Нам можно бесплатное чтение

Пролог. С широко закрытыми глазами

Марсия

– Вега Лира? – вкрадчивый, с ленцой шепот лизнул шею, а горячие руки скользнули по обнаженным плечам, медленно спускаясь вниз.

– Да, – выдохнула, сглатывая бешенный пульс, танцевавший на кончике языка. Мне было страшно. И любопытно. И… ОН по-хозяйски сбросил бретельки платья и неспешно потянул за молнию, оставляя меня раздетой. Белья не было, таков уговор. Но осталась маска: обычная, черная, которую доставили в мотель.

Типичный Американец – его ник. Типичный… Нет, совсем не типичный. Он с ума меня свел. Два месяца на игле его магнетизма была. Буквы в слова складывал и прямо в душу. Я не видела его. Не слышала голоса. Не знала возраста, но себя потеряла от жгучего чувства, пожара, что охватил меня целиком. Поэтому я здесь. За триста пятьдесят миль от дома. В тайном месте. В полной темноте. С человеком, которого не знаю, но чувствую, как частичку себя самой.

– Ты потрясающе пахнешь… – услышала одновременно с жарким поцелуем в шею. Голос располагающий, почти ласковый. Такому не нужно требовать, сами все отдадут. И я отдавала… Широкие ладони сжали грудь, подразнивая пальцами соски, возбужденные и затвердевшие. Желание электрическими импульсами заряжало тело, искрилось на коже и пылало внизу живота. У меня был небольшой опыт сексуальных отношений с мужчинами, но то что было – не шло ни в какое сравнение с тем, что есть сейчас. Я не знала Типичного Американца: не было лиц, имен, стыда. Только сумасшествие, страсть, дикость. Бешеная, стихийная, огненная.

ОН нетерпеливо развернул меня и сорвал маску. Я чувствовала цепкий взгляд и сама смотрела во все глаза, но темнота была настолько густой и плотной, что были только ощущения. Несмело положила руки на грудь, коснувшись мягкой ткани. Кашемир? Через две секунды под моими ладонями оказалась обнаженная кожа, и сердце билось, учащенно, звонко.

Дыхание сперло, когда, огладив мощную грудь с редкой порослью волос, поднялась к широким плечам. Это было тело сильного молодого мужчины. Я всегда знала, что он именно такой, но, конечно, страх оказаться в руках старика, тлел на задворках сознания.

– Я… – он не дал сказать, приложив палец к губам, а потом обхватил меня за талию и привлек к себе: дерзко впечатал, потерся бедрами с четким бугром в паху, губы нашел и жадно припал, языком ворвался, в танце немыслимом закрутил. Это было точное попадание. Совпадение по генетическому коду. Фейерверк в небо, и это небо сверкало у меня в голове.

Мои ноги властно раздвинули, затем я ощутила теплые пальцы на промежности. ОН по-хозяйски умело обвел вход и, продолжая огненные поцелуи, безошибочно двинулся к клитору, мягкими кругами рисуя узоры. Я сразу ощутила приятное покалывание, которое чувствовала много раз: лежа в постели, стоя под душем, или когда позволяла парню идти до конца. Легкий шелест, сладкое напряжение, ожидание чуда, о котором рассказывали в романах, шептались девчонки в раздевалке, лучшая подруга делилась в сеансах видео-чата, и… ничего. Никакого неистового взрыва, увы. Никогда.

Сейчас было хорошо. Очень. Возможно, темнота, а вероятней, порочная вседозволенность нашего инкогнито, но ощущения казались острее, слаще, глубже. Да, глубже – длинные пальцы уже были во мне. Я простонала в губы, одобряя распутное поведение Типичного Американца. С моим телом он был дерзким и наглым – может, именно этого мне и не хватало, чтобы в космос улететь? А может, луны в четвертом доме…

Пряжка ремня щелкнула в такт нашему бурному дыханию, и мне осторожно надавили на плечи. Я подчинилась. Опустилась на колени и судорожно губы облизнула. Мы переписывались в течение двух месяцев, больше нам не нужны слова, остались только инстинкты. Упругая плоть коснулась щеки, нежно по скуле скользнула, затем уперлась в мой рот. Я потеряла девственность в восемнадцать лет, но это будет мой первый оральный опыт. Нужно просто расслабиться и позволить ЕМУ вести. Я послушно провела языком по набухшей головке, прокатав по нёбу вкус: чуть солоноватый, острый, мужской. Совсем не неприятный. Рукой потянулась к члену, на ощупь задела бедро. На Типичном Американце джинсы, точно. Наши ладони встретились на основании его ствола – мне уступили первую скрипку. Я провела вверх-вниз: длинный, жесткий, крупный. На затылок опустилась рука, а губы раскрылись под натиском ЕГО желания. У меня во рту был член, большой, очень большой. Сначала мягко, деликатно даже он двигался внутри, потом резче, быстрее.

– А-аа… – простонал Типичный Американец, когда я подстроилась под ритм, помогая рукой, а языком уздечку обводя. Мне нравилось. Боже, как может нравится такая дикость, но низ живота скрутило, а промежность соками истекала. Я убрала руку, которой держалась за пояс джинсов, чтобы обессиленно не свалиться на пол, и переместила ее на разгоряченный клитор. Бедра измазаны тягучей смазкой, нижние губы набухли, острое возбуждение вибрировало между ног. Я плавились, а когда провела пальцем внизу – вообще поплыла. О да, я хочу, нет, требую свой сокрушительный оргазм! Я распалялась все больше, представляя, как выгляжу сейчас; фантазировала, словно бы выкрикиваю непристойные слова и распутные просьбы – по полной подстегивала воображение. Меня трахали. Жестко трахали в рот. И мне, черт подери, нравилось это! Завтра даже вспоминать стыдно будет, а сегодня пусть весь мир подождет!

ОН, словно почувствовав мой настрой, сбавил темп, затем вовсе замер, за волосы от члена оттянул и дернул, как тряпичную куклу. Я ногами обхватила его бедра, пока не упала на прохладные простыни, а сверху сильное тело. Тело поджарого сильного мужчины. Мощные ноги оплели желанными путами, а я сама потянулась к нему, спину гибкую погладила и за шею обняла. Типичный Американец тоже изучал меня: мял грудь, бедра ощупывал, промежность дразнил и шумно мой запах вдыхал. Я тоже: аромат шоколада и дыма – крышесносная смесь!

ОН, пошелестев защитой, вошел в меня резко, сразу на всю длину, лобком о разбухший от ласк клитор потерся и вышел почти полностью, головкой лизнув вход. Потом с оттяжкой протаранил вновь, пока у меня гореть внизу не начало от дикой похоти. Хмельная, пьяная, звериная страсть охватила, словно опоили чем-то. Умру без развязки.

Комнату наполнили хриплые стоны и тяжелое рваное дыхание. Поцелуи были лихорадочными, а движения резкими. ОН подхватил меня под ягодицы, меняя угол проникновения, чтобы жестче и теснее. Вбивался яростно и грубо, а я судорожно ловила накатывающие волны наслаждения, терлась о член, как кошка гулящая. Меня точно накачали чем-то, только кто, как и где…

Мой дерзкий любовник кончил с глухим рычанием и потянулся ко мне. Его губы были прохладными, а тело, наоборот, жаром пылало. Когда член выскользнул, я ощутила странное опустошение, хотя чувствовала себя ватой, легкой и мягкой. Это было незабываемо. Никогда мне не было так фантастически с мужчиной. Я знала, что приключение в закрытом чате будет увлекательным, но и подумать не могла, что окажусь в постели в полной темноте с потрясающим незнакомцем. Да, этот год был невероятным и заканчивается так же.

– Устала? – шепнул, прикусив мочку уха. Какой у него потрясающий голос. Бархатный, низкий, мягкий. Мне нравилось, как он говорил со мной, – пусть всего лишь несколько слов – как с женщиной, с которой было хорошо.

ОН, не дожидаясь ответа, перевернул меня на живот и запустил руку между ног, особо надавливая сзади. Я дернулась. Этот вид секса был непросто неиспробованным – это табу! Разве можно туда…

– Я никогда… – хотела возразить, остановить вторжение. Как же… Мы ведь только что… Дорожка горячих поцелуев опалила внутреннюю сторону бедер, затем язык прошелся по промежности, вылизывая с чувством, будто я самое вкусное в мире лакомство. Слова застряли в горле, сменяясь тихими стонами. Что же он делает со мной? Я в воск превратилась, готовая подчиняться любым капризам и даже давление сзади не смутило, не испугало, только вздох громкий выбило, непривычно наполняя. Реальность потухла, остались инстинкты, животные, звериные. Мы спаривались, как кабель с сукой на случке, только они должны были потомство обеспечить, а мы гнались за чистым удовольствием, острыми ощущениями, адреналином на грани безумия.

Этой ночью я себя потеряла… Очнулась утром, и это поняла исключительно выйдя на улицу. Проснулась все в той же непроглядной черноте, только была одна – это витало в воздухе. Провела рукой по смятым простыням – остыли. Наша встреча как мираж рассыпалась, осталась только память. Пора уходить.

На ощупь нашла платье и туфли, на голое тело натянула. Не мешало бы заглянуть в ванную, стереть следы порочного разгула, но мне нравился запах секса, мужчины и нашей страсти. Побуду еще немного Вега Лирой, совсем чуть-чуть. В мотеле смою косметику, аромат дымного шоколада и нашей тайны.

Маску нашла с трудом, как и дверь, надавила на ручку и пошла по безликому короткому коридору. Вечером уже буду дома и стану обычной студенткой четвертого курса Марсией Кларк. А Типичного Американца сохраню в памяти как самое сокровенное. Он будет моим секретом. Интересно, кем буду для него я?..

Глава 1

Картер

– Проходи, – отец указал на кресло, а сам устроился напротив, за массивным столом. Достал сигару, с удовольствием раскурил и на меня в упор посмотрел. Так, если он курит сразу после завтрака – дело плохо, а когда приглашает в кабинет на разговор – еще хуже. Хотя приглашение посетить отчий дом спозаранку в принципе не отдавало позитивом. – Ты мой сын. Я люблю тебя и доверяю…

Началось.

– Но…

Вот и то самое «но».

– Что у тебя было с Маршей Уолтерс?

Бля, у отца просто чуйка на дела незаконные. Нет, я преступлений не совершал с точки зрения уголовного кодекса, так морально-этически потрепал.

– Ничего такого, о чем двадцатипятилетний мужчина должен рассказывать отцу, – иронично ответил я. Взрослые же люди, право-слово!

– Остришь, – констатировал отец, прежде чем жестко заметить: – Она жена нашего ключевого партнера!

Я громко фыркнул. Жена! Марша точно не бедная-несчастная-покинутая, которой муж предпочел работу. Кеннет пылинки с нее сдувал. А она? Увы, и мне искренне жаль, но Марша – обыкновенная блядь. Я не моралист, мне вообще похер, это так-то констатация факта. Имел я дело с такими, знаю, о чем говорю. И не только дело, но и тело.

– Если Кеннет узнает, что ты в трусы к его обожаемой супруге залез, то разорвет контракт. А я всего-навсего убью тебя.

Я вздернул бровь. Перспективы у меня так себе.

– Пап, да она сама хотела. Вешалась на меня, в туалет поперлась…

– А ты что, жеребец в поводу?! – не выдержал он. – Жопой и сиськами потрясли, и ты уже бежишь с членом наперевес!

Я остался спокоен. Мы редко обсуждали мою личную жизнь, обычно Дэнис Трэвер – непробиваемый монолит, но когда случалось, было забавно.

– Мы подписали контракт, – рационально напомнил я.

– Подписали, – отец разгладил невидимую скатерть. – Ты отстранен от работы в «West America Bank».

– В смысле?!

А вот это совсем не забавно.

– В прямом! – громыхнул он. Окончательно терпение потерял. – Ты умный человек, превосходный финансист, но ты неважный руководитель и стратег. Пока ты не поймешь, что бизнес и койку нужно железно отделять друг от друга – не сможешь управлять компанией.

– Да брось! – я до сих пор не воспринимал угрозу всерьез.

– У нас в офисе нет ни одной женщины моложе сорока, которая не имела бы статус твоей бывшей. Даже новенькие сначала будущие, потом сразу бывшие!

– У меня акции есть, – настороженно заметил я.

Отец развел руками:

– Живи на дивиденды: расслабляйся где-нибудь на островах, трахайся вволю. Это твоя жизнь.

– Ты же знаешь, что я не этого хочу! – теперь раздражаться начал я.

– Так докажи! – воскликнул отец. – Покажи, что я могу опереться на тебя! Оставить управление холдингом тебе!

– Так дай мне волю! У меня есть несколько хороших инициатив.

– Дам, – серьезно ответил он. – Ты слышал об издании «Калифорнийский синдром»?

– М-мм… – задумался я. – Газета с гороскопами, кроссвордом и еще какой-то дичью?

– Верно, – улыбнулся отец. – Теперь ты там антикризисный управляющий. Мы выкупили издание.

– Что?!

Отец поднял палец вверх, что означало: споры, доводы и даже мольбы бесполезны. Он не был тираном. У меня с братом реально не было человека ближе, а опоры – надежней, но управлял он что компанией, что семьей железной рукой.

– Покажешь результат, скажем через полгода, и я пойму, что мой старший сын не только юбки задирать может. Ты – мой приемник, и я должен быть уверен, что ты сможешь возглавить правление огромного финансового холдинга.

Блядь, похоже я попал.

Мама без стука вплыла в кабинет, обдавая нас тонким запахом духов и пудры. Тонкая величавая блондинка, красивая и недосягаемая. Не для всех, только для своих детей, которые и похожи были именно на нее. Да, такой парадокс. Нас с Энди она не любила, просто смирилась с присутствием в их с отцом жизни. Кому-то это покажется странным, ведь мы родные дети, но не мне. Я с раннего детства усвоил, что есть подвид женщин, у которых материнский инстинкт отсутствует напрочь. Когда-то это открытие меня, маленького мальчика, сильно поразило: до слез, болезненного непонимания, тяжелого отрицания. Потом я сумел абстрагироваться и воспринимать как досадное обстоятельство. У меня был отец, младший брат, куча любящей родни, так что порядок.

– Дэнис, у нас ланч с Лавалями, – напомнила она мягко. На меня не смотрела практически. – Картер, они приехали с младшим. Займи его, пожалуйста.

Мы с отцом переглянулись, затем я поднялся. Он любил ее. Вот такую чокнутую. А она его. Вот такого рационального и рассудительного. Я их не понимал, но папу любил. А мать… С ней я просто привык существовать в одном социуме и даже радоваться жизни.

– Хорошо, мама.

Она сдержалась. Хотя раньше передергивала плечами, заслышав это обращение, но на людях мы столько притворялись, что научились управлять эмоциями как Клаудио Аббадо* симфоническим оркестром.

Я пошел искать мелкого Риччи. Да, мне двадцать пять. Я управляю, точнее, управлял отделом финансовой аналитики в крупном банке, но и покатать в «Доту» не прочь. А завтра – добро пожаловать в новую реальность…

В понедельник мы с юристами приняли дела «Калифорнийского синдрома». Нужно, кстати, подумать о ребрендинге. Что за дурацкое название?! Две недели с командой аналитиков проводили финансовый аудит, проверяли бухгалтерию, административные ресурсы. Ситуация в издании, мягко говоря, так себе. Придется вводить антикризисное управление. Опыт у меня в этом был, да и в Беркли этому учили. Что же, пора знакомиться с коллективом. Отец поставил условие, что я должен принимать самое живое участие в жизни издания, а не только финансами распоряжаться. Ничего, оценю потенциал сотрудников и в крайнем случае уволю всех нахрен. Найму квалифицированных сотрудников, быстро выведу издание на рентабельность, и адьёс. Меня ждет мощный финансовый гигант.

– Мисс Флэтчер, – я мягко пожал руку главному редактору «Калифорнийского синдрома».

– Хлоя, – поправила она, да так по-кошачьи словно мурлыкнула. Я благосклонно улыбнулся. Хлоя, так Хлоя. Отец был прав: я не сортировал женщин по возрасту, для меня были только внешняя привлекательность, ухоженность, манкость. Та самая факабельность. И редактор была именно такой: лет тридцати, с отличной фигурой – сиськи, жопа и ноги в порядке, – брюнетка – тоже прямо в мои предпочтения: они горячие в постели. Блондинки у меня с матерью ассоциировались, поэтому прямо тяжко с ними. Пресловутая детская травма. Острые шпильки, юбка бедра сексуально обтягивала, а блузка – высокую грудь. И, судя по заинтересованному взгляду, местный босс была не прочь закрутить интрижку с новым начальником.

Сто процентов попытается меня поймать между своих ног и крутить как вздумается. Ну, залезть ей в трусы можно (даже нужно), а вот единственное что сможет крутить – свой сексуальный рот на моем члене.

Я внимательно присмотрелся к ней. А вообще эта Хлоя похожа… И, наверняка, любит эксперименты. Фигура, цвет волос – я нашел на свитере пару черных волосков, жгучих, но мягких. А еще помню запах… Что-то яркое, ягодное, вкусное – малина точно, больше не смог угадать, но мне понравилось. Вообще приключение в чате меня зацепило, а встреча в Санта-Монике взбодрила: новое, свежее, неповторимое. И девочка меня зацепила. Я знал, что по правилам клуба, что острота ощущений именно в том, что ты никогда не узнаешь, с кем провел ночь и повторить не сможешь. Да, это тут же поднимало ставки и выводило интерес на новый уровень. Но я все же пытался узнать, кто она. Искал, но безуспешно. «С широко закрытыми глазами» действительно обеспечивали полную конфиденциальность.

– Хлоя, – в двери показалась очаровательная головка молоденькой красотки, – ой, прости…

– Минди, позже, – тут же оборвала сексуальная мисс Флэтчер. Девушка моментально испарилась, а я тонко улыбнулся. Возможно, здесь будет не так уж и скучно.

____________________________________

* Итальянский дирижёр и музыкальный организатор.

Марсия

– Так, – я щелкнула поисковик и набрала запрос. Что там у нас с Весами? – Весам предстоит провести еще один день в нештатном нервозном режиме. Однако многие Весы будут не против волнений, если они не затрагивают критичные для них сферы (например, финансовое благополучие или интересы детей). Положение начнет выправляться лишь ближе к полуночи, – прочитала вслух.

Нет, это не подходит. Я же веду колонку любовных гороскопов. Вот так: учишься на факультете журналистики, мечтаешь об интересных проектах и опасных расследованиях, а пишешь астрологические прогнозы. Хотя признаться, к работе на передовой меня никогда не тянуло, а вот к оккультизму и все что рядом – даже очень. В общем, штормит меня, а будущее как никогда в тумане. Но я делаю скидку на возраст – двадцать один все-таки. Вот сейчас мечтаю написать мистический роман, волнующий и интригующий.

– Марсия, что там с гороскопом?

Я оторвала голову и улыбнулась во все зубы.

– Смотри, до двух нужно отдать корректорам.

– Я сама корректор хоть куда.

Лайла закатила глаза и выразительно постучала по циферблату наручных часов. А что? За мной проверять не нужно! У меня высший балл по английскому языку!

– Так, – я быстро застучала по клавиатуре:

Сегодня Весы отлично переносят любовные волнения и даже приветствуют их. Возможно, легкая шоковая терапия – именно то, в чем они нуждаются. Пора брать судьбу в свои руки. Однако важные шаги звезды советуют отложить до позднего вечера или даже ночи, когда даже острые углы смягчаются, а покровы спадают…

Я успела заметить, что щепотка секса заходит читателям лучше, чем одни только лунные советы. Я работаю в «Калифорнийском синдроме» уже больше полугода. Точнее, подрабатываю внештатно: с гибким графиком и неполным рабочим днем – семестр в самом разгаре. Личные деньги мне очень даже необходимы, и Лайла, редактор развлекательного контента, взяла меня по рекомендации мистера Саммерса, моего научного руководителя, с которым у нее тесные «дружеские» отношения. В чужую жизнь я обычно не лезу (а должна раз пошла на журналистику!), поэтому просто благодарна им обоим.

В редакции у меня был свой маленький закуток в не менее маленьком опен-спейсе. Зарплата в пятнадцать долларов в час. Коллеги разной степени приветливости. Двадцать три обозревателя; девять человек в редакционной коллегии; административный персонал человек одиннадцать, вместе с Маркусом-уборщиком. Вообще коллектив у нас вполне себе: Марта Хамфри съедает минимум пять пончиков и со знанием дела дает советы по похудению, а Карлос Ривера, не стесняясь, подкатывает свои мексиканские яички (это его слова!) к нашему шеф-редактору Хлои Флэтчер. У меня лично отношения со всеми плюс-минус ладные, кроме той самой Хлои. Дико пафосная и высокомерная штучка. Мне даже жаль Карлоса – ему, бедному мексиканцу, симпатичному, но не настолько, чтобы она с ним и в шалаш, и в съемную студию в пригороде Монтерея перебралась, вообще не светит. Без вариантов!

– Ты слышала новости? – ко мне в закуток втиснулась Памелла Рид, Пэм, местный фуд-обозреватель. Ей было хорошо за сорок, имелось три кошки и парик-яркий блонд. Она прошла тяжелый путь и победила онкологию, но волосы пока бастуют. Мы быстро нашли общий язык: Пэм была не злой (в нашей профессии все ироничны и саркастичны, только в разной степени – у кого-то сильно граничит с жестокостью) и любила поболтать, а я, наоборот, послушать.

– Нет, а что? – спросила, а сама строчить продолжала – волну поймала.

– Нас купил какой-то финансовый холдинг!

Вот откуда она знает?! Уверена, никто еще ни сном, ни духом! Я оторвала глаза от монитора и взглянула на нее.

– И что?

– А то, дорогая моя, – она округлила подвижные карие глаза, – что финансисты приходят за деньгами, а у нас их никогда не водилось. Ты же знаешь, что «Синдром» жил исключительно на энтузиазме мистера Ляфора. Видимо, он у него закончился, – она театрально вздохнула, прежде чем стать совершенно серьезной: – Вот увидишь, разгонят нас и какой-нибудь банк здесь построят.

Я задумалась. Не хотелось бы терять приработок, но я все же студентка и у меня возможностей больше, чем у сотрудников, связанных обязательствами и ответственностью за свои семьи. Пэм права. Мистер Дик Ляфор, владелец и здания, и самой газеты (похоже, бывший владелец) держал нас только в память о жене, которая, когда-то здесь работала, но трагически погибла. Подробностей я не знала, только слухи: то ли утонула, то ли отравилась, но все точно произошло где-то на острове в Тихом океане, в этом источники сходятся. Неужели, мистер Ляфор решил, наконец, избавиться от балласта?

– Сегодня на четыре назначено общее собрание, так что готовься.

– Черт, – тихо выругалась я. Ладно, допишу материал, потом уже обдумаю. Грустить пока рано, нас еще никто не уволил!

Через два часа мое мнение изменилось. Формально через час, но еще один я поднимала челюсть с пола. Наша газета находилась на задворках Монтерей Каунти, далековато от делового центра, поэтому я решительно не понимала, что здесь делает Картер Трэвер. Неужели это их банк приобрел «Калифорнийский синдром»?!

После трех дня нас, сотрудников, пригласили на второй этаж, где еще неделю назад располагалась захудалая парикмахерская, а сегодня приличный такой офис, в котором даже имелся вместительный зал для презентаций. И во главе всего этого Картер Трэвер!

Не то чтобы мы были хорошо знакомы, но здоровались при случае. Он был лучшим другом сводного брата моей лучшей подруги. Да, вот такое масло масляное. Поэтому я знала Картера заочно, а он меня…

В пятнадцать лет мы с Кайлой сбежали из дома поздно вечером и отправились на нелегальные мотогонки. Смотрели как гоняют крутые парни – Картер и Эрик, естественно, были в их числе. Точнее, нет, они возглавляли список самых-самых в нашем городе. И тогда я поплыла…

Красивый улыбчивый блондин. Высокий, гибкий, широкоплечий. Голубоглазый и загорелый. Он постоянно шутил и смеялся, в отличие от того же Эрика: очень привлекательного внешне и жутко агрессивного внутри. Мне Картер казался мечтой, сошедшей со стильных мужских журналов картинкой, а я ему никак. Ему было девятнадцать, мне – пятнадцать, и нам вообще не по пути. Со временем меня отпустило, конечно, но в его присутствии я всегда чувствовала себя тревожно (сейчас тоже). Словно Картер знал мои тайны и смеялся над ними. И да, иногда он смеялся надо мной, хотя и не был злым по природе, но и о чувствах всяких там бывших представителей субкультур (да-да, я про себя) не заботился. Полгода назад тоже не заботился…

– Э-ээ, напомни, как тебя… – Картер нервно щелкнул пальцами и бросил телефон в карман брюк.

– Марсия, – ровно ответила я, стараясь не показать, что меня задело такое пренебрежение. Я по нему сохла целых два месяца, а он даже имени моего не помнит! Правда, потом усохла окончательно. Когда Картер и Эрик поиграли со мной в собачку. Мы тем вечером с Кайлой должны были устроить спиритический сеанс: я поднималась со свечой наверх, к ней в комнату, когда наткнулась на них. Естественно, я была жестоко высмеяна, а потом и вовсе цеплялась за высокие фигуры – они еще и баскетболистами были! – мечась из стороны в сторону за пресловутой свечой. Сволочи, в общем.

– Марсия… – Картер медленно произнес мое имя, слово каждую букву на вкус пробовал, потом выдал: – А я помню тебя: подружка Кайлы со свечами и картами… – он задумался. – Не помню, как их там.

– Таро, – напомнила по привычке. Да, я интересовалась раньше, да и сейчас немного, а еще хиромантией, рунами, астрологией. Зельем, вызывающим перхоть и грибок больше не увлекаюсь. Но Картеру об этом знать необязательно. – Правильно, – я даже улыбнулась. – А еще у меня сильный третий глаз: порчу могу навести.

– Ну с глазами у тебя точно порядок, – Картер очень откровенно уставился на мою грудь. – А ты опасная.

Меня озноб странный прошиб, нестройной дрожью по позвоночнику пробежался. Опасная… Типичный Американец из закрытого чата иногда писал так. Правда, на другие вещи. Краска обожгла щеки, когда вспомнила наш недавний секстинг, точнее, прелюдию к нему. Ночью мы должны были продолжить, но Кайла…

– Я буду звать тебя Ведьмочкой, ок? – тем временем продолжал Картер.

– Ни ок! – возмутилась я.

– Да ладно, – и улыбнулся именно той улыбкой, на которую я когда-то запала. Хорош, конечно, очень хорош.

– Слушай, давай разыщем капитана Вольца. Он точно сегодня был. Я волнуюсь за Кайлу, и за ребят.

– Ладно, пошли, – и он предложил мне руку. – От меня ни шагу. Эрик попросил присмотреть за тобой.

Я фыркнула, но повисла на его локте – в зал мы вернулись под руку. Обошли ресторан, гостей поспрашивали, но капитана полиции так и не нашли.

– У меня отец полицейский, – взволновано сказала я. – Он на дежурстве сегодня. Давай ему позвоним?

Картер проверил телефон.

– Эрик молчит.

Я вздрогнула – почему-то стало очень тревожно. Картер посмотрел на меня без насмешки и очень интимно поправил спавшую с плеча бретельку.

– Ладно, диктуй номер.

– Я сама могу позвонить.

– Нет. – отрезал он.

– Шовинизм.

– Нет, Ведьмочка, никакого сексизма. Просто твой звонок воспримут как истерику, а мой не посмеют игнорировать.

Конечно! Супер важный Картер Трэвер звонит!

– 3256…

Он начал набирать, когда айфон просигналил.

– Быстро, поехали! – и схватил меня за руку. – Звони отцу!

Я тряхнула головой. Что-то я сильно отвлеклась на воспоминания. Картер как раз начал выступать.

– «Калифорнийский синдром», к сожалению, уже больше года находится в стагнации, но, – он ощутимо окрасил голос ярким, – финансовый холдинг «West America» считает, что потенциал у издания есть. Мы вместе сделаем нашу газету первой на калифорнийском побережье.

Я коротко осмотрелась, считывая реакцию. Все в общем-то довольны. А что, нас не разгоняют, а работать в процветающем издании хотят все! И я в том числе.

– Пока мы не будем вносить изменения в штатное расписание, но проанализируем вклад каждого в развитие издания…

Кажется, я рано обрадовалась.

– Мисс Флэтчер, – он кивнул шеф-редактору, – объяснит вашу первостепенную задачу на ближайшую неделю.

Что же, Хлоя Флэтчер, редактор и профессиональная стерва, без патетики объяснила нам задачу. Предложить материал, сенсацию, тему, которая взорвет информационную сферу, вызовет интерес и, конечно же, поднимет продажи. И она предметно объяснила, что балласт держать не будут. Попрощаются, выплатив стандартную компенсацию, и наймут полезных людей.

Три дня я обдумывала материал и остановилась на двух темах. Первая могла действительно заинтересовать и взбудоражить своей пикантностью. Тайное сообщество, новое веяние в сексуальном клубе знакомств, приватное – только для избранных и особенных. Я посмотрела на значок приложения: черная бархатная маска на молочном фоне – очень стильно и лаконично. Но я, прежде чем вступить в сообщество, поставила электронную подпись о неразглашении. Поэтому от идеи отказалась. Да и иконку пора бы удалить с экрана. Я там заблокирована. Фишка сообщества в том, чтобы единожды очутиться на пике остроты секса со знакомым незнакомцем. Чтобы это дерзкое приключение не превратилось в стандартный досуг. Хотела бы я повторить? Да, но только с Типичным Американцем. Полгода прошло, а я постоянно думала о нем, вспоминала, прокручивала в голове каждое мгновение: чувства, ощущения, вкусы и запахи. Я до сих пор помнила острый запах дымного шоколада и солоноватый привкус мужчины.

Приложение я так и не удалила, только облизнула губы, будто бы собирала вкус его кожи. Я пыталась зарегистрироваться с другого ip-адреса, но тщетно. Казалось, что программа сама выбирала людей. Как шкатулка с секретом, который не всем дано разгадать. Вот тебе и искусственный интеллект.

– О, и ты, Ведьмочка, здесь?!

Я резко развернулась возле кофейного аппарата, окатив собственную руку адски горячим капучино. Картер снисходительно вздернул бровь и достал платок из кармана модного голубого пиджака. Тон в тон к глазам. Нарциссизм на лицо!

– Держи, – и мне протянул.

– Спа… – я хотела поблагодарить и даже завести беседу, но мимо прошла Хлоя Флэтчер, обдав нас ярким ароматом розы и круто виляя задницей. Картер на меня больше не смотрел, только на нее. След в след. Черт, я же не невидимка. Очень даже хорошенькая. Я и сама так считала, и комплименты в моей жизни не редкость, но до люксовых женщин не дотягивала: по возрасту, опыту и инвестициям в себя. Я и косметикой практически не пользовалась, предпочитая естественный нюд. Кожа жутко реагирует практически на всю декоративку. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Картер даже в подметки не годился Типичному Американцу, поэтому работаем и даже не мечтаем о служебном романе с мега-боссом.

Сказано – сделано, на следующий день я решилась пойти к нему лично с материалом расследования, которое мы проводили в прошлом году с Кайлой. Слепые изнасилования, а главным преступником оказался капитан полиции! У нас получилась мощная вещь, проект, за который мы получили высшие баллы сразу по трем дисциплинам! Она, как прямая участница, очевидец и даже жертва (слава богу, ничего плохого случиться не успело) была на разрыв: сотни интервью и пресс-конференций. Наш материал так и не был опубликован. Пора это исправлять! Да, написано по этой истории много, но у нас свежий взгляд и каждый этап расследования просто по полочкам. И на кафедре нас очень хвалили.

Я собрала материал и направилась на второй этаж. Не уверена, что Хлоя погладит за это по головке, но к ней идти не вариант – она любые начинания, которые исходят не от нее, обрубает на корню.

Я прошла мимо аналитиков, стучавших по клавиатуре, не поднимая голов, к кабинету Картера. Секретарский стол почему-то пустовал. Собралась с духом, занесла руку и деликатно постучала. Дверь скрипнула и отворилась, я хотела закрыть, но получилось, что, наоборот, открыла и даже голову засунула.

– Ой! – ахнула я. Черт. Черт. Черт! Картер с наполовину расстегнутой рубашкой сидел на диване, раскинув длинные ноги, а опустившаяся на колени Хлоя склонилась над его пахом.

– Какого хрена! – крикнул он. А я вместо того, чтобы быстренько убраться промямлила.

