцеремонно развернули, шлепнули по попе в воде и подтолкнули к направлению мостика.

Дважды говорить не пришлось. Тане и самой хотелось выбраться. Она спокойно встала и дошла до поручня. Поднялась.

Паша следовал за ней.

Без какого-либо намёка на стеснение от собственной наготы.

Таня снова подавила смех. Вот что за человек, а? И главное, нет чтобы отойти или направиться к полотенцам! Нет! Он на неё пошёл.

Таня невольно попятилась, выставив руку вперед.

– Павел Сергеевич, ты что задумал? – она постаралась отвлечь его разговорами.

Тщетно.

Мужчина с нечитабельным выражением лица продолжал надвигаться на неё. Про возбужденный и красиво стоящий член Таня старалась не думать. И не смотреть на него – тоже! Хотя последнее выходило плохо. Её взгляд то и дело пытался сползти вниз.

– Продолжить начатое. Я же правильно тебя понял? Если нет – поправь. Ты мне «нет» сказала по поводу секса в бассейне, а не в целом?

Адреналин плавно потек по венам Татьяны, будоража. Мужчина приближался, она стояла и… ждала?

Он встал рядом, нависнув над ней. Мокрый. Серьезный. Возбужденный. С его волос и по телу стекала вода, на которую он не обращал внимания. Таня не сделала ни шагу назад, тяжело дыша.

– Ты… правильно меня понял, – негромко отозвалась она. – Но и не здесь.

Мужчина тоже дышал неровно. Его грудная клетка ритмично поднималась и опускалась.

– Я тебя понял.

Он протянул руку. Таня без колебаний её приняла. Ни к чему сейчас строить из себя робкую девственницу.

Оказывается, вход в сауну имелся и с этой стороны бассейна. Продумано. Меньше, чем через минуту они оказались в комнате, которую Таня назвала бы по старинке предбанником, хотя Паша наверняка называл ее раздевалкой. Да какая разница! Главное, что здесь относительно конфиденциально.

Паша закрыл за ними дверь на внутренний замок. Понял причину Таниных метаний без лишних слов.

Оставшись с ним наедине в раздевалке, Таня вздохнула свободнее.

Недолго.

К ней снова приблизился Паша и сразу же притянул к себе, впившись в губы. Он целовал её яростно, покусывая не всегда аккуратно. Таня отвечала с тем же пылом.

– Хочу тебя сзади.

Таня не успела охнуть, как он развернул её к себе спиной и плотно прижал, давая снова ощутить всю силу своего желания. Ни выход из воды, ни поход в сауну не уменьшили его потребности в ней.

Она прижалась к Павлу, уперлась попой ему в пах. Идеально. Сильные руки накрыли грудь, сжав сразу обе.

– Волосы не трогать, – предупредила Таня, прикрывая глаза от удовольствия.

Он ещё ничего не сделал, а ей уже хорошо.

За спиной послышался довольный смешок.

– Спишем на беременность твою говорливость, женщина. Ножку поставь. Вот так.

Паша задрал ногу Тани, поставив её на небольшую скамью, идущую вдоль стены.

Раскрыл, чтобы удобнее было.

Но проникать не спешил. Задействовал руки. Мужские пальцы трогали её живот, прикоснулись к клитору. Затеребили, вызывая новые сладостные позывы. Таня глухо застонала. Что он с ней делал… До знакомства с ним она не подозревала, что настолько чувствительна. Ей нравился секс, но она никогда не теряла голову. Чтобы отдаваться вот так, снова и снова.

Более того, Таня сама жаждала секса, превращаясь в какую-то неразумную нимфоманку.

Это только выходные… Они завершатся, и её жизнь вернется на круги своя.

Пальцы Павла нырнули внутрь. Задвигались. Осторожно.

Горячее дыхание опалило щеку Тани, но шепот мужчины раззадорил её куда сильнее:

– Я тебя сейчас щажу, девочка. Ты у меня беременяшка, красивая, нежная. Вот родишь, и тогда я тебя снова оттрахаю, как захочу, – толчок и ещё один. Аккуратные, идущие вразрез с яростным шепотом: – Буду драть полночи, на утро встать не сможешь с кровати… Ножки свои красивые свести не сможешь…

Кровь прильнула не только к тазу Тани. Щеки вспыхнули, как маков цвет! Она никогда не говорила и не слушала пошлости в постели. Не употребляла матерных слов. Паше необязательно было продолжать дальше, воображение Тани сработало «на ура» и воскресило в памяти картинку из Вегаса. Где она стоит раком на кровати, Паша за её спиной тоже на коленях. Их бедра врезаются друг в друга, подаются навстречу в нестерпимом и несдержанном порыве. Павел хватает её за волосы, с силой тянет на себя. Она поддается.

– Паш…

– Тссс…

Таня заерзала, уже в реальности подаваясь вперед. Ей хотелось большего! Нет, требовалось!

Паша сжал сосок, потянул его. Потом накрыл всю грудь.

И вошел в Таню. Та от наслаждения закатила глаза, принимая более удобную позу. Мужчина держал её крепко. Толкался внутрь сильно, размеренно. Толчок. Ещё один.

Хорошо…

Было остро и сладко одновременно. Было завораживающе. Хотелось, чтобы Паша двигался и двигался. В груди у Тани росло тепло, внизу живота всё пылало. Его член растянул её под себя.

Таня выгнулась, силясь найти точку опоры. И снова толчок. И снова мелкий разряд молнии пронзил всё тело. Паша держал её крепко, полностью контролируя процесс.

– Паш… Боже, Паш…

Она не замечала, как с её губ срывались стоны, как она шептала мужское имя. Жажда получить наслаждение, достигла апофеоза. Таня дотронулась до своего живота, потом до клитора. Затеребила его, усиливая эффект от проникновения Паши. И получила желаемое, задрожав.

Глава 13

Дольник сдержал своё слово и вечером устроил Тане допрос с пристрастием по поводу её здоровья. Таня рассказала. Ей нечего было скрывать. К тому же её нет-нет да неприятно царапала мысль, что если она не расскажет, он сам узнает.

Выходные пролетели быстро. Павел снова довез её лично, сказав, что позвонит на днях. Подняться на кофе не напрашивался.

Таня, зайдя в квартиру и сделав себе чай, некоторое время сидела на кухне, подтянув ноги к груди.

Что дальше?

У неё отношения с Пашей? Или как?

Наверное…

Но Таню снова и снова брали сомнения. Ей как раз думалось, что никаких отношений нет.

Просто выходные.

Просто секс.

Просто она ждет от почти незнакомого мужчины ребенка.

Помимо прогулки и разговора про её самочувствие, они не разговаривали. Были какие-то общие темы, шутки. Чего-то личного не было.

Возможно, так и должно быть. Таня вспомнила, как встречалась с Виталиком. Они болтали часами обо всем на свете. Им было весело, интересно. У них были общие интересы.

А здесь?

Таня решила не впадать в меланхолию и не накручивать себя. Смысл?

Правильно, смысла никакого не было.

Умывшись и переодевшись в теплую флисовую пижаму, которую она прикупила на днях, девушка отправилась спать.

Рабочая неделя принесла очередные хлопоты. Во вторник Дашка предложила съесть по мороженке после работы. Таня согласилась.

Они выбрали небольшое уютное кафе неподалёку от работы.

– Ты какая-то тихая после выходных, – заметила Даша после того, как им принесли заказ.

– Осень на меня всегда плохо влияет.

– Ой ли… Может, осень тут ни при чем?

Таня ловко перевела тему. О чем, о чем, а о личной жизни она распространяться не собиралась. Зато Даша с готовностью принялась рассказывать, кем живет. Она болтала без умолку. Видимо, ей необходимо было выговориться. Таня не возражала. Домой идти не хотелось.

Неожиданно.

Может, позвонить Инне и смотаться к ней с Ксенией? Опять же через весь город ехать на автобусах. Сестренка пока проживала у крестной. От неё до универа было меньше добираться. Несколько раз Инна намекала, что рассматривает вариант жития-бытия у Тани. Та делала вид, что не понимает, о чем говорит сестра. Квартира, в которой жила Таня, досталась ей от двоюродной бабушки. Инна унаследовала дом с яблоневым садом и одно время порывалась его продать, говоря, что ни за что в жизни не поедет жить за город. Хватило одного бабушкиного взгляда, чтобы Инна больше эту тему не поднимала.

– Коммуналку платить не буду, – заявила та.

Но платила.

Инна у них пусть и шебутная, но умненькая. Училась и работала, предпочитая иметь, помимо повышенной стипендии, ещё денежные средства.

Девчонки позвонили сами.

– Давай к нам. Уедешь на последнем автобусе, или я отвезу, – предложила Ксения.

Таня порывалась согласиться, передумала в последний момент. Инна, может быть, и ничего не заметит, а вот крестная-фея жаждет поговорить. И узнать подробности.

– В выходные.

– Договорились.

На этой недели похода по больницам не планировалось, можно расслабиться. Заведующая теперь тоже Таню не трогала. Последний факт вызывал у девушки искреннюю улыбку. Ну а что? Ей легче. Сможет напрямую заниматься своими делами, не отвлекаясь на посторонние.

Павел за эти дни ни разу не позвонил. Таня тоже не звонила.

Но губы от досады кусала.

Будучи студентками, они как-то с девчонками пытались вывести формулу «влюбленности». По типу того, сколько мальчик должен уделять девочке времени. Как часто звонить, писать. Дарить цветы, мягкие игрушки – да-да, они с подругами те ещё романтические дамочки, о бриллиантах и машинах даже не думали. Таня точные цифры не помнила. Но помнила, что подруги дружно решили, что заинтересованный молодой человек как минимум раз в день должен проявлять внимание.

Конечно, парни-студенты и взрослые мужчины – немного разные весовые категории. Их сравнивать сложно. Но поинтересоваться о том же самочувствии всё же можно было.

Таня не знала, чего именно ждала.

И всё же ждала.

К концу недели усталость взяла вверх. Ещё осень без снега давила серостью и тоскливыми красками. Таня не помнила, чтобы так сильно ждала окончания рабочей недели. В пятницу она проспала, что с ней никогда не случалось ранее. Прозвенел будильник, девушка его выключила и снова упала на подушку, сказав себе, что через минуту встанет. Ага, встала. Уснула и проснулась, как ошпаренная кипятком, через сорок минут. Поймала адреналин. По дому бегала, суетилась, пыталась всё же догнать упущенное время. Зря.

На автобус всё равно опоздала, утреннюю чашку кофе с молоком не допила. И схлопотала недовольный взгляд Александры Степановны. Каяться Таня пришла сама.

– Я проспала. На беременность прошу не списывать. Честно готова понести наказание.

– Иди уж… работай.

Лицо заведующей смягчилось.

Штормило Таню весь день. То не так, это не то. Да что ж такое! Ещё и к девчонкам ехать. Может, отменить и остаться дома? Не-е, дома тоска заест основательно. Инна, балаболка, не даст скучать.

Но решительность дрогнула, когда Таня увидела у дома несколько незнакомых машин. Одну она узнала – Анатолий в прошлый раз на этом черном танке приезжал. А вот вторую…

Сердце Тани дрогнуло от дурного предчувствия. То есть неделю от Дольника ни слуху ни духу, и в конце недели сам не объявился. Или она ошибается, и он всё же приехал?

Дверь черного внедорожника открылась, и на землю спрыгнул Анатолий.

Что и требовалось доказать.

Таня снова притормозила. Глупо делать вид, что она не знает Анатолия. Мужчина поправил ворот серого короткого пальто и направился к девушке.

– Добрый вечер, Татьяна.

– Добрый вечер, Анатолий.

– Прекрасно выглядите.

– Вы сегодня начинаете издалека?

Мужчина едва заметно усмехнулся.

– Мне сразу переходить к делу?

– Желательно, – честно призналась Таня, поглядывая в сторону подъезда. Может, Анатолия в дом пригласить? Чаем угостить, в конце концов? Мужик мотается туда-сюда, пока некоторые… заняты.

– Я от Павла Сергеевича, – продолжил мужчина, чем вызвал смешок у Тани.

Оказывается, Анатолий при желании может и поюморить.

– Я в курсе.

– Погода не айс, Татьяна, может, в машине поговорим? – Анатолий кивнул в сторону черного монстра, за рулем которого сидел ещё один мужчина.

Сердце девушки невольно заколотилось сильнее. Вроде бы и понимала, что причин для паники нет, никто её не похитит и в лесок не увезет, но неприятный холодок прошелся по спине. Только этого не хватало!

– Одно уточнение, Анатолий.

Она сознательно сделала паузу.

– Да?

– Сегодня везти вы меня никуда не планируете?

– Нет, – и снова уголок рта Анатолия дернулся кверху.

Занятный товарищ работает на Дольника.

– Интересно… Получается, вы что-то хотите передать мне от Павла… Сергеевича?

– Совершенно верно.

Таня терялась в догадках. Но, как известно, любопытство сгубило кошку, что уж говорить про женщину.

– Хорошо. В машине, по крайней мере, тепло.

– И я о том же. А вам студиться нельзя.

Вот же ж! Большинство знакомых Тани, которые постарше, постоянно ворчали, что мужья невнимательны, не берегут, не заботятся о них. Что приходится всё самой и самой.

Таня негромко вздохнула и снова посмотрела в сторону подъезда. На лавочках пусто. Может, в окно кто следит?

Анатолий провел её до внедорожника, учтиво приоткрыл дверь на заднее сиденье и подал руку, помогая забраться в такую махину. И почему повзрослевшие мальчишки любят всё большое и мощное? Неужели ни разу никто не навернулся по-пьяни? Быть такого не может! Она бы лично из вредности посмотрела, как Дольник заваливается. Хотя… Анатолий сто процентов его подстрахует.

Таня нырнула в машину, уселась поудобнее, расправив пальто и положив на колени рюкзак. Анатолий обошел машину сзади и тоже присоединился к девушке.

Как только мужчина сел, водитель протянул ему тонкую черную папку.

Таня настороженно посмотрела на неё.

Замечательно. Ещё одна папочка! И сам Дольник, и его люди не могут приехать к ней с пустыми руками! Совесть и врожденная галантность не позволяли.

– Татьяна, это вам.

– Я догадалась.

Анатолий протянул ей папку. Она не спешила её брать.

– Татьяна?

– Анатолий, может, не стоит, а?

Мужчина коротко хохотнул.

– Стоит. Уверяю.

– Если вы настаиваете…

Девушка взяла папку, открыла и снова сразу же захлопнула её.

После чего резко обернулась к Анатолию, чудом не скинув рюкзак с колен.

– Это… Это что? – в первые секунды Таня не могла справиться с эмоциями. Слова подбирались с трудом.

Зато Анатолий как сидел со спокойным выражением лица, так и продолжил.

– Дарственная.

– Я вижу! И…

Таня замолчала, не в силах продолжить.

– Татьяна, водички?

– Знаешь что…

– Тихо, – Анатолий всё же достал бутылочку с водой, отвинтил крышку и протянул ее девушке. – Всё же попейте.

– Вы издеваетесь, да?

– Ни разу.

– Издеваетесь. По глазам вижу.

– Таня… Честно? Ничего не могу поделать. Вы такая искренняя на эмоции, что сложно сдержаться.

Анатолий искренне улыбнулся. Его улыбка послужила отправной точкой. Таня приняла бутылку и с удовольствием сделала несколько глотков.

– Вы в следующий раз не сдерживайтесь, чего уж.

– Договорились.

Таня вернула бутылку и снова открыла папку.

Офигеть.

Можно, конечно, и поярче, помощнее выразиться.

– Стоп… Речь вот про ту белую красотку? – Таня, всё ещё не веря своим глазам, указательным пальцем ткнула в окно.

– Да.

– Я… Нет, я не приму.

Девушка снова захлопнула папку и даже закрыла глаза, откидываясь на сиденье.

Тахикардия в груди усилилась.

– Татьяна, Павел Сергеевич предвидел подобную реакцию. И настаивает на том, чтобы вы приняли подарок. Права у вас есть. Нечего беременной девушке мотаться на работу и по прочим делам на общественном транспорте.

Таня молча покачала головой.

В салоне послышался какой-то шорох. Любопытство снова взяло вверх, девушка открыла глаза.

Анатолий с довольной улыбкой протягивал ей ключ.

– Он, правда, очень сильно занят.

– Я не из-за этого… Я…

– Таня. Берите. Вы хорошая девушка. И Павел, и даже я в курсе, что правильные, хорошие девочки не принимают дорогих подарков, но тут другой случай. Вы носите ребенка от Павла Сергеевича. Как-никак вы уже связаны.

– У вас, случаем, не психфак, Анатолий?

– Если бы.

Таня взяла ключ. Черненький. Красивый. С известной во всем мире эмблемой.

Мерс.

Ей только что подарили «мерина».

Интересно, какие глаза будут у крестной, когда она увидит эту белую красотку?

Черт! Черт!

Нельзя же принимать дорогие подарки! Нельзя!

Или… всё же можно?

– Вы можете пройти и посмотреть её. Так скажем, для правильности принятия решения.

– Снова издеваетесь?

– Да как я могу.

– Ну вас, – беззлобно бросила Таня и открыла дверь. Не заметила, как спрыгнула с подножки, так спешила.

Не зря она сразу обратила внимание, что у двора стоят несколько новых машин. Интуиция и в этот раз не подвела Таню.

Но девушка и предположить не могла, что одну из них пригонят специально для неё.

Для неё!

В голове никак не укладывалось.

Это только в книгах и киношках девушкам дарят бриллианты, машины и возят отдыхать на выходные в Италию. В реальности Таня ни с чем подобным не сталкивалась. В реальности никто из её знакомых и не прилетал из Вегаса беременной.

Машина была прелестной. Нечто среднее между внедорожником и седаном. Кажется, подобные автомобили называют купешками.

Что-то дрогнуло в душе Тани. Как не принять такую прелесть?

Таня переминалась с ноги на ногу. Бабка слету дала бы четкое определение её поведению: и хочется, и колется, и мамка не велит. Так, кажется, говорится в присказке.

Анатолий встал сбоку.

– Вы не спешите с решением. Возьмите документы. Ключ. Вернуть всегда успеете.

Угу. Как же.

– Ещё… Знаете, Татьяна, в моей жизни есть очень мудрая женщина. Бабка. Так вот… Глядя на вас она бы сказала: не мешай мужику совершать поступки, девочка.

И куда в нашей жизни без бабушек?

Глава 14

«Спасибо».

«Я не в России, Рапунцель. Через три часа ты спать будешь?»

Таня хотела написать «нет», пальцы сами выдали: «Да».

Отправила и уже потом пожалела.

Таня пробила стоимость подаренного авто.

Сказать, что у неё случился шок, – значит, ничего не сказать.

Три! Три квартиры в их городе можно купить за эту сумму.

Таня приняла решение вернуть автомобиль.

Потом передумала.

Потом передумала ещё раз.

В конечном итоге не выдержала, накинула пальто, сапоги, выбежала во двор, убедилась, что за ней никто не наблюдает, сфоткала машину и лётом к себе. Захлопнула дверь и, не раздеваясь, отправила фотографии Ксении по ватсапу.

Крестная перезвонила сразу же:

– Это то, о чем я думаю? – и обошлась без прелюдий и приветствия.

Таня вернула пальто на место. Сапоги – тоже.

– Я не могу знать точно, о чем ты думаешь, – выдохнула Татьяна, чувствуя, как щеки заполыхали с новой силой.

– Тебе. Подарили. Мерина.

– Вот так и знала, что ты его «мерином» обласкаешь.

– Таня…

– Крестная, если ты всё знаешь, зачем спрашивать?

– Та-ак… Кто-то что-то скрывает от семьи?

– Ты намекаешь на прошедшие выходные?

– И на них тоже, – голос крестной звучал довольно. Успокаивая сумасшедшие эмоции Татьяны.

– Ты лучше скажи: ты уже приняла подарок?

– Ээээ… Я не знаю. Честно. Ключ у меня. Документы у меня. Но…

Таня прошла в единственную комнату и упала на диван спиной, смотря в потолок.

– Но хорошие девочки не принимают дорогие подарки от малознакомых мужчин?

– Крестная! И ты туда же!

– Про Вегас лучше молчать, да?

– Угу.

– Тань… Мерин классный?

– Хочется спрашивать. Ценник у него ещё «класснее».

– Так. Давай обе успокоимся.

– Давай, – согласилась Таня, вздыхая в очередной раз за вечер.

С крестной они проговорили больше часа. Таню во время разговора разморило, она попрощалась с Ксенией и не заметила, как задремала.

Проснулась среди ночи, испугавшись непонятно чего. Такое бывает, когда засыпаешь не на кровати. Ещё и неумытой. Таня потянулась, поморщившись. У неё затекла рука, которую девушка подложила под голову.

Взяв телефон, чтобы посмотреть время, Таня увидела пропущенный. Листнула экран и резко села, едва не свалившись с дивана.

Звонок был от Паши.

Когда он звонил… Вернее, почему она не слышала? Как такое возможно? Или сделал гудок и всё? Сомнительно…

Таня провела пальцами по глазам, прогоняя сонливость. Всмотрелась и негромко застонала. Почему у неё телефон стоит на беззвучке?

Точно! Она же его поставила, когда работала с Тихоновым-младшим. Таня часто ставила телефон на беззвучный, чтобы звонки или сообщения не отвлекали от работы. Отвлекалась не она, а дети. Они начинали задавать вопросы, ерничать, спрашивать, кто звонил, почему она не берет трубку и прочее. Вернуться к занятиям становилось сложнее. У деток в этом возрасте и так внимание рассеянное. Пока усадишь, объяснишь, что к чему, начнешь упражнения выполнять, и тут звонок всё испортит.

После занятий Таня всегда возвращала телефон в обычный режим. Что пошло сегодня не так?

Значит, позвонил.

Таня посмотрела время. В 23:50 по-местному. Сейчас 00:40.

Может, перезвонить?

Нет.

Поздно.

И… правильные девочки не звонят мужчинам в первом часу ночи после недельного молчания.

Даже если принимают сумасшедше дорогие подарки.

К крестной Таня в эти выходные так и не попала. Инна разболелась.

– У меня сопли ручьем. И, кажется, темпа. Так что, снова тебе скучать без нас.

– Лечись.

– Неее, дорогуша, ты так просто от меня не отделаешься. Рассказывай.

– Ты и так уже всё знаешь.

– Хочешь, чтобы я бабуле намекнула, что творится у тебя под окнами?

Таня улыбнулась.

– Шантажистка.

Минус дружной женской семьи – всё все знают. Или хотят знать. Крестная вряд ли рассказала Инне о подарке, скорее всего, та слышала. Таня не видела смысла скрывать.

