Шторм бесплатное чтение

Натализа Кофф
Шторм

© Натализа Кофф, 2022

Глава 1

– У меня проблема, дядь Дэн! – телефонный звонок взорвал мозг, страдающий от похмелья, а жизнерадостный высокий голосок девчонки бесил.

– Мой день рождения не повод звать меня «дядей»! – пробормотал я, морщась от головной боли. Подошел к холодильнику и, щурясь от раздражающего солнечного света, изучал нехитрое содержимое полок.

– Денис Алексеевич, помогите, не сочтите за наглость! – с вызовом в голосе бросила девчонка, а я так и представил ее «кислую» физиономию.

– У тебя минута, – сдался я, прекрасно понимая: легче выслушать ее, чем целый час объяснять, почему я не могу ей помочь.

– Ты лучший, Шторм! – воскликнула девчонка и добавила: – Открывай!

Я хмуро взглянул на входную дверь. Мелькнула мысль, а не спрятаться ли от этой мелкой фурии? Можно даже сигануть через окно на крышу, а там уже и на соседний дом. И пусть мучается, ищет меня.

Вздохнув, понял, что от Тони Гриф никуда мне не скрыться. И даже пытаться не стоит. Пришлось топать до входной двери, чтобы провернуть ключ в замке и впустить незваную гостью в свою холостяцкую берлогу.

Я застыл на пороге, гадая, а не является ли картинка, вставшая перед глазами, визуальным глюком? Ну, мало ли. Всякое может быть, если накануне полировать виски водкой, а потом запивать все текилой.

Но нет, не глюк. Девчонка была реальной. И более того, настроена весьма решительно.

– Шикарный вид! – хмыкнула Тоня, рассматривая меня от всклокоченной макушки до измятых домашних шорт.

– Имею право, у меня первый отпуск за десять лет! – отчеканил я. – Минута пошла.

– Для начала, я войду! – не особо ожидая моего разрешения, произнесла девчонка, тесня меня плечом и ворвавшись в квартиру.

Я лишь вздохнул. Кажется, минуты на ее «великие» проблемы не хватит. Придется пить таблетку и слушать.

Тоня прошла на кухню, сама включила кофемашину и достала две чашки с верхней полки. И пока девчонка тянулась за посудой, заметил, что легкая футболка приподнялась на животе, а в пупке сверкнул камень.

– Все-таки продырявила свое тело? – хмыкнул я, падая на первый попавшийся стул.

– Именно об этом я и хотела с тобой поговорить! – заулыбалась девушка, а я нахмурился. Улыбка Гриф сулила сплошные неприятности. – Побеседуй с отцом. Ну, пожалуйста! Он меня убьет, если узнает про пирсинг!

– А меня, думаешь, не убьет? – скривился я.

– Тебя – однозначно нет, у вас общий бизнес, дружба, служба, вы всегда и везде вместе, живете на одном этаже, вы даже баб клеите вместе! – поделилась коварным планом Тоня.

Я хотел бы покачать головой, но двигаться был просто не в состоянии.

– Ладно, – пробормотал я, прикрывая глаза.

Но девчонке словно показалось недостаточным моего согласия, и она подлетела и порывисто обняла меня за шею.

Я так и не открывал глаз, успешно «кося» под мужика, страдающего от похмелья. Но по факту – силы были на нуле. Каждый визит Капитолины Гриф в мою квартиру пробивал железобетонную стену моей выдержки. И сегодня все оказалось гораздо хуже.

Понял, что мои руки непроизвольно тянутся к стройным бедрам. А девчонка, словно ничего не замечала, выпрямилась, заглянула в глаза, руками обхватила мои щеки, заросшие суточной щетиной. Я старался не дышать. Ходил по грани. И ждал, когда же Тоня уйдет. Просто оставит меня одного и вернется в свой идеальный мир маленькой папиной принцессы, в котором о ее безопасности думал друг ее отца – дядя Дэн Шторм.

– Ты – лучший! – с восторгом в голосе и в глазах воскликнула Тоня и легко чмокнула меня в губы.

А потом молниеносно умчалась из квартиры, не оглядываясь.

Я окончательно и бесповоротно охренел. Одно касание вогнало меня в дикий транс и ступор. Все, клиника. И, кажется, лечения от моего заболевания нет.

Понял, что кожа на ладонях зудит от того, что не могу коснуться желанного. Не могу обладать тем сокровищем, которое имело для меня огромную ценность.

Любить дочь друга, что может быть хреновее? Хуже только жгучая страсть, которая разъедает все мое тело, стоит мне оказаться в опасной близости от Капитолины – девчонки, которая ни о чем не подозревает. И если Бог смилостивится надо мной, закроет глаза на все мои прошлые грехи, то девочка так и не узнает об этом.

Не спасали ни душ, ни физические нагрузки. Работа отвлекала, но твою ж мать, у меня отпуск! Имею право и на отдых.

И как только квартира погрузилась в полную тишину, я тут же свалился на кровать, готовый погрузиться в блаженный сон.

* * *

Глава 2

– У меня проблема, Штормов! – на этот раз голос девчонки настиг меня в ванной.

Тоня прислала голосовое сообщение, наверное, предполагая, что на звонок я не отвечу. И была права.

Я не собирался мчаться к ней, чтобы спасать от поломанного ногтя или потерянного кошелька. У меня были более важные дела. Отпуск, например.

Второе сообщение прилетело тут же, с интервалом в пару секунд.

– Денис! Пожалуйста, перезвони мне! – хныкала Тоня.

А я замер с бритвой в руках. Стремительно нажал на повтор. Увеличил громкость динамиков. Тишину ванной комнаты вспорол срывающийся голос девчонки. А на фоне четко слышались мужские голоса и пьяный смех.

Твою мать!

– Где ты? – отрывисто бросил я, набирая номер абонента «Капитоша».

– Я… я не знаю! – очень тихо прошептала девочка, а я сжал руки в кулаки.

Взгляд застыл на кобуре, оставленной мною на расстоянии вытянутой руки. Двух минут мне хватило, чтобы достать из сейфа запасные магазины.

– Спрячься, как я тебя учил, и без самодеятельности! – скомандовал я, рывком натягивая свитер и вылетая из квартиры.

«Маячок» упрямо подсказывал место нахождения девчонки. Машина сопровождения уже выруливала вслед за мной.

Усмехнулся.

Кто бы сомневался, что старик просто так даст мне отдохнуть. Но сейчас я был рад присутствию личной охраны. Кто знает, в какую задницу вляпалась моя личная заноза в этот раз.

Остановил машину под окнами особняка. Забор был не высоким, охраны – ноль. На крыльце пара крепких парней.

– Денис Алексеевич, какие распоряжения? – из машины охраны вышел Гарик, один из ребят, которых я лично натаскивал, готовил, так сказать, смену.

– Обеспечить пути отхода, – кивнул я. – А войду я сам.

Парни не спорили. А я и сам не знал, что именно ждет меня за порогом особняка, на который указывал «маячок» из Тониного телефона.

Амбалы у входа не возражали против моего вторжения на территорию частной собственности. Лежали и не двигались, сопя в унисон.

Открыл дверь. В нос ударила вонь «травки» и дешевой выпивки. Где-то глубоко поднималась волна гнева и ярости. Придушил лишние чувства. Нужен холодный расчет. И никаких эмоций.

Шел по коридору и пинком распахивал все двери подряд. Грязные койки. Мелкие девчонки, только-только сменившие школьные юбки на студенческую форму. Кто-то ревел в голос. Кто-то забился в угол в попытке спрятаться от «хозяев» притона.

Дверь в самую последнюю комнату была распахнута. Оттуда доносились крики, угрозы, шипение.

Я вынул пистолет и снял с предохранителя. И почему я ни хрена не удивлен, чувствуя, что Тоня именно там – в самой гуще событий.

– Не подходите! – грозила она, размахивая какой-то деревяшкой.

За ее высокой, но очень хрупкой фигуркой жались к стене две девчонки. И если подруги готовы были рыдать в истерике, то сама Тоня Гриф сдаваться не собиралась.

Бегло осмотрел девчонку. Кажется, цела и невредима. Вот кому и стоило бояться – так это двум парням, пытавшимся окружить ее и утихомирить.

– Я тебе что сказал?! – рявкнул я. – Сидеть, ждать, не рыпаться!

Тоня даже не вздрогнула. Лишь бросила обиженный взгляд на меня. Зато ее противники изрядно удивились, переключив внимание на меня.

Скорее всего, парни собирались «свалить» с места преступления. Но я преградил им путь. Отрицательно качнул головой. Кто хочет скрыться бегством – через окно, всегда, пожалуйста.

– Помог бы! – пропыхтела девушка, замирая с куском деревяшки в руке.

– Зачем? Ты и без меня все держишь под контролем, – пожал я плечом. И даже убрал пистолет в кобуру.

– Ну, хоть силы уровнять? – бровь девчонки взлетела вверх.

А я неопределенно пожал плечом. Как же ей сказать, что по сути, как раз преимущество на ее стороне? Во-первых, она значительно выше ростом этих двух имбецилов. Во-вторых, наркота давно убила их реакцию. Ну а в-третьих, у них не было подготовки, от которой Тоня иногда выла и посылала меня почти матом.

– Ты сама вляпалась, – напомнил я. – И пока я не начал думать, как же ты сюда попала, лучше поторопись со своими… ухажерами.

Тоня одарила меня гневным взглядом. В тот момент, когда она отвлекалась на меня, один из нападавших все же решил испытать старушку-Фортуну. Но я вовремя увидел в его руке небольшой нож. За это парень и поплатился отстреленными пальцами правой руки.

– Сравнял, – кивнул я. – Время, Капитоша! Или тебе хочется объяснять набежавшим ментам, что именно ты делала поздним вечером в притоне местных нариков?

– Не называй меня Капитоша! – прорычала девчонка, вымещая злость на втором «приятеле». Деревяшка на деле оказалась ножкой столика, лежавшего бесформенной кучкой здесь же, в углу комнаты. И парню повезло – его зубы остались на месте. Но от удара он пошатнулся и съехал по стенке.

Тоня не растерялась. Подтолкнула подруг к выходу. И те с громким топотом помчались на улицу, где их уже встречали мои ребята.

– Ничего не забыла? – кивнул я на ту самую палку, на которой теперь имелись «пальчики» Тони Гриф.

– Можно как-то без сарказма? – прищурилась девчонка, но оружие все же подобрала.

Я пожал плечом. Если без сарказма, то я ее придушу, не сходя с места, чтобы больше не трепала мои нервы. И без нее на это занятие до хрена кандидатов.

Подруг Тони мои ребята повезли по местам проживания. Остальные «гостьи» притона уже сбежали, как только я появился в доме и снес все двери. Осталось доставить саму Тоню в отцовский дом и попросить Кирилла, лучше и тщательнее следить за дочкой.

– Я есть хочу, – тихонько вздохнула девчонка.

Скосил взгляд на ее сжатые в кулачки ладони. Дрожат настолько, что не может их разжать и расслабиться. Мысленно чертыхнулся. Б**, ну за что мне это наказание?!

– Что конкретно? – сдался я, понимая, что к отцу ее не повезу. Вернее, не сейчас.

– Чебуреки, – выдала Тоня, а я хмыкнул, но все же повернул в сторону небольшой, проверенной годами чебуречной, в которой можно было поесть и не отравиться.

– Как ты там оказалась? – спросил я, притормозив на светофоре.

– Подруга Анька позвонила. Сказала, что договорилась по поводу кастинга, – нехотя призналась Тоня.

– Кастинга? – переспросил я.

– Да! – упрямо поджала губы девчонка. – Я сто раз говорила, что хочу стать моделью. Куда мне еще пойти с таким ростом? Спасибо папочке, постарался!

Мысленно уже бился головой о руль. Господи, Тоня хочет стать моделью! Видать, я где-то крупно нагрешил, раз уж Судьба преподносит мне такие сюрпризы!

– Волейбол? Нет? Ты ведь играла в школе, – напомнил я.

– Спорт – не мой профиль! – гордо заявила девчонка, вылезая из машины.

Я взглядом проводил ее длинные и стройные ноги. Кажется, они растут из подмышек. И прежде, чем воображение подкинуло мне пару «горячих» картинок с ногами Капитолины Гриф, я заглушил движок.

Разумеется, спорт это не ее профиль. Ее профиль – пить мою кровь и трепать нервы!

* * *

Глава 3

– Так ты очень похож на человека, – с набитым ртом говорила Тоня, глядя на меня.

Я сидел напротив, пил чай, заваренный на каких-то травах, странных на вид, но весьма приемлемых на вкус, и лениво наблюдал за тем, как жирные, в меру поджаренные чебуреки исчезают с тарелки девчонки один за другим.

Я всегда поражался аппетиту Тони. Ведь стройная, ни капли лишнего жира, живот плоский. Куда прячется вся еда, проглоченная девчонкой? В жизни бы никому не признался, но мне очень нравится ее аппетит. Тоня хочет чебурек – Тоня его ест. Хочет торт – да запросто. Не заморачивается по поводу калорий, как большинство ее сверстниц.

– А обычно я на кого похож? – хмыкнул я и протянул ей чистую салфетку.

Тоня взяла протянутую мной вещь, но не торопилась стирать следы чебурека со своих губ. Сам не понял, что на меня нашло. Но я подвис. Сидел, как придурок, и пялился на крохотную каплю, медленно стекающую от уголка рта к подбородку.

– Обычно? На робота в деловом костюме по цене легковушки, – пожала плечом Тоня и вытерла руки о салфетку. – Свитер тебе очень идет. Я это сразу поняла, когда покупала его тебе в подарок.

Кажется, она так и не заметила моего взгляда, прикованного к ее рту. Я молчал. Все силы уходили на то, чтобы сдерживать дикое желание и не протянуть руку к лицу девчонки. Стереть каплю с ее губ. И не салфеткой. А своим ртом.

Меня все не отпускало. Становилось только хуже. И Тоня лишь усугубила ситуацию. Провела кончиком языка по губам, слизывая злополучные следы. А потом все же вытерлась салфеткой.

– Ты хмурый какой-то, – тем временем говорила девчонка, вернувшись к своему не самому полезному ужину. – Не выспался? Говорила я тебе, езжай на острова. Во время отпуска нужно сваливать из города, иначе работа тебя не отпустит.

– Ешь быстрее! – отрывисто бросил я.

Тесная кафешка убивала отсутствием свежего воздуха. Вид девчонки, аппетитно жующей чебурек, смывал все мои барьеры. Я ежесекундно твердил одну и ту же фразу: «Шторм, ты – мудак! Она ведь дочь Кира!». Но тело, особенно та часть, что ниже пояса, все решило за меня.

Валить! Срочно сваливать максимально далеко от Тони Гриф – девчонки с задорным взглядом и невинной, но убийственной улыбкой.

Меня душил свитер, который она подарила. Рукой попытался оттянуть ворот. Легче не стало. Ледяной пот прошиб все тело. Воздух с трудом проникал в легкие.

– Денис! – девчонка нахмурилась, взгляд тревожный, направлен на меня. – Дэн!

Понял, что заваливаюсь на бок. Тоня успела подхватить меня прежде, чем я долбанулся об пол.

Не закрывал глаза. Старался сфокусировать взгляд на обеспокоенном лице Тони. Она шевелила губами, но в ушах стоял гул, и я ни хрена не слышал.

Видел, как малышка что-то кричит в мой мобильник. А потом ее прохладные руки коснулись моего лба. Стало невероятно приятно. И я прикрыл глаза.

Ирония Судьбы, не иначе. Сдохнуть на руках любимой девушки – что может быть круче? Жаль, что последнее воспоминанием Тони обо мне будет именно таким: пол чебуречной под моей башкой.

* * *

– Он пил только чай! – кричала я, пока врачи «скорой» вводили препараты.

Шторм был без сознания. Я не слышала звуков выстрела. Не видела на теле Дэна порезов или царапин. Либо его отравили раньше, либо здесь, в гребаной забегаловке!

Гарик напряженно разговаривал с кем-то по телефону. И я точно знала, что с шефом Дэна – Стальбергом Игнатом Вениаминовичем – крутым дядькой с криминальными интересами. Я не боялась за свою жизнь. Я хотела найти причину, из-за которой Дэн едва не умер несколько минут назад.

Пока Гарик и ребята решали вопросы с медиками, я не теряла времени напрасно. Схватила чистый пакет, сунула в него чашку вместе с остатками чая и забралась в машину «скорой».

– Куда это вы, милая барышня? – нахмурился водитель неотложки.

– Имею право! Это мой крестный! – заявила я.

Мужчина не стал спорить. И спустя секунду мы уже мчались в сторону клиники.

Я смотрела на Дениса. Слишком бледный и беззащитный. Меня так и тянуло встряхнуть его, разбудить, растормошить. Непривычно и больно было видеть такого Шторма, всегда готового прийти на помощь и вытащить меня из любых неприятностей.

* * *

Меня разбудило странное шуршание. И запах еды. Кажется, кто-то ел, расположившись рядом со мной.

Открыл глаза. Незнакомое помещение с кроватью, стулом и девчонкой, разместившейся на подоконнике. Она сидела, скрестив длинные ноги по-турецки, опиралась спиной в стекло и жевала фаст-фуд, если верить бумажному пакету в ее руках.

– Привет, спящая красавица! – пробубнила Тоня, а я повернул голову, чтобы лучше рассмотреть девчонку. – Тебя раздевали женщины, жадные до мужского тела. И порезали свитер, который я подарила тебе на день рождения! Безобразие! Придется искать новый!

– Мрак! – подтвердил я.

Голос был хриплым, каждый звук неприятно царапал гортань. Тоня взяла в руки пластиковый стакан с газировкой и прильнула к соломинке. И я не знал, чего мне хочется больше: прибить ее за то, что пьет и не делится, или поцеловать за то, что, кажется, спасла меня. Знать бы еще, от чего именно спасла.

– Пить хочешь? – догадалась Тоня и легко спрыгнула со своего места.

Оказавшись рядом, малышка взяла пульт в руки и изменила положение спинки кровати, в которой я валялся. А потом протянула мне стакан воды.

Сам не ожидал, что так стремительно накрою ее пальцы и сожму крепче, поверх стекла.

Тоня не стала вырывать своей ладони. Помогла поднести стакан ко рту и ждала, пока я сделаю несколько жадных глотков.

– Тихонько пей! – скомандовала Тоня, а потом и вовсе отобрала полупустую посудину из моих рук.

– Что случилось? – попросил я пояснения. Знал, что Гоша примчится уже через пару минут после звонка и все расскажет. Но я просто хотел послушать ее голос. Лежать и слушать. И ни о чем не думать.

– Поздравляю, у тебя аллергия на кучу трав, – «обрадовала» Тоня. – Врач составил целый список, из чего наш милый чебуречник готовил свои чаи. И теперь тебе их нельзя. Совсем. Никак. Ни разу.

– Испугалась? – приоткрыл я глаза, глядя на личико девчонки.

Она казалась бледной. Или просто в палате было слишком мало света.

Тоня, помолчав, почесала пальцем шею, словно раздумывала над вопросом. А я наблюдал за ней, не сводя взгляда. Движения ее тела отвечали на мой вопрос. Но я ждал ее слов.

– Больше не делай так! – потребовала Тоня и, развернувшись, подошла к окну. – Мне пора домой. Тебя выпишут через пару дней. Все зависит от анализов. Я прибегу утром. Тебе что-то нужно? Что-нибудь принести кроме одежды? Ключ возьму у папы. Его еще неделю не будет. Я ему позвонила. Все рассказала. Он хотел примчаться со своей Чукотки, но я остановила. Пообещала заботиться о тебе.

Тоня говорила, так и не повернувшись ко мне. Говорила быстро и сбивчиво. И я понял – волнуется.

Я, превозмогая слабость, сел в кровати. И пока девчонка болтала, снял катетер с руки и швырнул все датчики и иголки к чертям. Осторожно встал на ноги. Почти сносно.

– Поехали домой, – решил я, но пошатнулся, не сделав и шага.

Тоня подлетела ко мне, поднырнула под руку, обняла меня за пояс. Мне всегда нравилось, что малышка такая высокая. Мне не нужно было сутулиться или наклоняться к ней, чтобы обнять. Со стороны мы смотрелись, наверное, комично. Две высоких фигуры. Женская в спортивном костюме, и мужская – босая и в одних джинсах.

– Стой здесь! – приказала Тоня, прислоняя меня к стене. – Пойду, свистну твои штиблеты у медсестры. Если дикие женщины не отволокли их к ближайшей бабке-повитухе, чтобы наложить на тебя приворот! Видел бы ты их лица, когда они стаскивали с тебя шмотье, не смеялся бы так!

Я понял, что действительно улыбаюсь. Вредная, острая на язык, неугомонная девчонка!

Побег из больницы прошел гладко. Правда, сил уже не осталось. И последние несколько метров до квартиры помог преодолеть Гарик.

– Сивый велел отдыхать, – парень передал распоряжение шефа. А я кивнул. Некоторые вопросы можно решить и по телефону, но все же мое личное присутствие не помешает.

– Через пару дней появлюсь, – кивнул я.

Гарик исчез за дверью. А я устроился на диване в гостиной. Прикрыл глаза. Кажется, даже уснул. А проснулся от легких касаний ко лбу.

– Проверка связи, – пояснила Тоня. – Температуры нет. Как самочувствие?

– Сносно, – отозвался я, а потом тихо попросил: – Капитоша, очень прошу, пару дней никуда не влипать. Как видишь, я чуть не в форме.

– Тогда я эти дни поживу у тебя. И мне спокойнее. И я у тебя под присмотром! – «обрадовала» меня девчонка.

Я приоткрыл один глаз. И тут же закрыл его. Нет, лучше бы я умер. Очень уж кровожадным было выражение лица Капитолины.

– Я просила не называть меня так! – добавила она.

А я ничего не смог ответить. Да и стоит ли говорить ей, что мне нравится то, как она бесится от ласкового обращения?

* * *

Глава 4

Я не собиралась оголяться. Но у каждой уважающей себя модели должна быть за спиной фотосессия с парочкой пикантных фото. Так твердила Анька. И я согласилась. Но настояла, что купальник не сниму.

Отец, конечно же, был не в курсе. Как и Дэн, который все еще валялся дома после побега из больницы.

Я планировала показать фотки Шторму, а вот папе – не собиралась. Слишком буйный у меня был папаша. Он свято верил, что мне не полагается общество противоположного пола.

– Встретишь еще такого же мудака, как я, – обосновывал он свои запреты на посещение клубов и модных тусовок.

Я не возражала. Поскольку изредка все же выбиралась на подобные мероприятия, чтобы потанцевать и пообщаться с приятелями.

И вот ранним утром я помчалась по указанному Анькой адресу. На этот раз я тихонько попросила Гарика проверить модельное агентство и личность фотографа, дабы исключить повторение минувших событий.

Гарик уверил, что все «чисто и гладко». И я, прихватив из дома купальник, помчалась покорять модельный бизнес.

Модельный бизнес покорялся тяжело. Фотограф был излишне нервным. И сто раз пожалела, что вообще согласилась. Спустя полтора часа, когда я возненавидела яркий свет, свой купальник, Аньку и фотографа, я заявила, что еду домой.

Удивительно, но фотограф спорить не стал. И словно забыл обо мне, тут же переключившись на других моделей.

Я собралась, переоделась и благополучно сбежала. Зверски хотелось есть, и я прикинула, куда можно забежать, чтобы перекусить. Но решила двигать домой, ведь Шторму пора есть супчик.

* * *

О том, что наступает Апокалипсис, я узнала утром нового дня. Дверь в гостевую спальню квартиры Штормова распахнула пинком. И я не успела прикрыться одеялом. И перед хозяином квартиры предстала в коротком топе и шортиках в синие ромашки.

– Какого хрена, Капитолина?! – рычал Шторм, упирая руки в бока.

Дэн стоял в центре комнаты, не заботясь о том, что находится ранним утром в покоях юной девы. А сам был одет лишь в вытертые джинсы. Кажется, кто-то собирался покинуть квартиру, да так и не успел как следует одеться.

Я с тоской подумала, что нужно купить ему еще один свитер, мягкий и нежно-голубой. Почти как тот, что молоденькая медсестра ножницами искромсала безжалостно и с каким-то тщательно скрываемым азартом. Я подозревала, что ей просто понравился Дэн, вернее его тренированное тело.

– «Какого хрена» что? – уточнила я, садясь в постели и тщетно пытаясь пригладить волосы рукой.

– Оденься, мать твою! – рычал Дэн.

– Ты и сам не сказать, что в костюме, – тактично намекнула я, но одеялом прикрылась.

– В какое дерьмо ты успела вляпаться всего за пару часов? Я ведь просил! – орал Дэн все громче, а я не понимала, что вообще происходит.

– Можно пояснить, для начала? Мой мозг еще спит и не понимает, в чем его обвиняют, – спокойно произнесла я.

Шторм с какой-то агрессивной злобой швырнул на постель свой телефон. И я увидела картинку на весь дисплей.

– Хотела хапнуть модельной карьеры? – рявкнул Дэн, а я взяла мобильник в руки.

На меня смотрела я. Качество фото было отменным. Волосы красиво развивались за спиной. Взгляд открытый и коварный. Благодаря профессионалу-фотографу мой рост не слишком бросался в глаза. А фигура выглядела очень даже красивой в новом купальнике. Все было замечательно, кроме надписи на фото: «Эскорт-услуги».

Мои глаза полезли на лоб от удивления. Попала! А если еще и отец увидит – все, хана мне!

– Дэн… – пропищала я, испуганно глядя на Шторма снизу вверх.

– Что «Дэн»? – орал Штормов.

– Ну я ведь не знала…. Я просто на фотосессии была… Там купальник очень даже приличный! У других девчонок вообще бикини. У меня все закрыто в нужных местах! – тараторила я, подлетев с кровати и позабыв, что одета сейчас еще более откровенно, чем на фото. По крайней мере, топ точно просвечивался, выделяя грудь.

– Да срать мне на других девчонок! – рявкнул Дэн так громко, что я почти оглохла. – Закрыто у нее в нужных местах!

Я стояла перед Штормовым, едва сдерживая слезы. Не знала, куда деть руки, что делать, что говорить. Было неимоверно стыдно за фото, попавшие в сеть. И совсем не понимала, что теперь делать.

* * *

С самого детства меня воспитывал отец. Позже появился Шторм. И уже вдвоем они пытались растить из меня приличного человека. Принцессу. Так говорил папа. А доросла я, выходит, до эскорта.

Стыд за свою глупость и безоглядную веру Аньке, которая не торопилась отвечать на мои звонки, настолько захватил меня, что я банально разрыдалась. А Дэн все орал и орал на меня, рассказывая мне, какая я тупоголовая, наивная девчонка.

Поджала губы, утерла слезы ладонью.

– Хватит! Я все поняла! – взвизгнула я и даже ногой топнула, от чего пучок на макушке рассыпался, и волосы волнами рассыпались по плечам.

Штормов замолчал. Он по-прежнему тяжело дышал, словно бежал марш-бросок километров на сорок, не меньше. И смотрел на меня так, будто я на спарринге уложила его на обе лопатки буквально с первого удара. Немыслимо, конечно же. Такого просто не может случиться. Никогда.

Дэн протянул руку и стер мои слезы ладонью. Я шмыгнула носом. Молчала и ждала вердикта Шторма. Не может быть, чтобы он стался в стороне от очередной неприятности, в которую я вляпалась по собственной глупости.

– Я улажу. Не реви. И никаких фотографов! – отрывисто бросил Шторм и вышел из спальни, хлопнув дверью.

Я решила, что непременно грохну Аньку вместе с ее умными идеями. Но позже. А пока приготовлю завтрак, раз уж все равно не сплю.

* * *

Меня скрутило в бараний рог. Нет, не так. Меня придавило асфальтным катком, расплющило все кости разом.

Тоня сопела, молчала, но готовила завтрак. А я сидел на балконе, не закрывая дверей, ведущих в квартиру, и смотрел на просыпающийся город.

После вспышки гнева, нахлынувшего на меня, как только увидел полуголую девчонку, все тело накрыло опустошением. Организм еще не успел восстановиться окончательно, и неприятная, назойливая слабость сводила конечности, заставляя пальцы дрожать. Я упрямо списывал мое состояние на отравление, а не на реакцию поступка Тони.

Сраные качели! Надо что-то делать со всем этим дерьмом. Так и свихнуться недолго.

Изъять фото из сети – не проблема. Найти горе-фотографа и все их «модельное агентство» – вообще дело пяти минут. Добраться до приятельницы Капитолины и тонко намекнуть, что подобные поступки не прощаются, тоже проблем не вызывало.

Но что делать со жгучей ревностью, стоит представить, сколько мудаков успело скачать из сети эти фотки? Руки чесались найти каждого и пристрелить.

– Завтрак готов, – услышал тихий голос за спиной. – Приготовила, как ты любишь. Омлет и гренки.

«Я, млять, люблю, когда ты одета и не позируешь на камеру!» – так и хотелось орать во всю глотку. Но я молчал.

Кажется, наступила клиника. Наступило время решить и эту проблему по имени Капитоша.

– Кир звонил, сказал, что с контрактом все срослось быстрее. Завтра утром он прилетает, – сообщил я.

– Хорошо, – обрадовалась девчонка. – Приготовлю обед на завтра. Посидим вместе, да?

– Готовь. На двоих. Завтра в полдень у меня самолет, – равнодушно сообщил я, не глядя на девчонку.

– Как это – самолет?? – возразила Тоня, а я лишь бросил на нее тяжелый взгляд, который четко говорил «Не лезь, Капитолина!».

И она отступила.

Я спокойно прошел на кухню. Непривычно молчаливая Тоня ела без особого аппетита, что немного беспокоило. Но я заставил себя игнорировать этот факт. Пора ей взрослеть без меня. В конце концов, у нее своя жизнь, которая только начинается.

* * *

Глава 5

– Как обстановка? – спросил я, как только дверь автомобиля закрылась.

Гарик, сидящий за рулем, бросил короткий взгляд на меня. Вздохнул. А я напрягся. Да нет, все в порядке. Если бы что-то случилось, я бы уже знал. Парни бы доложили.

– Шеф, я напортачил, признаю, – хмуро произнес парень. – Агентство пробил. Съездил туда, вроде все чисто было.

– Замяли, – процедил я.

Гарик не был дураком, понимал, больше проколов я не допущу. Но Морошин ощутимо нервничал, решаясь на разговор.

– Шеф, я тут говорил с Капитолиной Кирилловной, – наконец, произнес Гарик. – Ну, она ведь не успокоится. Что скажете, может быть, организовать ей встречу с крутым мастером? У вас же связи. А у девчонки все данные модели. И лицо, и фигура.

Я сотню раз мысленно проорал, что у Гарика Морошина не может быть ничего общего с моей Тоней. Не может. Не может. Не может!

– Какого хрена? – зарычал я, схватив парня за горло.

Пальцы непроизвольно сжались, лицо Морошина стремительно краснело, а я сканировал пацана диким взглядом.

– Ты лез к ней?! – шипел я, прикидывая, сколько времени меня не было в городе. Вспоминая все отчеты ребят из личной охраны Тони. И прикидывая свои действия.

Я ослабил пальцы ровно настолько, чтобы Гарик мог ответить.

– Нет, шеф, клянусь! – прохрипел пацан.

Липкий туман ревности поутих. Гарик – проверенный охранник. Он не осмелится идти против меня. Но его слова заставили меня задуматься.

Поправил пиджак и рубашку. Нервы шалят, а ведь только что закончился мой отпуск. И какой, к чертям, здесь отдых?

Мне хватило одного звонка, чтобы договориться о встрече. И спустя полчаса, я звонил Тоне на мобильный.

– Сможешь собраться за двадцать минут? Я пришлю ребят за тобой, – без лишних приветствий произнес я.

Как только получил утвердительный ответ, сбросил вызов. У меня оставалось время на кофе и пару звонков по делам Стальберга. Старик планировал новую сделку, а мне нужно было страховать по всем фронтам.

Чертов Сивый! Как же я устал от его планов! Наступило время, когда стоит задуматься о «пенсии». Только как передать все дела и при этом остаться в живых? Ответа на данный вопрос я пока не нашел.

* * *

Я стоял в просторном холле новомодного здания. Этажом выше расположилась мастерская известного на всю столицу фотографа Виталия Корнилина, с которым я успел «перетереть» и обрисовать перспективы.

Мы поняли друг друга. Парень умудрился выкроить в своем плотном графике пару часов. И если Тоня его устроит, то у девчонки появится шанс воплотить свои мечты.

Я слушал о перспективах и контрактах у нас и за границей. А внутри меня корежило от мысли, что фотки моей девчонки разлетятся по всему миру.

Я задолбался повторять себе, что девчонка – не моя. А стать моделью – она мечтает. И я не вправе отбирать у нее мечту.

Меня хватило примерно на полчаса. До того момента, как ее каблучки застучали по гранитному полу. И мой пульс повторял каждый удар.

Кажется, я не видел ее вечность. Еще одну вечность. И еще одну. И за эту вечность она успела измениться.