– У вас помада размазалась, мисс Флэтчер.

Глава 2

Картер

Какого хрена?! Я вскочил, буквально в полете застегивая рубашку. Что с этой гребаной дверью, и где эта тупоголовая секретарша?! А самое главное, какого эта Марсия приперлась? Ведьмочка. Нет, ведьма. Такое совещание обломала. Я был зол. Очень зол.

– Какого черта ты здесь забыла?! Кто тебе войти позволил! – и дернул ручку. – Гребаная дверь и вся эта дыра! – вызверился я.

Марсия только хлопала огромными глазами, а на щеках смущенный румянец расцвел. Я бы счел ее хорошенькой, если бы не бесила меня так.

– Отвечай, когда тебя спрашивают, – да, я вообще не добренький на работе.

– Так, – Хлоя, успев привести себя в порядок, вышла на передний план, встала рядом и деловито заявила: – Ты уволена. Пошла вон.

Я нахмурился. Это кто здесь босс? Эта мадам меня тоже бесила.

– Блузку застегни, – грубо оборвал я и снова на Ведьму Марсию набросился: – Какого. Черта. Ты. Здесь. Забыла? – отчеканил, чтобы дошло окончательно. – Ты язык проглотила?

Марсия реально вспыхнула и посмотрела на меня уже не так растеряно, а с… Яростью?! Это я должен злиться.

– Я с проектом пришла! – достаточно жестко ответила она. – Мы тут работаем, вообще-то, – затем на Хлою взглянула, да с таким пренебрежением. – Извините, что прервала, – и снова на меня: – Просто не знала, что к вам сразу на коленях и с открытым ртом заходить нужно.

Черт, шах мне.

– Хорошо сказано, девушка.

И мат. Отец приехал.

– Ты зачем здесь? – насторожился я. Он даже не взглянул на меня, а повернулся к перепуганной Марсии. Да, папа умеет внушать трепет. Высокий, крепкий, с мощной энергетикой завоевателя и тяжелым взглядом дельца.

– Как вас зовут, мисс?

– Э-ээ… – как я и думал: двух слов связать не может! – Марсия. Марсия Кларк. А вы…

– Дэнис Трэвер, хозяин этого бардака.

– Мистер Трэвер, – залебезила Хлоя. – Я шеф-редактор и занимаюсь…

– Я уже понял, чем вы занимаетесь, – и устало опустился в кресло за моим столом, ладони в замок сложив. Сейчас понесется. Я тоже на груди руки скрестил. Да грянет бой.

– Чем вы занимаетесь? – спросил у наглой мисс Ведьмочки.

– Я… Я младший обозреватель, – робела она. – Пишу гороскопы.

Я громко цокнул. Отец вздернул бровь и кивнул на папку у нее в руке.

– Я хотела предложить статью для рубрики «Важно». У меня тут материалы и презентация.

– Рад, что хоть кто-то здесь работает, – он поджал губы и на меня недовольно посмотрел. – Поздравляю, мисс Кларк, вы теперь главный редактор «Калифорнийского синдрома».

– Что? – вдохнула Марсия.

– Что?! – и Хлоя тоже.

– Какого черта?! Это мои сотрудники.

– Здесь все принадлежит «West America», – сухо поправил отец.

– У нее нет опыта!

– Нет какого опыта? – холодно поинтересовался он, припечатав меня взглядом – ремень все еще свободно болтался. – А вы, – обратился к Хлое, – теперь ответственны за гороскопы. Можете быть свободны.

Они обе развернулись как на шарнирах, даже не пытаясь спорить с машиной по имени Дэнис Трэвер.

– Мисс Кларк останьтесь, – мягко попросил он.

– Пап, нам нужно вдвоем побеседовать.

– Позже, – отмахнулся он, заставляя меня фактически закипать. – Мисс Кларк, вы случайно не родственница нашего нового капитана полиции?

– Да, это мой папа. Я как раз хотела показать материал расследования, которое всколыхнуло город летом. Мы с Кайлой Лаваль вели его с первого преступления, – засуетилась со своей папкой.

– Я знаю. Мы с Дэвидом Лавалем друзья, – улыбнулся отец. – Отлично. Мисс Кларк, вы теперь не просто шеф-редактор, а еще личный помощник моего сына, который будет зорко следить как за ним, так и за нравственностью в этом вертепе. Подчиняетесь напрямую мне.

– Что?! – взорвался я, но отец непробиваем.

– Но как же… – растерялась Марсия. Ведьма просто! И такая вся невинная, глазками хлопает. Подстава какая-то. Чую, подстава!

– Мисс Кларк, Марсия, – очень мягко произнес отец, – мы все хотим, чтобы это издание стало востребованным и рентабельным. Вы поможете нам?

Она бросила на меня настороженный взгляд. Я полыхнул на нее полным ненависти.

– Конечно, мистер Трэвер. Можете на меня рассчитывать.

Мы встретились глазами, когда она выходила. Я невербально показал, что ничего хорошего здесь ее не ждет.

– Ты серьезно? – спросил у отца, нарочито спокойно рассматривавшего обстановку кабинета.

– Тебе здесь удобно? – поинтересовался он, будто бы мой комфорт его заботил. Это ссылка. И должно быть максимально хреново.

– Не очень, но я работаю над этим. Пап, зачем ты назначил эту Ведь… – я вовремя остановился – не к чему обострять. – Назначил неопытную девушку, студентку, которая работает полдня, шеф-редактором? Это же провал.

– Главный же ты, вот и действуй. Считай, это боевой крещение: взберись на вершину с чемоданом без ручки.

– Проверка? – прищурился я.

Отец с улыбкой покачал головой. Он, кажется, забавлялся. Он вообще не очень органично смотрелся в моем новом пристанище. В «West America» у меня был роскошный кабинет, неоклассика в лучшем своем проявлении и размером с квартиру среднестатистического американца. А у отца еще больше – собственный президентский люкс, мать его! И вот мы оба в крошечной комнатке (по нашим меркам, естественно), обычной, абсолютно не примечательной. Офисный планктон. И не скажешь, что у одного из нас личное состояние оценивается в тринадцать миллиардов долларов.

Я рассмеялся. Отец тоже. Мы не могли жить без стычек, но это всегда было беззлобно. Он нам с Энди давал максимум любви и заботы, на которую в принципе был способен. За обоих родителей старался.

– А эта пигалица с куриной ножкой на шее реально будет следить за мной? – уточнил я, откровенно веселясь.

– Не заметил ничего такого, – отозвался отец.

Я отмахнулся, не рассказывать же ему, что Марсия – поклонница вуду. А может, рассказать? Или она картами гадальными увлекалась? Или спиритизмом? С ней, бля, ногу сломишь, прежде чем разберешься.

– Так что? – настаивал я.

– Да, будет.

– Моего слова тебе мало?

– Скажем так: считай, я ввел эмбарго на твои половые связи в этой редакции, – поднялся он. – Злее будешь, – и хлопнул меня по плечу. – Работай, сын.

Я обернулся, провожая прямую спину в сшитом на заказ костюме. Только Сэвилл-Роу, только английское качество. И не лень же за океан мотаться.

Ну что же, в моем стане завелся шпион. А шпион – это враг, а с врагами я беспощаден. Держись Марсия Ведьма Кларк. Зря ты открыла дверь в мой кабинет. Это тебе похлеще ящика Пандоры будет…

Марсия

Я вернулась на рабочее место, до сих пор не переварив свой героический демарш против начальства и последующее… Нет, не увольнение. Повышение! Черт возьми, я теперь шеф-редактор «Калифорнийского синдрома»! Правда, не уверена, что нужно радоваться. Что с этим делать вообще?!

В свой закуток я прошмыгнула практически незамеченной: время обеденное, а те, кто остались в редакции, заняты своими делами. И это хорошо, потому что именно сейчас ко мне разъяренной фурией неслась Хлоя Флэтчер. Чую большой скандал.

– Ах ты маленькая стерва! – сквозь зубы процедила она.

Не такая уж и маленькая, скорее, молодая, но вслух поправлять не стала. Пусть выговорится – падать с Олимпа и так больно, не буду добивать.

– Поверь, легко не будет! Я превращу твое нахождение здесь в ад. Готовься. – На этом ушла, круто развернувшись на каблуках.

Я медленно выдохнула и высунулась из-за куцей перегородки. Никто не работал, все замерли в ожидании объяснений, но я не торопилась их давать. Я прекрасно понимала, что угрозы Хлои совсем не пустые. Она здесь работала в разы дольше меня: тут и друзья, и враги, прихлебатели и прилипалы. Естественно, с главным редактором все хотели дружить, а она уж выбирала достойных. У любого начальника есть любимчики, но у Хлои, кажется, была только она и те, кто перед ней преклонялись. Образ складывался немного гротескно, согласна, но она действительно была зациклена на себе и с приличными задатками жесткого манипулятора. У нас с ней, кстати, нелюбовь взаимная. Точнее, раньше ей на меня в принципе было плевать – младший обозреватель-стажер! – а сейчас я – враг номер один. Хорошенькое дельце. Я вообще-то ей подсказала, что помада размазалась, а то, что сорвала штурм нового мега-босса – извиняться, наверное, поздно.

Перед глазами тут же вспыхнул образ Картера, широко раскинувшего длинные ноги, с блуждающей улыбкой на лице и хитро прикрытыми голубыми глазами. Я даже успела заметить тату на загорелой груди, прямо под ключицами: «ноты в голове», «мелодия в сердце». Картер отлично играл на гитаре. Пару раз слышала – стояла в толпе фанаток и пускала слюни. Он бы мог сделать карьеру музыканта, но выбрал финансы. Всегда хотелось узнать: почему? Возможно, теперь появится шанс спросить. Только вряд ли Картер будет расположен к задушевным беседам – после такой пикировки взглядами мне пора в могиле лежать. Ладно, разберемся.

– Эй, подруга, – Пэм бесцеремонно уселась на край моего стола, – что у тебя с Флэтчер произошло? Меня с ланча выдернули ради этого!

– А что, Хлоя не рассказала Минди?

Минди Кристофф – ее ассистент, которую временно перевели секретарем к новому хозяину газеты. Возможно, если бы она оставалась на рабочем месте, я бы не ворвалась в кабинет к Картеру.

– Нет, в том-то и дело! – выпучила глаза Пэм, потом зашептала: – Хлоя заперлась в кабинете и никого видеть не хочет.

Я вздохнула. Шило в мешке не утаить, поэтому…

– Меня назначили шеф-редактором.

– Да ладно?!

Я пожала плечами – тоже в шоке. Сейчас эта новость обнесет всю редакцию и в тихом ужасе будут все: молодая, неопытная студентка-стажер – мечта, а не руководитель, в кавычках, конечно же. М-да…

Весенний вечер приятно лег на плечи, свежим дыханием взволновав волосы. Я расстегнула короткую кожаную куртку, оставив свободно болтаться полы, и перешла через дорогу – на парковку. Моя матово-красная малышка тойота скромненько стояла в уголке. Места здесь поделены на несколько организаций, а мое вообще взялось по блату, так сказать.

– Пока, Тод! – крикнула охраннику.

– Да завтра, – ответил он, продолжая смотреть в маленький телевизор. Ему было лет семьдесят со всеми вытекающими в виде радикулита, и гастрита, и панкреатита. Откуда я знаю? А у кого их нет в таком возрасте!

На самом деле вымаливая для себя местечко на парковке, я обмолвилась, что гадаю. Старичок оказался не чужд всякой экстрасенсорике. Я нахерамантила ему по руке целый букет болячек и баснословные цены в госпиталях, которые никакая страховка не покрывает – Тод мне поверил. А когда предсказала победу его любимой «Монтерей Амберджекс»* то стала лучшим другом.

Дома была уже через двадцать минут – успела до пробок на Джефферсон-стрит, – и сидя за столом, ужиная с родителями, обдумывала новую концепцию журнала. Да, я решила использовать возможность. Такой шанс не каждому выпадает! Я понимала, насколько будет сложно, но в редакции «Синдрома» работали профессионалы, прорвемся! Мне всегда казалось, что некоторые сотрудники не на своем месте, точнее, пишут не о том. Вот представился случай реализовать свое видение. Надеюсь, меня подстрахуют, если ошибусь.

– Ты что такая задумчивая? – поинтересовалась мама, положив мне еще спаржи. Витамины! Не люблю ее жутко (не маму, спаржу), но кому это интересно, когда любимый родитель обожает ее готовить. Лучше бы кукурузу с копченой паприкой научилась запекать!

– Да так, – пожала плечами я. – Мне в редакции предложили попробовать себя в роли редактора.

Я объяснила все расплывчато и осторожно – тема слишком острая, а «вопросы зачем, почему и по чьей инициативе?» мне ни к чему.

– С чего этого? – недоверчиво сощурился отец. Полицейский. А после событий полугодовой давности стал вообще наполовину параноиком. Летом город потрясла волна изнасилований и даже убийство одной из жертв. Папа воспринял произошедшее очень близко к сердцу. Теперь осторожен и подозрителен втройне.

– У нас поменялся владелец. Мистер Ляфор продал газету Дэнису Трэверу.

Отца Картера и его финансовый конгломерат как в городе, так и за его пределами знали отлично. Я не про личные связи, конечно. Так, понаслышке. Он был, как говорят, местной шишкой, столпом общества, видным жителем города.

– В общем, ему понравилась моя идея опубликовать по частям наше с Кайлой расследование…

Отец тут же посмурнел. До сих пор не мог простить нам, что мы так сильно во все это влезли. Одной из нас, кстати, это чуть не стоило жизни.

– Марсия, – предостерегающе начал отец, отложив приборы.

– Пап, ничего такого. Я просто пишу, – даже руки подняла в знак доброй воли и готовности к сотрудничеству. Да, так и живут, когда в доме представитель закона.

– Смотри мне. И учебу не завали.

Я заверила, что никогда и ни за что, и это действительно так. Все письменные работы я уже сдала, к экзаменам готова, поэтому можно в колледже появляться три раза в неделю, а остальное время работать по полной. Надеюсь, мне хотя бы чуть-чуть повысят ставку. Хотелось бы. Но не принципиально. Главное, опыт!

Утром я собиралась с особой тщательностью: обычно мои предпочтения были на стороне джинсов и всяких разных комбидрессов – удобно и эффектно! – но сегодня достала классические брюки-дудочки и шелковую блузку. Черную копну уложила на бок с ассиметричным пробором и даже легкий макияж наложила. Я обычно за естественность – возраст позволяет, а кожа у меня химию не переносит, с выбором косметики сложно – тем более утром, но сегодня хотелось казаться взрослее и достойней, что ли. Современной женщине, чтобы чувствовать себя уверенной, не нужно выпячивать внешние данные – так утверждают эмансипированные феминистки, но куда мне до них! В нашем тандеме Кайла отвечала за социальную активность.

На входе в редакцию я застыла: а куда мне идти? Где мое рабочее место? Ну, не Хлою Флэтчер выселять из кабинета!

– Мисс Марсия Кларк? – ко мне подошла женщина неопределенного возраста. Внешне ближе к сорока, но строгость и деловитость добавляли ей лет. Серый твидовый костюм, идеальная короткая укладка, цепкий взгляд темных глаз. Нет, у нас она определенно не работает.

– Я Натали Уоттс, секретарь мистера Трэвера, пройдемте.

Я ошалело пожала маленькую, но сильную ладонь и пошла за ней. Мы поднялись сразу наверх и свернули к кабинету Картера.

– Прошу, – она сделала приглашающий жест, – мистер Трэвер уже ожидает вас.

Дверь за мной закрылась неожиданно, отрезая от внешнего мира. Картер, сидевший за ноутбуком, поднял глаза, скользнул по мне отнюдь не равнодушным взглядом и лениво развалился в кресле, чуть отъехав от стола.

– Явилась, госпожа редактор, – протянул язвительно.

– И вам доброе утро. – Я была спокойна.

– Смотрю, приоделась, глаза нарисовала, – он поднялся, текучей походкой ко мне приближаясь. – Для меня?

– Что за бред! – фыркнула я. Вот это самомнение! – У тебя новый секретарь, выбрал постарше, чтобы соблазна не было?

– Не твое дело, – достаточно холодно оборвал Картер. – Ваши местные секретарши, – и кавычки в воздухе нарисовал, – и в подметки Натали не годятся.

Хм, странная реакция. Словно она не рядовой сотрудник.

– Кстати, ко мне обращайся исключительно «мистер Трэвер», ясно. Я фамильярности не потерплю.

– Тогда и я исключительно «мисс Кларк»…

– Нет, – Картер остановился возмутительно близко, растоптав мое личное пространство. – Ты – Ведьма, – и опустил глаза в скромный вырез моей блузки. – Хотя ладно, Ведьмочка, – и улыбнулся своей противозаконно обаятельной улыбкой. Да, с такими данными легко можно манипулировать людьми, если потребуется. – Скажи спасибо сиськам. Троечка с небольшим, да?

– Ты вообще слышал про харассмент?

– Да ладно! Кто в него поверит? У тебя же амулет от сглаза на шее, – и кивнул на мою подвеску. Ну да, есть такое. – Наверное, и кукла Вуду в запасе. Нет, – и руки поднял, – я пас. У меня на таких как ты безоговорочная импотенция.

Вот сволочь! Просто взял и ушат помоем на меня вылил. За что, спрашивается?!

– Ладно, пошли, покажу твой новый кабинет, шеф-редактор, – и хмыкнул коварно. Подонок.

Шли недолго и под цепким взглядом Натали отчего-то стало спокойней. Было стойкое ощущение, что при ней Картер будет вести себя как человек здравомыслящий, а не форменный засранец.

– Прошу, – и с напускной галантностью распахнул передо мной дверь.

М-да… Если бы меня заперли в подвале – было бы не хуже. Маленькое помещение, скудно оснащенное и не менее скудно освещенное. Стул, стол, лампа, тусклый свет, придававший комнате схожесть с подземной парковкой из зомби-апокалипсиса. А еще пахло бытовыми химикатами. Наверное, здесь хранился инвентарь для уборки. Понятно. Значит, с Картером мы не сработаемся.

– Миленько, – сухо констатировала я.

– Тебе подходит, – заговорщически шепнул он и захлопнул дверь. Не снаружи, нет, изнутри! – А теперь слушай внимательно, – и без деликатности прижал меня к стене. Они вообще чистые?! – Ты сидишь здесь и не отсвечиваешь. И мы все, включая моего отца, просто про тебя забываем, ясно? Ты не мешаешься под ногами и уж тем более не стучишь на меня. Вопросы?

Вопросы… Он что, говорил сейчас? Как только горячая рука сомкнулась на шее – не больно, скорее, предупреждающе, – а нос пощекотал аромат парфюма, меня накрыло острым чувство дежавю. Шоколад и дым. Необычное сочетание. Именно этот запах терзал меня во снах и фантазиях. Так пах Типичный Американец.

Меня в дрожь бросило, а низ живота тугой спиралью закрутило. Стало жарко. Везде жарко. Если бы могла коснуться себя там, то непременно столкнулась бы со свидетельством своей капитуляции. Я возбудилась. Вот так просто. От близости человека, который мне совершенно не нравился. Ну или нравился, но совсем чуть-чуть и когда-то давно. Дело, конечно, не в Картере, а в некой схожести с тем мужчиной. Они примерно одного роста и комплекции, больше я ничего не знала. Ни цвета глаз, ни волос, даже возраста. А еще был запах. Схожий да, но… Это не мог быть Картер. Просто не мог! Типичный Американец очаровал меня, влюбил, сумел заставить сгорать от дикого желания. Я рванула к нему в Санта-Монику, занималась сексом всю ночь, наплевав на запреты и принципы. В абсолютной темноте, но совершенно осознанно. Изолированная, но полностью свободная. С широко закрытыми глазами… Нет, Картер другой. Он просто богатенький самец и бабник. Оболочка без уникальной начинки.

– Что застыла, Ведьмочка? – подозрительно мягко спросил он, нависая надо мной как гора.

– Нужно обсудить стратегию выхода из кризиса. Когда можно подойти?

Картер весело хмыкнул.

– А ты упорная.

– Так точно.

– А знаешь, мне нравится. Приходи после пяти со своими прекрасными идеями. Надеюсь, сразу же смогу тебя уволить, – и нагло ущипнул меня за ягодицу. Я даже обозвать его не успела – испарился, словно и не было его.

Я гордо вздернула подбородок. Если Картер считает, что напугал меня, то крупно ошибается. Мы еще повоюем!

_____________________________________

* Бейсбольная команда

Глава 3

Марсия

– Можно что-нибудь сделать? – с надеждой спросила у вызванного лично электрика. Интересно, этот счет можно будет списать на хозяйственные расходы?

– Кончено, можно, – ответил электрик. – В потолок вмонтируем несколько светильников, потом натянете…

– А если быстро и недорого? – прервала я.

– Насколько быстро и недорого?

– В течение часа.

– Лампочку вкручу на сто ватт, и хватит.

– Отлично!

Кабинет, если можно так сказать, без лишней демагогии говорил, что облагораживать его придется в одиночку, а уж изыски мне точно оплачивать не будут. Даже лампочку за свой счет придется покупать.

Пока электрик ушел в магазин, я принялась в уме прикидывать как эту кладовую сделать более презентабельной. Чтобы в принципе хотелось сюда приходить. Да, маленькая; да, убогонькая; да, пахнет хлорсодержащими средствами, но раз мне здесь какое-то время (почему-то кажется, что недолго) работать, нужно создать здесь что-то свое, близкое, кусочек Марсии Кларк.

Я задумалась, визуализируя будущее гнездышко. Из дома можно принести хороший рабочий светильник; позади стола хватит места для стеллажа из «Икеи»; распечатать снимки Маргарет Бурк-Уайт; а от запаха поможет арома-диффузор! Завтра же займусь преображением, а сегодня нужно спуститься в редакцию, объявить официально о моем назначении и зайти к Хлое… Это дело непростое. Начну, пожалуй, с последнего, самого трудного.

Я вошла в наш милый опен-спейс и сразу сорвала бурю «оваций».

– Смотрите, кто пожаловал, – крикнула Минди Кристофф, падаван бывшего главного редактора, оборачиваясь к коллегам. – Новое начальство!

– Ничего себе повышение! – округлил блестящие глаза Карлос. – Дашь рецептик?

– У тебя нет этого органа, – пошло пошутил кто-то из корректоров. Не успела заметить кто.

Пэм только пожала плечами и опустила глаза. Да, поддержки в коллективе у меня нет. Пока или вообще – не ясно. Чувствую, будут и саботаж, и диверсии. Ну что же, это огромный вызов и бесценный опыт в стрессовой ситуации. Но запастись антидепрессантами и тренировать позитивное мышление необходимо.

– И вам утро доброе. Сегодня планерки не будет, – я поспешила в кабинет шеф-редактора, но в спину мне полетели ехидные смешки и глумливые замечания.

Передернула плечами и, коротко постучав, вошла. Сначала нужно Картеру показать план работы, согласовать его, а потом уже давать установки. Правда, для начала этот план нужно хорошенько обдумать. Ночью я набросала кое-что, но до ума не довела.

– Можно? – спросила из вежливости и по привычке, конечно же. Хлоя прошлась взглядом из-под стильной оправы очков для чтения и снова опустила глаза в монитор ноутбука. Ее кабинет был просторным и стильным. Хорошая мебель, модная, пусть и не очень дорогая. На стене грамоты и награды, личные вещи, реплики на современных скульпторов, свежий ремонт. Я не претендовала на этот кабинет, да и вряд ли мне обломится – Картер, наверняка, с Хлоей объединится против меня и решения своего отца. А вот доска для записей пригодилась бы… Но клянчить не буду, можно купить глянцевую пленку и приклеить на стену, будет не хуже.

– Чего тебе? – сухо поинтересовалась Хлоя.

– Мне нужны свежие материалы для завтрашнего выпуска и ближайший рабочий план, доступ к статистике.

Да, мне нужны темы рубрик, макеты, структура верстки, редакционное задание для каждого обозревателя, нагрузка корректоров по блокам, контакты рекламодателей, статистика охватов. В общем, все!

– Ты серьезно? – усмехнулась она. – Думаешь, тебе по плечу?

– Я очень постараюсь. – Конечно, я не была уверена, что справлюсь, но и сдаваться, не попробовав, не собираюсь!

– Отлично, – приторно улыбнулась она. – У меня будут мини-каникулы, – и потянулась довольно. – Подожду, когда мистер Трэвер вышвырнет тебя за профнепригодность. Уверена, это будет очень скоро.

– Пришли, пожалуйста, ко мне Микки. Пусть на моем компьютере создаст доступ к твоему рабочему столу.

Она скривилась, но не послала меня, а я не стала говорить, что потребую ограничить ее в правах администратора. Пусть пишет гороскопы, пока я шеф-редактор. Меня же еще не уволили!

Я развернулась и взялась за ручку двери, когда услышала:

– А совещания в своей конуре проводить будешь?

Что тут скажешь… Об этом я подумаю позже. Если Хлоя думала, что меня легко задеть ядовитыми выпадами, то ошиблась. Это все детский лепет по сравнению с замечаниями Картера. Кстати, пора готовиться к встрече с ним. Чувствую, легко не будет.

– Готово, – Микки Джаред, наш штатный it-шник, поднялся. – Теперь у тебя полный доступ к управлению газетой, – и бросил на мня не самый дружелюбный взгляд. – Только тебе это вряд ли поможет.

Да, мы с ним друзьями не были. Невысокий, крепкий, рыжий – он мне чем-то напоминал Рона из фильмов про «Гарри Поттера». Когда я только пришла в «Калифорнийский синдром», Микки пытался ухаживать за мной, но увы… Во-первых, он был не в моем вкусе. Во-вторых, тогда я еще не отошла от ошеломительного рандеву с Типичным Американцем в закрытом клубе богемной Санта-Моники. Да я и сейчас не отошла, если честно. После вполне корректного отказа идти на свидание, Микки меня избегал, а если приходилось общаться, то все было максимально быстро и по делу. Но сейчас я была в тотальной жоп… немилости, поэтому он, видимо, решил, что грех не поглумиться.

– Собачья конура и то больше.

– Спасибо, Микки, – холодно улыбнулась я и открыла дверь. – Воздуха маловато.

Он практически вышел, но все же остановился, ближе, чем мне бы хотелось и по взгляду было понятно, что я все еще нравлюсь ему. Он ведь взрослый парень, сколько ему? Лет двадцать пять, наверное. А ощущение, что с прыщавым подростком дело имею.

– Я ведь помочь могу, – сказал тихо и на губы мои посмотрел. Я мгновенно оценила все «за» и «против» и кивнула на дверь. Сама разберусь.

Оставшись одна, села за работу. Через час у меня был список тем, которые мы освещаем, и другой, в котором то, что просто необходимо современной женщине.

Красота и здоровье

Мода и стиль

Отношения и секс

Путешествия и досуг

Кулинария

Астрология

А следом:

Бизнес и технологии

Наука и политика

Социальная жизнь

Психология

Именно с этим и несколькими предложениями я пошла «на ковер» к мистеру Картеру Трэверу. Будет ли он душкой. О нет!

Картер

– Мне нужно из этого, – я обвел кабинет рукой, – сделать «это», – ткнул пальцем в дизайн-проект на айпаде, – максимально быстро. Справитесь?

– Смотря, что вы подразумеваете под «максимально быстро», – кокетливо рассмеялась девушка.

Дизайнера интерьеров нашла Натали. Она как никто умела решать любые административные вопросы. Именно поэтому я пригласил ее сюда, в «Калифорнийский синдром». Именно поэтому два года назад выбрал на должность секретаря. Конкуренция была умопомрачительная, но мозги Натали ценнее длинных ног прочих соискательниц. Нет, не все девушки были пустышками и глупышками, просто большинство из них слишком «велось» на босса, забивая на работу. А я велся на них, отвлекаясь от важных решений. Красоток в «West America» и так хватало, можно позволить себе иметь чужую секретаршу, а со своей работать.

– Два дня и соответственно две ночи. Думаю, этого более чем достаточно.

– Сделаю все, что смогу, мистер Трэвер, – и жеманно со лба светлую прядь убрала. – Вот, возьмите. Моя визитка, вдруг пригодится, – улыбнулась Келли. Или Сэлли. Я что-то забыл.

– Конечно, – я широко улыбнулся. Не в моих правилах жестко отбривать женщин, даже если они не в моем вкусе. Слишком худая, слишком блондинка – вообще не мое.

– Мистер Трэвер, – услышал голос Натали в спикер-фоне, – к вам мисс Кларк. У нее назначено на пять часов.

– Пусть войдет, – ответил я. – И проводи нашу гостью, пожалуйста.

Через две секунды в дверях стояла Ведьмочка с толстым блокнотом и ноутбуком подмышкой, а Натали уж взяла в оборот дизайнера.

– До свидания, – приветливо попрощался я и без тени улыбки взглянул на своего, мать его, редактора. Главный человек в издании студентка-стажерка! Ей сейчас где-то двадцать один, а на вид не больше восемнадцати. Правда, сиськи в порядке. И задница тоже. Хоть что-то! – Проходи, – кивнул сухо и вольготно упал в кресло.

Марсия прошла вглубь и присела на стул, не тот, что ближе ко мне, через один. Осторожная Ведьмочка.

– Это мне нужно тебя бояться: нашлешь на меня перхоть или грибок, – пошутил я.

– Я таким больше не занимаюсь, – спокойно повела плечом. – Мелочи какие-то. Только импотенция.

– Да у меня и так рядом с тобой лежит, как мертвый, – конечно же, я врал.

– На этом и порешим, – легко согласилась Марсия.

И это все? Неужели даже глазки строить не будет, чтобы милость мою снискать? Какие они у нее там? Серые, большие. Ну, ничего так…

– У меня есть идеи, вот взгляни, – и список какой-то протянула.

Так, что-то я отвлекся: и на глаза, и на сиськи тоже. Пробежал глазами. Это что еще за бред?!

– Я предполагал, что ты меня мистикой и оккультизмом завалишь, но бизнес?! Финансы?! – я реально не догонял. – Мисс Ведьмочка, а что, собственно, у тебя в башке?

Она осталась спокойна, почти. Только блокнот с силой стиснула, аж пальцы побелели. А у нее красивые руки: аккуратные, ухоженные, с тонкими запястьями и длинными пальцами. Руки пианистки. Интересно, она играет?

За свою весьма недолгую жизнь у меня было три страсти: музыка, мотоциклы и блядство. Последнее осталось со мной на том же уровне; гонять на байке мне наскучило; а музыка… увлечение переросло в любовь. Не хобби и не профессия, а так, для души. Моя гитара – лучшая женщина в мире.

– Не понимаю, что тебя смущает, – возмутительно деловито отозвалась Марсия. Она что, ксанакса* хлопнула перед нашей встречей?!

– «Калифорнийский синдром» рассчитан на женскую аудиторию, девочка – напомнил, как тупенькой. – Или ты хочешь полностью изменить направленность, м?

– Не хочу. Просто подумай…

– Бред, – я отбросил этот дурацкий список. Работать с недалекой мямлей – гребаная «мечта»! Действительно чемодан без ручки.

– Окей, – всплеснула руками она и воинственно подняла подбородок. – Если ты думаешь, что современную женщину интересует исключительно кухня и гороскоп, то ты полный идиот!

Ого! Видимо, ксанакс действовать перестал.

– С этого места поподробней.

– С того, где ты идиот? – и ресницами длиннющими невинно хлопнула.

– Нет, – сладко ответил я. – С того, где появился проблеск твоего интеллекта.

Марсия даже подобралась – ее готовы слушать. Да, мне даже любопытно стало, что интересует домохозяек, читающих такую лабуду.

– Во-первых, еженедельные выпуски нужно добавить больше социальной жизни города и окрестностей, а уже в месячный…

– В смысле? У нас нет месячного номера.

– Вот, – осторожно протянула Ведьмочка. – Я предложила список тем, которые можно освещать в журнале «Калифорнийский синдром». Естественно, помимо основных.

– Подожди, я даже повторю: ты предлагаешь к и без того убыточному еженедельному выпуску добавить месячное издание? Ведьмочка, ты в космос улетела?

– Нам нужно привлечь крупных рекламодателей, в газете это нереально. Мы увеличим охваты, привлечем всю женскую аудиторию…

– Как?

– У меня есть идеи относительно новых рубрик. Женщины, да будет тебе известно, тоже интересуются политикой и наукой. Да-да, – добавила, заметив мою ироничную ухмылку. – Только об это нужно интересно и правильно писать. Политика глазами женщин. Доступно о фондовой бирже, акциях, криптовалюте.