Раз поездка отменялась, надо чем-то себя занимать.

Никто в гости больше не звал. Да и сомнительно, что она поехала бы.

Таня решила заняться уборкой. Вещи перебрать летние, которые точно не пригодятся, аккуратно сложить или перевесить куда-то подальше. Да и с обувью разобраться надо. После новости о беременности Таня немного забросила квартиру. Не до генеральной было. Мыть люстры и балконное остекление она, естественно, не собиралась, но занавески снять и постирать не помешало бы. А кто вешать будет? Самой попробовать?

Остановившись посредине комнаты, Таня посмотрела на окно. Может, не стоит? Ещё упадет, или вдруг потянет низ живота. Не стоит того. Можно, конечно, пригласить клининговую компанию. Таня сразу отмела этот вариант. Не такая у неё большая квартира и не настолько сама Таня беспомощная, чтобы за неё другие убирались.

Сделает необходимый минимум. Почувствует усталость – прекратит.

Таня снова обвела взглядом квартиру. Сколько она может потратить на обновление текстиля? Если предположить, что не будет стирать занавески, а купит новые. Очень хотелось сменить что-то в интерьере. Самый простой способ обновить комнату – это переклеить обои, перекрасить стены и сменить занавески. Обои Таня переклеивала пару лет назад, одной ей сейчас точно такое не потянуть в физическом плане. Оставались шторы.

У Тани даже ладони зачесались от предвкушения.

Тогда, может, стоит сначала заглянуть в магазин и выбрать новые занавески, и уже потом начать убираться?

Решено, она так и поступит.

К тому же, излюбленный отдел текстиля находился неподалеку от дома Тани. На автобусе две остановки, при хорошей погоде прогуляться – одно удовольствие.

Погода как раз радовала. Солнечно, осадки «Алиска» не обещала. Таня быстро привела себя в порядок, подкрасилась, надела любимый теплый спортивный костюм, достала ботинки на «тракторной» подошве. Из верхней одежды выбрала короткую куртку.

Через пятнадцать минут Таня открывала дверь подъезда и выходила на улицу.

Ключ от мерседеса у неё лежал в рюкзаке.

Таня сразу же поискала взглядом свою красавицу. Стоит, родимая, ждет хозяйку. Девушка закусила нижнюю губу и сбежала с крыльца. Прошла мимо небольшой парковочной зоны и не удержалась, притормозила.

Волнение снова накрыло девушку, пульс участился. Правильно говорят: бойся желаний – они могут осуществиться. Она мечтала к новому году купить «корейца», сейчас перед её домом стоит шикарный «немец».

К которому она даже подойти боится.

Таня улыбнулась сама себе и пошла дальше по тротуару.

Ничего… С каждой мыслью надо свыкнуться.

* * *

Поход в магазин оказался плодотворным. Таня выбрала нежно-зеленые шторы, а к ним покрывало на диван. Ценник оказался «кусачим». Она подумала-подумала и махнула рукой. Если очень сильно хочется, что делать? В ближайшие две недели других покупок девушка не планировала. Из верхней одежды пока всё есть. Не будет же ее талия слишком быстро увеличиваться в размерах?

И лишь выйдя из магазина, Таня вспомнила, что у неё имелся счет, на который она откладывала деньги как раз на «корейца».

Хоть стой, хоть падай. Как тут не поверишь во влияние гормонов? Настроение у девушки стремительно улучшалось. Значит, можно себе позволить и новое постельное белье.

Эх, знать бы, где его заказывал себе в дом Дольник.

Стоило вспомнить прошедшие выходные, телефон в кармане ожил. Таня поспешно его достала и не смогла сдержать радости.

Наконец-то.

– Да, – постаралась ответить как можно более ровно.

– Привет, Рапунцель.

– Привет.

– Я вчера звонил, ты уже спала, наверное.

– Да, Паш… Уснула на диване, даже до спальни не добралась.

– Хм… Сильно устала?

– Конец рабочей недели дает о себе знать.

Татьяна поймала себя на мысли, что улыбается, беседуя с ним. Девочки всё же такие девочки. Накрутили себя, обиделись. Надумали невесть что без ведомой причины. Получили дорогой подарок, и опять не так и не этак.

Или так? Таня до конца ещё не разобралась.

– Мне не нравится, что ты устаешь.

Брови Тани недобро сошлись на переносице.

А как хорошо всё начиналось!

– Ты наверняка тоже.

– Не переводи стрелки, Рапунцель. Разговор о тебе. Ты беременная…

– Вот именно, Паш. Беременная, а не больная. Разница ощутима.

Павел выдержал паузу. Таня не спешила продолжать разговор. Она вышла на улицу, по которой проходила более оживленная дорога.

– Я тебя услышал, Таня. И поправь меня, если я не прав. Ты сейчас на прогулке? – Паша не сбавил ни тон, ни обороты.

Жаль…

– Да. Погода отличная, грех сидеть дома.

– Гулять следует в парке.

– До парка еще добраться надо.

– А на машине не судьба?

Таня фыркнула достаточно громко, чтобы он слышал.

– Я пешочком.

– Тебе не понравился «мерс»? Рапунцель, я жду уточнения. Если нет, выбирай другую машину. Обсудим вариант замены.

Услышав его последнее заявление, Таня едва не споткнулась. С кем её угораздило связаться? В её мире никто не меняет машины по щелчку пальцев.

– Понравилась, – призналась Таня от греха подальше. – Но давай договоримся, Паш. Я приму подарок, но больше ничего подобного не делай, хорошо?

– Почему?

– Он слишком дорогой.

– Эта единственная причина?

– Какой ты сегодня разговорчивый и пытливый! – Таня постаралась уйти от щекотливой темы.

– Мне надо знать. При встрече ты тоже не особо спешишь открываться. Ладно. Давай немного сбавим обороты. Я резко взял, да?

Он снова её удивил. Таня прошла тротуар и свернула к себе на улицу.

– Есть такое дело.

– Если я скажу, что постараюсь исправиться, то совру, – по игривым ноткам, прорезавшимся в голосе, Таня поняла, что он улыбается.

Вот. Уже лучше.

– Я хотел бы обеспечить тебе максимальный комфорт во время беременности, Тань. То, что ты живешь в соседнем городе, усложняет задачу. Пусть и небольшое расстояние между городами, но оно есть. Предлагать тебе уволиться до декрета, я так понимаю, бессмысленно. И это не телефонный разговор. Как ты смотришь на то, чтобы встретиться на неделе? Когда и где – я сообщу завтра. Прилетел только утром, голова плохо соображает.

Таня согласилась.

Им есть что обсудить. Главное – снова не скатиться в горизонтальную плоскость… обсуждения.

Поговорив с Дольником, Таня не пошла домой. Погуляла ещё немного. Зашла в кафе, купила мороженое. Пока ела его, наблюдала через большое окно кафе за влюбленными парочками, что проходили мимо.

Она не могла отрицать, что между ней и Пашей что-то назревает. Или уже… Состоялось – немного не то слово. Пока они только приглядываются друг к другу.

Или нет?

Таню раздражало, что она не понимает, не может уловить сути.

Как-то шиворот навыворот выходит.

Сначала забеременела от мужчины и лишь потом вступила с ним в отношения. Хотя нет. Сначала была всё же свадьба и кольцо на пальце. Как такое систематизировать и разложить по полкам?

Её подкупало, что Паша не отказался от ребенка. Много ли современных мужчин готовы взять на себя ответственность за ребенка, которого не планировали? Возможно, и есть, но единицы.

Но её раздражали его диктаторские замашки.

Сильно.

Вроде бы ничего такого не говорит, но давление ощущается.

Таня не спешила с выводами. Они начали общаться – уже хорошо. Её к нему тянет, этого тоже не стоит отрицать. Взять прошедшую неделю. Скучала по нему? Скучала. Тянуло её к нему. Увидеться хотелось.

Но симпатии мало.

Таня не ждала предложения руки и сердца. Это прошлый век. Сейчас никто не женится для того, чтобы ребенок родился в браке. Для Тани её беременность не выступала мотиватором в отношениях.

Таня доела мороженое и вышла на улицу.

Она встретится с Павлом. Почему бы и нет? И машину примет. Вечером даже попробует разобраться в ней. Но надо чтобы приехала крестная, помогла ей на первых порах. Потому что напортачить – запросто. Таня давно не ездила, может потеряться в управлении, и с габаритами так же могут возникнуть проблемы. У её белой «красотки» была страховка, Таня тщательно изучила документы. Павел всё предусмотрел. Но какая она будет хозяйка, если в первые же дни поцарапает «малышку»?

В груди от предвкушения росло волнение. Таня снова достала телефон и позвонила Ксении. Та с готовностью согласилась выступить инструктором. На самом деле Таня подозревала, что крестной не терпелось прокатиться на «мерсе».

Договорились на завтра.

А ещё у Тани родился план.

Глава 15

Павел появился в четверг.

Позвонил Тане, когда рабочий день подходил к завершению, и сказал, что ждет её около ворот детского сада.

– О-о, – выдохнула она, не зная, как реагировать на его появление. – Освобожусь минут через сорок.

– Я подожду.

Таня положила смартфон на стол и некоторое время буравила его взглядом. А потом быстро поднялась с кресла и подошла к зеркалу. Хорошо, что минимальный набор косметики и духи у неё всегда были с собой. Осмотрев себя, решила, что в целом неплохо. Осталось только тон лица подправить и добавить немного румян. Румян как раз и не нашлось. Не бегать же по саду и не спрашивать у кого они с собой?

Сегодняшний день ознаменовался ещё и тем, что она приехала на работу на машине.

Разговоров случилось масса.

Все жаждали подробностей.

Таня ловко уходила от желающих побеседовать с ней. Ждала, когда заведующая пригласит к себе, но та смогла удивить Таню. Они столкнулись в коридоре на втором этаже. Александра Степановна остановилась, окинула Таню серьезным взглядом и произнесла без какой-либо мимики на лице:

– Нагуляла, значит.

После чего заговорщицки подмигнула и пошла дальше.

И вот теперь появление Паши.

Оставалось надеяться, что коллеги на него не обратят внимания.

Хотя кого она обманывает?

Если бы Таня выходила с работы и увидела у ворот сада дорогую машину, а рядом стоял бы красивый, импозантный, молодой мужчина в распахнутом пальто, прямо как в рекламном ролике, замедлила бы она шаг? Несомненно.

Таня представила эту картину и прыснула со смеха.

У кого-то слишком богатое воображение. За их детками приезжали родители как раз на дорогих машинах и выглядели они вполне соответствующе той социальной среде, в которой вращались.

Так что на Пашу вряд ли кто-то сделает намеренный акцент.

Оставшиеся сорок минут тянулись мучительно медленно. Таня то и дело поглядывала на часы, радуясь, что в небольшом кабинете никого, кроме неё, не было.

Все.

Шесть часов.

Можно идти.

Таня собиралась быстро. Главное – застегнуть куртку повыше и шапку на уши натянуть. Чтобы у некоторых не возникло повода для претензий. Она ничего не могла с собой поделать, улыбалась, как дурочка, радуясь предстоящей встрече.

Паша вышел из машины сразу же, как только увидел Таню. Та постаралась сохранить нейтрально-приветливое лицо.

Но что-то пошло не по плану.

– Татьяна Игоревна, можно вас на минутку.

Таня, услышав обращение, невольно замедлила шаг, поворачивая голову на голос.

Из черного внедорожника выходил Аршавин Андрей Васильевич. С этим родителем у Тани с первого дня не заладились отношения. Мужчина недавно развелся, детей отсудил себе. Чем конкретно он занимается, Таня не интересовалась. Она уважала личное пространство людей. Да и лишняя информация ей ни к чему. Таня не любительница забивать голову сплетнями.

Андрей вышел и направился к ней. Вернее, успешно перегородил дорогу.

Словно отрезая девушку от Паши.

Причем мужчина встал таким образом, что Пашу скрыл полностью. Не выглядывать же из-за его плеча!

– Здравствуйте, Андрей Васильевич.

Аршавин был привлекательным мужчиной. Где-то одного возраста с Пашей. Может, чуть постарше. Харизматичный. Девочки-сотрудницы, даже те, что в возрасте, вздыхали, смотря на него, охали и ахали, отпуская сальные шуточки в его адрес по типу: «Я б такому дала».

– Тань, поговорить надо, – мужчина резко сменил субординацию. И тон тоже. Раньше Аршавин всегда к ней обращался по имени-отчеству, не позволяя ничего личного.

– Андрей Васильевич, если вы по поводу Алены…

– Нет.

Мужчина повел плечами и сделал шаг вперед, встав непозволительно близко. Захотелось выставить руку вперед, обозначить территорию. Аршавин был крупным мужчиной.

– Нет? Тогда тем более я…

– Таня?

Появление Паши Таня ожидала. Надеялась в душе, что он вмешается. Потому что любому со стороны понятно, что Аршавин с ней разговоры не про детей ведет. Слишком настойчив. Пожалуй, даже агрессивен.

Почему ей в последнее время на жизненном пути встречаются этакие альфы-самцы? Анатолия она, кстати, к их числу причислила тоже. И вот о его семейном статусе она как бы невзначай узнала. Не для себя, конечно.

Есть тут одна барышня, которая радеет за счастье других, а со своим не спешит.

Тане понравилось, как себя обозначил Паша. Подошел, встал рядом. Первым делом обратился к ней, давая понять, что он рядом и готов при необходимости вмешаться.

– Привет, Паш.

Аршавин обернулся, нахмурился и окинул Павла недовольным взглядом.

Паша подошёл ближе.

– Павел Дольник, – представился он, протягивая руку.

– Андрей Аршавин.

– Я не помешал? Вы обсуждаете рабочие моменты? – Паша посмотрел в сторону авто Аршавина, где на заднем сиденье мелькали две довольные мордашки дочек Аршавина. – Тебя подождать, Тань?

– Я уже иду. Минуточку.

– Хорошо.

Паша кивнул и отошел.

Он сделал всё правильно. Ненапористо. Не дискредитируя Таню. Плюсик ему за это в карму.

Аршавин усмехнулся:

– Твой парень?

– Да.

Уточнение не требовалось никому.

– Почему раньше не сказала?

– А надо?

– Надо было.

Таня пожала плечами.

– Я не давала повода.

– У вас всё серьезно?

– Андрей Васильевич, это уже нетактично.

– Если несерьезно – отобью, – лицо мужчины смягчилось, и внезапно Таня поймала себя на мысли, что такой он вызывает больше симпатии. Всё-таки «альфовость» не по её части.

Она попрощалась с Аршавиным. Павел стоял, уперевшись в машину бедром, скрестив руки на груди. Прямо, как она и представляла. Из её фантазии перенесся и ещё один кадр. Проходящая мимо мамочка, имени которой Таня не знала, бросила заинтересованный взгляд в сторону Дольника. Таня не хотела никак реагировать на интерес незнакомки.

Не получилось.

Таня ожидала реакции Паши. Её не последовало. То есть он как стоял в ожидании неё, так и продолжил.

Таня подошла и улыбнулась.

Улыбки в ответ не получила.

– Мне что-то стоит знать, Рапунцель? – строго спросил мужчина.

Таня игриво вскинула брови кверху.

– Анатолий про меня не всю информацию собрал?

– Видимо, не всю. Что за крендель?

– Павел Сергеевич, что за сленговые выражения? – протянула она, стараясь не обращать внимания на тепло, разливающееся в груди.

– Ты от ответа не увиливай.

– Думаю, ты сам всё понял.

Павел склонил голову, всматриваясь в лицо Тани.

Он же не ревнует?

Нет, конечно.

Они знакомы нет ничего и не давали друг другу никаких обещаний.

Несмотря на связывающие их обстоятельства.

Дольник продолжал смотреть, Таня переступила с ноги на ногу. Что он пытается отыскать на её лице? Что за дурная привычка гипнотизировать её?

– Мы… едем? – надо двигаться дальше. Иначе и в понедельник разговоры в саду будут только про неё.

Таня и так последние недели знатно отличалась.

– Конечно. Давай ты первая, а я за тобой.

– А куда?

– К тебе, – безапелляционно заявил Паша. – Угостишь меня ужином?

Таня лихорадочно попыталась вспомнить, прибрано ли у неё в квартире. То, что она наводила порядок в выходные, не означало, что её трусики не будут висеть в ванной на сушилке.

Ещё надо понять, что есть в холодильнике. И что приготовить на ужин…

Стоп.

Она собирается кормить Пашу?

Судя по всему, да.

– Если не будешь привередничать после своего шеф-повара.

– Не буду. Это я тебе могу пообещать.

В его глазах что-то промелькнуло. Едва уловимое, настолько быстрое, что Таня не смогла уловить сути.

– В магазин заедем?

– Уже.

– О…

– Очень сильно хочу есть.

И почему Таня была уверена, что её разыгрывают? Но если мужчина хочет есть, его надо накормить. Это не обсуждалось.

Прошедшие дни она активно практиковалась в вождении. Теперь главное не ударить лицом в грязь и без происшествий доехать до дома.

Доехала.

Таня мысленно похвалила себя.

Всю недолгую дорогу Паша держал дистанцию, не прижимался к ней, не создавал дискомфорта. Ещё один плюсик ему в карму.

Не многовато ли набирается?

Зато бабушки у подъезда его встретили едва ли не как родного. Увидели, заулыбались. Он припарковал свою машину за «мерсом» Тани. Встал, правда, плотно. Пространство у дома не рассчитано на множество машин. Чудо, что ещё имелись места.

Паша вышел и с заднего сиденья достал два больших пакета. Таня и забыла, что он говорил про продукты. Пока ехала, думала только о дороге.

– Добрый вечер, дамы, – поздоровался он с местными жительницами.

Те дружно закивали в ответ.

Таня приложила ключ к домофону, открыла дверь и поспешно нырнула внутрь. Вроде бы взрослая девочка, а покраснела до корней волос. Паша вошел следом. Долго лифта ждать не пришлось.

С ключами для квартиры Таня провозилась больше времени, чем полагалось.

– Помочь?

– Нет, всё хорошо.

Наконец, они вошли в квартиру. Коридор у Тани был небольшим, много места занимала встроенная гардеробная. Пришлось немного потолкаться. Таня разулась первой и шмыгнула дальше. Паша поставил пакеты на пол, снял пальто, разулся.

– Ванная там, – Таня указала на дверь слева. – Я первая, не возражаешь?

И лишь увидев, как вспыхнули глаза Дольника, поняла, что фраза прозвучала довольно двусмысленно.

Таня уточнять не стала, позорно ретировалась за дверь.

Но если девушка думала, что у неё будет минутка передышки, то ошиблась. Паша сразу же последовал за ней. Ванная была ещё меньше, чем коридор. А учитывая, что здесь стояла и стиральная машина с сушилкой, развернуться вдвоем оказалось попросту нереально.

Паша зажал её, дернув на себя. Впечатав в грудную клетку. Так, чтобы между ними не осталось расстояния. Таня успела включить воду и намочить руки. Затем жалобно пискнула и потянулась к полотенцу.

Мужчина – под её кофту.

– Паш…

– Ужин подождет. Я – нет, – сразу же обрубил он все её доводы.

По спине Тани прокатилось обжигающее тепло. Противостоять напору Дольника было невозможно. Она покорно прикрыла глаза. Его руки добрались до лифчика девушки и задрали его.

– Какая ты у меня ладная. Соскучилась, девочка? – начал шептать он пошлости, сжимая напрягшийся сосок. Перекатил его между пальцами, поиграл раскрытой ладонью.

Таня прикрыла глаза, расслабляясь. Ни спорить, ни вырываться и оттягивать момент удовольствия она даже не собиралась. Зачем? Если сама вся горит. Одно движение, одно прикосновение – и она уже завелась. Говорят, у беременных кровь приливает к матке, обостряя восприятие. У неё тоже?..

Она задышала чаще. Глубже.

Ей нравилось, что Паша с ней делает. Как прикасается.

Жадно. Неужели, и правда, соскучился? И никого у него за эти дни не было? От последней мысли неприятно прострельнуло в области груди. Она тоже, получается, ревнует? Странно у них. Или она странная и от этого спросить не может?

Она ждет от него ребенка, спит с ним. Что ещё надо?

– Паш, вопрос… здоровья, – хрипло вытолкала из себя слова.

– Да, Рапунцель? – его рука продолжала исследовать грудь и живот. Ещё немного и доберется до резинки штанов. Штаны были с высокой талией, уже немного округлившийся животик пока в них впихивался.

– У тебя кто-то есть?

– Хм…У меня есть ты.

Мужская рука сильнее сдавила со стороны ребер.

– Хорошо, иначе спрошу. Мы занимаемся сексом без презерватива. Если у тебя кто-то за эти дни был, то надо позаботиться о защите и…

– Рапунцель, я трахаю только тебя. Так пойдет?

Пойдет. Ещё как пойдет.

Щеки Тани снова вспыхнули. Всё-таки Дольник тот ещё пахабник, особенно когда дело доходит до секса.

– Мне надо было уточнить.

– Естественно. Интересно, а ты бы мне отвесила леща, если бы я такое уточнение сделал?.. Как зовут того папашку? Напомни мне, пожалуйста!

Таню зашатало. Дольник решил, что достаточно довольствоваться грудью, пора переходить ниже. Нырнул за резинку, умудрившись не оторвать пуговицу. Но дальше всё-таки не смог пробраться.

Губами впился в шею Тани, безошибочно найдя самое чувствительное место.

Раздевал он её быстро. Она помогала ему. Потом добралась и до него. Мужчина несколько раз громко выматерился, ударившись локтем о кафель стен. Но ни у него, ни у неё не возникло желания перебраться куда-то в другое место.

Здесь. И сейчас.

Скорее добраться друг до друга. Почувствовать. Прелюдия тоже была короткой. Таня ничего подобного не ожидала от себя. К нему… С ним… Внутри… Вот так.

Павел закинул её ногу на край ванны. И вошел. Притормозил в самом начале, помня о положении Тани. Бережно, аккуратно растягивая. Она уже была мокрой… Жаждущей. Таня кусала от нетерпения губы. Ещё… Ей было мало. Она тоже соскучилась. Она тоже хотела быть с ним. Вот так…

В голове стоял шум. По всему телу растекалась сладостная нега. Паша развернул её лицо к себе. Впился в губы. Углубил поцелуй, проникнув языком в рот. И трахал им тоже, делая возбуждение острее. Таня не закрывала глаз. Она хотела видеть наслаждение на лице Паши.

И видела. Он кайфовал от того, что трогал её. От того, что в ней. Кайфовала и она. Двигалась ему навстречу. Двигалась с ним.