– Дэн, что за спешка?! – прошипела Тоня, останавливаясь передо мной.

Я вовремя сумел притормозить, хотя тело балансировало на грани безумия. Еще мгновение, и я готов был наброситься на ее улыбку, точно изголодавшийся попрошайка на свежую сдобу. Готов был терзать ее губы своими, пока девчонка не взмолится о пощаде. Но даже тогда я не остановился бы.

Капитолина Гриф, словно не видела безумного блеска в моих глазах, шагнула ближе, привстала на цыпочки, скользнула поцелуем по моей щеке.

А я титаническим усилием воли заставил себя стоять неподвижно. Все в порядке. И раньше так было. А бывало даже хуже, когда видел ее в полупрозрачной майке и шортах. И ничего, ни хрена не произошло. Выжил. И сейчас выживу!

– Ты хотела фотосессию, – повел я плечом и развернулся.

– Что? – опешила девчонка, шагая следом за мной.

Я вошел в лифт, нажал кнопку нужного этажа и полностью «отключился» от реальности.

Тоня была везде. Кабинка лифта убивала отсутствием воздуха и места. Но мои мучения не продлились долго. Лифт распахнулся, демонстрируя улыбчивые лица фотографа Вита, его помощников, и кучи народа, о функциях которых я не имел ни малейшего понятия.

Вит уже придирчиво осматривал мою Тоню с ног до головы. А я неосознанно испытал гордость за девушку. По глазам мужика видел: Тоня – настоящее сокровище. И даже невооруженным глазом это прекрасно видно.

– Мы освободимся через два часа! – кивал Вит. – Не переживайте, никто вашу девочку не тронет в ваше отсутствие, Денис Алексеевич.

Я выразительно изогнул брови. Парни во главе с Гариком уже поднялись по лестнице, изучив все здание вдоль и поперек.

– Могу предложить вам кофе? – Вит верно расшифровал мой взгляд, жестом указывая на кресло в дальнем углу. Парень понял, что никто его не оставит наедине с девчонкой.

Что ж, это будут бесконечных два часа!

Именно эта мысль постигла меня, как только помощницы Вита утащили Тоню за тяжелые портьеры, а вернули, спустя десять минут, переодетую в какие-то яркие тряпки.

Я внимательно наблюдал за работой команды фотографа, пил горячий кофе и размышлял о том, какого черта я творю. Но пути назад не было. Я видел, как ярко горят глаза девчонки, как она смеется каким-то фразам Вита, как двигается по комнате, замирает, глядя в камеру.

И каждый жест, каждый взгляд любимых глаз оставлял ожог на мне. Кажется, моя душа сгорит в аду еще до моей смерти.

* * *

– Денис Алексеевич! Ты просто… Просто…. Я тебя обожаю! – выдала девчонка, подбегая ко мне и обнимая за шею.

Фотосессия закончилась. Вит обещал прислать готовые фотки через неделю. А несколько самых шикарных работ собирался показать потенциальным работодателям. Проще говоря, я только что пробил девчонке дорогу в модельный бизнес собственным лбом, раздолбав свое сердце.

– Ребята тебя отвезут, – пробормотал я, вовремя отстраняясь от гибкого тела.

Я не смог отказать себе в одном крошечном жесте. Заправил упавшую прядку волос за девичье ухо.

– Отметим? – радостно улыбалась Тоня, а я одну секунду, не более, смотрел на ее улыбку, от которой скручивало каждый нерв.

– Нет, прости, мне нужно уехать, – мотнул я головой.

– Жаль, – перестала улыбаться Тоня, подхватила меня под локоть и потащила в сторону лифта. – Ну да ничего, ты, главное, вернись быстрее, и мы отметим. Только нужно придумать, как об этом рассказать отцу.

А я молчал. Мое тело с трудом слушалось. Кажется, у меня случился передоз Капитолины Гриф. Пора сваливать, иначе меня накроет. И тогда наступит Армагеддон.

* * *

Глава 6

Я скучала по Шторму.

Его не было уже несколько дней. Сама не понимала, почему меня посетила жуткая тоска. Ведь и раньше он уезжал, отсутствовал неделями, а то и месяцами.

Часто, я брала у папы ключи и ходила поливать цветы в соседской квартире. Цветы, которые сама же и посадила, даже не спросив у Дэна разрешения.

Вот и сегодня я взяла нужную связку и потопала к соседу.

Квартира Штормова была подключена к сигнализации. А комбинацию цифр я знала наизусть.

Осторожно открыв двери, тут же набрала нужный код. Ключи спрятала в карман и тихонько пошла на кухню.

Ритуал был давно изучен: взять кувшин для воды на кухне, налить его до краев и пройтись по комнатам. Сама не понимала зачем, но в первую очередь я прошла в хозяйскую спальню.

И замерла, как только перешагнула порог комнаты.

Я ошиблась, когда думала, что Шторм еще не вернулся из поездки.

Он был здесь.

Стоял спиной ко мне. Вытирал полотенцем волосы и не видел, что его уединение бесцеремонно нарушено мною.

Я застыла неподвижно. Мне бы убежать из квартиры, или хотя бы бесшумно выйти за порог комнаты. Но я стояла и, кажется, не могла вымолвить ни слова.

Обнаженный торс Дэна я видела многократно. Часто он таскал меня на тренировки в спортзал на цокольном этаже нашего жилого комплекса. Но вот полностью обнаженным мужчину не видела ни разу.

Мужчину…. А ведь, действительно, Дэн был молодым мужчиной, обладал превосходным телом и красивым лицом. И даже скверный и упрямый характер не портил общей картины.

Данное откровение ударило по моим мозгам. И я во все глаза смотрела, как Шторм, просушив голову, принялся полотенцем стирать капли воды и со своих плеч. А потом вдруг повернулся….

Я прикрыла рот ладонью. Что ему сказать? Упс, я ошиблась комнатой? Квартирой? Планетой?

Он стоял передо мной, полностью обнаженный, с полотенцем в руках, которое не могло скрыть всего тела. И я поняла, что мой любопытный взгляд прикован к той части тела, которая способна заставить любую девчонку краснеть и смущаться.

Мне удалось моргнуть, спустя целую вечность. Тело Дэна напряглось, словно мужчина готовился вступить в бой.

Меня отрезвил кувшин, выпавший из онемевших пальцев. Вода прозрачными брызгами расплескалась по полу. Кувшин чудом не разбился, так мне казалось.

Моргнув еще раз и накрыв рот ладонью, я стремительно сделала два шага в сторону коридора.

– Стоять! – рявкнул Шторм вдогонку.

Острая боль пронзила стопу, и я испугано вскрикнула.

Кувшин все же разбился, вернее, откололась ручка и острым краем впилась в кожу, когда я наступила на нее.

– Оооой! – стонала я, пытаясь ухватиться рукой за ногу и не упасть.

Я упустила Дэна из виду и уже не пыталась спастись бегством. Наверное, я извинюсь перед ним за вторжение, когда перестану рыдать и стонать от боли.

– Ну, твою ж мать! – выругался хриплый, изменившийся до неузнаваемости голос.

А потом Шторм подхватил меня на руки и отнес на кровать.

Полотенце плотно сидело на его бедрах, и мне теперь не было так неудобно. Но все же память не упускала картинки обнаженного тела, и я не могла открыто взглянуть в глаза Шторму. Словно мы вмиг стали чужими.

Дэн молчал. Обхватил мою лодыжку и склонился, рассматривая глубокий порез. Кровь капельками стекала на белоснежное покрывало, а мужчина словно и не замечал того, что дорогая ткань вот-вот испортится.

– Сиди смирно! – скомандовал Дэн и, поднявшись с колен, скрылся в ванной, а вернулся уже с пластиковым чемоданчиком, где хранились таблетки, бинты и прочее. – Порез глубокий, но шить не нужно. «Скорую» звать?

– Нафиг! – торопливо ответила я, а потом исправилась: – Нет, не нужно. Пустяк ведь!

Шторм молчал. Я тихонько охала, когда дезинфицирующая жидкость полилась по ране. Дэн крепко держал мою стопу одной рукой, и как бы сильно я не дергала ногой – не выпускал.

А потом вдруг подул на ранку. Он всегда так делал, если вдруг я падала с велосипеда или сносила лбом косяки. Мои ссадины и ушибы всегда обрабатывал именно он, а не папа. И раньше это казалось мне вполне естественным. А сейчас – странным.

Кровь больше не капала, Дэн внимательно осматривал порез на предмет осколков. И только убедившись, что рана чистая, наложил тугую повязку.

Кожа горела словно в огне. Но отчего-то мне казалось, что причиной тому не является сам порез, а горячие мужские ладони. Дэн упирался в пол коленями и был невероятно близко от меня. А я не могла понять, что же со мной творится. Почему я так остро реагирую на его близость.

Тем временем Штормов завязал аккуратный бантик на повязке и замер, глядя на плоды своих трудов и моей криворукости.

– Ходить будет больно, – предупредил он, так и не поднимая головы. А его рука все еще удерживала мою лодыжку.

– Справлюсь, – пожала я плечом.

Дэн кивнул. Я думала, вот сейчас он встанет и уйдет. Или позволит уйти мне. Но Шторм все сидел, не двигался, глядя в одну точку. И я замерла в ожидании, ибо чувствовала: твориться что-то странное.

– Справишься, – наконец кивнул мужчина, а я еще шире распахнула глаза.

Дэн чуть сдвинул руку, коснулся пальцами моей кожи, не скрытой бинтом. Едва уловимо погладил. Но я не пыталась вырвать свою конечность из его захвата. Странно, непостижимо дико, невероятно непривычно, но мне прикосновение показалось каким-то правильным. Родным.

И я предпочла не анализировать его действия.

– Ничего ведь не произошло? – тихо прошептала я. – Все будет, как и прежде?

Штормов только сейчас посмотрел в мои глаза. Странный, дикий, непривычный, чужой, но такой знакомый взгляд.

– Возможно, – выдохнул Дэн, поднимаясь на ноги. – Сиди, я отнесу тебя домой.

Это было приказом. Никаких предложений позавтракать, смотаться куда-нибудь, заказать еду в ближайшем ресторане. Ничего. Словно он обиделся на мое вторжение и хотел отделаться от незваной гостьи максимально быстро.

Штормов скрылся в ванной, прикрыв двери. А мне стало обидно и стыдно. Ведь не навязываюсь я! Еще чего!

Прикусив губу от боли, двинулась в сторону входной двери. Ничего, доберусь сама как-нибудь! Тоже мне, ранение!

Дома я оказалась весьма быстро. Просто протопала в нашу с отцом квартиру, игнорируя боль. Потом уже выла в подушку, пока подействуют обезболивающие таблетки. Но это были мелочи. Зато сама дошла, без помощи.

* * *

«Все будет, как прежде?» – этот вопрос убивал. Часть меня орала: НИ ХРЕНА! А часть, более рациональная и разумная, была согласна с девчонкой.

Хлопнув стакан чистого вискаря, откинулся на спинку кресла. Прикрыл глаза.

Ты, Шторм, попал! Охренеть, как попал!

Я реально запутался, не знал, что делать. Просто не знал, и все.

Старик Сивый удивился бы, прочитав мои мысли. Ведь у меня всегда был готов план, и для подстраховки – запасной. А сейчас – полный ноль. Я погряз в собственных эмоциях, зациклился на девчонке, пусть и понимал, как сильно эта ситуация вредит бизнесу.

Мой босс – Старик Стальберг много лет держал меня рядом, посвящал в дела, знакомил с нужными людьми, давал неосуществимые поручения, с которыми я всегда справлялся. Как-то Сивый обмолвился, что готовит замену, наследника. А поскольку его родного сына убили много лет назад, и в живых осталась лишь внучка, то выбор Стальберга на роль приемника должен был пасть на меня.

Еще лет пять назад я бы с радостью принял «наследство». А теперь оно мне и даром не нужно.

Открыв глаза, смотрел на небо. Кажется, я хренову тучу времени просто сижу на балконе и пялюсь в чертовы небеса. Что я там хочу видеть? Ответы? Не помешало бы.

Взглянул на свои руки. Стопа Тони казалась в них крошечной, детской. И я вновь почувствовал себя подонком, который ночами дрочит на фото юной девчонки.

Глотком виски смыл привкус необъяснимой горечи. Кажется, пора позвонить одному очень мудрому человеку и попросить совета. Признаться, я впервые в жизни собирался открыть душу перед кем-то. Но человек был хорошим, а значит, моей душе ничего не грозило.

Всего два гудка и спокойный, приятный голос ответил на мой вызов.

– Привет, Денис Алексеевич! Давно тебя не слышала, – голос Дарины Фуллер всегда волшебным образом успокаивал меня. И сегодня я вдруг передумал упиваться до беспамятства, а решил трезво взглянуть на ту западню, в которой очутился.

– Привет, Дарина Игнатовна, – в тон ей ответил я. – Не хочу надолго отрывать мать всего семейства Фуллеров, но больше звонить никому не хочу.

– И даже так, Шторм? – хмыкнула девчонка. Кажется, она этот фирменный «хмык» переняла у своего мужа, с которым мы постоянно конфликтуем. – Переходи к делу, Дэн. Мои уши в твоем распоряжении.

Я секунду думал, как озвучить все, что накипело и наболело. А потом, глубоко вздохнув, произнес, окончательно и бесповоротно принимая ситуацию.

– Я в полном дерьме. Помнишь Кира? И его дочь? Словом, я по уши, как чертов пацан, влюбился. И не знаю, что делать. Я взрослый мужик, мне тридцать шесть. И с моей работой и врагами это совсем «не в тему».

– Такс, я почти все поняла, – деловито произнесла Дарина. – Удивил, конечно. Но с кем не бывает. Это жизнь, Дэн. Тем более у вас в столице свои нравы…. Более либеральные. Такое случается сплошь и рядом. И после твоего признания мы не станем любить тебя меньше, правда. Ты как был нашим другом, так им и останешься. Скажу сразу…. Мэт такое вряд ли одобрит. Но я постараюсь как-то помягче ему сообщить. И потом, ты прекрасный крестный отец нашего с Матвеем сына. Так что, все в порядке. Это даже хорошо, что ты признался, Штормик!

Я посмотрел на мобильник так, словно из него вот-вот вылезет голова Дарины.

– Даря, ты сейчас о чем? – на всякий случай уточнил я.

– Ты только что сказал, что влюблен в Кира. Своего друга, у которого есть взрослая дочь, – спокойно пояснила девушка.

Я честно пытался не заржать. Но нервы реально сдавали, да и выпитое виски сказывалось.

– У Кира есть дочь, Дарь, – все же, просмеявшись, выдохнул я. – И я люблю именно ее. Девушку.

– КАПИТОШУ?! – удивилась Даря. – Девчонку с твоих фоток? Сколько ей? Пятнадцать?

– Ей двадцать три. И я реально двинулся на ней, – нехотя признался я, обрубая все якоря. Назад дороги нет. Признал вслух – смирился с ситуацией.

– Двадцать три – хороший возраст, Шторм. Не спорю, мужу бы больше понравилось, что ты вдруг стал геем. Но и любовь к девушке его тоже устроит. Наконец он успокоится. А то все еще жутко ревнует меня к тебе, – говорила Дарина, а ее голос меня успокаивал, появлялась странная уверенность, что я не такой уж и моральный урод.

– Ты мне всегда нравилась, – признался я. – Но Тоня…. Это просто атомный взрыв моего мозга. Раковая опухоль. Она подросла и сожрала меня по самую макушку.

– Ты романтик, Дэн Штормов, – рассмеялась Дарина. А я понял, что улыбаюсь.

– Спасибо, – поблагодарил я. И Даря поняла, что эти слова относятся не столько к комплименту, сколько к тому, что она меня выслушала.

Мобильник я убрал в карман. Вытянув ноги, смотрел на небо. Уже начинало темнеть, и я вдруг понял, что Тоня не вырвала тогда свою ногу из моего захвата. Чувствовал ее взгляд на своем обнаженном теле, заинтересованный, любопытный и пугливый, как у мелкого котенка.

Кто знает, к чему это приведет? Рискнуть? Или принять «наследство» от Дарькиного деда – старика Стальберга, и делами и заботами вырвать любые эмоции из собственного сердца?

Закралась мысль, что вполне можно мотнуться в клуб, на пару ночей погрязнуть в секс-марафоне. Но перед глазами, словно издеваясь надо мной, появилось лицо Капитолины Гриф. Легкая, смущенная улыбка. Глубокий взгляд, смотрящий в душу. И манящие губы.

Нет, это безумие. Определенно оно. И никакие проститутки не приглушат дикую жажду и потребность.

Значит, наступило время расстановки приоритетов.

* * *

Глава 7

– Па! Я у Машки останусь после кафешки! – крикнула я, стоя перед зеркалом в коридоре.

Нанесла помаду на губы – последний штрих в макияже, и зажмурила один глаз.

Родитель был не в духе. Ворчал все утро, кого-то слал матом по телефону. И собирал чемодан в очередную командировку. Что-то у отца не клеилось с контрактом в ближнем зарубежье и ему вновь нужно уезжать уже ночным рейсом.

– Кто такая Машка? – прорычал гневный родитель.

– Мы учимся вместе. Она была у нас в гостях. Брюнетка такая, среднего роста. Помнишь? – описала я подругу.

– С дыркой в носу? – проворчал папа.

– Чего сразу «дырка»?! Милый брюлик, – вздохнула я.

Кажется, отец так и не узнал о моем пирсинге. Значит, Дэн сдержал слово.

– Позвоню тебе, когда приземлюсь. Чтобы была на связи! – скомандовал грозный папа, но коротко чмокнул меня в висок на прощание. – Хромосомка ты моя!

– Хромоножка? – недовольно проворчала я.

– И это тоже! – подмигнул отец.

Я пожелала родителю мягкой посадки и выскочила за порог квартиры. Вернее, не выскочила, а грациозно похромала. Нога все никак не заживала. Приходилось вместо красивых туфель носить удобные тапки. Но я не жаловалась. Мне почти не больно. Почти.

Зато платье на мне было очень красивым. Скрывало попу, но подчеркивало длину ног. И волосы я предпочла распустить. Больше часа крутила их в симпатичные локоны. Словом, если бы не «боевое» ранение, я была бы счастлива.

Ровно пару минут. До тех пор, когда двери соседской квартиры распахнулись, и на площадку вышел Шторм.

Этот мужчина всегда выглядел идеально. Был ли он в свитере, или в дорогом костюме. О том, что он чудовищно красив и без одежды – я предпочла не думать.

– Привет, Денис Алексеевич! – излишне жизнерадостно поздоровалась я.

Штормов застыл, так и не закрыв дверь своей квартиры. Его взгляд скользнул по моему коротенькому платью, задержался на белоснежной повязке и вернулся к глазам.

– Здравствуй, Капитолина Кирилловна, – произнес мужчина. – Куда похромала?

– У Машки день рождения, – повела я плечом и нажала на кнопку вызова лифта.

Я могла бы гордиться собой. Реагировала я на мужчину более чем ровно. Не глазела. Не краснела. Не запиналась при каждом звуке. Словом, все было чудесно.

– Подвезти? – предложил он.

– Я уже такси вызвала! – протараторила я.

– Понятно, – кивнул Дэн и прикрыл свою дверь.

В лифт я грациозно вошла…. Вернее, неуклюже шагнула и тут же охнула от резкой боли, прострелившей ногу.

Пошатнулась и упала бы. Но крепкие руки подхватили меня за талию и выволокли из кабинки лифта обратно на площадку перед квартирами.

– Куда ж ты со своей ногой собралась, а? – вздохнул Денис и, не особо заморачиваясь, подхватил и понес меня в свою квартиру, дверь в которую еще не успел закрыть на замок.

Мне было действительно больно. А еще обидно. Вот почему он постоянно все решает за меня? Да, не отрицаю, Штормов ошибается нечасто. Но ведь имею я право на собственную жизнь и независимость?!

– Куда надо! – огрызнулась я, позабыв о своем смущении.

– Повязку меняла? – хмыкнул Дэн, закрывая двери за собой и отрезая нас от тишины подъезда. – Судя по узлу – нет. Ждем, пока добрый доктор отпилит ногу по коленку?

– Сдались тебе мои ноги! – фыркнула я. – Обычные ноги, длинные, как рельсы!

– Вполне себе красивые рельсы, – разобрала я, но могла ошибиться.

Дэн снял пиджак с плеч и бросил его на кресло, а сам пошел в ванную за аптечкой.

Мне пришлось сесть на диван и ждать явления хозяина квартиры. Во-первых, Дэн, как обычно, прав. Повязку нужно бы сменить. Во-вторых, идти к Машке мне уже не хотелось. Даже ради подруги терпеть постоянную боль в ноге я не готова.

– У тебя есть там что-нибудь из болеутоляющего? – хмуро спросила я.

Дэн уже вернулся с тем самым «волшебным» чемоданчиком и, услышав мои слова, изогнул бровь, словно взглядом говорил: «Что, тебе уже можно доппинг?». Но с упреком произнес:

– И ты собралась на гулянку.

– Да не пойду я никуда! Достал, блин! – психанула я и без стеснения водрузила поврежденную конечность на невысокий столик, разумеется, для удобства вредного доктора Штормова. Ведь он сам виноват в появлении пореза на моей ноге! Вот пусть сам и лечит!

– Отчего же? Сходи, конечно, – хмыкнул Дэн.

Шторм присел на тот же столик, где покоилась моя поврежденная конечность. Я хотела немного сдвинуть ногу, чтобы она не касалась мужского бедра. Но руки Штормова меня опередили.

Мужчина просто взял и устроил мою ступню на своем колене. Не спорю, так было гораздо удобнее. Уровень столика позволял Дэну сидеть напротив меня, не сгибаться в три погибели и не тянуться, чтобы срезать старый бинт.

Я неожиданно для самой себя очень смутилась. Прямо таки чувствовала, как предательский румянец подбирается к щекам. И чтобы как-то выйти из ситуации без потерь, откинулась на спинку дивана, поправила платье, которое немного «подпрыгнуло», и вынула телефон из сумочки.

Я собиралась написать Машке, вкратце пояснить, что из-за «боевого» ранения не смогу появиться на ее тусовке. И еще хотела заказать пиццу, валяться у себя в комнате и жалеть себя всю такую больную, одинокую и измученную.

Дэн тем временем срезал старый бинт. Я украдкой, стараясь не привлекать внимание Шторма, поглядывала на его лицо.

Я всегда замечала, что друг отца красив. Не такой, как слащавая модель, а действительно красив: волевой подбородок, нос с небольшой горбинкой, короткая стрижка, и самое убийственное – это улыбка. У Шторма была идеальная улыбка, сродни оружию массового поражения. Жаль, что Дэн редко им пользовался. Редко улыбался. Но я давным-давно заметила, что на щеках мужчины иногда мелькают прелестные ямочки. И тогда Штормов становится просто неотразим.

Интересно, почему обо всем этом я думаю именно сейчас?

И пока мои мысли вращались вокруг серьезного, собранного и занятого Дениса Алексеевича, он уже обработал рану. В мужских руках мелькнул какой-то тюбик с мазью.

– Рана чистая, но перестраховаться не повредит, – пробормотал Дэн.

В одной руке он все еще держал тюбик, собираясь смазать рану на моей ступне. Вторая ладонь легла на пальцы ног, а потом вдруг сместилась. Движение было коротким. Одно касание горячей ладони. Но какое-то жадное, жаркое, обжигающее.

И я поняла, что не дышу. Я смотрела на Дэна поверх телефона. И забыла, что нужно «прятаться», делать вид, будто я слишком занята, чтобы заметить такую мелочь.

– Не дергайся. Может быть, будет щипать, – предупредил Шторм.

Его голос казался мне приглушенным, словно мужчина говорил через силу.

– Хорошо, – выдавила я, напрягаясь всем телом, словно готовилась к волне чудовищной боли.

Шторм действовал на меня странно. И пока я, не мигая, наблюдала за каждым движением мужчины, он обхватил широкой ладонью мою стопу.

– Твою мааать, Дэн! – простонала я, когда прохладная мазь коснулась незажившей раны.

– Все, все, скоро пройдет, – пробормотал Денис.

Тюбик с мазью оказался на столе. А Шторм теперь уже двумя ладонями поглаживал мою ногу. Причем всю, от стопы и до коленки.

Я прикрыла глаза. Рану словно кололи тысячью невидимыми иглами. И я прикусила губу, чтобы не орать матом на лечащего врача.

Боль начинала стихать. А Шторм, взяв в руки бинт, принялся накладывать аккуратную и ровную повязку.

Телефон я уронила на диван. Полулежала, глядя в потолок и изучая сверкающую люстру, которая мне никогда не нравилась. Слишком пафосной была. Но Шторм сказал, что эту вещь подарил ему шеф на новоселье, а, стало быть, отказаться было нельзя. Вот и висит целое состояние в самом центре квартиры Штормова.

И пока я пересчитывала все лампочки, цветочки, лепесточки и прочие украшения над своей головой, Штормов закончил с перевязкой. Но не торопился вставать. Так и сидел, удерживая ладонями мою ногу на своем колене.

Когда мой мозг устал от математических подсчетов, я все же взглянула на Дэна. Стало просто любопытно, почему мужчина вдруг превратился в молчаливый памятник.

– Дэн? У тебя все в порядке? – сочла нужным поинтересоваться я.

Глава 8

Взгляд Дениса смотрел, словно сквозь меня. Его ладони удерживали мою ногу. А большой палец правой руки выводил странные узоры под моим коленом, посылая мурашки по всему телу.

Штормов никогда так не делал. Пару месяцев назад он вполне спокойно обрабатывал царапины на моей, пардон, попе, когда я решилась на роликах проехаться по двору, но зацепилась ногой и уронила свое тело на асфальт, получив при этом кучу ссадин, поскольку по глупости надела короткие шорты.

В тот день Штормов цедил маты сквозь зубы, а сегодня вот впал в странный транс, который сопровождался легкими поглаживаниями и молчанием.

Денис словно очнулся от своего транса после моих слов. Посмотрел на мою коленку так, будто на ней разместилась ядовитая гадюка.

– Да, терпимо, – туманно ответил мужчина.

Без резких движений Штормов наклонился, взял небольшую подушечку с дивана и подложил ее под мою ногу. Встал сам, а мою конечность расположил на гладкой поверхности столика, на котором сидел еще минуту назад.

Подняв голову, я наблюдала, как Штормов резким движением ослабил идеально завязанный узел галстука, а потом расстегнул две пуговицы рубашки. Мне показалось, что Дэну не хватает воздуха.

– Присядь! – отрывисто бросила я. – Ты ведь больше не пил тех трав? Если ты сейчас скажешь, что вот-вот отключишься, я просто добью тебя собственными руками!

Штормов мотнул головой, снял галстук и швырнул его на диван, туда же, где лежал его пиджак. Теперь, когда шелковая удавка не стягивала рубашку, а пуговицы открывали доступ к широкой груди, я застыла, боясь пошевелиться.

В образовавшемся вырезе рубашки я четко рассмотрела налитый кровью подтек – огромный синяк, который было не разглядеть под плотной тканью.

– Господи, что это?! – выдохнула я. – В тебя стреляли?

– Порезался, когда брился, – усмехнулся Шторм.

Он уже подошел ко встроенному в стену бару, нажал на кнопку и распахнул дверцы. Я увидела, как, игнорируя стакан, Дэн открывает бутылку воды и жадно пьет.

Он стоял спиной ко мне, и от каждого движения тонкая ткань рубашки натягивалась.

«Какая же ты дура, Тоня!» – мысленно орала я на себя, а потом неуклюже встала с дивана.

– Врачу показывался? – строго спросила я, открыв аптечку и начиная перебирать все тюбики и склянки с препаратами.

Отыскав яркую коробочку с нужной надписью, решительно двинулась в сторону Шторма.

Он уже вернул бутылку на место, но не спешил поворачиваться ко мне. Пришлось поднырнуть под его руку и встать лицом к нему.

Раньше я не думала о том, что неприлично прикасаться к взрослому мужчине, который не является моим отцом. Я могла запросто подбежать к Штормову, взять за руку и просто обнять, или даже коротко чмокнуть в щеку.

А сегодня вдруг жутко смутилась. Даже, кажется, руки задрожали.

– Пустяки, Тоня, – пробормотал Штормов, но не стал отворачиваться от меня, не ушел, не отодвинул меня от себя, ничем не показал того, что ему неприятны мои прикосновения.

И я ловко расстегнула еще пару пуговиц на мужской рубашке.

И охнула от ужаса, увидев всю грудь Дэна целиком.

– Трещина? – сипло прошептала я, легко проводя кончиками пальцев по ужасному синяку.

Показалось, будто и у меня появился такая же гематома.

– Нет, просто ушиб, – пробормотал Шторм.

А я боялась поднять глаза выше и взглянуть Дэну в лицо. Боялась, что друг отца увидит предательский интерес в моем взгляде. Я боялась, что Шторм сочтет меня всего лишь мелкой дочкой Кира. Пожалеет. Прочтет нотации о том, какая я дура. Или просто уйдет, а потом станет избегать. И именно эта мысль повергла меня в шок. Я вдруг представила, что Дениса нет рядом. Нет его высокой и сильной фигуры. Нет уверенности, которую он излучал.

Я не хотела анализировать свои чувства. Мне становилось страшно от того, что моя детская симпатия к этому мужчине переросла во что-то большее и сильное. Страшно, и вместе с тем, волнительно.

Потом я непременно подумаю об этом. Не сегодня.

Я осторожно наносила странную на вид мазь, стараясь не причинить ненужной боли. А Дэн стоял прямо, не шевелился. Я чувствовала его взгляд на своем лице. Но старательно делала вид, что не замечаю, что все, как и прежде. Он – отцовский друг. Я – девчонка, которая выросла на его глазах.

Удача была не на моей стороне. Должно быть, я чем-то выдала себя и свое смущение. Или все же мой неожиданный визит в его спальню каким-то образом нарушил баланс наших дружеских отношений.

Шторм стремительно перехватил мои пальцы, когда я собиралась нанести очередную порцию мази на поврежденный участок кожи.

– Больно? Прости! – торопливо спохватилась я и, забыв о контроле, взглянула в красивые глаза, подняв голову.

Я не ожидала, что мужчина окажется так близко ко мне. Слишком близко. А его рука не выпустила моей, наоборот, крепче прижала мою ладонь к своей груди, словно впечатала в крепкое, мускулистое, напряженное тело.

Кажется, каждая мышца звенела от напряжения, проступая под тканью рубашки. Кожей ладони я ощущала жар, исходящий от мужчины. И мои колени ослабли, словно мое тело отказывалось от своей слабачки-хозяйки.

Взгляд Шторма буквально проглотил меня, мои мысли, мое смущение. И я лишь сильнее запрокинула голову, чтобы смотреть в лицо мужчине.

Он подался вперед настолько, что между нами почти не осталось пространства. Его рука крепко удерживала мою ладонь. Но я и сама не торопилась отвоевывать конечность обратно. А лишь легко растопырила пальцы, поддавшись странному желанию, прикоснуться к бОльшему участку горячей кожи, под которой бугрились мышцы.

– Кир меня убьет! – пробормотал Дэн, а его вторая рука стремительно накрыла мой затылок.

Мой взгляд сместился на его рот. А мои губы пересохли настолько, что хотелось прижаться к губам Дэна, чтобы отобрать каплю воды, оставшуюся после жадных глотков.

Грешные и порочные мысли заставили меня протяжно выдохнуть.

Боже! Я ведь никогда не позволяла себе эротических фантазий! Тем более в адрес Штормова. Что же изменилось? Что со мной не так?

Тюбик с мазью выпал из моей руки. И я не заботилась о том, что коричневатая субстанция оставит на бежевом ковре несмываемые пятна.

Я приподнялась на цыпочки, просто для того, чтобы освободить поврежденную ногу от веса собственного тела.

Но, судя по всему, Денис расценил это движение иначе. Я четко услышала витиеватое матерное выражение, от которого даже у меня – девчонки, воспитанной отцом – уши свернулись в трубочку.

А потом я перестала думать. Вообще. Ни единой мысли.

Мой первый, настоящий, взрослый поцелуй достался отцовскому другу.

Разумеется, я мечтала о красивом, мускулистом, прекрасном принце, а получила капитана королевской охранной службы – взрослого мужчину, который вряд ли станет тусоваться со мной по клубам и приглашать в кино, покупая билеты на последний ряд.

Губы Шторма превращали мой мозг в кашу. Я непроизвольно сравнила этот поцелуй с тем, что последний ухажер Витька Скоблин получил от меня месяца два назад. Витька был красив, болтлив, общителен, но меня смущало то, что он был ниже меня ростом. И готовясь к каждому свиданию, на которое я ходила с парнем, мне приходилось отказываться от удобного каблука.

Здесь же все было иначе. Я, даже на цыпочках, была гораздо ниже Дэна. И прикосновения этого мужчины мне нравились больше.

Витька утратил всякую привлекательность для меня. Кажется, я безумно хочу Шторма.

Эта крамольная мысль заставила меня задохнуться. Воздуха и без того не хватало. А теперь и подавно, словно на легких перекрыли воображаемый клапан, отвечающий за подачу кислорода.

