Должница бесплатное чтение

Должница

Глава 1

Елена

Белый внедорожник резко тормозит на обочине. Я знаю, чья это машина, я знаю, что это за мной. Бежать и прятаться бесполезно, он достанет меня из-под земли. Ужаса нет, паники тоже. Я не боюсь. Человек – такое существо, которое привыкает ко всему, даже к страху.

Я кролик, иду в пасть к своему удаву. Бесполезно сопротивляться, истерить и что-то требовать. До моих чувств нет никому дела. Герман был прав: я комнатная собачка на очень длинном поводке, могу гулять, где захочу, но, как только хозяин прикажет, должна бежать к ноге.

И я бегу. Сама подхожу к машине и сажусь на переднее пассажирское сиденье. Нет не добровольно, но другого выхода у меня нет. Ему плевать, куда я иду и есть ли у меня важные дела. В любое время дня и ночи я должна исполнять его приказы по первому требованию.

Белов, как всегда, собран, ухожен. Такой лощеный мудак. В идеально выглаженной черной рубашке с высоким воротником. Он никогда не одевается просто, вызывающе или неформально. Гребаный эстет. Все по классике. Брюки с идеальными стрелками, до блеска начищенные туфли, часы на кожаном ремешке на запястье и еле уловимый парфюм. Что-то свежее. Лёгкий шлейф озона и морозной мяты. В его машине до безобразия стерильно, ни одной пылинки, словно она только что из салона. Мне кажется, что в его голове тоже все разложено по полочкам. Там четкая операционная система, которая никогда не дает сбоев. А если заводится вирус в виде эмоций и чувств, то его антивирус все тщательно чистит.

Он медленно поворачивается ко мне и заглядывает в глаза. Всегда считала карие глаза тёплыми и красивыми, особенно когда они вот такие насыщенные, цвета крепкого кофе. И только у этого мужчины они холодные. Его нельзя назвать обаятельным – слишком резкие и жёсткие черты лица. Суровые. Никогда бы не назвала его привлекательным, он, скорее, хищный. Женщинам такие нравятся. Они просто не понимают, что эти мужчины не умеют любить, они только пользуются и выкидывают отработанный материал. Хищники не испытывают жалости.

Рывок – и мою шею сжимает сильная рука. Глаза цвета кофе заглядывают в самую душу. Хищник очень зол. Его верная собачка посмела ослушаться. Нет, вины я не испытываю. Скорее, удовлетворение от того, что нарушила его планы и избавила Варвару от этого паука. Поддаюсь его рукам и закрываю глаза. Не могу привыкнуть и научиться выдерживать этот тяжёлый, уничтожающий взгляд.

– Ты меня сильно разочаровала, Лиса, – голос ровный, спокойный, таким зачитывают приговор. – Такая бесстрашная или просто идиотка? – вопрос риторический. – Свободы глотнула? Забыла, где твое место? – в голосе сочится металл. Белов притягивает меня за шею ближе к себе и глубоко втягивает воздух у моего виска. – Не боишься? – ухмыляется. – От тебя не пахнет страхом. Все-таки идиотка, – констатирует он. Я часто представляю, как убиваю Белова. Разными способами. И уже даже не пугаюсь этим ненормальным фантазиям. – Сожму твою тонкую шею сильнее и сверну ее. – Ты наделала мне много проблем, Лиса.

Перехватывает меня за скулы и большим пальцем вдавливает губы, размазывая помаду. Такая вот изощрённая игра на грани фола.

– Дать второй шанс – все равно что дать вторую пулю промахнувшемуся. Что мне с тобой сделать?

– Придуши уже, наконец, – отвечаю, распахивая глаза.

– Нет, Лена, это слишком просто, – резко отпускает, отталкивая от себя. – Еще раз ты меня разочаруешь – посажу на цепь, – проговаривает сквозь зубы. – Тебе очень повезло, что ты мне еще нужна, иначе… – не договаривает, заводит двигатель и срывается с места. Я знаю, что Белов не бросает слов на ветер, и все эти угрозы не пустые. Знаю…

Мы едем в полной тишине в неизвестном мне направлении. Смотрю вперед на дорогу, на яркое летнее солнце, высокие кроны придорожных деревьев, на беззаботных людей в парке, на уличные кафетерии и летние террасы ресторанов, и что-то накатывает. В какой-то момент моя жизнь померкла и потеряла краски. Белов добавил в нее свой черно-белый фильтр.

Машина, как ни странно, тормозит у ресторана на набережной. Даже удивительно, что меня не привезли сразу в СИЗО, Решил поиздеваться, прежде чем сгноить в тюрьме? Иногда мне кажется, что легче отсидеть срок, чем быть его собачкой. Но я настолько труслива и слаба, что продолжаю быть ветошью в руках этого паука. А этот чистоплюй подтирает мной свою грязь. Остается просто ждать, когда меня выкинут и забудут.

Родион выходит из машины; естественно, ни о какой галантности не может быть и речи. Дрессированные собачки должны бежать рядом без команды. Прохожу за ним внутрь заведения. Нас встречает молодая девочка-хостес, она улыбается Родиону и с интересом рассматривает меня. Да, я сегодня одета явно не для ресторана. На мне шорты, туника с открытым плечом и босоножки в греческом стиле. Я собиралась в студию. У меня через пять минут занятия с группой. Ну, извините, хозяин не предупредил, что везёт меня выгуливать в такие пафосные места.

– Родион Романович, ваш столик на балконе готов, – сообщает нам девушка и провожает на второй этаж. Это, и правда, что-то в виде большого балкона на один столик. Вид на набережную прекрасен. Плетеная мебель, подушки, воздушные балдахины и стол на двоих. Хорошее место для романтических свиданий. Усмехаюсь сама себе. Свиданий у меня не было уже сто лет.

Садимся друг напротив друга, девушка оставляет нам меню и удаляется. И снова тишина. Белов вальяжно откидывается на спинку кресла, изучая меню. В общем, ведёт себя так, словно меня не существует. Ничего удивительного, типичное поведение мудака. Даже не заглядываю в основное меню. Есть за одним столом я с ним не собираюсь. Изучаю винную карту. А вот выпить нужно обязательно. Этого паука можно перенести только на пьяную голову.

Родион отвечает на звонок и долго слушает собеседника, а я отправляю сообщение в чат группы о том, что занятие не состоится. Извиняюсь, обещая всем провести бесплатное занятие. Из-за этого мудака я несу убытки. Но это его тоже не волнует.

К нам подходит молодой официант, Родион делает заказ, и парень переводит на меня взгляд.

– Мне только бокал белого вина. Вот этого, – указываю в карту.

– Хорошо. Может, фрукты, закуски или сырную нарезку к вину? – предлагает парень. Отрицательно качаю головой.

– Фрукты и сырную нарезку, – заказывает за меня Белов. Смотрите, какой щедрый. Ну пусть ест свои фрукты и сыр. Иногда мне кажется, что у нас Беловым своеобразный «роман» с тяжёлыми абьюзными отношениями. Официант удаляется, снова оставляя нас наедине. Белов вынимает сигареты и закуривает, щелкая своей серебряной зажигалкой и небрежно откидывая ее на стол.

– На входе написано, что здесь нельзя курить, – произношу я. Белов ухмыляется, глубоко затягивается и демонстративно выдыхает дым мне в лицо. – Ах, ну да, для тебя нет правил. Вседозволенность портит людей.

По взгляду вижу, что язык мне, по меньшей мере, оторвут, но не могу молчать.

– Лена, Лена, – Родион качает головой. – «Молчанье – щит от многих бед, а болтовня всегда во вред. Язык у человека мал, а сколько жизней он сломал!» – цитирует он.

– Омар Хайям? Никогда бы не подумала…

– Твоя проблема в том, что ты меня недооцениваешь. Недооцениваешь мой интеллект, мои возможности и мои угрозы. Тем самым усложняя себе жизнь. Тебе всего лишь стоило доиграть партию с Варварой до конца. И ты ее великолепно доиграла. Но не смогла красиво выйти на поклон.

Замолкаем, поскольку к нам подходит официант, подавая напитки, фрукты и сыр. Мне – бокал холодного вина, а Родиону – просто воду с мятой и лаймом. Этот эстет не пьет. Никогда не видела у него в руках алкоголя. Такой весь правильный и аккуратный снаружи, но очень черный внутри. Выпиваю пару глотков напитка, блаженно прикрывая глаза. Хорошее вино, дорогое, благородное.

– Ты могла быть уже свободна. Я двойную плату не беру и держу слово, но ты предпочла попасть ко мне в рабство надолго. У меня для тебя новая пьеса. Почти главная роль. Отыграешь великолепно, не сфальшивишь – твои долги спишутся. Снова меня предашь – пойдешь по этапу, я лично позабочусь о том, чтобы тебе дали самый большой срок. Не нужно меня больше разочаровывать, – с угрозой в голосе произносит он. – Себя не жалко, мать пожалей, второго инфаркта она не перенесёт.

Тварь!

Какая же он тварь!

Ненавижу!

Настолько, что не замечаю, как впиваюсь ногтями в ладони и распарываю себе кожу.

– Что я должна делать?

– Стать моей женой.

Глава 2

Елена

– Оригинальное предложение, – нервно усмехаюсь я и допиваю вино залпом.

– А это, Лена, не предложение, это констатация факта, – щёлкает пальцем, подзывая официанта. – Повтори, – указывает на мой пустой бокал. Вот тут зачет Белову. Одним бокалом нам не обойтись.

– Не хочу портить паспорт, штампом, – язвлю я. – Поэтому вынуждена отказать.

– Не обольщайся, Лиса. Свадьбы не будет, и штампа в паспорте тоже, – ухмыляется гад. – Ты просто должна сыграть мою супругу.

– Ты меня переоцениваешь, я бездарная актриса, – беру новый бокал и отпиваю еще вина. Боже, какой фарс.

– Ну ты уж постарайся, – играет бровями. Такой лёгкий сейчас, словно не душил меня полчаса назад.

– А можно подробнее? – поливаю сыр мёдом, насаживаю на шпажку кусочек и с удовольствием съедаю. Я редко пью, поэтому второй бокал уже кружит голову.

– Все просто: с завтрашнего дня ты поселишься у меня дома и начнешь изображать мою супругу перед соседом. Нас будут приглашать на дружеские посиделки и семейные праздники. Ты должна войти в доверие к его жене и стать с ней лучшими подругами.

– А дальше? – у Белова не может быть все легко и просто.

– А дальше… – выдерживает паузу, наблюдая, как я съедаю еще один кусочек сыра. Капля меда пачкает губы, облизываю их, заглядывая в глаза Родиона. – А дальше по обстоятельствам, – глубоко втягивает воздух и прикрывает глаза. – Будем импровизировать, Лена.

– Снова копаешь, под Одинцова? Или он оказался тебе не по зубам, и ты нашёл новую жертву? – спрашиваю я, играя бровями. Это явно лишнее, Родиона нельзя злить, но алкоголь делает меня бесстрашной. Белов молча встаёт, обходит стол и остается позади меня, зарывается мне в волосы, так обманчиво ласково, что я натягиваюсь, как струна. Он наклоняется ко мне очень близко, обжигая дыханием висок. А потом резко сжимает волосы, дёргая и вынуждая запрокинуть голову.

– Ты опять забываешься, Лиса, – вкрадчиво произносит он. – Еще раз посмеешь разговаривать со мной в таком тоне… – снова выдерживает паузу, делая глубокий вдох. – И я не буду столь милостив. Мою партию с Одинцовым ты сломала, поэтому будешь отыгрывать заново. Очень, сука, одарено сыграешь и сделаешь все, что я скажу! – тихо рычит мне в ухо, посылая по телу холодную волну мурашек. – Мое терпение закончилось! – отпускает волосы, а я пытаюсь отдышаться. Это было очень убедительно. – Официант, еще вина девушке! И счет! – просит Белов. – Завтра соберешь вещи и переедешь ко мне. Утром за тобой заедут, – сообщает он, вынимает деньги из бумажника, кидает их на стол и покидает балкон.

Дышу. Откидываюсь на спинку кресла. Медленный, глубокий вдох, выдох. Еще вдох и выдох. Сердцебиение нормализуется, тревога и гнев отпускают. Ничего не дается нам просто так. Значит, именно таким образом я должна отработать кармический долг. Боже, боюсь представить, кем я была в прошлой жизни, что отрабатываю это, служа темному мужчине.

Когда открываю глаза, передо мной уже стоит новый бокал холодного вина и сдача по счету. Откидываю деньги в сторону. Медленно пью вино и смотрю на набережную, стараясь освободить голову от негатива. Все болезни начинаются в голове. Нервы, злость, ненависть, тревога, алчность и зависть являются источником плохого здоровья. Меня и так мучает бессонница последнее время.

* * *

Иду пешком к маме. Не хочу домой. Все внутри противится одной лишь мысли о проживании с Беловым. Тяну время, словно это последний день свободы, а дальше тюрьма и режим.

Мама живет в частном секторе, в небольшом, но уютном домике, который построен еще отцом. Мы всегда были среднестатистической семьёй. Отец – военный, мама – учитель-хореограф. Мои родители – полная противоположность друг другу. Папа – такой статный, строгий, суровый, а мама – хрупкая, маленькая, нежная. Не помню, чтобы она вообще когда-то повышала на меня голос. Всегда была мне лучшей подругой. Я могла поделиться с ней всем. Никаких тайн. Я просто знала: что бы ни случилось, мама всегда поймёт и поддержит.

А теперь у меня есть тайна. Это просто бомба для нее. Если она рванет – никто не выживет. Папа был всегда строгий, ему хватало одного взгляда, чтобы поставить меня на место. Но он был справедливым, честным, преданным своему делу и службе. Отец погиб на работе. Нелепая смерть. Молодой призывник случайно выстрелил в него по неосторожности. С этого момента здоровье мамы подорвалось, ее сердце не выдерживает этой утраты. Слишком сильно она любила. Мама всегда была в отце. Она жила для него и ради него. А когда папы не стало, то ее жизнь потеряла смысл. С одной стороны, я всегда восхищалась такими отношениями, чувствами, и настоящей любовью. С другой стороны, она просто тень без мужчины, в которого вросла всей душой.

Открываю ворота и замечаю маму во дворе. У нее свой мини-огород. Зелень, огурчики, помидоры. Завидев меня, мама выпрямляется и бежит домой. Хулиганка. Как ребенок. Я ведь запретила ей пока нагрузки. Тем более в жару. Усмехаюсь, качаю головой и иду к дому.

Прохожу в дом. Хорошо здесь, уютно и пахнет выпечкой. Это тетя Надя постаралась. Мама живет со своей сестрой. Тетка не замужем и никогда не была. Мне кажется, что она вообще не переносит мужиков как вид. Видно, обидели они ее в своё время. Надя никогда не делилась, а в душу я не лезу. Детей у нее тоже нет. Одиночество никто не переносит, поэтому сестры теперь живут вместе. Я пока не насладилась своим одиночеством и предпочитаю жить отдельно. Но когда-нибудь заведу себе пять кошек, поймаю дзен и присоединюсь к маме и тетке. Тоже начинаю разочаровываться в мужчинах.

– Леночка, – выходит ко мне Надя. – Ты вовремя. Я шарлотку испекла с персиками.

– Шарлотка – из яблок.

– Необязательно, – отмахивается тётка.

– Ставьте чайник. Где мама? Вы зачем ей разрешаете возиться в огороде?

Ловлю маминого рыжего кота, поглаживаю. Барсик у нас пенсионер. Такой ленивый, упитанный, косолапый котяра. Он даже уже не бегает, а медленно передвигается по дому.

– Ну что ей теперь, лечь умирать? Она потихонечку.

– Ладно, мам, выходи! – громко произношу. – Я не буду ругаться.

– Лена, – выходит она из ванной, – я только зелени к салату нарезала.

– Ладно, верю. Но не переусердствуй с зеленью, – смеюсь я.

Около двух часов провожу с мамой и теткой. Болтаем ни о чем. О родственниках. Мне рассказывают о Варваре, которая выскочила замуж не за Белова. Удивляюсь, поддерживая разговор, делая вид, что ничего не знаю. Хотя приложила к этому руку.

Темнеет. Вызываю такси, забираю пакет со свежими огурчиками, пирогом и зеленью. Мне ни к чему. Я не ем на ночь, а завтра покину квартиру на неопределённый срок. Но маме это знать необязательно, и приходится принять навязанные продукты.

Доезжаю до дома, расплачиваюсь с таксистом, выхожу во двор, но домой не спешу. Придётся собирать вещи и готовиться стать «женой» Белова. Надо как-то свыкнуться с этой мыслью, но никак не получается. Сажусь на лавочку возле подъезда и просто дышу воздухом. Замечаю, как на стоянке паркуется машина соседа. Наблюдаю, как Герман помогает выйти Варваре. Такие счастливые, светятся. Приятно осознавать, что в нашем мире еще существуют такие пары. Они направляются к подъезду, киваю им в знак приветствия. Мы толком не разговаривали с того момента, когда я сорвала свадьбу Варвары и Белова.

– А вам зелень свежая домашняя не нужна? – интересуюсь я.

– Сама выращивала? – язвит Герман, но мне не обидно.

– Нет, мама, – спокойно отвечаю. – Я просто завтра уезжаю на неопределённый срок и все не съем. Жалко – пропадёт.

– Как мама? – интересуется Варвара, присаживаясь со мной. Герман качает головой, но останавливается рядом.

– Да слава Богу, хорошо.

– Замечательно, – улыбается Варя. Она добрая, не таит зла, и мне от этого легче. – Я хотела сказать тебе спасибо.

– Да за что? – отмахиваюсь я.

– Лен, если бы ты не созналась, я бы уже была замужем за Беловым.

– Согласна, звучит ужасно. Давайте просто закроем эту тему, – предлагаю я. – У меня пирог с персиками есть. Попьём чаю? – спрашиваю их.

Я люблю общаться с людьми. Особенно с теми, от которых веет счастьем, любовью и теплом. Хорошая энергетика. Когда нет своего счастья, то приходится воровать его у других.

– Давай, – соглашается Варя. Герман явно не разделяет энтузиазм жены, но идет за нами. Я привыкла к его закидонам. Он и раньше был неконтактный. Привыкнет. Я общительная. Нравится вам это или нет, принимайте меня такой, как есть.

Глава 3

Елена

Девять утра. Мой чемодан собран. Маленький чемодан и сумка с косметикой. Я очень надеюсь, что это будет самый короткий «брак». Больше месяца моего новоиспечённого мужа я не выдержу. Надеваю желтый сарафан с открытыми плечами, браслеты на руки, собираю волосы в хвост, выпускаю чёлку и подкрашиваю губы. Сажусь в позу лотоса посередине гостиной, закрываю глаза и медитирую, выравнивая дыхание.

Вдыхаю носом и выдыхаю ртом, насыщаю себя кислородом, сосредотачиваясь на дыхании. Где-то вибрирует мой телефон, но я не обращаю внимания. Телефон не унимается. Понимаю, что это Родион. Игнорирую. Возможно, снова отхвачу за игнор, но я никогда не отвлекаюсь во время медитации. Реальности не существует, есть только я и мой внутренний мир. Телефон, наконец, замолкает. Дышу. Вся суета отходит на второй план. Ухожу в себя.

Вздрагиваю от неожиданности, когда меня возвращает в этот мир громкий стук в дверь. Поднимаюсь, иду к двери. Открываю. Белов собственной персоны. На вид вполне спокоен. У него хорошая выдержка. Сегодня в форме. Если быть объективной, ему идет. Черты лица становятся суровее.

– Тебе купить новый телефон? – холодно спрашивает он, осматривая меня с ног до головы.

– Спасибо, конечно, но у меня есть телефон, – оставляю дверь открытой и иду за чемоданом.

– Какого хрена ты тогда не берешь трубку?

– Я медитировала и не слышала, – вешаю сумку на плечо, выдвигаю ручку чемодана и качу его в сторону прихожей.

– Еще раз не возьмёшь трубку – я выкину твой телефон за ненадобностью, – заявляет он мне и выходит из квартиры. Закатываю глаза, иду за мужчиной. Пытаюсь перенести чемодан через порог. Тяжело. Белов нервно вырывает у меня чемодан и сам несет его к лифту. Ну, извините, не я это все придумала. Закрываю дверь и захожу в кабинку лифта.

Молча спускаемся вниз, мой чемодан совсем не аккуратно закидывается в багажник. Сажусь на заднее пассажирское сиденье, не хочу сегодня впитывать его негатив. Слишком тяжёлая энергетика. Он и так подпортил мою карму. Белов никак не комментирует мое поведение, садится за руль и выезжает со двора.

По дороге звонит его телефон, который прикреплён к панели. Родион включает громкую связь, продолжая вести машину. Точнее, стоять в пробке.

– Да, – четко отвечает, прикуривая сигарету и выпуская дым в приоткрытое окно.

– Привет, – тянет женский голос. Довольно глубокий, сексуальный. Интересно.

– Внимательно, Ольга.

– Что «внимательно»?

– Внимательно тебя слушаю.

Ухмыляюсь, ловя его взгляд в зеркало заднего вида. Он, в принципе, не церемонится с женщинами. Властный мудак, считающий себя центром вселенной.

– Какие планы на вечер? – игриво интересуется женщина. И это явно не коллега. То есть Родиона не смущает, что я слышу его разговор с любовницей? Действительно, кто я такая? Всего лишь предмет мебели.

– Сегодня занят, – вновь переводит на меня взгляд в зеркало.

– Ммм, – расстроено, больше наигранно тянет женщина. – Мы скучаем.

Не понимаю, кто это «мы». Либо она называет себя на «вы», либо несет свои достоинства отдельно от себя.

– Хотя… – еще один взгляд на меня в зеркало заднего вида. Не понимаю, что ждет от меня Белов. – Я позвоню ближе к ночи.

– Очень ждем, – усмехается женщина. – Купи нашего любимого вина.

Родион не отвечает, скидывая звонок.

– Мило, – комментирую я. Он же хотел моей реакции. Белов не обращает на меня внимания, паркуется возле большого торгового центра. Оборачивается ко мне и протягивает черную пластиковую карту. – За сигаретами тебе сгонять? – язвлю я. Ой, откусите мне кто-нибудь язык, Белов все-таки когда-нибудь меня придушит.

– В общем, погуляй по центру и смени гардероб. Я в прокуратуру, вернусь через три часа, жди меня в ресторане внизу.

– В смысле сменить гардероб?

– В прямом, Лена. Я сожгу твои яркие, безвкусные тряпки. Выбери что-нибудь классическое и сдержанное.

– Я так не умею, выбирай сам, если тебе надо, – отталкиваю его руку с картой и отворачиваюсь к окну. Мы с ним полные противоположности и никогда бы не столкнулись в жизни, если бы не…

Белов молча выходит, открывает дверь с моей стороны, хватает за руку и насильно вытягивает из машины.

– Это не предложение и не подарок, это четкое указание. Сменить гардероб на более уместный, классический и стильный. Чтобы соответствовать мне! – сквозь зубы проговаривает мне в лицо и насильно вручает карту. А во мне все бунтует, изнутри снова поднимается жгучая ненависть.

– А я сказала: выберешь сам, чтобы я соответствовала! – кидаю ему в лицо. – Я просто подожду тебя в ресторане, – разворачиваюсь и быстро ухожу.

Да пошел он!

Навстречу мне идут две девушки, улыбаясь Родиону, оглядываясь. Старший советник юстиции Белов неотразим в форме. Они просто не знают, что за этой брутальной обёрткой скрывается паук.

Около двух часов я гуляю по торговому центру, даже покупаю себе яркий оранжевый купальник и шляпу. Хочу в отпуск или хотя бы в бассейн. Деньги Белова не трогаю. Не хочу увеличивать долги. Сажусь в указанном ресторане, заказывая себе десерт. Меню откидываю в сторону. Я не ем мяса, а здесь сборище блюд из трупов животных, все в стиле хищника Белова. Это его место обитания.

Пью травяной чай и переписываюсь в мессенджере с клиенткой, корректируя ее питание. Родион лишает меня практики, приходится работать онлайн.

– Лена! Ленчик! – кто-то окрикивает меня. Оборачиваюсь.

Олег. Глазам своим не верю. Это моя первая школьная любовь. В прошлом мальчишка-одноклассник. Мы сидели за одной партой, вместе ходили домой и целовались на выпускном, встречая рассвет. А потом наши пути разошлись. Олег уехал учиться в Европу. Папа-дипломат обязывал получить европейское образование. Там он и остался, пошел по стопам отца. Насколько я знаю, работал в посольстве в Копенгагене, женился на датчанке. Не ожидала его здесь увидеть. Удивлена. Но приятно.

– Вау! – от восторга соскакиваю с места. – Олежа!

Я так рада его видеть, что сразу кидаюсь обниматься. Он такой высокий, солидный, возмужал. Настоящий дипломат. Улыбается белоснежной улыбкой. Смазливый. Всегда таким был. Самый красивый мальчик в школе. Это все, конечно, было по-детски и несерьезно. Но первая любовь оставила во мне самые теплые воспоминания.

– Какая ты стала. Дай рассмотрю, – отрывает меня от себя, крутит пальцем, призывая показаться во всей красе. Насмешливо верчусь в разные стороны.

– Ну как?

– Эффектно. Красота. О чем я только, идиот, думал! Надо было забирать тебя с собой. Или… – берет мою правую руку, рассматривает пальцы. – Не поздно еще? Не замужем?

– Я-то не замужем. Но, слышала, ты женат, – садимся за столик.

– Был, – отмахивается он. – Все, что было в Дании, там и осталось, – подзывает официанта, заказывая себе кофе, и вопросительно смотрит на меня. – Чем тебя угостить? – интересуется Олег.

– О, нет, свою норму углеводов я уже съела. Так почему не сложился твой брак?

Мне, правда, интересно, как сложилась его судьба.

– Разные менталитеты, представления о жизни и отношениях. Мы, в общем, оказались несовместимы. Поначалу захлестнуло страстью на каком-то животном уровне. А потом, когда все рассеялось, остыли, начался быт… И, в общем, мне никогда не понять женщин.

– Ясно. Так бывает. Это тоже опыт.

– Я, в общем, в отпуске здесь. Приехал за женой, – смеется, игривый. – Мне нужна своя женщина, родная и понятная, – подмигивает мне, хитро щурясь. – Пойдёшь за меня замуж?

– Не пойдёт! – вздрагиваю от грубого голоса Белова позади меня. Оборачиваюсь. Родион пренебрежительно рассматривает Олега. – Она уже связана обязательствами, – выдает он. – Пойдем, – хватает меня за руку и поднимает с места. Дергаюсь, пытаясь вырваться. То, что я ему должна, не дает Белову права так распоряжаться мной. Но Родион до боли стискивает мою ладонь, не отпуская.

– Прости, Олег, мне, правда, пора. Созвонимся, – только и успеваю сказать я опешившему Олегу. Белов до сих пор в форме, и мой друг теряет дар речи, провожая нас взглядом. – Да отпусти ты! – нервно выкрикиваю я, всё-таки вырывая руку.

– Ты обновила гардероб?

– Нет. Я уже сказала: выбирай сам, в чем я должна соответствовать тебе. Наши представления о моде не совпадают, – злюсь, шиплю, как кошка. Мне хочется отвесить этому гаду пощечину. Я давно привыкла, что он относится ко мне, как к вещи, но чтобы вот так позорить меня перед людьми – это уже за гранью.

– Пошли выбирать, раз ты сама не способна отличить стиль от безвкусицы, – кидает он мне и заходит в центр.

Я когда-нибудь его убью. Эта мысль все больше и больше кажется мне реальной.

Глава 4

Елена

Магазин выбирает Белов. Сплошные бренды. На ценники даже не смотрю. Мне плевать, сколько денег потратит мой режиссёр, чтобы разыграть свою партию. В выборе нарядов я тоже особо не участвую. Сижу рядом с примерочной, листаю журнал, иногда подсказывая консультанту размеры. Девушка, таскающая одежду и обувь, смотрит на меня в недоумении. Улыбаюсь. Вот такая у нас нестандартная пара. Шмоточница у нас Родион.

– Нам нужно пару вечерних платьев, пару повседневных, пару костюмов, блузок, юбок, подходящая обувь и белье, – со знанием дела распоряжается Белов.

– Белье не нужно! – отменяю его заказ. Консультант растерянно бегает глазами, не понимая, что делать.

– Несите, – настойчиво произносит Родион, и девушка убегает. Приносит несколько вариантов платьев, и то, что одобряет Белов, тут же заносят в примерочную.

– Примеряй и быстро – меня начинает утомлять это занятие, – кидает он мне.

– Так ты сам это придумал, – закатываю глаза и прохожу в примерочную. Скидываю сарафан, надеваю первое бежевое платье. Ничего необычного. Платье как платье. Строгое. Не вау. Немного оживляет широкий чёрный пояс. Мне приносят классические черные лодочки и лаконичный клатч. Осматриваю себя в зеркало. М-да. Не хватает шляпки и можно на прием к английской королеве. Выхожу на показ к Белову, я права: голоса тут не имею.

– Достаточно соответствую? – выгибаю брови. Родион осматривает меня и удовлетворённо кивает. Ну, главное, чтобы он был доволен.

Следующее платье уже немного повеселее. Красное, с широкой юбкой. Идеально подчеркивает талию. Туфли приносят тоже черные, с красной подошвой, немного другой формы, с открытым носом. И опять на шпильке. Мать вашу, я шею себе сверну. Сюда бы алую помаду, волосы вверх – и я роковая красотка. Идеальный наряд для убийства Белова. Выхожу. Встаю в позу модели, демонстрируя себя.

– Вульгарно, – цокает Родион. Боже, какой он скучный. Свою любовницу он тоже трахает по классике – в миссионерской позе, в темноте, под одеялом?

– Сменить на другое? – интересуется девушка.

– Нет, оставьте. Мы его берем, – ухмыляется, еще раз многозначительно осматривая меня. – Но принесите еще что-нибудь, не столь яркое.

Ну, слава богу, с ним еще не все потеряно.

Дальше я примеряю брючные костюмы, блузки, юбки. И мне уже все равно, что нравится Белову. Выдыхаю, когда гора одежды заканчивается, но напрягаюсь, когда приносят комплекты белья. И это не просто что-то повседневное, белье кружевное, маленькое и сексуальное. Красиво, не спорю. Но трусы я хочу носить свои.

– Я не буду это мерить, – отмахиваюсь.

– Примерьте хотя бы один, – умоляюще просит меня девушка. – Чтобы точно определиться с размером.

– Ладно, – выдергиваю из ее рук вешалку с черным бельём. Надеваю. Размер идеальный. Несмотря на кружево, все очень удобное. Грудь идеально ложится. Декольте шикарное. Не знала, что мои «подружки» третьего размера могут выглядеть настолько шикарно. Кручусь, осматривая трусики. Это Белов выбрал? – Да, этот размер подходит. Ничего мерить больше не буду! – кричу я сквозь штору ждущей меня девушке. Завожу руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, но шокировано останавливаюсь, поскольку в примерочную бесцеремонно вторгается Белов, задёргивая за собой штору. – Выйди! – выкрикиваю я, прикрывая руками грудь, отступая назад. Кабинка очень тесная. Белов заполняет собой пространство, мы стоим почти вплотную.

– Руки убери, – в приказном тоне произносит он, а сам сжирает глазами мои бедра и живот. – Я должен знать, за что плачу. Стоит эта вещь моих денег или нет.

Он нормальный? Волна яда поднимается к горлу. Хочется вцепиться ногтями в его лицо, расцарапать так, чтобы навсегда оставить на нем свои отметины. Убираю руки, расправляю плечи, демонстрируя себя. Его взгляд падает на грудь, кадык дёргается, всегда холодные и равнодушные глаза загораются. Извращенец!

– Ну и как, стоит это твоих денег? – дерзко спрашиваю я.

– Определённо, – плотоядно улыбается, снова трогая мое тело взглядом.

– Замечательно. А теперь вон! – указываю на выход.

