Вы не авторизовались

Выбираю тебя бесплатное чтение

Настя Орлова
Выбираю тебя

Редактор серии Екатерина Дмитриева

Оформление серии Екатерины Петровой

Иллюстрация на переплете Полины Наумовой

* * *

Пролог

День клонится к закату. На город опускается теплая летняя ночь. Спасаясь от духоты, выхожу из переполненного банкетного зала на пустую террасу, увитую плющом и декоративным виноградом. Жадно вдыхаю полной грудью воздух, насыщенный ароматом цветущих кустарников и речной сырости, и запрокидываю голову, чтобы найти на небе первую звезду, которая зажглась на востоке. Моя лучшая подруга, увлеченная в последнее время астрологией, накануне сказала обязательно загадать на нее желание. И сейчас я, прикрыв глаза, шепчу про себя заветные слова, отпуская их во вселенную.

Впервые за долгое время на душе у меня легко и спокойно. Все же мама была права: та нервозность, которую я испытывала в последние дни, связана с окончанием школы, а не с какими-то тревожными событиями, которые должны произойти. А я себя так накрутила – вчера даже заснуть не смогла, до рассвета мучаясь предчувствием надвигающейся катастрофы. Хорошо, что сейчас все позади.

Облокотившись на мраморные перила, опоясывающие террасу, бесцельно всматриваюсь в сгущающиеся сумерки. Губы растягиваются в улыбке, стоит мне уловить приглушенные звуки живой музыки, доносящиеся из зала. Когда я выходила на улицу, на сцене готовилась к выступлению популярная кавер-группа, и уже по первым аккордам я слышу, что ребята начинают свою музыкальную программу с классической баллады, в моей душе тесно связанной с родителями и тридцатилетним юбилеем их свадьбы. Со дня того пышного праздника прошло уже несколько месяцев, а я до сих пор помню выражение лиц родителей, когда они кружились в танце, – влюбленное, счастливое, заставляющее меня мечтать о том, что однажды и я встречу человека, который будет смотреть на меня так, как папа смотрит на маму…

Погрузившись в приятные воспоминания, упускаю момент, когда на террасе появляется кто-то еще. Услышав за спиной приближающиеся шаги, оборачиваюсь, уверенная, что увижу кого-нибудь из школы, но темная широкоплечая фигура, которая движется по направлению ко мне, не имеет ничего общего ни с одним из моих одноклассников.

Растерявшись, настороженно слежу за тем, как приближается человек, который нарушил мое уединение, и поражаюсь собственным реакциям: тому, как перехватывает дыхание, как по рукам рассыпаются мурашки, а вдоль позвоночника пробегает холодок.

Опасность. Это та самая неясная опасность, которую я подсознательно ждала все последнее время. Она меня настигла. Вот и не верь после этого в предчувствие.

Под аккомпанемент лихорадочного стука сердца, которому вдруг стало тесно в груди, крепче стискиваю пальцами прохладные перила за спиной. В затуманенном шоком сознании мелькает мысль, что пара глотков шампанского, тайком пронесенного на вечеринку приятелем из параллельного класса, были лишними, но в следующий миг незнакомец вступает в треугольник света, исходящий от тусклого фонаря над террасой, и мне наконец удается как следует разглядеть его.

Невероятно.

Я шумно выдыхаю, затем судорожно хватаю ртом воздух, отчетливо понимая, что в моем состоянии алкоголь совершенно ни при чем, а тревога, все это время владевшая мной, абсолютно оправдана. Потому что в нескольких шагах от меня останавливается Александр Ди Анджело. Человек, которого я ненавижу, чтобы жить, и живу, чтобы ненавидеть.

Наши с ним пути не пересекались почти три года. И я бы предпочла не видеть его еще столько же – настолько болезненной была наша последняя встреча. Долгие месяцы после нее я, еще совсем девчонка, просыпалась в слезах. Ночь за ночью в кошмарных снах меня преследовало искаженное ненавистью лицо. И, несмотря на то что ярость этого человека никогда не была обращена на меня, всякий раз, когда воспоминания о том ужасном вечере проникали в мои сны, тело охватывал озноб, а сердце заходилось от страха.

Я знала, что после того случая Александр уехал из города, но долго не могла обрести покой. Я опасалась за жизнь брата, переживала за благополучие родителей, даже за себя мне было страшно, но дни шли за днями, недели складывались в месяцы, и, когда стало понятно, что Ди Анджело в обозримом будущем не вернется в наш город, тревога понемногу отошла на второй план, позволив мне жить и двигаться дальше. За эти годы я научилась не искать в интернете его фотографии, не следить за его социальными сетями и честно старалась выбросить любые воспоминания о нем из головы, но вскоре была вынуждена признать, что принцип «с глаз долой – из сердца вон» так и не сработал в отношении Александра Ди Анджело.

Где-то на уровне подсознания я всегда знала, что когда-нибудь увижу его снова. Боялась этого? Стыдно признаться, да. Но подготовить себя к возможной встрече так и не смогла, наивно полагая, что у меня в запасе еще есть время. И вот этот момент настал, Алекс снова рядом: такой же надменный, такой же опасный, такой же неотразимый, как я помнила. О, нет, он стал даже лучше, чем я помнила.

При мысли о том, насколько привлекательным я все еще нахожу этого человека, кровь стыдливо опаляет мои щеки, а ладошки предательски потеют. Немыслимо! Три года назад я была четырнадцатилетним ребенком, и Александр объяснимо внушал мне благоговение и страх, но я давно выросла. И много раз обещала себе, что, когда мы встретимся вновь, я не стану боятся. С этой мыслью я вздергиваю подбородок и, отбросив сомнения, бесстрашно встречаю его сверкающий в темноте взгляд.

– Ты заблудился? – бросаю дерзко, не дожидаясь, когда Ди Анджело начнет разговор.

– Вовсе нет. – Он сдержанно улыбается и делает еще один шаг навстречу.

– Я тебе не рада.

– А с чего ты взяла, что я здесь из-за тебя? – уточняет Алекс. Его улыбка становится чуть шире, а лицо, непроницаемое еще мгновение назад, приобретает насмешливое выражение.

Поделом мне, думаю я, проклиная свою несдержанность. Пусть я не могу найти ни одной разумной причины, почему Александр Ди Анджело оказался на выпускном вечере моего класса, это не значит, что ее нет. Как глупо с моей стороны, не разобравшись, принять его появление на свой счет и тем самым подставить себя под этот унизительный удар… Надо было сделать вид, что я его не узнала, и просто пройти мимо!

– Ты забавная, Лиля, – вдруг заявляет Алекс, усмехнувшись. – Разумеется, я пришел к тебе.

– Зачем? – уточняю настороженно.

– Не мог пропустить твое прощание с детством.

– С чего бы это?

– Банальное любопытство, – пожимает он плечами. – Ты больше не ребенок, а мне всегда было интересно, какой ты станешь, когда вырастешь. Могу сказать откровенно: увиденное меня не разочаровало.

Задохнувшись от возмущения, я делаю судорожную попытку разгадать скрытый подтекст в его словах. Он есть, я это чувствую, но совершенно исключено, что я правильно его уловила. Алекс мной интересуется? Это еще более невероятно, чем его появление здесь!

– Прости?

– Ты слышала, – отрезает он, явно не желая повторяться.

Что-то в его жестком тоне, приправленном бархатной модуляцией голоса, усиливает тревожность в моей душе, но вместе с тем находит совершенно неожиданный чувственный отклик в моем теле.

– Твой отец не научил тебя хорошим манерам? – срывающимся голосом произношу я, чтобы замаскировать собственную слабость. – Или в твоей семье принято вести себя по-хамски?

– Ди Анжело – потомки древнейшего итальянского рода, – напоминает Алекс, окинув меня высокомерным взглядом. – То, что мама из простой русской семьи, не меняет этого факта моей родословной.

– Мне приседать в реверансе всякий раз, как ты оказываешься на моем пути? – интересуюсь запальчиво.

На этот раз он не улыбается – он смеется, слегка запрокинув голову и обнажив ряд белых зубов с небольшими клыками по бокам, а потом вдруг протягивает руку и в мимолетном жесте касается моей щеки.

– Немного почтения бы не помешало, – заявляет неожиданно серьезным тоном, который никак не вяжется с улыбкой, все еще заметной на его лице.

– В твоих мечтах! – выкрикиваю я громче, чем следует.

Ничего не могу поделать: сейчас я абсолютно собой не владею, и для этого Алексу оказалось достаточно просто ко мне прикоснуться! И хотя его рука уже давно спрятана в кармане брюк, я все еще ощущаю покалывание в том месте, где его пальцы оставили незримый отпечаток на моей щеке.

– Красивое платье, – замечает Алекс, внезапно меняя тему беседы.

Не переставая улыбаться, он с нескрываемым интересом разглядывает меня. Его глаза с оскорбительной неспешностью скользят по моей фигуре, лениво, осторожно, будто уступая необходимости, которой он бы предпочел пренебречь. Вот взгляд задерживается на талии, потом поднимается к груди и медленно скользит вверх к шее, на которой отчаянно пульсирует голубая жилка. Так глупо, но я почти физически ощущаю на себе тяжесть этого взгляда. Становится трудно дышать. Грудь сдавливает, а сердце трепещет, как птица, пойманная в силки.

Инстинктивно делаю шаг назад, потом еще один, пока моя спина не оказывается прижатой к каменной стене, но Алекс не спешит приближаться. Он продолжает рассматривать меня с легкой полуулыбкой, которая может выражать что угодно: интерес, презрение, насмешку и даже абсолютное безразличие.

Я точно знаю, что хочу уйти, но ноги словно прирастают к полу. Наверное, именно так чувствует себя несчастный зверь, загипнотизированный светом фар на дороге. Все, что я могу, – разорвать зрительный контакт, но в конце концов и это оказывается ошибкой, потому что мой взгляд останавливается на его губах. Четко очерченных, чувственных, в меру пухлых… Мужчина просто не должен быть обладателем таких губ, потому что один взгляд на них провоцирует в воображении волну непристойностей, которые в данных обстоятельствах только усиливают мой страх и смущение.

Сбитая с толку направлением, которое приняли мои мысли, я не замечаю, как Алекс сокращает дистанцию, заключая меня в ловушку между стеной и своим телом. Наши взгляды встречаются, и в темных бездонных глазах я вижу отражение собственного лица. В попытке отстраниться поднимаю руки, но уже в следующий миг ощущаю, как ладони прижимаются к твердой мускулистой груди, обтянутой шелковой рубашкой. Рука Алекса обхватывает мой затылок, пальцы путаются в распущенных волосах, и я вдруг понимаю, что из этого тесного объятия мне не выбраться самостоятельно. Я все же делаю еще одну отчаянную попытку уклониться, но он только еще ниже опускает темноволосую голову. На выдохе с трудом произношу его имя. Слабый звук поглощают губы, оказавшиеся в опасной близости от моего рта.

А потом он целует меня.

Целует, да. Только на самом деле это не поцелуй. Меня целовали раньше, но этот… этот акт не имеет ничего общего с поцелуем, несмотря на то что наши губы встречаются, а его язык бесстыдно врывается в мой рот. То, что делает со мной Алекс, похоже на поглощение, на завоевание и покорение, но только не на банальный поцелуй.

Я настолько обескуражена, что мне даже в голову не приходит остановить его. Оттолкнуть его, закричать или позвать на помощь. Окружающий мир рассыпается в пепел. Земля соскакивает со своей оси, звезды гаснут. Ноги больше не держат меня, и только стена, к которой прижимается моя спина, и сильные пальцы, крепко сжимающие мой затылок, здесь и сейчас спасают меня от падения.

Неожиданно на террасе раздаются громкие голоса, слышится звук шагов и цокот каблуков по кафелю. Алекс глухо ругается и стремительно отстраняется от меня.

– Добро пожаловать во взрослый мир, – успевает шепнуть он в мои раскрытые губы, все еще хранящие вкус и тепло его поцелуя.

Стайка одноклассников проносится мимо и скрывается в укромном алькове на противоположной стороне террасы. Меня никто не видит, но в тот момент это не имеет никакого значения. Мои щеки горят от стыда и другого неясного чувства, будоражащего кровь, глаза наполнены слезами унижения и обиды, сердце неистовствует в груди.

– Я тебя ненавижу, – выдыхаю сипло и, оттолкнувшись от стены, бегу прочь, мысленно посылая во вселенную новую мечту – больше никогда не встречать Александра Ди Анджело на своем пути.

Глава 1

Три года спустя

В жизни есть события, с которыми невозможно смириться: смерть близких – одно из них. Сегодня утром на моих глазах похоронили маму и папу, но я так и не сумела осознать и принять того, что с ними произошло.

Так странно, лишь одно короткое мгновение отделяет жизнь от смерти. Доля секунды, в которую что-то может пойти иначе. Мелочь. Другой сигнал светофора. Предупреждающий знак на дороге. Неторопливый пешеход, которого пропускаешь на переходе. Секундная заминка – спасение. Но все идет согласно роковому плану: пьяный водитель выводит свой автомобиль на встречную полосу, чтобы произошла фатальная встреча со смертью. Столкновение, вспышка, конец. Криминалисты сказали, что родители погибли мгновенно, не успев ничего почувствовать. Наверное, вера в это – единственное, на чем я держусь.

Я почти не помню, как прожила несколько дней, прошедших с того злополучного звонка, разделившего жизнь на до и после. Знаю, что дядя занимался формальностями с похоронами, брат беспробудно пил, бабушка плакала, но и под пытками не смогу вспомнить, что делала в это время я. С того момента, как на пороге дома возникли полицейские, я словно провалилась в бездонную кроличью нору, из которой не могла выбраться до сих пор.

За церемонией прощания с самыми дорогими мне людьми я наблюдала с холодной отстраненностью, граничащей с безразличием. Словно все это было понарошку и происходило не со мной. Мой мозг отказывался признавать тот факт, что мама больше никогда не обнимет меня, а папа не ободрит в дни неудачи. Что никто из них уже никогда не протянет мне руку, чтобы утешить, не скажет строго, чтобы я взялась за ум, не взъерошит волосы, не улыбнется, не подарит тепло и любовь, безусловную и вечную. В тот последний раз, когда я держала их ладони в своих, они уже были чужими. Холодными. Безразличными. Не моими.

Больше всего на свете мне хочется заползти в какой-нибудь темный угол и забыть произошедшее, как страшный сон, но это невозможно. Люди, которые совсем скоро придут на проводы, должны увидеть наследников семьи Валиевых, даже в скорби сохраняющих свое достоинство. Поскольку я не уверена, что литры выпитого за последние дни спиртного не свалят моего единственного брата Кирилла с ног, я не могу позволить себе дать слабину. Ради памяти родителей я выдержу все, даже если это станет завершающим актом моей собственной жизни.

С трудом передвигая ноги, поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Силы на исходе, но у меня есть пять драгоценных минут в уединении своей комнаты, чтобы сходить в туалет и собраться. Совсем скоро в дом потянутся люди, чтобы почтить память моих родителей. Встретить их – мой долг, пренебречь которым я не могу.

Бесшумно прикрываю за собой дверь и обессиленно прислоняюсь спиной к гладкой деревянной поверхности. Ощущение такое, будто за последние дни я постарела на сто лет. Приподняв руки, осторожно массирую ноющую шею и забитые мышцы плеч. Касаюсь ладонями щек. Они холодные и чуть шершавые от слез, которые давно высохли, оставив после себя лишь соленые дорожки на коже.

Через всю комнату смотрю на себя в зеркало. В отражении не я – там измученная незнакомка в черном, с потухшими глазами и серого цвета лицом. Приглаживаю ей волосы, стряхиваю невидимые пылинки с брюк и водолазки, делаю глубокий вдох и медленный выдох, как учила мама. В глазах предательски щиплет, но я не даю слезам пролиться. Вместо этого иду в туалет, долго брызгаю в лицо ледяной водой и заново накладываю тональный крем.

Когда я спускаюсь на первый этаж, дом заполнен людьми, многих из которых я вижу впервые. На последней ступеньке меня перехватывает дядя, бесцеремонно хватает за руку и куда-то тащит. Я не сопротивляюсь и не протестую, знаю, что ему тоже нелегко.

Следующие минуты, а может быть, и часы, чувствую себя как в тумане. Кто-то сунул мне в руки белый платок, и я бесцельно тереблю его пальцами, слушая однотипные соболезнования и вежливо кивая, как заводная кукла. Меня мутит. Сил как у новорожденного котенка. Я не помню, когда ела в последний раз, – знаю, что не сегодня. Мысль о еде вызывает отвращение, но я думаю, что если хочу пережить этот день, нужно сбежать на кухню и перекусить. Впрочем, может быть, дело вовсе не в еде, а порыв сбежать связан с Кириллом. Брат стоит рядом на шатающихся ногах, и от него до тошноты разит алкоголем.

Поток людей не заканчивается. Я мечтаю сесть в машину, нажать на газ и уехать куда глаза глядят. Может быть, я так и сделаю, когда этот день закончится.

Внезапно что-то привлекает мое внимание у входа. Мимолетное движение, мгновенное узнавание. Сейчас у двери никого нет, но мои глаза нервно сканируют зал, а внутри сокрушительной волной поднимается тревога. Не понимаю, откуда взялось это чувство, но воздух будто сгущается, как бывает в ожидании шторма. В животе возникает противное сосущее ощущение, которое напоминает мне, что лишь один человек на земле способен воздействовать на меня подобным образом. Только его появление в доме моих родителей совершенно невозможно.

Может быть, я ошиблась? Это все нервы. Нервы, бессонница, голод и…

В моей голове завывает предупреждающая сирена. Что-то в сердце болезненно екает. Еще до того, как толпа передо мной расступается, я точно знаю, что через несколько секунд увижу его. Александра Ди Анджело.

И это происходит: серые глаза, манящие и глубокие как бездна, впиваются в мои, широкоплечая фигура напрягается, а темноволосая голова слегка наклоняется в жалком подобии приветствия.

Значит, интуиция не подвела меня. Я видела его на похоронах! Тогда я подумала, что это лишь фантазии моего измученного переживаниями сознания, но сейчас ошибки быть не может – Алекс действительно имел наглость притащиться в наш дом.

Когда первое оцепенение, вызванное его появлением, проходит, я в ужасе перевожу взгляд на Кирилла. Если брат заметит нежданного гостя – быть беде. Его пьяная потасовка с одним из Ди Анджело – последнее, что мне сейчас нужно. К тому же при взгляде на высокую подтянутую фигуру Алекса, мощь которой подчеркивает идеально скроенный черный костюм, у меня не возникает ни малейшего сомнения в том, кто выйдет победителем из этого противостояния. Не Кирилл.

В попытке спасти безнадежную ситуацию отхожу от брата и быстро иду к Александру, на ходу испепеляя его взглядом. Мне нельзя медлить, потому что он тоже не стоит – размашистой походкой движется на нас, как несущий на Землю гибель астероид, а я просто не могу допустить, чтобы это столкновение произошло сегодня.

Под бешеный шум крови в ушах и каблуков по паркету дистанция между мной и незваным гостем стремительно сокращается, и когда нас разделяют считаные сантиметры, я хватаю его за руку и тащу за собой к выходу из зала. По пути оглядываюсь и облегченно вздыхаю, поняв, что в поле зрения Кирилла – официант с водкой, а не я с Ди Анджело.

– Как ты посмел прийти сюда? – Едва мы оказываемся на кухне, вдали от любопытных взглядов, я брезгливо отпускаю запястье Алекса и выплевываю вопрос, который вертится на языке с момента, когда наши глаза встретились.

Он долго не отвечает. В своей типичной раздражающей манере разглядывает меня, вызывая инстинктивное желание спрятаться. Невольно я думаю о том, что он видит: бледное лицо с заострившимися чертами, темные тени под глазами, обветренные губы, искусанные в кровь, потускневший взгляд.

Одергиваю себя – мне нет дела, что видит Александр Ди Анджело. Если он пришел сюда, чтобы посмеяться или запугать меня, ему это не удастся!

Вздергиваю подбородок и награждаю Алекса ледяным взглядом, но моя воинственность разлетается вдребезги от неподдельной теплоты, которой вспыхивают его глаза, когда он наконец произносит:

– Мне очень жаль, Лиля.

Его густой голос звучит низко и немного хрипло, и говорит он с едва уловимым итальянским акцентом, чуть растягивая слова. Как-то иначе, не так, как обычно. Будто волнуется, что, конечно, само по себе невероятно. За те годы, что я знаю Алекса, я едва ли хоть раз видела его неуверенным в себе, и пусть с нашей последней встречи прошло много лет, вряд ли он сильно изменился. Рожденный русской матерью от отца-итальянца, он всегда обладал аристократической надменностью и удивительным шармом, впитавшим лучшее от двух наций. Волнение – не для него, и нечего мне выдавать желаемое за действительное.

Открываю рот, чтобы сказать, куда он может засунуть свои соболезнования, но прежде чем успеваю произнести хоть слово, чувствую прикосновение его теплых пальцев к своим холодным ладоням.

– Никогда не слышал о личном пространстве? – выдыхаю я, шокированная этим бесцеремонным вторжением.

Прячу руки за спину, но не отступаю. Прикосновения Алекса – это табу, но много лет назад я хорошо усвоила урок – этому человеку нельзя демонстрировать даже малейшего намека на слабину, иначе он без всякого колебания использует ее против тебя же.

– Я не нуждаюсь в твоих соболезнованиях, – продолжаю неприязненно, потому что он молчит. – Полагаю, день смерти моих родителей станет для Ди Анджело семейным праздником.

В глазах Алекса недоумение. Желваки на скулах надуваются, густые брови сходятся на переносице, а губы складываются в ровную линию.

– Ты сама не веришь в то, что говоришь, – говорит он спокойно, контролируя свой голос, хотя я чувствую, что мое обвинение ему не понравилось. – Мы сочувствуем вашему горю.

Его слова звучат вполне искренне, но я знаю, просто знаю, что ему нельзя доверять. Ни ему, ни кому-то еще из его семьи. Мой отец имел когда-то неосторожность положиться на Вальтера Ди Анджело и потерял львиную часть бизнеса. А Кирилл считал Алекса другом, пока ему не пришлось три недели проваляться в больнице с сотрясением мозга и сломанной рукой. Инстинкт самосохранения подсказывает, что мне тоже нужно быть очень осторожной, но я никогда не была трусихой и сейчас тоже не буду.