Тут я уже натурально ржал. Бабы и крипта – запредельная глупость!

– Знаешь, каждая женщина мечтает о финансовой независимости, но не у каждой есть возможность строить карьеру и зарабатывать. А майнить – не самая сложная наука. Или покупать акции, если знать азы.

– Это все можно на ютубе посмотреть, – скептически бросил я, хотя призадумался. Логика в этом определенно есть.

– Да, – воодушевилась Марсия, даже подалась ближе. Я даже смог в декольте без палева заглянуть. Ничего личного, чисто рефлекс. – Но женщина не станет искать целенаправленно, если не вовлечена в процесс. А если увидит в женском журнале информацию, простую и понятную, то может заинтересоваться. Это ведь и самообразование, – и даже палец вверх подняла. Черт, а Ведьмочка – энтузиастка и идейная оптимистка.

– Как ты себе это представляешь? – мне действительно стало интересно.

Марсия порывисто заправила черную прядь за ухо. Видно, укладывалась тщательно, но это явно не каждодневный ритуал – слишком лохматая к вечеру. Ей даже идет.

– Можно публиковать биржевые сводки, давать советы, объяснять выгодность тех или иных вложений. Научить правильно выбирать брокера или как ориентироваться в мире волков и медведей с Уолл-Стрит. Это должны быть короткие, но емкие и полезные статьи, – она остановилась резко и на меня взглянула глазищами серыми. Внимательно так. Задумала что-то, зуб даю. – Ты можешь их написать. Ты ведь финансист и знаешь о всех разновидностях денег!

Ведьмочка закусила губу: смеяться хочет, но держится. Так, здесь одно из двух: либо думает, что я дурак. Либо уверена, что я обязательно поведу себя как дурак. А хрен ты угадала!

– Ну допустим, – да, я решил быть умнее (ха-ха-ха), – но выпускать глянец при текущей рентабельности, – и я очень выразительно головой покачал. Считать я действительно умел хорошо.

– Я понимаю, что печатная версия – это очень дорого. Но мы можем запустить полноценную вебку и сразу поймем, стоит ли вкладываться. В любом случае интернет-версию «Синдрома» нужно развивать: электронные медиа – наше настоящее. А бумага…

– Старье, – договорил за нее.

– Классика, – мягко поправила Марсия. Так мягко, словно промурлыкала… Это заставило взглянуть на нее внимательней. Считывать женский интерес я научился на раз-два, даже тот, который девушки сами не осознают или скрывают. Хм, учту на будущее, мало ли.

– Окей, – я отъехал от стола, – мы это все подсчитаем, а вы работайте. Генерируйте материал, думайте, штурмуйте, если есть чем, – не удержался от колкости.

Марсия замялась. Обиделась, что ли?

– Мое назначение приняли не очень… Может, планерку лучше вам, мистер Трэвер, провести? – сразу на официальный тон перешла.

– Мне?! – вот это веселье! – Черт, ты буквально на глазах выросла минуту назад и снова упала! Но я все же помогу тебе.

Она подозрительно сощурилась. Не верит. Правильно делает.

– Я просто уволю всех нахрен! И найму нормальных сотрудников. Начну со страшненьких. Ты, кстати, первая на очереди.

Марсия резко вскинула голову и заалела от возмущения. Ух, прямо хороша. Ей шло негодование. Интересно, а в сексе она какая? Дикая или покладистая? Сейчас похожа на дикарку. Черт, член тут же отреагировал на фантазии, поэтому я смилостивился:

– Ладно, вторая.

Ведьмочка вскочила, я тоже поднялся. Ткнула пальцем в мою сторону, но сдержалась, не вылила на меня яростную тираду, которая на лице у нее написана.

– Не нужно никого увольнять. Разберусь, – и резко развернулась, уйти хотела. Я схватил ее за руку раньше, чем сигнал в мозг поступил, чисто инстинктивно. Красивая девушка с яростно вздымающейся грудью – это удар по моему железобетонному самообладанию. Прав, отец, прав. Я реально членистоногий: куда член – туда и ноги.

– Один поцелуй – и обеспечу тебе протекцию.

Я притянул Ведьмочку к себе. Голову тут же вскружил аромат спелой малины, и я потерял контроль: не дождался мягкой капитуляции, а сломил сопротивление, смяв пухлые губы. Первый поцелуй – горячий… Правда, короткий. Марсия с силой оттолкнула меня и влепила пощечину. Горячая штучка! Блядь, мне понравилось! Мне треснула по морде, а я не злюсь вовсе.

– Еще раз, и заявлю о харассменте, – пригрозила Ведьмочка. Обиженку строит.

Я не поверил угрозе. Еще раз, и она будет так же, как Хлоя, расстегивать мне ширинку и тереться о стояк.

– Иди, Ведьмочка, – махнул лениво. – Это разовая акция и больше не повторится.

Она ракетой вылетела из кабинета. Я тихо засмеялся. Повторится, конечно, когда МНЕ будет угодно. И если МНЕ захочется.

Я повел носом, пытаясь уловить аромат ее духов. Очень легкий и сладкий. Такой только кожа к коже ощутить можно. Как у «Вега Лиры». А ведь Марсия тоже подходит под примерный образ. Стройная фигуристая брюнетка и малиной пахнет…

Да нет! Бред! В ней, конечно, есть что-то приятное, естественно притягательное, но она же мелкая готка из моей безбашенной юности! Слишком простая, молодая, обычная (не такая уж и обычная: ее макияж пугал, когда мы сталкивались в доме Эрика. Я и узнал Марсию, повзрослевшую, не сразу, если честно). Ведьмочка бесспорно хорошенькая, но явно не моя таинственная незнакомка. Вега Лира, скорее, на раскрепощенную Хлою похожа, правда, не такая мерзотная по внутреннему содержанию. По крайней мере, чатился я именно с такой, а там хрен его знает, конечно.

Я потянулся к паху, член стоячий поправил. С этим нужно что-то делать. Отец прав – трахаться на работе (тем более с такой проблемной бабой как Хлоя) делу только навредит, поэтому вперед к родным блядям из «Рая». Или к инстаграмным телочкам. Мне нужна компания: пара брюнеток – зачет.

_________________________________

* Противотревожное средство

Глава 4

Картер

Их было двое: грудастая латиночка Сами и тоненькая брюнетка Трикси. Мы пару раз зависали вместе. Две подружки-вебкамщицы* без комплексов и табу. Раскрепощенные, аморальные, порочные – все как я люблю. Правда, познакомился с ними не через камеру – мне тактильность нужна (Вега Лира и наш секстинг исключением были), – а на гламурной тусовке в Малибу. Позже выяснилось, что они из Монтерея: учатся в Калифорнийском университете и подрабатывают, лаская друг друга на камеру. Они девочки зачетные, даже у мертвого член по стойке смирно вытянется. У меня тоже. Еще с недо-поцелуя в кабинете с Ведьмочкой.

– Тебе нравится? – томно шепнула Сами и лизнула сосок подружки. О да! Мне очень нравилось! Я лежал, откинувшись на подушки, и из-под ресниц следил за ними. Первый голод был утолен – слишком хотелось мне, до боли в паху. Сам не пойму, отчего так накрыло. Запах малины напомнил ночь с незнакомкой Вега Лирой. Но ее мне не найти, а девочки отлично поработали руками – обычно я так быстро не сдаюсь, но здесь не удержался, кончил за три минуты. Зато теперь можно насладиться представлением.

– Нравится, – лениво отозвался и руку положил на набухший конец. Передернул дважды, каплю прозрачной смазки по головке размазал. Девочки знали, как возбудить мужчину; что показать: лесбиянство в самом лучшем из проявлений. Сейчас они стояли на коленях и страстно целовались, демонстративно играя языками. Терлись стоячими сиськами, искусственными, увы, но сделано толково. Трикси запустила руку между ног подружки и пробежалась пальчиками по бритому лобку, затем повернула ее, чтобы я видел, как складки смуглые открыла, раскрасневшуюся сердцевину обнажая.

– А-а-а… – стонала Сами, призывно губу прикусывая, груди свои сжимая, подмахивая промежностью в такт движениям. Вот это концерт!

– Полижи ей, – скомандовал негромко. Целоваться мы не собирались, а меня сильно заводили оральные шалости лесбиянок (с настоящими никогда не трахался, но псевдо очень заходили).

Трикси оттопырила крепкую задницу и принялась дразнить языком набухшую кнопку подружки. Она призывно извивалась, пальчиками у себя между ног баловалась, к аналу меня призывала. Пока рано, хочу, чтобы головку разрывало от похоти, чтобы побагровела от притока крови.

– Теперь надо мной поработайте, девочки, – и закинул руки за голову, отдаваясь опытным пальцам и губам.

Член гордой мачтой смотрел в потолок, готовый поплыть по волнам наслаждения и резко ворваться в любое отверстие. Я сладко выдохнул, когда головка скрылась в податливом ротике, за ней ствол по самые яйца, которые, кстати, весьма умело вылизывала Сами. Я закрыл глаза и положил руку на голову, волосы у корней прихватил, ритм задавая. Кончать не собирался, так настроиться на долгий марафон.

– Одень презерватив, – шепнул, шлепнув Трикси по заднице, пора заняться и ей. Латекс плотно обтянул ствол, лоснясь от смазки. Я толкнул Сами на подушки и ловко перевернул Трикси, чтобы она оказалась точно между ног подруги и продолжила вылизывать ей промежность, а сам сзади устроился. Ягодицы обхватил и резко натянул на член, вырвав гортанный крик. Она девочка опытная, ей прелюдии и подготовка не нужны. У нее каждая дырка готова к немедленному использованию. В анал может принять и два члена, если поманить деньгами.

Эластичные стенки обхватили ствол плотно, но не так туго, как хотелось бы. Я замер, ловя миг наслаждения, ту самую не растянутость, которая пройдет, когда отверстие подстроится под член. Затем резко вышел и, обхватив крепкие бедра, начал медленно натягивать задницу Трикси на себя, дюйм за дюймом. Я сдерживал желание вбиваться, вторгаться с силой – это приближает оргазм, но притупляет остроту ощущений. Медленное наслаждение всегда приятней быстрой разрядки.

– Старайся лучше, – сказал, когда член полностью вошел, а мошонка стукнулась о промежность. Надавил на затылок, чтобы Трикси принялась ублажать подружку по полной. Когда Сами протяжно застонала, кусая губы, я сам вошел в кураж, наращивая темп. Одной рукой вцепился в порозовевшие ягодицы, другой терзал клитор Трикси – ей тоже должно быть хорошо.

Все слилось в моменте, полностью пропало в вакханалии похоти и порока: запахи секса и разгоряченных тел, частое дыхание и рваные стоны, влажные шлепки и горячая смазка на моих пальцах. Мольбы не останавливаться, сладкое чувство приближающегося оргазма, блестящие от соков складочки – человеческое отключилось полностью, остался только животный инстинкт спариваться. Член окаменел, готовый взорваться, вбивался на полную, не встречая сопротивления. Я кончил как в бреду, всем мощным торсом навалившись на хрупкую Трикси. Тело подрагивало еще минуту, пот скатывался по шее и груди, девочки свалились в кучу из ног, сисек и писек. Еще десять секунд и стало тошно, пришло опустошение. Я извалялся в грязи, получил удовольствие, теперь нужно смыть с себя это чувство омерзения. И к самому себе тоже. В первую очередь к самому себе.

Из душа я вышел одетым полностью. Не собирался больше задерживаться здесь. Я снял люкс в Монтерей-Плаза на всю ночь и оставил депозит в тысячу долларов. Шампанское, устрицы на подушке изо льда и с лаймовыми дольками рядом, немного травки – подружки-лесбиянки будут отрываться всю ночь, а утром закажут шикарный завтрак и встретят теплое апрельское утро на террасе с видом на залив. Это моя плата за услуги: жрачка, выпивка, марихуана, деньги – это слишком отдает проституцией. Хотя по факту…

– Пока Картер! Мы тебя любим! – хором воскликнули девушки. Я только кивнул и вышел. Любят они – ага, как же.

– Доброй ночи, мистер Трэвер, – швейцар вежливо распахнул двери, выпуская в ночь.

В апреле в это время прохладно, но для меня так даже лучше. Прохлада освежила, омыла и обновила. Мозг заработал – компьютер перезагрузился, стирая лишнее. Вирусы мои. Никогда не любил смаковать, перебирать в памяти свои оргии. Во времена студенчества они были пьяными, и на утро я в принципе помнил немного. Сейчас мне двадцать пять, и я серьезный мужчина и бизнесмен, сын респектабельных и уважаемых родителей – напиваться до умопомрачения не по чину, да и не тянет больше. Секс – это другое. Природа берет свое, а почему втроем (когда я трахался один на один с женщиной – по пальцам пересчитать можно) – потому что легко. Потому что есть бабки и природные данные завалить хоть десяток телочек, а чтобы не роптали – приплатить. Бабы любят вкладываться в себя – шмотки, спа, цацки. Они быстро понимают, что я не тот билет, который пригреет и в сытую жизнь возьмет, а вот денег подкинуть на апгрейд могу и, возможно, на них клюнет тот самый прЫнц. Всего-то отсосать нужно и с такой же искательницей богатого мужика-дурака потискаться – ничего сложного.

Мотор моего «Ягуара» утробно заурчал, как большой черный хищник, вливаясь в темную ленту дороги, подсвеченную унылыми фонарями. Я выехал на шоссе и разогнал тачку до ста восьмидесяти, пользуясь пустой дорогой. Опасно входил в повороты и плевал на камеры видео-фиксаторов. Не так давно я сказал лучшему другу, что повзрослел и не живу на адреналиновой дозе, гоняя на байке без правил и ограничений. Соврал. Нет, адреналиновый дурман выветрился из головы года два назад, но чувство беспробудной тоски и внутреннего одиночества порой подкатывали горькой слюной. Хотелось или блевать, или сдохнуть. Иногда я был ненастоящим человеком. Фальшивкой. Причем созданной мной лично. Веселый шутник и балагур, обаятельный повеса, как любя пеняла бабушка. Именно поэтому в свое время я постоянно напивался, якшался с девками сомнительных моральных качеств (чем, собственно, грешу и сейчас), не подпускал к себе людей – конкретно так, чтобы под кожу и в душу. Кроме отца и Эрика, лучшего друга. Только они знали меня глубже. Даже с братом мы не были по-настоящему близки. Прочая родня – по верхам.

Домой практически прилетел, в гараж заехал с наскока – как только поднялась дверь. Я жил один, в южной части города, на Канери-Роу. На берегу Макаби-Бич: рядом магазин шоколада и скульптурная галерея, скалистый берег с узкой пляжной линией и длинной волной, как раз для серфинга.

Мой таунхаус был небольшим двухэтажным строением, очень уединенным, насколько это вообще возможно, конечно. Я бросил ключи на барную стойку из стекла и металла, рывком скинул пиджак и, ослабив узел галстука, стянул через голову. Упал на королевский диван, обтянутый черным бархатом, и посмотрел вверх на звездное небо. Дом спроектирован интересно – ассиметричный второй этаж и полкрыши из стекла. Я обставил его соответственно: кичливый шик и полный арт-хаус.

Завтра на работу, надо бы поспать – третий час ночи, – но в голове, как в перезрелом вине, бродили мысли. Разговор с отцом, карьера, бизнес, гиблая газетенка, будущее, настоящее, прошлое… Я бросил взгляд на стену, сверху донизу увешанную фоторамками. Вся моя жизнь в снимках десять на пятнадцать. Поднялся и подошел, улыбнулся, вспомнив, как мы с Эриком в мантиях выпускников мерились баллами успеваемости. Обошел меня на один, дружище, и стал лучшим на курсе! Но я не завидовал – Эрик мне как брат, мы вдвоем многое прошли: от сбитых коленок до простреленного плеча одного из нас. Братья по духу. Навсегда.

Рядом фотка, на которой меня, семнадцатилетнего лба под шесть футов ростом, треплет за щеку любимая бабуля. В самом центре семейное фото: чета Трэвер с сыновьями. Папа скупо улыбается, Энди чересчур, а мама как всегда холодна и неприступна. Она нас никогда не любила, а мы претворялись, что это не так. Энди даже поверил (или просто забил). Я привык к фальши, имитируя золотого мальчика, у которого все в порядке. Женщины жестоки, это я усвоил с детства. Если не любят, то не заставишь. Да, есть те, кого за бабки, досуг и положение в обществе можно купить, но это тоже фальшь. Мираж. Иллюзия. Я ведь не урод, и не тупой, но хрен бы мне дала какая-нибудь сделанная-переделанная шлюшка-финтифлюшка. В «по любви» – не верю. Рано или поздно начинается «хочу, купи, давай пароль от телефона».

Я хмыкнул невесело и пошел наверх. В спальне даже свет не стал включать, сразу подошел к стене, где висела гитара. Сел в кресло и тихонько ущипнул струны. Мелодия полилась тихая и грустная, словно женские слезы. Обреченные, но смиренные. Порой на меня находила странная хандра и меланхолия. Очень часто после секса. Раньше я предпочитал ее запивать и кутить всю ночь, чтобы в сердце тоска не пробивалась, сейчас принял это и через себя пропустил. Но секс все равно предпочитал с парой партнерш и без каких-либо намеков на отношения или обязательства. Оргия – это вообще легко, а вот вдвоем сложно. Заниматься любовью – это открываться, делиться с женщиной частичкой себя, а у меня и самого от себя только оболочка и немного души. Нечем там, по сути, делиться.

Я с великой осторожностью повесил гитару на место и ладонями стряхнул страдания с лица. Блядь, да не так уж плохо я живу!

Затем тупо одежду сбросил и упал на душистую постель – обожаю, когда простыни мятой пахнут. Усталость и поздний час свое взяли: веки слиплись в момент, но я заставил себя подняться и почистить зубы – иногда я жуткий педант и перфекционист. Завтра работы дохрена, еще больше, чем за всю прошедшую неделю. Хватит хандрить!..

Через пару дней я закончил изучать аналитику и сверстал бюджет «Калифорнийского синдрома». Дебет с кредитом не сходились категорически, но, по крайней мере, мы вышли на примерные показатели рентабельности, порог, которой нужно преодолеть край через полгода. Денег им что ли дать? На мгновение подумалось, но азарт взял свое. Даже ржавое корыто можно заставить плыть. Это действительно вызов. А вызовы я любил. Кстати, написать статью о криптовалютах для домохозяек тоже вызов, брошенный мне Ведьмочкой. Почему бы не попробовать, а в случае чего можно просто удалить.

Через полтора часа я перечитал написанное и досадливо взлохматил волосы. Сложно. Сплошные термины или жаргон. Нет прозрачности. Да, критическое мышление у меня развито неплохо. Нужно так, чтобы женщина пересказать могла, а это значит понять. Это на пальцах разложить необходимо. Современная экономическая реальность человеческим языком – это не так уж и просто. У меня даже уважения к писакам прибавилось.

Когда уже ехал домой, скинув статью Марсии, позвонил отец, попросил подъехать в офис. Интересно…

Я остановился прямо возле головного офиса «West America»: пятиэтажное здание в колониальном стиле, протяженностью в полмили. В Нью-Йорке штаб-квартиры бизнес-гигантов устремлялись вверх, к верхушкам небоскребов, а у нас в длину. Именно отсюда управляли активами и дочерними организациями по всей Америке.

– Привет, красавица, – я обаятельно улыбнулся секретарше отца. Я, правда, считал, что некрасивых женщин не бывает, а Дженнифер была умна и немного мила. – Босс у себя?

– Здравствуйте, мистер Трэвер, – зарделась Дженнифер. – Ожидает вас.

– Картер, – поправил ее мягко. – Для тебя я всегда Картер.

Она порозовела еще больше. У меня всегда при отце будет плюс один союзник, а к Дженнифер папа прислушивался уже больше пятнадцати лет. Секретарь она только номинально – не подпускает к отцу никого, не доверяет, – по большому счету она личный советник по административным вопросам и управлению персоналом.

– Тук-тук, можно? – я шутливо голову просунул в прорезь. Отец со своего царского рабочего места – ну, любим мы комфорт и шик (что, кстати, выбивалось из модных нынче тенденциий аскетизма и умеренности в образе жизни) – взглянул на меня поверх очков и нарочито громко вздохнул, приглашая войти.

– Я просил тебя поумерить пыл, Казанова, – строго отчитал отец, – а не руки распускать с редактором.

– В смысле? – не понял я.

– В прямом! Ты какого черта с поцелуями кинулся на мисс Кларк? Хочешь обвинения в сексуальных домогательствах в свой послужной список добавить?!

Вот стерва! Чертова Марсия Кларк! Правду говорят, из всех женщин самые суки – брюнетки! Не знаю, где слышал, но точно слышал! И почему я западаю именно на этот цвет волос?! Хотя к Ведьмочке это не относится, естественно! Хм, не относится… А может?..

Я понуро голову опустил – раскаивался типа, – а сам идею в голове прокручивал. Ведьмочка – шпион. То бишь враг, а таких людей рядом держать недальновидно. А вот сделать из противницы союзницу… Хотя какую, к черту, союзницу?! Поклонницу, фанатку, влюбленную дурочку – это можно. Я же вижу, как она порой смотрит на меня и глаза отводит стыдливо, заметив, что наблюдаю. А ведь Ведьмочка далеко не дурнушка.

Я прикрыл кулаком хищную улыбку, вспомнив крепкую пышную грудь в декольте блузки. У нее сочная фигура, молодое и красивое тело. Да и с лицом проблем нет: глазки, реснички, губы пухлые, черные волосы на кулак намотать с превеликим удовольствием можно. В общем, все, что нужно для вынужденной любовницы имеется. Дело за малым – обратить ее в веру имени меня. Ведьмочка все для меня сделает, с руки есть будет.

– Больше не повторится, – примирительно ответил отцу, добавив фирменную ангельскую улыбку, которая, впрочем, его никогда не обманывала.

– Посмотрим-послушаем, – проворчал он и повернул ко мне экран монитора. Приятно, что решил посоветоваться насчет инвестиций в ритейл. Это льстило. А завтра я завалю Ведьмочку – думаю, тоже будет неплохо.

___________________________________

* Разного рода общение через камеру на платной основе

Глава 5

Марсия

– Ого! – услышала и резко вздернула голову. Картер в моей каморке?! – А у тебя здесь ничего так.

– Здравствуйте, мистер Трэвер, – осторожно произнесла я, ища на холеном лице признаки сарказма.

– А в моем доме сможешь так? – и улыбнулся сверх офигительно, просто отвал всего. Это что еще за новый Картер Трэвер?! Такие метаморфозы даже пугают…

– Как так? Лампочку вкрутить?

Картер остался невозмутим, только на мой ноутбук кивнул вопросительно.

– И как?

Ах, это он о статье.

– Неплохо, – похвалила я. – Доступно и просто. Даже я кое-что поняла, хотя с цифрами не дружу. И ошибок почти нет.

– Какие ошибки! – натурально возмутился он и брови свел. – У меня врожденная грамотность!

– Ага, – согласилась сразу и выкатила распечатанный материал с пометками. – Посмотри, здесь пара замечаний.

– Ничего себе пара! – вздернул бровь и на меня посмотрел уже не так ласково. – Это мне исправить нужно, м?

Я не смогла удержаться от ехидной усмешки – вот, значит, как выглядит недоумение биг-боссов! Но это была не злость. Признаться, я боялась встречи с Картером: после нашего приватного разговора с мистером Трэвером старшим – предполагала, что младший меня по стенке размажет и плевать, что я под защитой его отца.

Может, я бы и не рассказала мистеру Дэнису о возмутительном поведении его сына, но была настолько взвинчена после неожиданной атаки Картера, что когда позвонил его papa*, с горяча выложила про поцелуй и прочее рукораспускательство. Как можно следить за нравственностью человека, у которого этой самой нравственности нет в принципе?! Не заложено на генном уровне. Хотя сам мистер Трэвер казался вполне респектабельным и серьезным. Но Картер, видимо, не в него пошел. А если вспомнить Энди Трэвера, с которым мы учились вместе – дело вообще плохо. У младшего брата Картера как-то с умственными способностями не очень. Внешность есть, сила есть, а ума почему-то не надо.

– Нет, – произнесла вежливо и абсолютно невинно. – Я хотела, чтобы вы одобрили правки. Все-таки текст начальника редактировала.

Он взглянул на меня, потом на лист со статьей, и снова на меня, затем подошел ближе – я вся подобралась, готовая защищаться (может, давиться правками заставит) – свернул демонстративно самолетик и запустил в моем крохотном кабинете. Тот, ударившись о стену, шлепнулся вниз.

– Делай, что хочешь, Ведьмочка, – и ладонь рядом с моей положил, не касаясь пальцев, но я чувствовала тепло, исходившее от них, – я тебе доверяю, – и ушел. Просто ушел. Оставил меня в растерянности.

– Что это было? – спросила у самой себя. С чего вдруг такая отзывчивость? Слабо верится, что прилетела добрая фея крестная (которой у меня нет) и по мановению волшебной палочки превратила эгоистичного болвана в прекрасного принца. Картер определенно что-то задумал. И, вероятно, я в этом играю какую-то роль. Возможно даже, ключевую. Значит, пора становится еще более бдительной!

Наказ хороший и действует не только в отношении с начальством, но и с подчиненными. Моя первая планерка прошла отвратительно. Меня не слушали, прерывали и всячески выказывали пренебрежение. Но мне все же удалось рассказать о планах добавить к веб-версии газеты, месячный выпуск – полноценный журнал. Настрой у большинства был скептическим. Хлоя вообще громко фыркнула, а группа подпевал повторили.

– Коди, – я обратилась к нашему штатному фотографу, – нужно будет сделать хорошие снимки. Темы я напишу по электронке.

– Хорошо, – сухо и ровно. Он чуть ли не единственный, кто не примкнул к лагерю «ненавидящих выскочку Марсию Кларк». Он просто работал. Союзников у меня не было, но были те, кто держал нейтралитет. Пэм, например. И Лайла. Если бы я потеряла еще и редактора развлекаловки, то просто не вывезла бы должность главреда. Пропускать через себя каждый текст – физически невозможно.

– То есть мне помимо рубрики еще и гайд по Консервному ряду*** подготовить? – возмущенно кудахтала Марта. – А платить за это будут вообще?!

На пончики не хватает, что ли? В сердцах подумала я. Да, зло и некрасиво, но я же не железная! И в мыслях дозволяется быть не белой и пушистой.

– Мы с мистером Трэвером обязательно обсудим вопрос доплат, – отчеканила я. – Пробный материал для журнала хотелось бы увидеть к двадцатому числу.

Две недели достаточно, чтобы сделать примерный набросок – нужно знать, отчего плясать будем.

К концу недели я поняла, что легко не будет в принципе: мои уважаемые коллеги присылали черновики статей в неудобоваримом виде. Это саботаж в чистом виде!

– В Монтерее ты либо лобстера на лицо накладываешь, либо бомж… – вслух зачитала отрывок о социальной составляющей города и схватилась за голову. Я ведь специально дала эту тему Карлу – такая возможность правдиво рассказать о жизни в так называемой «колонии миллионеров» этническому латиноамериканцу. Но…

Я скептически посмотрела на миленький букетик пахучих ландышей, перевязанных бархатной синей лентой. Они пахли сладостью и нежностью. Конечно, мне было приятно, но слишком это подозрительно. Всю неделю Картер оказывал мне знаки внимания, ненавязчивые и галантные. Дверь откроет, кофе закажет, комплименты, теперь вот цветы – прямо образец рыцарской куртуазности. Я верю, что люди меняются, но не так быстро и кардинально. Он же насмехался надо мной еще несколько дней назад – что же изменилось? Ощущение, что меня очаровывают.

Я бросила взгляд на часы – шесть вечера. На карточке было написано, что бюджет и надбавки сотрудникам он готов обсуждать исключительно в это время. Пора.

– Натали, мистер Трэвер у себя? Мне назначено.

– Мисс Кларк, – она поднялась, как всегда строгая и элегантная, – прошу, – и дверь передо мной распахнула.

Вот эта выучка! Любой военный позавидует. Мне, кстати, нравилась эта женщина. Все четко, грамотно и по делу. Казалось даже, что Картер ее немного побаивался. Ну, а вел себя при Натали как шелковый! Вообще, я бы никогда миссис Уоттс не решилась называть по имени, но она сама велела. Кто я такая, чтобы спорить!

– Я пришла обсудить бюджет, – с порога начала, но не закончила.

– Пошли, – бросил Картер и, отбросив айпад, легко вскочил с низкого дивана приятного мятно-бирюзового оттенка. Готова поспорить, что еще вчера его не было! Обновление интерьера под вкусы его величества биг-босса шли полным ходом. Как по мне – уже все супер-пупер.

– Куда мы? – спросила, едва подстроившись под широкие шаги. Здоровый же вымахал, недаром за нашу баскетбольную команду играл! Картер только загадочно улыбнулся.

Через пару минут мы остановились перед дверью, обычной, офисной. Он нажал на ручку и поманил меня внутрь. Я вошла и обомлела. Это был кабинет, но не просто, а личный. Директора какого-нибудь, не меньше. Достаточно просторный – по сравнению с моей коморкой уж точно! – светлый, с большими окнами, обстановкой получше, чем у той же Хлои. Широкий стол т-образной формы для планерок поражал размерами, а стулья обиты натуральной кожей – мне даже прикасаться к ним не нужно, пряный запах подсказал. Ну а небольшая зона отдыха в нежно-персиковых тонах, с кофемашиной и изысканными фарфоровыми приборами попала в самое сердечко.

– Это что? – я правда не понимала. – Показываешь роскошный кабинет, чтобы я еще раз ощутила убогость своего?

– Тебе нравится? – вкрадчиво поинтересовался Картер и плавно перетек ко мне, словно не ходил, а танцевал. Я напряглась. Ой, не нравится мне это!

– Ну, миленько, – осторожно выдала.

– Миленько! – смешно фыркнул, затем и вовсе рассмеялся. – У тебе все миленько: подсобка, этот кабинет, дворец английской королевы.

Я не сдержалась и поддалась его обаянию.

– Здесь классно, доволен? – и обернулась к французским окнам. Наше здание построено еще в девятнадцатом веке: конечно, его реставрировали и не раз, но стиль остался – южный шарм и колониальная очаровательная простота.

Солнце мазнуло по идеально-голубому небу нежно-розовой краской. Красные крыши потемнели, приветствуя весенние сумерки, пятничные, разгульные. Может, тоже в бар завалиться? Жаль Кайла, моя лучшайшая подруга, теперь живет в Вашингтоне.

– Доволен, – с хриплой ленцой раздалось совсем близко, затем горячие ладони легли на плечи, чуть сдавливая. Меня изнутри прострелило невероятным чувством дежавю. Горько-дымный шоколад, чарующий мягкий голос, уверенность в каждом жесте… Нет, этого не может быть! Подумала и застыла, когда теплые губы скользнули по шее, прокладывая себе путь, сладкую дрожь вызывая. Да что он себе позволяет?! Эта мысль не успела сформироваться, а юркие пальцы уже хозяйничали в моем бюстгальтере. Ух, я сейчас ему… Картер резко развернул меня и буквально впечатал в себя, выбивая из легких воздух. Губы жадно нашел и впился, не спрашивая позволения. Мерзавец…

У его поцелуя был сумасшедший напор и вкус крепкого кофе. Головокружительное сочетание. Я растерялась, позволила слабости растечься по телу, коленям подогнуться, а языку осторожно сплестись с его. Когда-то я готова была все отдать за этот момент. Когда-то…

Я разорвала поцелуй и уперлась ладонями в широкую грудь, смяла мягкую ткань темно-синего пиджака. В глаза наглые посмотрела. Ярко-голубые, как небо. Красивые, с зеленоватыми искорками. Хитрющие и довольные – это вывело из транса.

– Я говорила, что заявлю на тебя, если еще раз…

– Да ладно, – тихо прервал Картер. – Ты ответила.

– Неправда!

– Ответила-ответила, – мягко поддразнивал он. – Вот если бы ты зарядила бы мне по морде – я бы принял, а так, – и бедрами в меня толкнулся. У него эрекция! Сейчас я ему отвечу и замахнулась!

– Нет, Ведьмочка, – легко перехватил мою ладонь, – это так не работает. Все ведь ясно.

Я открыла рот, но не нашла оправдания своей податливости, поэтому просто вырвалась, передернув плечами, юбку нервно одергивая.

– Спасибо за экскурсию, – и развернулась, собираясь уйти.

– Это теперь твой кабинет, госпожа шеф-редактор.

– Спасибо, но вынуждена отказаться.