– Ч-ч-ч-черт! – выдохнул Денис, но не торопился отпускать меня.

Он дышал, как и я, надрывно и жадно. А в глубине глаз плескалась вина и стыд, словно он только что совершил насилие над моим невинным телом, забыв заручиться моим согласием.

– Это я виновата, не переживай! – прошептала я, и с трудом отвела взгляд от мужского рта, чуть приоткрытого, манящего и жутко соблазнительного.

Кажется, такими темпами я стану нимфоманкой, жадной до тела Шторма.

Не очень радужные перспективы, если честно.

– Не выдумывай! – Денис сжал челюсть, а я поняла – этот упрямец решил брать всю вину на себя.

– Господи! Ну, что такого произошло? Подумаешь, поцелуй! – я шагнула назад и повела плечом, наигранно беззаботно и легко, словно привыкла вот так целоваться с каждым встречным.

Главное, что мой голос звучал вполне уверенно. Пусть и сипло. Но энтузиазм из меня разве что не бил фонтаном. Правда, от этого было весьма погано на душе. А тело скручивало от дикой жажды.

– Действительно! – отрывисто бросил Шторм, сцепив челюсть. – Сущий пустяк!

– Действительно! – в тон ему рявкнула я.

Почему-то его безоговорочное согласие задело меня. То есть, жгучий, жадный, горячий поцелуй, способный расплавить не только мой мозг, но и каждую клеточку тела, – всего лишь досадный пустяк?!

– Вот и славно! – рычал Шторм, отвернувшись к бару и схватив первую попавшуюся бутылку. На этот раз – с алкоголем.

– Вот и чудненько! – скривилась я, сверля мужскую спину гневным взглядом.

Я, как и Дэн, отвернулась и двинулась в противоположную сторону. Было очень больно наступать на пятку. Но я шла, собирая остатки гордости и с каждой секундой погружаясь в собственные обиды.

Мои губы горели от страстного прикосновения властных губ. А тело требовало вернуться и прижаться к Шторму максимально близко. Еще хотелось ощутить его руки на себе. И мои колени тряслись от тех мыслей и фантазий, которыми мозг снабжал мое воображение.

Я успела сделать еще два шага.

За моей спиной раздался жуткий грохот, словно кто-то очень разгневанный попросту швырнул бутылкой в собственный бар, выбив «страйк».

Вздрогнув, я обернулась. Широко распахнутыми глазами я смотрела на то, как Денис надвигается на меня.

– Да пошло оно все! – прорычал он во весь голос, разбивая звенящее в воздухе напряжение, и в следующее мгновение подхватил меня своими крепкими руками.

Теперь уже я первой успела накрыть его рот своим. Я окончательно смирилась с тем, что нуждаюсь в близости этого мужчины. Хочу именно его. Схожу с ума от того, что перед глазами постоянно появляется его обнаженное тело.

Дикое, животное помешательство – не иначе!

Я смутно осознала, что Шторм прижал меня к стене, одним движением заставляя мои ноги обвиться вокруг его бедер.

Это было слишком откровенно. Но мое смущение и стыд исчезли из головы вместе с тем тюбиком мази, что я втирала в крепкую грудь Штормова.

Этот поцелуй был иным, более откровенным, жадным, невероятным, словно некая непреодолимая и неизбежная сила вырвалась из-под власти Дениса и грозила проглотить нас двоих.

Дэн вжался всем телом в мои бедра. Платье «подскочило» до самой талии, выставляя напоказ мое белье. Но я была слишком занята, чтобы его поправить.

Я нетерпеливо впивалась пальцами в мужской затылок и плечи, словно боялась упасть, провалиться в пропасть. А из самых глубин моего тела поднимался ураган, заставляющий сжиматься и трепетать все без исключения клетки моего тела от каждого жадного движения умелых рук и влажного, требовательного рта.

– Боже! – выдохнула я, когда мужские бедра дернулись навстречу моим, и сквозь тонкую ткань белья я ощутила внушительную твердость.

Простое касание заставило мое тело устремиться навстречу мужчине. Необузданный жар затопил меня, когда возбужденная плоть, затянутая плотной тканью брюк, тесно прижалась к моему белью.

Нестерпимо запретно, необычно и сладко.

– Я мудак, знаю! – пробормотал Дэн в мои губы, приоткрытые и жаждущие получить новую порцию поцелуев.

– Ты жутко соблазнительный мудак, Шторм! – мой мозг все еще не включился, ведь иначе я ни за что не сделала бы подобного заявления.

Всего микросекунда отделяла меня от очередных сладостных моментов откровенной пляски мужского языка на моих губах. Всего один выдох, и я уже знала, что поцелуй Шторма снесет точку моей опоры ко всем чертям.

Но в дверях провернулся ключ, оглушив меня, словно кто-то выстрелил в сантиметре от моей головы.

Ключ был лишь у отца. И я прекрасно понимала, что Кирилл Гриф не станет слушать мои нелепые сказки, поясняющие то, почему я нахожусь здесь, в руках его друга, а не праздную день рождения подруги на другом конце города.

Штормов действовал оперативно. А я даже не пикнула, когда крепкие руки внесли меня в спальню и оставили на кровати.

Дверь комнаты закрылась прежде, чем я успела выдохнуть.

Я притихла, слушая звуки, долетавшие до меня из соседней комнаты.

Потасовки нет. Значит, отец ни о чем не догадался. Это плюс.

Я в комнате Шторма, после того, как мы страстно целовались. Это плюс.

Я целовалась с другом отца. Это минус.

– Только ты, Капитолина Гриф, могла попасть в такую ситуацию! – прошептала я, падая спиной на постель хозяина квартиры и прикрывая руками лицо.

Хотелось смеяться, громко и во все горло. И плакать.

* * *

Глава 9

«Подонок! Урод! Сволочь! Скотина!» – перечислял я, пока Кир рылся в моем холодильнике.

Надеялся, что Киру не приспичит выпить чего-то горячительного. Ведь тогда друг попрется в гостиную, ближе к бару, увидит осколки после разгрома, устроенного мною, начнет задавать вопросы.

Я сидел за кухонным столом, заставлял свое тело контролировать каждый выдох и пытался не смотреть в глаза друга.

Редко, кто мог что-то прочесть на моем лице. Но сейчас я был лишком выбит из равновесия, чтобы скрывать эмоции.

– Ты странный, – заключил Кир. – Я тут подумал, надо бы завалиться в сауну. Вот вернусь, и все, неделю буду валенки пинать. Кстати, у тебя не сохранился номер тех телок? Ну, мы в прошлый раз в сауне у Лысого с ними неплохо так расслабились.

Я мотнул головой. Как сказать Киру, что уже полгода мне не до «левых» баб. С тех самых пор, как Тоня познакомилась с неким молодым чмо по имени Виктор Скоблин. И все, чего мне хотелось – перебить его ноги, ребра и, желательно, вышибить мозги. А посещение саун, клубов и прочих увеселительный мест проходили исключительно для отвода глаз. Что признаться, не хотелось мне других. Возможно, именно поэтому я и накинулся на Тоню сейчас.

От мыслей о девчонке, о ее отклике, о ее губах и ладоней на моем затылке и груди, вернулось жуткое возбуждение.

Тем временем Кир вдруг увидел женские тапки. Вернее, милые туфли, оставленные Тоней около дивана.

И тут я понял, что не только обувь девчонки валялась на полу, но и телефон. Я точно помнил, что видел его в руках Тони, а потом она отбросила гаджет куда-то в сторону.

– Слушай, а ты не один? – вдруг спохватился Кир, закрывая холодильник.

Я мысленно выругался. Уже собрался подняться на ноги, чтобы встретить хорошо поставленный удар в морду.

– Вот черт! – хохотнул Кирилл. – А ты и молчишь! Слушай, ну колись! Что за дамочка? Нет, ну если ты ее домой привел – это серьезно, брат! Я уже думал, что ты сохнешь по той девчонке, Дарине Фуллер. Я ее помню, такая красотка! Все думал, как тебе сказать, что с таким мужиком, как Мэт Фуллер тягаться не стоит.

– Да нет, у нас с Дариной только дружба, – хмыкнул я.

– А с этой цыпочкой что? Жаркий секс? – подмигнул Кир.

«Бл**, ну ты и попал, Штормов»– кричал мой мозг. А я лишь провел ладонью по затылку.

– Нет. Здесь все серьезно, – честно ответил я. – У меня это давно.

– В смысле «давно»? – не понял Кир. – А почему я не знал? Друг называется! Скрываешь все. Вот же черт ты, Шторм! Нужно Тоне сказать, пусть ужин готовит, как я вернусь. Приходите к нам вдвоем, дочка будет рада познакомиться с твоей девчонкой.

– Не сомневаюсь, – скривился я, представляя, как отреагирует Кир, если вдруг я притащу его же дочь на знакомство в качестве моей избранницы.

– А я тут грешным делом подумал, что… – вдруг замялся Кир. А я нутром почуял неладное, молчал и ждал, когда друг завершит мысль. – Ну, Тоня как-то странно себя вела в последнее время. А она же у меня вспыльчивая. А здесь – тайны какие-то. И ты всегда рядом. Вот я и подумал, только не ржи! Короче, я подумал, что моя дочка в тебя втрескалась. Прикинь, да?!

Кирилл искренне рассмеялся, хлопнул меня по плечу. А я постарался выдавить из себя кривую улыбку.

Это реальный конец света. Не иначе.

– Ладно, у меня скоро рейс, – сообщил Кир, двигаясь в сторону входной двери. Друг не удержался, все же заржал, проходя мимо меня. – Кстати, ты бы стер помаду. А то палишься. Жаркая цыпочка?

– Отвали! – пробормотал беззлобно. Я не собирался обсуждать достоинства Тони с ее отцом, пусть он и был моим близким другом и старшим товарищем.

– Все, ушел! – крикнул Кир из коридора. – Оттянись там с девчонкой!

– Захлопнись! – крикнул я вдогонку прежде, чем входная дверь закрылась и выдохнул: – Вот же млин!

Я стоял, упираясь руками в кухонный стол. В голове была по-прежнему каша. Мне казалось, что духи Тони – кругом, пропитали воздух моей квартиры насквозь. И лишь чудом Кир не унюхал их аромат.

Но хуже всего было то, что девчонка была в моей спальне. Тихонько ждала там моего возвращения. И я не был уверен, что сдержусь, как только перешагну порог комнаты.

Теперь я знал ее губы на вкус. Слышал ее рваное дыхание и дикие удары сердца. Они заставляли мою кровь мчаться по венам с такой скоростью, что не снилась ни одному пилоту гоночного болида.

– У меня два вопроса к тебе, Штормик, – спокойный голос Тони заставил меня напрячься.

Я давно усвоил: излишнее спокойствие – признак грядущей бури.

Медленно повернулся и тут же столкнулся с гневным взглядом девчонки, которая сменила свое умопомрачительно короткое и облегающее платье на мою чистую рубашку, которую сняла с вешалки из шкафа.

Меня одновременно ударила яркая вспышка в пах, ибо картина была до чертиков сексуальная. И чувство собственного уродства. Поскольку я безумно хотел схватить эту тонкую ткань и разорвать в клочья, оставив Тоню в одном белье.

– Зачем тебе ходить в сауну, если у тебя прекрасная ванная? – процедила Тоня, двигаясь ближе ко мне. – И как быстро ты потеряешь номера тех «телок»? У меня, знаешь ли, проснулась жажда чужой крови.

– Ты именно поэтому в моей рубашке? – я понял, что губы сами собой разъехались в улыбке.

– Я в твоей рубашке, потому что на платье осталось пятно после мази, – пояснила Тоня, собирая волосы в хвост. От этого простого движения рубашка приоткрыла ее трусики, а я понял, что смогу вытерпеть всего секунду до того момента, как моя выдержка окончательно испарится. – А моя одежда в гостевой спальне. И еще, раз уж я не иду тусоваться с Машкой, буду сидеть здесь, есть пиццу и лечить твои ушибы.

Еще час назад я бесился от невозможности просто подойти и коснуться девчонки. А сейчас она смотрит на меня, чуть склонив голову набок, лукаво и в то же время доверчиво.

«А ты, Шторм, мо-ло-дец!» – горько усмехнулся я, «Вот и стал героем для девочки!».

Телефонный звонок вмешался в нашу с Тоней беседу. Меня ждали на встрече, куда я должен был попасть еще двадцать минут назад.

– Тебе пора? – догадалась Тоня, а я кивнул.

Малышка скривилась, словно не собиралась меня никуда отпускать. А потом просто убила меня тем, что шагнула ближе, легко поцеловала в губы и отступила назад.

Я понял, что потянулся за ней руками. Но заставил себя замереть на месте. Ее близость срывала крышу и сносила все барьеры. А моя рубашка на ее стройном, высоком теле скручивала мои внутренности в тугой узел.

– Привези мне пиццу, Шторм, – скомандовала Тоня и направилась к дивану. Усевшись в него и водрузив раненую ногу на подушку, взяла в руки пульт от телевизора.

Я решил, что должен заставить себя уйти, или пошлю все дела в пень и составлю компанию девчонке. И я был уверен, что мы с ней не ограничимся поцелуями.

Вздохнув, пошел в спальню. Сменил рубашку, а пуговицы застегивал уже в гостиной. Тоня щелкала кнопками пульта, «перескакивая» с канала на канал.

– Ты кое-что забыл! – услышал ее звонкий голос.

Рука девчонки взметнулась вверх. Мой галстук запутался в ее пальцах. И я, хмыкнув, потянул за шелковую ткань. Галстук выскользнул из тонкой ладони. А я успел перехватить девичью руку прежде, чем она опустится.

Я не смог отказать себе в удовольствии: вдохнуть полной грудью аромат этой девчонки. Ее руки пахли гребаной радугой и клубникой.

– Возвращайся скорее, Денис Алексеевич! – шепнула Тоня, а я, повернув голову, взглянул в ее глаза.

Девчонка сидела, откинувшись на спинку дивана и запрокинув голову, и смотрела на меня своими удивительными глазами.

– Как скажешь, Капитоша, – улыбнулся я.

А Тоня скривилась от милого сокращения ее имени.

– Когда-нибудь я переименую свой номер в твоем телефоне! – пригрозила она, а я лишь усмехнулся, повязывая галстук на шее.

Я ушел, оставив девчонку наедине с телевизором. И впервые за всю свою сознательную жизнь торопился вернуться домой. Ведь меня ждали.

* * *

Глава 10

В восемь вечера я решила, что травить пиццей мужчину, вернувшегося после работы домой, – дурной тон. И приготовила нормальный ужин.

В десять вечера я убрала остывший ужин в холодильник и перекочевала с удобного дивана в хозяйскую спальню.

Обмотав пакетом ногу, приняла душ. Переоделась в мягкую мужскую футболку, висевшую на крючке в ванной.

Глубоко втянула носом воздух сквозь мягкую ткань, все еще хранившую аромат Шторма. И забралась в его постель.

Включила ночник и легла удобнее, спрятавшись под одеяло. Я чувствовала себя воришкой, который забрался в дом за высоким забором, и пока любовался красотами интерьера, забыл о времени и уснул в хозяйской постели.

Я вдруг почувствовала себя лишней. Чужой. Незваной гостьей на дорогом приеме.

Мы со Штормом всего лишь целовались. Он мне ничего не обещал. Пусть и не гнал из своего дома. Но кто знает, возможно, Штормов просто терпел мои «детские» выходки?

Я растерялась и окончательно запуталась.

Что делать?

И прежде, чем в голове родился план, помчалась в гостевую спальню. Не помчалась, а так, похромала. Но я знала, что в шкафу были домашние леггинсы, которые мне просто необходимы. Не идти же в одной мужской футболке домой?

В одиннадцать вечера я уже лежала в своей постели. Конечно же, спать я не собиралась. Но с каждой минутой все больше нервничала. И все минувшие события показались мне выдуманными.

А может быть, поцелуи с Дэном – всего лишь плод моих фантазий? И ничего не было?

От всех событий, мыслей и фантазий мой истеричный мозг поддался сонливости. И я некрепко, но уснула, так и не закрыв двери своей комнаты.

Сквозь дремоту слышала чьи-то тяжелые шаги в коридоре. Отец? Нет, он должен вернуться только через пару дней. Я получила от него сообщение, как только его самолет приземлился.

Сквозь сон улыбнулась. Значит, пришел Денис. Ведь ключей от нашей с папой квартиры больше ни у кого не было. А вероятность того, что грабители заберутся в хорошо охраняемую квартиру элитного жилого комплекса, да еще и на предпоследний этаж, ровнялась нулю.

Я так и не открыла глаз, когда ночной гость вошел в мою комнату и замер около постели.

Продолжая улыбаться, глубоко вздохнула. Уже ждала, когда приятный запах мужского парфюма проникнет в мои легкие. Словно мое тело просило об очередной «дозе» Шторма.

Но аромат был чужим. И я резко подпрыгнула на матрасе. Я вдруг вспомнила все уроки и тренировки с моим Штормом. Реакция и рефлексы всегда были моим плюсом. Но незнакомец, чье лицо было скрыто под лыжной маской, был на порядок сильнее.

– Сучка! – процедил он, когда у меня вышло дотянуться коленом до паха и ударить.

Всего на секунду нападавший ослабил хватку, и я вывернулась из его рук. Соскочила с постели и помчалась в коридор, на бегу щелкая всеми выключателями.

Я не успела добежать до входной двери, чтобы позвать на помощь соседей или охрану. Нападавший схватил меня прежде, чем я оказалась у спасительного входа.

– Отвали! – рычала я, пытаясь вывернуться из рук незваного гостя.

Но силы были не равны. Придурку удалось повалить меня на живот и прижать коленом к полу. Запястья опалило огнем, когда урод стянул их пластиковыми «браслетами».

– Тебя найдут, мразь! – с нескрываемым злорадством пригрозила я. – Папа или Шторм. А вполне вероятно, что сразу оба. И тогда тебя разрежут на мелкие куски такого размера, что даже мать родная не узнает!

– Помалкивай! – приказал ночной гость и дернул меня за волосы, заставляя подняться на ноги.

Я лихорадочно соображала, что делать, как выпутываться и откуда ждать помощи.

Дэн всегда говорил, что рост – мое преимущество. Я не верила, считая его великим недостатком. Но сейчас вдруг поняла: Шторм не ошибся. Я стояла лицом к лицу с ночным визитером, который вынул из кармана свой телефон. И пока мужчина что-то печатал в мобилке, я, собрав все силы, вновь пнула его, куда смогла достать.

Вышло очень даже хорошо. Мужик согнулся с диким воплем. Во мне проснулась жажда крови. Вот ведь урод! Напал на меня в моем же доме!

Я ударила, на этот раз коленом. Мужик взвыл и сдернул маску. Кровь некрасиво текла из разбитого носа.

– Схавал, урод?! – злорадно усмехнулась я, пятясь к дверям.

Руки были связаны, и я не могла открыть замок. Но не пришлось. Дверь сама открылась и на пороге появился Штормов: серьезный, злой, руки в карманах. Но дико сексуальный в своем пиджаке и галстуке.

– Развяжи! – приказал Дэн, не спуская с меня своего глубокого, колючего взгляда.

Удивительно, но мужик с разбитой о мое колено мордой, послушался. Вынув небольшой нож, срезал пластиковые наручники. А я прищурилась, злым взглядом изучая хмурое лицо Штормова. Значит, вот так, да?

– Свободен! – очередной хлесткий приказ, и ночной гость торопливо двинулся к выходу из квартиры.

– Шеф, она мне нос разбила! – бормотал он.

– Скажи «спасибо», что только нос! – рявкнула я ему вдогонку.

Штормов почти пинком захлопнул дверь, отсекая нас от суеты в подъезде. Люди Дэна были наготове.

– Пойдем! – мотнул Дэн головой в сторону моей спальни. – Что ты сделала не так?

– Какого хрена, Шторм?! – заорала я так, что у самой резануло слух. – Это что, проверка? Тренировка? Я, между прочим, спала!

– Я жду! – прорычал Дэн, глядя на меня своими потемневшими от злости глазами.

– Что я могла сделать «не так»? – орала я в ответ.

– Хорошо! На тебя напали в твоей комнате! Где твое оружие? – кажется, Штормов терял терпение. Я видела, что он жутко уставший, злой, скорее всего, еще и голодный.

– Я девочка! Зачем мне пистолет под подушкой?! – уже спокойнее, но все же кричала я в ответ.

– Ты мой близкий человек, который всегда стоит под ударом, Тоня! – терял терпение Дэн. – Где пистолет?

– В тумбочке, – скривилась я так, словно Штормов говорил о ядовитой змее. Не любила я пистолеты, всегда испытывала дискомфорт от вида огнестрельного оружия.

– В тумбочке, – эхом повторил Денис.

Штормов шумно выдохнул, словно весь запал иссяк, и все силы разом покинули его организм.

– Тоня, если ты в доме одна, держи оружие рядом, – попросил Денис, устало садясь на край моей постели.

Локтями он уперся в свои колени и провел ладонями по затылку.

– Мне очень хочется тебя убить, Штормов, – по секрету сообщила я мужчине. – Еще одна такая проверка, и я сдержу слово.

– Очень хочу на это взглянуть, Капитоша, – почти с нежностью произнес Денис, поднимая голову.

Я все еще стояла, а он сидел. И мне показалось, что его взгляд стремительно меняется, словно ласкает мое полураздетое тело, ощупывает, проверяет, все ли части на месте.

– Испугалась? – пробормотал Денис, сцепив руки в замок перед собой, так и не выпрямляя спину, и сидя чуть подавшись вперед.

– Жутко, – честно призналась я.

– Иди сюда, – выдохнул Штормов.

– Ну, конечно! – фыркнула я. – У меня психологическая травма. Я человека избила. А он меня на пол со всего размаха уронил. И сучкой обозвал. Как тебе?

– Убью мразь! – настроение Штормова стремительно менялось, и откуда у него взялись силы, чтобы вот так резко вскочить и рвануть в сторону входной двери.

– Стой! – закричала я, двигаясь следом, но тут я весьма удачно вспомнила, что нога все еще болит, и очень эффектно вскрикнула от боли: – Оооой!

Дэн развернулся и теперь уже мчался обратно ко мне.

– Что? Где? – спрашивал он, подхватив меня на руки.

– Знаешь, Шторм, ты мне пиццу обещал! – напомнила я, закидывая руки на его плечи и скользя ладонями по коротким волосам на затылке. – И мог бы цветы принести. Раз уж мы с тобой целовались. Чтобы ты знал, Виталик приносил мне шикарные букеты. А уже потом только я разрешила себя поцеловать. Что скажешь, Штормов?

– Виталик – труп! – усмехнулся Денис.

Штормов держал меня на руках, а сам шел через коридор нашей с отцом квартиры. А потом и вовсе вышел в подъезд, пересек площадку и пнул дверь своей квартиры ногой.

Цветы все же были. Штормов совсем не был жмотом, и приволок огромный веник с собой. И две коробки с пиццей, как я и просила.

– Романтика! – заулыбалась я, глядя на самые красивые цветы, которые я только видела в своей жизни.

– Ты обещала ждать, а сама убежала, – пробормотал Денис с упреком.

Я прикусила губу, стараясь не рассмеяться. Это что, типа мести? Вот такая проверочка из-за того, что Штормов не нашел меня там, где оставил? Ну-ну, очень хорошо!

– Я просила скорее вернуться! – ответила я упреком на упрек. – И я ждала. А тебя все не было!

Штормов усадил меня прямо попой на столешницу кухонного стола. Мое невинное тело вмиг засмущалось от картинок, которые подкидывало разгулявшееся воображение.

– Перегнул? – догадался Денис, упираясь руками в стол по обе стороны от моих бедер, но не касаясь меня. А потом все же подался вперед, прижался носом к моему плечу, а после и к шее. – Черт, как же я устал!

– Тогда спать! Или сначала ужин? – предложила я.

У меня не получалось удержать руки вдали от широких и надежных плеч мужчины.

– Сначала в душ, потом есть, а потом спать, – решил Штормов.

Еще несколько долгих мгновение Дэн стоял неподвижно, шумно выдыхая и оставляя легкие поцелуи на моем плече, выглядывающем в вырезе футболки. Я млела от нежной ласки. И, кажется, совершенно не собиралась останавливать своего Шторма.

– Ладно, я мигом! – наконец, выдохнул Денис и, нехотя, оттолкнулся от столешницы, оставляя меня наедине с разбушевавшимся воображением. – А оружие все же носи с собой, если меня нет рядом.

Штормов замер в паре метров от меня, словно ждал ответа и не собирался уходить, не получив его.

– Хорошо! – согласилась я, пусть и не планировала таскать с собой небольшой пистолет, который Шторм подарил мне пару лет назад. Да, он легко помещался в сумочку, но весил как приличный кирпич. Словом, не очень он мне нравился.

Шторм кивнул, когда дождался моего ответа. Но все же замешкался в дверях.

– Останешься? – тихо спросил он.

Я видела по темным кругам под глазами и по появившимся складкам-морщинкам на волевом лице, как сильно был вымотан Денис. И не собиралась убегать от него. Осторожно кивнула, соглашаясь на прозвучавшую просьбу, и увидела одобрение в сверкнувшем темном взгляде.

Денис ушел в ванную. А я разогрела поздний ужин, накрыла стол и присела на удобный диванчик, собираясь дождаться Шторма. Но оказалось, что мой организм не выспался и был рад небольшой передышке.

Признаться, я уснула, стоило мне принять горизонтальное положение на диванчике в углу Штормовской кухни. А проснулась уже утром в постели мужчины, на его подушке, укрытая его одеялом.

Думала, что проспала все на свете. Но нет, Штормов мылся в душе, если верить шуму воды, доносившемуся сквозь приоткрытую дверь.

* * *

Глава 11

Проснулся с рассветом еще до того, как сработал будильник. Открыл глаза и лежал, не двигаясь и дыша через раз. Знал: стоит глубже вдохнуть аромат сонной девчонки, и все – сгорят все предохранители. Никакая сила не удержит меня от того, чтобы сжать Тоню в руках и сделать своей.

И девчонка словно издевалась надо мной даже во сне. Ерзала под боком, устраиваясь удобнее. А потом и вовсе прижалась упругой попкой к моему бедру.

Она идеально подходила моему телу, словно была рождена для меня.

Последняя мысль немного отрезвила. Кирилл устроит мне трепанацию черепа без наркоза, когда узнает обо всем. Теперь я уже твердо знал, что рано или поздно, но поставлю Кира в известность. Нужно лишь дать привыкнуть Тоне к мысли об отношениях со мной и к тому, что она – моя, а потом уже брать штурмом не только крепость, но и все государство по имени «Капитолина». Ведь одного секса с девчонкой мне будет мало. Хочу ее всю, и желательно навсегда.

Телефон вдруг ожил от вибрации, и я взглянул на экран. Кир, сволочь, словно чуял что-то, решил дать знать о себе.

«Как дела у твоей малышки, Шторм?» – писал друг и додумался прилепить пару смайлов с изображением сердечек и поцелуев. Блин, мужику уже за сорок, а он все дурью страдает!

Не поленился, поискал среди множества картинок средний палец и отправил другу. Стало вдруг смешно, что я – потенциальный бойфренд Тони шлю ее отцу прикольные рожи, точно мне не тридцать шесть, а лет семнадцать.

Жаль только, что скоро из наших с Киром дружеских отношений пропадет легкость. Я был уверен, что Грифу не понравлюсь в роли друга его дочери.

Но было плевать. Тоня – моя. Ничего и никто этого уже не изменит.

Я осторожно встал с постели, укрыл спящую девчонку одеялом и пошел в ванную. Ледяной душ давно заждался меня, а потом я планировал спуститься в тренажерку, чтобы немного размяться. И как только выдержка вернется, а благодаря физической нагрузке тело немного «остынет» после ночи в постели с Тоней, я пойду будить девчонку.

Ледяные струи колотили по спине и затылку. Я стоял, зажмурившись, и терпел, упираясь руками в стену кабинки. Зубы уже начинали стучать, но я и не думал повышать градус воды.

Почувствовал любопытный взгляд на себе. Обернулся.

Тоня стояла на пороге ванной, одетая в мою футболку, сонная, взъерошенная, словно в ее волосах ночевала стая голубей. Но безумно желанная и умопомрачительно красивая.

Понял, что ледяной душ не помог. И тело вновь ожило, реагируя на близость девчонки. Мелькнула мысль, что наступило самое время вспомнить период созревания и «передернуть». Но Тоня закрыла дверь за собой, словно говорила, что никуда она не уйдет. Более того – провернула ключ в замке, отсекая пути отхода.

Я усмехнулся. Можно подумать, я свалю куда-то! Да меня «ломает», если вдруг не вижу ее несколько часов подряд. Куда я денусь от нее?

Тоня молчала, но ее взгляд скользнул по моей спине, спустился ниже и вернулся к глазам.

Я видел, что ей нравилась картина в целом. Ее взгляд кричал: она хочет меня. И эта мысль рвала в клочья мою выдержку.

Я повернулся к ней лицом. Теперь девчонка могла тщательно, не скрываясь, рассмотреть меня и спереди. Всего меня, от босых ступней, до мокрой макушки.

Видел, как лицо девчонки покрывается алыми пятнами. Она смутилась, но взгляд не отвела. И от ее любопытных глаз мое тело загрелось огнем. И никакая ледяная вода не сможет затушить этот пожар.

Капитолина сделала крошечный шаг вперед. А я ждал.

Казалось, пройдет еще один удар сердца, и малышка развернется и убежит, охваченная страхом.

Но я ошибся. Тоня лишь протянула руку, добавила горячей воды и встала рядом со мной.

Ткань футболки мигом промокла, облепила ее стройное тело второй кожей. А я обхватил ладонью ее затылок.

Кажется, я спятил. Сошел с ума. Слетел с катушек. Свихнулся.

И виной этому сумасшествию стала Капитолина Гриф. Моя девочка, девушка, женщина…. Моя!

Безумие мчалось по моим венам. И я не хотел искать лекарства от него.

Подхватил девчонку под бедра и прижал к мокрой стене. Девичьи руки вцепились в мой затылок, клеймя жадными прикосновениями. Мне казалось это странным, ведь я итак всецело принадлежал лишь ей одной.

Диким поцелуем впился в ее приоткрытые губы. Я не помнил других. Словно только с ней я познал красоту женского тела. И я боялся сорваться, навредить ей своим напором и силой. Она казалась хрупкой в моих руках. И вместе с тем – невероятно сильной, способной сломить меня, мою выдержку, мою душу.

Она жадно отвечала на поцелуи, безошибочно угадывала все мои мысли. Мой мозг давно уже расплавился от той страсти, с которой ее тело откликалось на каждое мое движение.

И я приподнял ее тело выше, открывая доступ к небольшой, но безумно красивой груди. Тугие соски словно ждали моих прикосновений. А с нежных губ сорвался тихий стон.

Но мне было мало. Я хотел, чтобы она кричала, срывая голос. Хотел, чтобы стонала от пожара, сжигающего ее тело. Хотел, чтобы видела только меня и никого больше.

Заставил девчонку закинуть ноги на мои бедра. Не ожидал, что будет так остро и кайфово. Мой член упирался в промокшую ткань ее трусиков, и я понял, что вот-вот сорвусь. Не смогу терпеть больше. Знал, что просто сдохну, если не окажусь глубоко в теле любимой девчонки.

– Шторм! – возмущенно пискнула она, хрипло рассмеялась мне на ухо, отчего по спине прошлась волна тепла. – Ты меня съешь!

Понял, что слишком сильно прикусил ее сосок. Что ж, сам навредил, сам и исправлю!

Поднял ее мокрую футболку. Взглянул на возбужденный сосок. Улыбнулся. Да, она действительно идеальна. И грудь, и сама Тоня. Вся, целиком и полностью. От кончиков волос, то ярко-красного лака на ногтях. И мне все в ней нравилось. До одури. До безумия. До помешательства.

Накрыл ртом ее грудь, вымаливая прощение. И оно не заставило себя долго ждать.

Девчонка вцепилась в мои плечи ногтями, царапая, но не принося боли. И раздвинула бедра шире, словно приглашала меня. Но я держался. Подхватил одной рукой под бедра, а второй проник под промокшую ткань трусиков.

Кажется, я сам рычал и стонал в голос. Мне не нужен был воздух, чтобы жить. Я дышал стонами моей женщины, ловя каждый ее выдох, немного удивленный, немного испуганный, но страстный и полный наслаждения.

– Нравится? – пробормотал я в ее приоткрытые губы.

Мои пальцы поглаживали ее тело, проникали, дразнили, сжимали, легонько царапали. И от каждого движения Тоня стонала и все крепче сжимала свои руки на мне.

Ее губы сложились в удивленное «Оу…», и я понял, что никто ее не касался вот так. Да, я и раньше с плохо скрываемым злорадством распугивал ее ухажеров, угрожал переломами и прочими проблемами. Мало кто доходил до второго свидания. Один Скоблин. И то только благодаря его папаше – главному прокурору столицы со всеми связями и положением.