Для того чтобы смело встретить взгляд Алекса, мне приходится задрать голову. Я почти забыла, какой он высокий. Я тоже не маленькая, но мне приходится смотреть на него снизу вверх, и это бесит. Но еще сильнее бесит то, что с нашей последней встречи он, кажется, стал еще более мужественным и привлекательным, хотя, казалось, куда уж больше? Темные волнистые волосы, как всегда, немного длиннее, чем положено, непослушная прядь, как и раньше, небрежно падает на глаза. Правильные черты лица, высокие скулы, прямой тонкий нос, упрямый подбородок, высокий лоб. Проницательные темно-серые глаза и чувственные губы. Губы, мечты о которых тревожили меня все эти годы, прошедшие с моего школьного выпускного…

О господи!

– Зачем ты на самом деле пришел? – спрашиваю я, отгоняя постыдные воспоминания.

Бесполезно пытаться понять, что у Ди Анджело на уме, поэтому я задаю прямой вопрос, на который хочу получить исчерпывающий ответ.

– Чтобы увидеть тебя, – отвечает Алекс. – И убедиться, что ты справляешься с этой ситуацией.

– Я справляюсь, – говорю резко, морщась от слова «ситуация», которое он подобрал для описания ужаса, в котором я живу уже несколько дней.

– Чем я могу помочь тебе?

Его вопрос вводит меня в замешательство. Я вдруг ощущаю себя на грани истерики – мне до нее остался крошечный шажок, а я уже неосмотрительно оторвала ногу от пола. Уму непостижимо! Я держалась четыре дня, а сейчас готова не то расхохотаться, не то разрыдаться перед единственным человеком, перед которым этого нельзя делать. Вот кто без единого сомнения использует мой срыв с выгодой для себя.

– Вернуть типографию, которую вы обманом купили месяц назад? – с сарказмом произношу я.

Графитовые глаза Алекса сужаются, выражение лица становится мрачным.

– Это бизнес, Лиля. Твой отец…

Закрываю уши ладонями и быстро мотаю головой.

– Не смей говорить о моем отце! – перебиваю я. – Не надо. Если ты действительно хочешь помочь – уходи, – прошу глухо, чувствуя, как на меня наваливается усталость. – Просто уходи, Алекс. Я не хочу, чтобы тебя здесь видели. Кирилл в зале. Еще одной сцены я не выдержу.

На мгновение его суровое лицо смягчается. В серых глазах вновь появляется теплота, в природу которой мне не хочется вдаваться.

– Мне действительно жаль, Лиля. Поверь мне.

Внезапно Алекс протягивает руку и легко касается моей щеки. Его пальцы теплые, немного шершавые, но очень нежные. И пусть он снова нахально нарушает границы моего личного пространства, я почему-то не делаю попытки отстраниться. Эти тепло и нежность – будто из давно забытого прошлого, когда я не была такой одинокой, как сейчас. Когда был кто-то, кому я была небезразлична…

На глазах закипают слезы, нервы взвинчены до предела, а рядом со мной Ди Анджело. Должно быть, я просто спятила.

Прикрываю веки, зная, что пора прекратить это безумие, но еще до того, как собираюсь с силами, Алекс убирает руку. Я слышу его тяжелый вздох. Шаги. Когда я открываю глаза, комната пуста. И только разлитый в воздухе древесно-пряный аромат мужского одеколона убеждает меня, что все случившееся мне не приснилось.

Глава 2

– Мне нужно, чтобы ты подписала несколько бумаг до того, как я уйду в офис, – говорит Кирилл, допивая свой кофе.

Я киваю, рассеянно помешивая овсянку в тарелке, и смотрю в окно. Солнце светит. Птицы поют. И деревья у нас в саду уже совсем зеленые.

– Это срочно, Лиля, – добавляет брат нетерпеливо, вставая из-за стола. – Заканчивай и приходи.

Кухня опустела, а я еще несколько минут таращусь в окно: думаю о том, как я могла не заметить, что пришла весна. В конце концов запихиваю ложку каши в рот и тут же выплевываю остывшую овсянку обратно в тарелку. Гадость. Ею теперь только кирпичи на стройке склеивать. Вываливаю скользкую массу в мусорное ведро, ставлю грязную тарелку в посудомоечную машину и послушно плетусь в кабинет. Раньше его занимал папа, а теперь облюбовал брат, которому очень нравится строить из себя большого босса. Я не против – только бы ко мне не приставал.

Через неделю после похорон родителей мы с ним вступили в наследство, так что Кир теперь главный в группе компаний «РусПринт». Управляет и моей, и своей долей. Уходит рано, приходит поздно. В выходные торчит в кабинете. Даже размалеванных девиц перестал таскать в дом, хотя возможностей для этого сейчас куда больше, чем раньше. Отношения у нас с братом никогда не были безоблачными. Сейчас и подавно. В свободное от работы время он пытается меня строить, я его технично посылаю. Я считаю Кирилла самовлюбленным говнюком, но это не мешает мне признавать, что он, кажется, действительно старается не спустить отцовский бизнес в трубу.

Мамы и папы нет уже больше двух месяцев.

При мысли об этом болезненно сжимается сердце. Время идет, а рана в моей душе продолжает кровоточить.

Захожу в кабинет и морщусь, словно получив болезненный удар под дых. Находиться здесь тяжело. Кирилл не вяжется со всей этой обстановкой. Отца не хватает до воя.

– Вот. – Брат пододвигает на край стола несколько отпечатанных на принтере листков.

– Что тут? – вяло интересуюсь я.

– Закупка новых станков, – поясняет сухо. – Нужна твоя подпись.

Беру ручку и, не читая, ставлю свои инициалы на трех страницах. Я вице-президент – упражняться в письме такого рода приходится часто.

Собираюсь уходить, но Кирилл, собрав бумаги, нравоучительно цедит:

– Ты в университет ходить собираешься? Я устал прикрывать твою задницу. Декан по старой дружбе с отцом регулярно названивает мне, чтобы узнать, как твои дела. Не хочешь учиться – возьми академ. Только избавь меня от этого дерьма.

Я пожимаю плечами.

– Не бери трубку, – советую я, хлопая дверью.

Поднимаюсь в свою комнату, не снимая тапочек, забираюсь на кровать и с отсутствующим взглядом наблюдаю, как косые лучи солнца ложатся на стены. Через несколько минут снизу раздается глухой хлопок входной двери – брат ушел. Я снова одна.

С тех пор, как мамы и папы не стало, я полюбила одиночество. Так странно. Раньше я была душой компании и считала, что день прошел зря, если я провела его дома, а теперь мне не хочется видеть людей. Многие из тех, с кем я встречалась в последние пару месяцев, ждали от меня какой-то особенной реакции на случившуюся трагедию или, что еще хуже, отводили глаза и жалели. В итоге единственным человеком, которого я осознанно оставила в кругу своего общения, стала бабушка.

До обеда я не встаю с кровати. Игнорируя горящие иконки мессенджеров, бесцельно листаю ленту в соцсетях, потом включаю новую серию «Анатомии страсти». Мама очень любила этот сериал и надеялась, что у Мередит и Эндрю Делюки все получится. Я хотела, чтобы это желание исполнилось, но сценаристы и тут подвели – Эндрю, как и мамы, больше нет.

В час звонит бабуля, говорит, что вчера в холодильнике оставила для меня маринованную курицу, которую нужно лишь закинуть в духовку, и просит меня поесть – она считает своим долгом напоминать мне о приемах пищи. Есть мне не хочется, но еще сильнее не хочется ее расстраивать, так что я плетусь на кухню и принимаюсь за готовку.

Когда курица оказывается в духовке, а бабушка отключается, обещая заехать вечером, раздается звонок у ворот. Я хмуро смотрю на экран домофона и вижу там Анюту, мою подружку из университета. Мы не договаривались о встрече, а она пришла. Наверное, поняла, что, если попытается меня предупредить, я обязательно придумаю причину, чтобы с ней не видеться.

Можно притвориться, что меня нет дома, но это низко. Аня моя подруга, и возможно, только возможно, мне ее действительно не хватает. После короткой заминки нажимаю кнопку домофона, и через двадцать секунд девушка оказывается на пороге.

Мы не виделись… Сколько? Месяц?

– Выглядишь паршиво, – хмуро бросает она вместо приветствия.

– И тебе привет, – отзываюсь я за секунду до того, как Аня стискивает меня в объятиях. От нее пахнет весной, молодостью и свежим «Джо Малон». И немножко счастливым прошлым, по которому я так отчаянно скучаю.

Неготовая тонуть в водовороте эмоций, я выскальзываю из объятий подруги и переключаюсь на практичные дела:

– У меня там курица в духовке. Ты голодная?

– Еще бы! – отвечает она, скидывая у порога белые кеды. – После марафона из четырех пар по социологии я готова съесть мамонта.

Мы идем на кухню. Пока я достаю из холодильника овощи и готовлю салат, Аня развлекает меня последними новостями университетской жизни. Я благодарна ей за то, что она не лезет ко мне в душу и не учит, как жить. Она ведет себя как ни в чем не бывало, будто понимает, что это именно то, что мне нужно.

Минут через сорок из духовки начинают тянуться ароматные запахи жареного мяса. Я ставлю на стол салат и лезу в ящик за приборами.

– Ты свободна вечером? – спрашиваю подругу.

У Ани глаза ползут на лоб. Я ее понимаю, сама удивлена собственным вопросом. Как-то само собой вышло, а теперь я и не хочу идти на попятный.

– Можем сходить куда-нибудь, – поясняю я. – Ну, погулять или в кино.

– Давай, – отвечает она и, словно боится, что я передумаю, сразу же смотрит афишу и покупает нам билеты на новый фильм Гая Ричи.

После обеда мы поднимаемся в мою комнату. Оставляю Аню в компании с телефоном и парочкой журналов, а сама иду в душ, чтобы привести себя в порядок. Сушу волосы, даже крашусь. Долго не могу решить, что надеть. Я так давно никуда не выходила – может, моя одежда уже вышла из моды?

В итоге натягиваю джинсы, любимый свитер молочного цвета и беру с собой кожаную куртку.

– Ну вот, хоть на человека стала похожа, – комментирует мое перевоплощение довольная Анюта, спрыгивая с кровати. – Поехали?

После кино мы долго гуляем. Несмотря на то что уже стемнело, на улице тепло и безветренно. Я ощущаю странное умиротворение и впервые за долгое время интерес к тому, что происходит вокруг.

– Спасибо, что приехала, – говорю Ане.

Она берет мою руку и легонько сжимает.

– Без тебя все тоска. Возвращайся, Лиля.

Какое-то время мы молча идем по вечернему городу, потом заходим в бар, чтобы перекусить. Пятничным вечером тут полная посадка, но администратор находит для нас маленький столик в углу зала. Бегло просмотрев меню, заказываю салат и десерт.

– Может, возьмем вина? – предлагает Аня.

Вообще, я плохо переношу алкоголь, но согласно киваю. Почему бы и нет?

– Два бокала «ПиноГриджио», – дает подруга указание официанту.

– Давайте нам бутылку, – перебиваю я, делая вид, что не замечаю удивленного взгляда, который бросает на меня в этот момент Аня.

Незаметно для себя я практически в одиночку выпиваю бутылку вина и тут же заказываю вторую.

– Это плохая идея, – ворчит подруга, но я отмахиваюсь. Во всем теле у меня приятная легкость, губы то и дело растягиваются в улыбке. Мне хорошо. Разве не в этом весь смысл алкоголя?

На часах не больше одиннадцати, когда Аня предлагает вызвать такси.

– Я собираюсь танцевать, – заявляю бесшабашно. – Не будь такой занудой. Еще рано.

До того как она успевает возразить, я встаю из-за стола и выдвигаюсь к танцполу. Мир слегка покачивается перед моими глазами, но я вижу цель – извивающуюся под ритмичные биты толпу людей – и иду ей навстречу. Я уже почти там, когда передо мной оказывается препятствие в виде широкоплечей мужской фигуры в сером кашемировом свитере. Пытаюсь обойти его справа, но вместо этого чувствую на своих плечах руки, которые буквально пригвождают меня к месту.

– Лиля? – сквозь непрекращающийся шум в голове слышу подозрительно знакомый голос и цепенею.

Запрокидываю голову, чтобы убедиться, что это не пьяная игра воображения. И хотя красивое лицо раздваивается перед глазами, сомнений у меня не остается – рядом со мной стоит Ди Анджело.

– Привет, Алекс, – бормочу я, беззастенчиво разглядывая его.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – признается он.

Его руки по-прежнему на моих плечах. В серых глазах интерес, а у меня начинается аритмия, как и всегда в его присутствии. Мычу что-то вроде: «Мне надо идти», но пальцы Алекса только сильнее сжимают плечи.

– Ты пьяна? – недоверчиво спрашивает он.

Отрицательно мотаю головой, но от этого движения к горлу подступает тошнота, а лицо Алекса делится уже на четыре.

– Я… Пожалуй.

Алекс глухо матерится.

– С кем ты здесь? – гипнотизирует меня взглядом и требует ответа.

– С подругой, – отвечаю послушно, сглатывая горечь, возникшую во рту.

– Где твой брат?

– Понятия не имею. – Теперь мой голос похож на писк.

– Какой же придурок, – раздраженно цедит Алекс.

Он дергает меня за плечи, так что я в какой-то момент оказываюсь прижатой к его телу, и куда-то тащит. А я не успеваю ничего возразить, как перед нами вырастает Аня.

– Эй, ты. – Пальцем одной руки с темно-бордовым маникюром она воинственно тычет в грудь Алекса, а другой обхватывает меня за запястье. – Куда это ты тащишь мою подругу?

На секунду я застываю, любуясь ею. Черные волосы разметались по плечам, брови нахмурены, зеленые глаза мечут молнии. Настоящая амазонка на страже моей чести и достоинства.

– Ей на улицу надо, – говорит Алекс спокойно. – Она пьяна.

Я делаю попытку возмутиться и вырваться, но он крепко держит меня, не позволяя отстраниться. Тем временем шум в моей голове становится громче. Во рту ощущается противная кислота. И я, несмотря на отчаянную попытку держать голову прямо, чувствую, что меня уводит вправо.

– Да ну, – с издевкой парирует Аня. – И ты, как Чип, спешишь ей на помощь?

Она тянет меня на себя. Алекс тоже не отпускает. А я, распятая между ними, чувствую, что лечу в пропасть.

– Господи… – бормочу я.

Мои ноги слабеют, перед глазами расходятся красные круги, содержимое желудка возмущенно стремится к горлу. Сквозь турбинный шум в ушах слышу сочное ругательство Алекса, а следом все приходит в движение. Картинки перед глазами стремительно меняются, провоцируя головокружение. За мгновение до того, как во рту становится невыносимо горько, а из глаз брызгают слезы, я вижу перед собой белый ободок унитаза.

Сворачиваюсь пополам, чувствуя, как мой желудок выворачивается наизнанку.

Боже, как мне плохо…

Когда рвотные спазмы стихают, осознаю, что кто-то бережно поддерживает меня за плечи. Отчаянно цепляюсь за надежду, что это Анюта, а после ничего не помню.

Мир – сплошная темнота.

Глава 3

Кажется, где-то бьют в барабаны.

С трудом открываю глаза, в которые, пока я спала, кто-то насыпал песок, и морщусь от резкого солнечного света. Сейчас утро? Я решительно не помню, как наступило утро. Последнее, что сохранилось в памяти… Пятый или шестой по счету бокал вина?

Борясь с головокружением, приподнимаюсь на кровати. Посмотрев по сторонам, понимаю, что я не дома и не у Анюты – обстановка вокруг мне решительно незнакома. Вообще, меня не так-то просто выбить из колеи, но сейчас я чувствую что-то отдаленно напоминающее панику.

О господи, что я натворила?

Опускаю глаза и едва не визжу от радости – на мне мои собственные джинсы и футболка. Свитер и куртка аккуратно сложены на стуле в углу комнаты. Сумка висит на ручке закрытой двери.

Дыши, Лиля.

Медленно принимаю вертикальное положение и спускаю ноги с кровати. Голова гудит. В желудке непривычная тяжесть. Во рту сухо и противно, словно я всю ночь жевала чьи-то носки. Определенно, физически я никогда не чувствовала себя настолько отвратительно.

Пока я делаю отчаянные попытки прийти в себя и сделать так, чтобы мир перестал кружиться перед глазами, открывается дверь, и в комнату без стука входит мужчина.

О господи, нет, только не он.

Передо мной во всем своем утреннем великолепии стоит Александр Ди Анджело. Волнистые волосы в художественном беспорядке, глаза сонные, губы пухлые, серые треники болтаются низко на бедрах. С трудом сглатываю и закрываю глаза. Больше всего на свете я хочу открыть их снова и убедиться, что появление этого человека в комнате – продолжение дурного сна.

– Доброе утро, – слышу хрипловатый голос, от которого пальцы на моих ногах непроизвольно поджимаются. – Вот, возьми.

Заставляю себя разлепить веки и тут же встречаюсь взглядом с Алексом, который успел подойти к кровати и теперь протягивает мне стакан с какой-то мутной жидкостью. В моем горле – пустыня, но я подозрительно смотрю на стакан, не решаясь взять его: кто знает, что на этот раз придумали Ди Анджело. Вдруг они похитили меня и теперь в их планах отравить меня, а потом расправиться с братом?

Алекс весело хмыкает и, словно точно знает, о чем я думаю, добавляет:

– Лиля, это обычный аспирин.

Стараясь не соприкоснуться с ним пальцами, беру из его рук стакан и осторожно делаю маленький глоток. Похоже, это действительно лекарство, а не какой-нибудь мышьяк.

– Совсем необязательно было это делать, – шепчу я.

– Пожалуйста, – отвечает Алекс с улыбкой, непринужденно присаживаясь на кровать рядом.

Пью шипучку и смущенно верчу стакан в руках. Чувствую на себе внимание Ди Анджело, но не решаюсь поднять глаза. Мне стыдно, немного страшно и волнительно. Стыд сейчас в приоритете. А еще в голове сотни вопросов, которые я боюсь задать. В списке неловких ситуаций, в которые я попадала в своей жизни, эта, похоже, займет почетное первое место.

– Где я? – выдавливаю из себя, когда молчать и дальше становится неприлично.

– У меня.

Мой желудок ухает куда-то вниз.

– Почему? – Облизываю кончиком языка сухие губы и тяжело дышу. Не пойму в чем дело, но, видимо, за ночь у меня развилась острая форма астмы.

– Потому что вчера тебе требовалась помощь, – следует лаконичный ответ.

Интересно, насколько жалко я буду выглядеть, если все же спрошу, что произошло вчера? Пока размышляю над этим, Алекс делает движение в мою сторону – я инстинктивно дергаюсь.

– Dio, да не волнуйся ты. – С этими словами он забирает из моих пальцев пустой стакан и встает.

– Мне надо домой, – произношу тихо, избегая его взгляда.

– Как ты себя чувствуешь? – В ожидании ответа Алекс ощупывает меня взглядом, отчего мне становится не по себе.

Хочу сказать, что чувствую себя прекрасно, но почему-то изо рта вырывается максимально честное:

– Не очень.

– Тебе не стоит столько пить.

– Я… – Перевожу дыхание, потому что волной накатывает слабость, но нахожу в себе смелость бросить: – Это тебя не касается. Ты мне не отец и даже не брат, чтобы…

– К счастью, – сочащимся иронией голосом рубит Алекс.

Я почему-то из-за этого страшно смущаюсь и, вопреки логике, лишь сильнее ощущаю себя непослушным ребенком. Дурацкая ситуация.

– На самом деле ты могла нарваться на серьезные неприятности, если бы я не заметил тебя в баре. – На этот раз в его интонациях нет и следа веселья.

– Я бы справилась. Моя подруга… Ой. – Я в ужасе думаю о том, что исчезла, скорее всего ничего не сообщив Ане. Она, должно быть, с ума сходит от беспокойства!

– Подруга? Скорее, огнедышащий дракон! Мне пришлось вспомнить все твое генеалогическое древо до четвертого колена, чтобы она поверила, что я не похититель и не извращенец, – с усмешкой говорит Алекс, а потом уже серьезнее добавляет: – Она хорошая подруга.

Мне отчаянно хочется спросить его про прошлый вечер, но я прикусываю свой язык, потому что предвижу, что ответ мне не понравится. Не хватало еще, чтобы Алекс считал, что я напилась до потери памяти, даже если это так и есть на самом деле.

Несмотря на то что мне ужасно паршиво и больше всего на свете я хочу задернуть шторы, лечь на кровать и спать, понимаю, что мне ни в коем случае нельзя здесь оставаться.

– Я хочу домой. – Мой голос звучит почти жалобно, и это меня злит.

– Ты свободна. – Алекс жестом указывает на дверь.

– Могу я воспользоваться ванной? – спрашиваю смущенно, чувствуя, как пылают мои щеки.

Он весело смотрит на меня и кивает. Не понимаю, в чем тут дело, но, судя по всему, вся ситуация его страшно забавляет.

– Я буду на кухне. Сварить кофе?

– Чай, если можно.

Алекс вновь кивает и наконец-то выходит.

Когда за ним закрывается дверь, я падаю на кровать и стискиваю зубы, чтобы не застонать от отчаяния. Это ж нужно умудриться попасть в такую ситуацию! На планете восемь миллиардов людей. Разве справедливо, что именно Александр Ди Анджело стал свидетелем моего первого в жизни пьяного загула?

Даю себе несколько минут, чтобы настроиться, и поднимаюсь с кровати. Стараясь избегать резких движений, чтобы мир не начал вращаться, дохожу до двери и выуживаю из сумки телефон. На экране десяток сообщений от Ани и всего один пропущенный звонок от брата. Это все подождет.

Беру косметичку и иду в ванную.

Ох, черт.

Я выгляжу так, будто слетала на экскурсию в ад и лишь под утро вернулась обратно: волосы взлохмачены, лицо помято, на щеке отпечатался шов от подушки, под глазами размазанная тушь. А что это еще за пятна на футболке?

Не хочу знать, не хочу! Неудивительно, что Алекс, глядя на меня, так веселился.

В косметичке негусто. Умываю лицо под холодной водой и тру глаза мылом, чтобы избавиться от черных разводов туши, чищу зубы пальцем и причесываюсь. Наношу слой любимого ВВ-крема, который, к счастью, оказывается в косметичке, и критическим взглядом инспектирую результат. Не супермодель, конечно, но лучше, чем было.

Когда я выхожу из комнаты, в квартире уже витают бодрящие ароматы свежего кофе. И хотя я предпочитаю чай, оценить хорошо приготовленный напиток могу. Иду по коридору на запах и застываю, когда вижу высокую фигуру Алекса на кухне. Штаны все так же низко висят на бедрах, на шее болтается кухонное полотенце, а сам он что-то фальшиво напевает на чистейшем итальянском. Хорош, как грех. Интересно, каково это, когда…

– Проходи, садись.