Влажные, хлюпающие звуки наполнили пространство вокруг.

Оргазм был ярким и быстрым. Таня дотронулась до клитора, дав себе дополнительную стимуляцию, выгнулась и задрожала. Следом кончил и Паша. Он ждал её.

Девушка выдохнула, опустив голову. Волосы упали на лицо, перевесив через плечо.

Паша не спешил её отпускать. Не спешил он и выходить.

– Кстати, Паш…

– Да?

– Ты можешь освободить следующие выходные? – Мужчина вопросительно выгнул бровь, намекая, чтобы Таня договорила. Она и продолжила: – Бабушка приглашает нас в гости. Хочет с тобой познакомиться.

Увидев лицо Паши, Таня подумала, что стоило всё-таки сначала мужика накормить.

Глава 16

Паша остался у Тани на ночь.

– Ты спишь на раскладном диване?

– Как видишь.

– И каждый день его раскладываешь?

– Естественно.

Она не видела оснований для уточнения.

Павел, как оказалось, видел. Он стоял у разложенного дивана и хмурился. Таня мысленно приготовилась и оказалась права.

– Ты мне так и не показала свои анализы.

– Они в норме.

– И поэтому ты со спокойной совестью передвигаешь мебель?

– Раскладывать – не передвигать.

Таня положила покрывало на кресло и обернулась к мужчине.

– Паша, а ты всегда давишь на девушек? Мне не нравится, что ты пытаешься мной манипулировать.

Её слова не произвели на мужчину должного впечатления. Напротив, в ореховых глазах появилось что-то хищное. Ему не понравилось, что она встала в позу и безропотно не приняла его указания.

– Я не давлю, поверь, Рапунцель. Говорю очевидные вещи. Ты живешь одна. Твоя самостоятельность вызывает уважение. Но есть определенные моменты, которые меня напрягают.

– Ты привык всё контролировать?

– Да.

– Мне нравится твоя прямолинейность, Паш, но всё же оставь мне право распоряжаться своей жизнью.

Мужчина медленно приподнял брови, а потом выдвинулся в её сторону. Таня осталась стоять на месте. Не выставлять же руку вперед! Этот этап они проходили.

Дольник остановился напротив. Близко. Предельно близко. Так, что их тела почти соприкасались. Павел был одет в одни штаны. Он успел поворчать, что надо было прихватить сменную одежду.

Таня тоже переоделась в шелковые шорты и майку для сна.

Обнаженность Паши чувствовалась остро. Со своим бывшим парнем Виталиком Таня проводила ночи, но воспринимала его иначе. Он был худощавым, жилистым. Молодой человек, ещё не мужчина.

В Дольнике же всё кричало о внутренней силе и зрелости. Спорить с ним Тане было некомфортно, хотелось не доказывать свою степень зрелости, а отмалчиваться.

Молчание же, как известно, путь в никуда.

Паша поднял руку и коснулся подбородка Тани.

– Я бы, может, и оставил. Да не могу, – его глаза потемнели. – Если бы ты и наш малыш мне были бы по барабану. Да, Тань, я привык всё контролировать. Отношения – в том числе. Что в этом плохого? Давлю? В чем конкретно? То, что хочу, чтобы моя женщина не толкала вперед-назад софу и передвигалась не на маршрутке, где её могут толкнуть со ступеней, зажать, пихнуть в живот? Или в том, что я хочу видеть твои анализы, чтобы понимать, всех ли витаминов и микроэлементов хватает твоему организму? Если нет, значит, приобретем. Не здесь, так в Европе или Америке. Где они продаются. Наши отношения начались так, как начались. Давай продолжим их.

Таня прикусила нижнюю губу.

Она дурочка, да?

– А у нас отношения?

Сегодняшний вечер войдет в историю, как вечер самых глупых вопросов с её стороны.

– Отшлепать бы тебя по твоей роскошной заднице, Рапунцель. Но ничего… Отшлепаю, когда родишь. А теперь давай спать.

Он взял её, развернул за плечи и направил в сторону дивана. По заднице всё-таки шлепнул слеганца. Для профилактики.

Сам потушил свет. Запомнил. Таня забралась под тонкое одеяло, радуясь, что в квартире хорошо работает отопление. Паша лег рядом и сразу притянул девушку к груди. Таня зажмурилась от удовольствия. Она помнила, каково спать с ним рядом.

Ей же понравилось.

Ей вообще многое, что в нем нравилось.

Странно получается. Женщины часто жалуются, что мужчины перестали совершать поступки. Что всё приходится делать самой. Вести хозяйство, зарабатывать, заниматься детьми. Когда же мужчина готов и главное берет на себя ответственность, начинаются сомнения и претензии.

Таня плотнее прижалась к Павлу. Вдохнула его запах. И ещё раз.

Интересно, что скажет про него бабушка? Приглашение он принял. Выдержал небольшую паузу, потом согласно кивнул, попросив дополнительно уточнить время. Не напомнить, а лишь уточнить время. То есть поездку он уже внес в еженедельник.

– Спи уже, женщина, – сонно проворчал Паша. Сам же спустил руку ей на поясницу и распластал пальцы.

Таня поерзала ещё немного, ища наиболее удобное положение. Нашла, закрыла глаза и уснула.

Паша предупредил, что поставит будильник рано.

– У меня в восемь важная встреча.

Поднялся он в четыре. Таня сразу же встала за ним.

– Спи, Тань.

– Угу, – согласно кивнула она и прошлепала на кухню, попутно откидывая косу на спину.

Горячие бутерброды она в состоянии приготовить и полусонная. Ей сегодня надо в поликлинику, а на работу – после обеда, можно немного и пофилонить. Проводит Пашу и ещё чуть-чуть подремлет.

Ел он быстро и с явным удовольствием. Таня села напротив, подперев голову рукой.

– А мы с тобой постоянно будем ссориться?

– Не вижу ссор.

– Хорошо, дискутировать.

– Рапунцель, я думал, ты только после секса выдаешь интересные заявления, но, оказывается, и спросонья тоже.

– Страшно, да?

Мужчина допил чай, спокойно поставил чашку на стол и посмотрел в лицо Тани.

– Даже не надейся. Не испугаешь.

– И знакомством с нашим бабским царством?

– А я с собой приглашу тяжелую артиллерию.

Остатки сна улетучивались со скоростью света.

– Да? И кого же?

– Сколько лет твоей бабушке и крестной, говоришь?

Таня прыснула в руку.

– Паша, даже не думай! Мне не простят.

– Даже Анатолия?

– Его особенно.

Мужчина поднялся из-за стола, обошел его, поравнялся с Таней и поцеловал её в макушку.

– Я подумаю, Рапунцель. Спасибо за завтрак, было очень вкусно. И, кстати, жду тебя в субботу у себя. Доедешь?

– Постараюсь. Если что, вызову подмогу.

– Надеюсь, в моем лице?

Если бы Паша не стоял близко, она не заметила бы его прищура.

Таня проводила Павла.

Он позвонил через три часа. Она как раз оделась, чтобы ехать в поликлинику.

– Планы меняются, Тань.

Услышав, что они не увидятся в воскресенье, Таня расстроилась. Не хотела, а что-то кольнуло в груди.

– Понятно. Спасибо, что предупредил.

– Таня, а теперь я хочу, чтобы ты следующую информацию восприняла адекватно.

– Даже так? – Таня прошла к креслу и опустилась на подлокотник. Часы на стене напротив говорили, что ей пора выезжать.

Она всегда планировала время. Не любила опаздывать.

– Да. Поэтому и предупреждаю сразу. Ты у меня девочка с гонором, то есть с характером, можешь и завернуть.

Паша сто процентов усмехался! Она даже представила его довольное лицо.

Поэтому попыталась сохранить своё.

– Слушаю тебя, Павел Сергеевич.

– Моя секретарша в декрет ушла, новая напутала расписание. Только сейчас разобрались. И то после звонка Игната. В субботу состоится открытие нового салона Игната. Я – почетный гость. Рапунцель, я бы хотел, чтобы ты мне составила компанию.

Таня четко уловила тот момент, когда её отпустило. Напряжение оставило тело, снова появилась безмятежность.

– И где конкретно мне надлежит проявить адекватность? – девушка, чтобы не выдать себя и не начать глупо улыбаться, плотнее сжала губы.

– Я помню, что ты у меня девушка самостоятельная и т. д. и т. п. Решил всё же предупредить. Сейчас я закину тебе на карту сумму. Прежде чем ты обрушишь на меня своё категоричное «нет», объясню для чего. На открытие салона девушки будут соответствовать. Платья, брюлики и прочее. Я подумал, что тебе, возможно, будет комфортнее, если ты не будешь выделяться среди них.

Таня не знала, смеяться ей или обидеться.

Павел открытым текстом сказал, что у неё шмотки не брендовые. Так и есть. Она кое-что покупала на распродажах, в основном блузки, несколько брюк. В них явно не пойдешь на светское мероприятие.

Да она ни разу в жизни и не была на светском мероприятии! Кровь прильнула к лицу.

Она может отказаться.

И от мероприятия, и от денег.

Может сказать Паше «нет».

Таня не сомневалась, он примет её отказ. А что потом?

Их отношения тормознутся? Они и так продвигались семимильными шагами. У нормальных пар сначала конфетно-букетный период, потом секс. У них – наоборот.

Таня хотела быть с Пашей. Она не заглядывала далеко. Её напрягали моменты с его диктаторскими замашками, но сам мужчина ей нравился.

И она будет жалеть всю жизнь, если не попробует.

– Ну-у-у, если так, – наигранно потянула она и, жмурясь, выдохнула: – Переводи.

Сумма, упавшая на счет, поражала.

Таня грешным делом даже нули пересчитала.

Потом встала, сняла с вешалки пальто, взяла сумки, ключи от машины и вышла из квартиры.

Встреча с гинекологом прошла в рабочем режиме. Так же ничего интересного не случилось и в саду. Приезд Паши почти никто не заметил. Таня переставала быть самой обсуждаемой сотрудницей. Она ничего не рассказывала о себе, не поддерживала сплетни. Кому интересна неподогреваемая новость? Правильно, никому.

Вечером Таня поехала по магазинам.

Готовиться.

Гуляла по торговым центрам несколько часов. Поужинала в небольшом японском ресторане. Выпила домашний лимонад. Вкусно-то как.

С покупками Таня не спешила. Хотя уже и сделала выбор.

От платья отказалась сразу. Даже не могла объяснить причину. Не хотела и всё тут.

Остановилась Таня на шелковом комбинезоне с широкими брюками. Он идеально сел на её фигуру, прекрасно маскируя намечающийся животик. К нему подобрала туфли на невысокой шпильке. Шпильку пока вполне могла себе позволить. И сверху пиджак. Ах да, и ещё сумочку надо. Таня давно мечтала об одной итальянской сумке. Но, видя ценник, запрещала себе думать о ней. Правда та, зараза, как нарочно снова и снова попадалась ей на глаза. То в инсте, то ещё где-то.

Устоять перед искушением Таня не смогла. Да особо и не пыталась. Сегодня она шикует.

Самое интересное, что Таня, тратя деньги Паши, не испытывала никаких угрызений совести. Потом девушка попыталась проанализировать свои эмоции. Ей должно быть стыдно, неудобное и прочее. Деньги чужие. Их ей дал мужчина! Она всегда считала, что брать деньги от мужчины – плохо. Продажно, что ли. Деньги может дать жених. А… отец ребенка?

Как же всё сложно и запутанно.

Или нет?

Или Таня сама себя активно путает? Выдумывает проблему там, где её нет и быть не может?

Предложила себе взглянуть на ситуацию с другой стороны. Предположим, она согласилась пойти на свидание с Пашей, но отказалась от его денег. На что тогда она покупала бы наряд? На те деньги, что отложены? Как раз треть суммы. Позволила бы она себе подобное? Нет, конечно. И как бы она себя чувствовала среди других девушек?

Паша поступил правильно. И Таня поступила правильно.

Направляясь с пакетами к выходу из торгового центра, невольно замедлила шаг мимо стойки баристы.

И почему беременным нельзя кофе?! Вот где истинное наказание.

Глава 17

Таня доехала! Ура-ура!

Она выехала заранее, обговорив время с Пашей.

– Ничего, если я пораньше приеду?

– Давай ко мне в отель.

– Хм… А ты днюешь и ночуешь в нем?

– Почти.

Он ответил серьезно, и ей сразу расхотелось шутить. Гостиничный бизнес требовал крупных вливаний. Не исключено, что Паша живет в одном из номеров.

Таня повесила тщательно отпаренный комбинезон на вешалку, закрыла его пакетом. Туфли и косметику положила в пакет. Переоденется у Паши.

В дороге девушка была предельно осторожна и аккуратна. Не нарушала скоростного режима и уже почти не волновалась. Ежедневная практика давала положительный результат. Таня даже не стушевалась, когда заехала на район с более активным движением.

Подъехав к отелю, набрала Пашу.

– Я внизу, – сразу же отозвался он. – Сейчас выйду.

Таня припарковалась, благо на стоянке было достаточно свободного места. Вот с парковкой у неё наблюдались некоторые проблемы. Потому что девушка не всегда чувствовала габариты и иногда сдавала назад «как на фуре». Это не её выражение, а крестной.

Пашу Татьяна увидела сразу же. Он вышел в одной белоснежной рубашке. Да ещё и рукава подвернул! А на улице морозно! Значит, её чихвостить в хвост и гриву можно, а сам?..

Быстрым шагом мужчина направился к ней. Не успела Таня высказать свои возмущения, как оказалась прижатой к его крепкому телу, источающему тепло. У него, случайно, не иначе, чем у всех остальных людей, работают теплообмен и циркуляция крови?

– Привет, – Паша быстро поцеловал её в губы. – Где сумки?

– Там.

– Исчерпывающий ответ.

Девушка с мужчиной поднялись в кабинет, где впервые познакомились. Таня оказалась частично права. В смежной комнате располагались ванная, гардеробная и спальня.

– Переодевайся. Через час выезжаем. Не возражаешь, если я спущусь вниз?

– Нет, конечно.

Паша не обязан её развлекать. Взрослая девочка, найдет, чем заняться. Таня в обед была у визажиста. Поэтому с макияжем заморачиваться не надо. Волосы выпрямила накануне, немного их подправит – и готово.

Переодевалась девушка не спеша. Час – это не так уж и мало.

Ей было интересно посмотреть, чем дышит и живет Паша. Она видела его загородный дом, но этого мало. Там он наездами. Здесь же проводит все своё основное время. Отель – его детище. То, что он строил с нуля.

Таня оглядела комнату. Прошла к стеклянной витрине: мечи, книги, сувениры. Всё то, что принято ставить и в любом другом кабинете. Обернувшись, посмотрела на стол.

Рамка с фото привлекла её внимание.

Таня обошла стол и взяла рамку в руки.

Она не знала, кого там ожидала увидеть. Паша взрослый мужчина. У него наверняка есть своя история. Возможно, в прошлом он кого-то любил. Да мало ли что!

На фотографии многолетней давности запечатлены четверо мужчин. Паша тут был молодым. Навскидку лет на десять моложе. С таким же светлым чубом и радостным блеском в глазах. Таня узнала и Игната.

Мужчины стояли на берегу небольшой речки с камышами и высокой травой. Обняв друг друга за плечи, они счастливо улыбались. Шальные, довольные. В распахнутых рубашках или с голыми торсами. У одного футболка перекинута через плечо.

Все, как один, загорелые. С мокрыми волосами.

Таня невольно залюбовалась фото. Такие молодые. Такие счастливые. Она понимала Пашу, почему он выбрал именно этот снимок. К таким моментам хочется возвращаться снова и снова.

Значит, у Паши четверо близких друзей. В памяти всплыл разговор, случайно ей услышанный при первой встрече. Мужчина говорил про УДО. Таня задумалась. Не для одного ли из этих друзей?

Вернув фото на стол, девушка подошла к окну и негромко вздохнула.

– Надеюсь, вздыхаешь обо мне?

Она не слышала, как Паша открыл дверь. Таня обернулась. Мужчина сразу же направился к ней.

Он двигался быстро, с прирожденной грацией хищника. Таня снова задумалась, почему в Вегасе выбрала именно его. Ведь было нечто, что привлекло её внимание. Что покорило. Отчего она не могла устоять и сказала «да».

Не в алкоголе дело, ох, совсем не в нем.

Мужчина подошел вплотную. Очень близко. Заглянул в глаза девушки, чуть прищурился, после чего поднял руку и сжал шею Тани сзади. Не сильно, а, скорее, подчиняя. Сердце в груди Тани сделало кульбит.

Вот почему с этим мужчиной не как с другими? Смотрит чаще. Пристально. Точно хочет считать её мысли. Знать о ней всё. Абсолютно. Это пугает и возбуждает одновременно.

Будоражит.

Рождает трепет в груди.

* * *

Вот почему с ней не как с другими?

Паша поймал себя на мысли, что ему необходимо на неё смотреть. Более – видеть. Знать, что она рядом, что он может подойти к ней, если не в любую минуту, то в обозримо близкой перспективе.

Он скучал?

Интересный вопрос.

Ему нравилось то, что происходило в его жизни. Последние годы он пахал, как проклятый. Когда появилась возможность взобраться на пару социальных ступеней выше, то не стал раздумывать и впрягся в новые проекты.

Пашка, как себя помнил, всегда что-то «мутил». Не один, конечно. С друзьями. С братьями по крови, как они себя называли в молодости, когда максимализм пер из всех щелей и хотелось «быстрее, выше, сильнее». Ребята упорно шли к этим целям. Набивали шишки, катились вниз. Падали. Протягивали друг другу руки и неизменно поднимались.

Ребята познакомились в спортивном клубе. Павел хорошо помнил, как в первый месяц все четверо «кусали» друг друга. Точно коса находила на камень. Присматривались, намеренно злили, проверяя на прочность. А в один прекрасный день, находясь за зданием спорткомплекса и устраивая разборки друг с другом, напоролись на старшую группу. Отбивались вместе. Потрепали их в тот день знатно. У Пашки штаны порвали, у Мира – единственную куртку. Он, скрипя зубами, поведал, что получит ещё и от деда. Тот у него строгим мужиком был, спуску ему не давал. Да и его друзьям периодически потом попадало.

Веселое время было. Шальное. Когда казалось, что море по колено.

Проходили годы, а парни по-прежнему дружили. Держались рядом. То, что у Игната бизнес пошел в гору, тоже хорошо. После тяжелого развода с женой, перенесенного предательства и подставы, он долго отходил.

Даже Вегас не помог.

Зато Вегас подарил Павлу Таню.

Ершистую Рапунцель, которая вроде и ласкается к нему, как кошечка, но в то же время бучу устраивает.

– Выглядишь шикарно, – сделал он ей комплимент, мысленно желая смазать розоватый блеск с её губ своими губами. А ещё навести шорох на голове.

Но ничего из подобного делать не стал.

Девочка старалась, наводила красоту. Зачем он будет портить?

Да… Красивая… Яркая. И между тем нежная. В ней нет кукольности. Нет жеманства. Настоящая она.

Покоряет с первого раза. И непонятно уже, что хочется сделать первоочередно – завалить на кровать и трахать, трахать или запереть в доме, подальше от других, зырящих в её сторону самцов.

Павел усмехнулся своим домостроевским мыслям.

В их компании роль ревнивца прочно закреплена за Миром. И Павел в ту же сторону поглядывать начал? Вакансию ревнивца Мир не освобождал.

– Правда? – Таня мило засмущалась, и её щек коснулся румянец.

Она еще и смущается!

– Да. Но образ неполный.

В её глазах промелькнуло понимание, и она тихо застонала, сразу кинувшись в бой:

– Нет, Паш, даже…

– Тссс-с.

Он надавил чуть сильнее на тонкую шею Тани, отчего кожу на пальцах закололо от предвкушения.

У него в этот вечер на эту девочку были большие планы.

Павел достал из кармана тонкую цепочку из белого золота с крупным многогранным переливающимся кулоном.

– Повернись, – коротко приказал он.

Таня послушалась. Он убрал волосы в сторону, застегнул колье и, не удержавшись, прижался губами к нежной коже.

Девушка подняла руку и коснулась кулона. Её тонкие пальчики едва заметно дрогнули.

Маленькая… Ранимая, нежная девочка…

Его Рапунцель.

Глава 18

Таня оказалась очарована.

Самой презентацией. Людьми, которые на ней присутствовали. Много красивых женщин, интересных мужчин. Паша оказался прав, хотя, если честно, тут Таня и не сомневалась. Понимала, что в той одежде, которая у неё уже имелась в гардеробе, выглядела бы на презентации немного неуместно.

Всё-таки другой уровень.

Если Татьяна думала, что будет испытывать неудобство или стеснения, то ошиблась. Наоборот, всё было замечательно и легко. Паша сменил только рубашку. От пиджака отказался.

– Мне не нравятся твои каблуки, – резюмировал он, когда они сели в машину.

Таня приподняла ногу, потянув на себя пальчики.

– И чем, позволь полюбопытствовать?

– Они могут быть опасны.

– Да неужели?

– Таня… – протянул он предупреждающе, на что Татьяна демонстративно громко фыркнула. Ей начинали нравиться их пикировки. Девушка даже как-то поймала себя на мысли, что рычащий тигр не так уж и страшен, его можно даже иногда подергать за усы.

Главное – не переусердствовать. Необходимо соблюдать меру.

– Ты, кстати, тоже особо не следишь за своим здоровьем, Паш. Давай я тоже поворчу. Замечу, что меня ты вышел встречать без куртки. Даже без пиджака. Сейчас снова налегке. И прежде чем ты мне скажешь, что абсолютно здоров, что у тебя повышен теплообмен и прочее, я посмею заметить, что от простуды в осенне-зимний период никто не застрахован. Заболеешь ты – простуда передастся мне. Ты же продолжишь меня целовать, правильно?

Она старательно продолжила рассматривать носки своих туфелек.

На колено опустилась рука Паши, от которой сразу же стало теплее.

– Включила женскую хитрость?

– Пришлось.

Паша первое время не отходил от Тани. С ними поздоровался Игнат. Она рада была его видеть. И не удивилась, увидев с ним не Лизу. Высокая и эффектная блондинка собственнически держала Игната за локоть, всем видом показывая, что мужчина принадлежит ей. Игнат представил её Викой. Сказал сухо, безэмоционально.

– Надеюсь, мы ещё пообщаемся, – пропела девушка.

Когда Игнат с подругой отошли в сторону, оставив Таню с Пашей одних, девушка улучила момент.

– Можно вопрос, Паш?

Мужчина с готовностью кивнул. Не замялся ни на секунду:

– Тебе – да.