Не хочу быть обязанной!

– Почему? – с обманчивым спокойствие поинтересовался Картер, сделав текучий шаг ко мне.

– Цвет дивана не нравится, – в тон ответила я. – Ненавижу персиковый.

Я резко схватилась за ручку двери, но Картер стремительно бросился и поймал запястье.

– Что за духи у тебя?

Я даже вырываться перестала. Что?!

– Тебе какое дело?!

– Бабуле на девяностолетие хочу подарить.

– Да пошел ты!

– Просто скажи.

– Никакие. Отпусти!

– Ну ты же пахнешь чем-то?! – взорвался Картер. И где тот куртуазный рыцарь, обхаживавший меня последнюю неделю?!

– Ничем не пахну! – воскликнула я. – Даже кремами не пользуюсь. У меня кожа аллергенная, доволен?

Он еще с пару секунд держал мою руку, задумчиво разглядывая темно-синий маникюр, затем отпустил резко. Я убежала, почти сразу.

– Псих.

__________________________________

* Отец по-французски.

Картер

– Хм… – я до сих пор стоял и тупо смотрел на дверь. Ничем не пахнет. Не пользуется духами и вкусными кремами. Неужели кожа так пахнет? Малиной и чем-то еще, дикой ягодой какой-то. Так пахла моя незнакомка Вега Лира.

Или мне это только кажется? Тогда мне было хорошо. Остро, ярко. Та ночь запала в душу. Я бы хотел повторить. Именно с ней повторить. Но пока не судьба. Возможно, попробую с Ведьмочкой. Сравню. А потом с Хлоей. С ней обязательно. Уверен, она горяча в сексе. А Марсия, наверняка, неопытная скромница.

Я дотронулся до губ, смакуя вкус малины на губах. Он очень ярко проступил на шее и за ушком. И целовать Ведьмочку было приятно. Пах до сих пор тянуло от неудовлетворенности, не сильно, но ощутимо. С ней точно будут не «дрова».

Меня полностью устраивало, что Марсия не раздвинула ноги прямо немедленно: мне не столько трахнуть ее хочется, сколько необходимо влюбить ее в себя. Хотя секс будет приятным дополнением. Она станет моей ручной Ведьмочкой. Комнатной собачкой. И Марсия тоже хочет меня. Сегодня я понял это окончательно. Совсем скоро заберусь к ней в трусики и получу доказательство ее желания. Не отвертится теперь. Было бы с кем поспорить – поспорил бы. Эх, Эрика не хватает!

Я усмехнулся. Если его любимая Кайла узнает, какую участь я приготовил для ее подружки – прилетит сюда и разорвет меня голыми руками. А дружище даже не заступится – он теперь с нее пылинки сдувает! Ладно, хватит мыслеблудием заниматься, пора действовать.

Следующий раунд соблазнения – обсуждения бюджета – я назначил тоже на вечер. В планах было перенести общение в более непринужденную атмосферу, а диалог в другую плоскость – не в горизонтальную. Пока.

В этот раз Марсия пришла еще более подготовленная, собранная и строгая. Прямо у моей Натали учиться! Только последняя в этом образе смотрелась органично, да и возраст подходящий, а вот молоденькая Ведьмочка в деловом, но больно обтягивающем платье ниже колена, слишком уж соблазнительно выглядела. Фигура – просто улет, стопроцентное попадание в мои вкусы. Мордашка тоже ничего.

– Я выслала тебе предложение по увеличению расходов по каждому сотруднику. Нагрузка увеличилась…

– Насколько? – я не скрывал иронию. – На одну статью?

– Это не так просто! – оживилась Марсия. – Нужно собрать данные, проанализировать и написать интересный материал, который будет хорошо продаваться!

Я одобрительно улыбнулся, но тут же погасил порыв. Мне нравилось, когда сотрудник горит своим делом, когда яростно отстаивает позицию. Особенно, когда руководитель готов бороться за своих людей и бизнес, в данном случае – идею. Это хорошие качества. Ведьмочка определенно не безнадежна, просто молода еще и наивна. Уверен, она та еще идеалистка-перфекционистка.

– Я голоден, – прервал ее тираду. – А когда голодный – злой, – и поднялся. – Поехали.

– Давай тогда завтра с утра. После завтрака. Ты ведь завтракаешь? – и мило хлопнула глазами. Красивыми, кстати: серыми, в облаке пушистых ресниц. Только в глубине не было игривости и кокетства, только плохо скрываемый сарказм.

– Хочешь узнать, что я ем утром? – я навис над ней, очень откровенно рассматривая высокую грудь. Кожа там бархатная – три секунды, что мял ее, получил эстетическое удовольствие.

Марсия только глаза закатила и поднялась, практически мазнув по рукаву черными волосами. Гордо подбородок вздернула и пошла вперед. Ну что же, прекрасно, смотреть на крепкую задницу не менее приятно.

– Стоп, Ведьмочка, – я прихватил локоть, не давая прошествовать в сторону своей коморки, – мы едем ужинать.

– Я не ужинаю с начальством.

– Ужинаешь. Или забудь о проекте.

– Это шантаж! – возмутилась она.

– Именно, солнышко.

– Мистер Трэвер, прекратите фамильярничать.

– К черту мистера, – я открыл дверь, пропуская вперед свою даму, – мы ведь свои.

Она только фыркнула и поспешила к перекрестку. Ну что за неугомонная девица! Я снова остановил ее, только в этот раз ненавязчиво приобнял за талию. И чуть не получил по морде.

– Ты в своем уме?! Что могут подумать?! – прошипела Марсия. Конец рабочего дня. Сотрудники разбегались из редакции. Весенняя свежесть взметнула темные волосы, а бледные щеки окрасились лихорадочным румянцем. Переживает, девочка. О репутации печется. Я запомню.

– Моя машина, – и указал на черный спорткар. – Прошу!

Я хотел вкусно поесть в приятной обстановке, поэтому поехал в «Sardine factory». Лучший мишленовский ресторан в городе: отличная кухня, приятное обслуживание, контингент соответствующий.

– Мистер Трэвер, – метрдотелем была красивая блондинка. Я не падок на таких, но на разок сойдет. – Меня зовут Тина, ваш столик готов, пройдемте.

Она была вежлива и приветлива, но я успел заметить, каким взглядом прошлась по Марсии. Да и та явно чувствовала себя неуютно. Блядь, кажется, я немного промахнулся с заведением. Нужно было в Тако-Белл везти.

– Что вам принести на аперитив? – она открыла для нас меню.

– Бутылку «Пино Гриджио», крем-суп с лобстером, стейк шатобриант.

– Отличный выбор, мистер Трэвер, – услужливо похвалила Тина.

– Моя спутница еще подумает, – сделал словесный реверанс Ведьмочке – пытался реабилитироваться за выбор ресторана. Здесь гребаный Версаль, а для нее подходящая обстановка – оккультная лавка. Черные свечи, запах дурманящих трав, густые черные волосы едва прикрывают темно-розовые соски… И я бы зашел в этот магазин: ну ничего себе, обслуживают с голыми сиськами, да еще такими! Бля, мое «настроение» резко вверх устремилось – в паху потянуло, и член весьма откровенно протаранил ширинку. Черт, это в планах было после ужина. Я бы его пропустил, но, боюсь, Ведьмочка не даст. Что-то она смотрит на меня совсем не ласково.

– Я готова, – уверенно улыбнулась Марсия. Чересчур даже, – принесите воды.

– Ты не голодна? – спросил, когда мы остались вдвоем. Я выбирал столик в нише у окна – приватно, насколько вообще возможно в ресторане при полной посадке.

– Голодна, – спокойно ответила Ведьмочка. – Но не настолько, чтобы платить двести баксов за котлету и салат.

– Я же тебя пригласил.

– Что-то ты подозрительно добренький. Потребуешь отрабатывать?

– Ха-ха, – демонстративно посмеялся, едва сдерживаясь. Вот бесячая штучка. Что за фразочки?! Телочки обычно так себя не ведут! Вот знал же, что малолетка. Вроде двадцать один, совершеннолетняя, а повадки девственницы-неврастенички.

– А что, заставишь еще посуду мыть в качестве отработки.

Сейчас рассмеялся искренне. Градус напряжения спал. Да, Марсия не телочка, она Ведьмочка.

– Позволите, – официант материализовался из воздуха, искусно балансируя с заставленным бокалами подносом. – Меня зовут Фредди, сегодня я вас буду обслуживать.

– Отлично, – и у нее спросил: – Мясо или рыба?

Марсия загадочно молчала. Окей, солнышко, угадаю. Кокетство – это уже очень хорошо.

– Запеченные каннеллони с рикоттой и шпинатом в базиликовом соусе, – меню я знал наизусть. – Филе миньон с обжаренным мангольдом, пальчиковым картофелем под трюфельно-сливочным соусом, – я улыбался и был доволен собой. От такого роскошного набора даже самая утонченная цыпочка не откажется. И официант был со мной согласен!

Марсия подняла тонкую бровь и сделала заказ сама:

– Ризотто, пожалуйста, и салат с сыром и креветками. Благодарю.

Блядь, вот всегда мне говорили: проще будь и не выкобенивайся.

– Десерт для мисс такой же фантастический, как и она сама, – но все же не смог оставить последнее слово за кем-то, кроме себя.

Блюда подавали достаточно быстро, но и поговорить о работе мы все-таки успели.

– Поднять жалование на двадцать процентов? – иронично переспросил я. – Ведьмочка, ты совершенно оторвана от реальности. Так бизнес не ведут.

Наверное, пойдя ей навстречу, можно было заручиться благодарностью и благосклонностью, но черт, дела так не делаются!

– Пять. – Она округлила рот, готовая возразить. – И десять, если ежемесячник выстрелит.

– Но…

– У издания нет лишних денег, – отрезал я. – Придется брать ссуду. Или ты думала, что принадлежность к «West America» даст привилегии? – я покачал головой. – Акционерам нужно показывать результаты и возвращать долги.

– Ребята рассчитывали на большую прибавку, – произнесла так, словно к себе обращалась. Словно она лично должна им её выписать.

– Не вопрос. Давай я с ними побеседую.

– Не нужно, – поспешно отказалась. – И вина тоже.

Я тонко улыбнулся. Ведьмочка выпила два бокала и стала немного покладистей и нежнее. Порозовела, зарумянилась и губы сочнее стали. Пора прогуляться, точнее, прокатиться.

Ночь загустела, наполнилась звоном хмельной радости и ароматом безбашенности. Обожаю весну. Когда запах холодного океана сталкивается с теплым цветением синих люпинов. Когда рядом красивая девушка, а я немного пьян. Весной я всегда молодой, а жизнь бесконечна. В такие мгновения мир становится потрясающе яркой вывеской, без изъянов и кривых линий.

Я выпил ровно столько, чтобы приятная расслабленность прошлась по венам, но чтобы патрульный не отобрал права. Ведьмочка же была пьяна сладко: когда немного кружится голова и хочется целоваться. Ровно так, как мне нравится. Уверен сладкое «Пино» прекрасно дополнит вкус ее губ.

– В Даунтаун, пожалуйста, – расслабленно произнесла Марсия, откидываясь на спинку. Она перебросила черную копну волос на плечо и не сразу попала ремнем в фиксатор.

Ага, домой, разогнался уже.

– Ты что, наклюкалась Ведьмочка?

– Нет! – поспешно возразила, но потом сдалась: – Есть немного. Но не обольщайся: я быстро пьянею и быстро отхожу, – сказала, а взгляд из-под ресниц игривый и обещающий.

Я усмехнулся и круто вырулил на дорогу. Помчался в сторону Пасифик Гроув. Если днем там сказочно и мило за счет деревянных домиков, то ночью безумно романтично, девушкам нравится. Есть места, где можно стать на обрыве среди диких кипарисов, а внизу буйный океан налетал на скалы.

Мы ехали минут двадцать от силы, а Марсия успела задремать. Я заглушил мотор, отстегнул ремень максимально тихо и склонился над ней, разглядывая лицо. Его освещала только приборная панель, обдавая неземным свечением. Красивая. Я только сейчас понял насколько. Мимика всегда придает внешности яркости и харизмы, но если человек красив с закрытыми глазами и свалившейся на бок головой – это заявка. Сейчас она была не Ведьмой, а спящей красавицей, и это факт, а не комплимент: светлая кожа без изъянов, на веках тоньше, и я видел крошечные голубые венки. Длинные жгучие ресницы прятали необыкновенно светлые серые глаза. Губы, едва тронутые красным, маняще приоткрыты, ну и кто я такой, чтобы сопротивляться?

Я легонько коснулся их, языком провел, собирая сладость. Вкус вина и тепла… Ресницы дрогнули, но Марсия не открыла глаза, а вот за шею меня обняла. Я воспринял это как сигнал к действию: жадно языком губы раздвинул, а рука по бедру скользнула, лаская нежную кожу. Обожаю чулки и кружевные трусики. Я сдвинул тонкую ткань и пробежался по горячим складочкам, достаточно влажным, чтобы понять – я все правильно делаю. Ведьмочка выгнулась, позволяя ввести палец внутрь, и застонала мне в губы. Я тоже хочу туда, раздеть ее полностью хочу, чтобы только белье ниже пояса осталось – это особенно эротично, эстетическое наслаждение для глаз.

В ягуаре, правда, не так удобно – не разгуляешься, – но в паху горело. Я хотел трахнуть ее. Ведьмочку хотел. Вкус малины на языке карамелькой сладкой плясал, а в голове туман. Нет, туманище! Мне нужно туда, в ней оказаться. В тугую, теплую, смазкой истекающую дырочку. Терпеть не могу это слово, но не вагиной же звать! Это блядский медицинский термин, а у меня от этого падает член. Хотя сейчас не упал, наоборот, сталью налился, как болт крепкий.

Рокот океана ни шел ни в какое сравнение с бурей в машине. Я резко дернул ремень, ширинку расстегнул, член просто просился на волю. Траха хорошего хотел. Я потянулся к ручке за сиденьем, не переставая губы малиновые целовать. Хотел уже между стройных ног устроиться, как Ведьмочка начала отбиваться и с силой стукнула меня по спине. Это еще что за нахер?!

– Ты что, больная?! – я буквально навис над ней, головой крышу подпирая, руки перехватив, чтобы эта тигрица меня не пометила когтями.

– А ты здоровый?! – крикнула она. – Напоил меня и… и…

– В смысле «напоил и»? Ты сама позволила. Стонала, когда щелку твою трогал! – еще не хватало, чтобы меня за попытку изнасилования посадили! С этой гребаной отменой согласия и прочей толерастией можно попасть по самые яйца! Сначала подмахивают члену, затем строчат слезливые заявления. Бабы все-таки суки двуличные!

– Я заснула!

– Значит, во сне ты хочешь ебаться! – я не выдержал и приложил ее крепко. Потом упал обратно на водительское сиденье и молча одежду привел в порядок. Если этот разговор продолжится – могу не сдержаться и по капоту ведьму эту размазать.

– Знаешь что, прекрати, пожалуйста, все это! Твои ухаживания не уместны, а попытки соблазнить меня смешны.

Я даже заржал. Вот дура! Чисто шлюха блудливая, которая просто не знает своего истинного предназначения.

– Еще раз…

– И что? – грубо поинтересовался я. – К отцу моему побежишь.

Она только сглотнула и глазами захлопала испуганно.

Я включил зажигание и резко сдал назад, оставляя следы жженой резины, даже в салон едкий запах просочился. Искоса посмотрел на Марсию – та вжалась в сиденье, вцепившись в ручку двери.

Мы гнали по шоссе под двести. Я кипел вместе со своим мотором. Возбуждение трансформировалось в дикую злобу. Ничего, гребаная ведьма, это не последнее наше рандеву. Теперь это дело принципа.

– Нахер пошла, – тормоза протяжно взвыли, когда остановился где-то в Даунтауне. Здесь три улицы, не заблудится. А я видеть ее не могу. Сегодня.

Марсия вышла и, обняв себя руками, поспешила на тротуар. Я ударил по педали газа и умотал в ночь. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому!

Глава 6

Марсия

Я старалась выглядеть спокойной, ровно до того момента, пока не услышала рев мотора – черный ягуар стрелой промчался вверх по дороге. Только после этого выдохнула и прислонилась к шершавому стволу стройного кипариса. Меня трясло. Внутри все переворачивалось, сжималось от волнения, темного, пугающего. Сейчас не беспокоила вспышка ярости – от неудовлетворенного мужчины такое можно ожидать. Был у меня прецедент, когда моя готовность отдаться полностью резко сошла на нет, и парень разозлился, назвав меня махровой целкой. Картер тоже разозлился и послал меня, выкинув на улице.

Но пугало на самом деле не это. Там в уютной теплоте салона, где пахло дорогой кожей и дымным шоколадом; там в темноте, едва освещенной бликами приборной панели я Его узнала. Мягкую настойчивость губ, яркий вкус, аромат непередаваемый, руки, жадные и умелые. Такой чудесный сон. Сладкий и чувственный. Казалось, я снова в Санта-Монике, в черной комнате, а горячее дыхание знакомого незнакомца щекочет лицо.

Я завелась, возбудилась с пол-оборота, отдавалась в своем порочном сне со всей страстью. Жаждой, которую утолить невозможно. Только с ним – моей грешной тайной. Я мечтала снова оказаться в его руках, сдаться в плен его фантазиям. Желала, чтобы меня трахнул мой тайный визави. Типичный Американец. Да, именно так. Это не просто секс, это животная страсть, звериное совокупление, пошлое и грязное, но такое настоящее. Без купюр, без стыда, без запретов. Сокрушительное наслаждение.

– Этого не может быть… – тихо прошептала и побрела вдоль улицы. Мягкий свет лился с ажурных веранд моих соседей. Все уже спали, а я, терзаемая сомнениями, не торопилась домой. Картер ведь не сильно промахнулся: в переулок нырнуть и мой дом.

Я опустилась на гладкую ступеньку перед парадной дверью и потянулась к бархатным макам, которые мама с любовью высаживала, холила и лелеяла.

Разве может Картер быть моим Типичным Американцем? На меня тонны мужского магнетизма и бешеной харизмы с экрана телефона лились и прямо в душу проникали. Каждое сообщение просто выстрелом в сердце. Купидону и не снилось. Уверенный, дерзкий, иногда забавный, порой серьезный и невероятно притягательный. Я влюбилась в человека, которого даже не видела. Только иконка и ник. Личная встреча просто бурей по мне прошлась. Полгода забыть не могу. А сегодня…

Сегодня я его почувствовала. Кожей ощутила. На уровне высших матерей и кармической связи узнала. И в ком?! В говнюке, циничном и эгоистичном, Картере Трэвере! Нет, согласна, наверное, с кем-то он другой. Я ведь тоже раньше думала, что он обаятельный сердцеед, ветреный, но не злой. Ошиблась я. Сильно. И убедилась в этом лично.

Он – мстительный и расчетливый, и этот расчет я поняла сегодня совершенно точно. Соблазнить меня хотел, очаровать, влюбить в себя, и все для того, чтобы контролировать. Странно, правда? Я ведь никто, мелкая сошка, но его отец наделил меня огромными полномочиями и грузом ответственности. А еще мерзопакостное поручение дал. Я согласилась сгоряча, но всерьез не приняла. А когда мистер Трэвер к себе вызвал, была так возмущена рукораспускательством его сына, что выложила про это, не задумавшись. Больше такого не повторялось. Про ухаживания Картера, сорванные поцелуи, попытки в трусики ко мне забраться молчала. Не закладывала. Как и про связи внутри коллектива, но в них я не вникала, потому что не стремилась к этому. Возможно, нужно было рассказать Картеру, заверить, что я просто работаю и за ним не слежу, но, признаться, мне льстило его внимание, а фривольные намеки задевали что-то внутри. Очень глубоко внутри, естественно. Так-то Картер мне совсем не нравился! Он вообще далек от того образа, который я, пятнадцатилетняя девчонка, рисовала, а уж от моей тайной страсти и подавно! Не может он быть Тайным Американцем, не может!

– Марсия, милая, ты чего здесь? – я вздрогнула и повернулась. Мама была в халате и выглядела сонной. – А сколько времени? Ты что, с работы так поздно?!

– Нет, – бодро воскликнула. – Мы с девчонками в кафе засиделись. Итоговые тесты обсуждали.

Мама не поверила – знаю я этот взгляд, – но цепляться не стала. И на том спасибо. Нравоучения я морально не вытяну.

– Я спать, – и, демонстративно широко зевнув, быстро в дом прошмыгнула. Завтра пятница, потом выходные – маленькая передышка.

На работу идти было страшно. А когда Натали позвонила и попросила зайти к мистеру Трэверу – у меня сердце сделало кульбит и ушло в пятки. Я не знала, как смотреть на него, а еще боялась: попрощались мы на повышенных тонах… Уволит меня точно, сто процентов. А я, наверно, даже хочу этого. И не хочу одновременно. Мне нужна была эта работа, правда, но еще что-то темное каждое утро на ухо шептало всякие глупости, подталкивало, манило. Меня влекло в редакцию, к Картеру влекло. Но в этом я даже себе боялась признаться…

– Да, мы разместим вашу рекламу в первом номере бесплатно, – я созвонилась с сетью медицинских клиник. – Присылайте в рекламный отдел материалы. На связи.

Фух! Я отключилась и наконец выдохнула. С утра мы с Картером все-таки пришли к консенсусу: в отношении работы, естественно. Личное даже не обсуждали. Любезность и очарование с него сдуло будто и не было, но общался со мной исключительно в рамках деловой этики. Похвально. Достойно. Только почему-то червячок обиды точил душу. Интересно, с чего бы?

Ответа нет, поэтому я волосами тряхнула и набрала номер салона красоты. Нам нужно привлекать рекламодателей. Те, что есть – просто капля в море. Но даже они не торопятся идти в новое (старое) издание, вкладывать деньги, не имея на руках цифр: охваты, посещаемость, уникальные пользователи. В планах, конечно же, подписка на журнал. Но это все в обозримом будущем, когда читатель пойдет. А пока пряником будем привлекать и потенциального покупателя, и рекламодателя. Нужно заманить известные бренды. Пока местные, но это пока.

Я предложила бесплатную рекламу в первый месяц, а после анализа старта (я верила, что удачного) контракт на следующие полгода. На халявное размещение реагировали положительно, дальше – говорили посмотрим. Я очень надеялась, что идея полноценного веб-журнала выстрелит. Он станет успешным и будет иметь печатную версию: на глянцевой бумаге, со стильными снимками и профессиональными иллюстрациями.

Я привела много доводов, чтобы убедить начальство в правильности такой стратегии. Картер приказал подготовить итоги моих переговоров и возможных выгод редакции сегодня. Буду сидеть до победного!

К девяти вечера я созрела. С ноутбуком в руках шла по пустому коридору: все уже разбежались, впереди уикенд. Даже стол Натали пустовал. Возможно, господин Картер Трэвер тоже отбыл. Было бы неплохо. Тогда можно было бы использовать выходные для подготовки. Но легко в любом случае не будет. Картер вполне мог меня отбрить.

Я поправила узкую юбку и волосы, выбившиеся из пучка. С богом, перед смертью все равно не надышишься.

– Входи, – услышала резкое, после тихого стука.

– Добрый вечер, мистер Трэвер, – слегка ошалело проблеяла, во все глаза разглядывая сурового и взъерошенного хозяина «Синдрома».

– Картер, – грубо поправил он, налил виски из красивой бутылки, выпил залпом и упал в свое королевское кресло. – Давай, жги.

– Что случилось? – не сдержала изумления. Никогда раньше его таким не видела, и дело явно не во мне. И уж точно не в работе. Слишком он нервный: на взводе и на пределе.

– Тебе какая разница? – сощурился цинично, а в глазах что-то трепетало. Боль затаенная.

– Я не знаю, просто переживаю, – прошептала на одном дыхании. И это было правдой: меня действительно волновало все, что с ним происходит. Сама не знаю почему. Помутнение какое-то, вероятно.

– За меня? – язвительно уточнил, а потом бросил: – Горе в семье, довольна?

Я молчала. Чувствовала, что пояснение будет, если не спугнуть.

– У меня действительно есть бабушка, только ей не девяносто, а восемьдесят два. Должно было быть… Через месяц. Уже не будет.

Слезы подкатили, а ком в горле горечью растекся по языку, не давая вдохнуть.

– Мне очень жаль, – тихо сказала, отворачиваясь, чтобы глаз моих не увидел.

– Подключайся, – только и сказал Картер, взявшись за мышку – большой монитор на стене ожил.

Я открыла ноутбук, к конференции присоединилась, даже экран расшарила, но искоса за Картером наблюдала: он налил еще, ноги закинул на стол и, опрокинув в себя двойную порцию, стукнул дном об стол, затем еще и еще.

– Картер, – я подлетела и забрала стакан, пока он не разбил его и не поранился. Казалось, он очень этого хочет: боль моральную заглушить физической. Я толкнула бокал подальше, но руку его так и не отпустила – продолжала держать, горячую, сухую, немного мозолистую на пальцах. От струн, наверное.

Сейчас Картер был другим. Не улыбчивым обаяшкой и не мстительным эгоистом, а настоящим: злым, растерянным и одиноким. Это в глазах его было: они – голубое небо, которое тучами затянуло. Я хотела, чтобы непогода рассеялась и снова выглянуло солнце.

Картер резко поднялся, нависая надо мной, рубашкой с распахнутым воротам груди моей касался. Затем со вздохом талию обвил и притянул к себе, крепко так, что я забыла, как вдох делать. Он дернул пучок и шпильки рассыпались, а волосы густой волной на плечи упали, затем носом зарылся и шумно воздух втянул.

– Ты так пахнешь, что я с ума схожу… – шепнул, и меня воспоминаниями прострелило. Те же чувства и ощущения, лавина эмоций и бездна страсти. Мой. Картер – мой невероятный знакомый незнакомец. Любовь моя тайная.

Я сама привстала на цыпочки и губами о его подбородок потерлась. Бери, я вся твоя… И Картер взял. Он медленно обвел языком контур, подрагивающими руками ягодицы сжал, затем огненным дождем на меня пролился, внутрь проникая, впитываясь в кожу, нервы оголяя, как провода после бурного смерча.

– Ведьмочка… – шепнул между жадными поцелуями, глубокими и умопомрачительно сладкими. Моя блузка уже отлетела в сторону, а бюстгальтер висел на локтях. Картер мягко крутанул меня, надавил, чтобы легла обнаженной грудью на стол, и бедра обхватил ладонями: вжался в меня сзади, на член жесткий насадил – даже через одежду чувствовала, какой он могучий и огромный.

Спину обжег влажными поцелуями и потянул молнию юбки – через секунду прохлада прошлась по голым ягодицам. Трусики вымокли, распутное желание билось в каждой клеточке, но Картер только полосу сдвинул и нежно клитор погладил, а я хотела больше – налитую плоть внутри почувствовать хотела. В моем организме было что-то неправильное, поломанное, только однажды (точнее, трижды за ночь) мне удалось кончить остро, до красных пятен в глазах и полного хаоса в голове, когда себя не помнишь от наслаждения. И я стремилась ощутить это вновь. С Типичным Американцем я ничего не боялась и не стыдилась. Тело свое принимала, а желаниям потакала. Теперь у моего незнакомца появилось имя – Картер.

– Тебе хорошо? – спросил, мучительно медленно спину огладив. Меня знобило от неудовлетворенности. Трогай меня там! Трогай! А лучше член вставь!

– Да… – я так и не решилась вслух высказать свои желания. Картер тихо рассмеялся, и я увидела, как белая рубашка полетела в сторону. Он прихватил трусики с краю и неспешно вниз потянул. Поднял одну ногу и снял, оставив болтаться на второй, затем властно ноги раздвинул: смял ягодицы, раскрыл, и я ощутила тугую горячую плоть на промежности. Картер с нажимом провел по нижним губкам, влагу собирая, – ее было много, даже бедра измазались. Затем головкой во вход уперся, круги сладкие описывая. Я нетерпеливо взбрыкнула, пытаясь насадиться, но Картер жестко зафиксировал меня и протаранил складочки, обжигающим концом клитор лаская. Я поплыла, это было стопроцентное попадание, блаженство высшего уровня.

– Только не останавливайся, – выдавила я, бесстыдно подмахивая.

– Что-что? – с насмешкой уточнил он и одним резким движением вошел в меня. Я не сдержала громкого стона и прогнулась, как профессиональная гимнастка. Картер продолжил ласкать клитор пальцами, а сам вбивался в меня, шлепая мошонкой по ягодицам. Он глухо стонал, с каждой фрикцией сжимая меня как в тисках, затем резко вышел и, подхватив, развернул. В глаза смотрел долго, лбом влажным в мой уперся. Мы не кончили еще, дышали рвано и тяжело, целовались, как безумные, губы кусали. Тренированное сильное молодое тело, плечи широкие, живот рельефный с темной порослью волос, а внизу вздыбленный, блестящий от смазки член, большой, крупный. Я никогда не думала, что так близко прямо над собой увижу его татуировки: «музыка в голове», а «мелодия в сердце».

Картер бережно уложил меня на стол и принялся языком соски дразнить. Мои ноги были призывно раскинуты – я вся открыта для него. А он для меня. Он взял член в руку и принялся меня с ума сводить. По промежности водить и на возбужденный бугорок надавливать.

– Смотри, – мягко велел, и я поднялась на руках. Как завороженная следила за розовой головкой – она бурю во мне вызывала: экстаз физический смешался с эстетическим порочным удовольствием. Я закусила губу и взорвалась, не отрывая глаз от члена: Картер кончил, измазывая всю меня горячей спермой, словно воском, кипящим на точку наслаждения капал. Я откинула голову, подставляя разгоряченные плечи и грудь прохладе, летевшей из приоткрытого окна. Потом вообще на стол упала – нет больше сил держаться.

Картер загадочно улыбнулся и ловко стянул трусики, болтавшиеся у меня на щиколотке. Без капли смущения обтер ими по-прежнему стоявший член и деловито застегнул ремень. Я нахмурилась. Мне это не понравилось. Было в его действии странное превосходство и что-то донельзя потребительское. Он вынул из кармана носовой платок и мне протянул. Свой платок отдал мне!.. Я, смягчившись, робко улыбнулась. Картер отошел к краю стола и полез в ноутбук, пока я стыдливо избавлялась от следов его семени.

– А ты хорошо вышла, – нежно произнес он и включил звук. Кабинет наполнили стоны, шлепки, дыхание частое.

– Что это?! – не поняла я, спрыгивая со стола.

Картер поманил меня пальцем. Два шага, но сделала я их несмело. Мне стало страшно. Чувствовала, что там, на экране, ничего хорошего меня не ждет. Предчувствие не обмануло…

– Зачем ты это сделал? – шепотом произнесла, глазам своим не веря. Он записывал нас! Снимал как мы… Боже, какой позор. Какой стыд. Картер все продумал, специально подстроил. Мерзавец и подлец. А я дура. Глупая наивная идиотка. Как же я обманулась…

– Видишь ли, Марсия, – очень серьезно, но не без ноток едкого сарказма, – я не люблю, когда меня пытаются контролировать. Ты вляпалась в историю, которая тебе не по зубам. Доносила на меня… – он демонстративно щелкнул языком и помотал пальцем у меня перед лицом. – Плохая девочка. Непослушная.

– Да пошел ты! – сквозь зубы процедила я и, прикрыв грудь рукой, заозиралась, разыскивая одежду.

– Окей, – Картер поднял руки, – я пойду. Но прежде поделюсь с ютубом новым хитом. На мой канал даже отец подписан. Пусть убедится, что на роль шпиона выбрал глубоко нравственную девушку. В кавычках, естественно.

– Делай что хочешь, – я судорожно принялась натягивать юбку, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

– Хорошо. Мне вообще все равно: я и на фото, и на видео хорошо получаюсь, ты тоже, кстати. Давай прямо сейчас взорвем рейтинги, – и принялся щелкать мышкой. Он что реально собрался видео залить?!

– Нет! – бросилась к ноутбуку, но была перехвачена молниеносно и прижата к твердой груди. Его запах стал насыщенней: дымный шоколад смешался с потом, стало острее, но я не позволила отвлечься на воспоминания. Меня хотят унизить прилюдно, нельзя этого допустить. Нужно договориться. Да, эта дельная мысль, но эмоции свое взяли:

– Сволочь! – и замахнулась, но Картер поймал мою ладонь и к губам приложил, оставляя на внутренней стороне горячий поцелуй. Глаза стали яснее летнего неба и озорно блестели. – Никакая бабушка у тебя не умирала.

– Не-а.

– Это низко.