Подпрыгиваю от неожиданности, когда хрипловатый голос возвращает меня к действительности.

– Хочешь перекусить?

Отрицательно качаю головой, не доверяя себе. Алекс кивком указывает на высокий стул у барной стойки и, когда я на него забираюсь, ставит передо мной дымящуюся чашку чая, сахарницу и тарелочку с ломтиками лимона. Не знаю, откуда он знает, но свой чай я пью исключительно в такой комбинации. В немом изумлении смотрю на кружку, потом поднимаю глаза на мужчину. Черт, черт, черт. Он улыбается, отчего ямочки на его щеках становятся заметнее.

Я всегда считала, что Алекс опасен. В принципе, опасен. Но сейчас я впервые понимаю, насколько он опасен конкретно для меня. Без малейших усилий он излучает обаяние, противостоять которому мне невероятно сложно. И это сбивает с толку. А ведь мне нельзя забывать, что он – Ди Анджело. Его отец обокрал моего отца, а сам он предал дружбу моего брата. История наших семейств запутанная, сложная и непонятная. Мы как Монтекки и Капулетти – нам нельзя общаться, если мы не хотим кровопролития. И тем страннее выглядит все происходящее сейчас. Его приход на похороны родителей, встреча в баре, это утро…

– Я прямо вижу, как разгоняются твои мысли, – усаживаясь на стул напротив, замечает Алекс.

Я вспыхиваю и, чтобы не смотреть на него, упираю взгляд в мраморную поверхность стола.

– Ты теперь часто бываешь в России? – спрашиваю я.

– Чаще, чем раньше, – как всегда уклончиво отвечает мужчина.

– Почему?

– Бизнес. – Он пожимает плечами, явно не настроенный распространятся на эту тему. Что ж, объяснимо. За месяц до смерти родителей «Ди Анджело Корп» перехватили у нас типографию. Алекс знает, что мне все известно. В день похорон я ему об этом говорила.

На какое-то время в кухне воцаряется тишина. Мы с Алексом молча пьем свои напитки, и ни один из нас не стремится нарушить неожиданно возникшее перемирие. Пока есть возможность, я украдкой разглядываю его: босой, со вчерашней щетиной, в серых трениках и растянутой футболке с логотипом итальянского яхт-клуба, он выглядит очень привлекательно. Мои глаза останавливаются на его губах. Интересно, что бы я почувствовала, если бы он снова меня поцеловал?

Громко сглатываю, когда эта ужасная в своей порочности идея приходит мне в голову.

– Тысяча баксов за твои мысли, – тут же цепляется Алекс.

– Что? – спрашиваю я, предательски краснея.

– Судя по выражению лица, ты думаешь о чем-то страшно увлекательном, – поясняет он с мальчишеской улыбкой.

– Я думаю, что мне давно пора домой, – парирую я, стараясь отвлечь его внимание.

– Могу подбросить тебя, – предлагает он, отпивая кофе из своей чашки. А я на мгновение зависаю на движении его кадыка, когда он глотает.

– Я вызову такси, – отвечаю внезапно осипшим голосом.

– Как хочешь. – Он рассматривает меня со странным выражением в глазах, которое мне не удается классифицировать. Что это? Забава? Интерес? Расчет?

Достаю из кармана телефон и открываю приложение такси. К счастью, подходящая машина находится мгновенно. Отодвинув от себя чашку с недопитым чаем, встаю со стула и топаю к входной двери. Алекс следует за мной. Ощущая его за спиной, я чувствую всю ту же необъяснимую тревогу и опять не могу понять, откуда ее истоки.

– Моя куртка и сумка в комнате, – бормочу я, зависая с ботинком в одной руке.

– Я принесу, – вызывается он помочь.

Пока я обуваюсь, Ди Анджело возвращается с моими вещами.

– С-спасибо, – говорю торопливо, избегая смотреть на него. Почему он, черт возьми, так действует на меня? – И пока.

– До встречи, Лиля, – почти ласково отвечает Алекс.

Глава 4

Еду в такси и набираю номер Ани. Я знаю, что у нее ко мне миллион вопросов. У меня к ней лишь два – что я натворила прошлым вечером и почему она позволила мне уехать с Александром.

Подруга отвечает после первого же гудка.

– Ну наконец-то позвонила! – трещит она, заставляя меня поморщиться. – Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво, – отвечаю честно. – Что было вчера?

На другом конце провода секундная заминка.

– Ты что, ничего не помнишь? – произносит Аня серьезно.

– Последнее, что помню, – как приносят вторую бутылку вина и сырную тарелку. Дальше все как в тумане.

– Нормально тебя от вина уносит, – тянет она с удивленным смешком.

– Так что там вчера было? – спрашиваю я нетерпеливо.

– Появление итальянского Адониса ты же не забыла?

– Он не Адонис, – огрызаюсь я, но воображение тут же рисует передо мной образ Алекса, который, по моему личному мнению, куда эффектнее любого древнегреческого бога.

– Он лучше, – соглашается подруга мечтательно. – В жизни не видела такого харизматичного мужика.

– Подбери свои слюни, – перебиваю я. Почему-то ее откровенное восхищение Алексом вызывает во мне раздражение. – Как ты могла позволить ему увезти меня? Ты же его впервые в жизни видела! А если бы он оказался извращенцем?

– Так он мне показал вашу совместную фотку и поименно назвал всех твоих родственников, – немного обиженно отвечает она.

– Какую фотку?

– Ты там еще мелкая, а он уже тогда хорош, чертяка. К тому же, видя, как он не брезгует поддерживать тебя, пока ты выворачиваешь наизнанку содержимое своего желудка, я решила, что ему можно доверять.

В первое мгновение я надеюсь, что Аня шутит, но каким-то шестым чувством понимаю, что это не так.

– Я что? – От шока мой голос звучит сипло.

– Лиля, ну ты как маленькая, – вздыхает подруга. – Вырвало тебя.

Я думала, что хуже ситуации, чем проснуться дома у Ди Анджело, быть не может, но я ошибалась.

– Алекс видел? – напряженно спрашиваю я.

– Але, ты меня вообще слушаешь? Говорю же, он был с тобой все это время.

– А ты где была?

– Караулила дверь туалета, пока он мужественно взял заботу о тебе на себя.

Я редко ругаюсь, честно. Потому что терпеть не могу, когда девчонки вставляют мат через каждое второе слово, но сейчас не могу сдержаться.

– Это ужас, Аня. Ты понимаешь?

– А чего ты так перепугалась? Я думала, он типа друг семьи.

Друг семьи? Из горла рвется истерический смешок, но я подавляю его силой воли. Уместнее было бы сказать «враг», но, наверное, Ане не стоит знать подробности внутрисемейных разборок.

– Он не друг, – просто отвечаю я.

– Он был очень настойчив, пытаясь убедить меня в обратном, так что я не нашла что возразить. К тому же это один из самых шикарных мужиков, которых я когда-либо видела, а тебе давно пора устраивать личную жизнь. Мне кажется, ты ему нравишься.

– Абсурд. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Парень вытирал твою блевотину салфеткой, – резонно замечает Аня, будто это все объясняет.

– Не напоминай, ладно? Он считает меня ребенком.

– Не будь наивной, Лиля. У меня глаз на такие вещи наметан. Жался он к тебе совсем не как к ребенку, – со смешком говорит она. – Какая у вас разница в возрасте?

– Шесть лет, – бросаю я. – Семь почти.

– Идеально, – романтично вздыхая, щебечет Аня.

– С каких пор ты заделалась свахой?

– Время покажет, – философски замечает Анюта. – Ты все еще у него?

– Нет, я в такси еду домой.

– Что вы делали?

– Ничего мы не делали. Я проснулась, собралась и уехала.

– Что, даже не поговорили?

– У нас нет общих тем.

– И встретиться не договорились?

– Ань, ну ты серьезно? – не выдерживаю я, чувствуя неожиданный укол разочарования, вызванный осознанием того, что Алекс действительно не предложил мне встретиться еще раз. – Не хочу я об этом вспоминать.

Я знаю, что подруга раздосадована моей скрытностью, но я не в настроении делиться с ней историями об Алексе. Почему-то они кажутся мне очень личными и только для меня.

– Какие планы на сегодня? – задает Аня новый вопрос после короткой заминки.

– На километр не подходить к вину, – огрызаюсь я, а потом уже спокойнее добавляю: – Собираюсь спрятаться в своей комнате и никуда не высовываться.

– Хочешь составлю тебе компанию? – предлагает подруга.

Скорость, с которой я сближаюсь с миром после почти трехмесячного затворничества, немного пугает, но я чувствую, что мне действительно не хочется быть одной.

– Приходи, – соглашаюсь я. – Можем заказать что-нибудь из еды и посмотреть новинки на «Кинопоиске».

– Скоро буду.

Аня отключается, а я рассеянно смотрю в окно на сменяющие друг друга пейзажи и думаю об Алексе. Несмотря на то что наши с ним встречи в сознательном возрасте можно пересчитать по пальцам, я не знаю времени, когда бы он незримо не присутствовал в моей жизни. Сначала как невидимый друг, потом – как заклятый враг. Смутно, но я помню его двенадцатилетним мальчишкой, который одно лето часто болтался с Кириллом у нас на даче. Уже тогда он был выше, сильнее и умнее всех, кого я знала. Он никогда не обижал меня и в отличие от моего собственного брата не был против, чтобы я играла вместе с ними. Стоит ли удивляться, что долгое время он казался мне принцем из волшебного царства, который приносит мороженое и строит дом для куклы, а Кирилл – лишь его бледной тенью.

Я знала, что его мать познакомилась с отцом на отдыхе в Риме. Головокружительный роман закончился свадьбой и ребенком, а впоследствии – переездом Вальтера Ди Анджело в Россию, где он открыл филиал семейной строительной компании. На почве бизнеса он и познакомился с моим отцом.

Несмотря на то что компания быстро развивалась и семья большую часть времени проводила в России, когда Алексу исполнилось четырнадцать лет, родители отправили его учиться в Италию, и я не видела его до того страшного вечера, когда он едва ли не до смерти избил моего брата. Никто никогда не говорил мне, что стало причиной этой драки, но с тех пор имя Ди Анджело стало под запретом в нашей семье. Совместные проекты двух семей были заморожены, а на смену дружескому партнерству пришла кровавая битва за каждый новый заказ на рынке. Я не была дурой, чтобы не понимать, что наша семья очень редко выходила победителем из финансовых стычек с «Ди Анджело Корп». Отец держал бизнес на плаву, чтобы мы ни в чем не нуждались, но показателей прежних золотых лет, которые были в партнерстве с Ди Анджело, уже никогда не добивался.

Дом встречает меня ароматом свежей выпечки. В груди разливается тепло – значит, бабушка приехала. Скидываю ботинки, вешаю куртку в гардероб у входа и направляюсь на кухню. Останавливаюсь, лишь когда слышу сочащийся ядом голос брата:

– С каких пор ты не ночуешь дома?

– С каких пор тебя это волнует? – отрывисто бросаю я, взбешенная его тоном. Всякий раз я обещаю себе, что не буду обращать внимание на его слова, но осуждающее выражение лица Кирилла заставляет меня взбунтоваться.

– Ты портишь репутацию семьи.

– Я порчу? – задыхаюсь от негодования и обиды. – Напомни мне, когда тебя в последний раз притаскивали домой в стельку пьяным? Или это я едва ворочала языком на похоронах родителей? Ты бы лучше тогда подумал о репутации семьи.

В его глазах такая злость, что я всерьез опасаюсь, что он может меня ударить.

– Ди Анджело в городе, – вместо этого произносит он холодно. – Они будут разнюхивать и копаться в грязном белье, только чтобы скомпрометировать нас и забрать очередной контракт. Так что следи за собой.

С этими словами он разворачивается и скрывается в своем кабинете, а я стою, кусая губу и думая о том, насколько пьяная вечеринка и ночь, проведенная в квартире Александра Ди Анджело, тянут на компромат.

Глава 5

Придирчиво оглядываю свое отражение в зеркале и морщусь. Накануне я обещала Ане, что сегодня приеду в университет. Вчера казалось, что я готова к этому шагу, но сейчас меня снова терзают сомнения.

Я никогда не была социопатом, но после смерти родителей что-то во мне, видимо, перегорело: от одной мысли, что придется войти в забитую студентами аудиторию, меня прошибает холодный пот и возникает неумолимое желание остаться дома. Знаю, что мама и папа хотели бы, чтобы я двигалась дальше. Училась, смеялась, путешествовала, влюблялась, просто жила. Но я все еще не уверена, что справлюсь с настоящим и будущим, в котором нет их поддержки.

Вытираю вспотевшие ладони о плотную ткань своих джинсов и выполняю простую дыхательную практику. Понимаю, что больше не могу позволить себе прятаться.

…Университет шумит как пчелиный улей. Люди, лица, мимолетные взгляды. Вопреки моим страхам, никому нет до меня дела, и я, минуя толпу на входе, поднимаюсь на пятый этаж в кабинет социологии.

Анюта стоит у двери, подпирая стенку. Стоит ей заметить меня, как на красивом лице вспыхивает улыбка, а глаза подозрительно краснеют.

– Ты пришла! – восторженно визжит она и срывается с места, чтобы сжать меня в объятиях. Все-таки мне невероятно повезло с подругой.

В аудиторию мы заходим вместе. Десятки глаз, сочувствующих, равнодушных, впиваются в меня, вызывая желание уйти, но Аня крепко сжимает мой локоть, напоминая о том, что я не одна. Сердце стучит как барабан, но я вдруг отчетливо понимаю, что дальше у меня все будет хорошо.

Втягиваться в учебный процесс после двухмесячного отсутствия непросто. В первую неделю я только и делаю, что занимаюсь днем и ночью, чтобы догнать группу. Несмотря на разговор с деканом тет-а-тет и его недвусмысленный намек, что в память об отце университет готов закрыть глаза на мои пропуски и отставание, для меня успеваемость становится делом чести. В конце концов, в этих стенах свой красный диплом получил папа – так что я должна соответствовать.

В финале второй недели занятий мне приходится задержаться после пар, чтобы написать контрольные по экономике, которые я пропустила. Не дождавшись меня, Аня убегает на свидание, так что я впервые остаюсь предоставленной самой себе. Выхожу из университета и неторопливо топаю к парковке, чтобы забраться в свою машину и уехать домой, но застываю, не дойдя пары шагов до машины. Прямо передо мной, преграждая дорогу, стоит новенький мотоцикл с вальяжно восседающим на нем Алексом.

От его брутальной привлекательности у меня перехватывает дыхание. В замешательстве смотрю на него, мысленно отмечая широкие плечи, обтянутые кожаной курткой, копну непослушных волос и ленивую улыбку на красивых губах.

– Привет! – произносит он, легко спрыгивая с мотоцикла и вставая прямо передо мной.

Мой рост 175 сантиметров, и в семнадцать лет я даже подрабатывала моделью. Но Алекс настолько выше, что мне снова приходится задрать голову, чтобы встретить его взгляд.

– Многовато случайных встреч, – говорю я, растворяясь в серебристой лаве его глаз.

– Эта, – выделяет он, беззастенчиво разглядывая меня, – не случайная. Я ждал тебя.

Его признание вызывает неконтролируемую вспышку радости в моей груди, но я стараюсь взять себя в руки. Это непросто – его бьющая наотмашь сексуальность меня не щадит.

– Зачем?

– Хотел узнать, как твои дела.

– Серьезно?

– А что тут удивительного? – Его улыбка становится шире, а мое глупое сердце пропускает удар.

Я неопределенно жму плечами.

– Поужинаешь со мной? – спрашивает Алекс.

– Я не голодна, – отвечаю, потупив глаза, но, к моему стыду, желудок как раз в этот момент протяжно урчит.

Алекс смеется.

– Как насчет хорошей пасты? – спрашивает он. – Мой приятель из Неаполя недавно открыл в городе отличный итальянский ресторанчик.

– Я думала, у тебя есть свой ресторан.

– И не один, но я не сноб и люблю помогать друзьям.

– Не уверена, что это хорошая идея, – искренне отвечаю я, покусывая губу.

– Почему нет? – любопытствует Алекс. – Ты меня боишься?

Я хмурю брови. Боюсь его? Скорее нет, чем да. Просто подсознательно чувствую, что лучше мне держаться от этого человека подальше.

– Нет, не боюсь, – отвечаю честно. – Я просто не понимаю.

Для Алекса мои доводы неубедительны – это становится очевидным, когда он берет меня за руку и подводит к своему мотоциклу.

– У меня есть машина, – бормочу я, даже не замечая своей капитуляции.

– Но так куда интереснее. – С этими словами Алекс берет с сиденья шлем и осторожно водружает его мне на голову.

– Садись, – раздается команда.

Я, разумеется, волнуюсь. Во-первых, я никогда не ездила на мотоцикле. Во-вторых, я уверена, что ехать куда-либо с этим человеком – большая ошибка. И все же послушно перекидываю ногу через сиденье и ерзаю на мягкой кожаной обивке, пытаясь устроиться поудобнее. В желудке странно зудит, кровь шумит в ушах, я облизываю пересохшие губы и наблюдаю, как Алекс садится передо мной.

– Обними меня, – говорит он.

– Ч-что?

– Обними меня за талию, Лиля, – четко выделяя каждое слово, повторяет он.

Уф. В груди у меня грохает так, что, кажется, сердце сейчас выскочит наружу. Киваю и кончиками пальцев хватаюсь за кожаную куртку. Алекс демонстративно вздыхает, заводит свои руки за спину, берет мои ладони и обвивает их вокруг своей талии, так что мои пальцы переплетаются в замок прямо на его животе, а я вынуждена податься вперед и уткнуться носом в его спину. Запах, пряный, чуть сладковатый, врывается в легкие, – я потрясенно молчу.

В следующую секунду Алекс жмет на газ, мотор глухо ревет, и мотоцикл срывается с места.

От неожиданности я охаю и еще крепче прижимаюсь к Алексу. Перед глазами все плывет, разгоряченную кожу приятно холодит встречный ветер, кончики волос щекочут мою шею, а я не могу сдержать улыбку. Все это глупо, безрассудно и, наверное, в моей ситуации неправильно, но я вновь чувствую себя живой. Закрываю глаза, довольно трусь щекой о спину Алекса, обтянутую кожаной курткой, и испытываю робкое, ни с чем не сравнимое счастье.

Глава 6

Ресторан, в который приводит меня Алекс, оказывается небольшим уютным местечком недалеко от центра. В динамиках играет итальянская баллада, столы застелены красно-белыми скатертями, а из открытой кухни доносятся приятные ароматы чеснока и томатов.

К нам тут же подбегает молоденькая официантка. До меня ей нет никакого дела. Все ее внимание приковано к моему спутнику, которого она беззастенчиво пожирает глазами. Алекс обменивается с ней несколькими фразами на беглом итальянском, девчонка вспыхивает от удовольствия и провожает нас к дальнему столику с видом на зимний сад.

– Ты уже был здесь, – подавив внезапную вспышку раздражения, произношу я.

– Был, – подтверждает Алекс.

– И не один. – Слова вылетают быстрее, чем я могу их обдумать.

– Не один, – отвечает он, вопросительно приподнимая одну бровь. – Ревнуешь?

– Очень смешно, – огрызаюсь я, закатывая глаза.

Алекс задумчиво рассматривает меня секунд десять, потом подталкивает раскрытое меню.

– Рекомендую попробовать карбонару, – говорит он. – Ее здесь готовят по старинному итальянскому рецепту. Очень вкусно.

Я поджимаю губы. Нарочито медленно изучаю перечень блюд и, не глядя на черноглазую девчонку в переднике, которая призывно хихикает, не сводя глаз с Алекса, в знак протеста заказываю пасту с морепродуктами.

Пока мой спутник разливает по стаканам воду, я беру из хлебной корзины булочку и отламываю кусочек.

– У тебя есть парень?

Внезапный вопрос застает меня врасплох. От неожиданности я едва не давлюсь булкой. Упираюсь взглядом в глаза Алекса и по их серьезному выражению понимаю, что он не шутит. Подавляю в себе детский порыв сказать, что это не его дело, и коротко отвечаю:

– Нет.

– Почему? – не скрывая любопытства, интересуется он.

– Потому что я пока не нашла того, с кем хотела бы встречаться.

– А-а… – тянет он насмешливо, обнажая в улыбке ряд ровных белых зубов. – Высокие стандарты?

– Нет. Просто сейчас мне это вообще неинтересно.

– Ты красивая молодая девушка, – заявляет он, скользя взглядом по моему лицу. – Конечно, тебе должно быть это интересно.

Я знаю, что от его «красивая» предательски краснею, но ничего не могу с собой поделать. Лихорадочно соображаю, как бы ответить Алексу, чтобы он перестал задавать неуместные вопросы, но мысли почему-то не собираются.

– Я же сказала, что не заинтересована. Сейчас. И вообще.

– Девушка, которую я целовал в день окончания ею школы, не показалась мне мужененавистницей.

С ума можно сойти! Я сижу в ресторане с Александром Ди Анджело и обсуждаю поцелуй трехгодичной давности. Если существует параллельная вселенная, мне кажется, я только что в нее попала. У меня горят щеки и кончики ушей, а в животе спиралью раскручивается волнение. Случай на выпускном для меня – запретная тема. Я не рассказывала о нем ни единой живой душе и уж точно не собиралась вспоминать в присутствии Алекса.

– Я не мужененавистница, – отвечаю тихо, разглядывая разноцветные клетки на скатерти. – Но и гулять с кем попало для галочки тоже не собираюсь.

– Похвальная разборчивость, – замечает Алекс.

Я знаю, что он знает, что этим разговором смущает меня, но, судя по расслабленному виду, его это ничуть не заботит. А вдруг он вздумает спросить, понравился ли мне поцелуй? Я всегда предпочитаю честность, но не могу же я заявить, что все эти три года отголоски того поцелуя не дают мне покоя по ночам?

Спасение приходит неожиданно. Кокетка официантка ставит перед нами тарелки и, бросив на Алекса жаркий взгляд, удаляется. Какое-то время мы молча едим, пока я набираюсь смелости, чтобы задать единственный вопрос, который меня волнует:

– Что ты хочешь от меня, Алекс? И не говори, что это просто дружеское участие. Мы с тобой не друзья. Никогда ими не были и вряд ли будем.

Мой вопрос заставляет его задуматься, что само по себе уже странно. А когда начинает говорить, по выражению его лица невозможно ничего понять:

– Я не знаю, помнишь ли ты это время, но когда-то очень давно, когда ты была совсем малышкой, а наши родители дружили, мы хорошо ладили. Я должен был играть в футбол с твоим братом, но вместо этого помогал тебе строить дома для кукол и ел суп из песка и травы. – Его губы растягиваются в усмешке. – Несмотря на все, что случилось после, я всегда очень тепло относился к тебе и не мог пройти мимо, когда тебе нужна была поддержка.