– Не задерживайся, – бросает он мне и покидает примерочную. Что это, мать его, было?!

* * *

Назад снова еду на заднем сидении. Тишина. У него в машине даже нет музыки. Меня укачивает, и я благополучно засыпаю. Последнее время плохо сплю. Не хочется переходить на снотворные, и я практикую разные практики в надежде восстановить сон.

– Лена! – меня будит грубый голос Родиона. Открываю глаза и первые секунды не могу понять, что от меня хочет этот паук. Осматриваюсь, понимая, что мы приехали. Белов выходит из машины, вынимает из багажника мой чемодан и пакеты из магазина. Выхожу, подхватывая сумку. Неплохо живет старший советник юстиции. Дом небольшой, но впечатляющий. Стиль лофт. Отделка камнем, деревом, большие панорамные окна. И бассейн!

– Не зря я купила купальник, – воспроизвожу мысли вслух.

– Вода свежая, – сообщает мне Белов.

– Замечательно.

Он вручает мне пакеты из магазина, а сам берет чемодан и указывает на вход. Внутри дома все в бежевых и теплых коричневых тонах, тот же камень и дерево. Никогда не любила лофты. Холодная обстановка. Слишком консервативно. Выдержано. Минимализм. Никаких красок. Но все в стиле Белова.

– Твоя комната наверху.

Поднимаемся. Белов заносит чемодан в спальню.

– М-да… – осматриваюсь. – Если бы я здесь жила, я бы все изменила.

– К счастью, ты здесь временно, – кидает мой чемодан на прикроватный пуф и выходит из комнаты.

– И правда, к счастью! – кричу ему вслед.

Большая, низкая кровать, светильники в средневековом стиле, стена над кроватью расписана. Графитовый рисунок мегаполиса. Противоположная стена полностью зеркальная. И, похоже, это встроенный спрятанный шкаф. Дергаю ручку – точно, шкаф в стене. Кресло с высокой спинкой возле окна, ковер в виде шкуры. Слава богу, шкура искусственная, я бы не пережила этот труп под ногами. Зато есть свой балкон. Выхожу на воздух, осматривая двор. Бассейн манит своей кристально чистой водой. Хочу поплавать. Должно же быть что-то хорошее в этом дне.

Скидываю с себя одежду, надеваю свой новый оранжевый купальник, собираю волосы вверх, беру полотенце, шляпу, крем и спускаюсь вниз. Белова нигде не видно. Ну и слава богу. Надеюсь, так и будет. Не хочу проводить с ним время.

Оставляю шляпу, крем и полотенце на шезлонге и ныряю в бассейн. Взвизгиваю. Вода холодная, но бодрит. Обалденное ощущение. Единственная хорошая вещь от Белова. Плаваю, наматывая круги и наслаждаясь. Может, сегодня удастся нормально поспать.

Выхожу из воды, вытираюсь, наношу крем, надеваю шляпу и ложусь на шезлонг, прикрывая глаза. Кайф. Я об этом мечтала. Расслабляюсь, млея на солнце.

Слышу приближающиеся шаги, открываю глаза и удивлённо приподнимаю брови. Ко мне подходит женщина лет пятидесяти и ставит на стеклянный столик поднос с холодным морсом и маленькими закусками с креветками и авокадо.

– Добрый вечер, меня зовут Валя, – представляется она.

– Очень приятно. Я Лена.

– Родион Константинович распорядился, – указывает на поднос. – И еще он сказал, что вы не едите мясо. Что вам приготовить на ужин?

Ого, какой сервис! Родион Константинович распорядился. Он там что, головой ударился? Откуда столько заботы?

– Спасибо. Я не ужинаю. Мне этого достаточно.

Женщина кивает и удаляется. Пробую маленькие закуски. Вкусно. Наливаю стакан холодного морса. Не слишком сладкий – все как я люблю. Ладно. Возможно, сегодня я не убью Белова. Перекусываю и вновь откидываюсь на шезлонге, прикрывая глаза.

Слышу шаги, и это уже не Валя. Поступь тяжёлая. Чувствую, как Белов опускается на соседний шезлонг, но глаза не открываю.

– Соседи новые. Дом строился долго, но въехали совсем недавно. По легенде мы женаты с тобой около полугода. Ты была в Индии, отдыхала и училась разным практикам. В общем, той хрени, которой ты занимаешься. – Пожимаю губы, но не комментирую. – Вернулась сегодня. Я особо не распространялся, поэтому дальше будем импровизировать. Но думай, о чем говоришь.

Кривлю губы, но глаза так и не открываю.

– Соседа зовут Евгений Михайлович. Лысоватый, немолодой, обрюзгший мужичок на высокой должности. Юлия его жена. Твоя ровесница. Типичная соска. Евгений любит таскать ее везде, как предмет достоинства. Считает себя мачо, гордясь молодой, гламурной телкой. Юлия, в общем, тупая, как пробка. Думаю, тебе не составит труда с ней подружиться. Зачеши ей про здоровый образ жизни, йогу, модные сейчас диеты и практики. Короче, неси всю ту муть, что ты вешаешь в своей студии. Заинтересуй ее. Это сейчас для тебя задача номер один. Днем Юля всегда дома, также валяется возле бассейна. Посмотри налево.

Открываю глаза, поворачиваю голову и вижу соседний двор через низкий забор. Участок Белова выше. Там тоже большой бассейн и что-то в виде шатра с шезлонгами.

Поворачиваюсь к Белову. Переоделся. Легкие брюки, белая спортивная рубашка, в распахнутом вороте виднеется поросль волос и толстая серебряная цепочка с крестиком. Он еще и богохульник.

Родион вынимает из кармана черную бархатную коробочку, открывает и ставит ее на столик. Распахиваю глаза.

Там кольца.

Обручальные кольца!

Мужское – широкое, с черной полосой; и женское – лаконичное, из переплетений белого и розового золота. Белов спокойно берет свое и надевает на безымянный палец. А я боюсь даже прикоснуться к кольцу.

Не буду я его надевать!

– Чего ждешь? Предложения на коленях с цветами не будет. Надевай, – распоряжается он.

– Нет. Не все супруги носят кольца. Это необязательно.

– Лена, не зли меня. Или ты наденешь его сама, или я припаяю его к твоему пальцу, – рычит он.

М-да, такого оригинального предложения мне не делали, и вряд ли кто-нибудь затмит Белова. С психом достаю кольцо и резко надеваю его на палец.

Глава 5

Родион

– Спасибо, – усмехается Ольга, забирая у меня бутылку вина. – Проходи, – убегает в сторону кухни.

– Привет.

В большой и единственной комнате на кровати лежит Леся, что-то листая в телефоне. Киваю ей, падая в кресло. Голова пульсирует болью, тело натянуто, никак не могу расслабиться и снять спазмы. Леся поднимается с кровати, подходит ко мне.

– Устал?

– Так плохо выгляжу? – иронично усмехаюсь.

– Слишком напряжен, – констатирует она, принимаясь расстёгивать мою рубашку. Позволяю этой кошке раздеть меня. Леся берет масло, льет холодную струйку на мои плечи, начиная их профессионально разминать. Хорошо, немного отпускает. – Ты как камень. Так нельзя. Научись расслабляться, – мурлычет мне в ухо.

– За этим и пришел.

– Не-е-ет, – смеётся девушка. – С нами не расслабишься.

В комнату входит Ольга с бутылкой, льдом и бокалами. Оставляет все на столе.

– Тебе, как всегда, тоник со льдом и мятой?

Киваю. Я не пью. Нет, пью, конечно, но больше в одиночестве. Ольга моя любовница. Леся любовница Ольги. Они бисексуальны. Но больше предпочитают проводить время друг с другом, впуская меня в свой формат. Даже независимым лесби иногда нужен мужик. Мы все давно извращены и пресыщены в плане секса. Нас уже не удовлетворяет просто трах в классическом понимании.

Волшебные руки Леси закачивают с моей спиной, шаловливо поглаживают мои грудь и живот.

– Тебе нужно расстегнуть ремень. Он давит, – шепчет мне на ухо Леся.

– Расстегни.

Девушка обходит кресло, садится передо мной на колени, расстёгивая мой ремень. Ольга ставит стакан тоника на столик, добавляя туда лед.

– Откроешь вино? – протягивает мне бутылку. Леся заигралась, помимо ремня она уже добралась до ширинки.

– Брысь на кровать, – поднимаю ее с колен. Смеется, возвращаясь в постель. На девочках надеты только тоненькие длинные маячки и больше ничего. Сексуально, удобно. Объективно они очень красивые. У Ольги силикон в груди, но меня это не смущает. У Леси необычная фигура. Большие, круглые бедра и контрастом тонкая талия, каплеобразная грудь. Но это только детали, на которые я давно не обращаю внимания. Эстетика, которая уже не заводит. Забираю бутылку, штопор, открываю вино, разливая напиток девочкам по бокалам.

– Сценарий? – интересуется Ольга, отпивая вина. Когда наше трио вместе, то руковожу я.

– Присоединяйся к Лесе, – указываю своим бокалом на кровать. – Хочу посмотреть.

Ольга ухмыляется, берет второй бокал вина и забирается коленями на кровать, протягивая вино подруге. Откидываюсь в кресле, лениво попивая тоник и наблюдая за кошками. Красивое живое порно. Ольга отпивает вина из своего бокала, тянет за маечку к себе Лесю и спаивает ей напиток, целуя и слизывая все бордовые капли. Кошек заводит игра и то, что у них есть зритель. Они играют на меня. Давление поднимается, окатывает легким возбуждением. Кошки продолжают поить друг друга вином, уже намеренно заливая им шеи и белые маячки. Грязные девочки заводят.

– Вы испачкались, раздевайтесь, – велю им. И девочки со смехом раздевают друг друга, продолжая сладко целоваться. Всегда нежные друг с другом, для жёсткости здесь я. – Хватит, увлеклись! – обрываю их нежности. – Леся, на спину. Ольга, оближи ее, как она любит.

Послушные. Леся падает на подушки, призывно раскрывая ноги, запрокидывает голову, закатывая глаза, пока Ольга облизывает ее тело, подбираясь к лону.

– Оля, на коленки, попку подними, чтобы было красиво, – выстраиваю нужную мне позу, глубоко втягивая воздух. – Добавь пальцы, ей мало твоего языка, – подсказываю. Поднимаюсь с кресла, достаю презервативы, снимаю брюки, боксеры, и иду к кошкам. – Отвлекись, – слегка шлепаю по попке. Леся пока сама себя поласкает.

Ольга встает на колени и поворачивается ко мне. Сжимает член, играет с ним языком, всасывает, а я смотрю в глаза Лесе, нас обоих заводит эта игра. Иногда можно трахаться только глазами. Немного толкаюсь в горло Ольге, разогреваясь.

– Все, достаточно, позже наиграешься, – отнимаю член и протягиваю ей презерватив. Она знает, что делать. Разрывает фольгу, ловко раскатывая латекс по члену. – Вернись в позу, Леся должна кончить у меня на глазах минимум два раза, – резко вдалбливаюсь в лоно Ольги, рукой вжимая ее лицо между ног Леси…

* * *

Паркую машину во дворе. Выхожу, прикуриваю сигарету, глубоко затягиваюсь, посматривая на часы. Почти час ночи. Вымотали меня кошки. Но напряжение ушло. Ночная прохлада вместе с горьким дымом врываются в легкие. Медленно бреду в сторону дома. Моя жизнь – сплошная гонка. Иногда хочется выдохнуть и тормознуть, но алчная, жгучая, почти болезненная жажда мести не дает покоя. Иногда кажется, что проще нанять киллера и грохнуть Одинцова. Но моя натура не удовлетворится одной пулей. Лёгкую смерть Одинцов не заслужил. Меня устроит только его полное падение. А там он сам сдохнет от инфаркта или инсульта. Мои руки останутся чисты.

Подло?

Неблагородно?

Не по-мужски?

А жажда власти и месть – так вообще смертные грехи.

Ох, оставьте. Этот мир преподнёс мне столько дерьма, что не оставил мне даже шанса на человечность и жалость. Хотя я благодарен всем тем, кто закалил меня и лишил иллюзий.

Иду в зону бассейна, сажусь на шезлонг, докуривая сигарету. Несмотря на то, что я курю, ненавижу, когда дом пропитывается запахом табака. Слышу позади себя тихие шаги. Мне не нужно оглядываться, чтобы понять, что это Лиса. Во-первых, в доме никого, кроме нее, нет, но дело даже не в этом. Запах. От Елены всегда пахнет чем-то сладким, женственным. Всегда один неизменный аромат. Шаги стихают. Замирает. Не ожидала меня увидеть? Хотя она всегда немного шокирована моими появлениями. Неудивительно, ничего хорошего я ей не несу. Я точно знаю, что в своей голове каждую минуту она планирует мое убийство. Это даже забавно. Меня вставляет ее жгучая ненависть. Сильное чувство. Хуже, когда человек равнодушен. Но Лиса не умеет быть равнодушной ни к чему. Она любит и ненавидит от души.

– Не спится? – спрашиваю, не оборачиваясь, и тушу окурок в пепельнице.

– Типа того, – проходит к соседнему шезлонгу, кутаясь в кофту, и располагается, смотря в небо. – Небо сегодня такое звёздное, луна огромная спать не дает. Решила подышать.

– Подыши, – спокойно выдыхаю я. Устал, клонит в сон. Луна мне точно не помешает, такой связи с космосом у меня нет, как у этой ненормальной. Поднимаюсь с шезлонга, в кармане вибрирует телефон. Дмитрий. Когда он звонит, меня всегда окатывает паникой, но больше яростью. Его ночные звонки ничего хорошего не несут. – Да! – грубо отвечаю, это на автомате. Парень звонит по моей просьбе.

– Родион Константинович…

– Где она?

– Клуб «Точка невозврата».

– В час ночи… – констатирую я. Голову оторву этой маленькой дряни. Мое терпение заканчивается. – По шкале от одного до десяти насколько ее поведение выходит за рамки?

– Одиннадцать, – устало выдыхает парень. – Я пытаюсь ее тормознуть, но вы же понимаете, что с Никой это сложно.

Сжимаю челюсть до хруста, все напряжение этого дня возвращается с удвоенной силой. Свободы она хотела. Самостоятельной жизни. Я ее душу своим контролем. Надышалась маленькая дрянь. Убью!

– Что она творит?

– Слишком много алкоголя, уже изрядно пьяна. Не совсем скромные танцы. Я бы ее утащил домой, но она связалась с компанией отморозков, которые намеренно ее спаивают, понятно, для чего… – выдерживает паузу.

– Я еду! Задержи их там! – рычу в трубку, скидываю звонок и иду в дом за волшебной корочкой, которая откроет мне все двери и позволит зайти с ноги в самое злачное место. Ника другие не выбирает. В монастырь, дрянь такую, упеку!

– Что-то случилось? – бежит за мной Лиса. Не до нее сейчас. Не реагирую. Залетаю в комнату, хватаю с комода забытый бумажник и вылетаю назад. Задеваю напольный светильник, который с грохотом падает, но мне плевать. – Белов, да что произошло? – уже нервно переспрашивает Лена. И ведь не отстанет. Никак не пойму, что в голове у этой женщины. Ей должно быть плевать на меня. Но нет, она решила, что можно вторгаться в мое личное пространство.

– Спать ложись, завтра в этом доме у тебя появится компания. Такая же шизанутая, как ты!

Глава 6

Елена

Утро далеко не доброе. Чувствую себя разбитой, словно с похмелья. Не выспалась. Уснула только под утро. Ночные психи Белова совсем не вдохновили. Хотя я сама виновата. Не понимаю, с чего я решила, что он, как нормальный человек, вдруг поведает мне о своих делах? Просто впервые увидела в нем столько волнения и даже долю паники. Хотелось по-человечески помочь. Но Родион быстро спустил меня на землю. Где человечность, а где Белов?

Поднимаюсь с кровати. Осматриваю себя в зеркальной стене. Вид явно не на пятерку. Твердая тройка, я бы сказала. В общем, не очень. И настроение, в принципе, такое же. Начинаю день с растяжки и пары упражнений, которые помогают прийти в тонус.

Принимаю душ, сушу волосы, собирая их в хвост, наношу дневной крем, смотрю на «обручальное» кольцо, но оставляю его на месте. Могу же я забыть его надеть с непривычки? Оно мне трет. Нет, с размером Белов, как ни странно, угадал. Оно трет мне психику.

Открываю шкаф. Консервативные и очень стильные тряпки, выбранные Беловым, отметаю. Надеваю свое легкое платье в японском стиле и только сейчас замечаю, что уже далеко не утро, а полдень. Ну и замечательно. Надеюсь, мой мудак-муж свалил на работу.

Спускаюсь вниз, тишина. Панорамные окна гостиной раскрыты настежь. Ветер врывается в комнату, наполняя ее воздухом. Прекрасный день. На кухне нахожу молодую девушку лет восемнадцати. Блондинка, но кончики волос выкрашены в красный цвет. На ней топ без бретелей и очень короткие шорты. На ключице черная татуировка, надписи на латыни. Ресницы длиннющие, губы сочные, в носу серёжка в виде гвоздика, на щиколотке браслет. Ногти на ногах выкрашены в разные цвета. Девушка с аппетитом поедает сырную нарезку, запивая кофе, и читает книгу. Неожиданно. Но, кто бы ни была эта девушка, она мне уже нравится.

– Приветик, – привлекаю ее внимание, подхожу к кофемашине, настраивая ее на капучино. Девушка совершенно не обращает на меня внимания, продолжая читать. Подхожу к столу и замечаю в ее ушах беспроводные наушники. Внаглую забираю у нее один и вкладываю себе в ухо. Прикольно. Заводная музыка. «Все люди как люди, я суперзвезда». Девушка поднимает взгляд, улыбается, начиная сидя пританцовывать под музыку, подыгрываю ей, тоже двигаюсь под музыку. И вои мы уже подпеваем певице в два голоса, отжигая на кухне. Белов был прав: компания мне под стать. Плюс ему в карму.

Песня заканчивается, отдаю девушке наушник.

– Лена, – протягиваю ей руку.

– Ника, – пожимает мою ладонь.

– Ты, видимо, жена? – усмехается она. Теряюсь на мгновение, не понимая, как правильно ответить.

– Ну что-то типа того… – отмахиваюсь я.

– У Родиона все «что-то типа того».

– А ты… – встаю к ней за стойку, пью кофе, тоже поедая сыр. Кто бы его ни выбирал, сыр божественный.

– А я… – щурит глаза. Хитрая. – А я дочь, – выдает девушка. Давлюсь кофе. Неожиданно.

– А сколько тебе лет?

– Девятнадцать. Что, не тянет Родион на папочку? – смеётся. – Да успокойся ты, – хлопает меня по спине, пока я пытаюсь откашляться. – Нет у него детей. Он их ненавидит. – Я сестра Родиона. Он совсем про меня не рассказывал? – с обидой спрашивает она. Отрицательно мотаю головой.

– Нет… – не знаю, как сказать, что мы, в общем, особо не разговариваем. Непонятно, что знает о нашем «якобы браке» его сестра.

– Впрочем, неудивительно, – отмахивается девушка. – И как ты так вляпалась в брак с Родионом? – с интересом спрашивает она.

– Дура потому что, – смеюсь, уходя от ответа.

– Ясно. А помоги мне?

– В чем?

– Я тут должна изобразить идеальную сестру, иначе Родион пошлёт меня куда подальше. Поэтому на правах жены можешь иногда ненавязчиво намекать ему, какая я зайка? – невинно хлопает ресницами. – Ну и мне отъехать нужно ненадолго, прикроешь меня? То есть просто не говори Родиону, что я уезжала. Можешь сказать, что целый день я читала молитвы и вышивала крестиком?

Смеемся. Скучно точно не будет.

– А если он вернется раньше?

– Не вернется. У него сегодня заседание. Я уже выяснила, – подмигивает мне. – Да и я ненадолго.

* * *

Ника уезжает с каким-то очень симпатичным неформальным парнем на мотоцикле, клятвенно обещая вернуться через час. Выхожу во двор, замечая в соседнем дворе блондинку в бикини. Полагаю, что это Юлия. Ну что, мой выход. Захожу в дом, переодеваюсь в удобные шорты, маечку, беру коврик и спускаюсь к бассейну. Делаю несколько плавных упражнений на растяжку. Настраиваюсь на правильное дыхание. Но моя будущая «подруга» не реагирует, увлеченная своим телефоном. Ладно, принимаю самые сложные позы. Невзначай посматриваю в сторону соседского двора. Юлия наблюдает – уже хорошо. Мой режиссёр поставил довольно интересную пьесу, но в финале интрига. Я сама не понимаю, во что ввязываюсь. Но мое мнение и комфорт не интересует режиссёра.

Соседке кто-то звонит, и она снова увлечена своим телефоном. Похоже, это одна из тех дам, которая живет в соцсетях, и айфон – продолжение ее руки. Ладно. Зайдем с интересующей ее стороны.

Беру свой телефон, настраиваю камеру, устанавливаю его на столике, сажусь в позу лотоса и начинаю урок медитации и дыхательных практик. Запись не идет, таких видеоуроков у меня полно, мой единственный зритель в соседнем дворе. Краем глаза замечаю, что Юлия уже рассматривает меня, с интересом прислушиваясь к тому, что я говорю. Клюнула.

Закачиваю запись, поднимаюсь на ноги, подтягиваюсь и с очаровательной улыбкой киваю соседке. Думаю, для первого раза достаточно. Мне не стоит быть навязчивой, первый шаг должен исходить от нее.

Оставшийся день ничем не занимаюсь, слоняюсь по дому, рассматривая детали, читаю, слушаю музыку, плаваю в бассейне. Похоже на отпуск, в который я так хотела. Даже в самой плохой ситуации нужно искать свои плюсы.

Ника возвращается к вечеру, за полчаса до возвращения Белова. Как только Родион заезжает во двор, Ника демонстративно убегает наверх, в свою комнату. Я остаюсь в гостиной, продолжая читать и пить холодную воду с мятой и лаймом, не обращая внимания на Родиона. Если он считает меня предметом мебели, то и я отношусь к нему соответственно.

Белов поднимается наверх. Полчаса тишины, а потом дом взрывается криками Ники и холодным, но категоричным тоном Родиона. Их разговор на повышенных тонах сотрясает стены. Предмет своеобразного диалога – дневное отсутствие Ники дома. Похоже, Ника недооценивает степень контроля. И кто-то на нее периодически «стучит». Их «милая» семейная беседа заканчивается феерично. Точку ставит Ника.

– Да пошел ты! Ненавижу тебя! – кричит она и громко хлопает дверью.

Через несколько минут Белов спускается вниз и подходит к бару. Судя по резким движениям и звону бокалов, он в ярости. Кусаю губы, безуспешно пытаясь скрыть язвительную улыбку. Хоть кто-то в этом доме может смело послать на хрен самого Белова. Мне все больше и больше нравится его сестренка.

– Может, барин желает отужинать? – не удерживаюсь от комментариев, продолжая подогревать Белова. – Валентина приготовила там что-то из трупа коровы для тебя. Родион залпом выпивает коньяк и с грохотом, почти разбивая бокал, ставит его на стол. Сжимает переносицу, видимо, пытаясь меня не придушить.

– Не научишься держать свои мысли при себе – плохо закончишь, Леночка.

«Леночка» из его уст сейчас звучит как ругательство. Все-таки прикусываю язык, утыкаясь в книгу. Надо знать меру; его темный, пронзительный взгляд и сжатая челюсть говорят мне о том, что нужно заткнуться. Дергать хищника за усы, конечно, весело, но я еще хочу пожить.

– Собирайся, у тебя ровно пятнадцать минут. Мы идем ужинать к соседям, – уже более сдержанно выдает мне Белов. – Не знаю, что ты сделала, но Юлия настаивает на знакомстве.

Благодарности за проделанную работу, как я понимаю, не последует? Поднимаюсь, ухожу наверх переодеваться к ужину.

Глава 7

Елена

Надеваю самую скучную плиссированную юбку персикового цвета и блузку. Все, что выбрал Белов. Собираю волосы вверх, на ноги – лодочки на шпильке. Вздыхаю, осматривая себя в зеркало.

Вот таких женщин предпочитает Родион?

Боже, как скучно он живет.

Спускаюсь вниз, вроде я уложилась в отведенные мне пятнадцать минут, но февраль на лице Родиона неизменен. Белов тоже переоделся. Свежая рубашка с закатанными рукавами, пара расстёгнутых пуговиц на груди, идеально наглаженные брюки.

– Я готова, – привлекаю к себе внимание, замечая, что он снова пьет коньяк.

– Прошу, – указывает мне на выход и идет за мной. Ежусь от его взгляда в спину.

Как только мы проходим в соседский двор, Белов неожиданно подхватывает меня за талию и привлекает к себе. По инерции пытаюсь вырваться и возмутиться.

– Не дергайся, Лиса, – ухмыляется. – Ты всё-таки моя жена, – ухмыляется гад, глаза блестят. – Контролируй себя. Плохая реакция на мужа, – меняется в лице, хватает меня за правую руку, поднимает ее, рассматривая пальцы. – Скажи мне, «милая», где, мать твою, твое кольцо?! – раздраженно спрашивает меня. Черт, я его забыла в ванной. Намеренно забыла, не думала, что он заметит.

– Я его…

– Тихо, – обрывает меня, натягивая фальшивую улыбку, и уже нежно целует мою руку, которую только что сильно сжимал. Теряю дар речи, его горящие губы мимолетно обжигают кожу, рука на моей талии сжимается, словно предупреждая, чтобы я не дёргалась.

– Добрый вечер, – в растерянности перевожу взгляд и замечаю, что к нам идет полноватый мужчина лет пятидесяти. Похоже, это муж Юлии, совершенно не заполнила, как его зовут.

– Добрый, Евгений, – здоровается Белов, наконец, отпуская мою руку.

– Представь мне свою обворожительную супругу, – щурит глаза мужчина, более внимательно меня осматривая. Выглядит, как настоящий слуга народа. Немного усталое тело и блестящие алчные глаза.

– Елена, – сама представляюсь, протягивая мужчине руку. Но он ее не просто пожимает, а тоже целует. С трудом сдерживаюсь, чтобы не поморщиться и не побежать отмывать руку. Мы что, в девятнадцатом веке? Откуда такие манеры?

– Елена Прекрасная. Повезло тебе, Родион.

– Несомненно, – продолжает спектакль Белов. А из него неплохой актер. Я бы поверила.

– Пройдемте в дом, сегодня прохладно для уличных посиделок, – добродушно приглашает нас мужчина, указывая на главный вход в дом. Ладонь Белова так и не отпускает мою талию. От него пахнет терпким восточным парфюмом и немного табаком. Не противно, и даже его объятья не вызывают отторжения. Поражаюсь себе, я думала, будет иначе, но так даже лучше. Легче будет сыграть супругу этого паука.

Соседский дом впечатляет. Это не минимализм Белова. Здесь все вычурно и дорого, словно собрали все лучшее сразу. Мебель из красного дерева, кожаные диваны, витиеватые люстры, картины на стенах, тяжёлые портьеры и высокий потолок.

– Вот так скромно обустроились, – Евгений с усмешкой окидывает дом руками. «Скромно» было сказано с лёгким сарказмом. Вроде взрослый, давно пресыщенный жизнью мужчина, а хвастается, как ребенок. – Проходите, Юлия сейчас спустится. Родион, коньячок, виски, водочка? – открывает бар с разнообразием напитков.

– Коньяк, – кивает Белов. – А Елене – белого вина, – отвечает за меня. Перевожу на него недовольный взгляд, пока хозяин дома разливает напитки. Белов наклоняется к моему уху, вздрагиваю от неожиданности, когда он убирает пряди волос с моего лица. – Ты любишь белое вино. Разве нет? – шёпотом спрашивает меня, посылая мурашки по телу. Ну, нет! Мы так не договаривались! Я могу стерпеть его хватку на талии, даже показательный поцелуй в руку, но это уже что-то очень интимное.

– Да, я люблю…– натягиваю улыбку, поскольку замечаю, как к нам спускается жена Евгения.

– Приветик, – выдает Юлия. М-да. Моя будущая «подруга» до неприличия шаблонна. Пластика носа, силикон в губах, идеально гладкие и шелковистые волосы, острые скулы и огромные ресницы; слава богу, грудь не пятого размера, и на том спасибо. Но даже на этой штампованной кукле платье веселее моего наряда. В руках у хозяйки дома маленькая белая пушистая собачка, милая, словно игрушка.

– Добрый вечер, – здороваюсь я, плавно освобождаясь от объятий Белова. Слишком много его сегодня в моем личном пространстве.

– С Родионом мы знакомы, – стреляет в Белова глазами. – Я Юлия, а это Пуся, – теребит свою собачку.

– Елена, можно просто Лена, – представляюсь я. Тоже тяну руку к ее пушистому питомцу, но Пуся, несмотря на внешнюю няшность, неожиданно огрызается и почти кусает меня за палец.

– Пуся, плохая девочка! – наигранно ругается Юлия. – Совсем не слушается мамочку!

Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Юлия отпускает свою собачку, но она, как хвостик, бегает вокруг хозяйки. Ребенка бы этой паре завести, а не собачку. К нам подходит Евгений, протягивает мне бокал вина, а жене – мартини.

– Пусть девочки пообщаются. А мы с тобой выпьем коньяка у меня в кабинете, – предлагает он Родиону. – Обсудим дело Фолиева.

– Нечего там обсуждать. Дело передано в суд, – ухмыляется Родион. – Шансов у Фолиева практически нет.

– Шансы есть всегда, – Евгений указывает в сторону коридора, и мужчины удаляются.

– Присядем, – Юлия указывает на диваны. Располагаемся. Собачка тут же прыгает на колени к хозяйке, злобно на меня посматривая. Пришло время «дружить». Чем быстрее я это сделаю, тем быстрее отвяжусь от Белова. Если он, конечно, держит свое слово. – На самом деле я очень рада знакомству. Здесь так скучно. Женя не разрешает мне заниматься своим делом. Все остальное мне наскучило, – взмахивает рукой. Ох, мне бы ее проблемы. Понимающе киваю. – Расскажи о себе. Видела сегодня, как ты занималась возле бассейна. Завидую твоей гибкости, – вздыхает. Очень манерная девушка. Каждое ее слово сопровождается жестом, вздохом, взглядом.

– Я практикую и преподаю йогу, медитации, дыхательные практики и так далее. Тебе, наверное, неинтересно, – отмахиваюсь я.

– Нет, дико интересно. Как можно к тебе записаться? Где именно ты преподаешь?

– Сейчас нигде. У меня что-то вроде отпуска. Так, консультирую несколько клиенток по поводу питания.

– Жаль. Может, сделаешь исключение? Что-то вроде индивидуальных занятий? Я заплачу любые деньги. Хочу такую же растяжку, как у тебя.

– Растяжку можно сделать и на стретчинге. Йога – это больше философия.

– Очень интересно, – слушает меня с горящими глазами. Ну, чем бы дитя ни тешилось. В конце концов, у меня полно таких клиенток, которые считают, что йога – это модно и еще один повод похвастаться в социальной сети.

– Хорошо, завтра с утра приходи к нам, попробуем.

Ну вот, мы почти подруги.

– Классно. Я вот еще слышала, что есть… – мнется, даже стесняется. Отпиваю вина в ожидании, когда Юля все же решится. Даже страшно представить, что она задумала. – Говорят, есть интимная йога, – все-таки выдает она.

– Поверь, ты не первая, кто меня об этом спрашивает, – ухмыляюсь я. – Да, есть несколько асан для более ярких впечатлений, так сказать, – Юлия смеется. – Я их не преподаю, но для тебя сделаю исключение. Правда, нужна подготовка.

Умалчиваю о том, что подготовка, скорей, нужна ее мужу. Он явно не потянет такие упражнения в постели.

– Блин, так рада знакомству с тобой. Нам, определённо, повезло с соседями, – Юлия расплывается в улыбке. – Сколько я буду должна тебе за занятия?

– Ну что ты. С подруг денег не беру, – перехожу в наступление.