А теперь вот понял – нельзя имитировать такие ощущения, а значит у моей Тони опыта мало. Значит, мне нельзя вот так брать ее, стоя в душевой кабинке. Моя девочка должна получить всю романтику, какая существует в мире. Главное, пережить это и не сдохнуть от «стояка».

– Шторм, я тебя убью! – прошептала она, когда я в очередной раз круговыми движениями пальца поманил ее тело, слегка погружаясь и вновь дразня набухший клитор.

– Врешь, Капитоша, – прохрипел я, шире разводя ее бедра рукой. – С добрым утром, кстати!

Тоня хотела ответить. Но не успела, я вновь погрузил свои пальцы в ее жар. И девчонка вскрикнула, отдаваясь мне и подчиняясь моей власти.

Я терпел, сжимая челюсть до хруста. Терпел, пока она дрожала в моих руках, изгибалась и стонала громко, так, как мне и хотелось.

– Твою ж бабушку, Дэн! – хныкала она, извиваясь, но я не пускал, а лишь крепче держал ее.

Не знаю, как у нее вышло, но девчонка друг пробралась рукой к моим бедрам. И я замер, застыл, пережидая томительную и напряженную минуту.

– Думаешь, один такой, да? – прошептала Тоня, глядя на меня помутневшим от страсти взглядом.

Она прикусила нижнюю губу, уперлась затылком в мокрую плитку. И вдруг коварно улыбнулась, словно уже не раз проворачивала подобные фокусы с мужским телом.

Я понял, что не просто предельно возбужден, но и впадаю в бешенство.

Кто та мразь, что была у моей девочки первой? Убью! Воскрешу и опять убью! Разрежу на куски! Скормлю бродячим псам! Растворю в кислоте!

Дальше я не мог строить планов мести. Девчонка уже сжала ладонь на каменном члене и сдвинула пальцы к самому основанию.

У меня вдруг испортилась координация в пространстве. Я ориентировался лишь на ее руки, губы, ее запах и ласковый шепот на ухо. Что она говорила? Я не слышал. Мне хватало прикосновения ее рта к моему уху. Не девчонка, а дьяволица!

Пришла и моя очередь испытывать то, чего не было ранее. Ни с кем и никогда. Я бы непременно сказал Тоне об этом, да глотку свело. Получалось только бессвязно мычать в ее соблазнительный рот и ловить звезды голыми руками.

Чертова радуга. Я так и знал. Кажется, Тоня пахнет именно так, радугой и клубникой.

Я бы рухнул на пол, если бы стены кабинки не держали. Вода лилась на мою голову, а Тоня буквально повисла на мне, прильнула всем телом.

В следующий раз надо испробовать джакузи. Ей точно понравится, я был уверен.

Шагнул из душевой кабинки. Тоня лениво вздохнула и не собиралась отлипать от меня. Это радовало. Значит, все в порядке. Значит, она не собирается мчаться от меня на край света. И я был счастлив от этих мыслей.

Обмотал ее тело полотенцем, вновь подхватил на руки и отнес в постель. Пришлось сменить повязку на ноге девчонки. Малышка сонно лежала, морщась от льющегося сквозь окно утреннего света и одновременно жмурилась, словно мелкий котенок.

– Ты красивый, Денис Алексеевич, – пробормотала она, наблюдая за мной.

В тренажерный зал я уже не успевал. Придется мчаться сразу к Сивому.

Усмехнулся, вспоминая наш с Тоней совместный душ. Нет, это было лучше тренажерки. В миллион раз. Я бы в жизни ни на что не променял эти моменты.

– А ты у меня идеальная, – не кривя душой, признался я.

Она сделала вид, что удивилась, закатила глаза, скорчила смешную рожицу.

Я лишь снисходительно покачал головой. Уже что-то.

Кажется, совсем скоро девчонка будет готова ко всем признаниям, что я собирался обрушить на ее хорошенькую головку.

* * *

Глава 12

Ночь, проведенная в постели Шторма многое изменила. Особенно мое отношение к этому сильному мужчине. Меня постоянно швыряло, то в жар, то в холод от воспоминаний о совместном купании. Я никогда даже и помыслить не могла, что мой Штормов такой…. Такой замечательный!

С ним не было страшно, не было грустно, не было скучно. С ним я не стеснялась говорить на разные темы и совершенно не смущалась.

Вот и сегодня, оказавшись на площади в центре торгового зала, я неожиданно для себя замерла перед витриной мужской одежды.

Меня вдруг осенила мысль. Ведь Дэн все обо мне знает. И я он нем. Даже размер его рубашек. А вот с нижним бельем – вышла промашка.

Мне отчаянно захотелось купить ему что-то смешное, но с намеком. Возможно, покупка покажется ребячеством. Но я планировала показать мужчине, что меня трудно смутить. Особенно после минувшего утра и совместного душа, вспоминая который, меня нестерпимо тянуло увидеть Дениса Алексеевича.

Отбросив скромность, вошла в бутик. Вежливые девушки-консультанты провели краткую экскурсию по ассортименту новинок. Мой выбор остановился на галстуке с рисунком в виде волн, на футболке с умилительной надписью и на ярком нижнем белье с рисунком на попе в виде штампа: «Горяч и сексуален». Словом, я планировала подарить Денису обновки, порадовать, так сказать своего мужчину.

О том, был ли Денис Алексеевич «моим», я пока не задумывалась. Но надпись на футболке вселяла уверенность. А когда Шторм сам позвонил и поинтересовался, не хочу ли я провести с ним пару часов наедине, то я окончательно поверила, что мы встречаемся, во всех смыслах этого слова.

Шторм ждал меня у входа в торговый центр. За его спиной я видела Гарика, который тактично отвернулся, коротко кивнув мне в знак приветствия.

Я не знала, как реагировать на появление Дениса передо мной в людном месте. Поцеловать? А если кто-то встретится из знакомых отца?

– Привет, – произнес Штормов, спрятав руки в карманы брюк.

Он не спешил подходить ко мне вплотную. И я решила не рисковать. Значит, так и нужно. Но все же подхватила мужчину под локоть и потянула в сторону кинотеатра.

– Ты обещал мне два часа, Денис Алексеевич, – напомнила я. – Мы сходим в кино. А потом быстро перекусим. Я все рассчитала. Сеанс длится сто десять минут. Потом можем быстренько заказать фаст-фуда, и ты помчишься сеять панику и страх. А я – отсыпаться. Как тебе такой план?

– Шикарно, – похвалил Денис. – Что в пакете?

– Подарок моему молодому человеку, – вполне серьезно ответила я, бросив лукавый взгляд на спутника. – Отдам, если он пообещает не прятать в дальний угол шкафа, а носить.

– Куда он денется, – усмехнулся Штормов.

В принципе, мы и раньше бывали с Дэном в магазинах. Случалось так, что друг отца неожиданно появлялся поблизости от тех же бутиков, по которым прогуливалась и я. Он звонил, спрашивал, чем занимаюсь и не нужна ли помощь. И я честно отвечала, что пытаюсь выбрать между «шпилькой» и «платформой». Дэн не смеялся, заверял, что скоро будет и поможет с покупками. И мы уже вместе подбирали мне туфли, платье, или рубашки для него или отца.

Раньше я не задумывалась на эту тему. А сейчас вот вдруг пришло понимание, что при всей своей занятости, Штормов всегда находил время для меня.

Эти мысли были очень опасными. Сбившись с шага, я замерла на месте. А потом заставила себя не думать об этом. Потом. Наедине с собой я непременно поразмышляю на эту тему. Но не сейчас.

– И что же мы будем смотреть? – поинтересовался Штормов.

Мы задержались перед кассами. А я вынула свой кошелек из сумки.

Денис хмуро взглянул на мою пластиковую карту, зажатую в ладони. Но я коварно улыбнулась.

– Я приглашаю тебя, Денис Алексеевич, и плачу тоже я, – хихикала я, а потом привстала на цыпочки: – И кстати, у нас свидание.

– О, и даже так? – пробормотал Штормов, шевельнув горячим дыханием волосы на моем виске. Все было в рамках приличия, но моя кровь забурлила, мчась по венам. – А поп-корн купишь? Сто лет его ел.

– Он будет тебе дорого стоить, Шторм, – пригрозила я, выбирая самую огромную порцию ведерного формата.

Денис изогнул бровь, глядя на меня. Его лицо было предельно серьезным, как и весь внешний вид. Но я прекрасно видела в темном взгляде те самые смешинки, которые уже обожала.

До начала сеанса оставалось десять минут. И мой организм решил, что срочно нужно сбегать в дамскую комнату. А вернувшись, я нашла Шторма перед входом в зал. Он был серьезен, собран, но мне подарил скупую улыбку. Я была счастлива.

* * *

Глава 13

Разумеется, наши места оказались в последнем ряду. Сеанс был дневным, и, как выяснилось, было не очень много желающих посмотреть ужастики в будни. Вернее, мы со Штормом оказались единственными зрителями. Я заподозрила подвох.

– Признайся, твоих рук дело? – поинтересовалась я, перекрикивая звуки истошного вопля героини фильма.

– Должен же я отработать поп-корн, – невозмутимо заявил вдруг Штормов, бросая на меня лукавый взгляд, не переставая жевать поп-корн.

Я должна была бы возмутиться. Но Штормов отобрал пакет из моих рук, поставил его в кресло рядом с собой.

– Это ведь тоже мое, – пробормотал он, а потом и вовсе перетащил меня к себе на колени, позабыв и о фильме, и о еде. – Нужно было идти в VIP. Там хоть кресла удобные.

– И часто ты по VIPам смотришь кино? – нахмурилась я.

– Было однажды. Когда одна мелкая девчонка заявила, что просто обязана посмотреть блокбастер, а в прокате его уже не было, – пробормотал Штормов, устраиваясь удобнее.

Бедром я чувствовала его возбуждение. И мне уже не хотелось смотреть на экран. Признаться, я даже пожалела, что потащила Шторма именно сюда. Ведь могли бы оказаться и в более удобном месте.

– Я скучала, – призналась я, скользнув руками по широким плечам.

– Сильно? – хрипло пробормотал Штормов, но я разобрала его слова.

– Сильно, – кивнула я.

В полумраке, царившем в помещении, я видела серьезное лицо Шторма. Видела, как он пристально смотрел в мои глаза, словно пытался что-то прочесть в них.

– И я скучал, маленькая, – выдохнул он, накрывая мой затылок ладонью.

Мы целовались. Но в этом поцелуе не было той страсти, что кипела в нас утром. Горьковато-нежный привкус поцелуя проникал в мою кровь, точно наркотик. И оставался там.

Мне вдруг стало страшно, что рано или поздно все это закончится. Пройдет. И не останется даже воспоминаний. Что тогда будет с нами? С ним? Со мной? Смогу ли я жить по соседству с Денисом, видеть, как он возвращается с работы, или уезжает в свои командировки? Смогу ли принять его выбор, если он встретит достойную женщину? А я? Смогу ли впустить в свое сердце и в свои мысли другого мужчину?

Ответ был очевидным. Но я не хотела его произносить, даже в мыслях.

Я жила этой минутой, когда кровь стремительно закипала от близости Шторма, а каждая клетка тела замирала в радостном предвкушении.

За моей спиной с экрана кто-то верещал от страха, совсем не романтично. Но я не замечала ничего вокруг. Видела только Шторма, дышала им, плескалась в страсти, которая сияла в глубине его глаз.

Поцелуи становились глубже. И я, позабыв себя, уселась на Дэна верхом. Он тут же стиснул широкими ладонями мои бедра. И плотная ткань одежды убийственно мешала. Я ненавидела ее. Но Шторм не торопился ласкать меня так же откровенно, как утром.

Его руки согревали своим теплом, но мне хотелось большего. А Штормов рассмеялся, когда я нетерпеливо заерзала на нем. Была бы я смелее, опытнее, давно бы уже пробралась руками к его ширинке. Но пока не смогла перешагнуть эту черту.

Денис точно понимал мои мысли. Не торопился действовать. Но и не отпускал меня. Шумно выдохнул, опаляя огнем мою шею. И вдруг спустился ниже.

Моя грудь изнывала от легких, едва ощутимых прикосновений языка. Хотелось стащить с себя мешающие шмотки и заставить Шторма повторить все то, что он вытворял с моим телом в душе.

И Дэн не разочаровал меня. Дернул рукой мою майку вверх и с хриплым стоном жадно прижался к кружеву лифчика, безошибочно отыскав сосок.

Я прогнулась я его руках, неосознанно прижимаясь бедрами к возбужденной плоти мужчины. Волна страсти стремительно прокатывалась по моему телу, безжалостно терзая его, пока Денис жадно вбирал в рот чувствительную кожу.

Эта была настоящая пытка. Шторм крепко держал меня, заставляя сидеть неподвижно, не позволяя двигаться, и ласкал грудь. А я готова была послать антисанитарные условия ко всем чертям и потребовать большего.

Но мое тело уже рвалось на куски. Я даже и не предполагала, что вот так можно получить истинное удовольствие, без контакта.

– Дэн! – простонала я, забываясь в его руках.

Штормов тяжело дышал, уже умудрился высвободить мою грудь из плена кружев, и дарил нестерпимые, сводящие с ума ласки. Я, кажется, вскрикнула, но Шторм стремительно закрыл мой рот ладонью, заставляя молчать. И, немного сдвинувшись в кресле, рванул бедрами вверх, вжимаясь в меня. Даже сквозь одежду я ощутила насколько был возбужден мой мужчина. Мое тело требовало откровенных касаний. Но рот Шторма не позволил мне думать. Его губы неустанно вели меня к маячившему на горизонте взрыву.

И я не смогла противостоять. Прогнулась, словно молила не прекращать дивной пытки.

– Все, все, умница, – шептал Шторм, пока мое тело трясло и рвало на мелкие куски от минувшего безумия.

Одежда неприятно раздражала чувствительные участки моего тела. А я мысленно пообещала провернуть со Штормом тот же фокус. Осталось выяснить подробности обо всех эрогенных зонах на теле моего мужчины.

– Голодная? У тебя в животе урчит, – тихо хохотнул Денис, возвращая меня с небес на землю.

Разомлевшая и обессиленная, я кивнула, окончательно потеряв интерес к фильму. Есть хотелось больше. А еще я боялась, что мои руки не остановятся и проберутся к одежде мужчины. Я чувствовала себя воровкой, посягнувшей на запретное сокровище, которым хотелось единолично владеть. Шторм в эти минуты был именно таким сокровищем. И я с этим смирилась, понадеявшись, что потом станет легче.

* * *

Глава 14

Дэн умчался в очередную срочную поездку, я предпочитала не вмешиваться в его рабочие дела. С раннего детства папа старался оградить меня от своего бизнеса, как и Штормов. Все, что я знала – имя человека на которого работал Денис. Остальная информация была лишь моими догадками.

Но теперь все изменилось. Мне казалось, что мой Штормов проводит все свое рабочее время в окружении красоток. Я не допускала мысли, что на Земле есть женщины, способные остаться к Денису Алексеевичу равнодушными. И злилась на него. Вот почему он такой красивый, а?!

Я никогда не звонила ему без надобности. Прекрасно понимала, что порой Шторм не может ответить. Но сегодня все валилось из рук, и мне казалось жизненно важным услышать его спокойный голос. Всего пару фраз.

Весьма кстати на пороге нашей с папой квартиры появился курьер с букетом цветов. Разумеется, записки от отправителя не было. Но я и без клочка бумаги знала, чьих это рук дело.

Приняла цветы, поставила на самое видное место, схватила телефон в руки и….

Крепко призадумалась. Позвонить Дэну? Что сказать? «Спасибо, котик, все было чудесно!»? Банальщина! И потом, Штормов тянул на кого угодно, но только не на «котика», «зайку», «рыбку» и прочий зоопарк.

Повертела телефон в руках и решила, что звонить не буду, а просто сделаю селфи на фоне букета. Думаю, моей улыбающейся и довольной физиономии хватит с головой. И опять же, если вдруг на фото наткнется папа, то я вполне могу сказать, что просто хвасталась букетом от Витьки.

Нащелкала несколько снимков сразу и выбрала наиболее понравившийся. Скинула его в личный чат со Штормом и с глупой улыбкой на губах отправилась инспектировать холодильник. Совсем скоро отец вернется из поездки. Хотелось побаловать его чем-то вкусненьким и домашним.

Включив музыку, принялась вынимать продукты. Кажется, буду встречать отца мясным пирогом и легким салатом. Родитель любит, когда выпечка с мясом.

В общем, принялась за тесто. И как только испачкала руки едва ли не по самые локти, звук музыки перекрыл входящий звонок на мой мобильный.

Пришлось торопливо мыть руки, а потом уже отвечать на вызов. Включила громкость на максимальный уровень, как только увидела, что Шторм сам звонит мне.

– Привет! – расплылась я в улыбке.

Боже, он ведь уехал утром, а кажется, что прошла вечность!

– Чье, млин, богатство? – прорычал Штормов.

Я поморщилась от крика, отвела трубку от уха, взглянула на экран. Мало ли, мобильник сам подскажет мне ответы на все вопросы.

– Что конкретно вы имеете в виду, Денис Алексеевич? – деловито и спокойно поинтересовалась я.

Взглянула еще раз на букет цветов. Ошиблась? Букет не от Шторма? Очень интересно!

– Имею сильное желание сунуть веник кое-кому особо бессмертному, – угрожал Денис, а я по-идиотски улыбнулась. Ревнует? – От кого? Очень прошу, пожалей мое время на поиски курьера и отправителя. У меня и без этого дел до глубокой ночи.

– Прямо таки просишь? – еще шире улыбалась я.

– Капитолина! – нетерпеливо поторопил Денис.

– Не скажу даже под пытками! – хохотнула я. Ведь и правда я не знала имя отправителя. Так что, можно сказать, не врала.

– Я ведь могу и приехать, Тоня! – пригрозил Дэн, понизив голос до хрипотцы.

А я крепко зажмурилась. Слова Дениса погружали меня в воспоминания минувшего утра, воскресили все чувства и переживания. И мне показалось, будто он вновь ласкает меня руками, ртом, крепко прижимает к себе.

Кажется, я выдохнула или тихонько застонала. Но мой абонент отреагировал мгновенно. И теперь его голос превратился в тихий шепот, проникающий под кожу.

– Стой, где стоишь!

Связь оборвалась. Я положила телефон, который выпал бы из ослабевших пальцев. Зажмурилась, накрыла ладонями лицо.

Сумасшествие какое-то! Безумие!

Чтобы хоть как-то отвлечь свои мысли о том, что Штормов где-то там, за окном мчится ко мне, я вновь сунула руки в миску с тестом и принялась с ожесточением его месить.

Кажется, мне удалось усмирить взбесившиеся гормоны. И бесформенное нечто медленно превращалось в аккуратный комочек теста, которое я уже вымешивала прямо на столе, присыпав поверхность мукой.

Ключ в двери провернулся. С моего места открывался прекрасный обзор на входные двери. И я замерла, видя, как Штормов, войдя в квартиру, не сбавляя скорости, движется ко мне.

У меня даже пальцы поджались на ногах, как только я увидела обжигающий взгляд, в котором плескался не просто дикий шторм, а целое цунами.

Штормов стремительно подошел, подхватил меня под попу, не заботясь о том, что мои руки были перепачканы мукой и крошечными кусочками теста, заставил обхватить его бедра ногами и жадно впился в мой рот.

Божеее! Это просто преступление, иметь такой рот, плечи, все тело целиком!

А Дэн не сбавлял обороты. Лишь усадил меня прямо попой на испачканный стол. Я уже не думала, что мне придется отмывать от муки всю кухню целиком. Это ведь мелочи! Совершенно пустое! Мне бы пережить вот такое приветствие в исполнении Шторма. Потому как мое глупое сердечко грозило выскочить из груди.

Денис прижал мое тело к столешнице, заставляя лечь, а сам навис сверху. Вот теперь я прямо таки восторгалась его высоким ростом и длиной своих ног. Ведь я могла легко обвить ими его талию и никуда не выпускать, а лишь крепче притягивать к себе. И все нервные окончания на моем теле вдруг оголились. Я ощущала ту часть тела Штормова, которая упиралась в развилку меж моих бедер. Мне казалось, что мое тело пульсировало и буквально молило о нежной и откровенной ласке. Но Дэн лишь теснее прижался к моим бедрам. А ткань домашних шорт была слишком тонкой и позволяла мне в полной мере ощутить возбуждение моего мужчины.

– От кого цветы, Тоня? – прохрипел Денис, упираясь ладонью в стол чуть левее от моей головы. А второй рукой он погладил мое бедро, пробираясь к границе шортиков.

Я вся затрепетала. В голове не держалось мыслей о каких-то цветах, их отправителе, о том, что я лежу на столе отцовского дома, испачканная мукой. Мне хотелось лишь ощутить руки Шторма на себе. И, что уж скрывать, но больше всего – в себе.

– Я ведь сказала, что даже под пытками не раскрою этой тайны! – хрипло прошептала я, облизывая мгновенно пересохшие губы.

Взгляд Дениса сместился с моих глаз, на рот, а потом и скользнул ниже, к груди.

Я поняла, что ни тонкая ткань домашней майки, ни лифчик не способны скрыть моего возбуждения. Соски предательски торчали. А взгляд Дениса потемнел.

Боги! Когда-нибудь я непременно убью Штормова! Он своим телом убивает во мне всяческую скромность. Превращает меня из благовоспитанной девушки в нимфоманку, жадную до каждого прикосновения красивого мужчины.

Широкая ладонь скользнула по моему животу, подцепила край майки и потянула вверх, приподнимая ткань и освобождая грудь.

Я сомкнула веки. Если в душе я скрывала свое смущение под струями воды, а в зале кинотеатра спасала темнота, то теперь я была как на ладони под ярким кухонным светом. Мне казалось, что Денис видит меня насквозь, читает все мысли, даже самые порочные. Насколько они вообще могут быть порочны у девственницы двадцати трех лет.

Интересно, он вообще знает, что будет моим первым мужчиной?

Я не успела озвучить вопрос. Воздух вырвался с тихим стоном из моих легких, когда Шторм, сдвинув ловкими пальцами мой лифчик, добрался до соска. Мое тело прогнулось под движения Дениса, а мозг утратил всяческий контроль. Все мои ощущения сосредоточились на жадных губах Шторма, прильнувших к моему телу.

А Штормову словно казалось, что таких пыток не достаточно. И пока его рот захватывал в плен мою грудь, его руки стремительно проникли под мои трусики.

Я впилась пальцами в его плечи, затянутые темной тканью пиджака. Оставляла следы на дорогой одежде моего мужчины. И даже не представляла, как отомстить за такую сладкую пытку.

– Я постоянно тебя хочу! – хрипло пробормотал Денис, прихватывая губами нежную кожу груди. – Подыхаю без тебя.

Я шумно выдохнула, шевельнув бедрами. Голос Штормова ласкал мой слух и мою душу. Я всем телом стремилась к нему, забывала о том, кто я и кто он.

Денис впился в мой рот своими влажными губами, его язык ворвался в стремительном танце, диком и необузданном. А ловкие пальцы проникли в самое сердце моего желания. И я уже не могла обуздать свое тело. Оно принадлежало Шторму. Я лишь, точно слепой котенок, следовала за ним.

Мои крики, должно быть, оглушили соседей. Денис хрипло рассмеялся, даря очередной сумасшедший поцелуй, пока мое тело трясло в яркой вспышке оргазма.

– Моя дикая девочка! – разобрала я его хриплый шепот сквозь лихорадочный стук пульса в ушах.

Штормов поправил одежду на мне. Мне не хотелось шевелиться. Я лежала, прикрыв глаза. И только крепкие руки удерживали меня в этой реальности. Мне казалось, что я сошла с ума. Меня даже сейчас, в эту минуту, возбуждало все, что касалось Штормова. Его голос. Его запах. Его аура и сила.

* * *

Глава 15

Разумеется, в наше уединение вмешался телефонный звонок. Денис все еще крепко прижимал свои бедра к моим. Словно намекал, что обещанная пытка не закончена. Я и сама это понимала. Просто планировала чуть-чуть отдышаться и утащить Шторма в свою комнату.

– Хорошо, – отрывисто бросил Штормов, выпрямляясь в полный рост.

Убрав телефон в карман, Дэн спустил мои ноги на пол.

– Черт, маленькая! – пробормотал Денис. – Кир едет в лифте.

– Ептыть! – подтвердила я.

Широко распахнув глаза, я понимала, что Денис, испачканный мукой, – весьма заметная фигура в нашей с отцом квартире. Нет, я еще могла бы объяснить папе, почему сама в муке, и весь пол, стол и мебель. Но вот нашествие мучной пыли на дорогой пиджак Штормова – на грани фантастики и логическому объяснению не поддается.

Я понимала, что это просто полный и окончательный провал.

– Выбрось цветы! – потребовал Штормов, отряхивая мои шорты и майку. – И дай мне минутку.

Я торопливо помчалась к входной двери, собираясь отвлекать отца. А Денис тем временем вышел на балкон. Я успела рассмотреть, как этот сумасшедший легко запрыгивает на кирпичное ограждение и переходит на широкий карниз.

– Господи, псих! – прошептала я, чувствуя, как мое сердце замирает от страха за мужчину. – Если ты разобьешься, я тебя придушу!

Подлетев к окну, увидела, как Штормов перепрыгивает на ограждение своего балкона. И тут же помчалась обратно к входной двери, чтобы встретить отца. Я уже не думала, что у меня болит пятка, лихорадочно колотится сердце от пережитого возбуждения, а потом и страха, а все перепачканное в муке тело сладко ноет от мужских поцелуев. Я заставила себя сосредоточиться на появлении отца на пороге нашего дома.

– Привет! А ты чего такая растрепанная? – радостно заулыбался папа.

А я торопливо обняла его, чтобы папа не смог хоть что-то разглядеть на моем лице.

– Соскучилась! И еще пирог пеку. Но ты же знаешь, какая я растяпа! Всю кухню отмывать теперь.

– О да, дочь, – папа обнял меня в ответ. – И что ты придумала на ужин?

– Мясной пирог! – сообщила я и тут же умчалась на кухню. – Ты пока в душ и вещи разбирай! А я мигом! У меня тесто уже подошло. Только в духовку все поставлю.

– Ты у меня просто молодец! – крикнул отец из своей спальни. – Слушай, видел охрану Шторма. Говорят, он дома. Позовем на пирог? Ты ведь не «против»?

– Нет, что ты! Я только «за»! – выкрикнула я в ответ, на миг прикрыв предательские щеки ладонями. Господи, как мне смотреть на Шторма спокойно, да так, чтобы папа ничего не заподозрил? Мне казалось, что одного имени достаточно, чтобы мое тело замерло в ожидании прикосновений Дениса. А здесь – целый ужин.

Отец мылся после перелета, разбирал вещи, звонил кому-то по телефону. И спустя почти час пришел на кухню с небольшим пакетиком в руке.

– Держи, ребенок! – папа поставил коробочку передо мной на стол, который я уже накрывала к ужину на троих. Во главе стола всегда сидел папа, я по правую руку, а Шторм – напротив меня и слева от отца. И я поняла, что это будет серьезное испытание: сидеть напротив Дениса и смотреть прямо в его глаза.

Может, выпить чего-нибудь веселительного, а потом «сваливать» все на алкоголь? Заманчивая мысль!

– Ой, что это? – радостно полезла открывать пакет, внутри которого лежала коробочка.

Широкий браслет с красивыми подвесками радовал глаз. И я, затаив дыхание, рассматривала искусную работу ювелира.

– Пап! Красота какая! – выдохнула я.

– Красивой девочке красивый браслет, – не без гордости ответил папа.

Я крепко обняла отца и поцеловала в щеку. Он помог надеть украшение на левую руку. На запястье оно смотрелось просто идеально.

Таймер зазвенел, сообщая, что пирог уже готов и можно вынимать из духовки. Я помчалась на кухню, оставив отца разбираться со стаканами и напитками. Салат и закуски были уже готовы. Я успела заказать в ресторане порцию десертов, чтобы успели доставить к чаю. Словом, у меня все было готово. Только я сама была все еще в той самой майке и шортах, хранивших следы появления Дениса в нашем доме.

– Па! Я быстро переоденусь! – крикнула я отцу и помчалась в свою комнату.

Захотелось вдруг выглядеть достойно. А лучше всего – идеально на небольшом, спонтанном, семейном ужине. Ведь Штормов вот-вот появится.

Я торопливо принимала душ, вытиралась полотенцем и натягивала свежее белье. И, замерев перед распахнутыми дверцами своего гардероба, призадумалась, что же именно надеть. Что-то короткое? Шорты? Или лучше легкий сарафан?

Остановила выбор на коротком платье. И успела его надеть прежде, чем в дверь коротко постучали.

– Дочь, я за льдом спущусь к генератору в подвал! Дэн уже торчит у бара. Ты что пить будешь?

– Не знаю, коктейль, может быть, – решила я, а потом поняла, что забыла снять бинты с ноги, или хотя бы нацепить пакет.

И теперь повязка промокла. Возможно, она и не нужна больше. Ходить было уже не так больно. Вот только самой мне этого не понять. Спросить бы у Шторма.

Я не успела просчитать все плюсы и минусы, просто распахнула двери перед отцом и указала на свою ногу.

– Па, попроси Шторма, пусть ногу мою осмотрит.

– Лады! – закивал папа, окинув меня веселым взглядом. – Ты у меня совсем взрослая, дочь!

– Зато ты у меня совсем молодой, отец! – подмигнула я, широко улыбаясь папе.

Отец кивнул, довольный моим комплиментом, почесал затылок и рявкнул на всю квартиру:

– Слышь, Шторм! Смени ребенку повязку! А я пока сгоняю за льдом, и будем есть.

Папа вышел из квартиры. А я так и не закрыла дверь. Шторм появился через пару секунд, словно уже и сам собирался пойти ко мне в комнату.

– Привет, Денис Алексеевич! – я поняла, что схватилась за дверь просто, чтобы не свалиться к его ногам.

Этот мужчина был шикарным, красивым, сексуальным и ужасно невозмутимым, словно не он час назад превратил мою жизнь с яркую радугу прямо на кухонном столе, а потом скрылся с места преступления через балкон.

– Привет, Капитолина Кирилловна! – тихо ответил мужчина, глядя мне в глаза.

Мне казалось, что по моему лицу все ясно. А вот выражение лица Шторма – нечитаемое совершенно. Стало даже капельку обидно.

– Глянешь на мое боевое ранение? – поддержала я разговор и моргнула, постаралась не смотреть в его лицо. От греха подальше. Вдруг мне захочется его поцеловать. И вдруг он не откажется? А папа вот-вот вернется. И будет всем весело. Убийственно весело.

– Давай, – кивнул он и перешагнул порог моей спальни.

Мне вдруг стало стыдно за плюшевых мишек на подушках, за яркие стикеры на зеркале и за домашние тапки с розовыми меховыми помпонами. Боже, Денис взрослый мужчина! А я? Детство так и пляшет во всех труднодоступных местах!

Я на нетвердых ногах прошла к туалетному столику. А Денис оставил двери открытыми, двинулся следом за мной.

В моей аптечке не было столько медицинских препаратов, как у Шторма. Но вот пластырь, йод и перекись имелись.

Вынув небольшую коробочку с нехитрыми запасами, я сняла крышку. Сама села на небольшой пуфик. Думала, что Штормов устроится на стуле, а я смогу поднять ногу и устроить на его колене. И ему удобно, и мне сносно. И дверь открыта, все в рамках приличия. И платье достаточно длинное, чтобы я могла прикрыть бедра и не «сверкать» трусиками перед Штормовым.

Но мужчина разрушил все мои планы. Поправив джинсы чуть выше колен, просто присел передо мной. А потом и вовсе оперся коленями в мягкий ковер и устроил мою ногу на своем бедре.

Кажется, поза была вполне приемлемая, если папа все же вернется не через десять минут, а на порядок раньше. Но в то же время, Денис своим крупным телом прекрасно закрывал меня от глаз любого, кто появится в дверном проеме.

Словом, щекотливая ситуация. Но я совсем не нервничала. Скорее наоборот, повела стопой, пока Штормов разглядывал мою аптечку.

Строгие брюки Штормов сменил на джинсы, а белоснежную рубашку на футболку. И теперь я прекрасно видела, как крепкие мышцы перекатываются под загорелой кожей рук. Но не только фигура Шторма выбивала почву из-под моих ног, но и сама футболка, та самая, которую я ему подарила. На светло-голубом фоне красовалась яркая надпись: «Мужчина моей мечты найден. Всем спасибо. Все свободны». И кровав-красный рисунок – отпечаток женских губ. Словом, это был не просто намек. А реальное заявление: Шторм – не свободный мужчина.

– Ты надел ее, – улыбнулась я.

Штормов бросил предостерегающий взгляд на меня, и тихо пробормотал:

– Ты просила, – сипло пробормотал Денис, пряча глаза под длинными ресницами. А я ведь и не замечала раньше, что они нереально длинные. – Не вертись. Иначе я все же запру дверь.

Под угрозой запереть дверь скрывалось многое. И я сглотнула, ибо Штормов, отбросив маскарад, открыто взглянул в мои глаза.