– Учитывая обстоятельства, вряд ли мне нужна была твоя поддержка, – замечаю резонно. – Я тебя практически не знаю.

– Твоя правда. И все же я ее тебе предложил и об этом не жалею.

Внезапно я вспоминаю слова брата о том, что Ди Анджело ничем не побрезгуют ради того, чтобы взять над нами верх. И знаю, что он прав – отец много раз говорил то же самое. Есть сотни причин, по которым я не должна доверять человеку, который сидит напротив меня за столом. Но здесь и сейчас я почему-то верю.

Растерянно смотрю в свою тарелку, чувствуя, как на глаза набегают предательские слезы. То, о чем говорил Алекс, предаваясь воспоминаниям, относится к такому далекому, к такому светлому прошлому, что у меня щемит сердце.

Будто почувствовав мое смятение, он протягивает руку и обхватывает мою ладонь своими пальцами. Они теплые, сильные и очень нежные. Вопреки здравому смыслу мне это нравится.

– Прости, – бормочу я, вытирая тыльной стороной свободной руки щеку, по которой, к моему ужасу, катится одинокая слеза.

– Ты меня прости, – тихо бормочет Алекс. – Последнее, что я хотел, – это тебя расстроить.

– Я просто… – Качаю головой, собираясь с мыслями. – Пока еще тяжело вспоминать маму и папу.

– Я понимаю.

– Сейчас вернусь, – говорю я, вставая из-за стола.

Алекс кивает и выпускает мою руку.

В туалете я вытираю глаза и стараюсь успокоиться. Несмотря на красивые слова, которые он говорит, и присущее ему одному очарование, Александр Ди Анджело не тот человек, перед которым стоит демонстрировать свою уязвимость.

Когда я возвращаюсь, вместо полупустых тарелок на столе стоит чайник чая, тарелочка с дольками лимона и несколько десертов.

– Хоть ты и отказалась от сладкого, я решил взять на себя ответственность и сделать выбор за тебя, – поясняет Алекс.

Я слабо улыбаюсь, замечая, как мерцают его глаза, в которых отражается приглушенный свет ламп.

– Мама всегда говорила, что нет ни одной печали, которую бы не скрасил кусочек хорошего торта, – произношу я тихо, втыкая десертную вилку в бисквит.

– Так давай проверим, – мягко отзывается мой спутник, но почему-то у меня создается стойкое ощущение, что говорит он сейчас не только о торте.

После ужина Александр предлагает пройтись пешком до парковки, на которой осталась моя машина, и я с радостью соглашаюсь. Не то чтобы идея еще раз прокатиться на его мотоцикле меня не вдохновляла, просто я всегда любила гулять, а сегодня все: и вкусный плотный ужин, и по-весеннему теплая погода, и неожиданно приятная компания – располагает к пешеходной активности.

Впервые за долгое время я ощущаю вкус к жизни: к людям, которые идут мимо по своим делам, к воздуху, которым невозможно надышаться, и к неторопливой беседе, которую мы ведем. Удивительно, но Алекс оказывается очень интересным собеседником. Я, конечно, никогда не сомневалась в его интеллекте, просто ощущать мощь его ума и обаяния на себе ново и непривычно – я и представить себе не могла, что с его стороны все выйдет настолько естественно, что я совершенно забуду контекст наших взаимоотношений. И хотя мысленно я постоянно напоминаю себе, что поддаваться очарованию Ди Анджело опасно, искренне наслаждаюсь вечером в его компании.

В неторопливой беседе мы больше не возвращаемся к болезненным воспоминаниям. Алекс развлекает меня забавными историями о своей последней поездке в Италию, я с удовольствием слушаю его. Оказывается, у него отличное чувство юмора и здоровая самоирония – несмотря на деньги, статус и внешность, он не превратился в одного из тех напыщенных папенькиных сынков, общения с которыми я стараюсь изо всех сил избегать. К сожалению, это мне не всегда удается, ведь один из таких «сынков» – мой собственный брат.

Но Алекс не такой. С ним мне настолько комфортно, что я даже не замечаю, как мы проходим неблизкий путь до парковки и оказываемся возле машины. В удивлении поднимаю глаза на своего собеседника и робею.

Ди Анджело смотрит на меня с каким-то странным выражением, которому мне сложно подобрать определение. Но мои инстинкты тут же просыпаются – тело сковывает нервозность, по позвоночнику проходит дрожь.

– Спасибо за компанию, cara. – Несмотря на взгляд, который я вряд ли могу описать иначе, чем отстраненный, слова Алекса звучат подчеркнуто мягко. – Ты превратилась в очаровательную молодую девушку. Умную и очень привлекательную.

Залившись краской смущения от неожиданного комплимента, я неловко киваю и начинаю судорожно рыться в рюкзаке в поисках ключей от машины.

Если бы это был не Ди Анджело, я бы сказала, что этот вечер похож на свидание. Но это же Алекс, поэтому я точно знаю, что все хорошее, что я испытала сегодня вечером, обернется для меня неприятностями. Пока, правда, не знаю, в какой форме.

– Спасибо за ужин. Действительно хорошее место, – бормочу я, избегая смотреть на него. – Я давно никуда не ходила и…

Я так сильно сжимаю кулаки, что ключи от машины больно впиваются мне в ладонь.

– Береги себя, ладно? – просит Алекс, а потом как-то торопливо забирает у меня ключи и открывает машину.

В этот миг мне кажется, что он хочет как можно скорее от меня избавиться. С горькой обидой я забираюсь внутрь, ощущая себя в полной растерянности. Я ведь не просила его об этом ужине. Он сам меня позвал. Возможно, он утолил свое любопытство и теперь ему не терпится уйти. Что ему делать со мной, когда у него наверняка есть какая-нибудь шикарная подруга, которая ждет его этим вечером?

Алекс захлопывает дверь моей машины и, дождавшись, когда я заведу мотор, уходит, больше не сказав мне ни слова. А я еще какое-то время сижу в машине, глядя ему вслед.

Домой я приезжаю около десяти вечера. Стоит мне снять обувь, из кухни появляется Кирилл.

– Привет, – вполне дружелюбно говорит он. – Ты поздно.

– Не так уж и поздно, – ощетинившись, произношу я, готовая дать ему отпор.

– Просто ты давно никуда не ходила, и я удивился, не застав тебя дома, – произносит брат спокойно.

– Я ужинала со старым знакомым, – говорю я, но вижу, что Кирилл уже утратил ко мне интерес, уткнувшись в экран своего телефона.

– Прости, я отвлекся. – Брат потирает переносицу. – Я ждал тебя. Мне снова нужны твои подписи на документах.

– Хорошо, давай подпишу.

Мы проходим в кабинет. На столе уже разложены бумаги, которые Кирилл подталкивает ко мне.

– В чем суть? – спрашиваю я.

– Не волнуйся, это просто текущие отчеты, – отвечает брат небрежно.

Я мельком просматриваю документы и, убедившись, что это действительно отчеты, ставлю свою подпись в нескольких местах.

– Может быть, будет проще, если ты юридически полностью передашь управление своей частью компании мне? – предлагает брат, забирая у меня бумаги. – Я могу даже выкупить ее у тебя, и тебе больше никогда в жизни не придется ничего делать. Можешь жить в свое удовольствие.

Я хмурюсь.

– Я подумаю, – уклончиво отвечаю я, хотя знаю наверняка, что не сделаю того, к чему стремится Кирилл.

Компания – это наше общее наследство и, несмотря на то что пока у меня нет ни опыта, ни желания вникать в бизнес, я точно не планирую отдавать его брату.

Глава 7

– Как прошло твое свидание? – спрашиваю Аню, отправляя в рот кусочек торта.

– Очень даже! – отвечает подруга с энтузиазмом, забывая о собственном десерте. – Парень просто красавчик, и я вполне настроена на второе свидание.

– Это отлично, – говорю с улыбкой, в который раз поражаясь ее способности так легко поддаваться эмоциям.

– Хочешь присоединиться?

– К чему? – непонимающе уточняю я.

– К приложению знакомств, конечно!

Моя первая реакция – отказаться, но потом я вспоминаю унылую неделю, которую провела в безотчетной надежде на появление Алекса, и неуверенно отвечаю:

– Может быть…

Почувствовав мою слабину, Аня вцепляется в меня мертвой хваткой и не сдается, пока мы не создаем мне онлайн профиль. Объяснив мне нехитрый принцип работы приложения и выбора потенциальных бойфрендов, она довольно потирает ладошки.

– Там полно странных персонажей, но есть и вполне достойные кандидаты. Дай им шанс. – Она смахивает пальцем по экрану. – Вот этот ничего.

Я морщу нос при виде фотографии смазливого блондина с крашеной челкой и мотаю головой.

– Этот? – Аня перелистывает страницу, демонстрируя мне следующего кандидата.

– Маменькин сынок. Господи, у него даже пузо есть!

Подруга быстро перелистывает еще пару страниц.

– А этот?

– Это что, татуировка на лбу? – в ужасе спрашиваю я.

– Ну, ладно, согласна, – признается она с веселым смешком. – Этот тоже не пойдет. Сейчас еще посмотрим.

Она снова тянется пальчиком к экрану моего телефона, но я сворачиваю приложение.

– Давай в другой раз, – предлагаю я, надеясь, что второго раза не случится. – У нас пара скоро начнется.

Аня хмуро кивает, явно раздосадованная моим равнодушием к поиску парня, и принимается за десерт.

– Славик с параллельного потока собирает ребят, чтобы в пейнтбол поиграть в выходные. Может, присоединимся?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю, Ань. Ты же помнишь, что я не фанат таких развлечений.

– Но развлекаться надо! – убежденно заявляет она. – Так что, согласна?

– Созвонимся накануне?

* * *

Вечер у Ани занят свиданием, поэтому после занятий я возвращаюсь домой. В планах – позаниматься и почитать книгу, которая несколько недель держится в бестселлерах, но перед этим я зачем-то заглядываю в приложение. Пролистываю потенциальных претендентов на внимание, но мне быстро становится скучно. В конце концов, так никому и не поставив ответный лайк, откладываю телефон и открываю ноутбук.

Погрузившись в изучение конспектов, вздрагиваю, когда телефон вспыхивает входящим сообщением. Снимаю блокировку с экрана и непроизвольно хмурюсь – незнакомый номер.

«Если ты хочешь на свидание, я с удовольствием приглашу тебя. А.».

Закусив губу, несколько раз перечитываю текст, чувствуя, как учащается сердцебиение. Кто этот человек? Он знает про приложение? Что скрывается за инициалом «А.» в конце? Александр? Не может быть, чтобы это был он! Или может?

В любой другой ситуации я бы проигнорировала подобное сообщение, но призрачная надежда на то, что это может быть Ди Анджело, не позволяет мне остаться безучастной.

Перепробовав десяток ответов, я останавливаюсь на нейтральном «Мы знакомы?» и, зажмурившись, нажимаю на кнопку «отправить».

Новое входящее приходит почти мгновенно.

«О, cara, не начинай эту игру».

Это он, Алекс!

«Дай подумать, кто из моих знакомых практикуется в итальянском».

Это кокетство, я знаю, но не могу иначе. С нашей последней встречи что-то в моем отношении к Алексу неуловимо изменилось: даже когда я напоминаю себе о том, что сделали Ди Анджело с моей семьей, я не могу перестать мечтать, что все это оказалось лишь недоразумением.

«Я заеду за тобой через 40 минут. Надень что-нибудь спортивное», – лаконичный ответ Алекса сочится самоуверенностью.

Пока я придумываю, как с достоинством поставить его на место, при этом не обидев, он выходит из Сети. И не появляется ни через минуту, ни через пять.

Конечно, я не должна так легко соглашаться на его нахальное приглашение, больше похожее на ультиматум, но улыбка не сходит с моих губ, и, вместо того чтобы вернуться к изучению конспектов, я вскакиваю с кровати и бегу к гардеробной.

Что подразумевал Алекс под спортивной одеждой? Что-то в стиле кэжуал, чтобы было удобно гулять? Или одежду, в которой занимаются фитнесом? Или в его рафинированном итальянском восприятии спортивное – это джинсы с кроссовками? Перебрав десяток вариантов, в конце концов я натягиваю лаконичные черные легинсы и футболку свободного кроя, а сверху накидываю легкую ветровку. Волосы собираю в высокий хвост, подкрашиваю ресницы, в рюкзак кидаю косметичку, джинсы и свитер. Воспоминания о том утре в его квартире все еще свежи, поэтому предпочитаю подготовиться к любому развитию событий. Мало ли что взбредет Алексу в голову?

Когда через сорок четыре минуты я выбегаю на улицу, он уже там. Стоит, облокотившись на сверкающую Audi последней модели, и с интересом наблюдает за моим приближением. Даже в спортивном костюме и кроссовках он выглядит потрясающе элегантно и стильно. Как ему это удается? Кирилл и любой из моих сокурсников в модном костюме оверсайз выглядел бы как подросток-переросток, но только не Алекс. На этого что ни надень – можно смело снимать на обложку журнала.

«Как хорошо, что брата нет дома», – успеваю подумать рассеянно. Алекс даже не делает попытки остаться незамеченным, а мне совсем не хочется, чтобы этот вечер был испорчен скандалом.

– Выглядишь отлично, спортсменка. – Лениво растягивая слова, он отталкивается от капота и протягивает мне руку.

В его большой ладони моя рука кажется маленькой и хрупкой. Алекс легонько сжимает мои пальцы, а потом тянет на себя. Неожиданно мы оказываемся так близко, что ноздри щекочет свежий аромат его одеколона, смешанный с мускусным запахом тела. От восторга, смешанного со смущением, язык прилипает к гортани, а Алекс, словно не замечая моего состояния, наклоняется ко мне и в типично итальянской манере целует сначала в одну, потом в другую щеку.

О боже…

Пока я прихожу в себя от взбунтовавшихся гормонов, он галантно открывает для меня дверцу машины, и я прячусь внутри, мечтая, чтобы темнота салона скрыла пылающие щеки и мы поскорее уехали подальше от дома, куда в любую минуту может вернуться Кирилл.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, когда Алекс сворачивает на шоссе.

– Пусть это будет сюрпризом.

Я нервно вздыхаю, ощущая, как по всему телу волнами разбегается жар, вызванный его близостью.

– Я в прошлом году бежала полумарафон, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал небрежно. – Если ты надеешься уморить меня спортом – у тебя мало шансов.

– Чего я точно не хочу, так это уморить тебя. – Он внезапно протягивает руку и накрывает своей ладонью мои крепко сцепленные в замок пальцы. – Расслабься.

Легко сказать! Как я могу расслабиться, когда он касается меня, если все еще не могу отойти от волнующих ощущений, которые доставили мне его целомудренные поцелуи в щеку?

Глава 8

Через полчаса Алекс сбавляет скорость и съезжает с основной дороги на парковку возле большого ангара, щедро освещенного фонарями. Он первым выходит из машины и, пока я вожусь с ремнем безопасности, открывает для меня дверь. Этот заботливый жест вызывает в душе приятное тепло – папа тоже так делал.

– Что это за место? – интересуюсь я, оглядываясь по сторонам.

Вместо ответа Алекс подходит к багажнику и достает оттуда две большие продолговатые сумки.

– Теннис? – удивленно восклицаю я.

– Помнится, ты неплохо играла, – отвечает он с улыбкой.

– Неплохо? – Я скептически приподнимаю брови, вспоминая годы тренировок и коллекцию кубков в своей комнате. – Надо было предупредить меня, что ты хочешь поиграть. Я бы оделась во что-то более подходящее и взяла свою ракетку.

– Напрашиваешься на комплимент? – Алекс окидывает меня оценивающим взглядом, от которого по телу волнами разливается тепло. – Ты выглядишь отлично.

Внутри ангара расположены два корта. Алекс уверенно идет к дальнему от входа, я послушно иду за ним.

– Начнем с разминки? – предлагает он.

Я киваю и взвешиваю в руке желтый мячик, воскрешая в памяти подзабытые ощущения. Когда-то я мечтала связать свою жизнь с теннисом, но оказалось, что я не настолько талантлива, чтобы рассчитывать на серьезные достижения в этом конкурентном виде спорта.

Алекс пересекает корт, становится с противоположной стороны сетки и неторопливо посылает мяч в мою сторону. Отбив его, я бегу вперед и успеваю принять новый удар навылет.

– Неплохой старт, – хвалит меня Алекс и тут же посылает в мою сторону мяч, который я отбиваю с гораздо большим трудом.

То, что начинается с неторопливого обмена ударов на удержание мяча, постепенно превращается в нешуточное противостояние. Через несколько минут я снимаю ветровку. В крови бурлит азарт. Я сражаюсь за каждое очко и с воодушевлением праздную каждый удачный розыгрыш.

– Ну что, партия на счет? – спрашивает Алекс, передавая мне бутылку с водой после очередного интенсивного обмена ударами.

– Давай, – соглашаюсь я с энтузиазмом, возвращаясь в исходную позицию на дальнем конце корта. – Моя подача.

Для непрофессионала Алекс играет фантастически. В том, как он ведет игру, есть расчет не только на физическую мощь ударов, но и на спортивный интеллект: он умело пользуется укороченными ударами, разводит меня по углам, заставляя совершать невынужденные ошибки.

Мне льстит, что он не пытается мне поддаваться. Я вижу, насколько он вовлечен в каждый розыгрыш и как негодует из-за собственных ошибок – такое не сыграешь. А я, даже если это грозит мне проигрышем, предпочитаю честную игру, какими бы неравными в силах ни были соперники.

– Готова?

– Еще бы!

Через двадцать минут я уже не очень уверена в своих навыках ведения игры. Несмотря на то что я стараюсь изо всех сил, мне удается взять лишь два очка в первом сете.

– У тебя хороший бэкхэнд, – комментирует Алекс, когда мы идем на смену сторон.

– Не настолько, чтобы я могла справиться с твоей подачей, – раздосадованно отвечаю я, беря у него полотенце и вытирая пот со лба. – Кажется, ты даже не напрягаешься, а ведь я в свое время выигрывала турниры по юниорам.

– Не стоит воспринимать это так близко к сердцу, Лиля. Мы в разных весовых категориях.

– И все же… Я не знала, что ты так хорошо играешь.

– Разочарована, что не удалось размазать меня по корту? – спрашивает он с улыбкой.

– Скорее огорчена собственной игрой. Я совершенно не в форме.

– Это ты зря. – Алекс укоризненно качает головой. – Продолжаем партию или сдаешься?

– Конечно, продолжаем! – Я дерзко показываю ему язык и смеюсь, когда он отвечает мне удивленно вздернутыми бровями. – Я еще не лишилась надежды перевести игру в третий сет.

Второй сет идет примерно по тому же сценарию, что и первый, – Алекс меня не жалеет, разводит по углам, бьет наотмашь, так что я прилагаю нечеловеческие усилия, чтобы держать удар. Но даже в проигрыше я ощущаю себя лучше, чем когда-либо на протяжении последних нескольких месяцев.

Расходуя физическую энергию, я словно выпускаю на свободу внутреннее напряжение и тревогу. Игра полностью захватывает меня, оттесняя на задний план горечь и печаль. Это звучит банально, но я будто снова чувствую себя живой.

– Подаю на матч! – кричит Алекс с противоположной стороны корта, демонстрируя в руке мяч.

Я встаю в исходную позу для приема и пристально слежу за его действиями, пытаясь угадать направление подачи. Будет бить по линии или по косой? Очень сильно или позволит мне затеять розыгрыш?

Мяч летит во внешний угол квадрата, и я срываюсь с места, чтобы отбить его, но нога в кроссовке вдруг подворачивается, так что я с громким стоном падаю на прорезиненное покрытие.

– Ай! – вскрикиваю я, жмурясь от острой боли, простреливающей лодыжку.

Через считаные секунды Алекс оказывается рядом, приседая передо мной на корточки и осторожно ощупывая ногу.

– Ты как?

– Подвернула, – выдыхаю я, жадно хватая ртом воздух. – Сейчас пройдет.

Его пальцы осторожно прикасаются к моей щиколотке, потом расшнуровывают кроссовку.

– Я посмотрю, – говорит он напряженно, изучая мою стопу. – Скорее всего, растяжение. Надо показать тебя врачу.

– Да ну, пройдет, – протестую я. – Просто отвези меня домой.

– Глупости не говори! – грубовато осаждает меня Алекс. – В больницу поедем.

Несмотря на мои уговоры, он не позволяет мне подняться самостоятельно: вместо этого берет меня на руки и несет к скамейке сбоку от корта. Там он заботливо накидывает мне на плечи ветровку и, приказав ждать его и не сметь двигаться, уходит, прихватив с собой чистое полотенце.

Через минуту Алекс возвращается все с тем же полотенцем, смоченным холодной водой, и оборачивает его вокруг моей уже немного распухшей лодыжки.

– Как себя чувствуешь? – спрашивает с мрачным выражением на красивом лице.

– Готова к продолжению, – шучу я, пытаясь разрядить обстановку.

– Забудь, – строго говорит Алекс.

– Не будь таким занудой. Или боишься, что я могла бы победить?

Алекс молчит и без предупреждения берет меня на руки.

– Эй, я могу идти сама, – вяло протестую я.

Протестую, потому что так принято, вяло – потому что на самом деле я совсем не уверена, что травма позволит мне передвигаться самостоятельно. Да и находиться в объятиях Алекса оказывается куда приятнее, чем я себе это представляла. Чем дольше это длится, тем меньше чувствуется боль и тем больше – странное тянущее ощущение внизу живота. Запах Алекса – настоящий, мужской, сдобренный древесными нотами одеколона, дурманит голову, а желание положить голову ему на грудь и закрыть глаза превышает все допустимые границы.

– Ты хорошо играешь, – говорю я, когда Алекс усаживает меня на сиденье.

– Не лучше тебя, – замечает он. – Мне пришлось компенсировать силой ударов твою маневренность и чутье игры.

– Спасибо.

– За что? – Он поднимает на меня недоуменный взгляд.

– За то, что отнесся ко мне как к равной. Не поддавался.

– Ты и есть равная. Неужели кто-то считает иначе?

Я не собираюсь рассказывать ему о том, что думает мой брат. С ним у меня происходит постоянная борьба за право голоса, а с Алексом я ощущаю полную свободу быть самой собой. С удивлением осознаю, что это ощущение стоит даже боли в ноге.

– Я не это имела в виду, – даю я задний ход. – Я ценю, что ты воспринял меня как достойного противника.

Он сумрачно улыбается одними уголками губ.