– Ой, спасибо! – почти хлопает в ладоши. – Меня, если честно, давно привлекают разные такие штуки: йога, практики.

«Заняться тебе просто нечем», – думаю про себя, выдавая Юлии милую улыбку.

Ужин проходит в столовой за большим дубовым столом. Кажется, Евгений выходец из девяностых, о чем говорит обстановка в доме и проскальзывающие фразы. Хозяин находится во главе стола, мы с Родионом – по левую сторону от него, Юлия – по правую, как раз напротив Белова. Может, я ошибаюсь и это манерность Юли, но мне все больше и больше кажется, что она заигрывает с моим «мужем». Я даже ее понимаю. Немолодой, заплывший мужчина ничем не может её порадовать в постели. Но факт ее завуалированного флирта почему-то раздражает. Родион, кстати, подыгрывает Юлии. Они часто встречаются взглядами, улыбаясь друг другу. Она громче всех смеется над шутками Белова и постоянно его подкармливает, предлагая разные блюда. Когда Белов рассказывает интересный случай из своей практики, хозяйка дома буквально заглядывает ему в рот, улавливая каждое слово. Да, все веселее и веселее. И куда ты меня втягиваешь, Паук? Это какая-то очень сложная партия. Сейчас я проведу небольшой тест. Третий бокал вина ударяет в голову, и я начинаю вносить коррективы в эту постановку.

– Родя, а попробуй гребешок в тайском соусе. Очень вкусно, – выдаю я, нанизывая на вилку еду, и подношу к его губам. Белов поворачивается, его лживые губы улыбаются, а вот глаза топят меня в своей бездне. Он послушно съедает из моих рук гребешок и кивает. – Ой, соус, – беру салфетку и сама заботливо вытираю его губы, краем глаза замечая, что все внимание Юлии концентрируется на нас. В ее глазах такая черная неприкрытая зависть. Не хватает тебе нормального мужика? Но жажда денег победила? Только зря ты, Юленька, слюни пускаешь, ты еще не знаешь, что скрывается за этой привлекательной упаковкой.

– Вы такая эффектная пара, – восхищается Юлия. Помню наш первый год брака, – мечтательно закатывает глаза. – Помнишь, Женя? – накрывает руку супруга.

– Конечно, помню. Забудешь тут, как спустил на твои капризы несколько миллионов, – усмехается Евгений.

– Ну, Женя! – шлепает его по руке. – Ты совсем неромантичный, – обиженно надувает губы. – А как вы познакомились? – обращается к нам, но смотрит на Белова. Ох, Юленька, что ты так поплыла-то? Белова можно назвать кем угодно, но только не дураком. Он прекрасно все понимает. Пьеса становится интереснее и интереснее.

– Да все банально, – отвечает Родион.

– Он спас меня, – выдаю я. – И взамен попросил мою руку и сердце, – язвлю, но никто, кроме Белова, этого не замечает. И ведь не лгу. Так и происходит. Родион берет очень большую плату за свое покровительство.

– Ого, как интересно. А подробнее? – не унимается Юлия. – Люблю благородство в мужчинах.

Отпиваю вина, скрывая ухмылку.

– Расскажем? – поворачиваюсь к Родиону, с вызовом смотря ему в глаза.

– Думаю, это слишком интимно и только наше, – съезжает Белов. Охватывает сзади мою шею, делает вид, что массирует, а на самом деле больно выпивается пальцами. Такая вот молчаливая просьба заткнуться.

– О детях не думали? – интересуется Евгений. – Родиону уже пора.

– Ох, знаете, это наше больное место, – театрально вздыхаю я. Четвертый бокал вина явно лишний. Во мне просыпается мстительная стерва. – У Родиона с этим небольшие проблемы. Но мы не сдаемся. Лечимся, пытаемся.

Накаченные губы Юлии складываются в букву «о». Евгений прокашливается от таких подробностей, а ладонь Белова стискивает мою шею до синяков. Больно, но мне хочется рассмеяться.

– Елена преувеличивает, – только и может выдать Белов. – Спасибо за ужин, поздно уже, нам пора. Пойдём, снова попытаемся сделать детей, – почти сквозь зубы проговаривает он, резко дергает меня за руку, поднимая с места, и ведёт на выход.

Пока нас провожают до ворот соседи, Белов просто приобретает меня за талию, но, как только их ворота закрываются, хватка становится жёстче. Голова кругом, я немного пьяна и не успеваю за Родионом, спотыкаясь на каблуках. Зря я влезла в эту воду. Мужское самолюбие – самая уязвимая вещь. Они очень болезненно переносят неполноценность, даже если она выдуманная. А я сделала это публично. Ну, дура, что с меня взять. И сейчас, если он меня не придушит, то явно оторвёт язык.

Как только Родион заводит меня в дом, я отчаянно пытаюсь вырваться и смыться в комнату. Белов тоже не очень трезв, глушить коньяк он начал еще дома. Реакция может быть непредсказуемой. Меня охватывает паника, как только я осознаю, насколько он зол. У меня почти получается вырваться, но Белов прихватывает меня и толкает на диван.

– Куда собралась? Будем, сука, пытаться сделать детей! – рычит, наступая на меня.

Глава 8

Елена

Понимаю, что не время дерзить, огрызаться и сопротивляться. Отползаю назад, вжимаясь в спинку дивана. Замираю в шоке, сглатывая. В комнате полумрак, темный силуэт Родиона нависает надо мной. Я знаю, на что он способен, особенно в ярости. Плюс алкоголь… Остается либо отчаянно сопротивляться, либо молиться. Молитв я не знаю, а мантры вряд ли помогут. Я в ступоре, хочется закричать. Горло сдавливает, открываю рот, но звука не издаю.

Белов упирается руками в спинку дивана очень близко к моему лицу, обдавая запахом коньяка и терпкого парфюма.

– Ну что, Лиса, не привыкла отвечать за свои слова? – вкрадчиво спрашивает он.

– Родион… – наверное, стоит извиниться, и, возможно, он отпустит. Но языком я умею только нести чушь, а вот извиняться не получается. Моя внутренняя пьяная стерва запрещает мне это делать, ибо Белов не заслужил.

– Что такое? – ухмыляется мне в лицо и хватает за скулы, сжимая. – Иногда мне кажется, что ты все это делаешь специально. Тебе, как мазохистке, нравится быть возле меня и отдавать долги? Так?! – уже рычит мне в лицо, сильнее сжимая скулы.

– Нет!

– А мне кажется, так, – тянет слова, проводя носом по моему виску, глубоко втягивая воздух. А я вздрагиваю от каждого его касания. Есть что-то дикое и завораживающее в этом пауке. Я могу оттолкнуть Белова, дать пощёчину, закричать, в конце концов, во все горло, так, чтобы услышала Ника, но я ничего не делаю. Покорно жду своей участи. Мне страшно, но это сильнее меня. И, скорее всего, Белов прав, так было всегда, где-то глубоко внутри я наслаждаюсь его яростью.

– Отпусти меня, – шёпотом требую я, покрываясь мурашками от его близости, запаха, хриплого, грубого голоса. Белов никогда не был красавцем, но в нем есть настоящий мужской, животный магнетизм, который я сейчас испытываю на себе.

– Разве я держу тебя, Лиса? – заглядывает в глаза. – Я должен тебя наказать за твой язык. Нет, Лена, просто обязан, – в его голосе ироничное сожаление. Отпускает мои скулы, зарывается в волосы, наматывает их на кулак, натягивая, вынуждая запрокинуть голову. – Если не накажу – не поймёшь, что нельзя быть настолько развязной. Ты ни хрена не поймешь! – опять рычит, вынуждая меня содрогнуться. Замираем. Такая многозначительная пауза. Сердце колотится, как сумасшедшее, дыхание рвётся, губы пересыхают, неосознанно их облизываю. Не выдерживая этого напряжения, закрываю глаза. Слышу, как Белов сглатывает и отпускает меня, отходя назад. Шорох, звук пряжки ремня. Резко открываю глаза и тут же их широко распахиваю, когда понимаю, что Родион снимает ремень, складывая его пополам.

– Что ты делаешь? – еще сильнее вжимаюсь в спинку. Кажется, мое сердце сейчас разорвётся от эмоций.

– На колени, на диван, спиной ко мне! – холодно отдает приказ. И я понимаю, что это будет далеко не секс, он реально решил меня выпороть. Ну, нет! Пусть только попробует тронуть! Страх и паника трансформируются в ненависть.

– Нет! Ты не посмеешь! – повышаю голос.

– Да, ты права. Не здесь. В кабинет ко мне! Быстро! – снова команда. Это не игры, Белов явно не шутит. По телу проходит дрожь. Никак не могу понять: я больше боюсь или ненавижу этого паука. Медленно встаю с дивана. И также медленно снимаю туфли, не сводя глаз с его рук, в которых ремень. Так же медленно на цыпочках иду в сторону кабинета, но в коридоре резко срываюсь и бегу на улицу. Мне все равно куда. Не позволю себя касаться, какой бы подтекст ни несло это действие.

Задыхаюсь, почти ничего не вижу на пути, вскрикиваю, когда грубая рука Белова хватает меня за блузку. Дергаюсь, оступаюсь и лечу вместе с Беловым в бассейн. Всплески, визжу от холодной воды, уходя в нее с головой. Сильные руки выхватывают меня из воды и прижимают к бортику. С нас течёт вода, оба тяжело дышим, хватая воздух. Меня трясёт, но далеко не от холода, скорее, от адреналина в крови и от грубой близости этого мужчины. Его сильная рука перехватывает мою шею. Жёсткая хватка лишает кислорода, я чувствую, как барабанит пульс под пальцами Родиона. Я ожидаю от него все что угодно. Пощёчины, грубых слов, крика, угроз, но только не то, что он делает.

Белов впивается в мои мокрые губы, повергая тело в шок. Не могу сопротивляться, потому что не понимаю, что чувствую. Нет, мне хочется закричать от неожиданности и растерянности. Его поцелуй не простой, он такой же грубый, жадный, несдержанный и даже болезненный. Это такое изощрённое наказание, которое он мне обещал. Тело горит, несмотря на то, что мы в холодной воде, всхлипываю в горячие губы Родиона, и его наглый язык врывается в мой рот. Я даже не замечаю, что почти не дышу из-за его ладони на шее. Белов вынуждает меня дышать им. В голове ни одной здравой мысли. Мы сошли с ума. Это, определённо, клиника.

В какой-то момент сама не замечаю, как начинаю ему отвечать, так же яростно и страстно. Обвиваю шею Белова, впиваясь ногтями в его затылок, расцарапывая кожу. С губ срывается стон, кусаю Белова за губы, отчего его поцелуй становится еще жестче и глубже. Нет, он не целует. Он трахает меня языком. И мне кажется, я уже на грани сумасшедшего экстаза. Страх, ярость, ненависть, алкоголь, его сумасшедший порыв, запах мужчины, напор, жёсткость – вызывают во мне спектр эмоций и дикое животное возбуждение. Я, наверное, умираю. Поскольку только смертью могу объяснить то, что сейчас происходит. Его грубая рука обхватывает мое бедро и закидывает себе, вынуждая оседлать его, почувствовать его тело и возбуждение. Голова кругом, ничего не вижу, не слышу, только чувствую, и самое отвратительное, что мне нравится. Содрогаюсь, горю изнутри, низ живота сводит от возбуждения. И плевать, что я ненавижу Белова. Я попала в паутину, выбраться из нее нет ни сил, ни желания. Я окончательно спятила.

– Это, конечно, все впечатляет. Браво! – где-то сверху раздается голос Ники, который вынуждает нас остановиться. Белов отрывается от моих губ, но рук с шеи и бедер не убирает, продолжая удерживать. Мы глотаем воздух, пытаясь осознать, что сейчас произошло. – Я бы не вмешивалась, – усмехается Ника, наблюдая за нами с балкона, – но, боюсь, что порнушка в главной роли с братом меня травмирует, – уже откровенно смеется. Белов глубоко втягивает воздух, отпускает меня, и я быстро выбираюсь из бассейна.

– Почему не спишь? – небрежно кидает он ей и подает мне руку, когда я пытаюсь выбрать из воды.

– Не спится. Днем выспалась. Да и время еще детское, – Ника надевает наушники и вновь садится в кресло на балконе. Игнорирую ладонь Родиона, сама выбираюсь, чувствую, как с одежды и волос стекают потоки воды. Так идти в дом нельзя, иначе мы все зальем. Медленно, еще дрожащими руками расстёгиваю пуговицы на блузке под пристальным взглядом Родиона. Снимаю блузку, затем юбку, оставаясь в одном белье. Выжимаю одежду и направляюсь в дом. А старший советник юстиции так и остаётся возле бассейна, провожая меня взглядом. Шоу мы, конечно, устроили знатное. Только после него осталось горькое послевкусие. Очень горькое. Губы горят от его поцелуев, кожа на бедре до сих пор ощущает его прикосновения. А самое главное, что тело ломает и трясет от неудовлетворённого желания. Моему телу плевать, что это Белов, оно хочет мужчину, оно истосковалось по близости и готово принять все, даже жестокость и грубость.

– О Господи, только этого мне и не хватало! – восклицаю сама себе, запираясь в своей комнате. Срываю с себя белье, встаю под душ и долго натираю себя гелем для душа, пытаясь избавиться от навязчивого мужского запаха. А он так глубоко во мне. Мне кажется, что я еще до сих пор не осознала, что произошло. Я поражена этим открытием. И оно далеко не приятное.

Глава 9

Елена

Спала я плохо. Больше дремала, постоянно просыпаясь. Эмоции не давали расслабиться. В редкие минуты сна мне снился Белов. И нет, он меня не целовал. Он убивал меня, перетягивая горло кожаной удавкой.

Просыпаюсь, хватаясь за горло и пытаясь отдышаться, но когда засыпаю, сон повторяется снова и снова. В шесть утра мне надоело умирать от нехватки кислорода, и я ухожу в душ. Резко меняю горячую воду на холодную и обратно. Несколько таких контрастных перепадов немного помогают прийти в себя. Сушу волосы, надеваю шорты, футболку с широким воротником, который открывает плечо. Наношу крем для лица и спускаюсь вниз. Хочется кофе и надышаться свежим утренним воздухом, пока он прохладный.

Прохожу на кухню, долго вожусь с навороченной кофемашиной, все-таки справляюсь, настраивая ее на латте. Открываю холодильник, беру простой натуральный йогурт без сахара и ем его, глядя в окно, пока наливается кофе. Вкуса не чувствую, ничего не чувствую. Все можно списать на алкоголь, адреналин. С кем не бывает? Но алкоголь здесь ни при чём, я контролировала себя. Даже думать об этом не хочу… Не укладывается в голове. Слишком много Белова в моей реальности. И ведь не насилует меня, я сама подпускаю.

Отставляю йогурт. Аппетита нет от слова совсем. Беру чашку кофе и выхожу на двор. Сажусь в плетёное кресло, обхватываю чашку руками и смотрю на рассвет. Красиво. Воздух здесь чище, чем в городе. Хорошее место, люди только не очень… все сплошь и рядом фальшивые. Накрывает тоской, хочется домой к маме, к своей прежней жизни. Я всего пару дней в качестве «жены» Белова, а мне уже тошно. Надо быстрее «дружить» с этой Юлией и бежать отсюда.

Слышу шаги. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это Родион. В отличие от меня он свеж и бодр. Идеальная рубашка, брюки, начищенные туфли, на запястье дорогие часы, на шее цепочка, и сумасшедший парфюм. Такой терпкий, тяжёлый. Мне кажется, он впитался мне под кожу.

Продолжаю смотреть на рассвет и пить кофе, делая вид, что Белова нет. Чувствую на себе его взгляд. Он осязаем.

Ну что ты там рассматриваешь?

Нет во мне ничего нового.

Дыхание само собой сбивается, потому что Родион продолжает трогать меня глазами. Очень тяжёлый взгляд, такой же, как парфюм, забирается под кожу.

– Я надеюсь, ты усвоила, что надо следить за языком? – спокойно и даже холодно спрашивает он. – Давай ты больше не будешь меня провоцировать? И все у нас будет хорошо. Поверь, я не хочу еще больше подавлять тебя, мне не доставляет это удовольствия.

А мне казалось, что он питается моей ненавистью.

– То, что вчера произошло между нами… Не прикасайся больше ко мне! – стараюсь быть убедительной.

– А что вчера произошло? – в голосе насмешка.

– Ты не помнишь? – резко разворачиваюсь к Белову.

Все он помнит.

Издевается.

– Вчера не произошло ничего такого, что следовало бы запомнить.

– Даже так?! – возмущаюсь. Меня неожиданно это задевает. – Хочу напомнить, что это ты на меня набросился! – сжимаю чашку так, что, кажется, фарфор сейчас треснет.

– Это всего лишь алкоголь, не принимай на свой счет, Лиса, – язвительно усмехается, унижая меня этими словами. Пока я открываю и закрываю рот, как рыба, не находя слов, Белов спокойно встает с места и уходит к гаражу.

– Ты тоже не принимай! – кричу ему в спину. – Я тоже была изрядно пьяна!

Но Родион уже не обращает внимания, не слушая меня.

Мерзавец.

Да кем он себя возомнил?!

Ненавижу!

Завожусь моментально. Я не сплю ночами, пытаясь отделаться от навязчивых мыслей, а ему нечего запомнить! Если бы взглядом можно было убить, то Белов уже умер бы несколько раз. Только ему все равно. Родион спокойно садится в машину и уезжает.

* * *

За десять дней «брака» удается сдружиться с Юлией очень близко. Меня безумно раздражает и утомляет эта женщина. Она делится со мной всем, даже тем, чем делиться не стоит. Как оказалось, у Юлии нет подруг. Неудивительно, она очень навязчивая. Как прилипала, мне кажется, она начинает и заканчивает день мной. Ей скучно в браке. У них с Евгением нет ничего общего. Ну а что может связывать гламурную телку и выходца из девяностых с разницей в двадцать пять лет? Только секс. Но и этого в их жизни практически нет. Но никто не спешит разводиться. Их брак выгоден для двоих. Так и живут. Я бы повесилась от таких перспектив. По мне лучше гореть с мужчиной в пепел, чем прожить в пластмассовых отношениях. В наше время настоящие отношения обесценились, точнее, стали стоить очень дорого. Все измеряется деньгами и выгодой, а не эмоциями и чувствами. Несчастные люди разучились жить. Они просто существуют ради красивой картинки. Мне никогда не понять.

По вечерам я отдыхаю от «дружбы» с Юлией, проводя время с Никой. Несмотря на то, что девочке всего девятнадцать лет, у нас много общего. Вероника умна, сообразительна, с чувством юмора и хорошим вкусом. В общем, драйвовая девчонка. Мы болтаем, смотрим фильмы, что-нибудь обсуждаем, секретничаем. А вот со своим «супругом» я почти не вижусь. Он поздно возвращается и рано уезжает. Часто вообще не ночует дома. Мне так легче. Стараюсь вообще с ним не сталкиваться: чем меньше мы контактируем, тем меньше этого паука в моей голове.

После недоразумения в бассейне мы избегаем друг друга.

– Собирайся! – эмоционально кричит мне в трубку Юля. Боюсь представить, куда она меня тащит. – Мы с утра поругались с Женей, и мне срочно нужно в город.

– Зачем? – интересуюсь я, кривя губами.

– Как зачем? Развеяться, потратить назло ему кучу денег, посидим где-нибудь в ресторанчике, выпьем. Не хочу больше никого видеть и слышать. Только ты меня понимаешь, – заявляет мне Юлия. А я совсем ее не понимаю. В моей голове не укладывается ее образ жизни.

– Может, медитация? Есть хорошая успокаивающая, умиротворяющая мантра.

– Нет. Не сегодня. Мне надо вырваться из этой клетки, – нервничает Юля. Так ты сама загнала себя в эту клетку, закатываю глаза. Похоже, без дружеского загула не обойтись.

– Хорошо, дай мне полчаса, и я вся твоя.

– Спасибо.

Как только Юлия скидывает звонок, тут же набираю Родиона. Мне нужно согласовать смену локации с режиссёром.

– Внимательно, – отвечает Белов. Голос холодный, официальный.

– И тебе добрый день, – закатываю глаза.

– Ты позвонила поздороваться? – недовольно интересуется он. – У меня заседание через пять минут.

Обожаю его манеру общения.

– Юлия настаивает на нашей совместной поездке в город на шопинг и посиделки в ресторане. Она поругалась с мужем и, полагаю, хочет оторваться.

– Замечательно. Это означает, что она тебе уже доверяет.

– Это несложно, у нее совсем нет подруг.

– От меня чего ты хочешь? Разрешения?

Действительно, что я от него хочу?

– Развлекайтесь. Деньги на карту скину. Разрешаю разорить меня на несколько десятков тысяч.

– Да не нужны мне твои деньги! – кричу ему в трубку. И Белов, не прощаясь, скидывает звонок. Он снова выводит меня из себя. Никогда не была истеричкой.

Надеваю красное платье в стиле шестидесятых, босоножки на каблуках, причёску делаю тоже из прошлого, закалывая волосы назад, красную помаду на губы, и чёрные очки на глаза. Надоели сдержанные скучные постельные тона. Тоже хочу оторваться и вырваться из клетки, раз хозяин разрешает. Пока собираю маленькую сумочку, на телефон приходит оповещение о пополнении карты.

– Сколько, сколько?! – восклицаю, увидев сумму. М-да. Жадным Белова не назовёшь. Но брать с него деньги – себе дороже. Никогда не рассчитаюсь. Перевожу всю сумму назад, хватаю сумочку и спускаю вниз.

– Вау! – восхищается Ника, завидев меня. – Душу бы продала за такое платье. Где ты его взяла?

– Нравится? – кручусь, демонстрируя пышную юбку. – На заказ шили. Я дам тебе номер ателье, – подмигиваю девушке. – С твоими розовыми волосами будет огонь.

– И куда ты такая красивая? Возьми меня с собой, – наигранно ноет Ника. Девочка скучает. Белов наказал ей готовиться к учебному году в университете. Лето проходит мимо нее.

– Не могу. Я с Юлией, выслушивать о том, какой мудак ее Женя, и трындеж, как маникюрша нанесла ей не тот тон.

– Боже! Отчаянно не понимаю, что ты в ней нашла.

– Не спрашивай, – отмахиваюсь и убегаю, уходя от ответа. Пока бегу до ворот, на мой счет снова поступает щедрая сумма денег от Белова. Упрямо перевожу ее назад.

Юлия ждет меня белом «мерсе» с водителем. Прыгаю к ней на пассажирское сиденье. Девушка в стильном шелковом комбинезоне, с бриллиантами в ушах и платиновыми браслетами на руках.

– Оторвёмся? – с горящими глазами спрашивает у меня. – Я так морально вымотана, – с мукой в голосе сообщает она.

– Оторвемся, – киваю, отвлекаясь на входящее сообщение.

«Еще раз вернешь деньги – я сниму их со счета, приеду и засуну тебе их в самые интимные места».

Немного обалдеваю от его подачи. Но не страшно, с удовольствием снова отсылаю ему деньги назад.

Глава 10

Елена

Юлия начинает свой «отрыв» с шопинга в торговом центре. Платья, туфли, сумки, духи, косметика. Кажется, она сметает все, что видит на своем пути. Мне приходится это оценивать и помогать с выбором. Отчасти я больше киваю на то, что нравится самой Юлии, а она искренне радуется, что у нас много общего. Не спешу ее разочаровывать.

Дальше мы останавливаемся в небольшом уютном ресторанчике, заказывая игристого вина и закуски.

– Ты не любишь шопинг? Или Родион не одобряет лишние траты? – интересуется Юлия.

– Я не люблю захламлять шкафы тем, что я не ношу. У меня довольно своеобразный вкус, – усмехаюсь я.

– Ты вообще вся своеобразная. Такая, немного не от мира сего, – выдает мне Юля.

– Звучит так, словно я сумасшедшая.

– Ну что ты, – слегка толкает меня в плечо. – Не это хотела сказать. Я очень рада знакомству с тобой, – Юлия залпом выпивает вино, явно ставя себе задачу накидаться.

Дальше мы отвлекаемся на болтовню ни о чем. Юля долго и нудно рассказывает мне, как они отдыхали в Эмиратах, какой был ужасный сервис. Слушаю ее, сочувственно кивая, попиваю игристое и мысленно делаю ставки на то, что ни одного плюса она мне не поведает. Юля из тех женщин, которые априори всем недовольны. Не тот пляж, не то солнце, не тот воздух и так далее. Но дело не в этом. Дело в самой Юлии и в ее неудовлетворённости жизнью. Она сделала ставку на деньги, а ставка, к сожалению, не сработала. Юля пресытилась, а эмоций не получила. И так живет большинство. Вот такой пластиковый мир.

– Ну что, разогрелись? – захмелевшая Юлия расплывается в улыбке. – Уже почти девять вечера, а это значит…

– Даже страшно представить, что это значит, – усмехаюсь. Я выпила гораздо меньше, и мне не так весело.

– Это значит, что нам пора в клуб, – подзывает официанта и просит счет.

– Может, не стоит? – делаю попытку ее отговорить.

– Не стоило мне выходить замуж за Евгения, ведь был выбор. А в клуб нам нужно обязательно. Или Родион не одобрит?

– Хм, это вызов? – ухмыляюсь.

– Да-а-а-а, – сверкает глазами Юля.

– Мы идем в клуб, – вынимаю из сумочки зеркальце и освежаю помаду.

* * *

Располагаемся на втором этаже в ВИП-зоне. Боюсь представить, сколько все это стоит. Но мою «подругу» финансовая сторона не беспокоит от слова совсем. Безлимитная карта творит чудеса. У нас отдельная ниша на балконе с видом на весь клуб. На нашем столе бутылка дорогого игристого вина, клубника в шоколаде, виноград, сырная нарезка, оливки и орешки.

– Да, все банально просто в нашем случае, – отмахивается Юлия, медленно попивая вино. Я стараюсь пропускать и не напиваться, больше налегаю на фрукты. – Мне банально не хватает внимания. Женя всегда занят. Всегда! Даже по ночам, – скептически поджимает губы.

– Думаешь, у него есть любовница?

– Нет, уверена, что нет, – смеется Юля.

– Откуда такая уверенность?

– Да у него стоит-то через раз, – выдает мне интимные и не очень красивые подробности. Это унижение мужчины. То, что должно остаться между ними, но Юля не видит границ.

– Дело в его неправильном образе жизни, лишнем весе и недостатке тестостерона. Если он займется собой и пропьёт специальные витамины, то все восстановится. Но нужно желание.

– В том-то и дело, – вздыхает Юлия, допивая вино и тут же наливая себе еще. – Он ничего не хочет. Его все устраивает: коньячок, жирный кусок мяса, сигарета, ущипнет меня за сосок и спать, – обиженно надувает губы. – А я еще молодая, мне банально хочется мужика, а не удовлетворять саму себя в душе! Понимаешь?

Я прекрасно ее понимаю. Только вот, выбирая себе мужа, она знала, на что шла. Жаловаться теперь нет смысла. Ты либо удовлетворена физически, либо финансово. Юлия выбрала второе.

– Хватит обо мне. Я, в конце концов, пришла сюда забыться. Расскажи, как у вас Родионом? – с интересом спрашивает она.

– В каком смысле?

– В интимном. Он, наверное, ураган в постели?

Давлюсь вином, немного забрызгивая платье. Хочет подробностей – сейчас ей будут подробности. Меня снова начинает нести. Я, и правда, сумасшедшая. Если Белов узнает – точно меня придушит.

– Ну, знаешь, его вкусы специфичны… – неопределённо кручу рукой и для храбрости отпиваю вина. Мне мстительно нравится нести чушь. В конце концов, вон как у Юлии глазки загорелись, ей интересно.

– Ого, а подробнее? Какие-то игры?

– Ну, мы предпочитаем называть это темой.

– Темой? – сводит брови.

– Я не уверена, что должна рассказывать такие подробности… – подогреваю в ней интерес.

– Лена. Мне теперь жутко интересно! Родион доминант, что ли?

Сдерживаюсь, чтобы не начать смеяться. Хотя Белов еще тот тиран и ремнем недавно размахивал. Почти не вру.

– Ну, он предпочитает, чтобы его называли мастер.

– Ого. У вас есть красная комната?

Кусаю губы изнутри, кто-то пересмотрел «Пятьдесят оттенков». И ведь изначально моей целью было напугать Юлию, но что-то пошло не так…

– Нет. У нас немного другой формат. Но смысл ты поняла, он режиссёр, я актриса. Или, скорее, он кукловод.

– Ох, – мечтательно вздыхает Юлия, допивая очередной бокал. – Я даже немножко тебе завидую.

М-да, я неожиданно разрекламировала Белова.

– Тебе это нравится? Каково это испытывать? – не отстает от меня соседка.

– Это как прыжок с парашютом. Много адреналина, страшно, накрывает паникой, ты не хочешь прыгать, но тебя сталкивают, и ты летишь, получая кайф, – снова не лгу, я описываю наш поцелуй.

– Вау!

Все. Юлька завелась. Она вдруг вскидывает голову и смотрит мне за спину с горящими глазами.

– Добрый вечер, – слышу позади себя голос Белова.

Да ладно!

Закрываю глаза, трясу головой. Но мне не кажется. Он здесь. Внутри все замирает. Чувствую, как его руки упираются в спинку моего кресла.

– Привет, – Юлия хлопает ресницами, не сводя глаз с Белова.

– Не помешаю? – интересуется Родион, опускает ладони на мои плечи и сжимает. Ох ты, я же перевела ему деньги назад. И, судя по тому, насколько сильно сжаты мои плечи, я вывела Родиона из себя.

– Не-е-е, нам не хватало мужской компании, – тянет Юлия, расплываясь в улыбке. Все, поплыла. Белов обходит мое кресло и садится, естественно, на свободное место на диване с Юлией. Как всегда, идеален по классике, даже небрежно расстёгнутый ворот рубашки – тоже деталь придуманного образа.

– Я заказал вам кальян и еще шампанского, – сообщает Белов.

– О, спасибо. Повезло тебе, Лена. Женя никогда не думает обо мне. Он говорит: купи себе все, что хочешь сама. Это так обидно… – расстроено надувает губы. Ну все, Белов теперь Бог в ее глазах. А пыль в глаза Родион пускать умеет.

– Не нужно завидовать, Юля, поверь, в Родине тоже много недостатков, – отмахиваюсь я.

– Никогда не поверю, а даже если и так, мне кажется, такому мужчине можно все простить.

– Юлия, вы слишком меня идеализируете. Проверьте, Лена права.

– Ну что мы все на «вы». Давай уже перейдём на «ты».

Нам приносят кальян, еще вина и воды со льдом, лаймом и мятой для Родиона. Белов передает трубку мне, затягиваюсь – что-то легкое, вишнёвое. Выпускаю дым, затягиваюсь еще, ловя на себе внимание Белова. Он опускает взгляд на мои губы, наблюдая за тем, как я выпускаю дым. Передаю трубку Родиону, он, не меняя насадки, прикасается губами там, где курила я. Глубоко затягивается и выпускает дым в мою сторону, а я тоже наблюдаю за его губами. Помешательство какое-то.

– Эй, я тоже здесь! – отвлекает нас Юлия и игриво тянет трубку кальяна к себе. Родион меняет насадку и отдает ей. – Родион, а до Елены ты не был женат? – Юлия окончательно захватывает внимание Белова. Пусть пообщаются. Весь этот фарс, в принципе, для них. Я тут всего лишь инструмент.

Поднимаюсь с места. Обхожу диван, но Родион резко перехватывает меня за руку.

– Далеко собралась? – выгибает брови.

– Носик попудрить, – усмехаюсь, выдёргиваю руку и покидаю ВИП-зону.