– Звучит многообещающе. А если серьезно, то на фото в кабинете я видела тебя с тремя друзьями. Игната я знаю. А с остальными ты общаешься?

– Да и близко. Так что готовься, девочка, нашего сына или дочь будет кому баловать.

Таня вспыхнула. Она даже не могла понять почему. Волна жара окатила тело.

Паша настолько спокойно говорил про их будущего ребенка, что невольно это будущее примерялось и на них самих. Они не обсуждали важных моментов совместного проживания. Паша не делал даже намёка на регистрацию отношений.

Но!

Когда он вот так говорил, у Тани щемило в груди от предвкушения и верилось, что всё будет.

– С моей стороны – тоже.

– Если мне не изменяет память, счет будет равный. У тебя бабка, крестная и сестра. У меня Игнат, Мир и Степан.

Таня с трудом удержалась от довольной улыбки. Надо хотя бы иногда держать лицо!

– Значит, Мир и Степан. Мир – это Мирослав?

– Мирон.

– А они на презентации тоже будут?

– Степан не смог вылететь. Он в Майами. Мира Игнат звал, тот отказался. Он недавно освободился и засел в своей берлоге, говорит, что ему нужна адаптация после зоны.

Таня притормозила своё любопытство. Не время и не место, чтобы задавать вопросы в этом направлении. Почему-то у неё возникла уверенность, что Мирон неплохой человек, несмотря на открывающиеся факты. Немного наивно верить, что у Паши не могут в близком окружении затесаться негодяи.

– Паш, если мы коснулись твоих близких, – Таня понизила голос и продолжила со всей серьезностью: – С моими родными ты познакомишься в следующие выходные. А твои?.. Я не говорю, что меня надо знакомить с твоими прямо сейчас, но хотелось бы знать: они в курсе, что скоро станут бабушкой и дедушкой?

На лице Паши промелькнула тень. Таня насторожилась, поняв, что коснулась чего-то нехорошего.

– Папа погиб в аварии, когда я учился в универе. В него врезался КАМАЗ на полной скорости. Отказали тормоза, водила собрал несколько машин. Мама… Мама всю жизнь бредила Азией. Я отправил её в путешествие. Лично проверил, сделала ли она все прививки. – Паша вздохнул. – Маму всё же укусила какая-то тварь. Случился анафилактический шок, её не удалось спасти. Так что, Рапунцель, у меня, кроме парней, близких никого больше нет.

– Паш, мне так жаль, – прошептала осипшим голосом девушка и подалась к Дольнику.

Мужчина с готовностью обнял её.

– Тебе пить нельзя, а я вот не откажусь от бокала. Если что, сядешь за руль?

– Паша, ты доверишь мне своё авто?

Его взгляда оказалось достаточно, чтобы прикусить язычок.

Считается, что мужчины очень ревностно относятся к автомобилям. И не мужчины тоже. Ксения тому пример. Она хоть и учила Таню основам вождения, периодически куксилась и шептала, что родственники – это родственники. Мол, никуда от них не денешься.

Паша же… удивлял.

Раз за разом.

Надо признать, что в большинстве случаев удивления относились к приятным. Из-под опущенных ресниц Таня наблюдала, как Паша взял бокал с подноса проходящего мимо официанта и сделал небольшой глоток.

Может, в стремлении Павла контролировать всех и вся есть своя правда? Таня негромко вздохнула.

Вечер продолжался.

Паша знакомил её с другими гостями. Таня особо не запоминала их имена. Смысл забивать голову лишней информацией? Если они встретятся вновь – другое дело. Сейчас же знакомства проходили чисто формально.

Дольник иногда отлучался. Его наглым образом постоянно забирали какие-то мужчины.

– Ещё часок, Рапунцель, и мы отсюда свалим, – сообщил он Тане, когда вернулся в очередной раз.

– Засекаю время, – Таня демонстративно посмотрела на часы.

В какой-то момент девушку затошнило. Токсикоза как такового у неё по-прежнему не наблюдалось, но тошнота временами накатывала. Обычно Таня выпивала водичку. Иногда добавляла в неё несколько капель лимона.

Не удивилась, что её организм отреагировал подобным образом. В зале слишком много разных запахов, начиная от дорогих духов, сигар и заканчивая алкогольными парами.

Павла как раз снова отозвали в сторону. Он отошел с мужчиной недалеко, встав таким образом, чтобы видеть Таню. Девушка поймала его взгляд и указала в сторону двери. Паша нахмурился, что-то сказал мужчине и подошёл к ней.

– Что-то случилось?

– Тошнит, – честно призналась она. – Я на минуту выйду, подышу воздухом.

– Накинь на плечи пальто.

– Как скажешь, – Таня не смогла не продолжить, поддразнивая, – папочка.

И получила ожидаемый эффект.

Глаза Дольника потемнели, золото плавно переродилось в гречишный мед, обещая, что вечер только начинается. И что она за свою смелость, озорство, кокетство получит то, что надлежит.

– Значит, папочка, – снизив голос, промурлыкал Дольник.

– Угу.

– По заднице сегодня получишь от этого папочки, Рапунцель.

– За что, интересно?

– Найдется.

По коже Татьяны рассыпались обжигающие искры. Соски напряглись, внизу живота сладко заныло.

Она соскучилась по Павлу.

Его взгляд скользнул ниже, задержавшись на груди Тани. Она тоже опустила голову и негромко охнула, когда увидела, как бесстыдно торчат соски.

– А вот и причина нашлась.

– Ничего подобного! – жарко запротестовала Таня, с трудом сдерживая смех и желание скрестить руки на груди, чтобы другие мужчины не заметили её реакции на игривость Паши. Вернее, на то, что обещали ей его глаза.

Чтобы последнее слово осталось за ней, Таня развернулась и направилась к выходу.

Ей, определенно, стоило вдохнуть свежего воздуха. Слишком жарко становилось.

Во всех смыслах.

К тошноте прибавилось легкое головокружение. Не критичное. Таня не была дурочкой, и, если бы самочувствие продолжало стремительно ухудшаться или перед глазами появились бы черные мушки, она сообщила бы Дольнику. Взяв в гардеробной пальто, вышла на крыльцо.

Хорошо.

Вот хорошо и всё тут. Тошнота исчезла практически сразу же. Головокружение ещё немного чувствовалось, поэтому Таня плотнее запахнула пальто и принялась ждать. Постоит минутку и вернется.

Долго задерживаться не планировала. Почему-то ей хотелось думать, что Паша будет беспокоиться и выйдет её искать. Губы девушки невольно растянулись в улыбке.

Она всё больше и больше думала про этого мужчину.

Не могла не думать.

Он даже уже не привлекал её…

Она влюбилась. Пора это признать. Её тянуло к нему. Сильно. Хотелось быть рядом. Чувствовать его. Но форсировать события Таня не планировала.

Так же Таня не была уверена, что нечто подобное с ней не случилось в Вегасе. Любовь с первого взгляда? Ну-ну.

Девушка переступила с ноги на ногу. В туфельках стоять на морозе – не комильфо. Пора и честь знать.

Таня развернулась, чтобы войти в здание. Двери распахнулись, и на свежий воздух вышла пара. Вернее, молодая блондинка, не старше Тани, выпорхнула первой, вертясь и призывно подманивая к себе мужчину с легкой сединой на висках. Тот шел следом с довольной улыбкой, явно забавляясь дурачеством девушки.

Продолжение вечера намечалось не только у Тани с Пашей.

Блондинка порывисто шагнула назад, боковым зрением заметив Таню.

– Ой! – вскрикнула девушка, разворачиваясь и налетая на Таню. – Простите, я вас не видела.

– Ничего страшного, – улыбнулась в ответ Татьяна, делая шаг в сторону ступени.

Почему она промахнулась – непонятно. То ли загляделась на пару, то ли задумалась об отношениях с Пашей. Уже неважно. Факт оставался фактом. Она оступилась. Дальше пошло по накатанной. Носок туфли соскользнул, Таня пошатнулась. Может, если бы не было тех самых пресловутых каблуков, она и устояла бы. Может, и нет. Тут уже никто не знает.

Нога подвернулась. Таня интуитивно выставила руки вперед, защищая лицо и живот.

Падения избежать не удалось.

– Господи…

Девушка-блондинка и мужчина оказались почти рядом с ней.

– Не ударилась?

– Это я виновата! Простите, пожалуйста! Я… Чем вам помочь?

Мужчина помог встать Тане на ноги.

– Ты с кем-то конкретно пришла? – немного в резковатой манере поинтересовался незнакомец.

Таня сильно зажмурилась, пытаясь проанализировать происшедшее. Дурацкая привычка, оставшаяся с детства. Когда хотелось спрятаться от темноты в темноте. Из той серии, что если ты не видишь монстров в темноте, то и они тебя не видят.

В висках запульсировало. Открыв глаза, Таня глубоко вздохнула. Незнакомец по-прежнему удерживал её, всматриваясь в лицо и ожидая ответа.

Отчего-то подумалось, что его манера разговора такая же, как и у Павла. Или это свойственно всем мужчинам при деньгах и власти?

Какие только глупые мысли не придут в голову за считанные минуты, когда пытаешься собраться и понять, что ничего криминального не случилось. Она жива и почти цела.

– Да. Я подруга Павла Дольника, – сказала Таня. Не отвела взгляда от мужского лица.

И правильно.

Что-то мелькнуло в глазах мужчины…

Что-то точно было.

В руке, на которую упала Таня, неприятно прострельнуло, и девушка мгновенно позабыла про разные глупости. Мало ли что ей может показаться.

– Сейчас найду его, – бросил мужчина, разворачиваясь к двери. – Злата, побудь с девушкой. И давайте… зайдите в салон. Прохладно.

Тане снова захотелось зажмуриться.

Сейчас кто-то получит люлей.

Определенно.

Глава 19

– Паш, со мной, правда, всё хорошо…

Таня снова робко посмотрела на мужчину.

В ответ тишина.

И грозный профиль с немного сбившимся в сторону чубом.

Таня сделала глоток воды, закрыла крышечку на бутылочке и снова посмотрела на мужчину.

– Паш…

– Рапунцель, я сейчас не просто злой. Поэтому…

– Помолчать?

– Да, – едва ли не рявкнул мужчина, выкручивая руль в правую сторону.

Он вез её в клинику.

Никакие доводы не помогали.

Павел очень быстро нашел её. Окинул взглядом и коротко бросил:

– Собирайся.

Другого, в принципе, Таня и не ожидала. Спорить и дискутировать в салоне девушка не стала. Первый раз попыталась возразить на стоянке. Даже пошла на хитрость. Потянулась к Паше, за руку взяла.

Но тот окинул её таким прожигающим взглядом, что Таня поспешила сделать шаг назад.

Она понимала: он волновался. Причины у него были. Он их озвучил сегодня.

Поэтому Таня старалась не лезть в бочку. Съездят в больничку, удостоверятся, что всё в порядке.

Ей больше хотелось успокоить мужчину.

Таня негромко вздохнула, протянула руку и положила на руку Паши. Мужчина повернул голову, и их взгляды встретились.

– Я тоже хочу сохранить ребенка, Паш, – серьезно произнесла она. – Я не безрассудная вертихвостка, скачущая по клубам и выкидывающая фортели. Я слежу за своим здоровьем. Тем более сейчас. Если тебе будет спокойнее, я примусь у врача. Ничего страшного не случилось. Я же не упала животом на ступени. Просто споткнулась.

Мужчина продолжал хмуриться.

– Паш…

– Я знаю, что ты не вертихвостка, Тань. Но провериться надо.

– Я не против. Просто не сиди с таким выражением на лице, точно случилось что-то непоправимое. Ты меня пугаешь.

– Извини.

Дольник не расслабился. Её слова на него не подействовали.

Таня откинулась на спинку кресла и постаралась немного отвлечься. Надо выждать немного. Буря минует.

Она порадовалась, что Паша всё же сдержался. Не начал требовать разъяснений, обвинять.

– Можно вопрос?

– Конечно.

– А кто тот мужчина с седыми висками?

Зачем она вспомнила о нем сейчас – непонятно. Тане хотелось заполнить давящую пустоту в салоне. Девушка начинала нервничать. Если вначале, когда она увидела Пашу и они сели в машину, девушка сохраняла спокойствие, то теперь появилась нервозность.

– Валгаров.

– О-о, – выдохнула Таня, заерзав. – Тот самый?

– Да.

– Ничего себе, – присвистнула Таня и тотчас зажала рот рукой.

– Ты так искренне удивляешься, – голос Паши всё же смягчился. – И свистишь отлично. Кто научил?

– Ученик один.

– Я так и подумал.

Таня снова покачала головой.

– Не-еет, не могу я молчать! Можно, я всё же выскажусь?

– А то взорвешься от эмоций?

– Конечно.

– Высказывайся тогда.

Не без удовольствия Таня заметила, как уголок мужской губы пополз кверху. Вооот, другое дело.

– Если бы мне сказали, что я просто так в обычной жизни встречу самого настоящего нефтяника, никогда бы не поверила. Валгаров же олигарх? Нефтяной? Я правильно поняла?

– Да.

– И ты с ним дружишь?

– Нет.

Лаконичность Дольника начала подбешивать.

– Но он был на приеме!

– И что?

– Значит, с ним дружит твой друг!

– Рапунцель, людей, подобных Валгарову, часто приглашают на подобные мероприятия. Для статуса и прочего. Я бы в штаны наделал от радости, если бы он был на открытии моего отеля.

У Тани округлились глаза.

– То есть ты получил от него отказ? А как вы вообще с ним познакомились? Вы же знакомы?

– Очень поверхностно.

Таня обратила внимание на то, что Паша отвечал на вопросы без задержек. Не пытался уйти от ответа. Это порадовало. Она продолжила, надеясь и дальше отвлечь его.

– Мне интересно. Я никогда не видела олигарха вживую. Мне всегда казалось, что они окружены как минимум двумя десятками людей охраны и подойти к ним нереально.

– К ним на самом деле подойти нереально. И охраны в салоне было много. Его люди растворились в толпе. Обывателям необязательно знать, кто находится рядом.

– И сколько оружия находится под лацканами пиджаков?

– Умная девочка.

Паша окончательно расслабился. Таня увидела, как оседают его плечи. Как уходит напряжение.

– Знаешь, в книгах и в фильмах всё куда проще. Миллиардеры «валяются» на каждом шагу. А ещё они всегда занимаются с девушками сексом без защиты, и те рожают им малышей. Но! – тут Таня хитро улыбнулась, приподняв указательный палец кверху. – Никогда им об этом не сообщают. А зачем? Второй раз с миллиардером встретиться намного сложнее! Это первый раз, пожалуйста. Легко и просто. А второй не-е-е.

– Рапунцель, я, конечно, не миллиардер, но мы тоже с тобой не предохранялись. До сих пор не врублюсь почему.

– Мы были женаты! Да-да! Женаты!

– Веская причина.

– Несомненно.

Подъехали к частной клинике.

– Она круглосуточная?

– Да. Пойдем, нас ждут.

И когда только Павел успел позвонить?

Потом Таня вспомнила, что пока надевала пальто, Паша кого-то набрал и попросил о встрече. Оказалось, что главврача клиники.

Врач осмотрел её. Взяли анализы, сообщив, что результаты будут готовы в ближайшие часы.

– Наблюдается небольшой тонус матки, – сообщила приятная женщина лет пятидесяти, без бейджика. – Я пропишу витамины, но, думаю, вы их и так принимаете.

– Принимаю, – подтвердила Таня, бросая в сторону Паши взгляд «я же говорила».

– А ещё я порекомендовала бы постельный режим.

Теперь аналогичный взгляд от Паши получила Таня.

– На сколько дней? Десять хватит? Госпитализация нужна?

– Я в больницу не лягу, – сразу заявила Татьяна.

– Госпитализация не нужна. Не вижу в ней необходимости. Но отлежаться пару дней не помешает. Меньше движения, больше покоя.

Таня мысленно застонала.

– Анализы пришлите мне на ватсап.

– Хорошо.

Как только за медперсоналом закрылась дверь, Таня посмотрела на Пашу и твердо сказала:

– Нет.

Мужчина промолчал. Подал ей пальто, аккуратно взял за локоть.

– Паша, нет, – снова упрямо повторила Таня.

– Я тебя услышал, женщина, не надо повторять дважды.

– Ты молчишь, приходится повторять! – фыркнула она, уже понимая, что Дольник не отступит.

Сразу же захотелось ругаться. И матом.

Таня молча последовала за мужчиной. С таким же непроницаемым выражением лица села в машину, едва сдерживая порыв съязвить и напомнить Павлу, что он выпил и «грозился» её посадить за руль, но, посмотрев на Дольника, передумала.

На лице мужчины снова застыло грозное выражение.

А потом ещё он ей предъявляет, что она ничего ему не рассказывает про анализы.

Расскажешь тут, пожалуй.

Всю дорогу до отеля молчали. Таня насупилась. Такой вечер испортился. А как всё хорошо начиналось! Интересно, если бы она выбрала обувь на плоской подошве, то поскользнулась или устояла бы?

В лифте тоже молчали.

Правда, Паша, встав напротив Тани, скрестил руки на груди и вперил в неё требовательный, давящий взгляд.

Девушка сделала вид, что ничего не замечает.

Пусть и дальше злится! Скоро пар из ушей пойдет.

Она же берет сумочку и сваливает к себе. Точка.

Естественно, ничего подобного ей сделать не дали. Как только они вошли в кабинет Паши, или номер, тот демонстративно запер дверь.

Та-ак. Таня вскинула бровь кверху, по-прежнему сохраняя молчание.

Мужчина прошел к бару, взял пузатую бутылку и плеснул из нее себе в стакан. Таня же направилась к креслу. Села и демонстративно закинула ногу на ногу, готовясь к очередным дебатам.

– Выбор остается за тобой, Рапунцель, – поставив стакан на столик, Паша повернулся к ней, упираясь бедром в столешницу.

Сердце девушки екнуло. Какой же он всё-таки красивый. Высокий. Статный, как бы сказала бабушка. Харизматичный.

Мужчина, принимающий решения и несущий за них ответственность.

Но и она себя прогибать не позволит.

Снова коса находит на камень… Неужели у них постоянно так будет?

Зато не скучно.

– Я не пойду на больничный.

– Смелое заявление, – на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. – Выбирай. Или ты берешь неделю за свой счет и отдыхаешь у себя в квартире. Или ты берешь неделю за свой счет и отдыхаешь у меня в доме.

Значит, вот о каком выборе он вел речь.

Шикарное предложение, что тут скажешь.

Таня положила руку на подлокотник и забарабанила ноготками по кожаной поверхности, сама себе напоминая этакую важную персону, которой, конечно же, не была.

– Я определилась, – выждав минутную паузу, сказала она.

Павел слегка приподнял брови, давая понять, с каким нетерпением он ждет её решения.

– Я еду к бабке. Буду валяться до обеда в кровати, – едва не сказала «одна», – читать книги и поедать самые вкусные пирожки на свете.

Как бы ни владел этот мужчина собой, разочарование ему скрыть не удалось.

Глава 20

– И когда ждать твоего шалапута в гости?

– Ба, мы же договорились – в пятницу вечером.

– Угу, договорились они. То есть мне стелить ему в зале?

– Ба…

– Что «ба»? – Маргарита Николаевна поспешно отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

На ватсап упало сообщение, и Таня поспешила его открыть.

От Паши.

О-о.

Снова?

Пришел скрин. Таня увеличила картинку и едва не прыснула от смеха. Эта была выдержка из интервью греческого миллиардера.

«После того, как Лиза Хейд обманом родила от меня сына, и я был вынужден доказывать в суде её неправомерные действия, я предпочитаю нетрадиционные виды секса.

– Вы увлеклись мужчинами?

– Скажем так. Я больше озадачился предохранением»…

Скрин был не первым. Дольник задался целью рассказать ей про сексуальную жизнь миллиардеров всего мира. Стоило Тане представить, что именно он набирает в поисковике, как улыбка самопроизвольно расплывалась на лице.

У кого что болит.

– В моем доме никакого разврата, – вынесла окончательный вердикт бабушка.

– Как скажешь.

Заведующая махнула рукой, когда Таня сказала ей, что уходит на больничный.

– Начинается…

Было стыдно. Потому что Таня чувствовала себя хорошо. И одновременно в голове мельтешила мысль: а вдруг?.. Вдруг она за собой чего-то не замечает и рискует жизнью малыша?

Зато бабушка обрадовалась, что Таня приедет к ней на целую неделю.

– Наконец-то! А то не дождешься никого!

Таня словно в детство окунулась. Бабушка не позволяла ей ничего делать по дому, суетилась вместо неё. Даже завтраки готовила.

– Бабк, я не больная!

– Была бы здоровой, учила бы деток говорить правильно. У тебя точно не тянет низ живота?

– Точно.

Через два дня Таня начала кайфовать. Она и забыла, как это круто находиться дома. Просыпаться под ароматные запахи, никуда не спешить. Наслаждаться утром и горячим какао. Её бабушка варила самое вкусное какао на свете. Ни один покупной горячий шоколад не мог сравниться с ним по насыщенности и вкусу.

– Кажется, я нашла свой фетиш, – улыбнулась Таня, сжимая кружку со свежеприготовленным какао.

Ба не позволяла ей ничего делать по дому.

– Я с ума от скуки сойду.

– Ой, да ладно! Спорим, у тебя накопился целый список книг, которые ты хотела прочитать, но всё откладывала на потом, потому что не хватало времени? И сериальчики небось тоже есть. Последние – смотрим вместе!

– По рукам.

Пятницу Таня ждала с нетерпением.

Ещё ей очень хотелось, чтобы бабушка с Пашей нашли общий язык. Для неё это важно.

У них будет общий ребенок. У всех. Бабушка будет принимать активное участие в воспитании правнука, в этом даже сомневаться не приходилось.

– И что твой шалапут сейчас говорит?

– По поводу чего?

– Всего.

– Ребенка ты имеешь в виду?

– И его тоже.

– Ба, можно конкретнее?

– Можно, – усмехнулась Маргарита Николаевна, устраиваясь рядом с Таней на диване. – За ребенка ответственность, я так понимаю, возьмет?

Тане не понравилось, как прозвучал вопрос, но она ответила:

– Да.

– Отлично. Плюсую ему галочку. Поехали дальше. А что с твоим статусом?

– Бабушка-а-а, – предупреждающе протянула девушка, демонстративно пристально смотря на родственницу. Та сделала вид, что не видит взгляда внучки и удобнее устроилась на диване.

– Танюш, ты сама подумай. Как я могу молчать? Вот серьезно. У нас в семье у кого-то из девочек в кои-то веки намечаются серьезные отношения. Я ещё у твоего шалапута спрошу за развод! Но это потом как-нибудь, после наливочки.