– Сейчас я предпочел бы тебе поддаться, только бы не допустить, чтобы ты пострадала.

Глава 9

В клинике, в которую привозит меня Алекс, нас принимают без промедления. Мне даже кажется, что я попала в медицинский сериал, потому что сразу несколько врачей обступают меня со всех сторон, осуществляя мгновенную диагностику. Слабые попытки объяснить, что со мной не произошло ничего серьезного, не находят никакого отклика у присутствующих. В итоге я сдаюсь и послушно рассказываю подробности глупого падения на корте.

Седовласый врач внимательно ощупывает пострадавшую ногу, задает несколько дополнительных вопросов и отправляет меня на рентген. Желая показать, что я в порядке, я встаю с кушетки и тут же, с невольно вырвавшимся стоном, опускаюсь обратно.

– Сядь, mio dio! – мрачно цедит Алекс, бросаясь ко мне.

– Я пришлю за вами медсестру с каталкой, – назидательно говорит врач, поправляя очки. – Пока мы точно не выяснили, что с вами, не стоит геройствовать и лишний раз напрягать ногу.

Я смущенно киваю, соглашаясь, что поступила глупо, и жду медсестру, ощущая на себе тяжелый взгляд Александра, который молчаливо стоит надо мной, как темный ангел. Когда в кабинет заходит хорошенькая девушка в белом костюме, он без предупреждения берет меня на руки и помогает устроить в кресле.

Даже когда мне делают рентген, он отказывается выйти из помещения и, натянув на себя защитный фартук, напряженно следит за действиями специалиста. От его заботы мне не по себе, но, вопреки здравому смыслу, по венам разливается приятная теплота. Наверное, я уже забыла, каково это – когда кто-то так переживает за твое благополучие.

Подтверждая мои собственные ожидания, доктор не находит у меня ничего серьезнее растяжения. Выписав мне болеутоляющее, он повязывает вокруг ноги фиксирующий бандаж и советует в ближайшие пару дней беречь ногу.

– Вы правильно сделали, молодой человек, что наложили холодную повязку, – говорит врач Алексу напоследок.

– Угу, – угрюмо отвечает он, засунув руки в карманы.

Меня поражает озабоченность в его глазах. Это просто случайное растяжение, вызванное моей собственной неловкостью, но Алекс выглядит так, словно собственноручно толкнул меня под поезд.

До машины он везет меня на больничной каталке, но когда я поднимаюсь на ноги, чтобы пересесть в салон, недовольно фыркает и без промедления поднимает на руки. Когда Алекс это сделал в первый раз, я все еще была под действием болевого шока, в больнице вокруг нас было слишком много людей, а сейчас, на безлюдной парковке, его близость ощущается по-настоящему.

Какими бы ни были его мотивы, я жадно впитываю ощущения, возникающие у меня в его крепких объятиях, и даже позволяю себе незаметно потереться щекой о крепкую грудь. К сожалению, все заканчивается быстрее, чем я успеваю в полной мере насладиться моментом.

Устроив меня на сиденье, Александр обходит машину и садится на водительское место. Заводит мотор, кладет руки на руль и напряженно вздыхает.

– Прости, Лиля. Это точно не то, как я планировал наше первое свидание, – сокрушенно произносит он.

– А это было свидание? – едва дыша, спрашиваю я.

– Жалкая попытка.

– Это было отлично, – говорю я, стараясь убедить его в том, что, даже несмотря на боль в ноге, я провела едва ли не лучший вечер за последние полгода. – Я так давно не играла. Обычно с папой, но в последнее время ему было не до меня.

Какое-то время мы молчим, слушая низкое урчание мотора и собственные мысли, потом Алекс спрашивает:

– Что бы ты хотела на ужин?

– Я не одета для похода куда-либо, – растерянно бормочу я.

– Не беспокойся об этом.

– Может быть, китайскую еду? Или роллы? – предлагаю я осторожно, вспоминая, что действительно с обеда ничего не ела, а сейчас часы показывают начало десятого.

Алекс берет телефон и, дождавшись ответа на проводе, диктует заказ.

– Двадцать минут? Я сам заберу.

Отложив телефон, он разворачивается ко мне всем телом.

– Не против поесть у меня?

Боясь, что в этой тишине он услышит громкий стук моего сердца, я предпринимаю героические попытки сдержать дыхание.

– Н – нет…

Получив мой ответ, Алекс удовлетворенно кивает и выруливает с парковки. Мы останавливаемся через двадцать минут возле ресторана с вывеской, испещренной иероглифами. Мой спутник заходит внутрь и вскоре возвращается с фирменными пакетами.

– Я сама дойду, ладно? – говорю я, когда мы оказываемся в уже знакомом мне дворе. – Все нормально. Хватит меня носить.

– Ладно, – с вялой улыбкой соглашается он. – Обопрись на меня.

Поддерживаемая Алексом, я ковыляю вместе с ним к подъезду.

Дома он сразу отправляет меня в ванную мыть руки, а потом усаживает на диван в гостиной и подает пульт.

– Можешь выбрать кино на свой вкус.

Расположившись перед телевизором, я нервно перебираю каналы. С Алексом все происходит так стремительно, что я совершенно не знаю, чего ожидать от него в следующую минуту. Могла ли я представить утром, регистрируясь на сайте знакомств, что день для меня действительно закончится свиданием? И не с кем-нибудь, а с Александром Ди Анджело!

Несмотря на мою скованность, ужин за просмотром семейной комедии проходит в непринужденной атмосфере. И когда на экране появляются титры, я чувствую разочарование. Давно не чувствовала себя так хорошо.

– Мне пора, – говорю я тихо.

– Завтра выходной. Останься.

От предложения Алекса к моим щекам приливает кровь.

– У меня завтра есть пары. Я… Не думаю, что это хорошая идея, – бормочу я, хотя внутри у меня все кричит о том, что ночь с Алексом куда предпочтительнее бессонницы в пустом доме.

– Я обещаю, что не прикоснусь к тебе.

Я сглатываю.

– Я и не думала… – смущенно отвожу глаза. – Я поеду, Алекс.

Он легко поднимается на ноги и протягивает мне руку:

– Я отвезу тебя.

– Не нужно. Я бы не хотела, чтобы брат увидел.

– Веришь, мне наплевать на мнение твоего брата, – равнодушно бросает Алекс.

– А мне нет, – напоминаю я. – Не хочу скандалов.

Но Алекс остается непреклонным, и в конце концов я сдаюсь, посылая запрос в космос с просьбой в этот полуночный час задержать Кирилла подальше от дома.

– Как твоя нога? – спрашивает Алекс, когда мы сворачиваем на мою улицу.

– Нормально. Пожалуйста, не провожай меня.

Я вижу, что он хочет возразить и ему совсем не нравится скрываться, но умоляющее выражение на моем лице делает свое дело, и он нехотя соглашается. Правда, это не останавливает его от того, чтобы выйти из машины и помочь мне выбраться.

Мы мнемся, стоя друг напротив друга. Между нами едва ли осталось тридцать свободных сантиметров, и в другой ситуации я была бы уверена, что мой спутник меня поцелует. Но это Алекс. С ним я ни в чем не уверена. Он смотрит на мой рот, отчего мне хочется облизать губы, поднимает руку и проводит по ним большим пальцем, вызывая в губах пульсацию. Никогда прежде я не испытывала такой острой потребности в прикосновениях мужчины. Как загипнотизированная, смотрю на него, но он уже убирает руку и отстраняется.

– Иди, cara.

Звук отъезжающей машины я слышу только после того, как за мной закрывается входная дверь.

Глава 10

Следующим утром я просыпаюсь раньше будильника с ноющей болью в ноге, от которой, кажется, нет спасения. Прихрамывая, топаю к рюкзаку, накануне брошенному у двери в спальню, достаю из него бутылку воды и блистер с болеутоляющим средством, которое купил мне Алекс по рецепту врача.

Проглотив двухцветную капсулу и щедро запив ее, ковыляю обратно к кровати и обессиленно падаю на подушки. Идти в таком состоянии в университет кажется мне очевидной глупостью, поэтому я отправляю Ане сообщение, что не появлюсь на парах, и решительно отключаю на телефоне звук. Больным полезно спать – этим я и займусь, тем более всегда есть шанс, что во сне ко мне снова придет Алекс. Такой Алекс, каким он открылся мне за несколько последних встреч, и особенно вчера – заботливый, дружелюбный и бесконечно мужественный.

Когда я просыпаюсь снова, солнце бесстыдно заглядывает в окно, а с улицы доносится шум машин. В нашем закрытом коттеджном комплексе это означает лишь одно – время перевалило за полдень.

По привычке тянусь к тумбочке за телефоном и, бросив взгляд на экран, расплываюсь в невольной улыбке, ощущая, как сердце в груди совершает бесстрашный кульбит.

Алекс! Звонил мне двадцать минут назад, а я спала. Ну что за невезение?

Сев на кровати, я с замиранием сердца набираю его номер, в уме прокручивая небрежное приветствие, но оно остается невостребованным. Алекс сбрасывает мой звонок после нескольких гудков, и пока я в растерянности кусаю губы, отправляет мне сообщение в мессенджер.

«Ciao, cara. Не могу говорить. Как твоя нога?»

Не выдерживая положенную девушке паузу, сразу набиваю ответ, зачарованно наблюдая, как статус сообщения меняется с отправленного на прочитанное.

«Все в порядке. Но я не пошла на занятия».

«Я чувствую себя ужасно виноватым».

«Из-за того, что я не попала на статистику?» – интересуюсь я, откровенно кокетничая.

«Из-за твоей травмы. И из-за того, что отпустил тебя вчера».

К моим щекам приливает кровь. Ну, и что я должна ответить на подобное заявление? Но Алекс на то и Алекс, что не ждет моей подачи – пока я путано думаю, что написать, он продолжает набирать сообщение. И когда оно наконец приходит, я испытываю одновременно воодушевление и разочарование.

«Я бы хотел увидеть тебя сегодня, но мне нужно улететь на пару дней в Милан. Я вернусь во вторник. Надеюсь, за это время ты не найдешь себе никого в приложении».

Откуда, черт возьми, он знает про приложение?

«Ты пишешь вещи, на которые мне сложно ответить с юмором».

«Все дело в том, что я пишу совершенно серьезно, cara», – присылает Александр напоследок и выходит из чата.

Я растерянно смотрю на его последнюю фразу. Ощущаю волнение, смущение, немного боюсь. Страшно поверить в реальность происходящего, совершенно не понимая мотивы Алекса, а потом разочароваться. Это ведь Ди Анджело.

Наверное, даже хорошо, что он уезжает, убеждаю себя мысленно. Я не буду вздрагивать от каждого звонка, ожидая, что это он, и смогу использовать полученное время как передышку для того, чтобы разобраться в собственных чувствах.

Когда после душа я медленно спускаюсь вниз, припадая на одну ногу, меня встречает огромный букет свежих тюльпанов в крафтовой бумаге, лежащий на столике у входа.

Заслышав мои шаги, приходящая домработница Мария выходит из кухни, вытирая руки о передник, и улыбается.

– Доставили, пока вы были в душе, – говорит она, восторженно кивая в сторону цветов.

– Мне? – в замешательстве спрашиваю я и, забыв о боли, в два прыжка достигаю конца лестницы, чтобы вытащить из букета карточку.

«Поправляйся. А.».

Сердце сладко екает, и я снова не могу сдержать счастливую улыбку.

– У тебя наконец-то появился мужик? – раздается со стороны кабинета голос брата.

– Не будь таким грубияном, – отрезаю холодно.

– Видимо, с деньгами у него не очень, – презрительно заявляет он. – Тюльпаны за тысячу рублей?

– Не все любят пошлые розы, – парирую я, прижимая букет к груди. – И, поверь, с деньгами у него получше, чем у тебя.

К счастью, Кирилл не развивает тему дальше и, взяв со стола в гостиной несколько свежих булочек, уходит в кабинет.

Так и не позавтракав, я возвращаюсь в свою комнату и, поставив цветы в вазу на столик рядом с кроватью, какое-то время сижу, глядя на них с глупой улыбкой. В конце концов беру телефон и открываю наш с Алексом чат.

«Спасибо», – пишу я, завершая сообщение смайликом с цветами.

«Всегда пожалуйста».

На этот раз он краток, и я не решаюсь отвлекать его. Почему-то мне кажется, что пустая болтовня – не в стиле этого человека. С минуту всерьез размышляю о том, чтобы сфотографировать цветы и отправить Алексу фотографию, но вовремя одумываюсь. Это точно лишнее.

Чересчур взбудораженная, чтобы занять себя, я открываю популярную социальную сеть и нахожу профиль Алекса. Он, конечно, закрыт, но фото на аватаре не дает мне усомниться – это он. Интересно, не воспримет ли он вмешательством в его жизнь, если я отправлю запрос в друзья?

До самого вечера я жду, что профиль станет для меня открытым, проверяя его каждые двадцать минут, но, несмотря на то что Алекс появляется в мессенджере, мое предложение дружбы в соцсети он так и не принимает. В конце концов, измучившись от неизвестности, я звоню Ане.

– Помнишь, того парня, Алекса? – спрашиваю осторожно.

– Так-так-так, – заговорщически тянет подруга.

– У него закрытый аккаунт в соцсети. Хочу найти кого-нибудь, кто на него подписан. Помнишь, у тебя была подружка в Плехановке? – спрашиваю я. – Он тоже там учился какое-то время. Может быть, она знает кого-то, кто может быть подписан на него?

– Я все устрою, – отвечает она без тени сомнения.

Узнаю мою Аню. Если когда-нибудь она решит открыть сыскное агентство, я вложу деньги в ее бизнес.

Ближе к ночи подруга присылает мне скрин страницы Александра. Ни закрепленных сторис, ни особой активности – очевидно, что продвинутым блогером он себя не считает. Но потом она кидает мне кое-что еще – страницу с фотографиями, на которых он отмечен, и один взгляд на нее причиняет мне неожиданную резкую боль. Почти каждая фотография – с девушками. Брюнетки, блондинки, рыжие… они так и липнут к нему, а одна из них даже появляется на фото чаще других, и только с ней он делает селфи.

– Он тебе реально нравится? – спрашивает Аня. – У человека девок больше, чем у меня сумочек.

– Он меня интригует, – отвечаю откровенно, не желая прятаться. – И вчера у нас было свидание.

– Ну и ну! И ты молчала?

Я коротко пересказываю ей события вчерашнего вечера.

– И что, даже не пытался поцеловать тебя? – с сожалением интересуется Аня.

– Неа… Но сегодня он прислал цветы и предупредил, что улетает в Италию по делам.

– Надолго?

– Сказал, что на пару дней.

– Пара дней – не пара недель, – разумно говорит подруга. – Свидание и цветы – это хорошее начало. Обычно таким, как твой Алекс, даже напрягаться не надо.

Отключив телефон, я тяжело вздыхаю. По теории Ани можно считать, что со мной Алекс напрягается, а значит – это хороший знак.

Осталось теперь только дожить до вторника.

Глава 11

На протяжении двух дней чат с Александром не подает признаков жизни. Я постоянно напоминаю себе, что он может быть ужасно занят, и вообще мне должно быть все равно, но проблема в том, что мне не все равно и это меня пугает. Я как дурочка вздрагиваю от звука каждого нового сообщения в мессенджере, но всякий раз это оказывается кто-то другой, и я лишь глубже погружаюсь в уныние.

Выходные дома и чудодейственная мазь делают свое дело: к утру понедельника нога меня почти не беспокоит. Но беспокоит то, что Алекс даже не удосужился узнать об этом, хотя, казалось, он всерьез переживал из-за этой дурацкой травмы. А еще он так и не добавил меня в друзья в соцсети.

Мое эмоциональное состояние похоже на шаровую молнию. Я то убеждаю себя, что мне не о чем волноваться, то злюсь и досадую на свою наивность и доверчивость. И все равно не могу ничего поделать: каким-то чудом за короткое время Алекс сумел проникнуть под мою броню и растопил сердце. Заставил думать о нем постоянно, так что даже мысли о родителях были вытеснены на второй план. Пожалуй, вынужденно признаюсь себе, меня всегда, с тех пор как я вышла из детского возраста, влекло к нему. Просто я по понятным причинам гнала от себя подобные мысли, а сейчас интерес Александра спровоцировал их неконтролируемый всплеск.

Паршивое настроение преследует меня весь день в университете, но я даже не подозреваю, что это лишь предвестие настоящей бури: уже после пар Аня с сочувствующим видом показывает мне скрин с фотографией, на которой Алекс стоит в обнимку с красивой брюнеткой на фоне миланского канала.

– Это из свежих отметок, – говорит подруга тихо. – Девица вчера выложила в Сеть.

Я чувствую, как кровь отливает от лица, как болезненно сжимается в груди. Стараясь сохранить самообладание, я заставляю себя пожать плечами. Вряд ли Аню обманывает мое показное равнодушие, но я благодарна ей за то, что она не лезет ко мне с сочувствием. Я сама во всем виновата – это надо же быть такой дурой, чтобы поверить в искренность Александра Ди Анджело! За три последних года я не слышала от родных ни одного хорошего слова в адрес Алекса, но так легко поддалась его чарам. Кроме себя мне винить некого.

– Что собираешься делать? – спрашивает подруга, когда мы ждем свою очередь в кафетерии.

– Пойду на свидание, – бросаю запальчиво, уверенная, что при определенных усилиях с моей стороны смогу выкинуть Алекса из головы.

– С кем? – Она удивленно таращится на меня.

– С кем угодно. – В доказательство своих слов я открываю приложение знакомств и быстро перелистываю потенциальных кандидатов. В итоге останавливаюсь на симпатичном блондине в модных очках, полной противоположности Алекса, и отправляю ему лайк.

Матвей, так зовут парнишку, пишет мне через пять минут и предлагает встретиться в кофейне неподалеку.

– Хочешь я пойду с тобой? Сяду за соседним столиком и спасу тебя, если все пойдет не так, как нужно? – предлагает Аня. – С этими свиданиями вслепую никогда не знаешь, чего ожидать.

– Нет, я справлюсь, – отвечаю я уверенно, а потом усмехаюсь: – Но, если вдруг в середине вечера ты получишь эсэмэс: «SOS», знай, что мне срочно нужна помощь.

Матвей оказывается на удивление приятным парнем. Из его недостатков на первый взгляд я могу назвать лишь рост – он ниже меня почти на голову, но, в плюс ему, совершенно не комплексует по этому поводу.

Мы заказываем по салату и фруктовому коктейлю на кассе, хотя я совершенно не чувствую голода, и усаживаемся за столик друг напротив друга. Сейчас я впервые ощущаю неловкость и думаю, что пойти на свидание в таком состоянии было не самой удачной из моих идей.

Хорошо считав мое нежелание разговаривать, Матвей заполняет возникшее молчание своей болтовней. Вскоре я узнаю, что он приехал из Волгограда, учится в РГЭУ и подрабатывает графическим дизайнером. А еще у него отличное чувство юмора. Так что через двадцать минут я уже смеюсь его шуткам и не замечаю, как съедаю весь салат.

Когда от Ани приходит сообщение, все ли у меня в порядке, я с чистой совестью отсылаю ей улыбающийся смайлик. Я даже не ожидала, что мне будет так приятно просто общаться на какие-то отвлеченные темы с парнем, который не знает, что совсем недавно я потеряла обоих родителей, который меня не жалеет и достаточно умен и проницателен, чтобы не доставать расспросами о личной жизни.

Только через полтора часа я понимаю, что засиделась и мне давно пора домой. Когда мы с Матвеем прощаемся, мой телефон оживает и на экране вспыхивает имя Алекса. Подавив мгновенную вспышку радости, я отключаю звук и засовываю телефон обратно в сумку. Не позволю этому человеку омрачить отличный вечер, который подарил мне новый знакомый. Не позволю.

Пока я вожусь с ключами и завожу мотор, на телефон приходит сообщение:

«Привет! Как насчет позднего ужина?»

Я задыхаюсь от наглости этого человека и упрямо сжимаю губы. Специально открываю мессенджер, чтобы Алекс не сомневался, что я прочла его сообщение, и блокирую телефон, бросая его на сиденье рядом.

Мне сложно сосредоточиться на вождении, потому что Алекс снова звонит. Один раз, второй. Третий. В конце концов я включаю аварийку и останавливаюсь на обочине, чтобы снять трубку.

– У тебя что-то случилось? – требовательно спрашивает Алекс, словно ему действительно есть до меня какое-то дело.

– У меня все прекрасно, – язвительно отвечаю я.

– Тогда что происходит?

– Ничего, – категорично отрезаю я. – Я просто поняла, что не хочу общаться с тобой.

На другом конце провода возникает секундная пауза.

– Это такой типично женский способ заявить, что я где-то накосячил? – спрашивает он напряженно.

– Я не хочу это обсуждать. И вообще, я за рулем и мне пора домой.

– Я хочу увидеть тебя, – надменно сообщает Алекс.

– Зато не хочу я. До свидания.

Повесив трубку, я жмурюсь, жадно хватая ртом воздух. Грудь ходит ходуном, сердце стучит в ускоренном ритме. И то удовлетворение, которое я испытываю от своих слов Алексу, быстро тает, сменяясь болезненным чувством потери.

Телефон снова вспыхивает входящим звонком, который я игнорирую. В конце концов мне вновь приходит сообщение:

«Мне нужны объяснения. Точка. Если ты не встретишься со мной на нейтральной территории, я приеду к тебе домой. И мне плевать, если придется встретиться с твоим братом».

Я раздраженно ругаюсь и хлопаю ладонью по рулю, от чего он издает протяжный писк. Алекс прекрасно понимает, что я не желаю его встречи с Кириллом, и спекулирует на этом.

Кипя от злости, я набираю его номер.

– Где ты находишься? – спрашивает он без сентиментальной прелюдии.

Я называю примерный адрес и добавляю, что в машине.

– Я буду через двадцать пять минут. – И на этот раз он первым вешает трубку.

Все-таки Алекс слов на ветер не бросает. Уже через двадцать две минуты его пижонская спортивная машина паркуется за мной на обочине, а он стремительно выходит из нее и двигается ко мне, не позволяя как следует разглядеть его в зеркале заднего вида. Но даже за считаные секунды в сумерках я могу оценить, насколько он хорош.

Пока я непроизвольно пускаю на него слюни, он подходит к моей машине и дергает ручку дверцы с водительской стороны, но она заблокирована. Когда я открываю замок, Алекс без промедления распахивает дверь и буквально вытаскивает меня на улицу. Его глаза жадно всматриваются в мое лицо, а ноздри раздуваются от едва сдерживаемого гнева.