Он хотел меня. И, кажется, готов был сорваться. И терпение мужчины было совсем не безграничным.

Я застыла, стараясь не шевелиться. Штормов срезал бинты, осмотрел рану, наклеил пластырь.

Отец все еще не вернулся. И я поняла, что у нас есть всего минута. Ничтожных шестьдесят секунд. Не больше.

Штормов вдруг склонился к моей ноге и оставил короткий, жадный поцелуй на моем колене.

Я схватилась за его плечи, стараясь банально не свалиться с мягкого пуфа. Штормов не успокоился на этом. Скользнул ртом выше, приподнимая подол платья.

– Черт! – выругался он, или я? Неважно! Но мое тело стремительно погружалось в дикий огонь.

Штормов прикусил тонкую кожу на моем бедре и тут же прижался губами. Я поняла, что непременно останется след. Но мне казалось это настолько милым и правильным, что я не возмущалась, а лишь зарылась пальцами в короткие волосы на затылке Дэна, словно поощряла его на любые действия.

Сквозь помутившееся от страсти сознание я расслышала, как дверь громко хлопнула.

Денис шумно выдохнул, поправил платье и одним рывком поднялся с колен.

– Цветы ты так и не выбросила! – с упеком пробормотал Штормов, отступая назад, ближе к двери, ведущей из моей спальни в коридор.

В его взгляде я прочла обещание, что пытку он повторит при первой же возможности. И я мысленно послала своему телу приказ: пережить ужин.

* * *

Глава 16

Отец рассказывал о своем небольшом путешествии, о людях, с которыми встречался, о планах на отпуск, куда собирался свозить меня.

А я держала в руках полупустой фужер с некрепким коктейлем и изредка делала небольшие глотки приятной на вкус, сладковатой жидкости.

И смотрела на Дэна. Он сидел напротив меня, откинувшись на спинку стула. Внимательно слушал отца, даже умудрялся поддерживать разговор. Но я прекрасно понимала, что господин Штормов думает совершенно о других вещах. Ведь я, оставив под своим стулом домашние тапочки, поставила свои стопы на лодыжки Дениса.

Длины и его, и моих ног хватало, чтобы сидеть за столом и касаться друг друга. Пусть даже стопами. Мне казалось это до безумия милым, запретным, сладким. Возможно, легкий алкоголь все же делал свое дело, дурманил мозг, пьянил и притуплял страх.

А еще спасала красивая скатерть, которой я украсила стол. Потому что столешница была стеклянной. И я с трудом сдерживала предательский смех, когда представляла, что было бы, если бы отец увидел мои ноги на ступнях своего друга.

И все же я не удержалась, и хихикнула. Отец хмыкнул.

– Этому столику больше не наливать! – решительно заявил он и встал со своего места, чтобы пройти к бару и принести для меня что-то без алкоголя.

Я съехала по стулу. Денис сверлил мое лицо предостерегающим взглядом, но не шелохнулся. Зато я провела ступней по его колену, а потом и вовсе дотянулась до того самого места, которое вызывала максимальный интерес.

Я играла с огнем. Буквально ходила по грани. И рисковала. Ведь отец мог повернуться в любой момент и заметить, что мои ноги «исчезли» с пола.

Штормов хмурился все больше. Почувствовала, как он опустил руку и накрыл ею мою разбушевавшуюся конечность. И сжал, крепко, заставляя меня ощутить его возбуждение.

Мои щеки вспыхнули огнем. В глазах Дэна появились искорки озорства. И он сжал колени, захватывая мою ногу в плен.

Я так и читала в его взгляде вопрос: «Попалась?!».

– Дочь, а что у нас на десерт? – крикнул папа, отрезвляя меня своим голосом.

– Ой, да, точно! – спохватилась я, подскакивая со стула.

Денис прекрасно видел, как я спотыкалась на каждом шагу. И я чувствовала на себе его лукавый взгляд.

Господи, что я творю? Что мы творим?!

– Так что за девчонка у тебя, Дэн? – расслышала я вопрос отца. – Футболку она тебе подарила?

– Она, – кивнул Денис, едва заметно улыбнувшись.

Я, чтобы не привлекать внимание отца к своему раскрасневшемуся лицу, намеренно задержалась в кухонной зоне. Тщательно расставляла кексы по тарелкам. Резала сладкий пирог. Снимала чашки с полок. Словом, делала все, только бы максимально дольше оставаться вне поля зрения отца.

– «Она» и все? Подробностей не будет? – не унимался папа.

– Разведенка? Или малолетка? Судя по надписи, друг, у нее планы на тебя. Мозг тебе не выносит? – отец сыпал вопросами, а Штормов на секунду замолчал.

– Она замечательная. Другой такой нет, – произнес Денис, а я все же не удержалась и выронила чашку из рук.

Хорошо, что та не разбилась, но привлекла ненужное в это мгновение внимание отца.

Боже! Я – замечательная? Быть такого не может!

– Дочь? Ты там в порядке? – крикнул папа, собираясь встать и помочь мне.

– Я помогу, – опередил отца Денис и легко поднялся из-за стола.

Я смотрела, как приближается Денис. Своей фигурой он закрыл отца. И я не переживала, что папа рассмотрит удивленное выражение моего лица. А оно было очень даже удивленным.

– Замечательная? – произнесла я одними губами.

Штормов тепло улыбнулся, не собираясь давать пояснений.

Мой мужчина подхватил десерты и пару чашек. Отнес все и вновь пришел на помощь. Но прежде, чем я успела покинуть кухонную зону, Денис будто случайно коснулся носом моего виска, когда тянулся за десертными тарелками, а я заваривала чай кипятком.

По телу помчались мурашки, а Дэну словно этого было мало. Не отдвигаясь от меня, он потянулся за десертными ложками, которые я хранила в верхнем ящике стола. И чтобы их достать, мне нужно было бы сделать шаг назад.

Этот шаг мужчина заставил меня сделать вместе с ним. Легко надавил обжигающей ладонью на мой живот, заставив вжаться в крепкое тело.

Хорошо, что папа сидел спиной к нам, что-то листал в телефоне и ждал, пока мы явимся с чаем и тарелками.

Штормов шумно выдохнул, заставляя меня прижаться к нему еще теснее. Моя попа упиралась в его возбужденную плоть. И, кажется, я на миг прикрыла глаза.

Это было настоящей пыткой. Невыносимой и желанной.

– Цветы, Тоня! – тихо шепнул Денис, на миг сжав мои бедра обжигающей ладонью и тут же выпустив меня на свободу.

Я бы, наверное, упала. Но Шторм галантно придержал меня за спину. Со стороны все выглядело прилично. Я, как обычно, оступилась. Он поддержал.

Но в глазах Шторма плескалось обещание продолжения. А надпись на футболке, подаренной мной, только подтверждала намерения мужчины.

* * *

Я мысленно планировала все свои действия. Какие причины придумать, чтобы сбежать из своей квартиры и попасть в дом Шторма. Мне казалось, что непременно этой ночью случиться наша близость. Я сходила с ума от запаха лосьона после бриться. Разумеется, не того, которым пользовался отец.

Но разочарование подкралось незаметно. Денису позвонили, и он вновь умчался.

Папа выпил со мной чаю, помог убрать со стола. И ушел к себе отдыхать. Все же перелет сказался на силах.

А я приуныла. Раз уж Денис занят, а Машку я так и не поздравила в днем рождения, то решила поехать к подруге в гости.

Переодевшись, оставила отцу сообщение, что еду в гости и обещаю вернуться к обеду нового дня. Сложила в рюкзак смену белья, косметичку и выскочила из квартиры.

Машка уже писала сообщения, что ждет меня в нашем «постоянном» клубе. Я вздохнула. Тусоваться сегодня не хотелось. От пережитых событий, полных сладкого адреналина, все тело погрузилось в усталость. Хотелось лишь спать. Но Машка ныла, что в противном случае обидится.

Словом, нацепив удобные туфли на огромном каблуке, в надежде, что пикаперы поостерегуться лезть ко мне, побояться банально не дотянуться, я рванула на такси в клуб.

Музыка гремела, народ зажигал. Машка с неизвестным парнем разместилась на диване в углу. Я подошла и поздоровалась. Ко мне тут же подсел старый знакомый.

– Как тебе цветы, детка? – широко улыбался Виктор Скоблин.

А я уставилась на приятеля, теперь уже бывшего разумеется, словно у его отросла лишняя пара ушей.

– Какие? От тебя что ли? – изогнула я бровь в удивлении.

– Да! Ты как-то резко пропала! Вот я и решил наладить контакт! – кричал Витя прямо в ухо.

Я перевела взгляд на Машу. Я была весьма недовольна. Ведь подруга прекрасно знала, что уже сутки я несвободная девушка. Вот только я не открыла личности своего кавалера. А теперь сомневаюсь, что в будущем стану ей что-то рассказывать.

Виктор обнял меня за плечи. Но я отвела его руку.

– За цветы спасибо. Знала бы, что от тебя – вышвырнула бы в мусор! – скривилась я.

– И чего это мы такие гордые? – парень развалился на диване рядом со мной, прижался бедром к моей ноге, а потом и вовсе накрыл ладонью мое колено, затянутое в плотную ткань джинсов.

– Руку убрал! – скомандовала я.

Но Витя то ли сделал вид, что не слышал, то ли действительно не смог разобрать моего приказа сквозь шум музыки. И я поманила парня пальцем, чтобы он наклонился.

Витя, скорее всего, счел мой жест приглашением к более откровенным действиям. Распустил руки и, облапив меня, пересадил на свои колени.

Я замерла, потому что почувствовала, как затылок закололи тысячи осколков. Перевела дыхание. Я почему-то знала, что стоит обернуться, и увижу Штормова за спиной. Не знала почему. Просто так чувствовала.

Витя окончательно обнаглел и накрыл мою грудь своими ладонями. Я потеряла всякое терпение. Дернула локтем, попадая парню в солнечное сплетение. А потом и резко ударила сжатым кулаком. Удар получился не сильным. Но Скоблин растерялся, схватился за нос, из которого все же потекла кровь.

– Двинутая! – ныл он, а я подскочила на ноги и обернулась.

Штормова я ни с кем не могла спутать. Кажется, мое тело способно распознать его в самой беспроглядной тьме, среди миллиона людей.

Но сейчас я отчетливо понимала, что Скоблину грозят тяжкие телесные повреждения, нанесенные с особой жестокостью. И я рванула наперерез Дэну, чудом успевая схватить его за локоть и повиснуть на мощной руке.

* * *

Глава 17

Охранники клуба выволокли Скоблина из зала, а ребята Штормова окружили меня, беря в плотное кольцо.

Сам Шторм, бросив на меня долгий взгляд, двинулся в сторону выхода.

– Попадос! – прошептала я, пытаясь хоть что-то разглядеть за широкими спинами Штормовских ребят, и уже громче крикнула, наткнувшись взглядом на Гарика: – Он же убьет прокурорского сынка!

Гарик ухмыльнулся, словно знал что-то такое, чего не знала я.

– Не остановишь? – догадалась я.

– А зачем? У шефа давно чесались кулаки, – туманно ответил Гарик.

– До машины проводишь? – попросила я, понимая, что Гарик и компания натасканы беспрекословно исполнять приказы руководства.

– Пойдем, – на удивление легко согласился Гарик, и вся «веселая» компания двинулась в сторону выхода из клуба.

Я ожидала наткнуться на океан крови у крыльца, на «скорую» и выбитые зубы Виктора. Но увидела, как Штормов стоит рядом со своим внедорожником.

– Денис Алексеевич, приносим извинения! – администратор клуба с бейджем на груди суетился рядом со Штормом. А я украдкой выдохнула, рассматривая чистую футболку Шторма. Именно ту, в которой он был на ужине в нас дома. Не заметив ни единой капли крови на лице своего мужчины, расслабилась.

Кажется, все хорошо. Никто не пострадал.

Денис мотнул головой суетящемуся вокруг него мужчине, словно отпускал его с миром. И переключил внимание на меня.

Никто не пострадал? Да уж, конечно! Судя по дикому взгляду Шторма, которым он смотрел на меня, пострадавшие все же есть. Вернее, вот-вот появятся. И этим пострадавшим буду я.

* * *

Я тихонько сидела на переднем пассажирском сидении. Денис гнал автомобиль вперед. А я даже боялась спросить, куда именно мы едем. Признаться, я кожей чувствовала его ярость и гнев. И понимала, что причиной такому состоянию мужчины являюсь я сама.

– Денис, я…. – все же начала говорить, но тяжелый взгляд заставил закрыть рот и сглотнуть.

Мда, пока не время. Шторм не остыл. Нужно ждать.

Через полчаса бесцельных разъездов по ночному городу Штормов взял телефон в руку. Сделал короткий звонок, бросил в трубку лаконично и жестко:

– Свободны!

И я увидела, как автомобили, сопровождавшие нас, свернули и скрылись из виду. Стало капельку комфортнее. Без лишних свидетелей я чувствовала себя лучше.

Джип Дэна мчался к окраине города. И я поняла, что мы приближаемся к частному жилому сектору, где строились особняки бизнесменов и крутых политиков.

Признаться, место было слишком пафосным, наша с папой квартира нравилась мне больше. Отец как-то поднял вопрос о переезде именно в этот район. Но я не поддержала его идею. Дорога до университета занимала бы половину утра. Мне оставался всего лишь год мучений, и я не планировала проводить его, мотаясь каждое утро и вечер по трассе. К тому же, я собиралась обзавестись приличной работой, строить карьеру. И жить в центре мне казалось весьма удобным.

Пока я размышляла, Денис свернул на небольшую подъездную дорожку с новым асфальтом. А потом и вовсе припарковал машину под темными окнами новенького особнячка.

Я вдруг подумала, что домик очень красивый. И даже представила, как яркий солнечный свет проникает сквозь огромные стекла по утрам, превращая помещение в сказку.

Штормов заглушил двигатель и откинулся на спинку кресла. Я чувствовала, как Денис медленно оттаивает. И посчитала, что наступил самый благополучный момент, чтобы внести кое-какие пояснения от своего имени. Для полноты картины, так сказать.

– Денис, я не звала Виктора в клуб. Я не знаю, как он там оказался. Я не поощряла его. А при первой возможности ударила, как ты и учил, – я говорила быстро, уверенно, боясь, что Денис не станет меня слушать.

Он и не стал. Рывком распахнул дверь и вышел из машины.

Я вздохнула, прикрывая глаза и не торопясь покидать теплый салон.

Ну, что за упрямый человек?! Трудно меня выслушать?!

Услышала, как дверь с моей стороны распахнулась. И, прежде, чем я успела сообразить, что происходит, Шторм обрушился на меня своей силой.

Он крепко, стремительно, но осторожно обхватил мою голову своими широкими ладонями и накрыл мои губы своим ртом.

Я не заметила, как мужчина снял меня с кресла и захлопнул дверцу машины. Он жадно целовал меня, удерживая над землей. А я не сопротивлялась, обняла его плечи руками, обвила бедра ногами, заявляя свои права на Шторма, даже если он сам не хотел или не собирался принадлежать мне.

– Чей это дом, Шторм? – выдохнула я в его губы, когда поняла, что мы стоим на пороге чужой собственности.

– Наш, – просто произнес Денис, убивая меня своим ответом.

Я не знаю, какие именно чувства рассмотрел Денис на моем лице, но он криво усмехнулся, придержал меня широкой ладонью под попу, а свободной рукой нырнул в карман джинсов.

– Не пугайся ты так. В перспективе наш, – пояснил Штормов. Но мне не стало легче от его слов.

– Что значит «наш»? – переспросила я.

– Твой, мой, наш, – терпеливо говорил Шторм, провернув ключ в замке, распахнув двери и перешагивая порог красивого особняка. – Здесь еще идут работы.

Дом встретил нас темнотой и тишиной. Мебель отсутствовала, но стены, пол и потолок были.

– Я ничего не понимаю, Дэн! – честно призналась я. – Что значит «наш дом»? Ты среди ночи привозишь меня в особняк за сто тысяч миллионов и говоришь, что это наш дом. Как это расценить? Ты что, дом купил?

– Нет, построил, – вздохнул Штормов. – В том году. В этом ремонт почти готов. Нужно выбрать мебель, шторы и прочее.

– В том году…. – эхом повторила я, растерянно глядя Денису в глаза. Он окончательно запутал меня. – Построил.… Наш дом…. А папа в курсе, что ты «нам» построил дом?

– Хочешь сейчас об этом поговорить? – усмехнулся Штормов.

– Поставь меня на пол, Шторм! – попросила я.

Денис подчинился, пусть не с особой охотой и энтузиазмом.

– А теперь давай по порядку! – попросила, чувствуя, как от всех этих пазлов голова идет кругом, а в затылке рождается странная пульсирующая боль.

– Что ты хочешь услышать? – резко выдохнул Дэн, скрестив руки на груди. – Что мне тридцать шесть, и я вроде как взрослый и самодостаточный мужик? Что у меня дел выше крыши, и все они связаны с «темными» личностями? Что я дико устал от всего этого и хочу покоя и тишины? Что последнюю пару лет нахожусь в таком дерьме, откуда боюсь не выбраться в ближайшее столетие? Что до дикого зуда в заднице помешан на мелкой дочке давнего друга? Я бы сказал, единственного друга! Это ты хочешь услышать? Или перейдем сразу к «взрослым» беседам? А, давай! Я, млять, только чудом держусь, чтобы не заняться с тобой любовью при каждом удобном случае! Не знаю, как так вышло! Да, я мудак и придурок! Но, млять, я уже не представляю, как дышать по утрам, если не вижу тебя! У меня психоз, я уверен. И я задолбался придумывать, как бороться с этим! Задолбался убеждать себя, что у тебя своя жизнь, свои друзья, свой круг интересов! У меня бессонница проходит благодаря тому, что я перечисляю, кому именно из твоих парней и какую часть тела сломаю! Об этом хочешь поговорить?!

Я с трудом верила словам Шторма и не могла даже моргнуть, боясь очнуться ото сна и узнать, что все это – лишь выдумка моего мозга.

– Ты сказал, что оказался в дерьме и боишься не выбраться. Это серьезно? – вдруг испугалась я, что кто-то угрожает моему Шторму.

– То есть ты расслышала только «дерьмо»? – прищурился Денис, а я затрясла головой.

– Нет! Я все прекрасно слышала! – торопливо пояснила я. – Просто, если тебе что-то угрожает, нужно придумать, как выбраться, или попросить помощи у кого-то!

– Отлично, непременно так и поступлю, – пробормотал Денис, глядя на меня совершенно серьезно. – Поможешь?

– Конечно! – с готовностью закивала я, собираясь идти на любые подвиги ради этого сильного мужчины. – Что нужно делать?

Дэн шагнул ближе, сокращая пространство, разделившее нас. Я не попятилась, а лишь приподняла голову, чтобы смотреть в глаза Штормову. Пусть видит, что я настроена весьма серьезно.

Шторм осторожно положил руки на мою талию, притянул меня к себе еще ближе, теснее, а я поступила так же, скрестив руки на его спине, распластала ладони, заскользила по мягкой ткани футболки, отчаянно желая, чтобы эта ткань просто и совершенно случайно испарилась.

– Не дай мне сойти с ума, – пробормотал Штормов, склоняясь все ниже. Его лоб коснулся моего виска, а я прикрыла глаза от острого удовольствия, когда любимый аромат моего мужчины пощекотал ноздри.

– Вот уж, нет, – прошептала я в ответ. – Лучше давай сойдем с ума вместе.

Штормов чуть отстранился, чтобы взглянуть в мои глаза. Я встретила его взор уверенно, без сомнений и колебаний.

– Уверена? – уточнил он, а я лишь мягко улыбнулась.

Моим ответом стал долгий поцелуй, полный нежности и доверия. Я целовала его губы, гладила ладонями щеки, покрытые отросшей за день щетиной. Денис не двигался, позволял мне целовать себя. И когда я подумала, что вот-вот разрыдаюсь от отсутствия отклика, когда уже решила, что я, глупая дурочка, что-то напутала и напридумывала, Штормов приподнял меня над полом, выпрямляясь в полный рост.

– Уверена, – ответила я, чтобы у мужчины не было и капли сомнений. – Только с тобой.

* * *

Глава 18

Денис Штормов всегда был для меня идеалом мужчины. За исключением отца, конечно же. Мой папа – жуткий красавец. Он сильный, умный, заботливый. Я всегда ценила его заботу обо мне. И понимала, особенно став взрослее, как тяжело ему воспитывать меня одному.

У папы были родители. Но с ними я встречала нечасто, они проживали в другом городе, звонили редко, еще реже приезжали. Мы были не очень близки. Папа даже на каникулы не стремился отправлять меня к ним.

Была еще бабушка по материнской линии. Но с ней мы долго воевали. Папа не захотел отдавать меня ей, когда умерла мама. И бабушка не приняла этой новости. А я не очень расстраивалась по этому поводу. Я чувствовала себя любимой в окружении заботливых мужчин. Один из которых, как оказалось, совсем не добренький дядя Дэн, а сексуальный Шторм, от одной лишь мысли о котором мое тело таяло.

Я очень боялась того момента, когда отец узнает о наших с Дэном отношениях. Но я готова идти на риск. И если и была хоть капля сомнений, то стоило мне взглянуть Штормову в дикие глаза, ощутить его горячее дыхание на своих губах, как все они растаяли точно первый снег на ярком дневном солнце.

Мой Шторм – сильный мужчина, с которым не страшно окунуться в омут с головой. Я всегда знала, что он способен вытащить меня из любых неприятностей. Раньше я думала, что Денис – бесчувственная машина, робот, который очень редко позволял проявление эмоций. Он всегда был собран и готов к нападению. Всегда знал ответы на любые вопросы. Всегда замечал любые мелочи. И не упускал случая, чтобы отвесить в мой адрес колкие замечания. Но все они были строго по делу. И он учил меня, как постоять я за себя.

«Ты – девочка», – говорил он на тренировках в спортзале, «И мужики думают, что ты слабая и тупая. Пусть заблуждаются. Скорость и внезапность – вот твое оружие».

Я знала, куда лучше всего ударить. Знала множество уязвимых мест на теле человека. Но сейчас растерялась. Слишком сильным был напор Шторма. Словно он вступил в схватку с моими страхами, и не только с моими.

– Денис! Постой, подожди! – выдохнула я, когда Штормов ворвался в одну из комнат второго этажа, где уже имелась кровать с матрасом, но не было ни покрывала, ни простыней.

– Чччерт! Прости… – пробормотал Штормов, крепко прижимая мою голову к своей груди.

Я улыбнулась, услышав, как неистово колотится сильное сердце. Мягкая ткань футболки приятно холодила горящие от смущения щеки. И я глубоко вздохнула. Я собиралась задать один вопрос, который крутился в моем сознании последнее время. Я предполагала, какой именно ответ даст Денис. Но все равно, не могла не спросить.

– Дэн, у нас все серьезно? Ты и я? – спросила я.

Штормов замер, кажется, его грудная клетка перестала вздыматься и опадать под моей щекой. И я подумала, что ошибаюсь. Решила, что кругом – ложь и мои заблуждения.

Шторм обхватил ладонью мою щеку, заставил приподнять голову.

Я увидела его глаза. У меня не оказалось подходящих мыслей, чтобы в точности выразить все те чувства, что бурлили в глубине его взгляда.

* * *

Глава 19

Что ей ответить? Что сказать? Где найти подходящие слова, если я перестал видеть мир и все, что вокруг, когда девчонки нет рядом.

Мне было плевать на все, что не касалось Тони. «Серьезно»? Что вообще означает это слово? Пуля в башке – это серьезно. А когда девчонка вросла в мои кости, в жилы, пробралась под кожу – это, мать ее, катастрофа.

Любить можно пиццу с дополнительной порцией сыра, как любит Тоня.

Или мороженое с клубникой, от которого девчонка приходит в дикий восторг жарким летним днем.

Или платье чуть выше колен, которое вызывает стойкое желание закинуть девчонку на плечо и запереть в собственной спальне. И самому остаться там, а ключ вышвырнуть на хрен.

– Спроси меня об этом, когда будем выдавать замуж нашу дочь, – пробормотал я первое, что пришло на ум.

Я знал, чего именно хотел от жизни. Хотел Тоню и хотел ребенка от нее. Чтобы непременно дочь с лукавыми глазищами и светлыми волосами, как у ее красавицы-мамы. Я бы и близко не подпускал в ней парней, а тем более – взрослых мужиков. Хотел большой дом с огромным забором, чтобы вдали от любопытных глаз. Хотел делить с Тоней каждое утро и каждый вечер, и каждую ночь. Здесь без вариантов.

– Ты жуткий романтик, Денис Алексеевич! – с мягкой улыбкой на чуть припухших губах прошептала девчонка. Я провел большим пальцем по нижней губе. И кайфовал от того, как она рвано выдохнула, опаляя огнем мою руку.

– Я жуткий мудак, Капитолина Кирилловна, – пробормотал я.

– Тебе не удастся испортить этими словами мое мнение о тебе, – хмыкнула Тоня, а я рвано выдохнул, когда понял, что ее юркие пальчики пробрались под мою футболку.

– Это правда, – возразил я. – Если бы могла читать мои мысли, умчалась бы от меня, сломя голову.

– Ты хочешь привязать меня к батарее и морить голодом? Или у тебя есть тайные наклонности, связанные с магазином для взрослых? Ну, вроде плеток, кляпов и прочего? – заявила девчонка.

– Хочешь попробовать? – «повелся» на провокацию я.

– А ты позволишь мне себя связать? – нахально поинтересовалась девчонка.

– Тебе я позволю все, что угодно, – не лукавил я, пусть и не очень представлял Тоню в роли доминирующей мадам с плеткой и в коже. Ведь она была для меня юной девочкой, способной заставить меня свихнуться всего лишь от одного взгляда, брошенного из-под ресниц.

– Отлично! Всегда мечтала погулять по секс-шопам, – хихикнула Тоня. – Заскочу на досуге.

А я мысленно прикинул многочисленные витрины с фаллоимитаторами и понял, что даже к неодушевленным органам способен до жути ревновать мою Тоню.

– Без меня чтобы ноги твоей там не было! – поставил я условие.

А она вдруг рассмеялась, громко, задорно. И я понял, что не могу оставаться серьезным. Губы сами разъезжаются в ответной улыбке.

Но мне вмиг расхотелось смеяться, когда ловкие пальчики скользнули по пряжке ремня на моих джинсах.

– Мне, правда, все-все можно? – прикусив губу, спросила Тоня. А я кивнул. Я млел от ее глаз, но меня настораживал лукавый блеск в ее взоре.

Она вдруг прижалась к моей шее, скользнула губами по коже, не скрытой тканью футболки, а ладонями погладила мой живот. Напряжение сводило с ума. Но я твердо решил, позволить ей все, что она захочет.

– Штормов, ты такой красивый! – прошептала она, легонько царапая ногтями кожу на моих ребрах.

Я больше не мог стоять неподвижно. Подхватил девчонку на руки и шагнул к кровати. Я – долбаный урод! Здесь ведь пока нет ничего, а я притащил малышку сюда. Нужно бы домой, или в какой-нибудь люкс. Но самому стало тошно от того, что потащу ее в гостиницу. Нет, только здесь, в этом доме, который я построил для нее!

Я сел на кровать, и устроил Тоню на своих коленях. А она изменила положение. Прижалась к моему рту, сама, выбивая воздух из легких своим напором, и села сверху.

Я, млять, в голос застонал, когда ее тело прижалось к моим бедрам. А член, и без того налитый кровью и возбуждением, напрягся еще больше.

Мать твою! Я долго так не продержусь. Слишком давно я хотел сделать девчонку своей. И ее ласковые руки, нежные губы, вся она, сводили мою выдержку на «нет».

Она поерзала, устраиваясь удобнее. А я накрыл ее ягодицы ладонями. Я всегда знал, что упругая, аккуратная попка отлично поместится в моих руках. Словно она была создана для моего тела. Усилием воли заставил свои мысли не касаться хорошенькой попки моей Тони. Слишком опасными они были. Потом, обязательно я ей покажу все способы получить наслаждение от близости. А сейчас главной моей задачей являлось – не облажаться.

Рывком стащил с ее тела джинсовую куртку, а следом и майку без рукавов. Даже в тусклом свете, который лился через не зашторенное окно, прекрасно видел небольшую грудь.

Я не мог больше терпеть. Чуть отодвинул девчонку, заставляя откинуться на мои руки и, крепко удерживая ее тело, прижался к ее груди.

– Шторм! – простонала она, а я улыбнулся, прикусывая твердый сосок.

Если Тоня и не любит меня, не сходит по мне с ума так, как я по ней, то ее тело уже полностью принадлежит мне. А над чувствами я буду работать. Такой был план.

И я медленно, но необратимо шел к его исполнению.

Юркие ладошки не остались без дела. И ловкие пальцы пробежались по моей шее, груди, потянули за край футболки.

– Снимай, Дэн! Так нечестно! – выдохнула она, а я выпрямился. И пока малышка гладила мою грудь ладонями, сдернул футболку через голову.

Тоня откинула волосы на спину. Я дурел от водопада ее длинных волос. И помню, как скандалил с ней в тот день, когда она решила их остричь. Не остригла.

Хотел вновь обхватить ее руками, но Тоня поступила так, как хотела.

Надавила на мои плечи, заставила лечь на спину. А потом вдруг потерлась своими бедрами о мой член. И склонилась к моему лицу.

Мое тело стремилось вырваться из-под контроля. Руки крепко сжали округлые ягодицы. И я сцепил зубы, чтобы хоть как-то справиться с возбуждением. «Стояк» был просто каменным.

– Штормов, ты просто…. – хрипло выдохнула Тоня, скользя приоткрытым ртом по моему подбородку и спускаясь ниже. Нежные губы прихватывали кожу на шее, а я понял, что дышать уже сложно. Острые зубки вонзились в мое плечо, а я зашипел. – Ты обещал, что мне все можно!

– Млять! – пробормотал я, боясь оставить на ее бедрах и спине отпечатки собственных рук. Я ненавидел плотную ткань ее джинсов, и своих тоже.

Тоня скользнула дрожащими пальцами к пряжке ремня. И я понял, что малышка жутко волнуется.

– Не нужно, – остановил я ее, накрывая рукой ее пальцы.

Тоня взглянула на меня, кусая губы. Я видел интерес в ее глазах. Но и страх, и растерянность, и смущение.

– Я хочу… – прошептала Тоня. – Хочу потрогать… Можно?

Я сдох? Да, очевидно, что так и есть. Хватило сил, чтобы кивнуть. Нет, я ведь не идиот! Хочет прикасаться ко мне, пусть прикасается!

Пряжка негромко звякнула. А я лежал на спине и смотрел, как моя девочка сидит верхом на мне и не сводит любопытных глаз с моего тела.

Мысленно я сделал пометку в ежедневнике: Найти всех, кто не только касался ее, а просто думал о ней. Представлял ее в такой ситуации. Найти и сломать пару ребер и все пальцы на руках. Да, так и сделаю.

Я не помог ей справиться, лежал и ждал, радуясь подвернувшейся заминке. Одежда больше не причиняла дискомфорт. А я, задержав дыхание, смотрел на смущенное личико Тони.

– Можно? – хрипло спросила она, несмело протянув руку. Кивнул. – Не подглядывай!

Я послушно прикрыл глаза. И мое послушание воздалось мне по заслугам. Бедра сами дернулись вверх, когда покрывало из длинных волос окутало все мое тело, а влажные губы коснулись моего каменного «стояка».

Прошипел сквозь зубы трехэтажный мат. А Тоня словно поставила перед собой цель – добить меня своей страстью. Скользнула влажным языком по головке, а потом обхватила ладошкой ствол.

Я реально умер. Разве в жизни так бывает?

– Я…. Я не знаю как… – потерянно прошептала Тоня, а я не сразу понял, о чем она говорит.

Пришлось открыть глаза. Она смотрела на меня, чуть не плача. Действительно, не знала.

– Делай, как тебе этого хочется, – выдохнул я, понимая, что еще пять секунд – и моя выдержка улетит к чертям.

Тоня тихонько кивнула. Выразительно взглянула в мои глаза. Послушно их закрыл.

Фраза «Как хочется» была сказана мною исключительно, чтобы малышка не смущалась. Но я даже и подумать не мог, что все будет … так охренительно прекрасно.

Влажные губы скользнули по всей длине члена, а потом обхватила головку. А язык выводил известные лишь одной Тоне узоры на моем теле, я же цедил маты сквозь зубы, уже не заботясь, что слух девчонки совсем не предназначен для таких слов.

Я уже на огромной скорости мчался к гребаной радуге со вкусом клубники, с трудом сумел притормозить и рванул девчонку к себе. Впился в ее рот жадно и неистово. Она дышала рвано и часто, а бедрами скользила по моему телу, неосознанно стремясь к тому, что мог ей дать только я.

Пока целовал, умудрился раздеть ее до тонких трусиков. Завтра, в свете утреннего солнца я обязательно рассмотрю ее белье и запомню, занесу инфу на подкорку. Но все это завтра, а пока я сдернул с девчонки трусики, оставив ее в одном лифчике, окутанную длинными прядями волос.