– Только попробуй, – усмехнувшись, отреагировала Таня.

– Конечно, попробую, кто ж меня остановит!

– Я, бабка, я!

– Не доросла ещё, – фыркнула довольная родственница. – Итак, на чем мы остановились? Ах да. На разводе. Перед которым не было настоящей свадьбы. И на том, о чем не говорит твой полюбовничек.

– Кто?

Таня уже была на грани истерики, но такой доброй, от которой хочется откинуть голову назад и хохотать до колик в животе.

– Так раньше называли любовников.

– Да поняла я…

– А зачем переспрашиваешь?

– Хитрый маневр, чтобы уйти от темы.

– Не прокатит.

– Жаль.

– Давай уже рассказывай, на чем вы условились с моим будущим зятем.

Таня демонстративно закатила глаза.

– Мы… дружим.

– Угу. Дружат они. Знаю-знаю, что сегодняшняя молодежь подразумевает под этим словом. И всё равно папаше постелю в зале.

– Да кто возражает-то?

В ночь на пятницу Таня спасла плохо. Ворочалась. Говорила себе, что её нервозность никак не связана с тем, что Паша приедет к ним в дом. В субботу обещали ещё и Ксения с Инной подтянуться. Так, совершенно случайно. Соскучились они по Маргарите Николаевне, сил нет как хотят посетить отчий дом.

Н-да. Дольнику придется разом окунуться в их бабское царство.

С утра Таня провела в ванной чуть больше времени, чем полагалось. Устроила себе небольшое личное спа. Долго ухаживала за телом. Нанесла скраб, потом увлажняющий крем с приятным ягодным ароматом, сочетающимся с духами, которыми она пользовалась. Тщательно приводила в порядок и волосы. Напитала их маской, потом нанесла кондиционер и выпрямила. В косу заплетать не стала, ограничилась тем, что собрала несколько прядей зажимом чуть ниже затылка. Паша сказал, что приедет после обеда, даже ближе к вечеру, поэтому девушка не спешила.

Бабушка, если и оценила её приготовления, ничего не сказала. Таня тоже никак не стала комментировать приготовления родственницы к приезду «случайного залетного». Как только бабушка не называла Пашу, чаще всего всё же шалапутом.

В духовке тушилось мясо, пирожки стояли на столе, покрытые белоснежным вафельным полотенцем.

– Давай помогу с салатом.

– Посмотри, морковь замариновалась? Что по специям?

– По мне – норм. Но ты помни, что у меня могут вкусы отличаться.

– Точно! Тогда держи нож, сыр резать кубиками.

– Слушаюсь…

Без пятнадцати четыре телефон, лежащий на подоконнике, ожил. Таня встрепенулась и едва не опрокинула на себя остатки какао. Хорошо, что уже почти допила.

Поставив кружку, девушка поспешила к окну и, переведя дыхание и уговаривая сердце не биться столь опрометчиво взволнованно, взяла телефон в руки.

– Слушаю.

– Не хочешь меня встретить, Рапунцель? – приветливый голос Павла не только не успокоил разбушевавшееся сердцебиение. Напротив, усилил его.

– Ты уже подъехал?

– У калитки стою.

– Иду.

Таня в замедленном темпе вернула телефон на место, стараясь за краткий отрезок времени привести себя в адекватное состояние.

Она соскучилась по Дольнику сильнее, чем предполагала. Увидеть его… Почувствовать… Прижаться.

Поймать на себе его пристальный, изучающий взгляд.

Паша ждал её у автомобиля. Он приехал в гости на своем большом черном «монстре». Правильно, чтобы всегда бдящие соседи лопнули от любопытства и желания узнать подробности. Как будто белой «красоточки» Тани им было мало. Чтобы не светиться и не раздражать особо любопытных, Таня загнала машину во двор. «Монстр» там точно не поместится.

Да и ладно. Бог с ним.

Паша открыл багажник. Увидев вышедшую из дома Таню, развернулся к ней. Таня накинула на плечи куртку, хотела ограничиться шалью, в последний момент передумала. Недовольные взгляды ей сейчас ни к чему.

Паша сделал несколько шагов навстречу, быстро и, как показалось Тане, с нетерпением перехватил талию девушки и потянул на себя, склоняя голову.

Таня быстро-быстро затараторила:

– Целуешь в лоб. Не в губы.

Чем за несколько секунд предотвратила местную сенсацию.

Брови Паши поползли кверху, в глазах появился знакомый озорной блеск, от которого каждый раз подгибались ноги.

– Соседи бдят?

– Ещё как.

Слегка прохладные от мороза губы коснулись лба Тани и задержались на нем чуть дольше, чем требовали приличия.

– Бабушка в окно не подглядывает?

– Уверяю, нет.

Когда Дольник такой беззаботный и простой, она обожала его всем сердцем. Тянулась к нему ещё сильнее.

Паша отстранился от девушки и вернулся к багажнику.

– Калитку придержи.

Сначала Таня не поняла, что он имел в виду. Но, когда увидела, как мужчина достает из машины один пакет за другим, ахнула.

– Это что такое, позволь полюбопытствовать?

– Не могу же я к прабабке моего ребенка явиться с пустыми руками? – хищно улыбнулся Паша и подмигнул девушке.

– «Не с пустыми руками» подразумевался торт. Может, бутылка вина. Но это… Дольник, ты у себя в отеле кухню ограбил?

– Черт, – наигранно громко застонал мужчина. – Про своих поставщиков я и не подумал! Деньги бы сэкономил.

– И ты хочешь это всё, – Таня не удержалась и размахом руки указала на шесть пакетов, – унести в один раз?

– Ты во мне сомневаешься?

Нет. Ни разу. Но вслух Таня ничего говорить не стала.

Маргарита Николаевна их встречала в дверях, как и полагается добродушной хозяйке. Пакеты от Павла тоже не оставили её равнодушной. И даже если и было заготовлено что-то скабрезное, то оно не сорвалось с губ бабушки.

– Да куда ж столько-то… зачем…

– Чтобы лишний раз не выходить из дома в мерзопакостную погоду. По прогнозам в ближайшие дни снег с дождем. Ничего приятного не предвидится.

Павел Дольник умел очаровывать, когда хотел.

Из-под опущенных ресниц Таня наблюдала за ним и родственницей. Да-а, это не первая её встреча с ним, когда Таня пряталась от Павла за креслом и думала, каким образом она могла не просто познакомиться с таким колоритным экземпляром, но и забеременеть от него. И главное – что делать дальше.

Оказалось, проще.

Или… нет?

– Значит, вы, Павел, ресторатор.

– Маргарита Николаевна, ко мне нужно на «ты».

– Отлично. В правильном направлении движешься, Паша.

Таня сидела за столом, поставив локти на столешницу, соединив ладони в «чашу» и водрузив туда подбородок, и принимала неактивное участие в диалоге. Ей больше нравилось наблюдать, как бабушка раз за разом сканирует Пашу и прощупывает его на прочность, а тот не тушуется и парирует, получая удовольствие от общения с её родственницей.

Бабушка ему понравилась.

Он общался с ней с удовольствием.

Это было заметно невооруженным взглядом.

Пашу отвлек звонок. Мужчина извинился и вышел. Бабушка посмотрела ему в спину, одобряюще хмыкнула, подняв большой палец кверху, и резюмировала:

– Всё равно шалапут.

Как и обещала, женщина постелила Паше в зале.

– Это мне? – негромко спросил он, обращаясь к стоящей рядом Тане.

– Тебе.

– Шутишь?

– Нисколько.

– Рапунцель…

– Не рычи. И не угрожай. Я не хозяйка тут.

– Твоя комната где?

– Даже не думай. Моя комната останется девственно-непорочной.

Сон к Тане снова не шел. Понятное дело, она переживала накануне, а сейчас что не так? И подушка не на месте, и одеяло то слишком давит, то холодно ей, то жарко.

Не выдержав, Таня потянулась за телефоном. Но не успела его включить, как пришло сообщение:

«Спишь?»

По телу мгновенно растеклось тепло, и разом одеяло перестало доставлять дискомфорт. Таня села на кровати и быстро набрала ответ:

«Нет».

«Вот и я. Диван жесткий».

«Неправда!»

«Правда-правда».

«Завтра приедут Ксюша с Инной».

«Ты с темы-то не соскальзывай, Рапунцель! Говорю, диван жесткий. Пригласи к себе. Я осторожненько. Бесшумно. С краешка прилягу и буду вести себя как примерный отличник!»

«Я готова поспорить на любимую шоколадку, что в школе ты не был отличником».

Паша что-то начал писать, потом стер, и некоторое время карандаш оставался неподвижен.

Таня зажевала нижнюю губу, не в силах совладать с нетерпением.

Он тоже не спит. У них не было секса в прошлую встречу. Таня заёрзала от накатившего на неё предчувствия. Или желания?.. Девушка отдавала себе отчет о том, что хочет мужчину. Очень хочет.

В голове всплыл их разговор про верность и про других партнеров. Таня не хотела сидеть на «диете». Ей хорошо с Пашей. Безумно.

«Не был», – пришло короткое от него.

Таня вздохнула.

Не успела ответить, как на телефон снова упало сообщение:

«Тогда давай ко мне. Или в машину пойдем. Рапунцель, у тебя минута, чтобы решить, где я тебя сегодня буду трахать! Потом решение приму я».

По коже побежали сотни тысяч мурашек, адреналин щедро расплескался по крови. Таня не без удивления почувствовала, как трусики становятся мокрыми. Уже? Да быть такого не может. Чтобы удостовериться, что она ошибается и ничего подобного с ней не происходит, девушка оттопырила резинку хлопковых пижамных штанов и нырнула в трусики.

Мокро…

Дыхание сбилось, щеки полыхнули огнем.

Таня убрала руку и быстро настрочила:

«Иду к тебе. Если нас застукают, с ба разговаривать будешь ты».

Паша прочитал сообщение, ничего не прислав в ответ.

Глава 21

Если он не получит Таню, разнесет хату к херам.

Внутри Дольника клокотало от нетерпения. Воздержание явно не его стезя, тем более, когда рядом желанная девочка.

Врач подтвердил: анализы в порядке. Запрета на секс нет.

Был бы запрет – другое дело. Паша иначе вел бы себя. Настраивал бы по-другому. Сюда он ехал с одной целью – нагнуть свою девочку. Он дико хотел секса. Даже не так. Он дико хотел Рапунцель.

Паша не знал, что можно с такой оглушающей силой скучать по женщине. Казалось бы, неделя… Всего-то. Не месяц, не год. Люди жили в разлуке и больший срок. Он сам часто мотался по командировкам, особенно раньше, и никогда не испытывал потребности в близком общении с подругой. Созванивался, чаще просил секретаря купить подарок. На этом всё.

Таня же… Она под кожу забралась. Незаметно, ненавязчиво. Глазюками своими сверкнула, попкой вильнула – и всё, пропал он.

Если бы не дикое упрямство девочки, которое каждый раз его раздражало, уже давно перевез бы её к себе. И ведь предложил пожить у него! Нет же! Мелкая зараза и тут сделала финт ушами. К бабушке укатила!

Может, он неправильно предлагает? Дольник посмеялся сам над собой. Дожил. То бабы сами штабелями запрыгивают к нему в койку, то динамят. Вернее, динамит одна. Опять же… Как динамит, с самым невинным выражением лица.

Причем он отлично понимал, что заслужил. Вроде бы как.

Продавливал он Танюшу. Пытался подстроить под себя. Выходило откровенно плохо. Таня относилась к числу тех девочек, которые предпочитают открытые отношения. Она не кокетничала, не строила за спиной планы. Не пыталась раскрутить его на ещё более щедрые подарки. Она и эти-то принимать не хотела!

А он уже хотел большего.

Видеть её тогда, когда захочет. И брать как можно чаще. Смотреть, как она улыбается, видя его. Ловить оттенки её эмоций, жадно их поглощая.

Трогать. Снова и снова.

Таня читалась, как открытая книга. И абсолютно не стеснялась этого. Павел не без удовольствия вспомнил, с какой радостной улыбкой она вышла его встречать. У него в груди разлилось тепло. Какой мужик не мечтает, чтобы красивая девочка с потрясающе красивой улыбкой, а главное искренней, встречала его дома?

Дом, правда, был не его. Но не суть.

Дольник отложил в сторону телефон и прислушался. Как школьники, честное слово. Но ему было все равно. Добраться бы до Тани… Почувствовать её гладкую кожу, вдохнуть аромат.

Желание прострельнуло в паху, и Павел приглушенно выругался. И долго они будут хороводы водить?

Мужчина резко сел, прислушиваясь.

Идет…

Её неспешные, плавные шаги он узнал бы из тысячи. Хорошо, у Маргариты Николаевны дом большой, несколько спален на первом этаже, мансарда. Был бы меньше, ни о каком свидании и говорить даже не приходилось бы.

Поборники морали, черт побери.

Но почему-то о происходящем, несмотря на негодующий клубок эмоций внутри, Павел думал с улыбкой. У Тани хорошая семья. Отличные девчонки, стоящие друг за другой горой. Так и должно быть. Всё хорошее и негативное начинается с семьи.

Дверь в зал открылась, и в комнату скользнула Таня. Паша не включал свет, плотные шторы распахнул перед тем, как забраться на диван. Диван оказался вполне сносным. Спать можно. Главное, чтобы пружины не скрипели.

Паша нетерпеливо поднялся. Таня замерла у двери. Смелая и скромная девочка… Иного он и не ожидал. Мужчина преодолел разделяющее их расстояние за несколько шагов.

– Попалась, – выдохнул, заключая Таню в объятия. Та с готовностью подалась навстречу, прильнув к нему всем телом.

Какая же она пигалица по сравнению с ним. Ему нравилось, что она у него миниатюрная. Скоро у неё сильнее округлится животик, уже не прижмешь к себе плотничком.

Павел сразу же нашел её губы. Впился в них, упиваясь её теплым дыханием. Таня ахнула, принимая его поцелуй. Паша, изголодавшись, особо не церемонился. Не до нежности сейчас. Ему всегда было мало их первых прикосновений, первого контакта тел. Хотелось ещё!

Сильнее. Жестче. Яростнее.

Он запустил пальцы в её волосы, негодуя, что они снова крепко заплетены в косу. Паша рыкнул и потянул косу назад, запрокидывая голову Тани. Девочка пискнула в его руках, сильнее схватившись за его плечи.

Да, вот так! Давно пора!

И сразу углубил поцелуй, требовательно раздвинув губы и ворвавшись в сладкий рот Тани. Его язык исследовал, пробовал. Дарил. И брал. Да, брал, черт побери!

Паша нетерпеливо рыкнул, спустил вниз руки и с жадность сжал упругие ягодицы Тани. После чего вздернул их кверху, приподнимая девушку и вынуждая ту закинуть ноги ему на торс.

Таня снова ахнула.

– Паш…

– Помолчи, а?

– Грубиян.

– Молчи, я сказал. Бабушку свою разбудишь.

Последний довод для Тани сработал безотказно. Она шикнула и в ответ провела языком по шее Паши, уделив больше времени ямочки у основания. По позвоночнику от невинной на первый взгляд ласки прокатилась огненная лава. Член уперся в боксеры, требуя, чтобы его выпустили на свободу.

Таня на этом не остановилась. Воспользовавшись тем, что он был фактически раздет, потерлась промежностью о его торс!

Точно зараза!

Издав угрожающий рык, будто обещая тем самым, что придет время и он отыграется за всё, направился к дивану.

Только бы тот выдержал…

Паша вовремя вспомнил, что расшатывать мебель нельзя. Начнет ударяться о стену – придут непрошеные гости, и потом красней, как мальчишка, которого застукали, когда он залез подружке под юбку и в трусики.

Краснеть Павел явно не собирался. У него были другие планы.

Дольник снова поцеловал Рапунцель. Ещё и ещё.

Сладкая. Вкусная. Мягкая.

Доверчивая.

Как такую не взять? Не присвоить?

Павел сел на диван, продолжая удерживать Таню сверху. Она, поерзав, дразня и воспламеняя в нем кровь, тоже не спешила съезжать с его бедер. Льнула плотнее, вжималась, выказывая своё нетерпение.

Вот как тут будешь нежничать, если первый голод толком не удается удалить?

Может, послать всех к черту и похитить девочку на несколько дней? Улететь с ней на берег теплого моря и не выпускать из номера несколько дней под негромкий плеск волн? Идея ему понравилась. Осталось получить согласие от Тани.

В чем у них было идеальное взаимопонимание, так это в сексе. Она создана для него. Вон как сладко отзывается, туманя рассудок.

Паша собственнически забрался под хлопковую футболку и едва не зарычал, не обнаружив препятствия в виде бюстгальтера. Правильно, она же спать ложилась. Или… ждала его приглашения?

Дотронулся до соска. Маленький, острый. Такой привлекательный. Зовущий. Приглушенно выругавшись и больше не церемонясь, задрал футболку кверху и нашел губами сосок. Сразу же приласкал, втянул в себя, поиграв языком. Таня сильнее вцепилась в его плечи, царапаясь. Её ноготки тоже ему нравились. Она никогда не перегибала палку, не оставляла следов.

Мужчина сильнее втянул сосок в рот.

Таня выгнулась, подставляя себя.

Второй рукой Павел дотронулся до округлившегося животика. На несколько секунд задержался на нем, поглаживая ещё и ещё. А потом нырнул за резинку пижамных штанов.

Трусики на Тане имелись. Зря. Что ж не сняла, малышка?

Пришлось отодвигать ещё одну резинку, чтобы, наконец, добраться до желанной плоти.

Паша коротко приласкал лобок. Потрогал и нырнул дальше. Мокренькая…

– Тихо, помнишь?

– Да.

– Приподнимись.

Таня с готовностью соскользнула с его колен. Он рывком стянул ее пижамные штаны, отметив, как в ночном свете блеснули округлые бедра.

– Переступи.

– Паш…

– Делай, что говорю.

Таня послушалась, продолжая держаться за его плечо.

Её дыхание потяжелело. Как и его.

Грудь распирало от накатывающего и едва сдерживаемого желания.

Более ничего не говоря, мужчина развернул Таню к себе спиной. Положил руку на поясницу, надавливая.

– Паш… Что ты…

Её слова оборвались, когда он впился губами в аппетитные ягодицы, одновременно проникая пальцами между набухших губок.

Таня подалась назад, подставляя попку под новые ласки. Павел оскалился и толкнулся пальцами внутрь. Девушка задрожала. Он отвел одну ногу назад, чтобы было удобнее прикасаться. Второй рукой нашел грудь Тани и принялся поигрывать с обеими полушариями. Небольшие… Идеальные… Они колыхались в такт его проникновениям. Таня пыталась устойчивее встать, но у неё плохо получалось.

Паша не выдержал, пружинисто поднялся, сразу же прижимая её к себе более плотно. Она завертела ягодицами, раздраконивая его сильнее. Терлась попкой о его член, лаская тот рукой через ткань боксеров. Дольник дал ей с минуту поиграться, закрыв глаза и отдаваясь накатывающему удовольствию.

Когда решил, что хватит, обошел Таню, подталкивая девушку к дивану. Она с готовностью поставила одну ногу на лежанку.

Прогнулась, выпятив попочку. Паша прошелся по позвоночнику девочки, вдавливая пальцы в нежную кожу. Добрался и до ягодиц. Погладил и снова погладил.

– Я… хочу тебя… взять… в рот. Паш…

– Тсс…

Он присел на корточки и языком коснулся набухших складочек. Сладкие, с пряным дурманящим запахом. Набухшие и источающие соки желания. Поцеловал, провел языком, коснулся клитора. У девочки задрожали ножки, пришлось зафиксировать бедра руками, чтобы никуда от него не убежала.

Дольник пил её сладость, втягивал в себя, задевал клитор.

Таня сдерживала рвущиеся наружу стоны. Он это чувствовал. Она сильнее задрожала. Он поднялся и потянулся к её волосам.

Не давали они ему покоя! Никак! У Павла Дольника появился личный фетиш.

Встав за спиной девочки и действуя максимально аккуратно, начал собирать её длинные волосы и наматывать на кулак. Таня задышала глубже, громче.

Но не сопротивлялась.

Отдавала себя…

Входил Паша аккуратно. Мало ли… Всё-таки ребеночка их носит. А хотелось по-жесткому! Чтобы повизгивала от нетерпения в его руках и сама насаживалась на его член, требуя немедленного оргазма!

Он вошел и замер, давая разбушевавшемуся адреналину немного утихомириться. И Тане привыкнуть к себе. Снова. Забыла его девочка за две недели. Безобразие. Ещё немного, и он лично за космы Таню к себе в берлогу притащит. И запрет! Точно! Идеальный план.

Паша откинул голову назад, пытаясь взять под контроль эмоции.

Тщетно…

Секунда, вторая, и он сорвался, начав двигаться навстречу общему оргазму. Ударяясь бедрами об её сладкое тело, слыша влажные и порочные звуки, извещающие, что его Рапунцель на грани. Что она кайфует от происходящего не меньше, чем он! Павел толкался в неё снова и снова, с филигранной точностью подводя их к сладостному итогу.

Таня кончила первой. Вскрикнула, зажала рот рукой, второй уперлась ему в бедро, ища баланс. Снова царапнула его… Паша ускорил темп и взорвался, втихую, как мальчишка, радуясь, что может заниматься сексом со своей девочкой без резинки и кончать в неё.

Таня подалась назад, и Паша с готовностью прижал её к себе. Оба мокрые, довольные.

– Вот и сходи за водичкой, – чужой голос раздался за дверью. – Я вхожу. Вы там хоть прикройтесь немного… шалапуты…

Глава 22

– Хм… Так как вы, Маргарита Николаевна, являетесь главой семейства, то руку Татьяны я прошу у вас.

Двенадцать часов ночи.

Кухня.

И кольцо с бриллиантом опускается на стол.

То самое…

Таня думала, что самое нереальное, крышеуносящее с ней случилось в Вегасе, и абсурднее уже ничего в её жизни не произойдет.

Нет.

Произошло.

Таня готова была провалиться сквозь землю. И чем больше времени проходило с их «попадания с поличным», тем отчетливее укреплялось ощущение, что бабка знала, что будет.

Уж больно довольно та выглядела.

И не ругалась совсем.

Павел действовал быстро. Первым делом он спрятал Таню за своей спиной. И оперативно натянул боксеры. Прикрыл стратегически важную часть тела. Остальное… потом.

Бабушка в зал не зашла. Потребовала, чтобы они вышли. Вместе.

– Не пойду, – пропищала Таня, пряча лицо у Паши на груди.