– Что с тобой происходит, Лиля? – бросает он. – Это потому, что я не написал тебе вчера? Я предупреждал, что у меня будут дела.

– Это потому, что твои «дела» – это шляться по бабам! – зло выкрикиваю я, не заботясь, что выгляжу в этот момент как ревнивая дура. – Избавь меня от всей этой драмы. Я не хочу с тобой связываться!

– О чем ты говоришь, черт возьми? – недоуменно хмуря брови, спрашивает Алекс.

Не желая объяснять ему очевидные вещи, я достаю из машины телефон и тыкаю ему под нос изображение, на котором он обнимается с девчонкой.

– Ты, должно быть, шутишь! – изумленно выдыхает он. – Где ты это взяла?

– Она выложила и отметила тебя!

– Ты следишь за моими соцсетями? Я не заходил туда миллион лет.

Ох… это, конечно, объясняет, почему он не принял мою заявку в друзья. Но не объясняет девушку.

– Она дочь хороших друзей нашей семьи. Она еще ребенок. И мне совершенно неинтересна. У нее был день рождения. И наверняка она выложила кучу фотографий с разными людьми. Если уж ты, маленький сыщик, решила выяснить подробности моей личной жизни – могла бы просто спросить, а не вставать в позу.

Зачарованная звучанием его необыкновенно чувственного, волнующего голоса, я с раздражением отмечаю, что по телу проходит волна приятной дрожи. Слова Алекса звучат вполне разумно, только я не собираюсь ему верить. Девица на фото вряд ли сильно младше меня, а уж выглядит даже старше. И если он нашел время пойти к ней на день рождения и на объятия и фотографии с ней не поскупился, то, конечно, мог не прерывать на два дня нашу с ним переписку.

– Не хочешь спросить, кто же мне интересен? – уже мягче произносит Алекс, внезапно обнимая меня за талию.

– Это меня не касается, – поспешно возражаю я, до конца не уверенная, что сказала это вполне искренне.

Делаю попытку отвернуться, но он обхватывает мой подбородок своими пальцами и заставляет встретить свой взгляд.

– Ты.

Всего одно слово, но от него земля уходит из-под ног. И пока я растерянно смотрю в его глаза, Алекс наклоняется ко мне, обдавая теплым дыханием щеку и подбородок, а потом прижимается к моим губам.

Бесшабашная радость вспыхивает во всем моем теле. В ней есть узнавание – тот давний первый поцелуй вспыхивает в моем сознании, но настоящее оказывается даже лучше, чем сладкие воспоминания. Мои губы раскрываются, пропуская внутрь горячий язык. И, цепляясь за крепкие плечи Александра Ди Анджело, я думаю, что возможно, просто возможно, все у нас с ним будет хорошо.

Глава 12

Вспышка взаимной страсти оказывается настолько яркой, что ни я, ни Алекс не можем отойти от нее еще какое-то время, бросая друг на друга ошеломленные взгляды и тяжело дыша.

– Это было даже лучше, чем на выпускном, – растерянно шепчу я, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к припухшим от неистового поцелуя губам. – А я думала, что лучше быть не может.

– Дурочка, – насмешливо отвечает Алекс, небрежным движением отбрасывая с моего лба прядь волос. – Что ты тут делала все эти дни, пока я был в отъезде?

Еще до того, как правда срывается с моих губ, я заливаюсь краской смущения.

– Много всего. Сегодня, например, у меня было свидание-вендетта, – признаюсь я.

– Что это значит? – Александр вопросительно приподнимает густые брови, а его серый взгляд рассеянно скользит по моему лицу.

– Я мстила тебе за брюнетку на фотографии с парнем с сайта знакомств.

Он отстраняется от меня и заглядывает в глаза, словно пытается найти в их глубине подтверждение моих слов, а потом вдруг закидывает голову и от души смеется.

– И как он? Хорош? – произносит он через несколько мгновений, немного успокоившись.

Прямо встречаю его взгляд, ощущая, как от стыда пощипывает щеки, и откровенно произношу:

– Он не ты.

Алекс с шумом втягивает в себя воздух, его лицо приобретает какое-то жесткое выражение, и он вновь завладевает моими губами, похищая с них стон удовольствия.

– Ты голодная? – спрашивает он минутами позднее.

Отрицательно качаю головой, думая о том, что, когда я ела свой салат час назад, даже не подозревала, что у меня будет шанс поужинать с Ди Анджело.

– Хочешь домой?

Снова нет.

– Составишь мне компанию сегодня вечером?

Мои губы складываются в улыбку, которую я не в силах сдержать.

– Дай подумать… – кокетливо тяну я.

Алекс усмехается и ласково касается пальцами моего подбородка.

– Кто бы мог предположить, что ты станешь такой.

– Какой? – не скрывая любопытства, спрашиваю я.

Но, к моему разочарованию, он не горит желанием продолжать эту тему.

– Дорогу к моей квартире знаешь? – спрашивает Алекс, галантно открывая для меня дверцу автомобиля.

Я киваю.

– Тогда давай поезжай первая, а я за тобой.

Через полчаса я останавливаюсь на парковке рядом с домом Александра, а он плавно загоняет машину на соседнее место. Не дожидаясь его, я выскакиваю на улицу и, нетерпеливо прокручивая в пальцах ручку сумки, наблюдаю, как он выходит из своего низкого автомобиля. Хмуря брови, Алекс разговаривает по телефону, зажав трубку между ухом и плечом.

– Я сказал, каким должен быть итог, – говорит он резким тоном. – Детали меня не волнуют. Это все.

На долю секунды мне становится жалко невидимого собеседника Алекса. Если бы подобным образом он говорил со мной, я бы провалилась под землю. Но стоит ему взглянуть на меня своими серебристо-серыми глазами, все мысли уплывают из моей головы.

– Пошли, – говорит он рассеянно.

Я киваю и послушно иду за ним в подъезд.

Несмотря на то что в детстве мы много времени провели вместе, я не очень хорошо знаю этого взрослого Александра. Но даже этих скупых знаний мне достаточно, чтобы понять – он крайне недоволен телефонным разговором.

– Ты расстроен? – спрашиваю осторожно.

Когда Алекс переводит на меня мрачный взгляд, я едва удерживаюсь от желания отступить на шаг, что в тесном пространстве лифта было бы абсолютной глупостью.

– Извини, если я лезу не в свои дела…

– Это ты извини меня, – говорит он чуть мягче, но эта мягкость не касается его глаз. – Это просто рабочие вопросы. Иди сюда.

Все еще ощущая себя не в своей тарелке, я делаю шаг ему навстречу. Алекс кладет обе руки мне на талию и притягивает к себе.

– Боишься?

– Я тебя не боюсь.

– Напрасно, – бросает он насмешливо и без предупреждения впивается губами в мой рот, а я беспомощно хватаюсь за его плечи в попытке удержаться на ногах.

Его жаркий, свирепый поцелуй пробуждает во мне что-то примитивное, глубоко спрятанное, вспыхнувшее сейчас жарким пламенем. Лифт давно остановился на нужном этаже, но никто из нас не делает попытки отстраниться. Алекс жадно терзает мои губы, не позволяя мне отдышаться, а я пытаюсь найти управу на свое тело, через которое словно пустили электричество и оно искрит от каждого прикосновения.

– Ведьма, – тяжело дыша, шепчет Алекс прямо в мои раскрытые губы. – Пошли.

В квартире, пока он переодевается и принимает душ, мне выпадает возможность как следует рассмотреть его жилище. Я здесь в третий раз, но сейчас все иначе: я больше не спешу сбежать и могу передвигаться, не скованная травмой ноги. Первое, за что цепляется мой взгляд, – брошенный чемодан с наклейкой аэропорта. То, что Алекс отправился на мои поиски сразу же по прилете, мне льстит, и я позволяю себе удовлетворенно усмехнуться. Да, я все еще понятия не имею, что он чувствует, но наш поцелуй и то, что происходит сейчас, говорит в пользу того, что очевидная симпатия ко мне у него присутствует.

Когда Алекс появляется в дверном проеме гостиной, я рассматриваю фотографии в рамках на каминной полке. Узнаю его отца и мать, а вот девчушка, которую обнимает юный Алекс на одном из фото, мне решительно незнакома.

– Скучаешь?

Вздрогнув, я ловлю на себе его изучающий взгляд и робко качаю головой. Робко, потому что вид Алекса в домашних штанах и майке, с влажными после душа волосами приводит меня в трепет.

Пока я в замешательстве смотрю на него, упиваясь его внешностью и той неуловимой аурой самоуверенности и силы, которая всегда ему присуща, он сокращает между нами расстояние, останавливаясь буквально в двух шагах.

Склонив голову, небрежно проводит пальцем по моим губам, и они приветливо раскрываются от этого прикосновения. Смесь удовольствия и удивления окатывает меня чувственной волной, заставляя податься чуть вперед.

– Алекс… – Мне удается выжать из себя легкий смешок, но дрожащий голос выдает меня с головой.

– Тсс… – Бархатный голос посылает волну мурашек по моей спине. Алекс не говорит и не делает ничего особенного, но мое тело откликается на каждое его движение новой вспышкой желания.

Губы становятся сухими, и я облизываю их, не сводя глаз с задумчивого лица Алекса, сердце бьется быстро и гулко, а ладони потеют.

– Как ты думаешь, cara, что сейчас происходит?

Его вопрос застает меня врасплох. У меня не было парней, но я вряд ли могу назвать себя наивной. Сейчас поздний вечер, и я наедине с привлекательным мужчиной в его квартире. Не так уж много сценариев для развития событий. И хотя я испытываю страх и волнение и необходимость обрести почву под ногами, я не сомневаюсь в том, что хочу продолжения.

– А что происходит? – шепчу я, едва ворочая языком.

Алекс усмехается. Его ладонь ложится мне на шею и начинает ее проглаживать.

– Ты уверена, что не хочешь есть?

Я судорожно киваю.

– И нога не болит?

Отрицательно мотаю головой.

Алекс как-то хищно щурится и вдруг толкает меня к стене. Едва моя спина касается гладкой поверхности, тело оказывается зажато между ней и горячим сильным мужчиной. Он тесно прижимает меня к себе – и у меня не остается никаких сомнений в природе его желаний. Его рука сползает с моей шеи и ныряет в вырез рубашки, накрывая грудь, скрытую кружевным бюстгальтером. Я судорожно втягиваю в себя воздух, одновременно испытывая острое наслаждение и жгучий стыд.

Нога Алекса протискивается между моими ногами, а свободная рука накрывает пряжку ремня на джинсах. В голове вспыхивает сигнал тревоги, что все происходит слишком быстро, но я успешно гашу его, находя губы Алекса. Я целую его сама. Мои ладони сжимают его колючие щеки, а язык бесстыдно проникает в рот точно так же, как это делал он всего лишь час назад.

Алекс быстро справляется с ремнем и молнией на моих джинсах, и его ладонь беспрепятственно проникает под плотный деним. Теперь меня и его ладонь разделяет лишь тонкое кружево трусиков.

На мгновение от страха перед неизведанным у меня перехватывает дыхание, но, несмотря на смятение, я ощущаю, что где-то внутри меня поднимается волна ответного чувства, совершенно неподвластного воле и разуму.

– Алекс, я… – Жадно хватаю воздух от новизны чувств и распахиваю глаза, встречая его потемневший взгляд. – Никогда…

Пальцы, которые уже проникли под резинку трусиков, внезапно замирают. Он пытливо вглядывается в мое лицо, губы сжимаются в одну ровную линию.

– Повтори.

– Ты будешь первым, – смущенно шепчу я. – Я же говорила, что ни с кем не встречалась.

– Это разные вещи, – в замешательстве произносит он, его лицо похоже на каменную маску. – Дурочка.

Он трясет головой и на секунду прикрывает глаза. А когда открывает их, в них невозможно что-либо прочесть.

– Почему меня не остановила? – спрашивает он, вытаскивая руку из моих джинсов.

– Не хотела, – лепечу я. – Не хочу.

– Ты понятия не имеешь, о чем просишь, – сурово произносит он.

– Почему? – спрашиваю упавшим голосом, испытывая разочарование, стыд и обиду.

Он смотрит на меня долгим, тяжелым взглядом, в котором мне чудится раздражение и что-то темное, что я не могу распознать. На высоких скулах ярко алеет румянец, серый ободок радужки почти незаметен из-за расширившейся темноты зрачков.

– Потому что я так сказал.

Глава 13

– Ты опять не ночевала дома, – тоном обвинителя говорит брат, стоит мне сесть за обеденный стол.

– И что? – вызывающе глядя на него, спрашиваю я, пододвигая к себе тарелку с салатом. – Бабушка сказала, что и ты пришел под утро.

– Не сравнивай.

– Почему же? – Я иронично вскидываю брови. – Равноправие полов – тренд такой, не слышал?

Вместо ответа Кирилл бросает на стол папку, которая до этого спокойно лежала на углу стола.

– Нужны твои подписи.

– Опять?

– Это бизнес, Лиля, – говорит он подчеркнуто снисходительным тоном, словно разговаривает с полоумной. – Я в день подписываю огромное количество бумаг.

– Лучше бы лес поберег, – отвечаю колко, но все же ставлю свои подписи в местах, отмеченных цветными закладками. – Как дела в офисе?

Но брат уже теряет ко мне интерес и, забрав документы, уходит в кабинет отца.

Я беру вилку и вяло ковыряю салат. Позади бессонная ночь и странное поведение Алекса, который после той странной сцены отправил меня спать в гостевую комнату – ту самую, в которой я проснулась несколько недель назад после пьяного загула с Аней.

Я до сих пор не пойму, что сделала не так. Зря сказала, что он будет у меня первым? Мне казалось, что в этом вопросе лучше быть честной, но если бы я знала, что Александр отреагирует на мою откровенность подобным образом, лучше заклеила бы себе рот, чем призналась.

Это так обидно! Разбуженное умелыми ласками тело и взбудораженный отказом мозг не давали мне уснуть до поздней ночи. А утром сразу после завтрака Алекс отвез меня домой и всю дорогу выглядел угрюмым и закрытым, полностью игнорируя мои попытки завязать разговор.

Возможно, я со свойственной мне инфантильностью переоценила его симпатию ко мне, раз ее как ветром сдуло, стоило мне признаться в своей неопытности? Скорее всего, он просто хотел приятно провести ночь. В этой ситуации возиться с дрожащей девственницей показалось ему делом, не стоящим усилий.

Сердце болезненно сжимается, живот скручивает от несправедливости. Будет мне еще одним уроком и живым напоминанием, что Ди Анджело нельзя доверять, даже если очень хочется…

– Ты что-то хмурая, Лилюш, – вздыхает бабушка, пододвигая ко мне тарелку с пирожками. – Покушай, свежие, только испекла. Сразу легче станет.

– Спасибо, ба, – говорю я, хватая теплый пирожок с картошкой. – За обед и вообще. Я к себе пойду.

Загрузив грязную посуду в посудомойку, я поднимаюсь в свою комнату, на ходу впиваясь зубами в мягкий пирожок. Вкусно. Жаль только, бабушкина вера в способность домашней еды решать все проблемы не находит логичного продолжения в действительности.

Распластавшись на кровати, я рассеянно смотрю в потолок. Мысли снова возвращаются к Алексу: на душе скребут кошки, хочется плакать и одновременно злиться. Но я не буду делать ни того, ни другого – буду равнодушной, и это лучший ответ на его нелепое поведение. Тоже мне мачо, который не связывается с девственницами.

Устав от пустого созерцания, я лезу за ноутбуком. Давно я ничего не смотрела – самое время отключить голову, погрузившись в параллельный мир из какого-нибудь сериала.

Когда через несколько часов звонит мой мобильный, я досматриваю четвертую серию фантастического шоу. Перекатываюсь на кровати в сторону тумбочки, на которой заряжается телефон, и дергаю шнур. Когда взгляд падает на экран, внутри все застывает.

Алекс!

Я и не думала, что он снова позвонит. Что ему нужно? Прикусываю губу и в замешательстве думаю, как поступить. Проигнорировать звонок, чтобы он знал, что вчерашний вечер не прошел для меня бесследно? Или повести себя как ни в чем не бывало, продемонстрировав ему свое равнодушие? В конце концов выбираю второй вариант – кажется, так поступают взрослые. Все равно он не сможет сказать ничего такого, что сможет меня успокоить.

– Привет, – говорю подчеркнуто равнодушно.

– Здравствуй, Лиля, – отзывается бархатный голос с ласковым итальянским акцентом. – Надеюсь, ты свободна вечером?

Мое глупое сердце превращается в барабан, который с размаху бахает в грудную клетку. То есть Алекс хочет продолжения? Может быть, я зря на него обижалась? Может быть, у него были причины так вести себя накануне?

– Я хотела встретиться с Аней, – привираю я, чтобы не показать ему, что я сижу дома и вечер планировала провести в обнимку с подушкой и сериалом.

– Может быть, Аня поймет, если ты откажешься? – мягко интересуется Алекс. – У меня встреча со старым другом. Он будет с женой. Составишь нам компанию?

Друг… Жена…

Он хочет познакомить меня со своими друзьями?! Разве так поступают те, кто не хочет связывать себя отношениями?

– Лиля? – нетерпеливо напоминает о себе Алекс, когда мое молчание затягивается.

– Хорошо. Я пойду с тобой, – выпаливаю я, не давая себе шанса передумать. – А куда? Спрашиваю, чтобы понять, что мне надеть.

– Мы пойдем в Mute, – говорит Алекс просто, не вдаваясь в подробности. Впрочем, они и не нужны. Название популярного в светских кругах клуба говорит само за себя и не дает мне простора для фантазии – этим вечером я должна выглядеть сногсшибательно, потому что там собираются самые яркие тусовщицы города.

– Хорошо.

– Заеду за тобой в восемь, – сообщает он.

– Я сама могу… – пытаюсь протестовать, на секунду представив, что будет, если брат и Алекс случайно встретятся.

– Не можешь, – звучит категоричный ответ.

Я тяжело вздыхаю, надеясь, что к тому моменту, когда он приедет за мной, Кирилла давно не будет дома.

На протяжении двух часов я старательно перетряхиваю весь свой гардероб в поисках достойного этого вечера наряда. Потом еще полчаса занимаюсь примеркой, созваниваясь по видеосвязи с Анютой. В вопросах стиля я доверяю ей безоговорочно, поэтому кислые улыбки в сторону того или иного наряда воспринимаю как категоричное «нет» с ее стороны. Отчаявшись, я лезу в самый дальний угол шкафа и достаю оттуда шелковое платье молочного оттенка, которое всегда казалось мне чересчур откровенным из-за глубокого выреза на спине. Но Аню оно этим и привлекает.

– Волосы распусти, пиджак сверху, помнишь, у тебя был такой в мужском стиле, и туфли на шпильках – шикарно будешь выглядеть, – раздает советы подруга. – Глаза сильно не крась, лучше губы. Сейчас так модно. И не нервничай ты так, в самом деле! А то я подумаю, что ты влюбилась в своего итальянца.

– Вот еще, – фыркаю я обиженно. – Просто не хочу выглядеть на фоне девиц из Mute как бедная родственница.

– Тебе это не грозит, – успокаивает меня подруга. – Ладно, собирайся. Фотку потом скинь, полюбуюсь на тебя.

Вооружившись рекомендациями Ани, я провожу уйму времени, укладывая волосы, потом делаю макияж с акцентом на яркие губы. Когда я наношу на запястье каплю любимых духов, раздается звонок Алекса.

– Карета подана, принцесса, – растягивая гласные, произносит он.

Его голос творит со мной нечто чудесное. Обида забыта, чувство осмотрительности отступает на второй план. Я не иду – бегу ему навстречу, игнорируя инстинкт самосохранения. Меня не смущает ни то, что еще месяц назад я считала Алекса врагом, а вчера он жестоко отверг меня, ни то, что я стремглав несусь по ступенькам на тонких шпильках, на которых давно не ходила. Сейчас я думаю только о том, что, кажется, подруга права: я абсолютно и бесповоротно влюбилась.

– Привет, – выдыхаю с улыбкой, встречаясь с ним глазами.

Внешне спокойная, но внутри как сжатая пружина, я в нетерпении ожидаю реакцию Алекса на свое появление. За те часы, что я провела, готовясь к вечеру, я много всего передумала и поняла, что вчера он не сделал мне ничего плохого. Возможно, если бы мы стали близки накануне, это было бы действительно очень рано.

– Ciao, Лиля, – говорит он, окидывая меня внимательным взглядом с ног до головы.

Когда я приближаюсь и останавливаюсь перед ним, он отталкивается от своего сверкающего автомобиля, кладет ладони мне на плечи и в привычном жесте быстро прикасается слегка шершавой щекой к моим щекам. В ноздри ударяет запах его одеколона, и мышцы живота немедленно реагируют, судорожно сокращаясь.

Подсознательно я рассчитываю на комплимент, потому что я старалась и потому что действительно хорошо выгляжу, но Алекс лишь кивает в знак одобрения и подает мне руку, помогая сесть в автомобиль.

Я вновь чувствую себя уязвленной его равнодушием, ведь я так хотела ему понравиться, но стараюсь не придавать этому значение. Глупо обижаться на то, что мужчина не сказал, что ты хорошо выглядишь. Возможно даже, среди девушек в окружении Алекса в порядке вещей одеваться в роскошные платья каждый день.

– Расскажи мне про своих друзей, – прошу я, когда машина с низким урчанием отъезжает от бордюра.

– Даниил Благов с супругой, – отвечает он коротко.

– Я знаю его! – вырывается у меня, прежде чем я успеваю захлопнуть рот. – Точнее, конечно, я знаю, кто он, но лично мы незнакомы.

Алекс бросает на меня изучающий взгляд и вновь кивает головой.

Глупая! Подумает еще, что я какая-то провинциалка, собирающая сплетни про светскую тусовку…

– Я думаю, ты найдешь общий язык с Мирославой, – замечает мой спутник, выжимая газ. – В чем-то вы даже похожи.

Проглатываю готовый сорваться с губ вопрос «Чем?» и бросаю взгляд на свои сцепленные пальцы.

Я нервничаю, глупо это отрицать. Надеюсь только, что внешне это не так заметно. Удобнее устроившись в кресле, смотрю на проносящиеся за окном индустриальные пейзажи, замечая, как медленно тянется время.

Это все моя впечатлительность и надежды, которые я возлагала на этот вечер, но я оказываюсь неготовой к поведению Александра: за всю дорогу до клуба он не делает ни единой попытки заговорить со мной, а я не решаюсь нарушить молчание. Уму непостижимо, куда только подевался тот веселый и общительный собеседник, с которым я ужинала в ресторане и играла в теннис совсем недавно.