Она дрожала, но не от холода. А я, крепко обняв ее, перекатился, подмяв ее тело под себя. Длинные ноги, по которым я ежесекундно сходил с ума, обвили мою талию. А руки погладили затылок.

Я хотел проглотить ее всю, целиком. Каждое прикосновение казалось мне ничтожным. Хотелось больше, глубже, сильнее. Хотелось оказаться в ее теле и остаться там навечно.

Я не мог больше терпеть. Руки скользнули под упругие ягодицы, приподнимая податливое тело и фиксируя. Я прекрасно знал, что природа не обделила меня, и даже если у малышки кто-то и был до меня, все равно будет больно.

Но и отказать себе в ярком удовольствии я не смог. Шумно выдохнул, от моего горячего дыхания девчонка попытал

© Натализа Кофф, 2022

Глава 1

– У меня проблема, дядь Дэн! – телефонный звонок взорвал мозг, страдающий от похмелья, а жизнерадостный высокий голосок девчонки бесил.

– Мой день рождения не повод звать меня «дядей»! – пробормотал я, морщась от головной боли. Подошел к холодильнику и, щурясь от раздражающего солнечного света, изучал нехитрое содержимое полок.

– Денис Алексеевич, помогите, не сочтите за наглость! – с вызовом в голосе бросила девчонка, а я так и представил ее «кислую» физиономию.

– У тебя минута, – сдался я, прекрасно понимая: легче выслушать ее, чем целый час объяснять, почему я не могу ей помочь.

– Ты лучший, Шторм! – воскликнула девчонка и добавила: – Открывай!

Я хмуро взглянул на входную дверь. Мелькнула мысль, а не спрятаться ли от этой мелкой фурии? Можно даже сигануть через окно на крышу, а там уже и на соседний дом. И пусть мучается, ищет меня.

Вздохнув, понял, что от Тони Гриф никуда мне не скрыться. И даже пытаться не стоит. Пришлось топать до входной двери, чтобы провернуть ключ в замке и впустить незваную гостью в свою холостяцкую берлогу.

Я застыл на пороге, гадая, а не является ли картинка, вставшая перед глазами, визуальным глюком? Ну, мало ли. Всякое может быть, если накануне полировать виски водкой, а потом запивать все текилой.

Но нет, не глюк. Девчонка была реальной. И более того, настроена весьма решительно.

– Шикарный вид! – хмыкнула Тоня, рассматривая меня от всклокоченной макушки до измятых домашних шорт.

– Имею право, у меня первый отпуск за десять лет! – отчеканил я. – Минута пошла.

– Для начала, я войду! – не особо ожидая моего разрешения, произнесла девчонка, тесня меня плечом и ворвавшись в квартиру.

Я лишь вздохнул. Кажется, минуты на ее «великие» проблемы не хватит. Придется пить таблетку и слушать.

Тоня прошла на кухню, сама включила кофемашину и достала две чашки с верхней полки. И пока девчонка тянулась за посудой, заметил, что легкая футболка приподнялась на животе, а в пупке сверкнул камень.

– Все-таки продырявила свое тело? – хмыкнул я, падая на первый попавшийся стул.

– Именно об этом я и хотела с тобой поговорить! – заулыбалась девушка, а я нахмурился. Улыбка Гриф сулила сплошные неприятности. – Побеседуй с отцом. Ну, пожалуйста! Он меня убьет, если узнает про пирсинг!

– А меня, думаешь, не убьет? – скривился я.

– Тебя – однозначно нет, у вас общий бизнес, дружба, служба, вы всегда и везде вместе, живете на одном этаже, вы даже баб клеите вместе! – поделилась коварным планом Тоня.

Я хотел бы покачать головой, но двигаться был просто не в состоянии.

– Ладно, – пробормотал я, прикрывая глаза.

Но девчонке словно показалось недостаточным моего согласия, и она подлетела и порывисто обняла меня за шею.

Я так и не открывал глаз, успешно «кося» под мужика, страдающего от похмелья. Но по факту – силы были на нуле. Каждый визит Капитолины Гриф в мою квартиру пробивал железобетонную стену моей выдержки. И сегодня все оказалось гораздо хуже.

Понял, что мои руки непроизвольно тянутся к стройным бедрам. А девчонка, словно ничего не замечала, выпрямилась, заглянула в глаза, руками обхватила мои щеки, заросшие суточной щетиной. Я старался не дышать. Ходил по грани. И ждал, когда же Тоня уйдет. Просто оставит меня одного и вернется в свой идеальный мир маленькой папиной принцессы, в котором о ее безопасности думал друг ее отца – дядя Дэн Шторм.

– Ты – лучший! – с восторгом в голосе и в глазах воскликнула Тоня и легко чмокнула меня в губы.

А потом молниеносно умчалась из квартиры, не оглядываясь.

Я окончательно и бесповоротно охренел. Одно касание вогнало меня в дикий транс и ступор. Все, клиника. И, кажется, лечения от моего заболевания нет.

Понял, что кожа на ладонях зудит от того, что не могу коснуться желанного. Не могу обладать тем сокровищем, которое имело для меня огромную ценность.

Любить дочь друга, что может быть хреновее? Хуже только жгучая страсть, которая разъедает все мое тело, стоит мне оказаться в опасной близости от Капитолины – девчонки, которая ни о чем не подозревает. И если Бог смилостивится надо мной, закроет глаза на все мои прошлые грехи, то девочка так и не узнает об этом.

Не спасали ни душ, ни физические нагрузки. Работа отвлекала, но твою ж мать, у меня отпуск! Имею право и на отдых.

И как только квартира погрузилась в полную тишину, я тут же свалился на кровать, готовый погрузиться в блаженный сон.

* * *

Глава 2

– У меня проблема, Штормов! – на этот раз голос девчонки настиг меня в ванной.

Тоня прислала голосовое сообщение, наверное, предполагая, что на звонок я не отвечу. И была права.

Я не собирался мчаться к ней, чтобы спасать от поломанного ногтя или потерянного кошелька. У меня были более важные дела. Отпуск, например.

Второе сообщение прилетело тут же, с интервалом в пару секунд.

– Денис! Пожалуйста, перезвони мне! – хныкала Тоня.

А я замер с бритвой в руках. Стремительно нажал на повтор. Увеличил громкость динамиков. Тишину ванной комнаты вспорол срывающийся голос девчонки. А на фоне четко слышались мужские голоса и пьяный смех.

Твою мать!

– Где ты? – отрывисто бросил я, набирая номер абонента «Капитоша».

– Я… я не знаю! – очень тихо прошептала девочка, а я сжал руки в кулаки.

Взгляд застыл на кобуре, оставленной мною на расстоянии вытянутой руки. Двух минут мне хватило, чтобы достать из сейфа запасные магазины.

– Спрячься, как я тебя учил, и без самодеятельности! – скомандовал я, рывком натягивая свитер и вылетая из квартиры.

«Маячок» упрямо подсказывал место нахождения девчонки. Машина сопровождения уже выруливала вслед за мной.

Усмехнулся.

Кто бы сомневался, что старик просто так даст мне отдохнуть. Но сейчас я был рад присутствию личной охраны. Кто знает, в какую задницу вляпалась моя личная заноза в этот раз.

Остановил машину под окнами особняка. Забор был не высоким, охраны – ноль. На крыльце пара крепких парней.

– Денис Алексеевич, какие распоряжения? – из машины охраны вышел Гарик, один из ребят, которых я лично натаскивал, готовил, так сказать, смену.

– Обеспечить пути отхода, – кивнул я. – А войду я сам.

Парни не спорили. А я и сам не знал, что именно ждет меня за порогом особняка, на который указывал «маячок» из Тониного телефона.

Амбалы у входа не возражали против моего вторжения на территорию частной собственности. Лежали и не двигались, сопя в унисон.

Открыл дверь. В нос ударила вонь «травки» и дешевой выпивки. Где-то глубоко поднималась волна гнева и ярости. Придушил лишние чувства. Нужен холодный расчет. И никаких эмоций.

Шел по коридору и пинком распахивал все двери подряд. Грязные койки. Мелкие девчонки, только-только сменившие школьные юбки на студенческую форму. Кто-то ревел в голос. Кто-то забился в угол в попытке спрятаться от «хозяев» притона.

Дверь в самую последнюю комнату была распахнута. Оттуда доносились крики, угрозы, шипение.

Я вынул пистолет и снял с предохранителя. И почему я ни хрена не удивлен, чувствуя, что Тоня именно там – в самой гуще событий.

– Не подходите! – грозила она, размахивая какой-то деревяшкой.

За ее высокой, но очень хрупкой фигуркой жались к стене две девчонки. И если подруги готовы были рыдать в истерике, то сама Тоня Гриф сдаваться не собиралась.

Бегло осмотрел девчонку. Кажется, цела и невредима. Вот кому и стоило бояться – так это двум парням, пытавшимся окружить ее и утихомирить.

– Я тебе что сказал?! – рявкнул я. – Сидеть, ждать, не рыпаться!

Тоня даже не вздрогнула. Лишь бросила обиженный взгляд на меня. Зато ее противники изрядно удивились, переключив внимание на меня.

Скорее всего, парни собирались «свалить» с места преступления. Но я преградил им путь. Отрицательно качнул головой. Кто хочет скрыться бегством – через окно, всегда, пожалуйста.

– Помог бы! – пропыхтела девушка, замирая с куском деревяшки в руке.

– Зачем? Ты и без меня все держишь под контролем, – пожал я плечом. И даже убрал пистолет в кобуру.

– Ну, хоть силы уровнять? – бровь девчонки взлетела вверх.

А я неопределенно пожал плечом. Как же ей сказать, что по сути, как раз преимущество на ее стороне? Во-первых, она значительно выше ростом этих двух имбецилов. Во-вторых, наркота давно убила их реакцию. Ну а в-третьих, у них не было подготовки, от которой Тоня иногда выла и посылала меня почти матом.

– Ты сама вляпалась, – напомнил я. – И пока я не начал думать, как же ты сюда попала, лучше поторопись со своими… ухажерами.

Тоня одарила меня гневным взглядом. В тот момент, когда она отвлекалась на меня, один из нападавших все же решил испытать старушку-Фортуну. Но я вовремя увидел в его руке небольшой нож. За это парень и поплатился отстреленными пальцами правой руки.

– Сравнял, – кивнул я. – Время, Капитоша! Или тебе хочется объяснять набежавшим ментам, что именно ты делала поздним вечером в притоне местных нариков?

– Не называй меня Капитоша! – прорычала девчонка, вымещая злость на втором «приятеле». Деревяшка на деле оказалась ножкой столика, лежавшего бесформенной кучкой здесь же, в углу комнаты. И парню повезло – его зубы остались на месте. Но от удара он пошатнулся и съехал по стенке.

Тоня не растерялась. Подтолкнула подруг к выходу. И те с громким топотом помчались на улицу, где их уже встречали мои ребята.

– Ничего не забыла? – кивнул я на ту самую палку, на которой теперь имелись «пальчики» Тони Гриф.

– Можно как-то без сарказма? – прищурилась девчонка, но оружие все же подобрала.

Я пожал плечом. Если без сарказма, то я ее придушу, не сходя с места, чтобы больше не трепала мои нервы. И без нее на это занятие до хрена кандидатов.

Подруг Тони мои ребята повезли по местам проживания. Остальные «гостьи» притона уже сбежали, как только я появился в доме и снес все двери. Осталось доставить саму Тоню в отцовский дом и попросить Кирилла, лучше и тщательнее следить за дочкой.

– Я есть хочу, – тихонько вздохнула девчонка.

Скосил взгляд на ее сжатые в кулачки ладони. Дрожат настолько, что не может их разжать и расслабиться. Мысленно чертыхнулся. Б**, ну за что мне это наказание?!

– Что конкретно? – сдался я, понимая, что к отцу ее не повезу. Вернее, не сейчас.

– Чебуреки, – выдала Тоня, а я хмыкнул, но все же повернул в сторону небольшой, проверенной годами чебуречной, в которой можно было поесть и не отравиться.

– Как ты там оказалась? – спросил я, притормозив на светофоре.

– Подруга Анька позвонила. Сказала, что договорилась по поводу кастинга, – нехотя призналась Тоня.

– Кастинга? – переспросил я.

– Да! – упрямо поджала губы девчонка. – Я сто раз говорила, что хочу стать моделью. Куда мне еще пойти с таким ростом? Спасибо папочке, постарался!

Мысленно уже бился головой о руль. Господи, Тоня хочет стать моделью! Видать, я где-то крупно нагрешил, раз уж Судьба преподносит мне такие сюрпризы!

– Волейбол? Нет? Ты ведь играла в школе, – напомнил я.

– Спорт – не мой профиль! – гордо заявила девчонка, вылезая из машины.

Я взглядом проводил ее длинные и стройные ноги. Кажется, они растут из подмышек. И прежде, чем воображение подкинуло мне пару «горячих» картинок с ногами Капитолины Гриф, я заглушил движок.

Разумеется, спорт это не ее профиль. Ее профиль – пить мою кровь и трепать нервы!

* * *

Глава 3

– Так ты очень похож на человека, – с набитым ртом говорила Тоня, глядя на меня.

Я сидел напротив, пил чай, заваренный на каких-то травах, странных на вид, но весьма приемлемых на вкус, и лениво наблюдал за тем, как жирные, в меру поджаренные чебуреки исчезают с тарелки девчонки один за другим.

Я всегда поражался аппетиту Тони. Ведь стройная, ни капли лишнего жира, живот плоский. Куда прячется вся еда, проглоченная девчонкой? В жизни бы никому не признался, но мне очень нравится ее аппетит. Тоня хочет чебурек – Тоня его ест. Хочет торт – да запросто. Не заморачивается по поводу калорий, как большинство ее сверстниц.

– А обычно я на кого похож? – хмыкнул я и протянул ей чистую салфетку.

Тоня взяла протянутую мной вещь, но не торопилась стирать следы чебурека со своих губ. Сам не понял, что на меня нашло. Но я подвис. Сидел, как придурок, и пялился на крохотную каплю, медленно стекающую от уголка рта к подбородку.

– Обычно? На робота в деловом костюме по цене легковушки, – пожала плечом Тоня и вытерла руки о салфетку. – Свитер тебе очень идет. Я это сразу поняла, когда покупала его тебе в подарок.

Кажется, она так и не заметила моего взгляда, прикованного к ее рту. Я молчал. Все силы уходили на то, чтобы сдерживать дикое желание и не протянуть руку к лицу девчонки. Стереть каплю с ее губ. И не салфеткой. А своим ртом.

Меня все не отпускало. Становилось только хуже. И Тоня лишь усугубила ситуацию. Провела кончиком языка по губам, слизывая злополучные следы. А потом все же вытерлась салфеткой.

– Ты хмурый какой-то, – тем временем говорила девчонка, вернувшись к своему не самому полезному ужину. – Не выспался? Говорила я тебе, езжай на острова. Во время отпуска нужно сваливать из города, иначе работа тебя не отпустит.

– Ешь быстрее! – отрывисто бросил я.

Тесная кафешка убивала отсутствием свежего воздуха. Вид девчонки, аппетитно жующей чебурек, смывал все мои барьеры. Я ежесекундно твердил одну и ту же фразу: «Шторм, ты – мудак! Она ведь дочь Кира!». Но тело, особенно та часть, что ниже пояса, все решило за меня.

Валить! Срочно сваливать максимально далеко от Тони Гриф – девчонки с задорным взглядом и невинной, но убийственной улыбкой.

Меня душил свитер, который она подарила. Рукой попытался оттянуть ворот. Легче не стало. Ледяной пот прошиб все тело. Воздух с трудом проникал в легкие.

– Денис! – девчонка нахмурилась, взгляд тревожный, направлен на меня. – Дэн!

Понял, что заваливаюсь на бок. Тоня успела подхватить меня прежде, чем я долбанулся об пол.

Не закрывал глаза. Старался сфокусировать взгляд на обеспокоенном лице Тони. Она шевелила губами, но в ушах стоял гул, и я ни хрена не слышал.

Видел, как малышка что-то кричит в мой мобильник. А потом ее прохладные руки коснулись моего лба. Стало невероятно приятно. И я прикрыл глаза.

Ирония Судьбы, не иначе. Сдохнуть на руках любимой девушки – что может быть круче? Жаль, что последнее воспоминанием Тони обо мне будет именно таким: пол чебуречной под моей башкой.

* * *

– Он пил только чай! – кричала я, пока врачи «скорой» вводили препараты.

Шторм был без сознания. Я не слышала звуков выстрела. Не видела на теле Дэна порезов или царапин. Либо его отравили раньше, либо здесь, в гребаной забегаловке!

Гарик напряженно разговаривал с кем-то по телефону. И я точно знала, что с шефом Дэна – Стальбергом Игнатом Вениаминовичем – крутым дядькой с криминальными интересами. Я не боялась за свою жизнь. Я хотела найти причину, из-за которой Дэн едва не умер несколько минут назад.

Пока Гарик и ребята решали вопросы с медиками, я не теряла времени напрасно. Схватила чистый пакет, сунула в него чашку вместе с остатками чая и забралась в машину «скорой».

– Куда это вы, милая барышня? – нахмурился водитель неотложки.

– Имею право! Это мой крестный! – заявила я.

Мужчина не стал спорить. И спустя секунду мы уже мчались в сторону клиники.

Я смотрела на Дениса. Слишком бледный и беззащитный. Меня так и тянуло встряхнуть его, разбудить, растормошить. Непривычно и больно было видеть такого Шторма, всегда готового прийти на помощь и вытащить меня из любых неприятностей.

* * *

Меня разбудило странное шуршание. И запах еды. Кажется, кто-то ел, расположившись рядом со мной.

Открыл глаза. Незнакомое помещение с кроватью, стулом и девчонкой, разместившейся на подоконнике. Она сидела, скрестив длинные ноги по-турецки, опиралась спиной в стекло и жевала фаст-фуд, если верить бумажному пакету в ее руках.

– Привет, спящая красавица! – пробубнила Тоня, а я повернул голову, чтобы лучше рассмотреть девчонку. – Тебя раздевали женщины, жадные до мужского тела. И порезали свитер, который я подарила тебе на день рождения! Безобразие! Придется искать новый!

– Мрак! – подтвердил я.

Голос был хриплым, каждый звук неприятно царапал гортань. Тоня взяла в руки пластиковый стакан с газировкой и прильнула к соломинке. И я не знал, чего мне хочется больше: прибить ее за то, что пьет и не делится, или поцеловать за то, что, кажется, спасла меня. Знать бы еще, от чего именно спасла.

– Пить хочешь? – догадалась Тоня и легко спрыгнула со своего места.

Оказавшись рядом, малышка взяла пульт в руки и изменила положение спинки кровати, в которой я валялся. А потом протянула мне стакан воды.

Сам не ожидал, что так стремительно накрою ее пальцы и сожму крепче, поверх стекла.

Тоня не стала вырывать своей ладони. Помогла поднести стакан ко рту и ждала, пока я сделаю несколько жадных глотков.

– Тихонько пей! – скомандовала Тоня, а потом и вовсе отобрала полупустую посудину из моих рук.

– Что случилось? – попросил я пояснения. Знал, что Гоша примчится уже через пару минут после звонка и все расскажет. Но я просто хотел послушать ее голос. Лежать и слушать. И ни о чем не думать.

– Поздравляю, у тебя аллергия на кучу трав, – «обрадовала» Тоня. – Врач составил целый список, из чего наш милый чебуречник готовил свои чаи. И теперь тебе их нельзя. Совсем. Никак. Ни разу.

– Испугалась? – приоткрыл я глаза, глядя на личико девчонки.

Она казалась бледной. Или просто в палате было слишком мало света.

Тоня, помолчав, почесала пальцем шею, словно раздумывала над вопросом. А я наблюдал за ней, не сводя взгляда. Движения ее тела отвечали на мой вопрос. Но я ждал ее слов.

– Больше не делай так! – потребовала Тоня и, развернувшись, подошла к окну. – Мне пора домой. Тебя выпишут через пару дней. Все зависит от анализов. Я прибегу утром. Тебе что-то нужно? Что-нибудь принести кроме одежды? Ключ возьму у папы. Его еще неделю не будет. Я ему позвонила. Все рассказала. Он хотел примчаться со своей Чукотки, но я остановила. Пообещала заботиться о тебе.

Тоня говорила, так и не повернувшись ко мне. Говорила быстро и сбивчиво. И я понял – волнуется.

Я, превозмогая слабость, сел в кровати. И пока девчонка болтала, снял катетер с руки и швырнул все датчики и иголки к чертям. Осторожно встал на ноги. Почти сносно.

– Поехали домой, – решил я, но пошатнулся, не сделав и шага.

Тоня подлетела ко мне, поднырнула под руку, обняла меня за пояс. Мне всегда нравилось, что малышка такая высокая. Мне не нужно было сутулиться или наклоняться к ней, чтобы обнять. Со стороны мы смотрелись, наверное, комично. Две высоких фигуры. Женская в спортивном костюме, и мужская – босая и в одних джинсах.

– Стой здесь! – приказала Тоня, прислоняя меня к стене. – Пойду, свистну твои штиблеты у медсестры. Если дикие женщины не отволокли их к ближайшей бабке-повитухе, чтобы наложить на тебя приворот! Видел бы ты их лица, когда они стаскивали с тебя шмотье, не смеялся бы так!

Я понял, что действительно улыбаюсь. Вредная, острая на язык, неугомонная девчонка!

Побег из больницы прошел гладко. Правда, сил уже не осталось. И последние несколько метров до квартиры помог преодолеть Гарик.

– Сивый велел отдыхать, – парень передал распоряжение шефа. А я кивнул. Некоторые вопросы можно решить и по телефону, но все же мое личное присутствие не помешает.

– Через пару дней появлюсь, – кивнул я.

Гарик исчез за дверью. А я устроился на диване в гостиной. Прикрыл глаза. Кажется, даже уснул. А проснулся от легких касаний ко лбу.

– Проверка связи, – пояснила Тоня. – Температуры нет. Как самочувствие?

– Сносно, – отозвался я, а потом тихо попросил: – Капитоша, очень прошу, пару дней никуда не влипать. Как видишь, я чуть не в форме.

– Тогда я эти дни поживу у тебя. И мне спокойнее. И я у тебя под присмотром! – «обрадовала» меня девчонка.

Я приоткрыл один глаз. И тут же закрыл его. Нет, лучше бы я умер. Очень уж кровожадным было выражение лица Капитолины.

– Я просила не называть меня так! – добавила она.

А я ничего не смог ответить. Да и стоит ли говорить ей, что мне нравится то, как она бесится от ласкового обращения?

* * *

Глава 4

Я не собиралась оголяться. Но у каждой уважающей себя модели должна быть за спиной фотосессия с парочкой пикантных фото. Так твердила Анька. И я согласилась. Но настояла, что купальник не сниму.

Отец, конечно же, был не в курсе. Как и Дэн, который все еще валялся дома после побега из больницы.

Я планировала показать фотки Шторму, а вот папе – не собиралась. Слишком буйный у меня был папаша. Он свято верил, что мне не полагается общество противоположного пола.

– Встретишь еще такого же мудака, как я, – обосновывал он свои запреты на посещение клубов и модных тусовок.

Я не возражала. Поскольку изредка все же выбиралась на подобные мероприятия, чтобы потанцевать и пообщаться с приятелями.

И вот ранним утром я помчалась по указанному Анькой адресу. На этот раз я тихонько попросила Гарика проверить модельное агентство и личность фотографа, дабы исключить повторение минувших событий.

Гарик уверил, что все «чисто и гладко». И я, прихватив из дома купальник, помчалась покорять модельный бизнес.

Модельный бизнес покорялся тяжело. Фотограф был излишне нервным. И сто раз пожалела, что вообще согласилась. Спустя полтора часа, когда я возненавидела яркий свет, свой купальник, Аньку и фотографа, я заявила, что еду домой.

Удивительно, но фотограф спорить не стал. И словно забыл обо мне, тут же переключившись на других моделей.

Я собралась, переоделась и благополучно сбежала. Зверски хотелось есть, и я прикинула, куда можно забежать, чтобы перекусить. Но решила двигать домой, ведь Шторму пора есть супчик.

* * *

О том, что наступает Апокалипсис, я узнала утром нового дня. Дверь в гостевую спальню квартиры Штормова распахнула пинком. И я не успела прикрыться одеялом. И перед хозяином квартиры предстала в коротком топе и шортиках в синие ромашки.

– Какого хрена, Капитолина?! – рычал Шторм, упирая руки в бока.

Дэн стоял в центре комнаты, не заботясь о том, что находится ранним утром в покоях юной девы. А сам был одет лишь в вытертые джинсы. Кажется, кто-то собирался покинуть квартиру, да так и не успел как следует одеться.

Я с тоской подумала, что нужно купить ему еще один свитер, мягкий и нежно-голубой. Почти как тот, что молоденькая медсестра ножницами искромсала безжалостно и с каким-то тщательно скрываемым азартом. Я подозревала, что ей просто понравился Дэн, вернее его тренированное тело.

– «Какого хрена» что? – уточнила я, садясь в постели и тщетно пытаясь пригладить волосы рукой.

– Оденься, мать твою! – рычал Дэн.

– Ты и сам не сказать, что в костюме, – тактично намекнула я, но одеялом прикрылась.

– В какое дерьмо ты успела вляпаться всего за пару часов? Я ведь просил! – орал Дэн все громче, а я не понимала, что вообще происходит.

– Можно пояснить, для начала? Мой мозг еще спит и не понимает, в чем его обвиняют, – спокойно произнесла я.

Шторм с какой-то агрессивной злобой швырнул на постель свой телефон. И я увидела картинку на весь дисплей.

– Хотела хапнуть модельной карьеры? – рявкнул Дэн, а я взяла мобильник в руки.

На меня смотрела я. Качество фото было отменным. Волосы красиво развивались за спиной. Взгляд открытый и коварный. Благодаря профессионалу-фотографу мой рост не слишком бросался в глаза. А фигура выглядела очень даже красивой в новом купальнике. Все было замечательно, кроме надписи на фото: «Эскорт-услуги».

Мои глаза полезли на лоб от удивления. Попала! А если еще и отец увидит – все, хана мне!

– Дэн… – пропищала я, испуганно глядя на Шторма снизу вверх.

– Что «Дэн»? – орал Штормов.

– Ну я ведь не знала…. Я просто на фотосессии была… Там купальник очень даже приличный! У других девчонок вообще бикини. У меня все закрыто в нужных местах! – тараторила я, подлетев с кровати и позабыв, что одета сейчас еще более откровенно, чем на фото. По крайней мере, топ точно просвечивался, выделяя грудь.

– Да срать мне на других девчонок! – рявкнул Дэн так громко, что я почти оглохла. – Закрыто у нее в нужных местах!

Я стояла перед Штормовым, едва сдерживая слезы. Не знала, куда деть руки, что делать, что говорить. Было неимоверно стыдно за фото, попавшие в сеть. И совсем не понимала, что теперь делать.

* * *

С самого детства меня воспитывал отец. Позже появился Шторм. И уже вдвоем они пытались растить из меня приличного человека. Принцессу. Так говорил папа. А доросла я, выходит, до эскорта.

Стыд за свою глупость и безоглядную веру Аньке, которая не торопилась отвечать на мои звонки, настолько захватил меня, что я банально разрыдалась. А Дэн все орал и орал на меня, рассказывая мне, какая я тупоголовая, наивная девчонка.

Поджала губы, утерла слезы ладонью.

– Хватит! Я все поняла! – взвизгнула я и даже ногой топнула, от чего пучок на макушке рассыпался, и волосы волнами рассыпались по плечам.

Штормов замолчал. Он по-прежнему тяжело дышал, словно бежал марш-бросок километров на сорок, не меньше. И смотрел на меня так, будто я на спарринге уложила его на обе лопатки буквально с первого удара. Немыслимо, конечно же. Такого просто не может случиться. Никогда.

Дэн протянул руку и стер мои слезы ладонью. Я шмыгнула носом. Молчала и ждала вердикта Шторма. Не может быть, чтобы он стался в стороне от очередной неприятности, в которую я вляпалась по собственной глупости.

– Я улажу. Не реви. И никаких фотографов! – отрывисто бросил Шторм и вышел из спальни, хлопнув дверью.

Я решила, что непременно грохну Аньку вместе с ее умными идеями. Но позже. А пока приготовлю завтрак, раз уж все равно не сплю.

* * *

Меня скрутило в бараний рог. Нет, не так. Меня придавило асфальтным катком, расплющило все кости разом.

Тоня сопела, молчала, но готовила завтрак. А я сидел на балконе, не закрывая дверей, ведущих в квартиру, и смотрел на просыпающийся город.

После вспышки гнева, нахлынувшего на меня, как только увидел полуголую девчонку, все тело накрыло опустошением. Организм еще не успел восстановиться окончательно, и неприятная, назойливая слабость сводила конечности, заставляя пальцы дрожать. Я упрямо списывал мое состояние на отравление, а не на реакцию поступка Тони.

Сраные качели! Надо что-то делать со всем этим дерьмом. Так и свихнуться недолго.

Изъять фото из сети – не проблема. Найти горе-фотографа и все их «модельное агентство» – вообще дело пяти минут. Добраться до приятельницы Капитолины и тонко намекнуть, что подобные поступки не прощаются, тоже проблем не вызывало.

Но что делать со жгучей ревностью, стоит представить, сколько мудаков успело скачать из сети эти фотки? Руки чесались найти каждого и пристрелить.

– Завтрак готов, – услышал тихий голос за спиной. – Приготовила, как ты любишь. Омлет и гренки.

«Я, млять, люблю, когда ты одета и не позируешь на камеру!» – так и хотелось орать во всю глотку. Но я молчал.

Кажется, наступила клиника. Наступило время решить и эту проблему по имени Капитоша.

– Кир звонил, сказал, что с контрактом все срослось быстрее. Завтра утром он прилетает, – сообщил я.

– Хорошо, – обрадовалась девчонка. – Приготовлю обед на завтра. Посидим вместе, да?

– Готовь. На двоих. Завтра в полдень у меня самолет, – равнодушно сообщил я, не глядя на девчонку.

– Как это – самолет?? – возразила Тоня, а я лишь бросил на нее тяжелый взгляд, который четко говорил «Не лезь, Капитолина!».

И она отступила.

Я спокойно прошел на кухню. Непривычно молчаливая Тоня ела без особого аппетита, что немного беспокоило. Но я заставил себя игнорировать этот факт. Пора ей взрослеть без меня. В конце концов, у нее своя жизнь, которая только начинается.

* * *

Глава 5

– Как обстановка? – спросил я, как только дверь автомобиля закрылась.

Гарик, сидящий за рулем, бросил короткий взгляд на меня. Вздохнул. А я напрягся. Да нет, все в порядке. Если бы что-то случилось, я бы уже знал. Парни бы доложили.

– Шеф, я напортачил, признаю, – хмуро произнес парень. – Агентство пробил. Съездил туда, вроде все чисто было.

– Замяли, – процедил я.

Гарик не был дураком, понимал, больше проколов я не допущу. Но Морошин ощутимо нервничал, решаясь на разговор.

– Шеф, я тут говорил с Капитолиной Кирилловной, – наконец, произнес Гарик. – Ну, она ведь не успокоится. Что скажете, может быть, организовать ей встречу с крутым мастером? У вас же связи. А у девчонки все данные модели. И лицо, и фигура.

Я сотню раз мысленно проорал, что у Гарика Морошина не может быть ничего общего с моей Тоней. Не может. Не может. Не может!

– Какого хрена? – зарычал я, схватив парня за горло.

Пальцы непроизвольно сжались, лицо Морошина стремительно краснело, а я сканировал пацана диким взглядом.

– Ты лез к ней?! – шипел я, прикидывая, сколько времени меня не было в городе. Вспоминая все отчеты ребят из личной охраны Тони. И прикидывая свои действия.

Я ослабил пальцы ровно настолько, чтобы Гарик мог ответить.

– Нет, шеф, клянусь! – прохрипел пацан.

Липкий туман ревности поутих. Гарик – проверенный охранник. Он не осмелится идти против меня. Но его слова заставили меня задуматься.

Поправил пиджак и рубашку. Нервы шалят, а ведь только что закончился мой отпуск. И какой, к чертям, здесь отдых?

Мне хватило одного звонка, чтобы договориться о встрече. И спустя полчаса, я звонил Тоне на мобильный.

– Сможешь собраться за двадцать минут? Я пришлю ребят за тобой, – без лишних приветствий произнес я.

Как только получил утвердительный ответ, сбросил вызов. У меня оставалось время на кофе и пару звонков по делам Стальберга. Старик планировал новую сделку, а мне нужно было страховать по всем фронтам.

Чертов Сивый! Как же я устал от его планов! Наступило время, когда стоит задуматься о «пенсии». Только как передать все дела и при этом остаться в живых? Ответа на данный вопрос я пока не нашел.