– Прекрати, Рапунцель.

– Мне стыдно… Черт.

– Не ругайся. Это, во-первых. Во-вторых, ничего криминального мы не сделали. В конце концов, все мы взрослые люди.

Ага. Взрослые. Но стыдно-то как!

Это же бабка! Её бабка!

И той, в отличие от Татьяны, хоть бы хны.

Но кольцо ошарашило Таню ещё сильнее.

То есть… Что получается?

Паша ехал сюда делать ей предложение?!

Таня перевела взгляд с Дольника на довольную бабушку, которая откинулась на спинку стула и скрестила руки на пышной груди.

– Кольцо, значит. Предложение руки и сердца.

Уголки губ Паши дернулись кверху. Этот гад с трудом сдерживал смех! А главное, подыгрывал будущей родственнице! Идеально вписался в роль! И, кажется, только одну Таню сейчас лихорадило.

– Так точно.

– А сама девушка что думает? Спрашивал, Паш?

– Один раз она сказала мне «да», – усмехнулся Дольник.

Тут Таня не смогла промолчать.

– Я пьяная была.

– Мне тебя ещё раз напоить?

– Я беременная!

– А я, вообще-то, шучу.

– Дольник…

– Да, сладкая?

– Эй, молодежь, тут взрослые сидят! Потом любезничать будете! После моего благословения!

Павел, точно коршун, напрягся и повернул голову в сторону Маргариты Николаевны. Вся его бравада была напускной.

– А оно будет?

Бабушка хмыкнула.

– Куда ж я денусь.

Таня, как и несколько часов назад, поставила локти на стол, сложила ладони вместе и положила в них подбородок. Слова больше не скажет! Ни единого! И спать сейчас пойдет! Одна!

Ещё немного посидит и пойдет. Точно-точно.

Но пошла спать бабушка. Как-то быстро собралась, что-то пожалела им по типу «живите долго и счастливо» и была такова.

Таня проводила её завистливым взглядом.

Ей явно не позволят уйти.

– Таня, кольцо принимаешь?

Чуть ироничный голос Паши вернул её к действительности.

Посмотреть на мужчину она не решалась.

Посмотрела перед собой.

А тут кольцо.

Какое же красивое…

Таня никогда не была равнодушной к украшениям. Как устоять перед этим?

– Трусишка, – поддел её Дольник и, протянув руку, завладел холодной ладонью Тани. – Посмотри на меня.

– Не-а.

– Таня-я-я…

– Пошли спать, Дольник?

– Ты обращаешься ко мне по фамилии, мне стоит напрячься?

– Только ты мог позвать меня замуж в первом часу ночи.

– Не будем нарушать традиции. Я так понимаю, что первое предложение я тоже делал каким-то неординарным способом.

Таня переплела пальцы с пальцами Паши. Тепло его ладони разморозило её ступор. И стыд, что продолжал терзать девушку. Хорошо, что бабушка не зашла в комнату и свет не включила. Вот где кино было бы!

Неужели они казались настолько шумными, если она сразу поняла, что происходит в зале?

Или её хитрая родственница знала, что они не устоят перед искушением?

Скорее, второе, чем первое.

– Посмотри на меня. Эй, Танюш, ты чего?

– Не знаю, – она облизнула пересохшие губы и посмотрела на сидящего напротив мужчину.

Тот внимательно наблюдал за ней. Снова… Несмотря на то, что в его словах проскальзывали то ирония, то теплота, смотрел он на неё исключительно с теплотой. По коже Тани рассыпались мелкие иголочки.

– Ты зовешь меня замуж?

– Похоже на что-то иное?

– Что-то… я никак не сориентируюсь…

– Заметно. Таня, всё же хорошо. Ты чего испугалась? Таня…

– Сейчас, Паш, дай мне минутку.

– Ок, засекаю.

Таня не могла не улыбнуться.

И не могла дальше не выдать:

– То есть ты хочешь на мне жениться?

– Девушка, вы повторяетесь.

– Э, не, повторяешь ты. Ты меня уже звал замуж, и ничем хорошим наше замужество не закончилось.

– Как это ничем? А малыш, что у тебя под сердцем?

Паша сейчас был другим. Разговаривал мягко, не давя. И от каждого его вопроса, предложения Таню пробирало до основания. Все слова, которыми она могла парировать, застревали в горле. Не формировались.

– Да, ребенок, конечно…

– Тань, тебе точно пора спать. Ты немного заторможенная у меня какая-то сейчас.

– Есть такое дело, – призналась девушка и снова посмотрела на кольцо.

Мужчина перехватил её взгляд, после чего взял бархатную коробочку и протянул её Тане.

– Давай так. Я знаю, ты у меня девочка ранимая и своенравная. И всё же девочка. Вы ждете красивых слов и обещаний. К сожалению, я не умею красиво говорить. Но очень хочу взять ответственность за тебя и за нашего малыша. Ещё скажу, что меня ни к одной женщине не тянуло так, как к тебе. Любовь ли это или ещё что-то – я не знаю. Разбираться в чувствах мне некогда, Рапунцель. Я хочу, чтобы ты была рядом. Хочу заботиться о тебе. Я не настаиваю на браке. Не захочешь выходить за меня, значит, продолжим общение в том же формате, что и сейчас.

Ей показалось, или в голосе Паши всё же промелькнули металлические нотки?

Какому мужику понравится ступор на лице девушки, когда он протягивает ей помолвочное кольцо?

С крупным бриллиантом, между прочим.

– Предлагаю следующее. Ты берешь кольцо и идешь спать. А утром, если выходишь с ним на пальце, значит, «да». Не будет кольца… Я отнесусь нормально к твоему решению.

– Точно?

– Рапунцель, напомни мне, пожалуйста, на каком ты сроке?

– А что? – сразу насторожилась девушка, забирая из его раскрытой ладони коробочку.

Её она.

– А то. Занесу в ежедневник, что через столько-то недель закрыть гештальт.

Таня с любопытством посмотрела на него.

– Мне позволено узнать, какой именно?

– Жопу тебе напороть. Очень сильно хочу…

Таня, чтобы не прыснуть от смеха, поднялась со стула, пряча заветную коробочку в руке.

– Не дождешься, Дольник. Всё, я спать. И тебе тоже желаю беспокойной ночи.

Она собиралась удалиться с гордо поднятой головой.

Но, проходя мимо Паши, словила таки смачный шлепок по заднице.

Глава 23

Таня проспала, и её никто не разбудил.

Она открыла глаза с ощущением счастья.

Потянулась, перевернулась на другой бок.

Десять часов сорок минут.

И… ничего.

Не вскочила, как ошпаренная. Не подорвалась.

Она у себя дома.

А Паша… Паша пусть ещё немного пообщается с будущей родственницей. По мнению Тани, они неплохо спелись. Девушка усмехнулась и завершила фразу: и «спились». Хотя второе не было правдой.

Опять же выходные впереди. Ещё не вечер.

Таня легла на спину и выставила перед собой руки.

Кольцо на безымянном пальце.

Надела всё же…

Перед сном.

Таня прикрыла глаза.

Она снова собралась замуж. Хотелось верить, в этот раз обдуманно, и они проживут долго и счастливо. По крайней мере, у неё именно такой настрой.

Пашу Таня обнаружила в зале. Мужчина работал, в ушах наушники, что-то печатая в ноуте. Стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимание, девушка развернулась, собираясь скрыться на кухне, когда услышала:

– Стоять.

По спине Тани мгновенно рассыпались мурашки. Её точно перенесло в прошлое. В такое же неспешное утро, когда она проснулась и точно так же обнаружила на своем пальце обручальное кольцо.

Таня остановилась, подавляя в себе желание улыбнуться. Или развернуться и броситься в объятия Дольника.

Надо сыграть до конца.

– Не смей убегать. На этот раз поймаю. И не думаю, что твоя бабушка оценит наши игры в догонялки. Ей хватило и вчерашнего представления.

Голос Паши обволакивал Таню по мере приближения мужчины. Девушка не спешила оборачиваться, кусая губы от нетерпения.

Дольник подошел, встал за спиной и собственническим жестом положил руку на талию девушки, после чего притянул Таню к себе. Та, не подавая виду, жадно втянула в себя обволакивающий запах мужчины.

И ещё его тепло.

Вот чего ей не хватает по ночам.

– Привет.

Таня прильнула к нему, расслабляясь в его руках.

– Хотела сбежать и не поздороваться?

– Не хотела тебе мешать.

– Хм… Врунишка.

Мужская рука безошибочно нашла руку с кольцом и приподняла, желая удостовериться.

Её рука рядом с его.

В этом что-то есть.

– Спасибо, – негромко отозвался Паша, прижимая Таню к себе плотнее и целуя ее в шею.

В горле у девушки запершило. Чтобы скрыть накатившие эмоции, намекающие ей издалека, что она становится слишком сентиментальной, Таня как бы невзначай поинтересовалась:

– Дольник, у нас же с тобой не войдет в привычку жениться и разводиться?

– Если только у тебя не войдет в привычку убегать от меня.

– Эй, я только один раз!

– А то, что ты сейчас здесь, это как?

– Это… – начала она, но, услышав звук открывающей двери, попыталась отскочить от Паши.

Куда там.

Держали её крепко.

– Прекрати дергаться.

– Кто-то пришел.

– И что?

Вот правда: и что?

Родной дом меняет правила кардинально. Если бы Таня с Пашей находились у него в отеле или ещё где-то, то она не дергалась бы от каждого постороннего звука, как ужаленная.

– Кто дома есть? – раздалось из коридора.

– Есть. Проходи на кухню, Люд.

Соседку встретила бабушка. Особо любопытные не сдержались.

– Погуляем?

Дольник не остановился, его рука скользнула под футболку Тани.

– Ты хочешь окончательно засветиться?

– Зато избежим паломничества. Маргарита Николаевна обещала накормить меня домашними голубцами. На что не пойдешь ради такого лакомства.

Тане до сих пор не верилось, что Паша у них в доме. Доступный и простой. Шутит, подтрунивает, общается с легкостью, точно он у них в гостях не впервой.

Лишь когда они собирались уходить, он нахмурился и недобро бросил:

– Перчатки где?

Таня похлопала по карманам длинного пуховика и извлекла из его недр теплые варежки.

– Сойдут?

– Сойдут.

– А твои где?

На мгновение в ореховых глазах промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее удивление. Паша даже плечи расправил.

– Хм… В машине?

– Ты меня спрашиваешь?

– Я не ношу перчаток, Тань.

– Но требуешь от других.

– Рапунцель, не будь вредной. А ещё занудной.

Паша подтолкнул девушку к двери, положив руку значительно ниже поясницы.

– Хлеба купите! – крикнула им вдогонку бабушка, выглядывая из кухни.

– Я привез вчера… Багет, – отозвался Паша.

– Багет – не хлеб, а баловство. Купите нашего, ржаного.

Выйдя из дома, Таня пояснила:

– У нас в городке имеется местная пекарня. Пекут отличный хлеб, очень вкусный.

Прогулка Тане понравилась. В суете бесконечных дней она все реже гуляла. С появлением машины – тем более. Если раньше до ближайшего магазина Таня прогуливалась, то сейчас прыгала за руль. Она говорила себе, что учится водить, узнает машину и прочее. На самом деле, как ни печально признавать, срабатывала элементарная лень.

– У вас красивый городок. Тихий.

– Я люблю сюда приезжать.

– И бабушка у тебя клевая.

– Не сердишься на неё?

– За что, Тань?

Девушка пожала плечами и выдала:

– Она фактически заставила тебя сделать мне предложение.

– Серьезно? – Паша откинул голову назад и рассмеялся. На противоположной стороне тротуара прогуливались две малолетние пигалицы, не старше шестнадцати-семнадцати лет. Они уже несколько раз демонстративно смотрели в их сторону. Когда Паша засмеялся, и вовсе встали, разглядывая его.

– Конечно, – фыркнула Таня, стараясь не обращать внимания на девчонок. Мелкие они, шаловливые. Думают, что мир крутится вокруг них. Но то, что они беззастенчиво рассматривали взрослого мужчину, не добавляло им бонусов.

– Танюша, я иногда поражаюсь. Честное слово. Смотрю на тебя и продолжаю удивляться. Ты потрясающе красивая девочка, откуда в тебе столько неуверенности? Хотя нет. Уверенность в тебе есть, и достаточно, когда ты споришь со мной.

– Я с тобой почти не спорю. Я отстаиваю свою точку зрения.

– О, да. Разница зашкаливает.

– Ты перевел тему.

– А что её переводить? Рапунцель, я приехал с кольцом. Бабка форсировала события. И только.

Верно…

Таня почувствовала, как щеки вспыхнули. Он прав насчет её неуверенности в себе. Да и откуда ей взяться? Это первое. Второе – она не всегда могла разговаривать с Пашей на равных – он опытнее, мудрее, старше.

Резюмируя: глупости всё это. От начала до конца. Просто гормоны дают о себе знать.

– Где у вас тут пекарня? Пошли хлеб покупать.

– Его развозят во все магазины города. В пекарню идти необязательно.

Хлебом Паша не ограничился, скупил и некоторые местные сладости, на которые Таня мысленно облизнулась.

Вечером приехали Ксения с Инной. Последняя откровенно изучала Пашу. Ксения тоже не осталась в долгу. Таня с трудом сдерживалась, прятала улыбку, настолько откровенны были разглядывания и вопросы её девчонок.

А Павлу хоть бы хны. Спокойно, со свойственной ему ленцой парировал на их вопросы.

– Вижу, у тебя новое кольцо, – прошептала Ксения, когда они с Таней собрали посуду и пошли относить её на кухню. Ужинали в зале. – Я правильно думаю?..

– Твоими стараниями, крестная. Кстати, ты видела его безопасника?

– Кого? – сразу насторожилась Ксения.

– Анатолия. О-очень фактурный мужчина и, насколько я успела понять, холостой.

– Таня, не начинай. Ты знаешь мой взгляд на подобные вопросы. Некогда мне заниматься личной жизнью.

– Ты должна была уточнить, что некогда заниматься своей личной жизнью.

– Не можешь не поддеть, да?

Таня наслаждалась вечером. Паша спокойно отбивался от Инны. Именно та устроила ему допрос с пристрастием, на который даже бабушка накануне не отважилась. Дольник отлично справлялся. Когда он в очередной раз вышел во двор, чтобы переговорить по телефону, Инна подняла кверху указательный палец.

– Он даже от нас не пытается сбежать, – сестра потянулась за заварным пирожным. – Удивительное дело. Я иногда нас сама с трудом выношу больше часа, а тут… Мужчина! И ничего так, держится.

– Это всё хорошо, а кто где будет спать? – задала актуальный вопрос Ксения, пока единственный в их компании мужчина не вернулся.

– Зал уже занят, – сразу же отозвалась бабушка, вставая и направляясь повторно поставить чайник.

– Ба! – простонала наигранно громко Таня.

– Ничего не знаю, – фыркнула старшая родственница.

– Так, мы что-то пропустили, – Инна скрестила руки на груди и выгнула бровь.

– Мы были пойманы с поличным, – честно призналась Таня.

– Оба на! В зале?

– Угу.

– И тогда почему вам не постелить вместе? Ба, ты нас слышишь?

– Да, Маргарита Николаевна, и почему нам не постелить вместе?

Павел вернулся вовремя. Вошел неслышно, даже дверью не хлопнул. Мужчина встал в дверном проеме, скрестив руки на груди.

Бабушка на кухне что-то проворчала, но вышла к ним со словами:

– Бог с вами, спите вместе. Но! Это только потому, что у меня в доме нет столько спальных мест.

Паша наклонился к Маргарите Николаевне, что-то шепнул ей, и щеки пожилой женщины вспыхнули маковым цветом.

Таня переглянулась с Ксенией, но ничего спрашивать не стала.

Пусть у дорогих ей людей будут свои секреты.

Глава 24

– Покажи кольцо. Тань, оно настоящее? Это же не Сваровски?

Дарья, как и полагается, первая заметила новый статус Татьяны.

– Дай посмотреть поближе. Ух ты… Как переливается камешек. Танюх, как я за тебя рада! Мы тут дружно тебя жалели, думали, что ты у нас пополнишь ряды матерей-одиночек, а оно вон что. Значит, свадьбе быть?

– Скорее всего.

Самое интересное, что про свадьбу они с Пашей ни обмолвились ни словом. Не до этого было. Как-то всё о другом говорили. Или молчали, наслаждаясь обществом друг друга.

– Мне не нравится, что мы живем в разных городах, – сказал Паша, закидывая вещи Тани в мерс.

– Паш, я тебя услышала. Честно. И обещаю подумать. Но у меня работа, обязанности.

Дольник ничего не сказал.

А она никак не могла отделаться от мысли, что подводит всех. И его, и детишек, и особенно Зубину. На работу Таня возвращалась с большой коробкой домашнего зефира. Хорошо, что девочка, делающие десерты, жила в их доме, и Таня заранее с ней созвонилась и попросила приготовить. Александра Степановна месяц назад гордо заявила, что садится на ПП и ничего вредного «употреблять» больше не будет. Поэтому домашний зефир – идеальное лакомство.

Таня, пока ехала до садика, сама несколько раз облизнулась на него. Эх, зря себе не заказала. Подумала и ситуацию исправила одним сообщением.

Тоже хочет. Пусть будет.

Зубина презент оценила.

– Начался «подгон». Эх, вот чует моя пятая точка, что не доработаешь ты у меня до декрета.

– Я постараюсь. Честно.

– Садись мой чай пить, честная ты моя. Не угостить беременяшку – это какой же грех на душу взять. Сто процентов облизывалась всю дорогу, пока везла. Слушай… Давай-ка, правда, присядь. Разговор есть.

– Какой? – Таня сразу же встала «в стойку».

– Давай, давай, располагайся. Я сыну хочу машину купить на день рождения. Вот ты мне и расскажи про свою «красотку».

Таня не могла отказать заведующей. Время пролетело незаметно. Александра Степановна всем желающим прервать их уединение указывала на дверь.

– Поговорить спокойно не дадут. И ещё такой момент… Ты подумай, прикинь, кого вместо себя порекомендовать можешь. Толковую девочку. Только лучше уже вышедшую из декрета. Хотя… Снова ведь соберется.

– Александра Степановна, вы так говорите, точно сами никогда не уходили в декретный.

– Хм… Давно это было. Забывается.

После обеда у Тани по расписанию было четыре занятия. Она провела их, думая, что будет скучать по ребятишкам. С другой стороны, до скуки ли станет, когда родится свой.

Настроение постепенно скатывалось в ностальгическое. Взгрустнулось. Приготовив себе чай, Таня, грея руки о кружку, хотя в кабинете стояла довольно комфортная температура, подошла к окну.

Вечерело.

Невольно вспомнился дом Паши. Красивые панорамные окна с видом на сад. Где тихо, уютно, хорошо.

Таня не выдержала в среду. К чему метания, когда почти всё решено?

Она подумала над словами Паши.

Увольняться в декрете – безумие. Но если быть откровенной с собой, какой получается расклад?

Она выходит замуж за состоятельного мужчину. Чего уж тут греха таить и жеманничать. Какая вероятность того, что она вернется на работу после декретного? Это первое. И второе. А если они с Пашей захотят родить ещё? Такое же может быть? Запросто.

Таня прижимала руки к горящим щекам, снова и снова обдумывая ситуацию и дальнейшую жизнь.

Паша не давил. Не настаивал. Может, он тоже сделал выводы относительно неё?

Она хотела его увидеть. Хотела заглянуть в его ореховые глаза и поймать тот момент, когда цвет трансформируется и от возбуждения становится похожим на медовую патоку.

Тане никогда не удавалось легко «разворачиваться» на сто восемьдесят градусов и все начинать с чистого листа. Девушка часто ловила себя на мысли, что завидует людям, легким на подъем. Для неё на первом месте всегда выступала стабильность. Отчасти это было связано с тем, что росла она в женском коллективе, где ошибки дорого стоили, а расплачивались за них другие люди.

Своеобразным толчком к действиям послужил звонок Кэт. Той самой подруги, к которой она ездила на девичник в Вегас. Они проболтали долго, говоря о самом важном и одновременно ни о чем. Катя поделилась планами на будущее, сказала, что у неё всё отлично. Девчонки даже поприкалывались по поводу приключений Тани в Вегасе.

Катя не знала, что приключения оказались с последствиями, Таня промолчала. Всему своё время.

В среду у неё отменились занятия с двумя ребятишками. И, о чудо, заведующая сама выгнала Таню пораньше с работы.

– Нечего сидеть, мерзнуть. У нас какие-то перебои с отоплением. Из котельной только что звонили. Так что езжай домой.

Таня мысленно пропела: о, да! Повторять дважды Александре Степановне не пришлось.

В четверг после обеда у Тани занятия начинались. И если она окончательно решит вопрос с работой, то опоздание её совесть переживет. Наверное.

Татьяна приехала домой, достала дорожную сумку и покидала в неё самое необходимое на ночь. Крема, увлажнение, зубные принадлежности. Так, на всякий случай. Потом постояла у распахнутого бельевого шкафа и достала белый пеньюар с безумно короткой сорочкой, которая, как и полагается, больше открывала, чем прикрывала.

Тоже путь будет. А то никакой романтики у них с Павлом нет.

Хотя почему нет… Вон как романтично встретились в зале, до сих пор щеки пылают.

Собравшись, Таня удостоверилась, что выключила приборы и вышла из квартиры.

У подъезда её встретили бабушки.

– Здравствуйте, Раиса Михайловна. Здравствуйте, Антонина Николаевна.

– И тебе доброго вечера, Танечка. Куда-то уезжаешь?

– Нет, – улыбнулась Таня, без зазрения совести умалчивая правду. – Сумку надо передать крестной.

– Привет ей от нас передавай.

– Обязательно.

И поспешила от них, чтобы те не начали задавать более личные вопросы. С них станет.

Таня села в машину и, пока прогревала ту, видела, как неугомонные бабушки с интересом посматривали в её сторону и что-то активно обсуждали. Интересно, когда пройдет лет этак сорок пять, у Тани тоже появится потребность посплетничать у подъезда?

Выехав со двора, направилась к трассе. Волнение в груди росло с каждым километром.

И лишь проехав четверть пути, Таня поняла, что не позвонила Паше и не сообщила, что выехала к нему.

Так ведь можно, да?

Без предупреждения. Приехать и сказать: «Милый, встречай, я к тебе».

Адреналин подскочил в крови, нехорошо потек по венам, заставив Таню усомниться в правильности своих действий. Она даже скорость сбросила. Потом разозлилась на себя. Сколько можно? Вот правда?