В туалете привожу себя в порядок, подкрашиваю губы, освежаю духи, но возвращаться к Родиону и Юлии не спешу. Они нашли друг друга. Мы, в конце концов, в клубе. Спускаюсь вниз к толпе на танцпол. Заказываю в баре мохито. Ух ты, кажется, бармен переборщил с ромом. Но мне заходит. Вскидываю голову, наблюдая, как на балконе курят кальян и мило беседуют Родион и Юлия. Я бы даже сказала: интимно. Белов что-то вещает, вальяжно откинувшись в кресле, а Юлия слушает его, открыв рот и не забывая принимать сексуальные позы. Накатывает волна неприязни к этим людям. Не знаю почему. Может, оттого что один плетет паутину, а вторая с удовольствием в нее вляпывается.

Будний день, народу не так много, площадка почти незаполненная. Несколько пар, группа девушек – все танцуют в своих компаниях. Выхожу в центр, ловлю ритм, прикрываю глаза, начиная медленно вливаться в музыку. Мне никто не нужен, я умею наслаждаться в одиночестве. Кайфую, отпуская ситуацию. Свет приглушают, по полу пускают дым, и мы словно плывем. Отпускаю себя, забывая обо всем.

В горле пересыхает. Вновь иду к бару, заказываю себе еще мохито. Пока бармен смешивает коктейль, разворачиваюсь, облокачиваясь на стойку. Вновь вскидываю голову и замечаю Белова возле перил. Он упирается руками в поручни и смотрит на меня. Отрицательно качает головой, взгляд предупреждающий. Что именно ему не нравится – даже не хочу разбираться. Я ему не рабыня. Ничего особого я не делаю. Он с Юлией, я танцую. Отворачиваюсь, игнорируя «мужа». Беру коктейль, с удовольствием тяну через трубочку, обхватывая ее губами. Вынимаю карту, чтобы расплатиться, но не успеваю – за меня прикладывает пластик к терминалу какой-то парень. Немного удивлённо рассматриваю его: лет двадцать пять, почти мой ровесник. Высокий, симпатичный шатен. Немного худощав, но ему идёт.

– Слава, – представляется, протягивая руку.

– Не делай так больше, Слава, – усмехаюсь, игнорируя его руку. – Я девушка независимая.

– А как зовут независимую девушку? – не отстаёт парень.

Посматриваю на балкон. Белов на месте, наблюдает, сводя брови. Не нравится, стало быть? К нему подходит Юля и внаглую облокачивается на его плечо, привлекая к себе внимание. Ох, как этой драной кошке хочется, чтобы ее отымели. И все равно, что я ее «подруга», жена мужика, к которому она клеится. А говорила, что я ей очень дорога. Как быстро люди теряют совесть и нравственность. Развлекайтесь. Вы, в принципе, стоите друг друга.

– Просто девушка, – усмехаюсь я. Допиваю коктейль и смываюсь на танцпол. Я не ищу компанию. Мне хорошо наедине с собой и музыкой. Снова танцую, теряя реальность.

– А теперь нам нужны пары! Для зажигательного, немного сексуального, но очень чувственного танца! – объявляет ведущий. Народу мало, и на сцену выходят всего две пары. – Ну, смелее, господа! Главный приз – пятилитровая бутылка шампанского и полугодовой абонемент в наш клуб. Есть еще желающие?!

– Есть! – неожиданно выкрикивает позади меня Слава, хватает за руку и тянет в сторону сцены. Упираюсь, как могу, но парень не отпускает. Я даже оглядываюсь в сторону балкона, но Белова там не замечаю, как и Юлии. Неужели она добилась своего? Фу! Становится противно от этой пары. Противно и гадко. А еще охватывает ненавистью к Белову. Я вроде много не пила, но меня несёт. Прекращаю сопротивляться и запрыгиваю на сцену с парнем.

Глава 11

Родион

В моей голове всегда есть план Б. Как показывает практика, первоначальный план срабатывает далеко не всегда. Юлия мой план Б. Я держу эту голодную, похотливую бабу на коротком поводке. Она не в моем вкусе, от слова совсем. Меня давно не заводит просто тело. Юлия же похожа на красивый станок для траха. Неинтересно. Мне этого мало, меня заводит нечто другое. Игра, скрытая сексуальность, ненависть в случае с Лисой. От ее настоящей ненависти сносит крышу. Это вкусно, это эмоция, а просто трахать женщину, потому что у нее большие сиськи и рабочий рот, – мне неинтересно. Элементарно не встает. Мое тело избаловано в этом плане и кого попало не подбирает.

– Ты совсем не ревнивый? Так уверен в жене, или все равно? – интересуется Юлия, указывая глазами вниз, туда, где танцует Лиса.

– Я уверен в себе. Пусть развлекается.

– Щедрый… – не договаривает, прищуривая глаза.

Юля всегда облизывалась при наших встречах, а сегодня откровенно пускает слюни. Откуда такие перемены? Она сексуально затягивается кальяном, закидывая ногу на ногу, не сводя с меня глаз. Но это Юлия полагает, что сексуально. С моей стороны это выглядит несколько иначе. Пьяная, голодная самка принимает позу шлюхи. Ей осталось только откровенно раздвинуть ноги. Я такими брезгую. Но пока не спешу рассказывать об этом Юлии. Пусть будет. Кто его знает, как все обернется. Лиса может в очередной раз подвести. Слишком правильная, сердобольная и возомнила себя бессмертной. Пачкаться об Юлию пока не собираюсь, но и с поводка спускать тоже. Еще пригодится.

– Не думала, что у вас так принято… Полагала, что такие, как ты, собственники… – игриво протягивает мне бокал, чтобы наполнил его. С удовольствием спаиваю ее, чтобы быстрее отделаться.

– Такие, как я? – выгибаю брови.

– Ну, тематики, мастера, доминанты. Извини, не разбираюсь в формах обращения.

Кусаю щеки изнутри, чтобы не рассмеяться. Серьезно? Она перепила? Или бульварных романов перечитала?

– Откуда такие выводы?

– Лена… Ой, наверное, не нужно было вообще об этом говорить… – Юлия прикрывает рот рукой. Ах, Лена, Лена, выпрашиваешь. Очень сильно выпрашиваешь. Нравится тебе такой формат? Тематик, значит? Тогда буду садистом, должен же я внести коррективы в твой бред.

– Не стоит поднимать эту тему. Не думаю, что она тебя впечатлит, – перевожу взгляд вниз в зал и нахожу Лису танцующей. Похоже, возвращаться к нам она не собирается. Глубоко вдыхаю, пытаясь подавить в себе раздражение. Ладно, Лиса, потанцуй, глотни кусок воли, больше у тебя такого шанса не будет. На секунду прикрываю глаза, сжимая переносицу.

– Почему, мне очень интересно, – не унимается Юлия.

– Тема – это не игрушка, а я не клоун, чтобы развлекать, – немного нервно выдаю я, резко поднимаюсь с места и облокачиваюсь на перила, наблюдая за Леной. Пластика у нее хорошая. Не Лиса – кошка. Рыжая хитрая кошка. Ярко-красное и огненное пятно на танцполе. Она, определенно, вызывает во мне эмоции, очень острые и не всегда положительные. Но вызывает. Есть что-то в ней…

Лена идет к бару, заказывая себе еще коктейль, и поднимает на меня взгляд. В зелёных глазах вызов. Всегда так. Нет в ней страха и покорности. Она боится не меня, она боится моих возможностей и того, что наша тайна ударит по ее матери. А самой Лене все равно, она безбашенная.

Качаю головой. Слишком много алкоголя. Но когда она меня слушала? Даже кажется, это все назло. Склоняюсь к тому, что ей доставляет удовольствие вступать со мной в конфликты. Выпрашивает Лиса. Не могу ей в этом отказать, давно руки чешутся. Лена из тех женщин, которые понимают что-то через наказание, никак иначе. Им нужен якорь.

Рядом с Леной крутится какой-то парень. Наблюдаю. Флиртуют. Но интереса в глазах Лисы не замечаю. Я вообще не помню ее в отношениях. Они у нее вообще были? Кажется, эта кошка гуляет сама по себе. Лена сбегает от подкатывающего парня на танцпол.

– Контролируешь жену? – на моё плечо ложится ладонь Юлии, поглаживает. А я борюсь с желанием брезгливо скинуть ее руку. Мне неприятно. – Что ты в ней нашел? – почти повисает на мне. Уже пьяная в дрова. Еще немного и залезет мне в штаны. Передёргивает от такой перспективы.

– Пойдем! – перехватываю ее предплечье и веду за собой. Выходит грубо, но Юлии, похоже, нравится – довольная идёт за мной. Ах, да, я же Мастер.

– Куда мы?

– Меньше вопросов, – ухмыляюсь, и Юлия покорно кивает. Реально думает, что веду ее трахать? Спускаемся вниз, выходим на улицу. Юля пару раз спотыкается, подхватываю ее, не позволяя рухнуть.

– А Лена? – растерянно оглядывается, когда я сажаю ее в машину с водителем.

– А за Лену не переживай, я о ней позабочусь. Домой! – командую водителю Евгения и захлопываю перед носом Юлии дверцу. Все. Сессия закончена. Пойду поинтересуюсь у «супруги» форматом наших отношений.

Выкуриваю сигарету, возвращаюсь в зал и нахожу Лену на сцене.

Ну где ей еще находиться?

Отжигает она не одна. С малолеткой, который подкатывал к ней недавно. Не просто танцуют. Это что-то очень… Молокосос ее лапает, а эта рыжая сучка трется об него. Вульгарно, грязно… Мне должно быть плевать. Мне с ней не жить, но внутри все вскипает, словно Елена сейчас пачкает меня.

Нет, моя Лисица, пока ты со мной, тебя никто не смеет касаться.

Можешь считать это очередным шантажом.

Стискиваю челюсть, дожидаясь, пока танец закончится. Их пара выходит в финал.

– Браво! – аплодирую финалистам, наблюдая, как парень подает руку Лене, помогая ей спуститься со сцены. Простите, голубки, финала не будет. Преодолеваю расстояние, догоняя парочку. – Мы уезжаем! – как можно спокойнее сообщаю Лене. И лучше бы ей сейчас не сопротивляться, потому что мое спокойствие очень шаткое. Не нужно ей сейчас играть на моих нервах.

– Счастливого пути, – усмехается Лена, проходит мимо меня, направляясь к бару. Шакалёнок бежит за ней, посматривая на меня с подозрением. Дрянь. Стискиваю челюсть.

Ты выпросила, Лиса, не обессудь.

Я устал все спускать тебе с рук.

Иду к бару, резко выхватываю из ее рук бокал с коктейлем и с грохотом ставлю его на стойку.

– На выход! Быстро! И лучше добровольно, – сквозь зубы цежу я. Не знаю, почему меня это так цепляет. Эта женщина выводит меня на эмоции. Глубоко вдыхаю, пытаясь подавить вспышку гнева.

– Лен, ты его знаешь? – с подозрением скалится на меня парень.

– К сожалению, да, – театрально закатывает глаза. – Это мой муж, – выдает она. Неожиданно. Шакаленок теряется, хлопая глазами.

– Нельзя верить женщинам. Они коварны, – с усмешкой кидаю парню. Он поначалу дергается на нервах и разочаровании, но наталкивается на мой предупреждающий взгляд. Это пока моя женщина. Погуляй, подожди, пока я отпущу.

Удаляюсь вслед за Леной. Я почти спокоен. Стараюсь держать себя в руках и сохранять хладнокровие. Слишком много эмоций сегодня из меня вытянула эта женщина. Но тебе, Лиса, все равно не сойдёт с рук это представление.

Садимся в машину. Я даже открываю этой пьяной и слишком дерзкой женщине дверцу, потому что сама она не в состоянии.

– Ой, а что происходит? – слишком громко и язвительно вскрикивает Лена, привлекая к нам внимание. – Ты головой ударился? Брось это, галантность тебе не идет.

Не комментирую. Захлопываю с ее стороны дверь, глубоко вдыхаю ночной воздух, начиная внутренний отсчёт. Ты очень одаренно выпрашиваешь, Лиса, настолько, что тебе невозможно отказать.

Сажусь в машину, выезжаю со стоянки, открываю окна, впуская холодный воздух. Дышу.

– Боже, как у тебя в машине скучно, – выдает мне Лена и сама тянется к мультимедийной системе. Находит радио, врубает на полную мощность какую-то идиотскую музыку.

В голове звенит. Выключаю музыку, но Лена снова включает. Вновь выключаю, она опять включает. Оставляю так, как есть. Если женщина поставила задачу довести мужчину до рукоприкладства, не смею ей мешать. Лиса радуется победе, громко подпевает бездарной певице и пританцовывает, наращивая мою головную боль.

– А кстати! – вдруг выкрикивает она, убавляя громкость. – Как Юлия? Понравилась тебе? – в голосе претензия. Претензия, на которую она не имеет права, но алкоголь в ней решил выяснить со мной отношения. Давай, детка, херачь по остаткам моего терпения.

– В каком смысле? – спокойно спрашиваю я, прикуривая сигарету. Глубоко затягиваюсь, чтобы успокоиться. Придушу же сучку.

– В прямом. Как она? Одарённо трахается? Стоило оно того?! – в голосе не просто претензия, там ревность, которая выбивает у меня почву из-под ног. Я даже оборачиваюсь, чтобы заглянуть в ее зеленые пьяные глаза. Они как никогда честны. Лена по-прежнему меня ненавидит, только на сей раз за связь с Юлией.

– Ревность тебе идет. Польщен, – ухмыляюсь. – Только ревность я не заказывал, уйми свой гонор, Лиса, забываешься.

Глава 12

Елена

Я, определённо, пьяна, но отдаю себе отчет. Осмелела, наверное, или мне стало абсолютно все равно, что со мной будет. Надоело жить в рамках, установленных Беловым. Осознаю, что бесстрашной меня делает алкоголь, и пользуюсь моментом.

– Ревность тебе идет. Польщен, – ухмыляется гад. – Только ревность я не заказывал, уйми свой гонор, Лиса, забываешься.

Не нравится ему, что я вышла из-под контроля.

– Не льсти себе. Мою ревность нужно заслужить.

Родион снова ухмыляется, не комментируя. Я не ревную. Ревнуют, когда любят, когда присвоили себе мужчину. Это не наш случай. Я просто злюсь от того, насколько Белов беспринципный, аморальный, идущий к своей цели по головам и душам, втаптывая все и всех в грязь. Зачем тогда нужна я, если он прекрасно может договориться с Юлией через постель?

Всматриваюсь в окно и понимаю, что мы заезжаем в подземный гараж жилого комплекса. Домой мы не приехали. Он привез меня убивать?

– Где мы? – нервничаю. Белов молча паркуется, делая вид, что меня не существует. – Родион! – сглатываю. Парковка очень темная и безлюдная.

Ничего не произойдёт. Он не посмеет. Успокаиваю себя. Доигралась. Дура. Свободы захотела, решила, что этому мудаку можно что-то предъявить.

Не сдвигаюсь с места, когда Белов выходит из машины. Он вновь открывает дверь с моей стороны. Вжимаюсь в сиденье, его неожиданная галантность пугает. Родион протягивает руку, но я не спешу.

– Я хочу домой, – пищу. Мне вдруг действительно становится страшно. Я идиотка, и правда, играла на его нервах. Белов холоден и непроницаем. Даже не представляю, что творится в его голове.

– Не получится, – хрипло произносит Белов.

– Что?

– Не получится съехать. Будь дерзкой до конца. Выходи. Не разочаровывай меня.

Сглатываю, но выхожу. Действительно, моя паника ни к чему. От этого ничего не изменится. Игнорирую его руку, выхожу, громко хлопая дверью. Играть так до последнего. Не буду разочаровать своего хозяина.

Проходим в лифт. Белов по-прежнему спокоен и непроницаем. Выходим на девятом этаже. Родион открывает дверь одной из квартир и взмахом руки предлагает мне войти первой.

Вздрагиваю, когда дверь за нами закрывается.

– Это моя квартира. Дома Ника и очень много пространства для побега, – поясняет Родион. – Ты же не думала, что уйдешь безнаказанной? Не находишь, у меня достаточно поводов выпороть тебя? – голос ровный, пугающе спокойный и холодный. – Перечислить тебе все твои косяки? – насмешливо выгибает брови. Вопрос риторический, не отвечаю.

– Если нельзя предотвратить насилие, расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие, – нервно усмехаюсь и прохожу в гостиную, рассматривая обстановку. Стандартный лофт, минимум мебели, максимум пространства и холодной обстановки. Он ждет от меня сопротивления, криков, требований. А я ломаю его логику и покорно принимаю все, что он дает. Это тоже тактика. Она обезоруживает мужчин. Моя истерика только распалит Белова. Боюсь признаться самой себе, но меня немного заводит происходящее. Будоражит.

Белов подходит ко мне вплотную, хватает за пояс платья, внаглую развязывая его.

– Секс? Серьёзно? – нервно усмехаюсь. – Неоригинально. Даже не надейся. Этого не будет! – категорично заявляю я, чем очень веселю Родиона.

– Не обольщайся, Лиса, – резко выдёргивает пояс. – Секс со мной надо заслужить. Ты же заслужила нечто другое, – возвращает мне мои же слова.

– Мерзавец! – выдаю ему в лицо.

– Дрянь! – отвечает мне.

– Не страшно! – с вызовом выдаю ему я.

– А я не пугаю. Я действую. Бояться поздно и бесполезно, – его голос становится тише и грубее. – Иди сюда, – хватает меня за руки и резко стягивает запястья моим же поясом. Настолько ловко и быстро, что я ничего не успеваю сообразить.

– Отпусти! Я буду кричать! – шиплю, как кошка. Я, наверное, в шоке или очень сильно пьяна, или настолько извращена, что по телу волнами разливается жар от предвкушения неизвестного. От Белова пахнет терпким парфюмом, табаком и настоящим мужчиной, самцом. Головокружительный, возбуждающий запах и грубая сила. Сочетания, которые будоражат. Дыхание рвётся, сердце колотится, мурашки по коже.

– Ты обязательно покричишь.

Тянет меня к стене, на которой прикручена балка, что-то вроде турника, металлический кованый элемент декора. Белов поднимает мои руки вверх и привязывает к балке. Дергает ремень, убеждаясь, что я крепко зафиксирована, и отходит на несколько шагов.

– Что бы ты ни задумала, Лиса, ничего не выйдет. Мое терпение закончилось.

– С чего ты взял, что я что-то задумала? – дергаю руками, еще сильнее затягивая ремень. Дыхание сбивается.

– Так легко покоряешься.

– Может, я признаю вину? – в голосе ирония, ничего не могу с собой поделать.

– Ты так не умеешь, – усмехается, качая головой, и выходит из гостиной. Поднимаю глаза вверх, еще раз дергаю руками, пытаясь выбраться, но все бесполезно. Пульс зашкаливает. Я всегда была безбашенной, но это самая опасная авантюра в моей жизни. Белов ведь действительно может просто наказать. Так что мне не понравится. Но мое ненормальное влечение, алкоголь и возбуждение вынуждают рисковать.

Проходит минута, две, три, четыре. Тишина. Белов не возвращается. Руки затекают. Это и есть наказание?

Прислушиваюсь, выдыхаю, когда слышу его шаги. Родион возвращается с бокалом воды со льдом. Его идеальная рубашка расстёгнута, обнажая сильную грудь с порослью волос и крестиком на груди. Не могу не рассматривать, на секунды прикрываю глаза, пытаясь отрезветь, но ничего не выходит, дыхание срывается. Что-то очень горячее разливается по телу.

– Хочется соответствовать твоим ожиданиям и стать Мастером, как ты окрестила меня. Только вот ванильную тему я тебе не обещаю. Это будет хардкор, – голос у него хриплый, вибрирующий, нетерпеливый, словно тоже задыхается, хотя на вид Белов вполне спокоен и расслаблен. Он отпивает воды и просто внимательно осматривает меня, склоняя голову. – Знаешь, Лена, я оторвал бы тебе язык, но, боюсь, он нам еще пригодится, – звучит двусмысленно, и Белов это понимает.

– Так ты сам настоял на нашем браке. Отпусти меня, и в твою жизнь вернется спокойствие. С Юлией, я полагаю, сам справишься, – дерзко отвечаю я, с вызовом заглядывая в его глаза. Надо признать, я окончательно свихнулась, мне нравится дергать этого хищника за усы.

– Кстати, о Юлии, – Белов ставит стакан на стол и идет ко мне. Хватает за скулы, сжимает, вынуждая смотреть в глаза.

– Болтая всякую чушь, включай немного голову, – вкрадчиво произносит он. – Тебе весело, а завтра о моих специфических вкусах в постели будет знать полгорода. Такая информация бьет по моей репутации. Меня могут снять с должности только потому, что твой пьяный язык решил намелить очередную чушь, – рычит мне в лицо. – А этого я тебе не прощу, Лиса!

Сглатываю. Он вполне серьезно. Я не права. Поэтому закрываю рот, не парируя.

– Думай, о чем говоришь! Ясно?!

Киваю. Глаза у него тёмные-темные. Но где-то в глубине отражаюсь я. Завораживает. Отпускает мое лицо, поднимает взгляд наверх, к моим рукам.

– Кольцо… – выдыхает. – Так сложно его надеть?

Сложно. Мне очень сложно. Это что-то подсознательное. Внутреннее сопротивление. Не могу. Понимаю, что это ничего не значит. Белов прекрасно носит металл на безымянном пальце. А я не могу, словно если надену его кольцо, то продам душу.

Сжимаю губы, отворачиваясь. Не хочу отвечать на этот вопрос.

– И, конечно же, твоя дерзость, перепалки, желание все сделать всем наперекор и претензии. Что с этим делать?

– Нет никаких претензий.

– А мне показалось, есть. Претензия о связи с Юлией.

– Это не претензия, а констатация факта.

– Все-таки ревность. Мне не показалось, – усмехается Родион.

– Нет никакой ревности! – начинаю злиться. Дёргаю руками. – Отпусти меня немедленно! Я хочу домой.

Накрывает истерикой, наверное, потому что не хочу слышать правду. Я словно падаю в своих же глазах. Падаю к его ногам.

– Тихо, – его голос становится мягче. Родин берет со столика стакан воды со льдом и подносит его к моим губам. – Отпусти себя, просто слушай меня. Выпей, – наклоняет стакан, позволяя мне сделать несколько глотков холодной воды. А потом наклоняет стакан сильнее, и вода разливается по моему подбородку и шее. Вздрагиваю от холода. Белов убирает стакан и рассматривает меня, словно зависает на каждой детали. Никогда бы не подумала, что он умеет так смотреть, словно я что-то ценное. Смотрит так, что я боюсь вдохнуть, чтобы не спугнуть момент. В Родионе что-то меняется.

Он прикасается пальцами к моим губам, поглаживает, а потом, надавливая, смазывает помаду по подбородку и снова рассматривает, начиная дышать глубже. О… Боже! Это возбуждает. От его действий, взгляда, дыхания сводит низ живота, и подкашиваются ноги.

Тишина, слышно только, как рвется мое дыхание. Кусаю губы, пытаясь быть тише, но выходит плохо. Белов снова отходит на пару шагов назад. Звук пряжки ремня вынуждает снова вздрогнуть. Ой, мамочка, я, правда, готова вот так отдаться ему, невзирая на то, что ненавижу? Белов складывает ремень пополам, хватает меня за талию и разворачивает к себе спиной, тянет за бедра, вынуждая прогнуться.

– Вот так. Стой так и не дергайся, Лиса.

Сердце замирает, но я застываю в ожидании… Я сошла с ума. Сжимаю ноги, оттого что Родион ещё ничего не сделал, а я уже потекла, как голодная самка. И тут понимаю, что дело не в нем. Дело во мне. Я себя должна ненавидеть. Я выдаю реакцию.

Глава 13

Елена

Ощущаю, как Родион задирает юбку моего платья, оголяя бедра. Мурашки разбегаются по коже, дыхание сбивается. Он цепляет резинку стрингов, натягивает, впиваясь перешейком трусиков в промежность. Тело настолько чувствительно, что, кажется, я способна кончить только от трения ткани. Волны возбуждения затмевают разум. Мне уже все равно, что я связана и что ненавижу этого мужчину, я просто хочу получить все, что он может мне дать.

Всхлипываю, когда его большая ладонь прикасается к бедру очень нежно и аккуратно, поглаживая попу. Я и не знала, что он так умеет. Но это обманчивая ласка. Хищник просто усыпляет мою бдительность. Родион снова натягивает ткань стрингов, усиливая возбуждение.

– У тебя красивые бедра, Лиса, – его голос хрипит. – И очень нежная кожа. Светлая, молочная… Будет жаль… – не договаривает. Поглаживания прекращаются. Несколько секунд тишины, прикрываю глаза, пытаясь дышать ровнее.

– Ай! – вскрикиваю и дергаюсь от боли, получая удар ремнем по бедрам. Это больно. Кожа горит. В первые секунды шокировано глотаю воздух, пытаясь осознать происшедшее. Прихожу в себя, когда следом получаю ещё один шлепок ремнем. – Ай! Отпусти! Мне больно! – дергаю руками со всей силы, выворачиваюсь, пытаясь развернуться.

– Тихо! – Белов хватает меня за волосы, удерживая на месте. Притягивает к себе, прикасаясь губами к моему уху. – А как ты хотела, Лиса? – прикусывает мочку. – Если расслабишься и не будешь дергаться, то все пройдёт менее болезненно, – хрипло шепчет мне.

– Нет… – только и могу сказать, потому что бедра горят от боли, но тело дрожит от возбуждения. Я с ужасом понимаю, что вот этот его хард возбуждает меня еще больше.

– Видела бы ты, как это красиво – красные полосы на молочной коже. Поверь, я делаю это в полсилы, – удерживает меня за волосы, дышит в ухо, обжигая, и снова шлепает ремнем. Стону от новой порции обжигающей боли.

– Ты садист!

Самое шокирующее в этом не то, что он реально хлещет меня ремнем, а то, что жжение на бёдрах разливается по телу волнами ненормального возбуждения. Я даже понимаю природу этого удовольствия. Приток крови, эндорфины, особое состояние. Я изучала все это в теории, но на практике никогда не хотела бы испытать.

– Закрой свой ротик, – ухмыляется мне в ухо и проходится языком по кромке. – Тебе нравится. Не нужно лицемерить. Ты так долго и одаренно выпрашивала эту порку.

– Мне не нравится… – не договариваю, всхлипываю, потому что Родион снова наносит хлесткий удар.

– Не нравится… – слышу, как звенит пряжка ремня, падая на пол. – Ноги раздвинь! – в голосе холодный приказ. Сжимаюсь. – Лена! – грубо коленом сам раздвигает мои ноги, отодвигает полоску трусиков и без труда скользит внутрь по мокрым складкам. – Не нравится, – откровенно издевается, нажимает на клитор, слегка потирает, вырывая из меня стон.

Все.

Я у его ног.

Унизительно пала. Ведомая ненормальным удовольствием. Даже не замечаю, как Родион расстёгивает платье. Чувствую только, как к моей спине прикасаются горячие губы.

Его нежность обезоруживает. Это окончательно меня добивает.

Ласковые, аккуратные губы ведут дорожку поцелуев по моему позвоночнику и лопаткам. Контрастом грубо пальцы на моей плоти скользят внутрь, растягивая. Мне уже не нужно много, я на грани. На грани чего-то мощного. Ноги дрожат, кислорода не хватает, низ живота болезненно сводит. Кусаю губы, мычу, оттого что мокрые пальцы Родиона возвращаются к клитору, начиная интенсивно его растирать.

– Открой рот и стони! Я хочу слышать, как тебе не нравится! – рычит мне в ухо, спускаясь губами к шее, всасывает кожу, оставляя отметины.

– Нет! – выкрикиваю, начиная хныкать, потому что Родион останавливается, лишая меня удовольствия.

– Что такое? – усмехается в ухо, хватает за подбородок, поворачивая мою голову к себе, всматриваясь в лицо. В глазах триумф и высокомерие. Неудовлетворенное возбуждение трансформируется в злость.

Ненавижу его!

Родион прикасается к моим губам мокрыми от влаги пальцами, пачкая. А потом проводит языком, слизывая. Мерзавец! Кусаю его упрямые губы.

– Сучка! – хрипло смеется, отворачивая меня от себя, но возвращает свои пальцы к моему лону, где так больно пульсирует. Доводит дело до конца, кусая кожу на моей шее, зализывая укусы. Это какое-то сумасшествие, тело не слушается, дыхание рвётся. Замираю, выгибаюсь в его руках, закатывая глаза от острого оргазма, который накрывает меня судорогами, ноги подкашиваются. Это так дико хорошо, что даже страшно. Ничего не соображаю, только чувствую, как Родион развязывает мои затекшие руки, подхватывает на руки и куда-то несет. От него пахнет парфюмом и сексом, только моим удовольствием, себе он не взял.

Белов заносит меня в спальню, укладывает на кровать и удаляется. В дверях оборачивается, окидывает меня нечитаемым взглядом. Открывает рот, но тут же сжимает губы, так ничего и не сказав. Вздрагиваю от хлопка закрывающейся двери.

Дышу, пытаясь прийти в себя и осознать происшедшее. Но я настолько вымотана морально, словно этот паук вытянул из меня все эмоции. Закрываю глаза. Белов меня опустошил. Не хочу сегодня анализировать, просто не могу. Засыпаю, отключаясь от реальности.

* * *

В первые секунды пробуждения не понимаю, где нахожусь, лениво рассматривая комнату. Высокий потолок, много софитов, бежевые стены, темные, плотные шторы. Жарко, скидываю с себя плед и понимаю, что я в платье. Память моментально подкидывает мне то, что я хотела бы забыть. Резко сажусь на кровати. Голова пульсирует.

Ой, мамочки, ну почему я такая идиотка?!

Что со мной не так?!

Сухость во рту, очень хочется пить. Точно помню, что, когда засыпала, никакого пледа не было.

Заботливый Родион Константинович постарался?

Он пугает меня своей галантностью и заботой.

Поднимаюсь с кровати и, как школьница, не решаюсь выйти из комнаты. Не знаю, как смотреть в глаза этому пауку. Я капитулировала. Мне стыдно за вчерашний вечер. За собственный оргазм от его жестоких игр.

Открываю дверь ванной, заглядываю туда, словно воровка. Выдыхаю, понимая, что ванная пуста, залетаю туда и быстро запираюсь. Раньше было проще ненавидеть Белова. Сейчас… Боже, как так произошло?! Заглядываю в зеркало и зажмуриваюсь. Я «прекрасная»: косметика размазана, волосы растрепаны, платье помято. Саднит между ног от его грубых пальцев. Но Белов здесь ни при чём, это с непривычки. У меня довольно давно не было мужчины. А такого варвара – вообще никогда. Снимаю платье, стринги, бюстгальтер.

Гад!

Сволочь!

Попа тоже немного болит. Я на такую «тему» не подписывалась!

Встаю под тёплые струи воды. У господина Белова здесь тропический душ с подсветкой. Чувствую себя изнасилованной. Странное ощущение, потому что изнасилования не было. Я могла все предотвратить, но не захотела.

Тщательно моюсь мужскими шампунем и гелем, а когда выхожу из ванной, понимаю, что теперь я пахну Беловым. Во мне и так слишком много этого паука. Он везде. На моем теле, в моей голове и даже где-то под кожей.

Подсушиваю волосы полотенцем, оборачиваю вокруг себя еще одно и выхожу из ванной. Раздаётся звонок в дверь. Прислушиваюсь к происходящему в квартире, но ничего, кроме повторяющегося звонка, не слышу. Как только наступает тишина, где-то в гостиной начинает трезвонить мой телефон. Я даже не помню, где его оставила. Выглядываю из спальни в поисках Родиона, но никого не нахожу. Да, я веду себя как ребенок, но я не готова сейчас встречаться с Родионом и открыто смотреть ему в глаза. Он словно нашел мои самые уязвимые места и прекрасно вчера на них сыграл.

Выхожу, туже стягивая полотенце на груди, беру телефон и понимаю, что звонит сам Белов. Получается, я зря тут прячусь, хозяина квартиры нет дома. Глубокий вдох, отвечаю на звонок.

– Алло.