* * *

Я стоял в просторном холле новомодного здания. Этажом выше расположилась мастерская известного на всю столицу фотографа Виталия Корнилина, с которым я успел «перетереть» и обрисовать перспективы.

Мы поняли друг друга. Парень умудрился выкроить в своем плотном графике пару часов. И если Тоня его устроит, то у девчонки появится шанс воплотить свои мечты.

Я слушал о перспективах и контрактах у нас и за границей. А внутри меня корежило от мысли, что фотки моей девчонки разлетятся по всему миру.

Я задолбался повторять себе, что девчонка – не моя. А стать моделью – она мечтает. И я не вправе отбирать у нее мечту.

Меня хватило примерно на полчаса. До того момента, как ее каблучки застучали по гранитному полу. И мой пульс повторял каждый удар.

Кажется, я не видел ее вечность. Еще одну вечность. И еще одну. И за эту вечность она успела измениться.

– Дэн, что за спешка?! – прошипела Тоня, останавливаясь передо мной.

Я вовремя сумел притормозить, хотя тело балансировало на грани безумия. Еще мгновение, и я готов был наброситься на ее улыбку, точно изголодавшийся попрошайка на свежую сдобу. Готов был терзать ее губы своими, пока девчонка не взмолится о пощаде. Но даже тогда я не остановился бы.

Капитолина Гриф, словно не видела безумного блеска в моих глазах, шагнула ближе, привстала на цыпочки, скользнула поцелуем по моей щеке.

А я титаническим усилием воли заставил себя стоять неподвижно. Все в порядке. И раньше так было. А бывало даже хуже, когда видел ее в полупрозрачной майке и шортах. И ничего, ни хрена не произошло. Выжил. И сейчас выживу!

– Ты хотела фотосессию, – повел я плечом и развернулся.

– Что? – опешила девчонка, шагая следом за мной.

Я вошел в лифт, нажал кнопку нужного этажа и полностью «отключился» от реальности.

Тоня была везде. Кабинка лифта убивала отсутствием воздуха и места. Но мои мучения не продлились долго. Лифт распахнулся, демонстрируя улыбчивые лица фотографа Вита, его помощников, и кучи народа, о функциях которых я не имел ни малейшего понятия.

Вит уже придирчиво осматривал мою Тоню с ног до головы. А я неосознанно испытал гордость за девушку. По глазам мужика видел: Тоня – настоящее сокровище. И даже невооруженным глазом это прекрасно видно.

– Мы освободимся через два часа! – кивал Вит. – Не переживайте, никто вашу девочку не тронет в ваше отсутствие, Денис Алексеевич.

Я выразительно изогнул брови. Парни во главе с Гариком уже поднялись по лестнице, изучив все здание вдоль и поперек.

– Могу предложить вам кофе? – Вит верно расшифровал мой взгляд, жестом указывая на кресло в дальнем углу. Парень понял, что никто его не оставит наедине с девчонкой.

Что ж, это будут бесконечных два часа!

Именно эта мысль постигла меня, как только помощницы Вита утащили Тоню за тяжелые портьеры, а вернули, спустя десять минут, переодетую в какие-то яркие тряпки.

Я внимательно наблюдал за работой команды фотографа, пил горячий кофе и размышлял о том, какого черта я творю. Но пути назад не было. Я видел, как ярко горят глаза девчонки, как она смеется каким-то фразам Вита, как двигается по комнате, замирает, глядя в камеру.

И каждый жест, каждый взгляд любимых глаз оставлял ожог на мне. Кажется, моя душа сгорит в аду еще до моей смерти.

* * *

– Денис Алексеевич! Ты просто… Просто…. Я тебя обожаю! – выдала девчонка, подбегая ко мне и обнимая за шею.

Фотосессия закончилась. Вит обещал прислать готовые фотки через неделю. А несколько самых шикарных работ собирался показать потенциальным работодателям. Проще говоря, я только что пробил девчонке дорогу в модельный бизнес собственным лбом, раздолбав свое сердце.

– Ребята тебя отвезут, – пробормотал я, вовремя отстраняясь от гибкого тела.

Я не смог отказать себе в одном крошечном жесте. Заправил упавшую прядку волос за девичье ухо.

– Отметим? – радостно улыбалась Тоня, а я одну секунду, не более, смотрел на ее улыбку, от которой скручивало каждый нерв.

– Нет, прости, мне нужно уехать, – мотнул я головой.

– Жаль, – перестала улыбаться Тоня, подхватила меня под локоть и потащила в сторону лифта. – Ну да ничего, ты, главное, вернись быстрее, и мы отметим. Только нужно придумать, как об этом рассказать отцу.

А я молчал. Мое тело с трудом слушалось. Кажется, у меня случился передоз Капитолины Гриф. Пора сваливать, иначе меня накроет. И тогда наступит Армагеддон.

* * *

Глава 6

Я скучала по Шторму.

Его не было уже несколько дней. Сама не понимала, почему меня посетила жуткая тоска. Ведь и раньше он уезжал, отсутствовал неделями, а то и месяцами.

Часто, я брала у папы ключи и ходила поливать цветы в соседской квартире. Цветы, которые сама же и посадила, даже не спросив у Дэна разрешения.

Вот и сегодня я взяла нужную связку и потопала к соседу.

Квартира Штормова была подключена к сигнализации. А комбинацию цифр я знала наизусть.

Осторожно открыв двери, тут же набрала нужный код. Ключи спрятала в карман и тихонько пошла на кухню.

Ритуал был давно изучен: взять кувшин для воды на кухне, налить его до краев и пройтись по комнатам. Сама не понимала зачем, но в первую очередь я прошла в хозяйскую спальню.

И замерла, как только перешагнула порог комнаты.

Я ошиблась, когда думала, что Шторм еще не вернулся из поездки.

Он был здесь.

Стоял спиной ко мне. Вытирал полотенцем волосы и не видел, что его уединение бесцеремонно нарушено мною.

Я застыла неподвижно. Мне бы убежать из квартиры, или хотя бы бесшумно выйти за порог комнаты. Но я стояла и, кажется, не могла вымолвить ни слова.

Обнаженный торс Дэна я видела многократно. Часто он таскал меня на тренировки в спортзал на цокольном этаже нашего жилого комплекса. Но вот полностью обнаженным мужчину не видела ни разу.

Мужчину…. А ведь, действительно, Дэн был молодым мужчиной, обладал превосходным телом и красивым лицом. И даже скверный и упрямый характер не портил общей картины.

Данное откровение ударило по моим мозгам. И я во все глаза смотрела, как Шторм, просушив голову, принялся полотенцем стирать капли воды и со своих плеч. А потом вдруг повернулся….

Я прикрыла рот ладонью. Что ему сказать? Упс, я ошиблась комнатой? Квартирой? Планетой?

Он стоял передо мной, полностью обнаженный, с полотенцем в руках, которое не могло скрыть всего тела. И я поняла, что мой любопытный взгляд прикован к той части тела, которая способна заставить любую девчонку краснеть и смущаться.

Мне удалось моргнуть, спустя целую вечность. Тело Дэна напряглось, словно мужчина готовился вступить в бой.

Меня отрезвил кувшин, выпавший из онемевших пальцев. Вода прозрачными брызгами расплескалась по полу. Кувшин чудом не разбился, так мне казалось.

Моргнув еще раз и накрыв рот ладонью, я стремительно сделала два шага в сторону коридора.

– Стоять! – рявкнул Шторм вдогонку.

Острая боль пронзила стопу, и я испугано вскрикнула.

Кувшин все же разбился, вернее, откололась ручка и острым краем впилась в кожу, когда я наступила на нее.

– Оооой! – стонала я, пытаясь ухватиться рукой за ногу и не упасть.

Я упустила Дэна из виду и уже не пыталась спастись бегством. Наверное, я извинюсь перед ним за вторжение, когда перестану рыдать и стонать от боли.

– Ну, твою ж мать! – выругался хриплый, изменившийся до неузнаваемости голос.

А потом Шторм подхватил меня на руки и отнес на кровать.

Полотенце плотно сидело на его бедрах, и мне теперь не было так неудобно. Но все же память не упускала картинки обнаженного тела, и я не могла открыто взглянуть в глаза Шторму. Словно мы вмиг стали чужими.

Дэн молчал. Обхватил мою лодыжку и склонился, рассматривая глубокий порез. Кровь капельками стекала на белоснежное покрывало, а мужчина словно и не замечал того, что дорогая ткань вот-вот испортится.

– Сиди смирно! – скомандовал Дэн и, поднявшись с колен, скрылся в ванной, а вернулся уже с пластиковым чемоданчиком, где хранились таблетки, бинты и прочее. – Порез глубокий, но шить не нужно. «Скорую» звать?

– Нафиг! – торопливо ответила я, а потом исправилась: – Нет, не нужно. Пустяк ведь!

Шторм молчал. Я тихонько охала, когда дезинфицирующая жидкость полилась по ране. Дэн крепко держал мою стопу одной рукой, и как бы сильно я не дергала ногой – не выпускал.

А потом вдруг подул на ранку. Он всегда так делал, если вдруг я падала с велосипеда или сносила лбом косяки. Мои ссадины и ушибы всегда обрабатывал именно он, а не папа. И раньше это казалось мне вполне естественным. А сейчас – странным.

Кровь больше не капала, Дэн внимательно осматривал порез на предмет осколков. И только убедившись, что рана чистая, наложил тугую повязку.

Кожа горела словно в огне. Но отчего-то мне казалось, что причиной тому не является сам порез, а горячие мужские ладони. Дэн упирался в пол коленями и был невероятно близко от меня. А я не могла понять, что же со мной творится. Почему я так остро реагирую на его близость.

Тем временем Штормов завязал аккуратный бантик на повязке и замер, глядя на плоды своих трудов и моей криворукости.

– Ходить будет больно, – предупредил он, так и не поднимая головы. А его рука все еще удерживала мою лодыжку.

– Справлюсь, – пожала я плечом.

Дэн кивнул. Я думала, вот сейчас он встанет и уйдет. Или позволит уйти мне. Но Шторм все сидел, не двигался, глядя в одну точку. И я замерла в ожидании, ибо чувствовала: твориться что-то странное.

– Справишься, – наконец кивнул мужчина, а я еще шире распахнула глаза.

Дэн чуть сдвинул руку, коснулся пальцами моей кожи, не скрытой бинтом. Едва уловимо погладил. Но я не пыталась вырвать свою конечность из его захвата. Странно, непостижимо дико, невероятно непривычно, но мне прикосновение показалось каким-то правильным. Родным.

И я предпочла не анализировать его действия.

– Ничего ведь не произошло? – тихо прошептала я. – Все будет, как и прежде?

Штормов только сейчас посмотрел в мои глаза. Странный, дикий, непривычный, чужой, но такой знакомый взгляд.

– Возможно, – выдохнул Дэн, поднимаясь на ноги. – Сиди, я отнесу тебя домой.

Это было приказом. Никаких предложений позавтракать, смотаться куда-нибудь, заказать еду в ближайшем ресторане. Ничего. Словно он обиделся на мое вторжение и хотел отделаться от незваной гостьи максимально быстро.

Штормов скрылся в ванной, прикрыв двери. А мне стало обидно и стыдно. Ведь не навязываюсь я! Еще чего!

Прикусив губу от боли, двинулась в сторону входной двери. Ничего, доберусь сама как-нибудь! Тоже мне, ранение!

Дома я оказалась весьма быстро. Просто протопала в нашу с отцом квартиру, игнорируя боль. Потом уже выла в подушку, пока подействуют обезболивающие таблетки. Но это были мелочи. Зато сама дошла, без помощи.

* * *

«Все будет, как прежде?» – этот вопрос убивал. Часть меня орала: НИ ХРЕНА! А часть, более рациональная и разумная, была согласна с девчонкой.

Хлопнув стакан чистого вискаря, откинулся на спинку кресла. Прикрыл глаза.

Ты, Шторм, попал! Охренеть, как попал!

Я реально запутался, не знал, что делать. Просто не знал, и все.

Старик Сивый удивился бы, прочитав мои мысли. Ведь у меня всегда был готов план, и для подстраховки – запасной. А сейчас – полный ноль. Я погряз в собственных эмоциях, зациклился на девчонке, пусть и понимал, как сильно эта ситуация вредит бизнесу.

Мой босс – Старик Стальберг много лет держал меня рядом, посвящал в дела, знакомил с нужными людьми, давал неосуществимые поручения, с которыми я всегда справлялся. Как-то Сивый обмолвился, что готовит замену, наследника. А поскольку его родного сына убили много лет назад, и в живых осталась лишь внучка, то выбор Стальберга на роль приемника должен был пасть на меня.

Еще лет пять назад я бы с радостью принял «наследство». А теперь оно мне и даром не нужно.

Открыв глаза, смотрел на небо. Кажется, я хренову тучу времени просто сижу на балконе и пялюсь в чертовы небеса. Что я там хочу видеть? Ответы? Не помешало бы.

Взглянул на свои руки. Стопа Тони казалась в них крошечной, детской. И я вновь почувствовал себя подонком, который ночами дрочит на фото юной девчонки.

Глотком виски смыл привкус необъяснимой горечи. Кажется, пора позвонить одному очень мудрому человеку и попросить совета. Признаться, я впервые в жизни собирался открыть душу перед кем-то. Но человек был хорошим, а значит, моей душе ничего не грозило.

Всего два гудка и спокойный, приятный голос ответил на мой вызов.

– Привет, Денис Алексеевич! Давно тебя не слышала, – голос Дарины Фуллер всегда волшебным образом успокаивал меня. И сегодня я вдруг передумал упиваться до беспамятства, а решил трезво взглянуть на ту западню, в которой очутился.

– Привет, Дарина Игнатовна, – в тон ей ответил я. – Не хочу надолго отрывать мать всего семейства Фуллеров, но больше звонить никому не хочу.

– И даже так, Шторм? – хмыкнула девчонка. Кажется, она этот фирменный «хмык» переняла у своего мужа, с которым мы постоянно конфликтуем. – Переходи к делу, Дэн. Мои уши в твоем распоряжении.

Я секунду думал, как озвучить все, что накипело и наболело. А потом, глубоко вздохнув, произнес, окончательно и бесповоротно принимая ситуацию.

– Я в полном дерьме. Помнишь Кира? И его дочь? Словом, я по уши, как чертов пацан, влюбился. И не знаю, что делать. Я взрослый мужик, мне тридцать шесть. И с моей работой и врагами это совсем «не в тему».

– Такс, я почти все поняла, – деловито произнесла Дарина. – Удивил, конечно. Но с кем не бывает. Это жизнь, Дэн. Тем более у вас в столице свои нравы…. Более либеральные. Такое случается сплошь и рядом. И после твоего признания мы не станем любить тебя меньше, правда. Ты как был нашим другом, так им и останешься. Скажу сразу…. Мэт такое вряд ли одобрит. Но я постараюсь как-то помягче ему сообщить. И потом, ты прекрасный крестный отец нашего с Матвеем сына. Так что, все в порядке. Это даже хорошо, что ты признался, Штормик!

Я посмотрел на мобильник так, словно из него вот-вот вылезет голова Дарины.

– Даря, ты сейчас о чем? – на всякий случай уточнил я.

– Ты только что сказал, что влюблен в Кира. Своего друга, у которого есть взрослая дочь, – спокойно пояснила девушка.

Я честно пытался не заржать. Но нервы реально сдавали, да и выпитое виски сказывалось.

– У Кира есть дочь, Дарь, – все же, просмеявшись, выдохнул я. – И я люблю именно ее. Девушку.

– КАПИТОШУ?! – удивилась Даря. – Девчонку с твоих фоток? Сколько ей? Пятнадцать?

– Ей двадцать три. И я реально двинулся на ней, – нехотя признался я, обрубая все якоря. Назад дороги нет. Признал вслух – смирился с ситуацией.

– Двадцать три – хороший возраст, Шторм. Не спорю, мужу бы больше понравилось, что ты вдруг стал геем. Но и любовь к девушке его тоже устроит. Наконец он успокоится. А то все еще жутко ревнует меня к тебе, – говорила Дарина, а ее голос меня успокаивал, появлялась странная уверенность, что я не такой уж и моральный урод.

– Ты мне всегда нравилась, – признался я. – Но Тоня…. Это просто атомный взрыв моего мозга. Раковая опухоль. Она подросла и сожрала меня по самую макушку.

– Ты романтик, Дэн Штормов, – рассмеялась Дарина. А я понял, что улыбаюсь.

– Спасибо, – поблагодарил я. И Даря поняла, что эти слова относятся не столько к комплименту, сколько к тому, что она меня выслушала.

Мобильник я убрал в карман. Вытянув ноги, смотрел на небо. Уже начинало темнеть, и я вдруг понял, что Тоня не вырвала тогда свою ногу из моего захвата. Чувствовал ее взгляд на своем обнаженном теле, заинтересованный, любопытный и пугливый, как у мелкого котенка.

Кто знает, к чему это приведет? Рискнуть? Или принять «наследство» от Дарькиного деда – старика Стальберга, и делами и заботами вырвать любые эмоции из собственного сердца?

Закралась мысль, что вполне можно мотнуться в клуб, на пару ночей погрязнуть в секс-марафоне. Но перед глазами, словно издеваясь надо мной, появилось лицо Капитолины Гриф. Легкая, смущенная улыбка. Глубокий взгляд, смотрящий в душу. И манящие губы.

Нет, это безумие. Определенно оно. И никакие проститутки не приглушат дикую жажду и потребность.

Значит, наступило время расстановки приоритетов.

* * *

Глава 7

– Па! Я у Машки останусь после кафешки! – крикнула я, стоя перед зеркалом в коридоре.

Нанесла помаду на губы – последний штрих в макияже, и зажмурила один глаз.

Родитель был не в духе. Ворчал все утро, кого-то слал матом по телефону. И собирал чемодан в очередную командировку. Что-то у отца не клеилось с контрактом в ближнем зарубежье и ему вновь нужно уезжать уже ночным рейсом.

– Кто такая Машка? – прорычал гневный родитель.

– Мы учимся вместе. Она была у нас в гостях. Брюнетка такая, среднего роста. Помнишь? – описала я подругу.

– С дыркой в носу? – проворчал папа.

– Чего сразу «дырка»?! Милый брюлик, – вздохнула я.

Кажется, отец так и не узнал о моем пирсинге. Значит, Дэн сдержал слово.

– Позвоню тебе, когда приземлюсь. Чтобы была на связи! – скомандовал грозный папа, но коротко чмокнул меня в висок на прощание. – Хромосомка ты моя!

– Хромоножка? – недовольно проворчала я.

– И это тоже! – подмигнул отец.

Я пожелала родителю мягкой посадки и выскочила за порог квартиры. Вернее, не выскочила, а грациозно похромала. Нога все никак не заживала. Приходилось вместо красивых туфель носить удобные тапки. Но я не жаловалась. Мне почти не больно. Почти.

Зато платье на мне было очень красивым. Скрывало попу, но подчеркивало длину ног. И волосы я предпочла распустить. Больше часа крутила их в симпатичные локоны. Словом, если бы не «боевое» ранение, я была бы счастлива.

Ровно пару минут. До тех пор, когда двери соседской квартиры распахнулись, и на площадку вышел Шторм.

Этот мужчина всегда выглядел идеально. Был ли он в свитере, или в дорогом костюме. О том, что он чудовищно красив и без одежды – я предпочла не думать.

– Привет, Денис Алексеевич! – излишне жизнерадостно поздоровалась я.

Штормов застыл, так и не закрыв дверь своей квартиры. Его взгляд скользнул по моему коротенькому платью, задержался на белоснежной повязке и вернулся к глазам.

– Здравствуй, Капитолина Кирилловна, – произнес мужчина. – Куда похромала?

– У Машки день рождения, – повела я плечом и нажала на кнопку вызова лифта.

Я могла бы гордиться собой. Реагировала я на мужчину более чем ровно. Не глазела. Не краснела. Не запиналась при каждом звуке. Словом, все было чудесно.

– Подвезти? – предложил он.

– Я уже такси вызвала! – протараторила я.

– Понятно, – кивнул Дэн и прикрыл свою дверь.

В лифт я грациозно вошла…. Вернее, неуклюже шагнула и тут же охнула от резкой боли, прострелившей ногу.

Пошатнулась и упала бы. Но крепкие руки подхватили меня за талию и выволокли из кабинки лифта обратно на площадку перед квартирами.

– Куда ж ты со своей ногой собралась, а? – вздохнул Денис и, не особо заморачиваясь, подхватил и понес меня в свою квартиру, дверь в которую еще не успел закрыть на замок.

Мне было действительно больно. А еще обидно. Вот почему он постоянно все решает за меня? Да, не отрицаю, Штормов ошибается нечасто. Но ведь имею я право на собственную жизнь и независимость?!

– Куда надо! – огрызнулась я, позабыв о своем смущении.

– Повязку меняла? – хмыкнул Дэн, закрывая двери за собой и отрезая нас от тишины подъезда. – Судя по узлу – нет. Ждем, пока добрый доктор отпилит ногу по коленку?

– Сдались тебе мои ноги! – фыркнула я. – Обычные ноги, длинные, как рельсы!

– Вполне себе красивые рельсы, – разобрала я, но могла ошибиться.

Дэн снял пиджак с плеч и бросил его на кресло, а сам пошел в ванную за аптечкой.

Мне пришлось сесть на диван и ждать явления хозяина квартиры. Во-первых, Дэн, как обычно, прав. Повязку нужно бы сменить. Во-вторых, идти к Машке мне уже не хотелось. Даже ради подруги терпеть постоянную боль в ноге я не готова.

– У тебя есть там что-нибудь из болеутоляющего? – хмуро спросила я.

Дэн уже вернулся с тем самым «волшебным» чемоданчиком и, услышав мои слова, изогнул бровь, словно взглядом говорил: «Что, тебе уже можно доппинг?». Но с упреком произнес:

– И ты собралась на гулянку.

– Да не пойду я никуда! Достал, блин! – психанула я и без стеснения водрузила поврежденную конечность на невысокий столик, разумеется, для удобства вредного доктора Штормова. Ведь он сам виноват в появлении пореза на моей ноге! Вот пусть сам и лечит!

– Отчего же? Сходи, конечно, – хмыкнул Дэн.

Шторм присел на тот же столик, где покоилась моя поврежденная конечность. Я хотела немного сдвинуть ногу, чтобы она не касалась мужского бедра. Но руки Штормова меня опередили.

Мужчина просто взял и устроил мою ступню на своем колене. Не спорю, так было гораздо удобнее. Уровень столика позволял Дэну сидеть напротив меня, не сгибаться в три погибели и не тянуться, чтобы срезать старый бинт.

Я неожиданно для самой себя очень смутилась. Прямо таки чувствовала, как предательский румянец подбирается к щекам. И чтобы как-то выйти из ситуации без потерь, откинулась на спинку дивана, поправила платье, которое немного «подпрыгнуло», и вынула телефон из сумочки.

Я собиралась написать Машке, вкратце пояснить, что из-за «боевого» ранения не смогу появиться на ее тусовке. И еще хотела заказать пиццу, валяться у себя в комнате и жалеть себя всю такую больную, одинокую и измученную.

Дэн тем временем срезал старый бинт. Я украдкой, стараясь не привлекать внимание Шторма, поглядывала на его лицо.

Я всегда замечала, что друг отца красив. Не такой, как слащавая модель, а действительно красив: волевой подбородок, нос с небольшой горбинкой, короткая стрижка, и самое убийственное – это улыбка. У Шторма была идеальная улыбка, сродни оружию массового поражения. Жаль, что Дэн редко им пользовался. Редко улыбался. Но я давным-давно заметила, что на щеках мужчины иногда мелькают прелестные ямочки. И тогда Штормов становится просто неотразим.

Интересно, почему обо всем этом я думаю именно сейчас?

И пока мои мысли вращались вокруг серьезного, собранного и занятого Дениса Алексеевича, он уже обработал рану. В мужских руках мелькнул какой-то тюбик с мазью.

– Рана чистая, но перестраховаться не повредит, – пробормотал Дэн.

В одной руке он все еще держал тюбик, собираясь смазать рану на моей ступне. Вторая ладонь легла на пальцы ног, а потом вдруг сместилась. Движение было коротким. Одно касание горячей ладони. Но какое-то жадное, жаркое, обжигающее.

И я поняла, что не дышу. Я смотрела на Дэна поверх телефона. И забыла, что нужно «прятаться», делать вид, будто я слишком занята, чтобы заметить такую мелочь.

– Не дергайся. Может быть, будет щипать, – предупредил Шторм.

Его голос казался мне приглушенным, словно мужчина говорил через силу.

– Хорошо, – выдавила я, напрягаясь всем телом, словно готовилась к волне чудовищной боли.

Шторм действовал на меня странно. И пока я, не мигая, наблюдала за каждым движением мужчины, он обхватил широкой ладонью мою стопу.

– Твою мааать, Дэн! – простонала я, когда прохладная мазь коснулась незажившей раны.

– Все, все, скоро пройдет, – пробормотал Денис.

Тюбик с мазью оказался на столе. А Шторм теперь уже двумя ладонями поглаживал мою ногу. Причем всю, от стопы и до коленки.

Я прикрыла глаза. Рану словно кололи тысячью невидимыми иглами. И я прикусила губу, чтобы не орать матом на лечащего врача.

Боль начинала стихать. А Шторм, взяв в руки бинт, принялся накладывать аккуратную и ровную повязку.

Телефон я уронила на диван. Полулежала, глядя в потолок и изучая сверкающую люстру, которая мне никогда не нравилась. Слишком пафосной была. Но Шторм сказал, что эту вещь подарил ему шеф на новоселье, а, стало быть, отказаться было нельзя. Вот и висит целое состояние в самом центре квартиры Штормова.

И пока я пересчитывала все лампочки, цветочки, лепесточки и прочие украшения над своей головой, Штормов закончил с перевязкой. Но не торопился вставать. Так и сидел, удерживая ладонями мою ногу на своем колене.

Когда мой мозг устал от математических подсчетов, я все же взглянула на Дэна. Стало просто любопытно, почему мужчина вдруг превратился в молчаливый памятник.

– Дэн? У тебя все в порядке? – сочла нужным поинтересоваться я.

Глава 8

Взгляд Дениса смотрел, словно сквозь меня. Его ладони удерживали мою ногу. А большой палец правой руки выводил странные узоры под моим коленом, посылая мурашки по всему телу.

Штормов никогда так не делал. Пару месяцев назад он вполне спокойно обрабатывал царапины на моей, пардон, попе, когда я решилась на роликах проехаться по двору, но зацепилась ногой и уронила свое тело на асфальт, получив при этом кучу ссадин, поскольку по глупости надела короткие шорты.

В тот день Штормов цедил маты сквозь зубы, а сегодня вот впал в странный транс, который сопровождался легкими поглаживаниями и молчанием.

Денис словно очнулся от своего транса после моих слов. Посмотрел на мою коленку так, будто на ней разместилась ядовитая гадюка.

– Да, терпимо, – туманно ответил мужчина.

Без резких движений Штормов наклонился, взял небольшую подушечку с дивана и подложил ее под мою ногу. Встал сам, а мою конечность расположил на гладкой поверхности столика, на котором сидел еще минуту назад.

Подняв голову, я наблюдала, как Штормов резким движением ослабил идеально завязанный узел галстука, а потом расстегнул две пуговицы рубашки. Мне показалось, что Дэну не хватает воздуха.

– Присядь! – отрывисто бросила я. – Ты ведь больше не пил тех трав? Если ты сейчас скажешь, что вот-вот отключишься, я просто добью тебя собственными руками!

Штормов мотнул головой, снял галстук и швырнул его на диван, туда же, где лежал его пиджак. Теперь, когда шелковая удавка не стягивала рубашку, а пуговицы открывали доступ к широкой груди, я застыла, боясь пошевелиться.

В образовавшемся вырезе рубашки я четко рассмотрела налитый кровью подтек – огромный синяк, который было не разглядеть под плотной тканью.

– Господи, что это?! – выдохнула я. – В тебя стреляли?

– Порезался, когда брился, – усмехнулся Шторм.

Он уже подошел ко встроенному в стену бару, нажал на кнопку и распахнул дверцы. Я увидела, как, игнорируя стакан, Дэн открывает бутылку воды и жадно пьет.

Он стоял спиной ко мне, и от каждого движения тонкая ткань рубашки натягивалась.

«Какая же ты дура, Тоня!» – мысленно орала я на себя, а потом неуклюже встала с дивана.

– Врачу показывался? – строго спросила я, открыв аптечку и начиная перебирать все тюбики и склянки с препаратами.

Отыскав яркую коробочку с нужной надписью, решительно двинулась в сторону Шторма.

Он уже вернул бутылку на место, но не спешил поворачиваться ко мне. Пришлось поднырнуть под его руку и встать лицом к нему.

Раньше я не думала о том, что неприлично прикасаться к взрослому мужчине, который не является моим отцом. Я могла запросто подбежать к Штормову, взять за руку и просто обнять, или даже коротко чмокнуть в щеку.

А сегодня вдруг жутко смутилась. Даже, кажется, руки задрожали.

– Пустяки, Тоня, – пробормотал Штормов, но не стал отворачиваться от меня, не ушел, не отодвинул меня от себя, ничем не показал того, что ему неприятны мои прикосновения.

И я ловко расстегнула еще пару пуговиц на мужской рубашке.

И охнула от ужаса, увидев всю грудь Дэна целиком.

– Трещина? – сипло прошептала я, легко проводя кончиками пальцев по ужасному синяку.

Показалось, будто и у меня появился такая же гематома.

– Нет, просто ушиб, – пробормотал Шторм.

А я боялась поднять глаза выше и взглянуть Дэну в лицо. Боялась, что друг отца увидит предательский интерес в моем взгляде. Я боялась, что Шторм сочтет меня всего лишь мелкой дочкой Кира. Пожалеет. Прочтет нотации о том, какая я дура. Или просто уйдет, а потом станет избегать. И именно эта мысль повергла меня в шок. Я вдруг представила, что Дениса нет рядом. Нет его высокой и сильной фигуры. Нет уверенности, которую он излучал.

Я не хотела анализировать свои чувства. Мне становилось страшно от того, что моя детская симпатия к этому мужчине переросла во что-то большее и сильное. Страшно, и вместе с тем, волнительно.

Потом я непременно подумаю об этом. Не сегодня.

Я осторожно наносила странную на вид мазь, стараясь не причинить ненужной боли. А Дэн стоял прямо, не шевелился. Я чувствовала его взгляд на своем лице. Но старательно делала вид, что не замечаю, что все, как и прежде. Он – отцовский друг. Я – девчонка, которая выросла на его глазах.

Удача была не на моей стороне. Должно быть, я чем-то выдала себя и свое смущение. Или все же мой неожиданный визит в его спальню каким-то образом нарушил баланс наших дружеских отношений.

Шторм стремительно перехватил мои пальцы, когда я собиралась нанести очередную порцию мази на поврежденный участок кожи.

– Больно? Прости! – торопливо спохватилась я и, забыв о контроле, взглянула в красивые глаза, подняв голову.

Я не ожидала, что мужчина окажется так близко ко мне. Слишком близко. А его рука не выпустила моей, наоборот, крепче прижала мою ладонь к своей груди, словно впечатала в крепкое, мускулистое, напряженное тело.

Кажется, каждая мышца звенела от напряжения, проступая под тканью рубашки. Кожей ладони я ощущала жар, исходящий от мужчины. И мои колени ослабли, словно мое тело отказывалось от своей слабачки-хозяйки.

Взгляд Шторма буквально проглотил меня, мои мысли, мое смущение. И я лишь сильнее запрокинула голову, чтобы смотреть в лицо мужчине.

Он подался вперед настолько, что между нами почти не осталось пространства. Его рука крепко удерживала мою ладонь. Но я и сама не торопилась отвоевывать конечность обратно. А лишь легко растопырила пальцы, поддавшись странному желанию, прикоснуться к бОльшему участку горячей кожи, под которой бугрились мышцы.

– Кир меня убьет! – пробормотал Дэн, а его вторая рука стремительно накрыла мой затылок.

Мой взгляд сместился на его рот. А мои губы пересохли настолько, что хотелось прижаться к губам Дэна, чтобы отобрать каплю воды, оставшуюся после жадных глотков.

Грешные и порочные мысли заставили меня протяжно выдохнуть.

Боже! Я ведь никогда не позволяла себе эротических фантазий! Тем более в адрес Штормова. Что же изменилось? Что со мной не так?

Тюбик с мазью выпал из моей руки. И я не заботилась о том, что коричневатая субстанция оставит на бежевом ковре несмываемые пятна.

Я приподнялась на цыпочки, просто для того, чтобы освободить поврежденную ногу от веса собственного тела.

Но, судя по всему, Денис расценил это движение иначе. Я четко услышала витиеватое матерное выражение, от которого даже у меня – девчонки, воспитанной отцом – уши свернулись в трубочку.

А потом я перестала думать. Вообще. Ни единой мысли.

Мой первый, настоящий, взрослый поцелуй достался отцовскому другу.

Разумеется, я мечтала о красивом, мускулистом, прекрасном принце, а получила капитана королевской охранной службы – взрослого мужчину, который вряд ли станет тусоваться со мной по клубам и приглашать в кино, покупая билеты на последний ряд.