– А ябедничать – это высоко, что ли?

– Да не собиралась я доносить на тебя! В тот раз была случайность, на эмоциях!

– Окей, значит, и проблем у тебя не будет.

– Ты удалишь видео, если пообещаю молчать? – с надеждой спросила.

– Нет, – строго ответил, – но если будешь послушной девочкой – оно останется только между нами.

– Чего ты хочешь?

– Во-оот, это уже конструктив.

– Если тебе необходимо, можешь хоть всю редакцию перетрахать. Мне дела нет! – я врала. Вот тут я точно лгала.

– Да, трахаться я хочу. Потребности сама понимаешь…

Я фыркнула и попыталась вырваться: не хотела быть к нему близко, тем более, когда бедрами так прижимает, что даже бугор в паху недвусмысленно ощущается. Он либо до сих пор в ударе, либо снова в боевом режиме.

– Я буду иметь тебя, Ведьмочка. Когда и где захочу. Пока, естественно, встает на тебя.

– Ты вообще нормальный?!

– Не совсем, но у тебя вариантов нет: либо становишься звездой интернета, либо даешь вставлять тебе время от времени. Мне нужно за полгода эту паршивую газетенку вывести в топ, инвестором показать результат. На главном нужно сосредоточиться. Нам с тобой плотно придется сотрудничать, поэтому и нужду сексуальную будем удовлетворять на рабочем месте.

Неслыханная наглость! Я аж задохнулась от вопиющего предложения. Он рехнулся, что ли!

– Ты больной!

– Нет, я недавно был на диспансеризации, все ок. Ты, кстати, сама, когда на половые инфекции проверялась? Мне нужна чистенькая девочка.

Я снова попыталась его ударить. Скотина голубоглазая. Мерзкий, циничный, мстительный ублюдок. И все это я повторила вслух.

– А ты горячая, – Картер снова юбку мою задрал. Трусиков не было. – Даже не предполагал, что настолько, – и сжал лобок, настойчиво раздвигая складочки.

Я ноги свела и попыталась оттолкнуть.

– Лучше член мой так сожми, но палец тоже неплохо, – и ввел во влагалище, грубо, но приятно.

– Я не хочу. Пусти!

Картер резко отступил – я пошатнулась даже.

– У тебя есть время подумать. Позвоню в воскресенье.

– Ненавижу тебя! – крикнула и бросилась к двери, блузку на ходу застегивая.

– А я и не прошу любить меня.

В его словах была какая-то горечь, но мне было плевать. Я хотела спрятаться от него. Если это вообще возможно…

Глава 7

Картер

Ненавидит она! Ха! Будто бы мне есть до этого дело! Я подхватил рубашку и набросил на плечи. Характерная какая, ты посмотри! Будто бы ей кирпичи таскать предлагаю. Ноги раздвигать – не велика наука. Работа не пыльная!

Я остановился возле стола, на ноутбук открытый посмотрел: видео замерло на моменте, когда я над крепкой грудью склонился. Во рту до сих пор стоял вкус сладкой малины. Ведьмочка не обманывала: это не духи, ни крема или еще какая-нибудь женская уловка. Она вся так пахла: за ушком, в ложбинки грудей, живот и бедра. Интересно, а внизу она такая же малиновая? Если нежные нижние губки раздвинуть и языком пройтись по влажной плоти, соберу ли яркий вкус спелых ягод?

Я ударил по кнопке пробела и экран ожил. Марсия голову откинула и волосы черным водопадом упали на стол. Тело молодое, упругое, подтянутое. Хороша, Ведьмочка. Очень хороша. Полностью обнаженная, доступная, страстная. Она получала удовольствие. И я наслаждался. У меня до сих пор член стоял, а когда там, в зазеркалье, со стоном вставил ей, горячая волна усиленно ударила в нижнюю голову уже здесь, по ту сторону монитора. Бля, снова хочу ее…

Не ее, конечно, а просто трахаться. Если сейчас в дверь войдет толстушка из редакции, имя которой даже не знаю, завалю, не брезгуя. Я сильно возбужден, а строптивая Ведьмочка слишком быстро убежала, не удовлетворив меня полностью. Один раз – это вообще как?

Телефон мигнул сообщением – я бросил быстрый взгляд и тут же вернулся к видео. Меня зовут потусить и развлечься: девочки, выпивка, травка. Иногда позволяю себе немного марихуаны, но редко – на утро голова раскалывается, нивелируя расслабон, испытанный накануне. Можно, конечно, поехать…

Марсия приподнялась на локтях и, сексуально закусив губу, смотрела на меня. В сладкой испарине, дрожащая, натянутая как струна.

К черту, других баб! Я резко дернул бляшку ремня, замок нащупал и руку в трусы запустил. Ствол тут же отозвался, прозрачной слезой головку смазал. Никакой интенсивной дрочки – мне достаточно было на распаленную Ведьмочку смотреть и толкаться в руку, представляя ее губы на члене. Ничего, я еще узнаю, насколько рабочий у нее рот. А пока…

Серые глаза лихорадочно блестели, щеки горели, губы алые, грудь бурно вздымалась.

Я попал под чудо электромагнитного излучения – натурально ощущал ее эмоции, нарастающую бешеную волну наслаждения. Марсия упала на стол, опустошенная оргазмом, и я тоже кончил, руки спермой заливая, словно это ее щелка, а не моя ладонь. Катализатором стали охренительные сиськи, просто волшебный ракурс.

– Блядь, – тихо выругался, измазав даже брюки. Дожил. Дрочу на порно-видос. Эйфория моментом прошла, и я даже усомнился в собственной адекватности. Нет, онанировать – святое дело. Любой мужчина старше четырнадцати дрочит, а кто говорит обратное – врет. У нас это на генном уровне. Но чтобы с таким упоением, словно у телочки лобок никогда не гладил – это точно подростковое!

Носовой платок уже был в сперме, а в кармане остались только крошечные трусики. На черном кружеве были следы смазки и моего семени, но немного – основная часть на животе Марсии осталась.

Черт, в моем кабинете на постоянном месте работы была большая душевая и гардероб с одеждой, а здесь даже запасного носового платка нет!

Поматерившись от души, кое-как вытерся сухими салфетками, а тонкое кружево засунул в карман – завтра хозяйке отдам. На ролик снова посмотрел.

Это низко…

Да, согласен. Я и не оправдываюсь. Поступок охренительно не благородный и, если быть откровенным, Ведьмочка не заслужила ультиматума и тем более шантажа. Но, во-первых, она меня жутко бесит своей строптивостью. Во-вторых, возбуждает дико. Одна возбуждает! Я не занимался сексом тет-а-тет лет пять как минимум. Тройничок – это минимальный набор.

Я захлопнул крышку ноутбука – домой нужно взять и видео в безопасное хранилище спрятать. Удалять его не буду и Марсию не освобожу. Она – моя, это уже свершившийся факт, даже если она думает, что у нее есть варианты. Нет. Их нет.

Я не планировал давать Марсии много времени на осознание, но поскольку в субботу у нас был большой семейный обед, забрать ее с утра возможности не было. Не знаю, как это объяснить, но зудящее чувство предвкушения не давало заснуть всю ночь. Хотелось подчинить ее, а потом попробовать разные штуки, проверить кое-что. Меня не отпускало стойкое ощущение дежавю. Все-таки в Марсии что-то есть, как было в Вега Лире. Я однозначно уверен, что это не она. Ну куда двадцатилетней (или около того) девчонке до сексапильной пантеры, которая жила в моих воспоминаниях! Но знакомые нотки уловил. Вероятно, это именно то, что меня привлекало в женщинах на уровне инстинктов и феромонов. Возможно, при правильных вводных, я испытаю с ней похожее наслаждение. Эйфорию единения тел. С Вега Лирой было именно так.

– Здорова, брат, – я едва успел припарковаться у родительского особняка как увидел Джейсона. Мы крепко обнялись. Три года в Лондоне пропадал! Наконец вернулся в родные пенаты! – Не прошло и трех лет!

– Да ладно, – хмыкнул он. – Будто мы не виделись.

– Раз пять за три года и через телеграм – охренеть как часто!

Джейсона всегда рад видеть. Наши матери – родные сестры. Он для меня всегда старший. Непросто брат, а образец мужчины. Как и отец. Но с папой мы все же из разного поколения, а с кузеном всегда на одной волне, пусть и с разницей в десять лет.

– Как Софи, дети? – мы вместе пошли в дом, обмениваясь новостями. Вообще, история второго брака Джейсона мутная. Шушукались много, но подробностей не знал никто. Его первую жену убили, а вторая была ее сестрой-близнецом, появившаяся просто из ниоткуда. Честно, меня, как и прочих, поначалу смутил его роман с Софи. Думал, что так Джейсон тоску по Дэдэ заглушает, хотя знал, что их брак давно уже не равно семья. А потом увидел, как он смотрит на новую жену и все понял. На Дэдэ Джейсон так никогда не смотрел. НИКОГДА! Софи родила ему детей, вдохновляла, поддерживала… Черт, да он на руках ее носит! Порвет любого, кто косо посмотрит!

– Мы возле океана решили пожить, пока будем готовить сделку с твоим отцом, – рассказывал Джейсон.

– Он говорит, что ты дом купил в Пасифик Гроув. Неожиданно после Нью-Йорка и Лондона.

– Да я уже заебался, – тихо выругался Джейсон. – Возле нас постоянно люди: знакомые, коллеги, партнеры, бесконечная родня. Я постоянно жену с кем-то делю!

– Так-то, у вас дети, – заржал я.

– Это другое. Дети – они наши, а задолбавшие «гости» – чужие.

– Картер, милый, наконец-то! – а вот и моя дорогая бабуля. Мать отца. И у нее действительно скоро юбилей. Когда тебе перевалило за восемьдесят каждый следующий год – большое достижение.

– Глория, как же ты хороша! – Джейсон подхватил ее, полненькую и ухоженную старушку с идеальным шоколадным каре. Она закудахтала и вся зарделась от удовольствия. Что-что, а бабы, причем всех возрастов, от Джейсона Сторна всегда были без ума. А еще у него был острый ум и деловая хватка. Думаю, понятно, почему двоюродный брат стал для меня ориентиром.

– Джейсон, проказник! – и шлепнула его по рукам, но обнимать не перестала.

– Да ладно, – фривольно отмахнулся он, – мы же не родственники.

– А мы – родственники? – я обернулся, услышав мелодичный голос. Вкус на женщин у нас с Джейсоном совпадал. Софи, его жена – зеленоглазая брюнетка с умопомрачительной фигурой. Но я даже думать о ней в горизонтальном направлении не смел, опасаясь остаться без причиндалов.

– Ты – моя жена. – Он притянул ее к себе и, судя по взгляду, собирался съесть.

– Софи, милочка, посмотри на них, – бабушка вцепилась в тонкое запястье и указала на нас. – Какие красавцы, а как похожи! Как родные. Сюда бы еще Энди! – и младшего вспомнила.

– Согласна, – серьезно ответила она, – я даже не знаю, кого выбрать.

Бабуля широко глаза распахнула и даже закряхтела от возмущения. Софи с Джейсоном переглянулись: она закусила губу, понимая, что шутить на такие темы с жутко мнительной, пожилой и религиозной женщиной – дело неблагодарное; он же снова ангажировал свою давнюю поклонницу. Глория Трэвер, пусть и в летах, да и бога при ней всуе поминать не стоит, но к молодым и харизматичным мужчинам всегда испытывала слабость.

Стол накрыли в праздничной столовой, которую практически не использовали в повседневности – слишком большая и пафосная: здесь и люстра на шесть футов вниз с потолка свисает и сияет похлеще рождественской елки, а мебель сплошь слоновая кость с золотом. О стульях, обитых жемчужным бархатом, и говорить не стоит. Мама любила королевскую роскошь, а я терпеть не мог это место. Спасибо отцу, что прочие комнаты оформлены более сдержанно и современно. После университета у меня даже мысли не было возвращаться жить к родителям. Энди тоже не рвется в отчий дом, особенно после вечеринки, которую закатил прошлым летом: целая клининговая служба блевотину с золотых подсвечников и антикварных ваз оттирала.

– Так ты сейчас газетой управляешь? – поинтересовался Джейсон, смешивая бурбон с содовой. – В одиночное плавание подался?

– Нет, отец в ссылку отправил.

– Что так?

– Хочет проверить мои антикризисные способности.

– А еще разборчивость привить! – вставил папа, усаживаясь в кресло на террасе. Он достал сигару и покрутил, принюхиваясь. – Гормоны играют, как у подростка, – объяснил Джейсону.

Тот понимающе улыбнулся, но ответил достаточно жестко и прямолинейно:

– Бизнес строят через верхнюю голову, а все что через низ – удел проституток.

– Да понял уже, святые агнцы, – ответил миролюбиво, но на Джейсона остро посмотрел: хотелось доказать ему во вторую очередь (в первую, естественно, отцу) что мне можно доверять крупные проекты. – А ты не хочешь проинвестировать рынок медиа?

– А есть предложения?

– Наше издание, – и на отца взглянул.

– Финансовый отчет скинь и будем разговаривать.

– Через полгода все будет.

– Ну вот и поговорим, – и мы по рукам ударили. Завуалированное пари: покажу результаты – получи финансирование от «Сторн-Кэпитал» без кредитов от «West America». Не покажу – будет неприятно. Но я смогу. Точнее, мы. Теперь мне капитально вливаться в процесс придется. Сам себе дал пинка для ускоренной интеграции в «Калифорнийский синдром».

– Джейсон, – Софи появилась в дверях, отвлекая. – Дети устали, может, поедем домой?

Я сочувственно улыбнулся: видел, как мама губы поджимала, когда маленькая Мелисса пальчиками в шоколаде пачкала идеальную мебель. Думаю, Софи тоже заметила. Ну не любит миссис Хейли Трэвер детей. Не любит! Что же тут поделаешь. Мы уже привыкли и не удивлялись. Это еще мама держалась, не считая Сторнов настолько «своими». Если бы они были полноценными членами семьи, то она давно уже с видом снежной королевы удалилась к себе в спальню. Это еще нормально – хозяйка обеда до конца! Через испытание детьми проходит.

– Активная у тебя девчонка! – оживился отец. – И такая же красавица как мама, – и Софи реверанс сделал. – А пацан вдумчивый, серьезный. Эх, – и на меня посмотрел, – дождусь ли я внуков?

– Надеюсь, вопрос риторический? – поинтересовался я.

– Боюсь, он вообще на повестке дня в ближайшее десятилетие не стоит, – и нарочито тяжело вздохнул.

– Ну все, – я двинулся к выходу, – мне тоже пора.

Папа в том настроении, когда житейским мудростям учить начинает. Пора передислоцироваться.

– На связи, – попрощался с Джейсоном. – Рад был увидеть, – и Софи в щеку поцеловал. От нее пахло нежными розами. Приятно, но малиной лучше.

Кстати, о ней самой. Я сел в машину и достал телефон. Время пять вечера – у Ведьмочки было достаточно времени, чтобы оценить все «за» наших сексуально-деловых отношений. «Против» – быть не может. Правда, грозил позвонить в воскресенье, но какая разница по сути.

– Решила? – спросил без приветствия.

– Решила.

Ух, аж арктическим холодом в ухо ударило!

– Буду через полчаса на том же месте и приму твой положительный ответ.

– Не нужно. Я и так скаж…

Я отключился. Никаких «нет»! «Нет» – больше не принимается. Мы поговорим лично и приватно. Ведьмочка еще стонать свое податливое «да» будет.

Остановился там же, где высадил ее после ресторана и неудачной попытки потрахаться в машине. Марсии не было. Черт, нужно было хотя бы адресом поинтересоваться. Хотел уже выйти, как увидел ее: кроссовки, обтягивающее трико и спортивный топ. Спортсменка, мать твою. От меня, что ли, убегать собралась?!

Марсия остановилась напротив – в машину не села. Я опустил стекло с пассажирской стороны.

– Особое приглашение нужно? – Она осталась стоять на тротуаре. – Окей.

Я вышел, ягуар свой обошел и дверь распахнул:

– Прошу! – и даже шутовской поклон отвесил.

– Я не поеду с тобой, – и достала из маленькой сумочки через плечо лист бумаги. – Держите, мистер Трэвер.

Я на нее посмотрел, свежую, совсем без косметики: лицо ангела, а тело ведьмы. Сексуальной ведьмы. Я обязательно увижу ее сегодня полностью обнаженной, но наряд для пробежки так-то особо не скрывал аппетитную фигурку.

Так, что тут у нас: заявление… прошу уволить меня и бла-бла-бла. Я смял бумагу и, поискав глазами урну, совершил бросок.

– Да! Почти трехочковый! – не зря все же в баскетбол всю юность играл! – Ну, ты поняла, да?

– Нет, – и уйти попыталась.

– Куда, – я притянул ее за талию и руки на ягодицы положил. – Твои соседи смотрят, – прошептал ласково, не переставая задницу мять.

– Сволочь, – прошипела Марсия, но позволила себя в машину усадить.

Ехали мы молча, тем более жили не сильно далеко друг от друга. Я слышал, как она недовольно сопела, но в контакт не вступал – рано.

– Куда ты привез меня? – спросила Ведьмочка, когда заехали в гараж.

– Ко мне, – очень лаконично. Мы поднялись в гостиную и остановились напротив друг друга: она выжидала, я откровенно наслаждался. – Обычно я шлюх домой не вожу, но для тебя сделал исключение. Не чужие ведь.

Мне нравилось злить Ведьмочку. Она так прикольно краснеет. Но в этот раз не вышло. Кажется, Марсия всерьез обиделась.

– Почему ты так жесток ко мне? – спросила тихо. – Из-за Хлои?

– Не-а, – я сбросил ветровку и стянул поло, оставаясь в одних джинсах. – Мой счет к тебе длиннее, – и подошел совсем близко. – Хочу тебя раздеть.

– Перестань, – попыталась сопротивляться, но вяло, поэтому без топа осталась через десять секунд.

– Знаешь, почему секретарши практически всегда спят с начальством? – шепнул, мягко массируя полную грудь. Что-что, а сиськи у Марсии просто вышка.

– Нет, – покачала головой, не отбиваясь больше.

– Потому что много времени вместе проводят, постоянно в стрессе, а секс помогает его снять, – я обнял ее крепко, чтобы острые соски расплющились о мою грудь. – Чтобы голова снова стала ясной. Между мной и Хлоей это по любому бы случилось, но поскольку на ее месте ты… – я легко поймал спелые губы: не целовал, погладил только.

– Так пусть будет Хлоя, – и руками груди моей коснулась: вроде упиралась, но мы оба чувствовали, что мое сердце бьется в ее ладонь.

Я расстегнул ремень и болты на джинсах, член достал и потерся о плоский живот.

– У меня разве сейчас на нее стоит? – я потянул спортивные легинсы вниз и руку в трусики запустил. Мокрые. Хочет, значит. – Мы будем трахаться пока хотим друг друга.

– Пока мы хотим или ты хочешь?

Я тонко улыбнулся. Все-таки умная девочка.

– Правильные вопросы задаешь, – и тонкую полоску сдвинул, по влажным створкам пальцем провел, раскрывая, безошибочно клитор разбухший нашел и дразнить начал. – Пока я хочу.

– А я? – шепнула она. Сдалась. По глазам вижу, что сдалась. Ведьмочка молоденькая совсем, неопытная, но отзывчивая и чувственная. Она как губка принимать в себя будет все, что я в нее заложу.

– Я тебя не обижу, Ведьмочка, – я между пальцами смазку растер и к носу поднес. Марсия пахла возбуждением. – Деньги, шмотки, спа… Хочешь крутую тачку куплю?

– Что? – ее глаза прояснились, потемнели даже. – Хочешь использовать меня, а потом откупиться?!

– А что, жениться на тебе нужно? – не смог сдержаться, а потом вообще ехидно добавил: – Твоя девственность не мне досталась, солнышко.

– Иди к черту! – и толкнула меня в плечи.

– Сама иди, – но я не отпустил, конечно же. У меня пар из ушей уже идет! Я хочу ее, блядь!

– И пойду!

– Да хрен тебе!

Вот же ведьма строптивая! Характерная сучка! Но какая красивая. Пиздец, какая. Я не ожидал даже. Поэтому набросился просто, зажал в объятиях, рот запечатал. Наши зубы звонко встретились, языки сплелись, острые ногти впились в спину. Марсия не отбивалась, наоборот, неистово и зло отвечала, выгибалась тигрицей. Я бросил ее на спинку дивана, рванул легинсы и трусы максимально, чтобы доступ к щелке получить. Упаковку презерватива зубами рванул и на стальной член надел. Ягодицы раздвинул, сжал до красных пятен и вогнал на всю длину под томный аккомпанемент ее стонов.

– Ты все еще хочешь уйти, Ведьмочка? – спросил и, намотав на кулак волосы, потянул, шею прикусывая.

– Обязательно, – выдохнула и извернулась, подарив поцелуй, глубокий, влажный. – Когда ты вытащишь из меня член.

Я рассмеялся и жестче вколачиваться начал.

– Значит, не вытащу.

Не знаю, что со мной происходит, но мой максимум был две минуты. Я натирал горячий клитор, наращивая темп, а когда Марсия вскрикнула, кончив, ритмично сокращаясь внутри, член сжимая, до капли просто сперму выдавливая. Это был бурный и длинный оргазм. Свалиться хотелось и выпить литр воды, но с этой козочки станется. Убежит, как только член вытащу – я прямо не сомневался. Понял, с кем дело имею – строптивая Ведьмочка.

– Давай так, солнышко: мы с тобой работаем с периодическими сексуальными забегами, а когда выведем газету на рентабельность – я удалю видео. Потом расходимся, идет?

И я все еще был внутри.

– Ты действительно будешь помогать? – с неверием спросила Марсия.

– Черт, так-то мне выгодно поднять «Синдром» больше, чем тебе!

– Тогда идет.

Я вышел, презерватив снял и, завязав узлом, бросил на пол. Марсию повернул и стянул оставшуюся одежду.

– Встань, я хочу посмотреть на тебя, – попросил ласково. Она поднялась, гордо голову вскинула и волосы собрала, открывая длинную шею. Лицо, грудь, бедра, тонкие щиколотки и маленькие ступни – я снова готов кончить.

– Зубы показать? – и подбородок вздернула вызывающе. Кобылка с норовом. – Ты, кстати, тоже раздевайся. Не мешало бы взглянуть на тебя.

Я быстро скинул оставшееся тряпье и стал рядом. Ведьмочка смотрела и, мне казалось, смущается она, хорохорится, а на самом деле в первый раз в такой ситуации, под таким прессом.

– Ну как? Подхожу?

Марсия демонстративно на член посмотрела и деловито произнесла:

– В самый раз.

– Тогда в душ пойдем, – я подхватил ее на руки. – Отсосешь там у меня, – и обстановку разрядил.

Ведьмочка меня укусила. Сучка.

Глава 8

Марсия

– Ну, и как тебе новая версия «Синдрома»? – я позвала Лайлу оценить старания веб-дизайнера, которого пригласил Картер. Как по мне, получилось круто! Ярко, хлестко, живо. – Мы еще будем лоск наводить, с цветовой гаммой поиграемся, – я начала оправдываться. Это все отсутствие руководящего опыта виновато!

Лайла придирчиво пощелкала мышкой, педантично прошлась по темам, приблизила к себе всплывающие окна и выдала:

– Классно, – лаконично и строго. Она хоть и курировала развлекательный контент, но сама далеко не хохотушка-веселушка. К работе подходила ответственно, в медиа-бизнесе разбиралась получше многих в команде. Если бы я выбирала главреда, то должность досталась бы именно ей. Хлоя, если положить руку на сердце, тоже была профессионалом, но она единоличница, а журналистика – работа командная. Отсюда настолько удручающие финансовые отчеты у «Калифорнийского синдрома».

– Кое-где подкрутить, подправить, а в остальном, – она даже улыбнулась, – сайт бомбический.

Я тут же облегченно выдохнула, а потом вообще растаяла от похвалы: не лично мне, но все равно приятно.

– Но, не забывай, главное, чем ты журнал наполнишь. Темы хорошие, но нужно ещё и достойное исполнение.

Я тут же сникла. Материал для первого номера выбраны правильно: жизненно и цепляющее, модно и стильно, сексуально и задорно – широкий охват обеспечен! Но это если мне сдавать будут не унылое нечто, построенное на канцеляритах. Ощущение, что все разом писать разучились! Можно было бы сходу назвать это саботажем, но, мне казалось, что тут другое. Личное.

– Как думаешь, если с обозревателями обсудить тет-а-тет тексты, понять, где затык, поможет?

– С моими помогает, – согласилась Лайла.

– Ты авторитет, – задумчиво проговорила я.

– Ты тоже будешь. Со временем, – она скупой улыбнулась и осмотрелась. – Я слышала, тебе кабинет попросторней выделили.

– Здесь мне как-то спокойней, – я обвела руками коморку. – Мало места – легче оборону держать. Меня не любят ни там, – показала в сторону кабинета Картера. – Ни там, – вниз, в редакцию.

Лайла понимающе хмыкнула. Какая-никакая поддержка!

В первую очередь я решила поговорить с Пэм. У меня была идея дать ей собственную рубрику о женском здоровье. Она сама прошла через онкологию, и мне казалось, что эта тема ей близка, а вышло…

– Привет, – я остановилась рядом с ее столом и, придвинув стул, присела, создавая ощущения уединенности. Можно было вызвать ее к себе, но это не казалось хорошей идеей. – Я хотела о статье поговорить.

– А что не так? – она бойко вскинула голову, словно биться со мной собралась.

– Все так, – заверила я. – Ты хорошо пишешь: всегда с энтузиазмом, очень ярко и доступно… Я думала, тема женского здоровья тебе близка, но, мне показалось, что ты писала без души. Я ошибаюсь?

Воинственность слетела: Пэм отвернулась, нервно постукивая ручкой по столу. Мы ведь подругами были. Я знала о ее болезни, а таким со случайными людьми не делятся. У нас была разница в возрасте в двадцать лет, но понимали друг друга как подружки-погодки.

– Пэм, что случилось? – тихо спросила я. – Поделись со мной.

– Мне стыдно, – выдавила она. – Не хочу, чтобы читатели поняли, что я тоже болела.

Я изумленно глаза отвела. Как?! Почему?! В редакции все знали – Пэм не скрывала, что боролась с раком.

– Пэм, прости. Я и подумать не могла… Ты никогда не стеснялась… Такая смелая…

– Не такая… – горько хмыкнула она. – Редакция – как семья, а остальные… Знаешь, однажды было слишком жарко – я плюнула и пошла на пляж без парика, – доверительно начала она. – И одна из мамочек велела ребенку не подходить ко мне. Боялась заразы, – она говорила тихо, но я услышала и негодовала. Все-таки невежество – самый лютый враг общества.

– Да и пошла она! – в сердцах воскликнула я. – Мы обе знаем, сколько женщин борются в эту самую минуту, сколько тех, которые столкнулись с похожей ситуацией. Я могу попробовать написать статью сама, но им нужна не я, – и головой покачала. – Им нужна ты! Женщина, которая прошла через ад и стала сильнее. Счастливая, здоровая, красивая. Им ты нужна, Пэм.

Она просияла: глаза зажглись и робкая улыбка пробилась.

– Тут одной статьей не отделаешься, – вставила уже деловито.

– Я тоже так думаю. Мы сделаем целую рубрику на тему здоровья: ликбезы, вопросы/ответ, интервью со специалистами.

– Можно обзоры клиник делать, – добавила Пэм. Мы обе поняли, что почва плодородная.

– Тебе и карты в руки, – я улыбнулась и встала.

– Марсия, – она схватила меня за руку и осторожно пожала. – Спасибо.

Я шла по опен-спейсу, а в спину летели смешки и предположения, почему меня еще не уволили. Так-то справлялась я неплохо и газету к печати подготовила. Правда, еще неизвестно, как тираж разойдется. Рано меня хоронят. Или, может, это игра на публику, точнее, Хлою. Она как раз здесь.

– Ну, надбавку выбила же, – услышала разговор Минди и Хлои за кофе. Они делали вид, что их беседа ничьего достоинства не унижает, но говорили так, чтобы я и все, кто рядом, слышали каждое слово.

– У нашего шеф-редактора в кавычках есть благодетель, – ответила Хлоя и шепнула на ухо Минди что-то.

– Его отец?! – и на меня взглянула невинно. – Ой.

Отлично, какие еще слухи обо мне ходят?

– Действительно «ой», – услышала ледяное замечание. Все одномоментно вытянулись по струнке. Я обернулась, встречаясь с холодными глазами Картера. Он, признаться, феноменально умел перевоплощаться из улыбчивого человекоориентированного руководителя в жесткого босса. С сотрудниками «Синдрома» использовал исключительно второй вариант. А первый для своих ребят аналитиков и финансистов. Интересно, почему?

– Мисс Кларк, – ко мне он обратился официально, но любезно, – пожалуйста, подготовьте мне список сотрудников с почасовой нагрузкой. Мне кажется, что рентабельность газеты страдает прямо пропорционально ее производительности. Я возьму под личный контроль вопрос труда и отдыха.

Если перевести на человеческий язык, то Картер только что расписался в особом отношении ко мне, завуалированно пообещав, уволить всех нахрен, кто рот откроет не по теме своего редакционного задания. Замечательно! И это тоже в кавычках!

– Зачем ты это сделал?! – упрекнула, когда мы остались за закрытыми дверями его кабинета. – У меня и так с ними не ладится, а ты еще… Станет только хуже!

– Вас, баб, не понять, – Картер руки на груди сложил. – Я доспехи рыцаря примерил, но тебе все равно не угодил.

– Теперь все будут думать, что я сплю с тобой!

– Ау, солнышко, – он щелкну пальцами у меня перед лицом, – ты действительно спишь со мной.

Я закатила глаза. Наш договор уже как неделю в силе, но наладили мосты мы только в двух направлениях: вопросы бизнеса и секс. В остальном, полное непонимание. Даже сейчас Картер не меня защищал, а самоутверждался, плюнув на мою репутацию. С таким успехом можно и видео опубликовать на главной странице онлайн-версии «Синдрома»!

– Это моя обязанность, повинность, – в долгу я не оставалась – троллить умела.

– Ах обязанность, – сочувственно покачал головой Картер. – Бедную-несчастную Марсию заставляют ноги раздвигать.

– Шантажом заставляют, вообще-то, – напомнила ему.

– Вообще-то, у тебя по три оргазма, жертва насилия.

И так было во всем. Мы не давали ни единого шанса друг другу сойтись на уровне духовного. Убивали на корню любые проявления эмоциональной привязанности. Это так странно, учитывая, что я была уверена на девяносто процентов, что передо мной тот самый Типичный Американец, в которого я влюбилась по смс! У меня совершенно не вязался на вербальном уровне тот образ с Картером, но ощущения, тактильность, запах – полный восторг и десять из десяти. Только он взрывал меня изнутри. Картер ведь прав: я с ним кончала, ярко и остро, по-настоящему. Мое тело ему подчиняется больше, чем мне, хозяйке! Я пробовала ласкать себя, абстрагировавшись от его образа – получался пшик невнятный. Я не понимала себя: это какой-то мазохизм! Противилась, но подчинялась. Избегала, но была рядом. Ненавидела, но люб… нуждалась. Конечно, это только физическая тяга. Картер – хозяин моего тела, не больше!

– Сволочь! – не выдержала я.

– Ведьма! – он тоже. Схватил меня грубо и к себе притянул, рванул вырез, обнажая грудь. Дикарь, ей богу! Странно, но меня, откровенно не умудренную житейским опытом девушку, совершенно не удивляло, что наши отношения из осторожного противостояния молниеносно переросли в ожесточенную схватку двух близких физически, но абсолютно чужих духовно людей. Парадокс. Так, наверное, бывает, когда мужчина и женщина не стремятся понравиться друг другу. Мы абсолютно не скрывали недостатки, которых предостаточно у нас обоих.

– Перестань! – шикнула я, пытаясь вынуть его руку из своего бюстгалтера. – А вдруг кто-то зайдет! Натали…

– Натали никогда не зайдет без предупреждения, а мимо нее просто нереально пройти, – и к уголку с мягкими креслами подтолкнул меня. Кофе, что ли, пить будем?

– Даже твоему отцу? – я все еще сопротивлялась. У меня вообще-то рабочий день закончился!

– Даже Джо Байдену, – Картер упал в широкое кресло, в котором двое таких, как он поместятся, и меня за собой потянул. На колени усадил и целоваться полез. Он, конечно, подлец, но своим напором обескураживает. И ведь умеет с ума свести, в веру свою обратить. Но я держусь. Пока.