– Я надеюсь, ты еще в квартире? – не здороваясь, четко, словно у подчинённой, спрашивает меня Родион, даже с легким раздражение. А я, наоборот, теряю голос.

– Да, – тихо отвечаю. Я в полном раздрае.

– Тогда будь добра, открой курьеру, – голос давящий, скидывает звонок. Я с мокрыми волосами, в одном полотенце, стою в растерянности посреди гостиной. Не могу же я так принять курьера. Быстро возвращаюсь в спальню, открываю встроенный шкаф и нахожу там только идеально наглаженные костюмы и рубашки Белова. Даже футболок нет. Видимо, главный советник юстиции родился в костюме. Футболок нет в его гардеробе априори.

В дверь начинают снова трезвонить. Нервно скидываю с себя полотенце и надеваю первую попавшуюся рубашку Родиона. Как, мать его, романтично, все по классике: после ночи близости я ношу его рубашки.

Бегу в прихожую, на ходу застёгивая пуговицы. Распахиваю дверь и вижу мальчика лет семнадцати. Рубашка мало мне помогла, мальчик все равно впечатлен. Он осматривает мои голые ноги, ведёт глазами выше, застывая где-то в районе груди.

– Нравится? – выгибаю брови. Парень приходит в себя, быстро отводит взгляд и покрывается красными пятнами от стыда. Какой милый мальчик.

– Извините. Это вам. Хорошего дня.

Быстро вручает мне бумажный пакет и буквально убегает по лестнице, не дождавшись лифта.

Захожу в квартиру, запираюсь. Открываю пакет и понимаю, что там контейнеры с едой. Пока несу пакет на кухню, мой телефон снова звонит.

– Да, – зажимаю трубку плечом, вынимая из пакета контейнеры. О боже, здесь есть свежевыжатый холодный сок. То, что нужно.

– Завтракай, собирайся, через час за тобой приедет такси, – в приказном тоне сообщает мне Родион.

Не отвечаю ему, поскольку не выдерживаю, срываю со стеклянной бутылки крышку и отпиваю сока. Никогда не пила с таким наслаждением. Кайф.

– Лена! Ты слышишь меня?!

– Боже, зачем ты так кричишь? Слышу, – ставлю бутылку на стол, открываю первый контейнер, а там свежие блинчики с ягодным кремом.

– Дома собери необходимые вещи на пару дней. Евгений и Юлия приглашают нас в загородный комплекс у озера. Рыбалка, катание на лодках, баня, лес и прочая хрень. И надень чертово кольцо! – рычит в трубку. А мне все равно, я поедаю блинчики, облизывая пальцы.

– Очень вкусный завтрак. Спасибо, – усмехаюсь и скидываю звонок.

Глава 14

Елена

Всю дорогу до загородного комплекса мы едем молча. Я снова на заднем сиденье, но это не спасает. Белов постоянно ловит мой взгляд в зеркале заднего вида. Прячу глаза, делая вид, что нахожу дофига интересного в телефоне. На самом деле на все важные сообщения я уже ответила, а теперь бесцельно листаю ленту. Слава богу, Родион тоже не спешит заводить разговор. Тишина напрягает. В его машине не бывает музыки. Едем мы уже минут сорок, можно свихнуться от тишины. Он даже не ругается, когда его подрезают. Впервые вижу настолько спокойного водителя.

На мой телефон приходит сообщение с неизвестного номера.

«Может, встретимся? Поймал себя на мысли, что хочу тебя еще раз увидеть. Или твой мужчина против?»

С минуту соображаю, кто это у нас такой наглый? Не успеваю ответить, как приходит еще одно сообщение.

«Не морщи свой красивый носик. Это Олег. Если ты еще помнишь, кто я такой».

Усмехаюсь в голос. Олег. Я, и правда, морщу нос, когда пытаюсь что-то сообразить. Точнее, я свожу брови, но Олег всегда говорил, что я морщу нос. Приятно, что он помнит.

«Где ты взял мой номер?»

«Кто ищет, тот найдёт. Так как насчёт твоего строгого мужчины? Можно тебя ненадолго у него украсть?»

Улыбаюсь, обдумывая ответ.

– Кто тебя там так веселит? – раздаётся холодный голос Белова. Поднимаю глаза, сталкиваясь с его пронзительным, я бы сказала, требовательным взглядом.

– Я не давала тебе обязательств отчитываться, – отрезаю. И снова утыкаюсь в телефон. Это все выходит за рамки. Похоже на отношения. Чего между нами быть не может. Надо быть самоубийцей, чтобы связаться с Беловым по доброй воле. Может, я и не столь наивная, и не романтичная, но, как и любая женщина, хочу не просто отношений, а любви. Не просто любви, а чего-то очень глубокого, чтобы погрузиться в человека, чтобы срастись с ним в одно целое. Это не про Белова. Он не умеет любить.

«У меня нет мужчины», – посылаю ответ Олегу.

– Снова пополняешь копилку моего терпения? – ухмыляясь, спрашивает у меня Белов. – Понравилась порка?

– Не понравилась, – огрызаюсь.

– Терпеть не могу, когда лгут, – кидает он мне. Да, я лгу. Не то чтобы мне понравилась порка, мне понравился спецэффект в виде оргазма. Но это всего лишь физиология. Голодное тело подвело. В моей жизни вообще был лишь один мужчина. С ним не сложилось. Кидаться на всех подряд я не могу. Мне нужно, чтобы сошлось много факторов.

«Замечательно. Тогда, думаю, свободной женщине ничего не мешает сходить со свободным мужчиной в ресторан?»

«Ресторан… Как это банально», – снова усмехаюсь в телефон. Мне легко с Олегом. Я знаю его тысячу лет.

«Понял. Что насчет прогулки по набережной? Кино? Парк аттракционов, в конце концов. С детства там не был».

«Уже веселее. Я подумаю».

«Пары часов на раздумья хватит?»

«К сожалению, нет. Ближайшие два дня я занята. В понедельник созвонимся».

«Я позвоню. До встречи, Прекрасная Елена».

Сжимаю телефон, кусая губы. Олег хороший человек. Почему нет? Но внутри что-то скребёт. Сомнения… Поднимаю глаза и вновь сталкиваюсь с холодным взглядом Родиона.

Ну, нет.

Нет!

Нет же?!

Я не могу сомневаться из-за этого паука!

Фу, Лена! Нельзя!

Вот гад!

За мыслями не замечаю, как мы въезжаем в загородный комплекс посреди леса. Что-то вроде базы отдыха класса люкс. Много роскошных деревянных домиков с отдельными входами, террасами и мангальными зонами. Вымощенные дорожки, большой общий корпус, бассейн и еще много всего. Впечатляет. Мне нравится.

Белов паркуется на общей стоянке, выходит из машины, открывая багажник. Сегодня не столь галантен, и это радует. Мне так привычнее. Выхожу, надеваю чёрные очки, скрывая глаза, потому что ловлю себя на том, что постоянно смотрю на Родиона. Это уже ненормально.

Хочу взять свою сумку, но Белов не позволяет, подхватывая её вместе со своей.

– Идем, – указывает вперёд по дорожке. Глубоко вдыхаю: пахнет травой, цветами и свежим воздухом.

– Хорошо здесь, – озвучиваю мысли вслух.

– Так кто там тебя так веселил всю дорогу? – спрашивает Родион. Усмехаюсь, закатывая глаза.

– Родион Константинович, вчера вы упрекали меня в ревности. Как мне сейчас трактовать ваши вопросы?

Ухмыляется гад. Скептически цокает и молчит. Вот и славно.

– Кольцо, – уже не очень довольно произносит он, сжимая губы.

– Да здесь оно, – вынимаю из кармана обручалку, демонстрируя Белову.

– Оно должно быть на пальце, – сквозь зубы проговаривает Родион.

– Далось тебе это кольцо. Сейчас многие пары не носят колец, – нервно надеваю кольцо.

– Не снимай, пока я не разрешу! – холодно приказывает он и указывает на нужный дом.

Умеет этот паук испортить настроение.

Нас встречает двухэтажный домик из деревянных брусьев. Аутентично. Смесь современности со стариной. Внутри гостиная с камином, резной мебелью и кожаными диванами. Пахнет хвоей.

– Наконец-то вы приехали! – нас встречает Юлия с собачкой на руках. Пуся, завидев меня, начинает скалиться. Обычно я дружу с животными. Но с этой шавкой подружиться невозможно. Она ревностно охраняет хозяйку. – Здесь так скучно, – кидается целовать меня в щеку. Неудивительно, Юлии везде скучно. Она делает вид, что очень рада меня видеть, а сама жадно посматривает на Родиона. Белов просто сдержанно кивает, не обращая на Юлию внимания. – У Евгения важный телефонный разговор. Ваша комната наверху. Лена, жду тебя на террасе, поболтаем, – подмигивает мне.

– Да, конечно, я скоро.

Юлия удаляется на террасу, а мы поднимаемся наверх. Спальня просторная, с балконом, из общего стиля под старину выбивается только телевизор на стене. Есть один нюанс. Кровать, хоть и большая, но одна.

Белов кидает сумки на пол, открывает свою в поисках вещей.

– Где ты будешь спать? – интересуюсь у него я, проходя по комнате, заглядываю в ванную. Небольшая, но уютная. Полотенца, тапочки, халаты – все свежее и белоснежное. Белов не отвечает, берет туалетные принадлежности и удаляется в ванную. Вот и поговорили. Когда ему это выгодно, он предпочитает не замечать меня.

Падаю на кровать. Несколько минут лежу и смотрю в потолок. Матрас очень комфортный. Подушки пахнут ландышами, из приоткрытого окна дует свежий воздух. Тишина. Слышно только пение птиц за окном. Нужно спускаться к Юлии, а я не хочу. Меня жутко утомляет эта женщина. А после того, как она откровенно висла на Белове в клубе, вообще вызывает неприязнь. И дело даже не в ревности. Дело в беспринципности этой женщины. Она считает меня подругой, но лезет к Родиону в штаны. К сожалению, в жизни так часто складывается.

Поднимаюсь с кровати, выхожу на балкон, рассматривая задний двор. Красота. Здесь ещё лучше, чем мне показалось вначале. Озеро. Красивое, огромное, вода чистая. Природа великолепна. Зависаю на время, всматриваясь вдаль. Утром обязательно помедитирую на балконе.

Прихожу в себя, когда слышу, как Белов выходит из ванной. Прохожу в комнату и немного офигеваю. Родион обнажён. Слава богу, на бёдрах полотенце, которым он, по всей видимости, не умеет пользоваться. Тело в капельках воды. Такое подтянутое, красивое, настоящее мужское тело. Никогда не любила волосатых мужчин. А этому гаду идет. Поросль на груди уходит дорожкой к паху. Он вальяжно проходится по комнате. Ставит свою сумку на прикроватный пуф и вынимает оттуда одежду. Отвожу взгляд.

– Так где ты будешь спать? – настаиваю я.

– Не понимаю суть вопроса.

– Все ты понимаешь, – цокаю я. – Я не буду спать с тобой в одной кровати!

Белов спокойно опускает свои вещи на кровать и идет ко мне. Отступаю на пару шагов назад. Но бежать некуда. Родион хватает меня за платье и неожиданно резко притягивает к себе, прижимая к голому торсу.

– Мы будем спать в одной кровати, пойдем в сауну, бассейн и будем изображать счастливую пару. Не ты ставишь условия, – тихо, но очень убедительно произносит мне в лицо. От него пахнет свежим гелем, лосьоном после бритья и терпким персональным запахом. Похоже, запахи – мой фетиш. От его близости мурашки по коже. И ведь гад не сильно держит, могу оттолкнуть, но я этого не делаю. – И только попробуй что-нибудь выкинуть или ляпнуть. Накажу твой сладкий рот, раз порка тебя возбуждает. Ты же понимаешь, что это не пустые угрозы, – вкрадчиво произносит он почти в губы. Задыхаюсь от возмущения. Мерзавец! – Поэтому веди себя хорошо.

Я даже и не думала что-то выкидывать. Но теперь, после его угроз, хочется сделать все назло.

Глава 15

Елена

Программа у нас обширная. Все замечательно, за исключением компании. Но я делаю вид, что мне все нравится. Сегодня я гламурная телка. Назло Белову кошу под Юлию, ему, по ходу, нравятся именно такие. На мне ярко-оранжевое бикини. Мы все в сауне. Я больше предпочитаю баню, но не жалуюсь. Это тоже полезно.

– Слишком жарко, – хнычет Юлия. Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь. Это же ужасно – во всем находить недостатки. Никакого удовольствия от жизни.

– Это сауна, здесь должно быть жарко, – косится на нее Евгений. Откидываюсь на скамью и ловлю на себя взгляд Белова. Не просто взгляд, он трогает мое тело. Прикрываю глаза, чтобы не пялиться в ответ на Белова. Он сегодня решил убить меня своим почти голым телом. Вот почему таким паукам достается харизма и фактура? Это несправедливо. Чем привлекательнее мужик, тем более отвратительный у него характер.

– Нет, я понимаю, что это сауна, но зачем так сильно топить? – фыркает Юлия. Слышу рядом глубокий вздох Родиона. Наша соседка умеет действовать на нервы.

– Это полезно: открываются поры, обновляется кожа. Сауна полезна для сосудов и нервной системы и в общем омолаживает, – поясняю я, так и не открыв глаза.

– Правда? Тогда ещё немного потерплю, – делает нам одолжение Юлия, вызывая мою улыбку. Чувствую, как Родион закидывает руку на скамью позади меня и наматывает локон моих волос на палец.

– Может, махнем через пару недель в Египет? Есть очень хороший вариант, – предлагает нам Евгений.

– Да, мы были там в прошлом году, – начинает тараторить Юлия. – Сервис отличный, и греки такие услужливые.

Я все-таки закатываю глаза.

– Греки в Греции, – одёргивает ее Евгений.

– Да какая разница? Ну египтяне.

Белов тоже не выдерживает, скептически ухмыляясь.

– Арабы там живут, – нервно цокает Евгений.

– Боже, какой ты нудный, неужели обязательно постоянно меня одергивать! – обижено высказывается Юлия. – Вот Родион никогда так делает по отношению к Лене.

– Потому что Лена не порет чушь!

– Знаешь что?! – уже визжит Юля. Недоговаривает, соскакивает с места и вылетает из сауны.

– Лена тоже часто несет чушь, – усмехается Белов.

Гад!

Евгений вздыхает, медленно понимает свое неспортивное тело и идёт за женой. Как только мы остаёмся наедине, Белов поворачивается ко мне. Кожей чувствую его взгляд. Рассматривает. Открываю глаза и сталкиваюсь с его бездной. В глубине его карих глаз отражаюсь я, и это страшно. Страшно утонуть. Закрываю свои глаза, не выдерживая его тяжёлого взгляда. А он все смотрит и смотрит, я чувствую.

– Сколько мужчин было в твоей жизни? – немного хрипло спрашивает он. Его рука позади меня начинает выписывать узоры на моих плечах. Каждое касание, как маленький ожог. Не могу понять, нравится мне это или нет. Всего лишь касания, но ощущаются очень остро.

– Какая разница? – веду плечами, чтобы избавиться от его касаний.

– Просто ответь, – его руки наглеют. Замираю, когда чувствую его пальцы на моей шее, гладят, скользя ниже по мокрой коже к ключицам. Закусываю губы. – Лена, простой вопрос. Сколько мужчин касалось этого тела? – Его пальцы проводят по моим соскам через ткань бикини. – Лиса! Сколько?! – уже рычит мне в ухо, обжигая своим дыханием. А я ничего не могу сказать, горло сжимается, тело прекращает слушаться. Хочется прогнуться, попросить больше ласки и его персональной жёсткости.

Не знаю, откуда нахожу в себе силы оттолкнуть его наглые, но такие умелые руки и встать с места. Если не предотвратить все это, то я снова упаду к его ногам.

– Сколько бы ни было в моей жизни мужчин, тебе их не затмить! – с перепугу выдаю я.

Ой, мамочки!

Сжатая челюсть Белова говорит о том, что нужно бежать. Пячусь назад, нащупываю дверь, а потом вылетаю из парилки.

– А-а-а-а-а! – взвизгиваю, когда понимаю, что Родион вылетает за мной. Ныряю в бассейн, потому что оббежать его нереально.

Белов за мной.

Брызги.

Снова визжу, когда его сильная рука хватает меня.

– Сучка! – рычит, дергая на себя. На панике и всплеске адреналина начинаю смеяться. Задело господина Белова, что он не лучший.

– Вы ведомый, старший советник юстиции.

Родиону не смешно.

Заведённый.

Хватает меня под водой за бедра, вынуждая запрыгнуть на него и оплести торс ногами. По инерции обхватываю его шею руками.

– Какая же ты сучка, Лиса! – рычит мне в ухо. – Пи*дец тебе! – угрожает, меняясь в лице. И это далеко не злость. Это ярость, смешанная со жгучим возбуждением. Я его чувствую.

– Ну прекратите! – наш контакт разрывает Юлия. – Я уже завидую! – капризно произносит она. Ох, Юленька, нечему тут завидовать.

* * *

Мы ужинаем в специальной беседке. Нам готовит на открытом огне персональный повар. Стейки, лосось и овощи на гриле. Я ем только рыбу и овощи. Паук, как всегда, поедает мясо. Все свежее, пахнет дымом, невероятно вкусное. Юлия и Евгений пьют вино, мы с Родионом – только чай. Белов, в общем, редко пьет, а мне хватило вчерашнего.

– Так что насчет совместного отдыха? – интересуется Евгений. Белов качает головой.

– Я невыездной.

– Долги? – смеется Евгений.

– Служба. Тебе ли не знать.

– Но есть же схемы.

– Есть… – ухмыляется Родион.

– Понял тебя, – Евгений выставляет руки вперед.

– Мальчики, а давайте разговаривать на темы, которые всем понятны, – я хлопаю ресницами, изображая гламурную куклу. Все, как любит Белов.

– Вы не дожарили стейк! – фыркает Юлия, отодвигая тарелку.

– Вы просили медиум рейр, – оправдывается молодой повар. А мне хочется придушить Юлию.

– Да, но я не просила сырое! – верещит она. Ее собачка лезет в тарелку, пытаясь стянуть мясо.

– Медиум рейр – это слабая обжарка, – почти сквозь зубы поясняет ей Родион. Потому что эта курица заказала себе точно такой же стейк, как у Белова. Юлия затыкается. А мне жаль парня.

– Овощи прекрасны, и лосось очень вкусный, спасибо, – хвалю его.

Юлия надувается, утыкаясь в свой телефон. Никто ее не поддержал. Евгений вообще часто делает вид, что не слышит, что несет его жена. Странная пара. Непонятно, зачем они существуют рядом.

Дальше мужчины обсуждают политику, экономику и общие дела, а я просто дышу воздухом, думая о том, что давно не видела маму, и о том, что подарить на день рождения тетке. Вздрагиваю от неожиданности, когда чувствую, как ладонь Белова накрывает мою ногу под столом. Поглаживает, замирает на секунды, слегка сжимает, словно играет. Разворачиваюсь к нему, прожигая взглядом, но Родиону все равно, он продолжает беседу, словно ничего не происходит. С каждой минутой его рука наглеет, слегка задирает мое платье, поглаживая внутреннею сторону бедра. Самое ужасное, что это будоражит, вызывая приятные волны.

Сволочь!

Пытаюсь убрать его наглую руку. Но этот гад до боли впивается пальцами в кожу, не отпуская. Как только прекращаю сопротивляться, Родион ослабляет хватку, продолжая поглаживать. Прикрываю глаза, дышу, пытаясь прийти в себя.

– Женя, я хочу такую! – Юлия бесцеремонно прерывает разговор мужчин, тыча мужу в телефон и демонстрируя шубу.

– Купи, – спокойно кидает ей Евгений.

– Нет, я хочу, чтобы ты подарил мне ее на нашу годовщину, – почти топает ногой. Кажется, эта женщина заменяет секс деньгами, но, к сожалению, остаётся неудовлетворённой. Оттуда и чёрная зависть по отношению к нашей паре.

– Хорошо, скинь мне ссылку, – отмахивается Евгений, кривя губами.

– Родион, не хочешь подарить жене шубу? У моей знакомой как раз новая коллекция, – притягивает внимание Белова на себя, тыча картинку в телефоне.

– Елена не носит натуральных шуб, – отрезает Родион. И он прав, я никогда не надену шкуру убитого животного. Ещё раз пытаюсь убрать его руку с моего бедра, поскольку наглые пальцы уже откровенно подбираются к трусикам.

– Родион всегда так говорит, когда жалеет денег. У нас с этим сложно, он очень скуп, – страдальчески вздыхаю я. Родион поворачивается ко мне и так мило снисходительно улыбается, а его рука на моей ноге стискивается до синяков.

Настолько сильно, что я всхлипываю.

– Ну раз женщина хочет… – с холодной улыбкой произносит он. – Самую дорогую шубу. Самую длинную.

– Да, Лене пойдет норка! – почти хлопая в ладоши, восхищённая щедростью, выдаёт Юлия.

– Зачем же норка… Я, как выяснилось, обижаю жену скупостью. Нам нужен соболь. Да, милая? – тянется ко мне, а у меня внутри все холодеет от собственной глупости, от гадкого языка, который я не умею держать за зубами, но самое главное от того, что в угоду моей тупости и глупости убьют самых милых животных, и за это Белов выложит круглую сумму.

Мамочка, я никогда не рассчитаюсь с ним.

– Не надо, – тихо пищу ему.

– Надо, Лена. Быстро в комнату! Немедленно! – вкрадчиво произносит мне на ухо и так обманчиво ласково поправляет прядь моих волос.

Глава 16

Елена

Бежать здесь некуда, если только в лес. Но это не вариант. Там могут быть дикие звери, а я еще хочу жить. Не факт, что Белов меня не придушит, но стоит попытаться. С колотящимся сердцем забегаю в номер. Дышу, дышу, пытаясь хоть немного успокоиться, но выходит плохо. Меня потряхивает. Знаете, что самое ужасное в этом спектакле? То, что я даже боюсь себе признаться, что жду Родиона с замиранием сердца. Я настолько перебоялась в свое время, что страха во мне совсем не осталось. Нет, я не тешу себя иллюзиями, их во мне давно не осталось. Я прекрасно знаю, на что способен этот паук. Но все равно испытываю его нервы. Весь этот фарс превратился в азартную игру. Либо я его сделаю, либо проиграю, и меня придушат. Ставки велики, но я иду ва-банк. В номере хватаю полотенце и убегаю в душ. Может, если отсижусь в ванной, Родион немного остынет, и мое наказание будет не столь жестоким.

Намеренно долго моюсь, намывая тело. Потом сушу волосы и наношу молочко на кожу. Прислушиваюсь. Тишина. Надеваю белый халат, не зная, как еще протянуть время.

Вздрагиваю, когда металлическая ручка двери дёргается.

Кусаю губы.

Стук в дверь, словно колотят по сердцу.

Замираю.

– Открой! – по ту сторону раздаётся требовательный голос.

Подхожу к двери, но не решаюсь открыть. Да, это страшно. Но… Я ненормальная, меня возбуждает страх, всплески адреналина несут ненормальное удовольствие. Господи! Это хотя бы лечится?

– Лена, если ты сейчас не откроешь, я снесу на хрен эту дверь! Открой!

По голосу… Нет, по агрессивному рыку слышу, что Белов не шутит. Он действительно это сделает. Он вообще не умеет шутить.

– Лена!

Зажмуриваюсь, кода раздаётся грохот, словно Белов вколачивает кулак в дверь. Кровь разгоняется, переливаясь по венам с бешеной скоростью. Кидает в жар, руки дрожат.

Поворачиваю замок…

А дальше все происходит почти молниеносно: дверь рывком открывается, меня хватают за полы халата и грубо вытаскивают в комнату, кидая на кровать. Вскрикиваю, когда приземляюсь на спину, и тут же начинаю отползать назад, вжимаясь в мягкую спинку.

Белов молчит, сжимая челюсть. Заведённый, в ярости, слишком возбужден, чтобы пощадить. Глаза почти чёрные, нечитаемые. Глотаю воздух, вжимаясь в спинку кровати, и не могу оторвать от Родиона взгляд. Его хищная агрессия завораживает. Он останавливается возле кровати, осматривая меня, задерживаясь на вздымающейся груди. А потом также молча начинает раздеваться. Слежу, как он расстегивает рубашку, снимает ее, откидывая в кресло. Сглатываю, когда его сильные ладони расстегивают ремень, затем ширинку…

Мне бы отвернуться, но я пристально смотрю, как Родион снимает брюки, отправляя их к рубашке. Следом за брюками он спокойно снимает боксеры. Невольно кидаю взгляд на его достоинство. Сглатываю. Белов уже возбуждён. И это его возбуждение угрожает мне муками. Он большой.

– Что я обещал тебе за твой язык? – он настолько холоден, что я покрываюсь мурашками. – Снимай халат и иди сюда, – указывает на край кровати. Качаю головой, туже затягивая пояс. Обстановка накаляется, что-то очень тяжёлое повисает между нами. От Родиона исходит очень темная аура. Он на грани. Тут два варианта: либо я прогибаюсь, либо он сам меня ломает. Этот паук не умеет уступать. – Ты это сделаешь, – зло ухмыляется.

Вновь качаю головой.

– Нет. Я не делаю минет. Извини, – нервно усмехаюсь. Белов забирается на кровать, нависая надо мной, кидает мне предупреждающий взгляд. Грубо убирает мои руки, дергает пояс халата, раскрывая его. Плотоядно рассматривает мою грудь.

Пытаюсь вывернуться и сбежать, но Родион вжимает меня в кровать.

– Даже не пытайся! – рычит. Хватает за талию и резко разворачивает меня спиной. Тянет за бедра, вынуждая прогнуться и поднять попу, надавливает на спину, вжимая лицом в подушки.

– Нет! – выкрикиваю, уже, скорее, на адреналине. Но не сопротивляюсь. Секс неизбежен. Белову нужно выплеснуть накопившиеся агрессию и ярость. Я знатно его раздраконила. Ну и я сама слукавлю, если скажу, что меня насилуют. Мое тело в предвкушении. Да, мне страшно, у меня давно не было мужчины, а такого жесткого вообще никогда. Это все равно что дразнить хищника. Понимаешь, что опасно, но на азарте не можешь остановиться.

Дергает, грубо стягивая с меня халат. Поддаюсь, помогая снять. Остаюсь абсолютно голой. В самой уязвимой позе.

– Что ты творишь со мной, дрянь такая?! – хищник хрипит, хватая меня за бедра, упираясь твёрдым, горячим членом в лоно.

А я не знаю, что творю. Хороший, мать его, вопрос! Но ответов нет. Никогда не думала, что мне будут не нужны предварительные ласки. Наша прелюдия началась еще утром. Меня заводит его агрессия. Мне дико нравится чувствовать его силу и жёсткость, я задыхаюсь от предвкушения. Я влажная, словно голодная мартовская кошка. Меня буквально подбрасывает от касания его пальцев к лону. Низ живота сводит оттого, как он проводит пальцами по складкам.

– Так и знал, что тебя все это заводит. Сучка! – рычит. Заменяет пальцы членом. Кажется, до крови закусываю губы, когда Родион, вдавливается в меня. Толчок. Это больно, это слишком нещадяще, это очень глубоко и много. Для меня много. Он слишком большой, или я слишком маленькая. Вскрикиваю, закусывая подушку. Но Белову все равно, он не позволяет мне привыкнуть, прийти в себя от шока, он начинает двигаться.

– А-а-а-а! – издаю жалобный стон, пытаюсь подняться, но меня снова грубо, по-звериному вжимают в подушки.

– Терпи, Лиса! Разве ты не этого хотела?

Не могу ничего сказать, я только скулю, стискивая простыни. Потому что он выходит и опять вбивается в меня на всю длину, снова и снова вжимая пальцы в мои бедра. В какой-то момент жжение от растяжения и грубые сильные толчки начинают нести мне ненормальное удовольствие, и я уже сама поддаюсь бедрами им навстречу, продолжая также скулить, но уже от сумасшедшего экстаза.

Почти плачу, поскольку Белов замирает глубоко внутри меня, наклоняется, хватая меня за волосы и наматывая их мне на кулак. Ноги дрожат, голова кружится, в глазах темнеет – мне кажется, я на грани; стоит ему только начать двигаться, и я взорвусь. Я не фригидна, мое тело очень чувствительно, но чтобы так быстро подойти к точке невозврата… Ситуация пугает и одновременно приводит в восторг. Этот мужчина, как наркотик: если он в тебе, то кайф неизбежен, хочешь ты этого или нет.

– Давай, Лиса… – кусает меня в плечо. – Кончи так, – хрипит на ухо, тоже задыхаясь.

– Я не могуууу, – жалобно выстанываю я.

– Можешь, – усмехается мне ухо, касается губами мочки. – Давай, – делает плавный толчок. – Сожми меня, – его голос управляет моим телом. Сжимаю мышцы лона и чувствую сумасшедший прилив. Это настолько неожиданно… Всхлипываю. – Да, вот так. Давай еще, – его голос меняется на бархатный, почти нежный. Я, скорее, кончаю от его голоса, от давящего на меня тела, от жжения и от его размеров внутри меня. Ритмично сжимаюсь несколько раз и…

Это так остро, что даже больно.

– Да! – кусаю подушку и рассыпаюсь на осколки.

– Да, – триумфально усмехается мне в ухо Родион.

Никакой передышки. Он не позволяет мне прийти в себя. Резко переворачивает на спину, разводит ноги и снова грубо входит. Я уже настолько мокрая, что не чувствую дискомфорта. Мне нереально хорошо ощущать себя заполненной мужчиной.

Теперь Родион делает все медленно: обхватывает мои ноги и плавно двигается, невыносимо медленно. Мои ноги в его руках дрожат, меня выгибает, дыхание рвется, глаза закатываются сами собой. Экстаз усиливается, разливаясь горячими волнами. Не думала, что так бывает, что я способна настолько возбудиться второй раз, практически моментально, особенно с этим пауком.

– Окрой глаза! – приказывает Белов. – Смотри на меня!

Распахиваю веки… И лучше бы я этого не делала. Его сильное тело, перекатывающиеся от движения мышцы, его стиснутая челюсть, тяжёлое дыхание, темный горящий взгляд и то, как он смотрит мне в глаза, сводит с ума.

– Быстрее, – прошу его, начиная подаваться вперед, потому что теперь мне мало его плавных движений, мне хочется большего. – Сильнее! – почти плачу, закрывая глаза.

– Не смей! Смотри на меня, – требует Родион.

Открываю глаза и понимаю, что он издевается надо мной. Это невыносимо. Когда хищник обещал съесть, но только играет, облизывая. Это огненная смесь дикого животного желания, предогазменной агонии и ярости оттого, что Родион ведет, управляя мной, как куклой. Впиваюсь ногтями в его бедра, расцарапывая кожу и призывая дать мне больше. Но хищник лишь лениво смеется, не ускоряя темп. Это, и правда, пытка, то самое наказание, которое он мне обещал.

– Хочешь кончить? – снисходительно спрашивает он. – Давай, сделай это сама, поласкай себя, Лиса, – указывает глазами между нашими телами, туда, где все болезненно пульсирует. – Лена! – угрожающе рычит. Запускаю руку между нами, нащупываю клитор, начинаю массировать его сама, быстрее и быстрее, откровенно постанывая.

Второй раз меня накрывает еще сильнее. Содрогаюсь, выгибаясь на кровати, замираю в немом крике и взрываюсь. Меня уже нет. Я не в этой реальности, где-то далеко летаю, не желая возвращаться. Белов останавливается. Наблюдая за мной, улавливая каждое мое движение, каждый вздох. Обессиленно откидываюсь на подушки, сжимая ноги. Там все горит и пульсирует, словно оголены нервы.

А потом все начинается сначала. Родион снова с силой разводит мои ноги, преодолевает сопротивление и входит одним мощным толчком. Глубоко, сильно, мощно, больно, как я и просила, вынуждая кричать и покрываться бусинками пота.