В замешательстве стискиваю на коленях пальцы и смотрю в окно, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Алекс со мной, но в мыслях он где-то далеко. И вместо того, чтобы испытывать радость от того, что мы снова проводим время вместе, я чувствую бессилие, потому что ничего не могу изменить.

Через двадцать минут машина останавливается на клубной парковке для VIP-персон. Не дожидаясь, пока Алекс откроет мне дверь, как делает это обычно, я дергаю ручку и выхожу самостоятельно. Мой спутник бросает на меня пронзительный взгляд, но упорно молчит. Галантно подхватывает меня под локоть и, минуя охрану, заводит в клуб.

Меня ослепляет свет софитов. Я жмурюсь, моргаю, наконец смотрю по сторонам, отмечая, что на танцполе извиваются девочки в мини, а над толкучкой у бара бармены мастерски разливают коктейли. Я бы тоже не отказалась выпить, думаю с тоской.

В толпе меня кто-то толкает, и Алекс крепче сжимает мой локоть, прокладывая нам путь к закрытой зоне на втором этаже. Из пяти столов здесь оказываются заняты три. Пока я стараюсь выглядеть так, словно ходить в подобные места для меня в порядке вещей, Александр подводит меня к мужчине и женщине, в которых я узнаю Мирославу и Даниила Благовых.

В последние год или два о них много писали, потому что они были видной парой светской Москвы. И еще до меня долетали слухи о том, что они стали родителями и построили какой-то крутой арт-центр за МКАД.

Заметив нас, Даниил поднимается с места и тепло приветствует Алекса. Потом обращает внимание на меня.

– Это Лилия, – представляет меня мой спутник.

– Даниил, – приветливо улыбается он, протягивая руку и крепко пожимая мою ладонь. – Моя жена Мирослава.

Благов с теплотой смотрит на красивую брюнетку, которая отвечает ему и мне ослепительной улыбкой.

– Приятно познакомиться, Лиля, – говорит она мягким голосом. – Присаживайтесь.

Опускаюсь на бархатный диван, нервно теребя ручку-цепочку своей миниатюрной сумки. Зачем я только пришла сюда? Как только заметила отстраненное поведение Алекса, нужно было разворачиваться и ехать домой, а не участвовать во всем этом. Теперь я весь вечер буду сравнивать себя с блистательной Мирославой, и вряд ли это сравнение окажется в мою пользу.

После того как я и Алекс заказываем напитки, мужчины удаляются для приватной беседы, а я изучаю меню, которое совершенно меня не интересует.

– Лиля, расскажи, чем ты занимаешься, – предлагает Мирослава.

– Я… Учусь еще.

– Правда?

– Да, на третьем курсе. А вы… то есть… – Я окончательно смущаюсь.

– Пожалуйста, давай на «ты». – Мирослава уморительно морщит нос. – А то я чувствую себя старой матроной.

– Извини, я просто…

– Давно ты знакома с Алексом? – внезапно спрашивает она.

– Давно. Когда-то наши семьи дружили, – признаюсь я, не вдаваясь в подробности давнего раскола.

– Интересно, – тянет Мирослава. – Значит, подруга детства. Я сразу поняла, что ты для Александра девушка особенная.

– Не думаю, – говорю я, заливаясь краской. – Мы просто…

– Поверь моему опыту, – замечает она.

Внезапно у нее звонит телефон. Без промедления приложив трубку к уху, она внимательно слушает собеседника и дает четкие инструкции.

– Наша дочь впервые засыпает без кого-либо из нас, – поясняет она, откладывая телефон. – Бабушка волнуется.

– Сколько вашей малышке?

– Арише одиннадцать месяцев.

– Уже большая.

– И самая красивая, – звучит над ухом голос Даниила Благова.

Я оборачиваюсь и вижу, как они с Алексом возвращаются и садятся на свои места. В этот момент у стола появляется официант с напитками, и на время у меня появляется хороший повод помолчать.

Если не брать во внимание отстраненность Алекса, вечер проходит не так уж плохо: Благовы оказываются очень приятными собеседниками и ко мне относятся с уважением и доброжелательностью.

Делаю глоток из высокого бокала и внезапно ощущаю на себе пристальный взгляд девушки за соседним столиком. В животе неприятно сжимается: если зрение не подводит меня, я несколько раз видела ее в компании брата.

Я поспешно отвожу глаза.

– Не хочешь спуститься на танцпол? – предлагает Мирослава. – Я тысячу лет не танцевала.

Чтобы поскорее скрыться от взгляда знакомой брата, я с готовностью принимаю приглашение Мирославы. Но для того, чтобы выйти, мне нужно, чтобы меня пропустил Алекс.

Я поднимаю глаза, робея от его тяжелого задумчивого взгляда. Что он думает, когда вот так смотрит? Это выше моего понимания!

– Выпустишь? – спрашиваю я внезапно осипшим голосом.

На одно мгновение мне кажется, что между нами вспыхивает искра. Уголки губ Александра слегка приподнимаются, а сам он, небрежно откинув полы пиджака, грациозно встает на ноги. Я протискиваюсь между его высокой крепкой фигурой и диваном, стараясь ничего не задеть.

Мирослава уже давно впереди, спускается по лестнице на танцпол, так что я торопливо следую за ней, стараясь удержать равновесие на высоких каблуках. Между лопаток нестерпимо жжет. Осознав, что это Алекс смотрит мне вслед, я заставляю себя замедлиться. Мои плечи сами собой расправляются, походка становится более плавной и, как я надеюсь, эффектной – если он действительно наблюдает за мной, я подарю ему зрелище.

Танцпол заполнен людьми, поэтому мы с Мирославой пробираемся сквозь толпу в дальний от диджея угол. Здесь, по крайней мере, есть возможность танцевать, не задевая друг друга локтями и коленями.

Я люблю танцевать. Или, правильнее сказать, любила раньше? Но сейчас чувствую себя не в своей тарелке. Моя спутница невероятно красивая и грациозная – рядом с ней я кажусь себе неуклюжим подростком, несмотря на то что на сборы потратила несколько часов и между мной и Мирославой едва ли есть четыре года разницы.

Мирослава танцует, закрыв глаза, кажется, полностью растворяясь в музыке, и я следую ее примеру. Темнота перед глазами расцвечивается вспышками стробоскопов, тело подчиняется ритму, льющемуся из мощных колонок.

Сейчас мне очень хочется отключиться и ни о чем не думать, но даже музыка не в состоянии изгнать из моих мыслей Алекса. Его холодная невозмутимость просто выводит меня из себя, лишает устойчивой почвы под ногами, хотя казалось, я только-только нашла свое равновесие. Возможно, его участие и доброта тогда, несколько недель назад, растопили лед, которым я окружила себя после ухода родителей. И после равнодушия родного брата мне было приятно ощутить, что я кому-то интересна и нужна. Даже если этим кем-то оказался Александр Ди Анджело.

Как бы мне хотелось быть хоть чуточку поопытнее – может, тогда я бы знала, как вести себя с ним в этой ситуации. Терпеть его непонятную холодность, потому что я влюбилась? Или бежать без оглядки, пока я окончательно не увязла в своих чувствах?

Но ведь вчера он сказал, что я ему интересна. И ровно до того момента, как я призналась ему в своей неопытности, я чувствовала, что так оно и есть. К тому же зачем ему приглашать меня сегодня? Вряд ли у него есть недостаток в поклонницах, с которыми можно скоротать вечер.

Растворившись в своих мыслях, дергаюсь, когда ощущаю на талии чужие руки. Резко оборачиваюсь, готовая дать отпор непрошеному гостю, но натыкаюсь на мерцающий взгляд знакомых глаз.

Александр притягивает меня ближе и, не говоря ни слова, начинает двигаться в такт ритмичной мелодии, увлекая меня за собой. Краем глаза я вижу изумленное лицо Мирославы, которая посылает мне сияющую улыбку и поднимает большой палец вверх, но я не в силах ответить ей тем же. Близость Алекса кружит голову, вибрация от громкой музыки отдается во всем теле, а выпитый бокал шампанского играет в крови, но я нахожу в себе силы прокричать Алексу в ухо:

– Зачем ты привел меня сюда?

– Потому что хотел, – коротко отвечает он, согревая своим дыханием мою шею.

– Ты вряд ли сказал мне десять слов с тех пор, как мы встретились возле моего дома, – не скрывая обиды, замечаю я.

– Ты лишила меня дара речи, cara. – Ладони Алекса крепче сжимают мою талию, посылая электрические импульсы по всему телу.

– И что это значит?

– Усложняешь то, что я усложнять не планировал, – отвечает загадочно, глядя на меня так, словно знает обо мне что-то, о чем я сама не подозреваю.

– Прекрати говорить загадками, Алекс, – вспыхиваю я, почти готовая отстраниться от него и убежать, но он вместо ответа рывком дергает меня к себе и впечатывается своими губами в мои.

Этот поцелуй лишает меня остатков здравого смысла. Горячий, голодный, искушающий и одновременно требовательный. Он все длится и длится, и мне кажется, что скоро я упаду без чувств от нехватки кислорода, но внезапно Алекс резко отстраняется, а мне в уши ударяет отборная брань, которая на мгновение заглушает даже музыку, заставляя окаменеть от испуга и неверия.

– Ты ублюдок! – рычит знакомый голос, и в следующую секунду я вижу перед собой налитые кровью глаза старшего брата.

Слепой страх сжимает горло. Все происходит слишком быстро, но я четко вижу, как Кирилл замахивается на Алекса, но тот легко перехватывает его руку в десяти сантиметрах от своего лица.

– Не надо! – Из моего горла вырывается хриплый вскрик, но он тонет в какофонии клубных звуков и в ненависти, которая заполняет пространство между двумя мужчинами.

На красивом лице Алекса застывает надменное и даже брезгливое выражение. Просто удивительно, какими ледяными могут быть его глаза, невпопад думаю я, наблюдая за схваткой двух сильных характеров.

– Не советую тебе делать это. – В мрачном голосе Алекса звучат металлические нотки, когда он отталкивает от себя моего брата.

Кирилл презрительно морщится, очевидно униженный физическим превосходством Ди Анджело, и переводит глаза на меня.

– Шлюха! – выплевывает он ругательство, которое я даже не слышу – читаю по губам. – Отец в гробу переворачивается от того, что ты здесь вытворяешь. И с кем? С Ди Анджело!

Он делает выпад вперед и цепкой хваткой фиксирует мой локоть. Завтра, в этом у меня нет ни малейшего сомнения, на коже проявятся синяки – отметки его жестокости и пренебрежения мною.

– Домой пошли. – Лицо Кирилла искажено такой яростью и ненавистью, что мне невольно хочется спрятаться.

– Ну-ка отпусти, – ледяным голосом говорит Алекс, накрывая руку моего брата своей ладонью.

Брат не ослабляет хватки, яростным взглядом таращась то на меня, то на моего защитника. В этот миг я особенно четко осознаю всю силу ненависти, которая разделяет Кирилла и Александра.

Дрожа от волнения, смешанного с испугом, делаю безрезультатную попытку высвободиться.

– Отпусти, я сказал. – Свободной рукой Алекс толкает Кирилла в грудь. – Тронешь ее еще раз, пожалеешь.

Меня начинает потряхивать от этой сцены, пульс бешено бьется в висках и горле, и краем глаза я вижу, что к нам, рассекая толпу, бежит охрана. Прежде чем отпустить меня, брат сдавливает мой локоть до боли, отчего на моих глазах выступают слезы.

– С тобой я еще разберусь. Мне еще придется сопли тебе вытирать, когда он попользуется тобой как резиновой куклой и выбросит, – с презрением выплевывает он свое пророчество и под конвоем подоспевших охранников выходит из зала.

Глава 14

– Замерзла? – мягко спрашивает Алекс, кутая меня в пиджак, хранящий его тепло и запах.

Меня действительно знобит, но вряд ли из-за холода. Несмотря на то что брат ушел минут пятнадцать назад, я все еще не могу отойти от сцены на танцполе. И за полы дорогого пиджака цепляюсь не для того, чтобы согреться, а для того, чтобы мне было за что держаться, потому что сейчас кажется, будто подо мной разверзлась черная дыра неизвестности, в которую я лечу, сметая все на своем пути.

Мы давно вернулись на второй этаж, в уединенную зону, где сейчас нет никого, кроме меня, Алекса и Благовых. И девочка, которая показалась мне знакомой, тоже исчезла. Интересно, это она рассказала Кириллу, где и с кем он может меня найти? Или это досадное совпадение, что брат оказался в том самом месте в то самое время? А в сущности, какая разница? Если у нашей странной связи с Алексом есть продолжение, рано или поздно это бы обязательно случилось.

Судорожно вздыхаю и ловлю на себе сочувственный взгляд Мирославы. Хочется провалиться сквозь землю. Стыд какой: собственный брат обозвал шлюхой и устроил скандал на виду у сотни человек. Как после этого мне вообще смотреть в глаза Благовым с их безупречной родословной и репутацией?

Я фокусирую взгляд на чашке травяного чая, который заказал для меня Алекс, и пытаюсь успокоиться. Отец всегда говорил, что если что-то уже произошло, нет смысла об этом беспокоиться, но вряд ли он так философски отнесся бы к тому, что случилось между мной и Кириллом сегодня. В голове вновь всплывают слова брата. Все это время я старательно отгоняла от себя мысли о том, что бы почувствовал папа, если бы узнал о моих неожиданных чувствах к Александру Ди Анджело, но теперь внутренние страхи выползли наружу, и я не могу закрывать глаза на истину – он бы меня не понял и эти отношения никогда не одобрил.

Онемевшими пальцами я беру чашку чая и делаю маленький глоток уже остывшего напитка. Почему я здесь сижу? Наверное, мне пора домой, но я не представляю, что будет, когда я вернусь. Сейчас я впервые по-настоящему боюсь Кирилла. Такой ненависти, которой горели его глаза, когда он смотрел на меня и Александра, я в нем даже не подозревала.

Может быть, мне просто нужно время, чтобы подготовиться к противостоянию с ним. Словно читая мои мысли, Алекс наклоняется ко мне и тихо произносит:

– Не стоит тебе сегодня ехать домой.

Наши глаза встречаются. В его – уже знакомое мне мрачное выражение. Боюсь, что в моих – страх, уязвимость и стыд. Именно этот коктейль эмоций я сейчас испытываю.

– Когда-нибудь мне придется это сделать, – шепчу я.

– Когда-нибудь сделаешь, – соглашается он. – А сегодня останешься у меня.

Я не возражаю. Если разобраться, сейчас я совсем не хочу домой, где меня может ждать Кирилл, а хочу быть с Алексом. Конечно, прежде чем принимать какие-то решения, было бы лучше многое прояснить между нами, например, что значили его слова и поцелуй за мгновение до того, как нас прервал Кирилл, но сейчас нежелание возвращаться домой пересиливает собственные принципы.

Возле выхода из клуба нас встречает уже знакомый черный Audi, но на этот раз водительское сиденье занимает строгий мужчина, а Алекс открывает для меня заднюю дверь и, когда я прячусь в теплом салоне, садится рядом.

За всю дорогу он не делает попыток заговорить или прикоснуться ко мне, но его рука небрежно лежит на спинке пассажирского дивана позади меня. Возможно, это глупо, но мне кажется, так он демонстрирует мне свою поддержку.

Через тридцать или сорок минут езды по ночному городу автомобиль тормозит у дома. Уже знакомый мне подъезд, лифт, щелчок открываемого замка, молчаливый спутник рядом.

Я редко прислушиваюсь к мнению брата, но сейчас вдруг понимаю, что в чем-то он оказался прав. Поддавшись чувствам, я забыла о том, что сделали с моей семьей Ди Анджело. Перед глазами встает озабоченное лицо папы, потерявшего очередной контракт по вине Вальтера Ди Анджело, и заплывшее синяками лицо Кирилла на больничной койке, после памятной драки с Александром.

– Лиля, – врывается в мои мысли нетерпеливый голос с мягким итальянским акцентом. – Заходи.

Я мнусь у двери, не решаясь переступить порог. Что это? Запоздалое прозрение? Чувство вины?

– Трогать тебя я не буду, – видя мое смятение, говорит Алекс спокойно. – Завтра уйдешь, если захочешь. Сейчас тебе не стоит ехать домой. И тебе, и твоему брату нужно остыть.

Что ж, по крайней мере в этом он прав. Я киваю и прохожу в квартиру, скидывая у порога неудобные туфли на шпильках, которые надела, чтобы произвести впечатление на Алекса. В контексте случившегося за вечер сейчас это намерение кажется мне смехотворным.

– Мне нужно переодеться, – произношу я, сбрасывая с плеч мужской пиджак.

Не говоря ни слова, Алекс удаляется в свою спальню и возвращается оттуда через двадцать секунд, держа в руке стопку текстиля.

– Возьми. – Он протягивает мне чистую белую футболку и хлопковые штаны. – Что-нибудь выпить перед сном хочешь?

Отрицательно мотаю головой и скрываюсь в гостевой спальне. Смыв с себя боевой раскрас, я переодеваюсь в футболку и штаны и долго смотрю на себя в зеркало. Глаза жжет, но слез нет. А мысли вновь и вновь возвращаются к тому, что бы сказал папа, видя меня сейчас.

Еще раз ополаскиваю лицо прохладной водой и иду в спальню. Сажусь на край кровати и, потеряв счет времени, неподвижно сижу, словно мазохист, прокручивая в голове события вечера. Локоть, там, где его сжимал Кирилл, ноет, и я знаю, что завтра на месте красных отметин проявятся синяки. Кто бы мог подумать, что их автором станет мой собственный брат.

Внезапно дверь открывается, и темноту комнаты разрезает полоска света. Я застываю, сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Лиля, тебе надо поспать, – раздраженно говорит Алекс, замечая меня сидящей на кровати, и в его голосе мне чудятся нотки сочувствия.

Под его непроницаемым взглядом я ныряю в постель. Алекс ставит на тумбочку стакан с водой, склоняется надо мной, распространяя вокруг приятный запах геля для душа и шампуня, и поправляет одеяло.

– Отдыхай. – А вот сейчас в его голосе звучит такая нежность, что мне вдруг хочется разреветься.

Алекс отворачивается и идет к двери. Наверное, хорошо, что он уходит: мне нужно все как следует осмыслить, но почему же мне так хочется, чтобы он остался?

– Не уходи, – вырывается у меня, прежде чем я успеваю подавить в себе этот порыв.

Алекс замирает у двери.

– Я не хочу оставаться одна. Не сегодня, – бормочу я. – Пожалуйста.

В ночной тишине я слышу глубокий вздох, и через несколько секунд матрас рядом со мной пружинит.

Сокрушительное облегчение накрывает меня с головой. Я удовлетворенно закрываю глаза, натягиваю одеяло выше, почти не дышу, боясь спугнуть Алекса. Постепенно ко мне приходит расслабление, и вместе с тем, как тело освобождается от сковывающего его холода, на глазах выступают слезы, и я непроизвольно всхлипываю.

Глухо скрипит кровать. Я распахиваю глаза: красивое лицо Александра, склонившегося надо мной, плывет, а так долго душившие меня слезы наконец льются из глаз сплошным потоком.

Алекс вздрагивает и с перекошенным от сострадания лицом прижимает меня к себе, так что я слышу его сердце, бьющееся в такт с моим.

– Все будет хорошо, слышишь меня? – произносит он хрипло.

В агонии, которая разрывает меня на части, мне отчаянно хочется ему поверить.

Глава 15

Ночью я несколько раз просыпаюсь в слепой панике, но всякий раз находя рядом горячее тело Александра, вновь проваливаюсь в беспокойный сон, в котором сплетаются печальные воспоминания об утрате родителей, конфликт с братом и противоречивые чувства к бывшему врагу.

В какой-то из особенно темных часов я инстинктивно двигаюсь к нему навстречу, сминая покрывало, а он меня обнимает. И даже сквозь дрему я осознаю, насколько спокойно и уютно мне в кольце его рук. Месяц назад я считала его самым ужасным человеком на планете, а теперь ищу у него защиты – поистине, жизнь абсолютно непредсказуемая штука.

Когда я просыпаюсь утром следующего дня, уже светло, и, к моему разочарованию, в постели я одна. О том, что Алекс провел со мной ночь, напоминают лишь вмятина на соседней подушке и едва уловимый пряный запах, которым пропиталось все вокруг, включая мою футболку.

Я встаю с кровати и чищу зубы гостевым набором, который нахожу в ванной. Собрав волосы в узел на затылке, привожу в порядок свой нехитрый наряд – футболку и штаны Алекса, в которых выгляжу как подросток-переросток, и отправляюсь на поиски хозяина квартиры.

Он на кухне. Варит кофе и разогревает в духовке круассаны, поглядывая на экран телевизора с включенным новостным каналом на италь-янском.

Очарованная домашней идиллией, я вновь поражаюсь разнице, которая существует между Алексом и Кириллом. Они одного возраста и когда-то дружили. Но брат никогда даже близко не подходил к плите и вряд ли хоть раз самостоятельно приготовил себе поесть, а Алекс готовит нам завтрак. Разве это не удивительно?

– Привет, – сообщаю я о своем присутствии.

Алекс оборачивается, окидывая меня теплым взглядом.

– Доброе утро, – его губы растягиваются в мягкой улыбке, – проходи. Я заварил тебе чай.

От его ненавязчивой заботы снова хочется плакать. Он помнит, что по утрам я пью чай. И он заварил его специально для меня, потому что сам потягивает из чашки черный кофе.

– Спасибо. – Я неловко забираюсь на высокий барный стул и пододвигаю к себе чайник и чашку.

Ловко достав из духовки противень с круассанами, Алекс выкладывает их на тарелку и ставит на столешницу рядом со мной.

– Немного успокоилась?

От смущения я не в силах говорить, поэтому коротко киваю.

– Мне сейчас придется уехать, но ты оставайся. – В подтверждение своих слов он кладет на стол связку ключей. – Вернусь через три-четыре часа. Сможем сходить пообедать куда-нибудь. Если заскучаешь, на цокольном этаже здания есть фитнес-клуб и бассейн. Купальник там можно купить – у них есть небольшая витрина с одеждой. Мой номер ты знаешь – звони, если нужна будет помощь.

И все. Вежливо улыбнувшись, он ополаскивает свою чашку под струей воды и разворачивается с явным намерением уйти.

– Почему ты делаешь это? – Мой тихий вопрос летит в удаляющуюся спину, и я не рассчитываю на ответ, но Александр оборачивается.

– А что я делаю? – повторяет он.

– Все, – растерянно говорю я. – Зачем это тебе?