– Мне уйти нужно, – выдохнула между поцелуями. Даже отдышаться не дает, мерзавец.

– Я не отпускал, – и в волосы всей пятерней зарылся. Шансов уйти не оставлял в принципе. Юбка сбилась на талии, черное кружево чулок делала кожу еще светлее. Я успела узнать, что Картер обожает ноги в чулках. Никакого белья: голая женщина и черные чулки. Вот и сейчас его понесло.

– Не порть укладку! – тряхнула головой. Он тут же переместил руку, нахально нырнув в трусики. – Мне еще на свидание идти!

Картер замер. Просто застыл. Я бойко соскочила с колен, пока капкан окончательно не захлопнулся, и деловито одежду поправила, держась поближе к двери. Там Натали, там свобода.

Картер не был мне неприятен, напротив даже, к моему величайшему стыду. Но я пыталась отстоять границы. Да, этот подлец меня шантажировал. Да, хотел иметь в моем лице куклу для секса, которая не ропщет и мозг не выносит. Да, мне это не нравилось. Да, при всем при этом меня необъяснимо к нему влекло (я, кажется, становлюсь мазохисткой). Но я отчаянно стремилась не потерять себя. Картер называл меня строптивой Ведьмочкой, а я просто хотела, чтобы меня уважали.

– Я что-то не догоняю, – натурально удивился он. – У тебя типа есть кто-то?

– А что тебя типа удивляет? – передразнила я. – С тобой у меня вынужденная связь, – и отступила на безопасное расстояние. Картер продолжал полулежать в кресле, но руки напряглись. К прыжку готовится, хищник. – Мне парень один нравится и у меня с ним встреча. Так что, – я невинно развела руками, – не сегодня, – и бросилась к двери.

Я успела увидеть коридор, но дверь с грохотом захлопнулась и щелкнул замок.

– А я, значит, не нравлюсь?

– Конечно! Как может нравиться эгоистичный шантажист! Бабушку похоронил, чтобы меня скомпрометировать!

Я не выдержала и рассмеялась, да так, что слезы из глаз брызнули. Нервы, наверное. Картер поддержал в голос, затем мягко привлек к себе, теплым дыханием макушку пощекотал. Он не любил «ломать» женщин, подчинять силой. Его тактика добиваться уступчивости природным обаянием. А вот если оно не работает, как было со мной, тогда и катком пройдет – не побрезгует.

– У меня были планы на вечер, – шепнул и прижался ко мне пахом. О да, планы ощутимые!

– У меня тоже, – отстраняться я не стала. Возможно, я бы даже отменила свидание с Пьетро…

Он учился на пятом курсе в нашем университете и был студентом по обмену. Итальянец по национальности и натуралист по духу. Он обожал природу и звал меня в поход на вершину хребта Диабло. К подъему я пока не готова, а в кино сходить согласилась. Он был южанином со всеми вытекающими: смуглый, шумный, симпатичный. С большими глазами в мареве черных ресниц и полными губами. Я хотела прочувствовать рядом другого мужчину, чтобы на Картера взглянуть более критично. Я же не могла «улететь» от такого мерзавца!

– Трахаться будешь? – серьезно поинтересовался он, нежно огладив мое бедро.

Я смутилась, но постаралась скрыть эмоции. Меня немного шокировало его вольное отношения к сексу, прямые вопросы, полное

Пролог. С широко закрытыми глазами

Марсия

– Вега Лира? – вкрадчивый, с ленцой шепот лизнул шею, а горячие руки скользнули по обнаженным плечам, медленно спускаясь вниз.

– Да, – выдохнула, сглатывая бешенный пульс, танцевавший на кончике языка. Мне было страшно. И любопытно. И… ОН по-хозяйски сбросил бретельки платья и неспешно потянул за молнию, оставляя меня раздетой. Белья не было, таков уговор. Но осталась маска: обычная, черная, которую доставили в мотель.

Типичный Американец – его ник. Типичный… Нет, совсем не типичный. Он с ума меня свел. Два месяца на игле его магнетизма была. Буквы в слова складывал и прямо в душу. Я не видела его. Не слышала голоса. Не знала возраста, но себя потеряла от жгучего чувства, пожара, что охватил меня целиком. Поэтому я здесь. За триста пятьдесят миль от дома. В тайном месте. В полной темноте. С человеком, которого не знаю, но чувствую, как частичку себя самой.

– Ты потрясающе пахнешь… – услышала одновременно с жарким поцелуем в шею. Голос располагающий, почти ласковый. Такому не нужно требовать, сами все отдадут. И я отдавала… Широкие ладони сжали грудь, подразнивая пальцами соски, возбужденные и затвердевшие. Желание электрическими импульсами заряжало тело, искрилось на коже и пылало внизу живота. У меня был небольшой опыт сексуальных отношений с мужчинами, но то что было – не шло ни в какое сравнение с тем, что есть сейчас. Я не знала Типичного Американца: не было лиц, имен, стыда. Только сумасшествие, страсть, дикость. Бешеная, стихийная, огненная.

ОН нетерпеливо развернул меня и сорвал маску. Я чувствовала цепкий взгляд и сама смотрела во все глаза, но темнота была настолько густой и плотной, что были только ощущения. Несмело положила руки на грудь, коснувшись мягкой ткани. Кашемир? Через две секунды под моими ладонями оказалась обнаженная кожа, и сердце билось, учащенно, звонко.

Дыхание сперло, когда, огладив мощную грудь с редкой порослью волос, поднялась к широким плечам. Это было тело сильного молодого мужчины. Я всегда знала, что он именно такой, но, конечно, страх оказаться в руках старика, тлел на задворках сознания.

– Я… – он не дал сказать, приложив палец к губам, а потом обхватил меня за талию и привлек к себе: дерзко впечатал, потерся бедрами с четким бугром в паху, губы нашел и жадно припал, языком ворвался, в танце немыслимом закрутил. Это было точное попадание. Совпадение по генетическому коду. Фейерверк в небо, и это небо сверкало у меня в голове.

Мои ноги властно раздвинули, затем я ощутила теплые пальцы на промежности. ОН по-хозяйски умело обвел вход и, продолжая огненные поцелуи, безошибочно двинулся к клитору, мягкими кругами рисуя узоры. Я сразу ощутила приятное покалывание, которое чувствовала много раз: лежа в постели, стоя под душем, или когда позволяла парню идти до конца. Легкий шелест, сладкое напряжение, ожидание чуда, о котором рассказывали в романах, шептались девчонки в раздевалке, лучшая подруга делилась в сеансах видео-чата, и… ничего. Никакого неистового взрыва, увы. Никогда.

Сейчас было хорошо. Очень. Возможно, темнота, а вероятней, порочная вседозволенность нашего инкогнито, но ощущения казались острее, слаще, глубже. Да, глубже – длинные пальцы уже были во мне. Я простонала в губы, одобряя распутное поведение Типичного Американца. С моим телом он был дерзким и наглым – может, именно этого мне и не хватало, чтобы в космос улететь? А может, луны в четвертом доме…

Пряжка ремня щелкнула в такт нашему бурному дыханию, и мне осторожно надавили на плечи. Я подчинилась. Опустилась на колени и судорожно губы облизнула. Мы переписывались в течение двух месяцев, больше нам не нужны слова, остались только инстинкты. Упругая плоть коснулась щеки, нежно по скуле скользнула, затем уперлась в мой рот. Я потеряла девственность в восемнадцать лет, но это будет мой первый оральный опыт. Нужно просто расслабиться и позволить ЕМУ вести. Я послушно провела языком по набухшей головке, прокатав по нёбу вкус: чуть солоноватый, острый, мужской. Совсем не неприятный. Рукой потянулась к члену, на ощупь задела бедро. На Типичном Американце джинсы, точно. Наши ладони встретились на основании его ствола – мне уступили первую скрипку. Я провела вверх-вниз: длинный, жесткий, крупный. На затылок опустилась рука, а губы раскрылись под натиском ЕГО желания. У меня во рту был член, большой, очень большой. Сначала мягко, деликатно даже он двигался внутри, потом резче, быстрее.

– А-аа… – простонал Типичный Американец, когда я подстроилась под ритм, помогая рукой, а языком уздечку обводя. Мне нравилось. Боже, как может нравится такая дикость, но низ живота скрутило, а промежность соками истекала. Я убрала руку, которой держалась за пояс джинсов, чтобы обессиленно не свалиться на пол, и переместила ее на разгоряченный клитор. Бедра измазаны тягучей смазкой, нижние губы набухли, острое возбуждение вибрировало между ног. Я плавились, а когда провела пальцем внизу – вообще поплыла. О да, я хочу, нет, требую свой сокрушительный оргазм! Я распалялась все больше, представляя, как выгляжу сейчас; фантазировала, словно бы выкрикиваю непристойные слова и распутные просьбы – по полной подстегивала воображение. Меня трахали. Жестко трахали в рот. И мне, черт подери, нравилось это! Завтра даже вспоминать стыдно будет, а сегодня пусть весь мир подождет!

ОН, словно почувствовав мой настрой, сбавил темп, затем вовсе замер, за волосы от члена оттянул и дернул, как тряпичную куклу. Я ногами обхватила его бедра, пока не упала на прохладные простыни, а сверху сильное тело. Тело поджарого сильного мужчины. Мощные ноги оплели желанными путами, а я сама потянулась к нему, спину гибкую погладила и за шею обняла. Типичный Американец тоже изучал меня: мял грудь, бедра ощупывал, промежность дразнил и шумно мой запах вдыхал. Я тоже: аромат шоколада и дыма – крышесносная смесь!

ОН, пошелестев защитой, вошел в меня резко, сразу на всю длину, лобком о разбухший от ласк клитор потерся и вышел почти полностью, головкой лизнув вход. Потом с оттяжкой протаранил вновь, пока у меня гореть внизу не начало от дикой похоти. Хмельная, пьяная, звериная страсть охватила, словно опоили чем-то. Умру без развязки.

Комнату наполнили хриплые стоны и тяжелое рваное дыхание. Поцелуи были лихорадочными, а движения резкими. ОН подхватил меня под ягодицы, меняя угол проникновения, чтобы жестче и теснее. Вбивался яростно и грубо, а я судорожно ловила накатывающие волны наслаждения, терлась о член, как кошка гулящая. Меня точно накачали чем-то, только кто, как и где…

Мой дерзкий любовник кончил с глухим рычанием и потянулся ко мне. Его губы были прохладными, а тело, наоборот, жаром пылало. Когда член выскользнул, я ощутила странное опустошение, хотя чувствовала себя ватой, легкой и мягкой. Это было незабываемо. Никогда мне не было так фантастически с мужчиной. Я знала, что приключение в закрытом чате будет увлекательным, но и подумать не могла, что окажусь в постели в полной темноте с потрясающим незнакомцем. Да, этот год был невероятным и заканчивается так же.

– Устала? – шепнул, прикусив мочку уха. Какой у него потрясающий голос. Бархатный, низкий, мягкий. Мне нравилось, как он говорил со мной, – пусть всего лишь несколько слов – как с женщиной, с которой было хорошо.

ОН, не дожидаясь ответа, перевернул меня на живот и запустил руку между ног, особо надавливая сзади. Я дернулась. Этот вид секса был непросто неиспробованным – это табу! Разве можно туда…

– Я никогда… – хотела возразить, остановить вторжение. Как же… Мы ведь только что… Дорожка горячих поцелуев опалила внутреннюю сторону бедер, затем язык прошелся по промежности, вылизывая с чувством, будто я самое вкусное в мире лакомство. Слова застряли в горле, сменяясь тихими стонами. Что же он делает со мной? Я в воск превратилась, готовая подчиняться любым капризам и даже давление сзади не смутило, не испугало, только вздох громкий выбило, непривычно наполняя. Реальность потухла, остались инстинкты, животные, звериные. Мы спаривались, как кабель с сукой на случке, только они должны были потомство обеспечить, а мы гнались за чистым удовольствием, острыми ощущениями, адреналином на грани безумия.

Этой ночью я себя потеряла… Очнулась утром, и это поняла исключительно выйдя на улицу. Проснулась все в той же непроглядной черноте, только была одна – это витало в воздухе. Провела рукой по смятым простыням – остыли. Наша встреча как мираж рассыпалась, осталась только память. Пора уходить.

На ощупь нашла платье и туфли, на голое тело натянула. Не мешало бы заглянуть в ванную, стереть следы порочного разгула, но мне нравился запах секса, мужчины и нашей страсти. Побуду еще немного Вега Лирой, совсем чуть-чуть. В мотеле смою косметику, аромат дымного шоколада и нашей тайны.

Маску нашла с трудом, как и дверь, надавила на ручку и пошла по безликому короткому коридору. Вечером уже буду дома и стану обычной студенткой четвертого курса Марсией Кларк. А Типичного Американца сохраню в памяти как самое сокровенное. Он будет моим секретом. Интересно, кем буду для него я?..

Глава 1

Картер

– Проходи, – отец указал на кресло, а сам устроился напротив, за массивным столом. Достал сигару, с удовольствием раскурил и на меня в упор посмотрел. Так, если он курит сразу после завтрака – дело плохо, а когда приглашает в кабинет на разговор – еще хуже. Хотя приглашение посетить отчий дом спозаранку в принципе не отдавало позитивом. – Ты мой сын. Я люблю тебя и доверяю…

Началось.

– Но…

Вот и то самое «но».

– Что у тебя было с Маршей Уолтерс?

Бля, у отца просто чуйка на дела незаконные. Нет, я преступлений не совершал с точки зрения уголовного кодекса, так морально-этически потрепал.

– Ничего такого, о чем двадцатипятилетний мужчина должен рассказывать отцу, – иронично ответил я. Взрослые же люди, право-слово!

– Остришь, – констатировал отец, прежде чем жестко заметить: – Она жена нашего ключевого партнера!

Я громко фыркнул. Жена! Марша точно не бедная-несчастная-покинутая, которой муж предпочел работу. Кеннет пылинки с нее сдувал. А она? Увы, и мне искренне жаль, но Марша – обыкновенная блядь. Я не моралист, мне вообще похер, это так-то констатация факта. Имел я дело с такими, знаю, о чем говорю. И не только дело, но и тело.

– Если Кеннет узнает, что ты в трусы к его обожаемой супруге залез, то разорвет контракт. А я всего-навсего убью тебя.

Я вздернул бровь. Перспективы у меня так себе.

– Пап, да она сама хотела. Вешалась на меня, в туалет поперлась…

– А ты что, жеребец в поводу?! – не выдержал он. – Жопой и сиськами потрясли, и ты уже бежишь с членом наперевес!

Я остался спокоен. Мы редко обсуждали мою личную жизнь, обычно Дэнис Трэвер – непробиваемый монолит, но когда случалось, было забавно.

– Мы подписали контракт, – рационально напомнил я.

– Подписали, – отец разгладил невидимую скатерть. – Ты отстранен от работы в «West America Bank».

– В смысле?!

А вот это совсем не забавно.

– В прямом! – громыхнул он. Окончательно терпение потерял. – Ты умный человек, превосходный финансист, но ты неважный руководитель и стратег. Пока ты не поймешь, что бизнес и койку нужно железно отделять друг от друга – не сможешь управлять компанией.

– Да брось! – я до сих пор не воспринимал угрозу всерьез.

– У нас в офисе нет ни одной женщины моложе сорока, которая не имела бы статус твоей бывшей. Даже новенькие сначала будущие, потом сразу бывшие!

– У меня акции есть, – настороженно заметил я.

Отец развел руками:

– Живи на дивиденды: расслабляйся где-нибудь на островах, трахайся вволю. Это твоя жизнь.

– Ты же знаешь, что я не этого хочу! – теперь раздражаться начал я.

– Так докажи! – воскликнул отец. – Покажи, что я могу опереться на тебя! Оставить управление холдингом тебе!

– Так дай мне волю! У меня есть несколько хороших инициатив.

– Дам, – серьезно ответил он. – Ты слышал об издании «Калифорнийский синдром»?

– М-мм… – задумался я. – Газета с гороскопами, кроссвордом и еще какой-то дичью?

– Верно, – улыбнулся отец. – Теперь ты там антикризисный управляющий. Мы выкупили издание.

– Что?!

Отец поднял палец вверх, что означало: споры, доводы и даже мольбы бесполезны. Он не был тираном. У меня с братом реально не было человека ближе, а опоры – надежней, но управлял он что компанией, что семьей железной рукой.

– Покажешь результат, скажем через полгода, и я пойму, что мой старший сын не только юбки задирать может. Ты – мой приемник, и я должен быть уверен, что ты сможешь возглавить правление огромного финансового холдинга.

Блядь, похоже я попал.

Мама без стука вплыла в кабинет, обдавая нас тонким запахом духов и пудры. Тонкая величавая блондинка, красивая и недосягаемая. Не для всех, только для своих детей, которые и похожи были именно на нее. Да, такой парадокс. Нас с Энди она не любила, просто смирилась с присутствием в их с отцом жизни. Кому-то это покажется странным, ведь мы родные дети, но не мне. Я с раннего детства усвоил, что есть подвид женщин, у которых материнский инстинкт отсутствует напрочь. Когда-то это открытие меня, маленького мальчика, сильно поразило: до слез, болезненного непонимания, тяжелого отрицания. Потом я сумел абстрагироваться и воспринимать как досадное обстоятельство. У меня был отец, младший брат, куча любящей родни, так что порядок.

– Дэнис, у нас ланч с Лавалями, – напомнила она мягко. На меня не смотрела практически. – Картер, они приехали с младшим. Займи его, пожалуйста.

Мы с отцом переглянулись, затем я поднялся. Он любил ее. Вот такую чокнутую. А она его. Вот такого рационального и рассудительного. Я их не понимал, но папу любил. А мать… С ней я просто привык существовать в одном социуме и даже радоваться жизни.

– Хорошо, мама.

Она сдержалась. Хотя раньше передергивала плечами, заслышав это обращение, но на людях мы столько притворялись, что научились управлять эмоциями как Клаудио Аббадо1 симфоническим оркестром.

Я пошел искать мелкого Риччи. Да, мне двадцать пять. Я управляю, точнее, управлял отделом финансовой аналитики в крупном банке, но и покатать в «Доту» не прочь. А завтра – добро пожаловать в новую реальность…

В понедельник мы с юристами приняли дела «Калифорнийского синдрома». Нужно, кстати, подумать о ребрендинге. Что за дурацкое название?! Две недели с командой аналитиков проводили финансовый аудит, проверяли бухгалтерию, административные ресурсы. Ситуация в издании, мягко говоря, так себе. Придется вводить антикризисное управление. Опыт у меня в этом был, да и в Беркли этому учили. Что же, пора знакомиться с коллективом. Отец поставил условие, что я должен принимать самое живое участие в жизни издания, а не только финансами распоряжаться. Ничего, оценю потенциал сотрудников и в крайнем случае уволю всех нахрен. Найму квалифицированных сотрудников, быстро выведу издание на рентабельность, и адьёс. Меня ждет мощный финансовый гигант.

– Мисс Флэтчер, – я мягко пожал руку главному редактору «Калифорнийского синдрома».

– Хлоя, – поправила она, да так по-кошачьи словно мурлыкнула. Я благосклонно улыбнулся. Хлоя, так Хлоя. Отец был прав: я не сортировал женщин по возрасту, для меня были только внешняя привлекательность, ухоженность, манкость. Та самая факабельность. И редактор была именно такой: лет тридцати, с отличной фигурой – сиськи, жопа и ноги в порядке, – брюнетка – тоже прямо в мои предпочтения: они горячие в постели. Блондинки у меня с матерью ассоциировались, поэтому прямо тяжко с ними. Пресловутая детская травма. Острые шпильки, юбка бедра сексуально обтягивала, а блузка – высокую грудь. И, судя по заинтересованному взгляду, местный босс была не прочь закрутить интрижку с новым начальником.

Сто процентов попытается меня поймать между своих ног и крутить как вздумается. Ну, залезть ей в трусы можно (даже нужно), а вот единственное что сможет крутить – свой сексуальный рот на моем члене.

Я внимательно присмотрелся к ней. А вообще эта Хлоя похожа… И, наверняка, любит эксперименты. Фигура, цвет волос – я нашел на свитере пару черных волосков, жгучих, но мягких. А еще помню запах… Что-то яркое, ягодное, вкусное – малина точно, больше не смог угадать, но мне понравилось. Вообще приключение в чате меня зацепило, а встреча в Санта-Монике взбодрила: новое, свежее, неповторимое. И девочка меня зацепила. Я знал, что по правилам клуба, что острота ощущений именно в том, что ты никогда не узнаешь, с кем провел ночь и повторить не сможешь. Да, это тут же поднимало ставки и выводило интерес на новый уровень. Но я все же пытался узнать, кто она. Искал, но безуспешно. «С широко закрытыми глазами» действительно обеспечивали полную конфиденциальность.

– Хлоя, – в двери показалась очаровательная головка молоденькой красотки, – ой, прости…

– Минди, позже, – тут же оборвала сексуальная мисс Флэтчер. Девушка моментально испарилась, а я тонко улыбнулся. Возможно, здесь будет не так уж и скучно.

Марсия

– Так, – я щелкнула поисковик и набрала запрос. Что там у нас с Весами? – Весам предстоит провести еще один день в нештатном нервозном режиме. Однако многие Весы будут не против волнений, если они не затрагивают критичные для них сферы (например, финансовое благополучие или интересы детей). Положение начнет выправляться лишь ближе к полуночи, – прочитала вслух.

Нет, это не подходит. Я же веду колонку любовных гороскопов. Вот так: учишься на факультете журналистики, мечтаешь об интересных проектах и опасных расследованиях, а пишешь астрологические прогнозы. Хотя признаться, к работе на передовой меня никогда не тянуло, а вот к оккультизму и все что рядом – даже очень. В общем, штормит меня, а будущее как никогда в тумане. Но я делаю скидку на возраст – двадцать один все-таки. Вот сейчас мечтаю написать мистический роман, волнующий и интригующий.

– Марсия, что там с гороскопом?

Я оторвала голову и улыбнулась во все зубы.

– Смотри, до двух нужно отдать корректорам.

– Я сама корректор хоть куда.

Лайла закатила глаза и выразительно постучала по циферблату наручных часов. А что? За мной проверять не нужно! У меня высший балл по английскому языку!

– Так, – я быстро застучала по клавиатуре:

Сегодня Весы отлично переносят любовные волнения и даже приветствуют их. Возможно, легкая шоковая терапия – именно то, в чем они нуждаются. Пора брать судьбу в свои руки. Однако важные шаги звезды советуют отложить до позднего вечера или даже ночи, когда даже острые углы смягчаются, а покровы спадают…

Я успела заметить, что щепотка секса заходит читателям лучше, чем одни только лунные советы. Я работаю в «Калифорнийском синдроме» уже больше полугода. Точнее, подрабатываю внештатно: с гибким графиком и неполным рабочим днем – семестр в самом разгаре. Личные деньги мне очень даже необходимы, и Лайла, редактор развлекательного контента, взяла меня по рекомендации мистера Саммерса, моего научного руководителя, с которым у нее тесные «дружеские» отношения. В чужую жизнь я обычно не лезу (а должна раз пошла на журналистику!), поэтому просто благодарна им обоим.

В редакции у меня был свой маленький закуток в не менее маленьком опен-спейсе. Зарплата в пятнадцать долларов в час. Коллеги разной степени приветливости. Двадцать три обозревателя; девять человек в редакционной коллегии; административный персонал человек одиннадцать, вместе с Маркусом-уборщиком. Вообще коллектив у нас вполне себе: Марта Хамфри съедает минимум пять пончиков и со знанием дела дает советы по похудению, а Карлос Ривера, не стесняясь, подкатывает свои мексиканские яички (это его слова!) к нашему шеф-редактору Хлои Флэтчер. У меня лично отношения со всеми плюс-минус ладные, кроме той самой Хлои. Дико пафосная и высокомерная штучка. Мне даже жаль Карлоса – ему, бедному мексиканцу, симпатичному, но не настолько, чтобы она с ним и в шалаш, и в съемную студию в пригороде Монтерея перебралась, вообще не светит. Без вариантов!

– Ты слышала новости? – ко мне в закуток втиснулась Памелла Рид, Пэм, местный фуд-обозреватель. Ей было хорошо за сорок, имелось три кошки и парик-яркий блонд. Она прошла тяжелый путь и победила онкологию, но волосы пока бастуют. Мы быстро нашли общий язык: Пэм была не злой (в нашей профессии все ироничны и саркастичны, только в разной степени – у кого-то сильно граничит с жестокостью) и любила поболтать, а я, наоборот, послушать.

– Нет, а что? – спросила, а сама строчить продолжала – волну поймала.

– Нас купил какой-то финансовый холдинг!

Вот откуда она знает?! Уверена, никто еще ни сном, ни духом! Я оторвала глаза от монитора и взглянула на нее.

– И что?

– А то, дорогая моя, – она округлила подвижные карие глаза, – что финансисты приходят за деньгами, а у нас их никогда не водилось. Ты же знаешь, что «Синдром» жил исключительно на энтузиазме мистера Ляфора. Видимо, он у него закончился, – она театрально вздохнула, прежде чем стать совершенно серьезной: – Вот увидишь, разгонят нас и какой-нибудь банк здесь построят.

Я задумалась. Не хотелось бы терять приработок, но я все же студентка и у меня возможностей больше, чем у сотрудников, связанных обязательствами и ответственностью за свои семьи. Пэм права. Мистер Дик Ляфор, владелец и здания, и самой газеты (похоже, бывший владелец) держал нас только в память о жене, которая, когда-то здесь работала, но трагически погибла. Подробностей я не знала, только слухи: то ли утонула, то ли отравилась, но все точно произошло где-то на острове в Тихом океане, в этом источники сходятся. Неужели, мистер Ляфор решил, наконец, избавиться от балласта?

– Сегодня на четыре назначено общее собрание, так что готовься.

– Черт, – тихо выругалась я. Ладно, допишу материал, потом уже обдумаю. Грустить пока рано, нас еще никто не уволил!

Через два часа мое мнение изменилось. Формально через час, но еще один я поднимала челюсть с пола. Наша газета находилась на задворках Монтерей Каунти, далековато от делового центра, поэтому я решительно не понимала, что здесь делает Картер Трэвер. Неужели это их банк приобрел «Калифорнийский синдром»?!

После трех дня нас, сотрудников, пригласили на второй этаж, где еще неделю назад располагалась захудалая парикмахерская, а сегодня приличный такой офис, в котором даже имелся вместительный зал для презентаций. И во главе всего этого Картер Трэвер!

Не то чтобы мы были хорошо знакомы, но здоровались при случае. Он был лучшим другом сводного брата моей лучшей подруги. Да, вот такое масло масляное. Поэтому я знала Картера заочно, а он меня…

В пятнадцать лет мы с Кайлой сбежали из дома поздно вечером и отправились на нелегальные мотогонки. Смотрели как гоняют крутые парни – Картер и Эрик, естественно, были в их числе. Точнее, нет, они возглавляли список самых-самых в нашем городе. И тогда я поплыла…

Красивый улыбчивый блондин. Высокий, гибкий, широкоплечий. Голубоглазый и загорелый. Он постоянно шутил и смеялся, в отличие от того же Эрика: очень привлекательного внешне и жутко агрессивного внутри. Мне Картер казался мечтой, сошедшей со стильных мужских журналов картинкой, а я ему никак. Ему было девятнадцать, мне – пятнадцать, и нам вообще не по пути. Со временем меня отпустило, конечно, но в его присутствии я всегда чувствовала себя тревожно (сейчас тоже). Словно Картер знал мои тайны и смеялся над ними. И да, иногда он смеялся надо мной, хотя и не был злым по природе, но и о чувствах всяких там бывших представителей субкультур (да-да, я про себя) не заботился. Полгода назад тоже не заботился…

– Э-ээ, напомни, как тебя… – Картер нервно щелкнул пальцами и бросил телефон в карман брюк.

– Марсия, – ровно ответила я, стараясь не показать, что меня задело такое пренебрежение. Я по нему сохла целых два месяца, а он даже имени моего не помнит! Правда, потом усохла окончательно. Когда Картер и Эрик поиграли со мной в собачку. Мы тем вечером с Кайлой должны были устроить спиритический сеанс: я поднималась со свечой наверх, к ней в комнату, когда наткнулась на них. Естественно, я была жестоко высмеяна, а потом и вовсе цеплялась за высокие фигуры – они еще и баскетболистами были! – мечась из стороны в сторону за пресловутой свечой. Сволочи, в общем.

– Марсия… – Картер медленно произнес мое имя, слово каждую букву на вкус пробовал, потом выдал: – А я помню тебя: подружка Кайлы со свечами и картами… – он задумался. – Не помню, как их там.

– Таро, – напомнила по привычке. Да, я интересовалась раньше, да и сейчас немного, а еще хиромантией, рунами, астрологией. Зельем, вызывающим перхоть и грибок больше не увлекаюсь. Но Картеру об этом знать необязательно. – Правильно, – я даже улыбнулась. – А еще у меня сильный третий глаз: порчу могу навести.

– Ну с глазами у тебя точно порядок, – Картер очень откровенно уставился на мою грудь. – А ты опасная.

Меня озноб странный прошиб, нестройной дрожью по позвоночнику пробежался. Опасная… Типичный Американец из закрытого чата иногда писал так. Правда, на другие вещи. Краска обожгла щеки, когда вспомнила наш недавний секстинг, точнее, прелюдию к нему. Ночью мы должны были продолжить, но Кайла…

– Я буду звать тебя Ведьмочкой, ок? – тем временем продолжал Картер.

– Ни ок! – возмутилась я.

– Да ладно, – и улыбнулся именно той улыбкой, на которую я когда-то запала. Хорош, конечно, очень хорош.

– Слушай, давай разыщем капитана Вольца. Он точно сегодня был. Я волнуюсь за Кайлу, и за ребят.

– Ладно, пошли, – и он предложил мне руку. – От меня ни шагу. Эрик попросил присмотреть за тобой.

Я фыркнула, но повисла на его локте – в зал мы вернулись под руку. Обошли ресторан, гостей поспрашивали, но капитана полиции так и не нашли.

– У меня отец полицейский, – взволновано сказала я. – Он на дежурстве сегодня. Давай ему позвоним?

Картер проверил телефон.

– Эрик молчит.

Я вздрогнула – почему-то стало очень тревожно. Картер посмотрел на меня без насмешки и очень интимно поправил спавшую с плеча бретельку.

– Ладно, диктуй номер.

– Я сама могу позвонить.

– Нет. – отрезал он.

– Шовинизм.

– Нет, Ведьмочка, никакого сексизма. Просто твой звонок воспримут как истерику, а мой не посмеют игнорировать.

Конечно! Супер важный Картер Трэвер звонит!

– 3256…

Он начал набирать, когда айфон просигналил.

– Быстро, поехали! – и схватил меня за руку. – Звони отцу!

Я тряхнула головой. Что-то я сильно отвлеклась на воспоминания. Картер как раз начал выступать.

– «Калифорнийский синдром», к сожалению, уже больше года находится в стагнации, но, – он ощутимо окрасил голос ярким, – финансовый холдинг «West America» считает, что потенциал у издания есть. Мы вместе сделаем нашу газету первой на калифорнийском побережье.

Я коротко осмотрелась, считывая реакцию. Все в общем-то довольны. А что, нас не разгоняют, а работать в процветающем издании хотят все! И я в том числе.

– Пока мы не будем вносить изменения в штатное расписание, но проанализируем вклад каждого в развитие издания…

Кажется, я рано обрадовалась.

– Мисс Флэтчер, – он кивнул шеф-редактору, – объяснит вашу первостепенную задачу на ближайшую неделю.

Что же, Хлоя Флэтчер, редактор и профессиональная стерва, без патетики объяснила нам задачу. Предложить материал, сенсацию, тему, которая взорвет информационную сферу, вызовет интерес и, конечно же, поднимет продажи. И она предметно объяснила, что балласт держать не будут. Попрощаются, выплатив стандартную компенсацию, и наймут полезных людей.

Три дня я обдумывала материал и остановилась на двух темах. Первая могла действительно заинтересовать и взбудоражить своей пикантностью. Тайное сообщество, новое веяние в сексуальном клубе знакомств, приватное – только для избранных и особенных. Я посмотрела на значок приложения: черная бархатная маска на молочном фоне – очень стильно и лаконично. Но я, прежде чем вступить в сообщество, поставила электронную подпись о неразглашении. Поэтому от идеи отказалась. Да и иконку пора бы удалить с экрана. Я там заблокирована. Фишка сообщества в том, чтобы единожды очутиться на пике остроты секса со знакомым незнакомцем. Чтобы это дерзкое приключение не превратилось в стандартный досуг. Хотела бы я повторить? Да, но только с Типичным Американцем. Полгода прошло, а я постоянно думала о нем, вспоминала, прокручивала в голове каждое мгновение: чувства, ощущения, вкусы и запахи. Я до сих пор помнила острый запах дымного шоколада и солоноватый привкус мужчины.