– Нет, не надо… Я больше не могу! – пытаюсь отползти назад, вырваться. – Это слишком… Слишком много. Я столько не выдержу.

– Ну что ты, детка, мы только начали, я еще неудовлетворен, – издевательски усмехается, не позволяя вырваться, хватает за ноги. Поднимает их вверх, прижимает к моей груди, давит своим телом, чтобы ворваться в меня глубже и сильнее. Наращивает бешеный темп, вдалбливаясь в меня, уже не щадя. Он мой персональный демон, погружает в сладкий ад. А я, правда, больше не могу, тело трясет, губы немеют, голова кружится, комната плывет. Это настолько чувствительно, что становится невыносимо.

– Пожалуйста… – глотаю воздух. – Я не могу… – умоляю его.

– Есть вариант, – ухмыляется Белов, отпуская мои ноги, сжимает грудь, щипает соски, оттягивая их и покручивая между пальцами. Ведет рукой ниже, находит клитор, массирует. Содрогаюсь, вновь начиная рваться. – Я хочу твой ротик. Или терпи, пока я не закончу, – смеётся.

– Мерзавец! – выкрикиваю я.

– Да или нет?

– Да! – нервно выкрикиваю я, и в ту же минуту он меня отпускает. Выходит из меня. Слезает с кровати и подзывает к себе пальцем. Подползаю к нему, сажусь. Сглатываю, смотря на его внушительный и блестящий от моей влаги член. Белов снова медлит, обхватывает член, водит головкой по моим пересохшим губам, играя.

– Открой ротик, оближи его, – сам покрыт потом, голос хриплый, дыхание тяжелое, но продолжает нас мучить.

Делаю так, как он говорит, облизывая его твердый член, всасываю головку, чувствую терпкий вкус своего возбуждения. Родион снова наблюдает. Но это пытка длится недолго. Хищник тоже срывается, хватает за волосы, фиксирует мою голову, грубо вторгаясь в мой рот, до самого горла.

– Бляяя… – шумно вдыхает. – Какая же ты сладкая, Лиса. Очень вкусная дрянь!

Он трахает мой рот, не щадя, перекрывая кислород. Дает вздохнуть и снова вдалбливается, не позволяя увернуться. Самое страшное, что мне тоже это нравится. Нравится то, что хищник закатывает глаза, получая со мной удовольствие. В жизни Белов более скуп на эмоции, но сейчас словно обнажен передо мной, с него слетает маска и открывается истинное лицо. Нет, паук остаётся пауком, но более настоящим.

И вот он на грани, член увеличивается, начиная пульсировать у меня во рту. Пытаюсь увернуться, но и этого он не позволяет, пошло кончая мне в рот, на губы, подбородок, не отпуская волосы. Родион хрипло стонет, запрокидывая голову, а я смотрю на него точно так же, как еще недавно он на меня, и наслаждаюсь его экстазом.

Все.

Я снова пала к его ногам.

И мне уже даже не гадко и не стыдно.

Я больна и признаю, что это самый лучший секс в моей жизни.

Секс с мужчиной, которого я еще вчера ненавидела.

Глава 17

Елена

Он вымотал меня настолько, что я отключилась еще до того, как Белов ушел в душ…

Он лежит на мокрой дороге и очень страшно дышит, хрипя, как животное. Дождь льет такой, что я вся насквозь промокшая. Осень, холодно, меня трясет, но это не от холода. Я в шоке, в ступоре, стою на обочине и смотрю на мужчину. Кровь. Ее почти сразу смывает дождем, но я ее вижу, и меня тошнит. Он хрипит, периодически затихая, и это еще страшнее. Но я совсем ничего не делаю. Просто смотрю на него через пелену дождя, и внутри все холодеет. Охватывает диким ужасом настолько, что я тоже начинаю хрипеть и задыхаться. Обхватываю горло рукой, пытаясь вдохнуть, но ничего не выходит… Хрип очень страшный, и я уже не понимаю, это я или он…

Резко просыпаюсь от собственного хрипа. Дышу, глотая воздух, но нормально вдохнуть не могу. Я вся мокрая, в холодном поту, трясет настолько сильно, что стучат зубы, сердце заходится аритмией, но у меня с собой нет таблеток. Давно меня не мучил этот персональный кошмар из прошлого. Медитации помогали обрести душевное равновесие, но сегодня случился сбой. Все потому, что я очень сильно сблизилась с Беловым. Эмоциональное равновесие дало сбой. Родион, как напоминание о том дне… Сажусь, кутаясь в одеяло. Лето, но мне дико холодно. Оглядываюсь: Белова нет, но постель и подушка с его стороны смяты. Он спал рядом. Светает, всего четыре утра, балкон приоткрыт, доносится запах табака. Вздрагиваю, когда вижу, что Белов курит на балконе, облокотившись на перила, и смотрит на меня. Очень пристально смотрит, сводя брови. От его взгляда трясет еще больше. Чувствую себя настолько уязвимой и беззащитной, словно мне снова пять лет, и я потерялась.

Закрываю глаза, откидываюсь на мягкую спинку кровати, дышу. Жутко хочется домой и порыдать в голос, чтобы выплеснуть все, что сейчас меня переполняет. Но плакать при Пауке я не буду. Поэтому стискиваю челюсть и терплю.

Тишина, слышно только мое тяжёлое дыхание. Шаги – Родион закрывает балкон. Ощущаю его рядом.

– Тебе нехорошо? – голос спокойный.

– Да, – сглатываю, плотнее кутаясь в одеяло.

– Что болит? Вызвать врача? – мне, скорей всего, кажется, но в его голосе проскальзывают нотки волнения. Неожиданно, даже открываю глаза, чтобы убедится, что это Белов рядом со мной. А нет, это точно он. Смотрит требовательно, строго.

– Нет, врач не поможет… Осенняя психологическая травма. Думала, меня отпустило, но нет… – горько усмехаюсь, прикрывая ладонью глаза.

Паук с минуту молчит.

– Прими горячий душ! – и это не просьба, это четкий приказ. Хотя Белов по-другому не умеет. Но он прав, мне нужно согреться. Может помочь водка. После момента, перевернувшего всю мою жизнь, я лечилась именно спиртным. Но это не вариант. Так и спиться можно. Поэтому я просто терплю и жду, когда меня отпустит. Поднимаюсь с кровати и прямо в одеяле ухожу в душ.

Горячая вода немного согревает, по крайней мере, меня прекращает трясти, как ненормальную. Но на грудь все равно нещадно давит. Дышать тяжело. Укутываюсь в белый пушистый халат и выхожу из ванной. Мне нужно домой. Хотя бы день побыть одной.

Снова присматриваюсь к Белову. Это явно кто угодно, но не мой Паук. Его забота, хоть и повелительная, и свысока, но забота. На стеклянном столике возле кресел стоит поднос с горячим чаем, медом, тостами, маслом и нарезка из сыра.

– Я хочу домой, – сообщаю ему, открывая сумку в поисках одежды.

– Позавтракаем и поедем, – холодно сообщает мне Родион. Хотя мы должны были провести здесь еще день. Это ради меня?

– Я не хочу есть, – закидываю в сумку свою косметику.

– Пока ты не поешь, мы не сдвинемся с места! – нажимом заявляет он мне и садится в кресло, разливая чай. Прекрасно! С психом закидываю в сумку свою одежду. Забота в стиле Белова!

Сажусь в противоположное кресло, съедаю ложку меда, запивая горячим чаем. Он все-таки снова прав: мне нужна еда. Но я в этом не сознаюсь. Намазываю масло на тост, укладываю сверху сыр, ем, смотря в окно. Меня немного отпускает. Не холодно, тревога и аритмия успокаиваются, остается только чувство давления на грудь.

– По твоему делу уже отбывают наказание. Тебе нечего бояться… Кроме меня. Но если ты будешь хорошей девочкой, я выпишу тебе амнистию, – снисходительно сообщает мне Белов.

– В смысле отбывают наказание? – отставляю еду на стол, теперь мне точно ничего не залезет. – Ты хочешь сказать, что кто-то сидит в тюрьме за то, что сделала я? – снова охватывает ужасом. Мало того, что я убила человека, я еще и посадила невинного. Сглатываю. Я никогда не искуплю эти грехи. Моя карма разрушена, в следующей жизни я буду это все отрабатывать. Не знаю, как мне вообще жить сейчас с этим грузом. Ой, мамочки. Хочется в петлю, чтобы, наконец, снять этот груз.

– А как ты хотела, Лиса? Думала, все так просто? – немного повышая тон, спрашивает Белов. – Я не могильщик, чтобы прятать трупы. И наследила ты знатно, не замажешь ничем.

Мне всегда было непонятно, зачем Белов это сделал для меня? Да, находясь в шоке, я ничего не соображала и просила о помощи. Но его помощь непосильна, он тоже разделил мой грех. Не настолько я ему ценна, чтобы ради мнимого спектакля так подставляться и рушить карьеру.

* * *

Домой мы едем в полной тишине. Я настолько эмоционально разбита, что нет сил даже думать. Смотрю на дорогу, обнимая себя руками и рассматривая мелькающие пейзажи. И ведь я не лучше Белова. Прежде чем его ненавидеть и осуждать, нужно было заглянуть внутрь себя. Там непроглядная чернота.

– Ты не понял. Я хочу к себе домой, – сообщаю Белову, как только понимаю, что мы сворачиваем в сторону коттеджного посёлка. – Мне нужно побыть хотя бы один день на своей территории. Пожалуйста, – искренне прошу его я.

– Хорошо, – на удивление соглашается Родион, разворачиваясь. – Я даю тебе два дня.

– Спасибо. Можно отвезти меня к маме?

Белов молча кивает.

Сколько бы нам ни было лет, в самые трудные, порой невыносимые моменты мы хотим к маме. Она ничем мне не поможет. Она даже не узнает, что именно меня гложет, но мне станет легче рядом с ней.

Белов тормозит возле маминого дома, но двери не снимает с блокировки. Поворачиваюсь к нему, задавая немой вопрос.

– Он рецидивист, первая ходка за нанесение тяжких телесных и изнасилование девушки. Вторая – за двойное убийство сожительницы и ее матери. Поверь, еще один труп для него ничего решит, – сообщает мне Родион.

Киваю, но от этого не легче. Блок с двери снимается, и я выхожу. Белов выходит следом и помогает вытащить мои сумки.

– Два дня. Не грузись, Лиса, пока ты под моей опекой, тебе ничего не грозит.

– Кроме тебя, – нервно усмехаюсь.

– Кроме меня, – язвительно усмехается, садится в машину и уезжает.

Уже вечером, когда меня почти отпускает после общение с мамой и домашних забот, на телефон приходит сообщение от Олега.

«Ты обещала мне свидание, Елена Прекрасная. Пиши адрес, завтра наш день. Отказов не принимаю». Задумываюсь. Что принесет мне это свидание? Олег прекрасный мужчина. Гораздо честнее, благороднее Белова. Но… я не такая. Во мне что-то надломилось в сторону Паука. Я смотрю на него с другой стороны и понимаю, что хочу нырнуть в него еще глубже. От этой больной тяги нужно избавляться. Ничего хорошего, кроме душевного раздрая, эта связь не принесет. Родион Белов не умеет любить. А просто так раздавать тело очень больно.

Пишу Олегу адрес… Стоит хотя бы попытаться.

Глава 18

Родион

– Вот такие дела, Родя. Всегда есть кто-то выше, кто может шарахнуть по башке. Даже если карьерная лестница закончилась, есть он! – Одинцов усмехается и указывает пальцем вверх, имея в виду Бога.

Поздно он о Боге задумался. Что-то не беспокоила его кара, когда эта падаль губил карьеру моего отца. Бог закрыл глаза, но я это просто так не оставлю. Все вернется этой зажравшейся мрази. Держите друзей близко, а врагов еще ближе. Мы очень близки. Одинцов даже не представляет, насколько близко я подобрался к нему. Дышу в затылок. На моей флешке «бомба». Я столько всего накопал, что ему уже не отмыться. Но мне нужна не просто бомба, мне нужна атомная боеголовка, которая еб*нет по его карьере настолько, что от взрывной во

Глава 1

Елена

Белый внедорожник резко тормозит на обочине. Я знаю, чья это машина, я знаю, что это за мной. Бежать и прятаться бесполезно, он достанет меня из-под земли. Ужаса нет, паники тоже. Я не боюсь. Человек – такое существо, которое привыкает ко всему, даже к страху.

Я кролик, иду в пасть к своему удаву. Бесполезно сопротивляться, истерить и что-то требовать. До моих чувств нет никому дела. Герман был прав: я комнатная собачка на очень длинном поводке, могу гулять, где захочу, но, как только хозяин прикажет, должна бежать к ноге.

И я бегу. Сама подхожу к машине и сажусь на переднее пассажирское сиденье. Нет не добровольно, но другого выхода у меня нет. Ему плевать, куда я иду и есть ли у меня важные дела. В любое время дня и ночи я должна исполнять его приказы по первому требованию.

Белов, как всегда, собран, ухожен. Такой лощеный мудак. В идеально выглаженной черной рубашке с высоким воротником. Он никогда не одевается просто, вызывающе или неформально. Гребаный эстет. Все по классике. Брюки с идеальными стрелками, до блеска начищенные туфли, часы на кожаном ремешке на запястье и еле уловимый парфюм. Что-то свежее. Лёгкий шлейф озона и морозной мяты. В его машине до безобразия стерильно, ни одной пылинки, словно она только что из салона. Мне кажется, что в его голове тоже все разложено по полочкам. Там четкая операционная система, которая никогда не дает сбоев. А если заводится вирус в виде эмоций и чувств, то его антивирус все тщательно чистит.

Он медленно поворачивается ко мне и заглядывает в глаза. Всегда считала карие глаза тёплыми и красивыми, особенно когда они вот такие насыщенные, цвета крепкого кофе. И только у этого мужчины они холодные. Его нельзя назвать обаятельным – слишком резкие и жёсткие черты лица. Суровые. Никогда бы не назвала его привлекательным, он, скорее, хищный. Женщинам такие нравятся. Они просто не понимают, что эти мужчины не умеют любить, они только пользуются и выкидывают отработанный материал. Хищники не испытывают жалости.

Рывок – и мою шею сжимает сильная рука. Глаза цвета кофе заглядывают в самую душу. Хищник очень зол. Его верная собачка посмела ослушаться. Нет, вины я не испытываю. Скорее, удовлетворение от того, что нарушила его планы и избавила Варвару от этого паука. Поддаюсь его рукам и закрываю глаза. Не могу привыкнуть и научиться выдерживать этот тяжёлый, уничтожающий взгляд.

– Ты меня сильно разочаровала, Лиса, – голос ровный, спокойный, таким зачитывают приговор. – Такая бесстрашная или просто идиотка? – вопрос риторический. – Свободы глотнула? Забыла, где твое место? – в голосе сочится металл. Белов притягивает меня за шею ближе к себе и глубоко втягивает воздух у моего виска. – Не боишься? – ухмыляется. – От тебя не пахнет страхом. Все-таки идиотка, – констатирует он. Я часто представляю, как убиваю Белова. Разными способами. И уже даже не пугаюсь этим ненормальным фантазиям. – Сожму твою тонкую шею сильнее и сверну ее. – Ты наделала мне много проблем, Лиса.

Перехватывает меня за скулы и большим пальцем вдавливает губы, размазывая помаду. Такая вот изощрённая игра на грани фола.

– Дать второй шанс – все равно что дать вторую пулю промахнувшемуся. Что мне с тобой сделать?

– Придуши уже, наконец, – отвечаю, распахивая глаза.

– Нет, Лена, это слишком просто, – резко отпускает, отталкивая от себя. – Еще раз ты меня разочаруешь – посажу на цепь, – проговаривает сквозь зубы. – Тебе очень повезло, что ты мне еще нужна, иначе… – не договаривает, заводит двигатель и срывается с места. Я знаю, что Белов не бросает слов на ветер, и все эти угрозы не пустые. Знаю…

Мы едем в полной тишине в неизвестном мне направлении. Смотрю вперед на дорогу, на яркое летнее солнце, высокие кроны придорожных деревьев, на беззаботных людей в парке, на уличные кафетерии и летние террасы ресторанов, и что-то накатывает. В какой-то момент моя жизнь померкла и потеряла краски. Белов добавил в нее свой черно-белый фильтр.

Машина, как ни странно, тормозит у ресторана на набережной. Даже удивительно, что меня не привезли сразу в СИЗО, Решил поиздеваться, прежде чем сгноить в тюрьме? Иногда мне кажется, что легче отсидеть срок, чем быть его собачкой. Но я настолько труслива и слаба, что продолжаю быть ветошью в руках этого паука. А этот чистоплюй подтирает мной свою грязь. Остается просто ждать, когда меня выкинут и забудут.

Родион выходит из машины; естественно, ни о какой галантности не может быть и речи. Дрессированные собачки должны бежать рядом без команды. Прохожу за ним внутрь заведения. Нас встречает молодая девочка-хостес, она улыбается Родиону и с интересом рассматривает меня. Да, я сегодня одета явно не для ресторана. На мне шорты, туника с открытым плечом и босоножки в греческом стиле. Я собиралась в студию. У меня через пять минут занятия с группой. Ну, извините, хозяин не предупредил, что везёт меня выгуливать в такие пафосные места.

– Родион Романович, ваш столик на балконе готов, – сообщает нам девушка и провожает на второй этаж. Это, и правда, что-то в виде большого балкона на один столик. Вид на набережную прекрасен. Плетеная мебель, подушки, воздушные балдахины и стол на двоих. Хорошее место для романтических свиданий. Усмехаюсь сама себе. Свиданий у меня не было уже сто лет.

Садимся друг напротив друга, девушка оставляет нам меню и удаляется. И снова тишина. Белов вальяжно откидывается на спинку кресла, изучая меню. В общем, ведёт себя так, словно меня не существует. Ничего удивительного, типичное поведение мудака. Даже не заглядываю в основное меню. Есть за одним столом я с ним не собираюсь. Изучаю винную карту. А вот выпить нужно обязательно. Этого паука можно перенести только на пьяную голову.

Родион отвечает на звонок и долго слушает собеседника, а я отправляю сообщение в чат группы о том, что занятие не состоится. Извиняюсь, обещая всем провести бесплатное занятие. Из-за этого мудака я несу убытки. Но это его тоже не волнует.

К нам подходит молодой официант, Родион делает заказ, и парень переводит на меня взгляд.

– Мне только бокал белого вина. Вот этого, – указываю в карту.

– Хорошо. Может, фрукты, закуски или сырную нарезку к вину? – предлагает парень. Отрицательно качаю головой.

– Фрукты и сырную нарезку, – заказывает за меня Белов. Смотрите, какой щедрый. Ну пусть ест свои фрукты и сыр. Иногда мне кажется, что у нас Беловым своеобразный «роман» с тяжёлыми абьюзными отношениями. Официант удаляется, снова оставляя нас наедине. Белов вынимает сигареты и закуривает, щелкая своей серебряной зажигалкой и небрежно откидывая ее на стол.

– На входе написано, что здесь нельзя курить, – произношу я. Белов ухмыляется, глубоко затягивается и демонстративно выдыхает дым мне в лицо. – Ах, ну да, для тебя нет правил. Вседозволенность портит людей.

По взгляду вижу, что язык мне, по меньшей мере, оторвут, но не могу молчать.

– Лена, Лена, – Родион качает головой. – «Молчанье – щит от многих бед, а болтовня всегда во вред. Язык у человека мал, а сколько жизней он сломал!» – цитирует он.

– Омар Хайям? Никогда бы не подумала…

– Твоя проблема в том, что ты меня недооцениваешь. Недооцениваешь мой интеллект, мои возможности и мои угрозы. Тем самым усложняя себе жизнь. Тебе всего лишь стоило доиграть партию с Варварой до конца. И ты ее великолепно доиграла. Но не смогла красиво выйти на поклон.

Замолкаем, поскольку к нам подходит официант, подавая напитки, фрукты и сыр. Мне – бокал холодного вина, а Родиону – просто воду с мятой и лаймом. Этот эстет не пьет. Никогда не видела у него в руках алкоголя. Такой весь правильный и аккуратный снаружи, но очень черный внутри. Выпиваю пару глотков напитка, блаженно прикрывая глаза. Хорошее вино, дорогое, благородное.

– Ты могла быть уже свободна. Я двойную плату не беру и держу слово, но ты предпочла попасть ко мне в рабство надолго. У меня для тебя новая пьеса. Почти главная роль. Отыграешь великолепно, не сфальшивишь – твои долги спишутся. Снова меня предашь – пойдешь по этапу, я лично позабочусь о том, чтобы тебе дали самый большой срок. Не нужно меня больше разочаровывать, – с угрозой в голосе произносит он. – Себя не жалко, мать пожалей, второго инфаркта она не перенесёт.

Тварь!

Какая же он тварь!

Ненавижу!

Настолько, что не замечаю, как впиваюсь ногтями в ладони и распарываю себе кожу.

– Что я должна делать?

– Стать моей женой.

Глава 2

Елена

– Оригинальное предложение, – нервно усмехаюсь я и допиваю вино залпом.

– А это, Лена, не предложение, это констатация факта, – щёлкает пальцем, подзывая официанта. – Повтори, – указывает на мой пустой бокал. Вот тут зачет Белову. Одним бокалом нам не обойтись.

– Не хочу портить паспорт, штампом, – язвлю я. – Поэтому вынуждена отказать.

– Не обольщайся, Лиса. Свадьбы не будет, и штампа в паспорте тоже, – ухмыляется гад. – Ты просто должна сыграть мою супругу.

– Ты меня переоцениваешь, я бездарная актриса, – беру новый бокал и отпиваю еще вина. Боже, какой фарс.

– Ну ты уж постарайся, – играет бровями. Такой лёгкий сейчас, словно не душил меня полчаса назад.

– А можно подробнее? – поливаю сыр мёдом, насаживаю на шпажку кусочек и с удовольствием съедаю. Я редко пью, поэтому второй бокал уже кружит голову.

– Все просто: с завтрашнего дня ты поселишься у меня дома и начнешь изображать мою супругу перед соседом. Нас будут приглашать на дружеские посиделки и семейные праздники. Ты должна войти в доверие к его жене и стать с ней лучшими подругами.

– А дальше? – у Белова не может быть все легко и просто.

– А дальше… – выдерживает паузу, наблюдая, как я съедаю еще один кусочек сыра. Капля меда пачкает губы, облизываю их, заглядывая в глаза Родиона. – А дальше по обстоятельствам, – глубоко втягивает воздух и прикрывает глаза. – Будем импровизировать, Лена.

– Снова копаешь, под Одинцова? Или он оказался тебе не по зубам, и ты нашёл новую жертву? – спрашиваю я, играя бровями. Это явно лишнее, Родиона нельзя злить, но алкоголь делает меня бесстрашной. Белов молча встаёт, обходит стол и остается позади меня, зарывается мне в волосы, так обманчиво ласково, что я натягиваюсь, как струна. Он наклоняется ко мне очень близко, обжигая дыханием висок. А потом резко сжимает волосы, дёргая и вынуждая запрокинуть голову.

– Ты опять забываешься, Лиса, – вкрадчиво произносит он. – Еще раз посмеешь разговаривать со мной в таком тоне… – снова выдерживает паузу, делая глубокий вдох. – И я не буду столь милостив. Мою партию с Одинцовым ты сломала, поэтому будешь отыгрывать заново. Очень, сука, одарено сыграешь и сделаешь все, что я скажу! – тихо рычит мне в ухо, посылая по телу холодную волну мурашек. – Мое терпение закончилось! – отпускает волосы, а я пытаюсь отдышаться. Это было очень убедительно. – Официант, еще вина девушке! И счет! – просит Белов. – Завтра соберешь вещи и переедешь ко мне. Утром за тобой заедут, – сообщает он, вынимает деньги из бумажника, кидает их на стол и покидает балкон.

Дышу. Откидываюсь на спинку кресла. Медленный, глубокий вдох, выдох. Еще вдох и выдох. Сердцебиение нормализуется, тревога и гнев отпускают. Ничего не дается нам просто так. Значит, именно таким образом я должна отработать кармический долг. Боже, боюсь представить, кем я была в прошлой жизни, что отрабатываю это, служа темному мужчине.

Когда открываю глаза, передо мной уже стоит новый бокал холодного вина и сдача по счету. Откидываю деньги в сторону. Медленно пью вино и смотрю на набережную, стараясь освободить голову от негатива. Все болезни начинаются в голове. Нервы, злость, ненависть, тревога, алчность и зависть являются источником плохого здоровья. Меня и так мучает бессонница последнее время.

***

Иду пешком к маме. Не хочу домой. Все внутри противится одной лишь мысли о проживании с Беловым. Тяну время, словно это последний день свободы, а дальше тюрьма и режим.

Мама живет в частном секторе, в небольшом, но уютном домике, который построен еще отцом. Мы всегда были среднестатистической семьёй. Отец – военный, мама – учитель-хореограф. Мои родители – полная противоположность друг другу. Папа – такой статный, строгий, суровый, а мама – хрупкая, маленькая, нежная. Не помню, чтобы она вообще когда-то повышала на меня голос. Всегда была мне лучшей подругой. Я могла поделиться с ней всем. Никаких тайн. Я просто знала: что бы ни случилось, мама всегда поймёт и поддержит.

А теперь у меня есть тайна. Это просто бомба для нее. Если она рванет – никто не выживет. Папа был всегда строгий, ему хватало одного взгляда, чтобы поставить меня на место. Но он был справедливым, честным, преданным своему делу и службе. Отец погиб на работе. Нелепая смерть. Молодой призывник случайно выстрелил в него по неосторожности. С этого момента здоровье мамы подорвалось, ее сердце не выдерживает этой утраты. Слишком сильно она любила. Мама всегда была в отце. Она жила для него и ради него. А когда папы не стало, то ее жизнь потеряла смысл. С одной стороны, я всегда восхищалась такими отношениями, чувствами, и настоящей любовью. С другой стороны, она просто тень без мужчины, в которого вросла всей душой.

Открываю ворота и замечаю маму во дворе. У нее свой мини-огород. Зелень, огурчики, помидоры. Завидев меня, мама выпрямляется и бежит домой. Хулиганка. Как ребенок. Я ведь запретила ей пока нагрузки. Тем более в жару. Усмехаюсь, качаю головой и иду к дому.

Прохожу в дом. Хорошо здесь, уютно и пахнет выпечкой. Это тетя Надя постаралась. Мама живет со своей сестрой. Тетка не замужем и никогда не была. Мне кажется, что она вообще не переносит мужиков как вид. Видно, обидели они ее в своё время. Надя никогда не делилась, а в душу я не лезу. Детей у нее тоже нет. Одиночество никто не переносит, поэтому сестры теперь живут вместе. Я пока не насладилась своим одиночеством и предпочитаю жить отдельно. Но когда-нибудь заведу себе пять кошек, поймаю дзен и присоединюсь к маме и тетке. Тоже начинаю разочаровываться в мужчинах.

– Леночка, – выходит ко мне Надя. – Ты вовремя. Я шарлотку испекла с персиками.

– Шарлотка – из яблок.

– Необязательно, – отмахивается тётка.

– Ставьте чайник. Где мама? Вы зачем ей разрешаете возиться в огороде?

Ловлю маминого рыжего кота, поглаживаю. Барсик у нас пенсионер. Такой ленивый, упитанный, косолапый котяра. Он даже уже не бегает, а медленно передвигается по дому.

– Ну что ей теперь, лечь умирать? Она потихонечку.

– Ладно, мам, выходи! – громко произношу. – Я не буду ругаться.

– Лена, – выходит она из ванной, – я только зелени к салату нарезала.

– Ладно, верю. Но не переусердствуй с зеленью, – смеюсь я.

Около двух часов провожу с мамой и теткой. Болтаем ни о чем. О родственниках. Мне рассказывают о Варваре, которая выскочила замуж не за Белова. Удивляюсь, поддерживая разговор, делая вид, что ничего не знаю. Хотя приложила к этому руку.

Темнеет. Вызываю такси, забираю пакет со свежими огурчиками, пирогом и зеленью. Мне ни к чему. Я не ем на ночь, а завтра покину квартиру на неопределённый срок. Но маме это знать необязательно, и приходится принять навязанные продукты.

Доезжаю до дома, расплачиваюсь с таксистом, выхожу во двор, но домой не спешу. Придётся собирать вещи и готовиться стать «женой» Белова. Надо как-то свыкнуться с этой мыслью, но никак не получается. Сажусь на лавочку возле подъезда и просто дышу воздухом. Замечаю, как на стоянке паркуется машина соседа. Наблюдаю, как Герман помогает выйти Варваре. Такие счастливые, светятся. Приятно осознавать, что в нашем мире еще существуют такие пары. Они направляются к подъезду, киваю им в знак приветствия. Мы толком не разговаривали с того момента, когда я сорвала свадьбу Варвары и Белова.

– А вам зелень свежая домашняя не нужна? – интересуюсь я.

– Сама выращивала? – язвит Герман, но мне не обидно.

– Нет, мама, – спокойно отвечаю. – Я просто завтра уезжаю на неопределённый срок и все не съем. Жалко – пропадёт.

– Как мама? – интересуется Варвара, присаживаясь со мной. Герман качает головой, но останавливается рядом.

– Да слава Богу, хорошо.

– Замечательно, – улыбается Варя. Она добрая, не таит зла, и мне от этого легче. – Я хотела сказать тебе спасибо.

– Да за что? – отмахиваюсь я.

– Лен, если бы ты не созналась, я бы уже была замужем за Беловым.

– Согласна, звучит ужасно. Давайте просто закроем эту тему, – предлагаю я. – У меня пирог с персиками есть. Попьём чаю? – спрашиваю их.

Я люблю общаться с людьми. Особенно с теми, от которых веет счастьем, любовью и теплом. Хорошая энергетика. Когда нет своего счастья, то приходится воровать его у других.

– Давай, – соглашается Варя. Герман явно не разделяет энтузиазм жены, но идет за нами. Я привыкла к его закидонам. Он и раньше был неконтактный. Привыкнет. Я общительная. Нравится вам это или нет, принимайте меня такой, как есть.

Глава 3

Елена

Девять утра. Мой чемодан собран. Маленький чемодан и сумка с косметикой. Я очень надеюсь, что это будет самый короткий «брак». Больше месяца моего новоиспечённого мужа я не выдержу. Надеваю желтый сарафан с открытыми плечами, браслеты на руки, собираю волосы в хвост, выпускаю чёлку и подкрашиваю губы. Сажусь в позу лотоса посередине гостиной, закрываю глаза и медитирую, выравнивая дыхание.

Вдыхаю носом и выдыхаю ртом, насыщаю себя кислородом, сосредотачиваясь на дыхании. Где-то вибрирует мой телефон, но я не обращаю внимания. Телефон не унимается. Понимаю, что это Родион. Игнорирую. Возможно, снова отхвачу за игнор, но я никогда не отвлекаюсь во время медитации. Реальности не существует, есть только я и мой внутренний мир. Телефон, наконец, замолкает. Дышу. Вся суета отходит на второй план. Ухожу в себя.

Вздрагиваю от неожиданности, когда меня возвращает в этот мир громкий стук в дверь. Поднимаюсь, иду к двери. Открываю. Белов собственной персоны. На вид вполне спокоен. У него хорошая выдержка. Сегодня в форме. Если быть объективной, ему идет. Черты лица становятся суровее.

– Тебе купить новый телефон? – холодно спрашивает он, осматривая меня с ног до головы.

– Спасибо, конечно, но у меня есть телефон, – оставляю дверь открытой и иду за чемоданом.

– Какого хрена ты тогда не берешь трубку?

– Я медитировала и не слышала, – вешаю сумку на плечо, выдвигаю ручку чемодана и качу его в сторону прихожей.

– Еще раз не возьмёшь трубку – я выкину твой телефон за ненадобностью, – заявляет он мне и выходит из квартиры. Закатываю глаза, иду за мужчиной. Пытаюсь перенести чемодан через порог. Тяжело. Белов нервно вырывает у меня чемодан и сам несет его к лифту. Ну, извините, не я это все придумала. Закрываю дверь и захожу в кабинку лифта.