Он хмурит брови, словно не до конца понимает суть моего вопроса. Потом вдруг стремительно пересекает кухню, сокращая расстояние между нами до минимума. Его ладонь ложится мне на затылок, а губы впечатываются в мои с силой и страстью, от которых у меня слабеют колени. Спустя секундное замешательство я отвечаю на поцелуй: мои губы раскрываются, впуская внутрь ласкающий язык, а пальцы цепляются за крепкие плечи в попытке привлечь источник чувственного удовольствия еще ближе. Окружающий мир сжимается до предела, оставляя внутри только меня и Алекса, мозг отключается, а инстинкты, наоборот, обостряются, взбудораженные дразнящей игрой языка и вкусом кофе и зубной пасты на губах.

– Надеюсь, это снимет большинство твоих вопросов с повестки дня, – говорит Алекс глухо, окидывая потемневшим взглядом мое зардевшееся лицо. – Постарайся отвлечься.

Когда он уходит, я медленно пью чай с круассаном, глядя в окно, постепенно успокаивая дыхание и пустившееся в галоп сердце.

Господи, вдруг я действительно нравлюсь ему? Может быть, он даже влюбился? Ведь так бывает? Мы действительно можем быть вместе! Встречаться. Даже жить вместе. Со временем.

Предаваясь мечтам, я старательно прячу на задворках сознания мысли о необходимости поговорить с Кириллом, который кроме бабушки остался единственным родным мне человеком. Вчера вечером мне казалось, что все разрушено, а теперь во мне буйным цветом цветет надежда. Да и разве Александр не сказал мне, что все будет хорошо?

* * *

Через три с половиной часа я возвращаюсь в квартиру, последовав совету Алекса посетить бассейн. Это и впрямь была неплохая идея – немного размяться и развеяться. Я успеваю принять душ, смыв с себя хлорку, и натянуть белье и футболку, когда хлопает входная дверь. Бросив на стул мокрое полотенце, я выбегаю в коридор.

– Ты вернулся! – Это звучит совсем по-детски, но я ничего не могу с собой поделать. Алекс действует на меня так, что я совершенно забываю о том, как нужно вести себя со взрослым мужчиной.

– Соскучилась? – Он лениво улыбается, задерживая взгляд на моих босых ногах и мокрых волосах.

Густо краснея, я обхватываю себя руками, запоздало вспоминая, что на мне только его футболка, а штаны после душа я так и не надела.

– Я недавно вернулась из бассейна.

Я стараюсь сказать это как можно беззаботнее, но, когда Алекс усмехается и, сделав шаг ближе, в ласковом жесте отводит прядь мокрых волос, прилипших к щеке, у меня перехватывает дыхание.

– Красивая.

Я нервно вздыхаю, ощущая, как по всему телу волнами разбегается жар. Примитивная реакция на его близость не укрывается от Алекса. Чуть самодовольная улыбка обнажает ряд ровных белых зубов, контрастирующих с тронутой загаром кожей. Он медленно и будто лениво проводит кончиком пальца по горлу и затем дальше вниз, прямо до того места, где бурно вздымается грудь. Тело под его прикосновениями горит, возбуждение превышает по силе любой чувственный опыт, испытанный мною ранее.

– Алекс…

Мой тихий выдох словно отрезвляет его. Он с сожалением убирает руки и отступает на шаг, но его взгляд еще мгновение удерживает мой, и от того пламени, которое я вижу в глубине его глаз, кровь несется по моим венам раскаленным потоком. Что такого особенного в этом мужчине, что один его взгляд превращает меня в размякший комок желания?

– Я голоден, – прозаически говорит Алекс, прочищая горло. – Закажем еду или ты готова поехать куда-нибудь?

Разочарование топит в себе возбуждение. Хотя мне кажется, будто я не могу дышать, в ушах звучит собственное резкое и прерывистое дыхание и тяжелое биение сердца.

– Как ты хочешь? – спрашиваю я, и мой низкий голос кажется мне незнакомым.

– Как я хочу, мы обсудим позже, – чуть насмешливо бросает Алекс и вдруг наклоняется и поднимает с пола однотонный картонный пакет, который подает мне. – Здесь джинсы и свитер. По моим ощущениям, тебе должно подойти.

– Откуда это? – спрашиваю я, одновременно пораженная и смущенная этим подарком.

– Из магазина, разумеется.

– Ты купил… Для меня? – потрясенно уточняю я.

– А ты видишь здесь кого-то еще? – с усмешкой интересуется Алекс.

– Я просто… Не ожидала.

– Подумал, что ты не захочешь идти на обед в своем безусловно красивом, но чересчур соблазнительном вечернем платье. Да и мне будет спокойнее, если ты будешь чуть больше… – он на секунду замолкает, – …прикрыта.

– Это очень мило с твоей стороны, Александр.

Он пожимает плечами, словно не осознает, сколь ценны для меня его внимание и забота.

– Переодевайся, и поедем.

– А куда?

– Разве это имеет значение? – Он вопросительно приподнимает брови.

Я вдруг улыбаюсь и принимаю из рук Алекса пакет, с любопытством заглядывая внутрь. Он прав. Если он будет рядом, для меня совершенно не имеет значения пункт нашего назначения.

Глава 16

С Александром я провожу замечательный день за городом, вдали от московской суеты и шума. Мы не касаемся острых тем, сосредоточившись на том, что происходит здесь и сейчас. Вкусная еда, красивая природа, приятная беседа. Когда после обеда мы прогуливаемся вдоль реки, Алекс берет меня за руку и переплетает наши пальцы – этот жест наполняет мое сердце тихой радостью и надеждой.

Вечер наступает чересчур быстро, и мне пора домой. Хотя все во мне противится мысли о возвращении, я понимаю, что оттягивать встречу с братом не имеет смысла. Рано или поздно мне придется объясниться с ним. А я никогда не была сторонницей откладывать на потом то, чего не избежать.

В машине мы едем молча. В окне пылает огнем закат, бросая оранжевый отблеск на темные волосы Алекса и подсвечивая его идеальный профиль. Он выглядит настолько мужественным и привлекательным, что при взгляде на него у меня перехватывает дыхание.

– Хочешь, чтобы я поговорил с твоим братом? – Внезапное предложение застает меня враспл

Скачать книгу

Редактор серии Екатерина Дмитриева

Оформление серии Екатерины Петровой

Иллюстрация на переплете Полины Наумовой

* * *

Пролог

Невероятно.

– Ты заблудился? – бросаю дерзко, не дожидаясь, когда Ди Анджело начнет разговор.

– Вовсе нет. – Он сдержанно улыбается и делает еще один шаг навстречу.

– Я тебе не рада.

– Ты забавная, Лиля, – вдруг заявляет Алекс, усмехнувшись. – Разумеется, я пришел к тебе.

– Зачем? – уточняю настороженно.

– Не мог пропустить твое прощание с детством.

– С чего бы это?

– Прости?

– Ты слышала, – отрезает он, явно не желая повторяться.

– Мне приседать в реверансе всякий раз, как ты оказываешься на моем пути? – интересуюсь запальчиво.

– В твоих мечтах! – выкрикиваю я громче, чем следует.

– Красивое платье, – замечает Алекс, внезапно меняя тему беседы.

А потом он целует меня.

Глава 1

Три года спустя

Может быть, я ошиблась? Это все нервы. Нервы, бессонница, голод и…

– Мне очень жаль, Лиля.

– Никогда не слышал о личном пространстве? – выдыхаю я, шокированная этим бесцеремонным вторжением.

О господи!

– Зачем ты на самом деле пришел? – спрашиваю я, отгоняя постыдные воспоминания.

– Чтобы увидеть тебя, – отвечает Алекс. – И убедиться, что ты справляешься с этой ситуацией.

– Чем я могу помочь тебе?

– Вернуть типографию, которую вы обманом купили месяц назад? – с сарказмом произношу я.

Графитовые глаза Алекса сужаются, выражение лица становится мрачным.

– Это бизнес, Лиля. Твой отец…

Закрываю уши ладонями и быстро мотаю головой.

– Мне действительно жаль, Лиля. Поверь мне.

Глава 2

– Это срочно, Лиля, – добавляет брат нетерпеливо, вставая из-за стола. – Заканчивай и приходи.

Мамы и папы нет уже больше двух месяцев.

При мысли об этом болезненно сжимается сердце. Время идет, а рана в моей душе продолжает кровоточить.

– Вот. – Брат пододвигает на край стола несколько отпечатанных на принтере листков.

– Что тут? – вяло интересуюсь я.

– Закупка новых станков, – поясняет сухо. – Нужна твоя подпись.

Собираюсь уходить, но Кирилл, собрав бумаги, нравоучительно цедит:

Я пожимаю плечами.

– Не бери трубку, – советую я, хлопая дверью.

Мы не виделись… Сколько? Месяц?

– Выглядишь паршиво, – хмуро бросает она вместо приветствия.

Неготовая тонуть в водовороте эмоций, я выскальзываю из объятий подруги и переключаюсь на практичные дела:

– У меня там курица в духовке. Ты голодная?

– Ты свободна вечером? – спрашиваю подругу.

– Можем сходить куда-нибудь, – поясняю я. – Ну, погулять или в кино.

В итоге натягиваю джинсы, любимый свитер молочного цвета и беру с собой кожаную куртку.

– Спасибо, что приехала, – говорю Ане.

Она берет мою руку и легонько сжимает.

– Без тебя все тоска. Возвращайся, Лиля.

– Может, возьмем вина? – предлагает Аня.

Вообще, я плохо переношу алкоголь, но согласно киваю. Почему бы и нет?

– Два бокала «ПиноГриджио», – дает подруга указание официанту.

Незаметно для себя я практически в одиночку выпиваю бутылку вина и тут же заказываю вторую.

На часах не больше одиннадцати, когда Аня предлагает вызвать такси.

– Я собираюсь танцевать, – заявляю бесшабашно. – Не будь такой занудой. Еще рано.

– Лиля? – сквозь непрекращающийся шум в голове слышу подозрительно знакомый голос и цепенею.

– Привет, Алекс, – бормочу я, беззастенчиво разглядывая его.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – признается он.

– Ты пьяна? – недоверчиво спрашивает он.

– Я… Пожалуй.

Алекс глухо матерится.

– С кем ты здесь? – гипнотизирует меня взглядом и требует ответа.

– С подругой, – отвечаю послушно, сглатывая горечь, возникшую во рту.

– Где твой брат?

– Понятия не имею. – Теперь мой голос похож на писк.

– Какой же придурок, – раздраженно цедит Алекс.

– Ей на улицу надо, – говорит Алекс спокойно. – Она пьяна.

– Да ну, – с издевкой парирует Аня. – И ты, как Чип, спешишь ей на помощь?

Она тянет меня на себя. Алекс тоже не отпускает. А я, распятая между ними, чувствую, что лечу в пропасть.

– Господи… – бормочу я.

Сворачиваюсь пополам, чувствуя, как мой желудок выворачивается наизнанку.

Боже, как мне плохо…

Мир – сплошная темнота.

Глава 3

Кажется, где-то бьют в барабаны.

О господи, что я натворила?

Дыши, Лиля.

О господи, нет, только не он.

Алекс весело хмыкает и, словно точно знает, о чем я думаю, добавляет:

– Лиля, это обычный аспирин.

– Совсем необязательно было это делать, – шепчу я.

– Пожалуйста, – отвечает Алекс с улыбкой, непринужденно присаживаясь на кровать рядом.

– Где я? – выдавливаю из себя, когда молчать и дальше становится неприлично.

– У меня.

Мой желудок ухает куда-то вниз.

– Потому что вчера тебе требовалась помощь, – следует лаконичный ответ.

– Dio, да не волнуйся ты. – С этими словами он забирает из моих пальцев пустой стакан и встает.

– Мне надо домой, – произношу тихо, избегая его взгляда.

Хочу сказать, что чувствую себя прекрасно, но почему-то изо рта вырывается максимально честное:

– Не очень.

– Тебе не стоит столько пить.

– К счастью, – сочащимся иронией голосом рубит Алекс.

– Я хочу домой. – Мой голос звучит почти жалобно, и это меня злит.

– Ты свободна. – Алекс жестом указывает на дверь.

– Могу я воспользоваться ванной? – спрашиваю смущенно, чувствуя, как пылают мои щеки.

– Я буду на кухне. Сварить кофе?

– Чай, если можно.

Алекс вновь кивает и наконец-то выходит.

Беру косметичку и иду в ванную.

Ох, черт.

Не хочу знать, не хочу! Неудивительно, что Алекс, глядя на меня, так веселился.

– Проходи, садись.

Подпрыгиваю от неожиданности, когда хрипловатый голос возвращает меня к действительности.

– Хочешь перекусить?

– Я прямо вижу, как разгоняются твои мысли, – усаживаясь на стул напротив, замечает Алекс.

Я вспыхиваю и, чтобы не смотреть на него, упираю взгляд в мраморную поверхность стола.

– Ты теперь часто бываешь в России? – спрашиваю я.

– Чаще, чем раньше, – как всегда уклончиво отвечает мужчина.

– Почему?

Громко сглатываю, когда эта ужасная в своей порочности идея приходит мне в голову.

– Тысяча баксов за твои мысли, – тут же цепляется Алекс.

– Что? – спрашиваю я, предательски краснея.

– Судя по выражению лица, ты думаешь о чем-то страшно увлекательном, – поясняет он с мальчишеской улыбкой.

– Я думаю, что мне давно пора домой, – парирую я, стараясь отвлечь его внимание.

– Я вызову такси, – отвечаю внезапно осипшим голосом.

– Моя куртка и сумка в комнате, – бормочу я, зависая с ботинком в одной руке.

– Я принесу, – вызывается он помочь.

Пока я обуваюсь, Ди Анджело возвращается с моими вещами.

– До встречи, Лиля, – почти ласково отвечает Алекс.

Глава 4

Подруга отвечает после первого же гудка.

– Ну наконец-то позвонила! – трещит она, заставляя меня поморщиться. – Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво, – отвечаю честно. – Что было вчера?

На другом конце провода секундная заминка.

– Ты что, ничего не помнишь? – произносит Аня серьезно.

– Последнее, что помню, – как приносят вторую бутылку вина и сырную тарелку. Дальше все как в тумане.

– Нормально тебя от вина уносит, – тянет она с удивленным смешком.

– Так что там вчера было? – спрашиваю я нетерпеливо.

– Появление итальянского Адониса ты же не забыла?

– Он лучше, – соглашается подруга мечтательно. – В жизни не видела такого харизматичного мужика.

– Какую фотку?

В первое мгновение я надеюсь, что Аня шутит, но каким-то шестым чувством понимаю, что это не так.

– Я что? – От шока мой голос звучит сипло.

– Лиля, ну ты как маленькая, – вздыхает подруга. – Вырвало тебя.

Я думала, что хуже ситуации, чем проснуться дома у Ди Анджело, быть не может, но я ошибалась.

– Алекс видел? – напряженно спрашиваю я.

– Але, ты меня вообще слушаешь? Говорю же, он был с тобой все это время.

– А ты где была?

– Караулила дверь туалета, пока он мужественно взял заботу о тебе на себя.

– Это ужас, Аня. Ты понимаешь?

– А чего ты так перепугалась? Я думала, он типа друг семьи.

– Он не друг, – просто отвечаю я.

– Абсурд. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Парень вытирал твою блевотину салфеткой, – резонно замечает Аня, будто это все объясняет.

– Не напоминай, ладно? Он считает меня ребенком.

– Шесть лет, – бросаю я. – Семь почти.

– Идеально, – романтично вздыхая, щебечет Аня.

– С каких пор ты заделалась свахой?

– Время покажет, – философски замечает Анюта. – Ты все еще у него?

– Нет, я в такси еду домой.

– Что вы делали?

– Ничего мы не делали. Я проснулась, собралась и уехала.

– Что, даже не поговорили?

– У нас нет общих тем.

– И встретиться не договорились?

– Какие планы на сегодня? – задает Аня новый вопрос после короткой заминки.

– Хочешь составлю тебе компанию? – предлагает подруга.

– Приходи, – соглашаюсь я. – Можем заказать что-нибудь из еды и посмотреть новинки на «Кинопоиске».

– Скоро буду.

– С каких пор ты не ночуешь дома?

– Ты портишь репутацию семьи.

В его глазах такая злость, что я всерьез опасаюсь, что он может меня ударить.

Глава 5

– Привет! – произносит он, легко спрыгивая с мотоцикла и вставая прямо передо мной.

– Многовато случайных встреч, – говорю я, растворяясь в серебристой лаве его глаз.

– Эта, – выделяет он, беззастенчиво разглядывая меня, – не случайная. Я ждал тебя.

– Зачем?

– Хотел узнать, как твои дела.

– Серьезно?

– А что тут удивительного? – Его улыбка становится шире, а мое глупое сердце пропускает удар.

Я неопределенно жму плечами.

– Поужинаешь со мной? – спрашивает Алекс.

– Я не голодна, – отвечаю, потупив глаза, но, к моему стыду, желудок как раз в этот момент протяжно урчит.

Алекс смеется.

– Я думала, у тебя есть свой ресторан.

– И не один, но я не сноб и люблю помогать друзьям.

– Не уверена, что это хорошая идея, – искренне отвечаю я, покусывая губу.

– Почему нет? – любопытствует Алекс. – Ты меня боишься?

– Нет, не боюсь, – отвечаю честно. – Я просто не понимаю.

– У меня есть машина, – бормочу я, даже не замечая своей капитуляции.

– Садись, – раздается команда.

– Обними меня, – говорит он.

– Ч-что?

– Обними меня за талию, Лиля, – четко выделяя каждое слово, повторяет он.

В следующую секунду Алекс жмет на газ, мотор глухо ревет, и мотоцикл срывается с места.

Глава 6

– Ты уже был здесь, – подавив внезапную вспышку раздражения, произношу я.

– Был, – подтверждает Алекс.

– И не один. – Слова вылетают быстрее, чем я могу их обдумать.

– Не один, – отвечает он, вопросительно приподнимая одну бровь. – Ревнуешь?

– Очень смешно, – огрызаюсь я, закатывая глаза.

Алекс задумчиво рассматривает меня секунд десять, потом подталкивает раскрытое меню.

Пока мой спутник разливает по стаканам воду, я беру из хлебной корзины булочку и отламываю кусочек.

– У тебя есть парень?

– Нет.

– Почему? – не скрывая любопытства, интересуется он.

– Потому что я пока не нашла того, с кем хотела бы встречаться.

– А-а… – тянет он насмешливо, обнажая в улыбке ряд ровных белых зубов. – Высокие стандарты?

– Нет. Просто сейчас мне это вообще неинтересно.

– Я же сказала, что не заинтересована. Сейчас. И вообще.

– Девушка, которую я целовал в день окончания ею школы, не показалась мне мужененавистницей.

– Похвальная разборчивость, – замечает Алекс.

– Твоя правда. И все же я ее тебе предложил и об этом не жалею.

– Ты меня прости, – тихо бормочет Алекс. – Последнее, что я хотел, – это тебя расстроить.

– Я просто… – Качаю головой, собираясь с мыслями. – Пока еще тяжело вспоминать маму и папу.

– Я понимаю.

– Сейчас вернусь, – говорю я, вставая из-за стола.

Алекс кивает и выпускает мою руку.

Я слабо улыбаюсь, замечая, как мерцают его глаза, в которых отражается приглушенный свет ламп.

Я так сильно сжимаю кулаки, что ключи от машины больно впиваются мне в ладонь.

– Береги себя, ладно? – просит Алекс, а потом как-то торопливо забирает у меня ключи и открывает машину.

Домой я приезжаю около десяти вечера. Стоит мне снять обувь, из кухни появляется Кирилл.

– Привет, – вполне дружелюбно говорит он. – Ты поздно.

– Не так уж и поздно, – ощетинившись, произношу я, готовая дать ему отпор.

– Просто ты давно никуда не ходила, и я удивился, не застав тебя дома, – произносит брат спокойно.

– Прости, я отвлекся. – Брат потирает переносицу. – Я ждал тебя. Мне снова нужны твои подписи на документах.

– Хорошо, давай подпишу.

Мы проходим в кабинет. На столе уже разложены бумаги, которые Кирилл подталкивает ко мне.

– В чем суть? – спрашиваю я.

– Не волнуйся, это просто текущие отчеты, – отвечает брат небрежно.

Я хмурюсь.

– Я подумаю, – уклончиво отвечаю я, хотя знаю наверняка, что не сделаю того, к чему стремится Кирилл.

Глава 7

– Как прошло твое свидание? – спрашиваю Аню, отправляя в рот кусочек торта.

– Это отлично, – говорю с улыбкой, в который раз поражаясь ее способности так легко поддаваться эмоциям.

– Хочешь присоединиться?

– К чему? – непонимающе уточняю я.

– К приложению знакомств, конечно!

– Может быть…

Я морщу нос при виде фотографии смазливого блондина с крашеной челкой и мотаю головой.

– Этот? – Аня перелистывает страницу, демонстрируя мне следующего кандидата.

– Маменькин сынок. Господи, у него даже пузо есть!

Подруга быстро перелистывает еще пару страниц.

– А этот?

– Это что, татуировка на лбу? – в ужасе спрашиваю я.

– Ну, ладно, согласна, – признается она с веселым смешком. – Этот тоже не пойдет. Сейчас еще посмотрим.

Она снова тянется пальчиком к экрану моего телефона, но я сворачиваю приложение.

– Давай в другой раз, – предлагаю я, надеясь, что второго раза не случится. – У нас пара скоро начнется.

Аня хмуро кивает, явно раздосадованная моим равнодушием к поиску парня, и принимается за десерт.

– Славик с параллельного потока собирает ребят, чтобы в пейнтбол поиграть в выходные. Может, присоединимся?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю, Ань. Ты же помнишь, что я не фанат таких развлечений.

– Но развлекаться надо! – убежденно заявляет она. – Так что, согласна?

– Созвонимся накануне?

* * *

«Если ты хочешь на свидание, я с удовольствием приглашу тебя. А.».

Новое входящее приходит почти мгновенно.

«О, cara, не начинай эту игру».

Это он, Алекс!

«Дай подумать, кто из моих знакомых практикуется в итальянском».

О боже…

– Куда мы едем? – спрашиваю я, когда Алекс сворачивает на шоссе.

– Пусть это будет сюрпризом.

Я нервно вздыхаю, ощущая, как по всему телу волнами разбегается жар, вызванный его близостью.

Глава 8

– Что это за место? – интересуюсь я, оглядываясь по сторонам.

Вместо ответа Алекс подходит к багажнику и достает оттуда две большие продолговатые сумки.

Скачать книгу

Выбираю тебя бесплатное чтение

Настя Орлова Выбираю тебя

* * *

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

* * *

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

* * *

Глава 16

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Настя Орлова
Выбираю тебя