Они с Пашей собираются пожениться, создать семью, жить под одной крышей. Если Таня и дальше будет тушеваться, постоянно оглядываться, то ничего хорошего не получится. Ей надо сделать шаг вперед.

Метель завьюжила внезапно.

Таня спокойно ехала, и бац. Повалили сначала крупные хлопья снега. Дворники с ними справлялись. Причин для паники не было.

Паника, зараза такая, подобралась к Татьяне минут через пять, когда поднялся ветер и на глазах погода стремительно ухудшилась. Дворники работали, как бешеные. Таня включила дальний свет, но этим сделала только хуже. Кроме того, получила несколько недовольных сигналов от встречных машин, которых ослепила.

Черт! Черт…

Таня сбавила скорость.

Ничего страшного не происходит, обычная ситуация. Не лайтовая, конечно, но и не критичная. Машина у Тани хорошая, безопасная.

Сворачивать назад – не вариант. До Паши такое же расстояние, как и домой.

Таня поехала дальше.

Лишь когда пошел вызов по телефону, Таня осознала, что забыла его достать из рюкзака. Сумку кинула на заднее сиденье. Рюкзак – рядом.

Звонил Паша. Она на него отдельный рингтон поставила.

Приглушенно выругавшись, Таня потянулась за рюкзаком. Чуть-чуть… ещё чуть-чуть…

Вот, всё, почти достала…

И тут раздался яростный сигнал встречной машины. Свет чужих фар осветил Таню, та резко выкрутила руль. Сработала противозаносная система, но, видимо, Таня слишком круто взяла. Машину понесло.

Ещё проходя курсы по вождению, Таня четко уяснила одну вещь: какая бы форс-мажорная ситуация на дороге ни возникла, руль ни в коем случае отпускать нельзя. О том же говорила и Ксения. Поэтому Таня вцепилась в него намертво.

Фура с диким ревом пронеслась рядом.

У Тани заложило уши, сердце подскочило к горлу. Как говорят? Вся жизнь пронеслась перед глазами? Так и есть.

Таня не до конца понимала, что только что произошло. Телефон по-прежнему надрывался в рюкзаке, который от её вывертов свалился на коврик. Машина остановилась, съехав в кювет. Хорошо, что кювет оказался неглубоким. Скорее всего, Тане повезло, и она угодила на насыпь.

Девушка выдохнула, не в силах поверить в то, что только что произошло.

Вернее, в то, чего она избежала.

Снег продолжил валить, засыпая машину. Движок работал, дворники тоже.

Рингтон смолк. Таня прикрыла глаза.

Спокойствие… Главное, она жива, повреждений нет.

Всё хорошо… Правда же?

Некоторое время девушка не двигалась. Сидела в ступоре и пыталась прийти в себя. Кое-как собраться и отреагировать на происшедшее. Проведя рукой по лицу, Таня с удивлением отметила испарину на лбу. Потом её рука метнулась к животу. Потрогала, прислушалась к себе. Не тянет ли ничего от испуга и шока.

Нет, тоже всё в норме.

Надо перезвонить Паше. Немного успокоиться, чтобы голос не выдал её испуга.

Господи, а если бы произошло столкновение…

Страшно подумать… Да, лучше и не думать…

Телефон зазвонил снова. И снова Паша.

Таня вторично провела рукой по лицу, отстегнула ремень безопасности и дрожащими пальцами достала с пола рюкзак. Те никак не слушались, словно деревянными стали.

Кое-как расстегнув замок на рюкзаке, Таня достала телефон и мазнула по экрану, принимая звонок.

– Да, Паш, – она честно постаралась говорить нейтрально.

– Привет, Рапунцель. Я не вовремя? – спокойный голос Паши подействовал на Таню «от обратного».

Вместо того чтобы придать уверенности, он всколыхнул в ней страхи, которые она упорно гнала от себя.

Она на самом деле глупая! Поперлась на ночь глядя в чужой город, никому не сказав об этом! На дворе поздняя осень, почти зима! Погода могла испортиться в любой момент! Она и испортилась.

Таня облизнула губы и снова посмотрела на снег, налипший на дворниках.

– Вовремя, Паш.

– Та-ак, – протянул Дольник. – Рассказывай. Слушаю.

– Паш… Тут такое дело… – начала Таня, прикусывая губу и снова замолкая.

– Черт побери, Тань, можно поконкретнее? Я вот одним местом чувствую, что у моей девочки что-то случилось. Что ты на это скажешь?

– Ругаться будешь?

– Буду.

– Хоть честно предупредил, – вздохнула Таня и быстро, чтобы не передумать, не возомнить о себе, что она справится с возникшей проблемой самостоятельно, заговорила: – Началось всё с того, что я сидела на работе и поняла, что ужасно соскучилась.

– Начало мне нравится.

– Паш, не перебивай. Иначе я струхну и ничего не расскажу.

– Хорошо, молчу. Итак, ты соскучилась.

– Да. И решила сегодня отправиться к тебе, – выпалила Таня и, противореча себе, замолчала.

Молчал и Паша.

Таня сильнее сжала телефон, внутренне тоже сжимаясь.

– Где ты? – наконец, выдал Паша. Его голос изменился до неузнаваемости, в нем появились металлические нотки, которые так сильно не желала слышать Таня.

Но осуждения или порицания в них не было.

Таня шумно выдохнула.

– Я поехала к тебе…

– Без звонка…

– Да, прости. Хотела сделать сюрприз.

– Сюрприз удался. Надеюсь, про мой гештальт напоминать не надо? – вкрадчиво напомнил он ей и уже более сурово: – Толя, машину подгоняй. И парней… Рапунцель, ты мне можешь дать свои координаты? Ты по какой дороге ехала?

– Я посмотрю сейчас геолокацию.

Не успела Таня отвести телефон от уха, как услышала требовательное:

– Таня, и оставайся на связи! Пожалуйста!

– Не отключаться?

– Нет, конечно! – рыкнул Дольник, и девушка отчего-то улыбнулась.

Поймала себя на этой мысли и обругала. Вот дура! Она слетела с трассы, пока не наблюдает желающих помочь. И искренне радуется, что Паша сейчас сорвется ей помогать.

Ой, бедовая, как сказала бы бабушка.

Таня быстро посмотрела своё точное местоположение и озвучила Паше.

– Понял. Ещё вопрос: движок работает? Ты не замерзнешь до нашего приезда? Нет, я занят! Да, уезжаю! Потом! Тань?

– Работает. По моим ощущениям я съехала этак… ээээ… плавно. Просто завязла. И метет очень сильно, Паш.

– Метет и у нас.

– Паш, – позвала Таня, откидываясь на кресло и прикрывая глаза. – Пожалуйста, будь осторожен.

Глава 25

В жизни Дольника были разные трешевые ситуации. Порой такие, когда думаешь: всё, хуже не будет.

Он говорил себе, что ситуация под контролем. Относительным…

Таня в машине. В заведенной! Не мерзнет, не ранена. Выходит на связь регулярно, даже бормочет какие-то нежности. Лопочет что-то. А ему… Ему бы только её голос слышать и знать, что с ней всё в порядке. Он приказал заблокировать дверь. Нехер… Чтобы никто к ней не подходил! Не надо… Иногда Паша становился слишком мнительным.

Одна девочка… на дороге… мало ли…

Езды было на сорок минут. Они с Толей ехали, выжимая максимум, но и соблюдая максимум безопасности. Если они слетят, никому лучше не сделают.

Черт! Но там его девочка на дороге! С его ребенком!

Пашу бомбило. Иначе и не скажешь.

– Толя…

– Паш, хорош. Скоро будем.

Тусклый свет от фар съехавшего и почти наполовину запорошенного снегом автомобиля они увидели с трудом. Если бы не знали, что вот-вот окажутся на месте, возможно, и проехали бы. С ними была ещё одна машина крепких парней. Опять же мало ли что!

Павел выскочил из внедорожника, когда Толя ещё не успел основательно припарковаться.

Дольник спешил. Пока он не увидит Таню в целости и сохранности, не успокоится.

Метель не утихала, по-прежнему лютовала. На десять метров не увидеть ничего. Парни включили аварийки. Паша спрыгнул на дорогу и сразу же направился в сторону мерседеса.

Таня, неразумная дурочка, увидела их, вышла из машины и сразу же угодила в сугроб. Хорошо, что не лицом.

Паша приглушенно выругался. Точно выпорет! Вот родит его девочка, окрепнет, и он тут же отходит её ремнем по аппетитной заднице!

– Стой, где стоишь! – рявкнул недружелюбно Павел.

Таня попыталась подняться, но снова увязла по колено в снегу. И Паша удивился. Откуда только взялся снег? Не было же ещё сугробов несколько дней назад! Или Дольник настолько закопался в работе, что ничего не замечал! Снег шел последние дни регулярно, Паша на него особо не делал акцента.

А зря.

– Стоять?

– Да.

Он оказался тоже не готов к «погружению» в сугробы. Современные люди, передвигающиеся на автомобилях, давно предпочтение отдают красивой и комфортной обуви, в которой не походишь по слякоти, морозу и тем более сугробам.

Снег мгновенно набился в утепленные мокасины. Паша не обратил на это внимания. Главное – вытащить Рапунцель и усадить ту в салон своей машины! С остальным потом будет разбираться!

Мужчина оказался рядом с Таней довольно быстро и сразу же заметил, каким нарочито-виноватым взглядом она его встретила.

– Я беруши в рюкзаке забыла, – затараторила девушка, как только он протянул ей руку, выдергивая из сугроба, балансируя и едва не падая.

– На кой черт тебе беруши? – нахмурился Павел, чувствуя, как наступает откат.

Она рядом. С ним. Всё, можно выдыхать. А у Дольника пока не получалось.

– Ты будешь кричать, – начала объяснять Таня, не меняя взгляда. – Беруши поберегут мою нежную психику…

– Значит, у тебя психика нежная, да? – недобро перебил её Паша.

– Конечно! – с энтузиазмом ответила Таня. – Ты не заметил? – и уже более примиряюще добавила: – Паш, прости меня. Не сердись, пожалуйста. Я всё осознала. Честно.

Мужчина продолжил хмуриться. Он не собирался сдавать позиций. Да и тревога, клокочущая внутри, не отпустила до конца.

– В машину, женщина. Быстро.

– А ты? – пискнула она.

– В. Машину. Я. Сказал.

– Хорошо-хорошо, – Таня вскинула кверху руки, признавая поражение.

– Она ещё и без перчаток, – пробормотал Паша, стаскивая свои. – Держи.

– Так машина…

– Держи!

– Всё, поняла. Надеваю уже.

Несмотря на снег и сумерки, Паша заметил, как уголки глаз мелкой заразы лишь усилием воли не подпрыгивают кверху. Смешно ей, млять! А у него седые волосы появились!

Паша рукой указал в сторону внедорожника. Таня закивала, как китайский болванчик, и шагнула.

Чтобы рухнуть в его руки.

Точнее, вместе с ним в снег.

Всё-таки и он упал… Спиной. В рыхлый снег, который тотчас забился куда только можно и нельзя. В том числе в нос, уши, рот.

– Весело у вас тут, товарищи, – голос Анатолия раздался рядом. – Давайте-ка отсюда выбираться. Потом поваляетесь… где-нибудь.

* * *

В машине Паши тепло. Тане ещё и плед всучили. Она не рассмотрела, кто именно, да и какая разница?

Уселась сзади на диван, разулась, забралась с ногами на сиденье. Ботинками зачерпнула снега основательно. Мех успел намокнуть. Да и носки тоже. Таня сжала пальчики и снова порадовалась, что в машине тепло.

Паша с Анатолием и другими мужчинами остались на улице.

Разбираться с её мерседесом.

Таня себя не понимала. Она должна испытывать чувство стыда, неловкости. Едва не попала в аварию, чуть не навредила себе и будущему малышу. Сорвала в ночь Пашу и его людей.

И сидит такая довольная, улыбку пряча в ладонь.

Всё-таки женщины – существа странные. Радуются там, где едва всё не обернулось трагедией, и активно бегут от собственного счастья, ссылаясь на занятость, самостоятельность и теша женскую гордость.

Таня плотнее прижала ноги к груди и повернула голову к окну, пытаясь рассмотреть, чем занимаются мужчины. К сожалению, метель, свет фар и сумерки не позволили ей рассмотреть, что и как. Таня подоткнула плед под ноги.

Дверь открылась, и в салон сел взлохмаченный Паша. Его светловолосый чуб напрочь промок, по нему от растаявшего снега на лицо стекала вода.

Анатолий сел в машину следом.

– Салфетки дать? – негромко поинтересовалась Таня. – У меня влажные и обычные есть.

– Там полотенце за моим сиденьем, – кинул Толя, заводя машину.

– Ты весь промок, – Таня снова заерзала, лихорадочно оглядывая Пашу. Тот не выглядел злым или раздраженным.

Напротив, сел рядом с ней и, ничего не говоря, ввинтил взгляд ореховых глаз в лицо Тани. Та, недолго думая, наигранно громко вздохнула и выдала:

– Не хочешь брать салфетки и полотенце, готова поделиться пледом. – И уже более серьезно добавила: – Ты промок, Паш.

Дольник мотнул головой, точно прогоняя наваждение или какие-то, только ему доступные мысли, и полез за полотенцем. Оно оказалось новым, упакованным в тонкий полиэтилен. Вот потом и скажи, что мужские машины не укомплектованы самым необходимым.

– Едем, Паш?

– Давай.

Таня заёрзала сильнее.

– А… моя машина?

– Таня, её ребята вытащат и пригонят. Она основательно увязла. Без спецтехники не обойтись.

Тане снова стало стыдно. Румянец коснулся её щек. Устроила она суету.

Ничего не говоря и чувствуя сумасшедшую потребность в сидящем неподалеку мужчине, Таня откинула плед в сторону и попой придвинулась к Паше. Заискивающе смотреть и подлизываться не пришлось, Паша сразу же обнял её и притянул плотнее.

– Подожди, куртку распахну. Она мокрая.

– Сними её, в салоне тепло.

Таня нырнула в подмышку к Паше и прикрыла глаза. Теперь стало по-настоящему хорошо. Она даже и не знала, что так хорошо может быть от присутствия другого человека рядом. Когда слышишь, как он дышит. Слышишь, нет, чувствуешь, как бьется его сердце где-то рядом с твоим ухом. Таня устроилась удобнее, бесстыже просунув руку под тонкий свитер Паши.

– Прости, – едва слышно прошептала она в очередной раз.

– Прекрати. Просто не делай так больше, хорошо?

– Как скажешь.

Таня прижалась к нему сильнее.

Анатолий включил негромкую музыку, своеобразным образом отрезая себя от них.

Они выехали на трассу, проехали минут пять, и Таня не выдержала:

– Я люблю тебя, – негромко произнесла, не в силах больше молчать.

Лежавшая на её талии рука дрогнула. Паша сильнее прижал к себе девушку.

– Поспи немного.

– Угу.

Таня прикрыла глаза. Спать и правда хотелось. Она сильно перенервничала, а вечер только начинался. По крайне мере, она на это рассчитывала.

Таня не уловила момента, когда провалилась в сон. Зато когда Паша слегка похлопал её по плечу, пробуждая, мгновенно проснулась.

– Просыпайся, соня.

– Уже.

Выбираться из объятий Паши не хотелось. Но надо.

Паша убрал руку, и только тогда Таня поняла, что всё время спала на ней. Он даже не пытался её убрать.

– Не перележала?

– Не дождешься, Рапунцель.

В темноте не было видно глаз Паши. А жаль.

Первым из салона вышел мужчина. Но ещё до того, как он открыл дверь, Таня поняла, что они приехали не к отелю, а к нему домой. Освещение было минимальным. За окном не маячили яркие огни и вывески, не слышался шум проносящихся мимо машин.

Фонари освещали внутренний двор, где они и остановились.

Таня обрадовалась, когда поняла, что они приехали именно в загородный дом Паши. Как же она хотела сюда попасть последние дни! Увидеть саженцы деревьев, строительные леса, место под будущий бассейн. Казалось бы, стройка приостановлена на самом интересном месте, но Тане всё нравилось. Всё-всё.

– Пошли в дом, нечего мерзнуть. Ветер усиливается.

Паша передернул плечами. Таня спохватилась: мужчина без шапки, а волосы у него по-прежнему были влажными! Повторять ей не пришлось.

Павел достал её сумку и направился к крыльцу.

– А Анатолий?..

– Не переживай за него, он разберется.

Когда вошли в дом, Паша включил свет. Таня окинула взглядом комнату. С их последнего приезда мало что изменилось. Интересно, как часто сюда приезжал Паша и приезжал ли вообще? Таня подошла к мужчине. Её тянуло к нему. Хотелось ласкаться, как кошке. Быть близко-близко, чтобы чувствовать его всего.

Теперь она могла рассмотреть и мокрые волосы Паши, и румянец на щеках, которого раньше не замечала.

– Так, я предлагаю следующее, – перешла она к делу, чтобы не терять больше времени. – Наша встреча вышла немного иной… Не такой, как я планировала. Однако кое-что менять из намеченного не будем. Павел Сергеевич, раздевайся. Желательно до трусов.

Паша склонил голову, коснулся щек девушки теплым дыханием.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Таня, по-прежнему сохраняя безупречно сосредоточенное лицо, продолжила:

– Я не знаю, о чем ты подумал, развратник, но я настроена тебя согреть.

– Мне очень нравится ход твоих мыслей.

– Я про теплую ванну, Паш! – Таня шутливо ударила его в грудь. – Пошли. Тебе надо согреться. Не хватало ещё, чтобы ты заболел. А тебе болеть нельзя.

– Помню. Заболею я – заражу тебя.

– Именно.

– Слушай, Рапунцель, почему ты раньше не проявляла свои диктаторские замашки?

– Дольник, раздевайся уже!

Сауну они отмели сразу. Выбрали ванну. Паша прихватил с собой початую бутылку с виски.

– Не возражаешь? – спросил мужчина, приподнимая бутылку и четче обозначая свои намерения.

– Нет. Если… немного, – Таня на самом деле не возражала, но и не хотелось бы, чтобы Паша принимал лишнее. Она его не видела сильно пьяным и не знала, как он себя ведет.

Хотя, если судить по Вегасу…

Но там провал и у неё.

Они залезли в большое джакузи, Таня не без удовольствия подметила, как пузыри щекочут кожу. Приятно… Даже очень.

Вдвойне приятно, что Паша – рядом. Не ругается, не злится.

– Ты как? Вода не слишком горячая? Я слышал, что беременным нельзя долго сидеть в ванне.

– Всё нормально, если что-то пойдет не так, я скажу.

– Рапунцель, может, на сегодня хватит «не так»?

Мужчина откинулся на борт джакузи, вытянув одну руку вдоль него.

Красивый…

Иногда Таня грешным делом начинала думать, что никогда не перестанет любоваться Пашей. Ей нравилось в нем всё, начиная от непослушного чуба, который он в большинстве случаев зачесывал назад, и заканчивая прокаченным, но далеко не раскаченным телом.

Или она влюблена и поэтому не замечает в Дольнике изъянов? Почему же… Один замечает и очень хорошо. Властный характер. Его никуда не денешь. Что ж, придется с этим недостатком бороться постепенно.

– И кстати! – на лице мужчины появилась шальная шкодная улыбка, которая каждый раз заставляла сердце девушки учащенно биться. – Рапунцель, ну-ка давай перебирайся ко мне. Уселась она на противоположной стороне.

Таня с радостью приняла его приглашение. Несильно всколыхнув воду, которая продолжала течь, Таня развернулась спиной к Паше. Тот сразу же прижал девушку к себе, уложив на грудь.

– Вот теперь идеально.

– Согласна, – Таня зачерпнула раскрытой ладошкой душистую пену. Волнения и тревоги окончательно оставили девушку, уступив место тихому счастью.

– И в продолжение начатого диалога в машине, – сказал Паша довольным голосом, склоняя голову и прикусывая мочку Тани. – Твои чувства взаимны.

Таня, прикусила нижнюю губу, сдерживая девчачий подростковый порыв вскинуть руку кверху и резко её опустить с криком: «Есть!»

Вместо этого она повернула голову к лицу Паши и потянулась к его губам.

Вот теперь и она может сказать: всё идеально.

Глава 26

– Я бы на твоем месте уже давно вся извелась от ревности.

Инна продолжила шинковать лук, старательно делая вид, что тот никак не оказывает на неё влияния и что она «стойкий оловянный солдатик».

Таня незаметно провела рукой по округлившемуся животику и прислушалась. Нет, спит, хулиган. Не толкается.

Она продолжила нарезать отварную говядину тонкими ломтиками.

– Я была бы вам, сестрица, очень признательна, если бы вы выражались более конкретно.

– Конкретики ей подавай. Ну-ну. Эти двое, как только встретятся, сразу начинают о чем-то секретничать. Не оторвать их друг от друга. Танюх, я не знаю, как тебя, но меня бы бесило.

– Что именно? Болтает Паша с бабушкой, и пусть болтают. Нравится им разговоры вести, что тут такого?

– Да всё! Она его встречает с распростертыми объятиями! – фыркнула Инна и всё же всхлипнула. Всё-таки сработал эффект «птичку жалко».

– Та-ак, – протянула Таня. – Теперь всё встало на свои места. Это кто-то другой у нас тут ревнивый. Не знаешь, случаем, кто?

– Я? Ты намекаешь на меня? – Инна изобразила искреннее удивление. Учитывая, что младшая сестра активно боролась с парами лука и с трудом сдерживала слезы, её заявление прозвучало комично.

– Я не намекаю, я прямо говорю. Раньше в нашей семье ты была самой маленькой, и тебе все уделяли внимание. Сейчас появился новый член семьи и…

– Твой Дольник ещё не… член семьи.

Мелкая зараза не могла не сделать акцент на двузначном слове.

– Кстати, а вы так и не определились с датой? Я же правильно понимаю? – продолжила пытать её Инна. – Или я просто не в курсе, и меня снова игнорят?

– Когда и кто тебя игнорил?

– Все! Всегда! – с самым невинным выражением лица продолжила сестра.

Таня шумно и протяжно вздохнула.

– Не знаю, – честно признала она.

Инна даже перестала резать лук и повернулась к ней.

– В смысле?

– Ты хотя бы нож положи, а то твоя поза выглядит устрашающе угрожающей, – хмыкнула Татьяна.

– На то и расчет! Держите всё в секрете!

– Инн, я тебе только что сказала: не знаю.

– То есть как это ты не знаешь? Вы не выбрали дату свадьбы?

– Не-а.

– Ты меня только что шокировала, сестра. Хотя… У тебя в последние месяцы шокировать получается не только меня.