Молча спускаемся вниз, мой чемодан совсем не аккуратно закидывается в багажник. Сажусь на заднее пассажирское сиденье, не хочу сегодня впитывать его негатив. Слишком тяжёлая энергетика. Он и так подпортил мою карму. Белов никак не комментирует мое поведение, садится за руль и выезжает со двора.

По дороге звонит его телефон, который прикреплён к панели. Родион включает громкую связь, продолжая вести машину. Точнее, стоять в пробке.

– Да, – четко отвечает, прикуривая сигарету и выпуская дым в приоткрытое окно.

– Привет, – тянет женский голос. Довольно глубокий, сексуальный. Интересно.

– Внимательно, Ольга.

– Что «внимательно»?

– Внимательно тебя слушаю.

Ухмыляюсь, ловя его взгляд в зеркало заднего вида. Он, в принципе, не церемонится с женщинами. Властный мудак, считающий себя центром вселенной.

– Какие планы на вечер? – игриво интересуется женщина. И это явно не коллега. То есть Родиона не смущает, что я слышу его разговор с любовницей? Действительно, кто я такая? Всего лишь предмет мебели.

– Сегодня занят, – вновь переводит на меня взгляд в зеркало.

– Ммм, – расстроено, больше наигранно тянет женщина. – Мы скучаем.

Не понимаю, кто это «мы». Либо она называет себя на «вы», либо несет свои достоинства отдельно от себя.

– Хотя… – еще один взгляд на меня в зеркало заднего вида. Не понимаю, что ждет от меня Белов. – Я позвоню ближе к ночи.

– Очень ждем, – усмехается женщина. – Купи нашего любимого вина.

Родион не отвечает, скидывая звонок.

– Мило, – комментирую я. Он же хотел моей реакции. Белов не обращает на меня внимания, паркуется возле большого торгового центра. Оборачивается ко мне и протягивает черную пластиковую карту. – За сигаретами тебе сгонять? – язвлю я. Ой, откусите мне кто-нибудь язык, Белов все-таки когда-нибудь меня придушит.

– В общем, погуляй по центру и смени гардероб. Я в прокуратуру, вернусь через три часа, жди меня в ресторане внизу.

– В смысле сменить гардероб?

– В прямом, Лена. Я сожгу твои яркие, безвкусные тряпки. Выбери что-нибудь классическое и сдержанное.

– Я так не умею, выбирай сам, если тебе надо, – отталкиваю его руку с картой и отворачиваюсь к окну. Мы с ним полные противоположности и никогда бы не столкнулись в жизни, если бы не…

Белов молча выходит, открывает дверь с моей стороны, хватает за руку и насильно вытягивает из машины.

– Это не предложение и не подарок, это четкое указание. Сменить гардероб на более уместный, классический и стильный. Чтобы соответствовать мне! – сквозь зубы проговаривает мне в лицо и насильно вручает карту. А во мне все бунтует, изнутри снова поднимается жгучая ненависть.

– А я сказала: выберешь сам, чтобы я соответствовала! – кидаю ему в лицо. – Я просто подожду тебя в ресторане, – разворачиваюсь и быстро ухожу.

Да пошел он!

Навстречу мне идут две девушки, улыбаясь Родиону, оглядываясь. Старший советник юстиции Белов неотразим в форме. Они просто не знают, что за этой брутальной обёрткой скрывается паук.

Около двух часов я гуляю по торговому центру, даже покупаю себе яркий оранжевый купальник и шляпу. Хочу в отпуск или хотя бы в бассейн. Деньги Белова не трогаю. Не хочу увеличивать долги. Сажусь в указанном ресторане, заказывая себе десерт. Меню откидываю в сторону. Я не ем мяса, а здесь сборище блюд из трупов животных, все в стиле хищника Белова. Это его место обитания.

Пью травяной чай и переписываюсь в мессенджере с клиенткой, корректируя ее питание. Родион лишает меня практики, приходится работать онлайн.

– Лена! Ленчик! – кто-то окрикивает меня. Оборачиваюсь.

Олег. Глазам своим не верю. Это моя первая школьная любовь. В прошлом мальчишка-одноклассник. Мы сидели за одной партой, вместе ходили домой и целовались на выпускном, встречая рассвет. А потом наши пути разошлись. Олег уехал учиться в Европу. Папа-дипломат обязывал получить европейское образование. Там он и остался, пошел по стопам отца. Насколько я знаю, работал в посольстве в Копенгагене, женился на датчанке. Не ожидала его здесь увидеть. Удивлена. Но приятно.

– Вау! – от восторга соскакиваю с места. – Олежа!

Я так рада его видеть, что сразу кидаюсь обниматься. Он такой высокий, солидный, возмужал. Настоящий дипломат. Улыбается белоснежной улыбкой. Смазливый. Всегда таким был. Самый красивый мальчик в школе. Это все, конечно, было по-детски и несерьезно. Но первая любовь оставила во мне самые теплые воспоминания.

– Какая ты стала. Дай рассмотрю, – отрывает меня от себя, крутит пальцем, призывая показаться во всей красе. Насмешливо верчусь в разные стороны.

– Ну как?

– Эффектно. Красота. О чем я только, идиот, думал! Надо было забирать тебя с собой. Или… – берет мою правую руку, рассматривает пальцы. – Не поздно еще? Не замужем?

– Я-то не замужем. Но, слышала, ты женат, – садимся за столик.

– Был, – отмахивается он. – Все, что было в Дании, там и осталось, – подзывает официанта, заказывая себе кофе, и вопросительно смотрит на меня. – Чем тебя угостить? – интересуется Олег.

– О, нет, свою норму углеводов я уже съела. Так почему не сложился твой брак?

Мне, правда, интересно, как сложилась его судьба.

– Разные менталитеты, представления о жизни и отношениях. Мы, в общем, оказались несовместимы. Поначалу захлестнуло страстью на каком-то животном уровне. А потом, когда все рассеялось, остыли, начался быт… И, в общем, мне никогда не понять женщин.

– Ясно. Так бывает. Это тоже опыт.

– Я, в общем, в отпуске здесь. Приехал за женой, – смеется, игривый. – Мне нужна своя женщина, родная и понятная, – подмигивает мне, хитро щурясь. – Пойдёшь за меня замуж?

– Не пойдёт! – вздрагиваю от грубого голоса Белова позади меня. Оборачиваюсь. Родион пренебрежительно рассматривает Олега. – Она уже связана обязательствами, – выдает он. – Пойдем, – хватает меня за руку и поднимает с места. Дергаюсь, пытаясь вырваться. То, что я ему должна, не дает Белову права так распоряжаться мной. Но Родион до боли стискивает мою ладонь, не отпуская.

– Прости, Олег, мне, правда, пора. Созвонимся, – только и успеваю сказать я опешившему Олегу. Белов до сих пор в форме, и мой друг теряет дар речи, провожая нас взглядом. – Да отпусти ты! – нервно выкрикиваю я, всё-таки вырывая руку.

– Ты обновила гардероб?

– Нет. Я уже сказала: выбирай сам, в чем я должна соответствовать тебе. Наши представления о моде не совпадают, – злюсь, шиплю, как кошка. Мне хочется отвесить этому гаду пощечину. Я давно привыкла, что он относится ко мне, как к вещи, но чтобы вот так позорить меня перед людьми – это уже за гранью.

– Пошли выбирать, раз ты сама не способна отличить стиль от безвкусицы, – кидает он мне и заходит в центр.

Я когда-нибудь его убью. Эта мысль все больше и больше кажется мне реальной.

Глава 4

Елена

Магазин выбирает Белов. Сплошные бренды. На ценники даже не смотрю. Мне плевать, сколько денег потратит мой режиссёр, чтобы разыграть свою партию. В выборе нарядов я тоже особо не участвую. Сижу рядом с примерочной, листаю журнал, иногда подсказывая консультанту размеры. Девушка, таскающая одежду и обувь, смотрит на меня в недоумении. Улыбаюсь. Вот такая у нас нестандартная пара. Шмоточница у нас Родион.

– Нам нужно пару вечерних платьев, пару повседневных, пару костюмов, блузок, юбок, подходящая обувь и белье, – со знанием дела распоряжается Белов.

– Белье не нужно! – отменяю его заказ. Консультант растерянно бегает глазами, не понимая, что делать.

– Несите, – настойчиво произносит Родион, и девушка убегает. Приносит несколько вариантов платьев, и то, что одобряет Белов, тут же заносят в примерочную.

– Примеряй и быстро – меня начинает утомлять это занятие, – кидает он мне.

– Так ты сам это придумал, – закатываю глаза и прохожу в примерочную. Скидываю сарафан, надеваю первое бежевое платье. Ничего необычного. Платье как платье. Строгое. Не вау. Немного оживляет широкий чёрный пояс. Мне приносят классические черные лодочки и лаконичный клатч. Осматриваю себя в зеркало. М-да. Не хватает шляпки и можно на прием к английской королеве. Выхожу на показ к Белову, я права: голоса тут не имею.

– Достаточно соответствую? – выгибаю брови. Родион осматривает меня и удовлетворённо кивает. Ну, главное, чтобы он был доволен.

Следующее платье уже немного повеселее. Красное, с широкой юбкой. Идеально подчеркивает талию. Туфли приносят тоже черные, с красной подошвой, немного другой формы, с открытым носом. И опять на шпильке. Мать вашу, я шею себе сверну. Сюда бы алую помаду, волосы вверх – и я роковая красотка. Идеальный наряд для убийства Белова. Выхожу. Встаю в позу модели, демонстрируя себя.

– Вульгарно, – цокает Родион. Боже, какой он скучный. Свою любовницу он тоже трахает по классике – в миссионерской позе, в темноте, под одеялом?

– Сменить на другое? – интересуется девушка.

– Нет, оставьте. Мы его берем, – ухмыляется, еще раз многозначительно осматривая меня. – Но принесите еще что-нибудь, не столь яркое.

Ну, слава богу, с ним еще не все потеряно.

Дальше я примеряю брючные костюмы, блузки, юбки. И мне уже все равно, что нравится Белову. Выдыхаю, когда гора одежды заканчивается, но напрягаюсь, когда приносят комплекты белья. И это не просто что-то повседневное, белье кружевное, маленькое и сексуальное. Красиво, не спорю. Но трусы я хочу носить свои.

– Я не буду это мерить, – отмахиваюсь.

– Примерьте хотя бы один, – умоляюще просит меня девушка. – Чтобы точно определиться с размером.

– Ладно, – выдергиваю из ее рук вешалку с черным бельём. Надеваю. Размер идеальный. Несмотря на кружево, все очень удобное. Грудь идеально ложится. Декольте шикарное. Не знала, что мои «подружки» третьего размера могут выглядеть настолько шикарно. Кручусь, осматривая трусики. Это Белов выбрал? – Да, этот размер подходит. Ничего мерить больше не буду! – кричу я сквозь штору ждущей меня девушке. Завожу руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, но шокировано останавливаюсь, поскольку в примерочную бесцеремонно вторгается Белов, задёргивая за собой штору. – Выйди! – выкрикиваю я, прикрывая руками грудь, отступая назад. Кабинка очень тесная. Белов заполняет собой пространство, мы стоим почти вплотную.

– Руки убери, – в приказном тоне произносит он, а сам сжирает глазами мои бедра и живот. – Я должен знать, за что плачу. Стоит эта вещь моих денег или нет.

Он нормальный? Волна яда поднимается к горлу. Хочется вцепиться ногтями в его лицо, расцарапать так, чтобы навсегда оставить на нем свои отметины. Убираю руки, расправляю плечи, демонстрируя себя. Его взгляд падает на грудь, кадык дёргается, всегда холодные и равнодушные глаза загораются. Извращенец!

– Ну и как, стоит это твоих денег? – дерзко спрашиваю я.

– Определённо, – плотоядно улыбается, снова трогая мое тело взглядом.

– Замечательно. А теперь вон! – указываю на выход.

– Не задерживайся, – бросает он мне и покидает примерочную. Что это, мать его, было?!

***

Назад снова еду на заднем сидении. Тишина. У него в машине даже нет музыки. Меня укачивает, и я благополучно засыпаю. Последнее время плохо сплю. Не хочется переходить на снотворные, и я практикую разные практики в надежде восстановить сон.

– Лена! – меня будит грубый голос Родиона. Открываю глаза и первые секунды не могу понять, что от меня хочет этот паук. Осматриваюсь, понимая, что мы приехали. Белов выходит из машины, вынимает из багажника мой чемодан и пакеты из магазина. Выхожу, подхватывая сумку. Неплохо живет старший советник юстиции. Дом небольшой, но впечатляющий. Стиль лофт. Отделка камнем, деревом, большие панорамные окна. И бассейн!

– Не зря я купила купальник, – воспроизвожу мысли вслух.

– Вода свежая, – сообщает мне Белов.

– Замечательно.

Он вручает мне пакеты из магазина, а сам берет чемодан и указывает на вход. Внутри дома все в бежевых и теплых коричневых тонах, тот же камень и дерево. Никогда не любила лофты. Холодная обстановка. Слишком консервативно. Выдержано. Минимализм. Никаких красок. Но все в стиле Белова.

– Твоя комната наверху.

Поднимаемся. Белов заносит чемодан в спальню.

– М-да… – осматриваюсь. – Если бы я здесь жила, я бы все изменила.

– К счастью, ты здесь временно, – кидает мой чемодан на прикроватный пуф и выходит из комнаты.

– И правда, к счастью! – кричу ему вслед.

Большая, низкая кровать, светильники в средневековом стиле, стена над кроватью расписана. Графитовый рисунок мегаполиса. Противоположная стена полностью зеркальная. И, похоже, это встроенный спрятанный шкаф. Дергаю ручку – точно, шкаф в стене. Кресло с высокой спинкой возле окна, ковер в виде шкуры. Слава богу, шкура искусственная, я бы не пережила этот труп под ногами. Зато есть свой балкон. Выхожу на воздух, осматривая двор. Бассейн манит своей кристально чистой водой. Хочу поплавать. Должно же быть что-то хорошее в этом дне.

Скидываю с себя одежду, надеваю свой новый оранжевый купальник, собираю волосы вверх, беру полотенце, шляпу, крем и спускаюсь вниз. Белова нигде не видно. Ну и слава богу. Надеюсь, так и будет. Не хочу проводить с ним время.

Оставляю шляпу, крем и полотенце на шезлонге и ныряю в бассейн. Взвизгиваю. Вода холодная, но бодрит. Обалденное ощущение. Единственная хорошая вещь от Белова. Плаваю, наматывая круги и наслаждаясь. Может, сегодня удастся нормально поспать.

Выхожу из воды, вытираюсь, наношу крем, надеваю шляпу и ложусь на шезлонг, прикрывая глаза. Кайф. Я об этом мечтала. Расслабляюсь, млея на солнце.

Слышу приближающиеся шаги, открываю глаза и удивлённо приподнимаю брови. Ко мне подходит женщина лет пятидесяти и ставит на стеклянный столик поднос с холодным морсом и маленькими закусками с креветками и авокадо.

– Добрый вечер, меня зовут Валя, – представляется она.

– Очень приятно. Я Лена.

– Родион Константинович распорядился, – указывает на поднос. – И еще он сказал, что вы не едите мясо. Что вам приготовить на ужин?

Ого, какой сервис! Родион Константинович распорядился. Он там что, головой ударился? Откуда столько заботы?

– Спасибо. Я не ужинаю. Мне этого достаточно.

Женщина кивает и удаляется. Пробую маленькие закуски. Вкусно. Наливаю стакан холодного морса. Не слишком сладкий – все как я люблю. Ладно. Возможно, сегодня я не убью Белова. Перекусываю и вновь откидываюсь на шезлонге, прикрывая глаза.

Слышу шаги, и это уже не Валя. Поступь тяжёлая. Чувствую, как Белов опускается на соседний шезлонг, но глаза не открываю.

– Соседи новые. Дом строился долго, но въехали совсем недавно. По легенде мы женаты с тобой около полугода. Ты была в Индии, отдыхала и училась разным практикам. В общем, той хрени, которой ты занимаешься. – Пожимаю губы, но не комментирую. – Вернулась сегодня. Я особо не распространялся, поэтому дальше будем импровизировать. Но думай, о чем говоришь.

Кривлю губы, но глаза так и не открываю.

– Соседа зовут Евгений Михайлович. Лысоватый, немолодой, обрюзгший мужичок на высокой должности. Юлия его жена. Твоя ровесница. Типичная соска. Евгений любит таскать ее везде, как предмет достоинства. Считает себя мачо, гордясь молодой, гламурной телкой. Юлия, в общем, тупая, как пробка. Думаю, тебе не составит труда с ней подружиться. Зачеши ей про здоровый образ жизни, йогу, модные сейчас диеты и практики. Короче, неси всю ту муть, что ты вешаешь в своей студии. Заинтересуй ее. Это сейчас для тебя задача номер один. Днем Юля всегда дома, также валяется возле бассейна. Посмотри налево.

Открываю глаза, поворачиваю голову и вижу соседний двор через низкий забор. Участок Белова выше. Там тоже большой бассейн и что-то в виде шатра с шезлонгами.

Поворачиваюсь к Белову. Переоделся. Легкие брюки, белая спортивная рубашка, в распахнутом вороте виднеется поросль волос и толстая серебряная цепочка с крестиком. Он еще и богохульник.

Родион вынимает из кармана черную бархатную коробочку, открывает и ставит ее на столик. Распахиваю глаза.

Там кольца.

Обручальные кольца!

Мужское – широкое, с черной полосой; и женское – лаконичное, из переплетений белого и розового золота. Белов спокойно берет свое и надевает на безымянный палец. А я боюсь даже прикоснуться к кольцу.

Не буду я его надевать!

– Чего ждешь? Предложения на коленях с цветами не будет. Надевай, – распоряжается он.

– Нет. Не все супруги носят кольца. Это необязательно.

– Лена, не зли меня. Или ты наденешь его сама, или я припаяю его к твоему пальцу, – рычит он.

М-да, такого оригинального предложения мне не делали, и вряд ли кто-нибудь затмит Белова. С психом достаю кольцо и резко надеваю его на палец.

Глава 5

Родион

– Спасибо, – усмехается Ольга, забирая у меня бутылку вина. – Проходи, – убегает в сторону кухни.

– Привет.

В большой и единственной комнате на кровати лежит Леся, что-то листая в телефоне. Киваю ей, падая в кресло. Голова пульсирует болью, тело натянуто, никак не могу расслабиться и снять спазмы. Леся поднимается с кровати, подходит ко мне.

– Устал?

– Так плохо выгляжу? – иронично усмехаюсь.

– Слишком напряжен, – констатирует она, принимаясь расстёгивать мою рубашку. Позволяю этой кошке раздеть меня. Леся берет масло, льет холодную струйку на мои плечи, начиная их профессионально разминать. Хорошо, немного отпускает. – Ты как камень. Так нельзя. Научись расслабляться, – мурлычет мне в ухо.

– За этим и пришел.

– Не-е-ет, – смеётся девушка. – С нами не расслабишься.

В комнату входит Ольга с бутылкой, льдом и бокалами. Оставляет все на столе.

– Тебе, как всегда, тоник со льдом и мятой?

Киваю. Я не пью. Нет, пью, конечно, но больше в одиночестве. Ольга моя любовница. Леся любовница Ольги. Они бисексуальны. Но больше предпочитают проводить время друг с другом, впуская меня в свой формат. Даже независимым лесби иногда нужен мужик. Мы все давно извращены и пресыщены в плане секса. Нас уже не удовлетворяет просто трах в классическом понимании.

Волшебные руки Леси закачивают с моей спиной, шаловливо поглаживают мои грудь и живот.

– Тебе нужно расстегнуть ремень. Он давит, – шепчет мне на ухо Леся.

– Расстегни.

Девушка обходит кресло, садится передо мной на колени, расстёгивая мой ремень. Ольга ставит стакан тоника на столик, добавляя туда лед.

– Откроешь вино? – протягивает мне бутылку. Леся заигралась, помимо ремня она уже добралась до ширинки.

– Брысь на кровать, – поднимаю ее с колен. Смеется, возвращаясь в постель. На девочках надеты только тоненькие длинные маячки и больше ничего. Сексуально, удобно. Объективно они очень красивые. У Ольги силикон в груди, но меня это не смущает. У Леси необычная фигура. Большие, круглые бедра и контрастом тонкая талия, каплеобразная грудь. Но это только детали, на которые я давно не обращаю внимания. Эстетика, которая уже не заводит. Забираю бутылку, штопор, открываю вино, разливая напиток девочкам по бокалам.

– Сценарий? – интересуется Ольга, отпивая вина. Когда наше трио вместе, то руковожу я.

– Присоединяйся к Лесе, – указываю своим бокалом на кровать. – Хочу посмотреть.

Ольга ухмыляется, берет второй бокал вина и забирается коленями на кровать, протягивая вино подруге. Откидываюсь в кресле, лениво попивая тоник и наблюдая за кошками. Красивое живое порно. Ольга отпивает вина из своего бокала, тянет за маечку к себе Лесю и спаивает ей напиток, целуя и слизывая все бордовые капли. Кошек заводит игра и то, что у них есть зритель. Они играют на меня. Давление поднимается, окатывает легким возбуждением. Кошки продолжают поить друг друга вином, уже намеренно заливая им шеи и белые маячки. Грязные девочки заводят.

– Вы испачкались, раздевайтесь, – велю им. И девочки со смехом раздевают друг друга, продолжая сладко целоваться. Всегда нежные друг с другом, для жёсткости здесь я. – Хватит, увлеклись! – обрываю их нежности. – Леся, на спину. Ольга, оближи ее, как она любит.

Послушные. Леся падает на подушки, призывно раскрывая ноги, запрокидывает голову, закатывая глаза, пока Ольга облизывает ее тело, подбираясь к лону.

– Оля, на коленки, попку подними, чтобы было красиво, – выстраиваю нужную мне позу, глубоко втягивая воздух. – Добавь пальцы, ей мало твоего языка, – подсказываю. Поднимаюсь с кресла, достаю презервативы, снимаю брюки, боксеры, и иду к кошкам. – Отвлекись, – слегка шлепаю по попке. Леся пока сама себя поласкает.

Ольга встает на колени и поворачивается ко мне. Сжимает член, играет с ним языком, всасывает, а я смотрю в глаза Лесе, нас обоих заводит эта игра. Иногда можно трахаться только глазами. Немного толкаюсь в горло Ольге, разогреваясь.

– Все, достаточно, позже наиграешься, – отнимаю член и протягиваю ей презерватив. Она знает, что делать. Разрывает фольгу, ловко раскатывая латекс по члену. – Вернись в позу, Леся должна кончить у меня на глазах минимум два раза, – резко вдалбливаюсь в лоно Ольги, рукой вжимая ее лицо между ног Леси…

***

Паркую машину во дворе. Выхожу, прикуриваю сигарету, глубоко затягиваюсь, посматривая на часы. Почти час ночи. Вымотали меня кошки. Но напряжение ушло. Ночная прохлада вместе с горьким дымом врываются в легкие. Медленно бреду в сторону дома. Моя жизнь – сплошная гонка. Иногда хочется выдохнуть и тормознуть, но алчная, жгучая, почти болезненная жажда мести не дает покоя. Иногда кажется, что проще нанять киллера и грохнуть Одинцова. Но моя натура не удовлетворится одной пулей. Лёгкую смерть Одинцов не заслужил. Меня устроит только его полное падение. А там он сам сдохнет от инфаркта или инсульта. Мои руки останутся чисты.

Подло?

Неблагородно?

Не по-мужски?

А жажда власти и месть – так вообще смертные грехи.

Ох, оставьте. Этот мир преподнёс мне столько дерьма, что не оставил мне даже шанса на человечность и жалость. Хотя я благодарен всем тем, кто закалил меня и лишил иллюзий.

Иду в зону бассейна, сажусь на шезлонг, докуривая сигарету. Несмотря на то, что я курю, ненавижу, когда дом пропитывается запахом табака. Слышу позади себя тихие шаги. Мне не нужно оглядываться, чтобы понять, что это Лиса. Во-первых, в доме никого, кроме нее, нет, но дело даже не в этом. Запах. От Елены всегда пахнет чем-то сладким, женственным. Всегда один неизменный аромат. Шаги стихают. Замирает. Не ожидала меня увидеть? Хотя она всегда немного шокирована моими появлениями. Неудивительно, ничего хорошего я ей не несу. Я точно знаю, что в своей голове каждую минуту она планирует мое убийство. Это даже забавно. Меня вставляет ее жгучая ненависть. Сильное чувство. Хуже, когда человек равнодушен. Но Лиса не умеет быть равнодушной ни к чему. Она любит и ненавидит от души.

– Не спится? – спрашиваю, не оборачиваясь, и тушу окурок в пепельнице.

– Типа того, – проходит к соседнему шезлонгу, кутаясь в кофту, и располагается, смотря в небо. – Небо сегодня такое звёздное, луна огромная спать не дает. Решила подышать.

– Подыши, – спокойно выдыхаю я. Устал, клонит в сон. Луна мне точно не помешает, такой связи с космосом у меня нет, как у этой ненормальной. Поднимаюсь с шезлонга, в кармане вибрирует телефон. Дмитрий. Когда он звонит, меня всегда окатывает паникой, но больше яростью. Его ночные звонки ничего хорошего не несут. – Да! – грубо отвечаю, это на автомате. Парень звонит по моей просьбе.

– Родион Константинович…

– Где она?

– Клуб «Точка невозврата».

– В час ночи… – констатирую я. Голову оторву этой маленькой дряни. Мое терпение заканчивается. – По шкале от одного до десяти насколько ее поведение выходит за рамки?

– Одиннадцать, – устало выдыхает парень. – Я пытаюсь ее тормознуть, но вы же понимаете, что с Никой это сложно.

Сжимаю челюсть до хруста, все напряжение этого дня возвращается с удвоенной силой. Свободы она хотела. Самостоятельной жизни. Я ее душу своим контролем. Надышалась маленькая дрянь. Убью!

– Что она творит?

– Слишком много алкоголя, уже изрядно пьяна. Не совсем скромные танцы. Я бы ее утащил домой, но она связалась с компанией отморозков, которые намеренно ее спаивают, понятно, для чего… – выдерживает паузу.

– Я еду! Задержи их там! – рычу в трубку, скидываю звонок и иду в дом за волшебной корочкой, которая откроет мне все двери и позволит зайти с ноги в самое злачное место. Ника другие не выбирает. В монастырь, дрянь такую, упеку!

– Что-то случилось? – бежит за мной Лиса. Не до нее сейчас. Не реагирую. Залетаю в комнату, хватаю с комода забытый бумажник и вылетаю назад. Задеваю напольный светильник, который с грохотом падает, но мне плевать. – Белов, да что произошло? – уже нервно переспрашивает Лена. И ведь не отстанет. Никак не пойму, что в голове у этой женщины. Ей должно быть плевать на меня. Но нет, она решила, что можно вторгаться в мое личное пространство.

– Спать ложись, завтра в этом доме у тебя появится компания. Такая же шизанутая, как ты!

Глава 6

Елена

Утро далеко не доброе. Чувствую себя разбитой, словно с похмелья. Не выспалась. Уснула только под утро. Ночные психи Белова совсем не вдохновили. Хотя я сама виновата. Не понимаю, с чего я решила, что он, как нормальный человек, вдруг поведает мне о своих делах? Просто впервые увидела в нем столько волнения и даже долю паники. Хотелось по-человечески помочь. Но Родион быстро спустил меня на землю. Где человечность, а где Белов?

Поднимаюсь с кровати. Осматриваю себя в зеркальной стене. Вид явно не на пятерку. Твердая тройка, я бы сказала. В общем, не очень. И настроение, в принципе, такое же. Начинаю день с растяжки и пары упражнений, которые помогают прийти в тонус.

Принимаю душ, сушу волосы, собирая их в хвост, наношу дневной крем, смотрю на «обручальное» кольцо, но оставляю его на месте. Могу же я забыть его надеть с непривычки? Оно мне трет. Нет, с размером Белов, как ни странно, угадал. Оно трет мне психику.

Открываю шкаф. Консервативные и очень стильные тряпки, выбранные Беловым, отметаю. Надеваю свое легкое платье в японском стиле и только сейчас замечаю, что уже далеко не утро, а полдень. Ну и замечательно. Надеюсь, мой мудак-муж свалил на работу.

Спускаюсь вниз, тишина. Панорамные окна гостиной раскрыты настежь. Ветер врывается в комнату, наполняя ее воздухом. Прекрасный день. На кухне нахожу молодую девушку лет восемнадцати. Блондинка, но кончики волос выкрашены в красный цвет. На ней топ без бретелей и очень короткие шорты. На ключице черная татуировка, надписи на латыни. Ресницы длиннющие, губы сочные, в носу серёжка в виде гвоздика, на щиколотке браслет. Ногти на ногах выкрашены в разные цвета. Девушка с аппетитом поедает сырную нарезку, запивая кофе, и читает книгу. Неожиданно. Но, кто бы ни была эта девушка, она мне уже нравится.

– Приветик, – привлекаю ее внимание, подхожу к кофемашине, настраивая ее на капучино. Девушка совершенно не обращает на меня внимания, продолжая читать. Подхожу к столу и замечаю в ее ушах беспроводные наушники. Внаглую забираю у нее один и вкладываю себе в ухо. Прикольно. Заводная музыка. «Все люди как люди, я суперзвезда». Девушка поднимает взгляд, улыбается, начиная сидя пританцовывать под музыку, подыгрываю ей, тоже двигаюсь под музыку. И вои мы уже подпеваем певице в два голоса, отжигая на кухне. Белов был прав: компания мне под стать. Плюс ему в карму.

Песня заканчивается, отдаю девушке наушник.

– Лена, – протягиваю ей руку.

– Ника, – пожимает мою ладонь.

– Ты, видимо, жена? – усмехается она. Теряюсь на мгновение, не понимая, как правильно ответить.

– Ну что-то типа того… – отмахиваюсь я.

– У Родиона все «что-то типа того».

– А ты… – встаю к ней за стойку, пью кофе, тоже поедая сыр. Кто бы его ни выбирал, сыр божественный.

– А я… – щурит глаза. Хитрая. – А я дочь, – выдает девушка. Давлюсь кофе. Неожиданно.

– А сколько тебе лет?

– Девятнадцать. Что, не тянет Родион на папочку? – смеётся. – Да успокойся ты, – хлопает меня по спине, пока я пытаюсь откашляться. – Нет у него детей. Он их ненавидит. – Я сестра Родиона. Он совсем про меня не рассказывал? – с обидой спрашивает она. Отрицательно мотаю головой.

– Нет… – не знаю, как сказать, что мы, в общем, особо не разговариваем. Непонятно, что знает о нашем «якобы браке» его сестра.

– Впрочем, неудивительно, – отмахивается девушка. – И как ты так вляпалась в брак с Родионом? – с интересом спрашивает она.

– Дура потому что, – смеюсь, уходя от ответа.

– Ясно. А помоги мне?

– В чем?

– Я тут должна изобразить идеальную сестру, иначе Родион пошлёт меня куда подальше. Поэтому на правах жены можешь иногда ненавязчиво намекать ему, какая я зайка? – невинно хлопает ресницами. – Ну и мне отъехать нужно ненадолго, прикроешь меня? То есть просто не говори Родиону, что я уезжала. Можешь сказать, что целый день я читала молитвы и вышивала крестиком?

Смеемся. Скучно точно не будет.

– А если он вернется раньше?

– Не вернется. У него сегодня заседание. Я уже выяснила, – подмигивает мне. – Да и я ненадолго.