Приложение я так и не удалила, только облизнула губы, будто бы собирала вкус его кожи. Я пыталась зарегистрироваться с другого ip-адреса, но тщетно. Казалось, что программа сама выбирала людей. Как шкатулка с секретом, который не всем дано разгадать. Вот тебе и искусственный интеллект.

– О, и ты, Ведьмочка, здесь?!

Я резко развернулась возле кофейного аппарата, окатив собственную руку адски горячим капучино. Картер снисходительно вздернул бровь и достал платок из кармана модного голубого пиджака. Тон в тон к глазам. Нарциссизм на лицо!

– Держи, – и мне протянул.

– Спа… – я хотела поблагодарить и даже завести беседу, но мимо прошла Хлоя Флэтчер, обдав нас ярким ароматом розы и круто виляя задницей. Картер на меня больше не смотрел, только на нее. След в след. Черт, я же не невидимка. Очень даже хорошенькая. Я и сама так считала, и комплименты в моей жизни не редкость, но до люксовых женщин не дотягивала: по возрасту, опыту и инвестициям в себя. Я и косметикой практически не пользовалась, предпочитая естественный нюд. Кожа жутко реагирует практически на всю декоративку. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Картер даже в подметки не годился Типичному Американцу, поэтому работаем и даже не мечтаем о служебном романе с мега-боссом.

Сказано – сделано, на следующий день я решилась пойти к нему лично с материалом расследования, которое мы проводили в прошлом году с Кайлой. Слепые изнасилования, а главным преступником оказался капитан полиции! У нас получилась мощная вещь, проект, за который мы получили высшие баллы сразу по трем дисциплинам! Она, как прямая участница, очевидец и даже жертва (слава богу, ничего плохого случиться не успело) была на разрыв: сотни интервью и пресс-конференций. Наш материал так и не был опубликован. Пора это исправлять! Да, написано по этой истории много, но у нас свежий взгляд и каждый этап расследования просто по полочкам. И на кафедре нас очень хвалили.

Я собрала материал и направилась на второй этаж. Не уверена, что Хлоя погладит за это по головке, но к ней идти не вариант – она любые начинания, которые исходят не от нее, обрубает на корню.

Я прошла мимо аналитиков, стучавших по клавиатуре, не поднимая голов, к кабинету Картера. Секретарский стол почему-то пустовал. Собралась с духом, занесла руку и деликатно постучала. Дверь скрипнула и отворилась, я хотела закрыть, но получилось, что, наоборот, открыла и даже голову засунула.

– Ой! – ахнула я. Черт. Черт. Черт! Картер с наполовину расстегнутой рубашкой сидел на диване, раскинув длинные ноги, а опустившаяся на колени Хлоя склонилась над его пахом.

– Какого хрена! – крикнул он. А я вместо того, чтобы быстренько убраться промямлила.

– У вас помада размазалась, мисс Флэтчер.

Глава 2

Картер

Какого хрена?! Я вскочил, буквально в полете застегивая рубашку. Что с этой гребаной дверью, и где эта тупоголовая секретарша?! А самое главное, какого эта Марсия приперлась? Ведьмочка. Нет, ведьма. Такое совещание обломала. Я был зол. Очень зол.

– Какого черта ты здесь забыла?! Кто тебе войти позволил! – и дернул ручку. – Гребаная дверь и вся эта дыра! – вызверился я.

Марсия только хлопала огромными глазами, а на щеках смущенный румянец расцвел. Я бы счел ее хорошенькой, если бы не бесила меня так.

– Отвечай, когда тебя спрашивают, – да, я вообще не добренький на работе.

– Так, – Хлоя, успев привести себя в порядок, вышла на передний план, встала рядом и деловито заявила: – Ты уволена. Пошла вон.

Я нахмурился. Это кто здесь босс? Эта мадам меня тоже бесила.

– Блузку застегни, – грубо оборвал я и снова на Ведьму Марсию набросился: – Какого. Черта. Ты. Здесь. Забыла? – отчеканил, чтобы дошло окончательно. – Ты язык проглотила?

Марсия реально вспыхнула и посмотрела на меня уже не так растеряно, а с… Яростью?! Это я должен злиться.

– Я с проектом пришла! – достаточно жестко ответила она. – Мы тут работаем, вообще-то, – затем на Хлою взглянула, да с таким пренебрежением. – Извините, что прервала, – и снова на меня: – Просто не знала, что к вам сразу на коленях и с открытым ртом заходить нужно.

Черт, шах мне.

– Хорошо сказано, девушка.

И мат. Отец приехал.

– Ты зачем здесь? – насторожился я. Он даже не взглянул на меня, а повернулся к перепуганной Марсии. Да, папа умеет внушать трепет. Высокий, крепкий, с мощной энергетикой завоевателя и тяжелым взглядом дельца.

– Как вас зовут, мисс?

– Э-ээ… – как я и думал: двух слов связать не может! – Марсия. Марсия Кларк. А вы…

– Дэнис Трэвер, хозяин этого бардака.

– Мистер Трэвер, – залебезила Хлоя. – Я шеф-редактор и занимаюсь…

– Я уже понял, чем вы занимаетесь, – и устало опустился в кресло за моим столом, ладони в замок сложив. Сейчас понесется. Я тоже на груди руки скрестил. Да грянет бой.

– Чем вы занимаетесь? – спросил у наглой мисс Ведьмочки.

– Я… Я младший обозреватель, – робела она. – Пишу гороскопы.

Я громко цокнул. Отец вздернул бровь и кивнул на папку у нее в руке.

– Я хотела предложить статью для рубрики «Важно». У меня тут материалы и презентация.

– Рад, что хоть кто-то здесь работает, – он поджал губы и на меня недовольно посмотрел. – Поздравляю, мисс Кларк, вы теперь главный редактор «Калифорнийского синдрома».

– Что? – вдохнула Марсия.

– Что?! – и Хлоя тоже.

– Какого черта?! Это мои сотрудники.

– Здесь все принадлежит «West America», – сухо поправил отец.

– У нее нет опыта!

– Нет какого опыта? – холодно поинтересовался он, припечатав меня взглядом – ремень все еще свободно болтался. – А вы, – обратился к Хлое, – теперь ответственны за гороскопы. Можете быть свободны.

Они обе развернулись как на шарнирах, даже не пытаясь спорить с машиной по имени Дэнис Трэвер.

– Мисс Кларк останьтесь, – мягко попросил он.

– Пап, нам нужно вдвоем побеседовать.

– Позже, – отмахнулся он, заставляя меня фактически закипать. – Мисс Кларк, вы случайно не родственница нашего нового капитана полиции?

– Да, это мой папа. Я как раз хотела показать материал расследования, которое всколыхнуло город летом. Мы с Кайлой Лаваль вели его с первого преступления, – засуетилась со своей папкой.

– Я знаю. Мы с Дэвидом Лавалем друзья, – улыбнулся отец. – Отлично. Мисс Кларк, вы теперь не просто шеф-редактор, а еще личный помощник моего сына, который будет зорко следить как за ним, так и за нравственностью в этом вертепе. Подчиняетесь напрямую мне.

– Что?! – взорвался я, но отец непробиваем.

– Но как же… – растерялась Марсия. Ведьма просто! И такая вся невинная, глазками хлопает. Подстава какая-то. Чую, подстава!

– Мисс Кларк, Марсия, – очень мягко произнес отец, – мы все хотим, чтобы это издание стало востребованным и рентабельным. Вы поможете нам?

Она бросила на меня настороженный взгляд. Я полыхнул на нее полным ненависти.

– Конечно, мистер Трэвер. Можете на меня рассчитывать.

Мы встретились глазами, когда она выходила. Я невербально показал, что ничего хорошего здесь ее не ждет.

– Ты серьезно? – спросил у отца, нарочито спокойно рассматривавшего обстановку кабинета.

– Тебе здесь удобно? – поинтересовался он, будто бы мой комфорт его заботил. Это ссылка. И должно быть максимально хреново.

– Не очень, но я работаю над этим. Пап, зачем ты назначил эту Ведь… – я вовремя остановился – не к чему обострять. – Назначил неопытную девушку, студентку, которая работает полдня, шеф-редактором? Это же провал.

– Главный же ты, вот и действуй. Считай, это боевой крещение: взберись на вершину с чемоданом без ручки.

– Проверка? – прищурился я.

Отец с улыбкой покачал головой. Он, кажется, забавлялся. Он вообще не очень органично смотрелся в моем новом пристанище. В «West America» у меня был роскошный кабинет, неоклассика в лучшем своем проявлении и размером с квартиру среднестатистического американца. А у отца еще больше – собственный президентский люкс, мать его! И вот мы оба в крошечной комнатке (по нашим меркам, естественно), обычной, абсолютно не примечательной. Офисный планктон. И не скажешь, что у одного из нас личное состояние оценивается в тринадцать миллиардов долларов.

Я рассмеялся. Отец тоже. Мы не могли жить без стычек, но это всегда было беззлобно. Он нам с Энди давал максимум любви и заботы, на которую в принципе был способен. За обоих родителей старался.

– А эта пигалица с куриной ножкой на шее реально будет следить за мной? – уточнил я, откровенно веселясь.

– Не заметил ничего такого, – отозвался отец.

Я отмахнулся, не рассказывать же ему, что Марсия – поклонница вуду. А может, рассказать? Или она картами гадальными увлекалась? Или спиритизмом? С ней, бля, ногу сломишь, прежде чем разберешься.

– Так что? – настаивал я.

– Да, будет.

– Моего слова тебе мало?

– Скажем так: считай, я ввел эмбарго на твои половые связи в этой редакции, – поднялся он. – Злее будешь, – и хлопнул меня по плечу. – Работай, сын.

Я обернулся, провожая прямую спину в сшитом на заказ костюме. Только Сэвилл-Роу, только английское качество. И не лень же за океан мотаться.

Ну что же, в моем стане завелся шпион. А шпион – это враг, а с врагами я беспощаден. Держись Марсия Ведьма Кларк. Зря ты открыла дверь в мой кабинет. Это тебе похлеще ящика Пандоры будет…

Марсия

Я вернулась на рабочее место, до сих пор не переварив свой героический демарш против начальства и последующее… Нет, не увольнение. Повышение! Черт возьми, я теперь шеф-редактор «Калифорнийского синдрома»! Правда, не уверена, что нужно радоваться. Что с этим делать вообще?!

В свой закуток я прошмыгнула практически незамеченной: время обеденное, а те, кто остались в редакции, заняты своими делами. И это хорошо, потому что именно сейчас ко мне разъяренной фурией неслась Хлоя Флэтчер. Чую большой скандал.

– Ах ты маленькая стерва! – сквозь зубы процедила она.

Не такая уж и маленькая, скорее, молодая, но вслух поправлять не стала. Пусть выговорится – падать с Олимпа и так больно, не буду добивать.

– Поверь, легко не будет! Я превращу твое нахождение здесь в ад. Готовься. – На этом ушла, круто развернувшись на каблуках.

Я медленно выдохнула и высунулась из-за куцей перегородки. Никто не работал, все замерли в ожидании объяснений, но я не торопилась их давать. Я прекрасно понимала, что угрозы Хлои совсем не пустые. Она здесь работала в разы дольше меня: тут и друзья, и враги, прихлебатели и прилипалы. Естественно, с главным редактором все хотели дружить, а она уж выбирала достойных. У любого начальника есть любимчики, но у Хлои, кажется, была только она и те, кто перед ней преклонялись. Образ складывался немного гротескно, согласна, но она действительно была зациклена на себе и с приличными задатками жесткого манипулятора. У нас с ней, кстати, нелюбовь взаимная. Точнее, раньше ей на меня в принципе было плевать – младший обозреватель-стажер! – а сейчас я – враг номер один. Хорошенькое дельце. Я вообще-то ей подсказала, что помада размазалась, а то, что сорвала штурм нового мега-босса – извиняться, наверное, поздно.

Перед глазами тут же вспыхнул образ Картера, широко раскинувшего длинные ноги, с блуждающей улыбкой на лице и хитро прикрытыми голубыми глазами. Я даже успела заметить тату на загорелой груди, прямо под ключицами: «ноты в голове», «мелодия в сердце». Картер отлично играл на гитаре. Пару раз слышала – стояла в толпе фанаток и пускала слюни. Он бы мог сделать карьеру музыканта, но выбрал финансы. Всегда хотелось узнать: почему? Возможно, теперь появится шанс спросить. Только вряд ли Картер будет расположен к задушевным беседам – после такой пикировки взглядами мне пора в могиле лежать. Ладно, разберемся.

– Эй, подруга, – Пэм бесцеремонно уселась на край моего стола, – что у тебя с Флэтчер произошло? Меня с ланча выдернули ради этого!

– А что, Хлоя не рассказала Минди?

Минди Кристофф – ее ассистент, которую временно перевели секретарем к новому хозяину газеты. Возможно, если бы она оставалась на рабочем месте, я бы не ворвалась в кабинет к Картеру.

– Нет, в том-то и дело! – выпучила глаза Пэм, потом зашептала: – Хлоя заперлась в кабинете и никого видеть не хочет.

Я вздохнула. Шило в мешке не утаить, поэтому…

– Меня назначили шеф-редактором.

– Да ладно?!

Я пожала плечами – тоже в шоке. Сейчас эта новость обнесет всю редакцию и в тихом ужасе будут все: молодая, неопытная студентка-стажер – мечта, а не руководитель, в кавычках, конечно же. М-да…

Весенний вечер приятно лег на плечи, свежим дыханием взволновав волосы. Я расстегнула короткую кожаную куртку, оставив свободно болтаться полы, и перешла через дорогу – на парковку. Моя матово-красная малышка тойота скромненько стояла в уголке. Места здесь поделены на несколько организаций, а мое вообще взялось по блату, так сказать.

– Пока, Тод! – крикнула охраннику.

– Да завтра, – ответил он, продолжая смотреть в маленький телевизор. Ему было лет семьдесят со всеми вытекающими в виде радикулита, и гастрита, и панкреатита. Откуда я знаю? А у кого их нет в таком возрасте!

На самом деле вымаливая для себя местечко на парковке, я обмолвилась, что гадаю. Старичок оказался не чужд всякой экстрасенсорике. Я нахерамантила ему по руке целый букет болячек и баснословные цены в госпиталях, которые никакая страховка не покрывает – Тод мне поверил. А когда предсказала победу его любимой «Монтерей Амберджекс»2 то стала лучшим другом.

Дома была уже через двадцать минут – успела до пробок на Джефферсон-стрит, – и сидя за столом, ужиная с родителями, обдумывала новую концепцию журнала. Да, я решила использовать возможность. Такой шанс не каждому выпадает! Я понимала, насколько будет сложно, но в редакции «Синдрома» работали профессионалы, прорвемся! Мне всегда казалось, что некоторые сотрудники не на своем месте, точнее, пишут не о том. Вот представился случай реализовать свое видение. Надеюсь, меня подстрахуют, если ошибусь.

– Ты что такая задумчивая? – поинтересовалась мама, положив мне еще спаржи. Витамины! Не люблю ее жутко (не маму, спаржу), но кому это интересно, когда любимый родитель обожает ее готовить. Лучше бы кукурузу с копченой паприкой научилась запекать!

– Да так, – пожала плечами я. – Мне в редакции предложили попробовать себя в роли редактора.

Я объяснила все расплывчато и осторожно – тема слишком острая, а «вопросы зачем, почему и по чьей инициативе?» мне ни к чему.

– С чего этого? – недоверчиво сощурился отец. Полицейский. А после событий полугодовой давности стал вообще наполовину параноиком. Летом город потрясла волна изнасилований и даже убийство одной из жертв. Папа воспринял произошедшее очень близко к сердцу. Теперь осторожен и подозрителен втройне.

– У нас поменялся владелец. Мистер Ляфор продал газету Дэнису Трэверу.

Отца Картера и его финансовый конгломерат как в городе, так и за его пределами знали отлично. Я не про личные связи, конечно. Так, понаслышке. Он был, как говорят, местной шишкой, столпом общества, видным жителем города.

– В общем, ему понравилась моя идея опубликовать по частям наше с Кайлой расследование…

Отец тут же посмурнел. До сих пор не мог простить нам, что мы так сильно во все это влезли. Одной из нас, кстати, это чуть не стоило жизни.

– Марсия, – предостерегающе начал отец, отложив приборы.

– Пап, ничего такого. Я просто пишу, – даже руки подняла в знак доброй воли и готовности к сотрудничеству. Да, так и живут, когда в доме представитель закона.

– Смотри мне. И учебу не завали.

Я заверила, что никогда и ни за что, и это действительно так. Все письменные работы я уже сдала, к экзаменам готова, поэтому можно в колледже появляться три раза в неделю, а остальное время работать по полной. Надеюсь, мне хотя бы чуть-чуть повысят ставку. Хотелось бы. Но не принципиально. Главное, опыт!

Утром я собиралась с особой тщательностью: обычно мои предпочтения были на стороне джинсов и всяких разных комбидрессов – удобно и эффектно! – но сегодня достала классические брюки-дудочки и шелковую блузку. Черную копну уложила на бок с ассиметричным пробором и даже легкий макияж наложила. Я обычно за естественность – возраст позволяет, а кожа у меня химию не переносит, с выбором косметики сложно – тем более утром, но сегодня хотелось казаться взрослее и достойней, что ли. Современной женщине, чтобы чувствовать себя уверенной, не нужно выпячивать внешние данные – так утверждают эмансипированные феминистки, но куда мне до них! В нашем тандеме Кайла отвечала за социальную активность.

На входе в редакцию я застыла: а куда мне идти? Где мое рабочее место? Ну, не Хлою Флэтчер выселять из кабинета!

– Мисс Марсия Кларк? – ко мне подошла женщина неопределенного возраста. Внешне ближе к сорока, но строгость и деловитость добавляли ей лет. Серый твидовый костюм, идеальная короткая укладка, цепкий взгляд темных глаз. Нет, у нас она определенно не работает.

– Я Натали Уоттс, секретарь мистера Трэвера, пройдемте.

Я ошалело пожала маленькую, но сильную ладонь и пошла за ней. Мы поднялись сразу наверх и свернули к кабинету Картера.

– Прошу, – она сделала приглашающий жест, – мистер Трэвер уже ожидает вас.

Дверь за мной закрылась неожиданно, отрезая от внешнего мира. Картер, сидевший за ноутбуком, поднял глаза, скользнул по мне отнюдь не равнодушным взглядом и лениво развалился в кресле, чуть отъехав от стола.

– Явилась, госпожа редактор, – протянул язвительно.

– И вам доброе утро. – Я была спокойна.

– Смотрю, приоделась, глаза нарисовала, – он поднялся, текучей походкой ко мне приближаясь. – Для меня?

– Что за бред! – фыркнула я. Вот это самомнение! – У тебя новый секретарь, выбрал постарше, чтобы соблазна не было?

– Не твое дело, – достаточно холодно оборвал Картер. – Ваши местные секретарши, – и кавычки в воздухе нарисовал, – и в подметки Натали не годятся.

Хм, странная реакция. Словно она не рядовой сотрудник.

– Кстати, ко мне обращайся исключительно «мистер Трэвер», ясно. Я фамильярности не потерплю.

– Тогда и я исключительно «мисс Кларк»…

– Нет, – Картер остановился возмутительно близко, растоптав мое личное пространство. – Ты – Ведьма, – и опустил глаза в скромный вырез моей блузки. – Хотя ладно, Ведьмочка, – и улыбнулся своей противозаконно обаятельной улыбкой. Да, с такими данными легко можно манипулировать людьми, если потребуется. – Скажи спасибо сиськам. Троечка с небольшим, да?

– Ты вообще слышал про харассмент?

– Да ладно! Кто в него поверит? У тебя же амулет от сглаза на шее, – и кивнул на мою подвеску. Ну да, есть такое. – Наверное, и кукла Вуду в запасе. Нет, – и руки поднял, – я пас. У меня на таких как ты безоговорочная импотенция.

Вот сволочь! Просто взял и ушат помоем на меня вылил. За что, спрашивается?!

– Ладно, пошли, покажу твой новый кабинет, шеф-редактор, – и хмыкнул коварно. Подонок.

Шли недолго и под цепким взглядом Натали отчего-то стало спокойней. Было стойкое ощущение, что при ней Картер будет вести себя как человек здравомыслящий, а не форменный засранец.

– Прошу, – и с напускной галантностью распахнул передо мной дверь.

М-да… Если бы меня заперли в подвале – было бы не хуже. Маленькое помещение, скудно оснащенное и не менее скудно освещенное. Стул, стол, лампа, тусклый свет, придававший комнате схожесть с подземной парковкой из зомби-апокалипсиса. А еще пахло бытовыми химикатами. Наверное, здесь хранился инвентарь для уборки. Понятно. Значит, с Картером мы не сработаемся.

– Миленько, – сухо констатировала я.

– Тебе подходит, – заговорщически шепнул он и захлопнул дверь. Не снаружи, нет, изнутри! – А теперь слушай внимательно, – и без деликатности прижал меня к стене. Они вообще чистые?! – Ты сидишь здесь и не отсвечиваешь. И мы все, включая моего отца, просто про тебя забываем, ясно? Ты не мешаешься под ногами и уж тем более не стучишь на меня. Вопросы?

Вопросы… Он что, говорил сейчас? Как только горячая рука сомкнулась на шее – не больно, скорее, предупреждающе, – а нос пощекотал аромат парфюма, меня накрыло острым чувство дежавю. Шоколад и дым. Необычное сочетание. Именно этот запах терзал меня во снах и фантазиях. Так пах Типичный Американец.

Меня в дрожь бросило, а низ живота тугой спиралью закрутило. Стало жарко. Везде жарко. Если бы могла коснуться себя там, то непременно столкнулась бы со свидетельством своей капитуляции. Я возбудилась. Вот так просто. От близости человека, который мне совершенно не нравился. Ну или нравился, но совсем чуть-чуть и когда-то давно. Дело, конечно, не в Картере, а в некой схожести с тем мужчиной. Они примерно одного роста и комплекции, больше я ничего не знала. Ни цвета глаз, ни волос, даже возраста. А еще был запах. Схожий да, но… Это не мог быть Картер. Просто не мог! Типичный Американец очаровал меня, влюбил, сумел заставить сгорать от дикого желания. Я рванула к нему в Санта-Монику, занималась сексом всю ночь, наплевав на запреты и принципы. В абсолютной темноте, но совершенно осознанно. Изолированная, но полностью свободная. С широко закрытыми глазами… Нет, Картер другой. Он просто богатенький самец и бабник. Оболочка без уникальной начинки.

– Что застыла, Ведьмочка? – подозрительно мягко спросил он, нависая надо мной как гора.

– Нужно обсудить стратегию выхода из кризиса. Когда можно подойти?

Картер весело хмыкнул.

– А ты упорная.

– Так точно.

– А знаешь, мне нравится. Приходи после пяти со своими прекрасными идеями. Надеюсь, сразу же смогу тебя уволить, – и нагло ущипнул меня за ягодицу. Я даже обозвать его не успела – испарился, словно и не было его.

Я гордо вздернула подбородок. Если Картер считает, что напугал меня, то крупно ошибается. Мы еще повоюем!

Глава 3

Марсия

– Можно что-нибудь сделать? – с надеждой спросила у вызванного лично электрика. Интересно, этот счет можно будет списать на хозяйственные расходы?

– Кончено, можно, – ответил электрик. – В потолок вмонтируем несколько светильников, потом натянете…

– А если быстро и недорого? – прервала я.

– Насколько быстро и недорого?

– В течение часа.

– Лампочку вкручу на сто ватт, и хватит.

– Отлично!

Кабинет, если можно так сказать, без лишней демагогии говорил, что облагораживать его придется в одиночку, а уж изыски мне точно оплачивать не будут. Даже лампочку за свой счет придется покупать.

Пока электрик ушел в магазин, я принялась в уме прикидывать как эту кладовую сделать более презентабельной. Чтобы в принципе хотелось сюда приходить. Да, маленькая; да, убогонькая; да, пахнет хлорсодержащими средствами, но раз мне здесь какое-то время (почему-то кажется, что недолго) работать, нужно создать здесь что-то свое, близкое, кусочек Марсии Кларк.

Я задумалась, визуализируя будущее гнездышко. Из дома можно принести хороший рабочий светильник; позади стола хватит места для стеллажа из «Икеи»; распечатать снимки Маргарет Бурк-Уайт; а от запаха поможет арома-диффузор! Завтра же займусь преображением, а сегодня нужно спуститься в редакцию, объявить официально о моем назначении и зайти к Хлое… Это дело непростое. Начну, пожалуй, с последнего, самого трудного.

Я вошла в наш милый опен-спейс и сразу сорвала бурю «оваций».

– Смотрите, кто пожаловал, – крикнула Минди Кристофф, падаван бывшего главного редактора, оборачиваясь к коллегам. – Новое начальство!

– Ничего себе повышение! – округлил блестящие глаза Карлос. – Дашь рецептик?

– У тебя нет этого органа, – пошло пошутил кто-то из корректоров. Не успела заметить кто.

Пэм только пожала плечами и опустила глаза. Да, поддержки в коллективе у меня нет. Пока или вообще – не ясно. Чувствую, будут и саботаж, и диверсии. Ну что же, это огромный вызов и бесценный опыт в стрессовой ситуации. Но запастись антидепрессантами и тренировать позитивное мышление необходимо.

– И вам утро доброе. Сегодня планерки не будет, – я поспешила в кабинет шеф-редактора, но в спину мне полетели ехидные смешки и глумливые замечания.

Передернула плечами и, коротко постучав, вошла. Сначала нужно Картеру показать план работы, согласовать его, а потом уже давать установки. Правда, для начала этот план нужно хорошенько обдумать. Ночью я набросала кое-что, но до ума не довела.

– Можно? – спросила из вежливости и по привычке, конечно же. Хлоя прошлась взглядом из-под стильной оправы очков для чтения и снова опустила глаза в монитор ноутбука. Ее кабинет был просторным и стильным. Хорошая мебель, модная, пусть и не очень дорогая. На стене грамоты и награды, личные вещи, реплики на современных скульпторов, свежий ремонт. Я не претендовала на этот кабинет, да и вряд ли мне обломится – Картер, наверняка, с Хлоей объединится против меня и решения своего отца. А вот доска для записей пригодилась бы… Но клянчить не буду, можно купить глянцевую пленку и приклеить на стену, будет не хуже.

– Чего тебе? – сухо поинтересовалась Хлоя.

– Мне нужны свежие материалы для завтрашнего выпуска и ближайший рабочий план, доступ к статистике.

Да, мне нужны темы рубрик, макеты, структура верстки, редакционное задание для каждого обозревателя, нагрузка корректоров по блокам, контакты рекламодателей, статистика охватов. В общем, все!

– Ты серьезно? – усмехнулась она. – Думаешь, тебе по плечу?

– Я очень постараюсь. – Конечно, я не была уверена, что справлюсь, но и сдаваться, не попробовав, не собираюсь!

– Отлично, – приторно улыбнулась она. – У меня будут мини-каникулы, – и потянулась довольно. – Подожду, когда мистер Трэвер вышвырнет тебя за профнепригодность. Уверена, это будет очень скоро.

– Пришли, пожалуйста, ко мне Микки. Пусть на моем компьютере создаст доступ к твоему рабочему столу.

Она скривилась, но не послала меня, а я не стала говорить, что потребую ограничить ее в правах администратора. Пусть пишет гороскопы, пока я шеф-редактор. Меня же еще не уволили!

Я развернулась и взялась за ручку двери, когда услышала:

– А совещания в своей конуре проводить будешь?

Что тут скажешь… Об этом я подумаю позже. Если Хлоя думала, что меня легко задеть ядовитыми выпадами, то ошиблась. Это все детский лепет по сравнению с замечаниями Картера. Кстати, пора готовиться к встрече с ним. Чувствую, легко не будет.

– Готово, – Микки Джаред, наш штатный it-шник, поднялся. – Теперь у тебя полный доступ к управлению газетой, – и бросил на мня не самый дружелюбный взгляд. – Только тебе это вряд ли поможет.

Да, мы с ним друзьями не были. Невысокий, крепкий, рыжий – он мне чем-то напоминал Рона из фильмов про «Гарри Поттера». Когда я только пришла в «Калифорнийский синдром», Микки пытался ухаживать за мной, но увы… Во-первых, он был не в моем вкусе. Во-вторых, тогда я еще не отошла от ошеломительного рандеву с Типичным Американцем в закрытом клубе богемной Санта-Моники. Да я и сейчас не отошла, если честно. После вполне корректного отказа идти на свидание, Микки меня избегал, а если приходилось общаться, то все было максимально быстро и по делу. Но сейчас я была в тотальной жоп… немилости, поэтому он, видимо, решил, что грех не поглумиться.

– Собачья конура и то больше.

– Спасибо, Микки, – холодно улыбнулась я и открыла дверь. – Воздуха маловато.

Он практически вышел, но все же остановился, ближе, чем мне бы хотелось и по взгляду было понятно, что я все еще нравлюсь ему. Он ведь взрослый парень, сколько ему? Лет двадцать пять, наверное. А ощущение, что с прыщавым подростком дело имею.

– Я ведь помочь могу, – сказал тихо и на губы мои посмотрел. Я мгновенно оценила все «за» и «против» и кивнула на дверь. Сама разберусь.

Оставшись одна, села за работу. Через час у меня был список тем, которые мы освещаем, и другой, в котором то, что просто необходимо современной женщине.

Красота и здоровье

Мода и стиль

Отношения и секс

Путешествия и досуг

Кулинария

Астрология

А следом:

Бизнес и технологии

Наука и политика

Социальная жизнь

Психология

Именно с этим и несколькими предложениями я пошла «на ковер» к мистеру Картеру Трэверу. Будет ли он душкой. О нет!

Картер

– Мне нужно из этого, – я обвел кабинет рукой, – сделать «это», – ткнул пальцем в дизайн-проект на айпаде, – максимально быстро. Справитесь?

– Смотря, что вы подразумеваете под «максимально быстро», – кокетливо рассмеялась девушка.

Дизайнера интерьеров нашла Натали. Она как никто умела решать любые административные вопросы. Именно поэтому я пригласил ее сюда, в «Калифорнийский синдром». Именно поэтому два года назад выбрал на должность секретаря. Конкуренция была умопомрачительная, но мозги Натали ценнее длинных ног прочих соискательниц. Нет, не все девушки были пустышками и глупышками, просто большинство из них слишком «велось» на босса, забивая на работу. А я велся на них, отвлекаясь от важных решений. Красоток в «West America» и так хватало, можно позволить себе иметь чужую секретаршу, а со своей работать.

– Два дня и соответственно две ночи. Думаю, этого более чем достаточно.

– Сделаю все, что смогу, мистер Трэвер, – и жеманно со лба светлую прядь убрала. – Вот, возьмите. Моя визитка, вдруг пригодится, – улыбнулась Келли. Или Сэлли. Я что-то забыл.

– Конечно, – я широко улыбнулся. Не в моих правилах жестко отбривать женщин, даже если они не в моем вкусе. Слишком худая, слишком блондинка – вообще не мое.

– Мистер Трэвер, – услышал голос Натали в спикер-фоне, – к вам мисс Кларк. У нее назначено на пять часов.

– Пусть войдет, – ответил я. – И проводи нашу гостью, пожалуйста.

Через две секунды в дверях стояла Ведьмочка с толстым блокнотом и ноутбуком подмышкой, а Натали уж взяла в оборот дизайнера.

– До свидания, – приветливо попрощался я и без тени улыбки взглянул на своего, мать его, редактора. Главный человек в издании студентка-стажерка! Ей сейчас где-то двадцать один, а на вид не больше восемнадцати. Правда, сиськи в порядке. И задница тоже. Хоть что-то! – Проходи, – кивнул сухо и вольготно упал в кресло.

Марсия прошла вглубь и присела на стул, не тот, что ближе ко мне, через один. Осторожная Ведьмочка.

– Это мне нужно тебя бояться: нашлешь на меня перхоть или грибок, – пошутил я.

– Я таким больше не занимаюсь, – спокойно повела плечом. – Мелочи какие-то. Только импотенция.