– Ну да, что-то я разошлась.

– Вот-вот.

Таня не соврала Инне.

По поводу даты регистрации её брака с Пашей ничего определенного не было.

Паша тоже задавал аналогичный вопрос:

– Ты про дату не думала? Я могу всё довольно быстро устроить. Надо – распишут завтра. Если хочешь красивое торжество – будет.

Загвоздка заключалась в том, что Таня не могла решить, что ей надо. Она часто любовалась кольцом, переливами света в бриллианте. Говорила себе, что ответила «да» и как порядочная беременная девушка должна побыстрее оказаться в ЗАГСе. Так? Вроде бы так. Но именно это «вроде» её и смущало.

Таня попыталась разобраться в причинах. Ведь что-то же её останавливало! Начала с самого начала. С тех дней, когда узнала, что беременна, и решила рожать. С улыбкой вспоминала реакцию родных. Они поддержали её просто нереально, вселили надежду, что вместе справятся со всем. Им не привыкать! Таня жила с этой мыслью, просыпалась и засыпала. То есть она вполне успешно примерила на себя статус мамы-одиночки.

И тут в её жизнь снова вошёл Паша.

У них ничего могло не случиться. Запросто. То, что вспыхнуло в Вегасе, в Вегасе и осталось.

Но случилось иначе, отчего Таня была безгранично счастлива. Она любит. Любима. Носит на руке обручальное кольцо. Мужчина красивый, состоятельный и состоявшийся, очаровавший не только её, но и их домашний женский коллектив, ждет от неё окончательного решения.

Оно есть.

И она не знает, как его озвучить.

На кухню первой вошла бабушка.

– Как всегда, прохлаждаются.

– Ба!

– А что «ба»! Я думала, уже стол готов, а они…

Паша сам предложил поехать на выходные к её родным, намекнув, что не против покушать пирогов Маргариты Николаевны. Та и рада стараться. Но Таня её понимала. Она тоже бы расстаралась для будущего зятя.

Таня переехала к Паше сразу после того вечера, когда он вытаскивал её из сугробов. Причем съезд получился, как само собой разумеющийся факт.

С работы Таня уволилась. Не хотела, плакала в душе. Да и не только в душе, когда прощалась с девочками, пустила слезу. Обещала приезжать, но все дружно махнули на неё рукой и указали на увеличивающийся животик.

– Тебе теперь про своего ребенка думать надо!

Больше всех радовалась переезду Инна.

– Сестренка, ты же меня любишь, правильно? Сильно-сильно любишь?

– Нет, – безапелляционно заявила Таня. – Не люблю. Квартиру не отдам на растерзание всякому безбашенному молодняку.

– Ну, Танечка.

Одной Инне Таня смогла бы противостоять, но тут присоединилась и крестная. А крестная – это, как известно, уже тяжелая артиллерия.

Переезд дался Тане нелегко. Она ходила по квартире и думала о том, что, возможно, уже никогда не будет в ней жить. Умом понимала, что происходящее правильно и логично. В её жизни происходят перемены, она перевернула страницу. Её ждет новое будущее. Но не могла переступить через себя. Она же новые шторы заказала! И покрывало…

Паша как-то обмолвился, что Таня может заняться переоборудованием его дома.

– Меняй всё, что не нравится.

– Всё-всё?

– Всё, – спокойно отозвался мужчина.

– И даже мебель?

– Её – тоже.

Вот Таня и размышляла, стоя посередине единственной своей комнаты в квартире: может, покрывало всё же взять?

Оставила.

Пусть «молодняк» пользуется, Бог с ним.

Забрала только то, без чего не смогла бы обойтись в первое время. У неё были основания считать, что Паша выдаст ей карту и Таня перейдет на полное содержание будущего мужа. Сначала в душе Тани рождался протест. Всё-таки её воспитывали иначе. С этим придется поработать. Но ничего, Таня готова.

Она открыта для развития отношений с Пашей. Мужчина старается, идет на компромиссы. Логично, что и она пойдет ради него на уступки.

Про дизайн их будущего дома Таня подумает и ни раз. Детской займется с нуля. Возможно, пригласит дизайнера, возможно, попытается сама. Нет, сначала сама, а уж если ничего не получится, рассмотрит вариант работы с профессионалом. Таня умела работать в «Фотошопе» и других программах, поэтому, можно будет попробовать.

Бездействовать не собиралась.

Ещё она твердо решила, что будет прислушиваться к себе, к тому, что происходит с её организмом, и если ей что-то не будет нравиться, сразу обратится к врачу.

Тане не хотелось доставлять Паше лишних переживаний.

Об этом она сказала жениху накануне поездки к родственникам.

– Хорошая девочка, – промурлыкал мужчина, запуская руку за резинку её домашних штанов.

– А ты сомневался? – подразнила она его.

* * *

Маргарита Николаевна после ужина предложила выйти прогуляться. Инна радостно поддержала идею:

– Народ, снега навалило. А соседские пацаны на улице состряпали нечто отдаленно напоминающее снеговика. Мы же не будем изменять традиции и пришлем им «ответку»! – у Инны от перспективы утереть нос пацанам загорелись глаза. – Павел Сергеевич, ты же теперь в нашей команде?

Хорошо, что Паша допил чай. Иначе поперхнулся бы.

Таня тоже едва не поперхнулась воздухом, когда увидела его лицо. В эти секунды она готова была пустить в свою квартиру Инну лишь за то, что та умудрилась ввести в ступор самого Дольника с его невозмутимостью и потребностью всегда всё контролировать.

В их женском коллективе и особенно на их территории подобная самоуверенность порой не срабатывает.

– Да, Павел Сергеевич, ты же с нами? – поддержала сестру Таня, за что получила многообещающий взгляд от Паши.

– Девочки, – Маргарита Николаевна быстро встала на сторону будущего зятя. А как же! Единственного мужчину в семье надо оберегать!

– А что «девочки»? Будет весело!

Паша усмехнулся.

– Ну, раз вы настаиваете, – протянул он, хищно прищуриваясь и поднимаясь.

Уже позже Таня заметит, что для поездки к бабушке Паша выбрал спортивный костюм и удобные высокие ботинки. Подготовился, что называется. Никакого легкого пальто и утепленных мокасин.

– Танюх, ты стоишь в сторонке! – распорядилась Инна, натягивая старый полушубок и подпрыгивая на одной ноге. Вторую она засунула в валенок – любимую обувь сестры, утверждающей, что валенки снова завоевывают почетное место в гардеробе модниц.

– Почему это я стою в сторонке?

– Потому, – ответ пришел от Паши. – Одевайся теплее.

– Родственница, вообще-то я беременна, а не больна! Ба, расскажи про советские времена, когда беременные женщины и в колхозах работали, и у станка стояли, и…

– Я в колхозе не работала, поэтому ничего не знаю, – Маргарита Николаевна подмигнула ей.

Ну круто! Заговор в действии.

На самом деле Таню переполняла эйфория. Ей самой не терпелось выйти на улицу и прочувствовать атмосферу легкости и веселья. Как часто взрослые люди в их очень взрослой и загруженной жизни позволяют себе расслабиться? Не в баре, не в караоке. Не со случайным любовником. А навестить родителей в выходные, сходить с ними в кино или театр. Погулять с ребенком у пруда и покормить лебедей. Отвлечься от суеты, скинуть с себя груз проблем и забот.

Зима для подобного релакса – идеальное время года. Таня и на лыжах с удовольствием ходила. Единственное, что не освоила, это коньки. Но какие её годы!

Сегодня к бабушке не приехала только крестная.

Как оказалось, Инна с Пашей отлично справились и без них. Таня в начале лепки, или правильнее будет сказать «катания снежного шара», тоже к ним присоединялась, но потом, когда шар становился довольно тяжелым, отступала в сторону. Бабушка вынесла из дома надлежащий «инвентарь» для образа. Ведро-шляпа у них кочевал от снеговика к снеговику из года в год.

– По-моему, шикардос получился, – уставшая и запыхавшаяся Инна отряхнула заснеженные варежки друг о дружку.

– Неплохо, – сделал вывод и Паша, направляясь к стоящей неподалеку Тане. – Рапунцель, мы тут, значит, делом заняты, а ты в телефоне торчишь?

Таня, не скрывая улыбки, развернула к нему экран телефона:

– У меня будет на тебя компромат.

Паша усмехнулся в ответ, нагнулся к ней и проговорил так, чтобы никто больше не слышал:

– Любимая, тогда ты вынуждаешь меня на тебя тоже компромат завести. Наденешь по возвращению белую комбинацию и попозируешь мне.

– Даже не надейся.

Паша разогнулся, протянул руку и обнял Таню, притягивая её к себе.

– Спорим, я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться?

На этот раз им сразу постелили в зале. Без лишних нареканий.

Паша прикрыл плотно дверь и подошёл к Тане. Та стояла у окна и смотрела на падающий снег. Напротив окна, у дороги, как раз стоял фонарь, и снег на фоне рассеивающегося света воспринимался сказочно красивым.

– Ты как, Танюш? – Паша обнял её со спины и поцеловал в шею. Она давно подметила, что он любил целовать её именно туда. И ей нравилось, чего уж тут.

– Немного усталость навалилась. День выдался эмоционально насыщенным.

– Приляг.

– Не хочу пока. Хочу с тобой побыть.

Она положила руки поверх его ладоней и откинулась на Павла спиной. Некоторое время они стояли молча, наслаждаясь тишиной.

– Ты сильно будешь ругаться, если я кое-что тебе скажу? Вернее, кое в чем признаюсь.

– Буду. Сильно, – хмыкнул ей куда-то в волосы Паша и, снова опустив голову, прошелся губами по обнаженной шее Тани, вызывая в теле девушки знакомое томление.

– Так и знала, – подыграла ему Таня. – Но я всё же продолжу, можно?

– Обязательно.

– Я не хочу выходить за тебя замуж, – быстро проговорила она.

– Не понял…

Прежде чем реакция Паши накрыла их обоих, как лавина, Таня развернулась к нему лицом, продолжая крепко-крепко прижиматься к его телу. Более того, чтобы мужчина не вздумал её оттолкнуть или как-то отгородиться, она обняла его за торс.

– Стоп, Дольник! Вот сейчас замри! Пожалуйста! Я всё объясню.

– Уж постарайся, – в голосе мужчины засквозил холодок, от которого она за прошедшие месяцы успела отвыкнуть.

– Я не хочу выходить за тебя замуж до родов. Не хочу идти в ЗАГС беременной. Понимаю, это глупо и, возможно, для кого-то неправильно. Есть ты, есть я, есть наш малыш. И…

Она не договорила. Губы Паши властно впились в её рот. Сразу завладели ими. Полностью. Безоговорочно. Таня раскрылась, принимая его напор. Дольник сильнее сжал её. Не так она начала разговор, ох, не так… Но вроде бы быстро всё исправила. Таня с готовностью отвечала на требовательные ласки Паши и, когда тот оторвался от её губ, протестующе застонала.

– Хорошо, что я блондин и у меня не видно седых волос, – проворчал Паша, опуская руку на затылок девушки. После чего постоял недолго и уложил голову Тани себе на плечо.

Та позволила.

Главное она уже сказала. Подробности обсудят чуть позже, когда оба будут готовы.

Как оказалось, Паша не счел разговор закрытым, потому что продолжил:

– Предлагаю следующий вариант. Чтобы твои тараканы перестали отплясывать джигу и, возможно, как-то договорились с моими, мы расписываемся. Скромно. Без пафоса и прочей херни. Сам от себя не ожидал, но, оказалось, что для меня принципиально важно, чтобы мой ребенок родился в браке. Можем вообще никому не говорить, что поженились. Потом… Когда ты родишь и придешь в форму – я так понимаю, ты включила режим «девочки», – мы устроим праздник. Где захочешь. Все обдумаешь, поговоришь со своими… Черт, я не верю, что это говорю вслух, – Паша коротко хохотнул.

Таня попыталась оторвать голову от его плеча – тщетно. Держали девушку надежно. И она расслабилась, жмурясь от счастья. Чтобы показать, что слышит речь Паши и принимает его предложение, Таня обвила мужской торс руками.

И от этого человека она когда-то пряталась за кресло?

– Захочешь – повторим опыт Вегаса. Ты, кстати, помнишь, что босой выходила за меня замуж?

Тане всё-таки дали чуточку свободы, и она задрала голову кверху, чтобы поймать взгляд Паши. Тот не смотрел на неё. Смотрел в окно. И Тане подумалось: неужели её Дольник, этот сильный и очень надежный мужчина, таким образом пытается скрыть волнение? С другой стороны, чем эмоции мужчины отличаются от эмоций женщин? Представительницы прекрасной половины человечества более импульсивные, общество им чаще прощает слабости и проступки. С мужчин всегда спрос был больше и жестче.

– Я помню, что когда убегала от тебя из номера, не могла найти босоножки. Паш, вот мы с тобой покуролесили тогда.

– Кстати, Рапунцель, интересно, что мы будем делать, когда пройдут следующие четыре года? У нас же с парнями традиция…

– Хороший вопрос, Паш, очень хороший.

Эпилог

Да, у них есть традиция: раз в несколько лет они с парнями собираются в Вегасе и кутят.

По-взрослому. Пьянки, казино, дебоши. Русские отдыхают… Почему бы и нет? Могут. Умеют. Практикуют.

– Я что-то не пойму одного: где Сабур? – Игнат обвел пьяным взглядом ВИП-зал, в котором, кроме них, никого не было.

– Пошли поговорим с Валгаровым. С глазу на глаз.

– Ага, сошлись два олигарха… Членами будут мериться?

– Хочешь присоединиться? – поддел его Мирон.

Игнат взял вискарь и начал наполнять им стаканы.

– Нет уж. Пусть эти воротилы сами разбираются.

Парни, продолжая поддевать друг друга, выпили.

Хорошо…

Потом был пляж, где пьянка продолжилась. Алкоголь подвозили с неба. На частном самолете. И уже почти никто ничему не удивлялся.

Да, на этот раз Паша не проснулся в третьесортной гостинице с обнаженной малышкой.

Он проснулся один!

И это было в стократ… интереснее!

Паша, прежде чем открыть глаза, прислушался.

Тишина.

Ладно, всё может быть. Но почему он не ощущает теплого дыхания рядом?

Черт! Паша по привычке потянулся к тому месту, где, по его предположениям, спала Таня и… ничего. Место рядом с ним пустовало. Тут волей-неволей проснешься.

Павел резко сел и нахмурился. Хорошо, что хоть голова не раскалывается. А то обычно утро в Вегасе начиналось именно с этой симптоматики. Бывало и с требовательного стука в дверь – это когда парни просыпались раньше его и жаждали продолжения банкета. На сегодня у них были другие планы, и вроде бы никто не планировал их нарушать.

Дольник снова прислушался и, когда не услышал ни тихих звуков, ни разговоров, ни шума воды, приглушенно выругался и встал.

Где носит его красавицу-жену? В люксе её нет.

Чтобы удостовериться в своей правоте, Паша целенаправленно обошел все комнаты, стараясь не закипать.

Нет её.

И не было.

Вот же ж!..

Мужчина стиснул зубы, гася вспышку недовольства, которая больше походила на зачатки ярости. А какой мужик адекватно отреагирует на то, что жена не ночевала в номере и шлялась непонятно где?

Это Вегас, детка! Тут может случится много интересного. Им ли не знать.

Чтобы не наворотить дел под эмоциями, Паша прошел в ванную, открыл отдельно стоящий душ и встал под прохладные струи воды. Хотел под ледяные, в последний момент передумал.

Закинув в себя таблетку от головной боли и решив пока повременить с алкоголем, Дольник обвязал торс полотенцем и вышел в большую гостиную.

И, как оказалось, вовремя.

Потому что смог наблюдать преинтереснейшую сцену.

Как его драгоценная супруга – снова, мать её ети, босая! – аккуратно, стараясь не шуметь, не делать лишних движений, закрывает за собой дверь. Туфли она держала в руке.

Паша встал, расставляя ноги на ширине плеч, и скрестил руки на груди.

Он ничего не говорил.

Этого и не требовалось.

Его драгоценная замерла, явно понимая, что в комнате больше не одна. Секунда… вторая, третья… Таня распрямила плечи и обернулась, улыбаясь самой подлизывающейся улыбкой.

– Привет, Паш.

Он молчал. Лишь вздернул кверху брови. Большего и не требовалось.

Таня осторожно поставила туфли и расправила складки на шелковом комбинезоне, который изрядно помялся за ночь гуляний.

– Ты уже проснулся, да? А завтракал? Что ты хочешь покушать? Давай я…

– Ты мне зубы-то не заговаривай, Рапунцель. Где изволила быть всю ночь?

Таня забавно открыла рот, собираясь ответить, потом, видимо, передумала, потому что, не сказав ни слова, протяжно выдохнула и разом обмякла.

– Паш, мы засиделись с девчонками. Заболтались. Потом поехали к Кэт. И я уснула.

– Надеюсь, в одиночестве? – поддел её мужчина. Он не мог удержаться, видя раскаяние в глазах жены.

Оно сразу же исчезло, сменившись искренним возмущением. Вот теперь он узнавал свою Рапунцель. А то стоит тут сама не своя! Непорядок.

– Дольник, вот сейчас в тебя полетит что-то тяжелое! Честное слово!

– Уверена?

– Ты сомневаешься?

Для пущей уверенности Таня потянулась к комоду, на котором расположилась непонятная статуэтка очередного скульптора-футуриста. Паша действовал быстро. Разделяющее его с женой расстояние он преодолел за считанные секунды. Поймал руку жены и рванул на себя. Таня коротко пискнула, пряча улыбку.

– Не думай, что так легко отделаешься, – прошипел мужчина, наседая на Рапунцель и вынуждая ту сделать шаг назад.

И мужчина не остановился, пока она не уперлась спиной в стену.

– Паш, ты чего, – прошептала она вмиг севшим голосом, когда муж ощутимо сжал её попку.

– Ты звонила домой? – спросил он, оглаживая округлые бедра. После родов они немного раздались, Таня переживала, потом успокоилась, приняла свою новую фигуру. Ему же всё нравилось.

Чертовски, он бы сказал.

Прошло четыре года, а Дольник по-прежнему воспламенялся, как в первый раз, стоило прикоснуться к Тане. Её кожа – самый сильный афродизиак в жизни. Не считая, пожалуй, волос. Волосы жены – его личный фетиш. Сейчас они у неё снова были заплетены в толстую косу.

– Звонила. Десять минут назад, – задыхаясь от его натиска, прошептала Таня, закатывая глаза и интуитивно подставляя тонкую шею для поцелуев. – Всё хорошо. Арс перевернулся на велике, поранил губу. Крестная сказала, что с травмой справился. Не плакал.

За то, что Таня рассказала о случившемся без ахов и охов, он мысленно похвалил жену. Она совсем недавно перестала, наконец, относиться к сыну, как к чему-то очень ломкому и хрупкому. Ей тяжело давалось не сюсюкаться с ним.

– Всё?

– Угу.

– Сама с Сеней разговаривала?

– Нет, он спал.

– Хм… И ты настоятельно просила крестную перезвонить, как только он проснется?

– Паш, я скучаю. Мы первый раз улетели, оставив его одного.

– Он не один. Он с женским батальоном Урсуловых. А это серьезно. Я бы добавил: более чем серьезно, – заметил Павел, спуская лямку на комбезе.

Таня выдохнула и приглушенно застонала.

– Дай мне, пожалуйста, пять минут. Я освежусь. Зубы почищу и… вообще.

Непутевая женушка высвободилась и попятилась от него в направлении ванной комнаты.

Паша, ничего не говоря, продолжил наступать.

Как же сильно он любил жену! С её периодическими закидонами, порывами к самостоятельности и заводящей его игривости.

У них было всё, как договаривались.

Роспись на пятом месяце беременности.

И шикарная свадьба на берегу океана. Таня поставила лишь одно условие: захотела снова быть босой. Как и сейчас. Как и в их первую встречу. Видимо, он не всё знал о своей девочке.

Таня снова покачала головой, а когда он демонстративно развязал полотенце и отшвырнул его в сторону, вскрикнула, как будто первый раз в жизни увидела голого мужчину, развернулась на пятках и кинулась в ванную.

Паша засмеялся ей вслед.

Он хотел кинуться за Таней, потом решил дать ей немного времени. Ему похеру на то, когда она чистила в последний раз зубы и приводила тело в порядок. Паше хотелось добраться до неё. Он успел, черт побери, соскучиться! Но знал: это важно Тане.

Ровно через семь минут Павел довольно бесцеремонно толкнул дверь в ванную, больше не в силах ждать. Он дал своей Рапунцель достаточно времени!

Стоило ему распахнуть дверь, как удовлетворение раскатилось мелкими искрами по телу.

Она его ждала.

Таня.

Стояла у консоли, упираясь в столешницу руками.

Голенькая… С сияющей розовой кожей.

С прогнутой спинкой. С аккуратной оттопыренной попкой.

Она демонстрировала себя.

Ему.

В душе Паши довольно заурчали голодные демоны. Они тоже соскучились и жаждали добраться до сладкой плоти.

Дольник демонстративно медленно прикрыл за собой дверь и подошёл к Тане. Встал за её спиной. Несколько бесконечно долгих секунд он позволил себе полюбоваться её изгибами и плавными линиями. У жены сразу же сбилось дыхание, потяжелело. Соски напряглись и теперь нагло забирали взгляд на себя.

Паша не спеша поднял руку и взялся за косу Тани. Медленно потянул на себя, наматывая ту на кисть.

– Можно?..

Как же он любил брать Таню сзади! Ещё больше любил, когда она позволяла ему брать её чуть жестче обычного. Потом жаловалась, что он «снова пытался снять с неё скальп», но, судя по тому, как она кончала от действий мужа, Таня была совсем не против. Да и Паша ни за что в жизни не сделал бы ей больно намеренно.

Мужчина второй рукой провел по спине жены, отмечая, как та тонко реагирует на любое его прикосновени.

– Рапунцель, а, может, ещё одного парнишку заделаем? – с придыханием, чувствуя, как желание с новой силой накрывает его, спросил Дольник.

У него сносило крышу, когда Таня полностью вверяла ему себя. Как сейчас.

Девушка затрепетала рядом с ним.

– Паш… Давай через полгода… или годик? – едва слышно прошептала она, кусая губы, до которых он ещё не добрался. Но доберется. Обязательно.

– Ты не готова? Или что? Зачем нам год ждать?

– Не знаю, – она выгнулась сильнее, открываясь.

Паша счастливо улыбнулся.

– Будет в нашей семье своя особая традиция. Каждые четыре года…

КОНЕЦ