***

Ника уезжает с каким-то очень симпатичным неформальным парнем на мотоцикле, клятвенно обещая вернуться через час. Выхожу во двор, замечая в соседнем дворе блондинку в бикини. Полагаю, что это Юлия. Ну что, мой выход. Захожу в дом, переодеваюсь в удобные шорты, маечку, беру коврик и спускаюсь к бассейну. Делаю несколько плавных упражнений на растяжку. Настраиваюсь на правильное дыхание. Но моя будущая «подруга» не реагирует, увлеченная своим телефоном. Ладно, принимаю самые сложные позы. Невзначай посматриваю в сторону соседского двора. Юлия наблюдает – уже хорошо. Мой режиссёр поставил довольно интересную пьесу, но в финале интрига. Я сама не понимаю, во что ввязываюсь. Но мое мнение и комфорт не интересует режиссёра.

Соседке кто-то звонит, и она снова увлечена своим телефоном. Похоже, это одна из тех дам, которая живет в соцсетях, и айфон – продолжение ее руки. Ладно. Зайдем с интересующей ее стороны.

Беру свой телефон, настраиваю камеру, устанавливаю его на столике, сажусь в позу лотоса и начинаю урок медитации и дыхательных практик. Запись не идет, таких видеоуроков у меня полно, мой единственный зритель в соседнем дворе. Краем глаза замечаю, что Юлия уже рассматривает меня, с интересом прислушиваясь к тому, что я говорю. Клюнула.

Закачиваю запись, поднимаюсь на ноги, подтягиваюсь и с очаровательной улыбкой киваю соседке. Думаю, для первого раза достаточно. Мне не стоит быть навязчивой, первый шаг должен исходить от нее.

Оставшийся день ничем не занимаюсь, слоняюсь по дому, рассматривая детали, читаю, слушаю музыку, плаваю в бассейне. Похоже на отпуск, в который я так хотела. Даже в самой плохой ситуации нужно искать свои плюсы.

Ника возвращается к вечеру, за полчаса до возвращения Белова. Как только Родион заезжает во двор, Ника демонстративно убегает наверх, в свою комнату. Я остаюсь в гостиной, продолжая читать и пить холодную воду с мятой и лаймом, не обращая внимания на Родиона. Если он считает меня предметом мебели, то и я отношусь к нему соответственно.

Белов поднимается наверх. Полчаса тишины, а потом дом взрывается криками Ники и холодным, но категоричным тоном Родиона. Их разговор на повышенных тонах сотрясает стены. Предмет своеобразного диалога – дневное отсутствие Ники дома. Похоже, Ника недооценивает степень контроля. И кто-то на нее периодически «стучит». Их «милая» семейная беседа заканчивается феерично. Точку ставит Ника.

– Да пошел ты! Ненавижу тебя! – кричит она и громко хлопает дверью.

Через несколько минут Белов спускается вниз и подходит к бару. Судя по резким движениям и звону бокалов, он в ярости. Кусаю губы, безуспешно пытаясь скрыть язвительную улыбку. Хоть кто-то в этом доме может смело послать на хрен самого Белова. Мне все больше и больше нравится его сестренка.

– Может, барин желает отужинать? – не удерживаюсь от комментариев, продолжая подогревать Белова. – Валентина приготовила там что-то из трупа коровы для тебя. Родион залпом выпивает коньяк и с грохотом, почти разбивая бокал, ставит его на стол. Сжимает переносицу, видимо, пытаясь меня не придушить.

– Не научишься держать свои мысли при себе – плохо закончишь, Леночка.

«Леночка» из его уст сейчас звучит как ругательство. Все-таки прикусываю язык, утыкаясь в книгу. Надо знать меру; его темный, пронзительный взгляд и сжатая челюсть говорят мне о том, что нужно заткнуться. Дергать хищника за усы, конечно, весело, но я еще хочу пожить.

– Собирайся, у тебя ровно пятнадцать минут. Мы идем ужинать к соседям, – уже более сдержанно выдает мне Белов. – Не знаю, что ты сделала, но Юлия настаивает на знакомстве.

Благодарности за проделанную работу, как я понимаю, не последует? Поднимаюсь, ухожу наверх переодеваться к ужину.

Глава 7

Елена

Надеваю самую скучную плиссированную юбку персикового цвета и блузку. Все, что выбрал Белов. Собираю волосы вверх, на ноги – лодочки на шпильке. Вздыхаю, осматривая себя в зеркало.

Вот таких женщин предпочитает Родион?

Боже, как скучно он живет.

Спускаюсь вниз, вроде я уложилась в отведенные мне пятнадцать минут, но февраль на лице Родиона неизменен. Белов тоже переоделся. Свежая рубашка с закатанными рукавами, пара расстёгнутых пуговиц на груди, идеально наглаженные брюки.

– Я готова, – привлекаю к себе внимание, замечая, что он снова пьет коньяк.

– Прошу, – указывает мне на выход и идет за мной. Ежусь от его взгляда в спину.

Как только мы проходим в соседский двор, Белов неожиданно подхватывает меня за талию и привлекает к себе. По инерции пытаюсь вырваться и возмутиться.

– Не дергайся, Лиса, – ухмыляется. – Ты всё-таки моя жена, – ухмыляется гад, глаза блестят. – Контролируй себя. Плохая реакция на мужа, – меняется в лице, хватает меня за правую руку, поднимает ее, рассматривая пальцы. – Скажи мне, «милая», где, мать твою, твое кольцо?! – раздраженно спрашивает меня. Черт, я его забыла в ванной. Намеренно забыла, не думала, что он заметит.

– Я его…

– Тихо, – обрывает меня, натягивая фальшивую улыбку, и уже нежно целует мою руку, которую только что сильно сжимал. Теряю дар речи, его горящие губы мимолетно обжигают кожу, рука на моей талии сжимается, словно предупреждая, чтобы я не дёргалась.

– Добрый вечер, – в растерянности перевожу взгляд и замечаю, что к нам идет полноватый мужчина лет пятидесяти. Похоже, это муж Юлии, совершенно не заполнила, как его зовут.

– Добрый, Евгений, – здоровается Белов, наконец, отпуская мою руку.

– Представь мне свою обворожительную супругу, – щурит глаза мужчина, более внимательно меня осматривая. Выглядит, как настоящий слуга народа. Немного усталое тело и блестящие алчные глаза.

– Елена, – сама представляюсь, протягивая мужчине руку. Но он ее не просто пожимает, а тоже целует. С трудом сдерживаюсь, чтобы не поморщиться и не побежать отмывать руку. Мы что, в девятнадцатом веке? Откуда такие манеры?

– Елена Прекрасная. Повезло тебе, Родион.

– Несомненно, – продолжает спектакль Белов. А из него неплохой актер. Я бы поверила.

– Пройдемте в дом, сегодня прохладно для уличных посиделок, – добродушно приглашает нас мужчина, указывая на главный вход в дом. Ладонь Белова так и не отпускает мою талию. От него пахнет терпким восточным парфюмом и немного табаком. Не противно, и даже его объятья не вызывают отторжения. Поражаюсь себе, я думала, будет иначе, но так даже лучше. Легче будет сыграть супругу этого паука.

Соседский дом впечатляет. Это не минимализм Белова. Здесь все вычурно и дорого, словно собрали все лучшее сразу. Мебель из красного дерева, кожаные диваны, витиеватые люстры, картины на стенах, тяжёлые портьеры и высокий потолок.

– Вот так скромно обустроились, – Евгений с усмешкой окидывает дом руками. «Скромно» было сказано с лёгким сарказмом. Вроде взрослый, давно пресыщенный жизнью мужчина, а хвастается, как ребенок. – Проходите, Юлия сейчас спустится. Родион, коньячок, виски, водочка? – открывает бар с разнообразием напитков.

– Коньяк, – кивает Белов. – А Елене – белого вина, – отвечает за меня. Перевожу на него недовольный взгляд, пока хозяин дома разливает напитки. Белов наклоняется к моему уху, вздрагиваю от неожиданности, когда он убирает пряди волос с моего лица. – Ты любишь белое вино. Разве нет? – шёпотом спрашивает меня, посылая мурашки по телу. Ну, нет! Мы так не договаривались! Я могу стерпеть его хватку на талии, даже показательный поцелуй в руку, но это уже что-то очень интимное.

– Да, я люблю…– натягиваю улыбку, поскольку замечаю, как к нам спускается жена Евгения.

– Приветик, – выдает Юлия. М-да. Моя будущая «подруга» до неприличия шаблонна. Пластика носа, силикон в губах, идеально гладкие и шелковистые волосы, острые скулы и огромные ресницы; слава богу, грудь не пятого размера, и на том спасибо. Но даже на этой штампованной кукле платье веселее моего наряда. В руках у хозяйки дома маленькая белая пушистая собачка, милая, словно игрушка.

– Добрый вечер, – здороваюсь я, плавно освобождаясь от объятий Белова. Слишком много его сегодня в моем личном пространстве.

– С Родионом мы знакомы, – стреляет в Белова глазами. – Я Юлия, а это Пуся, – теребит свою собачку.

– Елена, можно просто Лена, – представляюсь я. Тоже тяну руку к ее пушистому питомцу, но Пуся, несмотря на внешнюю няшность, неожиданно огрызается и почти кусает меня за палец.

– Пуся, плохая девочка! – наигранно ругается Юлия. – Совсем не слушается мамочку!

Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Юлия отпускает свою собачку, но она, как хвостик, бегает вокруг хозяйки. Ребенка бы этой паре завести, а не собачку. К нам подходит Евгений, протягивает мне бокал вина, а жене – мартини.

– Пусть девочки пообщаются. А мы с тобой выпьем коньяка у меня в кабинете, – предлагает он Родиону. – Обсудим дело Фолиева.

– Нечего там обсуждать. Дело передано в суд, – ухмыляется Родион. – Шансов у Фолиева практически нет.

– Шансы есть всегда, – Евгений указывает в сторону коридора, и мужчины удаляются.

– Присядем, – Юлия указывает на диваны. Располагаемся. Собачка тут же прыгает на колени к хозяйке, злобно на меня посматривая. Пришло время «дружить». Чем быстрее я это сделаю, тем быстрее отвяжусь от Белова. Если он, конечно, держит свое слово. – На самом деле я очень рада знакомству. Здесь так скучно. Женя не разрешает мне заниматься своим делом. Все остальное мне наскучило, – взмахивает рукой. Ох, мне бы ее проблемы. Понимающе киваю. – Расскажи о себе. Видела сегодня, как ты занималась возле бассейна. Завидую твоей гибкости, – вздыхает. Очень манерная девушка. Каждое ее слово сопровождается жестом, вздохом, взглядом.

– Я практикую и преподаю йогу, медитации, дыхательные практики и так далее. Тебе, наверное, неинтересно, – отмахиваюсь я.

– Нет, дико интересно. Как можно к тебе записаться? Где именно ты преподаешь?

– Сейчас нигде. У меня что-то вроде отпуска. Так, консультирую несколько клиенток по поводу питания.

– Жаль. Может, сделаешь исключение? Что-то вроде индивидуальных занятий? Я заплачу любые деньги. Хочу такую же растяжку, как у тебя.

– Растяжку можно сделать и на стретчинге. Йога – это больше философия.

– Очень интересно, – слушает меня с горящими глазами. Ну, чем бы дитя ни тешилось. В конце концов, у меня полно таких клиенток, которые считают, что йога – это модно и еще один повод похвастаться в социальной сети.

– Хорошо, завтра с утра приходи к нам, попробуем.

Ну вот, мы почти подруги.

– Классно. Я вот еще слышала, что есть… – мнется, даже стесняется. Отпиваю вина в ожидании, когда Юля все же решится. Даже страшно представить, что она задумала. – Говорят, есть интимная йога, – все-таки выдает она.

– Поверь, ты не первая, кто меня об этом спрашивает, – ухмыляюсь я. – Да, есть несколько асан для более ярких впечатлений, так сказать, – Юлия смеется. – Я их не преподаю, но для тебя сделаю исключение. Правда, нужна подготовка.

Умалчиваю о том, что подготовка, скорей, нужна ее мужу. Он явно не потянет такие упражнения в постели.

– Блин, так рада знакомству с тобой. Нам, определённо, повезло с соседями, – Юлия расплывается в улыбке. – Сколько я буду должна тебе за занятия?

– Ну что ты. С подруг денег не беру, – перехожу в наступление.

– Ой, спасибо! – почти хлопает в ладоши. – Меня, если честно, давно привлекают разные такие штуки: йога, практики.

«Заняться тебе просто нечем», – думаю про себя, выдавая Юлии милую улыбку.

Ужин проходит в столовой за большим дубовым столом. Кажется, Евгений выходец из девяностых, о чем говорит обстановка в доме и проскальзывающие фразы. Хозяин находится во главе стола, мы с Родионом – по левую сторону от него, Юлия – по правую, как раз напротив Белова. Может, я ошибаюсь и это манерность Юли, но мне все больше и больше кажется, что она заигрывает с моим «мужем». Я даже ее понимаю. Немолодой, заплывший мужчина ничем не может её порадовать в постели. Но факт ее завуалированного флирта почему-то раздражает. Родион, кстати, подыгрывает Юлии. Они часто встречаются взглядами, улыбаясь друг другу. Она громче всех смеется над шутками Белова и постоянно его подкармливает, предлагая разные блюда. Когда Белов рассказывает интересный случай из своей практики, хозяйка дома буквально заглядывает ему в рот, улавливая каждое слово. Да, все веселее и веселее. И куда ты меня втягиваешь, Паук? Это какая-то очень сложная партия. Сейчас я проведу небольшой тест. Третий бокал вина ударяет в голову, и я начинаю вносить коррективы в эту постановку.

– Родя, а попробуй гребешок в тайском соусе. Очень вкусно, – выдаю я, нанизывая на вилку еду, и подношу к его губам. Белов поворачивается, его лживые губы улыбаются, а вот глаза топят меня в своей бездне. Он послушно съедает из моих рук гребешок и кивает. – Ой, соус, – беру салфетку и сама заботливо вытираю его губы, краем глаза замечая, что все внимание Юлии концентрируется на нас. В ее глазах такая черная неприкрытая зависть. Не хватает тебе нормального мужика? Но жажда денег победила? Только зря ты, Юленька, слюни пускаешь, ты еще не знаешь, что скрывается за этой привлекательной упаковкой.

– Вы такая эффектная пара, – восхищается Юлия. Помню наш первый год брака, – мечтательно закатывает глаза. – Помнишь, Женя? – накрывает руку супруга.

– Конечно, помню. Забудешь тут, как спустил на твои капризы несколько миллионов, – усмехается Евгений.

– Ну, Женя! – шлепает его по руке. – Ты совсем неромантичный, – обиженно надувает губы. – А как вы познакомились? – обращается к нам, но смотрит на Белова. Ох, Юленька, что ты так поплыла-то? Белова можно назвать кем угодно, но только не дураком. Он прекрасно все понимает. Пьеса становится интереснее и интереснее.

– Да все банально, – отвечает Родион.

– Он спас меня, – выдаю я. – И взамен попросил мою руку и сердце, – язвлю, но никто, кроме Белова, этого не замечает. И ведь не лгу. Так и происходит. Родион берет очень большую плату за свое покровительство.

– Ого, как интересно. А подробнее? – не унимается Юлия. – Люблю благородство в мужчинах.

Отпиваю вина, скрывая ухмылку.

– Расскажем? – поворачиваюсь к Родиону, с вызовом смотря ему в глаза.

– Думаю, это слишком интимно и только наше, – съезжает Белов. Охватывает сзади мою шею, делает вид, что массирует, а на самом деле больно выпивается пальцами. Такая вот молчаливая просьба заткнуться.

– О детях не думали? – интересуется Евгений. – Родиону уже пора.

– Ох, знаете, это наше больное место, – театрально вздыхаю я. Четвертый бокал вина явно лишний. Во мне просыпается мстительная стерва. – У Родиона с этим небольшие проблемы. Но мы не сдаемся. Лечимся, пытаемся.

Накаченные губы Юлии складываются в букву «о». Евгений прокашливается от таких подробностей, а ладонь Белова стискивает мою шею до синяков. Больно, но мне хочется рассмеяться.

– Елена преувеличивает, – только и может выдать Белов. – Спасибо за ужин, поздно уже, нам пора. Пойдём, снова попытаемся сделать детей, – почти сквозь зубы проговаривает он, резко дергает меня за руку, поднимая с места, и ведёт на выход.

Пока нас провожают до ворот соседи, Белов просто приобретает меня за талию, но, как только их ворота закрываются, хватка становится жёстче. Голова кругом, я немного пьяна и не успеваю за Родионом, спотыкаясь на каблуках. Зря я влезла в эту воду. Мужское самолюбие – самая уязвимая вещь. Они очень болезненно переносят неполноценность, даже если она выдуманная. А я сделала это публично. Ну, дура, что с меня взять. И сейчас, если он меня не придушит, то явно оторвёт язык.

Как только Родион заводит меня в дом, я отчаянно пытаюсь вырваться и смыться в комнату. Белов тоже не очень трезв, глушить коньяк он начал еще дома. Реакция может быть непредсказуемой. Меня охватывает паника, как только я осознаю, насколько он зол. У меня почти получается вырваться, но Белов прихватывает меня и толкает на диван.

– Куда собралась? Будем, сука, пытаться сделать детей! – рычит, наступая на меня.

Глава 8

Елена

Понимаю, что не время дерзить, огрызаться и сопротивляться. Отползаю назад, вжимаясь в спинку дивана. Замираю в шоке, сглатывая. В комнате полумрак, темный силуэт Родиона нависает надо мной. Я знаю, на что он способен, особенно в ярости. Плюс алкоголь… Остается либо отчаянно сопротивляться, либо молиться. Молитв я не знаю, а мантры вряд ли помогут. Я в ступоре, хочется закричать. Горло сдавливает, открываю рот, но звука не издаю.

Белов упирается руками в спинку дивана очень близко к моему лицу, обдавая запахом коньяка и терпкого парфюма.

– Ну что, Лиса, не привыкла отвечать за свои слова? – вкрадчиво спрашивает он.

– Родион… – наверное, стоит извиниться, и, возможно, он отпустит. Но языком я умею только нести чушь, а вот извиняться не получается. Моя внутренняя пьяная стерва запрещает мне это делать, ибо Белов не заслужил.

– Что такое? – ухмыляется мне в лицо и хватает за скулы, сжимая. – Иногда мне кажется, что ты все это делаешь специально. Тебе, как мазохистке, нравится быть возле меня и отдавать долги? Так?! – уже рычит мне в лицо, сильнее сжимая скулы.

– Нет!

– А мне кажется, так, – тянет слова, проводя носом по моему виску, глубоко втягивая воздух. А я вздрагиваю от каждого его касания. Есть что-то дикое и завораживающее в этом пауке. Я могу оттолкнуть Белова, дать пощёчину, закричать, в конце концов, во все горло, так, чтобы услышала Ника, но я ничего не делаю. Покорно жду своей участи. Мне страшно, но это сильнее меня. И, скорее всего, Белов прав, так было всегда, где-то глубоко внутри я наслаждаюсь его яростью.

– Отпусти меня, – шёпотом требую я, покрываясь мурашками от его близости, запаха, хриплого, грубого голоса. Белов никогда не был красавцем, но в нем есть настоящий мужской, животный магнетизм, который я сейчас испытываю на себе.

– Разве я держу тебя, Лиса? – заглядывает в глаза. – Я должен тебя наказать за твой язык. Нет, Лена, просто обязан, – в его голосе ироничное сожаление. Отпускает мои скулы, зарывается в волосы, наматывает их на кулак, натягивая, вынуждая запрокинуть голову. – Если не накажу – не поймёшь, что нельзя быть настолько развязной. Ты ни хрена не поймешь! – опять рычит, вынуждая меня содрогнуться. Замираем. Такая многозначительная пауза. Сердце колотится, как сумасшедшее, дыхание рвётся, губы пересыхают, неосознанно их облизываю. Не выдерживая этого напряжения, закрываю глаза. Слышу, как Белов сглатывает и отпускает меня, отходя назад. Шорох, звук пряжки ремня. Резко открываю глаза и тут же их широко распахиваю, когда понимаю, что Родион снимает ремень, складывая его пополам.

– Что ты делаешь? – еще сильнее вжимаюсь в спинку. Кажется, мое сердце сейчас разорвётся от эмоций.

– На колени, на диван, спиной ко мне! – холодно отдает приказ. И я понимаю, что это будет далеко не секс, он реально решил меня выпороть. Ну, нет! Пусть только попробует тронуть! Страх и паника трансформируются в ненависть.

– Нет! Ты не посмеешь! – повышаю голос.

– Да, ты права. Не здесь. В кабинет ко мне! Быстро! – снова команда. Это не игры, Белов явно не шутит. По телу проходит дрожь. Никак не могу понять: я больше боюсь или ненавижу этого паука. Медленно встаю с дивана. И также медленно снимаю туфли, не сводя глаз с его рук, в которых ремень. Так же медленно на цыпочках иду в сторону кабинета, но в коридоре резко срываюсь и бегу на улицу. Мне все равно куда. Не позволю себя касаться, какой бы подтекст ни несло это действие.

Задыхаюсь, почти ничего не вижу на пути, вскрикиваю, когда грубая рука Белова хватает меня за блузку. Дергаюсь, оступаюсь и лечу вместе с Беловым в бассейн. Всплески, визжу от холодной воды, уходя в нее с головой. Сильные руки выхватывают меня из воды и прижимают к бортику. С нас течёт вода, оба тяжело дышим, хватая воздух. Меня трясёт, но далеко не от холода, скорее, от адреналина в крови и от грубой близости этого мужчины. Его сильная рука перехватывает мою шею. Жёсткая хватка лишает кислорода, я чувствую, как барабанит пульс под пальцами Родиона. Я ожидаю от него все что угодно. Пощёчины, грубых слов, крика, угроз, но только не то, что он делает.

Белов впивается в мои мокрые губы, повергая тело в шок. Не могу сопротивляться, потому что не понимаю, что чувствую. Нет, мне хочется закричать от неожиданности и растерянности. Его поцелуй не простой, он такой же грубый, жадный, несдержанный и даже болезненный. Это такое изощрённое наказание, которое он мне обещал. Тело горит, несмотря на то, что мы в холодной воде, всхлипываю в горячие губы Родиона, и его наглый язык врывается в мой рот. Я даже не замечаю, что почти не дышу из-за его ладони на шее. Белов вынуждает меня дышать им. В голове ни одной здравой мысли. Мы сошли с ума. Это, определённо, клиника.

В какой-то момент сама не замечаю, как начинаю ему отвечать, так же яростно и страстно. Обвиваю шею Белова, впиваясь ногтями в его затылок, расцарапывая кожу. С губ срывается стон, кусаю Белова за губы, отчего его поцелуй становится еще жестче и глубже. Нет, он не целует. Он трахает меня языком. И мне кажется, я уже на грани сумасшедшего экстаза. Страх, ярость, ненависть, алкоголь, его сумасшедший порыв, запах мужчины, напор, жёсткость – вызывают во мне спектр эмоций и дикое животное возбуждение. Я, наверное, умираю. Поскольку только смертью могу объяснить то, что сейчас происходит. Его грубая рука обхватывает мое бедро и закидывает себе, вынуждая оседлать его, почувствовать его тело и возбуждение. Голова кругом, ничего не вижу, не слышу, только чувствую, и самое отвратительное, что мне нравится. Содрогаюсь, горю изнутри, низ живота сводит от возбуждения. И плевать, что я ненавижу Белова. Я попала в паутину, выбраться из нее нет ни сил, ни желания. Я окончательно спятила.

– Это, конечно, все впечатляет. Браво! – где-то сверху раздается голос Ники, который вынуждает нас остановиться. Белов отрывается от моих губ, но рук с шеи и бедер не убирает, продолжая удерживать. Мы глотаем воздух, пытаясь осознать, что сейчас произошло. – Я бы не вмешивалась, – усмехается Ника, наблюдая за нами с балкона, – но, боюсь, что порнушка в главной роли с братом меня травмирует, – уже откровенно смеется. Белов глубоко втягивает воздух, отпускает меня, и я быстро выбираюсь из бассейна.

– Почему не спишь? – небрежно кидает он ей и подает мне руку, когда я пытаюсь выбрать из воды.

– Не спится. Днем выспалась. Да и время еще детское, – Ника надевает наушники и вновь садится в кресло на балконе. Игнорирую ладонь Родиона, сама выбираюсь, чувствую, как с одежды и волос стекают потоки воды. Так идти в дом нельзя, иначе мы все зальем. Медленно, еще дрожащими руками расстёгиваю пуговицы на блузке под пристальным взглядом Родиона. Снимаю блузку, затем юбку, оставаясь в одном белье. Выжимаю одежду и направляюсь в дом. А старший советник юстиции так и остаётся возле бассейна, провожая меня взглядом. Шоу мы, конечно, устроили знатное. Только после него осталось горькое послевкусие. Очень горькое. Губы горят от его поцелуев, кожа на бедре до сих пор ощущает его прикосновения. А самое главное, что тело ломает и трясет от неудовлетворённого желания. Моему телу плевать, что это Белов, оно хочет мужчину, оно истосковалось по близости и готово принять все, даже жестокость и грубость.

– О Господи, только этого мне и не хватало! – восклицаю сама себе, запираясь в своей комнате. Срываю с себя белье, встаю под душ и долго натираю себя гелем для душа, пытаясь избавиться от навязчивого мужского запаха. А он так глубоко во мне. Мне кажется, что я еще до сих пор не осознала, что произошло. Я поражена этим открытием. И оно далеко не приятное.

Глава 9

Елена

Спала я плохо. Больше дремала, постоянно просыпаясь. Эмоции не давали расслабиться. В редкие минуты сна мне снился Белов. И нет, он меня не целовал. Он убивал меня, перетягивая горло кожаной удавкой.

Просыпаюсь, хватаясь за горло и пытаясь отдышаться, но когда засыпаю, сон повторяется снова и снова. В шесть утра мне надоело умирать от нехватки кислорода, и я ухожу в душ. Резко меняю горячую воду на холодную и обратно. Несколько таких контрастных перепадов немного помогают прийти в себя. Сушу волосы, надеваю шорты, футболку с широким воротником, который открывает плечо. Наношу крем для лица и спускаюсь вниз. Хочется кофе и надышаться свежим утренним воздухом, пока он прохладный.

Прохожу на кухню, долго вожусь с навороченной кофемашиной, все-таки справляюсь, настраивая ее на латте. Открываю холодильник, беру простой натуральный йогурт без сахара и ем его, глядя в окно, пока наливается кофе. Вкуса не чувствую, ничего не чувствую. Все можно списать на алкоголь, адреналин. С кем не бывает? Но алкоголь здесь ни при чём, я контролировала себя. Даже думать об этом не хочу… Не укладывается в голове. Слишком много Белова в моей реальности. И ведь не насилует меня, я сама подпускаю.

Отставляю йогурт. Аппетита нет от слова совсем. Беру чашку кофе и выхожу на двор. Сажусь в плетёное кресло, обхватываю чашку руками и смотрю на рассвет. Красиво. Воздух здесь чище, чем в городе. Хорошее место, люди только не очень… все сплошь и рядом фальшивые. Накрывает тоской, хочется домой к маме, к своей прежней жизни. Я всего пару дней в качестве «жены» Белова, а мне уже тошно. Надо быстрее «дружить» с этой Юлией и бежать отсюда.

Слышу шаги. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это Родион. В отличие от меня он свеж и бодр. Идеальная рубашка, брюки, начищенные туфли, на запястье дорогие часы, на шее цепочка, и сумасшедший парфюм. Такой терпкий, тяжёлый. Мне кажется, он впитался мне под кожу.

Продолжаю смотреть на рассвет и пить кофе, делая вид, что Белова нет. Чувствую на себе его взгляд. Он осязаем.

Ну что ты там рассматриваешь?

Нет во мне ничего нового.

Дыхание само собой сбивается, потому что Родион продолжает трогать меня глазами. Очень тяжёлый взгляд, такой же, как парфюм, забирается под кожу.

– Я надеюсь, ты усвоила, что надо следить за языком? – спокойно и даже холодно спрашивает он. – Давай ты больше не будешь меня провоцировать? И все у нас будет хорошо. Поверь, я не хочу еще больше подавлять тебя, мне не доставляет это удовольствия.

А мне казалось, что он питается моей ненавистью.

– То, что вчера произошло между нами… Не прикасайся больше ко мне! – стараюсь быть убедительной.

– А что вчера произошло? – в голосе насмешка.

– Ты не помнишь? – резко разворачиваюсь к Белову.

Все он помнит.

Издевается.

– Вчера не произошло ничего такого, что следовало бы запомнить.

– Даже так?! – возмущаюсь. Меня неожиданно это задевает. – Хочу напомнить, что это ты на меня набросился! – сжимаю чашку так, что, кажется, фарфор сейчас треснет.

– Это всего лишь алкоголь, не принимай на свой счет, Лиса, – язвительно усмехается, унижая меня этими словами. Пока я открываю и закрываю рот, как рыба, не находя слов, Белов спокойно встает с места и уходит к гаражу.

– Ты тоже не принимай! – кричу ему в спину. – Я тоже была изрядно пьяна!

Но Родион уже не обращает внимания, не слушая меня.

Мерзавец.

Да кем он себя возомнил?!

Ненавижу!

Завожусь моментально. Я не сплю ночами, пытаясь отделаться от навязчивых мыслей, а ему нечего запомнить! Если бы взглядом можно было убить, то Белов уже умер бы несколько раз. Только ему все равно. Родион спокойно садится в машину и уезжает.

***

За десять дней «брака» удается сдружиться с Юлией очень близко. Меня безумно раздражает и утомляет эта женщина. Она делится со мной всем, даже тем, чем делиться не стоит. Как оказалось, у Юлии нет подруг. Неудивительно, она очень навязчивая. Как прилипала, мне кажется, она начинает и заканчивает день мной. Ей скучно в браке. У них с Евгением нет ничего общего. Ну а что может связывать гламурную телку и выходца из девяностых с разницей в двадцать пять лет? Только секс. Но и этого в их жизни практически нет. Но никто не спешит разводиться. Их брак выгоден для двоих. Так и живут. Я бы повесилась от таких перспектив. По мне лучше гореть с мужчиной в пепел, чем прожить в пластмассовых отношениях. В наше время настоящие отношения обесценились, точнее, стали стоить очень дорого. Все измеряется деньгами и выгодой, а не эмоциями и чувствами. Несчастные люди разучились жить. Они просто существуют ради красивой картинки. Мне никогда не понять.

По вечерам я отдыхаю от «дружбы» с Юлией, проводя время с Никой. Несмотря на то, что девочке всего девятнадцать лет, у нас много общего. Вероника умна, сообразительна, с чувством юмора и хорошим вкусом. В общем, драйвовая девчонка. Мы болтаем, смотрим фильмы, что-нибудь обсуждаем, секретничаем. А вот со своим «супругом» я почти не вижусь. Он поздно возвращается и рано уезжает. Часто вообще не ночует дома. Мне так легче. Стараюсь вообще с ним не сталкиваться: чем меньше мы контактируем, тем меньше этого паука в моей голове.

После недоразумения в бассейне мы избегаем друг друга.

– Собирайся! – эмоционально кричит мне в трубку Юля. Боюсь представить, куда она меня тащит. – Мы с утра поругались с Женей, и мне срочно нужно в город.

– Зачем? – интересуюсь я, кривя губами.

– Как зачем? Развеяться, потратить назло ему кучу денег, посидим где-нибудь в ресторанчике, выпьем. Не хочу больше никого видеть и слышать. Только ты меня понимаешь, – заявляет мне Юлия. А я совсем ее не понимаю. В моей голове не укладывается ее образ жизни.

– Может, медитация? Есть хорошая успокаивающая, умиротворяющая мантра.

– Нет. Не сегодня. Мне надо вырваться из этой клетки, – нервничает Юля. Так ты сама загнала себя в эту клетку, закатываю глаза. Похоже, без дружеского загула не обойтись.

– Хорошо, дай мне полчаса, и я вся твоя.

– Спасибо.

Как только Юлия скидывает звонок, тут же набираю Родиона. Мне нужно согласовать смену локации с режиссёром.

– Внимательно, – отвечает Белов. Голос холодный, официальный.

– И тебе добрый день, – закатываю глаза.