– Да у меня и так рядом с тобой лежит, как мертвый, – конечно же, я врал.

– На этом и порешим, – легко согласилась Марсия.

И это все? Неужели даже глазки строить не будет, чтобы милость мою снискать? Какие они у нее там? Серые, большие. Ну, ничего так…

– У меня есть идеи, вот взгляни, – и список какой-то протянула.

Так, что-то я отвлекся: и на глаза, и на сиськи тоже. Пробежал глазами. Это что еще за бред?!

– Я предполагал, что ты меня мистикой и оккультизмом завалишь, но бизнес?! Финансы?! – я реально не догонял. – Мисс Ведьмочка, а что, собственно, у тебя в башке?

Она осталась спокойна, почти. Только блокнот с силой стиснула, аж пальцы побелели. А у нее красивые руки: аккуратные, ухоженные, с тонкими запястьями и длинными пальцами. Руки пианистки. Интересно, она играет?

За свою весьма недолгую жизнь у меня было три страсти: музыка, мотоциклы и блядство. Последнее осталось со мной на том же уровне; гонять на байке мне наскучило; а музыка… увлечение переросло в любовь. Не хобби и не профессия, а так, для души. Моя гитара – лучшая женщина в мире.

– Не понимаю, что тебя смущает, – возмутительно деловито отозвалась Марсия. Она что, ксанакса3 хлопнула перед нашей встречей?!

– «Калифорнийский синдром» рассчитан на женскую аудиторию, девочка – напомнил, как тупенькой. – Или ты хочешь полностью изменить направленность, м?

– Не хочу. Просто подумай…

– Бред, – я отбросил этот дурацкий список. Работать с недалекой мямлей – гребаная «мечта»! Действительно чемодан без ручки.

– Окей, – всплеснула руками она и воинственно подняла подбородок. – Если ты думаешь, что современную женщину интересует исключительно кухня и гороскоп, то ты полный идиот!

Ого! Видимо, ксанакс действовать перестал.

– С этого места поподробней.

– С того, где ты идиот? – и ресницами длиннющими невинно хлопнула.

– Нет, – сладко ответил я. – С того, где появился проблеск твоего интеллекта.

Марсия даже подобралась – ее готовы слушать. Да, мне даже любопытно стало, что интересует домохозяек, читающих такую лабуду.

– Во-первых, еженедельные выпуски нужно добавить больше социальной жизни города и окрестностей, а уже в месячный…

– В смысле? У нас нет месячного номера.

– Вот, – осторожно протянула Ведьмочка. – Я предложила список тем, которые можно освещать в журнале «Калифорнийский синдром». Естественно, помимо основных.

– Подожди, я даже повторю: ты предлагаешь к и без того убыточному еженедельному выпуску добавить месячное издание? Ведьмочка, ты в космос улетела?

– Нам нужно привлечь крупных рекламодателей, в газете это нереально. Мы увеличим охваты, привлечем всю женскую аудиторию…

– Как?

– У меня есть идеи относительно новых рубрик. Женщины, да будет тебе известно, тоже интересуются политикой и наукой. Да-да, – добавила, заметив мою ироничную ухмылку. – Только об это нужно интересно и правильно писать. Политика глазами женщин. Доступно о фондовой бирже, акциях, криптовалюте.

Тут я уже натурально ржал. Бабы и крипта – запредельная глупость!

– Знаешь, каждая женщина мечтает о финансовой независимости, но не у каждой есть возможность строить карьеру и зарабатывать. А майнить – не самая сложная наука. Или покупать акции, если знать азы.

– Это все можно на ютубе посмотреть, – скептически бросил я, хотя призадумался. Логика в этом определенно есть.

– Да, – воодушевилась Марсия, даже подалась ближе. Я даже смог в декольте без палева заглянуть. Ничего личного, чисто рефлекс. – Но женщина не станет искать целенаправленно, если не вовлечена в процесс. А если увидит в женском журнале информацию, простую и понятную, то может заинтересоваться. Это ведь и самообразование, – и даже палец вверх подняла. Черт, а Ведьмочка – энтузиастка и идейная оптимистка.

– Как ты себе это представляешь? – мне действительно стало интересно.

Марсия порывисто заправила черную прядь за ухо. Видно, укладывалась тщательно, но это явно не каждодневный ритуал – слишком лохматая к вечеру. Ей даже идет.

– Можно публиковать биржевые сводки, давать советы, объяснять выгодность тех или иных вложений. Научить правильно выбирать брокера или как ориентироваться в мире волков и медведей с Уолл-Стрит. Это должны быть короткие, но емкие и полезные статьи, – она остановилась резко и на меня взглянула глазищами серыми. Внимательно так. Задумала что-то, зуб даю. – Ты можешь их написать. Ты ведь финансист и знаешь о всех разновидностях денег!

Ведьмочка закусила губу: смеяться хочет, но держится. Так, здесь одно из двух: либо думает, что я дурак. Либо уверена, что я обязательно поведу себя как дурак. А хрен ты угадала!

– Ну допустим, – да, я решил быть умнее (ха-ха-ха), – но выпускать глянец при текущей рентабельности, – и я очень выразительно головой покачал. Считать я действительно умел хорошо.

– Я понимаю, что печатная версия – это очень дорого. Но мы можем запустить полноценную вебку и сразу поймем, стоит ли вкладываться. В любом случае интернет-версию «Синдрома» нужно развивать: электронные медиа – наше настоящее. А бумага…

– Старье, – договорил за нее.

– Классика, – мягко поправила Марсия. Так мягко, словно промурлыкала… Это заставило взглянуть на нее внимательней. Считывать женский интерес я научился на раз-два, даже тот, который девушки сами не осознают или скрывают. Хм, учту на будущее, мало ли.

– Окей, – я отъехал от стола, – мы это все подсчитаем, а вы работайте. Генерируйте материал, думайте, штурмуйте, если есть чем, – не удержался от колкости.

Марсия замялась. Обиделась, что ли?

– Мое назначение приняли не очень… Может, планерку лучше вам, мистер Трэвер, провести? – сразу на официальный тон перешла.

– Мне?! – вот это веселье! – Черт, ты буквально на глазах выросла минуту назад и снова упала! Но я все же помогу тебе.

Она подозрительно сощурилась. Не верит. Правильно делает.

– Я просто уволю всех нахрен! И найму нормальных сотрудников. Начну со страшненьких. Ты, кстати, первая на очереди.

Марсия резко вскинула голову и заалела от возмущения. Ух, прямо хороша. Ей шло негодование. Интересно, а в сексе она какая? Дикая или покладистая? Сейчас похожа на дикарку. Черт, член тут же отреагировал на фантазии, поэтому я смилостивился:

– Ладно, вторая.

Ведьмочка вскочила, я тоже поднялся. Ткнула пальцем в мою сторону, но сдержалась, не вылила на меня яростную тираду, которая на лице у нее написана.

– Не нужно никого увольнять. Разберусь, – и резко развернулась, уйти хотела. Я схватил ее за руку раньше, чем сигнал в мозг поступил, чисто инстинктивно. Красивая девушка с яростно вздымающейся грудью – это удар по моему железобетонному самообладанию. Прав, отец, прав. Я реально членистоногий: куда член – туда и ноги.

– Один поцелуй – и обеспечу тебе протекцию.

Я притянул Ведьмочку к себе. Голову тут же вскружил аромат спелой малины, и я потерял контроль: не дождался мягкой капитуляции, а сломил сопротивление, смяв пухлые губы. Первый поцелуй – горячий… Правда, короткий. Марсия с силой оттолкнула меня и влепила пощечину. Горячая штучка! Блядь, мне понравилось! Мне треснула по морде, а я не злюсь вовсе.

– Еще раз, и заявлю о харассменте, – пригрозила Ведьмочка. Обиженку строит.

Я не поверил угрозе. Еще раз, и она будет так же, как Хлоя, расстегивать мне ширинку и тереться о стояк.

– Иди, Ведьмочка, – махнул лениво. – Это разовая акция и больше не повторится.

Она ракетой вылетела из кабинета. Я тихо засмеялся. Повторится, конечно, когда МНЕ будет угодно. И если МНЕ захочется.

Я повел носом, пытаясь уловить аромат ее духов. Очень легкий и сладкий. Такой только кожа к коже ощутить можно. Как у «Вега Лиры». А ведь Марсия тоже подходит под примерный образ. Стройная фигуристая брюнетка и малиной пахнет…

Да нет! Бред! В ней, конечно, есть что-то приятное, естественно притягательное, но она же мелкая готка из моей безбашенной юности! Слишком простая, молодая, обычная (не такая уж и обычная: ее макияж пугал, когда мы сталкивались в доме Эрика. Я и узнал Марсию, повзрослевшую, не сразу, если честно). Ведьмочка бесспорно хорошенькая, но явно не моя таинственная незнакомка. Вега Лира, скорее, на раскрепощенную Хлою похожа, правда, не такая мерзотная по внутреннему содержанию. По крайней мере, чатился я именно с такой, а там хрен его знает, конечно.

Я потянулся к паху, член стоячий поправил. С этим нужно что-то делать. Отец прав – трахаться на работе (тем более с такой проблемной бабой как Хлоя) делу только навредит, поэтому вперед к родным блядям из «Рая». Или к инстаграмным телочкам. Мне нужна компания: пара брюнеток – зачет.

Глава 4

Картер

Их было двое: грудастая латиночка Сами и тоненькая брюнетка Трикси. Мы пару раз зависали вместе. Две подружки-вебкамщицы4 без комплексов и табу. Раскрепощенные, аморальные, порочные – все как я люблю. Правда, познакомился с ними не через камеру – мне тактильность нужна (Вега Лира и наш секстинг исключением были), – а на гламурной тусовке в Малибу. Позже выяснилось, что они из Монтерея: учатся в Калифорнийском университете и подрабатывают, лаская друг друга на камеру. Они девочки зачетные, даже у мертвого член по стойке смирно вытянется. У меня тоже. Еще с недо-поцелуя в кабинете с Ведьмочкой.

– Тебе нравится? – томно шепнула Сами и лизнула сосок подружки. О да! Мне очень нравилось! Я лежал, откинувшись на подушки, и из-под ресниц следил за ними. Первый голод был утолен – слишком хотелось мне, до боли в паху. Сам не пойму, отчего так накрыло. Запах малины напомнил ночь с незнакомкой Вега Лирой. Но ее мне не найти, а девочки отлично поработали руками – обычно я так быстро не сдаюсь, но здесь не удержался, кончил за три минуты. Зато теперь можно насладиться представлением.

– Нравится, – лениво отозвался и руку положил на набухший конец. Передернул дважды, каплю прозрачной смазки по головке размазал. Девочки знали, как возбудить мужчину; что показать: лесбиянство в самом лучшем из проявлений. Сейчас они стояли на коленях и страстно целовались, демонстративно играя языками. Терлись стоячими сиськами, искусственными, увы, но сделано толково. Трикси запустила руку между ног подружки и пробежалась пальчиками по бритому лобку, затем повернула ее, чтобы я видел, как складки смуглые открыла, раскрасневшуюся сердцевину обнажая.

– А-а-а… – стонала Сами, призывно губу прикусывая, груди свои сжимая, подмахивая промежностью в такт движениям. Вот это концерт!

– Полижи ей, – скомандовал негромко. Целоваться мы не собирались, а меня сильно заводили оральные шалости лесбиянок (с настоящими никогда не трахался, но псевдо очень заходили).

Трикси оттопырила крепкую задницу и принялась дразнить языком набухшую кнопку подружки. Она призывно извивалась, пальчиками у себя между ног баловалась, к аналу меня призывала. Пока рано, хочу, чтобы головку разрывало от похоти, чтобы побагровела от притока крови.

– Теперь надо мной поработайте, девочки, – и закинул руки за голову, отдаваясь опытным пальцам и губам.

Член гордой мачтой смотрел в потолок, готовый поплыть по волнам наслаждения и резко ворваться в любое отверстие. Я сладко выдохнул, когда головка скрылась в податливом ротике, за ней ствол по самые яйца, которые, кстати, весьма умело вылизывала Сами. Я закрыл глаза и положил руку на голову, волосы у корней прихватил, ритм задавая. Кончать не собирался, так настроиться на долгий марафон.

– Одень презерватив, – шепнул, шлепнув Трикси по заднице, пора заняться и ей. Латекс плотно обтянул ствол, лоснясь от смазки. Я толкнул Сами на подушки и ловко перевернул Трикси, чтобы она оказалась точно между ног подруги и продолжила вылизывать ей промежность, а сам сзади устроился. Ягодицы обхватил и резко натянул на член, вырвав гортанный крик. Она девочка опытная, ей прелюдии и подготовка не нужны. У нее каждая дырка готова к немедленному использованию. В анал может принять и два члена, если поманить деньгами.

Эластичные стенки обхватили ствол плотно, но не так туго, как хотелось бы. Я замер, ловя миг наслаждения, ту самую не растянутость, которая пройдет, когда отверстие подстроится под член. Затем резко вышел и, обхватив крепкие бедра, начал медленно натягивать задницу Трикси на себя, дюйм за дюймом. Я сдерживал желание вбиваться, вторгаться с силой – это приближает оргазм, но притупляет остроту ощущений. Медленное наслаждение всегда приятней быстрой разрядки.

– Старайся лучше, – сказал, когда член полностью вошел, а мошонка стукнулась о промежность. Надавил на затылок, чтобы Трикси принялась ублажать подружку по полной. Когда Сами протяжно застонала, кусая губы, я сам вошел в кураж, наращивая темп. Одной рукой вцепился в порозовевшие ягодицы, другой терзал клитор Трикси – ей тоже должно быть хорошо.

Все слилось в моменте, полностью пропало в вакханалии похоти и порока: запахи секса и разгоряченных тел, частое дыхание и рваные стоны, влажные шлепки и горячая смазка на моих пальцах. Мольбы не останавливаться, сладкое чувство приближающегося оргазма, блестящие от соков складочки – человеческое отключилось полностью, остался только животный инстинкт спариваться. Член окаменел, готовый взорваться, вбивался на полную, не встречая сопротивления. Я кончил как в бреду, всем мощным торсом навалившись на хрупкую Трикси. Тело подрагивало еще минуту, пот скатывался по шее и груди, девочки свалились в кучу из ног, сисек и писек. Еще десять секунд и стало тошно, пришло опустошение. Я извалялся в грязи, получил удовольствие, теперь нужно смыть с себя это чувство омерзения. И к самому себе тоже. В первую очередь к самому себе.

Из душа я вышел одетым полностью. Не собирался больше задерживаться здесь. Я снял люкс в Монтерей-Плаза на всю ночь и оставил депозит в тысячу долларов. Шампанское, устрицы на подушке изо льда и с лаймовыми дольками рядом, немного травки – подружки-лесбиянки будут отрываться всю ночь, а утром закажут шикарный завтрак и встретят теплое апрельское утро на террасе с видом на залив. Это моя плата за услуги: жрачка, выпивка, марихуана, деньги – это слишком отдает проституцией. Хотя по факту…

– Пока Картер! Мы тебя любим! – хором воскликнули девушки. Я только кивнул и вышел. Любят они – ага, как же.

– Доброй ночи, мистер Трэвер, – швейцар вежливо распахнул двери, выпуская в ночь.

В апреле в это время прохладно, но для меня так даже лучше. Прохлада освежила, омыла и обновила. Мозг заработал – компьютер перезагрузился, стирая лишнее. Вирусы мои. Никогда не любил смаковать, перебирать в памяти свои оргии. Во времена студенчества они были пьяными, и на утро я в принципе помнил немного. Сейчас мне двадцать пять, и я серьезный мужчина и бизнесмен, сын респектабельных и уважаемых родителей – напиваться до умопомрачения не по чину, да и не тянет больше. Секс – это другое. Природа берет свое, а почему втроем (когда я трахался один на один с женщиной – по пальцам пересчитать можно) – потому что легко. Потому что есть бабки и природные данные завалить хоть десяток телочек, а чтобы не роптали – приплатить. Бабы любят вкладываться в себя – шмотки, спа, цацки. Они быстро понимают, что я не тот билет, который пригреет и в сытую жизнь возьмет, а вот денег подкинуть на апгрейд могу и, возможно, на них клюнет тот самый прЫнц. Всего-то отсосать нужно и с такой же искательницей богатого мужика-дурака потискаться – ничего сложного.

Мотор моего «Ягуара» утробно заурчал, как большой черный хищник, вливаясь в темную ленту дороги, подсвеченную унылыми фонарями. Я выехал на шоссе и разогнал тачку до ста восьмидесяти, пользуясь пустой дорогой. Опасно входил в повороты и плевал на камеры видео-фиксаторов. Не так давно я сказал лучшему другу, что повзрослел и не живу на адреналиновой дозе, гоняя на байке без правил и ограничений. Соврал. Нет, адреналиновый дурман выветрился из головы года два назад, но чувство беспробудной тоски и внутреннего одиночества порой подкатывали горькой слюной. Хотелось или блевать, или сдохнуть. Иногда я был ненастоящим человеком. Фальшивкой. Причем созданной мной лично. Веселый шутник и балагур, обаятельный повеса, как любя пеняла бабушка. Именно поэтому в свое время я постоянно напивался, якшался с девками сомнительных моральных качеств (чем, собственно, грешу и сейчас), не подпускал к себе людей – конкретно так, чтобы под кожу и в душу. Кроме отца и Эрика, лучшего друга. Только они знали меня глубже. Даже с братом мы не были по-настоящему близки. Прочая родня – по верхам.

Домой практически прилетел, в гараж заехал с наскока – как только поднялась дверь. Я жил один, в южной части города, на Канери-Роу. На берегу Макаби-Бич: рядом магазин шоколада и скульптурная галерея, скалистый берег с узкой пляжной линией и длинной волной, как раз для серфинга.

Мой таунхаус был небольшим двухэтажным строением, очень уединенным, насколько это вообще возможно, конечно. Я бросил ключи на барную стойку из стекла и металла, рывком скинул пиджак и, ослабив узел галстука, стянул через голову. Упал на королевский диван, обтянутый черным бархатом, и посмотрел вверх на звездное небо. Дом спроектирован интересно – ассиметричный второй этаж и полкрыши из стекла. Я обставил его соответственно: кичливый шик и полный арт-хаус.

Завтра на работу, надо бы поспать – третий час ночи, – но в голове, как в перезрелом вине, бродили мысли. Разговор с отцом, карьера, бизнес, гиблая газетенка, будущее, настоящее, прошлое… Я бросил взгляд на стену, сверху донизу увешанную фоторамками. Вся моя жизнь в снимках десять на пятнадцать. Поднялся и подошел, улыбнулся, вспомнив, как мы с Эриком в мантиях выпускников мерились баллами успеваемости. Обошел меня на один, дружище, и стал лучшим на курсе! Но я не завидовал – Эрик мне как брат, мы вдвоем многое прошли: от сбитых коленок до простреленного плеча одного из нас. Братья по духу. Навсегда.

Рядом фотка, на которой меня, семнадцатилетнего лба под шесть футов ростом, треплет за щеку любимая бабуля. В самом центре семейное фото: чета Трэвер с сыновьями. Папа скупо улыбается, Энди чересчур, а мама как всегда холодна и неприступна. Она нас никогда не любила, а мы претворялись, что это не так. Энди даже поверил (или просто забил). Я привык к фальши, имитируя золотого мальчика, у которого все в порядке. Женщины жестоки, это я усвоил с детства. Если не любят, то не заставишь. Да, есть те, кого за бабки, досуг и положение в обществе можно купить, но это тоже фальшь. Мираж. Иллюзия. Я ведь не урод, и не тупой, но хрен бы мне дала какая-нибудь сделанная-переделанная шлюшка-финтифлюшка. В «по любви» – не верю. Рано или поздно начинается «хочу, купи, давай пароль от телефона».

Я хмыкнул невесело и пошел наверх. В спальне даже свет не стал включать, сразу подошел к стене, где висела гитара. Сел в кресло и тихонько ущипнул струны. Мелодия полилась тихая и грустная, словно женские слезы. Обреченные, но смиренные. Порой на меня находила странная хандра и меланхолия. Очень часто после секса. Раньше я предпочитал ее запивать и кутить всю ночь, чтобы в сердце тоска не пробивалась, сейчас принял это и через себя пропустил. Но секс все равно предпочитал с парой партнерш и без каких-либо намеков на отношения или обязательства. Оргия – это вообще легко, а вот вдвоем сложно. Заниматься любовью – это открываться, делиться с женщиной частичкой себя, а у меня и самого от себя только оболочка и немного души. Нечем там, по сути, делиться.

Я с великой осторожностью повесил гитару на место и ладонями стряхнул страдания с лица. Блядь, да не так уж плохо я живу!

Затем тупо одежду сбросил и упал на душистую постель – обожаю, когда простыни мятой пахнут. Усталость и поздний час свое взяли: веки слиплись в момент, но я заставил себя подняться и почистить зубы – иногда я жуткий педант и перфекционист. Завтра работы дохрена, еще больше, чем за всю прошедшую неделю. Хватит хандрить!..

Через пару дней я закончил изучать аналитику и сверстал бюджет «Калифорнийского синдрома». Дебет с кредитом не сходились категорически, но, по крайней мере, мы вышли на примерные показатели рентабельности, порог, которой нужно преодолеть край через полгода. Денег им что ли дать? На мгновение подумалось, но азарт взял свое. Даже ржавое корыто можно заставить плыть. Это действительно вызов. А вызовы я любил. Кстати, написать статью о криптовалютах для домохозяек тоже вызов, брошенный мне Ведьмочкой. Почему бы не попробовать, а в случае чего можно просто удалить.

Через полтора часа я перечитал написанное и досадливо взлохматил волосы. Сложно. Сплошные термины или жаргон. Нет прозрачности. Да, критическое мышление у меня развито неплохо. Нужно так, чтобы женщина пересказать могла, а это значит понять. Это на пальцах разложить необходимо. Современная экономическая реальность человеческим языком – это не так уж и просто. У меня даже уважения к писакам прибавилось.

Когда уже ехал домой, скинув статью Марсии, позвонил отец, попросил подъехать в офис. Интересно…

Я остановился прямо возле головного офиса «West America»: пятиэтажное здание в колониальном стиле, протяженностью в полмили. В Нью-Йорке штаб-квартиры бизнес-гигантов устремлялись вверх, к верхушкам небоскребов, а у нас в длину. Именно отсюда управляли активами и дочерними организациями по всей Америке.

– Привет, красавица, – я обаятельно улыбнулся секретарше отца. Я, правда, считал, что некрасивых женщин не бывает, а Дженнифер была умна и немного мила. – Босс у себя?

– Здравствуйте, мистер Трэвер, – зарделась Дженнифер. – Ожидает вас.

– Картер, – поправил ее мягко. – Для тебя я всегда Картер.

Она порозовела еще больше. У меня всегда при отце будет плюс один союзник, а к Дженнифер папа прислушивался уже больше пятнадцати лет. Секретарь она только номинально – не подпускает к отцу никого, не доверяет, – по большому счету она личный советник по административным вопросам и управлению персоналом.

– Тук-тук, можно? – я шутливо голову просунул в прорезь. Отец со своего царского рабочего места – ну, любим мы комфорт и шик (что, кстати, выбивалось из модных нынче тенденциий аскетизма и умеренности в образе жизни) – взглянул на меня поверх очков и нарочито громко вздохнул, приглашая войти.

– Я просил тебя поумерить пыл, Казанова, – строго отчитал отец, – а не руки распускать с редактором.

– В смысле? – не понял я.

– В прямом! Ты какого черта с поцелуями кинулся на мисс Кларк? Хочешь обвинения в сексуальных домогательствах в свой послужной список добавить?!

Вот стерва! Чертова Марсия Кларк! Правду говорят, из всех женщин самые суки – брюнетки! Не знаю, где слышал, но точно слышал! И почему я западаю именно на этот цвет волос?! Хотя к Ведьмочке это не относится, естественно! Хм, не относится… А может?..

Я понуро голову опустил – раскаивался типа, – а сам идею в голове прокручивал. Ведьмочка – шпион. То бишь враг, а таких людей рядом держать недальновидно. А вот сделать из противницы союзницу… Хотя какую, к черту, союзницу?! Поклонницу, фанатку, влюбленную дурочку – это можно. Я же вижу, как она порой смотрит на меня и глаза отводит стыдливо, заметив, что наблюдаю. А ведь Ведьмочка далеко не дурнушка.

Я прикрыл кулаком хищную улыбку, вспомнив крепкую пышную грудь в декольте блузки. У нее сочная фигура, молодое и красивое тело. Да и с лицом проблем нет: глазки, реснички, губы пухлые, черные волосы на кулак намотать с превеликим удовольствием можно. В общем, все, что нужно для вынужденной любовницы имеется. Дело за малым – обратить ее в веру имени меня. Ведьмочка все для меня сделает, с руки есть будет.

– Больше не повторится, – примирительно ответил отцу, добавив фирменную ангельскую улыбку, которая, впрочем, его никогда не обманывала.

– Посмотрим-послушаем, – проворчал он и повернул ко мне экран монитора. Приятно, что решил посоветоваться насчет инвестиций в ритейл. Это льстило. А завтра я завалю Ведьмочку – думаю, тоже будет неплохо.

Глава 5

Марсия

– Ого! – услышала и резко вздернула голову. Картер в моей каморке?! – А у тебя здесь ничего так.

– Здравствуйте, мистер Трэвер, – осторожно произнесла я, ища на холеном лице признаки сарказма.

– А в моем доме сможешь так? – и улыбнулся сверх офигительно, просто отвал всего. Это что еще за новый Картер Трэвер?! Такие метаморфозы даже пугают…

– Как так? Лампочку вкрутить?

Картер остался невозмутим, только на мой ноутбук кивнул вопросительно.

– И как?

Ах, это он о статье.

– Неплохо, – похвалила я. – Доступно и просто. Даже я кое-что поняла, хотя с цифрами не дружу. И ошибок почти нет.

– Какие ошибки! – натурально возмутился он и брови свел. – У меня врожденная грамотность!

– Ага, – согласилась сразу и выкатила распечатанный материал с пометками. – Посмотри, здесь пара замечаний.

– Ничего себе пара! – вздернул бровь и на меня посмотрел уже не так ласково. – Это мне исправить нужно, м?

Я не смогла удержаться от ехидной усмешки – вот, значит, как выглядит недоумение биг-боссов! Но это была не злость. Признаться, я боялась встречи с Картером: после нашего приватного разговора с мистером Трэвером старшим – предполагала, что младший меня по стенке размажет и плевать, что я под защитой его отца.

Может, я бы и не рассказала мистеру Дэнису о возмутительном поведении его сына, но была настолько взвинчена после неожиданной атаки Картера, что когда позвонил его papa5, с горяча выложила про поцелуй и прочее рукораспускательство. Как можно следить за нравственностью человека, у которого этой самой нравственности нет в принципе?! Не заложено на генном уровне. Хотя сам мистер Трэвер казался вполне респектабельным и серьезным. Но Картер, видимо, не в него пошел. А если вспомнить Энди Трэвера, с которым мы учились вместе – дело вообще плохо. У младшего брата Картера как-то с умственными способностями не очень. Внешность есть, сила есть, а ума почему-то не надо.

– Нет, – произнесла вежливо и абсолютно невинно. – Я хотела, чтобы вы одобрили правки. Все-таки текст начальника редактировала.

Он взглянул на меня, потом на лист со статьей, и снова на меня, затем подошел ближе – я вся подобралась, готовая защищаться (может, давиться правками заставит) – свернул демонстративно самолетик и запустил в моем крохотном кабинете. Тот, ударившись о стену, шлепнулся вниз.

– Делай, что хочешь, Ведьмочка, – и ладонь рядом с моей положил, не касаясь пальцев, но я чувствовала тепло, исходившее от них, – я тебе доверяю, – и ушел. Просто ушел. Оставил меня в растерянности.

– Что это было? – спросила у самой себя. С чего вдруг такая отзывчивость? Слабо верится, что прилетела добрая фея крестная (которой у меня нет) и по мановению волшебной палочки превратила эгоистичного болвана в прекрасного принца. Картер определенно что-то задумал. И, вероятно, я в этом играю какую-то роль. Возможно даже, ключевую. Значит, пора становится еще более бдительной!

Наказ хороший и действует не только в отношении с начальством, но и с подчиненными. Моя первая планерка прошла отвратительно. Меня не слушали, прерывали и всячески выказывали пренебрежение. Но мне все же удалось рассказать о планах добавить к веб-версии газеты, месячный выпуск – полноценный журнал. Настрой у большинства был скептическим. Хлоя вообще громко фыркнула, а группа подпевал повторили.

– Коди, – я обратилась к нашему штатному фотографу, – нужно будет сделать хорошие снимки. Темы я напишу по электронке.

– Хорошо, – сухо и ровно. Он чуть ли не единственный, кто не примкнул к лагерю «ненавидящих выскочку Марсию Кларк». Он просто работал. Союзников у меня не было, но были те, кто держал нейтралитет. Пэм, например. И Лайла. Если бы я потеряла еще и редактора развлекаловки, то просто не вывезла бы должность главреда. Пропускать через себя каждый текст – физически невозможно.

– То есть мне помимо рубрики еще и гайд по Консервному ряду*** подготовить? – возмущенно кудахтала Марта. – А платить за это будут вообще?!

На пончики не хватает, что ли? В сердцах подумала я. Да, зло и некрасиво, но я же не железная! И в мыслях дозволяется быть не белой и пушистой.

– Мы с мистером Трэвером обязательно обсудим вопрос доплат, – отчеканила я. – Пробный материал для журнала хотелось бы увидеть к двадцатому числу.

Две недели достаточно, чтобы сделать примерный набросок – нужно знать, отчего плясать будем.

К концу недели я поняла, что легко не будет в принципе: мои уважаемые коллеги присылали черновики статей в неудобоваримом виде. Это саботаж в чистом виде!

– В Монтерее ты либо лобстера на лицо накладываешь, либо бомж… – вслух зачитала отрывок о социальной составляющей города и схватилась за голову. Я ведь специально дала эту тему Карлу – такая возможность правдиво рассказать о жизни в так называемой «колонии миллионеров» этническому латиноамериканцу. Но…

Я скептически посмотрела на миленький букетик пахучих ландышей, перевязанных бархатной синей лентой. Они пахли сладостью и нежностью. Конечно, мне было приятно, но слишком это подозрительно. Всю неделю Картер оказывал мне знаки внимания, ненавязчивые и галантные. Дверь откроет, кофе закажет, комплименты, теперь вот цветы – прямо образец рыцарской куртуазности. Я верю, что люди меняются, но не так быстро и кардинально. Он же насмехался надо мной еще несколько дней назад – что же изменилось? Ощущение, что меня очаровывают.

Я бросила взгляд на часы – шесть вечера. На карточке было написано, что бюджет и надбавки сотрудникам он готов обсуждать исключительно в это время. Пора.

– Натали, мистер Трэвер у себя? Мне назначено.

– Мисс Кларк, – она поднялась, как всегда строгая и элегантная, – прошу, – и дверь передо мной распахнула.

Вот эта выучка! Любой военный позавидует. Мне, кстати, нравилась эта женщина. Все четко, грамотно и по делу. Казалось даже, что Картер ее немного побаивался. Ну, а вел себя при Натали как шелковый! Вообще, я бы никогда миссис Уоттс не решилась называть по имени, но она сама велела. Кто я такая, чтобы спорить!

– Я пришла обсудить бюджет, – с порога начала, но не закончила.

– Пошли, – бросил Картер и, отбросив айпад, легко вскочил с низкого дивана приятного мятно-бирюзового оттенка. Готова поспорить, что еще вчера его не было! Обновление интерьера под вкусы его величества биг-босса шли полным ходом. Как по мне – уже все супер-пупер.

– Куда мы? – спросила, едва подстроившись под широкие шаги. Здоровый же вымахал, недаром за нашу баскетбольную команду играл! Картер только загадочно улыбнулся.

Через пару минут мы остановились перед дверью, обычной, офисной. Он нажал на ручку и поманил меня внутрь. Я вошла и обомлела. Это был кабинет, но не просто, а личный. Директора какого-нибудь, не меньше. Достаточно просторный – по сравнению с моей коморкой уж точно! – светлый, с большими окнами, обстановкой получше, чем у той же Хлои. Широкий стол т-образной формы для планерок поражал размерами, а стулья обиты натуральной кожей – мне даже прикасаться к ним не нужно, пряный запах подсказал. Ну а небольшая зона отдыха в нежно-персиковых тонах, с кофемашиной и изысканными фарфоровыми приборами попала в самое сердечко.