Губы Шторма превращали мой мозг в кашу. Я непроизвольно сравнила этот поцелуй с тем, что последний ухажер Витька Скоблин получил от меня месяца два назад. Витька был красив, болтлив, общителен, но меня смущало то, что он был ниже меня ростом. И готовясь к каждому свиданию, на которое я ходила с парнем, мне приходилось отказываться от удобного каблука.

Здесь же все было иначе. Я, даже на цыпочках, была гораздо ниже Дэна. И прикосновения этого мужчины мне нравились больше.

Витька утратил всякую привлекательность для меня. Кажется, я безумно хочу Шторма.

Эта крамольная мысль заставила меня задохнуться. Воздуха и без того не хватало. А теперь и подавно, словно на легких перекрыли воображаемый клапан, отвечающий за подачу кислорода.

– Ч-ч-ч-черт! – выдохнул Денис, но не торопился отпускать меня.

Он дышал, как и я, надрывно и жадно. А в глубине глаз плескалась вина и стыд, словно он только что совершил насилие над моим невинным телом, забыв заручиться моим согласием.

– Это я виновата, не переживай! – прошептала я, и с трудом отвела взгляд от мужского рта, чуть приоткрытого, манящего и жутко соблазнительного.

Кажется, такими темпами я стану нимфоманкой, жадной до тела Шторма.

Не очень радужные перспективы, если честно.

– Не выдумывай! – Денис сжал челюсть, а я поняла – этот упрямец решил брать всю вину на себя.

– Господи! Ну, что такого произошло? Подумаешь, поцелуй! – я шагнула назад и повела плечом, наигранно беззаботно и легко, словно привыкла вот так целоваться с каждым встречным.

Главное, что мой голос звучал вполне уверенно. Пусть и сипло. Но энтузиазм из меня разве что не бил фонтаном. Правда, от этого было весьма погано на душе. А тело скручивало от дикой жажды.

– Действительно! – отрывисто бросил Шторм, сцепив челюсть. – Сущий пустяк!

– Действительно! – в тон ему рявкнула я.

Почему-то его безоговорочное согласие задело меня. То есть, жгучий, жадный, горячий поцелуй, способный расплавить не только мой мозг, но и каждую клеточку тела, – всего лишь досадный пустяк?!

– Вот и славно! – рычал Шторм, отвернувшись к бару и схватив первую попавшуюся бутылку. На этот раз – с алкоголем.

– Вот и чудненько! – скривилась я, сверля мужскую спину гневным взглядом.

Я, как и Дэн, отвернулась и двинулась в противоположную сторону. Было очень больно наступать на пятку. Но я шла, собирая остатки гордости и с каждой секундой погружаясь в собственные обиды.

Мои губы горели от страстного прикосновения властных губ. А тело требовало вернуться и прижаться к Шторму максимально близко. Еще хотелось ощутить его руки на себе. И мои колени тряслись от тех мыслей и фантазий, которыми мозг снабжал мое воображение.

Я успела сделать еще два шага.

За моей спиной раздался жуткий грохот, словно кто-то очень разгневанный попросту швырнул бутылкой в собственный бар, выбив «страйк».

Вздрогнув, я обернулась. Широко распахнутыми глазами я смотрела на то, как Денис надвигается на меня.

– Да пошло оно все! – прорычал он во весь голос, разбивая звенящее в воздухе напряжение, и в следующее мгновение подхватил меня своими крепкими руками.

Теперь уже я первой успела накрыть его рот своим. Я окончательно смирилась с тем, что нуждаюсь в близости этого мужчины. Хочу именно его. Схожу с ума от того, что перед глазами постоянно появляется его обнаженное тело.

Дикое, животное помешательство – не иначе!

Я смутно осознала, что Шторм прижал меня к стене, одним движением заставляя мои ноги обвиться вокруг его бедер.

Это было слишком откровенно. Но мое смущение и стыд исчезли из головы вместе с тем тюбиком мази, что я втирала в крепкую грудь Штормова.

Этот поцелуй был иным, более откровенным, жадным, невероятным, словно некая непреодолимая и неизбежная сила вырвалась из-под власти Дениса и грозила проглотить нас двоих.

Дэн вжался всем телом в мои бедра. Платье «подскочило» до самой талии, выставляя напоказ мое белье. Но я была слишком занята, чтобы его поправить.

Я нетерпеливо впивалась пальцами в мужской затылок и плечи, словно боялась упасть, провалиться в пропасть. А из самых глубин моего тела поднимался ураган, заставляющий сжиматься и трепетать все без исключения клетки моего тела от каждого жадного движения умелых рук и влажного, требовательного рта.

– Боже! – выдохнула я, когда мужские бедра дернулись навстречу моим, и сквозь тонкую ткань белья я ощутила внушительную твердость.

Простое касание заставило мое тело устремиться навстречу мужчине. Необузданный жар затопил меня, когда возбужденная плоть, затянутая плотной тканью брюк, тесно прижалась к моему белью.

Нестерпимо запретно, необычно и сладко.

– Я мудак, знаю! – пробормотал Дэн в мои губы, приоткрытые и жаждущие получить новую порцию поцелуев.

– Ты жутко соблазнительный мудак, Шторм! – мой мозг все еще не включился, ведь иначе я ни за что не сделала бы подобного заявления.

Всего микросекунда отделяла меня от очередных сладостных моментов откровенной пляски мужского языка на моих губах. Всего один выдох, и я уже знала, что поцелуй Шторма снесет точку моей опоры ко всем чертям.

Но в дверях провернулся ключ, оглушив меня, словно кто-то выстрелил в сантиметре от моей головы.

Ключ был лишь у отца. И я прекрасно понимала, что Кирилл Гриф не станет слушать мои нелепые сказки, поясняющие то, почему я нахожусь здесь, в руках его друга, а не праздную день рождения подруги на другом конце города.

Штормов действовал оперативно. А я даже не пикнула, когда крепкие руки внесли меня в спальню и оставили на кровати.

Дверь комнаты закрылась прежде, чем я успела выдохнуть.

Я притихла, слушая звуки, долетавшие до меня из соседней комнаты.

Потасовки нет. Значит, отец ни о чем не догадался. Это плюс.

Я в комнате Шторма, после того, как мы страстно целовались. Это плюс.

Я целовалась с другом отца. Это минус.

– Только ты, Капитолина Гриф, могла попасть в такую ситуацию! – прошептала я, падая спиной на постель хозяина квартиры и прикрывая руками лицо.

Хотелось смеяться, громко и во все горло. И плакать.

* * *

Глава 9

«Подонок! Урод! Сволочь! Скотина!» – перечислял я, пока Кир рылся в моем холодильнике.

Надеялся, что Киру не приспичит выпить чего-то горячительного. Ведь тогда друг попрется в гостиную, ближе к бару, увидит осколки после разгрома, устроенного мною, начнет задавать вопросы.

Я сидел за кухонным столом, заставлял свое тело контролировать каждый выдох и пытался не смотреть в глаза друга.

Редко, кто мог что-то прочесть на моем лице. Но сейчас я был лишком выбит из равновесия, чтобы скрывать эмоции.

– Ты странный, – заключил Кир. – Я тут подумал, надо бы завалиться в сауну. Вот вернусь, и все, неделю буду валенки пинать. Кстати, у тебя не сохранился номер тех телок? Ну, мы в прошлый раз в сауне у Лысого с ними неплохо так расслабились.

Я мотнул головой. Как сказать Киру, что уже полгода мне не до «левых» баб. С тех самых пор, как Тоня познакомилась с неким молодым чмо по имени Виктор Скоблин. И все, чего мне хотелось – перебить его ноги, ребра и, желательно, вышибить мозги. А посещение саун, клубов и прочих увеселительный мест проходили исключительно для отвода глаз. Что признаться, не хотелось мне других. Возможно, именно поэтому я и накинулся на Тоню сейчас.

От мыслей о девчонке, о ее отклике, о ее губах и ладоней на моем затылке и груди, вернулось жуткое возбуждение.

Тем временем Кир вдруг увидел женские тапки. Вернее, милые туфли, оставленные Тоней около дивана.

И тут я понял, что не только обувь девчонки валялась на полу, но и телефон. Я точно помнил, что видел его в руках Тони, а потом она отбросила гаджет куда-то в сторону.

– Слушай, а ты не один? – вдруг спохватился Кир, закрывая холодильник.

Я мысленно выругался. Уже собрался подняться на ноги, чтобы встретить хорошо поставленный удар в морду.

– Вот черт! – хохотнул Кирилл. – А ты и молчишь! Слушай, ну колись! Что за дамочка? Нет, ну если ты ее домой привел – это серьезно, брат! Я уже думал, что ты сохнешь по той девчонке, Дарине Фуллер. Я ее помню, такая красотка! Все думал, как тебе сказать, что с таким мужиком, как Мэт Фуллер тягаться не стоит.

– Да нет, у нас с Дариной только дружба, – хмыкнул я.

– А с этой цыпочкой что? Жаркий секс? – подмигнул Кир.

«Бл**, ну ты и попал, Штормов»– кричал мой мозг. А я лишь провел ладонью по затылку.

– Нет. Здесь все серьезно, – честно ответил я. – У меня это давно.

– В смысле «давно»? – не понял Кир. – А почему я не знал? Друг называется! Скрываешь все. Вот же черт ты, Шторм! Нужно Тоне сказать, пусть ужин готовит, как я вернусь. Приходите к нам вдвоем, дочка будет рада познакомиться с твоей девчонкой.

– Не сомневаюсь, – скривился я, представляя, как отреагирует Кир, если вдруг я притащу его же дочь на знакомство в качестве моей избранницы.

– А я тут грешным делом подумал, что… – вдруг замялся Кир. А я нутром почуял неладное, молчал и ждал, когда друг завершит мысль. – Ну, Тоня как-то странно себя вела в последнее время. А она же у меня вспыльчивая. А здесь – тайны какие-то. И ты всегда рядом. Вот я и подумал, только не ржи! Короче, я подумал, что моя дочка в тебя втрескалась. Прикинь, да?!

Кирилл искренне рассмеялся, хлопнул меня по плечу. А я постарался выдавить из себя кривую улыбку.

Это реальный конец света. Не иначе.

– Ладно, у меня скоро рейс, – сообщил Кир, двигаясь в сторону входной двери. Друг не удержался, все же заржал, проходя мимо меня. – Кстати, ты бы стер помаду. А то палишься. Жаркая цыпочка?

– Отвали! – пробормотал беззлобно. Я не собирался обсуждать достоинства Тони с ее отцом, пусть он и был моим близким другом и старшим товарищем.

– Все, ушел! – крикнул Кир из коридора. – Оттянись там с девчонкой!

– Захлопнись! – крикнул я вдогонку прежде, чем входная дверь закрылась и выдохнул: – Вот же млин!

Я стоял, упираясь руками в кухонный стол. В голове была по-прежнему каша. Мне казалось, что духи Тони – кругом, пропитали воздух моей квартиры насквозь. И лишь чудом Кир не унюхал их аромат.

Но хуже всего было то, что девчонка была в моей спальне. Тихонько ждала там моего возвращения. И я не был уверен, что сдержусь, как только перешагну порог комнаты.

Теперь я знал ее губы на вкус. Слышал ее рваное дыхание и дикие удары сердца. Они заставляли мою кровь мчаться по венам с такой скоростью, что не снилась ни одному пилоту гоночного болида.

– У меня два вопроса к тебе, Штормик, – спокойный голос Тони заставил меня напрячься.

Я давно усвоил: излишнее спокойствие – признак грядущей бури.

Медленно повернулся и тут же столкнулся с гневным взглядом девчонки, которая сменила свое умопомрачительно короткое и облегающее платье на мою чистую рубашку, которую сняла с вешалки из шкафа.

Меня одновременно ударила яркая вспышка в пах, ибо картина была до чертиков сексуальная. И чувство собственного уродства. Поскольку я безумно хотел схватить эту тонкую ткань и разорвать в клочья, оставив Тоню в одном белье.

– Зачем тебе ходить в сауну, если у тебя прекрасная ванная? – процедила Тоня, двигаясь ближе ко мне. – И как быстро ты потеряешь номера тех «телок»? У меня, знаешь ли, проснулась жажда чужой крови.

– Ты именно поэтому в моей рубашке? – я понял, что губы сами собой разъехались в улыбке.

– Я в твоей рубашке, потому что на платье осталось пятно после мази, – пояснила Тоня, собирая волосы в хвост. От этого простого движения рубашка приоткрыла ее трусики, а я понял, что смогу вытерпеть всего секунду до того момента, как моя выдержка окончательно испарится. – А моя одежда в гостевой спальне. И еще, раз уж я не иду тусоваться с Машкой, буду сидеть здесь, есть пиццу и лечить твои ушибы.

Еще час назад я бесился от невозможности просто подойти и коснуться девчонки. А сейчас она смотрит на меня, чуть склонив голову набок, лукаво и в то же время доверчиво.

«А ты, Шторм, мо-ло-дец!» – горько усмехнулся я, «Вот и стал героем для девочки!».

Телефонный звонок вмешался в нашу с Тоней беседу. Меня ждали на встрече, куда я должен был попасть еще двадцать минут назад.

– Тебе пора? – догадалась Тоня, а я кивнул.

Малышка скривилась, словно не собиралась меня никуда отпускать. А потом просто убила меня тем, что шагнула ближе, легко поцеловала в губы и отступила назад.

Я понял, что потянулся за ней руками. Но заставил себя замереть на месте. Ее близость срывала крышу и сносила все барьеры. А моя рубашка на ее стройном, высоком теле скручивала мои внутренности в тугой узел.

– Привези мне пиццу, Шторм, – скомандовала Тоня и направилась к дивану. Усевшись в него и водрузив раненую ногу на подушку, взяла в руки пульт от телевизора.

Я решил, что должен заставить себя уйти, или пошлю все дела в пень и составлю компанию девчонке. И я был уверен, что мы с ней не ограничимся поцелуями.

Вздохнув, пошел в спальню. Сменил рубашку, а пуговицы застегивал уже в гостиной. Тоня щелкала кнопками пульта, «перескакивая» с канала на канал.

– Ты кое-что забыл! – услышал ее звонкий голос.

Рука девчонки взметнулась вверх. Мой галстук запутался в ее пальцах. И я, хмыкнув, потянул за шелковую ткань. Галстук выскользнул из тонкой ладони. А я успел перехватить девичью руку прежде, чем она опустится.

Я не смог отказать себе в удовольствии: вдохнуть полной грудью аромат этой девчонки. Ее руки пахли гребаной радугой и клубникой.

– Возвращайся скорее, Денис Алексеевич! – шепнула Тоня, а я, повернув голову, взглянул в ее глаза.

Девчонка сидела, откинувшись на спинку дивана и запрокинув голову, и смотрела на меня своими удивительными глазами.

– Как скажешь, Капитоша, – улыбнулся я.

А Тоня скривилась от милого сокращения ее имени.

– Когда-нибудь я переименую свой номер в твоем телефоне! – пригрозила она, а я лишь усмехнулся, повязывая галстук на шее.

Я ушел, оставив девчонку наедине с телевизором. И впервые за всю свою сознательную жизнь торопился вернуться домой. Ведь меня ждали.

* * *

Глава 10

В восемь вечера я решила, что травить пиццей мужчину, вернувшегося после работы домой, – дурной тон. И приготовила нормальный ужин.

В десять вечера я убрала остывший ужин в холодильник и перекочевала с удобного дивана в хозяйскую спальню.

Обмотав пакетом ногу, приняла душ. Переоделась в мягкую мужскую футболку, висевшую на крючке в ванной.

Глубоко втянула носом воздух сквозь мягкую ткань, все еще хранившую аромат Шторма. И забралась в его постель.

Включила ночник и легла удобнее, спрятавшись под одеяло. Я чувствовала себя воришкой, который забрался в дом за высоким забором, и пока любовался красотами интерьера, забыл о времени и уснул в хозяйской постели.

Я вдруг почувствовала себя лишней. Чужой. Незваной гостьей на дорогом приеме.

Мы со Штормом всего лишь целовались. Он мне ничего не обещал. Пусть и не гнал из своего дома. Но кто знает, возможно, Штормов просто терпел мои «детские» выходки?

Я растерялась и окончательно запуталась.

Что делать?

И прежде, чем в голове родился план, помчалась в гостевую спальню. Не помчалась, а так, похромала. Но я знала, что в шкафу были домашние леггинсы, которые мне просто необходимы. Не идти же в одной мужской футболке домой?

В одиннадцать вечера я уже лежала в своей постели. Конечно же, спать я не собиралась. Но с каждой минутой все больше нервничала. И все минувшие события показались мне выдуманными.

А может быть, поцелуи с Дэном – всего лишь плод моих фантазий? И ничего не было?

От всех событий, мыслей и фантазий мой истеричный мозг поддался сонливости. И я некрепко, но уснула, так и не закрыв двери своей комнаты.

Сквозь дремоту слышала чьи-то тяжелые шаги в коридоре. Отец? Нет, он должен вернуться только через пару дней. Я получила от него сообщение, как только его самолет приземлился.

Сквозь сон улыбнулась. Значит, пришел Денис. Ведь ключей от нашей с папой квартиры больше ни у кого не было. А вероятность того, что грабители заберутся в хорошо охраняемую квартиру элитного жилого комплекса, да еще и на предпоследний этаж, ровнялась нулю.

Я так и не открыла глаз, когда ночной гость вошел в мою комнату и замер около постели.

Продолжая улыбаться, глубоко вздохнула. Уже ждала, когда приятный запах мужского парфюма проникнет в мои легкие. Словно мое тело просило об очередной «дозе» Шторма.

Но аромат был чужим. И я резко подпрыгнула на матрасе. Я вдруг вспомнила все уроки и тренировки с моим Штормом. Реакция и рефлексы всегда были моим плюсом. Но незнакомец, чье лицо было скрыто под лыжной маской, был на порядок сильнее.

– Сучка! – процедил он, когда у меня вышло дотянуться коленом до паха и ударить.

Всего на секунду нападавший ослабил хватку, и я вывернулась из его рук. Соскочила с постели и помчалась в коридор, на бегу щелкая всеми выключателями.

Я не успела добежать до входной двери, чтобы позвать на помощь соседей или охрану. Нападавший схватил меня прежде, чем я оказалась у спасительного входа.

– Отвали! – рычала я, пытаясь вывернуться из рук незваного гостя.

Но силы были не равны. Придурку удалось повалить меня на живот и прижать коленом к полу. Запястья опалило огнем, когда урод стянул их пластиковыми «браслетами».

– Тебя найдут, мразь! – с нескрываемым злорадством пригрозила я. – Папа или Шторм. А вполне вероятно, что сразу оба. И тогда тебя разрежут на мелкие куски такого размера, что даже мать родная не узнает!

– Помалкивай! – приказал ночной гость и дернул меня за волосы, заставляя подняться на ноги.

Я лихорадочно соображала, что делать, как выпутываться и откуда ждать помощи.

Дэн всегда говорил, что рост – мое преимущество. Я не верила, считая его великим недостатком. Но сейчас вдруг поняла: Шторм не ошибся. Я стояла лицом к лицу с ночным визитером, который вынул из кармана свой телефон. И пока мужчина что-то печатал в мобилке, я, собрав все силы, вновь пнула его, куда смогла достать.

Вышло очень даже хорошо. Мужик согнулся с диким воплем. Во мне проснулась жажда крови. Вот ведь урод! Напал на меня в моем же доме!

Я ударила, на этот раз коленом. Мужик взвыл и сдернул маску. Кровь некрасиво текла из разбитого носа.

– Схавал, урод?! – злорадно усмехнулась я, пятясь к дверям.

Руки были связаны, и я не могла открыть замок. Но не пришлось. Дверь сама открылась и на пороге появился Штормов: серьезный, злой, руки в карманах. Но дико сексуальный в своем пиджаке и галстуке.

– Развяжи! – приказал Дэн, не спуская с меня своего глубокого, колючего взгляда.

Удивительно, но мужик с разбитой о мое колено мордой, послушался. Вынув небольшой нож, срезал пластиковые наручники. А я прищурилась, злым взглядом изучая хмурое лицо Штормова. Значит, вот так, да?

– Свободен! – очередной хлесткий приказ, и ночной гость торопливо двинулся к выходу из квартиры.

– Шеф, она мне нос разбила! – бормотал он.

– Скажи «спасибо», что только нос! – рявкнула я ему вдогонку.

Штормов почти пинком захлопнул дверь, отсекая нас от суеты в подъезде. Люди Дэна были наготове.

– Пойдем! – мотнул Дэн головой в сторону моей спальни. – Что ты сделала не так?

– Какого хрена, Шторм?! – заорала я так, что у самой резануло слух. – Это что, проверка? Тренировка? Я, между прочим, спала!

– Я жду! – прорычал Дэн, глядя на меня своими потемневшими от злости глазами.

– Что я могла сделать «не так»? – орала я в ответ.

– Хорошо! На тебя напали в твоей комнате! Где твое оружие? – кажется, Штормов терял терпение. Я видела, что он жутко уставший, злой, скорее всего, еще и голодный.

– Я девочка! Зачем мне пистолет под подушкой?! – уже спокойнее, но все же кричала я в ответ.

– Ты мой близкий человек, который всегда стоит под ударом, Тоня! – терял терпение Дэн. – Где пистолет?

– В тумбочке, – скривилась я так, словно Штормов говорил о ядовитой змее. Не любила я пистолеты, всегда испытывала дискомфорт от вида огнестрельного оружия.

– В тумбочке, – эхом повторил Денис.

Штормов шумно выдохнул, словно весь запал иссяк, и все силы разом покинули его организм.

– Тоня, если ты в доме одна, держи оружие рядом, – попросил Денис, устало садясь на край моей постели.

Локтями он уперся в свои колени и провел ладонями по затылку.

– Мне очень хочется тебя убить, Штормов, – по секрету сообщила я мужчине. – Еще одна такая проверка, и я сдержу слово.

– Очень хочу на это взглянуть, Капитоша, – почти с нежностью произнес Денис, поднимая голову.

Я все еще стояла, а он сидел. И мне показалось, что его взгляд стремительно меняется, словно ласкает мое полураздетое тело, ощупывает, проверяет, все ли части на месте.

– Испугалась? – пробормотал Денис, сцепив руки в замок перед собой, так и не выпрямляя спину, и сидя чуть подавшись вперед.

– Жутко, – честно призналась я.

– Иди сюда, – выдохнул Штормов.

– Ну, конечно! – фыркнула я. – У меня психологическая травма. Я человека избила. А он меня на пол со всего размаха уронил. И сучкой обозвал. Как тебе?

– Убью мразь! – настроение Штормова стремительно менялось, и откуда у него взялись силы, чтобы вот так резко вскочить и рвануть в сторону входной двери.

– Стой! – закричала я, двигаясь следом, но тут я весьма удачно вспомнила, что нога все еще болит, и очень эффектно вскрикнула от боли: – Оооой!

Дэн развернулся и теперь уже мчался обратно ко мне.

– Что? Где? – спрашивал он, подхватив меня на руки.

– Знаешь, Шторм, ты мне пиццу обещал! – напомнила я, закидывая руки на его плечи и скользя ладонями по коротким волосам на затылке. – И мог бы цветы принести. Раз уж мы с тобой целовались. Чтобы ты знал, Виталик приносил мне шикарные букеты. А уже потом только я разрешила себя поцеловать. Что скажешь, Штормов?

– Виталик – труп! – усмехнулся Денис.

Штормов держал меня на руках, а сам шел через коридор нашей с отцом квартиры. А потом и вовсе вышел в подъезд, пересек площадку и пнул дверь своей квартиры ногой.

Цветы все же были. Штормов совсем не был жмотом, и приволок огромный веник с собой. И две коробки с пиццей, как я и просила.

– Романтика! – заулыбалась я, глядя на самые красивые цветы, которые я только видела в своей жизни.

– Ты обещала ждать, а сама убежала, – пробормотал Денис с упреком.

Я прикусила губу, стараясь не рассмеяться. Это что, типа мести? Вот такая проверочка из-за того, что Штормов не нашел меня там, где оставил? Ну-ну, очень хорошо!

– Я просила скорее вернуться! – ответила я упреком на упрек. – И я ждала. А тебя все не было!

Штормов усадил меня прямо попой на столешницу кухонного стола. Мое невинное тело вмиг засмущалось от картинок, которые подкидывало разгулявшееся воображение.

– Перегнул? – догадался Денис, упираясь руками в стол по обе стороны от моих бедер, но не касаясь меня. А потом все же подался вперед, прижался носом к моему плечу, а после и к шее. – Черт, как же я устал!

– Тогда спать! Или сначала ужин? – предложила я.

У меня не получалось удержать руки вдали от широких и надежных плеч мужчины.

– Сначала в душ, потом есть, а потом спать, – решил Штормов.

Еще несколько долгих мгновение Дэн стоял неподвижно, шумно выдыхая и оставляя легкие поцелуи на моем плече, выглядывающем в вырезе футболки. Я млела от нежной ласки. И, кажется, совершенно не собиралась останавливать своего Шторма.

– Ладно, я мигом! – наконец, выдохнул Денис и, нехотя, оттолкнулся от столешницы, оставляя меня наедине с разбушевавшимся воображением. – А оружие все же носи с собой, если меня нет рядом.

Штормов замер в паре метров от меня, словно ждал ответа и не собирался уходить, не получив его.

– Хорошо! – согласилась я, пусть и не планировала таскать с собой небольшой пистолет, который Шторм подарил мне пару лет назад. Да, он легко помещался в сумочку, но весил как приличный кирпич. Словом, не очень он мне нравился.

Шторм кивнул, когда дождался моего ответа. Но все же замешкался в дверях.

– Останешься? – тихо спросил он.

Я видела по темным кругам под глазами и по появившимся складкам-морщинкам на волевом лице, как сильно был вымотан Денис. И не собиралась убегать от него. Осторожно кивнула, соглашаясь на прозвучавшую просьбу, и увидела одобрение в сверкнувшем темном взгляде.

Денис ушел в ванную. А я разогрела поздний ужин, накрыла стол и присела на удобный диванчик, собираясь дождаться Шторма. Но оказалось, что мой организм не выспался и был рад небольшой передышке.

Признаться, я уснула, стоило мне принять горизонтальное положение на диванчике в углу Штормовской кухни. А проснулась уже утром в постели мужчины, на его подушке, укрытая его одеялом.

Думала, что проспала все на свете. Но нет, Штормов мылся в душе, если верить шуму воды, доносившемуся сквозь приоткрытую дверь.

* * *

Глава 11

Проснулся с рассветом еще до того, как сработал будильник. Открыл глаза и лежал, не двигаясь и дыша через раз. Знал: стоит глубже вдохнуть аромат сонной девчонки, и все – сгорят все предохранители. Никакая сила не удержит меня от того, чтобы сжать Тоню в руках и сделать своей.

И девчонка словно издевалась надо мной даже во сне. Ерзала под боком, устраиваясь удобнее. А потом и вовсе прижалась упругой попкой к моему бедру.

Она идеально подходила моему телу, словно была рождена для меня.

Последняя мысль немного отрезвила. Кирилл устроит мне трепанацию черепа без наркоза, когда узнает обо всем. Теперь я уже твердо знал, что рано или поздно, но поставлю Кира в известность. Нужно лишь дать привыкнуть Тоне к мысли об отношениях со мной и к тому, что она – моя, а потом уже брать штурмом не только крепость, но и все государство по имени «Капитолина». Ведь одного секса с девчонкой мне будет мало. Хочу ее всю, и желательно навсегда.

Телефон вдруг ожил от вибрации, и я взглянул на экран. Кир, сволочь, словно чуял что-то, решил дать знать о себе.

«Как дела у твоей малышки, Шторм?» – писал друг и додумался прилепить пару смайлов с изображением сердечек и поцелуев. Блин, мужику уже за сорок, а он все дурью страдает!

Не поленился, поискал среди множества картинок средний палец и отправил другу. Стало вдруг смешно, что я – потенциальный бойфренд Тони шлю ее отцу прикольные рожи, точно мне не тридцать шесть, а лет семнадцать.

Жаль только, что скоро из наших с Киром дружеских отношений пропадет легкость. Я был уверен, что Грифу не понравлюсь в роли друга его дочери.

Но было плевать. Тоня – моя. Ничего и никто этого уже не изменит.

Я осторожно встал с постели, укрыл спящую девчонку одеялом и пошел в ванную. Ледяной душ давно заждался меня, а потом я планировал спуститься в тренажерку, чтобы немного размяться. И как только выдержка вернется, а благодаря физической нагрузке тело немного «остынет» после ночи в постели с Тоней, я пойду будить девчонку.

Ледяные струи колотили по спине и затылку. Я стоял, зажмурившись, и терпел, упираясь руками в стену кабинки. Зубы уже начинали стучать, но я и не думал повышать градус воды.

Почувствовал любопытный взгляд на себе. Обернулся.

Тоня стояла на пороге ванной, одетая в мою футболку, сонная, взъерошенная, словно в ее волосах ночевала стая голубей. Но безумно желанная и умопомрачительно красивая.

Понял, что ледяной душ не помог. И тело вновь ожило, реагируя на близость девчонки. Мелькнула мысль, что наступило самое время вспомнить период созревания и «передернуть». Но Тоня закрыла дверь за собой, словно говорила, что никуда она не уйдет. Более того – провернула ключ в замке, отсекая пути отхода.

Я усмехнулся. Можно подумать, я свалю куда-то! Да меня «ломает», если вдруг не вижу ее несколько часов подряд. Куда я денусь от нее?

Тоня молчала, но ее взгляд скользнул по моей спине, спустился ниже и вернулся к глазам.

Я видел, что ей нравилась картина в целом. Ее взгляд кричал: она хочет меня. И эта мысль рвала в клочья мою выдержку.

Я повернулся к ней лицом. Теперь девчонка могла тщательно, не скрываясь, рассмотреть меня и спереди. Всего меня, от босых ступней, до мокрой макушки.

Видел, как лицо девчонки покрывается алыми пятнами. Она смутилась, но взгляд не отвела. И от ее любопытных глаз мое тело загрелось огнем. И никакая ледяная вода не сможет затушить этот пожар.

Капитолина сделала крошечный шаг вперед. А я ждал.

Казалось, пройдет еще один удар сердца, и малышка развернется и убежит, охваченная страхом.

Но я ошибся. Тоня лишь протянула руку, добавила горячей воды и встала рядом со мной.

Ткань футболки мигом промокла, облепила ее стройное тело второй кожей. А я обхватил ладонью ее затылок.

Кажется, я спятил. Сошел с ума. Слетел с катушек. Свихнулся.

И виной этому сумасшествию стала Капитолина Гриф. Моя девочка, девушка, женщина…. Моя!

Безумие мчалось по моим венам. И я не хотел искать лекарства от него.

Подхватил девчонку под бедра и прижал к мокрой стене. Девичьи руки вцепились в мой затылок, клеймя жадными прикосновениями. Мне казалось это странным, ведь я итак всецело принадлежал лишь ей одной.

Диким поцелуем впился в ее приоткрытые губы. Я не помнил других. Словно только с ней я познал красоту женского тела. И я боялся сорваться, навредить ей своим напором и силой. Она казалась хрупкой в моих руках. И вместе с тем – невероятно сильной, способной сломить меня, мою выдержку, мою душу.

Она жадно отвечала на поцелуи, безошибочно угадывала все мои мысли. Мой мозг давно уже расплавился от той страсти, с которой ее тело откликалось на каждое мое движение.

И я приподнял ее тело выше, открывая доступ к небольшой, но безумно красивой груди. Тугие соски словно ждали моих прикосновений. А с нежных губ сорвался тихий стон.

Но мне было мало. Я хотел, чтобы она кричала, срывая голос. Хотел, чтобы стонала от пожара, сжигающего ее тело. Хотел, чтобы видела только меня и никого больше.

Заставил девчонку закинуть ноги на мои бедра. Не ожидал, что будет так остро и кайфово. Мой член упирался в промокшую ткань ее трусиков, и я понял, что вот-вот сорвусь. Не смогу терпеть больше. Знал, что просто сдохну, если не окажусь глубоко в теле любимой девчонки.

– Шторм! – возмущенно пискнула она, хрипло рассмеялась мне на ухо, отчего по спине прошлась волна тепла. – Ты меня съешь!

Понял, что слишком сильно прикусил ее сосок. Что ж, сам навредил, сам и исправлю!

Поднял ее мокрую футболку. Взглянул на возбужденный сосок. Улыбнулся. Да, она действительно идеальна. И грудь, и сама Тоня. Вся, целиком и полностью. От кончиков волос, то ярко-красного лака на ногтях. И мне все в ней нравилось. До одури. До безумия. До помешательства.

Накрыл ртом ее грудь, вымаливая прощение. И оно не заставило себя долго ждать.

Девчонка вцепилась в мои плечи ногтями, царапая, но не принося боли. И раздвинула бедра шире, словно приглашала меня. Но я держался. Подхватил одной рукой под бедра, а второй проник под промокшую ткань трусиков.